Аннотация: В нашей жизни нет правых и виноватых, хороших и плохих. Есть разные взгляды и интересы.
Новенький БМВ летел над трассой, приближая меня к дому. Я люблю скорость. И пусть это иногда оборачивается большими штрафами... я люблю скорость. Завтра моя дочь уезжает в колледж. Мне будет грустно возвращаться в пустой дом. Мне уже сейчас грустно. Наверное, это оттого, что я боюсь потерять ее. Она все, что у меня есть. Нет, у меня есть еще брат и отец, но они там, далеко, словно в другой жизни. А здесь у меня есть только моя Вика. Я улыбался, представляя, как она сейчас обнимет меня за шею, звонко чмокнет в щеку и начнет весело щебетать. Не пройдет и пяти минут, как мы уже будем дружно смеяться, рассказывая веселые истории прожитого дня, готовить ужин. А потом, после ужина, обсуждать то, что обсуждают без смеха. Будем мечтать, и делиться секретами. Или каждый займется каким-нибудь своим делом, но мы будем рядом, вместе. Так проходили наши вечера... теперь все изменится.
Косые лучи заходящего солнца. Открывающаяся пасть гаража. Я приехал несколько позже, чем хотел. Вика не выбежала на встречу. Остатки дневного зноя нервно треплет несмелый ветерок. Одним прыжком преодолеваю три ступеньки, ладонь ложится на ручку двери. Нехорошее предчувствие протянуло свое щупальце к груди. Вхожу в дом, наполненный аппетитным запахом жареного мяса. Из кухни доносится негромкая ритмичная музыка. Вика, пританцовывая, накрывает на стол. В донельзя коротких джинсовых шортах, ярко-оранжевой обтягивающей майке, с высоко завязанным хвостом, наушниками на ушах и плеером на поясе. Я залюбовался. Нет, она не напоминала мне ее мать. Она была другой, особенной, моей маленькой и уже так быстро выросшей дочерью. Я улыбаюсь. Скользкое щупальце отползает. Виктория заметила мое появление, яркой пташкой порхнула ко мне, неизменно громко чмокнула в щеку и не выключая плеера прокричала: -- Привет, папа. А у меня сюрприз! -- она широким жестом показала на стол.
Спохватилась, нажала-таки на кнопку. Сразу стало тихо.
--
Я хотела тебя удивить. Ведь я же уже большая.
--
Привет, котенок, -- я легонько потрепал ее за щеку.
--
Я приготовила стейк, как ты любишь. Мой скорее руки. Я только заправлю салат, -- она нетерпеливо вытолкала меня с кухни.
--
Ты сегодня опять задержался. А еще я сложила вещи. Ты ведь отвезешь меня завтра? Только не хмурься. Со мной ничего не случится. Я ведь твоя дочь!
Я задержался в ванной. Принял душ, тоже надел шорты, правда не такие короткие, легкую тенниску и почувствовал себя вполне довольным жизнью человеком.
Ужин прошел замечательно. Мы много болтали ни о чем. Вика старалась лишний раз показать мне свою самостоятельность. Я много, но надо сказать, заслуженно ее хвалил. Она млела, как кошка на солнышке. Я пообещал, что не буду скучать, а все силы брошу на неосуществленный до сих пор проект (я архитектор). Она в свою очередь в сотый раз пообещала мне, что будет умницей. В общем, все остались довольны собой и друг другом. Спать разошлись рано, ведь завтра первый учебный день в колледже.
Вообще-то у меня есть рабочий кабинет. Большой, светлый и очень удобный, с выходом на террасу и прекрасным видом на реку. Но в спальню все равно как-то забредают схемы, чертежи, расчеты и просто наброски на подвернувшихся клочках бумаги. Всему этому творческому хламу я не позволяю расползаться с большого, ни как не предназначенного для спальни стола. Наверное, именно поэтому я не обратил внимания на неброский конверт на самом краешке стола. Лег спать. Долго крутился. Сон не шел. Что-то мешало. Попробовал читать. Но когда второй раз заметил, что глаза бездумно пробегают по строчкам, встал, и сразу увидел его. Увидел и поразился, как до сих пор не заметил присутствия в комнате инородного предмета. От него веяло прохладой -- остаточное явление магического присутствия, и тревогой. Вот что почувствовал я, подходя к дому. Просто отвык, расслабился и неправильно истолковал.
Я взял конверт. Помедлил. Хорошо, наверное, было бы не знать, какое известие принес мне этот сложенный втрое лист грубой вощеной бумаги. Сделать вид, что не было его, не дошло, заблудилось по дороге. Тем более что маячка, сообщавшего отправителю о получении послания, я не чувствовал. Чуть морщась от сожаления, взломал печать. Самый обычный сургуч мелкой крошкой посыпался на паркет. Обыкновенные чернила ровным каллиграфическим почерком отца сообщали: " Не могу вернуться в замок -- очень сильное заклинание. Возможно не одно. Предположительно настроено на мою ауру. Маша или Ирина. Там твоя книга." Сложно описать мои чувства после прочтения столь "пылкого" письма. Может потому, что их просто не было. Никаких. Совсем.
Я забрался под простыню, заменяющую одеяло уже твердо зная, что завтра я отвезу Вику в колледж. По дороге попытаюсь все ей объяснить. А объяснить нужно много. Затем поеду на работу и возьму бессрочный отпуск... Дальше предполагалось действовать интуитивно. Но я обязательно справлюсь.
Итак, что я знаю? "... очень сильное заклинание" -- значит, признает, что я уже кое в чем посильнее... " возможно не одно" -- предупреждает, волнуется. Наверное ему дорого далось это предположение. " ...настроено на мою ауру" -- оправдывается. Напрасно. Как раз это вполне объяснимо. " Маша или Ирина" -- шутки закончились. Это действительно серьезно. Снова переживает. " Там твоя книга" -- ага, книга таки моя. Ну, это конечно признание, но с такой откровенной затравкой. Неужели он мог подумать, что я не приду? А я могу не прийти? Нет, но очень хотелось бы. А что может быть, если вдруг... нет, никаких вдруг. Я просто пойду и сделаю это. С этой мыслью я уснул.
Утро прошло в сборах и моих раздумьях. Все не решался завести неприятный разговор. Прорвало меня только в машине. Просто отступать было уже некуда. Я долго говорил, боясь остановиться. Вика не перебивала, сосредоточенно смотрела на однообразную, залитую солнцем дорогу. Ветер остервенело трепал выбившийся из строгой прически локон. Она лишь изредка поглядывала на меня, а когда я, наконец, закончил, спросила:
--
Это все? Поэтому у тебя такое скверное настроение, которое я не могу исправить целое утро? Папа, ты ведь часто куда-нибудь уходишь. И меня не обманут твои командировки. Впрочем, ты не сильно и старался. Я всегда знала, когда ты едешь в соседний город, а когда идешь в другой мир. Конечно, я волнуюсь за тебя, но я привыкла. Мне только жаль, что ты идешь без меня. Вот если бы сейчас были каникулы или еще не начался учебный сезон... -- она мечтательно улыбнулась, жмурясь на солнце.
--
Я бы тебя не взял.
--
Ну, папа... -- совсем по детски надулись пухлые губки.
--
Это слишком опасно.
--
Но я ведь родилась в том мире...
--
Тем более. И вообще, учебный сезон только начинается. О чем спор? -- и уже примирительно добавил -- Когда будет реальная возможность, я покажу тебе твою родину. Обещаю. Еще назад запросишься.
С делами я покончил быстро. Взял такси и направился в "мою лощину". Глухое, безлюдное, неприглядное место. Ехал налегке, так как брать с собой что-либо из этого мира было совершенно бессмысленно. Таксист посмотрел на меня странно, когда я попросил его остановить возле жиденького перелеска, забившегося в овраг, но ничего не сказал. Забрал деньги и укатил восвояси. Впрочем, он еще посматривал в зеркало заднего вида на странного пассажира. Поэтому я прогулялся вдоль безлюдной трассы, пока его машина не скрылась за горизонтом, и только потом осмелился повернуть к тусклой зелени среди песчаных морей. Солнце уже стояло в зените, нещадно припекая. Поэтому, когда я добрался до первых изуродованных не то деревьев, не то кустарников, рубашка уже липла к телу. В овраге было сыро, но это не принесло облегчения. Воздух был скорее затхлый, чем свежий. Я спустился на самое дно, хватаясь за колючие ветви. Зачем-то осмотрелся. Безусловно, я был один. На мили вокруг не было ни единой живой души. Я выключил телефон, упаковал его в герметичный пакет, засунул сверток между камней. Все -- можно идти. Протянул руку вперед. Вот она -- тонкая грань. Здесь проход между мирами вызывает меньше всего возмущений. Он здесь почти природный, хотя окружающей природе это и не нравится.
Портал дался легко. Я шагнул в туманное марево, влекомый силой, которую сам же и направлял. Опора ушла из-под ног. Желудок метнулся к горлу, затем в обратную сторону. Сердце возмутилось такому метанию собственной дробью. И только сознание вело меня к цели, к дому... Стоп! Только не к дому!..
Я споткнулся и чуть не упал, поскользнувшись на мокрой траве. В ушах звенело. Глаза застилали разноцветные круги. Было темно. Несколько долгих мгновений приходил в себя. Свежий ветер и холодный душ помогли мне в этом. Я наконец осознал, что стою последи ночного леса. Льет холодный осенний дождь и до замка мне довольно далеко. Пора было убираться. Мало ли кто из сильных магов может оказаться в относительной близости. А мой приход не может остаться незамеченным. Я старательно затер следы своего портала. Точнее все, что можно затереть. Все! Теперь, если здесь случайно пройдет слепо-глухо-немой недалекий маг -- он ничего не заметит.
Я решительно пошел к дороге. Замок, по ощущениям, находился в другой стороне, но добраться до него пешком мне представлялось невозможным. Зубы начали выстукивать дробь. Очень хотелось согреться, но я не хотел светиться даже минимальным всплеском магической силы. Напротив, я отретушировал ауру, стерев из нее самые малейшие признаки силы.
К тому времени, когда мои ноги ступили на дорогу, я уже раз двадцать успел обозвать себя недальновидным и напыщенным идиотом. Ну что мне стоило взять с собой хотя бы плащ? Плаща не было. Куртки, кстати, тоже. Зато были, насквозь промокшие, брюки с рубашкой, о многом говорившие сведущему человеку. Бредя по раскисшей дороге, я лениво рассуждал -- а нужна ли кому-то такая конспирация? Может плюнуть на все, и хотя бы одеться. Погони за мной вроде нет. Может, не заметили... Меня отвлекло шумное чавканье копыт. Навстречу мне двигался добротный экипаж. Четыре крепкие лошадки шли уверенной рысью. За экипажем тянулась верхая охрана, человек в пять. Я остановился. Это было больше чем искушение. Я устал, замерз, хотелось есть, а мой дом где-то там, далеко, изображает из себя неприступную крепость с капканом в одном лице.
Я потянулся навстречу путникам и послал слабый успокаивающий импульс. Кучер, собравшийся было меня обругать, и уже занесший кнут для вескости своих слов, озадаченно крякнул и потянул на себя вожжи. Охрана двинулась с обеих сторон, в экипаже нетерпеливо завозились. Предвосхищая вопросы, я громко произнес, обращаясь к закрытой дверке:
-- Милейший, я с удовольствием куплю одну из ваших лошадей! -- Теперь чуть-чуть поднажать. И вот дверка открывается. Из экипажа высовывается сморщенная, брезгливая мордочка старичка. Его глазки встретились с моими и враз потеплели.
--
Конечно, господин, выбирайте любую. Только, позвольте, я останусь внутри, уж слишком тут сыро...
--
Премного благодарен, -- я отвесил легкий поклон: -- здоровье превыше всего -- не стоит мочить ноги.
Я выбрал коня одного из охранников. Тот, ни слова не говоря, перебрался на козлы к извозчику, сжимая три золотых. Благо, деньги я умудрился не забыть. Много это, или мало за коня с упряжью -- я не задумывался. Сделка состоялась. Я подождал, пока поредевшая на одного коня компания, уберется восвояси, и занялся собой. Все равно уже сильно наследил. Если кто-то и заинтересовался моим приходом в этот мир, то я уже дал ему исчерпывающую информацию о моем месторасположении.
Рубашка с брюками, высыхая, претерпели некоторые изменения, в соответствии со здешней модой. Туфли сменили добротные сапоги. На плечи лег теплый непромокаемый плащ с капюшоном. Я немного поразмыслил на счет оружия и решил, что пока обойдусь, а в замке.... В замке ждет меня мой собственный меч. Его ковал превосходный мастер. Мы вместе его ковали. Его молот и моя магия.
Коня я поймал со второй попытки. Поленился -- не привязал. Животные вообще недолюбливают магию, а лошади в особенности. Поэтому конь мага ценится даже больше чем боевой. Животина смотрела на меня как на черта из преисподней, но поскольку я не проявлял агрессивности, убегать в дождливую ночь тоже не спешила.
К замку я подъехал уже на рассвете. Дождь закончился. День обещал быть погожим. На фоне стремительно светлеющего неба зловеще проступили очертания башен. Вообще-то за замковой стеной располагалось несколько некогда независимых замков. Для каких целей их строили так близко, и почему со временем соединили бесчисленным количеством открытых, закрытых, навесных переходов, множеством внутренних двориков и змеевидных картинных галерей, я не знаю. Но замки не вязались друг с другом по своей архитектуре. Разными они были и внутри. Темный замок, а именно так называют то место, где я родился, расположен ближе к воротам. Самый большой, сложенный из темного камня, он величественной громадой возвышается над всей округой. Большинство его башен и башенок давно заплела вековая паутина, и живут там разве что летучие мыши. Чего греха таить, они не редкие гости и в сводчатых залах. Вот и сейчас еще мечутся одинокие стремительные тени, прячась от восходящего солнца.
Я спешился и привязал коня на опушке леса. Дальше пошел пешком. На первый взгляд все чисто. Вот она, прямая, как стрела, дорога к воротам. Вон маленькая, неприметная на фоне окованных железом ворот, калитка. Стоит только потянуть за кольцо. До него осталось буквально три шага, когда я почувствовал слабое несоответствие. Не магическое возмущение, оставленное заклинанием, а именно несоответствие. Что-то было не так, не правильно. Если бы я спешил домой, или просто был не предупрежден, это бы ускользнуло от моего внимания и, скорее всего, стоило жизни. Я замер, как дикий зверь, почуявший чужой запах. Что-то просто было, и оно ускользало от меня. Я осторожно двинулся вдоль стены. Когда-то здесь был ров, но за ненадобностью его местами засыпали. Где-то обосновался кустарник, где-то в низину годами стекала вода -- местность заболотилась, но в целом пройти было можно. Я старался идти по краю грани этого странного несоответствия. Часа через два понял, что неприятное ощущение идет от самой стены. Стало не по себе от масштабов этого нечто. Стена большая, и за день ее не обойти. Я расстелил плащ и растянулся на подсыхающей траве. Расслабился. Нужно что-то предпринимать. Как-то осторожно вклиниваться в чужое творение. Глаза закрывались сами собой. Мной незаметно завладел сон.
Проснулся я от палящего солнца. Сон не принес облегчения, как впрочем, и идей. Очень хотелось пить. Вспомнился конь, привязанный в лесочке. Я выругался и пошел к нему. "Как действовал маг?" -- рассуждал я, быстро шагая в обратном направлении. "Он, а точнее она, скорее всего, плела свое заклинание внутри. Затем вышла. Значит последние штрихи, за которые можно ухватиться, были возле ворот. Я зря оттуда ушел. Но, нужно было знать масштабы. Хотя, это порой не играет никакой роли. Так что же я узнал? Многослойность?.. Возможно, одно заклинание прикрывает другое.... Ну, конечно! Это же купол! Просто маскировочный купол! Просто очень хороший маскировочный купол. А значит где-то внутри, есть то страшное нечто, и спусковой крючок, сразу при входе... или нет?" Я освободил несчастное животное и чуть не бегом бросился к воротам.
Вот она -- черта купола. Чтобы дотянуться до ворот нужно ее переступить. Я ведь могу быть просто посторонним человеком, не имеющим отношение не только к Каменским, но и к бессмертным. Я максимально расслабился, настраиваясь на магическое восприятие, выкинул ненужные мысли из головы и шагнул вперед.
Нет, небо не упало на землю, и земля не ушла у меня из-под ног. Меня придавило присутствием силы. Она окружала меня, пронизывала, вплетенная в сторожевое заклинание. Я замер. Стало тяжело дышать. Первым желанием было отпрянуть назад, но интуиция удержала на месте. Пришло понимание, что это и было спусковым крючком. Впрочем, двигаться вперед тоже было бы ошибкой. Жду. Терплю. Ломкий воздух режет легкие. Время тянется медленно, отстраненно. Ему нет дела до меня. Порой кажется, что оно совсем оставило меня на растерзание враждебному творению. Оно же принюхивается, пробует меня на вкус -- не то. Очень похож, почти подхожу, но -- не то. Чувства обострены до предела. Здесь не поможет лобовое заклинание. Необходимо вклиниться в действующее. Как сапер -- найти нужную ниточку, освободить силу. Защитный купол, вполне осязаемый изнутри, не дает выхода. Видимо заклинание подпитывается от источника. Источник не непостоянен, но это знание может дать только длительное наблюдение. Кто бы ни был автором этого заклинания -- он не жил в замке. Прибывающей силе становилось тесно в жестко закрытом пространстве. Словно на ощупь, изучаю сложное плетение. Оно зловеще-красивым тонким кружевом оплетает все пространство под куполом. Поначалу, мне кажется, что у него нет ни начала, ни конца. Но вот проступила привязка к источнику. Я аккуратно расплетаю связующее звено. Сердце, пропускает удар. Купол не выдерживает -- лопается. Не могу вдохнуть. Равновесие нарушено. Все приходит в движение. Ищу. Исступленно ищу. Вот оно! Всей душой рвусь к связующему звену. Не дотягиваюсь. Только не двигаться. Собираю остатки силы. Как выдох до боли в груди, кидаю ее вперед. Есть! Кажется, есть.... Калейдоскоп сменяется темными пятнами. Как будто на долю секунды теряю сознание. И тут возвращается время. Шумной волной наваливается мир. Слезятся глаза от яркого солнца, заливающего ворота и небольшую калитку с кольцом вместо ручки. Я стою. Стою? Недоверчиво опускаю глаза. Да, тело нашло опору в равновесии. По прежнему тяжело дышать. Что-то больно давит в груди. Пытаюсь сдвинуть себя с места. Теряю равновесие -- падаю. Почти успеваю выставить перед собой руки. Тело не слушается. Мысли вязнут как муха в меду. Все. Закрываю глаза, позволяя теплой тьме притупить боль. Она наваливается не спеша, властно, неотвратимо. Я не против, я подчиняюсь.
Под воротами собственного замка я валялся недолго. Сознание деловой мышью вернулось в тело, завозилось, проводя инспекцию. Несмотря на жаркое солнце бил озноб. Ноги слушались плохо. Я с трудом поднялся и, наконец, дотянулся до железного кольца. Дрожащими руками потянул его на себя. Тяжелая дверь поддалась беззвучно, и так же беззвучно закрылась за мной, влекомая за такое же кольцо. Во дворе было прохладнее. Подъездная аллея тихо шепталась стройными кипарисами (гордость отца). По обе стороны от нее раскинулся некогда роскошный парк. Теперь это все пришло в некоторое запустение, но от этого было не менее дорого сердцу. Я, обхватив себя за плечи, неровной походкой отправился к замку.
Высокое трехстороннее крыльцо. Сырой полумрак прихожей. Пыльные коридоры, лестницы. Мои комнаты. Выбитое окно, оборванные занавеси. Из мути большого зеркала на меня смотрит уставший, осунувшийся человек с всколокоченой шевелюрой, в черном, до пят, плаще. Под глазами залегли глубокие тени, которые только подчеркивают злой, пронзительно голубых глаз, взгляд. Отшатываюсь в сторону, запоздало понимая, что это я. Стол. Графин с водой. Нет, вода в нем уже давно высохла. Нахожу вино. Спасительная влага проливается в горло. Не могу остановиться, пока жидкость не заканчивается. Отстраненно осматриваю комнату. Здесь кто-то был, но, за исключением окна, все на местах. Срываю с огромной кровати покрывало и, не раздеваясь, падаю спать, пока не пришел голод. Подушка пахнет пылью, но мне уже все равно.
Спал долго, без снов. Когда, наконец, проснулся -- мне было хорошо. Я потянулся, и какое-то время полежал с закрытыми глазами. Дома!.. А раз дома, неплохо было бы и перекусить. Голод стал явственно напоминать о себе. Я решительно откинул одеяло и сел. На столе, возле открытого окна, трепетала свеча. Босые ноги опустились на холодный камень. Нельзя сказать, что я сильно удивился -- в кресле, уронив голову на грудь, спал Михаил.
Михаил -- это мой брат-близнец. Мы похожи с ним, что говорится, как две капли воды, по сей день. Единственное отличие -- у меня шрам на щеке. Не очень заметный, тонкий, но не рассасывающийся совсем, он рассекает и бровь, от чего та кажется чуть приподнятой. Но я сейчас не об этом. Итак, мой брат. Он врач, знахарь, кудесник... маг. Моя копия и противоположность в одном лице. Говорят, близнецы всегда чувствуют друг друга. Он действительно меня чувствует. Я -- старательно делаю вид. Но, когда мы не дай бог ссоримся, то готовы убить друг друга очень даже искренне. Хорошо, что это наваждение быстро проходит. Вот и сейчас он почувствовал меня, мое физическое состояние, и пришел на помощь.
Я нащупал ногами тапочки, ты смотри, даже тапочки к кровати принес. Поднялся, прошел к столу. Нет, слабость еще чувствуется и сильная. Свечи запылали ровно и ярко -- я оживлял канделябр за канделябром, поднося огарок свечи. Ночь понемногу отступила за оконную раму. За спиной послышался шорох.
- Доброе утро, Миша, -- сказал я, не отрываясь от своего занятия. Мне, почему-то, захотелось больше света. Казалось, что он способен вытравить запах нежилого помещения, создать иллюзию уюта, разлить в воздухе мое благостное настроение.
- Утомил я тебя. Давно спишь в кресле? -- я покончил с последними свечами на высокой подставке возле входа и повернулся к брату. Поймал его строгий уставший взгляд.
- С тобой было тяжело. Ты снова не рассчитал силы. Хочешь навсегда распрощаться с магией?
Я скривился. Снова нравоучения. В сущности, он был, конечно, прав. Но ведь все обошлось.
- Миша, все живы, все здоровы. Какие ко мне претензии? -- я обошел разделяющую нас кровать и протянул ему руку. -- Есть хочется -- сил нет. Пойдем на кухню, -- я сунул в карман не принятую руку, -- должно же здесь хоть что-то остаться. Вы давно не живете в замке? Такое впечатление, что с момента моего ухода... -- я осекся, вспомнив обстоятельства своего бегства. Ушел я действительно нехорошо.
В тот роковой день умерла Мария, оставив новорожденную Викторию. Бедняжка, так и не успела разобраться в нас с братом. Похоже, она все же верила, что мы один и тот же человек. У Миши тогда не хватило умения защитить ее от смерти. Я хватался за книгу в надежде вернуть ее душу и дать Михаилу второй шанс. Отец поставил жирную точку в происходящем, заявив, что я сунусь в мир мертвых только через его труп, и выкинул магическую книгу в колодец. Я попробовал прорваться к колодцу, но силы были не равны. И вот тогда, не умея принимать поражение, я забрал младенца и сбежал. Много позже, когда улеглась боль утраты, я понял, что ребенок не мой. Понял, так же как и то, что ее мать унесли не неудачные роды, и что ее внезапная неизлечимая болезнь имела лицо моего отца. Но, что я мог доказать? А главное, кому и зачем? Я так привязался к Виктории, к моей маленькой победе, что начинал верить в то, что мой отчаянный порыв -- чистая правда. Не зная, как отреагирует на это Михаил, я избегал встречи с ним. Однажды, года четыре назад, я забрел в это измерение, но так и не осмелился приблизиться к дому.
Повисла пауза. Брат сверлил меня взглядом. Я рассматривал шнурок на его крестьянской рубахе. Оказывается, бывает так тяжело встретиться взглядом с родным человеком. Под его взглядом я чувствовал себя вором и предателем.
- Прости... -- договорить я не успел -- мощный удар в челюсть сбил меня с ног. Кровь ударила в голову, в глазах потемнело, инстинкты взяли верх. Я рванулся с мягкой перины, на которую угодил, но меня остановила острая сталь. Клинок, чуть зазубренный, с мелкими сколами на самом конце, упрямо смотрел в грудь. Он, словно холодный душ, вернул рассудок. Расслабившись, я откинулся обратно на кровать и в примирительном жесте поднял руки.
- Ты прав. Ты, конечно же, прав, Миша. Но, поверь, если бы сейчас все повторилось сначала, я бы снова украл ее. Я бы не смог по-другому. Прости.
- Я прощу, Володя, -- он нехотя убрал клинок, -- но не забуду.
Я встал. Сапоги нашлись под кроватью. Быстро натянул их. Уж очень неприятно терять тапочки в такой обстановке. Не солидно как-то. Поправил одежду, пригладил волосы, и только после этого аккуратно прощупал разбитую губу. Промокнул носовым платком кровь и укоризненно посмотрел на брата. Тот, все это время спокойно наблюдавший за моей возней присев на подоконник, воззрился на меня с удивлением. Я предъявил ему окровавленный платок и уже собрался съехидничать что-то вроде "лечить будете, господин доктор?"
- Переживешь, -- Михаил лениво оторвался от подоконника и направился к выходу, -- Иди за мной, не все в этом замке в таком плачевном состоянии.
По лестнице мы спускались молча, в молчании прошли несколько залов. Миша впереди, я -- следом, высоко подняв канделябр. Наконец остановились в маленькой уютной гостиной. Сюда не проникла господствующая везде запущенность. При слабом освещении помещение и вовсе казалась только что прибранным. На низеньком столике, между двух изящных кресел, как-то кощунственно смотрелась огромная деревенская корзина, но из нее так соблазнительно выглядывал завернутый в капустный лист копченый окорок, так аппетитно пахло свежим хлебом... В корзине также нашлись сыр, сметана, зелень, и, конечно, пара бутылок коньяка. Брат не забыл о моих вкусах.
Михаил занялся сервировкой то ли позднего ужина, то ли раннего завтрака. Я же, подумав, что буду только мешать -- занялся камином. Старая зола слежалась в один неприятно пахнущий пласт. Ведра поблизости не было, поэтому я отодвинул ее подальше с помощью кочерги и взялся за дрова. Здесь меня тоже постигло разочарование. Их в значительной степени поточил шешель. Тем не менее, загорелись они неплохо, вот только дым повалил в комнату. Я спешно потянулся к окружавшим нас силам, но магия оказалась недоступной. Мой собственный организм изменял мне, как никогда в жизни. Я все чувствовал, различал малейшие изменения, видел, как Михаил приколдовывает недостающие мелочи. Силы вокруг было хоть отбавляй, а я был не способен направить в трубу даже слабый порыв ветра. Я так растерялся, что молча уставился брату в спину, и сверлил ее взглядом подбирая слова, пока он не повернулся.
- Тьфу ты, Вовка, совсем как ребенок, -- он небрежно махнул рукой в направлении трубы, и весь дым ринулся в мутную пасть камина, как черт от ладана. Дружно лизнули подкрошенные дрова языки пламени. По гостиной заплясали причудливые тени. Я водрузил канделябр на подставку возле входа, и устало опустился в кресло.
- Миш, что это?
- А я думал, ты должен мне это рассказать. Что здесь было, Володя? -- он протянул мне пузатый стаканчик на половину наполненный янтарной жидкостью.
- Откуда такая посуда?
- Не у одного тебя есть секреты, -- мы выпили, -- так все же...
- А ты пробовал?.. -- я подался вперед, испытывая какой то странный азарт. Интересно, пытался ли он распутать то, что распутал я. И что он при этом смог понять?
- Нет, я не пробовал. Это не мой профиль, ты же знаешь. Хотя был здесь и видел защитно-маскировочный купол.
- Да, купол был. Я прошел через него. Изнутри он был даже красив.
- А может, стоило снять его снаружи?
- Боюсь, что такая попытка обернулась бы чем-то более серьезным.
- А ты считаешь, что отделался легко? Твои энергетические каналы были порваны в хлам, а уж сколько деформаций...
- И все же заклинание не было направлено против меня. Оно меня практически не коснулось. Я просто слишком исступленно пытался дотянуться до основной связки.
- Так ты просто надорвался.... Бери больше, кидай дальше? -- Михаил расслабленно откинулся на спинку кресла. -- Ну, тогда я спокоен.
- М? -- я сосредоточенно жевал мясо.
- Ты восстановишься через несколько дней. Все каналы я тебе поправил. Просто твоему организму нужно самому освоиться с произошедшими изменениями.
- А что бы со мной было -- не приди ты сегодня? Ну, давай, расскажи от чего меня спас?
- Был бы смертным -- больше бы не проснулся. А так... перестал бы чувствовать силу.
- Из-за разрывов?
- Да. Деформация грозит другим -- извращенное ощущение, неправильная концентрация. Короче -- обезьяна с гранатой.
- Спасибо.
- Я образно выражаюсь.
- Я не о том. Правда, спасибо. Я бы, наверное, не справился без тебя.
- На то нас и двое.
Он, подмигнув, поднял стакан, жестом предлагая выпить. Коньяк был хорош, закуска отличная -- напряжение спадало. Тянуло поговорить, поделиться новостями.
- А как думаешь, чья это работа? -- спросил он.
- Отец предположил -- Ирина или Маша. Я ни одну из них лично не знаю -- не могу распознать.
- Думаю что Ирина.
- Почему?
- Заклинание поставлено довольно давно. Маша тогда, по-моему, еще так не разошлась.
- Это та Маша, которая водила дружбу с Владом?
- Она самая.
- С виду была тихая девочка.
- А давно ты доверяешь внешнему виду? -- Это был вопрос риторический, и он продолжил. -- А вот Ирина вполне могла отомстить за брата, а заодно подыграть отцу. И потом, ты уже двенадцать с половиной часов, как снял заклинание. Неужели тот, кто его ставил, ничего не почувствовал? Маловероятно.
- Ты прав. Меня бы добили прямо там, под воротами. Сопротивления бы я не оказал никакого.
- Шутишь? Зачем тебя убивать. А торговать с отцом тогда чем?
- А ты пришел, -- я благодарно улыбнулся.
- А ты думал, я отсижусь, где ни будь в тихом месте? -- Его вопрос прозвучал так осуждающе, что мне стало неловко.
- У нас есть что-нибудь против них? -- перевел я разговор.
- Не было. Теперь, кажется, есть, поскольку тебя действительно никто не пришел "добивать". Ирины нет. Я не знаю доподлинно, что у них там произошло. Но, в один прекрасный момент у них началась какая-то возня. Они часто собирались, при чем не всегда в Белом замке. Встречались один на один. По крайней мере, к Артуру многие приезжали поодиночке, о чем-то спорили, что-то обдумывали. А потом собрались у кого-то на даче, якобы поговорить, и все. Дом взлетел на воздух. Я думал -- злая шутка. Но Артур не вернулся.
- А откуда ты все это знаешь? Что ты делал у Артура?
- А ты знаешь, кого ни будь, кто может сравниться с ним в мастерстве целительства?
- И отец позволил? Тебе, в ученики к Донскому?
- Это, смотря как преподнести. Донской передал знания Каменскому! И потом, я же не наследник. Уж извини, но мы оба это понимаем. А с подобными умениями мне будет легче выполнять свою миссию.
Я нахмурился, но не искренне. В душе мне было приятно, что меня не списали со счетов семьи, а даже напротив, оставили за мной право наследования. Тогда я не понимал, почему с братом обошлись так, мне казалось, не справедливо. Но вдаваться в подробности не хотелось. Он сам по какой-то причине принимал мое первенство, хотя, по сути, был старше. И меня это устраивало.
- Какую миссию?
- Исправлять твои идиотские ошибки, -- он дружески хлопнул меня по плечу.
- Это ты сейчас о чем? -- мое настроение покатилось вниз.
- Это я о будущем. И вообще... Ты знаешь, что наследил при переходе?
- А ты можешь ходить иначе? -- я начал заводиться.
- Не шипи. Никто не может ходить иначе, кроме Дара. Я просто по-прежнему предлагаю тебе остаться одним человеком. То, что у князя два сына знает только...
- Половина Белого замка. Неужели ты думаешь, что Влад не рассказал об этом графу, Маше, еще бог весть кому?
- Может, и не рассказал. Было не до того. А потом почти некому. Да и подзабыли о нас все. Тебя нет, я окопался у Артура, потом в лесу, отца тоже не видел лет семь. Просто не надо сейчас сильно светиться. Я знаю твою натуру. Тебе надо все и сразу.
- Ничего мне не надо. Отец прислал письмо. Я пришел освободить замок. Завтра уйду обратно. Кстати, книга! Он написал, что моя книга здесь! Понимаешь, моя!
- И это называется не нужно? Ты не знаешь до конца эту книгу. Она опасна, вне сомнения. Допустим, тебя это не остановит. Но, может быть, хотя бы охладит твой пыл? Отец пытался изучить ее многие годы, и в результате запер в подвале. Гонял тебя от нее, как кота от сметаны. Думаешь просто так? И потом, так скоро ты никуда не уйдешь.
- Мне легко дается темная сила, а отцу нет. Вот и весь секрет. А на счет знания -- разве у меня было время изучить ее? Нет, я не буду хватать ее в охапку, и мчаться, куда глаза глядят. Книга должна остаться в этом измерении, это я чувствую. Но я хочу приступить к ее изучению. Все равно ближайшие дней пять я не уйду, я правильно понимаю? Но читать-то я могу!
Михаил только покачал головой.
Проговорили мы до рассвета. Я узнал, что отец, а вслед за ним и Михаил, считают, что мы призваны стать двумя половинками магии. Он -- светлой, я -- темной. И он, как любящий брат должен не позволить мне скатиться на самое дно моральных принципов. Меня все это позабавило, и казалось, я все благополучно выкинул из головы. Но мое упрямое сознание с маниакальностью коллекционера сохранило и рассмотрело со всех сторон эту информацию. Выходило так, что мне придется возвращаться. Не то чтобы я не хотел. Просто почему-то упрямо не желал вести сюда Викторию. Но это все можно решить позже.
Сейчас мои мысли занимало другое. В магических кругах считается, что светлый маг не может использовать темную силу и, соответственно, наоборот. Маги противоположной силы испытывают значительный дискомфорт от непосредственной близости. А направленные друг на друга боевые заклинания, снова-таки противоположной силы, при столкновении создают эффект взрыва. Все это и многое другое мне старательно вкладывали в голову с самого детства. Я же упрямо твердил, что должно быть как-то иначе. Мне совали под нос многовековой опыт магов. Я соглашался, мысленно успокаивая себя, что когда-нибудь, я докажу свое. И доказывал. Пока, правда, только себе. Я экспериментировал с темной силой, потом, спустя неделю полной магической изоляции, аккуратно прикасался к светлым потокам. Тело пронзала дикая острая боль. Я терял сознание. Но спустя пару-тройку дней таких упражнений уже спокойно оперировал со светлой силой. Затем снова длительный перерыв. Шаг к темной силе. Прикоснуться, вобрать, пропустить через себя. И вот дурнота судорогой сворачивает внутренности, темнеет в глазах, и... тот же исход. Но я научился быть хамелеоном, и это давало мне силы, а главное -- преимущество перед другими магами.
С восходом солнца Михаил уехал. Он вежливо предложил мне перебраться к нему в лесную сторожку. Я вежливо отказался. После чего мне пришлось заверить его, что в случае незваных гостей буду звать на помощь. Я старался быть искренним, он сделал вид, что поверил. На том мы и расстались.
Начались монотонные будни. Искусство владения магией ко мне не возвращалось, что с каждым днем давило на меня все сильнее. Порой я чувствовал себя вовсе беспомощно, особенно когда, после дня остервенелой борьбы с разрухой, у меня не получалось даже зажечь свечу. Тогда я открывал книгу, ту самую, которую наконец признали моей, и читал. Заклинания попадались самые разные, и простейшие и сложно нагроможденные. Попадалось множество пентаграмм и ритуалов. А порой попадались такие, смысла которых я не понимал. Тогда я снова злился, в основном на то, что не могу проверить, попробовать. Но самое любопытное было то, что открывая ее на одной и той же странице я находил совершенно разную информацию.
Книгу я нашел в библиотеке, расположенной в подвальной части замка, вместе с лабораторией. Вход туда любопытные гости не нашли -- там сохранился порядок. Вот библиотеку в надземной части замка перешерстили неплохо, но там не было ничего особенно ценного. Кухню тоже не тронули. Так что с помощью пожертвований брата я неплохо устроился.
На третий день моего творческого затворничества к замку пришел конь. Нет, не тот, которого я оставил в перелеске возле дороги. Того я так и не нашел. Пришел хороший, породистый скакун в довольно приличной сбруе. Я почувствовал чье то присутствие и вышел посмотреть. Конь спокойно пощипывал травку возле ворот. Увидев меня, он флегматично мотнул головой и пошел на встречу. В седельных сумках обнаружилась провизия и короткая записка: "будешь уходить -- отправь его домой". С этого дня я получил возможность совершать длительные конные прогулки, что довольно неплохо сказалось на моем настроении. Чаще всего я навещал водопад в горах. Его мощь заряжала меня уверенностью в завтрашнем дне. Но пришел день, когда мне пришлось ехать в город. Дорога предстояла довольно долгая, и я захватил с собой книгу. В последствии я не раз жалел об этом, и, надо сказать, больше никогда не вывозил ее из замка.
Тогда я выехал сразу после полуночи. Очень хотелось попасть в город к утру. Ночами было уже довольно свежо, поэтому заснуть в седле мне не грозило. В седельную сумку я сыпанул золота из хранилища, книгу, завернутую в плотную ткань, положил на колени и направился проверять, насколько изменился город за мое отсутствие.
Город встретил меня шумом людных улиц. Горожане жили обычной жизнью. Одни спешили по своим делам, другие неспешно прогуливались тенистыми аллеями. Дробно стучали копыта, громыхали телеги, поскрипывали повозки, перекликались разносчики мелкого товара, бродили ротозеи, вроде меня, сновала детвора.
Изменения оказались довольно несущественными. Все в тех же лавках меня встречали все те же хозяева. Кто значительно разбогател, кто явно сводил концы с концами. Центральные улицы все так же утопали в роскоши. Подворотни неизменно пестрили хламом и помоями. Чуть заметно изменилась мода, опять же, преимущественно зажиточного населения. Нравы остались прежними. У меня несколько раз пытались украсть кошелек, но воришкам со мной не везло.
Солнце уже повернуло к горизонту, когда я, наконец, покончил с покупками. Конь из резвого скакуна превратился в обыкновенное вьючное животное, и печально поглядывал на меня. Я тоже уже мечтал сгрузить куда-нибудь мою уставшую тушку, а еще предстояла обратная дорога. Поборов желание переночевать в городе я решительно повел коня к восточному тракту. На маленьком импровизированном рынке возле города зачем-то прикупил еще корзинку с яблоками.
Я совершенно отвык от жизни в этом мире. Совершать покупки здесь, оказывается, тоже нужно уметь. Пусть даже и толковый конь -- это вам не BMW с багажником, задним сидением и сигнализацией. Все, что мне хотелось приобрести, банально некуда было девать. Приходилось строго себя ограничивать. Меня, конечно, "пощипали", в этом я не сомневался. Но ничего ценного я не покупал, посему, беспокоиться было не о чем. Книгу же я таскал с собой, так ни разу и не открыв.
Наконец город остался позади. Постепенно стихли звуки, сопровождающие человеческое существование. Дорога ложилась ровно и неспешно. Сквозь лесные заросли пробивались одинокие косые лучи заходящего солнца. Ехать предстояло ночью, значит спешить все равно некуда. Мы единогласно решили сделать привал. Чуть в стороне от дороги, среди поросших мхом камней журчал тоненький ручей. Я слишком приблизительно знал о его существовании, поэтому пришлось немного поискать. Но оно того стоило. Я разгрузил и расседлал коня. Здесь было вполне достаточно свежей, еще сочной травы, чтобы не заботиться о пропитании животного. Недолго поразмыслив -- разжег костер.
Уже через час я с удовольствием жевал жареное на огне мясо, запивал молодым вином и читал таки книгу. Костер, кстати, удалось разжечь с помощью силы. Магия постепенно возвращалась ко мне. Стемнело быстро и незаметно. Конь, уполовинив наш запас яблок, они оказались слишком сладкими, тихо дремал поблизости. Я же был поглощен чтением. В ночной темноте буквы светились ровным зеленым светом.
Я не сразу понял, что именно меня отвлекло. Не первый раз уже фыркнул конь, чье-то назойливое присутствие не позволяло должно сосредоточиться. Я быстро захлопнул книгу. Представляю, как хищно я смотрелся, склонившись над чем-то, испускающим неестественное зеленое свечение. Так рождаются слухи и басни, хотя, они иногда куда безобиднее реальности. Но за мной пока только наблюдали. Их было несколько, это я понял сразу. Машинально замотав книгу в плащ, я поднялся. У них, кто бы там ни скрывался, могло, и должно было быть оружие. Уже то, что они меня окружили, говорило о многом. Конечно, жизни моей ничто не угрожало, меня так просто не убить. Но неприятности ожидались не мелкие.
Главное сейчас не спровоцировать их на поспешные действия. Они выбрали позицию. Я, как идиот, маячу возле огня. Значит, остается и дальше строить из себя идиота. Картинно потянулся, сложил в костер оставшиеся ветки. Сырое дерево пригасило сперва пламя, напустив дыму. Я замахал руками и направился в сторону ручья -- по крайней мере, там по моим ощущениям никого не было. Дым действительно попал в глаза. Умываюсь. Холодная вода помогает перенастроить зрение. Вот теперь я вижу не хуже кота. В десяти шагах от меня стоит сомнительная личность. Правильно так стоит, в тени дерева. Вот только смотрит почему-то не в мою сторону. Я проследил за его взглядом. В свете разгорающегося костра, разворачивалось действо. Возле моих вещей замерла тонкая человеческая фигурка. "Вор" -- мелькнуло в голове. Несильные порывы ветра играли языками пламени, и в этом неровном свете сложно было уловить детали. Я тоже замер. Рисковать здоровьем ради простых хозяйственных мелочей вовсе не хотелось, но коня я им не отдам. Мы встретились с вором взглядом. Нет, глаз я не видел, его лицо скрывал капюшон не то куртки, не то странного балахона, но давление сосредоточенного внимания ощущалось. Я еще не решил, что буду делать, а он уже, словно тень метнулся к тому месту, где я недавно сидел. "Книга!" Я, забыв о подельниках, кинулся вперед.
- Стой!!
Меня захлестнул гнев. Никто, даже мой брат, не смел касаться этой книги. Проворные руки уже поднимают мою ценность с примятой травы. Объемный плащ мешает. Вот он падает обратно в траву. Я уже близко. Человек, с моей книгой в руках, замирает всего на мгновение. Заклинание уже готово сорваться с моей ладони. Только бы хватило силы его напитать.
--
Не трогай!! -- я не слышу собственного голоса. Сердце глухо стучит в ушах. Книга в его руках раскрывается сама собой. Света ее страниц становится достаточно, чтобы рассмотреть мельчайшие подробности. Острый нос, упрямо сжатые губы, в глазах застыл ужас. Я посылаю в заклинание всю силу, всю свою волю. Как отчаянный крик души оно летит к цели призванное привязать, не позволить уйти. Словно сильный порыв ветра срывает капюшон с молодого невысокого мужчины. Я еще успеваю заметить темные чуть вьющиеся волосы. Книга с громким хлопком закрывается, падает под ноги. Мне остается еще пара шагов. Становится темно. Костерок сникает под напором магии. Не моей магии. Незадачливый воришка становится прозрачнее. Что-то осыпается к его ногам. Я уже могу до него дотянуться. Хватаю его за шиворот. Он, наконец, вздрагивает, уворачивается. Звуки, доселе отверженные, как ненужные, возвращаются. В неестественной тишине трещат ветки убегающих прочь людей. Они уже никогда не нападут на меня. Конь нервно всхрапывает, пританцовывает, но не уходит.
"Что же все-таки произошло? Что я сделал с парнем?" Склоняюсь над книгой. Темно. В костре остались только угли. "Или все же не я?" Провожу по обложке рукой -- холодная. Где-то внутри острым когтем скрежещет догадка -- "Его убила книга. Никто не может безнаказанно прикасаться к ней, прикасаться к тайне." Проскальзывает самодовольная гордость за то, что я то владею этой книгой. Или она владеет мной? Не хватало еще сомнений. Тайна есть тайна. Но то, что я не владею ситуацией -- кажется, факт. Раздражение все больше захватывало меня, вытесняя гнев, страх, любопытство. Я поднял книгу и снова замотал ее в плащ. Настроение окончательно испорчено. Искать в темном лесу сухие ветки, чтобы разжечь костер, а потом сидеть на этом месте и снова и снова переживать события последних двух минут было бы верхом безумия.
Я направился седлать коня. Моя поклажа оказалась нетронутой. Вора интересовала книга? Сомнительная ценность. Или он рассчитывал ее продать? Снаряжать коня таким количеством сумок, да еще в темноте, оказалось делом нелегким. Я надеялся, что это отвлечет меня, хотя внутри червячок тревоги продолжал свое дело. В результате я бросил свое занятие и вернулся к еле тлеющему костру. "Что же произошло?" Я опустился на колени на том месте, где стоял горе-вор. Остаточные явления были столь сильными, что подступала тошнота. "Темное заклинание." Я покосился на книгу, механически проводя руками по траве перед собой. "Неужели она способна действовать сама? Или на ней просто защитное заклинание? Тогда почему я его не чувствую?" Под руки все время попадался какой-то пепел. Кострище располагалось в полуметре. Ветер дул в противоположную сторону. Вместе с пониманием произошедшего у меня, что называется, волосы встали дыбом. "Парень не просто обжегся или умер, он рассыпался пеплом. А я был рядом и ничего не смог сделать." Конечно, я и не старался, но ведь я же хотел его просто задержать.
Шок длился не долго. Пора ехать. Я подобрал книгу, как опасного врага, и пошел к лошади. Вдох -- выдох, подобные ситуации недопустимы. Вдох -- выдох, нужно научиться исправлять ошибки. Вдох -- что это?
На грани видимости, между мощных стволов деревьев, стоял мой вор-неудачник. Я подавился набранным воздухом, и чуть не закашлялся. Точнее, это был его дух.
- Что ты здесь делаешь? -- я старался, чтобы мой голос не выдал волнения. Духа я видел впервые, множество изученной теории не в счет. Перестарался. Получилось довольно грозно, словно я отчитывал нерадивого слугу. Тот опустил глаза.
- Я не могу уйти... -- призрак открывал рот, но я скорее понимал, чем слышал его слова.
Мое заклинание все-таки сработало. Только привязал я духа. Зачем мне дух? И я подсознательно попытался свалить на него всю вину.
- А зачем ты пытался украсть мою книгу? Зачем ты вообще сюда пришел?! Как ты посмел вторгнуться в мое пространство?!! -- Я входил во вкус. И будь этот несчастный человеком, он бы уже валялся ниц у моих ног, прося прощения за то, что вообще родился. Но он был дух. А духи по натуре своей бесстрастны.
- Что ты со мной сделал? -- последовал робкий, но все же вопрос. Он с удивлением рассматривал свои прозрачные руки.
- Я привязал тебя, чтобы ты не смог уйти -- ответил я уже спокойнее. Что толку метать гром и молнии, если тебя все равно никто не боится.
- А почему я прозрачный, и как-то странно себя чувствую?
- Ты что же, так ничего и не понял? Ты умер братец! -- у меня чуть не вырвался нервный смех.
Новость не сильно впечатлила его. Он медленно прошел-проплыл мимо меня к месту своей скоропостижной гибели. Постоял там немного. Я продолжил снаряжать коня и когда уже вскочил в седло, увидел, что он стоит рядом.
- А как же я... -- он смотрел на меня снизу вверх, еще не успев осознать своих преимуществ.
- Покружишь здесь недельку другую, потом будешь свободен -- я блефовал. Дух был привязан ко мне. Не на такой уж короткий поводок, но без моего разрешения он ни куда не денется, и здесь не останется, и через неделю не освободится.
- Что значит, свободен? И куда же я пойду? -- он подобрался поближе.
- В преисподнюю, ты же вор.
Он шарахнулся от меня. Я тронул коня и осторожно стал выбираться на дорогу. Нужно было повести коня в поводу, на дороге могли попасться камни или корни. Я потянул поводья на себя, собираясь спешиться, но не успел. Дух появился прямо перед мордой коня.
--
Я пойду с вами. Лошадку проведу, смотрите, я ей нравлюсь. Она меня совсем не боится. Вы же колдун? Я буду вам служить. Я смогу быть полезным.
--
И чем же? -- он ошарашил меня своим напором.
--
Не знаю еще, но я многое могу. Я быстро учусь. Буду делать все, что вы скажете.
--
Ты же привык к свободе и не умеешь служить.
--
Научусь. Я очень хочу жить.
--
Ну, парень, с этим я тебе помочь не могу. Уж извини, но это не в моей власти.
Мне больше не хотелось его обманывать. В самом деле, распрощаться, пусть даже с нелегкой жизнью, в самом расцвете сил из-за совершенно бесполезного для него томика.... Но ведь и исправить я действительно ничего не могу. Я мог сейчас только отпустить его. Тогда он исчезнет в мире мертвых, получив право на перерождение. Но мне казалось, что это было бы вторым убийством.
--
Не оставляйте меня здесь...
--
Ладно, пошли. Выводи коня на дорогу -- я проклинал себя за бесхребетность, но ничего путного придумать не мог. "Зачем он мне?!" -- вопило мое второе я, но поскольку ничего дельного не предлагало, я заставил его замолчать.
В замок мы вернулись, когда уже вовсю светило солнце. Поездка утомила, как никогда. Дух плелся позади меня. Периодически он подбирался поближе, но мне не хотелось говорить, и он снова отставал. Возле замка он снова оживился. Я отправил его осмотреться, и он с удовольствием умчался вперед. Других приведений здесь не водилось, а сам себе он уже навредить не мог.
Мы сидели на траве, возле пруда. Над водой клубился теплый туман. Плотная стена елей защищала от осеннего ветра, но порой, из-под тяжелых мохнатых лап выскальзывал порыв свежего воздуха и врезался в молочную пелену. Тогда белые щупальца нехотя скручивались и отползали, чтобы робко развернуться в другом месте.
Второй день собирался пойти дождь. Небо заволокло мутной серой пеленой. Настроение мое точно отражало этот пейзаж. Мне хотелось домой, но я был дома. Я соскучился по Виктории, но не хотел идти в тот мир. Забрать ее сюда? Что-то подсказывало мне, что она не приживется здесь.
- Итак, ты обзавелся личным шпионом?
Я вопросительно приподнял бровь.
- Не отпирайся, я его заметил. В этом доме никогда не было приведений. А теперь постоянно что-то мерещится. Володь, зачем он тебе?
- Не знаю... так получилось... это результат нашей совместной глупости... -- мне не хотелось рассказывать эту нелепую историю.
- И что теперь? -- настаивал брат.
- Посмотрим... -- поморщился я.
- Ты начал эксперименты с душами? -- брат смотрел строго, почти осуждающе.
Я тяжело вздохнул. "Я? Как можно?! Никогда! Нет, просто так вышло!" -- хотелось сказать мне. Но ехидный внутренний голос так гаденько заметил "Конечно, так вышло, но раз уж так получилось, почему бы не посмотреть, что из этого можно сделать? И совесть почти чиста, ведь он сам не хочет уходить."
- Видимо, да -- я улегся на спину и уставился в серое небо. -- Так получилось, Миша, что он умер по моей вине.
Я прислушался к своим ощущениям. Никаких угрызений совести я при этом не испытывал. Слово "вина", "моя вина" оставались для меня пустым звуком.
- И из-за своего любопытства. А может, им двигало что-то еще. Я понимаю, что должен был его отпустить. Но он просил меня не делать этого. Я почему-то не смог отказать. А теперь... -- я помолчал. Михаил молчал тоже.
- А теперь я не знаю, что с ним делать -- закончил я как-то отстраненно.
- Может, отпустишь таки его на покой? -- Михаил искоса меня рассматривал, кусая стебелек сухой травинки. -- Просто отпусти. Он ведь даже не поймет, что произошло. Просто ему станет легко и спокойно. Его примет мир мертвых и будет ожидать перерождение. Он ведь хочет жить? Так?
- Нет, Миша, это будет предательство.
- Но так правильно! Он не принадлежит нашему миру! -- брат распалялся все больше и мои бесцветные ответы еще больше блекли на фоне его напора.
- Но миру мертвых он пока тоже не принадлежит.
- Так ты хочешь оставить его между двух миров? Отпусти! Жизнь ты ему все рано не вернешь.
- Не верну, тут ты прав.
- А в чем не прав? Ты сейчас уйдешь и бросишь его на произвол судьбы? Что он будет делать неприкаянный?
- Придумаем -- я почувствовал присутствие духа. Он стоял возле меня и с ужасом смотрел на Михаила. Удивительная вещь, он не утратил способность бояться, значит, не утратил способность чувствовать.
Я перевел взгляд -- Михаил тоже смотрел на него. Маги видят духов, не прилагая к этому совершенно никаких усилий. Мой дух, точнее пойманный мной дух, казалось, был соткан из тумана, и первый же порыв ветра разметает его в неровные клочки, но ветер не причинял ему никаких неудобств. Дух уже утратил свой первоначальный вид и в нем с трудом угадывался тот щуплый паренек, который попытался украсть у меня книгу. Все его черты несколько сгладились и теперь даже я бы не смог сказать, сколько ему было лет перед смертью. Все правильно. Так и должно быть. Какое душе дело до пустой оболочки, которую она оставила, и в которую не собирается возвращаться.
Повисла странная пауза. Я с запозданием понял, что от меня чего-то ждут.
- Это Михаил, мой брат -- брякнул я, и понял, что по правилам этикета, представить нужно было вовсе не его. Хотя, какой уж там этикет, я продолжал валяться на траве, помахивая в воздухе рукой и подбирая слова. Не мог же я Михаилу так просто констатировать тот факт, что перед ним дух. А большего я не знал и сам, только сейчас понимая, что все эти дни мы так ни разу и не пообщались. Я даже не удосужился узнать, как его звали. Не найдя ничего лучшего, я решил познакомиться прямо сейчас.
- А тебя как звали при жизни, если ты еще помнишь, конечно?
"Лисом меня звали. А что, я могу забыть? Или вы меня уже это..." -- зашелестело в голове. Я краем глаза уловил изменение выражения лица брата на заинтересованно-удивленное. Значит тоже слышит.
- Никто тебя ни "это". Я же обещал. Ты еще сам туда запросишься. А Лис, это что, имя такое?
"Кличка, меня все так звали."
- Ну и скажи-ка мне, мой дорогой лисенок, зачем ты обворовать меня посмел?
"На спор. Я же не знал, что вы маг..."
На спор?! Просто на спор?! Он что-то хотел доказать своим соплеменникам. Может, что не трус, может, что руки из того места растут! Он просто поспорил!! Я резко сел и плюнул в сердцах.
- Тьфу на тебя! Уйди отсюда!
Лис исчез, словно его и впрямь снесло ветром. Меня посетило чувство необратимости, несоответствия, как тогда у ворот. Только на сей раз причина была где-то во мне. Я обвел взглядом туманную поверхность озера, острые верхушки темных елей, упирающихся в серую муть, пожухлую траву и уставился на брата. Он сидел, чуть иронично наклонив голову, и наблюдал за моей сменой настроения. Как заботливый доктор наблюдает за своим умалишенным пациентом.
- Что ты так смотришь? -- спросил я поднимаясь, и чувствуя как жажда деятельности вытесняет из меня серую муть неопределенности.
- Может, все-таки, отпустишь? -- он тоже поднялся и подобрал плащ, на котором сидел.
- Нет! И не надо говорить мне что правильно, а что нет! Ты был там? Ты испытал это на своей собственной шкурке? На своей душе? Нет! Посему, воздержись от советов. Возможно, я не прав. Но другого такого случая у меня не будет. Я должен..., я хочу знать. А иначе, зачем мне дана эта способность? И мне все равно кем она дана. Я не имею права зарыть это все в землю.
Михаил хотел что-то сказать. Он положил мне руку на плечо, но я отстранил его.
- Не перебивай меня. Я долго слушал вас с отцом. Но я не могу сделать выбор, полагаясь на чужое мнение. Своего у меня пока нет. Да и ваше, подкреплено только лишь опасениями. Извини, но в некоторых вопросах я уже давно знаю больше вашего. Я хочу знать еще больше. Я не хочу выживать. Я хочу жить. Жить с высоко поднятой головой, без оглядки на другие кланы. Мне надоело их бояться. Пусть теперь они бояться меня.
- Ты идешь по темному пути!!!
- Ну и пусть. Его темность зависит от меня. Или ты мне не доверяешь? -- я уже давно размашистым шагом направлялся к замку. Михаил, хмурясь, шел рядом, но, как ни странно, я чувствовал его поддержку. Он, вопреки осторожному разуму, был со мной согласен.
- Я уйду, Миша, завтра. Но уйду не надолго. А еще, я позабочусь о тихом переходе. Нашел одну интересную мысль в книге, нужно будет попробовать, как раз самое время.
- Хорошо, только давай договоримся -- о всех серьезных и рискованных шагах ты будешь уведомлять меня. Просто ставь меня в известность, ладно? Мне так будет проще, да и спокойнее.
Вечером пошел дождь. Мелкая моросящая влага оседала с неба. Я заметил это только тогда, когда с отяжелевших ветвей стали срываться первые крупные капли. На террасе не стало холоднее, но осознание того, что слякотная осень таки пришла, заставило меня отложить книгу и зайти внутрь. На улице было еще светло, но в помещении уже залегли густые тени. Где-то в этих тенях от меня прятался дух. Я, оказывается, уже привык к его назойливому присутствию, и такое затворничество пришлось мне не по душе. Конечно, можно было позвать, и он придет, ни куда не денется. Вместо этого я больше часа рыскал по замку, полагаясь на интуицию. Нашелся он в самой верхней башенке. Я забрался туда, изрядно запыхавшись, по дороге распугал всех летучих мышей и проломил несколько пролетов ступеней. На самой последней прислушался, пытаясь восстановить дыхание и снять с себя особо крупные куски паутины. Я наделал столько шума, что пришел, можно сказать, под фанфары, но дух был тут. Он вжался в парапет и обреченно смотрел на меня. Я вздохнул и присел на корточки на самом выходе из башенки.
--
От меня прячешься?
Он не отвечал, тихо покачиваясь в воздухе.
--
Что же ты такой мнительный стал? Или тебя мой брат напугал? Так это он не со зла. Он предлагал лучший для тебя вариант. Тебе бы согласиться... А ты сам того не понимая подыграл мне. Сплоховал ты, Лис. Подвел тебя нюх. Что молчишь? Да прилип ты к этим доскам что ли?!
"Я не могу к ним прилипнуть, вы же знаете..."
--
А почему не сбежал пока я поднимался?
"Вы же сюда ко мне шли. Если бы я обманул ваши ожидания... зачем злить вас преднамеренно. У меня это и случайно хорошо получается."
--
Шельма.
"Лис"
--
Лис. Ладно, Лис, с замком ты уже освоился? Я ухожу завтра утром. Здесь останешься только ты.
Он встрепенулся. Я почувствовал немой вопрос. Он то-ли не смог его сформировать, то-ли их было слишком много, и он не смог выбрать главный.
--
Ничего не бойся. Ты теперь принадлежишь мне, нравится это тебе или нет. И соответственно попадаешь под мою защиту. Но из друзей у меня -- только брат да отец, а вот врагов..., поэтому веди себя осторожно. Не так, как тогда в лесу. Обычные люди тебя не заметят, можешь даже не стараться. Впрочем, они сюда не забредают. А вот для магов ты вполне осязаем. Так что обитаешь на территории замка. В случае незваных гостей уходишь подальше и наблюдаешь издалека. Когда я приду -- ты мне все расскажешь. Договорились?
"И это все задание? Мне будет скучно..."
--
Ты же дух!
"Я буду скучающим духом. Но за замками я присмотрю. Здесь, кстати, многие лестницы требуют ремонта, и еще..."
--
Спасибо, очень вовремя. Я уже заметил.
"Нет, правда, я заметил очень много катастрофических неполадок. В некоторых местах даже может провалиться крыша! Как-то несолидно -- такой замок и с прогнившей крышей."
--
Прекрасно, ты проведешь полный осмотр, а когда я вернусь -- примемся восстанавливать солидность. А пока, давай-ка вниз. У мня еще уйма работы.
Работы предстояло действительно немало.
В лаборатории нашелся большой круглый стол. Я освободил его и срезал ножки так, чтобы он был чуть выше колена. Установил посреди одной из пустых ниш. Ниши там довольно просторные, метров тридцать каждая. Проход в нишу закрыл сторожевым заклинанием. Что это было за заклинание! О! это был мой первый шедевр! На внешний вид -- простая стена. Ни магического возмущения, ни свойственного фантому фона. Твердая на ощупь (я тыкал в нее срезанной от стола ножкой -- даже остался след). Но стоило мне протянуть руку -- она таяла, как сновидение. Ключевым звеном была кровь. Ну, что поделать, если самые надежные заклинания плетутся на крови. Зато я был уверен, что, кроме членов моей семьи, эту защиту не снимет никто.
Но это было только начало. Я опустился на колени в центре стола и начал плести заклинание. Я не читаю заклинания по памяти, громко декламируя порой полную околесицу. Мне не нужно помогать себе вибрацией звуков или ассоциативными словами. Я не пользуюсь чужими заготовками -- всегда плету сам. Сегодня я строил стационарный портал. Он призван соединять два далеких мира, точнее, две определенные точки в далеких мирах. Он должен быть прочным и гибким. Координаты входа и выхода будут меняться -- портал должен оставаться незыблемой связью. А самое главное -- он не должен быть темным или светлым. Это сегодня было моей основной задачей. Ставя ногу на поверхность стола, я еще не мог сказать, как я это сделаю, но во мне жила вера, даже уверенность, что я сделаю все правильно.
Я призывал силу. По капле собирая свет и тьму, по очереди вплетая их в постепенно усиливающийся поток, боясь смешать две стихии и не имея возможности остановиться. Меня уже несло этим потоком. Я был тут, мои колени упирались в теплое полированное дерево. И я был там, до меня доносился запах свежевыкрашенной кожи. (В городской квартирке, в том измерении, перед моим уходом поставили новый, обтянутый кожей мягкий уголок) Портал уже существовал. Их существовало два. И в обоих сейчас находился я. Необходимо было объединить, закрепить. Первый раз в жизни я играл сразу с двумя стихиями. Мне не было страшно. Не потому, что я такой бесстрашный, нет. Просто я был под властью сил. Они пьянили меня, наделяли каким-то сумасшедшим безграничным всевластьем. Мне хотелось положиться на силу, отдаться этому бурному потоку и вершить, вершить, вершить... Благо, что умом я понимал, как это губительно. Я притянул силу. Из правой моей ладони изливается светлая сила, из левой -- сочится темная. Если я позволю им завладеть мной -- они разорвут меня, нет, развеют в пыль между двух миров. Но я не допускал подобных мыслей, я просто это знал. Знал, как то, что я справлюсь, нужно лишь только объединить...
Передо мной возник меч. Клинок появился сам, повинуясь моему, даже не желанию, а скорее осознанию необходимости. Он завис в пространстве подобно замершей молнии. Я протянул к нему руки -- маньяк, перерезающий себе вены. Острие лизнуло запястья, и кровь, несущая силу, или сила, несущая кровь, вырвалась на свободу. Но она не потекла вниз, как в древних тяжелых ритуалах. Она, выталкиваемая сердцем и влекомая волей, вплеталась в узор моего заклинания. Соединяла две противоборствующие силы, уравновешивая их. Я творил! Создавал то, что до сегодняшнего момента создать считалось невозможным. Небывалая эйфория притупляла боль. Казалось, время уступило мне дорогу. Вся вселенная замерла, наблюдая мое действо. И вот я ясно увидел две точки разных миров. Кровь окропила гладкую поверхность стола и густой ворс ковра. Портал закрепился -- цепь замкнулась. Все! Я сделал это! Меня качало. Нужно было убираться из прохода, пока он не воспринял мое тело как часть себя. Я качнулся вперед, упал лицом в ковер. Где-то надо мной закрылась воронка портала. Стало тихо.
Я лежал, не в силах пошевелиться. Перед внутренним взором плавали темные пятна. Меня мутило и била крупная дрожь. Голова готова была взорваться при одном только шевелении мысли. Из ран на руках еще сочилась кровь. Я с трудом перекатился на бок, прижал к себе искалеченные руки и замер в позе зародыша. Мне было плохо, я знал, что ко мне никто не придет на помощь. Но я знал, что выживу, и понимал, ЧЕГО я достиг в магии. А еще, я был в безопасности. Удовлетворенный собой, я наконец позволил себе отдохнуть. Сознание ушло с головокружительным чувством падения, чтобы вернуться тогда, когда я буду в состоянии продолжать жить.