Аннотация: Безэкипажные машины и роботы 1950-70-х гг.
Несмотря на массированное и довольно успешное применение "Боргвардов", работы по безэкипажной технике на послевоенном Западе шли достаточно вяло и с ограниченными целями вплоть до самого конца семидесятых. Так, в США в начале 60-х гг. отрабатывали радиоуправляемую колесную "сухопутную торпеду" "Литтл Дэвид", предназначенную для уничтожения в том числе и подвижных целей. Большинство других разработок вообще не предназначались для боевого применения. Речь в основном шла об узкоспециальной технике вроде вездеходных мишеней для боевой подготовки подразделений противотанковой обороны.
У нас всё было несколько интереснее. Сразу же после войны продолжились опыты по созданию больших безэкипажных машин, но на этот раз на базе танка Т-34-85. "Идеология" новой разработки повторяла довоенную концепцию телетанков (ТТ): машины предназначались для использования в качестве "камикадзе" для подрыва фортификационных сооружений, вызова на себя огня замаскировавшегося противника; проделывания проходов в минных полях (для чего на танке мог устанавливаться трал); действий на заражённой местности. Наконец, как и "предок", новый ТТ нёс огнемёт. Однако, в отличие от предшественника, на безэкипажной тридцатьчетвёрке установили телекамеру, позволявшую оператору наблюдать местность перед танком. Система телеуправления была усовершенствована, а дальность, на которой оператор мог "рулить" танком была доведена до 5 км на открытой местности. Сочетание неплохой системы радиоуправления и возможности получать "картинку" плюс хорошая проходимость базового танка обеспечили вполне приемлемый результат - в ходе испытаний телетанк благополучно прошел свыше 20 км.
Забавно, что в качестве машины управления в новой телемеханической группе использовался всё тот же Т-26, правда, со снятой башней и заменённой ходовой частью. Разумеется, старую "тэшку" не собирались применять в реальных боевых условиях - просто ветеран прочно занял место подопытного кролика Кубинки. Причём занял очень надолго - по неподтверждённым слухам, разработчики систем телеуправления гоняли заслуженную штуковину ещё в 90-х.
После телемеханической тридцатьчетвёрки в эксперименты с наземными безэкипажными машинами продолжились. Кстати, одним из их побочных эффектов стали довольно успешные "рейды" наших автоматических луноходов. Однако, как и на Западе, глобального прорыва достичь не удавалось - и на то были объективные причины.
Итак, безэкипажные машины первого поколения, типичными представителями коих являлись "телетанки" и "телетанкетки", предполагали прямое дистанционное управление с минимумом "самостоятельных" возможностей объекта управления - точнее, их практическим отсутствием. В послевоенный период им на смену пришло второе поколение безэкипажных машин, где объекты уже могли действовать автономно по заданной программе, а также частично корректировать свои действия с учетом конкретной обстановки (скажем, блокировать появление крена у летательного аппарата). В сложной наземной обстановке такие машины мало чем отличались от простых телеуправляемых автоматов, однако в более однородной среде роботы второго поколения уже были вполне функциональными. В итоге, пока наземные безэкипажные машины не покидали полигонов, воздушные беспилотники в изрядном количестве летали над полями сражений - хотя и оставались в тени своих "одноразовых" собратьев.
Рейсы "Стрижей" и вьетнамский синдром
С 1951 года в США начали создаваться беспилотные самолеты-разведчики. В корейской войне (1950-1953) для разведки американцы пытались применить беспилотные самолёты-мишени с фотоаппаратурой, а для уничтожения мостов - радиоуправляемые бомбы "Тарзан". Во время войны во Вьетнаме (1965-1973) американские ВВС применили для воздушной разведки переделанную летающую мишень "Файрби". БЛА могли запускаться с земли и с самолета-носителя (переоборудованного DC-130), а в ходе отдельных операций стартовали с авианосцев; дальнейший полёт происходил по заранее заложенной программе. Выполнив задание, дроны приземлялись или приводнялись с помощью парашюта и подбирались вертолётами. Всего беспилотниками было совершено 3453 полетов, причём в 2783 из них они добыли ценную информацию; потери составили около 4%. Чтобы оценить этот результат по достоинству, следует помнить, что американская авиация потеряла в Вьетнаме около 5000 пилотируемых самолётов; 2500 лётчиков попали в плен.
БЛА успешно применялись для радиотехнической и видовой разведки, ретрансляции сигналов, корректировки артогня, радиоэлектронной борьбы и постановки ложных целей. Эксперименты по спользованию "Файрби" в качестве беспилотных бомбардировщиков тоже дали обнадёживающие результаты. Были попытки использовать их и для борьбы с самолётами вьетнамских ВВС, оснастив ракетами "воздух-воздух".
Однако глухая секретность, окружавшая действия дронов во Вьетнаме, сыграла с БЛА дурную шутку. Руководство США "не заметило" ни масштабов применения беспилотников, ни их успехов. В итоге вьетнамские достижения так и не спровоцировали заслуженный всплеск интереса к "дронам".
Тем не менее, уже в 1970-х кое-где были сформированы постоянные подразделения БЛА. Техническими предпосылками для этих достижений стали, во-первых, появившиеся намёки на микроэлекронику (впрочем, тогдашние микросхемы лучше было бы назвать макросхемами). Во-вторых, развитие сенсоров - например, появление телекамер и инфракрасной аппаратуры с высоким разрешением. В итоге, вместо того, чтобы уныло рассматривать быстро устаревающие фотографии после посадки БЛА, операторы смогли получать изображения в режиме реального времени. Ценность информации при этом возрастала на порядок.
В СССР разработка дронов началась в практически одновременно с США - впрочем, иногда конструкторы поначалу и не подозревали, что делают БЛА. Например, в 1957 г. КБ Туполева получило госзаказ на разработку ядерной сверхзвуковой крылатой ракеты среднего радиуса действия. Первый взлет Ту-121 был осуществлен 25 августа 1960 года, но... Стратегические крылатые ракеты, поначалу рассматривавшиеся как перспективное средство доставки ядерных зарядов на большие расстояния, не выдержали конкуренции с бурно развивавшимися баллистическими и сошли со сцены. В итоге несостоявшуюся ядерную дубинку пришлось приспосабливать для более прозаических целей.
Ракету стали использовать в качестве мишени, а затем на её основе был создан сверхзвуковой беспилотник Ту-123 для комплекса дальней беспилотной фото- и радиоразведки "Ястреб". Впоследствии в КБ А.Н.Туполева разработали беспилотные самолеты-разведчики (БСР) Ту-141 "Стриж" и Ту-143 "Рейс". Эти аппараты выпускались серийно, стояли на вооружении ВВС СССР и поставлялись в некоторые африканские и ближневосточные страны, в том числе в Сирию и Ирак.
При этом похоже, что СССР куда лучше оценил перспективы беспилотной авиации, чем США - причём, не исключено, на основе их же вьетнамского опыта. Во всяком случае, производство комплекса "Рейс", начавшееся в 1972-м, приобрело впечатляющие масштабы - до 1989 г. было выпущено 950 машин. Для сравнения - в 2002 году США имели всего 200 беспилотников. Равным образом, у нас раньше всех занялись многоразовых ударных БПЛА (боевых беспилотных самолётов - ББС). В середине 1970-х в СССР началась разработка различных вариантов беспилотного боевого самолета в рамках программы "Коршун". Один из них - проект мини-бомбардировщика с боевой нагрузкой 500 кг ОКБ .Сухого - был рассчитан на многократное применение с автоматическим возвращением на базу после выполнения задания и парашютный спуск. Для увеличения дальности действия беспилотника рассматривалась возможность его запуска с авиационного носителя. Управление должно было вестись с борта бомбардировщика Су-24, модифицированного в воздушный командный пункт ПУН-24. Иными словами, ещё тридцать лет назад в СССР подошли к схеме, безоговорочно принятой в качестве перспективной для современных ВВС (действия смешанных авиагрупп из пилотируемых самолётов и перевозимых ими ББС). Однако в конце-концов у нас возобладала не концепция мобильных наземных комплексов с разведывательно-ударными беспилотниками многоразового применения. Впрочем, и ББС воздушного базирования не были преданы забвению.
Так или иначе, по большому счёту серийные американские и советские БПЛА шестидесятых-семидесятых были довольно близки "идеологически". Как и вся авиация того времени, беспилотники строились по принципу "быстрее, выше, сильнее". Как правило, это были крупногабаритные турбореактивные машины с внушительными скоростями и высотами полёта, но небольшой продолжительностью нахождения в воздухе. Например, американская рабочая лошадка - разведчик AQM-34L "Файрби" обр. 1960 г. имел крейсерскую скорость 780 км/ч, высоту полета - до 15 240 м, дальность полёта - 1 270 км. При этом масса аппарата приближалась к полутора тоннам - 1451 кг. Советский оперативно-тактический разведчик "Стриж", предназначенный для проведения разведывательных операций на глубину в несколько сот километров (дальность полёта - 1000 км), разгонялся до 1100 км/ч, поднимался до 6000 м и имел ещё большую массу - 5,37 т. Тактический "Рейс", занимавшийся разведкой в прифронтовой зоне, летал с крейсерской скоростью 950 км/ч, практическая высота полета составляла 1000 м, практическая дальность действия - 180 км, масса - 1,2 т. Время нахождения в воздухе ограничивалось 13 минутами. У оперативно тактических БПЛА оно было больше, но всё равно не превышало часа.
Впрочем, параллельно разрабатывались и "стратегические" БЛА с большой продолжительностью полета. Древнейшие предки "Глобал хауков" начали разрабатываться ещё в начале 60-х, когда у СССР почти одновременно появились мощные баллистические ракеты и эффективная ПВО. За первыми очень хотелось следить, а вторая не давала этого делать. Потеряв несколько пилотируемых разведчиков, и, очевидно, вдоволь налюбовавшись на откровенничающего Пауэрса, американцы призадумались о замене чересчур разговорчивых лётчиков на молчаливый автопилот. В США была начата разработка высотного беспилотного разведчика Red Wagon с низкой радиолокационной и инфракрасной заметностью. Ряд опытных аппаратов такого типа создали и в 1970-1980-е годы: "Компас Коуп" и "Кондор" в США, "Орел" и "Ромб" в СССР, но серийные появились лишь в 1990-е. На тактическом уровне "классические" беспилотники в стиле Ту-141 и "Файрби" считались безальтернативным мейнстримом.
"Мини" против "макси"
Однако, пока СССР и США строили эффектные реактивные БПЛА с лётными характеристиками "полноценных" самолётов, кое-где ещё работали в диаметрально противоположном направлении - правда, в основном от безысходности. Так, не имевшие собственной авиационной промышленности финны ещё в 60-х разработали беспилотник, запускавшийся с руки - однако этот привет из будущего остался практически незамеченным. События, породившие современную беспилотную авиацию (по крайней мере, разведывательную и разведывательно-ударную), произошли гораздо южнее.
Впервые потребность в беспилотниках у Армии обороны Израиля (АОИ) возникла в период ведения "Войны на истощение" (1969-1970). На протяжении пары лет, войска Израиля и арабских стран обменивались артиллерийскими и ракетными ударами, не переходя к активным боевым действиям. Постоянная грызня шла по всему периметру израильских границ: против Сирии, Иордании и Египта. Естественно, в АОИ резко возрос спрос на аэрофотосъемку наземных объектов, притом, зачастую эти объекты были прикрыты мощной ПВО. В итоге использование для почти перманентной разведки пилотируемой авиации оказалось занятием очень дорогим и крайне небезопасным. Ситуация была неприятной - и в АОИ процвели импровизации. В 1969 году группа израильских офицеров провела эксперименты по установке фотокамер на обычных радиоуправляемых моделях. С их применением были получены фотографии иорданских и египетских позиций. Однако опыты с "игрушками" не были восприняты всерьез и не получили продолжения. Руководство военной разведки и ВВС ориентировались на "правильные" реактивные БПЛА и за отсутствием собственного полноценного самолётостроения собиралось покупать их в США.
В 1970-м израильтяне сделали заказ на разработку и закупку "адаптированных" версий всё тех же вездесущих "Файрби" ( беспилотные разведчики "Мабат"), а также БПЛА-ловушек (ложных целей) для борьбы с ЗРК - МQM-74A Chukar (израильское название - "Тэлем"). Во время Войны Судного дня в 1973 г. эти аппараты активно применялись Израилем для разведки и постановки ложных воздушных целей. Результаты оказались неплохими и вскоре после завершения войны ВВС Израиля сделали второй заказ на 24 аппарата "Мабат".
Итак, важность и ценность БПЛА была вполне осознана израильтянами. Беспилотников хотелось поболее, но "полноценные" дроны обходились слишком дорого, а собственная авиационная промышленность Израиля имела ограниченный объём производства. Между тем, группа офицеров, запускавших авиамодели в 1970-м, создала фирму "Эирмеко" и продолжила возню со своими уродцами. Первый продукт их усилий благополучно разбился, однако второй - БПЛА Owl - получился вполне приемлемым. На радостях сотрудники "Эирмеко" попытались заинтересовать своей разработкой крупнейшую авиастроительную компанию страны Israel Aircraft Industries (IAI), но та не проявила интереса к "игрушке" ни малейшего интереса.
Однако идея, отвергнутая профессионалами, была вполне оценена авиационными "дилетантами". В 1974 г. фирма - изготовитель электроники "Тадиран" купила у "Эйрмеко" права на Owl и развернула промышленное производство "неправильных" БПЛА. Первым серийным аппаратом стал "Саяр" (экспортное наименование - "Мастиф"). Этот беспилотный самолет был впервые представлен широкой публике в 1978 году. Затем по заказу ВВС Израиля компанией IAI были разработан разведчик "Скаут", на иврите - "Захаван".
Новые "шпионы" Израиля имели неплохую по тем временам электронную начинку, но "собственно самолёт" на первый взгляд смотрелся крайне бледно. Это был весьма топорного вида "агрегат", снабжённый поршневым двигателем с толкающим винтом. Крейсерская скорость "Скаута" составляла 102 км/ч, а выложившись на все сто, он выжимал аж 176 км/ч. Высота полёта штуковины не превышала 4500 м, а дальность действия ограничивалась сотней километров. В эпоху реактивной авиации подобные аппараты выглядели как анахронизм. Собственно, даже в эпоху "Спитфайров" и "Фокке-Вульфов" "Скаут" смотрелся бы немногим лучше. Естественно, что особого интереса эти "беспилотники для бедных" тогда не вызвали. Однако...
В 1982 году израильская армия вторглась в Ливан, столкнувшись там с сирийскими войсками. Последние, как было замечено выше, были оснащены беспилотными комплексами "Рейс". Итак, в небе Ливана встретились мелкие израильские тарахтелки и продвинутые советские БПЛА. Тарахтелки оказались... лучше.
Во время боевых действий в долине Бекаа "Мастифы" и "Скауты" осуществляли разведку сирийских аэродромов, позиций ЗРК и передвижений войск. По информации, получаемой с помощью "Скаута", отвлекающая группа, состоявшая по большей части из беспилотных ложных воздушных целей "Тэлем", "Самсон" и "Далила" спровоцировала включение РЛС сирийских ЗРК. Затем по засветившимся радарам нанесли удар противорадиолокационными ракетами. В короткий срок сирийская ПВО в Ливане была разгромлена. Сирия потеряла 86 боевых самолетов и 18 батарей ЗРК, было уничтожено большое количество командных пунктов. При этом израильские ракеты отличились подозрительно высокой точностью, зачастую попадая прямо в открытые люки наземных машин.
Проанализировав это безобразие, советские военные специалисты пришли к выводу: против сирийской ПВО была применена новая тактика - сочетание БПЛА с телекамерами на борту и наводящихся с их помощью ракет. При этом эффективность её применения была прямо связана с новой израильской концепцией БПЛА.
Увы, это был тот редкий случай, когда архаическая штуковина сделала продвинутую (сразу замечу, что это случается вовсе не так часто, как принято надеяться у нас - скажем, старые длинноволновые радары made in USSR "стелсы" отнюдь не видят). Израильские аппараты были гораздо компактнее "полноценных" беспилотников ("Скаут" - 159 кг), что обеспечивало им низкую радиолокационную заметность, а их поршневые двигатели имели гораздо меньшую тепловую и акустическую заметность, чем турбореактивные. В итоге плохо обнаруживаемые средствами ПВО дроны могли безнаказанно летать практически под носом цели. При этом они могли делать это долго, и, что тоже очень неплохо для наблюдателя, медленно - ибо низкая заметность делала ненужной высокую скорость, а сочетание тихоходности с экономичностью поршневых двигателей позволяло добиться приличной продолжительности полёта (до 7 часов) даже при ограниченных запасах топлива. Наконец, всё это удовольствие стоило кратно дешевле, чем полуторатонный турбореактивный "мейнстрим".
В итоге весь мир внезапно осознал, насколько он недооценивал убогие винтомоторные тарахтелки. С 1982 г. на планете и начался бум беспилотников вообще и так называемых мини-БПЛА в частности; впрочем, "мини" они были только по отношению к годзиллообразным предшественникам.
Американцы, некоторое время пребывавшие в беспилотной летаргии, вышли из неё молниеносно. С середины 1980-х годов авиастроительные компании США стали разрабатывать и создавать мини-БПЛА тактического и оперативно-стратегического назначения, вовсю используя израильские наработки. Совместными усилиями американцев и израильтян летающая архаика начала приобретать гораздо более гламурный облик. К началу 90-х БПЛА обзавелись продвинутыми ИК-системами, позволявшими им действовать ночью, в их конструкции стали применять композиционные материалы, уменьшавшие их массу, стоимость и радиолокационную заметность. Оснащение системой GPS-навигации позволило резко повысить эффективность управления дронами.
Параллельно отрабатывалось боевое применение. Израиль с успехом применял беспилотники в акциях уничтожения руководителей палестинского сопротивления. ЮАР в противопартизанских операциях применила свой аппарат "Сикер", американцы испытали над Гондурасом и Никарагуа БПЛА "Скайай". Однако это были несущественные мелочи. Момент истины настал в 1991-м. В ходе операции "Буря в пустыне" американцы задействовали БЛА "Пайонир" израильской разработки, американо-израильский "Хантер", свои "Эксдрон" и "Пойнтер", французы - MART, британцы - канадские CL-89. Одни только "Пайонир" налетали в ходе операции 1 011 часов. Дроны успешно разведывали маршруты полетов боевых вертолетов, искали мины в Персидском заливе, корректировали огонь артиллерии, отслеживали иракские береговые комплексы противокорабельных ракет. В итоге, по результатам "Бури", интерес к БЛА взмыл до заоблачных высот.
СССР также не остался в стороне от бума. Продолжалось массовое производство "Рейса", разрабатывались ударные беспилотники в рамках программы "Коршун" (одна из разработок - 3,5-тонный околозвуковой Ту-300 - была показана в 1995 г.).
Общий уровень советских "безлюдных" технологий был весьма наглядно продемонстрирован в 1988 г., когда космический челнок "Буран" совершил полёт полностью в автоматическом режиме. Сопровождавший идущий на посадку корабль летчик Магомед Толбоев рассказывал о его поведении так.
"Ветер на высоте был до 200 километров в час. Болтало наш МиГ-25 основательно. Сближение в таких условиях представляло некоторую опасность. Меня могло силою ветра бросить на "Буран" или наоборот. И хотя я визуальный контроль за кораблем не терял, но доложить об этом не спешил. Зачем людей расслаблять? Когда "Буран" выбрал сложную траекторию снижения, у меня возникло такое чувство, что им управляет человек. Но там, конечно, никого не было. Только аппаратура. И она свое дело справляла идеально. Математическое обеспечение полета "Бурана" было безупречным...
Корабль летел по траектории снижения очень устойчиво. Никаких повреждений облицовочной плитки я на "Буране" не заметил. Низ фюзеляжа был одного цвета, ровный. Ничто не могло помешать выпуску шасси. Рули на автоматические команды реагировали мгновенно. Так и летели парой: я вел репортаж о поведении "Бурана" на траектории снижения...
Порывы ветра на посадке доходили до 20 метров в секунду. Корабль это учел и боролся с боковым ветром, "сознательно" сделав отворот от посадочного курса градусов на 15-20. Я не мог не восхищаться его полетом. Ветер ведь не встречный, а "боковик"..., вот мы и летели боком. "Буран" сел, как и положено в таких условиях, на одну ногу. Сначала левой коснулся, поправил нос, через 30 метров опустил на ВПП правую ногу. Уклонение от оси полосы было три метра. Это и для первоклассного летчика на оценку "отлично". А "Буран" и на пробеге "искал" осевую линию. К моменту остановки он был правее центра ВПП менее 50 сантиметров!" Чтобы оценить это достижение, следует вспомнить, что и через двадцать лет после полёта "Бурана" беспилотники бьются при взлёте и посадке очень часто. Кстати, об иллюзии "одушевлённости" челнока упоминают и многие другие очевидцы. Эта склонность машины к осмысленному поведению стала результатом весьма впечатляющего успехов советских электронщиков - к середине 80-х за пеленой секретности, топорным дизайном и монументальными "макросхемами" иной раз скрывалось... будущее. Так, несмотря на сильное отставание в области элементной базы СССР смог продвинутся в создании "искусственного интеллекта", пожалуй, даже дальше США - ибо смог вовремя оценить перспективы столь чтимых нынче нейронных сетей.
Впрочем, вернёмся из космоса в нижние слои атмосферы. Казалось бы, какие и проблемы у ТАКОЙ оборонки могли быть с производством тарахте... то есть, пардон, мини-БЛА? Действительно, к концу 80-х (то есть всё же с некоторым запозданием) у нас разработали целую линейку мобильных комплексов - от "Строй-П" (с аппаратом "Пчела") полкового уровня до фронтового "Строй-Ф". Однако... Первый блин вышел очень комом - даже на тогдашнем фоне "Строй-П" выглядел весьма бледно; одной только акустической заметности "Пчелы" было достаточно, чтобы спровоцировать у военных приступ тотального скепсиса. Отчасти недостатки "насекомого" имели объективные причины - например, вменяемых ИК-сенсоров в Союзе сроду не водилось; однако что мешало сделать приличное "железо"? Иными словами, здесь во всём блеске проявился известный принцип советской экономики: сделать ракету - нет проблем!; сделать приличную малолитражку - никогда!!!
Отчасти по причине врождённой инвалидности, отчасти из-за наступивших 90-х на вооружение из всей "стройной" линейки поступила только полковая "Пчела" ("Строй-П"), и то только в ВДВ. Во время первой чеченской войны российская армия использовала всего 5 комплексов, причём не без проблем. Тем не менее, страшно жужжащий и весьма уязвимый БЛА оказался достаточно эффективным, чтобы налетать своим создателям Госпремию и превратить генерала Шаманова в ярого сторонника дронов... правда, почему-то иностранных.