Аннотация: Небо затянуто пеленой смоговых туч. Теперь мало кто помнит как выглядело солнце. Чтобы выйти на улицу люди надевают респираторы. Долго находиться на открытом воздухе опасно. Но помимо этого в вечных сумерках людей поджидает другая опасность...
Не останавливаться!
Я со всех ног, не оборачиваясь, бежала. Никто за мной не гнался, по крайней мере, мне так казалось. Но это только сейчас. Какая-нибудь тварь запросто может наблюдать за мной и стоит, мне только остановиться, набросится и все, поминай, как звали.
Ненавижу такие дни. Провизия снова кончилась, и теперь мне пришлось бежать на склад за продуктами. Хватит, как всегда, на неделю-полторы. И так каждый раз - бегу сломя голову, петляя между кирпичными пятиэтажками с намертво забитыми железом и решётками окнами, обламывая скрытому в сумраке врагу обед в виде моей скромной персоны, и молясь, чтоб и в этот раз пронесло. В полдень относительно безопасно, но рисковать лучше не стоит. Хоть и солнце в зените, но все равно это мало помогает. Небо настолько плотно затянуло пеленой буроватых облаков, что даже летом в самый разгар дня на земле царит полумрак, позволяя тварям вольно разгуливать по грязным улицам.
Я вбежала по серой полуобкрошившейся лестнице, с лету залетая в разблокированные Дэном тяжеленные железные двери. Я с гулким ударом захлопнула их, и щелчки замков раздались тут же. Я устало прислонилась к прохладному металлу спиной, сняла респиратор и согнулась, пытаясь отдышаться.
- Ну? - тут же подлетел ко мне Дэн, придерживая за плечи, чтоб не упала.
- Вроде бы нормально, - отозвалась, я тяжело дыша. - Паек достала и сама им не стала...
- Наверное, это потому, что со стороны тебя бегущую невозможно узнать, - ухмыльнулся он. - Как какое-то пятно - пронеслось мимо, только пыль и ветер подняло, а что это - непонятно.
Дэн, естественно, мне льстил. Я, хоть и быстро бегаю, но не настолько же, чтобы как в детских мультфильмах, пронестись по улице на сверхсветовой скорости, оставив за собой только волосы дыбом у прохожих. Да и прохожих-то нет...
Я ухмыльнулась в ответ. Высокий худощавый парень, лет двадцати, со светлыми глазами и добрым лицом всегда был для меня близким товарищем. Именно он поддерживал в хаосе и руинах моей души, слабую искорку надежды на лучшее будущее, подбадривая каждый раз видя мой скорбный лик. Будучи закоренелым оптимистом, что в наше смутное время бо-о-ольшая редкость, он часто развевал мою тоску и уныние, и волей-неволей губы сами по себе растягивались в слабой улыбке. Эдакий ходячий сгусток позитива.
Постояв с ним на вахте еще немного, я восстановила дыхание, "подзарядилась" энергией от неиссякаемого юмора друга и поднялась к себе в квартиру.
Жила я на четвертом этаже. Одна. Для особо сильных и ловких экземпляров высота этажа все равно не станет помехой, но все-таки чем выше, тем лучше. Последний, пятый, занят парочкой весьма воинственных семей, которые даже друг другу не доверяют, стремясь не потерять оккупированное, самое относительно безопасное место. Так что подступиться к ним нельзя и на пушечный выстрел. Зашибут, и не будут разбираться, зачем гость, а ныне труп стучался к ним: то ли овладеть позицией, то ли щепотку соли одолжить. Был уже один такой, бедняга.... В стремлении выжить, большинство людей звереет, окончательно теряя все, что отличает их от животных. Инстинкты берут верх над разумом, забывая о человечности. Большинство, не теряя надежды, стараются сплотиться с другими и увеличить шансы на жизнь, а некоторые отрешаются от общества, постепенно становясь дикими. Им тяжелее, но и за жизнь цепляются с первобытной яростью. Мы же, хоть и редко доверяем друг другу, можем надеяться, что товарищ не бросит тебя в беде. Как когда-то не бросил меня Дэн.
Дома, я почувствовала себя более уверенно и безопасно. Плотно закрыв дверь, я стащила с ног припыленные ботинки. Устало посидела на тумбочке рядом, расслабляя напряженные ноги и наслаждаясь разлившейся по мышцам свободе. Но я не собиралась сидеть тут до скончания веков и с полу вздохом - полу стоном поднялась, прохаживаясь по квартире. Я проверила ставни и решетки на окнах - вроде бы, все нормально. Куски железа и прутьев приварены к раме надежно, сквозь узкие щелочки брезжил тусклый свет. Я разложила добытые продукты в холодильнике, чуть подмела, чуть протерла пыль и на этом мои хозяйничанья закончились. Квартира небольшая - однокомнатная. Когда-то, нам она казалась очень тесной для нашей семьи.
Для одного человека, она все-таки слишком большая...
Я еще раз прошлась взглядом по комнате, потом отложила на рядом стоящий стол пистолет и нож и направилась в ванную.
Смыв с себя пот, пыль и прочую грязь, я почувствовала себя значительно лучше и бодрее. Закутавшись в полотенце, я пробежалась босая прямо на кухню и сварганила себе незамысловатый перекус - синтетическая лапша, пара кусочков сыра - роскошь! - и сомнительный чаек, в котором от чая одно название. Подумав, я решила себя побаловать и бросила в чашку кусочек сахара. "Хоть какая-то радость", - подумала я, а внутренний голосок, после того как я хлебнула из кружки, ехидно заменил слово "радость" на "гадость". "Хотя бы так, - утешала себя я, - Некоторые и этого не видят". Я, захлебываясь слюной, вспоминала вожделенные конфеты и печенья как из прошлой жизни. Так хотелось чего-то сладкого... Пирогами у нас лакомились только на большие праздники, и то, если мука есть и хотя бы что-нибудь на начинку. Позавчера я нашла в кармане старых джинсов леденец столетней давности. Радости моей не было предела - сгрызла его тут же, хотя и честно пыталась растянуть удовольствие. Я на мгновенье задумалась. Может попробовать еще порыться в кладовой? Может, среди заплесневелых и вздувшихся бутылей с соленьями я что-нибудь найду? Лелея слабую надежду, я полезла на полки запасов, раздвигая тяжелые бутыли.
О чудо!
В дальнем углу за малосольными огурцами я заметила небольшую баночку, черную, селе заметным фиолетовым оттенком. Я поспешно сгребла банку и потащила на кухню, там при слабом свете постаралась разглядеть сквозь стекло консистенцию. Нашарила консервный нож, с натугой открыла, не поверила глазам, взяла ложку, попробовала и... застонала от наслаждения. Да! Бог услышал мои молитвы. Передо мной в банке стояло не что иное, как смородиновое варенье! Господи! Да я эту банку лет на пятьдесят растяну! Ни с кем делиться не буду! Я, не выдержав, проглотила еще ложку и осторожно закрыла банку, бережно пряча подальше, чтоб и никто левый не нашел и я не искушалась. Весь оставшийся день я ходила счастливая, как сытый суслик.
Вечером я, подумав, еще разок наведалась к Дэну. Скучно ему там, наверное. Мы болтали около часа, а потом я пожелала ему спокойной ночи поднялась к себе. День прошел хорошо, даже отлично. Главное, чтобы ночь не подвела. Переодевшись, я положила около кровати папино ружье, под подушку тот же нож и фонарик. Еще раз проверила надежность окон и дверей и легла под одеяло.
Ночь - самое страшное и опасное время суток. Именно тогда они вылезают из своих укрытий и снуют по улицам в поисках добычи. Слух и нюх у них очень чуткий, про зрение в темноте вообще молчу. Самое интересное, в темноте фиг разберешь где кто (свой или враг). Пока клыки не засветит (или тебе в глаз), не поймешь. Они чуют более слабых и незащищенных, подстерегая именно их.
Сегодня я увязалась вместе с отцом. Он не хотел меня брать с собой, но я упрямилась, ссылаясь на то, что облачность слабая и никто не вылезет по наши души, и вообще вместе сможем больше унести. Отец плюнул и взял меня с собой. Мы двигались шагом, но все равно очень энергичным и быстрым. Папа держал ружье в руках, готовый выстрелить в любую секунду. Получив на складе продукты, мы распихали их по сумкам и двинулись обратно. Солнце пока еще светило ярко, успешно пробивая лучами путь сквозь пелену смоговых облаков. Отец опасливо озирался. Внезапно свет как-то померк. Мы приостановились и поглядели вверх. Неожиданно плотное, темное облако заволокло полнеба.
-ЕВА! БЕГИ!!! - заорал он, поворачиваясь и стреляя куда-то назад.
Я сначала растерялась, но потом со всех ног рванула по направлению к подъезду. Споткнулась, упав и больно ударившись головой о бордюр. Попыталась встать и взвизгнула от прострелившей ногу боли. Подвернула. В этот момент ко мне подбежал соседский парень и, выстрелив в приближающееся чудовище, сгреб меня на руки и помчался к двери.
Я помню боль. Я помню отчаяние. Я помню страх.
Я помню, как из-за плеча несущего меня Дэна успела увидеть безвольно обвисшее тело отца на руках кровопийц. Я помню их блаженные лица, перемазанные кровью. Я помню свой крик. Я помню сочувственные и жалостливые взгляды соседей. Помню, как тесная квартира показалась мне огромной пустотой. Помню, как, двенадцатилетняя тогда, в первый раз ощутила одиночество. Помню, как рыдала в подушку дни и ночи напролет. Все помню.
За ночь я просыпалась несколько раз, разглядывая комнату в поисках смертоносного силуэта и, ничего не увидев, снова откидывалась на подушку. Утром меня разбудил холод и легкие барабанящие удары по ставням, будто кто-то, не переставая, сыпал на них мелкий щебень. Дождь. Паршиво.
Я встала сонно потягиваясь. Болела шея. Повертела головой в разных направлениях, помассировала. Легче не стало. Ну и фиг с ней. За день пройдет. Посмотрела на часы - что, действительно так рано?
Я подошла к ноутбуку и включила музыку. Placebo. Старо, но по настроению. Теперь надо сообразить чего-нибудь позавтракать. Бутерброд с чем-то похожим на колбасу, горький чай - мне вполне хватило. В подъезде было тихо, еще мало кто проснулся, а те, кто не спал, сидели тише воды ниже травы. Я немного посидела. А потом решила пойти проведать Дэна. Смена кончается еще не скоро, а он, наверное, замерз. Хоть чая ему, что-ли, отнести? Я снова закипятила чайник, заварила бурду в чашке побольше и спустилась на вахту. К моему удивлению...там было пусто. Никого. Странно... ну, может, вышел по нужде. Я присела на мятое, драное, кривое, косое, столетнее кресло, поставив кружку на стол напротив. Посидела. Долго что-то. Я пробежалась взглядом по мониторам и... оцепенела. Во дворе, в темной луже под дождем лежал человек. На маленьком экранчике было плохо видно, но мне показалось, что на нем та же одежда, что и была на Дэне вчера вечером. Я в ужасе пялилась на монитор еще мгновенье, затем сорвалась с места, ударившись ногой о стол и опрокинув чашку, ринулась к двери. Дрожащей рукой зажала комбинацию на замке и как была, в тапочках, без оружия, вылетела под дождь. "Нет, не может быть, только не он..." - думала я.