Аннотация: весьма дополненная и отредактированная версия статьи "Из жизни литературных студий 60-х гг."
В лит.студиях Харькова и вне их
(весьма дополненная и отредактированная версия статьи "Из жизни литературных студий 60-х гг.")
Мои первые сознательные годы пролетели почти незаметно . Столько было в них внутренней энергетики и самозабвенности. Родители обеспечивали мне тот необходимый, особенно в детстве, уровень комфорта, при котором смена времён года особо и не ощущается. Были друзья, шахматы, лидерство в классе, в первых в моей жизни конкурсах чтецов...
Но вот ближе к старшим классам и окончанию школы стали "прорезаться" совершенно новые ощущения. Я стал замечать смену времён года и ...многое другое, прежде пренебрежительно относимое мной к "сантиментам". Я стал участником литературной студии при ДК завода ХЭМЗ. Ею руководил настоящий поэт, которому было аж 24 года! И он казался нам, 17-летним, уже недосягаемо... умудрённым и старым.
Кажется, в конце 10 класса Оля Климова предложила мне посещать литературную студию при ДК ХЭМЗа (народное название "Победа" - видимо, в честь примыкающего к ДК роскошного парка).
Далее мой рассказ пойдёт, основываясь на воспоминаниях - как собственных, так и в основном не публиковавшихся - руководителя этой студии Виталия Ивановича Копуся.
Виталий Иванович сменил на этом посту не менее известного в своё время, можно даже сказать, легендарного её руководителя - Револьда Владимировича Банчукова, редчайшего энтузиаста и знатока, артиста своего дела, профессионального филолога с большой буквы. Тогда это была самая знаменитая в городе литературная студия.
И не удивительно: умудрённый её руководитель мог каждого, что называется приподнять от среднего уровня до более заметного. Достаточно упомянуть лишь некоторых его студийцев - Марлена Рахлина, Леонид Каган (ныне в Израиле). Правда, когда в студию пришёл Олег Спинер, - вспоминает В. И. Копусь, - началась ломка студии, т.к. по его отзыву стихи О.Спинера были просто "мерзопакостные", как бы загробные,... да ещё и читал автор их как бы с вызовом, с эдаким гонором: вот, мол, я каков, а вы все - что?..
Дошло до того, что заведующий художественной частью ДК Гамеров зачитал в студии приказ по ДК: исключить из литературной студии О.Спинера в связи с ... абсолютно неприемлемой направленностью его стихов. Вот тут-то и произошёл раскол студии. В знак солидарности с О. Спинером ушла М. Рахлина, а с ней - ещё немалая часть студии. Из 35 человек осталось всего около десятка: студенты ХПИ - Л. Каган, В. Копусь, Ю.Марченко, Юра Бердан. "Промелькнула" в студии Рита Губина, по словам В. Копуся, и сама красивая, и стихи у неё были красивые.
В то время В. Копусь жил на улице 8-го съезда Советов (теперь ул.им. Чичибабина), недалеко от Револьда Банчукова. И вот как-то Револьд обратился к В. Копусю с предложением написать его мнение о книге, посвящённой поэзии, которую печатал "Вечерний Харьков".
По мнению рецензента, книга получилась вяловатой, и, хотя была явным экспериментом, не "зажигала". Однако В. Копусь написал всё, что думал.
Револьд обиделся. И когда гулял с собакой, то дом рецензента обходил стороной.
Тем не менее, роль Р. Банчукова в литературной жизни Харькова и даже намного шире его, неоспорима и ярка. Только ему ведомыми способами ему удавалось привозить в Харьков тогда ещё только "оперивающихся" Евг. Евтушенко, который выступал и у них на студии, А.Вознесенского, Р.Рождественского, других ярко восходящих звёзд советской поэзии периода хрущёвской оттепели. Все они, затем собиравшие уже целые стадионы слушателей, вначале были гостями благодарных слушателей "гудевшего" в своё время своими замечательными литературными и киношными "тусовками" ДК строителей. Эксклюзивное кино привозил не менее легендарный Калитиевский, а поэтических звёзд - Банчуков.
О нём самом ходило немало слухов, в частности о том, что он якобы был агентом КГБ.
Тут самое время сослаться и на прелюбопытную версию В. Копуся: https://www.stihi.ru/2015/12/24/5929 - Загадка Высоцкого или блестящий проект КГБ. Ну и несколько цитат из этой статьи.
"Для людей молодых, не знающих духовной атмосферы тех лет, поясню: вся печатная и информационная литература выходила в свет под знаменем любви к Партии, Правительству, Родине, народу. Все сборники...открывались произведениями, восхваляющими КПСС, Ленина, Родину, решения очередного съезда и т.п. Автор, у которого не было подобных стихов, рисковал быть неизданным до конца дней ... Даже техническая литература начиналась Предисловием, в котором первой фразой было изречение типа " Партия учит, что Газы при нагревании расширяются". Все концерты ...начинались песнями о Ленине (Ленин всегда живой), о Партии (В коммунистических бригадах с нами Ленин впереди) и т.д. За соблюдением этого неусыпно следили многочисленные органы от парткомов до КГБ. И в такой атмосфере выйти на публику и распространиться на всю страну с песнями, в которых НИ СЛОВА про КПСС, Ленина, Родину, на крайний случай - "Малую землю" было просто нереально...
Я купил Собрание сочинений в одном томе (Альфа-книга, Москва,2011г.) и принялся за работу. Прочитал от корки до корки и, кажется, нашел разгадку, ответы на все мучающие меня вопросы. Прошу читателя запомнить, песни в сборнике расположены в хронологическом порядке. Итак, под числом 1967 третья песня "Парус", т.е. написанная в начале 1967 года. На ней я и споткнулся.
Эта песня - "изрядавонвыходящая" по всем параметрам. До неё ВВ писал только сюжетные песни или песни с единым логическим стержнем (Гололед, Песня о новом времени, Корабли постоят...), А песня "Парус" написана в "мозаичном стиле", т.е. состоит из набора фраз, не связанных между собой ни сюжетом, ни заглавием. Этакий полубред на грани сознания. Создаётся впечатление, что автору было не до художественных приёмов, а хотелось, как можно скорее, ... выплеснуть море накопившейся отрицательной энергии. Арсенал метафор, вырвавшихся наружу ("Взрезано брюхо винтом", "Выстрела в спину...", "Нету снарядов...", "...болит нога", "Порвали парус") создаёт атмосферу невыносимого трагизма, безысходности ("...лежать на дне", "...гореть в огне", "...не по мне")... Да, и, в конце концов - Гори оно всё огнём! Ко всему, в первый (и, по-моему, в последний) раз автор сопроводил песню подзаголовком - "Песня беспокойства".
Что же случилось в жизни автора, что заставило его написать этот бред, отражающий высшую степень беспокойства? Рассмотрим четыре опоры, на которых стоит жизнь любой творческой личности: - Здоровье, - Семья (Любовь), - Работа (Служба), Творчество.
Пройдемся по ним.
ЗДОРОВЬЕ. Автор в расцвете сил, до первой неприятности со здоровьем ещё три года. Повода для беспокойства нет!
СЕМЬЯ (ЛЮБОВЬ). Автор год назад женился. Жена - красавица. Двое детей.
Повода для беспокойства нет!
РАБОТА (СЛУЖБА). Автор успешно работает в театре и в кино.
Повода для беспокойства нет!
Остаётся - ТВОРЧЕСТВО! И источник беспокойства в том, что - "ПОРВАЛИ ПАРУС"
Парус как образ всегда считался в русской литературе символом романтизма, душевной чистоты, свободы, совести... (Белеет парус одинокий ... Алые паруса).
А ОНИ взяли и порвали Парус. Порвали душу, отняли свободу, заставили пойти на сделку с совестью. Полученная душевная травма будет вырываться наружу ещё много раз: будет страдать иноходец, потому что не хочет быть взнузданным и "под седлом", будет страдать микрофон, его заставляют усиливать ложь, а он не может противостоять этому, будет держать в заданных рамках "Чужая колея"...
"Каюсь! Каюсь! Каюсь!" - кричит в каждом припеве бард, словно сгорая от стыда за содеянное.
Так кто же этот всесильный Мефистофель, заставивший Фауста петь вопреки своим принципам, совести, менталитету и прилюдно покаяться перед близкими и друзьями, которые, возможно, знали об этом?
Видимо, это совсем нелицеприятный, не любимый народом субъект. Ибо если бы герой продал душу общему собранию обездоленных любителей свободы, в покаянии не было бы никакой нужды.
Теперь нам осталось узнать имя хозяина, которому согласился служить ВВ. Оказалось, сделать это было не так уж и сложно. На пике популярности и славы, предчувствуя близкую кончину, певец ... открывает душу, рассказывая, кому он служит: "Покарает тот, кому служу...".
"...ножом ли под ребро, или сместят, сомнут, лишат свободы...".
Узнаёте методы работы этой всесильной организации? КГБ! Дьявол - в убеждении высоцколюбов! Сбылся Гёте через 200лет! Так вот почему нигде и никогда не просочился факт вызова ВВ. в КГБ! Кто же будет рассекречивать своего секретного сотрудника!? Не сексота, а бойца невидимого фронта!
Попробуем реконструировать события тех, теперь уже далёких лет.... ... Кого-то в верхах осенило - песни! Песня - душа народа и в отличие от стихов не требует для своего восприятия усилий и специальной подготовки.
Высоцкий идеально подходил на эту роль: - молодой и перспективный, ещё неустроенный в жизни, - талантлив как поэт, музыкант и артист, - приблатнён в своём творчестве, что всегда нравилось народу
("Интеллигенция поёт блатные песни"), - полуеврей, что предполагало бесспорную популяризацию и поддержку наиболее образованной и активной части интеллигенции, - наконец, обаятельный и красивый (мужской красотой), что давало ему 50% фору.
И вот в конце 1966 или в начале 1967 года тихо вызывают его, куда следует, и предлагают приступить к плодотворному сотрудничеству. ...Высоцкий до мозга костей воспитанник советской власти, сын фронтовика-отца и племянник любимого дяди, по судьбе не обиженный ни одной госструктурой, просто не имел аргументов ПРОТИВ. При этом ему обещали невиданную раскрутку (Аж до уровня всенародного кумира). Кто бы из вас, уважаемые, отказался от такого предложения? Вот и Высоцкий дал полагающуюся в таких случаях "подписку о неразглашении", а обе договаривающиеся стороны подписали договор, или просто взятые на себя обязательства.
Высоцкий по предложению КГБ обязывался:
1. Сочинять не реже, чем раз в одну-две недели, песню и выносить её в народ. (Песня не должна приедаться)
2. Использовать в песнях любую тематику, но никогда не упоминать КПСС, Политбюро и ЦК, нынешних и ушедших вождей и всё, позорящее существующий строй.
3. Музыка и тексты песен должны захватывать все слои населения страны.
КГБ обязывался:
Раскрутить певца до уровня кумира в Союзе и создать ему шумный ажиотаж за рубежом.
Помогать ему в творческом плане, через подставных лиц организовывать творческие командировки.
Для расширения возможностей в темах "любви" и "уголовных" подобрать ему новую заграничную жену и полукриминального друга.
4. Создавать ему образ преследуемого властями путём периодического срыва его концертов и других мелких уколов. Отсеивать всё, что не работает на него как на певца (публикацию в периодике, ущемления бардов-соратников и т.д.)
Поставлять ему стимулирующие наркотические (официально запрещенные) препараты через преданных друзей, поощрять пьянство для создания образа "своего парня"...
Подведём итог операции "Высоцкий". Что это дало стране, а именно пользой для страны КГБ мотивировало перед Политбюро такой страшно крамольный ход, как выпустить абсолютно безыдейного джина из бутылки?
Великолепные, народные (всеядные) песни Высоцкого держали в постоянном изумлении, ожидании, восторге всю народную массу Советского Союза.
По всей стране: дома, в машине, на вылазках, пьянках, самодельных концертах и т.д. и т.п. царили песни Высоцкого. Почти 15 лет уши и души были залеплены воском хохм, любви, тоски и прочих страстей. За слушаньем песен, обсуждением их, копанием в грязном белье Высоцкого интеллигенты забыли, что надо чем-то возмущаться, с чем-то бороться, чего-то требовать от властей. В итоге на 300 миллионов жителей в эти застойные годы кукарекали всего 3-4 диссидента. А их никто, кроме западных СМИ, не слушал. Объективно получается: Высоцкий помог благополучно существовать советскому строю в течение этих 15 лет! КГБ мог гордиться своим сотрудником.
И пусть не приписывают нынешние высоцколюбы себе (протестным силам!!!) грандиозное мероприятие - похороны Высоцкого! Если бы не позиция КГБ по этому вопросу, похорон вообще бы никто не увидел!
Что это дало Высоцкому? ВСЁ! Славу на уровне Юрия Гагарина, жизнь в своё удовольствие, женщин, любимую работу, возможность увидеть мир, звезду в мироздании, памятник на Новодевичьем и т.д.
А не пойди он тогда навстречу предложению КГБ, остался бы (чуть более чем рядовым) бардом на уровне Ю. Визбора или Юлия Кима.
P.S. Кстати, факт "крышевания" Высоцкого Комитетом ГБ приводит в своем фильме ("Спасибо, что живой") и Никита Высоцкий".
Извини, Читатель, за обильное цитирование, но согласись, что многое и в ситуации с уважаемейшим Р. Банчуковым это может прояснить.
Так это или не так, предоставим судить Читателю, а мы, упомянём о том, что соответствующая публикация, впервые обнародованная на третьих краеведческих чтениях о Р.В.Банчукове в 2018 г., ещё ждёт официальной публикации.
Любопытно также отметить, что литературную студию ДК ХЭМЗа В.И.Копусь принял в 1964-1965 гг. а до этого он посещал аналогичную студию при ДК железнодорожников, которой руководил Григорий Михайлович
Гельфандбейн, или как его называли между собой студийцы, - к "Гельфу". К нему же в студию приходил и автор сих строк, но уже тогда, когда студия находилась в ДК ХТЗ. Кстати, ещё одна деталь может быть важной в этом нашем рассказе. Как оказалось, в библиотеке при ДК ХЭМЗа работала жена Г. М. Гельфандбейна - Фаина Петровна. Вот она-то и инициировала возрождение литературной студии при ДК ХЭМЗа. К "Гельфу" я приходил нечасто. Причин было несколько. Во-первых, первая моя супруга не больно жаловала моё увлечение стихами: "Лишь бы ничего дома не делать!". А во-вторых, и это тоже было не менее важно: там уже сложился такой себе междусобойчик. Первую скрипку, не считая, конечно, самого Григория Михайловича, пыталась небезуспешно играть Ирина Полякова (по мужу - Глебова, художника, теперь - мастера художественной ковки): в дальнейшем ставшая автором нескольких стихотворных и прозаических книг, членом Союзов писателей Украины и России. Среди старожилов запомнился также Валентин Гуржи, работавший, как и я, в ИПМаше АН УССР, а затем занявшийся, было, книгоиздательством, впрочем, недолго: вскоре он умер. На момент моего знакомства со студией "Гельфа", уровень стихов моих "поучителей" был, на мой взгляд, весьма средним. Ну, формально, видимо, стихи были правильными: рифмы, ритмы,... но какой-либо свежей искры, мысли, им явно не хватало. Собственно ту же мысль фактически высказала, обращаясь ко мне, Ольга Волович: "А наши стихи (имея в виду, конечно же, свои, мои и Риммы Катаевой - с которыми мы тогда в этой студии были приблизительно на уровне почитания, или, если угодно, скорее - показательного непочитания со стороны горделивых старожителей студии). Впрочем, стихи Риммы Катаевой всё же были ближе "старикам" - студийцам: там тоже в отношении рифмы и ритмов всё было почти что "тип-топ".
Однажды произошёл знаменательный эпизод. "Старички" в очередной раз что-то проскрипели по поводу моих стихов. Традиционно посоветовали более строго подходить к ним.
"Гельф" выступил последним. В общем, согласившись с их советом, всё же, неожиданно для всех, выделил одно из моих стихотворений: https://www.stihi.ru/2018/09/10/7133, - Заброшенный хутор. Он заявил, что такие строчки, особенно заключительные, мог написать только такой человек, который очень тонко и поэтично воспринимает природу.
В студии залегла непривычно напряжённая тишина. А "Гельф", не давая опомниться никому, заявил, что на ближайшее выступление перед микрофонами городского радио в составе шести студийцев возьмёт и меня. А затем произошло на первый взгляд малопонятное. Будто бы одумавшись, "Гельф" вдруг промямлил нечто маловразумительное под одобрительный гул ветеранов; "Нет... вам рано, наверное. В этот раз..." и назвал вместо меня имя какой-то девушки, кажется, всё той же Ирины Поляковой, уже неоднократно выступавшей на радио.
Когда я приехал домой к "Гельфу", формально как бы за продолжением его рассказа о Маяковском, оказалось, что его дома нет, а есть только его супруга. Она приняла меня очень душевно и радушно. А когда узнала о недавнем инциденте в студии, улыбнувшись, заметила:
- Да, Григорий Михайлович имеет слабинку насчёт молоденьких девушек. Так что пусть вас это не смущает. Мне Вы понравились. Пишите!
Больше в студию "Гельфа" ходить не хотелось.
Один раз зашёл в Харьковское отделение союза писателей Украины. Не понравилось. Ещё хуже, чем у
"Гельфа". Большой зал, выступает кто-то с трибуны. Скукой повеяло.
Заходил иногда ещё случайно. Неожиданное сродство мнений обнаружил с Виктором Бойко. Однажды зашёл на презентацию книги Сергея Отводенко. Большинство что-то вежливо отмечали и желали. Показательно, что мы с Виктором Бойко отметили следующее. В книге презентанта было очень много слов о душе, но самой этой души в напечатанных текстах явно не хватало. Понятно, что ни самому Сергею, ни редактору книги Римме Катаевой эти замечания не могли понравиться. Р.Катаева замялась и просила учесть, что она, увы, давно и серьёзно больна.
Всерьёз печататься я начал став участником харьковских отделений Межрегионального Союза писателей Украины и Конгресса литераторов Украины
Был момент, когда мои украинские стихи буквально в штыки были восприняты одной из членов редколлегии. В некотором отчаянии я обратился к подсказанной мне кем-то из знакомых возможности - напечататься в сборнике, издаваемом Андреем Костинским. Я послал ему на пробу какое-то из своих свежих стихов. Его вывод был однозначен: Это, безусловно - стихи! Присылайте, будем печатать.
Был и неприятный эпизод, когда, взяв у меня деньги под расчёт и честное слово, он пообещал напечатать мой сборник стихов "Горчат осенние костры" за пару недель. Но прошло...два года, чуть не со скандалами, включая ФБ, с подключением моей супруги! Но даже соей просьбы хотя бы проставить реальную дату выпуска всего тиража - 2016 - А. Костинский не выполнил, хотя пообещал.
Однажды в очереди за "чудодейственными" сборами трав я встретил знакомого литературного критика Валерия Дьяченко. Тот посоветовал мне вступить в Творческую Ассоциацию литераторов "Слобожанщина", которой руководит Святослав Романовский. Мол, и заседания проходят в ХО НСПУ, да и вообще ТАЛ "Слобожанщина" часто первый шаг в НСПУ. Тут вначале всё шло более или менее неплохо. Но в 2018 г. когда я отправил в очередной Альманах рекордное число материалов почти во все рубрики, оказалось, что не напечатано ни одного...
Возвращаюсь к обзору моих студий. До сих пор помню, как В.И.Копусь проводил наши занятия в студии. Занятие чётко делилось на три части. В первой части он знакомил нас с поэтами древнейшими. Помню, какое неотразимое впечатление произвели на нас стихи Сафо и сама её судьба. Вторая часть посвящалась стихам золотого и серебряных веков. В заключительной части речь шла о поэзии современников, включая и первые пробы студийцев (тогда формально - получается - уже четыре части!): на удивление в студию приходили, как правило, ученики старших классов, реже - выпускники, ставшие уже студентами.
Помню, как все поражались очень складным стихам О.Климовой, написавшей стихи о мавзолее Ленина, напечатанные в многотиражке ХТЗ. Там же напечатаны и мои стихи "Дождик". А вот стихи "После Гамлета" мне вернули с замечанием, что эти стихи неактуальны...
Ну ещё бы, разве ж можно такое в СССР:
"И хлопают флаги волнуясь
И к бою зовут мечи,
Нет! - К славе твоей я не сУюсь,
Но ты ведь зовёшь:
"Не молчи!"
Тебя изводила нечисть,
Рождённая жёлтым металлом,
За веком приходит Вечность,
Но подлость осталась,
осталась!
Смотри:
не одна ещё крыса
Грозит нам
змеиным оскалом,
И странно похожи мысли их
На старые
под новым футляром!.."
Конечно, многим студийцам, включая и меня, чуть ни верхом недосягаемости казались тогда явно подражательные (под Есенина!) стихи одного парня, что-то вроде:
"Тёплый вечер нежными устами
Говорил нам ласково слова,
Только ты со мною не мечтала,
Только ты другой любви ждала...".
Ходила в эту студию и Светлана Бунькова (в замужестве - Груздева). Она была тогда, пожалуй, самой стройной и загадочно молчаливой (время переиграло всё с точностью наоборот).
Иногда приходила к нам Лена Продан - из лит. студии при центральном Дворце пионеров, которой руководил уже известный поэт Вадим Левин. Впечатлило её стихотворение, рефреном которого была строка:
"...и опять пятый палец играет не то". Особенно оно подействовало на меня, парня с Тюринской бандитской окраины, который в музыке был абсолютным нулём.
А однажды В.И.Копусь пригласил к нам самого Вадима Левин. И для разминки решено было всем сыграть в Буриме. Дали на это 15 минут. Я твёрдо решил схлестнуться с самим В.Левиным. Какой-то чёртик подхлёстывал меня: "Это твой шанс! Ты же прирождённый лирик. А он... ну да, известный, но преимущественно - детский поэт. Да-вай!"
И я чувствовал, как надуваются жилы на моих висках. Но я воспарил над собой и над всеми.
Жюри было - всё наше поэтическое собрание! Большинство, неловко оглядываясь на нашего почётного гостя, и он сам, неловко отшучиваясь, признали первенство за мной!
...Затем в моей литературной жизни наступил значительный перерыв. Знаете знаменитое: "Работа, командировки, жена, дети..."
Когда у меня случился свой юбилей, я пригласил В.И.Копуся, и он пришёл. Мало того, прочёл совершенно благостную и хвалебную оду в мой адрес. А когда ещё более солидный юбилей был у него, то уже по инициативе моего второго литературного учителя А.В.Охрименко, я организовал его выступление в Территориальном центре Индустриального р-на.
За свою жизнь он опубликовал 10 поэтических сборников, и теперь возникла потребность поделиться этим своим творческим сокровищем. В начале встречи юбиляр процитировав В.В.Маяковского: "Больше поэтов, хороших и разных", скромно заметил: "вот я как раз - из разных". Но неподдельные слезы, которые сверкали на глазах слушателей, стали ярким подтверждением значимости и подлинности таланта автора.
По завершении учёбы на электронно-энергетическом ф-те ХПИ, ...была работа в НИИ ХЭМЗА, а затем, вплоть до 2015 года, -работа на знаменитом п/я Љ 67, более известном харьковчанам, как з-д "ХАРТРОН". Виталий Иванович автор 7 изобретений, 4 из которых до сих пор используются в ракетах стратегического назначения, стоящих на боевом дежурстве вот уже более 30 лет!
На обратном пути, после юбилея вспоминали общих знакомых. Среди них - Аркадий Шумов (Шульман) в частности его афоризм: "Чем ближе к аду, тем больше яду". Заочно я познакомилося с его творчеством гораздо ранее. Приблизительно в конце 60-х годов я стал учасником команды КВН ВНИИТэлектромаш. Мы играли с командой КВН ХЭМЗа. Срочно потребовались репризы, их срочно, буквально в одну ночь, сочинил тогда некий загадочный Аркадий... Исполнял их как раз я (пародии на многих поэтов, включая Пушкина, Маяковского и других известных поэтов) и запомнил их, похоже, на всю жизнь.
Через много лет мы встретились и со Светланой Буньковой (Груздевой) в литературно-музыкальном Салоне им. Вяч. Гончарова. На самом деле "в миру" он был Вяч. Пыж. Активный депутат горсовета нар.депутатов, довольно амбициозный. Как и большинство депутатов горсовета, несколько свысока относившийся к депутатам облсовета нар.депутатов, которых они считали поголовно "селюками" - переферией.
Вполне возможно, именно поэтому на совместных телеэфирах В.Пыж всегда пытался перехватить у меня "свободный микрофон" при обсуждении острых политических вопросов, вещая "истину в последней инстанции". Ну не драться же мне с ним - высоким и тщедушным очкариком, да ещё, к тому же, - как говорили, - кандидатом наук из "универа"...
Между тем, уже упоминавшаяся Светлана Бунькова (Груздева) предложила мне посещать и литературный кружок при библиотеке Автодорожного института. Директором библиотеки долгие годы была супруга Пятака А.И. - профессора кафедры технологии металлов и материаловедения - Лина Ивановна Пятак. Родилась в 1946 году в Крыму. Окончила Харьковский государственный университет. По образованию филолог. Автор около десятка сборников стихов и нескольких книг рассказов.
Секретарь Харьковских областных организаций Всеукраинского Конгресса литераторов и Международного Союза писателей Украины. Организатор выступлений в ХГНБК, в зале новых поступлений (заведующая Крутас А.И.) поэтических чтений - как своих, так и других поэтов. Выступал там неоднократно и автор этих строк.
Лина Ивановна Пятак многолетний лектор общества "Знание", её любимая поэтесса Марина Цветаева, поэт - Сергей Есенин.
Стихи писала со школьных лет.. И приглашала поэтов города, в том числе молодых и ещё малоизвестных в организованный ею Музей книги.
Среди авторов особенно запомнился Сергей Отводенко (особенно его стихотворение "Дезертир"). Я даже нагадал ему тогда большое будущее. Прошедшее время показало, что он умело слагает стихи и эффектно исполняет их, играя на гитаре, а вот сами стихи, по-моему, не стали от этого сильнее.
Почти одновременно всё та же С.Груздева пригласила меня посещать и встречи творческих людей при Доме художника. Кроме уже известных мне Л. И. Пятак, самой С.Груздевой, там я впервые увидел и познакомился с Татьяной Соловьёвой - поэтом, композитором, бардом. Забегая наперёд, отмечу, что она жила у меня продолжительное время на даче за более, чем символическую плату со своим мужем, организовала вначале несколько совместных поэтических сборников, подарила мне почти полное своё собрание сочинений, включая биографическое эссе, выступала со мной несколько раз в разных аудиториях. Более того, я удостоился чести быть представителем её семейства в немалого количества судах.
Также приблизительно в то же время та же С.Груздева познакомила меня с абсолютно легендарной личностью Александром Васильевичем Охрименко (Охрименко А. В. - филолог, педагог, заслуженный учитель Украины) , который стал фактическим моим вторым литературным учителем и другом, научившим меня раз и навсегда тому, что нет и не может быть неприкасаемых авторитетов. Всё решают, как правило их тексты, и только они. Исключения, конечно, бывают, но редко: так, мы разошлись во мнении о значении Бори́са Абра́мовича Слу́цкого в настоящей поэзии, и его месте среди харьковских поэтов. Я полагаю мнение Александра Охрименко о значимости Слуцкого слишком завышенным, а, например, Михаила Кульчицкого изначально гораздо более талантливым. Ну, конечно же, любое суждение о творчестве, как и оно само, субъективны, хотя признаю и то, что мнение Александра Охрименко более весомо хотя бы потому, что он профессионал-филолог высокого уровня.
Но не могу удержаться от того, чтобы привести оценку стихов Бори́са Абра́мовича Слу́цкого в Википедии
"В формальном отношении Слуцкий стремится к синтаксически очень простой, приближающейся к прозе, структуре стиха и к естественному языку, обогащённому историческими элементами и бытовизмами. Он постоянно прибегает к приёму, возникающему от столкновения одинаково звучащих слов с разным значением - вплоть до рифмовки слов с одинаковыми корнями. Слуцкий пользуется повторами и ассонансами для членения стихов, частью состоящих из предложений, охватывающих целую строфу, частью - из лаконично сжатых строк, как правило, ориентированных на прозу".
Через "университеты" Александра Охрименко прошли десятки, если не сотни, людей, многие из которых стали поэтами, писателями, журналистами и другими достойными людьми а сами его студии со временем были поименованы "ОХРА" (Александр Охрименко то есть).
Среди корифеев ОХРы заслуженно выделялась Виктория (или как её нежно называли свои - Викуся) Мужицкая (Алуф). Выделалась не какими-то особенными внешними данными (она была скорее миниатюрной, невысокого роста, казалось, что она вообще ничего не ест - настолько она была воздушной) с пытливыми, чуть улыбчивыми глазами. Деньги она зарабатывала обучением немецкому языку. Но, видимо, желающих обучаться была недостаточно. Поэтому, похоже, что наша Викуся порой действительно голодала. Во всяком случае, живя на одной из самых престижных улиц города - проспекте Ленина она перестала оплачивать коммунальные расходы. Стоило взглянуть на входную дверь в её квартиру и многое становилось ясным и о самой хозяйке. Дверь была, возможно, ещё с тех времён, когда там работали строители дома. Она казалась (да и была!) настолько ветхой, что, видимо её можно было легко выбить даже простым пинком. Чем, видимо, и воспользовались коммунальщики, выселив её из престижной своим расположением квартиры навсегда.
После этого нам всем её недоставало, и не достаёт. Талантов у неё хватало. Она могла рассказывать о поэте Пастернаке часами (если точнее - целых четыре часа подряд), приблизительно столько же и о Маяковском. Охотно соглашалась со мной, что "Маяк", конечно, круче, а Пастернак фактически предал его.
Викуся нарисовал к моему вечеру о "Маяке" два его портрета - совершенно гениальных - с потрясающе живыми жгучими глазами. Я, один из двух ведущих маковсковедов Харькова, никогда не встречал более таких портретов. Вика предлагал их мне подарить. Я поскромничал. А зря.
Потому что далее я её совершенно случайно встречал ещё пару раз, но на вопрос, где и как она живёт, Викуся отвечала как-то весьма неопределённо. А на мою бесцеремонную и неудачную попытку пошутить, - уж не стала ли она БОМЖем, она, смущаясь, призналась:
- Да, пожалуй, что и так. Живу "нынче здесь, завтра там...".
А когда мы с ОХРой отмечали день рождения "Маяка" возле памятника Пушкину (свояк Маяковского...), в сквере на площади Поэзии, Вика принципиально пришла в красном, как полотнище Революции, платье! Надо сказать, что вообще была, пожалуй, самой "левой" среди нам - по своим политическим предпочтениям. Мы могли не во всём соглашаться с её этими представлениями, но искренность и непосредственность несомненно привлекали.
Помню, каким ещё скромненьким новичком предстала перед нами Лариса Вировец, профессиональный художник, автор уже нескольких книжек стихов на русском языке. В дальнейшем, абсолютно в ногу со временем, она навсегда перешла на ридну украйынську. Не скрою, именно она вдохновила меня на целую серию стихотворений ("Интернетчица", например https://www.stihi.ru/2011/07/23/4744) и переводов. Более того, чуть позже она основала своё поэтическое объединение "Апостроф" и принимала активное участие в организации и ведении Украинского центра в Харькове, способствовала приезду в наш город ряда делегаций из Киева и других городов. Лично мне более всех запомнился Роман Скиба, одно из стихотворений которого я перевёл на русский язык.
В свою очередь, в "Апострофе" я познакомился с такими яркими личностями, как Александр Бобошко, с которым мы не раз выступали на разных поэтических фестивалях и с Люциной Хворост, а также с талантливым бардом Мыколою Воловыком.
Заседания клуба "ОХРА" проводились неоднократно в библиотеке возле стадиона "Металлист", где работает Наталья Тимошенко, активный подвижник слова и творчества во многих его видах, классный фотомастер, а также несколько раз и у Лены Приходько. Последняя привлекла меня к исполнению роли фактически первого секретаря харьковских горкома и обкома Чураева в пьесе "Соло для камертона или еще одно признание в любви" (https://www.proza.ru/2015/08/19/1094), в которой побывало три исполнительницы главной женской роли.
Помнится, именно на квартире Ел. Приходько произошёл забавный эпизод. Я впервые осмелился почесть в присутствии А.Охрименко свои стихи. Он слушал с интересом. Затем попросил посмотреть, каким почерком они написаны. Помолчав, изрёк:
- Ммм...Почерк, конечно, не рядовой, не очень разборчивый, но ...до сумасшедшего... у И.Риссенберга не дотягивает. Так я узнал об одном из значительных наших поэтов.
А с И.Риссенбергом, и его братом, Давидом, пути наши ещё несколько раз пересекались. Давид до самой смерти был участником "Поэтических посиделок", которые я веду уже несколько лет при "Хеседе". Когда ему предоставляли слово, он читал свои длинные стихи, но как бы в стиле Маяковского, что, конечно, было излишним. А вот публицистику он создавал очень неплохую и регулярно публиковал её в харьковских газетах. Отношения братьев оставались как бы за плотным занавесом, а слухи пересказывать я не буду. Единственно, что можно сказать, Илья в самый последний период жизни брата чуть не из ложечки кормил брата. Однако, увы, младший по возрасту, Давид скоропостижно скончался.
А Илья, долги е годы ведший свои "Поэтические посиделки" в Бейдане, прореагировал на моё волонтёрство как-то малоадекватно, что было слегка странно, особенно, учитывая чуть ли ни братские объятья при встречах в студии Андрея Костинского. Ещё более недружелюбно прореагировал он, когда узнал, что ещё и шахматный кружок создал в том же Хеседе. Однако, это хоть как-то можно объяснить, учитывая, что у него в прошлом был разряд кандидата в мастера.
Именно через Лену Приходько я познакомился и с Натальей Николаевич, которую Лена тоже привлекала к одному из показов своей пьесы в библиотеке им. А.П.Чехова, где нас впервые увидела профессиональный режиссер Елена Павловна Петрова (любопытно также, что мы восемь лет учились в параллельных классах СШ Љ 103 - на пересечении Московского проспекта и ул. Юрьевской: сейчас этого здания не существует. Оно снесено из-за строительства Дома политпросвещения, которое расположилось как раз напротив: три артерии города пересеклись там: Московский проспект, улицы Юрьевская и Примеровская).
Она подошла к нашей самодеятельной труппе с влажным от слёз платочком и сказала:
- Материал, конечно, потрясающий. Но так его ставить нельзя...Хотите, я буду работать с вами профессионально?
"Попутно" именно Наталья Николаевич подала мне абсолютно актуальную мысль о том, что нечего ждать, что тебя кто-то издаст, показав мне совершенно самостоятельно изданные ею свои книги. Кстати, её сюжеты мне понравились (как и то, что она многодетная, при том - успешная, мама).
• Проживает она в пгт Покотиловке (Любопытно, что в VIII веке н. э. на территории современного посёлка Покотиловка на границе с Харьковом, был основан древний город Донец (Донецкое городище), который являлся пограничной крепостью Северского княжества. В XIII веке город Донец был разрушен монголо-татарами).
• Напомню, что тут живёт и Лариса Вировец, и Наталья Николаевич, и прелюбопытная и достойная во многих смыслах семья Ивановых.К тому же, там же находится и парафия св.отца Онуфрия, одного их самых неординарных на Харьковщине. Добавлю, что именно на лекции св.отца Онуфрия мы присутствовали всё с тем же Александром Охрименко и задавали ему неудобные вопросы . Более того, я не преминул пойти к св.отцу Онуфрию на его службу в одном из харьковских храмов и там, было, продолжил задавать уважаемому о.Онуфрию непростые вопросы и даже вступал с ним в прилюдные дискуссии. Дошло до того, что, "загнанный в угол" святой отец согласился, что, хоть я и прав, но он попросил меня помолчать и не смешать ему вести свою службу.
• Именно в усадьбе упомянутой семьи Ивановых, когда присутствовашие комментировали недавний спектакль, поставленный Александром Салоповым. Большинство положительно её оценили, в отличие от меня. А.Салопов не обиделся, наоборот похвалил за откровенность, согласился с посылами моей критики. Более того, зная и меня, как актёра, пожурил, что я слишком легко соглашался на выступления, и задал мне вопрос:
• - Ты знаешь, сколько стоит один твой вечер?
• И сам ответил: - Минимум 100 долларов!..
Всё тот же Александр Охрименко приглашал меня на различные уникальные мероприятия, в том числе выступление в Чичибабин-центре Дмитрия Быкова. Поразило многое: его умение ловко сочинять "бесконечные" стихи, то, что он - живчик-толстячок, с вылезавшей из брюк футболкой, уже бывшей не в состоянии скрыть его более, чем просто роскошный животик, при том откровенно сознавшийся, что приехал в Харьков водочки попить.
Присутствовал А. Охрименко и на нашем совместном с Олегом Петренко выступлении там же на тему "Маяковский в Харькове", после которого скуповатая на похвалы, особенно местным, Лилия Карась-Чичибабина заметила: "Замечательный вечер!" (несмотря на неоднозначное отношение к Маяковскому самого Чичибабина).
С моей лёгкой руки , когда бывшая ОХРА существенно поредела, я организовал литературные чеверги у Александра Охрименко. Туда ходят также Елена Приходько и некоторые другие люди, приглашаемые нами.
А. Охрименко выступал неоднократно и на проходящих в "Хеседе" "Поэтических посиделках", в которых я играю то ли роль старосты, то ли ведущего-исполнителя, задающего темы и проводящего их самостоятельно или с помощью приглашённых поэтов. Среди таковых побывали Роман Левин, Алексей Бенкевич, Виталий Ковальчук, Сергей Потимков и другие. Именно о прозе последнего (об Эфиопии и службе наших военнослужащих там) я публично отозвался как о совершенно гениальной! Важно отмечать даровитость людей при их жизни.
Чтобы не уходить далеко от темы, отмечу, что Олега Петренко можно назвать моим преемником-маяковсковедом. Кроме него, в Харькове мне удалось посотрудничать на этой ниве с уже покойным Павлом Гаркушей ... В частности, по моей инициативе мы отослали письмо внуку Маяковского для его матери - дочери поэта.
Кстати попутно отмечу, что, к примеру, Борис Чичибабин был очень доступен и демократичен. При двух встречах со мной вначале пригласил прийти на объединение творческой интеллигенции "Круг", а во второй раз поинтересовался, отчего меня давно там не встречал (ну не говорить же ему, что, кроме него, меня уже больше никто и не приглашал).