В небе ярким пятном неприятного, непривычного цвета разворачивался пожар. Это только что подлетевший вертолет взорвался, разбрасываясь в пространство на тысячи огромных осколков. Я замер.
- Ты что наделал?! Что ты наделал?!
На секунду мне показалось, что Евгений Романыч набросится на меня с кулаками. Это было нелепо, это было невозможно физически, но его свирепые, навыкате, глаза и гневно гуляющие желваки всем своим видом показывали - ему наплевать, возможно это физически или нет.
Я попятился.
- Это не я... - я ошарашенно глядел на огромную пластиковую штуку с кнопками. Особенно мой взгляд привлекала одна, серая. По ее расположению отдельно от остальных, я чувствовал, что на самом деле она была красной - просто все цвета стали другими для меня. - Это не я... - я поднялся на задние лапы и умоляюще сложил передние на груди. - Евгений Романыч, ведь я же случайно нажал... Ну не мог же он из-за этого взорваться?.. Не могла же вот эта штука на самом деле взорвать вертолет?
Профессор выждал театральную паузу и поморщился, хотя, честное слово, мимические возможности его морды были для этого совсем невелики.
- Это пульт от телевизора, болван, - сказал он с отвращением. Повернулся ко мне спиной и запрыгал прочь. Мне не оставалось ничего, как оставить пластмассовую штуку и последовать за ним. Но мой глаз так и цеплялся за упавшие на землю обломки. От внимания профессора это не ускользнуло.
- Ты можешь быстрей шевелиться? - сцедил он сквозь зубы. Я нагнал его в несколько прыжков как раз тогда, когда он сварливо бормотал под нос:
- Вертолет он взорвал, идиот... Господи, какой же идиот...
* * *
Меня зовут Франсуа Лежен.
Польский таможенник вертел в руках паспорт, звонил кому-то и никак не хотел меня отпускать.
- Цель поездки?
- Я в Россию еду. Турист.
- Ценности везете с собой?
- Никаких у меня ценностей нет.
- А гитара?
Мы оба посмотрели на мою гитару - в потертом чехле, залатанная в трех местах, она действительно была для меня ценной.
- А что гитара?
- Гитара - ценность. За нее полагается заплатить налог.
- А сколько?
- Две тысячи злотых, - служитель закона со скучным видом глядел в свои бумажки.
- Но у меня только евро.
- Две тысячи евро тоже подойдет.
- Но у меня... - я пошарил по карманам, - восемнадцать всего. Мелочью.
Глядя на выложенную мной пирамидку, пограничник от возмущения аж привстал.
- Не валяй мне ваньку!
- Я не знаю Ваньку! - я поднял руки в молитвенном жесте. В этот момент другой таможенник, помоложе, подошел к моему собеседнику, пряча улыбку, и что-то прошептал. Тот посмотрел недоверчиво.
- Ты что, правда все деньги в карты проиграл?
- Да, вот этот мсье может подтвердить, он же был там...
Молодой снова что-то шепнул.
- Я с тебя шкуру сдеру, месье, - пожилой сурово глянул на напарника. - Ладно, проводи его на выход.
Я подхватил рюкзак, нерешительно глядя на свои монетки.
На выходе меня уже ждали мои давешние знакомые из местной охраны.
- Эй, банкомат! А может, еще разок сыгранем? Если денег нет - на гитару.
Они обступили меня стеной, когда сзади засигналила машина. Хлопнула дверца, и какая-то некрасивая белобрысая девушка решительно прорвалась сквозь собравшуюся толпу.
- Отстаньте от него. - она крепко ухватила меня за руку. - Идите со мной. Я на машине. Я вас отвезу.
Грунтовая дорога оказалась тряской.
- Меня зовут Йоко.
- Меня Франсуа. Ты японка?
- Вот тебе несложная задача. Мой отец был из Швеции. Мама бурятка. Живу в Беларуси. Как ты думаешь, я японка?
- Не знаю, - я пожал плечами. - Раз тебя зовут Йоко, то, наверное, да.
- Мой отец был из Швеции. Шведом, - уточнила девушка.
Я смотрел на нее вопросительно и молчал.
- Проехали, - покачала головой девушка.
- Разве проехали? - я выглянул в окно. Местность была красивой и лесистой. - Вроде бы пока нет.
- Кстати, как ты думаешь, а куда мы едем?
- В Москву? - я почувствовал, что в вопросе есть скрытый подвох.
- Почему в Москву? - в ее глазах мелькнуло страдание.
- Я собирался в Москву.
- А в какой стороне света Москва?
Я припомнил карту.
- Это я точно знаю. На востоке.
- Хорошо. Сейчас полдень. Солнце от нас с какой стороны?
- Прямо, - я сощурился, рассматривая висящий над дорогой желтый диск.
- Значит, куда мы едем?
- На восток, - тут я ни капли не колебался.
- Почему на восток? - почудилось, будто девушка застонала.
- Потому что на востоке - Москва.
Йоко бросила руль и закрыла лицо руками.
- Тебе плохо? - я забеспокоился.
- Да. Мне очень нехорошо.
- Я могу помочь чем-то?
Она порылась в бардачке и вынула из него шприц, глядя на меня неотрывно. Она словно не верила тому, что видит.
- Теперь можешь.
- Как именно?
- Сюда поближе наклонись.
И в шею мне почему-то вонзилась иголка.
Я открыл глаза и решил, что лежу в лесу. Сумерки, темные незнакомые деревья, я - прямо на земле.
Со стороны воды, прямо на меня, двигалась гигантская лягушка. От страха я рванулся и - сам не знаю, как - отлетел в сторону. И с размаху ударился о невидимую преграду. Теперь я беспомощно и странно развалился, недвижимый, вниз лицом.
- Спокойно, болван, - неприятным голосом сказала лягушка. - Еще раз подпрыгнешь - и насмерть голову себе разобьешь.
Я не мог пошевелиться - такой на меня накатил ужас. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, вообще не чувствовал никакого тела. Казалось, у меня вообще осталась одна только голова. Я вздрогнул - и опять больно стукнулся неизвестно обо что.
- Там стекло, тупица. Господи, - сказала лягушка, - зачем вообще ты создаешь идиотов? Человек он был - идиот, и лягушкой стал - идиот.
Как это так - лягушкой? Я повернулся к стеклу и попытался высмотреть отражение. Лучше б не получилось.
Я - лягушка.
Я смотрел на себя, и мысли в моей голове, холодные и бессвязные, превращались в пустоту.
Внезапно раздалась автоматная очередь.
- Руки вверх! Не двигаться!
Видеть, что происходит, я особенно, в общем, не мог, но на всякий случай тоже поднял руки. Послышался женский вскрик. Еще были звуки - будто кто-то пинает или расшвыривает мебель.
- Ты-то зачем лапы поднял? - с какой-то усталой издевкой сказала говорящая лягушка. - Не тебе скомандовали. Опусти.
Я послушался, пытаясь заодно понять, что там, за стеклом происходит. Животное посмотрело на меня с интересом.
- Подними руки... то есть лапы.
Я поднял.
- Опусти теперь.
Опустил.
- Снова поднять? - я попытался предугадать следующее пожелание лягушки.
- Ты еще и разговариваешь?.. - заинтересовалась лягушка и тут же нахмурилась, если это слово можно вообще применить к выражению этой морды. - Погоди. Помолчи пока, говорящий мой. С тобой мы разберемся потом.
Кто-то говорил в мегафон, я не мог разобрать ни слова. Моя новая знакомая (или знакомый? Я не был уверен, что верно определился с полом) буквально прилипла к стеклу.
- Что там? - шепнул я.
- Террористы. Наверное. Заложников взяли. Интересно, чего хотят.
Я тоже выпучил глаза, пытаясь разглядеть, что происходит. Удавалось плохо - все, что переставало двигаться, как будто бы исчезало из моего поля зрения. Вот человек с автоматом пошевелился - и я его увидел. Смуглый очень парень. С востока откуда-то. То ли турок, то ли араб.
Вот пошевелилась девушка - ей было очень неудобно сидеть, ее связали.
Еще один человек прошелся - и я увидел его четко. Высокий, с русой бородой, европейского вида. В руках у него был телефон.
- Говорит Бен Томпсон. Мы требуем два грузовых автомобиля и большой вертолет. Иначе мы начнем убивать заложников.
Девушка глядела прямо на лягушку.
Лягушка, в свою очередь, смотрела прямо на нее.
- Обыскали все! - ворвался какой-то человек, тоже весь при оружии. Он говорил по-французски.
Тот, кто назвался Томпсоном, повернулся на звук:
- И что?
- Два покойника свежих. То есть один свежий, а другой...
- Несвежий?
Вошедший пожал плечами.
- Пусть посмотрит врач. Я смотрел - и не понял. Он то ли живой, то ли нет.
- Ладно, - сказал Бен. - Я его сам посмотрю. Ты, - он перешел на русский и указал дулом автомата на девушку. - Вставай. Отведи нас туда, где находится препарат.
Я почувствовал, как лягушка замерла.
- Нет, - сказала Йоко.
- То есть как? - Бен, скорее, рассердился, чем удивился.
- Ну вот так, - улыбнулась девушка не без наглости. - Я не знаю, где препарат. Знал профессор. Но профессор умер. Профессора больше нет.
- Очень умная, да? - террорист наклонился над ней. Видимо, это означало угрозу.
- Ай-кью сто шестьдесят пять. Средний уровень - сто тридцать. У профессора было сто восемьдесят, и он тех, у кого ниже ста шестидесяти, вообще на дух не переносил.
- Очень умная, да, - согласился Бен. - А где препарат - не знаешь.
- Не знаю, - Йоко снова улыбнулась. Я не ошибся - это ей действительно шло.
- Кто-нибудь еще желает поумничать? - Томпсон обернулся.
Я не видел, сколько в комнате было человек - они замерли, и мое зрение воспринимало их слитно, как общий фон. Где-то наверху очень сильно загрохотало.
- Можно загружаться, Бен! - выкрикнул кто-то на английском. - Они пригнали вертолет!
Террорист задумался.
- Я еще не решил. Может, на машине. А вертолет как обманку пустим.
Англичанин прошел вглубь комнаты - рыжий. Я заметил, что у него бегают глаза.
- Нет, Бен. Это опасно. Машинам могут устроить засаду. Вертолет же. Мы ведь договорились с тобой уже.
- Все по плану? - уточнил тот, который говорил по-французски.
- Да, по плану, - ответил Бен и глянул на рыжего. - Загружайте. Ты полетишь за старшего с ними.
- Я высоты боюсь. Я на машине.
- Проследи, Виктор, - Томпсон повернулся к французу. Тот кивнул.
Бен вернулся к Йоко.
- Времени у меня нет. Я спрашиваю еще раз. Где препарат?
- Вы напрасно тратите время, - сказала Йоко. - Здесь этого не знает никто.
- Ты уверена?
- Абсолютно.
"Смелая девчонка". Я не знал, ведет она себя умно или глупо, но почему-то мысленно было всецело на ее стороне.
- А вот так?
Раздалась автоматная очередь, очень короткая. Девушка закричала.
- Итак?..
- Я! Не знаю! Где! Препарат! - она схватилась за бок.
- Есть еще кто-нибудь, кто тоже не знает?
Какой-то тощий молодой человек поднялся.
- Олег... - со стоном прошептала лягушка.
- Не надо больше стрелять, - сказал парень. - Я один из учеников Евгения Романовича. И я знаю, где препарат.
- Загружайте тело, - скомандовал Томпсон. - Отчаливать надо. Прибыли машины? - он снова говорил по телефону. - Мы сделали предупредительный выстрел, заложник ранен. Если наши требования не будут выполнены, заложников мы убьем.
- С этой что делать? - еще один террорист указал на Йоко, которая скрючилась на полу.
- Девять-один-один позвони, - Бен усмехнулся. - Да ничего не делать. Успеют спасти - спасут. Не успеют - умрет.
- Да я к чему... может, прикончить? Она же свидетель все-таки.
- Да ладно тебе, - Томпсон присел на корточки. - Она же ведь и не слышала ничего. Правда?
Йоко посмотрела на него с ненавистью.
- А тут и слышать не надо. Вы из террористической группы "Эль Койот". У вас татуировка под часами - в виде головы койота. Ваш глава при смерти - об этом писали в газетах. Вам нужен препарат и тело. Да тут даже ребенок все поймет.
- Сто шестьдесят? - уточнил Бен и посмотрел на товарища.
- Сто шестьдесят пять, - японка сплюнула кровью.
- Она видела тело, Бен. Узнает в лицо.
- А я и не подумал... - тот покачал головой. - Хорошо, что сказала. Действительно, придется убрать.
- Бен, они готовятся к штурму! Сваливать надо! - крикнули откуда-то слева.
- Ступайте.
- Дай я прикончу ее, да пойдем, - вызвался напарник Томпсона.
- Ступай. И уведи всех отсюда. Мне надо быстро выяснить у нее... кое-что еще.
С полминуты приказ всех вывести выполнялся.
Лягушка, сидевшая рядом со мной, кажется, перестала дышать - настолько она замерла.
- Где Крапский?
- Умер. Я же вам сказала. Насовсем. Фактор Икс у него исчез.
- Где. Крапский.
- В анатомичке. Где же ему быть.
Бен с силой пнул девушку ногой в живот, я аж сжался, боясь даже представить, каково это должно... Она закричала.
- В какую из лягушек вы успели его пересадить?
- Не успели...
- Не верю. А может, это... - он положил автомат на землю и подошел к террариуму. - Ну, кто из них? Вот этот, вот этот или вот этот? Или может, этот толстый? Или маленький вон тот? Слушай, чтобы не терять время - давай так. Я их по одному сейчас убиваю, а ты говоришь - Крапский это был или не Крапский.
- Не на...
- Не надо? - Бен склонился, рассматривая наши морды, очень беспечно повернувшись к ней спиной.
А зря.
Девушка - даром, что раненная смертельно - одним рывком дотянулась до автомата.
- Ааа!..
Посыпались осколки.
- Ну ты хорош, Бен, - сказал давешний напарник. - Развела тебя, как ребенка.
Тот почесал макушку.
- Да как-то я не думал, что в ней силы-то есть еще...
- Убили, - прошептала лягушка. Передняя стенка террариума разбилась и ссыпалась вниз, теперь от комнаты нас не отделяло ничего. И тут говорящая лягушка прыгнула - на письменный стол, заставленный всякой канцелярской утварью и приборами. И спряталась за пеналом.
- Профессора бы найти... - Бен поднялся.
- Да дался тебе профессор... Я серьезно тебе говорю, уже надо валить.
- Препарат? Тело?
- Все, как ты сказал. Все достали.
Бен потрогал тело Йоко кончиком ботинка.
- А ведь она могла что-то рассказать.
- Но ведь не рассказала. Не парься, Бен. Она видела тело. Да их, по-хорошему, всех тут надо перебить.
Только когда они вышли, я почувствовал, что дрожу. И - сам не зная, зачем - я прыгнул. Прыгнул на стол, к единственному понимающему меня живому существу.
Лягушка открыла лапкой лежавший на столе пенал, там оказались ампулы.
- Ты красную метку видишь?
- Нет. Я красного вообще здесь не вижу ничего.
- Я тоже, - лягушка стиснула зубы. - Все метки серые... Придется наудачу...
- Надо же, - удивился я. - У меня не все.
- Ну-ка? - моя собеседница заинтересовалась.
- Все бирки - зеленые. Кроме этой, - я указал лапой. - Она тут серая одна.
- Квасная, - лягушка прыгнула. - Ты пвосто не вазличаешь цвета.
Она оказалась на полу, возле тело Йоко.
- Но к счастью, не все. А я в сумерках вообще не различаю.
Лягушка зажала зубами верхушку ампулы и сколола ее. Потом аккуратно опрокинула Йоко в рот.
- Помочь хочешь?
- Да.
- Видишь маленький шприц вон там сбоку? Тащи сюда. Иногда может пригодиться даже идиот. Лишь бы Фактор Икс не успел исчезнуть...--
Я столкнул упаковку вниз. Странно это было, наверно - увидеть, как крупная лягушка делает инъекцию человеку и забирает кровь. Но мне посмотреть не удалось - моя повелительница сказала:
- Не стой там. Скачи в террариум, излови мне кого-нибудь. Кого-нибудь, у кого на лапке нет бирки!
- Какой бирки? - я замер.
- Такой же, как у тебя! - лягушка сказала это и отвернулась. Когда она повернулась снова, я был занят - я пытался вытянуть лапу так, чтобы увидеть бирку. Лягушка вдохнула. Выдохнула.
- Тащи сюда кого-то, у кого никакой бирки вообще нет! Стоп. Ладно. Ты не притащишь.
Она запрыгнула со шприцем прямо в террариум и тут же вколола все содержимое в черную крапчатую лягушку, которая имела несчастье находиться прямо здесь, под кустом.
- Как тебя зовут? - лягушка завязала кусок бинта на моей лапе на бантик. Теперь я должен быть стать для черной новенькой постоянным поводырем.
- Франсуа.
- Так вот, Франсуа. Нам надо поторопиться. Нам надо успеть найти и забрать у этих людей кое-что.
- Они же улетели?
- Не совсем.
- Они не улетели?
- Не задавай вопросов. Скачи за мной, тащи за мной Йоко.
Я обернулся на тело.
- Как же я ее потащу?
- Как это утомительно... - вздохнула лягушка. - Вот это теперь Йоко, - она показала на привязанную ко мне черную зверушку. Я открыл рот, чтобы вслух удивиться, но она пресекла. - Не забивай себе голову. Не умел раньше думать - и не надо. Начинать не время.
- Я не то хотел спросить... Я хотел спросить - а как мне вас называть?
- Евгений Романович Крапский. Можно - профессор.
- Это вы - умерли?
- Можно и так сказать.
- Бегом. Если я рассчитал все правильно, сейчас будет два взрыва.
Я учился думать про мою собеседницу "он".
Где-то вдалеке прогремело - раз, два.
- Это автомобили.
Мы были на террасе. Над нами в вышину вертикально поднимался вертолет.
- Взорвать бы его... - вслух подумал я.
- Чем? - удивился Крапский.
- Красной кнопкой.
- Видишь хоть одну?
- Да. Вот, - я указал кивком на продолговатый ящик. Из ряда мелких кнопок особо выделялась одна. Большая и серая - я теперь знал, что это красная.
- Ну жми.
Вертолет как раз пролетал прямо над нами, когда я нажал на кнопку. И в небе расцвел изумительный алый цветок.
- Это не я... - я смотрел в небо, потеряв дар речи. Твердил что-то невпопад, пытаясь оправдаться.
Профессор насладился мизансценой и только потом сказал:
- Это пульт от телевизора, идиот.
- Но вертолет же взорвался? - я скакал за ним, не обращая внимания на Йоко. Ноги у нее, кажется, слегка заплетались.
- Он должен был. А теперь давай поторопимся с тобой.
- Я устал.
- Ты разве не хочешь мне помочь?
- Не очень, - сказал я честно. - Я домой хочу.
- Во Францию?
- Угу.
- Во Франции лягушек едят. Тебе туда можно вернуться только человеком. Понял?