Префизид Джулия Феликсовна : другие произведения.

Коты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ивон смотрела на меня не моргая и ее добрые глаза выражали непонимание. Как, в старушке-Европе где-то есть крысы? Я пыталась рассказать ей историю, которую предлагаю вашему вниманию, поэтому, предвидя недоуменные вопросы немцев, голландцев, французов - живущих в чистеньких городох, похожих на иллюстрацию к книжке сказок братьев Гримм, и жителей российских городов, где центр города - это новые строения из стекла и бетона, отвечаю - крысы в Европе есть. Львов, город, в котором живут мои герои, правда, не совсем Европа. Вернее - Европа, но только на первый взгляд. Старинный город с остатками крепостных стен и огрызком замка на горе насчитывает 750 лет истории. За это время что тут только не настроили: и кафедральный собор, и множество костелов разных стилей и, конечно же, Оперный театр. Здание Оперы обращено фасадом на бульвар, а вот под ним, в глубине под землей течет река Полтва. Под каменными сводами, невидимая для глаз эта маленькая речка продолжает свою работу, как и в средневековье - служит городской канализацией. Это подземное царство имеет своих жителей. Вы уже догадались. Да - это крысы. Ночью они выходят из под земли и совершают свои набеги на город. Но тут их встречает "ночной дозор" из котов-крысоловов. Обитатели небольшого квартала старинных домов у Оперы вдохновили меня написать эту повесть. Для ясности, мне пришлось нарисовать план двора-колодца, куда судьба привела моего героя, помойного кота по кличке Сто грамм.
  Коты
  
  Сто грамм
  
  Вышел из тумана
  Месяц с лицом самурая.
  Обнажил меч из кармана кимоно.
   Леонид Каганов
  
  "Ну что тут особенного -- в этом дворе... Двор, как двор, только проход к нему очень хитрый. Да и метку, похоже, слизали, или она очень давняя была". Так я думал, идя по длинной галерее, которая служила продолжением крыши. И тут я почуял - за дверью была кошка. Я принюхался: кошка была старая, очень старая. Я слегка приуныл, но ветер принес новый пленительный запах. За следующей дверью за углом тоже жила кошка. Какое там! Целых три молодых и сильных кошки, две были беременные. Ого, внизу, этажом ниже, по балкону гуляла еще одна. Роскошная персиянка с оранжевыми глазами. Я попал в кошачий рай и уже готов был запеть от радости, когда увидел... его. Он появился с той же стороны, что и я. Он шагал по балкону, и шерсть на его пушистых боках шевелил ветер. "Перс",-- подумал я. Толстое, никчемное создание, выросшее на подушках. Ну, этого я сделаю на раз - два... Чем ближе он подходил, тем яснее мне становилось, что это не перс, а что-то совсем другое. Не доходя до меня, эта туша, этот мешок с кошачьим жиром взлетел на перила балкона, даже не присев. По тому, как вздрогнул металл под его лапами, стало понятно, что под шкурой у этого экземпляра непонятной кошачьей породы стальные мускулы и тут до меня наконец дошло, кто передо мной. Шерсть на моей спине встала дыбом от страха, и я срочно захотел писать. "Вот и настал мой конец", -- мелькнула мысль. Жизнь моя была короткой, всего 9 месяцев, но насыщенной. Лапы мои подогнулись сами собой, пряча горло, я склонился, выражая полную покорность всем своим существом, и произнес сакральную формулу ученичества. Все получилась не так плохо. Котище спрыгнул вниз, и его полосатая морда приблизилась вплотную, мелькнули зеленые глаза, затем последовал удар. "Все, физдец мне",-- подумал я, летя на железную ограду балкона, но неожиданно мягко спружинил, ударившись спиной о виноградную лозу, оплетавшую все вокруг.
  - Урок первый, всегда будь готов встретить удар. Тем более, когда бить не полагается, как сейчас. Как ты сюда попал?
  Пришлось рассказать, что кот по прозвищу Полхвоста взял меня "на слабо" и я, как дурак, поперся в этот двор.
  - Так ты хочешь поступить ко мне в ученики? Я не беру учеников. Правда, у меня уже был ученик, однажды. Дай все же, я на тебя посмотрю.
  Зеленые глаза сузились, а ноздри затрепетали, втягивая воздух.
  - Да, моешься ты редко. Помойкой от тебя так и несет.
  Я подумал:
  - Кто бы что понимал. Это лучшая центральная помойка у Оперы. Ее запах - особое отличие, знак принадлежности к высшей касте. Мне повезло, что я родился на этой помойке, а не где-нибудь еще. Любой уличный кот дал бы себя добровольно кастрировать, чтобы остаться только на подходе к этому кошачьему эльдорадо - полных баков вкуснейших отбросов.
  Внимательный взгляд его потеплел.
  - А вот это хорошо... Просто отлично.
  - Что ты увидел, сэнсей, у меня на лице?
  - Полоски. У тебя много правильных полосок.
  - А что это значит?
  - Полоски - признак хорошей крови. Дикой крови. Они отличают охотника от прочей пятнистой швали, которая жрет из мусорника. Однажды я уже видел такие же полоски, как у тебя, и из того котенка все же получился хороший охотник.
  - Расскажи мне о нем.
  - Это длинная история.
  - Все равно, расскажи.
  - Ну что ж, слушай.
  Он прижмурил глаза и заговорил, обращаясь не ко мне, а как будто разговаривал с самим собой.
  
  Муря
  Сын быка движется неровной походкой.
  Вздохни полной грудью - падения не избежать,
  Кончаются татами.
   Леонид Каганов
  
  
  Это случилось три года назад. Черный кот со странным именем - Фанерка (он, кстати, с твоей помойки) повадился каждый день приходить сюда, драться. Моя слава непобедимого кота не давала ему спать. Кот он был молодой, сильный и глупый. Но я не знал, что он такой дурной. Честное слово, даже не предполагал. Я недооценил его тупость. Я несколько раз давал ему по ушам, не сильно. Обычно такого урока другим котам хватало, и они больше тут не появлялись, но Фанерка был не из их числа. Он меня ненавидел. Ненавидел за то, что я могу спать в доме, за то, что я ем из миски, за то, что я вырос среди людей и при этом я самый авторитетный кот в округе. Он стал все чаще уходить от меня с окровавленной мордой, при этом он так и не добрался до моих ушей. Ежедневные, вернее, еженощные драки стали меняя утомлять, и я решил просто немного его придушить при случае, чтобы он больше не совался, что и сделал. В последний момент мне стало жаль беднягу, и я выпустил его горло, пропахшее отбросами. Фанерки не было дня три, а на четвертый день он подкараулил меня на дальней крыше и напал сзади. Неожиданный удар вывел меня из себя, и я не рассчитал. Повалившись на спину, я рвал Фанерку когтями, но мой бок заскользил по скату крыши и, сцепившись плотным клубком, мы полетели навстречу булыжной мостовой.
  Примечание: Сто грамм - это кличка кота. Все уличные коты - очень худые. Худой, как фанерка - Фанерка. Сто грамм кошачьего мяса и т.д.
  
  
  Муря (Продолжение)
  
  Пожилая женщина
  Сеет горох на склоне Фудзи.
  Ох.
   Леонид Каганов
  
  На пути к земле нам все же удалось расцепиться, и это нас спасло. Из всех советов, которые так щедро раздавала моя мама, один казался мне совсем бесполезным: "Держи всегда хвост в идеальном состоянии. Это однажды сохранит тебе жизнь". Ох, как она была права. Все те часы, что я провел, задумчиво вылизывая свой хвост, не были потрачены даром. В полете я зацепился своим хвостом за воздух, вывернулся и приземлился на все четыре лапы.
  -Бум.
  Фанерка, который ничего не весил, скрылся в подворотне, а я остался лежать на булыжнике. Накрапывал дождь, первое, что я почувствовал - капли на морде. Я открыл глаза. Надо мной стояла собака. Одно из тех мелких лысых созданий на трясущихся ножках, которые так громко лают. Она не лаяла, только тряслась. Ее хозяйка, старушка, а старушки часто ночью не спят, вышла погулять поближе к полуночи и чуть не получила котом по голове.
  - Ой, ой, ой. Разбился. Ой, какой же ты большой, мне тебя и не поднять.
  Надо тебя отсюда убрать. Утром приду. Наташу позову. Она тебя поднимет.
  Старушка с трудом разогнула спину, и там что-то захрустело.
  -Ох, ох, ошеньки. Чапа, пошли, пошли. Хорошо, что ты не кошка. Вот что с котами бывает...
  Чапа и старушка исчезли в ночи, а ко мне пришла боль.
   Она навалилась внезапно и осталась. При приземлении лапы мои подогнулись и не выдержали удара. Все тело было, как сплошной ушиб, и мордой я тоже хорошо впечатался в мостовую. Из прокушенного языка текла кровь и тут же засыхала двумя багровыми полосками по краям рта. Один клык шатался. Я не пробовал подняться, понял, что лучше не двигаться. Вот так я остался лежать в растяжку на мостовой. Дождь прекратился. Меня охватила странная дремота. Я все видел, все слышал, но как будто спал.
  Летом ночи короткие. Когда было совсем светло, пришли старушка и Наташа. Они вдвоем перетащили меня в тень и оставили. Наверное, решили, что я сдохну до вечера. Потом пришла Оля. Она присела на корточки и стала меня разглядывать, потом достала из сумки котлету и положила перед моим носом. Котлета аппетитно пахла, но мне было не до еды.
  - Что, плохо тебе? Под машину попал? Кто же тебя, такого роскошного, гулять выпустил? Ну, лежи, лежи. Вечером, если не умрешь, возьму тебя к себе.
  И ушла. Зато пришла старушка и тоже с котлетой, а потом и Наташа, и тоже принесла ...котлету. Да ты не слушаешь!
  - Слушаю я, слушаю и думаю. Ты раньше сказал - охотник. Это как? Кто такой - охотник?
  - Стать охотником - это лучшее, что может произойти с котом. Раньше все мы были охотниками. Но об этом в другой раз. Приходи завтра, я покажу тебе пару приемов, ради твоих замечательных полосок. Только...
  - Я все понял. Я помоюсь.
  
  Сто грамм
  
  Ить ни сан си го - беспечен гуляющий заяц.
  Попал под удары охотничьих нунчак.
  Шлeп-шлeп, ой-ой-ой.
   Леонид Каганов
  
  На следующий день я встал пораньше и тщательно вылизался. Обитатели помойки смотрели косо, особенно - Полхвоста. Он так ничего и не спросил у меня про вчерашние события, хотя ему очень хотелось. Он ходил вокруг, постепенно сужая круги. Наконец, не выдержал.
  - Ты чего лижешься?
  - Ничего. Не твое дело.
  - Сбрендил совсем.
  Я потянулся. С удовольствием посмотрел на свое отражение в луже. Оттуда на меня смотрел вполне приличный, чистый кот. Прохожая девочка угостила меня половиной сосиски, и мне не пришлось лезть в мусорник. Оказывается, быть чистым не так плохо. Я легко нашел проход в тайный двор. Муря лежал на парапете и дремал. Я был еще далеко, но его ухо дернулось, уловив посторонний звук. Он открыл глаза.
  Следующие полчаса меня мяли, кидали, опрокидывали, поднимали на когтях, возили по цементному полу. Я кусался, царапался, отбивался, как мог. Моя шерсть летела по ветру. На шкуре остались багровые полоски. Муря тоже потерял несколько клочков своей густой шерсти, и они, как пух с одуванчиков, взлетели и закружились над крышей.
  - Простите меня, сэнсей.
  - За что? Ты не добрался до моей кожи. А пух, это я так линяю. Скоро стану похож на тебя.
  Я воспользовался возможностью деликатно рассмотреть сэнсея, восприняв последнюю фразу, как приглашение.
  Передо мной сидел не просто большой кот (я и сам не мелкий), а огромный. Его голова закрывала от меня солнечный свет. Уши были в красных бороздках вен. Они были совсем целые, только одно ухо имело мелкую зазубрину - след давней драки. На морде не было шрамов. Ни одного. Хотя было понятно, что лет этому коту немало, и за все это время ни один кот не добрался до этой священной морды. Окрас у нас с ним был одинаковый. Такой окрас еще называют - дикий. Только у сэнсея было меньше полосок, и около хвоста явно проглядывала рыжина. Рыжих котов у нас на помойке не уважали. Рыжий кот - подлый кот. Самые большие трусы - рыжие, самые большие воры - рыжие. Но Муря не был классическим рыжим котом. Конечно, я знал его имя. Оно вселяло ужас в самых отважных. И потом я много раз убеждался - не зря. Тут Муря зевнул. Может быть, нарочно. Я увидел клыки. Мамочка, эти клыки мне не забыть до самой смерти. Они не были такими, как у собаки. Они были страшнее. Узкие, длинные и белые, как четыре молнии. Мне стала жаль Фанерку. Ощутить такой ужас на своей шее. Точно он головой тогда ударился, если потом вернулся. Тут я вспомнил о неоконченном рассказе Мури и приготовился слушать.
  
  Муря
  
  Жили у старой женщины
  Две рыбы Фуго.
  Одна белая, другая серая - две веселых рыбы.
   Леонид Каганов
  
  Оля вернулась с коробкой. Как она переложила меня туда, я не помню. Потерял сознание от боли. С трудом подняв и перекладывая большую коробку в руках, она несла меня, как больного ребенка. По дороге я пришел в себя, но уже понятия не имел, как далеко меня отнесли от родного двора. У нее дома уже жили кошки. Две изысканные сиамки лежали в кресле и дружно подняли морды на звук открывающийся двери. Увидев меня, они присели, но в конце концов они были у себя дома, и церемонии были отброшены. Меня обнюхали самым унизительным образом. Наглые создания. Я бы им показал, если бы смог. Но я лежал без движения. Я не ел целый день. Но это было ничего. Я не спал, и, оказавшись в безопасности, наконец заснул по- настоящему. Проспал почти сутки. Сон был моим лекарством. Ночью эти нахалки подошли ко мне и вылизали мою морду. Кровавые бороздки исчезли.
  Дальше я ел и спал, и опять - ел. Силы возвращались постепенно. На второй день я с трудом приподнялся и написал в большое блюдо, в котором густо росла какая-то трава. Как потом выяснилось, кошки эту траву ели, а для грязных дел у них был специальный ящик с катышками, которые странно пахли. Но этого я тогда не знал. Кошки оказались веселыми заводными созданиями. Они целый день гонялись друг за другом с азартными воплями, потом мирно закусывали из одной миски. Меня они игнорировали. Один раз попробовали полезть, а я им сказал: "Ща...". Так авторитетно сказал, что они сразу отстали.
  Дом, в который я попал, был похож на мой. Тут пахло кошками, кошачьим кормом и той гадостью, которой брызгается моя хозяйка перед тем, как выйти из дома. Вечером Оля надевала черное платье, брызгалась, брала небольшой футляр и уходила на работу. Ее работа была дуть в трубочку, которая жила в футляре. Это я понял, пока гостил у нее.
  Я не переживал, копил силы для возвращения. Мой родной очаг был совсем рядом. Каждый вечер и утро я слышал, как моя хозяйка выходит на балкон и зовет меня. Зовет долго. Раньше я всегда приходил на этот зов. Теперь же я отвечал на своем я зыке: "Я здесь, я тебя слышу, но пока прийти не могу...".
  
  Муря (Продолжение)
  
  Потеряла лицо Тана-тян -
  Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
  Возьми себя в руки, дочь самурая.
   Леонид Каганов
  
  Но настал вечер, когда зов не прозвучал. Пока не стало совсем темно, я вслушивался в уличный шум, надеясь уловить знакомые звуки: "Мурик, Мурик, Му-у-урик. Муря - домой...". Нет, меня не звали. Надо было срочно что-то предпринять. Я подошел к двери - она была заперта. Оля спала. Я собрал все силы, вложил их в прыжок и скрылся в ночи, уйдя, как все порядочные коты, через форточку. Кошачьи боги меня всегда любили - двери в браму были открыты. Я выскочил на улицу, пересек булыжную мостовую и проскочил то место, на котором лежал целую вечность назад, истекая кровью. Мои ноги едва меня слушались, но я летел не чувствуя под собою лап. Одним махом я пересек двор, взлетел вверх по лестнице на третий этаж и прыгнул в родную форточку.
  "Мяу", - сказал я. Вот я пришел. Я живой. Встречай меня. Но что я увидел?! На полу сидел пришелец. Он сонно раскачивался из стороны в сторону. Большая голова держалась на тонкой шейке, которую я мог перекусить одним движением. Сонный маленький котенок занял мое место.
  - Как она могла, как посмела во мне усомниться? Разве я могу умереть, когда меня так ждут, так любят. Оказывается, тут любят не меня, а просто любят кошек, раз так быстро нашли мне замену.
  Но тут дверь распахнулась.
  - Муря! Где ты был, зараза? Я же тебя похоронила.
  Я тут же утонул в ласковых объятиях. Меня подкидывали, кружили по комнате. Я эти трюки сильно не люблю, но терплю, потому что знаю - они на человеческом языке означают любовь к нам, кошкам. Наконец, меня оставили в покое и посадили перед миской с кормом. И вот - нахальство -- маленький захватчик побрел на неуверенных лапках к моей миске, к моему священному граалю, к моей чаше жизни, которую я выиграл в лотерее Вискаса на Новый год. Тут я смог его, наконец, рассмотреть. Пришелец был того же невероятного цвета, как те невкусно пахнущие шары, которые ест моя хозяйка, когда чихает. Но кроме цвета (он называется оранжевый) я рассмотрел полоски. Да, да. На невероятно рыжей шкурке отчетливо проступал ряд полосок. Полоски образовывали понятный любому грамотному коту узор, который рассказывал о его доблестных предках. Это нелепое создание подошло ко мне и подняло морду. "Мяу". Я фыркнул. Есть не стал, ушел спать на балкон. Не то что я очень обиделся, но пусть знают. Самое паршивое в этой ситуации было то, что это я был пришельцем. По кошачьим законам я не смел его тронуть. Это дом был уже его домом. Свернувшись клубком на своей балконной подстилке, я вдыхал знакомые запахи: земли в цветочных горшках, виноградной лозы и остывающей после жаркого дня крыши -- и, наконец, заснул.
  - Полоски. Охотник. Опять непонятности. У нас на помойке никто не знает про полоски. Так какой это кот - охотник? Рыжий? Никогда не поверю. Рыжие - самые подлые коты.
  - Я тебе все расскажу про полоски. Но пока рано. А про рыжих котов я ничего не знал очень долго. Рудя, так звали пришельца, оказался совершенно особенным котом. Потом я познакомился с еще одним рыже-белым котом Сократосом, он тоже был - особенный, но совсем на другой лад. Может, ты не- справедлив к рыжим?
  
  Муря (Продолжение)
  
  Рисовую лепешку испек самурай.
  Кого угостить?
  Самурай, самурай, кого хочешь выбирай.
   Леонид Каганов
  
  Новый обитатель оказался наглым и стойким. Он молчал до последнего. "Мяу", - раздавалось только тогда, когда ему действительно бывало очень больно. Вначале я недооценил полезности нового приобретения. Но потом понял, что получил мягкую, теплую и очень подвижную игрушку. И эта игрушка терпела самое дурное мое с ней обращение. Он летал по комнате, выпущенный из моей пасти, как птичка. Я любил поносить его во рту, сжимая клыками заднюю лапу у самого хвоста, и маленький котенок свисал у меня под усами, подобно пойманному голубю. Иногда его у меня забирали, сердце нашей хозяйки не выдерживало, и Рудя несколько минут сидел у нее на коленях. Но чаще мы весело боролись на полу. Время от времени он убегал, а я его догонял. Или наоборот. Я делал вид, что с ужасом спасаюсь бегством от этого оранжевого полосатика, а он азартно несся следом и нападал сзади, широко расставив лапы. Он быстро рос и приобретал постепенно все необходимые навыки для того, чтобы стать хорошим охотником.
  И он меня любил. Это я понял очень скоро и не скажу, что это мне не понравилось. Рудя подкрадывался ко мне, когда я спал, сначала нежно кусал меня за шею, а потом брал мое ухо и легонько грыз. Вначале я офонарел от подобной наглости. Никто на свете не осмелился бы сделать что-либо подобное. Но ему все было можно. Была еще одна странность. Рудя любил не только меня, он любил всех. Нашу хозяйку, соседей, кошек в квартире напротив. И все любили его. Если мной просто восхищались, но погладить вообще никто не решался, то Рудю таскали на руках все кому не лень и щедро угощали всякими кошачьими вкусностями. Рудя честно делился, хотя наша порода вообще-то любит покушать.
  
  
  
  Тут рассказ Мури оборвался. Вышла его хозяйка, шикнула на меня , топнула ногой, но совсем не страшно. Я сделал вид, что испугался и зашел за угол. Высунул морду, чтобы посмотреть, что будет дальше.
  - Киса моя, пошли причешемся, пошли-пошли.
  Мурю с ужасным сюсюканьем взяли на руки. Огромный кот вылезал клоками шерсти из объятий. Но Муря молчал, даже было видно, что это ему очень нравится. На минуту грозный зверь стал маленьким котенком, и Мурю унесли в дом. Вскоре оттуда донеслось громкое мурчание, как будто включили какой-то механизм. Видимо "причешемся" было очень приятным занятием.
  
  Сто грамм
  Сын серого козла жил у старой женщины.
  В бамбуковую рощу ушел пастись.
  Изменчиво все: в этом мире вечны лишь рожки да ножки.
   Леонид Каганов
  
  На следующий день я пришел опять. Муря ел на балконе. Как только я разглядел, что он ел, меня чуть не стошнило. Муря ел крысу. У нас на помойке крыс все боялись. Коты исчезали, когда на помойку выходили крысы. Говорили, что укус крысы смертелен для кота, так как на зубах у них яд. Некоторые глупые коты ловили крыс и прокусывали им шею. Потом умирали в страшных мучениях, потому что яд у крыс и в позвоночнике тоже. Но я никогда не видел кота, который поймал бы крысу. А Муря спокойно жевал. Из окон на него смотрели люди, морщились, но смотрели. Не только люди были немыми свидетелями этой сцены. В щели под лестницей горели зловещим огнем четыре красные точки. Крысы. Они были здесь. Они видели, что стало с их собратом, но не ушли, а смотрели, не отрываясь. Не сомневаюсь, не смерть сородича их волновала. Сочувствия они не знают, но, наверное, они представляли себя на месте того, медленного пожираемого в эту минуту, и их сердца наполнял ужас вперемешку с восхищением.
  Муря доел крысу. Облизнулся. На полу остались длинный розоватый хвост и задние лапки.
  - Вот так.
  - Вкусно? - спросил я.
  - Не очень, но есть можно.
  - Тогда зачем?
  - Чтобы не наглели. Они ничего не боятся, и если не показывать им иногда, что может с ними произойти, они вылезут из подвала и будут бегать повсюду. Пойдем, разомнемся.
  - Нет, расскажи мне сначала, кто такой охотник. Ты же обещал.
  - Все коты делятся на охотников, помойных и аристократов. Есть еще кеху, но о них потом. Кеху - запретная тема.
  - Помойные - это понятно. Аристократов я тоже встречал. Мерзкие создания. Лежат на подушках, едят целый день. Посмотришь на такого через окно, морду отвернет, разговаривать даже не хочет. Ненавижу...
  - Аристократы - не бойцы, но в них есть сила духа. Такой кот, оказавшись на улице, скорее помрет, но не будет есть с помойки. И они не гадят в своем доме, никогда. Одно слово - благородные.
  - Ты - аристократ?
  - Нет, я - охотник. Охотников мало. В отличие от аристократов (ими рождаются), охотником можно стать. Это у многих котов в крови. И написано об этом на морде.
  - Я понял. Мои замечательные полоски.
  - Правильно. В тебе много дикой крови. Из тебя получится хороший охотник.
  - Охотник - это тот, кто бьет всех котов, самый сильный?
  - Нет, охотник ловит крыс.
  И тут меня, наконец, стошнило.
  Я на минуту представил себе стаю крыс на помойке, и я один стою перед этой шоблой.
  - Фу как неаккуратно...Пошли отсюда.
  
  - Что это ты так разволновался? - спросил Муря, важно вышагивая по балкону. -- Крысы - это не вершина мастерства охотника. Крысы - не очень ловкие создания, но они защищаются. Мышь поймать значительно труднее, и мышь - это настоящий деликатес.
  - Мышь? Никогда не пробовал, даже не видел.
  - Мыши прячутся, у них нежное мясо и они очень ловкие и быстро бегают.
  Пошли за мной.
  Мы спустились на первый этаж по деревянной лестнице, и Муря скрылся в черной дыре, ведущей в подвал. Я остался ждать у входа. Вытянув морду, я принюхивался к незнакомым запахам. Через несколько минут Муря вернулся и выплюнул что-то на пол. Это был маленький серенький зверек, напоминающий крысу-карлика.
  - Ешь, это - мышь.
  Я послушно взял ртом маленькое тельце, порядком обслюнявленное Мурей. Проглотил не кусая. В животе появилась приятная наполненность.
  - Ну как?
  - Да никак. Спасибо, конечно, но я не разгрыз, в чем тут кайф, сэнсей.
  - Ничего, скоро все поймешь. Мышь самому поймать надо, вот тогда нет ничего вкуснее для настоящего кота. Пошли, поборемся, а то я немного потерял форму. Давно никто не приходил сюда подраться со мной.
  После этого ненастоящего боя, порядком измочаленный, я повалился на каменный пол балкона и заснул. Муря тоже свернулся бубликом вокруг цветочного горшка, который был немного прохладнее, чем летний воздух вокруг.
  
  Сто грамм (Продолжение)
  Тихо в лесу,
  Только не спит барсук.
  "Спать! - кричу, -
  Спать!"
  Бесполезно.
   Леонид Каганов
  
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"