Аннотация: Казалось бы, нечего опасаться властям планеты Семля: все её жители чипированы, и с раннего возраста их делают одинаковыми и полностью подчиняющимися государству. Но те, кто хотят быть свободными, всё равно находятся...
В государственный семлерский интернат Гебеведер привезли новенького. Как только эта новость дошла до учеников, они гурьбой высыпали из серого здания на улицу. Для них прибытие новеньких всегда было огромным событием. Но не чинный плановый приезд учителей с группами только что чипированных двухлеток, а спонтанный привоз только что обнаруженного нечипированного ребёнка, который зачастую уже и не был ребёнком.
Как правило, уроки в такой день отменялись. Все учителя и охранники уходили на собрание, где устанавливалось, чей это ребёнок, с кем живёт, а затем ему вживляли маленький чип и оставляли в Гебеведере. А все учащиеся интерната с нетерпением ждали, когда же новенький придёт в свою возрастную группу, чтобы посмотреть, насколько его табель успеваемости будет хуже, чем у одногруппников.
Некоторым гебеведеровцам удалось разглядеть привезённого. На вид ему было лет четырнадцать. Он был худ, но не тощ, как дети, жившие в интернате с трёх лет. Он не был смуглым, но и не был зелёно-бледным, как те, кто с самого рождения жил в Гебеведере. От других его сильно отличал невероятно большой рост и длинные густые волосы. Звали его Орионом, и он был круглым сиротой.
Орион оказался вежливым и учтивым, но очень молчаливым и скрытным: о себе не говорил. Учителя, пришедшие на собрание, ничего у него не выведали, кроме того, что он уже два года живёт один, без родителей.
Тем временем в коридорах Гебеведера толпились болезненно-бледные ученики в серых комбинезончиках. Они уже вернулись с улицы и обсуждали неожиданное прибытие новенького:
- А как его поймали, за что?
- Увидели недавно, что он летал, а вчера явились с проверкой, да забрали сюда..
- Летал? Ну, отлетался!
Ученики растянулись по всему коридору, и лишь небольшая группка семлеров, которые отличались от остальных могучим телосложением и здоровым цветом лица, стояла поодаль. Был слышен шёпот на языке, непонятном другим ученикам. Это был язык Альфы, свободной планеты, находившейся недалеко от Семли, который каждый из членов этой небольшой группы выучил ещё до попадания в Гебеведер, где никаким иным языком, кроме государственного, на уроках не занимались.
- Чего это поздночипированные активизировались? - фыркнул один из гебеведеровцев, глядя на оживлённо шепчущуюся кучку отличавщихся от остальных - Ой, там, кажется, идут!
Подошли три охранника и приказали учащимся расходиться. Те, поворчав, удалились в общие спальни, так и не узнав ничего про новенького.
Следующий день прошёл как обычно. А через неделю, когда про приезд новенького все успели забыть, его привезли обратно в Гебеведер. Он был одет в серую форму и, судя по всему, уже чипирован.
В возрастной группе, куда его определили, Ориона приняли довольно холодно. Все одногруппники относились к нему, как к отбросу, но его это, по-видимому, не сильно волновало, как и низкий рейтинг, который он не собирался повышать.
Орион учился, по мнению гебеведеровцев, из рук вон плохо: почти ничего не делал на уроках, а если отвечал, то не так, как полагалось, не два предложения по шаблону, а показывал всю глубину своих знаний. Преподавателям это не нравилось - глубокие знания предмета были совершенно не нужны для ученика, он должен был быть тупым и делать всё по заданной форме, ведь если в будущем он станет свободно мыслящим гражданином, возникнет опасность для существующего государственного строя.
Орион не понимал этой системы, считая её глупой, и в первую же неделю учёбы соскучился так, что решил сбежать, а точнее, улететь из Гебеведера. Он тайно вышел на улицу, спрятался за зданием и уже приготовился к стремительному полёту, как вдруг из-за кустов выскочила худенькая, но высокая девочка здорового вида и крикнула:
- Стой! Не лети!
"Ловушка? Или стоит её послушать?" - подумал Орион, вглядываясь в её испуганное лицо.
- Не лети, послушай меня, я здесь уже полгода и кое-что знаю. - выпалила она, задыхаясь - Чипированных легко отслеживать, так что если ты попробуешь улететь, то наверху сомкнётся железная решётка, и ты мало того, что не улетишь, но и навсегда лишишься этой возможности, потому что тебя отправят в подвальные помещения, откуда практически невозможно выбраться.
- А как тогда быть? - спросил погрустневший Орион.
Вместо ответа девочка лишь махнула рукой в сторону. Орион посмотрел туда, куда указывала её рука, и увидел целую группу старших подростков, один из которых спросил его на языке Альфы:
- Ну, что, новенький, тоже хочешь улететь? - и Орион ответил:
- Да, очень!
Вскоре он беседовал с этой компанией, как со старыми знакомыми. Все её члены попали в Гебеведер относительно недавно, в отличие от других учеников, соответственно и на мир они смотрели другими глазами Как и Орион, считали Гебеведер тюрьмой, которая ограничивает их и не дает развивать свои способности. Почти у всех них был низкий рейтинг, ведь они не шагали вперёд по учебной программе, а занимались изучением сторонних предметов. Но главное, что отличало их от гебеведеровцев - стремление к свободе и страстное желание улететь. Улететь из этого омерзительного интерната, да и вообще с этой планеты... Чтоб через несколько десятилетий, окрепнув, вернуться и дать свободу семлерам, освободить их из застенков Гебеведера и подобных ему организаций. Но это потом. Пока что надо было просто улететь с Семли.
Орион примкнул к группе поздночипированных. Они держались вместе, хоть и не подавали виду. Днём, во время уроков, даже не смотрели друг на друга, а ночью тайком собирались в коридорах и на языке Альфы обсуждали свои планы. А когда подходил дежурный охранник и спрашивал, почему они в неположенное время выходят из общей спальни, в один голос твердили, что их выгнали одногруппники, что, впрочем, было отчасти правдой. Гебеведеровцы ненавидели поздночипированных, поэтому часто выгоняли их в коридор, думая, что ночью там бродят страшные демоны и хватают тех, кто находится не в спальне, а утром лопались от злости, видя поздночипированных целыми и невредимыми
Орион провёл в Гебеведере практически месяц и за это время успел настроить против себя всех одногруппников и приобрести много друзей среди поздночипированных. Первые мечтали его убить, а последние поддерживали во всём. Школьная жизнь шла своим чередом... Пока некоторые неожиданные события не прервали её плавный и обыденный ход.
После одной тёмной ночи пропала Вега, ученица с самым низким рейтингом. Никто не знал, куда она делась, даже учителя. Кто-то пустил сплетню, что теперь всех плохо учащихся учеников будут убивать, а загадочная пропажа организована школой.
Последующее исчезновение Алголя, ученика с ужасной успеваемостью, только подогревало эти слухи. Гебеведеровцы испугались: они стали стараться учиться как можно лучше и держаться всё время вместе. Их поражало спокойствие людей с ужасными оценками, то есть поздночипированных. Никто из них не делал ничего, чтобы поднять рейтинг. 'Как так можно!' - шептались гебедеровцы - 'Они что думают, что они бессмертные? Ну-ну!'
А исчезновения продолжались. Через месяц уже все поздночипированные исчезли, подходила очередь Ориона. Его одногруппники ждали этого с каким-то злобным нетерпением и в ту ночь, когда исчезла последняя подруга Ориона Лира, самые смелые из гебеведеровцев договорились спрятаться следующей ночью в общей душевой, из окошечка которой был виден весь коридор, и оттуда посмотреть, как убьют или поймают Ориона.
Орион в тот день был всё так же спокоен, только гораздо бледнее обычного, что тут же заметили одногруппники. 'Боится!', 'Боится!' - злорадствовали они.
И в эту ночь четверо гебеведеровцев спрятались, как и договорились, в общей душевой. Они смотрели в окошко, ожидая появления Ориона. Вот и он, идёт по коридору... О, нет! Он направился в душевую!
Гебеведеровцы в ужасе отбежали от окна и спрятались в одной из кабинок.
Дверь распахнулась, и вошёл бледный, но воодушевлённый чем-то Орион. В руках его был нож. Обычный нож, при виде которого подглядывавшие в щель гебедеровцы попятились к задней стенке кабинки. "Убийца! Орион - убийца!" - вертелось в их головах.
А "убийца" взял нож в руку и полоснул им по другой. Брызнула кровь, и гебеведеровец, единственный, кто не отошёл к задней стенке кабинки, а остался наблюдать за происходящим, замер от ужаса. Орион, надрезав свою руку в другом месте, стал выковыривать что-то из неё ножом. При виде крови гебеведеровца забила дрожь, а Орион, морщась от боли, зашёл в другую кабинку и вернулся оттуда через пять минут, переодетый и с наскоро забинтованной рукой.
Орион преобразился: сиял словно звезда, и ничего гебеведеровсеого не осталось в нём. Он тряхнул своими длинными волосами, открыл окно, встал на подоконник и взмыл вверх. Орион был невидим для контролирующей системы: его чип остался в урне в общей душевой Гебеведера, а сам он уже держал путь на свободную планету Альфу. Летел, не ограничиваемый никем, не останавливаемый ничем.
Он не видел, что четверо гебеведеровцев высунулись из окна душевой и смотрели на него, как на сверхсущество, но зато он видел, что далеко впереди уже показались едва заметные очертания Альфы. Орион устремился туда - на свободную планету, куда слетались такие же, как он.
А ошарашенные гебеведеровцы, стоящие внизу, долго не могли прийти в себя. Неужели так хороша эта свобода, что за неё Орион и все пропавшие согласны были терпеть такие мучения, вырезая чип из собственного тела? Не могли они этого понять. А Орион и его друзья - могли. Они знали цену свободе.