Райн Фарр-Тойл, молодой человек 25-ти лет, не спеша вел свой "Патрэ-99М" по узкой, петляющей серпантином дороге, окруженной с обеих сторон огромными зелеными кустарниками лооди. Стекла на дверцах были опущены, и он с огромным наслаждением вдыхал неповторимый аромат дружно распустившихся два дня назад фиолетовых соцветий. Заметив указатель поворота с номером "47-к", он сбавил скорость, съехал с основной дороги и вскоре подкатил к невысоким металлическим воротам. Миновав их, он направился прямиком в гараж, размещенный в правом крыле нижнего этажа дома.
Оставив автомобиль, Райн вышел через внутренние двери, находящиеся здесь же, в глубине гаража, ускоренно поднялся наверх по нескольким ступенькам металлической винтовой лестницы и вошел в прихожую дома.
Оказавшись в ней, он скинул пиджак, после чего попустил галстук - дома можно уже было, наконец, расслабиться. Он нагнулся, чтобы расшнуровать свои туфли и поменять их на более комфортные домашние тапочки, но в это время услышал из холла шаги. Кто-то спускался со второго этажа. Райн выпрямился и обернулся. Через несколько секунд возле него появилась женщина средних лет, одетая в домашний халат, которая приблизилась к нему и, когда он слегка пригнулся вперед, поцеловала в лоб.
-Не знала, что ты заедешь домой, сынок, - сказала она.- Почему не позвонил и не предупредил? Мог бы связаться со мной по видео из Высшей Школы, и я бы поспешила с обедом.
Ленетт Фарр-Тойл, мать Райна, находясь минуту назад у себя в спальне, видела по монитору, как он въезжал в гараж, и спустилась в холл, чтобы его встретить. Обычно сын обедал с коллегами в буфете на работе. Но сегодня он давал лекцию студентам третьего курса в Высшей Школе Науки. Скоре всего, предположила Ленетт, он не успевал уже попасть на обеденный час в Министерство.
Поприветствовав мать и извинившись за то, что не сообщил ей о непредвиденной перемене планов, он вернулся к расшнуровке своих туфель и принялся объяснять:
-После лекции, что давал сегодня студентам, почувствовал себя немного уставшим. Позвонил в Министерство и сообщил об этом шефу. Хотел на часик задержаться с приездом на работу после перерыва. Но он, как всегда, оказался достаточно учтивым в отношении ко мне. Представь себе, разрешил вообще не выходить на работу после обеда. Знаешь, как я обрадовался! Впереди - выходные, так что, до понедельника гуляю, как вольный олень в природном заповеднике Ниаконн.
- По-моему, твой шеф тебя слишком балует, - заметила Ленетт и, улыбнувшись, добавила. - Для Министра Образования такое снисходительное отношение к своим подчиненным не может быть похвальным.
Райн, обувшись уже в мягкие и удобные тапочки, развязал полностью галстук, и, взглянув на мать, покачал головой.
-Мой шеф меня не балует. Мой шеф меня ценит. Иначе бы не назначил, спустя только месяц после начала моей трудовой деятельности, на должность заведующего отделом Истории и Культуры Миров при Министерстве. Разве ты со мной не согласна?
Ленетт с сыном прошли из прихожей в холл. Райн остановился возле лестницы, ведущей к спальням и кабинету отца, и взялся рукой за перила. Хотел что-то сказать матери, вдруг поморщился и потер пальцами виски.
-Пока нет, мам. Спасибо. Думаю, что перетерплю. Если через полчасика не пройдет, приму какое-нибудь зелье. Знаешь, вчера удалось поспать всего два часа. Готовился к лекции...
-Тебе не следует так себя перегружать. Работа работой, увлечения увлечениями, но о себе тоже иногда думай. Это, между прочим, недосмотр твоей Десси. Надо будет намекнуть ей, чтобы почаще напоминала тебе об этом. Во благо вас обоих.
-Все хорошо, мам. Похоже, действительно малость перетрудился. Но я должен был сегодня выступить перед студентами. Спасибо Министру, что дает мне эту возможность. Изучение истории наших миров по школьным учебникам дает только общее представление. Мне же хочется, чтобы студенты в Высших Учебных Заведениях, где сейчас больше внимания уделяется технической подкованности, знали больше о нас самих. Ты же знаешь мою точку зрения в этом вопросе. История - это память цивилизации. И ее нельзя забывать. Хотя бы для того, чтобы не совершать повторно ошибок, допущенных в прошлом. Я считаю это важным фактором для продолжения жизни общества. Полноценной жизни, я имею в виду. Ошибки легко совершаются, но очень трудно потом исправляются.
Мать пожала плечами в ответ на его слова.
-Не знаю как ты, но я все равно согласна с нынешней политикой Министерства. Оно требует, чтобы все молодые люди, даже те, что решили стать историками или экономистами, шли в ногу с техническим прогрессом. Технический прогресс - это дорога к будущему. А о будущем, - я думаю, что ты тоже с этим согласишься, - так же как и о прошлом, нельзя забывать.
-Я с этим согласен, мама, - Райн вздохнул. - Но, тем не менее, в моей голове легче задерживаются исторические даты, чем принципиальные схемы технические узлов. И мысли мои лучше ориентируются в историческом пространстве, чем в механических или электрических цепях. А что скажешь о философии, открывающей нам ворота в безграничное пространство мышления? Сложность ее постижения не уступает сложности понимания функций транспортировщика, создаваемого папой в его Бюро и дающего нам доступ к пространству H-Renn, открывая, таким образом, ворота к нашим соседям из Доорта...
Райн запнулся, заметив, что мать пристально смотрит на него и как-то странно улыбается.
-Я понятно выражаю свои мысли, мам, или для тебя все это звучит абракадаброй?
Ленетт приблизилась к сыну, нежно провела рукой по его позолоченным волосам и, приподнявшись на цыпочках, по-матерински вновь нежно поцеловала в лоб.
-Философ ты мой дорогой! И откуда ты такой взялся?
-Ты меня родила. Двадцать пять лет назад, как мне сказали, - ответил Райн, пожимая плечами. - Таким вот болтуном, непоседой и любителем разгадывать тайны времен.
Леннет рассмеялась
-Я тебя очень люблю, и очень тобой дорожу, - она секунду помолчала и добавила. - И отец тоже...
-Мам! - Райн состроил гримасу и вздохнул. - Если ты находишь, что отцовская любовь должна проявляться в постоянных упреках, то будем считать, что папа тоже меня любит. И даже больше, чем ты.
-Не суди так строго отца, Райн, дорогой ты мой! - Ленетт нежно взяла сына за руку. - Он действительно тебя любит. Может и не понимает полностью, но любит. Поэтому я хочу, чтобы ты его понял. Хотя до тех пор, пока ты сам не женишься, и Десси не подарит тебе ваших собственных детей, ты не сможешь до конца его понять. Ведь каждый отец хочет видеть в своем сыне себя самого, свое продолжение. Ты не представляешь, как бы он гордился, если бы ты пошел по его стопам. Он бы сделал все возможное, чтобы ты со временем занял его место - место директора Конструкторского бюро. Возложил бы на тебя обязанность держать марку фамилии Фарр-Тойл. Но, увы! Ты проявил совсем другие наклонности. Ему трудно с этим свыкнуться, хоть он и старается. Поэтому, пожалуйста, не обижайся на него. Ты слишком болезненно реагируешь на его замечания, даже не связанные с твоей работой. Иногда мне кажется, что ты просто не хочешь его понимать. А мне бы хотелось, чтобы вы нашли все-таки общий язык. Ведь должны же существовать общие темы, которые могут увлечь директоров конструкторских бюро и историков с философскими взглядами на жизнь.
-Мне бы тоже этого хотелось, мам. Поверь мне!
-Я буду очень рада, если это произойдет, сказала и отпустила руку Райна. - Я хочу видеть, как вы вместе разрабатываете план будущих действий. Как члены одной дружной команды. - Теперь наступила очередь матери глубоко вздохнуть. - Только не знаю, увижу ли. Вы слишком удалились друг от друга. Что тебе приготовить на обед, радость моя? - спросила она, решив не продолжать разговора на эту больную тему. Да и Райну это тоже не доставляло сейчас удовольствия. Он вновь скривился и потер себе виски.
-Я еще не очень голоден. Когда папа приедет, пообедаю вместе с вами. Сейчас хочу немного отдохнуть. Прилягу ненадолго и, возможно, отвлекусь чтением книги.
-Отец приедет минут через сорок.
-Вот и прекрасно. Я подожду.
Райн повернулся и стал подниматься по ступенькам. Когда достиг середины, мать вновь окликнула его:
-Кстати... С нашим разговором о твоих философствованиях самое главное забыла тебе сказать. С утра звонил доктор Лонн. Искал тебя. Спрашивал, сможешь ли навестить усадьбу завтра. Я ему ответила, что сможешь.
Райн обернулся.
-Завтра?.. Честно говоря... - Райн замялся и почесал мочку своего правого уха. - Это немного идет вразрез с нашими с Десси планами. Мы хотели провести выходные вместе. Ты же знаешь, с каким нетерпением мы их ждем, чтобы смыться из города и спрятаться в каком-нибудь тихом живописном уголке. Где кроме пения птиц, шума ветра в кроне деревьев или же шуршание бегущего по сухой листве ежика в поисках грибов не существует больше никаких звуков. К тому же я обещал Десси, что завтра сходим в концертный зал "Тирайя". Приехала ее любимая группа со своей последней рок-оперной постановкой.
-А вы поезжайте в усадьбу вдвоем. Там ведь тоже тихо и спокойно. И птички поют, и ветер по фруктовому саду гуляет. А концерт подождет до следующих выходных. Группа же еще не уезжает.
Райн усмехнулся, сетуя на свою несообразительность. Наверно, головная боль не позволяет ему сейчас полноценно мыслить. Лучше будет, если и в самом деле выпьет болеутоляющее, подумал он и ответил, растирая себе пальцами лоб:
-Неплохая идея, мам. Именно так мы и поступим - съездим вдвоем. Думаю, Десси не будет против. Если захочет, я сам ей там концерт изображу. У меня же голос настоящей рок-звезды третьей рок-галактической величины.... Да, а почему так срочно нужно ехать? Что-нибудь случилось?
-Дедушка Эррис хочет тебя видеть.
-Меня?! - Райн поднял брови от удивления. Если бы мать сказала "вас" или "нас", это прозвучало бы более привычно. - Лично меня? - переспросил он, на что Ленетт утвердительно кивнула. - Странно, тебе не кажется? Доктор объяснил тебе причину его столь необычного пожелания?
Мать покачала головой и ответила:
-Он ему ничего не сказал. Хотя доктор Лонн подозревает, что дедушке стало хуже, и он хочет попрощаться со всеми нами. Не знаю почему, но он желает начать с тебя. Нас с отцом он попросил приехать в воскресение.
Райн постоял немного, задумавшись.
-Интересная новость, мам. Она меня заинтриговала. Хоть голова у меня болит, и я туго соображаю, но начинаю думать, что здесь пахнет каким-то секретом, который дедушка хранил долгие годы и, наконец, решил открыть. Я вот сейчас начинаю припоминать, что Дедушка Эррис всегда казался мне немного таинственным. Мам!.. - неожиданно воскликнул Райн. - Может, он хочет открыть секрет своего долголетия! Он явно пил всю свою жизнь какое-то специальное омолаживающее снадобье. Не каждый же берет столетний рубеж, как это удалось ему. Хотя, нет.... - Райн махнул рукой, отвергая свою собственную идею. - Он не делился бы этим секретом исключительно со мной, а рассказал бы всем Фарр-Тойлам без исключения. Даже Лои, моей трехлетней троюродной племяннице. Ну да ладно, завтра утром обязательно поеду, чтобы узнать обо всем этом. И сейчас же перезвоню Десси на работу и спрошу, составит ли она мне компанию... по разгадыванию тайны, приготовленной нам с ней дедушкой Эррисом. Ведь должно же что-то быть во всем этом. А может так станется, что нам необходимо будет обязательно раскрытье ее, эту тайну, чтобы спасти все наше человечество от неминуемой гибели... - закончил он фразу с таинственной ноткой в голосе.
В продолжение Райн послал матери воздушный поцелуй, напомнил, что будет обедать вместе с ними, и поспешил в свою комнату. Ему даже показалась, что голова уже, вроде как, и перестала болеть. Немного, правда, постукивало в висках. Но это было, скорее всего, от возбуждения, которое им овладело.
Ленетт проводила его взглядом, пока он проворно взбирался ступеньками наверх.
-Спасатель человечества ты мой, - она покачала головой. - Фантазер, вот ты кто! - проговорила напоследок тихим голосом и отправилась разогревать обед.
Глава 2
"ТАЛИСМАН" СТАРОГО ЭРРИСА
Мать давно уже была на ногах, когда Райн, протирая сонные еще глаза и зевая, спустился на кухню.
-Доброе утро, мама! Думал, ты еще спишь. Я бы мог и сам приготовить себе завтрак. Кто-кто, но вот ты точно меня балуешь. Заботишься обо мне, будто я ребенок и мне все еще пять лет.
-Я забочусь о тебе не как о ребенке, а как о мужчине. Это разные вещи, и ты не должен их путать. Вы, мужчины, сильны духом и телом, но, независимо от возраста, постоянно нуждаетесь в нашей, женской, заботе. Кстати, как твоя голова? Уже прошла?
-Да. Еще во время ужина боль как рукой сняло, и я о ней сразу забыл.
-Может оттого, что вы с отцом шутили без устали, угадывая всевозможные мистические версии "тайны дедушки Эрриса". Когда мы легли спать, отец еще два раза заходился смехом, вспоминая их. Давно я не видела его таким веселым в конце трудовой недели.... И таким изобретательным, - добавила она неожиданно. Затем усмехнулась, и, пригубив чашечку кофе, о чем-то задумалась, приподняв слегка одну бровь.
В восемь тридцать, как и планировал, Райн выехал из гаража в приподнятом расположении духа. Стояла безоблачная и безветренная погода. Весенняя пора всегда приукрашивала более яркими, живыми, тонами обыденную жизнь, иногда уже кажущуюся тусклой и бесцветной в зимний период. Это радовало Райна, но еще больше радовало то, что через несколько минут он встретится с Десси и проведет с ней целых три дня. Не расставаясь ни на минуту, добавил он про себя, и от этой мысли и без того уже высокий уровень его хорошего настроения поднялся еще на несколько пунктов, намереваясь перевалить рекордную планку. Такого состояния за ним тоже давно не наблюдалось.
Андррэ, отец Райна стоял у крыльца, сложив на груди руки. Райн остановил "Патрэ" напротив него. Когда Андррэ приблизился, опустил стекло на дверках. Тот склонился, ухватившись руками о крышу автомобиля, и, осмотрев внутреннюю обстановку салона, спросил со знанием дела, указывая на плюшевую фигурку, свисающую с зеркала заднего вида, прикрепленного к лобовому стеклу:
- Этого медвежонка Лоппито твоя Десси недавно здесь тебе прицепила, правда?
Медвежонок Лоппито, знаменитый персонаж детских книг, считался символом, приносящим удачу. Райн взглянул на фигурку и, помахав головой, перевел взгляд с него на отца.
-Мне его подарила мама, когда я шел сдавать первый вступительный экзамен в Высшую Школу Науки. С тех пор я с ним не расстаюсь.
-Да?.. - отец в растерянности почесал мочку своего правого уха. - Не видел его у тебя раньше.... Ну, не важно. Что я хотел спросить-то тебя? Сколько думаешь пробыть в усадьбе?
-Не знаю, пап. Думаю, что все два дня. Десси едет со мной, поэтому спешить мне будет некуда. Заодно дождемся вас с мамой. В воскресение съедутся все родственники. Многих я давно не видел. Это будет приятная встреча для нас всех.
Отец кивнул в согласии головой. Он знал, что Райну нравилось проводить время в усадьбе. Свежий воздух, отсутствие городского шума всегда навивали на него мировоззренческие мысли. В усадьбе, находящейся в пятистах километрах от столицы этого было в избытке. Ну а когда возле него была его Десси, так он вообще витал в облаках счастья.
-Будет неплохо, если вы нас дождетесь! Если появится возможность, махнем в Золотой залив. Хочешь? - предложил Андррэ, отводя от сына взгляд. Он боялся опять попасть впросак, как с медвежонком, потому что не знал, как сын отреагирует. Ведь он давно уже не предлагал ему ничего подобного. А раньше, лет пятнадцать назад, рыбалки и экскурсии в лес были для них привычными занятиями. С тех пор отношения между ними стали другими.
-Пап, ты это серьезно? - воскликнул радостно Райн. - Я буду очень рад. После того, как я поступил в Высшую Школу, мы ни разу не ездили с тобой на рыбалку.
-Думаю, мы это наверстаем. - Отец облегченно улыбнулся, взглянув сыну в глаза, слегка стукнул ладонью по крыше "Патрэ" вместо прощания и сказал напоследок: - Будь осторожен на дороге! И позвони нам с матерью, когда уже будете в усадьбе!
Райн ему подмигнул, словно давнему другу, пообещал, что сделает, как он просил, и направился к воротам, которые зашумели, отъезжая по монорельсе y скрываясь в каменной стене.
Ему понадобилось пятнадцать минут, чтобы добраться до центра столицы. Десси, с сумкой в руке, ждала его у входа в многоэтажный блок, где она жила вместе с родителями.
Райн вышел из машины, взял у Десси сумку, нежно прижал девушку к себе и поцеловал в губы.
-Как дела? - спросил он, бросая сумку в багажник. - Ты не очень огорчена, что не пойдем сегодня на концерт "Бимми Тролля"? - он вновь приблизился к девушке и, произнося слова извиняющимся тоном, продолжил. - Я обещаю, что на следующей неделе мы обязательно...
Он не договорил, потому что Десси прижала свой тоненький пальчик к его губам.
-Не оправдывайся Райн! Я очень рада, что мы проведем время в усадьбе. Потому что будем вместе. А это самое для меня главное. Хоть мне и нравятся ребята из "Бимми Тролля", они не идут ни в какое сравнение с тобой. И никто не идет. Мы не виделись только два дня, а я ужасно соскучилась по тебе. После вчерашнего разговора, когда ты так странно на меня смотрел, я почувствовала непреодолимое желание сделать все, что может тебя осчастливить. И мне показалось, что я еще сильней тебя люблю. Сильно, сильно...
Десси с силой вцепилась своими пальчиками в его большие и крепкие руки. После этих слов, Райн опять прижал ее к себе. Почувствовал, как чаще забилось его сердце.
-Дорогая, любимая, я тоже за тобой скучал. Если тебе еще не надоело слышать от меня эти слова, я повторю их снова: я тоже люблю тебя, очень сильно люблю.
Десси провела пальцами по его гладковыбритой щеке.
-Глупенький ты мой. Кому это может надоесть?! Я согласна слушать эти твои слова всю жизнь.
Усадьба Долл-Эна, куда Райн и Десси сейчас направлялись, двигаясь на юг по скоростной автотрассе, на протяжении вот уже нескольких веков принадлежала династии Фарр-Тойлов, переходя от деда к отцу, от отца к сыну, и считалась фамильной собственностью. Она была сравнительно небольшой, площадью всего два гектара. Когда-то значительная ее часть была отведена под ферму, на которой разводили галларов, одомашненного вида птицу, и которая приносила неплохие доходы своим хозяевам. Но со временем надобность в этом промысле отпала, и теперь всю территорию усадьбы занимал фруктовый сад и живописные цветочные клумбы, разделенные дорожками, выложенными камнями изумрудного цвета. Начиная с ранней весны, когда снег с клумб полностью сходил, и до поздней осени, когда их усеивала пожелтевшая опавшая с деревьев листва, усадьба была похожа на настоящий райский уголок. Она радовала глаз своеобразным сочетанием ярких окрасок и благоприятно действовала на сознание умиротворяющей тишиной. Поэтому сюда часто любили съезжаться родственники, чтобы отвлечься от насущных проблем, Здесь им с легкостью удавалось это делать.
Сейчас усадьба принадлежала старому Эррису Фарр-Тойлу, прадеду Райна. Ему было 103 года. В усадьбе он провел более половины своей жизни. Именно там, сидя за столом в рабочем кабинете старого домика, сохранившегося до сих пор, он создал пятьдесят лет назад научные работы, позволившие с большей отдачей использовать пространство H-Renn. Эти работы прославили Эрриса. Благодаря новым схемам навигационных систем транспортировщиков, созданных им, удалось сократить время перемещения через пространство с трех часов восемнадцати минут до, всего лишь, тридцати шести минут. Это было невероятным, грандиозным достижением. Доорт, соседний дружеский мир, стал намного ближе, что для бизнесменов и политиков обоих миров имело неоценимое значение.
Производственно-торговая фирма Форрус Кронн, занимающаяся до этого на протяжении нескольких столетий выпуском и реализацией реактивных ускорителей для легковых автомобилей, проявила завидную проворность, первой предложив Эррису Фарр-Тойлу гонорар за его работу. И не поскупилась, заплатив в конечном итоге огромную сумму за патент и право пользования его новыми схемами. Уже через год она наладила производство новейших транспортировщиков. Андррэ Фарр-Тойл, отец Райна, работал сейчас на фирме начальником конструкторского бюро, сменив на этом посту восемь лет назад Куррта Фарр-Тойла, своего отца и деда Райна.
Денежная сумма, полученная Эррисом после подписания в нотариальной конторе вместе с представителями фирмы всех необходимых документов и векселей, стала для него прочным финансовым фундаментом. Часть суммы он потратил на приобретение акций этой же фирмы, прибыли которой возросли в последующие два года на несколько порядков. Это позволило Эррису вести размеренный и беззаботный образ жизни вместе со своей женой Рейчел в усадьбе Долл-Эна, которую он считал талисманом своей удачи. Он как раз и дал распоряжение снести ферму для разведения галларов и превратил усадьбу в настоящий райский уголок.
Восемь лет назад Рейчел умерла. Ей было 94 года. Для Эрриса это явилось невосполнимой тяжелой утратой. Оставшись один, он долго горевал по "ушедшей в лучший мир" супруге, отчего его здоровье ухудшилось. Он быстро сдал. Спустя год у него отказали ноги, и он уже мог передвигаться только сидя в инвалидной коляске. С тех пор при нем постоянно находилась медсестра-сиделка, заботливо ухаживающая за ним вот уже на протяжении семи лет.
Кроме них в усадьбе жили два садовника, следящие за садом и цветниками, со своими женами, двумя веселыми толстушками-хохотушками, как давно прозвал их Райн, которые отвечали за кухню. В обычные дни у женщин было мало работы, но когда наезжали родственники, и усадьба наполнялась гомоном детских голосов, им доводилось работать, закатав рукава.
Раз в два дня старого Эрриса навещал доктор Лонн, живший по соседству и уже давно, еще при жизни Рейчел, ставший семейным врачом супружеской четы Фарр-Тойлов. Во время этих визитов он снимал данные функций его организма и записывал их в свой особый журнал. После чего по два-три часа сидел со стариком, беседуя с ним на всевозможные темы, и выпивая по стаканчику высококачественного выдержанного баллтонского вина. Собственно, доктор Лонн и позвонил вчера утром и сообщил матери Райна, что дедушка Эррис, как называли его все родственники, сообщил ему о своих предчувствиях. Старик не говорил прямо, что доживает последние дни, но его слова о том, что он хочет попрощаться с родными, были тому прямым подтверждением. Самым неожиданным, даже для доктора, оказалось то, что первым в "дедушкином списке" почему-то оказался Райн. Ведь старый Эррис действительно не выделял никого из своих близких. Два сына, три внука и две внучки, восемь правнуков и пять праправнуков, а также все их жены и мужья, были одинаково любимы. Он уже давно составил завещание, разделив все свое состояние поровну между ними.
Райну не терпелось узнать, почему он был первым. Он ехал в компании своей любимой девушки и перекручивал все это в голове. Спустя час с четвертью, после того, как вместе с Десси покинули столицу, они уже были возле высоких двойных решетчатых ворот усадьбы. Они тихо отворились, едва автомобиль приблизился к ним. Райну въехал внутрь двора и через несколько мгновений остановил свой "Патрэ" возле большого трехэтажного особняка. Старого Эрриса он увидел сразу, едва выйдя из машины. Тот смотрел на них, сидя в инвалидной коляске в глубине сада возле большой, в виде холма, клумбы, на которой "горели" распустившиеся риллии, похожие по форме на тюльпаны, только раз в пять крупнее. Райн и Десси направились к нему.
Слева от того места, где он находился, убаюкивающе журчал искусственный ручеек, пробивавший себе дорогу среди камней и впадавший в небольшой прудик с прозрачной, словно слеза, водой. В нем неторопливо, точно зачарованные, плавали декоративные рыбки различных размеров, форм и расцветок.
-Дедушка Эррис! - первой подошла к улыбающемуся старику Десси и, нагнувшись, поцеловала его в запавшую щеку.
Когда эти же действия повторил Райн, Эррис радостно похлопал его по спине.
-Я очень рад, что ты не один. Твоя Десси выглядит, как ангелочек, и вы очень хорошо смотритесь вдвоем, - прошептал он ему на ухо, потом громко спросил:
-Сейчас уже иначе никто и не ездит. Современным автомобилям с их ускорителями не хватает только крыльев, чтобы взлететь в облака, - ответил Райн.
Выпрямившись, он рассмотрел внимательно старика. Эррис был одет в шерстяной свитер крупной вязки, ноги покрывал теплый плед. Справа от коляски стоял небольшой раскладной столик с пустой чашкой от чая. Это означало, что сиделка превосходно справлялась со своими обязанностями. Зато, бросившаяся еще издалека, пожелтевшая кожа лица и рук, а также запавшие глаза говорили совсем о другом. Болезнь уже полностью овладела его телом. Эта болезнь не была страшна для других, не была опасна для молодого организма. Потому что этой коварной и беспощадной болезнью была старость. И она бесповоротно входила в свои права. Райн всей душой жалел его, и ему было тягостно от мысли, что дедушка Эррис скоро оставит этот мир и их всех. Он был хорошим, добрым и отзывчивым человеком. Все родные его очень любили.
-Ладно, ладно. Не разглядывай меня так. Я знаю, что плохо выгляжу, - дед тяжело вздохнул. - И знаю, что близок мой конец. Как ни сопротивляйся, а природа свое дело делает без выходных и отпусков. Не позволяет нам дряхлым и обессиленным долго страдать самим и заставлять страдать окружающих нас заботой людей.
-Дедушка Эррис. Я не хочу, чтобы вы так говорили. Вы еще долго будете с нами...
Старик покачал головой.
-Боюсь, что это не так, внучек. К сожалению, я уже точно это знаю. Последние ночи мне постоянно снится бабушка Рейчел. Она сидит за столом, накрытым всякими яствами и угощениями. Ничего не говорит, только машет рукой, приглашая меня пройти к столу. Приглашает отведать все эти кушанья, выпить вина и отпраздновать с ней нашу встречу после столь длительной разлуки...- дедушка помолчал несколько мгновений и продолжил: - Завтра приедут все мои дети и внуки. Хочу посмотреть на них в последний раз перед тем, как последовать дорогой, которой ушла отсюда бабушка Рейчел. Хочу попрощаться с каждым в отдельности. Думаю, что приближающаяся неделя будет последней для меня... - он вновь замолчал и поднял глаза к небу, где летали вернувшиеся уже с приходом весны, весело щебечущие ласточки. - Сегодня я попросил приехать тебя, Райн. Ты наверно удивился, узнав об этом, и не раз задавался вопросом: почему именно тебя? Да, да, внучек. Именно тебя, а не кого другого. На это есть особые причины. И я тебе сейчас все объясню.... Вы не голодны после поездки, дорогие мои? - неожиданно спросил старик.
Получив отрицательный ответ, Эррис удовлетворенно кивнул головой и продолжил:
- Тогда покончим с этим сейчас. Потом Ноенн, моя заботливая сиделка, угостит вас чем-нибудь, если вы не будете возражать. Кстати, вот и она.
Старик поднял руку, указывая ею в сторону дома. Райн и Десси одновременно обернулись. К ним шла женщина одетая по-домашнему. Хоть она официально числилась здесь как медицинский работник, униформой не пользовалась. Ей было за пятьдесят, и выглядела она слегка полноватой, но не настолько, чтобы можно было назвать ее, как жен садовников, толстушкой. Она была строгой и требовательной к приезжавшим родственникам. Следила, чтобы никто из них не переутомлял старика.
Ноенн подошла и первым делом поздоровалась с Райном и Десси и справилась об их родителях. Потом приблизилась к Эррису, поправила плед и положила на столик, то, что принесла из дому.
-Вам не холодно? Вы слишком долго находитесь на свежем воздухе. Утром он еще прохладен, - сказала она громко, чтобы Эррис отчетливо ее услышал. В последнее время он жаловался на слух и часто просил ее говорить громче.
-Не тревожься, дочка! - прервал он ее речь. - Думаю, что не успею уже схватить простуду. Хотя предпочел бы еще месяц-другой поваляться на больничном и попринимать от тебя уколы, - он потер через плед левую ягодицу и добавил. - Некоторые у тебя получались здорово, почти безболезненно.
Ноенн не обратила внимания на его шутливый тон. Положила ладонь на его лоб и недовольно покачала головой.
-Еще десять минут, и поедем в дом. Днем будет теплей, и я опять вас вывезу. Повожу по саду.
Когда остались одни, старый Эррис обвел взглядом молодых людей, потом указал рукой на предмет, принесенный Ноенн.
-Подойди и возьми это, внучек!
Райн приблизился к столику. На нем лежала перевязанная серым шнурком папка. Она была картонной и очень древней. Райн взял ее, и его нос сразу же уловил запах старины. Этой папке было лет сто, не меньше. Картоном и бумагой, изготовляемых из дерева, на Артауссе уже давно не пользовались. Чтобы не уничтожать на планете лесные массивы, был изобретен пластенолл-3. Этот биологически чистый материал очень похож на бумагу по своим внешним качествам, он не поддается воздействию окружающей среды и может храниться в течение длительного времени без создания для этого специальных условий.
-Что это, дедушка Эррис? - он взглянул на старика, потом на Десси и по ее виду понял, что она думает то же самое - эта папка и явилась причиной их приезда.
-Развяжи ее!
Райн развязал шнурок и открыл папку. В ней были бумажные листки, более сотни. От времени они пожелтели, некоторые почти почернели. Напечатанный на них текст едва читался. На многих листках просматривались круглые печати и угловые оттиски. Без сомнения, это были старые документы. Он опять взглянул на старика, ожидая объяснений.
-Это мой талисман, принесший мне удачу, Райн. Я нашел эту папку, покрытую слоем пыли, когда обследовал, едва войдя во владение усадьбой, чердак старого домика, в котором живут сейчас мои садовники со своими женами. Он тогда был единственным здесь жилым домом. В папке я обнаружил отчеты по работе одного Исследовательского центра с длинным названием, в то время уже не существовавший. Я даже не смог отыскать его название в справочниках. Он функционировал, по-видимому, очень давно, и поэтому сведения о нем полностью отсутствовали. Многие из этих документов подписаны человеком, носящим фамилию Фарр-Тойл. Поэтому предполагаю, что она принадлежала одному из наших с тобой предков, работавших в Центре. Не буду вдаваться сейчас в подробности. У тебя потом будет достаточно времени, чтобы с ними ознакомиться. Скажу только, что там я наткнулся на отчет о проведении некоторых экспериментов по пространству H-Renn. Я был специалистом в этой области, и отчет меня заинтересовал. Потому что нашел в нем некоторые формулы по пространству H-Renn, с которыми раньше не встречался. В отчете говорилось, что эксперименты не удались. Одного беглого взгляда на формулы мне хватило, чтобы понять - почему. Также я понял, почему их никто не видел. В них была ошибка. Одна малюсенькая ошибка. Поэтому эксперименты не удавались. И именно поэтому эти формулы забросили, забыли и стали использовать другие. Я принялся за работу. Внес поправки в формулы и открыл новый, более практичный и более экономичный способ преодоления пространства H-Renn. Все, что произошло дальше, думаю, тебе известно - я заработал на этом кучу денег. Об этой бесценной для меня папке, которую я хранил все это время, не знал никто. Даже Рейчел, моя драгоценная супруга...
Старый Эррис прервал свою речь и наклонил голову. Воспоминания о жене заставили его загрустить. Они прождали добрую минуту, но старик молчал и не поднимал головы. Райн решился его окликнуть.
-Дедушка Эррис! Вы уснули? - спросил он и дотронулся рукой до его плеча.
-Что? - старик поднял голову и посмотрел на Райна, будто стараясь узнать. - Нет, я не спал, - твердо ответил он. - Просто вспомнил бабушку Рейчел. Бедняга не дотянула три года до нашей "изумрудной свадьбы". Думаете, легко потерять человека, с которым прожил столько лет, дети мои? С ее уходом я утратил интерес к жизни. Мы с ней были одним целым, и я ее очень любил. Когда появился наш первенец, твой дед, она...
Наверное, старик долго еще рассказывал бы о своей покойной супруге, но его взгляд вдруг остановился на папке, которую Райн держал в руках. Он вспомнил, что разговаривал с правнуком о другом. Хотел опять на нее переключиться, но Райн, увидев, что Десси указывает ему на время, закрыл папку, хотя и не стал ее завязывать. Сунул ее подмышку, потом обошел коляску сзади и принялся толкать ее в сторону дома. Десси пошагала рядом с ними.
-Я обещал Ноенн, что отвезу вас в дом, дедушка Эррис. Она, наверно, уже приготовила нам напиток и ждет нас на кухне, посматривая на часы. Если вы не против, продолжим разговор там.
Стрик не отвечал. Скорее всего, даже не слышал, что сказал Райн. Он тихо сопел, склонив голову и упершись подбородком в свой свитер.
Ноенн ждала их на пороге дома. Она поблагодарила Райна, и сама взялась за коляску, чтобы ввезти ее внутрь.
-Заснул? - спросила она, заметив, что Эррис не разговаривал и не шевелился. - Отвезу его в кабинет. Включу там камин, чтобы дедушка согрелся. Бедненький, очень утомился. Сегодня рано проснулся. Ждал тебя, Райн. До того, как я вывезла его в сад, раз десять спрашивал меня, не приехал ли ты.
Она направилась в одну из комнат нижнего этажа, сказав перед этим, что напиток ждет их на кухне вместе с целой тарелкой бутербродов. Райн и Десси прошли туда. С огромным удовольствием выпили по стакану напитка и уплели полтарелки бутербродов. Они были замечательными.
Пока ели, Райн думал о старом Эррисе. Физические силы покидали его. Это был неоспоримый факт. Хотя сознание еще боролось, и голова мыслила ясно. Однако дедушка действительно доживал последние свои дни. Огонек жизни затухал в нем неумолимо, и он сам это чувствовал.
Покончив со вторым завтраком, приготовленным для них Ноенн, он придвинул папку и открыл ее.
-Как ты думаешь, почему он хочет, чтобы ты с этим ознакомился? - Десси с интересом наблюдала за ним.
-Не имею ни малейшего понятия. И признаюсь, немного разочарован. Я ожидал чего-то более загадочного. Единственную тайну, которая здесь хранилась, дедушка Эррис уже вытащил на свет еще задолго до моего рождения. И я в любом случае не мог бы принять в этом участие. - Райн пересматривал находящиеся внутри папки бумаги. - Здесь же одни отчеты по работе какого-то Исследовательского центра, - он поднес один из листков ближе к глазам и прочел: - "ГАЛАСПРОЕКТЕН". Странное название.... Этому, скорее всего, обрадуется мой отец. Ему за всю мою сознательную жизнь ни разу не удалось заставить меня не то, что ознакомиться, даже взять в руки что-нибудь, связанное с проектами. Я же это не перевариваю.
-Но ведь дедушка Эррис тоже прекрасно знал об этом, - заметила Десси.
-Это-то меня и смущает. И мне кажется, что он по своей старческой забывчивости перепутал меня с моим кузеном Ройттом.
-Тем, что работает в Форрус Кронн?
Райн кивнул и произнес:
-Но я все же надеюсь, что ближе к вечеру дедушка развеет наши сомнения по этому поводу. Мне бы этого очень хотелось. В противном случае моему разочарованию не будет предела.
Райн собрался с мыслями и попытался прочитать содержание одного из документов, того, что держал в руке. Текст читался, но смысла его он не постигал. Хитросплетения научно-технических терминов для него звучали абракадаброй.
В это время вошла Ноенн и присела возле них. Она выглядела чуть взволнованно.
-Не нравится мне его состояние, - сообщила она. - Я на всякий случай позвонила доктору. Он приедет с минуты на минуту. Что это? - спросила она, указывая на папку, которую сама вынесла перед этим в сад.
-Дедушкин талисман, как он выразился, который он хранил много лет. Только зачем он хочет, чтобы я ознакомился с этим? Здесь, как я понял, только технические отчеты одного Исследовательского центра: пространство H-Renn, транспортировщики, научные эксперименты... Я в этом полный профан, и все это для меня - темный лес, в котором я заблужусь за первым же деревом.
-Что бы там ни было, он хотел, чтобы эта папка принадлежала тебе, Райн. Сказал мне это сегодня утром. Когда я его вывезла во двор, приказал принести ее, как только ты приедешь.
Ноенн немного призадумалась, явно стараясь что-то вспомнить. После некоторой паузы, когда ей это удалось, она закивала головой.
-Точно, точно... Он упомянул об Исследовательском центре. Сказал, что тебе будет интересно узнать об одном проекте, который там был разработан.
Услышав это, Райн сморщил нос и с досадой посмотрел на Десси. Неужели он оказался прав, и папка предназначалась Ройтту, его кузену? Неужели дедушка Эррис мог так ошибиться? Райн смиренно вздохнул и закрыл папку. В таком возрасте это простительно, подумал он. И это означало, что не будет никаких тайн, связанных со спасением человечества. Он сразу почувствовал, что азарт стал уступать место унылому чувству разочарования. Это его насторожило, и он бросил взгляд на Десси. И облегченно вздохнул - она по-прежнему выглядела, как прекрасная лесная фея, которую он безгранично любил.
-Ладно! - проговорил он, глядя на женщин. - Когда дедушка проснется, попрошу, чтобы сказал, для чего она мне. Честно говоря, боюсь, что он поймет свою оплошность.
Он признался сиделке о своих подозрениях, после чего, поднявшись, спросил:
-Госпожа Ноенн, мы можем остановиться в моей комнате наверху?
-Конечно, дети мои, - ответила женщина, переводя взгляд с одного на другого. - Я ее приготовила еще со вчерашнего вечера. И почему-то была уверена, что ты привезешь с собой Десси. Когда над усадьбой опускается вечер, на небе восходит луна, а сад наполняется запахом цветов, растущих на клумбах, невозможно ни о чем говорить. Кроме как о любви, - добавила она и подмигнула девушке. - Такую возможность сегодня лучше не упускать. Завтра съедутся все остальные, и такая возможность не повторится.
-Спасибо, госпожа Ноенн. С нетерпением подождем вечера и воспользуемся вашим дружеским советом, - ответил Райн и поцеловал Десси в зарумянившуюся щечку. - А пока что я отнесу папку, подниму наши вещи, а потом отгоню свой "Патрэ" на стояночную площадку.
После этого поблагодарил еще раз Ноенн за напиток, бутерброды и приготовленную комнату и направился на выход из кухни. Женщины же принялись обсуждать последние новости светской жизни столицы. Уже на выходе Райн бросил еще раз взгляд на Десси. Ее щечки не переставали пылать. Неужели она думала о том же, что и он. Теплый весенний вечер, луна, лавка возле цветочной клумбы. Два года назад. Таким было их первое свидание в городском парке на третий день после знакомства. Свидание, сблизившее их на всю жизнь. Они потом долго еще удивлялись, молча спрашивая самих себя, что на них обоих тогда нашло и почему их поцелуи были такими страстными...
В этот день Райну не удалось закончить со стариком разговор о папке - состояние его ухудшилось. Его перевезли в спальню на втором этаже особняка и уложили в постель. Он несколько раз просыпался и спрашивал у сиделки, не приехали ли его дети. "Пока еще нет, - отвечала она, - ожидаем их завтра". "Так это еще сегодня, - бормотал себе под нос старый Эррис, - Как долго оно длится!" Потом закрывал глаза и опять засыпал. Доктор до конца дня колдовал над ним, вводя инъекции для поддержания его тающих с каждым часом жизненных сил, от чего вся комната, где он лежал, пропахла больничным запахом.
Вечером доктор обзвонил всех родственников, чтобы те приехали как можно раньше. Потом уехал домой, сказав, чтобы звонили в любое время, если будет нужно. Ночь прошла относительно спокойно, хотя Ноенн не сомкнула глаз. Райн и Десси находились рядом с ней до тех пор, пока она не заставила их отправиться к себе и отдохнуть. Молодые люди удалились в подавленном настроении.
-Он умрет этой ночью? - спросила почти плача Десси, когда они вошли в свою спальню.
-Будем надеяться, что нет. Он так хотел увидеть всех перед смертью...
К десяти утра следующего дня съехались все. Детишки радостно бегали по зеленым каменным дорожкам сада, довольные тем, что появился случай собраться всем вместе и поиграть здесь. Взрослые же выглядели мрачными, едва узнав о состоянии дедушки Эрриса. Однако, вопреки пессимистическим прогнозам доктора, старику стало лучше. У него будто открылось второе дыхание оттого, что вся большая семья Фарр-Тойлов собралась в его огромном доме. Правда, аппетита у него не было. Ближе к полудню выпил только полстакана сока санерры, приготовленного ему Ноенн.
За день он поговорил со всеми, лежа в своей спальне. Всех узнавал. Детей спрашивал об учебе. Взрослых - о работе. Иногда шутил. Но скоре выявилось, что его улучшение оказалось обманчивым. В 19:40 он умер. В комнате в этот момент с ним находился Куррт, его старший сын. Дедушка Эррис не прекращал говорить, хотя это ему давалось уже с большим трудом. Попросил, чтобы никто из них не держал на него обиды, если он когда-то сделал что-то не так. Куррт, державший его за руку, при этих словах непроизвольно сжал ее своими ладонями и сказал, что на него никто и никогда не обижался. Дедушка Эррис после услышанных слов замолчал и прикрыл глаза. Через мгновение Куррт почувствовал, как слабая рука его отца дернулась. Глаза приоткрылись и так и застыли, направляя холодный окаменевший взгляд в бесконечную даль. Старый Эррис ступил на дорогу, которая поведет его в "лучший мир", где он встретится вскоре со своей Рейчел.
Куррт, осознав, что отец скончался, расплакался, поцеловал бесчувственную быстро похолодевшую руку и вышел из спальни, вытирая влажные глаза.
Дедушку Эрриса похоронили на следующий день на Городском кладбище Халейны, столицы провинции, в муниципальное пространство которой входила усадьба Долл-Эна.
Ближе к семи усадьба опустела. Разъехались почти все, ведь завтра надо было уже выходить на работу. Несмотря на то, что смерть уносит от нас близких людей, жизнь продолжает свое обыденное движение, и самим нам надо продолжать двигаться вместе с ней.
Уже начинало вечереть, когда Андррэ и Ленетт вместе с Райном и Десси попрощались с оставшимися в доме и вышли во двор. Они завернули за угол дома и оказались на стояночной площадке. Кроме "Патрэ" Райна, там был родительский пятилетний "Ронди-Навигат" и еще четыре автомобиля принадлежавшие не покинувшим еще усадьбу родственникам, жившим в Халейне. Они уедут завтра.
-Поедем караваном, пап? - спросил Райн, открывая дверцу своей машины и приглашая Десси садиться.
-Нет, сын! Вы поезжайте вперед. Мне на моем старичке за твоим новеньким "Патрэ" не угнаться. Встретимся уже дома, в Лооди-Клартт.
Отец повернулся и посмотрел в сторону угла дома, откуда они только что пришли. К ним торопливым шагом шла Ноенн. В руках она несла перевязанную серым шнурком папку. Увидев ее, Райн развел руками.
-Боже! - сделал он несколько шагов ей навстречу. - Мы совсем про нее забыли, госпожа Ноенн. Дедушка Эррис наверно сильно обиделся, глядя с небес на такую мою рассеянность. Это непростительно...
-Ничего страшного. Больше чем уверена, что из-за происходившего здесь ты был слишком далек мыслями от последнего разговора с дедушкой, - сказала Ноенн и протянула ему папку. Потом попрощалась, пожелала еще раз всем им счастливой дороги и вернулась в дом.
-Что это? - спросил отец.
-Старые документы и причина моего приезда в пятницу. Дедушка Эррис пожелал, чтобы они принадлежали мне. К сожалению, не успел сказать, чем именно она может быть мне полезна или, по крайней мере, интересна. Возможно, хотел, чтобы она принесла мне удачу, как ему в свое время, - он постучал ладонью по папке и проговорил. - Ты должен помочь в этом разобраться, отец. Мне самому это будет не под силу. В этой папке отчеты по работе одного Исследовательского центра, существовавшего сотни лет назад. Ноенн сказала, что дедушка хотел, чтобы я ознакомился с одним проектом, разработанным этим центром.
Андррэ подошел к нему и при зажегшемся уже свете фонарей, освещающем стоянку, прочитал крупные буквы на старой потертой бирке:
-ГАЛАСПРОЕКТЕН. Первый раз слышу о таком Центре. Интересно, кто или что такое Галас, и какие проекты он создавал.
-Некоторые по пространству H-Renn, - пояснил Райн, вспомнив рассказ дедушки Эрриса. - Поэтому, я прошу у тебя помощи.
-Ну что же! Попробую помочь. Вечерком, после работы сядем и вместе пороемся в этих бумагах.
Сказал он и взглянул на Ленетт, которая по непонятным ему причинам выглядела очень довольная.
Через две минуты оба автомобиля покинули усадьбу Долл-Эна и понесли своих пассажиров домой, а так же к открытию тайны, которая несколько веков находилась закрытой под семью замками. И так и оставалась бы тайной, не найди Эррис Фарр-Тойл древнюю папку на чердаке старого дома. Ту часть тайны, которая непосредственным образом была связана с его работой, он раскрыл и преподнес миру, заработав при этом неплохие деньги. Но то, что он еще в ней обнаружил, было далеко от его увлечений и могло, по его мнению, заинтересовать молодого Райна. Именно Райна, а не его кузена Ройтта. Потому что была связана с его специальностью - Историей Дружественных Миров. Начало этой тайны было на четырнадцати пожелтевших страницах, скрепленных между собой и лежащих на самом дне папки, находящейся сейчас в задней части его "Патрэ" и к которой Райн, по правде говоря, потерял уже интерес, будучи уверенным, что дедушка Эррис все же ошибся. Но дело обстояло не так, хоть в действительности и имело непосредственное отношение к тому самому Исследовательскому центру с длинным названием, которое даже не сохранилось в научных справочниках, как и название проекта, благодаря успешной реализации которого очень давно людям, работавшим в Центре, удалось спасти от гибели мир, называемый Артаусс. Их мир, их планету, их дом...
Райн не знал еще, что продолжение этой тайны ему предстоит отыскать. И столкнуться со сведениями, которые его ужаснут.
Глава 3
СТРАНИЦЫ НА ДНЕ ПАПКИ
Жизнь вошла в свой обычный ритм. Из-за того, что рабочая неделя у семьи Фарр-Тойлов, живших в Лооди-Клартт в доме под номером "47-к", началась со вторника, а упущенное на работе надо было наверстывать, этот ритм им показался чуть более напряженным. Особенно это касалось Андррэ. На рабочем столе в его кабинете начальника конструкторского бюро торгово-промышленной фирмы Форрус Кронн за понедельник собралось столько документов и отчетов всех его шести отделов, говорившее о невероятно большом объеме проведенной в этот день работы, что у него голова пошла кругом. Андррэ пришел домой на полтора часа позже, уставший и слегка обозленный. Еще на пороге спросил у Ленетт, как прошел этот "дьявольски тяжелый" день у их сына, и в каком состоянии он вернулся из Министерства.
Жена сообщила ему, что Райн звонил по видео и сказал, что Министр подкинул ему "сюрприз", поэтому он задержится и придет не раньше десяти вечера. Отец, с сожалением покачав головой, заметил, что "сюрпризы" сегодня были, значит, не только у него, но выразил надежду, что на этом они закончатся, и остаток недели пройдет более спокойно.
Райн приехал после одиннадцати. Пока без особого задора управлялся с ужином, рассказал матери о "сюрпризе", который ему преподнес сегодня Министр. Его, оказывается, включили в редколлегию нового учебника по Истории Дружеских Миров, предназначенного для общеобразовательной программы. Райн сначала, по правде говоря, обрадовался, но оказалось, что Министерство планировала выпустить его к началу следующего учебного года. Это означало, что в продажу он должен поступить уже через два месяца. И это было еще не все. Министр объявил, что по его личному предложению на Райна возложили ответственность за подготовку расширенного раздела о периоде "зеленых дождей". Теперь в течение этих двух месяцев не будет ни одного дня, чтобы выступить перед студентами, а вечерами он будет таким уставшим, что навряд ли будет иметь желание пойти с Десси на обещанный концерт Бимми Тролля. Потому что, начиная с этого самого вторника, всегда будет приходить поздно с работы.
После ужина, попрощавшись с матерью, Райн принял душ, ни о чем другом, как о принятии горизонтального положения на своей кровати после него, и не мечтая. Поэтому, натянув пижаму, он прямиком отправился в прохладную постель. О старой папке в этот вечер даже не вспомнил.
Однако в среду, вопреки ожиданиям, Райн быстро справился с работой. И даже совсем не устал. Наверное, потому, что было захватывающе интересно восстанавливать хронологию давних событий и описывать первые сцены паники, когда на небе в некоторых регионах планеты появились зеленые тучи, полностью заслонившие солнце и на десятки лет покрывшие эти регионы абсолютным мраком.
Вечером Райн приехал домой всего с получасовой задержкой от обычного режима. В это время отца еще не было. Ленетт же стряпала на кухне, готовя для семьи ужин. Поприветствовав мать и, как обычно, дав ей поцеловать себя в лоб, он, преодолевая быстрым шагом ступеньки, отправился в свою комнату, находящуюся на втором этаже дома. Похоже было, что сильно спешил.
-Включить видеосвязь! Найти: Десси, домашний номер! - проговорил он отчетливым громким голосом, едва оказавшись у себя, и потом принялся снимать с себя "министерскую" одежду, чтобы одеться по-домашнему.
Экран монитора, стоящего на столе, засветился после произнесенной Райном фразы, и на нем появилась надпись: "Десси. Домашний номер. Найдено в картотеке! Звонить сейчас?"
-Да! - опять громко проговорил он и отошел от стола, снимая на ходу белую сорочку.
Через несколько секунд на экране появился улыбающийся лик его любимой Десси, и она произнесла:
-Райн, ты где? Я тебя не вижу, дорогой!
Райн, успевший уже натянуть на себя свежую футболку, одним прыжком достиг стола и сел на стул перед монитором.
-Я здесь, любимая. Сгораю от желания поговорить с тобой, а мои уши - уловить звуковую частоту твоего божественного голосочка, ласкающего их. Извини, что не позвонил вчера. Слишком поздно пришел, не хотел тебя будить. Зато сегодня у меня хорошие новости. Если дела с подготовкой материала по "зеленым дождям" оставшиеся два дня пойдут так же успешно, как и сегодня, в пятницу - на концерт!
Девушка радостно захлопала в ладоши. Потом они оба принялись заверять друг друга о большой любви, которую несут в своих пылающих сердцах. Наконец, когда запас согревающих душу слов и выражений закончился, Десси спросила:
-А как идут дела с папкой? Удалось что-нибудь отыскать?
Услыхав это, Райн присвистнул и посмотрел поверх монитора. Там на полке книжного шкафа лежала оставленная им еще в понедельник старая папка дедушки Эрриса.
-Любовь моя! Мне совестно в этом признаваться, но я забыл о ее существовании. Мне даже не хочется ее открывать, потому что считаю это напрасной тратой времени. Лучше подсуну ее отцу. Пусть он поищет! Для себя он точно найдет в ней что-нибудь интересное.
-Но это будет нечестно по отношению к дедушке, - сказала Десси, и в ее голосе Райн услышал неподдельный упрек. - Как ты можешь даже думать о таком!
Он почесал мочку правого уха. Его любимая была права. Ради светлой памяти о дедушке, он должен сам порыться в этих бумагах. Хотя бы для виду, изображая глубокую заинтересованность, чтобы старик, наблюдая за ним с небес и указывая на него бабушке Рейчел, сидящей возле него, остался довольным. Райн надеялся, что человеческие мысли в потусторонний мир не передаются.
-Даю честное-пречестное слово, что сам все пересмотрю. Начну прямо с понедельника.
-А почему не хочешь сделать это сейчас? Чтобы удовлетворить не только свою любознательность, но и мою. Мне все же кажется, там отыщется какая-нибудь тайна. Ведь ты же об этом сам мечтал, Райн!
Райн вновь согласился с ее словами. Поэтому, когда они попрощались, и Десси пообещала, что перед сном сильно-сильно подумает о нем, а он на следующий день расскажет, чувствовал ли какие-нибудь импульсы, Райн взялся за папку.
Положив ее перед собой на стол, в очередной раз развязал серый шнурок. Когда в руках оказались старые листки бумаги, ему не пришлось притворяться, что он задумывается над текстами. Это происходило само собой. В нем снова проснулось желание разобраться во всей этой истории. Ведь дедушка Эррис не страдал склерозом. До последнего своего мгновения он отчетливо мыслил и ни разу не путался в словах. И если старик не ошибся, значит....
Однако как ни старался, так же, как было и в усадьбе при беглом просмотре этих бумаг, Райн мало что смог понять в них и сейчас. Поэтому долго не задерживался над каждым листком, откладывал его в сторону и брался за другой. Добравшись до дна папки, он обнаружил листки, скрепленные между собой обыкновенной металлической скрепкой, отличающиеся от остальных. Он их пересчитал. Их было четырнадцать, каждый с односторонним текстом. В глаза ему бросился оригинальный шрифт самого текста, обычно используемый книжными издательствами, специализирующимися на художественной литературе. Края листков сильно почернели, но сам текст, заключенный в рамку в виде тройной волны, когда-то, по-видимому, синего цвета, читался отчетливо. На первом листке сверху стоял номер страницы из трех цифр, но Райн разобрал только первую - шестерку. Это явно не был отчет о проведенных работах в Исследовательском центре. Он не знал еще, что это могло быть, но вдруг почувствовал, как по спине пробежал холодок.
-Бог ты мой! - прошептал Райн и, взглянув на монитор, мысленно поблагодарил Десси, заставившую его взяться за папку. Потом посмотрел вверх и вслух сказал:
- Полагаю, что это и является тем, с чем вы хотели меня ознакомить, дедушка Эррис.
Он представил довольно улыбающегося старика, глядящего на него с небес и подмигивающего одним глазом сидящей возле него бабушки Рейчел: "внучек-то догадался!".
Райн нажал на одну из кнопок монитора. На экране появилась кухня. Ленетт колдовала на ней с продуктами.
-Мам! - позвал он. - Когда папа приедет, дай знать.
-Хорошо, мой мальчик! - Она взглянула на него из монитора и помахала рукой, приветствуя. - А ты почему так взволнован? Случилось что-нибудь?
-Ничего не случилось, мам. Просто взялся за дедушкин "талисман". Хочу немного почитать, пока папа не приехал. Думаю, что нашел в нем кое-что интересное. Потом я к вам спущусь.
-Хорошо, дорогой! Не буду тебя отвлекать. Расскажешь потом.
Райн отключил монитор. Затем расположился на середине заправленной кровати, разложив листки на скрещенных перед собой ногах. В таком положении он любил читать. Слева от окна, если на улице был день, ему на колени падал равномерный свет, что было очень удобно при чтении. Сейчас, правда, он воспользовался услугами настенного бра, висевшего у изголовья кровати - за окном уже была ночь.
Он постарался отключиться от внешних раздражителей и сосредоточиться, чтобы полностью погрузиться в текст. Ему не терпелось отыскать на этих страницах тайну дедушки Эрриса. Он знал, что она была здесь.
На чтение у него ушло минут тридцать. Он часто перечитывал предложения, стараясь понять их смысл. Иногда отрывался от текста и подолгу задумывался, глядя в пространство. Когда, наконец, одолел последнюю страницу, взглянул на ее обратную сторону, надеясь найти там еще что-нибудь. Но там ничего больше не было. Текст на этом обрывался.
Странный документ. Это не было похоже на технический отчет, скорее на отрывок из художественной книги. Но, тем не менее, Райн так же не много из него понял. И в первую очередь из-за того, что у прочитанной короткой истории не было ни начала, ни конца. Зато она стала причиной появления в голове у Райна чрезмерного количества вопросов.
Он встал с кровати и сел за стол. Отложил листки в сторону, включил настольную лампу и подтянул к себе папку, обложку которой внимательно осмотрел. После слова ГАЛАСПРОЕКТЕН, написанного сверху, шел ничего не говорящий Райну кодовый номер. А под ним находилось изображение двух - одна чуть впереди другой - летящих в космическом пространстве планет. Изображение это было уже выцветшим, поэтому цвета планет невозможно было определить. Над планетами и под ними были написаны два слова: Проект Галас-42. Об этом символе и о проекте упоминалось в тексте. И так же говорилось, что проект этот был направлен на предотвращение всемирной катастрофы.
Поднявшись, он направился к книжному шкафу, занимающему всю боковую стену комнаты. Отыскал на нем два толстых справочника, после чего вернулся с ними и сел за стол. Долго рылся в них, время от времени сверяясь с прочитанным только что текстом, но, по-видимому, результат поисков его не удовлетворил. Он причмокнул языком и отнес справочники назад на полку.
В тексте говорилось о Галасе, планете существующей в пространстве H-Renn. Это и было точкой преткновения. Согласно "Истории миров", курс которой проходят еще в Предварительной школе, в году F-1171, т.е. 512 лет назад, дружественные миры Доорта и Артаусса открыли существования один другого, и более того, было установлено, что каждый из них является неотъемлемой частью друг друга. Эти два мира существовали миллионы и миллионы лет один возле другого, даже не подозревая об этом. До тех пор, пока не было обнаружено пространство H-Renn, которое и открыло дорогу к познанию реальной структуры мира. Правда вот, "История" говорит только о двух дружественных мирах, существующих и по сей день. И ни о каком третьем мире не было сказано ни слова. Если третий мир действительно существовал, то куда же он мог подеваться, если даже современные энциклопедии и книги по истории его забыли? Это же целый мир! Может, его уничтожили, ведь в этом тексте говорилось об "очистке" этого самого Галаса? Но это невозможно. И по многим причинам. Одна из которых заключалась в том, что, согласно тексту, на Галасе была разумная жизнь. Это была планета населенная людьми, а "чистка" означает уничтожение всей органической массы. Артауссцы не могли уничтожить людей, кем бы те ни были. Райну хотелось найти ответы на эти противоречивые вопросы. Только где и когда. Он сейчас завален работой. А этим поискам надо будет уделять много времени.
На столе загудел включившийся монитор. Райн, ушедший в свои мысли, этого не замечал, пока не прозвучал голос матери:
-Райн, мальчик мой!
Он взглянул на экран.
- Отец уже приехал.
-Спасибо, мама! Уже спускаюсь к вам.
Глава 4
АРХИВ
-Пап, ты слышал когда-нибудь о Галасе? - спросил Райн у отца, когда они втроем сели за стол. Ленетт разливала суп из сапринов, больших раков, обитающих в глубинных водах моря Рош. Подправленный всевозможными специями, он испускал аппетитный запах.
Андррэ, принял тарелку из рук жены и когда поставил ее рядом с собой, перевел задумчивый взгляд на сына.
-Это слово связано с Исследовательским центром ГАЛАСПРОЕКТЕН, как я понял. Первый раз я его прочитал в усадьбе перед нашим отъездом, поэтому не имею ни малейшего понятия, что оно может означать. Я вот что думаю. Если название этого Центра не сохранили, возможно, он занимался секретными исследованиями. А если так, то этот Галас и есть этот секретный объект. Ты нашел в папке о нем что-нибудь конкретное?
-Да. Потом порылся в справочниках, поискал это слово.
-Нашел, что оно означает?
-По справочникам выяснил, что Галас - женское имя. Им пользовались семь веков назад.
Андррэ приподнял брови.
-Для женского имени звучит чарующе. А то, что им пользовались семь веков назад, наводит меня на мысль, что дедушка Эррис потому тебе подарил эту папку, что знал твою тягу к открытию тайн истории, вот и подкинул тебе по ней задачку. Я прав? - спросил он, с удовольствием принимаясь за суп.
- Угу! - проговорил Райн и тоже взялся за ложку.
Некоторое время все молча наслаждались супом, когда слово опять взял отец.
- Что это за женщина по имени Галас? И почему над несчастной проводили секретные эксперименты? Тебе тоже удалось узнать об этом?
-Согласно тексту, который я только что прочитал, Галас - это не несчастная женщина.
Родители посмотрели на него с удивлением.
-И кто же тогда? - спросил отец, перестав на мгновение жевать. Только что сын сказал, что Галас это женщина, теперь говорит, что не женщина. Он не только охотник тайны разгадывать, а еще и не прочь тумана побольше на эти тайны напустить.
-Галас - это мир, существующий по ту сторону пространства H-Renn. Третий мир. Третья планета, летающая параллельно с нами. И, по-видимому, несколько веков назад на нем была какая-то серьезная проблема. О ней я прочел в неофициальном документе из старой папки. В справочниках же ни о Галасе, то есть третьей планете, ни о тех событиях, произошедших еще задолго до обнаружения Доорта, абсолютная тишина. Вроде как этот мир и не существовал никогда.
Ленетт, молча слушавшая рассказ Райна, состроила недоверчивую гримасу.
-Этого не может быть. Кроме Артаусса и Доорта в пространстве H-Renn больше не существует миров. Это научно установлено. И в Истории о третьем мире ничего не говорится. Кому, как не тебе это лучше всего знать.
Все трое опять молча жевали, думая над словами Райна. Когда покончили с супом, Ленетт положила каждому в тарелку по две отбивные из мяса рогги, дикого кабана.
-А может так случиться, что о третьем мире специально умалчивают? Может, на это есть особая причина. Как ты думаешь, отец?
-Вряд ли, сын. Если третий мир действительно существует, о нем бы знали все. Какой смысл о нем молчать?
-А вдруг он чем-то опасен для нас, - не унимался Райн. - Может, на нем какая-то заразная болезнь, способная уничтожить всю нашу цивилизацию. Поэтому полеты туда прекратили, даже запретили упоминать о нем. Этот текст не официальный документ, но там говорится, что Галас представлял какую-то угрозу Артауссу.
Отец задумался, смотря вдаль и молча пережевывая отбивную.
-Даже не знаю, что и сказать. В том, что этот Центр существовал и занимался исследованиями пространства H-Renn, нет никаких сомнений. Подтверждение этому - формулы, обнаруженные дедушкой Эррисом. И если там говорится об этом неизвестном всем нам мире, значит.... Честно говоря, я даже боюсь об этом подумать. Ведь существование третьей планеты противоречит Теории строения Вселенной.
-Интересно было бы узнать об этом! - проговорил Райн.
-Вот ты и узнай!
-Как я это сделаю, если об этом Галасе нигде не написано? Если о нем никто ничего не знает.
-А ты в Государственный Архив съезди. Думаю, это единственное заведение у нас в стране, где можно наткнуться на множество неразгаданных тайн.
-Отец! - воскликнул радостно Райн. - Ты гений!
-Да какой я гений! - отозвался Андррэ, вытирая рот салфеткой. - Просто стараюсь помочь своему сыну. Не делами, так хотя бы дельными советами. Что у нас к чаю, дорогая?