Метро все-таки хорошая вещь. Даже если ты молодая девушка с претензиями, идеальным маникюром и укладкой, даже если твои высокие белые - исключительно модные - сапоги постоянно подвергаются насилию со стороны замученных толстозадых граждан, которые ничего и никого вокруг себя не видят, даже если твоя мечта - огромный и богатый дом, первоклассные машины и всеобщее признание, а в приложение ко всему этому еще и состоятельный муж, тебе же нужно как-то передвигаться, пока ты еще бедная студентка и никто не различает в тебе будущую жену миллионера. Под землей, как ни крути, уютно зимой и прохладно летом; в метро весело бежать от дождя, взявшись за руки, и даже проспать пару кругов на кольцевой линии, махнув рукой на первую лекцию.
А еще метро - настоящая выставка моды самых различных стилей, причем такие великолепные экземпляры вряд ли найдешь даже на страницах глянцевых журналов, поэтому вовсе не в последних следует выглядывать модные тенденции, а именно тут, под землей. Главное в этом деле - иметь наметанный глаз и чуточку воображения, и когда соединишь в одно курточку и юбку одной изящной блондинки, тоненький, со стразами, обруч для волос, как те у компании школьниц вчера на Парке Культуры, и расшитые камнями и бисером сумочку и туфли с хищными каблуками вот этой носатой крокодилицы, получившимся образом можно смело руководствоваться при шоппинге на текущий сезон!
Впрочем, одной выставкой модных тенеденций потенциал подземки не ограничивается: на обозрение представлен также и широкий ряд особей мужского пола. Только тут простым созерцанием обходиться не стоит - большинство из них вряд ли пройдут мимо молодой и пафосной девушки с идеальным маникюром и укладкой, не говоря уж об исключительно модных белых сапогах! - так что остается только решить, кто же из них тот самый будущий миллионер, чьей женой тебе предстоит стать.
Обо всем этом думала Леля, рассматривая парнишку на скамейке напротив. Да и бог с ним, с миллионером. Просто симпатичный паренек тоже не повредит, хотя бы на время. Особенно вот такой, со смелыми глазами и стрижкой, с хитро вздернутым носом и чуть заметными веснушками. Пусть слегка женственный и тоненький, но это вполне можно списать на возраст, не время еще кабанеть.
Парнишка заметил Лелин интерес и ответил тем же; между ними началась известная игра в гляделки, причем непобедимая в этом спорте Леля специально поддалась и со смущением опустила глаза с расчетом на то, что это непременно и окончательно очарует смазливого незнакомца. Расчет был удачен: как только пузатый мужчинка с бородкой освободил место рядом с Лелей, парнишка шустро, но не без достоинства, пересел к ней на скамейку. Теперь он сидел в профиль и, пока он не заговорил, Леля долго косилась на его ухо, пробитое в нескольких местах незайтейливыми штангами. Потом, наконец, он повернулся.
Его улыбка вблизи показалась еще привлекательнее. Леля всем своим существом нырнула в эту улыбку и ей захотелось больше никогда не отрывать глаз от забавных приподнятых уголков его рта. И эта улыбка заговорила таким же забавным, будто не до конца сломавшимся, с прокуренной хрипотцой голосом.
- Знакомимся? Я - Жека.
Сначала Леля хотела важно произнести "Елена", но после "Жеки" оставалось только признаться, что она - Леля.
Улыбка стала еще обаятельней и как-то нежнее.
Поезд уже и высадил, и запустил пассажиров, но зачем-то замер на станции, залитой солнцем сквозь прозрачные стены. Воробьевы Горы открылись недавно, и Лелька снова с удовольствием завертела головой по сторонам, разглядывая воду сквозь два мутных стекла - вагона и самой станции. Наверно, на ее лице отразилось желание немедленно ощутить солнце на своей коже и вдохнуть прогретый воздух, и Жека это заметил. В глазах промелькнул азарт; он резко вскочил, сдернул Лелю за руку со скамьи и вытолкнул из вагона, сам едва не попав в беззубые резиновые челюсти закрывающихся дверей. Леля взвизгнула, сонные тетки в вагоне встрепенулись и проводили их глазами, кто-то с раздражением, а кто-то даже с завистью.
Остановились на платформе. Леля корчила на лице недоумение, потом поняла, что непохоже, и стала корчить возмущение. А сама думала: "Молодец! Решительный, настойчивый. Мне нра!"
Жека молчал, наблюдая за ее мимическими этюдами. Тогда Леля бросила кривляться и просто сказала:
- Ладно, пойдем, чего уж...
Жека протянул ей твердую ладонь. И они пошли, держась за руки, и Лелю вдруг окатило мурашками, будто восьмиклассницу, первый раз взявшую за руку не маму или подругу, а мужчину.
Они толкнули двери и вышли из-под козырька, почувствовав, как припекает плечи. Идти было некуда, разговаривать не о чем, но это не беспокоило, а наоборот, умиротворяло. Весна была ранняя, и к маю зелень уже налилась соком, потеряла весеннюю невинность, загрубела; под деревьями было грязно, на асфальте - сухо, меж листвы трещали и суетились лесные тварюшки. Леля вспомнила и повела Жеку смотреть белку. Небольшой сарайчик-клеточка стоял недалеко от дороги рядом со щитом, призывающим беречь природу. Жека смеялся, когда она понуро вглядывалась в пустой вольер и оправдывалась: "Она здесь была! Была!". Но белки, почему-то не было, а может, спала.
Тогда они медленно двинулись к смотровой и остановились у бортика, разглядывая сто раз виденные просторы.
- Учишься здесь? - поинтересовался он, имея в виду станцию Университет, на которой Леля зашла в вагон.
Она кивнула с большим удовольствием: никому еще при первом знакомстве не удавалось угадать в ней студентку МГУ, ибо особых признаков интеллекта на Лелином лице заметно не было. Она сама так хотела: надевала на себя выражение томной скуки, красила губы, как у куклы, и пошленько и вызывающе перекатывала зубами шарик жвачки. Эта томная и глупая кукольность была, по ее мнению, необходимым атрибутом спутницы преуспевающей акулы бизнеса.
Только Жека не смотрел ей в лицо. И на грудь с ногами тоже не смотрел. Он смотрел либо в даль, либо прямо в глаза, в самую глубь души, а его трогательная полуулыбка, образуемая приподнятыми уголками, подрагивала в такт переменам, происходившим внутри Лели...
...
Леля всегда и везде опаздывала, и постоянно из-за этого нервничала, сама никак привыкнуть не могла. Причин опоздать обычно было две. Во-первых, всегда просыпала. Она вообще спать могла сутками и никакого распорядка не признавала. Вставала ровно за полчаса до выхода, во сколько бы этот выход не планировался. Если встреча была в 6, а ехать час, то Леля поднималась только к половине пятого, и то с трудом. Про первые пары даже и говорить не стоит. Согласитесь, если уже опаздываешь на урок на сорок минут, почему бы не проспать его остаток?
Во-вторых, Леля уважала каблуки - очень тонкие и высокие шпильки. Поэтому нестись, сломя голову, для нее было физически невозможно. Секрет ее фирменной томной, неторопливой походки был не только в ее природной грации, но и в нежелании ударить в грязь лицом во всех смыслах. Однажды, опаздывая, Леля честно попробовала ускорить шаг (это случилось в день экзамена), но моментально лишилась каблука. От этой потери она не особо расстроилась, ведь туфли были уже не сильно-то новые и поднадоели, но подобный опыт решила не повторять.
Все же, на вторую встречу с Жекой Леля опаздывала по другой причине. И встала загодя, и даже туфельки выбрала на плоской подошве (зато без задника и со стильными пряжками на носах!), чтобы пощадить не особо рослого Жеку. Нет, дело было в другом: Леля первый раз в жизни столкнулась с тем, что не знает, как одеться. Обычно, собираясь на свидание, Леля уже с вечера вытягивала из набитого шкафа майку с самым огромным декольте, юбку с самым соблазнительным разрезом, а поверх этого нежную и невесомую кофту-сеточку, которая до поры окутает лелины прелести и разожжет интерес спутника.
Но тем утром бедная Леля, перед выходом кинув взгляд в зеркало, почувствовала, что обычный набор ее завлекалок - просто глупый и бессмысленный: Жека все-равно и не взглянет на завуалированные сеточкой укромные уголочки. Скорее всего, он этого даже не одобрит. Поэтому Леля, едва сдерживая слезы досады, посрывала с себя свои эфемерные облачения и с головой полезла обратно в шкаф. Это было мучением, настоящим. Когда Леля вынырнула, в руках она держала белую полуспортивную ветровку с капюшоном и летние джинсы, заниженные в талии и рваные на коленях. Моментом подобрав аксессуары - белый ремень со звенящими монетками, и несколько тонких невычурных браслетов в комплект к круглым серьгам, Леля занялась волосами: уже закрученные в высокую ракушку они не подходили. Она распустила прическу и, секунду поразмыслив, заплела свое белокурое богатство в две свободных русалочьих косы, кончиками достававших ей до сниженной талии на джинсах. На макияж она махнула рукой, только промакнула губы от излишнего блеска и вылетела из дома довльная собой, но, как всегда, безбожно опаздывающая.
...
Встречались на Пушкинской. Когда поезд приближался к нужной станции, Леля уже умирала от наплыва разнообразных девичьих переживаний: под ребрами что-то скручивалось в комок, мешая дышать, леденели пальцы, ноги отказывались идти. Не понятно было, что страшнее - не увидеть Жеку, ведь все-таки на полчаса опоздала, или увидеть его, с укоряющей усмешкой, и не знать, как оправдаться.
Он стоял у колонны. Тоненький, легкий, едва касаясь прохладного камня плечом. Леля увидела его сразу, будто не было торопливой послеобеденной толпы, будто все вокруг смазалось, а он стоял один, четкий и черный, как грифелем нарисованный на фоне белой колонны. Такой же, как в прошлый раз, с растрепанной длинной челкой, металлическим блеском в правой брови и подростковых кроссовках с толстыми шнурками. Он поднял глаза и протянул Леле руку, жестом, разом рассказавшим и про долгожданность встречи, и про полчаса ожидания, и про и лелину красоту. Леля выдохнула внутренее напряжение, но дрожь в коленках так и не прошла, потому что на эскалаторе, когда она повернулась к нему, стоя на ступеньку выше, их лица оказались на одном уровне и так близко, что ей до крика захотелось прижаться к тоненьким уголкам его рта. И хотя Жека не сделал ни единого движения в сторону ее губ, а только смотрел в глаза, Леле не показалось это обидным. Конечно, они оба знают, что все впереди, они не станут торопить события. Поэтому она только провела коготками по его взъерошенному затылку, заигрывая и одобряя.
Когда они поднялись на улицу, оказалось, что прошел дождь. На Лелю накинулось то незабываемое ощущение весны, которое случается только после дождя. Волнующий запах мокрого асфальта и встрепенувшейся листвы, робкие, едва заметные лучики, прощупывающие мокрую природу, дурманящая дымка, нахохленные прохожие - на все это Леля реагировала так остро, будто это была первая весна ее жизни, и если ее потерять, кончится и сама жизнь...
Леля повернулась к Жеке, и с удовольствием поняла, что и он гармонично вписывается в эту небывалую весну. Даже, возможно, без него ничего этого и не было бы. И Леля на секунду коснулась его щеки своей - в благодарность за это новое смелое ощущуние.
Тот взял ее за руку, как всегда, нежно и сильно, и повел вперед, локтями оберегая, от стремящихся под землю граждан. Леля задумалась, куда прогуляться, но Жека, похоже, знал, куда идти, потому что вел уверенно. Леля подергала его за пальцы, останавливая.
- Подожди! Куплю сигарет, - она двинулась к палатке и остановилась в конце короткой очереди. Пока она рылась в сумке, Жека протянул на ладони полтинник и, снизив голос, неуклюже произнес:
- Я пока схожу... - кивок в сторону МакДональдса, - Ну, в туалет. Купи мне тоже.
Леля кивнула, стараясь не улыбаться его забавному смущению. А когда сообразила, что не знает, какие сигареты он курит, Жека уже скрылся за стеклянной дверью. Леля махнула следующему в очереди, мол, покупайте, и кинулась догонять Жеку, пока тот не спрятался за дверью "М". Она протискивалась сквозь толпу почитателей американского фаст-фуда, стараясь не упустить из виду стройную Жекину спину, и уже почти нагнала его на лестнице, только окликнуть не смогла. Язык прилип к гортани, а ноги к полу. Бросило в жар. Леля сжала пальцы на прохладном металлическом поручне и замерла, пытаясь понять, как такое возможно....
С лестницы Жека не завернул налево к двери мужского туалета, а по-хозяйски уверенно, без единого колебания, толкнул правую "женскую" дверь и та послушно за ним захлопнулась. Сначала Леля остановилась просто он неожиданности, готовая, что в любую секунду Жека вылетит обратно и, пристыженный, юркнет в нужную дверь. Но секунды текли, а Жека не показывался. И на Лелю стало наползать прозрение. Медленно-медленно, ледяным покрывалом, обдавая мурашками, заставляя желудок сжаться в комок. И, словно в подтверждение этому гадкому осознанию, из двери справа, держась за руки, вышла парочка. Это были, несомненно, девочки. Лет по шестнадцать, обе коротко стриженные, с пирсингом на лице и с рюкзачками на плечах. Несомненно... Да ладно, если быть откровенной, то при случайной встрече на улице Леля и не подумала бы ни об одной из них "она"... Просто кто еще мог выйти из женского туалета? А войти туда?
Парочка двинулась к боковому выходу в зал и пропала, причем одна из них галантно придержала дверь. Другая в полоборота одарила "джентельмена" нежнейшей улыбкой. Они были счастливы и влюблены.
Леля, наконец, оторвала непослушные ноги от пола и неуверенно двинулась вниз. Потом пошла быстрее; из дверей кафе она вылетела уже бегом и притормозила только у спуска под землю, чтобы выкинуть в мусорный бак обжигавший ладонь полтинник - единственного свидетеля ее позора. Полтинник обманщика, полтинник врага. Полтинник, все знавший и втихоря над Лелей посмеивавшийся.
Леля пулей пролетела переход, где она сто раз наблюдала, как напротив витрин, под афишами, играют на гитарах, пьют и целуются темные девочки. Так глупо попасться! Так глупо влюбиться!! Вот при этой мысли Леля и заревела, и, входя, со всей силы двинула ладонью по тяжелой двери метро, которое теперь ненавидела.
...
...Жека еще немного постоял у палатки и повертел головой, выискивая среди прохожих Лелины русалочьи косы. Но подруга исчезла, телефон не отвечал. Ничего не понимая, Жека купил пачку и понуро закурил. Потом повернулся и пошел назад в МакДональдс, к друзьям - завсегдаям "пушки", которым планировал представить Лелю. Стас помахал ему из-за столика и протянул гамбургер, Динка чмокнула в губы. А две пафосные малолетние фифы за соседним столом брезгливо покосились на трех отдыхающих бучей.