Пришёл Раскольников к старухе-процентщице, чтобы убить её. А она и говорит ему, кряхтя и кашляя:
- Ты топорик-то положи на комод, чего ты его держишь под пальто. Ты же не царь Пётр и не мужик, чтобы с топором ходить. Уронишь ещё на ногу себе. Я ведь всё равно знаю, зачем ты пришёл.
- Ну, коли знаете, тогда я лучше его обратно за дверь в каморку к дворнику положу, - тихо произнёс Раскольников. - Я его и в самом деле едва держу, не ел ничего уже несколько дней. Вчера, правда, один банан откушал.
- Нет, - решительно возразила Алёна Ивановна, - Положи топорик аккуратненько на комод. И никого вообще убивать не надо. Ни меня, ни Лизавету.
- Ой, спасибо, бабушка! - обрадовался Раскольников. - А то я и вас и себя загубил бы, проверяя, тварь ли я дрожащая или право имею.
- Какая я тебе бабушка! - возмутилась несостоявшаяся жертва. - Я ещё даже не на пенсии. Ждала, что в пятьдесят пять выйду, так нет, не получается, до шестидесяти теперь тянуть надо. Как овдовела, так на проценты и живу. Тебе вот по блату процентов десять могу скинуть.
- На что?
- Квартира нужна?
- Ещё как нужна, Алёнушка Ивановна! - взмолился Раскольников. - Главное, помочь некому. Мать у меня давно пенсионерка и сама чуть милостыни не просит. Сестра, кандидат наук, в гувернантках таскается. А я на Сонечке жениться хочу. Ну не ехать же мне на Дальний Восток, где обещают бесплатно гектар земли дать.
- В ипотеку пойдёшь? - сверкнув хитрыми глазёнками, спросила жадная процентщица. - Нехристи в банке тебе ничего не дадут, ты безработный, а я дам. Без справки о доходах и поручительства.
- А просто в рассрочку без процентов и закладной нельзя? - поинтересовался Раскольников. - Вроде как по знакомству. Тогда бы вы мне действительно помогли. А так грабёж и вымогательство получается.
- Нельзя, - прошипела Алёна Ивановна. - Я же частница и без процентов помру. Пусть государство тебе помогает, это его забота. А я никого любить не обязана и сама зарабатывать не хочу. Для меня вы все, голодранцы, источник наживы. И притворяться добренькой я не собираюсь.
- Ладно, - обречённо вздохнул автор безумной идеи очищения общества от ненужных людей. - Уж лучше в ипотеку, чем на каторгу
- Да, выбор у всякой твари маленький, и прав почти никаких, - откинув назад жиденькую косичку, глубокомысленно заключила молодая ещё по нынешним временам старуха. - Двадцать пять процентов по году на сорок пять лет, как раз до моего столетия. Устроит?
- Устроит, - согласился Раскольников, почувствовав лёгкую дрожь от предлагаемых условий. - Деваться мне так и так некуда.
- Тогда пиши расписку, - и Алёна Ивановна полезла в верхний ящик комода за бумагой. - А топорик с отпечатками твоих пальчиков я в Лондон на аукцион свезу и ещё миллиончик срублю.