Цель Александра Борисовна : другие произведения.

Сон чудовища (кусок)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.85*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Планета Трика это бесконечное множество островов в бескрайнем океане. Корабли, пираты, приключения... гм, драконы?! Ну, в космосе встречается всякое, почему нет? %) Ага, это не то треть, ну может половина задуманого. Продолжение будет... когда-нибудь.

   Автор: Александра Цель.
   Закончен: Ага, когда-нибудь будет...
  
  
  

Сон чудовища.

  
  
  
  
   Это не исповедь. Я не собираюсь жаловаться на судьбу, или наоборот хвалиться прожитой жизнью. Просто...
  
   Просто иногда так хочется отвечать на вопросы о себе. Честно отвечать. Знаете, такие незамысловатые обычные вопросы: как вас зовут, где вы работаете, ваше хобби, любимая еда, семья... пожалуй, семья, это единственное, чего мне действительно иногда не хватает. Хотя меня трудно назвать бездетным холостяком, но работа занимает всё моё время без остатка, хоть и немало отмеряно мне его судьбой.
  
   Я почти вижу огромный светлый зал, с изящными витыми колоннами, высоким расписным потолком. Стены закрыты шёлковыми портьерами, горят тысячи свеч, их свет играет на блестящих мозаиках пола и весёлыми зайчиками отплясывает на серебряной посуде. Множество гостей степенно расхаживает по залу, леди в длинных прозрачных платьях, переливающихся всеми красками радуги как крылья бабочки, и их кавалеры в праздничных, шитых золотом плащах. Я, как обычно, стою возле стены, плечом подпирая колонну, весь в белом, и задумчиво поглаживаю большим пальцем ошейник - есть у меня такая привычка. Ко мне подходит девушка, под руку с полным пожилым джентльменом, кидает на меня восхищенный взгляд... Нет, пусть она будет одна, но восхищённый взгляд обязательно, я всегда нравился женщинам и ещё долго буду привлекать их внимание, все мои неприятности из-за внешности... И пусть у неё будут длинные чёрные волосы и синие как море глаза! Можно и голубые глаза, но волосы обязательно чёрные как ночь, длинные мерцающие пряди, свободно струящиеся по её спине - разве я так многого хочу? Я делаю шаг ей навстречу, всего один, чтобы не показаться невежливым. Она представляется, от смущения понижая голос, так что мне не удаётся расслышать её имя. В свою очередь, я с поклоном представляюсь:
   -Эрах из Зароха, первый раб Дракона.
   Удивлённо приоткрываются алые губы, в синеве её глаз испуг и смятение, смешанное с восхищением и уважением, каковое полагается испытывать всем простым смертным к представителям моей профессии.
   А потом мы прогуливаемся по залу, моя спутница ловит завистливые взгляды, а я рассказываю, рассказываю ей о себе...
  
   Хотя, на самом деле я не раз вёл подобные разговоры, и каждый раз чувствовал себя глупо. Как взрослый, умудрённый жизнью человек пытающийся изложить ребёнку свой беспредельный опыт в нескольких простых понятных словах. И я вновь и вновь убегаю от своих восхищенных спутниц, а в спину бьют завистливые взгляды.
  
   О, Штайн двухвостый! Они ведь действительно завидуют мне. Так и говорят: "Я вам завидую, у вас такая интересная, насыщенная жизнь!" Но ни один, я повторяю, ни один не захотел ещё променять свою скучную, обыденную, и несправедливо короткую жизнь на долю раба дракона. И этот факт удивительно возвышает меня, раба, над ними, считающими себя свободными. Потому что среди них я единственный сам выбрал свою судьбу.
  
  
  

1. множество жизней.

  
   У человека может быть много жизней. Нужно только не бояться каждый раз начинать всё сначала.
   Мою первую жизнь, моё детство, я помню плохо. Может быть, потому что оно было недолгим? Родился я в крохотной безымянной рыбацкой деревушке, приютившейся на скалистом берегу Залива Трока, на северной оконечности Зароха. Большую часть своего времени я проводил возле моря, наслаждаясь его величием и переменчивой красотой. Я любил его, в любую погоду, в любом настроении, и море отвечало на мою преданность, одаривая меня своими неожиданными дарами. Мои находки нередко удивляли даже стариков, повидавших на своём веку всякого. Это я нашёл выброшенного на камни подводного змея - его мясом угощалась вся деревня! Это я выловил совершенно целый сундук с дорогими винами. Правда, вино отобрал отец, но я не расстраивался, присвоив себе сам сундучок. В нём я хранил свои самые ценные находки: редкие раковины из недоступных человеку глубин, скелеты неизвестных рыб, красивые камни, и разные непонятные обломки, выброшенные на берег.
   Однажды я заметил человека, спавшего на плоту. Течение медленно влекло их вдоль берега, и если бы не я, вскоре вновь утащило бы в океан. Человек оказался моряком, а плот был дверью от камбуза. Не смотря на то, что буря уничтожила его корабль, он не перестал любить море. Его рассказы открыли мне другое море, суровое и всесильное, не видное с берега, или с борта рыбацкого челнока. Потом моряк ушёл.
   С тех пор в моём сундуке появилась золотая брошь, в форме воздушного змея.
   Мать иногда пыталась приспособить меня по хозяйству, но пользы от меня было меньше чем вреда, и она быстро отступала. Помогать отцу я ещё не дорос, и жизнь моя казалась мне верхом совершенства. Целый день я сидел на берегу, смотрел в воду или вырезал из выброшенных на берег деревяшек уродливых рыбок, и тащил в дом всё мало-мальски интересное.
   Кончилось всё внезапно и очень болезненно. В десять лет я сбежал из дома. Я поругался с отцом и удрал в матросы. Почему в матросы? Потому что не представлял себе жизни без моря. Почему поссорился с отцом?
   Потому что, пока я ловил крабов на берегу, он продал мой сундучок со всем его содержимым какому-то заезжему купцу за шесть серебряных монет! Деньги это были не малые, и из них он действительно щедро выделил мне одну монетку. Кто знает, предложи кто-нибудь эту монетку мне, может, я бы и согласился. Хотя одна брошь, я думаю, стоила монет десять - пятнадцать, не говоря об остальных диковинках, но тогда я этого ещё не знал. Но вот меня-то и забыли спросить!!
   В общем, я прихватил связку вяленой рыбы с кухни, взял свою сумку, запас воды, свой нож и эту злополучную монетку, и ушел ещё до темноты. Даже не знаю, заметил ли кто мой уход, больше я в родную деревеньку не возвращался.
  
  
   Следующую свою жизнь я начал на борту "Королевского коня". Попал я туда по рекомендации того самого матроса, оказавшегося на самом деле боцманом, и временно осевшего на берегу со сломанной ногой.
   Особой склонности к работе я не проявил, и до сих пор не умею вязать морской узел. Но, к счастью для меня, капитан Лидит, которого все называли просто - Капитан, вскоре открыл во мне дар, весьма полезный для моряка. Моя любовь к морю переросла в любовь к океану, и опять оказалась взаимной. Я знал течения, я нутром чуял подводные камни, я мог точно предсказать погоду на неделю вперёд. Опытные моряки называли это "чувством моря", и хвастались своим опытом друг перед другом. Желторотый мальчишка, оказавшийся не хуже любого ветерана, заинтересовал Капитана. Возможно, ему захотелось узнать, насколько разовьётся мой дар со временем.
   Но ещё больше мне помог случай. Корабль проходил опасный пролив, погода портилась, и все были на взводе. Я, как обычно, сидел на носу корабля, смотрел в воду и пытался предугадать наш курс. (Не знаю, почему на тот момент для меня не оказалось никакой работы, может, я им всем надоел?) И вдруг внутри меня всё сжалось от ужаса. Рулевой уверенно направлял нас вперёд, старательно обходя буруны вокруг подводных камней, но я чувствовал, я точно знал, что под покрывалом спокойной воды нас ждёт смерть! От страха я потерял голос. Молнией, я подлетел к рулевому, и с легкостью отпихнув здоровенного моряка, повис на штурвале.
   Меня безжалостно отрывали, пинками отбивали от колеса, но я сдался лишь когда почувствовал что опасность миновала. Корпус корабля содрогнулся со зловещим скрипом и скрежетом, а люди, кинувшиеся к правому борту, смогли заметить мокрый горб скалы, на миг показавшийся из-под воды.
   Так я официально получил звание "корабельного талисмана". Скажу сразу - работёнка не пыльная. Да, меня меньше нагружали тяжелой работой, и вообще, старались не отвлекать от разглядывания волн. Но когда было необходимо узнать погоду на месяц вперёд, провести корабль среди рифов, лавировать в паутине противоречивых течений, ловить попутный ветер, нагнать косяк, удрать от пиратов - со всеми этими и многими другими вопросами обращались ко мне. Капитан не поленился, и объяснил, что от моих ответов зависит жизнь всей команды. Конечно, он сам решал, верить моим словам или нет, но на тогдашнего десятилетнего мальчишку его откровение подействовало оглушающе. Груз ответственности придавил меня к палубе как лягушку кирпич.
   С Капитаном мне повезло просто сказочно. Человек он был строгий, сдержанный и воспитанный - в команде поговаривали, что он не то младший сын герцога, не то вообще королевский бастард. Свой корабль он содержал в образцовом порядке, в делах был беспримерно честен, и матросы повиновались ему беспрекословно, хотя на моей памяти капитан Лидит даже голоса не повышал. Жизненным кредо Капитана было изречение "Работа должна приносить удовольствие!", и, следуя этому нехитрому принципу, он ухитрился сколотить себе состояние на необычных рейсах. Чем мы только не занимались, и где только не плавали! С исследовательской экспедицией мы обошли Ледяной Остров на Северном Полюсе. Вся команда в полном составе, включая Капитана, до конца своих дней возненавидела снег, холод, и дрейфующие льдины. Особенно льдины, и если вам не приходилось вести корабль в течение трёх кварт, денно и нощно лавируя меж ледяных глыб, вы меня не поймёте. В поисках редкой бабочкой для одного богатого коллекционера мы посетили пятнадцать тропических островов. А пока специальные ловчие с сетками прочёсывали джунгли в поисках насекомого, матросы заводили романы с туземками, если таковые находились на острове, охотились, гуляли - в общем, предавались праздной жизни. Кстати бабочка оказалась необычайно красивой - думаю, она стоила тех денег. Мы катали влюблённых вдоль архипелага Саоми. Устроитель этого путешествия особо оговорил, что матросы в этом рейсе не должны даже пытаться познакомиться с девушками. Все наши гости имели высокое происхождение, мог случиться большой скандал. Капитан обещал, что его люди, то есть мы, на чужих невест и смотреть не будем... В результате наш кок женился на вдовой герцогине, сопровождавшей дочь. Устроитель был в ярости, видать сам метил ей в мужья, но поделать ничего не мог, ведь обещание своё мы выполнили, на чужих невест не заглядывались.
   Да, бывали у нас и спокойные, обычные рейсы - груз тканей, редкого дерева, лекарств или, к примеру, пассажиры. Но чаще всего на нашу долю выпадали самые безумные приключения - охота за морским чудовищем, поиски кладов, экспедиции картографов, и так далее...
   Скучать не приходилось, одним словом.
  
  
   Я не знаю, с какого момента начать отсчёт своей третьей жизни - отвратительной жизни пленника, раба, жизни бесправной вещи. Может быть, она началась, когда узорчатый бронзовый ключ с торжествующим щелчком повернулся в замке, отрезав меня от океанского простора тесными стенами затхлой кладовки. Меня, даже в жесточайшую бурю остававшегося снаружи, наедине с волнами и ветром!
   Или когда нас разнимали, и я, вместо того, чтобы благоразумно бросить нож и сдаться, повернулся к капитану. Пусть я не собирался делать глупости, достаточно того, что я их высказал вслух.
   И спор-то у нас был пустяковый, и дрались мы не всерьёз. Помню, мой рыжий противник всё время ронял нож, и нам приходилось прерывать поединок, пока он ловил его по всей палубе. Мы славно повеселились, только зря вот капитана разбудили - шумели сильно.
   Возможно, удача отвернулась от меня, когда я впервые оказался на судне в качестве пассажира. До этого я успел сменить несколько кораблей, но капитан у меня всегда был один, тот самый, что когда-то приютил меня на борту "Королевского коня". Капитан Лидит часто менял хозяев, перетаскивая за собой основной костяк команды и, конечно же, свой талисман - меня. Но, пока наш корабль ожидал груз бесценных шелков, я решил смотаться на другой берег залива, к своей девушке.
   А может, мне стоило сразу начинать отсчёт с того момента, когда у меня появилась девушка? И удача отвернулась от меня, когда я начал делить свою любовь к морю с любовью к обыкновенной женщине. И хотя, будем честны, я выбрал необыкновенную женщину, моя всемогущая покровительница отвернулась от меня.
   Ах Лие, Лие! Твои волосы, как водопад ночной тьмы, твои глаза - голубые прозрачные льдинки, твоя кожа нежней шёлка, твои объятия обжигают, как огонь, твои поцелуи утоляют жажду! Возвращаясь из рейса, я с замирающим сердцем спешил к тебе, опасаясь найти твою дверь запертой, а окна - закрытыми ставнями. И каждый раз ты весёлым смехом развеивала мои детские страхи.
   Мне нельзя было оставлять своих товарищей, пусть даже эта разлука сулила мне три лишних дня счастья.
   Жадность до добра не доводит.
  
  
  

2. Падение.

  
   Долго, очень долго я провалялся, скрючившись, на крохотном пятачке свободного пола, мечтая о чьей-то смерти. Мне нестерпимо хотелось кого-то убить, хотя я не помнил ни имени, ни даже внешности этого человека. Я не мог вспомнить и причину, побудившую меня желать смерти незнакомому человеку. Который, кстати, вполне мог оказаться плодом моего разыгравшегося воображения. Потом мне надоело ненавидеть выдумку, и я уснул.
  
  
   Будит меня непривычно душная атмосфера. Распрямляя затёкшие ноги, я толкаю что-то шаткое и высокое, на грудь мне падает прямоугольный ящичек. Не тяжелый, но всё равно неприятно. Подумав, решаю пока не двигаться, и, прижав ящичек к себе, как ребёнок куклу, пробую опять заснуть.
   Разные мысли лезут в голову, мешая моему отдыху. Где я? Почему здесь так темно и трудно дышать? Я умер и меня похоронили? Но ведь моряков сбрасывают за борт. Так я моряк? Кто я? Где я? Как я сюда попал?
   Глаза постепенно привыкают к темноте, уже различаю штабеля ящичков, как тот, что свалился на меня, какие-то сундуки и короба. Сбоку от меня чётко прорисовывается светящийся силуэт двери.
   -Эй, Эрах, ты живой там ещё? - окликает меня из-за двери знакомый голос. Ки, вспоминаю я.
   В замке зловеще скрежещет ключ. Пока жмурюсь от яркого света, с облаком восхитительного свежего воздуха в кладовку входит местный кок, весёлый дядька, похожий на высохшую щепку. Он выкладывает на пол мой скромный завтрак - скибку хлеба с кусочком сыра, тарелку жареной рыбёшки и мятую кружку с водой, подкрашенной дешёвым вином - мне бесконечно жаль тех ребят, что вынуждены ещё и работать при таком скудном питании.
   Окинув меня внимательным взглядом, кок воровато оглядывается по сторонам, и добавляет пузатый бутылёк.
   -Вечного тебе Света! - воистину, Ки святой человек! Пробку выдергиваю зубами. С каждым глотком сил прибывает, и, наконец, я начинаю связно мыслить... или хотя бы пытаюсь!
   -Да за вчерашнее шоу я бы последнее зёрнышко отдал! - отмахивается кок, - А ваш спор!
   -А что было? - меня весьма интересует этот вопрос. В голове гулко и пусто, словно в бочке с пресной водой к концу затянувшегося плавания.
   -Не помнишь? - кок укоризненно качает головой. - Ты с Рыжим соревновался, кто больше вылакает моей настойки на водорослях. И что я тебе скажу, парень: не умеешь пить - не берись!
   Вообще-то я не самый большой поклонник выпивки, и даже наоборот. Особенно в плавании - есть что-то кощунственное в банальном похмелье посреди океана.
   Кажется, кок пропускает мои оправдания мимо ушей. Хороший он дядька, но на слово никому не верит, даже мне. И правильно... Да я и сам себе сейчас бы не поверил - валяется зеленый с перепою морячок и рассуждает о трезвости!
   Ничего не помню!!
   -Ну, вчера ты точно пил.
   -И кто выиграл?
   -Никто. В один прекрасный момент вы забыли о споре и решили подраться. Было очень смешно, как танго двух коров на льду, а ты вдобавок ещё и пел. Потом ваши немузыкальные вопли разбудили капитана. Он был в ярости, так что сидеть тебе взаперти до самого окончания рейса.
   -А что с Рыжим? - судьба противника меня не слишком волнует, но надо как-то поддерживать разговор. Иначе кок уйдёт и вновь запрёт дверь, и я останусь один в затхлой тесной каморке.
   -Порядок с Рыжим. Пару недель будет драить палубу, а пока чистит у меня кастрюли.
   Признаюсь, мягкость наказания несколько сбивает меня с толку. К моим бровям словно кто-то привязал ниточки и потянул вверх.
   -Не удивляйся. Он же не кидался на капитана с ножом, - утешает меня кок, - а я пойду, дел невпроворот.
   Медленно трезвея, начинаю по-другому оценивать своё будущее. Всё ещё не так плохо, за такие штучки меня могли и за борт отправить.
   Кок испытующе вглядывается в моё побледневшее лицо и, удовлетворённо кивнув, удаляется. Дверь он за собой тщательно запирает, но ключ, в нарушение всех правил, оставляет в замке. Несколько секунд раздумываю над возможностью побега, но потом отказываюсь от этой идеи в виду её непроходимой глупости. Не стоит раздражать капитана, особенно учитывая, что я не могу немедленно улизнуть с корабля, растворившись в тумане как дурной сон. Ладно, до порта всего два дня при попутном ветре, могу и потерпеть.
   Успокаивая себя такими соображениями, решаю устроиться поудобней. Для чего из ящиков с товаром я выкладываю себе лежанку, а тяжеленный, окованный стальными полосами сундучок, наверное, с золотыми монетами, приспосабливаю под стул.
  
  
   В дальнейшем я не раз удивлялся иронии судьбы, запихнувшей меня в корабельный сейф к самым ценным товарам.
  
  
   Приходил кок, забрал пустую посуду. Хмыкнув, оглядел моё импровизированное ложе, но ничего не сказал. Вновь оставшись в одиночестве, бездумно валяюсь на своём жестком лежбище, усилием воли пытаясь ускорить ход времени. Судя по волосинке света, пробивавшейся под дверью, безуспешно. Впрочем, даже гимнаситы признают, что время им не подвластно, что уж говорить о простом моряке, с трудом научившемся читать.
   Я смотрю на узкую полоску света, вдыхаю полной грудью темноту, пропахшую дорогими благовониями, что хранятся в ящичках. Постепенно мне начинает казаться, что свет меркнет, в груди нарастает беспокойный ропот. Неожиданно вспоминаю о редкой болезни... как-то там -фобия... когда люди сходят с ума, оказавшись в закрытой комнате. Как знать, вдруг у меня это самое, если за всю свою жизнь я впервые оказался заперт?
   Беспокойство нарастает, оно вздёргивает меня на ноги, и гонит вперёд. Как же здесь тесно? Шаг, стена, поворот, чувствую себя как дикий кот в клетке. Шаг, стена, поворот, шаг, стена, поворот... звери беспокоятся, когда ощущают опасность, рассуждаю я, меряя кладовку шагами. Опасность!! Вот оно, вот откуда страх и поднимающаяся волна раздражения.
   Корабль в опасности!!!
   -Эй, кто-нибудь! - кидаюсь к двери. Штайн, здесь же даже ручки нет, никто ещё не запирался в кладовке. - Беда, враги! Меня кто-нибудь слышит? Позовите капитана, нужно спасать корабль!! Приближается опасность!!
   Неужели никто не слышит моих воплей? Это же не суша, не могла же вся команда запереться в трюме, или нырнуть за борт?!
   -Кто-нибудь?!!
   -Завянь! Капитану только и надо, беспокоиться о твоих бреднях, - лениво отвечают мне с той стороны. Глухая и невнятная речь радует меня необычайно - я услышан!
   Через несколько минут мой энтузиазм увядает, как скошенная трава на солнце. Я требовал, что бы меня отвели к капитану, хотя бы позвали его самого, я угрожал, умолял... но моя речь пылкая речь пропала даром, ответа я не дождался. Только неразборчивый говор за дверью и смех убеждают меня в наличии слушателей.
   Штайн двухвостый!! Кэп никогда не скрывал, почему платит мне полуторную ставку! Неужели они думают, что я получал эти деньги за красивый внешний вид?!!
   Паника, нарастающая в моей душе, подвигает меня на святотатство. Конечно, они сами виноваты, но на душе у меня воцаряется препакостное чувство покушения на святыню.
   Распотрошив пару коробок с товарами, наконец, нахожу нечто более или менее полезное - коллекцию метательных ножей. Большинство из них уже никуда не годится, но мне бы только выбраться наружу...
   Да кто же так постарался, укрепляя эту дверь?!!
   -Штайн! - лезвие соскальзывает по твёрдому дереву и впивается мне в палец.
   -Эрах? Почему шум, случилось что? - слышу я голос кока, в первый миг кажущийся мне сладким пением ангела.
   -Ки, выпусти меня! Нужно предупредить капитана, корабль в опасности!
   -Не сейчас, старик очень занят, торгуется.
   Торгуется? С кем можно торговать в открытом море? Догадка бледной молнией освещает мою темницу, всё сразу становится предельно ясно и понятно.
   -ЭТО ПИРАТЫ, КИ, с ними нельзя торговать! Выпусти меня, нужно предупредить капитана и вооружить команду!
   -Штайн с тобой, сынок, какие пираты в этих водах?! - смеётся кок.
   Перед моим носом дверь из тёмного старого дерева. Дубовая, как и головы этих идиотов. Сжимаю зубы, опасаясь испортить добрые отношения с коком, хотя несколько едких замечаний аж просится на язык. Чувство неизбежного поражения, отчаянье и панический страх перед будущим - не лучшие советники, когда нужно убедить кого-то в своей правоте.
   -Ки, я двадцать лет зарабатывал на жизнь предсказанием будущего! Поверь моему опыту, мы все вот-вот пойдём ко дну! - да как можно убедить этого упрямого полудурка?!
   За дверью напряжённо думают, потом в замке взвизгивает ключ. Закрываю глаза, взывая к ветру и волне - единственным богам, которым поклоняются моряки. Мне бы только немного времени, только бы успеть предотвратить беду... Снаружи слышатся неразборчивые голоса, судя по звукам, к кладовке приближается несколько оживлённо переговаривающихся человек. Ки оставляет замок в покое, и отходит от двери.
   -Кэп, тут малыш хотел вас видеть, - заговаривает кок, и вдруг пронзительно вскрикивает, призывая всех посмотреть на что-то, хотя, наверное, на всём корабле лишь я один сразу догадываюсь, на что именно...
   Первый крик, полный боли и ужаса, едва долетает до меня, приглушенный расстоянием и многочисленными преградами, но я, наверное, никогда не смогу забыть его. Он приносит с собой краткий миг тишины, когда команда ещё не может поверить в предательство. Обречённо сжимаю в руке бесполезный нож. По любую сторону этой двери я оказываюсь в проигрыше.
   Миг исчерпывается. Я обхватываю голову руками, плотно зажимаю уши ладонями, но продолжаю слышать их. Снаружи убивают - безжалостно, беспощадно и жестоко. Что-то тяжёлое обрушивается на дверь, мне кажется, что это Ки хотел выпустить меня...
   Крики умирающих, казалось, набрасываются на меня со всех сторон, и я вторю им, безумно мечась по кладовой, ударяясь и спотыкаясь об острые углы коробов, сдирая кожу с оттопыренных локтей.
   -Будь проклят тот день, когда я ступил на борт этого корабля! - выкрикиваю, в очередной раз утыкаясь носом в запертую дверь.
   Громовой хохот снаружи. А я и не заметил, как всё кончилось...
   Как же мне хочется узнать, что пираты разбиты, что эти едва разборчивые команды отдаёт капитан, а Ки просто споткнулся, и сейчас выпустит меня из заточения. Никогда ещё в жизни мне так сильно не хотелось ошибиться!!
   -Па, шифой хто-то! - радостно шепелявит незнакомый голос, и во мне всё обрывается. Я даже страха больше не испытываю.
   Врут люди, что надежда умирает последней. Надежда просто умирает, и с её уходом исчезает всё остальное. Моя надежда на спасение бесследно испаряется при звуках этого шепелявого голоса.
   Итак, мы имеем корабль, захваченный пиратами, и молодого дурака, запертого в главной сокровищнице вышеозначенного корабля. Как ты думаешь, Эрах, много у тебя шансов сохранить свою шкуру?
   Сжимаю в ладони нож, предмет бесценный и бесполезный одновременно. Мне хотя бы кинжал, или там сабельку. А ещё, сказывают, некоторые люди могут подниматься в воздух силой мысли, а то и вовсе - сквозь стены проходить, в воздухе растворяться. Жаль, не обучен, а теперь и вовсе не успею.
   Снаружи обсуждают, как меня сподручней извлечь из заточения, получив при этом максимум удовольствия. В половине предложенных способов отсутствует и капля здравого смысла - кажется, захватчики уже добрались до груза, насколько я помню, там был десяток ящиков с марочными винами. Некоторые учитывают наличие ключа в замке, другие упорно настаивают на взломе. Один "умник" настойчиво предлагает поджечь кладовочку, но по зрелому размышлению его предложение отвергают.
   -Эй, ты-ы!! Выходи с миром, не тронем!
   Как же, поверил один такой! Эх, и почему нож у меня такой слабенький...
   В замке с надрывным скрипом проворачивается ключ. Время вышло. Теперь уже поздно жалеть себя, я "мама" не успею сказать, как всё кончится.
   Хорошо бы прихватить хоть одного душегуба с собой на тот свет.
   Дверь медленно распахивается, за ней полукругом стоит с полдюжины крепких бородатых мужиков. Выбирай - не хочу! Рукоять ножа скользит в моей потной ладони. Вон тот, толстый, чтобы наверняка...
   Диким зверем прыгаю вперёд. Не помню, добежал ли я до него... кажется нет...
  
  
   Вас когда-нибудь били веслом по голове? Я не разговор поддерживаю, я серьёзно спрашиваю: вас когда-нибудь били веслом по голове? Нет?
   А меня били. Могу считаться крупным специалистом в этом вопросе. Что? Вы спрашиваете как это, получить веслом по затылку?
   Штайн его дери!! БОЛЬНО!!!
  
  
  

3. всё познаётся в сравнении.

  
   Корабль взяли красиво: тихо, быстро и незаметно. В команде трое раненых, но на торговом судне полегли все. Даже мальчишка, отсиживавшийся в кладовке, не доставил особых хлопот. Капитан пиратов прохаживался возле выпотрошенной кладовки, присматривая за своими людьми, перетаскивавшими ценный груз к лодке. Сохранять честность матросам помогало и присутствие колченогого старика-боцмана, за свою кровожадность прозванного в команде Слепнем.
   -Штайн, совсем молодёжь думать разучилась, - боцман за волосы приподнял оглушённого паренька. - Так я его кончу? - мясницкий нож чуть царапнул кожу на горле.
   -Погодь-ка, - капитан задумчиво набивал трубку трофейным табаком, - до Сейских островов шесть дней пути, так?
   -Так, - боцман наморщил лоб, безуспешно пытаясь понять к чему ведёт Одноухий Габби, - а если с попутным повезёт так и всего четыре.
   Капитан неторопливо раскуривал трубку.
   -Вот уже второй месяц там болтается Сизый Нос, а он, как известно регулярно ходит к Драконовым Камням.
   Во взгляде старика зажглась искра интереса.
   -Так и есть, - подтвердил он, по хозяйски оглядывая бесчувственного юношу. - А здесь, на мой неискушённый взгляд, валяется верных три сотни, из которых полторы-две он точно отвалит нам.
  
  
   Надо мной склоняется лысая образина - человеком это существо назвать я бы не рискнул. В руках у образины ведро. Пустое. А я мокрый. Ощупываю голову, ладонь невольно задерживается на здоровенной шишке, вздувшейся на затылке. Волосы мокрые. А, так это он на меня вылил ведро воды!
   Радуюсь. Я мыслю, следовательно, я существую. Древняя и спорная философская истина, но сойдёт.
   Страшней кошмара не припомню. Очнуться в незнакомом месте, среди головорезов, с хохотом тыкающих в тебя заскорузлыми пальцами. Голова раскалывается, в глазах двоится, желудок словно кто узлом завязал. Что за проклятие, приходить в себя в стане врагов!! Уже второй раз! Неужели теперь каждое моё пробуждение будет обставлено со столь чудовищной пышностью?!
   -Прочухался, красавчик, - с удовольствием замечает образина и, выпрямившись, сообщает кому-то позади меня. - Вы не поверите, Габби, у него зелёные глаза.
   -Голубые, - поправляю я, и тут же прикусываю язык. Ведь уже догадался, куда попал. На пиратский корабль. А это вокруг пираты. И им вовсе незачем знать, что у меня от злости желтеют глаза.
   -Тем лучше, - оглядываюсь на человека, ответившего мне. Нет, пираты не могут выглядеть так... невинно! Даже смешно. Круглое розовощёкое личико в окружении пушистой шапки чёрных волос, незаметно переходящих в бороду. Солнышко черноволосое. И имя, более подходящее молоденькой девушке! Если бы не глаза, прозрачно-серые, мёртвые, я бы не поверил своим глазам. Такой смешной дядька, упитанный и низкорослый, не может распоряжаться на пиратской лоханке. И, тем не менее, так одеваться, и держаться столь высокомерно, может себе позволить лишь капитан.
   -Заприте его пока, - приказывает капитан, задумчиво разглядывая свою трубку.
   Нельзя показывать свой страх. Пусть даже внутри всё дрожит.
   Встаю медленно и осторожно, в любой момент ожидая предательского удара в спину. Знавал я таких ублюдков, им человека мучить только в радость. Исподлобья, украдкой, чтобы не приведи Штайн, не встретиться ни с кем глазами, оглядываюсь. Солнце уже погружается в морскую пучину, в небе ни облачка, а вокруг, насколько хватает моего острого зрения, ни корабля, ни шлюпки, ни щепки. Ничего, указывающего, что совсем недавно в этих водах был ограблен торговый парусник. Словно и не было его.
   С трудом осознаю происходящее. Вяло переставляя ноги, иду, куда ведут. Мне даже не страшно, хотя я понимаю, что остался в полном одиночестве. Наверняка все мои попутчики погибли. А я всё ещё жив. Пережил нападение пиратов. Тех самых, что стоят сейчас вокруг меня.
   Вопрос дня: почему я всё ещё жив? Это только в сказках злодеи заранее объясняют свои зловещие планы всем, кому не лень их выслушивать. В жизни, если ты не добьёшься правды сам, никто её тебе на блюдечке на выложит. Но как мне разговорить свору пиратов? И, того хуже, их нелепого капитана? Не могу же я прямо спросить!
  
  
   В последнее время в моей жизни наступила полоса закрытых дверей. Меня запирают в крохотной каюте. Думаю, раньше это был шкаф, и довольно просторный - я даже могу лечь на бок, если подогнуть ноги и свернуться клубочком. Ещё я могу встать, но пригнувшись. Поэтому в основном я сижу, и даже временами умудряюсь засыпать.
   Странные мысли бродят в моей голове. Не понимаю, почему пираты не прикончили меня сразу, пока я валялся оглушённый ударом по голове. Нет, я не хочу умирать, но чем дольше размышляю над своёй дальнейшей судьбой в этой затхлой тесной тёмной каморке, тем больше боюсь будущего. Никогда ещё не слышал, чтобы плен у пиратов закончился чем-то хорошим. За богатых пленников пираты обычно требуют выкуп, и обычно получают его. Но за меня некому платить. Я простой матрос, да и то, не слишком умелый. Единственное, что я умею делать хорошо, это слушать океан, здесь мне равных нет. Но пираты об этом не знают. И не узнают, не хочу стать их вечным узником, обречённым до конца своих дней служить их кровавому ремеслу.
   Не понимаю пиратов, да и голова раскалывается, мешает думать. Вот он ответ - я ничего не стою, как Эрах, простой матрос. Но это ещё не значит, что никто не заплатит за меня.
   Терплю, стиснув зубы, переживая новый приступ мигрени.
   Я ничего не стою, это правда. Но меня можно продать.
   Капитан Лидит никогда не связывался с работорговлей, но ведь моряки любят поговорить, а я давно уже не ребёнок, чтобы при мне нельзя было вести подобные разговоры. Чайка, один из наших матросов, великолепный рулевой, неоднократно хвастался, что купил себе жену на невольничьем рынке в Агре. Близнецы Тик и Ток вообще беглые рабы, правда, они предпочитают не вспоминать о своей прошлой жизни.
   Поздравляю, Эрах, ты докопался до истины. И как ты думаешь теперь выбираться из этой ямы?
  
  
   Туманные планы побега вертятся в моей голове, когда меня вновь выпускают из заточения. Оглядываюсь. Первая новость - тёмная полоска суши далеко на горизонте. Вторая - блёклый мазок паруса, едва заметный в вечернем полумраке. Клянусь Штайном, этот судёнышко идёт к нам. На пиратском судне паруса спущены, корабль дрейфует по течению.
   -Нам так будет недоставать тебя, - словно призрак, боцман выныривает из темноты, и хромая, подходит ко мне.
   Чувствую, как начинает дрожать тяжёлая лапа матроса, на всякий случай придерживающего меня за плечо. За те несколько дней, что я провёл на пиратском судне, не перестаю удивляться, насколько эти дюжие ребята страшатся этого хромого человека со странным именем Слепень. Впрочем, когда боцман или капитан пиратов оказываются поблизости, и сам начинаю мечтать превратиться в невидимку, или испариться без следа. Не без причины это.
   -Да, сейчас пересядешь на другое судно, и всё! Небось и не вспомнишь, письма не напишешь, - добавляет Слепень.
   Так он же ко мне обращается! Эта скорлупка по левому борту плывёт за мной!! Штайн, Эрах, сделай же что-нибудь, пока не стало слишком поздно!!!
   Локтём отбрасываю зазевавшегося матроса, кидаюсь к правому борту. От моря меня отделяет всего три прыжка. Раз. За спиной как обиженный медведь, ревёт пострадавший матрос. Только не оборачиваться, даже если я его убил. Два. Почему молчит боцман, когда пленник сбегает на его глазах? Не важно! Три!!
   Заветного третьего прыжка я так и не совершил. Со зловещим гулом что-то проносится в воздухе и больно бьет меня по ногам, и я падаю, валюсь как подкошенное дерево. И тут же сверху на меня наваливается дюжина матросов. Ну, как минимум трое.
   Пальцы правой руки, вытянутой вперёд, к ускользнувшей свободе, едва достают до ограждения. Через редкий частокол вижу беспокойные кружева волн, а палуба пахнет морем и кровью.
   Меня поднимают и ставят перед боцманом. Кто-то с поклоном подаёт ему странную изогнутую палку. Кажется, именно этим нелепым предметом меня и остановили.
   -Так куда же ты бежал? - удивляется боцман, - неужто топиться?
   Молчи, Эрах, молчи!! Пусть думают что хотят, мне бы только до моря добраться, а там я как дома. Мне даже к тем далёким островам не обязательно плыть. Если не другое судно, то стаю дельфинов точно найду, а то и китов. А уж с животными я как-нибудь договорюсь, не впервой!
   Не люди же, звери.
   -А что случилось? - подходит капитан, вдумчиво посасывая трубку.
   -Да парень вообразил себя не то рыбой, не то птицей, - шутливо отвечает боцман. - Так я его влёт сшиб, бумерангом.
   И засовывает свою палку за пояс. Так вот чем он меня. Бумерангом.
   -Да? - Одноухий Габби окидывает меня удивлённым взглядом, точно диковинную рыбу, случайно попавшуюся в сеть. - Так даже интересней. Но стоит предупредить Сизый Нос, что товар специфический, может дёрнуть.
   Боцман гнусно ухмыляется.
   -Об этом не беспокойтесь, пара килограмм железа поумерят ему прыти.
  
  
  

4. относительная стоимость.

  
   Вопреки ошибочному общему мнению, Сизый Нос никогда не употреблял напитков, крепче виноградного вина, сильно разбавленного водой, да и то, не увлекался. Старый негодяй полагал, что делами следует заниматься только на трезвую голову. Кличку свою он получил давно, ещё безбородым мальчишкой, когда корабль, на котором он служил юнгой, застрял в северных льдах на половину зимней кварты. Вот тогда-то длинный, породистый нос и подвёл своего хозяина.
   Работорговец брезгливо морщился, осматривая товар, выстроенный для проверки. Рабы отворачивались, прятали лица, но нет-нет, да вспыхивала во взгляде жгучая ненависть, и тогда Сизый Нос с удовольствием охаживал непокорных плёткой.
   Новенький, скорчившийся в самом тёмном углу трюма, даже не шелохнулся, когда торговец со своей свитой добрался до его вонючего закутка. По знаку хозяина, надсмотрщик, запустив пальцы в жёлтые волосы новичка, запрокинул ему голову. Сизый Нос вгляделся в молодое красивое лицо и невольно попятился. Нечасто ему доводилось встречать столь страшный взгляд, спокойный, полный бесконечного ожидания. Мальчишка словно и не испытывал ненависти к своим мучителям, но представься ему случай, крохотный шанс, хоть полшанса - и он не колеблясь, убил бы и самого торговца, и его многочисленных слуг. Торговец ясно читал это в напряжённых мышцах, в положении тела - паренёк держался наготове. И Сизый Нос на всякий случай отошёл подальше, держась так, чтобы между ним и молодым моряком кто-то стоял.
   -Можно отгрести полную сеть денег, - охрипшим от волнения голосом проговорил Сизый Нос, обращаясь к своему помощнику, - если провернуть это дело с умом!
   Недоумок почесал в затылке, не понимая, о чём речь, а в глазах скованного паренька мелькнуло удивление. Ага, значит, собственная судьба ему не безразлична!
   -Выдать его за заморского принца? - неуверенно предположил помощник.
   -Ты впервые в этом районе, племяш, - Сизый Нос осуждающе покачал головой, - но мог бы и знать, что на Островах Дракона ценится выше золота. Светлые волосы!
   Он с сожалением остановил взгляд на каштановой шевелюре племянника. От этих родственников никакого прибыли!!
  
  
   По сравнению с галерой работорговца, плен у пиратов вспоминается как рай земной. Там меня кормили два раза в день, вместе с командой, давали погулять по палубе и держали в отдельной каюте размером с хороший гроб, кажущейся теперь просторными хоромами.
   -Веселей висельники! - вопит надзиратель. Хорошая шутка, но смеётся он над ней в одиночестве. - Раз, два, раз, два. Веселей!
   Плеть звонко щёлкает по чьей-то голой спине.
   Зажмуриваюсь, чтобы не видеть этого кошмара, но остаётся вонь немытых тел, стоны изнурённых гребцов и другие малоприятные запахи и звуки, характерные для рабства.
   -Раз, два...
   На раз гребцы наваливаются на бревно, по ошибке именуемое веслом, на два тянут бревно на себя. Гребут. Меня это не касается. Во-первых, я слишком дорого стою, чтобы изнурять меня работой, хотя и совершенно не понимаю, почему. Нет, конечно, я всегда знал, кто самый умный и самый красивый на свете, но пока больше шести золотых за меня никто не давал. А шесть золотых однажды предлагала Лие Капитану, чтобы он отпустил меня на берег, на пару кварт. В шутку, конечно... Во-вторых я не могу пошевелиться, не то что грести, поскольку для пущей сохранности посажен на цепь. Цепь прикреплена одним концом к ошейнику, а вторым к медному кольцу в полу и пропущена через ножные и ручные кандалы. Сам себе я напоминаю гнома. Или великана, которого физически сжали до размеров гнома.
   -Раз, два... - свистит плеть, плечо обжигает мгновенная боль. Надзиратель промахнулся.
   Терплю боль, стиснув зубы. Исподтишка наблюдаю, как вянет злорадная ухмылка на его лице. Ублюдок, он же слышал, что обещал мне владелец галеры, когда я в сотый раз назвал... в общем, когда я в сотый раз отказался назвать его хозяином, употребив вместо этого некоторый неприличные слова, то услышал: "Конечно, я не могу заставить тебя говорить, но молчать научу!" Штайн дёрнул меня за мой длинный болтливый язык!! Я весьма ядовито поинтересовался, как он собирается совершить это чудо. Теперь в двух шагах от меня сидит любимый раб капитана. У него отрезаны уши и нос, он гол и невероятно грязен, будто бы мы находимся не в плавании, в открытом море, а в глубоком сыром подземелье заброшенного замка. Но у него есть нож - кривой зазубренный кортик. И если он услышит от меня хоть слово, единый звук - я лишусь языка. Безъязыкий, я буду стоить на пять золотых дешевле, но работорговец рассудил, что это невелика плата за моё молчание, а его душевное спокойствие. Если у него есть душа.
   Штайн, больно же!! Ну погоди же, дай срок... Вот снимут с меня цепи, я тебя на дно уложу! Подойди только поближе, я с тобой и в кандалах справлюсь, горло зубами перегрызу!
   Молчу. Кто-то сказал "молчание - золото".
   Моё молчание стоит пять золотых.
  
  
   -Все местные, - поучал племянника Сизый Нос, - они дикие слегка. И вроде как не от мира сего. Во-первых, островов своих они никогда не покидают, то есть вообще, даже в море не купаются! Во-вторых, хоть и поклоняются Большому Дракону, в его храм никогда не ходят. А в-третьих, золота у них не меряно, причём чистейшего, без примесей. А камней драгоценных!! Хоть улицы мостить. И богатства своего они совершенно не ценят!
   -И за светловолосых рабов хорошо платят, - понимающе ухмыльнулся помощник и недоумённо нахмурился, - тогда зачем мы его красим?
   Сизый Нос скривился. Эти недогадливые племяннички! И дёрнул его Штайн согласиться на уговоры сестры, взять, так сказать, мальчишку в бизнес!
   -Потому что таможня на Драконовых Островах вездесуща и, к сожалению, неподкупна. А по их бредовым законам, если у человека светлые волосы, он принадлежит храму. Причём не важно, свободный он или невольник, - торговец трубно высморкался. - Главное, провести парня через Стражу Дракона, а уж в городе я знаю, кому его пристроить. Это верных полторы тысячи, а то и две - три!
   Помощник удивлённо присвистнул. За что такие деньги?! Они там с ума посходили, на своих диких островах?!!
  
  
   Неожиданно моя жизнь утрачивает всякий смысл. Не в том значении, что мне становится всё равно, и я уже жажду смерти - если я когда и призывал старуху, то отнюдь не на свою голову! Нет, жизнь утрачивает смысл, когда все окружающие сходят с ума.
   Вначале всё выглядело вполне безобидно. Только толстый работорговец шептался с долговязым недоумком, своим помощником, временами кидая в мою сторону загадочные взгляды. Вполне мирная картина даже на пиратской посудине. Их озабоченный вид не слишком меня беспокоил, а зря. Ведь в результате я оказался в большой лоханке с подкрашенной водичкой, а две рабыни в четыре руки размазывают по моим волосам чёрную краску.
   -Брови, брови не забудьте! И ресницы!! - прыгает вокруг помощник работорговца, размахивая полотенцем.
   Сам хозяин этого балагана удобно располагается неподалёку, в кресле, и с удовольствием наблюдает за процессом превращения меня в нечто... неописуемой. И конечно поблизости вертится и вооружённый любимчик нашего гостеприимного хозяина, что сильно меня ограничивает.
   Мне даже страшно представить, что они задумали! У меня просто отказывает воображение.
   А ведь это оказывается ещё не всё!! Извлёкши из лоханки моё изрядно потемневшее тело, рабыни не успокаиваются. По указанию хозяина, они подводят мне глаза и накрашивают губы. Терпение моё уже на исходе и, если бы не урод с ножом, я бы высказал всё что думаю. А если бы не цепь, то и показал бы!
   Кстати, о цепях. Они не рискнули их снять, и покрасили меня прямо в одежде. Когда-то белая рубаха приобрела приятный оливковый цвет, а на шерстяные штаны краска практически не повлияла. Зато мой новый загар выше всяких похвал. Как многие северяне, я практически не поддаюсь солнцу, и вполне можно сказать, что я загорел впервые в жизни.
   Предпочёл бы какой-нибудь другой способ.
  
  
  

5. о несходстве законов

  
   Причаливаем. Полдень, самая жара. Торговец посчитал, что разморившиеся на солнце таможенники будут невнимательней досматривать товары - судя по всему, он надеется протащить сногсшибательную контрабанду. Знал бы я что именно - обязательно выдал подонка. Пусть без языка остался, но отомстил!!
   Рабов, предназначенных на продажу, выстраивают на палубе. Себя я рабом принципиально считать отказываюсь, хоть и стою рядом с ними. Вооружённый ублюдок крутится поблизости, так что я вынужден держать рот на замке... существуй хоть один шанс из миллиона, что он промахнётся и перережет мне горло!! Я бы рискнул. Не хочу быть рабом.
   А день какой радостный, свежий! Небо светлое, почти белое, за бортом плещется прозрачная вода - необыкновенно чистая для городского порта, все камушки на дне перечесть можно. И воздух! Сладкий запах города смешивается с горьковатым привкусом моря - я уже начал забывать каков на вкус свежий ветер.
   Хочу жить!!! До боли в груди, до помрачения рассудка! Жить вечно и вечно вдыхать этот горьковатый аромат свободы!
   Меня толкают и, волей не волей, я возвращаюсь на грешную землю. Да-да, я не оговорился, именно на землю - рабов сводят на причал, где их уже поджидают два престранных типа. Несмотря на жару, они одеты в золоченые доспехи, самой странной конструкции из когда-либо виданных мной - цельнолитой панцирь с короткими рукавами и шортами до колен! И всё это из металла! В довершение всего на головах у них шлемы, похожие на морды фантастических зверей.
   Меня грубо сволакивают вниз и вталкивают в толпу рабов.
   Работорговец заискивающе приплясывает вокруг ребят в доспехах. Видно это и есть местная таможня. Странно, что их всего двое... хотя нет, трое, ещё один прохлаждается в стороне, в тенёчке под соломенным навесом. Возможно, это их начальник, но выглядят они абсолютно одинаково. Те же золотые комбинезончики, те же фантастические маски.
   Не знаю, какое существо послужило прототипом для их шлемов, но таких животных не бывает! Не то жаба волосатая, не то ящерица в перьях... Но сделано красиво, мастер постарался. В глазницы вставлены полированные пластины из алого камня. Неужели они способны ещё что-то видеть сквозь них?!
   -Стражи Дракона! - испуганно перешёптываются рабы. На меня это не производит особого впечатления - претенциозное название ещё не даёт права задирать нос.
   -Ступив на Землю Дракона, вы соглашаетесь с Законом Дракона! - зычным голосом провозглашает один из стражей.
   Не знаю который, они совершенно неподвижны, а лиц то и не видно.
   -Закон гласит, - продолжает второй страж, голос другой, - каждый светловолосый человек, мужчина, женщина или ребёнок, вне зависимости от его положения среди людей, принадлежит Дракону и будет забран в Храм!
   А я ведь слышал что-то такое. Один матрос в пивнушке рассказывал...
   Ведь не спроста меня покрасили! Не хотят отдавать Дракону, кто бы он ни был. А чего хочу я? И сам не знаю. Как говаривал один мой знакомый гимнасит - задачка со многими неизвестными. Стоит мне только намекнуть Стражам об обмане, и я прямиком попаду в храм... возможно, что и языка лишусь, по-моему этот голый парень полный псих! А если промолчу? Что тогда со мной будет, известно только купцу. Да уж, выбор!!
   Рабов выстраивают в линию. Стражи медленно проходят мимо, внимательнейшим образом присматриваются к каждому рабу, заглядывают в глаза, некоторых дёргают за волосы. Проверяют на блондинистость. Незаметно, чтобы они утратили бдительность из-за жары.
   Так сказать или нет? Соблазн оставить торговца на мели очень велик, но мне понемногу вспоминается рассказ матроса. С его слов, человеку попавшему в храм, никогда ещё не удавалось вырваться на волю... Решено, буду молчать. В некоторых случаях неизвестное зло лучше известного.
   -Следующий! - подходит моя очередь.
   Вблизи маски Стражей производят жутковатое впечатление. Надо отдать должное непревзойдённой работе мастера, вдохнувшего жизнь в золотой металл. Словом, доспехи на Стажах знатные, видать их Храм не бедствует.
   Один стражник ерошит мне волосы, другой заглядывает в глаза. В ответ я тупо созерцаю своё искажённое отражение в полированном металле и в красных глазах маски.
   -Подделка, - в полголоса замечает Страж, чья уродливая маска маячит у самого моего лица.
   -Определённо, - соглашается второй, внимательно разглядывая волос. Кстати, выдранный из моей шевелюры буквально с корнем!!
   Краем глаза замечаю побледневшую физиономию работорговца. Так ему и надо!
   Только... что же теперь будет со мной?!
   -Господа, вы ошиблись! - испуганно лепечет торговец.
   -Попытка обмануть Слугу Дракона, штраф пятьдесят монет, - холодно отвечает страж, и с этими словами стаскивает с меня штаны, я и дёрнутся не успеваю.
   Да-а, а про эти то волосы они позабыли... Унизительней момента в моей жизни не было - со спущенными штанами меня выдирают из строя.
   -Вы не можете так поступить! Вы не имеете права!! - раздаётся вопль торговцева помощничка. Размахивая кулаками, он налетает на ближайшего стражника.
   В общем-то, Стражи Дракона практически не обращают внимания на него, только подвергшийся нападению Страж медлительным, я бы даже сказал ленивым жестом выбрасывает руку навстречу идиоту, и легонько толкает его в грудь. Парень, отнюдь не отличающийся изяществом, отлетает прочь как пушинка и томно распластывается у ног своего родственничка.
   -Нападение на Слугу Дракона, штраф пятьдесят монет, - безжизненным голосом заявляет один из Стражей.
   Работорговец угрюмо кивает, развязывая кошель на поясе. От его злобных взглядов мои крашенные волосы почти дымятся. Страшно подумать, во сколько монет я ему уже обошёлся.
   -Как будет угодно господам, - он с трудом выдавливает из себя вежливые слова, одновременно пинком поднимая незадачливого помощника.
   Я едва успеваю привести в порядок свою одежду, Стражи подхватывают с обеих боков, буквально на руках выносят меня с причала и сгружают к ногам своего начальника (визуально особых отличий я пока не обнаружил, но прохлаждаться, пока другие работают, привилегия командиров).
   Грустно сознавать, что моя судьба всё ещё находится в чужих руках. Со всеми этими цепями я и надеяться не могу сбежать, то есть уползти, от Стража, пусть он по всем признакам совершенно не обращает на меня внимания, увлечённый созерцанием ясного неба. Так что, придётся мне пока удовлетвориться ролью зрителя на этом празднике жизни.
   Стражи довольно вяло заканчивают досмотр, помощник, на котором работорговец выместил гнев, жалобно постанывает у ног своего хозяина. Остальные рабы равнодушно оглядываются по сторонам - для многих из них, если не для всех, эта поездка станет последней в их нелёгкой жизни. Что касается меня, то я намерен ещё побарахтаться!
  
  
   Между тем моё внимание привлекает незаметное движение на борту галеры, словно кто-то осторожно переваливается через край и сползает вниз по верёвке. С причала беглеца прикрывает корабль, но с моего нового места великолепно просматривается лохматый конец верёвки и тонкие детские ручонки, судорожно цепляющиеся за неумело завязанные узлы. Остальные части ребёнка скрывает широкий замызганный мужской плащ. Впрочем, не так уж и неловко он спускается, просто я умею гораздо лучше.
   Странно. Откуда он взялся? Конечно, у меня было не много возможностей рассмотреть галеру и её пассажиров, но ребёнка обычно невозможно не заметить. Впрочем, столь изящным сложением обладают не только дети, и в этом случае у меня есть одна подходящая кандидатура.
   Сердце греет мысль, что хоть кто-то может сбежать, и даже сбегает прямо сейчас. Не знаю, зачем и куда, но сама идея обретения свободы, пусть даже не мной, кажется мне бесценной.
   Хорошо, если охраняющий меня стражник не заметит этого безобразия. Конечно, с такой маской он вообще может спать стоя, никто и не заметит. Но мне весьма радостно сознавать, что его морда повёрнута в другую сторону! Сам я глаз не могу отвести. Таинственный беглец беззвучно погружается в воду, правой рукой держась за канат. Не сразу он решается отпустить его, наконец ныряет, чтобы немедленно выплыть возле причала - кажется бедняга абсолютно не умеет плавать. Да уж, незавидное положение. В любой момент кто-нибудь может появиться на палубе или мой охранник проснётся, да и люди торговца, слоняющиеся по причалу, могут увидеть лишнее.
   Между тем досмотр рабов и, что меня слегка шокирует, всех сходящих на берег членов экипажа, не исключая и самого торговца, заканчивается. Работорговец со страдающим лицом отсчитывает таможенный взнос. Слуги Дракона терпеливо ожидают, когда же ему надоест охать.
   И не жарко им в такой броне? Этот рядом не то что не потеет, но кажется даже и не дышит. Словно не живой человек, а статуя. Кто знает их Дракона, может в его храме действительно наловчились статуи оживлять? Или наоборот, людей в металлических монстров превращать. Любой гимнасит обязательно скажет, что всё это сказки и чепуха, да только потом задумается и обязательно добавит: вот, мол, раньше, в стародавние времена и не такое умели делать. Предки у нас вообще гиганты были, это сейчас народ измельчал...
   За всей этой метафизикой я отвлекаюсь и теряю из виду беглеца. Присматриваюсь, нигде не видать даже краешка бесформенного плаща. Но это и к лучшему, если я его не вижу, то и мой охранник не увидит! Ведь так?!
   Ну должна же быть на свете справедливость?!!
   В следующее мгновение происходит одновременно несколько событий, дающих ответ на мой глупый вопрос. Торговец, наконец, находит в себе силы расстаться со своими деньгами, весёленькие жёлтые кругляши перекочёвывают в карман стражника. Между тем его товарищ прогулочным шагом обходит бочки, невесть зачем выставленные на причале. По трапу как колобок скатывается огромная мускулистая бабища, её истошный вопль "Сбежала!!!" до смешного точно совпадает с испуганным девичьим визгом. Страж Дракона за шкирку выволакивает из-за бочек мокрое извивающееся создание. Повернувшийся на визг торговец оседает, схватившись за сердце.
   Как я и думал, под мокрым мужским плащом обнаружилась симпатичная девчушка - пару раз я видел её на корабле. Колобкоподобная баба кидается к девочке, за ней на причал выкатывается ещё парочка подобных существ - назвать их женщинами язык не поворачивается.
   -Она знатного рода! - вопит торговец, белый как свежий снег. Бабищи кидаются к девочке. Страж немедленно толкает девушку себе за спину, не выпуская, впрочем, её руки, а на причал уже выбегает дюжина стражников. Все как один высокие, плечистые и в доспехах.
   -Её нельзя забирать, вы не можете! - истерически восклицает работорговец, повисая на ближайшем стражнике.
   -Закон един для всех, - хладнокровно отвечает один из Стражей, откидывая капюшон с головы девушки и открывая всему миру льняного цвета длинные волосы, заплетённые в косы и уложенные в сложную причёску.
   Стражи Дракона, сбежавшиеся как голодные акулы на запах крови, быстро наводят порядок на причале. Словно из воздуха возникает телега с ворохом сена, в которой уже валяется седой мужик, флегматично посасывающий трубку. Два дюжих молодца закидывают меня к нему. Чуть не умираю на месте от острого приступа благодарности. На своих двоих со всем этим железом я бы долго не продержался. Девушка аккуратно присаживается на краешек телеги. Её лицо при этом выражает неописуемую смесь торжества и растерянности. Телега плавно трогается с места, один Страж ведёт лошадь под уздцы, ещё двое идут по бокам телеги, и четвёртый следует сзади.
   Невольно, я оглядываюсь назад. Торговец буквально рыдает в голос, цепляется за Стражей и предлагает непомерные деньги за освобождение девушки. Вот интересно, за мной он так не убивался. Даже обидно. Страж, шагающий справа от телеги, тоже оглядывается, презрительно хмыкает, передёрнув плечами.
   -И откуда берутся такие дураки? Как он может искренне верить, что его жалкие гроши изменят Законы Дракона? - его вопрос вряд ли требует ответа. Такие вопросы называются риторическими.
   -Деньги решают всё, - меланхолично замечает старик, - и в любом законе найдутся исключения.
   -Но разве возможно изменить закон для одного? - удивляется Страж. Судя по голосу, он ещё очень молод. Даже моложе меня.
   -Когда есть деньги, то можно всё, - убеждённо отвечает старик.
   -Может быть так и происходит с мелкими человеческими законами. А Закон Дракона един для всех, - твёрдо возражает Страж.
   Старик неопределённо усмехается.
   -Ну, это ты так считаешь...
   -Я не считаю. Я слежу, чтобы всё так и происходило! - гордо ответствует паренёк.
   Даже девушка, вроде бы погрузившаяся в глубокую отрешённую задумчивость, заинтересованно прислушивается к их беседе.
   -Рад за тебя, - говорит старик. - Но разве правильно лишать людей свободы лишь из-за цвета их волос?
   О да! Этот вопрос я хотел бы задать ублюдку, придумавшему местные законы.
   -Закон Дракона... - упрямо повторяет Страж.
   -...един для всех, я помню, - перебивает его старик, - и это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так?
   Молодой Страж растерянно замолкает.
   -Двадцать пять лет назад, - неожиданно заговаривает Страж, следующий за телегой, - в Храм пришёл городской старшина. У него родилась светловолосая дочь. Он просил сделать исключение для его единственного ребёнка. Жена старшины умерла родами, других женщин он не хотел и таким образом, девочка оказалась единственной наследницей его крови. А сам старшина был очень уважаемым человеком, верным городу и Дракону.
   -И ему сделали это самое исключение за выдающиеся заслуги! - понимающе восклицает старик, и разражается довольным хохотом.
   Девушка испуганно съёживается. Интересно чего она боится? Что торговец сможет выпросить её назад?
   -Жрец не смог ему ответить и обратился прямо к Дракону. И получил ответ, что все живущие на Земле Дракона подчиняются Законам Дракона.
   Девушка вновь оживает.
   -Забрали?! - изумляется старик.
   -Почти. Так как больше детей у старшины не могло быть, ему разрешили оставить девочку дома, пока она не вырастет и не родит ему внука. Старшина согласился.
   -Если он не хотел отдавать ребёнка, почему не уехал с острова? - неожиданный вопрос срывается с моих губ помимо моей воли.
   -Может, не догадался... или ещё вернее не захотел, - лениво предполагает Страж. - Очень часто детям приходится расплачиваться за властолюбие родителей, - и он осуждающе качает головой.
   Девушка, внимательно внимавшая нашей болтовне, неожиданно заливается слезами и прячет лицо в ладонях. Морская вода, стекая с её волос, смешивается со слезами и каплет на моё плечо.
   Так, перекрашенный, закованный в цепи и опозоренный, орошаемый солёными слезами и окуриваемый табачным дымом, я въезжаю в город.
  
  
  

6. в начале было имя.

  
   Путаница доков, складов и трактиров, поразившая меня пустынной безлюдностью - наверное у них была сиеста - сменяется вялым оживлением торговых рядов. Здесь очень странно строят - высокие здания складов совершенно закрывают горизонт, словно прячут что-то, и только когда телега выезжает на середину базарной площади, я понимаю что.
   Огромное и неописуемое нечто. Видя мой интерес молодой Страж наклоняется, и, указывая на это, шёпотом сообщает "Храм Дракона".
   Храм Дракона поражает воображение. Он производит впечатление даже на меня, человека много путешествовавшего и избалованного многочисленными диковинками этого мира. Он огромен и необъятен как гора!! Собственно когда-то это и была гора, пока её от подножия до вершины не покрыли причудливыми барельефами и скульптурами, не выточили в скале помещения и проходы. Скульптуры на вершине скрывает ледяная шапка, склоны горы изрезаны бесконечными лестницами и причудливыми изгибами стоков для талой воды. Время основательно потрудилось, пытаясь стереть этот впечатляющий результат титанических усилий множества людей, но мастера не сдавались. Повреждённые стихией скульптуры восстанавливаются, многие изваяния целиком покрываются золотом - эта тенденция обещает через пару сотен лет превратить Храм в цельный слиток золота.
  
   Гораздо позже я узнал, что среди украшающих Храм Дракона многочисленных изваяний животных нашего мира, включая ныне существующих, уже вымерших, вымышленных существ и собственно человека, отсутствует изображение лишь одного создания - собственно дракона.
  
   Не работающие по причине жары торговые ряда сменяются жилыми домами, перемешанными с сооружениями, назначение которых мне не всегда понятно. Если бы на квадратном здании без окон не было написано "Театр", ни за что не подумал бы. Постепенно становится всё больше зелени, и дома стоят реже, но отделка их заметно богаче.
   Как я уже говорил, очень странный город. В нормальных городах, а я повидал их не мало, богачи селятся в центре, или уж в своих личных имениях. А здесь на окраине.
   Мы всё едем и едем, телега сонно поскрипывает, неутомимые Стражи и не собираются останавливаться на отдых. Мимо бесконечно тянутся тенистые сады, в прохладной глубине которых скрываются роскошные особняки. Кстати, до сих пор не смог заметить ни одного забора. Храм всё так же маячит на горизонте, загадочно поблёскивая золотыми вкраплениями. Девушка тихонько всхлипывает, утирая слёзы рукавом, старик курит, развлекая пустоё небо бесконечным монологом о своей неудавшейся жизни.
   -...нет, капитан у нас вполне, особенно когда подраться, там, на абордаж или выпить от души. Но вот о команде совсем не думает, ну совершенно. А как же, если б нас местные не предупредили, скольких бы похватали, полкоманды белобрысых. Супостат Штайнов, небось хотел избавиться, чтобы деньги за рейс не отдавать. А так он ничего мужик, - дед переворачивается на другой бок и мысли его меняются, - ничего, не так всё и плохо. Хоть на старости лет землю потопчу, не всё ж между дном и ветром болтаться. И люди здесь тихие, вежливые, не то что наш изверг, у него и слова хорошего не выпросишь, одна ругань. Ха!! Вот теперь ещё посмотрим, кто на чьих костях спляшет... жалованье то я получил!
   Тут старик запинается, задумчиво жуёт свою трубку.
   -Эй, красавчик! А как насчёт моих денежек? Их теперь отнимут в пользу вашего Дракона, так что ли? Стражам на опохмел?
   Разговорчивый Страж медлит с ответом, и вместо него отвечает замыкающий.
   -Слуга Дракона владеет лишь оружием и доспехами, всё остальное ему даёт Храм. Но Рабам Храма позволяют иметь личные вещи.
   -Так мы теперь рабы Храма? - уточняет старик. - Как вы слуги? А какие ещё могут быть варианты?
   -Такие вопросы запрещено задавать, - неожиданно сухо отвечает Страж, - и на них запрещено отвечать.
   Разочарованный его строгостью старик, немного помолчав и повздыхав, возвращается к своему монологу о себе, а я засыпаю.
  
  
   Просыпаюсь от довольно чувствительного тычка под рёбра.
   -Вставай, засоня, приехали, - зло шипит девчонка, спрыгивая с телеги. Тут же двое Стражей помогают мне вывалиться из телеги.
   Приехали. Куда приехали?
   Мы у подножия Храма. Он необъятен, он подавляет, заслоняет собой полмира, полнеба. Вход в Храм это огромная тёмная пещера, лишь в глубине которой заметны отблески светильников. Но даже в темноте можно различить напольные мозаики и барельефы, покрывающие стены. Стою на изображении дельфина, рядом сплетает щупальца осьминог - кстати, у этой твари ног целых шестнадцать, а название старое, предки дали. Наверное, раньше было всего восемь. По ближней к нам стене бегут пара оленей и волк, тут же огромная каменная черепаха сползает со стены в нарисованное на полу море. Чтобы осмотреть потолок, мне приходиться сесть. Проклятые цепи мешают поднять голову. На потолке пещеры сплетаются тела и крылья птиц, летающих ящеров и воздушных змеев. Всё вырезано из камня и покрыто мозаикой. Местами разноцветные камешки осыпались, открыв серый щербатый камень. Возле самого входа установлены леса, и на самом верху сидит парень где-то моего возраста, сосредоточенно уткнувшийся носом в стену. Не то реставрирует мозаику, не то разбирает оставшееся. Его длинные светлые волосы, длиннее, чем у нашей спутницы, заплетены в косу.
   Стражи заводят нас внутрь. Мои кандалы сильно сдерживают наше передвижение, но Стражи не торопятся. Даже у меня, как ни странно, нет больше возражений против цепей. Чем медленней я иду, тем дольше, оглядываясь, вижу небо.
   Воздух в храме горячий и сухой, он оставляет на губах привкус горечи.
   Не устаю удивляться колоссальным размерам Храма. Ну, снаружи понятно, гора она и есть гора. Но внутренние помещения заслуживают отдельного упоминания. По широченным коридорам можно протащить парусник, не задев мачтой потолка. В огромных пустых залах поместилась бы целая флотилия. Выйдя на середину зала практически невозможно различить его стен. И все эти необъятные помещения богато украшены мозаиками, фресками, рельефами, скульптурами.
   Когда в очередном зале нас встречает тщедушный человечек в коричневой мантии с крошечной потрёпанной книжечкой в руке, меня разбирает смех. Не выдержав контраста, ржу как пьяная лошадь.
   -Заткнись падаль, не достойная быть кормом стервятников, - басит человечек, - в твоей ничтожной судьбе нет ничего смешного.
   Упав на пол, захлёбываюсь в новом приступе смеха. Как это нет, а он?! Такая встреча!!
   Стражи угрожающе приближаются, и я, приложив титанические усилия, поспешно затыкаюсь.
   -Хорошо, - человечек благожелательно кивает, прикрывая глаза, - тишина есть великая драгоценность.
   Не решаюсь возразить, хоть и не совсем согласен.
   -Итак, посмотрим... - человечек листает свою тетрадку, внимательно разглядывая каждый листок, - сегодня, в семнадцатый день Луны, седьмого цикла, в двадцатый год Лесного Огня наш благословенный Храм пополнился тремя новыми работниками, - он делает торжественную паузу и обводит взглядом всех присутствующих. - Я, Пятый Жрец-Летописец, запишу ваши имена, дабы сохранить их в Вечности.
   Старик одобрительно крякает.
   -Ну, меня звать Стоки, а полностью Седой Стоки Китобой.
   Жрец-Летописец кивает, шкрябая в своей книжечке пером, обмакивает перо в хрустальную чернильницу, висящую у него на груди, и переводит вопросительный взгляд на девушку.
   -Ноа...- отвечает она, смущённо потупившись.
   -Точно? - ехидно уточняет жрец.
   Девушка горделиво выпрямляется
   -Ноэль Периа Пруйская!
   Старик длинно свистит, я тоже не сдерживаю возгласа удивления. А девочка то не простая, судя по имени, она принадлежит к семье одного из самых могущественных герцогов Пру - северного материка, сплошь заросшего густым лесом и поделенного на дюжину независимых герцогств. Неудивительно, что торговец сошёл с ума, поняв, чего лишился. Только как пруйская принцесса попала на галеру работорговца?
   Жрец довольно равнодушно кивает, записывает имя девушки, и поворачивается ко мне.
   Мой подбородок неосознанно напрягается, плечи распрямляются. Если бы не цепи, я бы ещё выпятил грудь колесом и задрал нос. Жрец напоминает о себе вежливым покашливанием. Демонстративно отворачиваюсь. Я ему не скажу даже направления ветра, не то что собственное имя.
   -Так скажешь, как тебя зовут? - мирно улыбаясь, спрашивает человечек. - Нет? Ну, тогда будешь номер двести семьдесят третий.
   -Почему двести семьдесят третий? - невольно вырывается у меня удивлённый вопрос.
   -А ты полагаешь, что единственный такой гордый и смелый? - ехидно скалится Жрец.
   Стражи смеются. Мне становится жарко, горячая кровь приливает к щекам и ушам.
   -А даже трёх сотен не набежало? - вежливо удивляется старик.
   -Зачем так? Да за всю историю Храма таких умных насчитывается более двух миллионов. Но ещё Первый Жрец-Летописец мудро повелел, как наберётся тысяча, счёт обнулять.
   Позор, позор. Они же просто насмехаются надо мной!
   Кажется, я совершил ошибку, когда отказался назваться.
   Хихикающие Стражи уводят старика и девушку. Кто-то осторожно прикасается к моему плечу. Поворачиваюсь и в первый момент шарахаюсь, чуть не падая, от ужасного звериного оскала. Не падаю, Стражи Дракона все парни как на подбор - крепкие и быстрые. Меня подхватывают под белы руки и выносят из зала.
   Оглядываюсь, но Пятый Жрец-Летописец словно в воздухе растворился... ни иначе как улетел, не мог же он так быстро пересечь огромный зал? И спрятаться ему негде... Недоумение смешивается с горечью - я уже собирался назвать ему своё имя!
  

7. на новом месте.

  
   Стражи волокут меня по коридору, широкому как центральная улица. Слонов здесь впору выгуливать. Впереди мелькает пушистая соломенного цвета коса девушки. Она вспыхивает золотыми искрами в свете факелов, и светит мне как путеводная звезда.
   Не сразу замечаю надписи, вырезанные над каждым ответвлением. Буквы вычурные, на ходу я даже не успеваю разобрать, что там написано. Но возле одного из ответвлений, Стражи останавливаются. С трудом разбираю написанное, написание букв непривычное, скупое и чёткое, но все равно - малочитабельное. "Казармы". Один из Стражей тоже смотрит на надпись, потом длинно присвистывает.
   -Я уже опаздываю! - он стучит указательным пальцем по своему запястью, - справишься сам?
   -Катись, - добродушно отмахивается второй Страж, небрежно придерживающий меня за ошейник, - я тоже не каменный, понимаю, что с Драконами не шутят.
   Впервые слышу, что Драконов много, хотя сейчас меня это не слишком волнует. Меня больше занимает нарастающая боль в спине от скрюченной позы.
  
  
   Увлекаемый властной рукой, умудряюсь кое-как доковылять до уютной пещерки со сладостным названием "Кузница", где с меня снимают кандалы. Какое блаженство! С удивлением обнаруживаю, что разучился стоять, спина не разгибается, ноги как чужие, налитые неповоротливой тяжестью, а всё тело тысячью крохотных иголочек пронзает боль. Но все эти мелочи ничего не стоят по сравнению с блаженной возможностью распрямиться, вытянуться в полный рост. Ложусь на пол - холодный шершавый камень - и блаженствую.
   Пока я прихожу в себя, Страж болтает с кузнецом. Смысл их разговора упорно ускользает от меня. Хотя я и понимаю большинство слов, всё вместе звучит как полная белиберда. Что может означать "короткое замыкание", "перегорел передатчик" и тому подобная чушь? Имеется в виду что сгорел гонец, ненадолго попавший в тюрьму? А может, это такой код?
   Долгое время я бездумно любовался на блестящий лысый череп кузнеца, здоровенного загорелого мужика, сложенного из шаров тугих мышц и перекатывающегося по кузнице словно шарик ртути - всё это лоснящееся великолепие, одетое в кожаный фартук и украшенное длинными русыми усами, заплетёнными в косички, наводит меня на некую смутную мысль. Никак не могу понять на какую, но тут со словами "разблокируй замок", кузнец подступает к стражу и легко сдёргивает с его плеч го... то есть маску-шлем, под которой обнаруживается бледный веснушчатый паренёк, на вид лет семнадцати, даже младше меня, и абсолютно рыжий. Что ж мне так везёт в последнее время на рыжих?
   Некоторое время я бездумно пялюсь на его растрёпанную оранжевую шевелюру, и вдруг меня словно молнией ударяет - а ведь до сих пор я не заметил в Храме ни одного темноволосого человека. Редкие люди, попадавшиеся на пути, были как один светловолосы, включая Жреца-Летописца и, как оказалось, Стража.
   Странно это и непонятно, как странен и нелепый закон, объявляющий любого блондина рабом. Но никто из виденных мною людей не походил на рабов, не в том смысле, как я это понимаю.
   Страж и кузнец что-то оживлённо обсуждают, склоняясь над шлемом, уже разобранным на несколько частей и разложенным на наковальне. Наконец, кузнец машет на него рукой, подходит к ряду чёрных шкафчиков, похлопывая по дверцам ладонью. Часть стены пещерки опускается, открывая моему взору крохотную каморку, в которой, на каменных полках, вырубленных прямо в скале, разложены части золочёных доспехов, и ещё что-то. Кузнец берёт один из шлемов и подаёт его Стражу.
   -А этот я в мастерскую заберу, - кузнец небрежно сгребает разобранный шлем в ящик стола, - совсем вы, молодые, наш труд не цените.
   -Я тут как раз и не причём, - Страж надевает шлем, крутит головой.
   -Как сидит?
   -Порядок. Скажешь, когда закончишь, хорошо? Не люблю я эти запасные доспехи, словно в чужую шкуру влез.
   Кузнец хмыкает.
   -Да вы их вообще хоть иногда снимаете? Или боитесь поцарапаться?
   Страж хлопает себя по груди, доспехи отзываются глухим звяканьем.
   -А как же! Вот только сейчас пару минут побыл в неполном доспехе и до сих пор не могу поверить, что остался жив, здоров...
   Кузнец громко хохочет, наполняя пещеру грохочущим эхом своего смеха.
   -Иди уж.
   Страж помогает мне встать, или вернее, поднимает меня с пола. Самостоятельно встать я ещё не способен.
   -Я отведу новенького к Птицелову, а потом вернусь и помогу тебе с ремонтом, - обещает он.
  
  
   На сей раз, если не считать боли в застоявшихся мышцах, ничто не мешает мне наслаждаться великолепными интерьерами Храма. Особенно красивы скульптуры, стоящие в специальных нишах, на полочках, подвешенные к потолку. Золотые и серебряные, медные и бронзовые, мраморные и вырубленные из гранита, высеченные из поделочных и драгоценных камней. Люди, животные, растения. Глаза разбегаются, так хочется увидеть всё сразу, а Страж равнодушно проходит мимо, не замечая их красоты.
   -Никакой кусок камня не стоит пристального внимания, - говорит он, безжалостно оттаскивая меня от стайки фарфоровых дельфинов.
   Но вот и сам Страж замирает перед небольшой, не выше локтя, серебряной статуэткой, изображающей играющую девочку. Он ласково проводит ладонью по металлическим волосам ребенка и замирает.
   -Отчего столько внимания куску металла? - мой вопрос словно сочится ядом.
   -Она особенная, - печально шепчет Страж.
   Не скажи он мне тех обидных слов, я бы не стал лезть к нему со своими вопросами.
   -Чем же это? - саркастически усмехаюсь я.
   -Это память о моей дочери, - глухим голосом поясняет Страж, не заметивший моей язвительности, - несчастный случай. Даже Дракону не под силу изменить ход некоторых вещей.
   Его искреннее горе, не видимое под маской, но ясно ощутимое по голосу, смущает меня.
   -Мне очень жаль, - я отступаю на несколько шагов, чтобы оставить их вдвоём. С некоторых пор я начал слишком хорошо понимать каково это - терять близких.
   Разглядываю сгорбившегося Стража. Ничего не видит и не слышит. А ведь это шанс! Мой шанс на спасение. Отступаю медленно и бесшумно, пока не оказываюсь за углом. И лишь тогда рискую отвести взгляд от Стража.
   Ну, как говорится, беру ноги в руки и вперёд. Даже не представляю, как буду уходить от неизбежной погони, а потом ещё как смогу покинуть остров. Для начала неплохо бы найти выход из Храма. Всегда великолепно чувствовал себя среди необъятных океанских просторов, прекрасно ориентировался на суше, а вот под землёй несколько растерялся. В какую сторону мне бежать, к примеру, от этой развилки?
   Сердитый окрик сзади подталкивает меня принять решение побыстрей. Кажется, Страж уже обнаружил моё отсутствие. Возвращаться, не смотря на его настойчивый призыв, мне не хочется. Так что остаётся положиться на слепое счастье дураков. Бегу, не разбирая дороги. Куда же я бегу? Не туда свернул, картины на стенах незнакомые.
   Не зря я всегда считал себя не только красивым, но и умным парнем. Стоило мне на мгновение задуматься, как навстречу, словно из-под земли выныривает двое Стражей. От первого уворачиваюсь с лёгкостью. Второй Страж оказывается пошустрей. Когда я пробегаю, да что там! пролетаю мимо, он ловит меня за локоть и резко дёрнув, отбрасывает к стене. Все эти восхитительные мозаики рельефно отпечатываются на моей спине, сразу становясь менее восхитительными. Инстинктивно, не задумываясь, бью кулаком по уродливой звериной маске. Красиво бью, от души. Любого нормального человека мой удар свалил бы с ног, Страж только вздрагивает. Видать, они слеплены из другого теста... гхм... отлиты из металла.
   Словом, Страж видимых повреждений не получил. Мне повезло меньше. Руку дёргает от боли, кости при ударе чуть слышно хрустнули. Подвывая, сползаю по стене, прижав повреждённую руку к груди.
   В глазах проясняется. И первое, что я вижу - надо мной склоняется уродливая маска Стража.
   -Зря ты это, парень, за побег полагается наказание.
   Искреннее сочувствие в его голосе немного пугает. Но больше всего я хотел бы вернуться на свой корабль.
   -Даже горожанин бы понял, что и речи не может быть о наказании. Определённо, парень стал жертвой наглой провокации, - вступается за меня второй Страж, очевидно не заметивший упрямого блеска в моих глазах. - А как бы ему ещё удалось пробежаться по Храму без сопровождения?
   -Я остановился поговорить с Мино, а он, не будь дурак, тем временем улизнул, - объясняет третий Страж, только что присоединившийся к нашей компании. Судя по его словам, это тот самый, чьи рыжие лохмы произвели на меня сногсшибательное впечатление в кузнице. Но по мне все они одинаковые, как дождевые капли.
   -Разве Дракон не запретил тебе с ней разговаривать? - удивляется сбивший меня Страж. Его спутник тем временем помогает мне встать.
   -Но не мог же я молча пройти мимо?
   -А почему ты один? Где твой напарник?
   -У него срочная встреча в школе.
   И здесь учатся, какая тоска. Хотя мне в гимнасии понравилось. Тем более, что там я не был рабом.
   -Эх вы, молодёжь. Ладно, у нас дежурство только через час, проводим... а куда вы шли, кстати?
   Рыжий со страшным скрежетом чешет в затылке.
   -Вообще то я хотел как обычно, отвести его в бани, но парень уж больно шустр, может стоит сначала его окольцевать?
   -А что скажет Птицелов, когда мы приведём к нему грязного и вдобавок избитого новичка? - ехидно интересуется Страж... в общем, другой Страж. Я уже окончательно запутался.
   -Вот то-то и оно!! - радостно восклицает "мой" Страж.
   -Тогда пошли в баню, - решив таким образом мою дальнейшую судьбу, Стражи ведут меня... в том же направлении, куда я бежал!
  
  
   Баней в Храме называется просторная пещера, украшенная голубоватыми мозаиками на морскую тему. Здесь находится несколько бассейнов, вода в которых различается от обжигающе горячей до едва тёплой. Через весь зал протекает бурный ручей с ледяной водой. В самом большом бассейне, декорированном под подводный грот со сталактитами и солевыми отложениями, резвится молодёжь - дюжина полуобнажённых подростков.
   Наше появление сенсации не вызывает. Чтобы привлечь внимание, Стражу приходиться прибегнуть к помощи небольшого медного гонга, возможно и поставленного возле входа именно для таких целей.
   -Ой, пришли! - взвизгивает одна из девиц и молодёжь поспешно выбирается на сушу.
   -Это что за безобразие? - грозно рычит Страж.
   Детвора, посмеиваясь, выстраивается возле ручья. Грозный рык их совершенно не пугает. Любуюсь их молодыми красивыми лицами, весёлыми открытыми улыбками. И символическое количество одежды на девушках мне тоже нравится. Есть на что посмотреть, но и пошлым не выглядит.
   -Позаботьтесь о двести семьдесят третьем, - Стражи выталкивают меня вперёд.
   -Глядите, чёрненький! - фыркает одна девица, - разве так бывает?
   -Да нет, он крашеный, - возражает серьёзный паренёк. Похоже, он старший в этой компании. - Милата, Рива, тащите мыло - тут придётся повозиться.
   Две девочки послушно убегают в угол пещеры, чтобы немедленно вернуться нагруженными разными склянками. У стены таких баночек стоит видимо-невидимо!
   -Оставляю тебя заботам банной компании, - Страж дружелюбно хлопает меня по плечу, - и не бойся, их хоть и много, как саранчи, но вреда не причиняют. Завеселить могут до смерти, так ведь искренне, не со зла!
   Ребятня весело смеётся и тащит меня в воду. Вяло сопротивляюсь, чтобы они лишнего не подумали. Они и не думают, зато мне в голову лезут всякие посторонние мысли. Настолько неуместные в моём положении, или наоборот, уместные, что очень скоро я забываю обо всех своих неприятностях. Абсолютно обо всём забываю, падая в тёплую воду. Детвора с хохотом отбирает у меня одежду - старую и грязную. Их не смущает моя нагота, а меня... немножко смущает, но если вы думаете, что я родился и вырос в своих штанах, то глубоко ошибаетесь! А уж со своими личными проблемами как-нибудь сам справлюсь, и не такое удавалось скрыть. Да и вода здесь мутновата от душистых добавок, ничего не видно.
   -Ты сегодня ни о чём не спрашивай, - поучает меня старшая девочка, Милата, - всё равно, первую неделю ничего понимать не будешь. И всё равно, что нужно знать, тебе и так объяснят, а больше того - ни-ни! Так тут заведено - вопросов не задавать, на вопросы не отвечать, и если что знаешь - в себе хранить.
   Серьёзный, так и не представившийся, фыркает, смеясь с моего оторопелого лица.
   -Потом привыкнешь, - утешает он меня, - а может и поймёшь.
   -А вы, вас тоже? - как задать им этот вопрос? Боюсь испортить настроение детям. Или обойдётся?
   Обходится... а может они таких новичков уже толпами перевидали, привыкли. Детвора посмеивается, но смотрит с укоризной. Да уж, спросил! Верно Штайн надоумил.
   -Ну, двести семьдесят третий, тебе же только объяснили! - смеётся Рива, толстушка-хохотушка с кудрявой головой. На ней из одежды одно полотенце, она уже устала плескаться и теперь сидит на краешке, болтая в воде ногами.
   -Давай я тебе лучше спинку потру, - предлагает Милата.
   Ну, хоть что-то... И вообще, Эрах, брось к детям приставать - разве Капитан не учил тебя, как нужно добывать информацию? Нежусь в воде, всецело отдавшись заботе детей. А может, их специально здесь поставили? Даже у самого буйного и упрямого козла всякое желание брыкаться отпадёт, если его окружить заботой и лаской. Пробую ожесточиться, и расплываюсь в улыбке, глядя как Рива трясёт головой, выливая воду из ушей. Дети... Ничего не могу с собой поделать, детей я люблю, особенно чужих. Может у меня и свои дети есть, так то лишь Штайну ведомо.
  
  
   -Эй, двести семьдесят третий!! - Страж, стоящий возле бассейна, пытается привлечь моё внимание, и как я догадываюсь по его нетерпеливым жестам - довольно давно. В руке у него нечто матерчатое - я так понимаю, одежда для меня.
   Всё настроение испортил!!! Хотя теперь я спокойно могу вылезать на берег, скрывать больше нечего.
   -Давай, поторапливайся. Остальные уже на расселение ушли, а ты ещё даже не высох, - и он разворачивает это матерчатое, оказавшееся полотенцем. Вот так Штайн укрощает лишние надежды, чтоб даже не надеялся отхватить наибольший кусок! А если и отхватишь, друзья из горла вырвут. Иногда прям с горлом, если поторопишься заглотить.
   Нда, но к старому тряпью мне и прикасаться неохота. Хотя в этом безумно роскошном месте мои шерстяные штаны будут несколько неуместны. Грязное рваньё, кстати, куда-то исчезнувшее. Полагаю, могу рассчитывать на какие никакие тряпки, не ходить же голым?! Хотя кто знает, как здесь принято с рабами поступать...
   Скромные мои надежды начинают сбываться, когда возле входа появляется ещё один Страж, и тоже не с пустыми руками. Принесённое он вручает мне. Для штанов коротковаты, да и ширина... покрой странный, вроде как взяли две юбки и состряпали из них шорты. Но сгодится, доводилось мне носить одёжку и почудней.
   Дети быстро забывают обо мне. Свою работу они сделали.
   -Ох вы и вывозились, чуни! - восклицает серьёзный. - Айда, кто быстрей во все ванны окунётся?!
   Дружный "плюх" за моей спиной знаменует начало соревнований.
   -А теперь можно и к Птицелову, - заключает Страж, под дружные кивки товарищей.
   Не нравится мне это имя. Зловещее оно. Птиц ловит?
  
  
  

8. не надо печалиться.

  
   Жить в Храме оказалось легко и приятно. Кормили хорошо, работой не утруждали. Обнаружив мою полную неприспособленность к труду, Жрецы Храма просто подыскали мне должность, не обременённую ответственностью. Таким образом я оказался в почётном карауле. Всё, что от меня требуется - вместе с ещё семью парнями стоять навытяжку возле Алтаря Дракона. Пещера, в которой установлен Алтарь, особенная. В ней нет ни одной мозаики, картины, или иного украшения. Пол покрыт огромными каменными плитами без рисунка. Во всех туннелях Храма постоянно горят светильники, здесь же единственный источник света - боковые стены, с прорезями в виде языков пламени, за которыми постоянно горит огонь. И факела, которые мы приносим с собой, и устанавливаем в специальные углубления в полу. Напротив входа огромный пустой пьедестал, с широкой лестницей. Каждая ступенька мне по пояс. Ребята, вместе с которыми мне выпала честь стоять в карауле, никогда не приближаются к лестнице, да и Алтарь Дракона стараются не трогать. Вспоминаю все легенды о древних человеческих жертвоприношениях, и следую их примеру.
   Алтарь выглядит как огромная, четыре на четыре метра плита с углублением в центре. На плите, между двух толстеньких приземистых колонн лежит металлическое кольцо с четырьмя ушками внутри. Не то чтобы каменюка действительно нуждалась в охране, скорее мы поставлены здесь для красоты. Занятие хоть и ответственное, но не слишком обременительное... и до умопомрачения скучное. К счастью, стоять вытянувшись по струнке нам приходится лишь во время визитов высоких гостей. То бишь редких посетителей Храма. Каждого такого визитёра, темноволосого до чёрной зависти с моей стороны, сопровождает целый оркестр, поднимающий жуткий шум. Так что, заслышав вой труб и стук барабанов мы поспешно занимаем свои места. Ребята ещё успевают перекинуться парочкой непонятных мне шуток об нашем госте.
   В десятое дежурство я становлюсь свидетелем довольно странной сцены.
   Первое, на что замечаю - барабан звучит как-то растерянно и торопливо. Едва мы успеваем занять свои места, как в зал вбегает растрёпанный человек в полосатом халате, невысокий, худенький и чернявый. От многоцветья его одежды рябит в глазах.
   Дежурный Жрец запаздывает, и торопыга посетитель, не в силах усидеть на месте - для посетителей установлен мягкий пуфик, - нервно кружит вокруг Алтаря. Его взгляд всё время останавливается на полыхающих сквозь прорези языках пламени.
   -Они не могут, они не могут так поступить со мной... - бормочет он, нервно заламывая руки, - не могут...
   -Что случилось, Дор? К чему такая спешка?
   Посетитель вздрагивает, поворачивается к Жрецу-Толкователю, выходящему откуда-то из-за пьедестала. Жрецы всегда выходят оттуда. Наверное, там потайная дверь. Я её не нашёл.
   -Аа-а, Кмен, хорошо, что это ты... мне сказали, моя дочь родила? Почему это произошло здесь, где она, где ребёнок? Я хочу их видеть, немедленно! - он глотает гласные и окончания слов, забрасывая Жреца торопливыми вопросами. Но тот, кажется, хорошо понимает, о чём идёт речь.
   -Да, девочку, такую же светловолосую, вылитая мать. Отец один из Стражей... славный парень. Мать и ребёнок, как и полагается, во Внутреннем Храме, а туда, сам знаешь, тебе хода нет.
   -Но это же моя внучка, понимаешь, внучка, единственная... - кажется, Дор не слышит ни единого слова Жреца, - Вы обещали оставить мне внуков, вы не можете нарушить слово...
   Жрец сурово хмурится.
   -Речь шла о тех детях, что не унаследуют светлых волос матери, - лицо его смягчается, - трудно лишиться долгожданного ребёнка, но не забывай, Линэ уже подарила тебе четверых внуков.
   -И все мальчики! Я так надеялся на внучку, отдайте, отдайте её мне! - проситель падает на колени. - Хотя бы ненадолго, пока девочка не подрастёт!
   -Это не возможно, - Жрец присаживается рядом на корточки, мягко кладёт ладонь ему на плечо. - Не сходи с ума. Девочка родилась во Внутреннем Храме, она уже стала одной из нас. Неужели, в своём эгоистическом желании немного побыть дедом, ты лишишь малышку всего этого?
   -Опять! - Дор сбрасывает его руку, - опять ты отбираешь у меня ребёнка, но на сей раз - окончательно... неужели я мало сделал для вас, для города?! Разве наша дружба ничего не стоит?
   Жрец вновь протягивает к нему руки, гость брезгливо морщится и Жрец так и замирает с вытянутыми руками.
   Не дышу, и даже не моргаю. Из их беседы я уже узнал уйму нового, что новичкам никогда не рассказывают. А посетитель, верно, тот самый городской старшина, о семейной трагедии которого рассказал Страж по пути в Храм.
   -Да, наша дружба прошла испытание временем, - соглашается Кмен, - но, как видно, пришёл черёд испытания на лояльность. Вспомни юного наглеца, только сошедшего с трапа корабля и самоуверенно заявившего в глаза Жрецу-Встречающему "Я стану хозяином города!". Разве, тогда же, ты не согласился со всеми нашими законами, не поклялся соблюдать их и поддерживать существующий порядок вещей?
   -Я помню этот день, словно это было только вчера, и не устаю проклинать свой болтливый язык. Почему из всех островов в мире я выбрал Драконову Обитель? - он обхватывает голову руками и стонет, - о чём я думал?!
   -О том же, друг мой, - с неожиданной жёсткостью отвечает Жрец, - о чём ты думал, когда у тебя родилась светловолосая дочь. О долгой и счастливой жизни.
   -Я уеду, - всхлипывает старшина, - верните мне внучку и я уеду.
   -Оо-о! - Кмен страдальчески возводит очи горе, не в силах более выдерживать чужую глупость, - где это видано, чтобы Внутренний Храм отдал своего человека?! Я уже сделал для тебя больше исключений, чем для всех остальных горожан. Ещё немного, и народ начнёт возмущаться. Друг мой, Закон Дракона един для всех, и пожалуйста... - Жрец задумывается на минуту, и продолжает, понизив голос, так что я едва могу расслышать его слова, - помни о своих четырёх внуках. Им нужен дед, и, вполне вероятно, ты ещё дождёшься правнучки, а то и праправнучки. Не утрать всего, рискнув нарушить Закон.
   Дор поднимает голову.
   -Я так этого боялся... когда я наводнил свой дом самыми видными юношами, то старался единственно ради Линэ. Я надеялся удержать её от связей в Храме... но всё зря, - он встаёт. Его лицо выражает решимость смертника, всходящего на эшафот, - могу я хоть познакомиться с её... с отцом ребёнка?
   -Конечно, я потому и задержался, что был занят поисками.
   В зал входит Страж, в своих доспехах совершенно неотличимый от тысяч других Стражей. По знаку Жреца он снимает шлем. Давлюсь своим удивлением. Невероятное сходство!
   -Да, - Жрец успокаивающе вскидывает открытую ладонь навстречу разгневанному старшине, - это мой сын. Я сам ничего не знал о их связи, пока не спросил у Линэ имя отца её ребёнка.
   Старшина недоверчиво хмыкает, словно не доверяя его словам. Я так же испытываю острый приступ недоверия, но по другому поводу. Не может этот Страж быть сыном Жреца. Не может и всё тут! Близнецом, родным братом, двойником, наконец, но ни как не сыном. Ведь между сыном и отцом должно быть хотя бы пятнадцать лет разницы, а им обоим, и Жрецу и Стражу, на вид около тридцати пяти.
   -Кажется, дети решили укрепить нашу дружбу, - глухо говорит старшина. Каждое слово даётся ему с большим трудом.
   Страж кланяется.
   -Линэ передаёт вам привет. Она сможет навестить вас в конце следующей недели, и заранее просит прощения, если её визит покажется вам непростительно коротким.
   Старшина медленно кивает.
   -А теперь позволь угостить тебя, - Жрец радушно улыбается и обняв старшину за плечи, увлекает его из зала, - по традиции в Храме нет ни капли спиртного, но мы можем заглянуть в один из городских трактиров.
   -Только не в "Красный Лев", - слабо отшучивается старшина, - с нашей последней вечеринки тамошний хозяин на меня волком смотрит!
   -Но разве ему не возместили ущерб?! - удивляется Жрец, несколько наигранно, как на мой вкус.
   -Да, но... - ответа городского старшины я уже не слышу.
   Страж оглядывается на нас с непонятной ухмылкой и уходит вслед за ними.
  
  
   Через три дня после этого случая, я получаю повышение. Меня назначают помощником Жреца-Смотрителя-Погребов, отвечающего за продукты, точнее, за пополнение погребов Храма оными.
   Ничего не имею против еды, даже если её так много.
   А главное, теперь каждый день на рассвете я покидаю Храм! Выхожу наружу!!
   Не один, конечно, а в тёплой компании толстенького Жреца, четырёх Стражей, пяти рабов Храма и пары телег. На рынок мы прибываем к самому началу торгового дня, и до самого полудня занимаемся своими делами. Жрец-Смотритель Погребов выбирает продукты, рабы Храма носят их к телеге, а Стражи шляются по округе с неясными намерениями. Пропадают неизвестно где. Можно специально оббежать весь рынок, но так и не обнаружить ни единого Стража. Но ко времени возвращения в Храм они непременно находятся.
   Никак не могу отделаться от мерзкого чувства, точно кто-то следит за мной. Постоянно ощущаю чужое пристальное внимание. Сколько не оглядывался, никаких признаков слежки не обнаружил. Другие рабы Храма говорят, что это Дракон постоянно присматривает за нами. Слабо верю в существование Драконов. Но следят за мной ли Стражи, или Жрецы, или даже мифические существа, или у меня просто разыгралось воображение, всё равно я сбегу из Храма.
   Поправка, с Драконовых Островов.
   Даже если для этого мне придётся самостоятельно переплыть океан!! Лучше утонуть, чем жить рабом.
   А пока всё что мне остаётся от моей свободы - это крошечный клаптик моря, открывающийся из одного базарного переулка, от крошечного фонтанчика перед ювелирной лавкой.
  
  
  

9. отголоски прошлого.

  
   Травяной холм на тележке зеленщика выглядит многообещающе. Проявляю предусмотрительность - захватываю корзинку побольше. Искусство выбора подходящей тары я уже неплохо освоил. Если ошибёшься, то придётся возвращаться к телеге за подходящей корзинкой. А телега стоит в самом начале торговых рядов. За пару дней так набегаешься... что больше ошибаться не будешь.
   Интересно, что ежедневно покупаемых нами продуктов никак не может хватить на всех. Даже относительно малочисленным Жрецам на завтрак недостанет, а ведь ещё есть Стражи, и рабы Храма. И мы никогда не покупаем мяса, а на обед в нашей столовой всегда подают или отбивную или котлеты. Значит, у Храма есть другие поставщики, или даже собственные фермы. Где же они? Другие рабы никогда не задумываются, откуда на столах появляется еда. Неужели я единственный, кто замечает эти странности?
   -Двести семьдесят третий, - окликает меня Жрец, - не спи!
   Поспешно подставляю свою корзину, и вновь застываю, ожидая пока Жрец договорится с зеленщиком. Их пустяковые споры из-за каждого пучка петрушки у меня уже в печёнках сидят.
   Недавно с ужасом обнаружил, что дурацкий порядковый номер действительно способен стать настоящим именем. Все обращаются ко мне "Двести семьдесят третий", и не желают знать, как же меня зовут на самом деле. Начинаю забывать собственное имя. Кажется, я в самом деле войду в историю не как человек, Эрах из Зароха, корабельный талисман Лидита, и даже не как солнечный мальчик - так иногда называла меня Лие - а как безликое существо, порядковый номер такой-то...
   -Эрах! - придушенный возглас у левого локтя выбивает меня из задумчивого созерцания неба над головой.
   -Что? - поворачиваюсь, едва не сбивая с ног своей корзинкой тщедушного коротышку со знакомым пронырливым лицом, - Старх? Как ты здесь очутился?!
   Не верю своим глазам.
   -Глупый вопрос, - он скалится, что, как я знаю, должно означать радушную улыбку, - приплыл на "Святой деве".
   -Капитан Лидит не плавает в этих водах, - стараюсь выглядеть безразличным, но сердце моё радостно колотится о рёбра. Теперь я знаю, как это бывает, когда говорят что сердце готово выпрыгнуть из груди.
   -Подвернулся выгодный фрахт.
   -Что же так хорошо оплачивается, что Капитан, наплевав на осторожность, рискнул забраться в этот район? - удивляюсь я.
   -Люди.
   -Рабы? - моё лицо каменеет. Больной вопрос.
   Старх, не догадываясь о моём состоянии, весело отмахивается.
   -Гимнаситы. У них здесь объявлен не то совет, не то собрание... Но заплатили они хорошо, - тут он становится заметно серьёзней. Неестественное состояние для Старха. - А как сюда попал ты? Капитан весь извёлся, когда "Вечерняя звезда" не пришла в порт назначения.
   Оглядываюсь на повара, но того интересует лишь зелень.
   -"Вечерней звезды" больше нет. На середине залива нам повстречались пираты. Выжил я один. Сменил пару кораблей и попал на этот остров. А теперь... Вам Стражи говорили о Законе, по которому каждый светловолосый человек становиться рабом Храма Дракона?
   Он кивает, его глаза темнеют.
   -Да. Капитан долго удивлялся, но решил подстраховаться. Половина ребят сидит на борту и ругается. Суша в двух шагах, а нельзя. Кое-кто уже хочет наплевать на запрет.
   -Пусть и дальше сидят. Поверь мне, Стражи не шутили. На галере, что привезла меня сюда, путешествовала пруйская принцесса. Я её видел вчера, она теперь помощница мастера, реставрирующего Храм. Подаёт ему кисточки, краски и так далее.
   Старх понимающе кивает.
   -И ты...
   -Да.
   -Капитан может?
   -Никаких исключений.
   Жрец наконец приходит к согласию с зеленщиком и самим собой, и моя корзина начинает заполняться зеленью.
   -Мы стоим у второго причала, - краешком рта бормочет Старх, кланяясь Жрецу-Смотрителю Погребов. Тот удивлённо моргает, не понимая такого внимания со стороны незнакомого человека.
   -Передай Капитану, с севера приближается шторм, будет здесь послезавтра к ночи.
   -Сильный? - заинтересованно уточняет матрос.
   -Да не очень. Помнишь, когда мы макрель ловили?
   -Будем готовы грудью встретить стихию, - коротко хохотнув, отвечает Старх, и, махнув на прощание, ввинчивается в толпу.
   -Кто это? - любопытствует Жрец.
   -Старый знакомый... плавали вместе, - его любопытство необходимо удовлетворить полностью, но не возбуждая лишних вопросов. Изображаю на лице сдержанное чувство ностальгии и скуку.
   -Так ты моряк? - Жрец уже теряет интерес к затронутой теме.
   -Был когда-то, - помимо моей воли на глаза наворачиваются слёзы.
   -Бр-р... много холодной воды и ни клочка суши под ногами, - толстяк содрогается всем телом. Противно смотреть на его колышущиеся телеса.
   -Волны и ветер. Это единственное, что я действительно знаю.
   Жрец устремляется к противоположному ряду, углядев россыпь экзотических фруктов. Желания продолжать тягостный разговор нет и у меня.
   Смотрю в фиолетовое небо, выцветшее от жары до почти белого цвета. Поворачиваюсь лицом к городскому порту, к невидимому морю. Оглядываюсь назад, на север, за золочённый хребет Храма, через который не каждому шторму под силу перейти.
   Надеюсь, Капитан правильно поймёт моё предупреждение. Старх же понял...
   Гружу на телегу корзины с яблоками. Рядом незнакомый мне раб пристраивает ящик с гусиными яйцами. Всё, на сегодня покупки закончены, телега проседает под тяжестью наших тел. Мы возвращаемся в Храм. Жрец-Смотритель Погребов сидит рядом, бормочет что-то под нос, с недовольным видом вертя в руках пучок петрушки. Стражи как всегда идут рядом - никогда не видел уставшего Стража Дракона.
   Привычно задрёмываю, просыпаясь, когда телега въезжает в тень Храма. Не устаю поражаться его колоссальной красоте. Сколько лет, или даже столетий потребовалось мастерам, чтобы укрепить склоны от осыпания, украсить гору скульптурой, прорубить туннели и залы... и работа их ещё не окончена. Вон, на лесах, тот самый парень, которого я увидел ещё в первый день. А рядом сидит Ноа, болтая в воздухе голыми ногами и перебирая в руках крохотные камешки для мозаики. Заметив меня она высыпает камешки обратно в коробку и приветливо машет рукой.
   Вяло отмахиваюсь, как всегда. Телега медленно ползёт дальше, спиной чувствую её пристальный взгляд. Не выдержав, оборачиваюсь, чтобы проверить. Так и есть, смотрит, смотрела, а теперь притворяется, словно ничего не было. Поспешно отворачиваюсь, чтобы не дать ей повода думать что...
   Итак, послезавтра я сбегу из Храма, из странного города, где никто не запирает дверей, с проклятых Драконовых Островов, где тебя объявляют рабом лишь из-за цвета волос. Мне бы только добраться до корабля, стоящего у второго причала... а если там не будет корабля, то я прыгну в воду и буду плыть, пока не утону в океане, или пока не доплыву до нормальных людей!
  
  
   Последний день в Храме. Штайн двухвостый, какое наслаждение, знать, что всё скоро кончится. Боюсь, по моему лицу блуждает улыбка блаженного идиота. Пытаюсь себя сдерживать. Старательно выполняю свои обычные обязанности, но мысли мои далеко.
   Последний день в Храме. У меня пока нет чёткого плана, как улизнуть из Храма ночью, как незаметно добраться до порта. Но я сделаю это. Обязан сделать. У меня есть шанс, может быть единственный шанс сбежать с Драконовых Островов.
   -Двести семьдесят третий? - окликает меня знакомый голос.
   С трудом выныриваю из своих грёз.
   -Ноа?... Что ты здесь делаешь? Ты же работаешь во внешней галерее?
   -Ничего... - она смущённо отводит глаза. - Просто проходила мимо, решила узнать как ты.
   -Я? Нормально.
   Чего ей надо? Смотрит с тревогой, словно чует мои туманные надежды свалить отсюда, и не одобряет их.
   С этой девицей ухо надо держать востро. Пруйская принцесса.
   -А мы сегодня перешли на новый участок. Теперь работаем на поверхности, в среднем ярусе. Мастер доверил мне первое самостоятельное дело. Буду восстанавливать рисунок чешуи на спине у королевского варана, - весело рассказывает девушка.
   Ей действительно здесь нравится, или она хорошо притворяется? Гадать можно до бесконечности, а спрашивать нельзя.
   -Видела когда-нибудь живого варана? - спрашиваю я. Она отрицательно качает головой. Мог бы и сам догадаться, в лесах её родины подобные зверюги не водятся. - Королевский варан считается самыми опасным хищником на Пустых Островах в Экваториальном поясе. Собственно, из-за варанов они и Пустые. Вырастают размером с телёнка, нападают на людей. Причём совершенно невозможно предугадать их действия, никогда не поймёшь, спит он или собирается напасть на тебя.
   -А каменный мне понравился, - печально замечает Ноа.
   Как-то незаметно она оказывается рядом, смотрит прямо в глаза. Нас словно притягивает друг к другу. Ноа едва дышит, задерживая дыхание, пухлые губы приоткрыты, словно в ожидании поцелуя.
   В горле пересохло, с усилием сглатываю. Медлю, сам не понимая чего боюсь. Есть в этой девушке что-то неуловимое, тревожащее и пугающее меня до глубины души.
   -Ноа, я не могу... - выскальзываю из кольца её тёплых рук. Никогда не имел ничего против женщин, и на недостаток внимания с их стороны не жаловался, не с моей внешностью. Но Ноа отнюдь не та девушка, с которой я бы хотел прогуляться под луной. Хотя... это мысль!!! - Не здесь... Давай встретимся вечером. Возле главного входа?
   Уже почти обидевшаяся на меня, она расцветает.
   -После ужина! - она поворачивается бежать, тут же возвращается, стремительно обжигает меня поцелуем, и убегает прочь.
   Растерянно ощупываю поцелованную щёку. А что, собственно, мне так в ней не нравится? Милая улыбка? Стройные ножки? Роскошный водопад волос, рассыпающийся по голым плечам? Крохотные детские пальчики? Нежная бархатистая кожа?
   Чего тебе не хватает, Эрах? Коня шоколадного?! В чём дело?
   Пруйская принцесса. В этом вся суть. Эту девочку с детства учили владеть всеми видами оружия, отбиваться одной от десяти нападающих. Врачевать раны, выживать в лесной чаще, укрощать диких лошадей, управлять княжеством, вести в бой войска, оборонять крепость... Штайн, да она гораздо больше мужчина, чем я!
   А плавать она не умеет, потому что в горных речках Пру невозможно плавать. Смертельно опасно. Наверное, это единственное, чего она не умеет.
  
  
  

10.бежать сквозь ночь.

  
   Долгожданная ночь незаметно подкралась и обрушилась на меня блаженным покоем. Даже негаснущие светильники приглушили свет, словно и в подземелья Храма пришёл вечер. Терпеливо жду Ноа, присев на базальтовый горб морской коровы - зверя безобидного и редкого. Размышляю над довольно сложным вопросом - как мне отделаться от девушки? Не могу же я прямо сказать, что собираюсь сбежать из Храма, и она нужна мне лишь как прикрытие?
   Впрочем, есть много способов отделаться от надоедливой девицы. Основной - и самый популярный у моряков - сбежать в дальнее плавание. А потом не возвратиться. Мне подходит, но сначала нужно дойти до...
   -Куда пойдём? - чуть запыхавшаяся Ноа уже стоит рядом. Не заметил, как она подошла. Я ждал, что она выйдет из Храма, высматривал её там, но и наружу поглядывать не забывал, а она, видно, спустилась по склону.
   -Ты ужинала? - догадываюсь, что нет. Прибежала прямиком с участка. Но платье на ней новое, днём было другое.
   -Нет, а ты?
   -Не успел. И к лучшему. Давай сходим в город, там я присмотрел один тихий трактирчик.
   Улыбается.
   -А деньги есть?
   -Полно, - широко улыбаюсь, изображая предельную щедрость, и даже не притворяюсь. Рабам Храма платят, немного, но золотом. Большинство тратит свои деньги в городских трактирах, на одежду и украшения. Некоторые играют в кости. Правда со мной играть уже не каждый рискнёт. Слава о моём сказочном везении быстро разошлась по Храму.
   Вообще, стоит быть честным, как рабы Храма не каждый свободный живёт. Я, наверное, единственный, кого не устраивает такая жизнь, сытая, безопасная и даже обеспеченная.
   -На лошадях? - предлагает она, указывая в сторону огороженного поля, на котором пасется с десяток лошадей, принадлежащих Храму.
   Только не верхом!
   -Не стоит... вот на лодке я бы тебя с удовольствие прокатил.
   -А, ты же моряк, - вспоминает она, со снисходительной улыбочкой.
   Ну да, я ни разу в жизни не сидел верхом на лошади! И нечего смотреть на меня так жалостливо, словно я убогое дитя! А сама-то попробовала бы провести тяжелогружёную яхту через рифы, в отлив, безлунной ночью!!!
   -Пойдём? - предлагаю ей руку. Галантному обхождению с дамами меня научила Лие.
   Ах, Лие... почему не ты на месте этой девчонки?
   Принцесса, оценив мою воспитанность, резко преображается, и даже становиться старше. Несколько шагов выдерживает, но, быстро растеряв напыщенную серьёзность, вновь превращается в симпатичную девушку. Даром что принцесса.
   Разговорить её будет проще простого. Женщины, за редким исключением, любят поболтать, особенно им нравится говорить о себе. Впрочем, этим и многие мужчины грешат, и я не исключение... А говорить придётся, потому что до города идти не меньше часа, и надо чем-то занять это время, потому что мы с Ноа не настолько близки, чтобы найти о чём можно молчать вместе. И лучше, если говорить будет она. Я боюсь проболтаться. Внутри бушует костёр, и кто-то вопит и катается от радости. Последний вечер в Храме! Пусть он запомниться таким тёплым, согретым улыбкой прекрасной девушки.
   Нужно как-то начать... "Расскажи мне о себе?" Нет, звучит банально. "Как ты попала на корабль?" Взошла по трапу, наверное... Глупо. "Я видел, как ты сползала по верёвке, там, в порту" Не, надо как-то иначе, не так грубо.
   -Почему ты заплакала, когда Страж рассказал о городском старейшине и его светловолосой дочери?
   Ноа вздрагивает, сжимается, как от удара... но тотчас справляется с собой.
   -Я боялась... что меня вернут обратно.
   -Их драгоценный Дракон никогда такого не допустит, - мысленно выругавшись, успокаиваю её. Штайн, промазал я со своим вопросом, в глазах девушки плещется кромешечный ужас.
   Чтобы сгладить неловкость, целую её. Ничего страшного, даже приятно.
  
  
   Трактир весело блестит за моей спиной разноцветными окошками. Я сказал, что отлучусь ненадолго, но возвращаться не собираюсь. Ноа немного подождёт меня, потом начнёт волноваться. Может быть пойдёт искать, она девушка инициативная. Когда она догадается, что возвращаться я не собираюсь, мне уже лучше быть на борту.
   Ноа послужила мне хорошим прикрытием. Рабы, Стражи и даже Жрецы часто отлучаются из Храма на такие прогулки. Обычное дело - сходить в трактир. Но я заметил, что никто не уходит один. Влюблённые парочки, весёлые дружные компании, деловые встречи и никаких одиночек. Это... не принято.
   Ночью город меняется, становится больше, загадочней. Тёмные громады зданий сливаются с небом, поблёскивают окошки трактиров и других ночных заведений, а луна, необычайно огромная и яркая, выбеливает камешки мостовой. Словно ты попал в другой мир, где тьма может встать неодолимой преградой или мягко принять тебя в свои объятья. Где живут тени, резкие тени, они шевелятся, угрожающе надвигаются и вдруг исчезают, а свет предаёт тебя, обманывает зрение, где исчезают яркие краски, и вдруг возвращаются в цветных огнях.
   Я как будто иду по дну, среди волнующихся прядей водорослей, скрип деревьев и вывесок похож на шорох гальки, а холодный солёный ветер накатывает и улетает подобно прибою. Ночь упруго поддаётся, расступаясь передо мной. Не чувствую скорости, только мелькают мимо леденцовые окошки. Быстрей, ещё быстрей! У меня есть только этот миг, растянувшийся в вечность, лишь эта ночь. Сейчас, или никогда!
   Точно продолжаю погружаться в глубину - вдруг исчезают всякие признаки жизни. Район складов, и море становится гораздо ближе, я уже чую соленый запах и слышу его могучее мерное дыхание. Бегу, а на меня несутся тени, бросаются под ноги. Перепрыгиваю, не успевая даже догадаться, что это было, забытая ли сеть, корзина, или просто упавшая тень от трубы. Быстрей!
   Сколько у меня времени, прежде чем начнётся погоня? Не знаю, но не хочу дать им ни единой лишней минуты. Лечу как на крыльях, неудержимым вихрем проносясь через кривые переулки, и вдруг...
   Замираю, а оно, раскинувшееся, необъятное, блистающее всполохами волн, накатывает, бьётся, живёт... Море!
   Мгновенья стремительно утекают, как вода сквозь пальцы, и я бросаюсь вперёд, сначала медленно, не справляясь с предательской слабостью в ногах, но всё быстрей и быстрей. Провидение и необъяснимое чутье на направление выводят меня точно к цели, и у широкой стрелы причала, вонзившейся в волнующееся кружева океана, мерно покачивается корабль, чьи знакомые очертания заставляют моё сердце замереть от восторга.
   Корабль тёмен, пуст и тих, но это затишье перед бурей. Даже с берега заметен идеальный порядок на палубе, и спущенный трап - небрежный жест ожидания.
   Камни причала, днём такие холодные, приятно греют мои босые ступни. И свежий ветер уже холодит тело, брызги бьющихся о причал волн долетают до лица. И снова бочки, пахнущие мокрым деревом, поблёскивающие металлическими поясами, они здесь, наверное, растут.
   Какой-то странный скрежет... Спокойней Эрах, только не оглядывайся, беги! Не время бросать якорь, и разбираться в происходящем!!
   Я оглядываюсь.
   Из-за штайновых бочек медленно, даже вальяжно выходит Страж... не похожий на всех ранее виданных мною Стражей Дракона. Его панцирь полностью закрывает тело, даже пальцы защищены золотым металлом, а шлем украшен причудливым гребнем. Наверно это и есть легендарный Старший Страж. А дорогу на причал мне преграждают ещё четверо обычных Стражей.
   -Штайн! - я не могу позволить им задержать меня! Только не сейчас!
   Мой яростный крик ясно слышен на "Святой Деве", на корме появляется хорошо знакомый мне силуэт капитана, кто-то уже выпрыгивает на причал.
   Некогда! Стражей всего пятеро, но и одного было бы слишком много, как на мой взгляд. Они не торопятся, окружая меня, отрезая от корабля.
   -Держись, Эрах! - такой знакомый рёв Рамбы разрывает невнятное шуршание ночи, и с дружными воплями матросы набрасываются на Стражей. Я вижу как близнецы Тик и Ток повисают на ногах левого Стража, а Рамба сгребает в охапку сразу двоих - даже нечеловеческая сила Стражей ничто по сравнению с мощью Великана. Старх, как обезьяна, вцепляется в шлем третьего, а ещё пара парней проносится мимо меня, нападая на Стража с гребнем... проскальзываю мимо Стража, безуспешно отбрыкивающегося от близнецов, и оказываюсь один на один с оставшимся Стражем.
   На удивление, лихорадка бегства не туманит мой разум. Памятуя о предыдущей своей попытке, не пытаюсь пробежать мимо, или отбиться, а просто кидаюсь ему под ноги. Он падает, но вцепляется мне в ногу.
   -Я сейчас! - пронзительно визжит Чайка, вырываясь от пытающегося его задержать Капитана. Он блондин, даже больше чем я, совершенно белый, и сходить на берег ему никак нельзя!
   Не оглядываясь, продолжая выкручивать руку упавшему Стражу, резко рявкаю:
   -Не смей, Чайка! Если у меня не получится, не хочу чтоб и ты влип!!
   Страж подо мной дёргается, пытаясь увидеть кому я это кричу, и невольно ослабляет хватку. Откатываюсь в сторону, и срываюсь в бег как заправский бегун - с четверенек.
   -Стой!! А не то!! - кричит Страж...
   Штайн!!! Правую руку перерезает огнём, мои ноги подламываются, я падаю, падаю... В голове бьётся отчаянная мысль, что это всё, приплыли... с руки соскальзывает тонкий витой шнур, поворачиваясь, я вижу стоящего на коленях Стража, в руке у него... кнут.
   Мгновенно стряхнув навалившихся на него матросов, Страж с причудливым гребнем оказывается рядом с ним, поднимает за шкирку.
   -Ты что сделал?!!
   Его крик оглушает, причиняет боль.
   -Я исполнил свой долг! - отвечает ему упрямый мальчишеский голос.
   Свалка на причале неожиданно прекращается. Остальные Стражи, ещё отбивавшиеся от матросов, вдруг прекращают сопротивление, обернувшись к сцепившейся паре. Не ожидавшие подобного поведения матросы по инерции ещё продолжают пробиваться вперёд, пока Великан Рамба громовым рёвом не командует отбой.
   Старший Страж отшвыривает хлестнувшего меня Стража в сторону, точно нашкодившего щенка.
   -Мальчишка! - грозно ревёт он. - Ты чем думал, когда доставал хлыст?
   -Он уходил!
   -Кто уходил?! - разъярённо вскидывается Старший. - А это ты видел?!!
   Как и тогда, когда схватили Ноа, словно по волшебству причал заполоняют золочёные тела Стражей, явившихся на подмогу. Но теперь я знаю, откуда они берутся. Несколько плиток рядом открываются, подобно лепесткам цветка, и оттуда выпрыгивает Страж, а за ним ещё один. Те из моих товарищей, кто ещё пытаются обороняться, немедленно оказываются блокированы.
   Старший Страж смотрит на провинившегося подчинённого, словно ведя неслышный разговор. Валяюсь между ними, игнорируемый и жалкий. В иной ситуации я бы непременно попытался дать дёру, благо мой родной корабль находится всего в десяти шагах. Но с того момента, как жестокая боль швырнула меня на колени, я оказался неспособен даже сдвинуться с места. На моей руке, где шипастый шнур впился в тело, кожа опухает и краснеет. Малейшее движение рукой отзывается зверской болью во всём теле, лишающей меня рассудка. Я не ору благим матом лишь потому, что горло перехватил спазм и из моего рта вырывается лишь сиплое шипение.
   Страж наклоняется ко мне, сквозь слёзы я смутно различаю его офицерский гребень.
   -Двести семьдесят третий, - его сочувствующий голос долетает до меня как из бочки, - неужели ты забыл, что невозможно сбежать из Храма Дракона?
   Кто-то с гулкими проклятиями прорывается ко мне сквозь барьер золотых доспехов.
   -Пустить иро-оды! - протяжно вопит Амро. Я узнаю его лишь по этому выражению, настолько подводит меня слух. - Иро-ды шо ж вы делаете-то? Эрах, сынок...
   Он трясёт меня за плечо. От дикой боли я лишаюсь сознания.
  
  
  

11. второй лик свободы.

  
   Боль. Как же больно... только не шевелиться, и тогда её можно терпеть. Руку дёргает, пронзая стальными крючьями и выдирая их с мясом. Я однажды загнал рыболовный крючок под кожу, и это не просто литературный образ. Медленно открываю глаза, но ничего не могу разобрать в плывущих тусклых пятнах.
   -...и ничем нельзя помочь? - говорит, как мне кажется, Капитан.
   -Нельзя. Через три, максимум через четыре дня он умрёт, - отвечает ему, по-видимому, Старший Страж.
   Какое облегчение, твёрдо знать, что эта мука не будет длиться вечно!!!
   -Разрешите хоть теперь забрать его. Пусть хоть он встретит свой конец среди друзей.
   Да, да, только бы не оставаться на этой проклятой земле!
   -Яд Дракона, это не просто яд. Если двести семьдесят третий заразит хоть одного человека, начавшаяся эпидемия может уничтожить всё человечество, - возражает ему Страж.
   Тут меня поднимают и перекладывают на носилки. От боли я вновь теряю сознание, но почти тотчас прихожу в себя.
   -...давать безответственным детям такое опасное оружие? - спрашивает Капитан.
   -Я не ребёнок!!!
   -Трудно научить молодёжь ответственности иначе, как доверяя им в серьёзных вопросах. Хотя сейчас, в сегодняшней ситуации, я совершенно согласен с вами. Этот сосунок даже не понял, что убил человека.
   -Я поступил правильно! - визг проштрафившегося Стража раскалывает мою бедную голову. - Он всего лишь беглый раб! Я обязан был остановить его. Я Страж Дракона!! Мой долг следить за исполнением Законов Дракона!
   -Какая разница? Он умирает, а ты стал убийцей, - обрывает его офицер.
   Визгливый голос затыкается.
   -И ничего нельзя сделать? - тихий усталый голос Капитана звучит где-то совсем рядом.
   -Нет, - отвечает Страж и добавляет безразличным будничным тоном, - нападение на Слуг Дракона, штраф... аа-а, ладно... мы оба знаем, что дело не в деньгах...
   Я ещё различаю печальный вздох старика "эх, малыш...", и меня уносят прочь.
  
  
   Возможно, мне только кажется, но обратная дорога в Храм занимает удивительно мало времени. Хотя всё равно оно представляется мне вечностью. Каждый толчок вызывает волну боли, даже ночной свет бьёт по глазам. Моим мучениям нет конца, но, наконец, Стражи оставляют меня в благодатной темноте и уходят. Когда затихает даже эхо их шагов, мне наконец становится страшно.
   Никогда всерьёз не задумывался о смерти, и уж тем более, совсем не думал о собственной смерти. Мне как-то не приходило в голову что я, именно я, Эрах из Зароха, могу умереть.
   Конечно же, я видел смерть, а в своём последнем плавании на чужом корабле я мертвецов навидался предостаточно. И, наверное, должен был понять, что и сам не вечен, ан нет! Даже сейчас не слишком верю в свою неизбежную кончину. Могли ведь Стражи соврать Капитану? Или просто несколько приукрасить действительность. Иначе почему меня, даже умирающего, они не оставили на попечение товарищей?
   Впрочем, одно теперь я знаю точно: единственный способ сбежать с Драконовых Островов - умереть. Что ж, это мне вполне по силам.
   Если бы ещё не было так больно!!
   Не вздохнуть, не выдохнуть, моргнуть и то нельзя! Кричать не могу, двинуться не могу, слёзы текут ручьём и боль! Разве мог я когда подумать, что может болеть каждый волосок? Не чувствую ни рук не ног, я словно единый сгусток боли повисший в звенящей пустоте.
   Моё состояние неуклонно ухудшается с каждой утекающей минутой. Точно моё тело разбивает прибоем о скалы или невидимый палач сдирает кожу с меня ещё живого. На удивление сохраняю ясный разум, словно боль вычистила его, вымела всё пустоё и мелкое. Между особо жесткими приступами, когда ко мне возвращается сознание, пытаюсь молиться о смерти, как единственном способе избавления от боли. Надеюсь небесам под силу разобрать мои жалкие хрипы...
   Возвращаются Стражи. Их грубые голоса звучат как далёкие раскаты грома.
   -Смотри, куда он уполз.
   Кто, я? Так я ещё способен двигаться, ползти, когда от каждого нечаянного движения испытываю столь сильную боль, что проваливаюсь в обморок?!!
   -Да-а, Главный Жрец-Лекарь всенепременно захочет на него взглянуть. Надо положить его на место.
   Меня подхватывают на руки, водворяя обратно на носилки. И я вновь отключаюсь, не вынеся их грубых прикосновений.
   Задрёмываю, успокоенный вернувшейся тишиной. Но даже в кошмары врывается тупая ноющая боль, заменившая мне все человеческие чувства.
  
  
   Какой-то шум привлекает мое внимание. Словно кто-то разговаривает рядом, не совсем над моей головой, но неподалёку.
   -Это совершенно исключено! Это просто опасно, наконец!!
   -Но почему я не могу поступать так, как хочу? - я даже в своём искажённом восприятии обращаю внимание на женственную мелодичность этого голоса.
   -Потому что ты поступаешь необдуманно и глупо. Нельзя, ну пойми же, невозможно добиться настоящей верности от дикого зверя! - напористо произносит грубый мужской голос. - Рано или поздно твоя доброта обернётся против тебя!
   -Но если мне позволено будет продолжить метафору, зверя вполне можно приручить, - упрямится женщина.
   -С твоим опытом? - усмехается мужчина.
   -С мои терпением! - отрезает женщина.
   Волка они обсуждают, что ли? Меня слегка покачивает на волнах боли, хотя теперь у меня вполне получается терпеть эту боль. Наверное, привык. Я открываю глаза, но ничего не могу различить в темноте, кроме рогатой тени нависшей надо мной.
   -А я говорю, это моё личное дело и вмешиваться ты не имеешь права!
   -Я забочусь о твоём благополучии.
   -Я могу самостоятельно позаботиться о своём благополучии, - в нежном голосе я различаю гневную нотку. Небось, совсем ещё ребёнок, судя по упрямому желанию самостоятельности. Родная душа, сам такой.
   -Ну не стойте же здесь, несите куда сказано! - капризно приказывает женщина, мои носилки дёргаются, и я вроде бы вскрикиваю, когда случайный толчок оборачивается огненной вспышкой в груди.
   -Боюсь, твоё решение в корне ошибочно... - успокаивающе произносит мужской голос, но продолжения спора я уже не слышу, всецело поглощённый вернувшейся болью. Случайно подслушанный разговор стремительно выветривается из моей памяти.
   Как же больно умирать!
  
  
   Моё следующее пробуждение приносит мне сразу несколько противоречивых открытий. Во-первых, с радостью обнаруживаю, что бесконечный болезненный кошмар отступил. Могу пошевелить руками и ногами - медленно и осторожно, словно они отлиты из стекла - и не потерять сознания. Даже осмеливаюсь сесть, но голова кружится, и я падаю, резким неловким движением вызвав новый приступ боли.
   Во-вторых, пока я валялся без сознания, меня заковали в цепи. Медленно пошарив вокруг себя, нахожу, что цепь крепится к моему правому ножному браслету и уходит в стену. Между наручными браслетами тоже пропущена короткая цепь. Наконец-то понимаю, зачем на браслетах рабов эти смешные ушки.
   В-третьих, здесь, где бы я не находился, очень смешно пахнет озоном, словно после грозы и парным молоком.
   С превеликой осторожностью приподнимаю веки, опасаясь возвращения боли. Не больно, но и ничего не видно. Меня окружает тьма, столь густая и беспросветная, какая бывает только под землёй.
   Долгое время ничего не происходит и я засыпаю, убаюканный темнотой и тупой болью.
  
  
   В следующий раз меня будит шуршание ткани и домашнее потрескивание огня. Запаха костра в воздухе не чувствуется, но, приоткрыв глаза, вижу открытое пламя шагах в десяти от меня. Очаг по древнему обычаю обложен крупными булыжниками и находится в центре искусственной пещеры. То, что пещера искусственная, видно по следам инструментов на стенах. Единственный выход - круглая тёмная дыра в противоположной стене, подальше от меня, надо понимать. Видно как проход резко закругляется, и всё. Слева вдоль стены выставлено несколько сундуков, оббитых для надёжности железными полосами, свалены беспорядочные груды раковин и камней. Некоторые камни похожи на драгоценные, в остальном привычный сентиментальный хлам. Клянусь хвостом Штайна, родная душа!! Ещё недавно, каких-то полгода назад, под напором Капитана, которого горячо поддержала команда, я сам был вынужден выкинуть половину своих находок за борт - все эти "особенные", обкатанные морем камни и причудливые раковины, по-прежнему влекут меня, как и в детстве. Справа устроено огромное ложе - основание четыре на четыре метра вытесано из камня и накрыто коврами в три слоя. Пара подушек валяется на ложе, ещё одна на полу поближе ко мне, повсюду разбросаны коврики, но они здесь не слишком нужны - камень подо мной тёплый и сухой.
   Стены начинают закругляться на высоте трёх моих ростов, потолок разглядеть невозможно, свет его не достигает. В стенах выдолблены ниши, но высоко. Я, например, до большинства и не допрыгну.
   Странное место. Совершенно не похоже на Храм, скрупулёзно украшенный до мелочей.
   На всякий случай пробую выдернуть цепь из стены. Не получается, руки как ватные, цепь скользит, даже пальцы в кулак сгибаются с трудом. Осматриваю место крепления цепи к стене. Никогда такого не видел - металл словно врос в камень. Что ж, кто-то надежно застраховался от моих дальнейших попыток к бегству.
   -Доброе утро! - слышу вдруг странно знакомый мелодичный голос.
   Подскакиваю от неожиданности, и тут же наваливается новый приступ боли. Когда моё зрение проясняется, замечаю нечто, прикрытое от меня языками пламени. При беглом осмотре я принял это за гору тряпья, но сейчас явственно вижу изящную светлую тень руки и белое пятно лица. Меня не оставили в одиночестве.
   Каким же дураком я бы выглядел, если бы смог вырвать цепь из стены!
   -Разве сейчас утро? - спрашиваю первое, что приходит в голову.
   -Райл говорит, что для каждого живого существа утро - это когда оно просыпается, а не когда солнышко появляется из-за горизонта.
   -Очень... мудро.
   -Райл умный, - безмятежно соглашается девушка и вдруг добавляет с необъяснимой яростью, - но всё равно дурак!!!
   Она подходит ко мне на расстояние пары шагов. Поблизости я могу лучше разглядеть свою собеседницу. Идеальный овал лица, светлая чистая кожа, тёмные глаза. Странное одеяние, целиком состоящее, кажется, из красно-коричневых кожаных лоскутов. Они укутывают её с ног до головы, оставляя открытым лицо, шею и руки. Когда она шла, я заметил её колени, но в остальном лоскуты надёжно скрывают её тело от нескромных взглядов.
   -Меня зовут Тайка, - сообщает она, усаживаясь на пол скрестив ноги. - А тебя?
   Присев, она прячет руки под свои лоскуты, втягивает голову в плечи и наклоняет лицо, так что его полностью закрывают короткие ленты, пучком рассыпавшиеся на затылке - и вдруг вновь превращается в бесформенную кучу тряпья. Если бы я сам не был свидетелем её метаморфозы, никогда бы не заподозрил, что это живое существо, и более того - довольно симпатичная молодая девушка.
   -Эрах, - представляюсь сам, тихо радуясь, что хоть кого-то интересует моё имя.
   Молчим. Разговор не клеится. Тайка исподтишка разглядывает меня, а я никак не могу придумать нейтральной темы, чтобы завязать разговор.
   -Ты пей, - вдруг говорит она. Из-под кожаных платков на мгновение высовывается рука, указав на глиняную крынку, стоявшую буквально у меня под носом.
   Слепая тетеря, как ещё случайно не раздавил, пока дёргался? В горшке налито что-то белое. Молоко. Пить мне совершенно не хочется, но, сделав первый глоток, вдруг обнаруживаю в себе такую сильную жажду, что в момент осушаю кувшин. У молока странный солёный привкус, но мне нравится.
   -Спасибо, но кажется, я не оставил ничего вам.
   Она смеётся - точно поют крохотные серебряные колокольчики.
   -Это всё тебе. Лекарство.
   Улыбается. Из-под лоскутов вижу только её улыбку, да хитро поблескивающие глаза.
   -Мне показалось или меня действительно отравили? - не сдерживаю ответной улыбки. Оказывается и хорошее настроение может быть заразным.
   -Да, Яд Дракона, - серьёзно подтверждает она и, доверительно понизив голос, сообщает. - Я тебя лечу. Они все отказались, а я тебя вылечу. Я знаю как!
   -А... Стражи говорили я умру, ведь противоядия не существует в природе.
   -Нет, есть. Человека, заражённого Ядом Дракона, может спасти только Кровь Дракона.
   От этих высокопарных названий голова идёт кругом.
   -А у тебя есть Кровь Дракона? - пытаюсь нащупать реальную почву под ногами, - и где же ты её взяла?
   -У Дракона, разумеется, - на миг из лоскутов выныривает хитрая мордашка. - Всё просто: приподнимаешь чешую на хвосте, делаешь надрез и собираешь вытекшую жидкость. Это и будет Кровь Дракона. Я смешала её с молоком.
   -Понял. А где водятся Драконы?
   Она фыркает.
   -В Храме Дракона разумеется!
   Мог бы и сам догадаться! Ладно, контакт налажен и теперь мы можем перейти к действительно важным вопросам.
   -Где я? - Велик Штайн, пусть она не ограничиться общими фразами!
   -В моём ио.
   Хорош ответ!
   -А подробнее? - довольно грубо переспрашиваю я.
   -Во Внутреннем Храме, - спокойно отвечает Тайка. - Который спрятан за Внешним Храмом Дракона, который находится на Драконовых островах, которые расположены в Тёплом море, которое находится на землеподобной планете Трика, которая вращается вокруг звезды класса G, которая находится в созвездии...
   -Ой хватит! - у меня в мозгах всё уже закипает от её бесконечных "которых". Да и о местонахождении нашего мира я знаю предостаточно, чтобы понимать бесполезность этого знания. Какой прок знать, что ты находишься в некотором созвездии, видимом с планеты Земля, если никто не в курсе, где собственно находится эта пресловутая планета? Да и нет способа достичь её. Знание ради знания меня никогда не привлекало, я практик.
   -Мне показалось, ты хотел узнать, где находишься, - невинно замечает она.
   Что ж, так мне дураку и надо, сам напросился.
   Тайка молчит, а я больше не нахожу нейтральных тем для разговора. Поэтому спрашиваю напрямик, без долгих блужданий вокруг да около.
   -Почему я прикован?
   Тайка вскакивает, перепархивает к другой стене, мелькнув перед моим носом крошечными детскими пяточками, и вновь садится, кутаясь в свои лохмотья.
   -Райл велел. Как будто я не смогу защититься от больного человека!
   Фыркает она совершенно неподражаемо, как лошадь. Встряхиваясь всем телом, мотая головой, а кожаные лоскутья разлетаются как грива.
   -Но почему?! - защищаться от меня? Разве я способен кому-либо повредить? Тем более такой симпатичной девочке.
   -Ты "дикий зверь", так говорит Райл. По его мнению, ты не способен на разумные поступки.
   Что-то знакомое прозвучало в её словах. Я напрягаюсь, стараясь подстегнуть воспоминания и неожиданно моя бедная голова словно взрывается изнутри от боли.
   -Тайка, - вышёптываю я из последних сил, - больно.
   Она вдруг оказывается рядом, молча подхватывает меня под мышки и тащит вдоль стены. Цепь с грохотом разматывается.
   -Я умру, твоё лекарство не подействовало...
   Жадно хватаю губами воздух, уверенный, что каждый вздох может оказаться последним.
   -Всё правильно, так и должно быть. Кровь Дракона лишь временно ослабляет действие Яда, но справиться тебе с ним предстоит самому.
   -Тогда дай ещё, - боль стремительно возвращается ко мне. Ничего не вижу, опять одни расплывчатые пятна.
   -Нельзя или точно умрешь, отравившись Кровью Дракона, - строго отвечает Тайка.
   Она заботливо закатывает меня в неглубокую ложбинку, под голову суёт подушку. Уже на грани чувствительности, теряя сознание от боли, ощущаю, как меня связывают прочные путы. Меня пеленают, как паук бабочку!!
   -Что ты... - пытаюсь подняться.
   -Ты можешь сломать что-нибудь, когда начнешь биться, - перебивает меня Тайка. - А на уроках Райл предупреждал, что такие повреждения могут не заживать годами.
   Честное слово, я начинаю ненавидеть этого парня.
   -У-роках? - придушенно выдыхаю следующий вопрос.
   -Да, но не беспокойся, в теории я сильней остальных учеников.
   Моя жизнь зависит от девицы, никогда и никого не лечившей!
   -Ученики...
   Наверное, мои чувства отражаются на лице. Во всяком случае, Тайка понимает моё замешательство.
   -Ну, уж тебе-то выбирать не приходиться, - неожиданно трезво отвечает она, - другие все отказались, неохота им с тобой связываться. Никто не хочет брать за тебя ответсвенность.
   И на этой странной ноте я проваливаюсь в болезненное беспамятство.
  
  
   Во второе своё пробуждение уже знаю, что в первую очередь надо высматривать притаившуюся где-то поблизости груду лохмотьев. Общение с хозяйкой ио оставило во мне приятное смешливое чувство, и я бы не хотел обидеть её своим невниманием.
   Но сколько не напрягаю зрение, девушки в пещере не обнаруживается. Я совершенно один, по прежнему прикован к стене предусмотрительным Райлом, но по счастью хоть не связан. Видимо, пока я валялся без сознания кто-то, наверняка Тайка, кто ж ещё, развязал меня.
   Осматриваю свои путы. Выглядит надёжно, ничего не скажу. Уютную ямку точно по форме моего тела обрамляет бахрома широких тканых ремней с пряжками. Великолепная работа, никогда не видел ничего подобного. Любуясь на вычурную серебряную пряжку, вдруг замечаю давешнюю крынку, вновь полную свежего молока. Рот сразу наполняется слюной, но в последний миг отдёргиваю руку от кувшина. Пока я чувствую себя вполне сносно, не стоит зря рисковать. Мне отчётливо вспоминается мимолётное замечание Тайки, что повышенная доза лекарства убьет меня вернее, чем сам яд.
   Держась за стену, пробую встать. Сначала на четвереньки - проходится обождать, пока голова перестанет кружиться. Потом, перебирая руками по стене, поднимаюсь на колени.
   Пытаясь отдышаться, разглядываю пещерку. А ничего, просторно сухо и тепло. Даже красиво, если вам по вкусу подвальная тема. Только всё равно хочу домой, на свой корабль. Я не червь, чтобы зарываться под землю.
   В пещерку бесшумно проскальзывает Тайка. Если бы в этот момент не смотрел на вход, гадая про себя, когда же она вернётся, вовек бы не заметил её появления.
   Девушка идёт, приплясывая на ходу. Увидев меня, замирает на секунду и с негодующим возгласом кидается меня укладывать.
   -Немедленно ляг, тебе нельзя вставать!
   -Я в порядке, - пытаюсь небрежно отмахнуться и от резкого движения заваливаюсь на бок. Тайка успевает поймать меня, прежде чем брякаюсь головой о камень.
   -В порядке, - передразнивает она, - тебе до порядка, как мне до потолка!
   Действительно, я испытываю сильную слабость, хуже того - возвращается боль.
   -Долго это будет длиться? - клянусь Штайном, неужели я недостаточно страдал?
   -Неделю, две, - неуверенно отвечает Тайка, - Но ты сильный, вон как быстро в себя пришёл, я и не ожидала. С занятий не торопилась.
   В глазах темнеет, в мышцы впиваются миллионы крохотных иголочек, но тут же, не успеваю я в который раз потерять сознание, как в лицо мне освежающе веет озоном и по зубам ударяет глиняный край горшка. Почти инстинктивно я припадаю к холодному молоку и пью, захлёбываясь, пока Тайка со смехом не отнимает опустевшую крынку.
   -Ладно уж, хватит на сегодня, - с грубоватой нежностью она толкает меня в грудь, - лежи и думай о чём-нибудь приятном.
   О чём? Что благодаря её непрошеной заботе я непременно выживу? Что я чудом избежал смерти, которую приветствовал как освобождение от затянувшегося кошмара?
   -Ты не знаешь, что стало с моими товарищами? Они пытались отбить меня у Стражей, - осторожно спрашиваю я. Сказать по правде, давно должен был бы обеспокоиться их судьбой, ребята ведь рисковали из-за меня. Как же я мог напрочь позабыть о них?
   Тайка присаживается возле костра, обхватывает колени руками.
   -Если среди них нет светловолосых, отделаются стандартным штрафом в пятьдесят монет.
   Что-то я такое уже слышал. Или не слышал?
   -А ты не могла бы узнать точнее? Пожалуйста...
   Она с сожалением качает головой.
   -Я не могу выйти из Внутреннего Храма. А у Стражей спрашивать бесполезно, они не посвящают вейликов в свои дела.
   -Кого? Великов?
   -Вейликов. Вейлик, это я - для наглядности объяснения она тыкает в себя пальцем. - И пока я не стану виль, меня никто не будет принимать всерьёз.
   Кажется, я начинаю что-то понимать.
   -А твой Райл, он виль?
   -О да, и он самый главный виль после дедушки. Но тот всё время спит, так что все дела Храма ведёт Райл.
   Ого, большая рыба этот Райл!
   -А можно его попросить...
   Она не даёт мне договорить.
   -Ой, что ты, конечно же нет! Хорошо, он хоть обещал не вмешиваться в мои дела, но помогать тебе? Никогда!
   -Хорошо же он не вмешивается, - я многозначительно демонстрирую ей свои руки, натягивая цепь. По правде говоря, с детства не терплю никаких ограничений, а в последнее время всяких пут в моей жизни было предостаточно.
   -Такова цена невмешательства Райла, - серьёзно поясняет девушка, совершенно не сочувствуя моему горю. - Если бы я не согласилась заковать тебя, он бы дневал и ночевал в моём ио, готовый в любой момент оторвать тебе голову.
   -Он тебе кто? - подозрительно уточняю я. Не приведи Штайн, он ей муж. Или, учитывая Тайкину юность, отец. Тогда моё время кончится, сразу после нашей с Райлом первой встречи.
   Совершенно неожиданно, но мне вдруг так захотелось жить. А может это моё врождённое упрямство, как всегда толкавшее меня вперёд наперекор всему свету? Что же я вам сделал незнакомые могущественные дяди, что вы так упорно желаете пустить меня на дно?! Я ведь и на остров этот проклятый попал не по своей воле!!!
   -Можно сказать, что Райл мне как отец. Он уделяет мне заметно больше внимания, чем другим вейликам.
   Хорошо хоть не муж...
   Неудержимо хочется спать, а ведь мне столько нужно выспросить у неё... Почему ей нельзя выходить из Храма, что за вили и вейлики, почему "другие" отказались меня лечить, и ещё... Веки наливаются тяжестью, снотворное она подмешивает в молоко?
   Ладно, у меня ещё будет время для вопросов.
  
  
   После очередного приёма лекарства лежу на пушистом коврике возле своей выемки. Тайка сидит рядом, от неё веет свежестью грозы. А может мне это только кажется?
   -Я всё-таки не понимаю, что такое вейлик. Должность, звание или положение в семье?
   -Ну, это... - она запинается. - Вот я вейлик, раньше была велинь, а ещё раньше линьк. А когда я пройду свой первый Ритуал Посвящения, то стану виль. Если пройду.
   Она задумывается, сердито нахмурившись.
   Понял! Классический случай подросткового бунтарства. Ребёнок чувствует себя достаточно взрослым и способным самостоятельно позаботиться о себе, а родители не желают этого видеть.
   -Не волнуйся, пройдёшь ты этот ритуал, - стараюсь утешить девушку. - Только сразу предупреждаю, ещё долгое время старшие будут видеть в тебе ребёнка.
   -Пусть видят, - отмахивается Тайка, - лишь бы считались. Только мне так страшно. Многие вейлики погибают, если ошибутся в Первом Выборе.
   -То есть как, - удивляюсь я, - вас там заставляют пить расплавленное золото или ходить по ножам?
   Вспорхнув со своего места, она оббегает вокруг очага и вновь оказывается рядом. Она наклоняется надо мной, опираясь на вытянутые руки, лицо серьёзное, а взгляд странный, ищущий, словно она пытается высмотреть истину в моих глазах.
   -Понимаешь, Эрах, всю нашу жизнь решают за нас виль и Слуги Дракона. В Ритуале вейлик впервые выбирает самостоятельно. Это первый самостоятельный поступок в жизни каждого вейлика. И если ошибаешься в самый первый раз, то и на последующие твои шаги ложится печать сомнения. Можно ошибаться потом, до бесконечности, но нельзя ошибиться в Первом Выборе. Я помню, как ошибся вейлик Камка. После Ритуала он ушёл в своё ио, и больше мы его не видели. Райл сказал, он растворился в воздухе, а значит, навсегда остался в Храме, рядом с нами.
   Двухвостый Штайн, рогатая ты бестия, ползающая по дну океана, единственная сила, которой скоряются моряки, ты слышишь ЭТО?!! А я ещё жалуюсь на свою жестокую судьбу.
   -Но ведь так бывает очень редко? - осторожно уточняю я. - Можно ведь попытаться пройти этот Ритуал ещё раз?
   Она задумывается, качает головой.
   -Всегда так бывает. Поэтому обычно вейлики не рискуют, выбирают обычный путь.
   -Их осторожность похвальна, - ханжеским тоном заявляю я, никогда не перестававший искать приключений на свою голову... ну, и другие части тела... Но её страх, затаённый и совсем настоящий, ужасает меня до глубины души.
   -Но я не хочу поступать как все. Тогда я стану обыкновенной, - с упрямой тоской произносит она.
   Молодец девчонка! Так их всех!
   Неожиданно во мне просыпается необъяснимое чувство вины, словно это лично я толкаю Тайку на необдуманный и ненужный риск. Очень... неуютно. По счастью это неприятное ощущение почти немедленно отступает перед новым приступом. Упрямо терплю боль, продолжая улыбаться.
   -Тебе нужно спать, - Тайка резко меняет тему разговора. - Во сне люди быстрей выздоравливают.
   И, не слушая моих слабых протестов - кто ж не хочет выздороветь, но какой мужчина признается женщине в своей слабости - Тайка загоняет меня обратно в ложбинку и пристегивает ремнями.
   Не успеваю и рта раскрыть, как она, пожелав мне спокойной ночи, буквально падает на своё каменное ложе. Почти немедленно засыпает. С моего места, если повернуть голову, мне видна её рука, свесившаяся с кровати. Тайка спит на животе. Капитан Лидит однажды сказал, что на животе спят только незащищённые люди. Тогда, по теории моего бессменного капитана, Тайка отчаянно нуждается в защите. Знать бы от кого.
   Смотрю на тонкую девичью ладошку, и вдруг мне начинает казаться, что Тайкины ногти наливаются золотым светом, потом сияние охватывает всю её руку.
   Штайн! Закрываю глаза, размеренно считаю до двадцати, потом в обратном прядке, и снова смотрю на спящую Тайку. Рука как рука, ногти обыкновенные, ухоженные, но даже не накрашенные.
   Штайн! Мне ещё галлюцинаций не хватало для полного счастья!
  
  
   -Тайка?
   -Ум-м?
   -Ты чем занимаешься в Храме?
   Тайка сидит поджав ноги на кровати, и вертит в руках полдюжины деревянных кубиков, сцепленных между собой верёвочным кольцом, пропущенным через разнообразные отверстия в кубиках. Девушка развлекается, снимая и возвращая кубики на верёвку. Её занятие больше умиляло бы меня, если бы верёвка не была завязана здоровенным узлом, а все дырки в кубиках не оказались сквозными. Невозможно снять кубик, не развязав верёвку. Я специально проверял. А она это делает постоянно.
   После моего вопроса Тайка откладывает свою игрушку и, перекатившись на живот, ложится ко мне лицом.
   -Если ты имеешь в виду работу или постоянные обязанности, то у меня их нет. Я посещаю уроки, если хочу и ограничена только в передвижениях. Вейлики и молодые виль не могут покидать пределов Внутреннего Храма.
   Оказывается, я тут не единственный узник. Но эта мысль меня не утешает.
   -А почему? - может быть она поможет мне сбежать, что бы и самой выйти на волю?
   -Просто запрещено. Предполагается, что мы можем по незнанию причинить вред людям. Но я ещё не совсем в этом разобралась. Пока не станешь виль, взрослые не объясняют столь многих вещей.
   -Так много необъяснимых и ненужных запретов, - сетую я с почти непритворным сочувствием, - иногда нарочно хочется поступать Законам наперекор.
   -Все Законы Дракона имеют очень древнее происхождение и наполнены смыслом, - не поддерживает меня Тайка, - если ты не знаешь чего-то, это ещё не повод чтобы нарушать запрет. Последствия могут быть катастрофическими.
   Видно к здешним законам она относится со всей серьезностью. Неудивительно, она же здесь выросла. Мне же, считай чужому человеку, Законы Дракона кажутся сущей ерундой.
   -Я не могу согласиться с той частью о светловолосых, - по правде говоря, у меня имеется здоровенный зуб на автора Закона. Попадись он мне в руки, Штайнов изобретатель! - Меня специально привезли на острова, чтобы продать, и ведь я не был единственным, кто случайно попал в эту ловушку. Разве можно так грубо разрушать чужие судьбы? Лишать человека самого ценного - свободы?
   Тайка пожимает плечами.
   -Все мы не свободны, в той или иной степени. Полной свободы не существует, она означает и освобождение от самого себя, что не в человеческих силах, да и виль недоступно. И посмотри на это с другой стороны. Горожане живут лет двести-триста, рабы Храма и того больше. Сколько живут Слуги Дракона, я не знаю. За всю историю Храма ни один из них не умер своей смертью.
   -А Жрецы? - вспоминаю я ещё одну довольно многочисленную группу обитателей Храма.
   -А они тоже Слуги Дракона, - безмятежно отвечает девушка.
   Признаюсь, местное долголетие ошеломляет меня. Таких сроков жизни я себе представить не мог. Капитан всегда казался мне глубоким стариком, а ведь когда мы познакомились, ему ещё не исполнилось и шестидесяти лет. По сравнению с двухсот - трехсотлетними местными долгожителями - совсем ещё мальчишка.
   -Неплохо! Так вы здесь откопали источник молодости и скрываете это от остального мира?
   Должен сказать, что меня лично это немного расстраивает. Сразу вспоминаю деда, так рано состарившегося. Он умер, когда мне было всего четыре года и до сих пор я скучаю по его ворчливому голосу и треснувшей прокуренной трубке.
   -Не совсем так. Продолжительность жизни определяется близостью к Сокровенному Саду, растущему в центре Храма.
   -Вы сами его вырастили? - уточняю я, и когда она коротко кивает, спрашиваю, - почему только один? Разве нельзя было вырастить десять, сотню таких Садов?! - не понимаю я местных, хоть убей. Зачем скрывать такие полезные сведения? Пусть каждый вырастит себе такой Садик и живёт в своё удовольствие.
   -Не всё так просто, - качает головой Тайка. - Сад может быть только один на всю планету, иначе никакого долголетия. Да и дело отнюдь не в растениях.
   -А в чём? - немедленно интересуюсь я и получаю, что называется уклончивый ответ.
   -Попадёшь в Сад, поймёшь. А так это невозможно объяснить.
   -Ну, хорошо. Других Садов не будет, - смиряюсь я с горькой действительностью. - Но почему не рассказать остальным? Можно было бы организовать паломничество... Я сказал что-то смешное?
   Она улыбается.
   -Эрах, долгожительство отнюдь не камешек, который можно положить в карман и забрать с собой!
   Признаться, я представлял себе скорее родник, испив из которого обретаешь долгую жизнь.
   -Пока человек находиться на острове, его жизнь словно растягивается. Но только на острове. А держится это в секрете, чтобы к нам не набежало неподходящих людей.
   -Неподходящих? - нахмуриваюсь я.
   -Ты же заметил, какие наши горожане вежливые, открытые и добродушные. Они могут позволить себе быть таковыми, потому что всех преступников, грубиянов, лжецов... ну список может быть длинный, сам понимаешь... но я хочу сказать, что всех негодяев выгоняют с острова.
   Ставлю высшую оценку чьей-то изобретательности. Зачем орды шпионов и сыщиков, зачем городская стража и тюрьма для преступников, если гораздо проще всех неугодных вышвырнуть вон. Да и кто рискнёт из-за мелкого проступка лишиться долгой жизни?
   -Не боитесь, что вас завоюют? Как я понял, на острове нет войск? - чувствую я себя неважно, но спать ещё не хочу и за разговором пытаюсь уйти от томительной боли в мышцах.
   -Любой ступивший на землю Дракона подчиняется Закону Дракона, - с хитрой улыбочкой подсказывает Тайка.
   -Ух! Хорошо устроились, - восхищаюсь красотой решения. Стоит мне представить Стража, приветствующего подобной фразочкой захватчиков, как я валюсь на пол, сотрясаясь от смеха.
   -И часто у вас так развлекаются?
   -Примерно пару раз в столетие, - не задумываясь, отвечает Тайка. - Райл говорит, стоит смениться всего паре поколений, и люди напрочь забывают полученный урок.
   Отмалчиваюсь, поглощённый неожиданно вспыхнувшей тоской. Капитан когда-то сказал, что по прошествии времени любые поражения прошлого кажутся меньше и незначительней. И часто возникает соблазн всё переиграть по-новому.
  

12. Прощание с детством.

  
   Мне уже определённо лучше. Могу медленно встать, не хватаясь руками за стенку, могу обойти всю пещерку, не разу не упав в обморок. Выздоравливаю, помаленьку набираюсь сил. Не знаю, радоваться мне или печалиться. С одной стороны выжить после таких испытаний... а с другой, если Тайка не приврала, а мне почему-то кажется что нет, то теперь мне предстоит провести в Храме лет двести, или больше.
   Тайка ходит невесёлая и сумрачная, точно море после жестокого шторма. Смотрит с тоской, забросила все свои игрушки, и большую часть времени проводит в своём ио. Разговорить её практически невозможно, а заставить улыбнуться и того сложней. Это так не похоже на прежнюю Тайку!
   Вот и сейчас, она неподвижно сидит у очага, смотрит в огонь.
   -Тайка... - может, она спит? - Тай?
   Встряхивается.
   -Не называй меня так, - передёргивает плечами, лоскутное одеяние тихо шуршит, - я же ещё не виль. И, возможно, никогда им не стану.
   О чём это она?
   -Почему нет?
   -Ты выбираешь, тебя выбирают... - шепчет она, и зябко ежится, - Это гораздо страшней, чем я думала. Когда всё твоё будущее зависит от постороннего человека.
   -Да, я уже, наверное, полкварты так живу, - соглашаюсь, но, похоже Тайка меня не слышит.
   -Твоя жизнь, все мечты и желания, всё цели, до которых хотелось добраться... - она поднимает лицо к потолку, мне кажется, что она видит там далёкие звёзды, и продолжает перечислять плачущим голосом, - все мелочи бытия, всё, что определяет тебя как личность, всё-всё находится в чужих, равнодушных руках! И самое страшное, я сама сделала это с собой, и даже отступить не имею права, потому что уже... сама не понимая, я уже начала своё испытание! Сделала первый шаг во взрослую жизнь, взяв на себя ответственность самостоятельного выбора...
   Как мне близка и понятна её боль!
   -Тайка, что случилось?!
   Она медленно, неуклюже поднимается. Никогда не замечал за ней подобной скованности в движениях, но, похоже, девушку угнетает какой-то собственный поступок.
   -Ничего, Эрах, - улыбается вымученной, неискренней улыбкой, - я просто нервничаю...
   Она оглядывается за секунду до того, как я слышу чьи-то шаги. В ио входят четверо Стражей Дракона, причём все Старшие.
   -Вейлик Тайка, - один салютом приветствует девушку.
   -Уже? - растерянно спрашивает она.
   Страж кивает, поворачивается ко мне.
   -В каком он состоянии?
   -Иммунитет уже выработался, но организм ещё не оправился от потрясения, - отвечает девушка.
   Что здесь происходит?
   -Тайка? - Стражи снимают с меня цепи. Просто разрывают крайние звенья пальцами.
   -Извини... - она явно расстроена.
   -За что? - какие сюрпризы меня ждут? - Тайка?!
   Стражи, добродушно подталкивая в спину, ведут меня мимо неё. Девушка горбится, отворачивается, прячет от меня лицо в разметавшихся кожаных лоскутах.
   -Извини, - повторяет Тайка.
   Уже на пороге оглядываюсь. Тайка смотрит мне вслед, лицо её не выражает никаких эмоций.
   Что же ты скрыла от меня, девочка?
  
  
   Всё-таки мне ещё рановато совершать долгие пешие прогулки. Задыхаясь от непомерных усилий, я почти повисаю на Стражах, про себя удивляясь их бережному и предупредительному ко мне отношению. Не к добру это...
   Мы идём по незнакомым мне туннелям, совершенно не похожим на туннели Внешнего Храма. Здесь всё устроено просто, и даже очень просто. Никаких украшений на стенах, никаких статуй и мозаик, только голый отполированный камень. Необъятные размеры залов уже кажутся мне привычными и по домашнему уютными. Немного, правда, смущают выходы в другие туннели, находящиеся как в полу, так и в потолке, а не только в стенах. И очень пусто, навстречу нам не попадается ни рабов Храма, ни Слуг Дракона... в гулкой тишине Внутреннего Храма не ощущается присутствие других живых существ. Словно кроме меня и этой четвёрки Стражей в целом мире не существует ни человечка.
   -Куда мы идём?
   Стражи молчат.
   -Надеюсь, там найдётся кто-нибудь пообщительней, - храбрюсь из последних сил, - а то, глядя на вас, можно подумать, что вы и вовсе не живые.
   Во всяком случае, выдержка у этих парней каменная.
   Светильники попадаются всё реже, пока мы не остаёмся в полной темноте. Стражи по-прежнему уверенно ведут меня вперёд, но нас окружает тьма столь глубокая, что я собственного носа не вижу. Как они ориентируются?
   Судя по гулкому дробящемуся эху, из туннеля мы выходим в огромный зал. Стражи замедляют ход, останавливаются. Чувствую, близится развязка.
   Скорей бы уж! Пусть произойдёт хоть что-то!!
   Сохраняя молчание, они помогают мне подняться на какую-то платформу. Спотыкаюсь о невидимый в темноте выступ. Стражи укладывают меня на спину. Я не сопротивляюсь, предоставляя им поступать по своему разумению, мне уже всё равно, что будет со мной, со всеми мечтами о будущем, о свободе... Наверное, я просто устал, смертельно устал... слишком часто мне удавалось обмануть Штайнову Прислужницу.
   Звон металла. Стражи вновь пристёгивают к моим браслетам цепи и отходят в стороны - я слышу их удаляющиеся шаги. Правой рукой нащупываю цепь, прикреплённую к моему браслету, несильно дёргаю. Цепь крепится к чему-то, неразличимому в темноте.
   Сажусь, до боли в глазах вглядываясь во тьму. И словно только этого ожидавшие, цепи дёргаются, как живые. Они натягиваются, впечатывая меня спиной в шероховатый камень. Они растягивают меня!!
   Есть такая казнь, когда осуждённого привязывают за конечности к четырём диким жеребцам и отпускают коней. Открываю рот, приготовившись орать от боли - как будто я мало познал её за время болезни.
   И вдруг цепи останавливаются. Вместо этого камень с тихим скрежетом начинает уходить из-под меня, и я провисаю на цепях, как рыба в сети! От давления браслетов болят запястья и щиколотки. Перехватываю цепи руками, чтобы хоть сколько облегчить своё положение.
   -Штайн... - тихо шепчу, прикусив губу.
   Между тем меня медленно переворачивает головой вверх, и... всё замирает.
   -Эй?! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
   Вслушиваюсь в тишину. Здесь определённо кто-то есть, чьё присутствие оживляет пространство, заставляет его дышать и двигаться.
   -Кто здесь?
   Мне не отвечают. Вопрошать темноту мне вскоре надоедает, и просто вишу, пытаясь увидеть... хоть что-то.
  
  
  

13. день выбора.

  
   А тьма не такая уж здесь и плотная. Или мне мерещится, или действительно становится светлей... красноватый отблеск света струится по полу, я оглядываюсь.
   Штайн! Мне знакомо это место, сколько дней простоял на часах возле этого дурацкого камня! Я уже начинаю различать прорези в виде языков пламени на стенах, прямо передо мной находится пьедестал, а подо мной - Алтарь Дракона. Только теперь металлическое кольцо висит вертикально в воздухе между двух подросших колонн.
   А я распят в этом Штайновом колесе!!
   Зал пуст, но, оглядываясь раз в третий или четвёртый, я вдруг замечаю огромную уродливую фигуру, занявшую всегда пустовавший пьедестал. Может и не слишком уродливую, просто мне пока не доводилось видеть нечто подобное. Огромный змей с когтистыми лапами, и с плавниками, растущими у него из спины. Морда круглая, приплюснутая, немного смахивает на собачью, если бы только собаки имели столь человеческие глаза. Теперь я знаю, с кого срисованы маски Стражей! Хотя сходство так себе.
   Голова чудовища высотой, наверное, почти с меня, длинна не ясна, но я вижу сужающийся кончик хвоста, украшенный вилообразным плавничком, обвивающий передние лапы. Как они умудрились взгромоздить этого колосса на такую высоту?
   От нечего делать разглядываю скульптуру. Смешные висячие ушки с кисточками, морду обрамляют короткие прядки. Глаза огромные, тёмные, а покрытоё чешуёй змеиное тело чуть светится.
   Мне показалось, или свечение усиливается?
   Вроде бы я слышу чьё-то дыхание... пытаюсь оглянуться, чуть не свернув себе шею.
   -Эрах-х... - тихий шёпот, кажется, идёт со всех сторон. Но такой знакомый голос!
   -Тайка?! - что она здесь забыла?
   А почему нет? Девушка определённо не равнодушна к моей судьбе, могла и сюда тайком пробраться. Так где же она?
   Какой-то шорох со стороны пьедестала. Никого не видно, кроме этого Штайнового произведения искусства.
   -Тайка, что здесь происходит?
   Может быть, она прячется за скульптурой? Присматриваюсь, пытаясь найти девушку. Что-то в облике чудовища мне не нравится. Длинные усы чуть колышутся, как живые. Разведённые над спиной небольшие крылышки, чем-то похожие на рыбьи грудные плавники, отливают золотом... но они ведь раньше были плотно прижаты к спине?!
   Монстр моргает, медленно и заметно, как всякая рептилия. Сначала глаз закрывается внутренним веком, потом смыкаются внешние веки... и, широко открыв глаза, оно приподнимается на распрямляющихся ногах, не отводя от меня внимательного взгляда.
   -Тайка!! - голос предательски дрожит.
   -Да?
   Штайн... мне мерещится, или...
   -Тайка?
   -Я слушаю.
   Тайкин голос раздаётся из пасти этого монстра!
   -Тайка?! Это ты?!!
   Схожу с ума, схожу с ума...
   -Да, - чудовище склоняет голову на бок. - Ты удивлён? Но я сразу сказала, что я вейлик.
   Точно схожу с ума! Вейлик... Тайка!
   -Но ты же не объяснила, что это значит, - перед закрытыми глазами прыгают цветные пятна. Но так я не вижу ЭТО. И могу представить, что по-прежнему нахожусь в ио Тайки, разговаривая с симпатичной девчонкой, упрямой, гордой и весёлой.
   -Я подумала, - судя по голосу, она смущенна моим упрёком, - ты испугаешься, если узнаешь что я...
   -Дракон? - неожиданная догадка своей обыденностью поражает меня.
   -Да.
   Глаза широко распахиваются, и я пялюсь на это невероятное существо, словно до сих пор не видел. Дракон. Тайка - дракон. Милая девчушка, вытащившая меня с того света, пусть и против моей воли, вдруг оказалась кровожадным чудовищем. Ну, а кого ещё ты ожидал встретить в Храме Дракона? Хотя насчёт кровожадности ещё надо уточнить, но не для светской же беседы меня здесь подвесили.
   Самое страшное, что я действительно верю. Верю, что Тайка, смешливый ребёнок, юная обворожительная девушка, действительно превратилась в это невероятное создание.
   Тайка между тем осторожно сползает с пьедестала. Примерно на середине спуска её лапы перестают доставать до ступеней, и она летит, огненной волной струится в воздухе. Как зачарованный, слежу за её медленным приближением. В ушах звенит, наверное, от усталости. Трясу головой, и слух возвращается. Оказывается, Тайка давно уже что-то говорит, не то выпрашивая прощение, не то угрожая мне.
   -...сам. Я не хочу тебе зла, но должна поступить по Закону.
   Облизываю пересохшие губы. Вот мы и добрались до кровожадности.
   -Повтори, пожалуйста, что ты только что сказала?
   -Если ты не согласишься стать моим рабом, мне придётся убить тебя, - отвечает она, и внутри у меня что-то обрывается с истошным воплем.
   Дракон подплывает всё ближе и ближе, и замирает, повиснув в воздухе в каких-то десяти шагах от меня. Ровно между нами находится две невысоких каменных тумбы, покрытых кусками серой ткани. Раньше этих тумб здесь не было. Под тканью что-то лежит, но складки материи скрывают очертания предметов.
   Тайка смотрит вниз, на тумбы, потом поднимает голову. У неё ясные блестящие глаза, похожие на живые драгоценные камни. Вертикальные щели зрачков, голубая радужка и фиолетовые белки - совершенно нечеловеческий взгляд, от которого становится неуютно на душе.
   -Ты должен выбрать, - говорит она, - жить ли тебе со мной, разделив мою жизнь, полностью подчинившись моим желаниям и, отказавшись от собственных устремлений, стать моим преданным слугой... или умереть сейчас, навсегда освободившись от власти Драконов, сохранив в целости собственную личность.
   Её слова царапают слух своей сухой заученностью. Она опускает взгляд вниз, и серая ткань вспыхивает, без следа сгорая в синем пламени.
   -Жить вечно, - с левой тумбы подмигивает круглое око металлического обруча, - или умереть навсегда, - и с правой тумбы мне криво улыбается широкое лезвие ятагана, - решай сейчас.
   По спине пробегает тысяча холодных лапок невидимой гусеницы. Не ожидал я такого злодейского подвоха от судьбы. Даже не знаю, что сказать...
   -Ээ-э... ага...
   Так это я должен выбрать? Когда Тайка рассказывала о Ритуале выбора, (кстати, о сколь многом она тогда умолчала... только теперь начинаю это понимать), я так полагал, что выбирать должна она сама... Хотя как раз перед приходом Стражей она говорила... Не помню о чём, в голове туман, но Тайка упоминала довольно странные вещи.
   -Значит, если я откажусь?..
   Золотые плавники с шорохом разворачиваются и бессильно обвисают.
   -Я убью тебя этим кинжалом.
   Почему же мне совсем не страшно? Полнейшее равнодушие, холодная отстранённость, словно это кому-то другому только что предложили выбирать между жизнью и смертью. Остаться в живых, став рабом Тайки, или умереть свободным. Наверное, я просто не могу поверить в реальность происходящего. Всё это слишком похоже на глупую шутку.
   Попробуй разложить всё по отдельным коробочкам, и вещей сразу станет гораздо меньше, чем если свалить их одной кучей. Любимый совет Капитана может пригодиться и в этой ситуации. Опять закрываю глаза, отрешаясь от безумной действительности, и глубоко задумываюсь. Итак, Тайка не человек, а Дракон, вейлик, по её собственной терминологии. Ритуал Выбора, которого она так боялась, происходит здесь и сейчас, и я - главное действующее лицо. Словно весь свет нашего мира сосредоточивается на мне одном. Как она жаловалась... ты выбираешь, тебя выбирают...
   Нет, абсурд!! Не может этого быть! Да, но цепи, удерживающие меня в подвешенном состоянии, настоящие, и кривой ножичек не похож на утренний мираж, готовый растаять с первым лучом солнца. И невероятное светящееся существо, выжидающе замершее передо мной, реально до рези в желудке.
   Соберись, Эрах! Разве ты не видишь, что она абсолютно серьёзна?!
   И значит, она действительно может меня убить... сначала вылечить, а потом уничтожить меня собственными ру... лапами то есть?
   Она вдруг изгибается, закидывая голову себе на спину, гибкое змеиное тело словно пронзает короткой судорогой.
   -Пожалуйста, Эрах, скажи хоть что-нибудь!! - с коротким вскриком она бросается влево, уплывает мне за спину, оставляя в воздухе искрящийся, истаивающий огненный след.
   Оглядываюсь, вытягивая шею, пытаясь проследить её полёт, но она уже выплывает с другой стороны, обогнув Алтарь. Не останавливаясь, она пролетает так близко, что я могу различить отдельные чешуйки, покрывающие её тело. Длинное алое тело льется в воздухе, выписывая плавную волну. Короткий зубчатый гребешок струится по спине, мерно взмахивают узкие крылья, растущие из гребешка на равных промежутках. Чешуйчатые лапы плотно прижимаются к желтоватому брюху, когтистые пальцы сжаты в кулаки. Мимо с величавой неторопливостью проносится хвост с вилообразным золотым украшением.
   Как она это делает? Как она может лететь, ведь силы этих крошечных крылышек явно не достаточно, чтобы поддерживать в воздухе такое громадное существо - не меньше двадцати шагов в длину!
   А какая тебе разница, Эрах? Всё равно ты вскоре будешь мертвее мёртвого. Нельзя ведь упустить этот последний шанс сбежать с Драконовых Островов? Ведь это может быть последний шанс сохранить свою свободу! Пусть ценой жизни, но... лучше умереть свободным человеком, чем жить рабом. Во всяком случае, я ещё не привык подчиняться другим, меня всё ещё волнует собственная судьба.
   Странно, ещё недавно, я так радовался приближению смерти, а сейчас ощущаю явные колебания... меня так часто лишали свободы, совершенно не считаясь с моим мнение, и вот теперь опять захотели поработить. Но на сей раз сначала спросили моего мнения. И я, так протестовавший, отчаянно боровшийся за свои права, испытываю сомнения... СОМНЕВАЮСЬ?!
   Неужто меня так страшит смерть?!! Ведь нет же, заглядывая в свою душу, я всё так же нахожу в себе непримиримую решимость бороться до конца, выстоять хоть против всего мира! Так что же мешает мне отчаянно завопить: "Нет, я не хочу жить бесправным рабом!" Что же?!!!
   Тайка накручивает круги вокруг меня, и говорит, говорит. Без умолку, без остановки. Её бесконечный монолог завораживает и отвлекает меня от панических мыслей.
   -Столь многое скрывают от вейликов! Это нечестно и обидно, ведь мы не глупы. Райл грозился отменить Ритуал, если я не изменю своего выбора, но на самом деле он просто пытался меня припугнуть. У него нет права мешать мне, - она пытается пожать плечами. Вы когда-нибудь видели ящерицу, пожимающую плечами? Я это наблюдаю сейчас. - Никто не может вмешиваться в Первый Выбор!
   Она задерживается, чтобы заглянуть мне в глаза, подчёркивает свои слова решительным кивком, и продолжает полёт, не прерывая монолога. Она повествует о вещах, кажущихся мне чудовищными. Что стать виль прекрасно, можно будет выйти из Храма, свободно парить в воздухе, не опасаясь врезаться в потолок или стены. А о вейликах все заботятся, но ничего не разрешают, даже с людьми нельзя разговаривать без разрешения. И пока у молодого виль не будет своего человека, с ним никто не станет считаться. Что, оказывается, людей специально делают рабами Храма, чтобы вейлики могли выбирать себе спутников по вкусу, но лично я понравился одной Тайке, остальные все были против, а Райл прямо сказал... Но она так хотела стать виль, и рискнула выбрать меня, хотя и не знала, что будет так страшно. И что, убив меня, ей придётся, расчленив на куски, собственноручно сжечь моё тело.
   Свет, излучаемый Тайкой, всё усиливается. Почти невозможно взглянуть прямо на неё, но я не в силах отвести взор от волшебного парящего создания, пусть глаза болят и слезятся. Когда она залетает мне за спину, резкая тень человека падает на пол, стелется по полу, ломаясь на кубических тумбах. Ловлю себя на том, что невольно отстраняюсь, когда моя тень соприкасается со сверкающим полумесяцем ятагана, и меркнущее в тени лезвие погружается в призрачною плоть. Почти чувствую, как в меня вонзается сталь, обжигающая холодом смерти. И горячая дымящаяся кровь хлынет из содрогающегося тела, и будет скапливаться в углублении на Алтаре, остывая и чернея. И сверкающая огненная чешуя Тайки померкнет под безобразными бурыми пятнами, а потом она вернётся в своё ио, чтобы остаться там навсегда.
   Как жутко... как не похоже на девочку, самоотверженно выхаживавшую меня... и всё же она сделает это. Она слишком предана Законам Дракона, и не сможет их преступить даже ценой собственной жизни.
   Ведь тот незнакомый мне вейлик Камка, его убила отнюдь не допущенная ошибка - все мы ошибаемся, это естественное свойство разумных существ. Нет, уверен, он умер, не вынеся ужаса убийства живого человека. И не просто между жизнью и смертью я должен выбирать, а между СВОЕЙ жизнью и ТАЙКИНОЙ смертью.
   Не стоит забывать, что умерев, уже никогда не оживёшь, а оставшись в живых, можно ещё попытаться как-то изменить свою судьбу. В конце-концов покончить с собой я всегда успею!
   И снова Тайка, притихшая, задумчивая, заплывает мне за спину, и моя тень прокатывается, поочерёдно накрывая хищный оскал оружия, и круглое око ошейника. А ведь она не зря избрала такой порядок, даже своим движением стремясь подтолкнуть меня к желанному выбору.
   Хорошо. Твоя взяла, девочка...
   -Хорошо! Я согласен. - Чего бы мне это не стоило.
   Тайка мгновенно оказывается предо мной, так близко, что я различаю каждый волосок, каждую чешуйку на её морде. В глазах, переливающихся всеми оттенками голубого, синего, фиолетового и сиреневого, отражается моё лицо, немного искажённое, как в выпуклом круглом зеркале. Каждый глаз больше моей головы, я даже не могу охватить одним взглядом всю её морду. Пытливо вглядываюсь в собственное отражение, пытаясь понять, а на что я, собственно, согласился?
   -Эрах-х... - выдыхает она. Жаркий полуденный ветерок взлохмачивает мне волосы и уносится вместе с тихим эхом. - Ты останешься со мной? Правда? Навсегда? Обещаешь?
   -Правда, - незаметно скрещиваю пальцы. Говорят, это делает клятву недействительной. У меня ещё будет возможность проверить, так ли это.
   -Уй! - с радостным визгом Тайка сворачивается в кольцо, и стремительно укатывается прочь, закусив в пасти собственный хвост. Резким зигзагом проносится через весь зал, взмывает под самый потолок, ястребом пикирует на каменные тумбы.
   Успокоившись, Тайка возвращается ко мне, сжимая в правой передней лапе тот самый металлический обруч. Она приближается подчёркнуто медлительно, я бы даже сказал нерешительно. Свечение, исходящее от неё, становится неровным, мерцающим.
   Штайн, да она волнуется!
   И я тоже. Клянусь правым хвостом Штайна, по моей спине катается мокрый холодный ёжик, а какой-то его ближний родственник устроил себе гнездо у меня в желудке и ворочается там с боку на бок. Бледное кольцо неотвратимо приближается. Ничего не вижу, только широкий ободок из матового серебра, зажатый в изящных алых пальцах с длинными, отливающими зеленоватым металлом, когтями.
   Нет, не хочу! Неужели нельзя обойтись простым обещанием?! Открываю рот, собираясь возразить. От холодного прикосновения, горло перехватывает спазм. Инстинктивно вытягиваю шею, словно могу вылезти из собственной шкуры и оказаться подальше отсюда.
   -Отныне мы неразделимы, моя судьба и твоя судьба, моя радость и твоя радость, моя боль и твоя боль, наши пути сплетены,- произносит Тайка высоким взволнованным голосом, и добавляет уже будничным тоном, - теперь ты принадлежишь и подчиняешься мне. Запомни, Эрах, никто, кроме меня, не может указывать тебе.
   Как она собирается нацепить на меня эту штуку, это же сплошной кусок металла? Неважно, я уже чувствую едва ощутимую тяжесть, опускающуюся мне на плечи. Сердце замирает и в бешеной скачке проваливается на дно. Тайка с облегчением вздыхает, и я тоже. Вот бы не подумал, что меня можно пронять до слёз лишь какой-то Штайновой церемонией. Ритуалом, в который я, как любой моряк, ни капельки не верю.
   И в неожиданно наступившей благоговейной тишине слышится шорох. Тайка резко вскидывается.
   -Здесь кто-то есть! - она оглядывается на меня, и я помимо воли проникаюсь паникой, охватившей этого чудовищного ребёнка.
   Тайка плывёт боком, заглядывая куда-то за меня. С хрустом выворачиваю шею, пытаясь разглядеть, что же творится за моей спиной.
   -Может, Стражи вернулись? - в шутку предполагаю я.
   -Никто не имеет права входить сюда, пока... - рассеянно объясняет Тайка и коротко вскрикивает, - там!
   Испуганно отпрянув, она вылетает на середину зала, и зависает, сотрясаясь всем телом. С ней происходит что-то странное, Тайка съёживается, свивается в клубок.
   -Ой, нет! Не-е-ет!! НЕ-Е-Е-е-е-ее... - протестующий вопль переходит в пронзительный тонкий визг, чудище взрывается, словно фейерверк, озаряя пространство белым светом. Нет ничего, кроме ослепительного сияния. В конце концов, зрение не выдерживает, и я слепну, погружаясь в непроницаемую тьму.
   Визг становится всё тоньше и выше, от этого звука болят зубы и звенит в ушах, но к счастью, всё быстро кончается.
   -Т... Т-айка? - почему мне кажется, что это представление не было запланировано заранее? Прислушиваюсь.
   Шелест чешуи о камень, идущий, казалось ото всюду, и чьи-то приглушённый хрипящие стоны. Надеюсь, не Тайкины.
   -Я в порядке. А ты?
   -Кажется, я ослеп, - в самом деле, все, что я могу наблюдать, это несколько красивых цветных пятен, плавающих перед моим взором. И закрывая глаза, я продолжаю их видеть.
   -Твоё зрение скоро восстановится.
   -Надеюсь, ты не ошибаешься!! Что это было?
   Небольшая пауза.
   -Так бывает, когда рядом с неподготовленным виль оказывается неподходящий человек. Мы "изливаемся".
   Перевариваю поступившую информацию.
   -Раньше ничего подобного не происходило.
   -Потому что ты - подходящий, - ласково объясняет мне Тайка.
   О! Кажется, я что-то вижу. С трудом различаю приближение блёклого пятна, постепенно узнавая в размытом силуэте очертания виль. Вид у неё потрёпанный, чешуя дыбом, свет тусклый, меркнущий.
   Тайка подползает к Алтарю, тяжело волоча своё длинное тело по земле. Она обвивает меня хвостом, браслеты раба Храма со звонким щелчком размыкаются. Тайка... Нет, теперь уже Тай, не стоит забывать о прошедшей церемонии, аккуратно ставит меня на пол, сама ложится рядом, устало опускает голову на передние лапы.
   Чувствую себя настолько усталым, словно единолично разгрузил корабль. Вынужденно, чтобы не упасть, опираюсь на Тайк... на Тай. Огромное тело под моей рукой размеренно опускается и приподнимается.
   Стараюсь не смотреть на опустевший Алтарь, с болтающимися цепями. Они звенят. Интересно выглядит ятаган, я раньше не заметил. Истерзанные, втоптанные в раскрошенный камень тумбы обломки меча похожи на разбитое закопченное зеркало.
   И ещё кто-то продолжает стонать. Издалека незваный гость похож на скомканный рулон шитой золотом парчи.
   -Будем смотреть, кого Штайн принёс? - нет, конечно, на сегодня моё любопытство удовлетворено полностью. И на ближайшие лет сто, которые я вполне могу прожить, оставшись в этом Штайновом Храме. Но нельзя же просто уйти, вдруг помощь нужна?
   -Хорошо, - покорно соглашается Тай, и медленно начинает разворачиваться.
   Так и не рискнув опустить руку, бреду за ней. Блестящий ворох ткани приближается медленно, толчками. Наверное, этот тип завернулся в плащ. А может даже в несколько плащей.
   -Можешь смотреть, пока не умер, - вяло сообщает Тай и душераздирающе зевает.
   -А он умрёт? - сам поражаюсь своему хладнокровию. Здесь темно, света, излучаемого Тай, явно недостаточно для полноценного опознания, но этот лысый череп и огромный острый нос я узнал бы в любой обстановке. Некоторые люди незабываемы. А те, кто тебя сделал рабом - особенно.
   -Да-аа... - Тай опять зевает, - ему нельзя было приближаться ко мне. И что он делал в Храме без сопровождения? Только не спрашивай меня, почему он умрёт. Не сейчас, ладно?
   -Ладно, - могу и завтра спросить. Или через неделю. Попозже.
   Тай уже идёт прочь. Вцепляюсь покрепче в ближайшее крылышко, и закрываю глаза. Идти я могу и во сне.
  
  
   На короткий миг пробуждаюсь, оттого что движение прекратилось. Мы находимся в туннеле, Тай беседует со Стражами.
   -...мне казалось, что в Ритуал никому не позволено вмешиваться! В Первый Выбор! И кто?! Чужак!! - строго выговаривает она. - Как он вообще мог пробраться в Зал Ответа?
   Приятно наблюдать Стражей, вытянувшихся по струнке. Виноватых Стражей. Тихонько злорадствую. Злорадствовал бы и громко, но очень хочется спать.
   -Происшествие будет тщательно расследовано, виль Тай!
   -И уберите тело! - бросает Тай и величественно удаляется, придерживая меня хвостом. Сквозь полусон оглядываюсь на Стражей, чьи золочёные фигурки быстро растворяются в полумраке. Побежали выполнять приказ Тай. Чувствую глубокое удовлетворение, а Тай, получив столь весомое подтверждение, что теперь её воспринимают всерьёз, от счастья забыла об усталости, и урчит как сытая кошка.
   -А раньше они на меня бы и не посмотрели, - замечает она вслух, явно продолжая некий внутренний диалог.
   Вдруг Тай резко останавливается, словно с разлёту уткнулась мордой в стену, и поворачивается ко мне.
   -Ой, совсем забыла! - смешные уши-кисточки виновато обвисают.
   -Что ещё?! - пугаюсь я, и даже просыпаюсь.
   -Ничего страшного, - успокаивает меня Тай, - протяни правую руку. Простая формальность.
   Штайн, не нравится мне это... Медленно и осторожно протягиваю руку, пальцы инстинктивно сжимаются в кулак. Тай усмехается, заметив мои опасения... И ХВАТАЕТ МЕНЯ ЗА РУКУ ЗУБАМИ!!! Тотчас же выплёвывает, и я с ужасом вижу рваный круговой порез на запястье.
   -Ничего, тебе это уже ничем не грозит, - невнятно бормочет она, вылизывая рану. Кровь перестает сочиться почти сразу. Тупо изучаю своё запястье. Не-е, сейчас я не в состоянии выяснять, зачем ей понадобилось меня кусать...
   Засыпаю...
  

14. пробуждение.

  
   Очнувшись в Тайкином ио, такой знакомой пещерке, с высоким потолком, выдолбленными в стенах нишами, на пушистых коврах, я мог бы подумать, что всё происшедшее со мной было лишь сном. Причудливым, немного пугающим сном. Мог бы... Собственно, мне так и показалось в первый момент.
   Некоторое время я нежусь в собственном неведении, пока не замечаю, что полулежу, укрывшись золотым бархатистым крылом, и опираясь на алый чешуйчатый бок, в самой серёдке живого кольца, образованного длинным телом дракона. То есть виль.
   Тай не просыпается, даже когда я переползаю через неё. Пусть отдохнёт, нам обоим вчера досталось, но люди, как мне кажется, всё же покрепче будут. Безуспешно пытаюсь найти свою привычную ложбинку, вырезанную в камне, но не вижу никаких следов. Ну и ладно! Зачем оно мне? И цепь, выраставшая прямо из стены, тоже исчезла... Может, мы спросонья случайно забрели в чужое ио? Хотя узоры на коврах и груды хлама кажутся мне смутно знакомыми.
   Иду в умывальную, и прямо в одежде падаю в бассейн с тёплой водой. Раскинув руки, погружаюсь на выложенное белыми камешками дно, крошечные пузырьки воздуха увиваются вокруг моего тела. Выныриваю, когда уже начинает не доставать кислорода.
   И только встав под горячую струю воздуха, замечаю побелевший круговой шрам на правом запястье. Не доверяя глазам, осторожно ощупываю руку. Не могла же вчерашняя рана зажить так быстро? На вид шрам получен не меньше месяца назад!
   Тайке, когда она соизволит проснуться, достанется на один вопрос больше.
   Но всё-таки, на что я подписался вчера? И почему так легко поддался на её уговоры? Наверное, был болен, иначе не объяснить.
   А Тай спит, и премило посвистывает во сне. А я, сказать по правде, немного проголодался. Впервые с моего неудачного побега, хочу есть. Попробовать самостоятельно найти столовую? Боюсь, заблудиться здесь пару пустяков. А ещё можно разбудить Тай, пусть она позаботиться о "своём человеке"...
   С гордым и смелым видом направляюсь к выходу.
   Туннель всё время загибается вправо, спиралью обвивая ио Тай и постепенно поднимаясь выше и выше, пока, судя по моим ощущениям, не оказывается выше потолка ио. Я попадаю в очередной туннель, освещённый лишь одним светильником возле выхода - сиреневым кристаллом, отбрасывающим сложные изломанные тени на серо-коричневые стены. И резко останавливаюсь, натыкаясь на гневный взгляд человека, в позе часового подпирающего противоположную стену. Изучаю его лицо, худое, вытянутое, с высокими скулами и впалыми щеками. Тонкие губы кривятся в презрительной усмешке. Можно подумать, его лепили с книжных иллюстраций - точно так, по мнению сказочников, должен выглядеть король-воитель, холодный как лёд, непоколебимый как скала, безжалостный как смерть и справедливый как время. Впрочем, насчёт холода я маленько загнул, столь выразительного проявления ярости мне встречать пока не доводилось.
   Он молчит, а мне и подавно сказать нечего. Его молчаливый обвиняющий взгляд невыносим.
   Тупо созерцаю окутывающее его с головы до ног одеяние из длинных лоскутков. Никак Штайн затенил мой разум - истина доходит до меня не сразу, медленно и по частям, натужными толчками достигая моего заспанного сознания.
   Это не человек. Внешнее сходство с Тайкой настолько очевидно, что меня может извинить только временная потеря зрения. А значит передо мной стоит виль.
   Он делает странное движение ко мне, словно собирается упасть на меня.
   -Ты!!! - в этом вопле в равной пропорции смешались раздражение, злость и, почему-то, тоска.
   Отступаю на шаг назад, прикрываясь руками, и только тут замечаю за плечом виля старика. Точнее, не старого ещё мужчину, но и уже далеко не молодого, с изрезанным морщинами и шрамами лицом. Седые волосы собраны в задорный хвостик на макушке. Одет он по местной моде, в короткую серую юбку-штаны.
   -Я, - зачем-то соглашаюсь с бессвязным возгласом виля, и в свою очередь спрашиваю, - Райл?
   На миг ярость в синих глазах виля сменяется растерянностью.
   Угадал.
   -Ты! - Райл быстро приходит в себя.
   -Ну я, что дальше? - признаться наш однообразный диалог не кажется мне таким смешным, каким он должен выглядеть со стороны.
   -Ты, - уже тише повторяет виль. Его губы шевелятся, словно он пытается подобрать слова, и не находит подходящих эпитетов. - Ты теперь её человек...
   -Есть возражения? - нахально задираю нос.
   -Ты мне не нравишься.
   -Взаимно, - отвешиваю ему вежливый полупоклон. Надеюсь, виль способен различить насмешку.
   Способен. Райл озаряется изнутри багровым светом, черты его лица плывут и изменяются, он начинает вытягиваться. Старик молча кладёт ему руку на плечо, захватывая в кулак прядь кожаных лоскутков... и виль мгновенно успокаивается.
   Кажется, я чуть-чуть не стал свидетелем превращения виля из человека в дракона. Жаль? Не уверен.
   Виль встряхивается, сбрасывая руку старика, оглядывается на человека, потом вновь поворачивается ко мне.
   -Я могу убить тебя. Сейчас или позже, в любой момент, - холодно улыбаясь, сообщает он. - Я нарушил правила. Твой ошейник содержит взрывчатое вещество, и стоит мне захотеть, как ты останешься без головы.
   Эй! Мы так не договаривались!!
   -Тай это не понравится, - отвечаю, стараясь выдержать нейтральный тон, хотя руки чешутся выбить Штайнову ублюдку пару зубов, - полагаю, она будет в ярости.
   -Если узнает.
   -Узнает. Я непременно поделюсь с ней твоим откровением.
   -Нет, ты будешь молчать.
   Позволяю себе слабую змеиную усмешку.
   -И кто меня остановит?
   Райл возвращает мне короткую злую улыбку.
   -Я, моя забота о Тай и твоё желание выжить.
   Так, немедленно отрывать мне голову никто не собирается. А в этом что-то есть...
   -Шантаж, банальнейший шантаж... - кивает, Штайнов сын! - И что же ты хочешь?
   -Чтобы ты исполнил свой общечеловеческий долг.
   -Что?! - не понимаю...
   -Я хочу, - повторяет он, с нажимом выделяя каждое слово, - чтобы ты хорошо заботился о Тай и воспитал из неё настоящего дракона. Это твой прямой долг перед всем человечеством. Долг.
   Всё равно не понимаю.
   -Хорошо, лучше я покажу тебе! Следуй за мной.
   -Никуда я не пойду, - упираюсь, всеми силами стремясь скрыть охватившую меня растерянность. Всего можно было ожидать, только не высокопарных речей о долге.
   Райл уже шёл прочь, но тут мгновенно возник рядом, в опасной близости.
   -Пойдёшь, если хочешь жить. Лучше я своими руками уничтожу Тай, чем позволю тебе погубить её. Решай сам!
   Пожимаю плечами, адресуя свой жест тому невидимому наблюдателю, что всегда подсматривает за нами. И опять у меня нет выбора. Нехотя переставляю ноги, в тайне надеясь, что Тай сейчас вылезет из своей норы и всё разъяснится само собой. Райл, в вихре шуршащего лоскутного одеяния, стремительно удаляется по туннелю. Старик, немного отстав от сердитого виля, оглядывается на меня и, подмигнув, салютует особым образом, принятым только у бывалых моряков, проводя раскрытой ладонью перед лицом. Потом он характерным жестом портовых пьянчуг вздёргивает подбородок, и выразительно щёлкает по... обручу. Белому ошейнику.
   Оторопело пялюсь ему вслед и только сердитый окрик Райла приводит меня в чувство. Спотыкаясь, бегом догоняю эту странную парочку.
  
  
   Райл указывает дорогу с видом хранителя Величайшей Тайны Вселенной. Именно так, с большой буквы и курсивом. А старик, сопровождающий его, постоянно оглядывается на меня с хитрой улыбочкой бывалого моря, подкалывающего юнгу в его первом плавании.
   Почему я с ними пошёл? Неужели, только потому, что этот старик такой же раб, как и я и, возможно, бывший моряк? Что-то ты, Эрах, доверчив стал сверх всякой меры... Сначала привязался к Тайке, а теперь уже первый встречный помыкает тобой, как мальчишкой. Нельзя же так.
   -Куда мы идём?
   Спина Райла впереди вздрагивает.
   -Увидишь, - ядовито обещает он.
   Останавливаюсь.
   -Или вы говорите сейчас, или я возвращаюсь обратно! - заявляю, упрямо набычившись. Блефую, конечно, местность мне не знакома, и я не уверен, что смогу найти дорогу обратно к ио Тай.
   Райл поворачивается, и стремительно подлетает ко мне. Судя по всему, он готов разорвать меня на крошечные кусочки, но останавливает в шаге, словно налетев на невидимую стену. Хищно согнутые пальцы с длинными ногтями замирают в опасной близости от моего лица.
   -Ты пойдёшь со мной, потому что хочешь жить, - шипит Райл.
   -Однажды я уже умирал, дело привычное, - отшучиваюсь, внутренне содрогаясь. Не приведи Штайн повториться той бесконечной пытке.
   Удивительно, но виль кажется смущённым.
   Хотя самое странное, что мне не под силу объяснить, как я определяю настроение Райла. Внешне он не изменяется, а вместо лица у него неподвижная маска. Но это не мешает мне точно определять, что сейчас виль чем-то смущён, что его тяготит моё присутствие, что он не доверяет мне и даже боится... но не меня, а чего-то другого, более важного. Что показная ярость его направлена не на меня, а скорее на самого виля, и вызвана его чувством вины.
   -Ты не знаешь, сколь многое теперь зависит от тебя, - сквозь зубы говорит Райл.
   Меня бросает в жар, и даже не столько от его снисходительного тона, как от самой мысли, будто что-то может зависеть от меня, раба.
   Виль сжимает и разжимает кулаки. Видно, что ему совсем не хочется говорить со мной, но он вынужден.
   -Если ты предашь Тай... - Райл проводит ладонью по лицу, - если молодой виль получает неправильное воспитание, он превращается... в чудовище!
   Он хватает меня за руку, и буквально втаскивает в непривычно узкий коридорчик - шириной в пару шагов, и с таким низким потолком, что я могу достать его рукой. Здесь темно, как в Штайновом брюхе, и виль начинает светиться. Впервые вижу в Храме дверь. Массивное бронзовое чудовище на стальных петлях. С нашей стороны засов, стальной брус толщиной с мою ногу. Райл с лёгкостью снимает его одной рукой. Через каких-то десять шагов нам попадается вторая дверь, а за ней и третья, ещё более укреплённая.
   Из далёкого выхода льётся багряный свет, слышится зловещий скрежет и свист, как от рассекающей воздух сабли.
   -Вот, смотри! - выталкивая меня из прохода на открытую площадку, патетически восклицает Райл, и тычет пальцем в огромного виль, парящего под самым потолком каменного пузыря.
   Сначала я не понимаю, насколько же велик этот дракон, но летающая алая змея, заметив видимо гостей, с оглушительным рычанием устремляется к нам. Райл отмахивается руками, прогоняя дракона, и тот, с коротким обиженным визгом уходит наверх. В некотором оцепенении пересчитываю проносящиеся мимо меня когтистые лапы, прижатые к желтоватому брюху. Семь пар, а у Тай всего три пары, то есть шесть лап. И по длине этот виль значительно превосходит Тай, раза в три.
   Райл стоит, сложив руки на груди и склонив голову, так что лоскуты закрывают ему лицо, но я же чувствую, он насмехается надо мной.
   Дракон над нашими головами свивается в узел, расплетается, и, перевернувшись на спину, он бежит по потолку. Вниз сыпется каменная крошка, когти виля вырывают из скалы камни размером с мою голову. Так вот от чего такой противный скрежет.
   -Если раб не справляется со своими обязанностями, то его уничтожают, а испорченный виль навечно замуровывается в скалу, - в голосе Райла звучит неприкрытая угроза.
   Ещё раз оглядываюсь. Почему у меня такое странное ощущение, что меня дурят? Штайн, ну конечно же!
   -Вы лжёте! - радостно вскрикиваю, несказанно изумляя Райла, уже торжествующего победу, - этот дракон отнюдь не был заперт здесь! - его замешательство греет мне сердце, но особенно приятна мягкая одобрительная улыбка старика, словно он радуется моей догадливости. - Если бы ваше чудовище пробыло здесь хоть пару часов, то щебёнки на полу было гораздо больше!
   Райл изумлён и растерян! А вот так тебя!
   Штайн, а хорошо...
   -Умён... - сквозь зубы огорчённо бросает Райл, словно он предпочёл бы иметь дело с идиотом. - Тогда попробуем по-другому... Я не имею права вмешиваться в выбор Тай, но и оставить всё как есть не могу. Ты чужой здесь, ты не осознаешь всей ответственности, которую налагает твой новый статус.
   -Испытай меня, - ехидно улыбаюсь, - объясни.
   Боковым зрением замечаю что виль, изображавший безумное чудовище, застыв в воздухе медленно дрейфует в нашу сторону, откровенно подслушивая.
   Райл тяжело вздыхает, смиряясь с необходимостью.
   -По нашим меркам Тай ещё младенец, и нуждается в постоянном присмотре. Так уж повелось с давних пор, что воспитанием молодых виль занимаются люди.
   -Ритуал Первого Выбора... - в горле застрял сухой ком. А здесь всё гораздо серьёзней, чем я себе представлял. Чем даже мог представить в самых страшных снах.
   -Да. Вейлик сам выбирает наставника. Тай теперь будет наследовать тебя. От первого раба зависит всё будущее дракона. Его характер, привычки, даже внешний вид. Если Тай по какой либо причине утратит тебя, своего воспитателя, то может погибнуть. К тому же ты не знаком с нашими обычаями, ты не уважаешь Законы. Ты даже не представляешь, к какой катастрофе это может привести!
   Выражение моего лица наверно кажется со стороны очень забавным зрелищем, иначе с чего старик ухмыляется всё шире и радостней. Но мне отнюдь не смешно.
   -Что?
   Теперь и виль начинает улыбаться.
   -Для примера... Во время вчерашнего Ритуала ты сам стал свидетелем... скажем так, несчастного случая. Человек погиб от света Тай. Если Тай, или любой другой виль, ещё не умеющий себя сдерживать, выйдет в город, погибнет половина горожан.
   -Этого ублюдка мне не жаль... - бормочу себе под нос, мысленно воскрешая в памяти события прошлого дня.
   -Ты его знаешь? - впервые подаёт голос старик.
   Ну ещё бы!!
   -Это тот работорговец, который привёз меня на Острова, - надеюсь, мне удалось не выдать своего радостного волнения. Какой я мстительный, оказывается!
   Улыбка сползает с лица виля.
   -Следует всё выяснить... - бормочет он, явно теряя ко мне интерес. Райл поворачивается ко мне спиной и... уходит!
   А как я найду обратную дорогу?! Хорошо ещё старик не ушёл, стоит и широко улыбается.
   -А что теперь?
   -Я провожу тебя, - через дюжину шагов он бросает в меня косой взгляд, - ты можешь задавать вопросы.
   С удовольствием пользуюсь его предложением.
   -Я всё ещё не понимаю, что происходит с Тай, со мной... Вообще, что происходит?!
   -Запомни, отныне твоя жизнь связана с Тай, - поучающее говорит старик. Чем-то он мне напоминает Капитана. - Противоречить ей не смей, да и не понадобится, малышка быстро переймёт все твои привычки. Следи за собой, она будет учиться у тебя всему, а наши плохие привычки молодые виль перенимают ещё быстрей, чем хорошие. Нда... Ладно, я не смогу рассказать тебе сразу всего, да и не моё это дело, новичков учить, так что запомни главное - без тебя Тай погибнет. Потому Райл в ярости, он боится её потерять. А твоя упрямая рожа не внушает ему уверенности в завтрашнем дне.
   Медленно перевариваю информацию. В общем-то, я это всё уже слышал, и Райл и Тайка говорили нечто похожее, но не так прямолинейно и понятно.
   -Ты теперь архат, - с неожиданной теплотой в голосе замечает старик, - Гордись этим.
   -Чем?.. - пытаюсь уточнить я, но старик качает головой, прижимая к губам палец. Взгляд его устремляется вперёд, и я вижу Райла, устало привалившегося к стене возле тёмного отводного отверстия.
   И кристалл возле входа знакомый...
   Райл окидывает меня хмурым взглядом.
   -Тай ещё спит?
   Хочется ответить ему что-нибудь ядовитое, но я просто киваю головой.
   -Разбуди. Тай надо восстановить энергетику организма.
   Всё во мне восстает против такого обращения.
   -Я не обязан выполнять твоих приказов! - и пусть он меня взрывает, к Штайну его угрозы!
   Видимо мой вид оказывается достаточно красноречив, потому что Райл устало и нехотя произносит:
   -Хорошо... я ПРОШУ тебя, разбуди Тай, заставь её подкрепиться. Позаботься о своём виль.
   При слове "подкрепиться" в животе у меня заурчало, и, смутившись, я поспешно скрываюсь в туннеле, ведущем в Тайкино ио.
  
  
   Знаете, о чём я думал, возвращаясь к Тай? Эх, если бы я тогда не остановился, впечатлённый открывшимся видом океана...
  
  
  
  
   Архат - принятое у виль название для первого раба Дракона.
   Вейлик - третья стадия развития виль. После отрастания второй пары ног вейлик получает способность к трансформации, обычно копируя наиболее часто встречающихся в его окружении живых существ. После заселения планеты Трика, и заключения Первого Договора, стало принято собирать всех вейликов в одном месте, где они воспитывались совместно людьми и взрослыми виль.
   Вилинь - вторая стадия развития виль. Полуразумное существо, развитием находится на уровне собаки. Отличается наличием первой пары ног. Вилини держатся поближе к Саду. Они временно утрачивают способность к полётам.
   Виль - высшая форма развития разумной жизни, обитающей на планете Трика. В своём развитии виль проходит четыре стадии: линьк, вилинь, вейлик и виль.
   Генерал Трик - Человек, о котором слагают легенды.
   Гимнасит - воспитанник гимнасии. Гимнаситы составляют отдельное привилегированное общество, попасть в которое очень просто - необходимо лишь сдать несколько экзаменов.
   Гимнасия - организация, занимающаяся сохранением и распространением знаний, доставшихся от предков, следящая за научно-техническим и социальным развитием общества.
   Ио - подземное убежище, в котором поселяется молодой вейлик.
   Иххат - так называют виль всех остальных рабов после архата.
   Кварта - четверть года. Различают зимнюю, весеннюю, летнюю и осеннюю кварты.
   Линьк - он же воздушный змей. Иное название крылатый змей, или солнечный змей. Встречаются в море, при хорошей погоде. Линьки живут в стаях, пока не начнут чувствовать зов Сада, что обычно происходит, когда у линька начинает формироваться первая пара ног. Личинка виль, разумом не обладает.
   Планета Трика - открыта георазведчиком в 340-м году от начала эры Экспансии. Заселена в 562-м. Названа в честь генерала Трика, возглавившего первую волну эмиграции.
   Штайн - мифический персонаж, суеверие, не имеет отношения к религии. Штайн описывается как подводное чудовище, считается у моряков воплощением сил судьбы, повелителем течений и хозяином моря. Существуют обычаи задабривания Штайна, но хотя культ Штайна распространён среди моряков повсеместно, никто не воспринимает этого всерьёз.
  
   60
  
  
   61
  
  
  
  
Оценка: 5.85*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"