Аннотация: Про Петра I и наводнение или вариация на историческую тему...
Пакет
Дождливым осенним утром, некий московский вельможа, в великолепном по последней парижской моде парике и не менее восхитительном общитом золотым позументом камзоле, распространяя вокруг себя аромат духов и пудры, спешно прошел в свой кабинет, где его уже ждали... Невзрачный человек, в мокрой от дождя одежде, отделился от стены и, приблизившись к напудренному виску вельможи, что-то тихо зашептал. Лицо вельможи становилось все мрачнее по мере продолжения доклада. Наконец, он отправил человека и, нажав на потайную панель в стене, достал из открывшейся ниши несколько листков испещрённых цифрами, буквами и таблицами. Затем , подсев к бюро, он стал что-то медленно выводить на чистом листе бумаги, поминутно сверяясь с этими листками и нервно макая быстро сохнущее перо в чернильницу, при этом он недовольно морщился. Под конец он так разнервничался, что поставил большую кляксу в конце написанного особым образом текста. Вельможа выругался, но переписывать не стал. Вместо этого он, спрятав листки в потайную нишу, нетерпеливо позвонил в колокольчик, лежавший тут же на бюро, и приказал возникшему из-за портьеры слуге позвать дежурного офицера....
Через полчаса гонец, получив наистрожайшее указание отдать письмо лично в руки государя-императора, уже мчался в направлении северной столицы, пришпоривая коня...
Во исполнение императорской воли, ехали в Петербург со всей России мастеровые люди. Говорили, что всем новоприбывшим обещают большие льготы и послабления. Поехал к Балтийскому морю и гончар Афанасий. Погрузил на телегу свой нехитрый скарб, гончарный круг, да пару камней: без них, как говорили, в город не пускали. Дорогой, подобрал такого-же мастерового с сыном. Поначалу, они двигались вместе с обозом других переселенцев, но на беду у Афанасия в телеге сломалась ось и, пока делали новую, сильно отстали от своих попутчиков. Хотя места вокруг были дикие, нехоженные и властями настоятельно рекомендовалось в одиночку не путешествовать, Афанасий, жалея лошадь, решил не нагонять ушедший вперед обоз. Так и поехали, перекрестясь, сами...
Лошадь неспешно трусила по лесной дороге. Дождь, то унимался, то вновь начинал моросить. Васятка, укрывшись мешком, полудремал, глядя в засыпанные разноцветной листвой лужи, что тянулись вдоль дороги. На дне луж, между резных островков угасающей в воде листвы, еще зеленела трава. Васятке представлялось, что это не лужи вовсе, а чудесная сваренная из травы и листьев похлебка, и от этого ему сильнее хотелось есть...
"Ты знаешь какой у меня малец, чё хошь запомнит! Хотя и грамоты не разумеет"- хвастался отец гончару..." Что хочешь, говоришь? А вот такую скороговорку повторить сможешь?- стал пытать Васятку Афанасий, и смешно, по старушечьи, шамкая губами, быстро- быстро произнес мудреные слова.- Скороговорун скороговорил, выскороговаривал, что все скороговорки перевыскороговорит, но, заскороговорившись, выскороговаривал, что всех скороговорок не перескороговоришь, не перевыскороговоришь." Васятка без запинки слово в слово повторил. Афанасий только восхищенно крякнул. Отец счастливо заулыбался: "Это ещё что..."- продолжил он нахваливать сына, но не договорил. На дорогу из леса вышел человек огромного роста. Шапка надвинута на брови, черная борода лопатой. Широко по-хозяйски расставив ноги, он явно ждал приближения путников. Примолкли мужики, Васятка забыл про голод. Когда поравнялись, человек недобро осклабился и взял под уздцы лошадь. "Сворачивай с дороги!"-коротко приказал он. Из-за кустов тем временем выходили другие. В руках у многих были топоры и ножи. Васятка приметил пару ружей.. ."Тати!"-догадался он. Всё происходящее вдруг увиделось ему преувеличенно ярко и отчётливо: побелевшее лицо отца, страшный оскал разбойника, остановившего лошадь, блеск слюны на его неровных зубах, желто-багровые ладошки листьев, полетевшие с потревоженных кустов. "Окружай их, робята!"-приказал чернобородый, обернувшись к товарищам, и тут же, получив удар в лицо от Васяткиного отца, отлетел в сторону. "Гони!"- крикнул отец гончару, но было уже поздно. Раздался выстрел и Афанасий охнул и схватился за грудь. Разбойники навалились со всех сторон. Чернобородый, сплёвывая кровавую слюну, сбил с ног отца и заработал пудовыми кулаками. "Беги, Васятка!- хрипел отбиваясь отец.-Беги!" Васятка хотел закричать, но голос его осёкся, и мальчишка только тихонько пискнул и оцепенел от ужаса. Сзади вдруг послышался нарастающий шум копыт. Васятка обернулся и увидел всадника в черном дорожном плаще и треуголке. Всадник резко осадил лошадь и та встала на дыбы. Высокие ботфорты жирно блеснули на поджарых лошадиных боках...
Гонец не жалел ни себя, ни скакуна и молился только об одном, чтобы тот не поскользнулся на лесной раскисшей от дождей дороге. Впереди был поворот, и офицер чуть натянул удила, придерживая разогнавшегося коня. За поворотом, огромный бородатый мужик бил кого-то на телеге, словно тесто месил. Под ним дергалось залитое кровью тело. Другие споро перетаскивали из телеги в лес какие-то мешки и вещи. Бородач, увидев всадника, заорал хрипло: "Хватай ахвицера, ребяты!" Гонец вздыбил лощадь и рванул из-за пояса пистолет. Пальнул, целясь в оскаленный рот бородатого и, пришпорив коня, поскакал напролом сквозь сизое пороховое облако. Увидел на телеге мальчишку: голубые глаза, полные страха и слез, показались в пол-лица.. Повинуясь внезапному порыву, отшвырнул офицер бесполезный уже пистолет в голову какого-то молодчика и, схватив ойкнувшего мальчишку за шиворот, перекинул его через седло. Сзади закричали опомнившиеся тати, грохнул в догонку выстрел и офицерскй бок обожгло: словно кто-то хлестул по нему плетью. "Эх, сволочи, казенный мундир попортили!"--только и подумал офицер. Конь уносил его всё дальше и дальше: смолкли крики и проклятья, и только глухой стук копыт, да плеск разбрызгиваемых ими луж сопровождали его. Гонец приподнял мальчишку, усадил поудобнее, чувствуя, как немеет от напряжения бок. Ребенок, послушный и гуттаперчевый, испуганно молчал, только часто-часто шмыгал носом. От детского затылка вкусно пахло хлебушком... Офицер хотел было расспросить мальчонку: мол кто таков и куда ехал, как вдруг дорога поплыла у него перед глазами. Гулко загудело в голове: показалось, что разрослась она до огромных размеров и словно колокол тяжело качнулся в ней от виска к виску. Только и успел офицер натянуть удила, как повалился с седла куда-то в мягко подхвативший мрак. От удара о землю и боли в продырявленном боку пришел в себя.. Испуганный мальчонка сполз с коня и склонился над раненным. "Дяденька не умирай, не умирай!"- тоненьким голоском попросил он. Рванул офицер из-за пазухи пакет и, округлив мутнеющие глаза, пытался что-то сказать. Силы покидали его и сосны все быстрей кружились над головой... "Доставить самому императору! Лично в руки!"- прохрипел наконец он и потерял сознание. Ветер страшно завывал в верхушках деревьев и дождь все усиливался...
Васятка, глотая слезы в перемешку с дождём, пробежал где-то с полверсты, когда его вдруг настигла чья-то карета... Испугавшись, что это разбойники, он сиганул в придорожные кусты и оттуда, затаившись, смотрел, как карета, запряженная двумя вороными скакунам, проносится мимо, разбрызгивая в стороны грязь. Карету сопровождали несколько всадников. Дождавшись, когда они скроются из вида, Васятка выбрался на дорогу и побежал следом. За очередным поворотом, он неожиданно увидел давешнюю карету и солдат. Солдаты перегораживали дорогу рогаткой. "Не велено никого пускать, в городе наводнение!."- кричал всадникам усатый капрал с уставшими лицом и красными глазами, другой обьяснял что-то в приоткрытую дверь кареты. С его треуголки, как по желобу, тонкой струйкой стекала вода. Васятка бросился к солдатам. "Дяденьки, там офицер раненый лежит, на нас разбойники напали!"- очаянно закричал он и схватил капрала за рукав камзола. Тот внимательно посмотрел на Васятку: не врёт ли. "Где лежит сказывай!" "Там!"- Васятка махнул рукой в сторону теряющейся в чаще дороги. "Сидоров,-приказал капрал,-бери пару солдат, мальчонка покажет куда идти!" Когда до места, где упал офицер, осталось немного и в просвете между деревьями уже виден был конь, стоящий подле тела своего хозяина, Васятка вдруг испугался, что солдаты не пропустят его в город и чего доброго еще пакет отберут. "Самому императору! Лично!"- вспомнились ему слова офицера. Мальчишка вырвался из-под руки держащего его за плечо усача и бросился в лес. Солдаты покричали, посвистели ему в след, а потом плюнули и пошли к офицеру, неподвижно лежащему на земле...
Васятка спрыгнул с дороги и сразу же провалился по колено в холодную воду. Дождевые капли били в осенние слабеющие листья и казалось весь лес наполнен успокаивающим, убаюкивающим шепотом... Мальчик долго продирался через чащу, стараясь не уходить далеко от дороги, но все равно заплутал. На свое счастье, Васятка вышел к небольшой речушке. В надежде выбраться из леса, пошел вдоль ее берега и вскоре услышал голоса. Подкравшись поближе, он к своей радости увидел, что снова оказался около того места, где солдаты перекрывали дорогу. Кареты уже не было, а солдаты споро мастерили из веток и еловых лап навес от непрекращающегося дождя. Васятка незаметно перебрался под мостком на другую строну реки и припустил, что было сил по направлению к городу...
Ветер крепчал и дождь лил не переставая. Казалось, что Нева вот- вот выйдет из раскисших болотистых берегов. С треском повалились леса на одном из домов, чуть не придавив стоящих внизу рабочих. "Работать нельзя: покалечиться можно!"-роптали мужики, "Поговорите у меня!- кричал сорванным голосом управляющий, придерживая рукой шапку, чтобы не улетела.- Никаких указаний работу отменять не было!"
В одной из комнат дворца, больше похожего на длинный корабельный сарай, ходил из угла в угол царь Петр Алексеевич. Он почти касался низкого пололка своей простоволосой головой. Время от времени Петр подходил к окну и смотрел на нависнувшие над городом свинцовые тучи Около входной двери, неотрывно следя за царем, стоял вестовой. "Дождь усиливается, государь!"- докладывал он, вытянувшись во фрунт. "Без тебя вижу! К какой отметке вода подошла?" "На 10 вершков выше ординара, государь!". "Затопит город!"- нахмурился Петр. Лицо его болезнено сжалось, желваки вспухли на обветренном лице...Его детише - его Петребург снова заливает водой. "К сожалению, никаких средствоа кроме укрепления оного берега не существет"-вспомнились ему слова немецкого фортификационного инженера. "Ну что ж, значит будем укреплять!"-мысленно ответил ему император...
Через час вода уже штурмовала город. Нева, повернутая вспять студёным балтийским ветром, наконец вышла из своих раскисших, болотистых берегов. Она словно стремилась снести этот упрямо растущий город. Бревна, остатки домов, обезумевшие лошади неслись вдоль-по улицам в потоке мутной невской воды. Казалось, еще немного и весь город скроется, исчезнет под безжалостными волнами и только шпиль адмиралтейства будет упрямо торчать над водой, указывая на всклокоченное северное небо.
Петр стоял на набережной и неотрывно смотрел на безумство стихии. Царские волосы трепетали на ветру, как протуберанцы. Вдруг он заметил в воде какое-то движение: будто бы мелькнула вырываясь из воды чья-та рука, потом еще и еще. "Ты смотри: кого-то несёт течением мимо нас! Выплывет ли?" Все взоры оборотились в сторону, куда указывал императорский перст. На серой воде чернела, то снова исчезала за перекатами волн, голова неведомого пловца. Петр вырвал у стоящего рядом подзорную трубу: "Так это ж малец!... Нет, не выплывет, уж больно волны высокие!" Пётр побежал к воде, расстегивая на ходу камзол. "Куда, государь?-закричали вслед преувеличенно-встревоженные голоса.-Доктор же запретил!" Но царь, не обращая внимания на крики на берегу, уже вбежал в невские волны и споро поплыл наперерез мальчишке. Придворные в панике заметались на берегу: "Что же мы здесь, а наш государь- в море!!" "Лодку спускайте!"-крикнул кто-то. Несколько матросов бросились в воду вслед за царём, но Пётр уже был далеко от берега. В несколько взмахов своих длинных рук достиг он маленького пловца и вовремя: мальчишка уже порядком наглотался воды и готовился проститься с жизнью. Придерживая его ослабевшее тельце рукой, царь помог Васятке, а это был он, доплыть до берега. Рядом, готовые в любую минуту прийти на на помощь, взбивали мутную невскую воду матросы. У берега царя и Васятку подхватили, помогли выбраться. "Государь, зачем же так рисковать!"-кинулись к Петру с криками придворные. "Кому же как не мне о людях своих заботиться"-отмахнулся от них царь. " Мальчонку переодеть и накормить!"-коротко приказал он и, подобрав с земли камзол, зашагал было прочь к ожидавшей его карете, но Васятка, вырвашись из рук обступивших его матросов, бросился вслед за Петром: "Государь, у меня послание для тебя! Велено передать лично в руки!"-отчаянно закричал он, вытаскивая из-за пазухи набухший от воды пакет. Петр стремительно вернулся к мальчишке, взял из его трясущихся рук намокший сверток, развернул: "Эээ, брат, да послание-то твое в негодность пришло!"-нахмурился он,-Что же теперь делать будем?" "Я, государь, все, что в этом письме было повторить могу. Перед тем, как в воду лезть, я решился его вскрыть и все значки, которые в нем были, посмотреть и запомнить, чтобы в случае, если письмо в воде потеряю или буковицы придут в негодность повторить их. Только вели подать мне чернил и бумаги.!" "Да ты никак грамоту разумеешь?"-удивился царь. "Нее, государь, но мечтаю выучиться. Я просто, что хошь запомнить могу!" Тут же принесли бумагу и чернила, поставили барабан вместо стола, прикрыли его и мальца от дождя плащом. Васятка, прикусив кончик языка, тщательно вывел все закорючки и подумав немного, нарисовал в конце большой неправильной формы овал, который он затем тщательно заштриховал. " Э, братец, так это у тебя шифровка!-враз посерьезнел царь.- Поехали-ка, ко мне во дворец за шифром". Васятка не знал, что такое шифр, но понял, что дело это очень важное, раз сам царь зовет его с собой. Уже сев с мальчишкой в карету, Петр спросил:"Как звать тебя, гонец?" "Васятка!"-севшим от волнения и от холода голосом ответил тот.. "А скажи ка мне, брат Василий, что это за знак такой ты в конце этого послания поставил?" Васятка побелел от страха, напрягся:"Не знаю, государь, там так было!" "Так это ж, брат, просто клякса!"-засмеялся Петр и хлопнул мальчика по плечу. -Учиться тебе надо, братец, учиться! Ну ничего, мы об этом еще поговорим. Теперь у тебя все будет хорошо! Уж я позабочусь! Веришь царю?" Но Васятка, не ответил. Убаюканный мягким покачиванием кареты он уже сладко спал, доверчиво приникнув к царскому боку своим шуплым телом.