Постникова Екатерина

ЧУЖИЕ ИГРУШКИ

- У твоей профессорши, по-моему, просто с головой не все в порядке, - старший техник допил пиво и швырнул банку на дно котлована, - на почве личной жизни.

Майя, белобрысая, в веснушках, не слушала. Смешная в красном форменном комбинезоне и кепке, она уже ковыляла вниз по лестнице-времянке, туда, где техники заканчивали монтаж установки. Обернулась:

- Вы ей завидуете.

- Ой, ты, Боже! - старший техник сплюнул, - Прям от зависти сплю плохо.

Установка уже сверлила серое небо антеннами. Возле нее шел большой перекур.

- А работать что, я буду? - осведомился старший, - Или Пушкин, может быть? Ты посмотри на них, Майка, посмотри. Тебе полезно. Они у меня тоже практикантами были. А теперь что?

- А теперь вы работаете, а они лясы точат, - подал голос кто-то.

- Что и требовалось доказать!

...группа в составе старшего техника Лезинского Арнольда Александровича, техников Гришина Петра Сергеевича, Гришина Владимира Сергеевича, Мининой Марины Александровны и техника-стажера Рыскиной Майи Владимировны приступила к монтажу установки на площадке ? 1/003 06.04.42 г. Руководитель работ доктор исторических наук, руководитель Центра Реставрации Памятников профессор Пятницкая Ольга Ивановна.

Монтаж был завершен 19.04.42 г.

Контрольное испытание назначено на 21.04.42 г.

- А почему вы говорите, что тут не могло быть здания? - Майя гуляла по котловану, курила, пинала камешки.

- Я тебе за практику пару поставлю, - пригрозил старший техник.

- Все, все! - она бодренько протопала к установке и схватила разводной ключ.

- Положи!

- А что тогда делать?

- Стой и смотри. Ишь, рукастая какая, тебе только волю дай. Кулибин доморощенный.

- Здание, - напомнила Майя, присаживаясь на корточки.

- У тебя, что по истории? - осторожно спросил Петр, выглядывая из-за отражателя.

- Три.

- Это заметно.

Рассмеялись. Майя не обиделась:

- У нас для истории целый профессор есть.

- Понимаешь, - старший техник следил взглядом за медленными облаками, - Как бы тебе подоходчивее... Здания из камня начали строить... ну... немного позже. На пару миллионов лет. А тогда - вряд ли.

- Ну и чо?

- Ошибочка у нашего профессора вышла, вот чо. Обидно. Провозюкались тут в грязи, без премии. Лучше бы на курганы поехали. Да ладно. Закончили вроде.

Техник Марина, высокая, тощая, с жилистыми мужскими руками, показала Майе камешек:

- Вот, копали, копали, шоссе хорошее разворотили. А это и не фундамент вовсе, а так, похоже. Я видела на Кавказе, на камне, слово - Оля. Прямо в самом камне, как мозаика. Тоже причуда природы.

Майя пожала плечами.

- Ей это далеко, - младший из техников, Вовчик, засмеялся, - Правда, Май? Лишь бы за практику зачет поставили. И правильно. Даже если тут не было никакого здания, зачеты это не отменяет.

- Тоска, - заявил Петр, - Если бы вы знали, как мне все это надоело. И катушки эти мне как-то не нравятся.

- А что такое? - старший полез смотреть.

Блеснуло солнце.

...предположительная неисправность накопительных катушек РР-1 была обнаружена около 13:00 техником Гришиным П.С. По результатам осмотра было принято решение о пробном включении устройства с целью проверки работоспособности. Подача электроэнергии с передвижной дизельной установки началась в 13:25. Цикл был запущен в 14:00 старшим техником Лезинским А.А.

Травили компьютерные анекдоты и допивали пиво. Марина причесывалась.

- Долго еще? - Майя оторвалась от кроссворда и сладко зевнула, - Что ж она так воет!

- Привыкай! - хохотнул Лезинский, - Ты еще старую модель не слышала. Уж она выла так, что хоть святых выноси.

- Туман, - сообщил Вовчик.

Вскинулись, вытянули шеи, всматриваясь в облачко розоватого тумана, возникшее над каменной россыпью.

- Работает, - удовлетворенно кивнул Лезинский, - Можно выключать, а то всю солярку сожжем.

Майя вскочила с места, бросила журнал:

- Классно! Слушайте, а там, в тумане - что? - ее так и распирало от любопытства, горели глаза, - Там внутри что-то есть?

- В лучшем случае стадо мамонтов, - Лезинский подошел к пульту и замер, - Ч-черт...

- Забор! - у Майи сорвался голос, - Смотрите, забор!...

Она увидела первая, а через мгновение, онемев от изумления, все смотрели на узорчатую металлическую ограду, за которой голый весенний парк с ровненькими рядами деревьев впитывал теплые солнечные лучи.

- Погоди, не выключай! - крикнула Марина, - Что за ерунда?...

Парк становился все реальнее, ветер раскачивал ветви, а вдалеке, за деревьями, проявилось нечто. Темно-красное. Твердо стоящее на земле.

- Это оно! - завопил Вовчик и кинулся к таймеру, еще надеясь на ошибку - Нет, точно... Вот вам и история.

Майя уже бежала к красивой ограде, не слыша предостерегающих криков и ощутив только, что исковерканная земля под ногами сменилась неожиданно травой.

- Нельзя, нельзя, назад! - ветер принес вопль Лезинского, - Майя, назад, это опасно!

Опасно? - она мимолетно удивилась, но тут же забыла об этом. За ней не погнались - техники научены горьким опытом.

Лезинский что-то говорил насчет поля. На инструктаже. Она уже не помнила. Запало в голову: ни один человек, попавший под действие поля, еще не остался в живых.

Но она не чувствовала ничего особенного.

...в нарушение инструкции по технике безопасности вышла из-за отражателя и оказалась под действием поля G. Приказ вернуться проигнорировала.

Сообщение о случившемся поступило в службу спасения в 14:20. До приезда группы старший техник Лезинский А.А. принял решение самостоятельно попытаться спасти техника-стажера Рыскину М.В., с целью чего вошел в зону G, доверив контроль над установкой технику Гришину П.С.

Мокрая земля. Прошлогодние листья. Свежестью тянет из-за ограды.

Майя обернулась и с внезапным испугом не увидела установки. Не было ни ее, ни людей, ни котлована, ни колючей проволоки наверху - не было ничего, кроме пологих холмов, далекого леса и заболоченного озера. Тишина. Птицы.

Где же все?

Ей стало страшно, и она рванулась было назад, но остановилась. Куда бежать?

Должна быть калитка. Или ворота. Вход. Там люди. Разрешат же они позвонить?...

Ограда была новой, недавно выкрашенной, на кирпичном основании. Острые пики, переплетенные застывшим чугунным плющом. Красиво. Ей всегда нравились подобные вещи. И деревья - такие одинаковые, ровные, с подрезанными ветвями. Почти геометрический порядок.

А вот и ворота. Роскошные, витиеватые, в каком-то смутно знакомом стиле. Рядом - калитка. Никакой охраны. Заперто. Дорога, выложенная плитками, убегает к лесу.

Вздохнув, Майя опустилась на живот и проползла под воротами, нечаянно ободрав ладонь о камни. Никого вокруг. А если кто-то и видел, что с того? Она в безвыходном положении.

Лезинский увидел Майю в последний момент: она почти скрылась за деревьями. Идиотка, со злостью подумал он. Выгнать к черту. И не допускать больше к работе с аппаратурой. Если вернемся...

- Майя!

Обернулась и остановилась.

- А ну, живо назад!

- Не могу. Лучше вы лезьте сюда. Там дом какой-то!

- Я сказал, вернись!

Нехотя подошла к воротам, сунула руки в карманы.

- Слушай, - максимально спокойно сказал Лезинский, - Сейчас ты без паники перелезаешь сюда, мы выходим на открытое место и ждем помощи. Я уже сообщил в службу спасения. Я обещаю, что тебе ничего не будет. Никаких неприятностей. Просто иди сюда.

Она не двигалась, покусывая нижнюю губу.

- Майя, - Лезинский попытался улыбнуться, - Ты знаешь, где мы с тобой находимся?

- Не-а. Парк какой-то...

- Это не просто парк, девочка, а парк, который существовал в очень далеком прошлом. Я уж не знаю, как он тут появился - это нашей профессорше виднее. Вообще-то, не должно здесь быть никакого парка.

- Но вы же видите, что он есть! И дом тоже - есть!

- Ты хоть понимаешь, о чем я говорю? Мы - в прошлом. Бог знает когда. Вон в том лесу еще неандертальцы бегают, если они вообще уже появились.

- А где все наши? - Майя слегка переменилась в лице.

- Они родятся чуть попозже. В двадцать первом веке. А здесь, сейчас еще не было даже Рождества Христова. Ты не понимаешь. Чем ты вообще в своем техникуме занимаешься? - Лезинский начал злиться, - Майя, нам надо выбираться отсюда. И я не уверен, что у нас это получится. Ни у кого еще не получилось. Были такие, как ты. Любознательные слишком. Влезли в поле. И - все.

- Почему?...

- В зону G для исследования всегда посылают робота. Это ты знаешь? Хоть об этом ты удосужилась прочитать?

- Но робот-то возвращается?

- Робот не возвращается. Его откапывают. После завершения съемки он направляется в определенное место и там хранится. Все это время. Много тысяч лет.

Майя шагнула к воротам, вцепилась побелевшими пальцами в чугунные прутья:

- А как же мы вернемся?...

- Если есть какой-то способ вынуть нас отсюда, они сделают все возможное. А если нет, мы останемся здесь!

- А вы... а вы... зачем... сюда?... - голос у нее пропал.

- Я за тебя отвечаю, идиотка!..

...В 14:55 на место происшествия прибыли специалисты службы спасения, бригада 313. В 15:00 они сообщили на базу, что видят в зоне G искусственные сооружения и приступают к фото - и видеосъемке объектов. Так же было сообщено, что из-за недостатка электроэнергии тотальное сканирование доступного пространства невозможно. Живые объекты в поле зрения не зафиксированы.

- Так и будем стоять? - Лезинский устало прислонился к воротам, - Долго они что-то. Все-таки нам надо выйти на открытое место. Вполне возможно, что они нас не видят.

Майя сидела на траве по ту сторону ограды и уныло курила.

- Ну, Майя, будь умницей.

Она тряхнула головой:

- Идите. А я пока здесь.

- Тебе жить надоело, да?

В отдалении раздался тонкий, какой-то музыкально-чистый звук. Майя вскочила на ноги и прислушалась:

- Что это было? Вы слышали?

- Слышал, - Лезинский потер щеку, - Не нравится мне это. Ты вот думаешь, там люди, да? Думаешь, помогут?...

- Люди, - со странной интонацией сказала девушка, глядя в парк. Там, на дорожке, спрятав руки за спиной, стоял мальчик в чем-то ярком, карнавальном, и улыбался.

- Госс... - Лезинский почувствовал, что язык не слушается его, - Гос-с-поди...

Мальчик сделал несколько шагов в их сторону, достал из-за спины свирель и заиграл. Он был маленький, не старше семи лет, аккуратный, ровно подстриженный, с румянцем на щеках. Симпатичный, благополучный ребенок. Одежда невыносимо яркая, полосы какие-то оранжевые и салатовые, фиолетовые звезды, золотые кляксы. Розовая обувь. Свирель - и та в красную полоску.

- Ты кто?... - Майя уронила сигарету и смотрела на мальчишку, не отрываясь. Тот перестал играть и склонил голову набок. Она подошла к нему и осторожно, словно боясь обжечься, коснулась его волос.

- Не трогай! - вскрикнул Лезинский, судорожно проталкивая свое грузноватое тело в щель под воротами и бросаясь к девушке, - Ты что!...

- А что? - Майя уже улыбалась. Мальчик доверчиво взял ее за руку теплыми пальцами и тянул в глубь парка, к неведомому зданию. Он был совершенно безобиден, этот ребенок. От него хорошо пахло - словно фиалками. Лезинский всмотрелся в ясные детские глаза. В них не было абсолютно ничего.

- Как тебя зовут, малыш?...

Ребенок не ответил.

- Слушай, Майка, мне это не нравится. Как хочешь, но что-то здесь не так. Неправильно. Не так все должно быть.

- А как? - Майя смотрела непонимающе.

- И он... неправильный какой-то. Ты вообще общалась с детьми? Я - общался. У меня у самого трое.

- Вы же сами говорите - это далекое прошлое.

Пять этажей. Совершенно нормальное, обыкновенное здание с балконами, каких много еще в старых городах. Квадратные окна. Широкое крыльцо, широкие двери. Каменные шары у входа. Чистенькая площадка, огороженная низким каменным забором. Фонтан.

Лезинский крепко держал Майю за руку, и в тот момент, когда из распахнувшихся дверей высыпала целая орава ярко одетых детей и взрослых, пальцы его сжались тисками, так, что девушка вскрикнула от боли.

Их было человек двадцать, и все радостно улыбались, сбегая по ступенькам и образуя живое любопытное кольцо. Ни тени враждебности. Светлые, сияющие лица. Взрослые отличаются от детей лишь ростом - в остальном они такие же. И это неприятно, словно находишься среди сумасшедших.

- Похоже, влипли, - заметил Лезинский, отпуская руку Майи и вытирая пот со лба, - Я сразу почувствовал - что-то не так с пацаном...

Он обращался к пустоте: девушка уже втянулась в их водоворот. Ее хватали за руки, заражали смехом, вовлекали в непонятные игры, которые вспыхивали и тут же забывались. Дети висли на ней, взрослые обнимали ее, как родную, кто-то протянул немыслимо яркий мяч, и через мгновение Майи уже не существовало - она стала такой же, как они.

- Эй! - Лезинский неуверенно отступил в сторону, - Майка! Опомнись, что с тобой!...

- Идите к нам! - позвала она, веселая, - Так здорово!...

- Иду... сейчас... - он поднялся по ступенькам, открыл тяжелую дверь и заглянул внутрь.

Просторный вестибюль, освещенный круглыми персиковыми лампами. Шероховатые светло-зеленые стены, мягкий ковер, низкие кресла. Потолок в золотистых звездочках. Открытая дверь в светлый коридор.

Вошел. Приятный запах, музыка, голоса. Если не помнить, что находишься в эпоху мамонтов, - так и остался бы здесь. Уютная гостиница. Или нет - уютный дом. Если не помнить...

...усилиями дополнительных групп к 16:30 удалось установить приблизительное местонахождение в зоне G живых объектов, однако, по результатам сканирования, количество объектов - от 32 до 45. Являются ли все они людьми разумными, выяснить на момент сканирования не представлялось возможным.

В 17:10 был поставлен вопрос о целесообразности дальнейших действий по обнаружению и изъятию из зоны G старшего техника Лезинского А.А. и техника-стажера Рыскиной М.В.

В 17:30, после согласования с базой и устной консультации с профессором Пятницкой О.И., в зону G был запущен исследовательский робот класса РД-12, после чего, в связи с опасностью для окружающей местности и жителей прилегающих районов, зона G была закрыта.

На оговоренное инструкцией место хранения робота РД-12 в 19:00 того же дня выехала комиссия под председательством профессора Пятницкой О.И.

Весь первый этаж здания занимали красивые розовые комнатки с чистыми окнами, большими мягкими кроватями, просторными ванными комнатами, похожие на номера люкс хорошей гостиницы. И всюду - обилие каких-то ковриков, непонятных игрушек, баночек, коробочек, воздушных шариков, всюду - обволакивающие ароматы и музыка.

Лезинский обошел все комнаты и лишь в одной обнаружил живое существо женского пола возраста Майи, мирно спящее на кровати у окна. Девушка проснулась от прикосновения к плечу, заморгала сонно, потянулась и заулыбалась, как маленький ребенок - без мыслей.

Он поднялся выше, но и там пестрели яркие краски, звучали мелодии, работал огромный телевизор, перед которым прямо на ковре сидели четыре человека в цветных балахонах и хохотали над непонятными картинками. Постороннего они почти не заметили, словно он был частью мебели или кошкой.

- Эй! - громко позвал Лезинский, - Кто вы такие?

Глянули без удивления, смеясь, и отвернулись.

- Майка! - он выдернул девушку из веселящейся толпы, - У тебя нет ощущения, что мы в интернате для умственно отсталых? Он ведь даже не говорят.

- Почему? Говорят, - удивилась Майя, - Только вы их не понимаете.

- А ты что, понимаешь?

- Конечно. Да вы не волнуйтесь, скоро нас будут кормить. А вечером кино. Расслабьтесь вы, в конце концов. Вы что, не видите, как здесь хорошо?

- Слушай, слушай меня! - он не дал ей убежать, - Я прошел все здание, до самого верха, пока ты тут в салочки играла. Ничего не понимаю. Я даже не говорю о том, что мы находимся, Бог знает в каком времени. И меня уже не удивляет, что все тут - почти как у нас. Но должен же быть кто-то...ну, кто кормит их, готовит, ухаживает, убирает, стирает... Никого такого здесь нет.

- Как никого? Хозяева есть, - уверенно сказала Майя, - Что вы, ей-богу, как маленький!

- Какие хозяева?...

Она могла не отвечать, потому что неожиданно он увидел их...

Существо, вышедшее на крыльцо, не было человеком - оно вообще не было живым. Лезинскому пару раз доводилось видеть вблизи исследовательского робота класса РД - так вот, это устройство было на него неуловимо похоже. Разве что поменьше и без маркировки.

- Сейчас будем есть! - Майя вырвалась и вприпрыжку понеслась к машине - вместе со всеми. Открылись двери, и другая машина выкатила металлический ящик на колесиках, доверху набитый разноцветными кубиками, от которых валил пар. Третья стояла в сторонке, под деревьями, и смотрела глазами-линзами, как люди, радостно визжа, хватают угощение - как щенки, которым после целого дня игр добрая хозяйка вынесла сахарные косточки.

Хотелось есть. Лезинский неуверенно подошел и взял кубик, от которого незнакомо, но аппетитно пахло. Откусил кусочек розового вещества, напоминающего кроличье мясо. Встретился с улыбающимся взглядом Майи.

Ему стало немного легче.

В темноте на огромном экране, висящем в воздухе, им показывали фильм, и Лезинский поймал себя на том, что, кажется, начинает улавливать какой-то смысл в быстро меняющихся картинках. Что-то в этом есть. Приятное и смешное. Не зря же все вокруг хохочут до слез. И вообще - все не так уж скверно. Впереди много хорошего - целая жизнь удовольствий. Больше нечего бояться. Больше не надо думать о завтрашнем дне. И вообще - думать нет необходимости.

О нас позаботятся, мелькнуло у него. Как это замечательно...

Профессор Ольга Пятницкая, начинающая увядать красивая женщина, умела увлекательно рассказывать - ее слушали с напряженным вниманием. Особенно в тот день, когда она, заметно волнуясь, поднялась на трибуну и заговорила в сотни микрофонов и телекамер:

- Вы все прекрасно знаете, для чего мы здесь собрались. Ровно неделю назад произошли два события - радостное и печальное. Радостное - это то, что разрешился, наконец, вопрос о так называемом переходном звене между неандертальцем и кроманьонцем. А печальное - то, что это открытие стоило жизни двум исследователям, имена которых сегодня известны всем. Я говорю так потому, что вернуть этих людей не удалось, несмотря на все усилия: мы пока не располагаем соответствующей техникой. Утешить нас может только одно: эти двое физически остались живы, пусть даже не в нашем времени, и прожили, будем надеяться, более-менее благополучную жизнь. Записи, найденные нами на месте хранения робота РД-12, свидетельствуют о том, что хотя бы на протяжении 30 календарных дней Арнольд Лезинский и Майя Рыскина были живы и здоровы.

Теперь к вопросу о том, что же именно мы увидели на пленке, пришедшей из далекого прошлого. Делать окончательные выводы пока рано, но я, как ученый, много лет посвятивший проблеме переходного звена, настаиваю на своей гипотезе о машинной цивилизации, пришедшей на Землю из другой звездной системы. Как ни оскорбительно для нас это звучит, но наши предки, по всей видимости, использовались в качестве домашних животных и не обладали теперешним уровнем интеллекта. Кто знает, что побудило их к развитию. Может быть, произошла катастрофа, инопланетные существа погибли, и людям поневоле пришлось самим добывать себе пропитание. Пока ответа на этот вопрос у нас нет...

Она говорила еще долго. Зал, битком набитый журналистами, внимал. Только один человек нервничал и, как только разрешили задавать вопросы, первым вскинул руку.

- Скажите, профессор... - он проглотил комок в горле, - Вот вы упомянули о странном сходстве между двумя культурами - их и нашей, теперешней. Конечно, это требует дополнительных исследований, но нельзя ли, в качестве гипотезы, объяснить это наследственной памятью и стремлением человечества вернуться в те условия, в которых жили наши далекие предки? Как вы думаете?... Я уже несколько лет занимаюсь социологией и замечаю тенденцию, скажем так, к снижению общего уровня интеллекта при росте механизации жизни. Проще говоря - все более умные машины и все больше, извините, дураков на тысячу населения. Пик великих открытий канул в прошлое. Дети все труднее обучаются, школьные программы с каждым годом становятся проще, даже тест IQ в последнее время применяется в сокращенном варианте. Искусство, литература, кино постепенно сводятся к череде цветных картинок. Вы включите телевизор - и поймете, о чем я говорю. Купите книгу, газету, журнал. Разве я не прав? Разве у нас нет шансов через сто, двести лет опуститься до уровня домашних животных, которых держат потехи ради умные механизмы? И не этого ли мы добиваемся?...

Пятницкая вздохнула, обвела взглядом зал, напряженно сцепила и расцепила руки и ответила, медленно, обдумывая каждое слово:

- Видите ли... В чем-то вы правы, в чем-то нет. Я не могу судить об этом. Я - историк. В общем-то, во все времена масса, толпа не блистала интеллектом. Открытия делали отдельные люди, несколько человек за столетие, так что нельзя сказать... А впрочем, ваши выводы мне интересны. Я буду признательна, если мы с вами как-нибудь обсудим это.

***

-...Чего ты вылез?! Центром внимания быть захотелось? Она же никогда не признала бы, что ты прав. Даже если бы была в душе согласна с тобой на сто процентов.

- Я не для нее все это говорил, а для всех.

- И что - услышали тебя все? То, что ты вылетел с работы - это еще цветочки, могло и похуже быть. Благодари судьбу, повезло тебе, социолог недорезанный. Устраивайся теперь мусорщиком, тебе же семью кормить надо.

Бывшие коллеги помолчали, потягивая пиво. В баре орал телевизор. На большом экране человек, одетый в немыслимой раскраски балахон, плясал с бешеной скоростью под синтетическую музыку...

***