Идея Николаевна Примаченко (Гажалова) : другие произведения.

Рассказы И Пьеса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эти рассказы и пьеса, написаны мой мамой Идеей Николаевной Примаченко (Гажаловой). При жизни эти произведения не были опубликованы. Да и она, насколько я помню, не пыталась это делать и даже не говорила о них с родными. Писала, как говорится, "в стол", для себя. Но я думаю, что любой пишущий человек, в душе мечтает, чтобы его работы "увидели свет", чтобы их прочитали люди. Думаю, что и у моей мамы были такие мечты. Поэтому я решил опубликовать их в знак памяти о моей маме. Светлая и вечная ей память.
  
  ИДЕЯ НИКОЛАЕВНА ПРИМАЧЕНКО ( ГАЖАЛОВА).
  
   Рассказы. Пьеса.
  
   КАК МЕДИЦЫНА МЕНЯ ВРАТЬ ОТУЧИЛА.
  
  
  
   Рассказ
   В детстве я безбожно врал. По делу и без дела. С выгодой для себя и просто так.
  Когда я подрос, и было мне одиннадцать, я стал врать, только извлекая для себя определённую выгоду. Нельзя сказать, что всё вранье сходило мне с рук - попадало мне от родителей, да и ребята иногда поколачивали, но бросить врать я не мог. Ну, не было у меня таких сил, чтобы прекратить врать. Хотя, если честно, я и не переживал, что постоянно вру.
  И не известно, как долго бы я так врал, если бы не три случая, начисто отучившие меня от этой пагубной привычки.
   Помню, в пионерском лагере взял я в библиотеке толстенную книгу. О чем она была, не вспомню, но тогда так ей увлекся, так зачитался, что ничего вокруг себя не видел и не слышал. Только встану, сразу за книгу. Горн зовет на зарядку, я где-нибудь, спрячусь и читаю. За завтраком читаю, после завтрака читаю, в играх с ребятами не участвую, во время тихого часа читаю. Вечером от всех запираюсь куда-нибудь в укромное местечко и читаю Так зачитался, что бдительность потерял. Как- то после подъема, все на зарядку побежали, а я лежу, читаю. Входит вожатый. Я мигом книгу под подушку.
   -Почему в постели? Что случилось?- спрашивает вожатый.
  -Заболел,- соврал я.
  -Что болит?- насторожился он.
  Отвечаю,- ноги. Встать не могу.
  -Лежи, лежи,- разволновался вожатый и вышел. Только я хотел книгу достать, а он возвращается с врачом.
  -Какая нога и где болт?- сращивает врач.
  --Обе,- вру я.
   Врач щупает одну ногу, затем вторую с низу до верху, а я лежу и стону,-ой, здесь больно и здесь больно. Особенно в суставах. Наверно к дождю. (Так моя бабушка говорила, когда у неё ноги болели).
  Врач головой покачала и говорит,- что-то серьёзное. Надо тщательный осмотр провести, так сразу не разберешь. До изолятора сам дойти сможешь? Если чувствуешь, что не сможешь, на носилках донесём.
  -Не надо, я сам,- отвечаю плачущим голосам, а сам едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
  Взял я книгу под мышку и поковылял в изолятор, с двух сторон поддерживаемый врачом и вожатым. Мальчики и девочки жалобно смотрят мне в след, а я на лице страдальческие гримасы строю, глаза закатываю, а в душе радуюсь.- Ну,- думаю,- теперь жизнь настанет. Лежи в постели и читай с утра до ночи. Сколько душе угодно. Нет, что не говори, а вовремя соврать- это класс.
  В изоляторе кроме меня уже двое мальчиков лежали. У одного вроде горло болело, у другого что-то ещё было. Я особенно с ними не общался. Сразу за книгу принялся.
  На другой день оказывается, что у одного мальчика обнаружили дифтерит. Его конечно на скорой помощи в больницу отвезли. А нас в изоляторе оставили, но объявили: "Карантин!" Это значит, к нам никого не пускать и нас никуда не выпускать. А тут книга. как назло, кончилась, дочитал. Я думал, полежу денек, другой и выйду, в библиотеке новую книгу возьму. Не тут то было. Карантин. Лежу целый день, таблетки, которые мне врач прописал, тайком в туалет бросаю и по второму разу книгу читаю. Второй раз она оказалась не неинтересная. Но другой нет. А ребята за окном, то в поход идут, то в футбол играют, на речку купаться с песнями ходят, по вечерам кино смотрят на свежем воздухе. Хоть плач. А тут ещё. врач нам сказала, что приехал в лагерь настоящий кукольный театр. А нам с соседом по палате только слышно как ребята смеются, веселятся и в ладоши хлопают.
   Так и просидел в карантине до конца смены. Приехал домой бледный, не загоревший и в плохом настроении. А ещё лагерный врач бумажку, какую то написал: " В футбол, хоккей не играть, спортивные секции не посещать, подвижных игр избегать. Ревматизм. Очень опасное заболевание, может дать осложнение на сердце."
   Мама перепугалась и хотела меня немедленно "специалистам показать". Но я отказался, а она на своем стоит. хотела меня немедленно по врачам вести. Ревматизм мой лечить. И всё сама мои колени щупает, изучает и охает и ахает, и приговаривает, --опухшие, деформированные.- И все в таком роде.
   Мне это надоело и я все рассказал, как дело было. Мама мне не поверила, все на врачах настаивала, а отец дал мне пару оплеух и сказа, что если ещё раз меня на брехне застанет, голову оторвёт.
  Долго я после этого не врал. Может только, так по мелочи. Но потом, как то само по себе, всё по-прежнему стало. Навру и ничего, всё с рук сойдёт.
  Но погорел, и опять на медицине. Она то меня совершенно врать отучила. как мне тогда показалось.
  Как то был у нас в школе медосмотр у зубного врача. Водили группами по десять человек из класса, я попал во вторую группу. Сел я в специальное кресло, открыл широко рот, как врач приказала, и замер. А врач мои зубы осматривает, стальной блестящей палочкой по ним постукивает, процарапывает. Мне вроде не страшно, но почему то внутри все у меня замерло, в горле пересохло, хотя вроде слюны во рту много появляется. Врач даже несколько раз её ватным тампоном промокнула и повторяет.-Не бойтесь, не волнуйтесь, расслабтесь.-
  А потом заявляет.- Сейчас мы вам пломбочку поставим. - Зажужжала бор машина. И начала мне зуб сверлить, и всё повторяет.-Это не больно, сейчас закончу.
  Но я как окаменел и в кресло влип. Но и правда сверлила не долго, потом ватой рот набила, и что-то на зуб намазала, и говорит.-Вот и всё. Два часа не пить, не есть. Свободны.
  На перемене ребята стали друг другу зубы показывать и рассказывать, как им пломбы ставили. Я тоже свою пломбу всем демонстрирую. А Вовка Сёмин посмотрел и говорит.-Ха, у тебя пдомба простая. А у меня серебряная.
  -Как это серебряная? - удивился я.-Врешь. Покажи.
   Он рот раскрыл и пальцем в один свой зуб тычет. Я смотрел, смотрел, но ничего особенного не увидел. Другие ребята тоже смотрели. Кто говорит,- действительно серебряная, а кто плечами пожимает и руками разводит.- дескать. не поймешь. Может серебряная, а может такая как у всех - простая.
  Но мне, почему стало обидно.- Почему ему серебряную поставили, а мне простую? - и так меня это задело, что на следующий день я сам к зубному врачу пришёл и притворился, что у меня под пломбой очень зуб болит. Мочи нет.
  Она меня опять в кресло усадила. блестящей палочкой постучала по зубу.-Болит?
  -Ой, соврал я,- очень. Прямо стреляет.
  -Тогда, немного потерпи. Но если будет больно, сразу рукой махни.- и опять завела бор машинку и давай мне снова зуб сверлить. -Вот думаю, -она как окончит сверлить и начнет новую пломбу ставить, я её уговорю поставить серебряную.
  Сверлит она сверлит и все спрашивает.- Не больно?
  -Я головой мотаю-Нет. И вдруг как заболит. Будто игла вонзилась. Я аж подпрыгнул и завыл.
  Врач сверлить перестала, рот мне ватой набила.-Сиди, -говорит, - не шевелись, рот не закрывай. Сейчас лекарство положу и временную полубочку поставлю.
  -Зачем временную. Вы мне постоянную - серебряную поставьте .
  -Серебряную,- удивилась врач,-посмотрим. Но сначала надо нерв убить. Для этого я тебе в дупло лекарство положила и временной пломбой прикрыла. Потом придёшь. мертвый нерв я удалю и тогда постоянную поставим. А теперь иди. Два часа не ешь, не пей, и следи внимательно, чтобы пломба не выпала, а то яд в организм попадет, и последствия будут плохие.
  В общем, промаялся я с этим зубом неделю, а то и больше. Встретил я Вовку Семина и дал ему по шеи, а он очень удивился и конечно не понял, за что я на него озлился. Вот и получается, что соврал, вроде бы, чтобы мне лучше было, а на деле вышло всё наоборот. Ну, думаю- баста. Никогда, ни за что врать не буду.
  Но не сдержался и опять из-за медицины соврал. Даже рассказывать стыдно.
  В тот день решил я в школу не пойти. Уже не помню, по какой причине - то ли уроки не подготовил, то ли контрольную обещали., а может просто лень одолела. Одним словом утром не встаю, лежу в постели.
  Родители вставали рано, им на работу надо собираться. Мама завтрак готовит. Отец бреется. А я лежу, с головой укрылся, не шевелюсь.
  -Вставай.- Стягивает с меня мама оделяло.- В школу опоздаешь.
   Надо было мне встать как обычно, дождаться, когда родители на работу уйдут, а тогда бы мне полная свобода. А я почему то не сообразил, лежу.
  -Что случилось?-спрашивает мама.
  -Горло болит. Глотать очень больно,- соврал я.
  Мама разволновалась.- открой рот, покажи язык. Кажется миндалины увеличены,- решила мама.
  А отец замечает.-Ангина штука скверная. Дает всегда высокую температуру. Поставь ему градусник.
  Засунула мама мне градусник под мышку, а сама на стол накрывает для завтрака.. То одно принес из кухни, то другое. Поставила на стол чайник, пошла за чашками. Отца в комнате то же не было. Я быстро соображаю, что сейчас проверят температуру, а она в норме. Надо что-то делать. Я мигом вскочил, сунул градусник в чайник на пару секунд и хлоп, опять в кровать.
  -Как температура?- спрашивает мама.
   Я подаю ей градусник с кислым , болезненным видом. Мама смотрит на градусник очень внимательно. А тут отец зашел в комнату, к столу присел , завтрать.
  -Да у него горячка,- шепчет мама и подает градусник отцу. Он тоже внимательно смотрит и с ужасом восклицает- 42 градуса?! Быть такого не может. -
  Мама ладонь мне на лоб положила.- Как не может. Он же горячий как печка,-рука у неё дрожит.
  Отец головой покачал,-надо немедленно скорую вызывать,- а сам взял градусник вертит в руках и говорит,-фу, черт, он его раздавил. Видишь.- показывает его маме. -Вроде целый, а носика на самом кончике, где ртуть,- нет. Раздавил.Что ж ты его так прижал, как клещами.- качает головой отец.
  Я мямлю. что - не заметил, что мама наказала крепко его к себе прижать.
   А мама уже руками машет.- Господи. Ртуть, ртуть же в постель попала. Он же на ртути лежит.-
  И меня скорее из постели вытащила, а сама давай ртуть в постели искать. И все говорит.-Ртуть. Это же яд. Смертельно.
  Отец головой качает, а сам уже завтракает, ему на работу надо спешить.
  А я сел в сторонке и думаю.-Это когда я градусник в кипяток засунул. стекло лопнуло и ртуть в чайник вылилась. Но я молчу, наблюдаю, как мама её в простынях ищет. А отец уже тарелку отодвинул, чашку придвинул и за чайником потянулся.
  Боже мой,- думаю, что сейчас будет. Отец чая с ртутью напьется и конечно умрет,- меня дрожь пробрала от ужаса.
  А отец рассуждает,- конечно, градусник лопнул. А иначе, откуда такой температуре взяться.- И бросает в чашку два куска сахара и наливает чай.
  Вдруг я, сам того не желая, не зависимо от мой воли, начинаю завывать.-Ой! Ой! Ой!
  Отец смотрит на меня удивленно, но размешивает сахар в чашке ложечкой.
  -Ой! Ой! Ой!, - кричу я, что есть мочи, вскакиваю и машу на отца руками.
  Мама от испуга выпрямилась, уставилась на меня. Отец тоже уставился на меня, а в руке его уже чаща с чаем.
  -Что с тобой? - испуганно восклицает мама.
  -Ты что?- отец хватает меня за руку, трясет, смотрит мне в глаза.-Что с тобой? Чего кричишь?- недоумевает он. Мама поспешно трогает мой лоб .Тоже заглядывает мне в глаза,- господи, у него горячка,- ужасается мама и пытается усадить меня на стул.
  -Вызывай скорую,- командует отец и хватает чашку с чаем, и уже несет её ко рту.
  -Не пей, не пей!-истерично кричу я и выхватываю у него чашку из руки,- ой. папочка. Ой, родненький. Не пей, не пей чай. Бей меня. Убей меня, только не пей,- кричу я и прячу чушку за спину. Рука моя дрожит, горячий чай обливает мне ногу. Но я этого не чувствую.
  -Да ты толком объяснишь, в чем дело? - отец схватил меня за плечи и так тряхнул, что я едва устоял на ногах. Вернее он так меня крепко держал, что только поэтому я и не упал.
  Когда я, всхлипывая и размазывая слезы, и сопли по лицу, рассказал все как было, наступила тишина. Отец отпустил меня, долго и задумчиво смотрел на меня. Жалкое и ничтожное существо стояло перед ним: босой, дрожащий, в одних трусах, готовый при первом взмахе его руки, выскочить из комнаты и с воплем бежать, куда глаза глядят.
  Чтобы разрядить обстановку, я так думаю, мама начала глуповато хихикать. Наверно она опасалась, что отец начнет меня бить. Но отец этого не сделал. Он опустился на стул и, похлопывая ладонью о стол, начал жестким, монотонным голосом "читать мне мораль". Но все больше распыляясь и взвинчивая себя обвинительными словами,-сегодня ты обманул отца и мать. Засунул градусник в чайник. Завтра ты залезешь кому-нибудь в карман.
  -Я больше не буду,- тихо произнес я.
  Молчать,- он хлопнул ладонью по сталу,- послезавтра ты обворуешь чью-нибуть квартиру.
  -Я больше не буду,- сдерживая слезы, тихо бормотал я.
   Молчать!- кирнул он ,хлопнув ладонью по столу,-а потом, потом ты залезешь,- он на секунду задумался,- в магазин.
   И уже не давая мне открыть рта, все больше распыляясь, он выкрикнул,- а потом ты предашь Родину!
  Мама испуганно вскрикнула придавленным голосом. А я опустил низко голову и заплакал.
  -Садись, сказал он и указал на стул возле стола. Я повиновался. Отец взял чашку налил в неё из чайника чай и подвинул ко мне,-пей!- грозно приказал он.
  -Не надо! Там же ртуть, яд, - взмолилась мама,-он умрет,- и бросилась к чашку, но отец отстранил её жестом руки.
  -И пусть умрет,- так же жестоко и грозно воскликнул отец,- такой сын мне не нужен!
  Конечно, я чай с ртутью не выпил, но после этого случая я больше не вру. По крупному, не вру, но иногда, по мелочам привру. Но не для личной выгоды, а просто, под настроение для общего веселья. Скорее это даже не ложь, а фантазии.
  
  
   КОГДА Я УЧИЛАСЬ В 4 -Б КЛАССЕ.
   (рассказ)
   Когда я училась в 4 - б классе, а было это ещё до войны, решили мы всем классом поздравить нашу учительницу Елизавету Ивановну с Днём 8 Марта.
  Тогда родители учителям подарков не преподносили. Непринято было. Тогда было всё проще.
  Такой как сейчас школьной формы ни у кого не было.
  Все мы носили синие сатиновые халатики с белым воротничками. И учителя тоже: синий сатиновый халатик и белый воротничок.
  Мы очень любили нашу Елизавету Ивановну. Была она среднего роста, худенькая с большим светлым пучком волос на затылке. Синенький халатик с карманами и белый воротничок.
  В этом году мы расставались с ней. В пятом классе у нас будет другая учительница, даже несколько учителей. Мы заранее их всех ненавидели. Наша любовь была отдана первой учительнице - Елизавете Ивановне .
   До 8 Марта оставалось не более месяца. Надо было подумать, чем бы нам порадовать нашу дорогую Елизавету Ивановну. Было много предложений. Решили сделать макет "Папаненцы на льдине". Но вспомнили, такой макет дарили ученики соседнего класса своей учительницы в прошлом году. Не могли же мы повторяться.
   И вот кто-то сказал: "Давайте соберём много денег и подарим что-нибудь настоящее, а не какой -то макет из спичечных коробков и картона".
  Всем это очень понравилось. "Давайте , давайте соберём побольше денег и купим настоящий подарок, которые в магазине продаются". И ещё мы решили, что о том, что мы собираем деньги никто не должен знать.
   Собирать деньги было поручено старосте класса - худенькой, болезненной Светлане Загоруйко. Она расчертила тетрадь, слева проставила фамилии всего класса, а справа, напротив фамилии, аккуратно записывала каждую копейку, которую ей сдавали. Теперь мы не носили в школу хлеб с маслом. Каждый из нас в кулаке зажимал пару медяков, которые мы выпрашивали у родителей, что бы, вроде как, купить бублик или пирожок, в школьном буфете. А на самом деле сдавали в общую копилку. Так как учеников было много, и, хотя не каждый день нам удавалось заполучить свои 5-10 копеек, копилка быстро заполнялась, но и день 8-го Марта быстро приближался.
   Помню, что в тот год мы сдружились как никогда. Нас сдружила тайна. Как сладко было оставаться после уроков в классе, запереть дверь на ножку стула и пересчитывать наши пятаки. Если из соседних классов девчонок и мальчишек после последнего звонка, словно ветром сдувало, то нас нельзя было и палкой выгнать. Мы врали, что у нас репетиция драм кружка, или ещё что-нибуть.
   А сами, сгрудившись вокруг стола, за которым сидела Света, шептались, перебивая друг друга, каждый хотел, что бы выслушали его, так как его предложение, в отношении подарка, самое лучшее. Предлагали всё - от кожаного портфеля до отреза на пальто.
  И вот наступило 8 -е Марта. Учились мы во второю смену. Тогда 8 -е Марта было рабочим днем. Накануне договорились встретиться возле универмага в 10 утра. Собрался весь класс. Ждали старосту, у неё деньги. Десять минут ждали, потом ещё двадцать. Нет Светки Загоруйко. Побежали к ней домой. Стучим. Слышим из-за двери хриплый голос: "Кто там?"
  -Нам нужна Света Загоруйко.
  -Ой, ребята это я.
  -Выходи,- говорим, - чего это ты такая хриплая, что не узнать.
  А она отвечает,-выйти я не могу. Меня мама на ключ заперла. Сама за врачом пошла. У меня хрип (грипп).
   Разозлились мы.
  -Давай,- кричим,-деньги! Забыла ли что ли, что сегодня 8-е Марта. Что нам подарок нужно покупать. Дура хрипатая. Хрип у неё.
  Бросила она нам деньги в носовом платке через форточку и тетрадь тоже. Пересчитали мы деньги, а их оказалось не так уж много, как нам раньше казалось. Даже маловато. Расстроились мы. ни о каком портфеле речи быть не может, тем более отреза на пальто.. А время летит. Скоро нам в школе быть надо. Уроки начинаются. А мы еще по универмагу бегаем- подарок покупаем. Но, что купить? Что купит? Что купить?
  -Ух, даже все перессорились. Деньги друг у друга вырываем. А ещё надо домой за портфелями своими бежать, к тому же почти никто домашнее задание не приготовил.
  Наконец купили - картину! Большую, в дорогой багетовой раме. Но сама картина вроде не очень. Мне лично не понравилась. Какие то голые деревья, без листьев, а на них то ли вороны, то ли скворцы. Картина называлась "Скворцы прилетели". Но зато рама, то что надо. На обратной стороне картины, какой-то дяденька нам написал "Дорогой учительницы Елизавете Ивановне от учеников 4-Б класса" Красиво написал.
  Понесли мы картину в школу. Никто домой за портфелем не пошёл. Времени уже не было. Приходим. Опоздали, конечно. В школе тихо. В коридоре никого и в нашем классе пусто. Нет нашей Елизавета Ивановны. Куда это она могла деться?. Учительская была на втором этаже. Поднялись на второй этаж. Дверь в учительскую открыта. Слышим голос директора. Директор кого то, за какую то провинность, отчитывает. И вдруг мы поняли, что директор ругает нашу любимую Елизавету Ивановну. Ругает из-за нас.
  - Вот вам результат вашей работы,- говорит директор,- в такой день ваши ученики покинули вас. Все до одного. Покинули свою учительницу! Если ученик не любит свою учительницу, это о чём то говорит.
   Это значит, мы не любим свою любимую Елизавету Ивановну?!
  А директор продолжал,-это говорит о том, что вы Елизавета Ивановна плохая учительница!
   Мы стоим как вкопанные, боимся пошевелиться.
  Как это наша Елизавета Ивановна - плохая учительница? И всё из-за нас. Хороший праздник мы ей устроили! Поздравили с 8 Мартом.
  Вваливаемся мы все в учительскую. Девочки к Елизавете Ивановне жмутся, плачут, извиняются. Ну, а ребята, хоть и робеют перед директором, картину из упаковки освободили и робко , не стройно говорят,- поздравляем Елизавета Ивановна вас с 8 Марта,- и картину ей протягивают.
   Смотрит она на нас, а в глазах слезы. То ли мы её расстроили, толи обидно ей стало от слов директора. Эти слезы в глазах любимой учительницы я до сих вижу. Худенькая, с большими светлым пучком волос на затылке, в синеньком ситцевом халатике и белый кружевной воротничок. Это она ради 8 -го Марта принарядилась. И слезы в глазах.
  Ну, а картину директор распорядился повесить в учительской. Тогда в классах не разрешалось ни каких посторонних предметов, чтобы не отвлекать внимание учеников. Ни цветов на окнах, ни картин на стенах. Было гораздо всё проще и строже. Над доской только висел портрет Сталина и всё.
  
   ПОРТРЕТ К ЮБИЛЕЮ.
   (рассказ)
   Как это здорово он придумал, подарить именно это, а не что-то другое.
  Да, если человек хорошенько подумает, он всегда что надо придумает! А пришлось таки голову поломать. И то не это, и это не то. День Победы. Мама, та придумала подарить отцу шапку. Дорогую шапку, какой у отца никогда не было. Николай представил, как будет отец, улыбаясь примерять перед зеркалом роскошный русский треух и ворчать на мамулю, что, дескать, много на него денег потратила.
  Ну, а сын что подарит, сын? Набор рюмочек, большую чашку для чая, рубашку, часы.? Не солидно всё это. Не такой случай. День Победы всё же. Да и дарили всё это отцу уже не раз.
  И вот пришла мысль. Теперь он близок к задуманному. Перво наперво операцию надо было провернуть так, чтобы не мама, ни отец, ни о чём не догадались. И повезло. Узнал - в субботу родителей не будет дома. Дождался субботы, открыл своим ключом их квартиру, кинулся рыться в книжном шкафу. Здесь где-то семейный альбом. Нашёл альбом. Фотографий много. Всё больше любительские. Искал те, тех лет, фронтовые. Отбирал, сравнивал. Лучше всех, пожалуй, эта -: полевые погоны, выцветшая гимнастерка, два ордена Красная Звезда, три медали. Инженер- капитан - помпотех полка, что значит замкомандира полка по технической части. Ни как ни будь. Технарям орденов много не давали. Зато трудностей, забот, ответственности выше головы- миномётный полк, не шутка. Какой отец худой - кожа да кости, да огромные серьёзные глаза. А мама такая молодая!
  Теперь третья фотография- младший брат отца, без неё нельзя.. Она где то должна быть. Маленькая такая, для документа. Он помнит её. По ней ещё портрет делали. Портрет тот в Ростов отослали бабушке, матери отца. Она в Ростове жила у дочки, у тёти Поли. Нет уже ни бабушки, ни тёти Поли
  Он помнит. Он тогда маленький был, а помнит. И портрет помнит. И как все говорили, что он на дядю Колю похож. Его то в честь погибшего дяди назвали.
   Он долго искал фотографию. Но в тот день так и не нашёл её. И вот, как он не догадался сразу, что есть у отца заветная шкатулка, в которой он хранит самые дорогие для себя вещи. Улучшил момент, когда родителей не было дома, открыл шкатулку. а там под орденскими книжками, под благодарностями за взятие городов Польши, освобождение Вены, лежал партбилет - маленькая красная книжечка .Николай осторожно открыл её. Так и есть! Как он сразу не догадался. Рядом с наклеенной фотографией отца, маленькая фотография его брата- дяди Коли.
  Сколько ему лет? Совсем, совсем молодой. В шинели, в солдатской ушанке. Гораздо моложе, чем я сейчас - его племянник. Папа говорил, когда погиб ему ещё и двадцати лет не исполнилось. Погиб под Азовом. Погиб, сомнений быть не могло, и похоронка пришла, и после войны отец в архивах справки наводил. Всё подтвердилось. Но бабушка, говорят, так до конца жизни не верила, всё ждала и ждала своего младшего сына с войны.
   В фотоателье растерялся. Куда идти, у кого что спрашивать? Толчея, бестолковщина. Полно народу. Жених и невеста, гости. Между ними шныряют нарядные пионеры. Наконец добился. Наверх надо, в портретный цех. На верху тоже люди, но меньше. Сидят на ступеньках, говорят шёпотом. Со стен смотрят образцы. Один образец Николаю очень понравился. Портрет девушки. Портрет празднично-воздушный На кремово-салатовом фоне.
  Это вам не подойдёт,- сказала приемщица. У вас должно быть всё строго черно-белое. Вот, что вам надо.-показала образец.
  Вроде мрачноват, но Николаю понравился. Смотрится солидно.
  И размеры портретов приёмщица определила сама. Но когда сказала, что портреты будет готов только 17 мая, Николай возмутился
  -Дорогой товарищ,- сказал он. - я сын фронтовика и готовлю ему подарок- сюрприз, фотографии дорогих ему людей. Вот моя мама, вот он сам-мой отец, видите, а вот маленькая фотография моего дяди. Он погиб, понимаете. погиб на фронте, ему не было и двадцати лет.
  -Понимаю,-сказала приёмщица, - но у нас уйма работы,- вот, - и она указала на людей, сидящих вдоль стены, они из колхозов, готовят стенды Ветеранов отечественной войны. И тоже к Дню Победы. Вот- она переложила с места на какую то папку, - у нас срок- месяц. А свадьбы, юбилеи, неврождённые. И всем , всем надо немедленно. Сейчас же,- она схватилась за голову и повторила.- А у нас срок месяц.
  -Нет, сказал Николай, - твердо и потянул на себя стол. за которым сидела приемщица. В эту минуту он ненавидел её.-Всю работу в сторону, кроме ветеранов и погибших на войне,- кричал он. - Все они,- указал вниз, где толпился нарядный народ, где бегали пионеры, где подружки невесты расправляли воздушную пену фаты, - у них есть ещё время. Ясно! У них всё впереди. Ясно?! А здесь, он положил руку на фотографии отца и матери,- спешить надо.
  -Водители,- сказала приемщица, - если бы вы сами были ветераном, тогда дело другое. Ветеранам вне очереди.
  -Причем здесь это?- горячился Николай.-Вот смотрите. Вот фотография отца. фронтовая - ордена, медали. погоны. А это, дядя Коля. Он убит, погиб. Двадцати лет ему ещё не было.
  -Успокойтесь,- сказала приемщица и потащила стол на себя.-Вот видите папки. Здесь фотографии, видите сколько?. Солдаты, офицеры и все убитые, все погибли на фронте, все до одного.
  Тяжело дыша, Николай и приемщица долго смотрели друг другу в глаза. Долго , печально и серьёзно.
   Люди, сидевшие у стены, молча вздыхали.
  -Хорошо,- сказал приемщица.- номер удостоверения вашего отца, что он действительно ветеран Великой Отечественной войны.
   Услышав отчаянный стон Николая, приемщица опустила голову и стала что-то быстро писать в квитанции.- Так,-сказала она,- иду на преступление, пишу выдуманный номер. Заказ будет готов 8 мая.
  Николай с трудом пробирался к выходу, Навстречу шла новая свадьба. Невеста, жених, гости с цветами, нарядные дети.
  -А невеста моего дядя Коля осталась без жениха, почему то подумал он,- а может потом и вышла за муж.
  И что люди так любят фотографироваться, когда женятся? Это они все торопятся расписаться в апреле. Кто-то же придумал, что в мае плохо, весь век будут маяться. Какая чушь День победы в мае. И мама и отец часто говорят, что самый счастливый день в их жизни был День победы. 9 мая! Мая! И всегда у них на глазах слёзы. Действительно, это радость со слезами на глазах.
  Приёмщицу он уже любил.-Какой душевный человек, а я убежал, кажется и спасибо не сказал. Обязательно куплю цветы и принесу ей, подарю. Прийду за портретами и поздравлю её с наступающим праздником - Днём победы.
  
  ПОДСЛУШАННЫЕ РАЗГОВОРЫ В БОЛЬНИЦЕ
   Первый (-1-)
  - Вот вы говорите дежурный врач, да ему всё до лампочки: Вчера ночью выношу мусор. Гляжу, в мертвецкой двери настежь. Захожу - никого. Зову. Никто не откликается. На столе покойница. Вот те на, а сторожа нет! Иду к дежурному врачу. - так- мол и так, - говорю. А он мне отвечает,- не моё дело!
   -Как это не моё дело?! Дежурный за всё в ответе. Украдут покойницу, кто ж отвечать будет?
  Говорите -такого не бывает? На свете, голубчик, всё бывает. Упрут покойницу, а хулигана какого-нибудь подбросят, для смеха. Придут родственники, а покойницы нет! А? Дошло? Что? Не бывает? Ерунда? Нет, голубчик, было такое. Цыгане уволокли своего покойника. Уволокли. Может сторож им его продал. Или ещё как, но уволокли - и никто ничего не знает. Все покойники на места, а цыганского нет. Значит, они его упёрли. Боялись, значит, что на части разрезать будут, анатомировать, значит. Ну, и что в итоге - мировой скандал. А дежурный,- не его это дело. Раз не его, то и не моё. Пусть воруют, хоть мёртвых, хоть живых.
   Этих вот живых, что по палатам валяются, сама бы разогнала. Нет подходящего дрына. А то, устроили санаторий, прогуливаются. Вчера идёт одна, я как раз чай пить собралась. Стою в коридоре со стаканом в руке- кипяток пальцы жжёт. А она в ординаторскую шмыг. - Стой,- говорю,-куда?-
  - К врачу Зверевой. Вот моя история болезни. Я из соседнего корпуса к врачу Зверевой на консультацию. Из этого, из эдо..-ну, как его? Вобщем, где сахарники.
  -Эндокринологии,-
  -Вот, вот. Из него самого.- Я ей говорю,- может вы гражданочка и к врачу Зверевой Елене Николаевне. Только у нас это дело так не пойдёт, не в хлев к корове идёте, а к врачу. Так вот дорогая, стучаться надо. Порядок надо уважать. Я в этой больнице может сорок лет работаю. Я все порядки знаю. А он- дежурный врач, только от мамкиной сиськи оторвался, молоко на губах ещё не обсохло, врач- без году, неделя, а тоже,- не его это дело. Ну и не моё. Мое дело доложить, я порядки знаю. Пошла закрыла мертвецкую на замок, ключ в приемное отделение отнесла.
  -А что сторож.
  Сторож? Нашёлся. Изнутри мертвецкой стучатся и кричать стал. Услыхали, открыли. Так он меня ещё и обругал. Вот вам и благодарность.
   Второй (-2-)
  -Не скажите где тут хирургическая больница?
  -Какая?
  -Хирургическая. Где операции делают.
  -Вам хирургическое отделение нужно? А какое? 1-е или 2-е? Тут и нейрохирургическое то же есть.
  - Видите ли, я не знаю какая по номеру. Мне нужна та хирургическая.. где пришивают носы.
  -Чего? Чего? Носы?
  -Да. именно носы
  -Как это?
  -Очень просто, он всегда совал нос не туда куда надо и ему его откусили.
  -Быть не может! Ужас какой!
  -Ещё бы! Он же не платит мне за квартиру!
  -Кто?
  -Ну, мой квартирант. Ему и откусили нос. Только я не причём?
  -Как же это случилось?
  -Откуда я знаю. Пошёл гулять в зоопарк, сунул в клетку нос. Какой то зверь и откусил ему. Я так и знала, что этим кончится. Знаешь, какой любопытный был.
  - Какой ужас!
  -Ещё бы. Комната пустует! А у меня на неё столько человек просится. И что же выходит - он в больнице, за квартиру не платит. Я сижу без копейки. Мне, что прикажете, побираться?!
  -Послушайте, вы говорите, что ему нужно нос пришить? Так это не тут. Это в институте красоты.
  -Гд? Где?
  -Ну, больница есть такая. Там человека красивым делают.
  - Скажите, пожалуйста . И такое возможно? В нашем городе?
  -Да, в нашем городе, и носы пришивают и уши, новые. что хотите, пришивают и подрезают, омолаживают.
  -Любопытно. Скажите, пожалуйста! Институт красоты. А где ж он находится? Вы что и адрес знаете? И что ж там принимают всех? Или только у кого нос откусили?
  -Нет, отчего ж и тем кому, например, ухо оторвали.
  -Какой кошмар! Ну, а тех, кому, которые, ну, как бы попонятнее выразиться. У кого допустим, внешность не соответствует внутренней молодости.
  -Понимаю. Но там очередь, предварительная запись.
  -Кого это остановит!
  -Да и стоит денег. Конечно, если вам нос откусили или оторвали ухо - это бесплатно. Несчётный случай. А омолаживание, извините, платить надо. Это стоит больших денег
  -А кто вам сказал, что у меня их нет?. Дайте, голубчик мне адрес этой больницы. Сами понимаете, бедный мой квартирант, знаете какой любознательный, сунул нос, вот и откусили. Но навестить его я просто обязана. Вы со мной согласны. Давай те же адрес побыстрее.
  
   ТРЕТИЙ (-3-)
  -Дедушка, вы что ищете? Хирургию? Так это дальше по аллейке.
  -А возле вас посидеть можно? устал я. К жене иду. Вчера забрали. Устал, посижу и пойду. А у вас тут что?
  -У нас? У нас эндокринология. Слыхали? Сахар, диабет
  -Как же, как же, слыхал. Жена болела 18 лет.
  -Болела? А сейчас, что нет?
  -Да болела 18 лет, а сейчас нет!
  -Что ж болела, а сейчас нет? Вылечилась что ли? Такого не бывает!
  -Сейчас не болеет. Сейчас лежит в могиле.
  -А-а- а!? Как в могиле? Вы же к ней в хирургию идёте.
  -Хе-хе-хе. Дак, это у меня вторая. А первая в могилке. Сахарница была.
  -Что ж она не лечилась, не была на диете?
  -Ох, была родимая, была. Сахару ни-ни. Вот чай пила она только с этим, забыл, как его, а вспомнил - с карбидом. Да, или нет. а как же его, а с селитрой.
  -Ох, дедушка все ты перепутал. С сорбитом, наверно, она чай пила, да с ксилитом.
  -Точно, точно. С селитрой и карбидом, Правильно.
  - Ну, а лекарства, какие принимала? Инсулин колола? Или на таблетках была?
  -На таблетках, на таблетках . На этих, как их, на бакенбарде была, на бакенбарде.
  -На чем!?
  -На бакенбарде. Как сейчас помню - бакенбард.
  -На букарбане. Ох и юморист ты дедушка. Все на свете перепутал. Ну и насмешил ты меня. Нарочно не придумаешь.
  -Хорош смех, три года как похоронил. Женился на молодой. Мне 80,а ей 65. Всё бы ничего, да у неё сынок 30 лет ему, а он ещё и 30 дней нигде не работал. Всё у матери на шее сидит. А теперь вот и у меня. Каждый день подавай ему деньги на вино.
  -Что ж его унять нельзя?
  -Родимый, как уймешь? Он сразу за табуретку и, ну его, замахиваться. Страсть, какой прогрессивный!
  -Прогрессивный? Наверно вы имели ввиду агрессивный.
  -Агрессивный, прогрессивный, всё одно - бандит и только. Не знаем с женой куда деваться. Вот угодил, матери родимой по голове, в хирургию и увезли. Ну, ладно с вами хорошо, а у меня бульончик стынет. Так, говорите в хирургию прямо по этой тропинке?
   Четвертый (-4-)
  -Если взять сто кроликов и ввести им аллоксан, то 30 кроликов сразу сдохнут, у 30 кроликов разовьётся сахарный диабет, а остальные останутся живы и здоровы.
  -Дорогая, с вас штраф. Вчера мы решили, что на этой скамейки никто не будет говорить о болезнях. Это уголок отдыха. А вы опять: моча, сахар, кровь, ацетон. Сидите и спокойно читайте свою книгу, и не мешайте нам читать газеты.
  -Я? Наглость какая. Да я ни слова не сказала про болезни. Товарищи, разве я что-то сказала. Я вот, вычитала. " Если взять сто кроликов, ввести им аллоксан, то 30 кроликов сразу сдохнут, а у 30 разовьется диабет, а у 40 ..."
  -Послушайте, мы же договорились, что в уголке отдыха...
  -Товарищи, товарищи успокойтесь, пожалуйста! Женщина читает книгу, там выдвигается проблема...
  - Скажите, пожалуйста, проблема сдохнут 30 кроликов. Вы смотрите, что в Европе делается! Ракеты, ракеты - вот проблема! Да, если одна ракета упадёт на город, то не только города, области не будет! И сколько тогда, как вы думаете, погибнет кроликов?
  -Какой вы, однако, ужасный человек! У вас только ракета проблема! А мне эта ракеты, чтоб их всех не было. Выдумал их, какой то идиот. Нет, чтоб подумать, что с диабетиками делать. Их вон к двухтысячному году будет 50% на земле.
  - А я так думаю, если кинуть одну ракету на наш город. Вы меня понимаете, не ракету, а деньги, что она стоит, многие проблемы нашего города были бы сразу решены.
  -Многие, не многие, но, по крайней мере, туалеты в нашей больнице ломались бы реже.
  - Так, по-вашему, аллоксан не проблема? Вы только послушайте " если взять сто кроликов и всем ввести аллоксан..."...
  -А что такое этот ваш аллоксан?
  -Не знаю. Я тут у всех переспросила- аллоксан пишется с двумя "л" - никто не знает. А может мы этот аллоксан каждый день с пищей принимаем, а потом удивляемся, от чего диабет.
  -Меньше жрать надо. Человек должен кушать. а не жрать!
  -А как же быть с вами, если вы такой умный?
  -Дело в том, что такой век- век химии и наш организм..
  -И стрессы тоже..
  -Странно, почему мне никто не может ответить, что такое аллоксан?
  -И с чем его едят. Хи-хи-хи
  -Вам смешно. А вот здесь черным по белому написано. "Если взять сто кроликов и ввести всем аллоксан, то 30 сдохнут сразу, у 30 разовьётся диабет, а у сорока ничего. Почему это так? Вы можете мне ответить? Или диабет для вас уже не проблема?
  -Сегодня утром на верху туалет опять был закрыт. А внизу, вы видели, что творилось в низу? Очередь на весь коридор! Безобразие!
  -Слушайте, а эта страху из 1-й палаты прямиком в туалет. Ей говорят - куда? Тут все больные, соблюдайте очередь. А она - я заслуженный человек - у меня льготы!
  
   (-5-)
   З А Я В Л Е Н И Е
  Главврачу городской больницы ?1 от больных терапевтического отделения, палаты ?4
  Заявление: С тех пор, как в нашу палату положили больную Антонину Смирненко, 52 лет, никто из больных спать не может. Т.к. больная Смирненко Антонина храпит! Храпит с такой силой, вроде в палату въехал гусеничный трактор или пикирует тяжёлый бомбардировщик ( последнее зачеркнуто, но читается легко). В связи с этим мы, больные 4-й палаты терапевтического одоления, просим Вашего разрешения днём находиться в больнице, а вечером уходить ночевать домой. Заведующая терапевтического отделения отказал нам в этой просьбе.
   (Семь подписей)
  -Кто писал заявление?
  Молчание.
  -Что товарищи, никто из вас не писал это заявление?
  -Как никто. Там же написано и подписи стоят.
  -Что же выходите сказать этим заявлением?
  -Странно, там же всё написано. Вот только зачеркнули " как пикирующий бомбардировщик", потому, что среди нас есть молодые, они не знают какой звук, издает пикирующий самолет на бреющем полёте.
  -Так что же вы хотите?
  -Мы хотим, если нельзя изолировать Смирненко, так нам сказала в отделении заведующая. "Для храпунов отдельной палаты нет. Это не гостиница интурист, это больница".
  Мы просим, раз такое дело, разрешения уходить спать домой.
  -И долго вы думали, когда писали это?. Интересно, кто первый подал такую идею?
  -Да, я и подала такую идею. Я, если ночь не посплю, мне потом никакие лекарства не помогают.
  -А я, я может с любимой работы ушла из-за ночных смен.
  -А если бы вам ночью кто-нибудь всю ноч в ухо гр-гр-гр?
  -Тихо, тихо. Я поняла - вы решили превратить нашу больницу в амбулаторию. Больные у нас будут приходящие. Днем они получают лекарства, ночью уходят домой, так что ли?
  -Да, мы не спим уже третьи сутки, с тех пор как эта Смирненко..
  -Спокойно, спокойно без бунта.
  -Я эту ночь заткнула уши ватой, не помогло. Тогда я ещё наложила сверху вату и завязала голову полотенцем и только под утро задремала.
  -Спокойно товарищи, меня прислал к вам главврач навести порядок в вашей палате. Создалось впечатление, что вы все семь человек против одной Смирненко. А она, между прочим, такая же больная как все. И если она храпит..
  -Да, храпит и храпит не то слово. Заикой можно стать!. Вылечишься тут. Ещё больше заболеешь!
  -У меня давление, а я ночь не сплю.
  -Так что же вы решили, все семь человек на одного..?
  -Да, товарищ директор, воны все проте мэнэ. Ночью спаты не дают, за ноги дергают. У ладошки хлопают. Чмокают губами, начэ я свинья какая. Ось так -це-це-це. Куды це годытся! У мэни тэж давлиние. А они кажут- не храпи. А я им розъяснюю - це от мени не зависет. Це природа така.
  -Что ж Смирненко вы и раньше так храпели или начали когда к нам в больницу легли?. Может это у вас от давления?
  -Ни, це, ни. Ранише я так тэж храпела. У нас у семьи все храпят. Семья у нас трудова. Цэльный дэнь працюемо. Прийдымо до дому у вечери и попадаемо, працею зморенные, спим як убытые. А тут, я дывлюся, уси больные паньского роду.
  -Да, причем тут это, я на фабрике работаю и тоже, знаешь, как после смены устаю, едва ноги до дома доволоку.
  -Вы Смирненко не оскорбляйте!.
  -Слыхали! Обзывается!
  -Хорошо, хорошо товарищи. Успокойтесь. Смирненко, что мне с вами делать? Действительно все из-за вас.. так сказать, больные чувствуют себя не очень комфортно.
  -Не очень комфортно? Я сегодня ночью ватой уши заложила и поверх ещё ваты наложила и полотенцем голову замотала. И всё равно. Как хотите, а я завтра попрошу меня выписать.
  -Да, Смирненко, задали вы нам задачу. Разгоните так всех больных.
  -Вот что товарищ директор. Есть у меня одна мысль. Надо будет её спробовать. Я ж работаю на заводе,на штампах. Меня там дуже уважают. Не хвалюсь, ей Богу, но уважают. У меня такой станок. Прямо не знаю как вам и сказать. Я на моём станке по две нормы делаю. Начальник цеха за меня зубами держится. Ну, а у нас в цехе дуже шумно. У меня от этого и давление. Сами понимаете, штампуем детали. Так нам от того шума дают в цеху затычки. Таки беленькие пробочки. Очень хорошо от шума помогают. Так я подумала, позвоню в цех до начальника цеха. Он меня уважает. Я даже на доске почета и путевку в саноторию мне добился.. Так вот что я подумла, все равно не сегодня - завтра должны прийти из профкома меня проведать. Так я позвоню начальнику цеха, пусть передаст тем человеком, шо прийде меня проведать, пробочки для вух .Ему не жалко, у нас мало кто ими пользуется. Больше наушниками, музыку слухают. А нам хорошо будет. Сем человик, значит 14 пробочек, у каждого же два вуха. Я думаю - поможе.
  -Ну, Смирненко вы молодец! Вот придумала, так придумала. Скажите, что бы и на мою долю пару пробочек захватили. Вы товарищи не поверите, анекдот настоящий. Мой муж. Вобщем, с ним частенько бывает- похрапывает и очень громко. Да. Ну что ж товарищи. Значит проблема решена, всем бируши- пробочки значит и тишина на всю ночь. Прекрасно. Значит я докладываю главврачу . что конфликт в палате номер четыре терапевтического отделения ликвидирован!
  
   НЕВЕСТА
   рассказ
   Ранней осенью, в будний день, в сквере кинотеатра "Родина" сидели две пожилые женщины. В этом не было ничего не обычного. Утренние сеансы посещают пенсионеры, студенты, да школьники прогульщики уроков.
   Прозвенел звонок, приглашая публику в зал. Но пожилые женщины остались сидеть и продолжали беседу.
   - Вот вчера опять скандал вышел,- упавшим голосом произнесла Мария Степановна. Была она худая с заостренными чертами лица. Седой пучок волос прикрывала вязаная шапочка. На ней был такого же цвета, как шапочка, вязаный жилет ручной работы и синяя шевиотовая юбка. Лет ей можно было дать 65, а то и 70. Как у большинства пожилых людей, глаза её были печальные, прямой нос к старости удлинился, кончики губ опустились. Всё это придавало лицу выражение скорби, глубокого раздумья и затаенного вопроса.
  -Прицепился ко мне, будто это я полированную мебель руками пачкаю. Надо, говорит, бабке перчатки надеть...
  А я, говорю ему.- слава Богу, хожу прямо за стенки не хватаюсь. Слава Богу, мои ноженьки меня носят.
  Про перчатки , правда , она приврала. Она рассказала ещё про другую обиду. -Не позволяет поливать цветы на балконе. Говорит, вода из банки капает на паркет, пока до балкона донесёте.. Да и поливать их уже не надо - осень.
  -Вот видишь,- ахает Анна Алексеевна - полненькая, ладненькая старушка, повязанная по крестьянски под горло пёстрым платочком,- а там ты себе сама хозяйка, что хочешь то и делай.
  -Верите, Анна Алексеевна, как вечер придёт, забьюсь в уголок своей кровати и сижу. Моя кровать - это как будто моя землянка, тут мой дом и двор. Ложусь поздно - чтоб не сказали - "ишь, бабка разлеглась!".
  Встаю рано и за молоком, и за хлебом, и внука Сережу в школу провожу.
   Анна Алексеевна понимающе кивает головой.- Вот, вот я ему написала, что вы бодрая, себя обойдёте, да и за ним присмотрите. Одним словом, пара вы будете расчудесная.
   Мария Степановна, не слушая её, принялась опять изливать свою душу. И зачем она тогда съехалась с дочкой, потеряла свой угол. Ведь как бывает: надо ночью встать свет зажечь, капель каких выпить, а то просто бессонница, лежишь, боишься пошевелиться. Вот и выходит, она для них, для дочери и значит, одно беспокойство.
  -Вот. вот, а там ты себе как царица. Две комнаты, кухня. И надо вам сказать, он при деньгах.
   На это Мария Степановна махнула рукой, мол, деньги меня не интересуют. Однако, почему то, ей сразу вспомнилось одна интересная история. Впрочем, Анне Алексеевне она её рассказывать не стала.
  -При деньгах, при деньгах. Он всю жизнь пчёлами занимался. И отец наш был до них большой охотник. Ну, мы ясно дело, по свету разбрелись, а Петруша в родительском доме остался. Только это очень давно было. Родители тоже давно померли. Ну, мы от Петра Алексеевича ничего не потребовали. Он родителей досмотрел, дом ремонтировал. А потом на том самом месте, где наша усадьба была, завод стали строить. Петруше квартиру выделили, тогда ещё его жена жива была. Когда мальчишки - сыновья его поженились, одни на Дальний Восток уехал, другой в Прилужье учительствует. Перт Алексеевич сильно загрустил, что и пчёл лишился, и семьи.
   Всё это Мария Степановна много раз слыхала. Вот здесь, на этой скамеечке. И вот уже почти обо всем договорились. Больше того, жених, брат Анны Алексеевны и деньги- двадцать рублей на дорогу прислал. Но как не обижали её дочь и зять, не могла Мария Степановна никак решиться на такой серьёзный шаг.
   И всё же наступил день, когда она в такой же вязаной шапочке, в вязаной жакетке и синей шевиотовой юбке вошла в вагон поезда. С ней был её старенький макинтош, да небольшая хозяйственная сумка, где лежало все необходимое на первый случай. Анна Алексеевна тоже была тут, передавала брату гостинец - копченую рыбу.
  На прощание пожилые женщины обнялись и расцеловались. И эти объятия, и поцелуи, как бы скрепили их родственные отношения.
   Когда поезд тронулся, Мария Степановна, повесила на крючок свой старенький макинтош, принялась рыться в сумке, хотя в данный момент ей ничего не надо было.. Руки у неё дрожали. Если она не нужна дочери и зятю, если они в ней видят одну лишь обузу, что ж , она будет служить чужому человеку, будет ему сиделкой, другом - будет там где она нужна. Ни о каком замужестве, про это даже смешно говорить, она не помышляла. Хотя может и придётся их отношения скрепить каким - то документом.
   И опять ей вспомнился этот случай: сосватали одну старушку, её тоже родные дети прижимали попрёками, да указаниями. Сосватали за человека в параличе - лежащего. Она перешла к нему жить. Ходила за ним, как за малым дитя. Когда он умер, оказалось у него денег на три легковых автомобиля. И все это ей старушке досталось. Тогда то, её дети за ней бегать стали. А старушке, зачем столько денег. Они ей ни к чему. Старикам вообще деньги ни к чему. Есть им нужно понемножечку, да всё постное. Сладкого нельзя. соленого тоже. Старикам что нужно - покой, да уважение, а совсем слягут - уход. Единственно старики и копят деньги, только для того . что в этом видят опору, защиту в старости.
   Так вот , детям та старушка, денег своим детям, не отдала - подписала на детский дом, на сирот. Правда то или нет, но люди так рассказывали.
   В вагоне шла своя обычная жизнь; размещались, располагались на ночлег. Мария Степановна долго не могла уснуть.- Что если от дочки уйдёт, а на новом месте не приживется? Может лучше разменяться?. Выменять маленький уголок в тихой коммуне. А как же в случае болезни?-
  Собираясь в дорогу Мария Степановна тщательно проверила документы. Паспорт, пенсионная книжка, трудовая книжка. Хотя Трудовая книжка ей была ни к чему, но она её взяла с собой. Она долго держала её в руке и пришло ей в голову такое: что если бы в молодости, когда она была полна сил, ей бы выдали книжку Милосердия. Что бы в эту книжку были записаны все её добрые дела, чтоб было ей поручено, когда она ещё была полна сил, через Красный крест или ещё какую организацию, ухаживать за престарелыми, инвалидами или ещё что -то такое, в свободное от работы время. А потом, когда она сама состариться, или вдруг тяжело заболеет, и к ней прикрепят человека, и за ней уход будет.
   Мария Степановна проснулась ранним утром. Раньше всех умылась, причесалась. Её попутчики - командировочные, отсыпались, рады, что не нужно вставать на работу. Напившись, чаю Мария Степановна села у окна. На встречу бежали наполненные осенью леса, поселки, мелькали телеграфные столбы. проносились разъезды, несколько раз прогромыхали фермы моста над узенькими лентами речушек. Когда то она ездила по этой дороге. Но теперь маленькие города превратились в большие, а поселки стали городами. Она шептала про себя,- везде одно и тоже. Всё строят и строят. Но это её не удивляло
   Её удивляло и занимало другое. Она радовалась тому. что осталось неизменным. Маленькая речушка, а по ней скользят гуси, паренёк с удочкой. Станционная будка, а во дворе стог сена, куры, колодезь и молодая женщина с ребёнком на руках, завернутым в байковое одеяло. Она его держит солдатиком. Ему месяца четыре не больше, но он очень понимающе таращит круглые глазки на остановившийся поезд. Мария Степановна могла поклясться, что всё это она уже видела много лет назад: стог, колодезь и женщину с ребёнком на руках. Проезжая какой - то поселок Мария Степановна увидела детей, бежавших в школу. Сердце у неё забилось. Она разволновалась. Дети были одеты хорошо, по - городскому. Портфели, ранцы. Но было у неё такое. что заставило её волноваться, они несли помимо портфелей чернильницы- непроливайки. Чернильницы были в маленьких мешочках на верёвочках. Точь в точь такой мешочек она, когда то сшила дочери. Мария Степановна вспомнила дочь школьницей. Денег у них было мало. Как -то, идя с работы, Мария Степановна зашла в магазин, что был рядом с домом. Там она увидела свою девочку. Ей было тогда лет десять, она протягивала продавщице пустую бутылку, нашла видимо, где то, и просила чего-нибудь в замен. Платьице на ней было не свежее, грязные руки, неумытое личико. Дочь она родила поздно, без мужа. Очень её любила и жалела.
   Теперь вспомнив дочь, стоящей у прилавка в грязном платьтице, с пустой бутылкой в руке, она забеспокоилась, потянулась взять сумку,- Господи, и куда я еду, зачем? Вот Сережу сегодня, кто проводит в школу?
   -2-
   Мария Степановна стояла на перроне , было около пяти вечера. Моросило. Поезд медленно прошел за её спиной. Сошедших пассажиров был немного и, когда они ушли, Мария Степановна осталась одна. На ней был макинтош, в руках хозяйственная сумка. Её никто не встречал.-Что это, ошибка какая то вышла?. Батюшки, не души.
  Прошла электрокара. Было сумрачно, но перрон уже не освещался. Свет горел только в окне с надписью "Буфет". И там, возле этого окна, Мария Степановна заметила сгорбленную фигуру старика. То, что это был он, Мария Степановна поняла сразу. Иначе, почему так забилось сердце и смех и слезы подступили к горлу - "суженный". Она медленно пошла на встречу старику, и он также медленно двинулся к ней, опираясь на палку.
  Дома Петр Алексеевич палкой не пользовался. Он семенил из комнаты в кухню и обратно, смешно шаркая подошвами туфель. Почему то не сменил туфли на тапочки. То ли у него их не было, то ли забыл. В большой комнате был нарыт стол: докторская колбаса, копченая рыбка - гостинец сестры Анны Алексеевны. Петр Алексеевич суетился, хлопотал на кухне, варил картошку. Он показал гостье квартиру. Присмотревшись Мария Степановна - ахнула, - а планировка, точь в точь, как нашей квартира. Только, кажется, побольше, так как мебели здесь поменьше и живет один человек. Скажите на милость везде одно и тоже,- смеялась она.
   Петр Алексеевич ей понравился, не смотря на горб. Было ли это искривление позвоночника с детских лет или согнула его так старость, про то Петр Алексеевич не говорил, а Мария Степановна не спрашивала. Понравились ей его глаза - голубые, без хитрости, смешливые. Глаза всё время
  смеялись, и каждая морщинка на лице смеялась. Правда, было неудобство, когда Петр Алексеевич говорил серьёзные вещи, а глаза при этом смеялись, верилось с трудом. Казалось, что он все время шутит.
  Сели за стол, поговорили о болезнях, о давлении и выпили по рюмочке. Глаза и морщинки у Петра Алексеевича всё время смеялись. Смеялись они тогда, когда он вдруг вплотную придвинулся со стулом к Марии Степановне и сказал, обращаясь к ней на Ты.- Так вот что, учти дорогая, мне в дом нужна не только хозяйка, мне в дом нужна и женщина в постель.- сказа и стал у Марии Степановне на коленях руками шарить. От таких слов и действий Мария Степановна чуть не подавилась картошкой. Однако не растерялась , сбросила сухие цепкие руки Петра Алексеевича со своих колен и сказала с достоинством и строгостью в голосе - Петр Алексеевич, ведите себя прилично!
  Спать легли поздно. Он остался в большой комнате на тахте, она в маленькой на кровати с панцирной сеткой и периной. Вся внутренне сжавшись, лежала Мария Степановна на сторожено прислушиваясь - не идёт ли к ней Петр Алексеевич. Услыхав его тихое похрапывание - успокоилась. " Слава Богу пронесло". Ей то, всё это самое, уже как двадцать лет не нужно было. Она ехала сюда в сиделки, да в помощницы. А он видишь, что выдумал.
  Утром она спросила у него, почему он себе из местных жену не выбрал?
  На что он ответил, что были у него из местных, но что они все страшно вороваты, по той причине, что связаны невидимой пуповиной с дочками, да с внуками. И тянут они своим дочкам да внукам все что получше и послаже, забыв Петру Алексеевичу простой супчик сварить. Вот поэтому он и решил выписать себе жену со стороны.
  Этот разговор закончился тем, что они распределили обязанности следующим образом: на рынок вместе ходить будут. Ну, а хлеб, молоко - это Петр Алексеевич берёт на себя. В доме же супчик сварить, чай скипятить - это Мария Степановна. Белье в стирку, как носил Петр Алексеевич, так и будет носить. Ну, а если какая постирушка: рубашка верхняя, носовые платки или ещё что, так это Мария Степановна.
   Поинтересовался он и пенсией Мари Степановны. Пенсия была маленькой. Про свою он ничего не сказал, а сказал, что достаток будет, сыта будет.
   Ушел Петр Алексеевич в булочную, а Мария Степановна за уборку принялась. Подмела, пыль вытерла. На телевизоре куча газ лежала да журналы "Здоровье" и "Пчеловодство". Начала она журнал "Пчеловодство" рассматривать, а из него письма посыпались. Она их подняла, а на одном конверте обратный адрес - её родной город. Не удержалась Мария Степановна, стала письмо читать. Письмо от Анны Алексеевны к брату. Пишет Анна Алексеевна, что сосватала ему невесту -Марию Степановну значит. И какая она рассудительная, и какая она подходящая ему. Приятно это было читать Марии Степановне. Она и втрое письмо начала читать. И в этом письме о ней сказано. Только это письмо было не от Анны Алексеевны, а от сына Петра Алексеевича, что учительствовал в каком то Прилужье. "Здравствуй папа! Получил письмо от тёти Ани. Она пишет, что нашла тебе невесту и что ты собираешься жениться. И где у тебя только совесть? Когда ты перестанешь этой глупостью заниматься? Не вздумай ту старую каргу у себя прописать. Володьку скоро должны демобилизовать. А после армии он в Прилужье не собирается возвращаться. Приедет, женится и будет жить у тебя.."
   Дальше Мария Степановна читать не стала. Не было счастья смолоду, в старости его тоже не жди.
  Вернулся Петр Алексеевич. Позавтракали тем, что со вчерашнего осталось. А потом заварили крепкий чай, да со свежими булками, да с протертой черной смородиной. Пётр Алексеевич сам этот витамин готовит. После чая смотрели по телевизору в "Мире животных". Петр Алексеевич сел к Марии Степановне поближе, положил ей свою руку на талию. Так они сидели перед телевизором долго и молча. А потом он спросил,- Что это ты Марюшка загрустила?. Может я тебе не по душе?. Пойди, пройдись по городу , у нас тут хорошо. Город не большой, все под рукой. Тебе понравится.
   Прежде чем гулять по городу, Мария Степановна поставила суп варить из половинки курочки. Курочку Петр Алексеевич принес. Купил в кулинарии. Таких курочек и в городе у Марии Степановны тоже полно было. Осмолила она курочку, разобрала, луковицу положила, две морковки.
   Городок был небольшой, чистенькие, аккуратненькие тротуары. Но Марию Степановну это уже не радовало. Переходя из магазина в магазин, она пустыми глазами оглядывала товары. И хотя у себя дома она давно не была в магазинах, губы её шептали - везде одно и тоже, везде одно и тоже.
   В одном магазине она, правда, нашла то, чего, как ей показалось, у них в городе не было - коробочку пластилина для внука Сережи. Стоила она всего 56 копеек, а вещь очень нужная. Пошла на вокзал , купила билет. Дочерины обиды - чего уж там - не чужие ведь, были забыты, как забывает роженица все боли родов, когда ей приносят кормить ребёнка.
  Одного было жаль, не рассказала она Петру Алексеевичу свою жизнь от рождения до сегодняшнего дня. В её возрасте было просто необходимо, чтобы её кто-то выслушал, понял, пожалел.
  Провожал её Петр Алексеевич, опираясь на палку, верил, что она едет забрать свои вещи.. Она знала, что не вернется.
  О письме его сына, о том, что скоро внук Володька вернётся из армии и приедет к нему жить, она промолчала.
  На прощание Петр Алексеевич сказал трогательно, - Возвращайся Морюшка, а то я тут брожу один, как одинокая гармонь.-
  Смеялись ли при этом глаза его и морщинки,но Мария Степановна этого не видела, было уже темно, а перрон ещё не освещался.
  
  
   ЗНАКОМСТВО
   рассказ
   В начале июля, в выходной день на окраине города, на обочине дороге стояла девушка, лет восемнадцати. Сюда она приехала на автобусе, который здесь делал круг и отправлялся обратно в город, здесь была его конечная остановка.
  Что бы ехать за город дальше, надо было остановить проходящий рейсовый автобус или добираться на попутных автомобилях, как говориться голосовать.
   Было утро. Приятно пригревало солнышко. Девушка нежилась в его лучах, то и дело, поглядывая на шоссе. Казалось она кого то ожидала. Как всё молодое она была красива. Красота её заключалась, прежде всего, в стройной фигуре спортивного типа. Джинсы, яркая трикотажная маечка с глубоким вырезом, подчеркивали её стройность. Русые густые волосы спускались на плечи. Босоножки типа "колотушки" на довольно высоком и тонком, для поездки за город каблуке, светозащитные очки, да черная сумочка через плечо.
   Таких девушек много в любом большом и малом городе, районных центрах и отдаленных деревнях. Все они сейчас рядятся в это "не русское" платья. Мода. Но пройдёт несколько лет, нарожают девушки детей, фигуры у них утратят спортивность и обретут они, так называемый русский силуэт. Тогда на них уже не подгонишь джинсы ни одной фирмы мира. Только в этом никто не будет видеть беды. И сейчас нет беды в одежде, если это модно, красиво, удобно. Хуже когда западный небрежный стиль в одежде, легкая музыка, влекут за собой небрежное, легкое отношение к жизни.
   Девушка всё поглядывала на дорогу. Прошёл рейсовый автобус. Но она не побежала за ним и не стала останавливать. Она всё смотрела на шоссе. По шоссе в строну леса, шли Жигули, Москвичи, Волги. Все они были переполнены. Ехали семьями с детьми, бабушками, кошками, собаками. Ехали на дачи, в лес к озерам.
   Девушка то снимала очки. то надевала их. Она поправляла на плече ремень сумки, и всё время вглядывалась в даль, ей не везло. Дело в том, что она решила доказать подруге, что она не хуже её. Что и у неё, если она захочет, будет приятель с машиной. Молодой или старый, женатик или нет - это не имеет значение. Главное с машиной. И по первому её зову подкатит туда, куда она прикажет и повезет, куда она захочет.
   Подружка была гораздо старше её. Она уже успела разойтись с мужем и жила теперь, "легко и свободно ни перед кем не отчитываясь".
  У подружки была записная книжка с десятками номеров телефонов. Напротив каждого номера - буква, например, С- это значит Саша, Ю- Юрий и т. д. Ничего, что этот Саша или Юрий в отцы ей годился. Она набирала номер кого- нибудь Анатолия и спокойно говорила, - не поехать ли нам завтра на озеро купаться? - а если Анатолий "сожалел, что завтра не может .Завтра у него очень важное дело", она набирала из записной книжечки, следующий номер, пока кто-то не соглашался.
   А наша девушка не имела таких шикарных кавалеров. За ней правда, бегал паренёк из их подъезда, писал из армии одноклассник, да иногда в трамвае или автобусе пытались с ней заговорить, познакомиться самые обыкновенные парни. Но чтобы с машиной, с телефоном, как её подружки, таких знакомых у неё не было.
  -И никогда, и не будет, разве в трамваях и троллейбусах ездят солидные, порядочные мужи. Весь "солидол", что значило - солидные мужчины, разъезжает в собственных авто,- наставляла её подружка, - и заарканить такого бобра, может только женщина с блеском. А ты Наташка- размазня. -говорила ей подружка, - нет у тебя блеска. А блеск это, прежде всего косметика.
  -Мать ругается, не велит краситься.- смущённо отвечала Наташа.
  -Мамочка не велит,- передразнивала подружка.- Блеск это умение подать себя.
  - Чего, чего?
  -Того, того. Умение подать себя - это игра глаз, рук, бедер.
  -Чего? Чего?-
  -Да, ну тебя. Чего? Чего? Ни на что ты не годишься. А у меня этих мужиков как пузырьков в аптеке. я их голой рукой беру!
   -Ну, как это ты делаешь?
  -А очень просто. Выхожу на дорогу. Поднимаю руку. Машина, жик - останавливается. Говорю- подвезите, пожалуйста туда то, и туда то. буду вам очень благодарна и признательна. -вот тебе и знакомство.
  -И я так смогу,- говорит Наташа.- вот завтра увидишь. Пойду и познакомлюсь.
   -Куда же ты пойдешь?
  -Как куда? На дорогу-
   -На какую?
  Наташа молчит, не знает, на какую дорогу надо идти. А подружка её поучает. -Надо идти на дорогу в сторону дачного поселка. Понимаешь? Останавливаешь машину и объясняешь шоферу, что тебе надо доехать до дачного поселка, что ты хочешь снять дачу для бабушки. Понимаешь?
  -Да, но нет у меня никакой бабушки
  -Вот дура! Ну, дура же ты! Нет и не надо. А ты говори, что хочешь снять дачу для бабушки, а не хочешь бабушки скажи для дедушки.
   Наташа выскакивала на дорогу. Отчаянно махая рукой, когда проезжала очередная машина, но они неслись, не сбавляя скрести, не останавливаясь. Она уже отчаялась, рука заболела от таких упражнений.
  Наконец остановился красный, как показалось Наташе Жигулёнок. Но как высинилось позже это был Москвич старой марки. За рулем сидел не молодой мужчина приятной внешности. Сколько ему было лет Наташа сказать не могла. У неё ещё не было опыта определять возраст мужчин "с первого взгляда", как у её подруги.
  Мужчина строго и серьезно посмотрел на неё и спросил.- Что случилось?
   Наташа перетрухнула, что-то залепетала про старенькую бабушку и больного дедушку. Но все же объяснила, что хочет снять для них дачу.
  А когда села в машину , расхрабрилась. Она вспомнила, что прежде всего надо "подать себя". А это значит игра глазами, бедрами, руками. Но как играть бедрами сидя на сиденье, а руками тоже особенно не поиграешь, а глазами играть совсем бессмысленно , он все рано смотрит только на дорогу. Но все же разговорились. Познакомились. Строго дяденьку звали Николай Иванович. И назвать его запросто Коля, как это делал её подруга обращусь к мужчинам, Наташа не могла- робела.. Он все больше молчал, отвечал односложно- Да или Нет, но украдкой посматривал на пассажирку, будто её изучал. Но все же Наташе из его скупых слов узнала, что он слесарь- инструментальщик, работает на заводе Проматоматика и, что здесь дачный поселок их завода, от которого он получил участок и пострел дачный домик, и что по соседству с ним проживает одна старушка, которая всегда берет на лето отдыхающих.
   Что такое проамвтоматика Наташа не знала. Она вообще не интересовалась заводами и что на них делают.
   Про себя наврала, что она работник киностудии. Сказать что она актриса - постеснялась. Когда приехали, Наташа не дожидаясь приглашения, побежала осматривать дачу Николая Ивановича, хотя он не говорил ей, что собирается её сдавать. Дачные домики в посёлке были практически все одинаковые- стандартные, строил их завод. Большая, маленькая комнаты, застеклённая веранда, и открытая веранда.
   Жизнь в поселке кипела ключом. Был выходной день. Слышались отовсюду голоса детей, смех, музыка, плавно парил в воздухе запах подгоревшего мяса на мангалах. У Николая Ивановича на даче было тихо и пусто. Чувствовалось, что здесь люди бывают редко. Но неожиданно в маленьком садике рядом с домиком оказалось очень уютно. По обе стороны узкой бетонированной дорожки цвели тюльпаны, большие садовые ромашки, пионы и розы разных цветов от тёмно-красных до светло-розовых и белых. Всего пару фруктовых деревьев- остальное цветы.
  На открытой веренаде стояли плетеные кресла. Николай Иванович сел в одно из них и задумчиво смотрел на Наташу, которая искренне восхищалась цветами, бегала по дорожкам, нагибалась то над одни цветком, то над другим, с наслаждением нюхала их и, совсем не стесняясь, вскрикивала. -Ах. Ах. какая прелесть. Какой аромат! Какая красота!- Она совершенно забыла наставления подруги, о том, что женщина должна в присутствии мужчины, чтобы его завлечь, должна все время об этом помнить и всё делать не просто, а со смыслом. Пойми, -говорила подружка,- каждое твое движение, каждый взгляд должны говорить мужчине, что ты хочешь дарить ему счастье, любовь, что он единственный для тебя мужчина. Мужики очень любят самоутверждаться и поэтому их очень легко в этом убеждать, и обманывать. Пусть себе тешатся. От нас не убудет. Главное, чтобы клюнул на твои наживки. а уж тогда тащи, лови, как рыбак.
  Но Наташа напрочь забыла все уроки, не обращая ни какого внимания на хозяина дачи, восхищалась цветами, синем небом, воздухом, напоенным ароматом цветов, ей даже не мешали долетавшие из-за заборов соседей веселые крики, и смех в вперемежку с запахом подгоревших шашлыков.
  Наконец Николай Иванович встал и сказал, что ему надо немного поработать в саду, и что если она хочет снять для бабушки с дедушкой комнату, то это как раз через дорогу. И ещё он сказал, что обратно в город поедет самое больше через час. И если она справится со своим делом и захочет, то он может её довести до города.
   Наташе ничего не оставалось, как пойти через дорогу и постучать в калитку. Калитку открыла, пожилая полная женщина с крупными чертами лица, в пестром платье и таком же ярком платке. Наташе она напомнила матрешку. Она оглядела гостью и спросила.- Это ты?- Наташа автоматически ответила.- это я.
  -Нет это не ты,- покачала женщина большой головой.
  Наташе стало смешно, но она твердо ответила,-нет это я.- и уже не удержалась, прыснула от смеха.
   Но хозяйка не обратила на это никакого внимания. Пристально её оглядывая спросила.- ты от Николая Ивановича?
  -Наташа кивнула. -Да от него.
   Женщина продолжала пристально на неё смотреть и, будто думая в слух, произнесла.- будто ты, а будто не ты. Ты же, я помню, здорово красилась.- она провела пальцами у себя под глазами по губам.- а ты вроде так. не накрашенная,-
  -Мне мама не велит, - борясь с наступавшим на неё смехом ответила Наташа. Вы меня с кем то путаете.
  -Да как же вас мила не спутаешь. Все в джинсах, все в майках. Срамота.
  -Мне сказали, что вы комнату сдаете на лето.- перешла к делу Наташа.- я для бабушки ищу. - не понятно для чего придумывала Наташа.
  -Комнату.- хозяйка дачи задумалась.- опоздала ты дорогая. У меня все занято.- но помолчав медленно сказала, все вглядываясь в Наташу.- Значит для бабушки. А я уже подумала, что Николай Иванович рехнулся и привез эту стерву, а это оказывается ты, для бабушки.
  -Какую стерву,?- опешила Наташа и присела на скамеечку возле забора. Хозяйка присела рядом, скамеечка жалостлив под ней пискнула и треснула.-Какую стерву?- она понизила голос и начала оглядываться по сторонам, будто боясь. что её может услыхать ещё кто ни будь.
  - Да ту, что Николай Ивановича сына на тот свет отправила,-зашептала она в самое ухо Наташе,- он что, тебе ничего не рассказывал?
  -Как это?- растерялась и испугалась Наташа.
  -А так,- хозяйка придвинулась ещё ближе, наклонилась, навалилась на Наташу и зашептала.
   То, что рассказала ей хозяйка - матрешка, потрясло Наташу. - В доме этом,- женщина осторожно указала пальцем на дом Николая Ивановича,- вечный праздник был. Ребята, девчата, манитовон, музыка смех, танцы и все такое. Я правду сказать не одобряю такое поведение. Вот мы раньше как, вечером после работы где ни буть на краю села, подальше от людей. Тут тебе и балалайка, а то и гармошка. Поем, и веселое и жалостливое. Разное, красивое. А то и короводы водим. А манитовон что? Орёт одно и тоже и все не по русски. А нынешняя молодежь не поет , а только дрыгается, вроде как танцует и все как один, что девчата, что ребята все в джинсах и майках Так и не разберешь где девка, где хлопец. А мы песни пели с подголосками,- она вздохнула, задумалась.
   -Так, как это вышло?- осторожно спросила Наташа,- как она его сына. В смысле, как он погиб?
  -А. так вот и погиб, - глубоко и тяжело вздохнула женщина.- сын у Николая Ивановича красавец был. Сам Николай Иванович так себе мужчина, средний, а сын у него во какой был,- он подняла вверх руку, -богатырь, красавец, статный, очень видный парень. загляденье. И умный какой,- она покачала головой,- студент. Жена Николая Ивановича, после того, как сын погиб, рассудка лишилась. Сначала в больнице находилась, а теперь говорят дома. Он тебе ничего не говорил?- неожиданно спросила она.
  -Нет , нет. Он вообще не разговорчивый. как бы оправдывалась Наташа.
  -Будешь молчаливый, горе такое.- она опять покивал головой.- Вот вищь сколько цветов разных насадил и розы, и пионы, и, - она махнула полной рукой, - и всё возит, возит цветы на могилку сыну. А жена его сюда, после этого, ни разу не показывалась.
  -Так что же случилось?
  - А была у него, у сына Николая Ивановича, невеста.- она отклонилась от Наташи, внимательно на неё посмотрела,- ну вылитая ты! Такая же длинная, худющая, вертлявая и в джинсах. Мне ведь всё через забор со своего крылечка видно, как ты сегодня у Никалай Ивановича в огороде порхала , вертелась, охала, да ахала. Я грешным делом тебя за ту стерву и приняла. Уж прости.- она опять вздохнула,- вот как то они вместе приехали, то да се и купаться на озеро пошли. тут рядом у нас озеро,- она махнула рукой куда то в строну.- Сели на лодочку поплыли. Я этого не видела, так потом люди рассказывали. Поплыли, то да се. А она, проклятая, возьми и с лодки упади в воду и давай кричать.- Тону!Тону!- Но не по настоящему, прикидывалась. Проверить, значит, хотела его, какой, значит, смелый и как её любит. Испытать решила. Он, понятное дело, за ней прыгнул и давай её спасать, артистку эту проклятую. Она, говорят, толи лодку толкнула. то ли он сам, не скажу точно, но угодила ему лодка прямо в висок,- она развела в страны полные кисти рук, покачала головой, - говорят, потерял он сознание от удара и начал тонуть. А она стерва, спасать его не стала, нет. Она стерва, прочь от него поплыла. говорит испугалась, что он за неё уцепится и за собой на дно утащит,- женщина покачала головой, помолчала, -Думаешь её судили, стерву эту? Вовсе нет. Только, говорят, в институте собрание было и, говорят, вроде её пожурили и, значит, объяснили студентам, до чего баловство доводит и, одним словом, всякое такое.
  Наташа почти не слышала старуху. Одно было ясно, что у Никола Ивановича погиб сын. Единственный сын утонул. И она подумала, что когда ехали в машине она у него все расспрашивала, а есть ли поблизости озеро где можно купаться и на лодке покаяться? А он тогда вроде ничего не ответил. Или только сказал -Да. Господи, какая же я дура.- Наташу начало знобить,-какая же я дура. А он наверно всё смотрел на меня, да очень как то смотрел пока мы ехали и на даче тоже все смотрел на меня пока я там резвилась, и наверно думал, вот из за такой вот и погиб мой сын.
  Наташа вскочила, ей было не по себе.-Бабушка, а где у вас автобусная остановка? Автобус в город?
  -Автобусом решила? Станция далековато, а что ж он тебя обратно не возьмёт?- удивилась хозяйка .
  -Нет. я спешу, да и ему не по дороге,- невнятно ответила Наташа.
  -Ясно,- кинула бабушка,- тогда иди до конца нашей улице, а потом все прямо до лесочка, а там по дорожке, там все ходят, и опять все прямо.
  Наташа пробормотала,-Спасибо и быстро пошла по улице. Но потом вдруг остановилась, вернулась. Соседки уже на скамеечки не было. Она вошла в калитку дачи Николая Ивановича. Он стоял на дорожке с большой охапкой цветов. прижимая их к груди.
  От волнения она забыла как его зовут. -дядечка, дядечка,- стучало у неё в голове.
   - Всё - спросил он, -сняли комнату?- он поднял на неё грустные, усталые глаза.- можем ехать?
  -Никлой Иванович,- неожиданно она вспомнила его имя,-простите меня, -она шагнула к нему и не сдерживая, дувшие её, слезы. опустила голову.- Простите.
   -Наташа, что с вами?- растерялся Николай Иванович
  -Ничего, ничего. Простите.- вытирая слезы тыльной стороной ладони шептала она.
   Николай Иванович шагнул к ней. хотел было обнять, прижать к себе, но не знал куда деть огромный букет цветов. Наташа прижалась к цветам лицом и расплакалась ещё сильнее.
  
  Затем побежала на веранду. подхватила свою сумку. А когда выскочила за калику на улицу. уже на бегу сняла босоножки на высоким каблуках, что бы было легче бежать и побежала по улицы до тропинки через лесок , которая вела к остановки автобуса.
  
   РАССКАЗ БЕЗ НАЗВАНИЯ.
   В одном небольшом городе жила семья в небольшом домике. Михаил работал на кирпичном заводе, Зина сидела дома с 2 -х летней дочкой, да был у них ещё сын 14 лет Николка.
  В тот день, 22 июня 1941 года, Зина с Михаилом возвращались от Зининой мамы, которая жила на безымянном хуторе в 5 километрах от совхоза "Октябрьский".
   Хуторок принадлежал совхозу. Несколько домиков, большой загон для овец , десятка два фруктовых деревьев, огороды. Они отвезли бабушке двухлетнюю дочку на лето. Благо у бабушки была корова. Теперь, возвращаясь, домой, они не заехали в совхоз, там им делать было нечего, а вышли на довольно широкую грунтовую дорогу, что вела в город.
   Ехать было тяжело, дорога шла на подъём. Они слезли с велосипедов и покатали их в гору.
  Навстречу им проехал совхозный грузовик. Шофёр , высунувшись из кабины. что-то прокричал, им размахивая рукой, но они не разобрали слов, а грузовик не остановился, промчался дальше.
  Потом только приехав в горд, они поняли, что кричал им шофёр грузовика.
   Преодолев горку, они опять сели на велосипеды. Совхоз остался далеко позади. И вдруг на обочине дороге, они увидели кем то потерянную кирку. Кирка как кирка: тяжелая, ржавая с треснувшей деревянной ручкой. Муж остановился, взял в руки кирку , внимательно осмотрел., зажал ручку в кулаке, помахал.- Гм, ржавая, старая, но в хозяйстве всё сгодится,- заключил он.- возьму, нечего добру пропадать.
  Жена пожала плечами, раздраженно подумала, - мало в доме хлама, девать не куда,- но промолчала.
  Приехав домой, они поставили на место велосипеды. Внесли в дом гостинцы от бабушки: масло, вишни, а кирку, Михаил бросил в сарай. Пришел сын и сказал им то, что они ещё не знали. Зина поспешно включила репродуктор - "тарелку", муж побежал к соседу, а сын куда то исчез.
  Когда они все сошлись вместе, Зина начала плакать, а отец сидел обхватив голову руками. Сын ни как не мог понять родителей, ему казалось, что его родители трусы!
   А когда отца призвали в армию, сын плакал, он хотел чтобы отец взял его с собой. Осенью ему исполнилось 15 лет.
  И вот уже первые заморозки. Мать теперь работала на кирпичном заводе. Дочка всё ещё оставалась у бабушки на хуторе. Сын Николай ходил в школу. Шла война, но она была далеко от них.
   Выпал снег. Вечером Николай возвращался из школы. Открыв калитку он увидел людей толпившихся на крыльце. Двери в дом были открыты настежь. В коридоре и комнате были люди. Из комнаты доносился не то плач, не то протяжный стон мамы. Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Соседи стояли возле неё и тихо плакали. Когда вошел Николай, они расступились и заплакали в голос. А бабушка Варя, увидев его вся затряслась, принялась протяжно на распев причитать: -"А ты наш свет Михаил Сергеевич, а на кого ты покинул жену-красавицу, а на кого ты покинул своих малых детушек"
   Бабка Варя причитала, вскрикивала. Она помахивала поднятыми полусогнутыми сухими руками, словно сбиралась пуститься в пляс. А возле неё, уткнувшись лицом ей в бок, обняв её за талию, стояла её внучка Машенька.
  - А дорогой ты наш Михаил Сергеевич передай ты сыночку моему, что плачем мы безутешно по нём. Что плачет по нем его доченька. Что плачет по нем и его мать старая, что плачет по нем жена его верная.- Бабка Варя перечисляла всех родственников и знакомых, которые плачут "по нём". Бабка Варя была первой на этой улице, кто получил похоронку. Её сын погиб в первые месяцы войны.
  Фронт приблизился. Николай уже не учился в школе, а мать не работала на заводе. Ходили слухи, что немцы не сегодня, завтра могут быть в городе. Николай с товарищами, с такими ребятами как сам, торчали с утра до вечера на железной дороге. Помогали грузить вагоны. Грузили всё, что представляло хоть какую то ценность, лишь бы ничего не досталось врагу. Матери он сказал, что уйдёт с последним эшелоном. Но случилось так, что последний эшелон уйти не смог. Три дня немцы бомбили город. И первое, что они вывели из строя была железная дорога.
  К ужасу матери, сын целыми днями, где то пропадал, порой не ночевал дома. На все её вопросы отвечал,-"Не волнуйся. Всё хорошо". или Так надо Потом расскажу".
   С их улицы многие поспешно уходили, покидали город. Уже многие дома стояли с заколоченными окнами. Жгли солому, резали свиней, овец, коз. Все всё прятали, закапывали, укрывали.
   Наконец Николай перестал исчезать из дому. Он как будто не унывал, что не ушёл с последним эшелоном. Снова сделался мягким, послушным, каким был раньше. Но Зина чувствовала, что сын как будто повзрослел. Старался походить на отца.
  Они, как и другие, тоже прятали что могли. Сосед - старик, зарезал им поросенка. Посоветовал сделать пару больших скворечников, засолить в них сало, прибить с двух сторон к крыше.- Ни одна душа не догадается и не найдёт,- уверял сосед.- Мы, так в Гражданскую харчи хавали.
  Но почему то так не сделали, а засолили мясо и сало в бочке. Бочку спрятали в углу сарая и накрыли соломой.
  Мать всегда нежная и ласковая с Николаем, после похоронки на отца, стала раздражительная, кричала на сына. Всё что-то приказывала, да наказывала. Так она приказала, чтобы он починил санки, да прибил на них реечки подлиннее и никуда со двора не уходил. Завтра,- сказала он,- погрузим на санки узлы с вещами и бочку с салоний и поедим на хутор к маме.
  Но на следующий день в город вошли немцы и всякое движение в городе, и из города каралось расстрелом. Николка присмирел, сидел весь день дома на чердаке. Мать не выходила из дома. Спать ложились, не зажигая огня. И так прошли несколько дней, а потом Николай опять начал исчезать то днём, то поздно вечером. Как то мать поднялась на чердак и ахнула.
  На чердаке был вещмешок, а в нем съестные припасы. Рядом лежала теплая одежда: отцовские ватные брюки и фуфайка, сапоги с портянками.
  -Это ты куда надумал?- на кинулась мать на сына.-Да знаешь ты, что прейдут, увидят твое снаряжение и скажут, что ты в партизаны собрался!-
  -А я и собрался, только приказа жду,- не глядя на мать, но твёрдо ответил Николай и рассказал, что их двадцать человек, назвал некоторых ребят, которых знала мать. Что у них все наготове, что поведет их знающий человек, что у них тайники есть, а в тех тайниках консервы, мука, одежда и обувь.- Вот только оружия нет. Но это не беда. Станут партизанами, оружие выдадут и стрелять научат.-
  И однажды его не стало. Он ушёл вечером, а утром другого дня весь городок согнали на главную площадь, где на снегу один возле другого лежали 17 расстрелянных мальчиков. Город содрогнулся от такого злодейства. Мальчиков знали все. Кто по именам, кто по фамилиям, а кто просто в лицо.
  17 замёрзших трупов лежали на снегу.
   Вой обезумевших от горя матерей не трогал сердца убийц. Они охраняли лежавших на снегу, не разрешали их хоронить.
   Но мать все же сумела забрать труп Николая. Она выкупила его за полнаволочки сахара, да кусок солонины. Ночью она привезла труп сына, завернутый в байковое одеяло, на салазках с удлинёнными реечками. Втащила его в комнату и, отодвинув стол, положила на середину комнаты. Пули пробили сыну грудь. Застывшее, кровавое месиво выпирало из распоротого, обожжённого ватника. Глаза были открыты, лицо в крови.
   Она поставила керосиновую лампу на пол.. Налила в мисочку воды и умыла лицо сына. Что делать дальше она не знала. Мороз и снег сковали его тело. Она укрыла тело простыней до подбородка. Потом взяла расческу и причесала волосы с пробором на левую сторону, так он это делал сам, когда был жив. И только после этого, став возле него на колени, она заплакала беззвучно, глядя в его потухшие глаза, устремленные, куда то в даль. Слезы стекали у неё по щекам, по подбородку. Она винила себя в его смерти.- Не досмотрела , не уберегала, подсолнушек мой кудрявый, мой синеглазый ягненочек, прости меня, не доглядела.-
  А утром, под окном, где у них всегда росла метиола, она отмерила два шага, отчистила лопатой снег, но копать замершую землю лопатой не смогла. И тогда она вспомнила про кирку. Она вспомнила лето- они с мужем, катят велосипеды на пригорок, а вокруг поля, залитые солнцем, а над ними синее, синее небо.
   Кирка оказалась тяжелой. Замахиваясь, она высоко вскидывала её над головой, высекая кусок за куском замерзшую землю. Когда яма была готова, она положила на дно книги, в основном его учебники, с твердыми переплётами. По бокам фанерки и досточки, все что нашла в сарае.
  Она вытащила его из дома на байковом одеяле и уложила, в приготовленную ей яму. Она радовалась, что крышка стола пришлась на прямоугольник ямы, как по заказу. Она постучала по крышке, и она провалилась глубже. После чего она засыпала мерзлыми комьями земли могилу, а сверху нагребла снега. Она не делала холмик, разгребла и утрамбовала снег. На утрамбованный снег положила хворост и сучья, приготовленные ещё мужем для топки.
   Потянулись холодные и голодные дни. Она почти ни с кем не виделась. Что делалось в городе не знала. Ни справ, ни слева у неё соседей не было. Наступил март. Немцы решили навести в городе порядок. Согнали людей на работы: очисть дороги от снега, восстановить разрушенную баню, нужно было, где то мыться солдатам. и на железную дорогу - грузить награбленное.
   Она попала на восстановление бани. Люди, работавшие там, все, кто знал её, знали и о её горе. Они по-разному выражали свое сочувствие. Кто просто с лаской молча, грустно смотрел ей в глаза, кто говорил несколько добрых слов, кто рассказывал о своем горе. Как переменились эти люди. Худые лица, печальные глаза. Одеты все во что попало, нисколько не заботясь о том, как они выглядят.
   Теперь она каждое утро ходила на работу и была рада общению с людьми. От них она узнала, что немцы разрешают, днём, если успеешь до темноты, пойти в деревню. Она узнала, что на базаре можно что-то купить, вернее, обменять на вещи, на обувь, на мануфактуру. Деньги не берут. Что муку, пшеницу и кукурузу продают на пол-литровую баночку. Крупу и соль на стакан, сахар меряют столовой ложкой и кусочками. Но все это стоит очень дорого. - меняют на вещи, на обувь, на мануфактуру. Потом она узнала, что наши с двух сторон прорвали фронт. И что немцы, боясь попасть в окружение, скоро начнут бежать. Видно последнее было правдой, так как через несколько дней их перестали сгонять на работы.
  Ей давно надо было, пока была подмерзшая дорога, уйти на хутор к матери и дочери. Но она не могла это сделать, какая то сила держала её. Она не могла покинуть могилу сына.
  Как то часа в четыре дня, она увидела через окно, двух немецких солдат. Они расхаживали по двору, явно, что=то искали. Они подошли к тому месту, где был похоронен сын. Могила немного осела. И, хотя, Зина каждый раз засыпала её снегом, сейчас можно было угадать, что под снегом что-то закопано, что там большая яма. Не помня себя, она раздетая выскочила во двор. Два немецких солдата стояли возле могилы её сына и наклонившись, всматривались в просевший снег и что-то говорили друг другу. Увидев её, они на коверканном русском языке спросили, перебивая друг друга.- Что матка тут есть сховала? Добро сховала? Давай копать добро.
  -Тут ничего нет. Нет, нет! Добро там , там! -испуганно, едва не закричала она указывая на дом. -Там добро. Много добра,- быстро лепетала она и, чуть ли не ухватив пожилого солдата за рукав, пошла в дом. Немцы осторожно пошли за ней.
  Она поспешно отрыла гардероб, развязала узлы с вещами, которые давно ещё были приготовлены, что бы бежать из города, но так и остались лежать в углу комнаты. Она суетилась, поспешно достала муку, сахар. соль. В кухне поставила на стол еду. Тот, что был постарше, сел за стол и стал есть. Младший брезгливо переворачивая вещи спросил.-Где есть шпик? Шпик, сало?
  - Ах. сало- сказала она,- понимаю, понимаю! Есть сало, есть там, там в сарае, бочка, - поспешно говорила она жестом приглашая немца идти за ней. Молодой немец пошл за ней, что то сказал с напарнику и пошел за ней, а старый остался в кухне, ел.
   В одно мгновение в её мозгу пронеслась вся её жизнь. Счастливое замужество, рождение сына, рождение дочери, похоронка на мужа и замерзшее тело сына, её мальчик, на байковом одеяле.
   Когда немц вошли в сарай, она указала на угол, где была спрятана бочка с солониной. И когда солдат нагнулся чтобы открыть бочку, какая то сила толкнула её к другой стене сарая где она положила лопату и кирку. Она, точно ухватила рукоятку кирки и резким движение вскинула её вверх и изо всей силы обрушила на голову солдата. Раз, другой. третий, сколько раз она ударила его не осознавала, только очнулась когда стояла за дверью сарая дрожа и пылая. Она стояла и ждала, когда второй войдёт в сарай. Она чувствовало, что он обязательно войдет, будет искать своего товарища.
  -Эрих, Эрих,- услышала она голос во дворе, скрип шагов и он вошел. Ничего не видя со свету. Он так и не успел ничего увидеть. Страшный удар сбил его с ног. Вторй, третий и опять она не считала удары. Била как заведенная. Но когда поняла, что уже бить не надо, упёрлась спиной в стену, чтобы не упасть. Тяжело и долго дышала. А потом, не взглянув в строну лежавших солдат, осторожно вышла из сарая, затворила за собой дверь и подкатила к двери большой камень, которым они прикрывали дверь. как всегда это делали, когда уходили куда ни буть надолго.
   Войдя в дом, сняла с себя всю одежду, забрызганную кровью. Связала её в узелок и обтерла об него лицо и руки. запихнула узелок в печь. После этого быстро умылась, переоделась во все самое лучшее, что было у неё, связала кой какие вещички в небольшой узелок и побежала в сторону грунтовой дороги, которая вела за город. Чувство самосохранения придавало ей силы. Она ни о чем не думала, как буд то была не она, а кто то другой. как будто она вселилась в другое тело.
   Уже было совсем темно, когда она добралась до скотного двора совхоза "Октябрьский". Идти дальше не было сил, усталость валила с ног.. Она решила спрятаться на скотном дворе и пересидеть там до утра. Двор был пустой. В разрушенных коровниках, гулял ветер. Она забилась в уголок, в солому, где кто-то видно давно ночевал или прятался. Усталость и сон валили с ног. Но спать ей не пришлось, больше от холода, чем от страха. Она опять вышла на дрогу , которая вела к хутору, где жила её мать. Но тут вдруг пошел мокрый снег. Он валил сплошной стеной, и она потеряла дорогу. Она шла по полю, спотыкаясь о замерзшую землю, пока не наткнулась на огромную скирду сломы. Найдя, что то похожее на нору, она залезла туда и заснула. Разбудили её чьи то голоса.. Говорили по русски. Она осторожно выглянула из своей норы, уже было светло, и прямо возле скирды увидела двух всадников на конях в белых маскировочных халатах.
  Потом она узнала, что это были разведчики. Она начала выползать из норы. Всадники увидели её.- Тётка, что ты здесь деваешь?- спросил один.
  Увязая в соломе и чувствуя, что теряет силы, она едва выползла к ним на коленках. -Наши! Наши!- повтряла она, не в силах подняться на ноги.-
   -А может и не ваши?- спрыгнув с лошади, сказал один разведчик.
  На какой то миг она подумал,- а вдруг это немцы.
   -Так какие это ваши, тетка?- спросил человек в белом маскхалате. Он нагнулся над ней. С его шапки съехал белый маскировочный капюшон.
   Такие как ты, -прошептал она, увидев склоненную над ней голову в шапке с красной пятиконечной звёздочкой.
   Когда наши вошли в город, всех расстрелянных и замученных немцами, перезахоронили в общей Братской могиле на центральной площади города.
  Зина, мать Николки, вернулась в город позже и поэтому перезахоронила сына на городском кладбище. Ей, как матери партизана, выдали денежную помощь. На эти деньги она поставила скромный памятник - плиту с фотографией сына. На фотографии ему 14 лет. Большие глаза смотрят, куда то вдаль, волосы зачёсаны на пробор. Могила обнесена оградой. Внутри ограды, рядом с могилой сына, ещё есть ещё одно место. На нём стоит маленькая деревянная скамеечка. Это место Зина бережёт для себя.
   Эту историю мне рассказал её внук Николка, сын той маленькой девочки, которая жила у бабушки на хуторе близ совхоза " Октябрьский".
  
   КОМИСАРША
   рассказ
   Вот вы говорите семья, сложности, характеры. Я вам расскажу об одной семье. Это было давно, лет 30 назад. Только окончилась война. И, как принято говорить- страна залечивала раны. Наша семья снимала маленькую комнатенку с земляным полом, у одной старушки на краю города.
   И вот, в один прекрасный день, мой муж инженер - майор, принес мне ордер на комнату в новом доме. строящегося военного городка. Радости не было конца. Мы тут же погрузили вещи на джипик, взяли детей и въехали в городок.
  Городок только начали строить, и наша улица была первой. Даже не улица, а ряд домов. Второй ряд домов, которые составляли нашу улицу, был в стадии отделочных работ. Дама были трех этажные с деревянными лестницами между этажами. Из удобств только холодная вода и туалет. Наша квартира состояла из трёх комнат и находилась на втором этаже.
   Самую большую комнату занимали мы, так как у нас было двое детей. Комнату поменьше занимала семья капитана Анохина, у них был один ребёнок, и самую маленькую комнату отдали жене, погибшего офицера- Евдокии Ивановне, очень милой , пожилой женщине. Она работала технологом на швейной фабрике. Я и Люся Анохина не работали. Мы сразу подружились, составляли единое целое и стояли друг за друг горой.
   Утро у нас начиналось так: первой на работу уходила Евдокия Ивановна. Мы готовили завтрак и обед , отправляли мужей на службу, кормили завтраком детей, убирали квартиру и выходили гулять.
  Сразу за нашим домом начиналась степь, заросшая кустарниками и травами. Если не было стирки, мы гуляли до часу дня, потом обедали с детьми ( мужья обедали в гарнизонной столовой), укладывали детей спать, а сами - я и Люся Анохина садились на кухне у окна и принимались за вышивку. Вышивка тогда была в большой моде.. По крайней мере, среди семей военнослужащих. Возникла эта мода отчасти, чтобы прикрыть неустроенный быт, внести уют, придать радость бытию. А отчасти из-за того, что большинство жен офицеров не работали, и у них было много свободного времени. А не работали они, потому, что военные городки строились в степи, семьи были в основном молодые, а раз молодая семья, значит дети. Детсадов и ясель не хватало. В общем, мы вышивали гладью, стебельком, крестом, решелье.
   Как то сидим мы с Люсей на кухне, вышиваем. Вдруг видим, заезжает на нашу улицу грузовая машина с детьми и багажом в открытом кузове. Оказывается дом напротив уже готов и его заселяют. Вот радость! Людям радость, а нам развлечение.
  Мы наблюдаем, судачим,обсуждаем новоселов. Заселили весь дом, а одна квартира осталась не заселенной. Самая лучшая квартира, 3-х комнатная. на втором этаже. Балкон как раз напротив окна нашей кухни. Ну, не заселили, так и не заселили. Не заселили сегодня, заселят завтра. Но прошёл месяц. Мы уже успели изучить всех соседей в доме напротив и дать многим прозвища, а квартира на втором этаже , стояла пустой.
   Вышивая в кухне после обеда, у нас только и разговоров было, что об этой незаселённой квартире.
  - Наверное, забронировали для какого-нибуть начальства.
   -Как же, поедет большое начальство в наш городк, если у нас ещё дорожки не вымощены, деревья не посажены. Очень надо большому начальству сейчас переезжать, когда городок не связан рейсовым автобусом с городом!
  -Ах, милая Люся, ничего то вы не понимаете. У большого начальства персональные машины.
  В шесть часов вечера с работы возвращалась Евдокия Ивановна. Перекусив тут же на кухне, она закуривала папиросу и включалась в наш разговор. - Ну как ваши Ромео и Джульетта?
   Это так мы прозвали молодых мужа и жену, лейтенанта и его "девочку" жену, из дома напротив. Каждое утро он уходил на службу, задерживался под балконом. Она в утреннем капоте с распущенными волосами, посылала ему с балкона воздушный поцелуй. И он, никого не стесняясь, отвчал ей тем же.
  -Ну. а как Опасная?-
   Мы с Люсей принимались хохотать. Это так мы прозвали одну женщину из дома напротив. Она успела перезнакомиться со всеми жителями городка. Ходила из дома в дом и носила сплетни.
  -А как квартира на втором этаже?
   - Да всё также. Стоит пустая.
   Но однажды, это было утром, мы с Люсей, как обычно на кухне, готовили завтрак и обед одновременно. Под окном буксовал грузовик. И вдруг, я слышу, женский голос пытается перекричать шум буксующего грузовика. Глянула в окно, и что вы думаете? В доме, напротив, на балконе второго этажа, в той самой квартире, которую месяц не заселяли, стоит женщина лет45 в байковом платке.
   Волосы собраны в пучок, шатенка и кричит, что то водителю. А кричат она водителю, что ты, такой сякой, зачем этой дорогой едешь? Дорогу разбиваешь. Здесь вас с десяток за день проедет, и дома крен дадут-
   На шум и крик многие из окон повысовывлись, а кто и на улице остановился.
   А шофер задом сдал. И тут все увидели, как разбита наша улица, ямы по колено. Кто-то пытался заводить палисадники, они забрызганы грязью.
   А женщина с балкона речь произносит, как будто член правительства, как будто на митинге. Что необходимо всем выйти засыпать ямы, разбить цветники, высадить деревья, отвести место для детской площадки.
   Стоим мы с Люсей Анохиной у окна, слушаем. А когда митинг окончился, переглянулись, я и спрашиваю Люсю- Ну как? - Она с восхищение говорит- Комиссарша!-
  Так мы эту женщину и прозвали Комиссаршей.
   А потом, что вы думаете, узнаем мы, что она действительно жена политработника. Но опять, какая то неувязка. Живет она в квартире неделю, никого с ней нет. Она и всё. Какие -то жалкие занавески на окнах появились. Субботник организовала - командует. Потом пропала, потом опять появилась.
  Было начало сентября. Мы уже гулять в поле реже выходили. Больше возле дома гуляли. И тут нас стала посещать Опасная. всякие слухи, сплетни приносить. Мы говорим,- что-то Комиссарши не видно?
  Опасная сообщает,- какая она Комиссарша. Спекулянтка она, вот кто. Яблоки скупает и куда-то возит перепродавать.
  И действительно, как-то на рынке я видела, как она набила чемодан яблоками, да ещё сумку и потащила в сторону вокзала. Зачем бы это? А однажды, ближе к ноябрю, подъезжает грузовик, а на нём, наша Комиссарша, пару солдат, да двое мальчиков. Одному лет тринадцать, другому лет девять и пожитки; солдатские кровати, узлы, чемоданы и коляска, в которой инвалидов возят. Начали они всё это выгружать, а потом из кабины человека вывели. Мы так и ахнули, до чего был искалеченный человек и видно слепой. В военной форме. Вот они все и солдаты, и дети, и Комиссарша повели его на второй этаж. Привели , а нам всё видно, положили его на кровать.
  Ну, а потом у них жизнь потекла своим чередом. Дети в школу идут, Комиссарша за молоком, за хлебом. Всё как в других семьях. Видим, как его из канаты в комнату на коляске возят, да на балкон, на воздух вывозят.
   Как-то приходит к нам Опасная и говорит,- а у этой Комиссарши дети не её и не его, они её и его по имени отчеству называют. Вот ведь Комиссарша шельма, чтобы квартиру большую получить, она этих детей где-то в детском доме раздобыла.
   Мы с Люсей возмущаться стали. Говорим, что это благородный поступок.
   А она,- знаем мы эти благородные поступки, знаем это благородство. Небось, на детей ещё денежки получает.
  - Ну и пусть получает. Раз есть дети, их кормить надо. Значить и денежки нужны.
   А потом пришла Евдокия Ивановна и рассказала нам, что Комиссарша сама из под Москвы. И что работала там, в госпитале инвалидов Отечественной войны. И, что вышла замуж за этого искалеченного политработника, в прошлом году. И что взяли они себе на воспитание двух сироток братиков Мишу и Сашу. И что действительно, яблоки она возила, а только не продавать, а в госпиталь инвалидам. там их ого сколько лежит одиноких без роду, без племени. И, что все это Евдокия Ивановна услыхала от людей в автобусе, который начал курсировать между нашим городком и городом.
  Мы с Люсей очень зауважали эту женщину. А когда Комиссарша стала работать у нас в городке медсестрой в медпункте, мы удивлялись, как это она и работает и с семьей управляется. Ведь всех надо было накормить, обстирать,. Тогда ни стиральных машин, ни холодильников ничего этого не было. Так как их квартира была напротив нашей, многое нам было видно. Обедали они всегда все вместе. ( Работа в медпункте была в две смены. В 14.00 смена менялась).
   После обеда ребята мыли посуду. Потом садились за уроки. Мы, как всегда в это время вышивали и тайком поглядывали на окно через дорогу. Нам было хорошо видно, кая там царила деловая обстановка. Больной- слепой политработник и его маленькая аудитория. Мальчики ему что-то читали, он им что-то рассказывал. Они вместе делали уроки. Отношениям в семье, детей со взрослыми, мог позавидовать каждый. Старший мальчик с матерью по воскресеньям всегда ездил на рынок, помогал тащить полные корзинки всякой снеди.
   Пришла весна, ребята сносили вниз кресло и сводили отца. Он гулял, держась одой рукой за кресло, другой опираясь на палку. Кто-нибудь из ребят всегда был рядом с ним, а летом в этой семье появилось Чудо. Это мы с Люсей так окрестили эту девочку. Было ей года три; белобрысенькая, с большими серыми глазами и курносым носиком. Она носилась по комнатам большой квартиры и всегда был слышен её смех.
  Как-то в жаркий день, расположилась вся их семья за домом на траве. Ребята читают, Чудо с куклой возится, отец, слышу, стал ей сказку рассказывать. Бросила она куклу и слушает, а он её по головке гладит. Смотрю я на него и думаю,- не было бы вокруг него этих детей, не было бы с ним его Комиссарши, смог бы он вынести все лишения, все страдания, которые на него обрушила война. И ведь Комиссарша могла себе выбрать, пусть инвалида, но не такого искалеченного. Почему она выбрала его? Пожалела больше других или нашли они в душе друг друга то, что роднит людей навек, делает их счастливыми. А дети? Ведь детям в семье куда лучше, чем в детдоме. А теперь у них ещё появилась маленькая сестрёнка.
  Чудо была любимицей всей семьи. Все с ней возись, все её баловали. Когда в городке открылся детский сад, её повели туда нарядную, с большим бантом, мама и братья.
  Приходит к нам как- то Опасная. Евдокия Ивановна сидит на кухне курит, мы с Люсей вышиваем. Вот Опасная опять начала языком трепать.
  -Слышите, -говорит,- эта Комиссарша усыновила девочку. А почему? Чтобы старость себе обеспечить. как же, в старости надо, чтобы кто-то вас досматривал. А какой прок от мальчишек . Они вырастут - фур и улетят. А девочка, она старикам будет как нянька!-
   Мы с Люсей ещё не успели ей ничего возразить, как поднимается наша Евдокия Ивановна, на неё было страшно смотреть. Ощетинилась вся, да как закричит на Опасную.-Если ты нечисть паршивая ещё раз к нам придёшь и хоть одно слово скажешь об этой семье, то будешь ты катиться по нашей лестнице до самого низа. И ничего, что эта лестница деревянная, вряд ли ты соберёшь свои косточки!-
  Опасная, конечно бежать.
   Так вот я вам скажу, какие бывают семьи.
   Как они дальше жили, не знаю. Мужа перевели на новое место службы, в другой город, и мы уехали. Но, уверена, что все хорошо у них. Детей вырастили, поженили и внуков дождались. Потому человек сам кузнец своего счастья.
  
  
   Рука об руку
   рассказ.
  Это случилось с ним на работе. Скорую, почему то не вызвали, доставили домой на такси. Жене Ковалева, в первую минуту показалось, что муж пьян- такое странное выражение лица было у него и языком еле ворочал.
   Ввели Ковалёва в квартиру под руки. Потом была "скорая" и новое слово "микро" и ещё что-то неразборчивое сказала врач скорой помощи. Она сделал что нужно, распорядилась и уехала.
  Вечером примчались дети: Ковалева сын, невестка, внуки. Толпились на кухне, шептались - "микро, микро. Слава Богу, что микро".
   Внуки тоже несмышлёно повторяли " микро".
   Глядя сквозь слёзы на внуков, жена Ковалева думала, что в её детстве было другое слово-удар. Это сейчас всюду микро: микроинсульт, микроинфаркт, микроклимат, микроволновка.
  У Ковалева инсульт повторился. Теперь уже никто не говорил про микро. Дело было плохо. Но шло время и Ковалев начал медленно поправляться.
  Когда Ковалев был безнадежно плох, хоть и валилось у его жены все из рук, но ухаживать за ним было гораздо легче, чем теперь. Теперь всем он был не доволен, все ему было не так. И лечат не так, и забыли его все и внимание ему никакого. Лечили его врачи, медсестра и жена.
  От его капризов больше всего доставалось ей. Она не жаловалась , забыв про свои хвори, делала то, что велел врач, делала массажи, как учила медсестра, отвечала на телефонные звонки, звонила кому-то сама, добывала нужные- дефицитные лекарства. Постоянно была в делах и заботах. Когда-то она не понимала вдов, которые как бы хвастались или оправдывались, перечисляли все опробованные лекарства, народные средства, имена видных профессоров.
  Теперь жена Ковалева тоже могла назвать редкие лекарства, всякие народные средства. И поняла она, что не хвастались женщины и не оправдывались, а проверяли себя - все ли они сделали и правильно ли было сделано, не было ли что упущено. Иногда они ругали кого-то, обвиняли в чем-то, а потом соглашались, что смерть это закон жизни. Человек не только появляется на свет, но и покидает его. Загадкой остается одно- почему в могилу человека ведут сто дорог, а на свет появляется только одним путем.
   Жена Ковалева, если и обвиняла кого-то в случившемся, так только самого Ковалева. Возраст давно был пенсионный, а бросать работу не хотел. Смеялся,- "козла" забивать или с тобой под ручку в парке прогуливаться?
  Карикатурно показывал, как он с женой мог бы под ручку прогуливаться в парке. За всю свою семейную жизнь они под ручку никогда не ходили. Если шли куда-то он впереди, она за ним трусцой сзади. В парке с мужем под ручку это вроде грех какой. А вот теперь гуляют под ручку от кровати до туалета и обратно. Но она молчит, не укоряет - лежачего не бьют.
  Ковалев был стар, и болезнь состарила его еще больше. Ковалев был упрям, но это не прибавляло ему сил. Теперь жена Ковалева видела, как её муж часто плакал.
  То есть не то чтобы плакал, а как часто на его глазах, навёртывались слезы по поводу и без повода.Это от немощи,- думала она, -такого с ним раньше никогда не было.
  Своими капризами и упрямством, Ковалев надоедал жене. Тяжело больной - это не только тяжело самому больному, но и тем, кто за ним ходи, ухаживает.
  Теперь Ковалев начал поправляться, Жена, чтобы отдохнуть от него, убегала на часок к внукам. Умыв, покормив и переодев мужа, она усаживала его в кресло у окна. Ковалеву смотреть телевизор не полагалось, и он смотрел в окно. К батареи центрального отопления была привязана петлей веревка, Ковалев мог ухватиться за неё, подняться и постоять немножко. Сидеть долго уставал спина. В последнее время он стал очень разговорчив. Говорил быстро, в захлеб. Не все слова произносил не внятно. Злился, если его не понимали. Оставаясь один, беседовал сам с собой.
   Врач сказала, что при этой болезни такое бывает.
   За окном поздняя осень, редкие листья дрожат на ветках голых деревьев. Невдалеке от пятиэтажек строят многоэтажный дом. Рабочих не видно, только два подъемных крана, словно соревнуются, ставят бетонные коробки, за день выходит этаж. Ковалеву надоело сидеть. Он, вцепившись одной рукой за веревку, медленно поднимается при этом все время с кем-то разговаривает.- Смотри, смотри,- говорит он, - как надо бороться за жизнь. Смотри!
  Постояв немого, усаживается опять в кресло, наблюдает как строится дом. Стройка радовала его и, что -то смутно напоминала. Строителем он никогда не был и в то же время помнит - строил дом.
  -Знаешь, знаешь, - говорит он кому то,- знаешь, как давно это было. А Лёнька Сосун, так его прозвали, за то, что всегда сосал большой палец. Так вот этот Лёнька надюрил в кровать, а под его кроватью лежало корыто. Цинковое корыто, перевернутое вверх дном. Кто-то услыхал "набат" первым, поднял весь детский дом, спали все в одной огромной комнате с лепными потолками. Слышат "набат" -Бам! Бам! Бам!
  Вскочили. - Пожар? Где горит? Опять кулаки хлеб подожгли?-
  А это Ленька - сосун.
  Цинковое корыто, в котором мыли на ночь ноги, лежало под Лёнькиной кроватью вверх дном. Бом, бом, бом - капли падали из под Леньки на корыто. Бом, бом,бом.
   Глаза Ковалева наполнились слезами, но он улыбался. - А потом они строили дом на сцене из больших, ярко окрашенных деревянных кубиков. В майках трусах и носках, и с флажками делали не хитрые гимнастические упражнения- делали пирамиды. Ленька был самым маленьким. В пирамидах его поднимали выше всех. А потом они строили дом и пели. Укладывали кубик на кубик, возле кубика- кубик и пели про Коммунизм. Подъемного крана у них не было. Они клали кубик на кубик руками. Но строили быстро, как эти подъемным краном.
  Ковалев начал медленно подниматься, уцепившись за веревку, шептал,- смотри, смотри, как надо бороться, смотри!
  На подоконнике лежала, завернутое в тряпку пшеница. Положена для проращивания, жена все лечит его. Толчет эту пшеницу и варит из неё кашу. Из пророщенной пшеницы каша. Говорят это полезно. Когда то он ел пророщенную пшеницу. Это было тогда же, когда он строил дом. Они собирали колоски из под едва растаявшего снега и жевали проросшую пшеницу. Он тогда не знал, что это биостимулятор. Да и никто этого тогда не знал. Они жевали пшеницу, лежа в кроватях, все в той же не топленой спальне с лепниной на потолке. Нажеванной пшеницей он кормил котенка, который спал с ним. Пожует, даст котенку, пожует, проглотит сам. Так оба и выжили. Может и сейчас выживет.
   К весне Ковалев самостоятельно ходил по комнате, волоча левую ногу, левую руку, придерживая правой. На кухне он вмешивался в дела жены, поучал её. А рот словно набит кашей. Это от волнения. Волноваться Ковалеву нельзя было. Жена молча выслушивала мужа, крепилась, не отвечала.
  Приходили дети, поучал детей. Ругал-"неучи, бездари, мне бы ваши годы".
   Дети обижались, особенно невестка.
  -Простите его,- шептала им мать,- больной человек, да и без дела не может. Ему бы работу, какую подыскать.
  -Во это да!- удивлялся сын,-какую ему работу? Когда он одной ногой, извини, на том свете стоит.
  -Левой, левой ногой на том свете, - почему то мелькнуло в голове у жены Ковалева.
  Испугавшись своих мыслей, накинулась на сына,-ах, ты негодник, как можешь такое говорить про отца? Он тебе жизнь дал, взрастил, выучил.
   Сын молча выкладывал из портфеля апельсины, бутылки с минеральной водой.
   А работу Ковалев нашел себе сам. И выполнял её со всей серьезностью, пунктуально. Но это позже, летом. К этому времени он уже ходил по комнате, опираясь правой рукой на палку, левую держал в кармане пижамы. Жена уже не кормила его пророщенной пшеницей, просто потому что её не было. Теперь она поила его талой водой.
  -О - хо - хо, сколько попил он в свое время этой талой воды на Волховском фронте. Топили снег. Другой воды не было. Вернее была в реке, но пить её не каждый решался, часто в ней попадались трупы.
  А жена делала эту воду по-другому. Ставила алюминиевую тарелочку в замораживатель холодильника. Когда в ней образовывался лед, расплавляла его, превращала в воду и поила Ковалева, приговаривала.-Пей до дна! Пей до дна! Сто лет жить будешь! Сто лет!
  Он уже не сидел в кресле у окна, кресло вынесли на балкон.
   Дом напротив, в шесть этажей, выстроили, заселили к 1 Мая.
  Деревья во дворе покрылись зеленью настолько густо, что из-за неё ничего не было видно. Не то, что зимой, когда двор просматривался , как на ладони. -Зелень, оно конечно, хорошо - кислород, но темень такая, заблудиться можно. Ночью то не видно ничего ни луны, ни звезд.
  -Можно подумать, что ты ночью под деревьями гуляешь,- усмехалась жена.
  -Да, что я! Люди идут, спотыкаются. А бабам как, боятся, небось, со второй смены. Это ты сидишь дома сложа руки,- ворчал Ковалев,- есть которые и в одиннадцать часов с работы возвращаются!
  Стала Ковалева сыну звонить,- так и так, надо в ЖЭК сходить. Насчет фонаря отец просит.
   Прошло какое то время, повесили фонарь. Не фонарь- прожектор. Ночью солнце у них во дворе, да и только. Не нарадуются люди и Ковалев доволен. Сидит вечером на балконе, в комнату не дозовёшься. Но вот горе, утро настанет, светло, а фонарь горит. Непорядок. Включать его включают, выключить хозяина нет! Что им экономия. Что им государственное добро, энергия,-ворчит Ковалёв.
  -Да, дался тебе этот фонарь. О своем здоровье беспокойся, а он электроэнергия,- возмущалась жена.
   Подкараулил, как то Ковалев дворничиху.- Что это такое,- кричат ей с балкона.-Фонарь по полдня горит, где тут экономия?
  И хоть говорит он, волнуясь непонятно, вроде в рот каши набрал, дворничихе ясно, что от неё хотят. Однако делает вид, что занята- двор метёт. Поравнялась с балконом и говорит,- много тут вас меня учить! Мне одной не справиться. Двор мети, за детьми смотри, чтоб деревья не ломали. Теперь вот ещё фонарь этот на мою голову повесили - гори он огнем! Чем на балконе прохлаждаться, могли бы и сами выключать!- с этими словами подошла к столбу, на котором висел фонарь, ткнула ручкой метелки, где-то у себя над головой - свет погас.
  На следующее утро жена Ковалева собралась за молоком. Было очень рано, но довольно светло. Смотрит, а муж её вроде тоже куда-то собирается.
  -Ни как ты сегодня за молоком собрался?- Подшучивает жена.
  На что ей Ковалев грубо отвечает.- Что молоко. Это бабья забота, а у меня есть дело поважнее. Помоги лучше сойти по лестнице.
  Жена, ничего понять не может, расспрашивать не решается, но помогла ему по лестнице сойти и вывела из подъезда на двор. И он , волоча левую ногу, пряча левую руку в карман старой штормовки, подаренной сыном, опираясь на палку, медленно двинулся к столбу на котором горел фонарь.
  -Батюшки!- только и смогла сказать жена. Он же приблизился к столбу и долго топтался возле него, подняв голову вверх. Потом расставил ноги, выбрал удобную позу, поднял палку, ткнул ею где-то у себя над головой. При этом он что- то шёпотом говорил, и свет погас.
  -Нашел себе работу.- Покачала головой жена и хотела ему помочь, увести домой, но он отстранил её, сел на скамеечку, было видно, что он устал, что не легко ему далось все это. Но он сказал жене.- Иди, я посижу.
   Жена сходила в магазин, купила молоко, отнесла домой. А Ковалев все сидел под деревьями.
   Мимо пробегали жильцы. Некоторые не узнавали его, другие рады были его видеть, здоровались и спешили на работу. Двор постепенно наполнялся детьми, молодыми мамами, бабушками и дедушками с внуками. Ковалев устал, жена поспешила к нему, помогла подняться. Взяла его под руку. И вот они впервые в жизни, принародно пошли вместе, как могли, под руку( рука об руку). (под ручку)
  
  
  
  
  МАМА ПЬЕСА.
   "САМОЛЕТ РЕЙСОМ 16-63 ПРИБЫЛ ПО РАСПИСАНИЮ"
  
   ( Драма в 3 -х действиях)
   Действующие лиц:
   1.Ольга Николаевна - Диспетчер стоянки такси- 45 лет.
   2.Саша - Диспетчер стоянки такси- 40 лет.
   3.Лёля -Сотрудница Городского справочного бюро - 26 лет.
   4.Устиния Григорьевна - Уборщица - 65 лет.
   5.Гриша - Милиционер линейного отдела милиции Аэропорта - 45 лет.
   6.Женя - Молодой человек - 24 года. Друг Миши, сына Ольги Николаевны.
   7.Соседка Ольги Николаевны - 35 лет.
   В ЭПИЗОДАХ:
  1. Мужчины и женщины - разных возрастов.
  2.Медсестра.
  3. Онищенко.
  4.Такситы.
  5. Лёлин муж.
  6.Летчики.
  7. Женщина, встречающая сына.
  8.Типы в тёмных очках.
   9. Прохожие.
  Площадь перед зданием Аэропорта. На площади расположены - кафе, Стоянка для машин такси, будка - диспетчерская Такси ; Будка - Горсправки.
   ( Между будкой диспетчера такси и будкой Горсправки стоит Устинья Григорьевна. К ней подходят две женщины.)
  ОДНА ЖЕНЩИНА (стесняясь, спрашивают шёпотом). Вы не знаете?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕАНА ( не дав ей договорить, сразу отвечает). Знаю! Прямо и направо. Там для жинок и мужский.
   (Женщины смущенно улыбаются, кивают, благодарят, быстро проходят в указанном направлении.)
  (К Устиньи Григорьевне подходит солдат.)
  СОЛДАТ. Мамаша..
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА ( не дает ему договорить. Громко восклицает, указывает рукой). Прямо, прямо дорогой и направо. Там и мужский, и для жинок.
  (Прибегает Ольга Николаевна.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Здравствуйте Устинья Григорьевна! Кажется, сегодня я не опоздала?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Нынче никто не опоздает.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Что-то случилось?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Ничего не случилось. Аэропорт закрыт!
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Вот это да. Туман, что ли? ( Она оглядывается по сторонам.) Вроде нет! ( Пожимает плечами.) А что, по радио объявили?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. По радио всё время, что-то балакают. Только кто их поймёт, что они там бормочут. У меня свои приметы.
  ( Подходит женщина.)
  УСТИНЬЯ ГРИГЛРЬЕВНА (ещё женщина ничего не спросила, громко ей говорит). - Прямо и направо. И мужский и для жинок.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Приметы?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Ну да, приметы. Кафе "Космос" закрыт- раз, Лёлки на месте нет-два, а главное (Оглядывается по сторонам и шёпотом продолжает.) - ни карманников, ни картёжников нет .
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. ( шёпотом, оглядываясь по сторонам). Каких карманников, картёжников? Про кого вы это?.
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА (удивленно). А я разве что сказала? Ничего я не говорила. ( помолчав. С усмешкой.) Поработаешь с моё, вопросов задавать не будешь. (Вздыхает, уходит.)
  (Подходит диспетчер Саша.)
  САША. Ура! Смена пришла! Что так рано?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( снимает у него с руки повязку. Саша помогает надеть повязать ей на руку). Это как автобус соизволит приехать. Иной раз ждёшь, ждёшь, а сегодня хорошо - вышла, сразу села и поехала.
   САША. Вот те на. Диспетчер такси и на автобусе ездит. А такси для чего?.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ну, нет. На такси дорого.
   САША. Дорого? ( Смеётся.) С год уже работаешь. Всех таксистов знать должна. Бесплатно должна ездить.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Скажешь такое. Бесплатно. Бесплатно в жизни ничего не бывает. Бесплатно, сам знаешь, только сыр в мышеловке. Ну, как ночь прошла? Начальство было? Сколько машин?
   САША. В журнале всё, милая, записано. А начальство было. Только толку от начальства мало. Говорю начальству - надо повесть табличку "остановка запрещена, кроме такси". Ведь спасу от посторонних машин нет. "Повесим, повесим" говорит. Сел и уехал. И вот, сколько собраний было. На каждом собрании говорю "Повести знак!". Всё без толку.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ой. Саша, слушай. Я конечно за знак двумя руками. Но вечером, ночью это даже хорошо, что частники подъезжают. Такси же мало. Народ стоит в очереди, ругается. А они раз, раз и растащат пассажиров и нет очереди. И людям хорошо и нам тоже. А то душа болит, когда стоит очередь..
  САША. Что ж тут хорошего? Они у тебя на глазах пассажиров берут, увозят, а тебе от этого какая польза?. Что ты с этого имеешь?
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Так на стоянке очереди нет. Никто не ругается.
   САША. И только? Нет, с этим давно пора кончать. Знак, частнику укажет, где его место, а об остальном он сам догадается. (Хитро подмигнул.) Ясно? Необразованная. Учись пока я жив. Молодо-зелено. ( Понизив голос, оглядываясь) Тебе таксисты что-ни будь кидают? Ты их не балуй. А то и про нас стариков забудут.
   (Ольга Николаевна смутилась. )
  САША. Ну, ну застеснялась. (Доверительно.) Таксист он ведь не с зарплаты живет. Подсадка, чаевые, то да сё. Одним словом навар. И дай ему Бог, чем больше, тем всем луше. Потому, как он со всеми делится должен. А если всё есть сам будет, то подавится. Таков закон. Учись, необразованная.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( кивает, вроде как соглашается). Слушай, Саша. Устинья Григорьевна, которая туалеты убирает, говорила, что здесь, в аэропорту есть какие -то воры.
  Саша.- Воры? ( Усмехнулся.) А где их сейчас нет.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. И ты их видел? Ты их знаешь?
  САША. Зачем мне их знать. На то милиция есть, пусть их знает. Она за это деньги получает. Наше дело не за ворами смотреть, а например (Важным голосом.), инвалидов без очереди посадить на такси или пассажиров с маленькими детьми. Да что б таксисты по закоулкам не прятали машины и не цинковали.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не цинковали? Как это?
  САША. Так.( Вздыхает.) Пора милая уже знать. Цинковать - это значит подбирать выгодных пассажиров. Вместо того чтобы брать из очереди, как положено всех подряд. Они выискивают выгодных, которым ехать надо далеко, которых.( Он осекся.) Да что мы всё о работе, да о работе и так надоела. Ты лучше расскажи, что твой сын пишет?
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( оживилась). Пишет, что сейчас работает в проливе Шокальского. Льдов насмотрелся на всю жизнь хватит. Сфотографировался с белым медведем. Играет с ним, вроде бьет его по морде шапкой.
  САША. Ну, медведя шапкой по морде? Дикого медведя?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Представь себе. Но сам, то он на корабле, в каюте, а медведь подошел по льду и морду в окно заснул. А он его. Вот смотри ( Достает конверт, из него фотографию.)
  САША ( берёт в руки фотографию). Ну, надо же такое. Он морду в иллюминатор засунул, а они его шапкой. Если бы кто рассказал, если бы не эта фотография. (Качает удивленный головой.) Никогда бы не поверил. Ну и даёт твой сынуля.
  (Возвращает фотографию.)
   (Подходит Лёля.)
   ЛЁЛЯ. Бьюсь об заклад, что Ольга Николаевна читает письмо от сына.
  САША. А Лёлечка. Привет, опаздываем.
  ЛЁЛЯ. Понимаете, я позвонила в бюро информации Аэровокзала, мне девочки сказали, что до 10 часов аэропорт закрыт Так что, я себе позволила забежать в парикмахерскую.( С тревогой.) А что, кто-то был? Моё начальство? Меня спрашивали? ( Вопросительно смотрит то на Сашу, то на Ольгу Николаевну).
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Я не знаю. Я только на смену заступила.
  Саша ( с хитрой улыбочкой). А как же, были, вас искали, кричали. Где сотрудник Горсправки? ( Подмигивает Ольге Николаевне.) Но я всё уладил. Я вас Лёлечка спас. Я им говорю: видите, будку Горсправки покрасили. Разве может человек сидеть в такой будке. Он же задохнётся. Ей плохо стало, она сейчас в медпункте.
  Ну, ваше начальство за охало, за ахало. И согласилось -и говорит. Как только она вернется, передайте ей, пусть не волнуется, всё в порядке. Главное, чтобы быстрее выздоровела.
  ЛЁЛЯ ( недоверчиво смотрит на Сашу. Смеется). Какой вы болтун. А я и поверила.(Смотри на будку. ) Ой, действительно, мою будку покрасили. ( Всплеснула руками.) Наконец то. Ура! Какая красота. А то сижу как в ободранном курятнике. Стыд и позор.
  САША.- Я же говорил, а вы не верили. Ваше начальство..
  ЛЁЛЯ.( перебивает). Причем здесь начальство. Если бы я знала, что её покрасили, то могла бы ещё погулять. Не могла же я сидеть в такой будке. Но теперь придётся дышать свежей краской.( Вздыхает.) Но тебе Саша всеравно огромное спасибо. Ты уже смену сдал? Уже домой идешь? Счастливчик. А нам с Ольгой Николаевной весь день мучиться, а мне ещё и задыхаться от краски.
  САША.- Домой? Я не пойду пока не подарю вам Лёлечка цветы. ( Уходит.)
  (Лёля заходит в свою будку. Ольга Николаевна в свою.)
  Ольга Николаевна (звонит в таксомоторный парк). Алло, девочки, запишите - на смену заступила. Да, я. Просьба не забывать присылать дежурные таксомоторы. Все на линии?. В переменку, в переменку, напоминайте!
   САША ( возвращается с цветами, подходи к будке Лёли). Люлечка мы с вами не увидимся целых два дня. Прошу принять от меня этот букет в знак...
  Леля (смеётся). Ах, Саша, Однажды это увидит мой муж и тогда..
  САША ( перебивает). Люлечка я два дня свободен. Выбирайте любой день. Я в вашем распоряжении. ( Все время трется об будку.)
  (Появляется милиционер Гриша, наблюдает за Сашей.)
   ГРИША.- И что бы я тут стоял и чего бы я тут терся возле этой будки?
   САША. - А что товаришь милиционер, это запрещено?. Может вы скажите нельзя? Может я что-то нарушаю?
   ГРИША. - Конечно нельзя.
   САША- А почему нельзя?
  ГРИША.- А потому, что будка окрашена!
  (Саша отскакивает от будки весь испачканный в краску.) Леля ( выбегает из будки. смеется). Какой ты не внимательный. Сам меня предупредил, что будка окрашена. (Вытирает краску с его куртки тряпкой. Охает, ахает, но смеётся.)
  САША (картинным голосом). - Это все от любви к вам. От любви, я ничего не вижу и не слышу. ( Берет Лёлю за руку, которой она тряпкой вытирала его куртку.) Как я счалив, что окрасился. Зато ваши ручки гладили меня. Спасибо этой окрашенной будке.
  ЛЁЛЯ ( резко вырывает свою руку. Рассерженным голосом). Болтун. Иди уже домой. (Толкает его в плечо, но улыбается.)
  (Диктор аэропорта неожиданно объявляет о прибытии нескольких самолет).
   (Ольга Николаевна и Лёля всполошились, вскрикивают от неожиданности).
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Караул! Где я возьму столько такси?
   ЛЁЛЯ.- Ура! Начинается работа.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (звонит в парк). -Алло! Алло! Парк? Это опять я, диспетчер аэропорта. Посылайте машины! Аэропорт открыли, самолёты садятся. Сейчас пачками пойдут пассажиры на стоянку, а машин нет.
   Что-то? Что-? Все на линии? А мне что делать? Да, да у меня сели сразу несколько самолётов. Да, ночью была задержка. Туман, туман был, но сейчас открыли. Хорошо, вызывайте по рации, направляйте в аэропорт ( Кладёт трубку. Суетится, выбегает из будки. Останавливается возле Горспавки, говорит Лёле). Лёлечка я бегу на стоянку, проводить посадку. В случае чего- я там.
   ЛЁЛЯ.- Ольга Николаевна. Вы сейчас на стоянку посадкой заниматься. Да? Вам пассажиры начнут задавать сотни вопросов. Да?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Да, Лёлечка, да. На все, что я могу всегда им отвечаю. А что?
  ЛЁЛЯ.- Так вот Ольга Николаевна, не отвечайте. Ни на какие вопросы им не отвечайте!
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (опешила). Те есть как?
  ЛЁЛЯ.- А вот так. Справочное бюро я, а не вы! Понимаете?
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Лёлечка, я думала, я вам как бы этим помогаю, что бы не стояли у вас в очереди!
   ЛЁЛЯ ( с вызовом). Дорогая Ольга Николаевна этим вы мне мешаете. ( Смущенно). Понимаете мне же план надо делать.(Понижая голос). За каждую справку я беру по 3 копейки. У меня же план 18 рублей в смену, понимаете?
   Я в прошлый раз наблюдала за вами. У вас спрашивают: как проехать в город, как добраться туда, сюда? Вы им объясняете, где какой санаторий и тому подобное. Извините, это не входит в ваши обязанности.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Да, но я ведь знаю, как в город проехать или что другое.
  ЛЁЛЯ.- А вы отвечайте- Не знаю. Диспетчер Такси справок не дает. Вон видите будка - справочное бюро, туда и обратитесь.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Хорошо, если у вас план. Хорошо. (Уходит, что-то бормоча и разводя руками.)
  (Толпой идут пассажиры.)
  ЛЁЛЯ (заходит в будку и объявляет по громкоговорителю). Граждане пассажиры и т. д..
  (Появляется агент и кричит в громкоговорителем.) -Граждане пассажира. Кому санатории! Дома отдыха! Турбазы!
   ( Проходит группа молодежи в штормовках, с рюзаками.с гитарой.)
  (Появляется Ольга Николаевна с Дамой.)
   ДАМА.- Я ничего не хочу знать. Дайте жалобную книгу. Вы сажаете нахалов без очереди.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Не нахалов, а пассажиров с детьми. Они имеют право.
   ДАМА.-Я вам покажу право. У нас у всех права одинаковые. Я знаю ваши шахеры-махеры, кто больше заплатит, того и сажаешь без очереди.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Как вам не стыдно! Я сажаю с самыми маленькими. ( Она двумя руками показывает какими маленькими детьми она сажает пассажиров в машины.) А если постарше, не сажаю. Стоят в очереди как все.
   ДАМА (с издевкой). Если ты права, то почему боишься дать Жалобную книгу?
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( вспыхнула). Вы мне не тыкайте и не грубите. Вот, читайте ( Она указывает на будку, на стене которой висят "Правила перевозки пассажиров".) Вот, выписка из "Правил перевозки пассажиров". Читайте, читайте. Здесь ясно написано, что..
  ДАМА ( небрежно). -А я не желаю читать всякую ерунду (Запальчиво.) А может я не грамотная. Не морочьте мне голову, давайте Жалобную книгу. Я не хочу читать, я хочу писать. Я имею на это право!
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕНА (проходит с веником, обращается к даме).- Чего орешь? Без очереди не посадили? С детьми раньше отправили?( Подняла в верх палец.) Потому что дитю может штанишки сменять надо, может оно -дитя упысалось и уделалось по самые ухи. Потому, как дитя малое в самолете болталося. Поняла? А может и тебе, тётя, штанишки сменять надо? Так это иди вон туда: прямо и направо. (Указывает веником на туалет.) Там и мужеский и для жинок. На всех места хватит. Пошли, покажу. (Идёт в сторону туалета.)
   ДАМА (опешив, ворчит в след Устинье Григорьевне). У, дура старая.!
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.-Успокойтесь ( Сдерживая смех.) Успокойтесь. На стаянке уже никого нет. А такси полно. Идемте, я вас посажу.
  ДАМА.- (со злость). Я на вас управу найду. Собрались здесь. Банда. (Что то задыхаясь ворчит, уходит.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.-Кажется затишье Но до вечера ещё далеко. Вот так, с каждого самолёта по одной такой тёте и можно инфаркт получить. ( К Леле.) Как там Лёлечка, по расписанию много ожидается? Сейчас вроде с полчаса ничего не будет?
   ЛЁЛЯ.-Да, сейчас и почитать можно.
   ООЛЬГА НИКОЛЕВНА.- Вы взяли с собой роман?
   ЛЁЛЯ.- Нет. Учебник немецкого языка.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Собираетесь поступать в институт?
   ЛЁЛЯ.- Нет в институт я не собираюсь.( Помолчав.) Хотела одну вещь сохранить в тайне, да не получается. Я вам кажется рассказывала, что мой муж литейщик Ну, не просто литейщик, а инженер-технолог и работает. Так вот, он изобрёл метод, как бы это вам объяснить..
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (перебивает). Литья гофрированного железе. Так, кажется он называется. Вы мне рассказывали, я помню.
  ЛЁЛЯ. - Не совсем так, но почти что так. Так вот, сейчас у него на заводе немцы. Да. немцы из ФРГ перенимают этот метод. Да , из ФРГ. И мы скоро поедим к ним налаживать им этот метод, это производство. Мой муж и я. В смысле он налаживать, а я (Гордо.) как жена инженера- изобретателя.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Здорово. Поздравляю Лелечка! Какой у вас танталовый муж. Надо же, пригласили работать за границу.
  ЛЁЛЯ.- Ах, я не знаю, как всё это ещё будет.(Махнула рукой.) Сами знаете, как у нас водится, если командировка выгодная, то посылают не талантливых, а всё по знакомству, родню впихнуть стараются.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Это очень обидно. Очень. Это я знаю. Вот я..
  ЛЁЛЯ ( перебивает). Но немцы, (Понизив голос, с гордостью.) которые приехали опыт перенимать, твёрдо заявили руководству завода , что никто им не нужен, кроме моего мужа. Вот я взялась за немецкий язык. Но это совсем не легко. Совсем, совсем не легко. А мой муж, он так хочет поехать. Он мечтает купить автомобиль. Теперь все мужчины мечтают купить автомобиль. (Смущенно смеётся.) Да, и кто в Росси не любит быстрой езды. О Волга, Волга. Чудо Волга! Ну, как у Гоголя ( Опять смущенно смеётся.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Я Лёлечка всё понимаю, все знаю. Ведь я когда-то окончила библиотечный техникум. (Вздохнула.) Только библиотекари так мало получают. А у меня был маленький сын. мать в параличе. Да, инсульт. Да, Лелечка инсульт.( Вздыхает.) А теперь мой сын вырос и тоже мечтает о машине. Мужчины все такие. Честно говоря, и я мечтаю. Но у меня другое.( Помолчав, с твердостью в голосе.) Мне нужно ему доказать, понимаете мужу, бывшему мужу. Он видите ли купил себе Жигули, возит свою высокообразованную. ( Помолчав.) Ведь я в техникум пошла библиотечный, что бы доказать его мамаше, что образование у нас в стране доступно всем. ( Опять вздохнула.) Но зарплата была такая маленькая. Я ушла на фабрику. (Оживилась.) А теперь мой сын мечтает об автомобиле. Ну, и я конечно. А раньше была одна мечта- вырастить сына здоровым, дать ему образование. Знаете, какого он роста - метр восемьдесят сантиметров. ( Она поднимает руку над головой.) Вот такой. Великан. Сейчас я вам прочу. (Выносит газету, читает.) "Дальневосточное пароходство направило на ледокол "Арктика" лучших молодых специалистов- комсомольцев". Лучших Лёлечка, вы понимаете? Как выдумаете Лёлечка он это читал?
   ЛЁЛЯ.- Кто?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Мой муж. Бывший муж.
   ЛЁЛЯ. (пожимает плечами.). А в какой это газете написано?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Во всех газетах написано.
  ЛЁЛЯ.- Тогда конечно читал.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. - И как выдумаете, должен же он знать, что его сын на ледоколе "Арктика". Не может же быть так, чтобы человек жил в одном городе со своим сыном и не интересовался его судьбой?
   ЛЁЛЯ.- Ольга Николаевна, что вам сказать Я знаю, когда отцы живут в одной квартире со своими детьми и совсем не интересуются ими. Мой муж, правда, не такой, он безумно любит нашу дочку. Балует её страшно.(Помолчав.) Но я почему-то постоянно боюсь, а вдруг он меня разлюбит и уйдет к другой. Страшно. Вот я сегодня сделала новую прическу. А для чего? Только для того чтобы ему больше понравиться.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. - Ах. Лелечка покажитесь. То-то я думаю, почему вы сегодня такая красивая.
  ДЁЛЯ.-Правда? ( С радостью.) Вы это сразу увидели? (Демонстрирует свою прическу.) Прическа для женщины всё. Вот вы, уверяю вас, сделали бы себе красивую прическу, подкрасились бы. Вы же ещё совсем молодая, свободная женщина. Вы могли бы ещё так преуспеть.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. (смеётся). Ой, Лёлечка такое скажите. Хотя в душе у меня.(Слегка смущаясь.) такое, такое бывает чувство, будто мне лет семнадцать, не больше. Хотя конечно, всё это глупости, мечты. Вот в прошлое дежурство случай был. Возле меня тут один крутился. И не так чтоб очень молодой. Но на меня и так ,и эдак поглядывал. Вроде что-то сказать хочет. Ох, думая, судьба. И так у меня внутри всё загорелось, заволновалось, вроде я опять молодая. Эх, думаю, была, не была и сама ему вроде, как стала глазки строить. А он, выждал пока я одна осталась, подходит и говорит "Мамаша, скажите, где здесь у вас туалет"? (Хохочет.) Спустил, нет, сбросил меня на землю. Вернул в действительность.
  ЛЁЛЯ - И правда, почему нет указателя. У меня часто спрашивают. Надоели. У меня же справка платная. Не могу же я с них за эту справку деньги брать.
  (Обе смеются.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Ой, Лелечка вы шутите. А я вообще Лелечка ничего в жизни не видела. Комнатка маленькая. Мать в параличе лежит, ребенок на руках. Алиментов никаких. Он был студентом. Я молодая увлеклась, поверила обещаниям, словам красивым. Но слова то к делу не пришьешь. Эти слова должны на бумаге написаны быть. Да чтоб печати, да чтоб фата, да чтоб свидетели. А главное-его мамаша. Как узнала, что я в положении, так в истерику. И сыну заявила- это не твой ребёнок. Она тебя хочет на себе женить, чтобы грехи свои покрыть. Только через мой труп она твоей женой будет. Нам такая не нужна - без роду, без племени, без высшего образования. Это её главный был аргумент, что если женщина без диплома, значит шлюшка. Сама она не просто с высшим образованием, а с какой-то ученой степенью. Вот так.( Ольга Николаевна тяжело вздохнула.) А ведь он знал, что ребёнок его. Что больше у меня никого не было. Но против матери идти не решился и сделал вид, что мама его права что ребенок не от него. (Ольга Николаевна опять вздохнула.) Начал уговаривать сделать искусственные роды. И не только он, а другие знакомы тоже.- Избавься, избавься от ребенка пока не поздно. Ведь он же на тебе не женится. Ты же матерью одиночкой станешь. Все уши мне прожужжали. А я на зло всем, доносила и ( С гордостью.) сыночка родила. И вырастила, и высшее образование у него и начальство его ценит, и уважает, и должность у него серьезная - механик на самом большом в нашей стране ледоколе. (Она помолчала.) Конечно, не легко всё это мне далось. Он конечно на мне не женился. И сына признал. А мужем я его так называю.(Она виновато улыбнулась, свела плечи.) Он же у меня был первым и Мишенка его сын, его. (Она помолчала.) И, знаете Лёлечка ( Она опять помолчала.) Я его так любила, так любила, что решила тогда, если он меня бросил, то ребёнок от него для меня, это высшее счастье и награда И не ошиблась. Ну, вы меня Лёлечка понимаете.
   ЛЁЛЯ.- Подлец он. Я бы о таком и не вспоминала и не думала.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.( Ничего не отвечает. Задумавшись, кивает головой. Неожиданно достает из сумки сверточек в нем бутерброд с колбасой.) Кисс, кисс. ( Подзывает, появившуюся из-за будки кошку и дает ей кружочек колбасы. Кошка жадно хватает колбасу и убегает за будку.)
  ЛЁЛЯ.- Ух как схватила, как голодный волк.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Наверно у нее, где-то там котята. Наверно им понесла. (Вздыхает.)
  ЛЁЛЯ.- Я так рассуждаю Ольга Николаевна. Почему, если мужчина бросает беременную женщину ему ничего. А если женщина бросает больного мужчину - калеку, так это позор, это нельзя. А молодая женщина без специальности, с грудным ребёнком на руках - это что? Это хуже чем больной. Это искалеченная жизнь.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не знаю, не знаю. Может вы и правы, но оставить больного близкого человека. Нет, нет (Отрицательно качает головой.) Я считаю - это преступление. Понимаете, не по законам, конечно, а преступление перед совестью. ( Всматривается в приближающуюся машину.) Извините, Лёлечка, кажется мое начальства едет. ( Взволнованно.) Белая Волга, антенна на крыше. Ой, так и есть. Начальство. Я Лёлечка бегу на стоянку.
  ( Через площадь проходят три типа в темных очкках. Подходят к Лёле.)
   ОДИН ТИП.- Можно получить справку, когда сегодня прилетят самолеты из Владивостока и Мурманска?
  (Леля молча пишет- подает квитанцию.)
   (Тип расплачивается.)
   ЛЁЛЯ.- Возьмите сдачу.
   ТИП.- Не надо - иначе вы прогорите с планом. (Типы смеются , уходят.)
  (Подходят Ольга Николаевна и её сначальник.)
   НАЧАЛЬНИК.- Не вижу порядка. Безобразие. Чужие машины вперемешку с такси.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Знака нет! Вот они и останавливаются, если был бы знак...
   НАЧАЛЬНИК- Какой ещё нужен знак? О чем вы говорите? На табличке ясно написана " Стоянка такси" .
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- А они говорят, что имеют права стоять в 15 метрах от знака "Стоянка такси".
  НАЧАЛЬНИК.- Имеют, значит, право. Ну, хорошо, посмотрим у кого прав больше. Значит так. С сегодняшнего дня записывайте номера этих машин и подавайте рапорт на моё имя. ( Уходит.)
   ЛЁЛЯ.- Строгий у вас начальник.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- ( махнув рукой, убегает с тетрадкой на стоянку такси).
  ( К Лели подходит женщина.)
  ЖЕНЩИНА.- Дорогая, объявите по радио " Товарищ Онищенко вас ожидают у справочного бюро" Дорогая, поторопись, иначе он улетит. Я вам потом все объясню (Леля объявляет.)
   ЖЕНЩИНА.- Понимаете он- Онищенко привез к нам ребёнка. Я из областной больницы медсестра. Ребёнку сделали операцию, большая потеря крови. Нужна кровь отца, у них одна группа крови, а он сегодня улетает, где-то после обеда.
   ЛЁЛЯ.- Так может он уже улетел? ( Повторяет объявление несколько раз.)
   (Подходит мужчина. Он взволнован.)
  МУЖЧИНА ( взволнованным, растерянным, голосом). Я Онищенко, Что случилось? Кто меня звал?
  ЖЕНЩИНА.-Товарищ, ваш ребенок лежит в областной больницы? Вы должны поехать со мной. Вы должны сдать кровь. Идемте, в больнице вам всё объяснят.
  МУЖЧИНА ( взволнованно). Да,да. Юра, мой сын. А что случилось? Мне сказали, поезжайте домой, все уже хорошо. не волнуйтесь.
  Лёля (возмущенно).- Все уже хорошо, вот уж эти отцы.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Я дам вам такси.
   ЖЕНЩИНА.- Не надо. У нас своя машина (Уходят.)
   ЛЁЛЯ- А врачи тоже хорошие- Поезжайте. Всё уже хорошо. (Всполошилась.) Ой. она же мне за объявления не уплатила.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Лёлечка, О чем вы говорите? Какие деньги?
  ЛЁЛЯ. Ну. да. Ну, да.( Махнула рукой.) Не дай Бог. Ребёнок, операция. Потеря крови. (Качает головой.) Не дай Бог.
  (Подходят мужчина и женщина.)
  МУЖЧИНА. - Вы диспетчер такси?. Как ваша фамилия?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. - Да, диспетчер. А в чем дело?
  ЖЕНЩИНА.- Как ваша фамилия?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Да в чём дело?
   ЖЕНЩИНА..- А в том, что вы сейчас посадили в такси без очереди молодую парочку. Или может этого не было?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Да, я посадила вне очереди молодую пару, но предварительно я спросила разрешение у людей в очереди. И все согласились.
  МУЖЧИНА.-Не все, не врите. Мы не согласились. Как ваша фамилия? И дайте "Жалобную книгу". Вы обязаны по первому требованию клиента выдать "Жалобную книгу". Я законы хорошо знаю. Если откажитесь, то завтра вы здесь работать не будете! Это я вам гарантирую.
  ЖЕНЩИНА.-Не считайте нас за дураков. Мы стоим, а вы кого хотите, сажаете без очереди.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Да где вы были? Я же объяснила всему народу, что это транзитные пассажиры. Они скоро улетают. Попросили такси на один час, чтобы съездить и посмотреть на море. Эти люди никогда в жизни не видели моря и может никогда не увидят. Летят куда-то в тайгу, на работу.
  МУЖЧИНА.- Вы нам зубы не заговаривайте. Где это написано, что им без очереди, а нам в очередь?
  ЛЁЛЯ.-Гражданин, вы Ледовитый океан видели? А Тихий?
  МУЖЧИНА. - А вы чего вмешиваетесь? Я приехал в санаторий и, как гражданин Советского Союза, имею право сесть в такси в порядке очереди. Я уважаемая, законы знаю.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. - В санаторий? Так вы целый месяц будете отдыхать, смотреть на море, а они , эти молодые только раз на него взглянут и ту-ту в леса, в тайгу трудиться.
  ЖЕНЩИНА ( тянет мужчину за рукав). Пошли, там уже очереди нет. А они здесь все какие то пришибленные (Крутит пальцем у виска. Уходят.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( направляется в будку. Подходит тип в темных очках, берет у неё из рук карандаш и тетрадь, зачеркивает что-то в тетради. Играет тревожная музыка, которая будет звучать всякий раз, когда Ольга Николаевна будет сталкиваться с типами в темных очках. Тип отдает ей карандаш и с карандашом три рубля. Ольга Николаевна. С испугом смотрит на деньги. Кричит ему в след). Гражданин! Гражданин! (Растерянно и испуганно.)Ушёл! (Смотрит в терадь.)Вычеркнул номер машины. Зачеркнул. Какой же это был номер? А для чего он дал мне три рубля?
   ( К Ольге Николаевне подходит таксист с путевкой. Она делает в путевке отметку.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Послушайте, Смирнов, сейчас один человек подошёл ко мне и ни за что ни про что три рубля дал.
   СМИРНОВ ( с усмешкой). Ни за что ни про что? Это хорошо. Мне бы кто дал ни за что. ни прочто..Так нет же, все только от меня требуют :жена, дети, механик на воротах, врач когда перед выездом на смену давление меряет. Эх, а тебе дают. Ну и прекрасно. Значит, ты ему понравилась. На конфеты дал.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА Скажешь, ерунду. Понравилась. Я номер его машины записала, как начальство приказало. Теперь нас обязали записывать номера чужих машин, которые со стоянки такси пассажиров берут. А потом начальству нашему передавать. А этот тип, наверно заметил, что я записала. подошел и, я даже понять ничего не успела, взял у меня тетрадь. (Показывает Смирнову тетрадь.) И вычернил свой номер, и ушел.
  СМИРНОВ ( забирает путевой лист). А три рубля забыл. (Смеется.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (смущенно).Да, ну тебя. Смеёшься, а мне ка то ( Смущенно.) Не по себе.
  СМИРНОВ.-Олечка, вы замечательный человек. Все ребята вас любят. Но,( Понижает голос.) Нельзя же уважаемая жить на одну зарплату. Ноги вытянешь. Вы уже здесь почти год работаете, а систему не усекли. Не подмажешь, не поедешь, не подмажешь колеса крутиться не будут. И что тогда? Полный каюк. Всё станет. Кто пассажиров возить будет? Катастрофа.( Смеется.) Всё Олечка путем. Не робей. Он же тебе не за Христа ради трагедию оставил, а что бы ему калымить можно было. Он поделился. Понимаешь, сам заработал и с тобой поделился, чтобы ты его со стоянки не гоняла. ( Сует ей что-то в руку. Быстро уходит.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.( открывает ладонь. Там мелочь. Она смущенно и испуганно оглядывается по сторонам. Быстро прячет мелочь в карман).
   ( Подходит Лёля)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (к Лёли).- Говорят здесь жулики промышляют, это правда? Как вы думаете?
  ЛЁЛЯ.- Это вам Устиния Григорьевна сказала? Она вам ещё не такое наговорит.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Нет Леля, я сама чувствую, что здесь есть жулики. Ходят разные типы и всегда в темных очках.
   ЛЁЛЯ.- А эти. Так это не жулики, это шулера- картежники. Это местные. А жулики это карманники, воздушники.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Как это воздушники?
  ЛЁЛЯ. Ну. летают из города в город. И воруют, по карманам лазят, Но, что бы не примелькаться. Всё время из одного аэропорта перелетают в другой. Конспирация.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА- О. Господи! Да разве это ни одно и тоже, что картёжники, что карманники. Всёрано жулики.
  ЛЁЛЯ.- Нет, конечно. Жулики те просто воруют. Ну, а шулера - деньги в карты выигрывают у разных олухов.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Разве это не одно и тоже?
  ЛЁЛЯ. Конечно, нет. Одно дело, когда вам в карман залезут, а другое, когда вы сами, добровольно, без всякого принуждения садитесь в карты играть к тому же с незнакомыми людьми. Зачем садишься, зачем играешь. Сам виноват.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.-Но всё же, это как то нечестно. (Возбуждённо.) А разве милиция об этом не знает? Если и вы и Устьнья знает. Почему милиция их не ловит?
   ЛЁЛЯ ( махнула рукой). Милиция их ловит, да они снова появляются. На своих машинах разъезжают. Вот как объявят посадку самолета из Владивостока или из Мурманска, они тут как тут. Берут себе пару пассажиров. На вашей же стоянке такси вечно очередь. А кто эти пассажиры? Обычно люди с деньгами - моряки или те, кто на северах работал, на присках и заработал. Ясное дело люди эти обычно при деньгах едут, дома по году не были. Им бы быстрее домой попасть, а не в очереди на такси маяться Они и рады, что частник подвернулся. А это не просто частник, а (Она нагнулась, понизив голос.) шулера. Пока домой пассажира довезут, обязательно в игру втянут и облапошат. (Она ещё ниже наклоняется и ещё тише.) А то чего доброго и просто деньги отнимут. Были такие случаи.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Ой, Леля, что вы такое говорите. Я уже здесь полгода работаю и ничего об этом не знаю. Первый раз от вас услыхала.
  ЛЁЛЯ.- Ну и что, если бы даже знали? В милицию побежите? Так милиции факты нужны. Конкретные факты кто, что когда и сколько и все такое. А не догадки и предположения. А вы, даже если бы этих людей знали в лицо, то никогда ничего милиции не рассказали.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.- Как так не сказала. Если бы я знала наверняка, то обязательно бы сказала и указала на них.
  ЛЁЛЯ.- Очень я сомневаюсь. Вам что жить надоело. Вы, что бессмертная? У вас, что своих забот мало? Вы, что сына своего больше никогда увидеть не хотите? Да ещё проехать на своей машине под окнами вашего, ка его, бывшего мужа, вам уже не хочется? У вас только сейчас хорошая жизнь начинается. Не то, что на фабрике была. Здесь шофера - народ правильный, добрый. Вот зимой когда не летная погода, пассажиров нет. Сижу в своей будке целый день, как собака охраняю. Ни кто ни чего не спросит. а у меня план, а нет плана нет прогрессивки. Вот тогда меня ребята таксисты выручают. Каждый подойдет и для вида справку возьмет. Так, нарочно, чтобы я план выполнила. Для них копейки, не деньги, а мне, как говорится, с мира по нитке и план выполнила. Вот какие здесь ребята.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. - Таксисты. Да, народ хороший, но вот другие, разные: калымщике, или те, которые, как вы говорите.( Оглядывается по сторонам. Тихо на ухо Лёле.) шулера и карманники.
  -ЛЁЛЯ. -Я? ( Пожимает плечами.) Ничего я такого не говорила. Не придумывайте. Хотя, и они тоже народ хороший. вежливый, обходительный. (Многозначительно.)Никогда не обидят. У меня к ним никаких претензий. Ох, Ольга Николаевна каждый зарабатывает деньги как умеет. Я, например, сижу себе в будке и довольна, а кто что , как и с кем, и сколько. Меня не интересует. Как говорила моя бабушка -меньше знаешь, луче спишь.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. -Это конечно так, но Леля не нравится мне такая работа. Я на фабрике работала как все - честно. Я никогда ни-ни-ни Я ..( Ольга Николаевна бьёт себя в грудь и что-то говорит, говорит показывает что- то на пальцах.)
  Леля. ( смеётся, закрыв уши ладошками, качает головой).
  
   ЗАНАВЕС
   АКТ-2-й.
   (Конец октября. Аэропорт .Теже декорации. Звуки работы аэропорта. Ольга Николаевна в красивом парике, красивом дорогом костюме, на ногах моднвя дорогая обувь. Продходят три типа в темных очках, здороваются с ней. Звучит тревожная музыка. Ольга Николаевна садится на табурет возле своей будки. К ней подходят таксисты. Она делаем отметки в журнале. Каждый кладет ей в карман мелочь. Прибегает двое мужчин и женщина.)
  ДВОЕ МУЖЧИН И ЖЕНЩИНА (вместе возмущённо кричат).- Вы диспетчер такси? Там на станке черт знает что творится.
  ЖЕНЩИНА.- Уже народ озверел, уже передрались. Ваши таксисты совсем обнаглели, везут только куда им хочется, а не туда куда надо. С маленькими детьми стоят в очереди. Инвалида никто везти не хочет.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. -Тихо, Тихо! Говорите такси не везет вас туда, куда вам надо? Значит, у водителя кончилась смена, и он едет в гараж или по заказу едет. У нас, гражданочка, радио такси. Вам это ясно?. Подъедут другие машины и отвезут вас куда скажите. Надо подождать, а не шуметь попусту. Стыдно.
  ЖЕНЩИНА.- Хорошо я и подождать могу, но мамы с маленькими детьми Они же..
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. И мам и детей всех отвезут. Сегодня погода хорошая, можно и на воздухе постоять. не повредит.
   (Мужчина и женщина что-то возмущённо бормочут, уходят. Появляется Лёля.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. О, Лелечка вы опять с учебником? Все штудируете немецкий?
  ЛЁЛЯ.- Вроде того. (Делает удивленный взгляд.) О. что я вижу? Новый парик! Вам очень идет. Вы помолодели лет на 20.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. ( кокетливо крутит головой демонстрирует парик. Протягивает рук берт у Лели книгу читает). Автодело. А как же немецкий?
  ЛЁЛЯ. Ах, Ольга Николаевна. Вы же знаете, какие у нас идиоты. Разрешили этим немцам из ФРГ. Помните, я вам рассказывала?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Конечно, помню. Немцы приехали знакомиться с изобретением вашего мужа по литью гофрированного железа. Правильно я говорю?
  ЛЁЛЯ. ( поспешно кивает).
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. И вы теперь должны с мужем ехать в Германию, налаживать этот метод у них на производстве. Вернее ваш муж, налаживать, а вы как жена изобретателя.
  ЛЁЛЯ. Все правильно. Но ( Вздыхает.) У нас же вокруг одни идиоты. Пустили этих немцев на завод. Все им показывали, хвастались. А немчура эта хитрая гуляла по заводу, все смотрела, изучала и когда мы с мужем уже чемоданы уложили, они вдруг объявляют, что им и так всё ясно и понятно, что они и сами смогут наладить производство без нашей помощи. ( Леля разводит руками.) Я так огорчилась, так огорчилась.
  ОЛЬГА НИ КОЛАЕВНА.- Не приятный сюрприз. Очень вам сочувствую. А ваш муж, мечтал поехать в Германию, заработать и купить машину. Жаль его, очень жаль.
   ЛЁЛЯ.( со злостью). Жаль, его жаль. Это меня надо пожалеть. Он купил себе машину. По дешевки, почти даром взял. Только очень старую. Почти рухлядь. И теперь. (Закатывает глаза.) Теперь, мы с ним наверно разведемся.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.-Как так? Почему?
  ЛЁЛЯ. Да, разведемся. Я ему поставила условия или я или эта рухлядь. Ну, машина. А он отвечает, конечно, ты, но и машина тоже. Но врёт, все врёт. Теперь он мне и десяти мнут в день не уделяет. Все свободное время лежит под этой рухлядью, все ремонтирует, ремонтирует, а конца и края этому ремонту не видно. Ведь нанять кого-то денег у нас нет. Он все сам, все своими руками делает (Отворачивается, вытирает слезы.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Лёлечка не расстраивайтесь. Всё будет хорошо. Вы же самая счастливая женщина на свете.
   ЛЁЛЯ.- Я??!!
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. У вас все есть. Муж есть, дочь есть, работа есть. Квартира есть. А теперь и машина есть.
   ЛЁЛЯ. Смеетесь, машина.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Но муж. Но дочка, но уютная квартира, а работа хорошая и, главное вы ещё так молоды, и любите друг друга. И слава Богу- все здоровы. Ну, разве это не счастье. Не гневите Бога Лёлечка. Не гневите. Говорите все время проводит с машиной, а не с вами. Так радуйтесь, что с машиной, а не с другой.(Осеклась.) Извините это я так, пошутила. Не обращайте внимание и не травите себе душу Лёлечка, все наладится.
  ЛЁЛЯ. Ну да, наладится. Он же меня не любит, он же теперь любит эту, как её. Он же отдает ей всего себя и деньги и ласку и заботы. Зарплату домой перестал приносить. Все идёт на запчасти. Всё для неё, этой развалины, ГАЗ-21 (Вытирает слезы.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. ( смеется). Вы своего мужа видно очень любите, раз даже к машине ревнуете. А я Лёлечка тоже счастливая ( Возбужденно.) У меня есть сын. Да какой сын. Хотите я вам прочту, что он пишет ( Достает письмо.)
   ЛЁЛЯ. Вы лучше скажите, когда он приедет?
  ОЛЬГВ НИКОЛАЕВНА. Ох, не скоро, не скоро. На следующий год весной. Он пишет, что готовит мне на мой день рождения сюрприз. В прошлом году, он мне ко дню рождения коробку конфет и шампанское передал. Есть такая служба. Он заказал, там далеко, (Машет куда то рукой.) а здесь они доставили. Представляете, звонок в верь, я ничего не подозреваю , открываю, а там стоит незнакомый человек и вручает мне конфеты, шампанское и телеграмму. И говорит.-Это вам от вашего сына, к дню рождения. (Промокает набежавшие слезинки.)
  ( Подходит шофер с путевкой. Ольга Николаевна делает ему отметку в путевом листе.) Возьмите там женщину с ребенком, ей на автовокзал. ( К Лёле.) Говорят вчера здесь, что-то было? Я утром сменилась, а это, говорят, днем произошло. Вы не знаете?
  ЛЁЛЯ. Да что было, ничего не было. Просто подъехали на машинах пару крепких ребят, спортсмены что ли и этих (Она понижает голос.) шулеров. Ну, вы их знаете. все в очках темных расхаживают. Ну, и хорошенько их поколотили. Наверно они кого-то из них в карты обыграли или какие-то ещё счёты сводили. Не знаю.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Какой ужас. Но почему, если их ограбили, они в милицию не обращаются?
  ЛЁЛЯ. Не ограбили, а обыграли. А как обратишься. Ведь за участие в азартных играх на деньги, одинаковое наказание и тому, кто обыграл и тому, кого обыграли. Одинаково все виноваты. Да что вы себе голову ломаете. Мы с вами не милиция. Зачем вы во все вникнуть стареетесь. Моя бабушка говорила " чем меньше знаешь, тем крепче спишь".
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ох, Лелечка. Правильно ваша бабушка говорила. Ведь сколько я работ сменила. А из-за чего? Только из-за своей дурости. Всегда я везде во что-то влезу. Всегда и везде боролась с недостатками. А их везде, сами знаете, пруд пруди. Всегда и везде на собраниях выступала, недостатки вскрывала, начальству доказывала что это не так, что то плохо, исправить надо.
   А то с девчатами заведусь. Молодежь сейчас знаете какая, как к работе относится. А я видеть не могу и молчать не могу, если человек к своим обязанностям кое- как относится. Вот, и начинаю учить молодых разгильдяев уму -разуму. Но их много, а я одна. Другие мне говорят. Чего ты лезешь? Тебе что, больше других надо? Без тебя разберутся, кому надо. Ну, и приходилось уходить с работы, как говорится, по собственному желанию. Теперь решила молчать, что бы не произошло, что бы не случилось. Буду молчать, что бы до пенсии спокойно доработать.
   (Прибегает работник аэропорта в форме.)
  РАБОТНИК.- Что вы здесь лясы точите. .Посмотрите, что на стоянке такси творится. Безобразие сплошное. Что у вас твориться?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Что творится? Ничего не творится.
  РАБОТНИК. -А то и творится. Что я работник аэропорта, стою в очереди как все люди, а ваши таксисты берут, кого хотят без очереди. А я работник аэропорта, понимаете, но я стою в очереди, как все.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ну и что. Я тоже работник. И не смейте на меня кричать. Он взял кого положено- женщину с маленьким ребенком. Вы лучше за своими порядками смотрит. Люди по трое суток сидят в порту, улететь не могут. На земле, на газетах с маленькими детьми спят. В Десткой комнатёнке всего 8 мест. Это порядок, я вас спрашиваю? Ни одного указателя нет. Народ бегает туалет найти не может. А автоматы, зачем на ночь выключают? Народ воды ночью напиться не может. Все автоматы выключены Это что, порядок?
  РАБОТНИК (закрывает уши ладонями. Качает головой). Сумасшедшая, какая- то. Причем я к туалетам и автоматам. Я занимаюсь заправкой самолетов топливом. ( Убегает.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. (ему вслед). Все вы такие, все ни в чем не виноваты.
   ЛЁЛЯ. Ольга Николаевна, что с вами? Вы чем-то расстроены? Он действительно на заправке самолётов работает. Я его знаю.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да, противно все . Никто ни за что не отвечает. Все друг на друга только пальцами показывают. А воз и ныне там ( Махнула рукой.) Я не расстроена. Я Лёлечка ( Волнуюсь. Поправляет парик, возбужденно таинственно.) Сегодня Лёлечка вы увидите отца моего сына. Я его сама уже сто лет не видела. Не знаю, узнаю или нет. Улетает в Новороссийск в час дня.( Смотрит на часы на руке.) Я это точно знаю. Его соседка- моя приятельница. Она за ним присматривает, и всё мне о нем докладывает. Так, по приятельски. Я специально взяла письма и фотографии сына. Я, конечно, навязываться не буду, но если он заговорит со мной, и спросит про Мишу, дам ему почитать письма и карточки покажу. Конечно, если он будет один. А если его будет кто-нибудь провожать. Я, конечно, не подойду. Ох, Лёлечка вот они идут.(Волнуется, суетится.) Вон он сам, а рядом его высокообразованная бабка- мать его, девочку за руку ведет. Моего сыночка не водила, ой Лёлечка сюда идут. Зачем сюда идут? Меня, что ли ищут? ( Засуетилась, испуганно.) Куда же мне спрятаться.( Прячется за будку. Появляется Устинья Григорьевна.)
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Наш комендант, холера ему в живот, душу из тебя выймет поки выдаст мыло, бумагу, кислоту. Он наверно. думает, что мыло я ем и кислотой запиваю. Ей Богу правда. ( Видит как Ольга Николаевна суетится, прячется.) А чего она за будку ховается? А? Ты дывы, ты дывы, Чего это она ховается?.
  ЛЁЛЯ. ( Устинье Григорьевне. ).Тихо, тихо. Это она от мужа. В смысле от отца её сына. Помните, она рассказывала. Видите, вон пошли, туда к туалету.
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Э, это той що ей дывно життя устроил. Обрюхатил и з маленькой дытыной, пид зад коленом дал, бросил её. Вона мэни все свое життя рассказывала. То що ж вона дурна ховается. Я бы не ховалась. Я бы узяла ось цю фляжку с кислотою и залила б ему очи. Вин же спаскудыв усе ей життя. А ну чикай . (Устинья Григорьевна быстро уходит.)
  ЛЁЛЯ. (идёт за ней).
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. ( выглядывает из за будки. Огорчённо). Ушёл. Не подошёл. ( Прячет в сумочку письма и фотографии сына, которые держала в руке.)
  ЛЁЛЯ.( возвращается). Ой, Устинья Григорьевна там такое вытворяет, умереть можно со смеху.
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. (подходит). Ой бабочки , я ж их в туалет не пустила и, все! Кажу - туалет закрыт для уборки. (К Ольге Николаевне.) Чего ты плачешь? За кем? За тим лысым, высоченным? Тфу!
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. ( плачет. Стаскивает с себя парик, вытирает нос, слезы). Разве я за ним плачу. Совсем не за ним. Я только хотела показать фотографии сына. Я думала будет один. Подойдёт спросит,
   ЛЁЛЯ. Успокойтесь. Что плакать, когда это было 20 лет назад.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. 24 .
  ЛЁЛЯ. Ну вот, сто раз все забыть можно.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( вздыхает. помолчав, взволновано). Что то радио молчит. Объявляли или нет?
  ЛЁЛЯ. Да улетел ваш уже. Сама слышала, как объявляли, что закончилась посадка на Новороссийский рейс. Значит, уже улетел. Время ( Показывает Ольге Николаевне часы на руке.) Уже должен быть в воздухе.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да, я не про него. Бог ему и его мамочке судья. Уже Лёлечка, всё здесь (Она показывает на грудь.) перегорело.( Махнула рукой. Промокнула платочком слезинки на глаза.) Перегорело. Мне обидно, не за себя. Понимаете, Лёля, обидно, что о своем сыне он даже ни чего узнать не хочет. ( Снимает парик. Расчесывает волосы, отстегивает бантик от воротничка. Что-то шепчет, крутит головой.)
  (Подходит женщина с букетом цветов.)
  Женщина. Извините вы не подскажете, рейс из Владивостока не задерживается. Вроде бы уже должен прилететь.(Вопросительно смотрит то на Ольгу Николаевну, то на Лёлю., то на Устинью Григорьевну,)
  Ольга Николаевна. Я не знаю. Я диспетчер такси.
  ЛЁЛЯ. Вроде должен, но, кажется не объявляли. Или я прослушала.
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Верно, должен прилететь, а не объявляли. Точно не объявляли. Я уси объявления всегда чую. Побегу разузнаю.(Быстро уходит.)
  ДЁЛЯ. Пойду, позвоню девочкам в справочную аэропорта.(Уходит.)
  ЖЕНЩИНА. Понимаете, я встречаю сына, невестку и внука. Понимаете, невестку и внука я никогда еще не видела. Я вчера звонила в справочную в аэропорт, мне сказали, что самолет из Владивостока прибывает в 1 час дня, а уже половина второго.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не волнуетесь, Не волнуйтесь. Задержки самолётов дело обычное. Иной раз на два, а то и на три часа опаздывают, а то и на сутки, задержаться может. Не волнуйтесь. прилетит.
  ЖЕНЩИНА. Извините, извините ( Уходит.)
  (Прибегает Устинья. Григорьевна. Обращается к Ольге Николаевне.)
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Ох, Господи, беда какая. Самолет из Владивостока 15 минут летает, сесть не может. Колеса не вылазят, застряли. Ты говоришь у тебя беда. Вот беда, если самолет гикнется, а там 100 человек, косточек не соберут.
  ЛЁЛЯ. Аэропорт закрыт .Никого не принимают. Самолет из Владивостоке шасси не может выпустить. Вы слышите как тихо. Только слышно, как он один летает, топливо вырабатывает, чтобы садиться с пустыми баками. С полными опасно, может, загорется при посадке, потому что будет садиться на брюхо, без колес. Я звонила девочкам в справочное аэропорта. Они мне это всё объяснили.
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Смотрите, смотрите пожарные машины. Ох, сколько пожарных машин понаехало.
  ЛЁЛЯ. И кареты скорой помощи одна за другой подъезжают.
   (Подходит таксист.)
  ТАКСИСТ. Во, дела. Самолет из Владивостока летает, а сесть не может. Смотрите, вон обкомовская машина прикатила. Видите, как быстро приехали. Им уже сообщили. Это представители от обкома.
  ( Пробегает Гриша милиционер.)
  ЛЁЛЯ. Гриша, ну что, как ?
  ГРИША ( на ходу). Ничего, всё нормально. Ничего не случилось.
   ТАКСИТС. Такой разве скажет. Будет он панику поднимать.
   ЖЕНЩИНА (к Ольге Николаевне). Голубушка, можно у вас поставить цветы в воду. Говорят, что самолет из Владивостока задерживается. Скоро прибудет. Понимаете, я встречаю сына, 5 лет не виделись. А невестку и внука вообще первый раз увижу. Я боюсь, что цветы могут завянуть.
   (Ольга Николаевна и Леля переглядываются.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( закрывает лицо руками).
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Можно, можно поставить цветы можно. Идите за мной. У меня в туалете и баночка, и вода есть. Сейчас поставим. Не завянут.
  ( Несколько человек стоят около будки диспетчера такси, переговариваются между собой.)
  1-й. Плохо, что здесь по близости нет озера. Он мог бы сесть на воду.
  2- й. На воду? Утонет же и люди утонут.
  1-й. А так что? Об землю грохнется.
  3-й. Да и взорвётся. и все сгорят.
  4- й. О, Господи!
  ЛЁЛЯ (Ольге Николаевне). Вот что я узнала. Горючее уже кончается, скоро должен садиться. Хотят сажать на поле. Не на летное, а рядом с аэродромом поле - обыкновенное, вспаханное поле.
  1-й. Смотрите, смотрите, едут цистерны с водой. Это чтобы тушить самолёт, если загорится.
  2-й. Что вы мелите? Это цистерны не с водой, а с особой жидкостью для тушения.
  3-й. Не жидкостью, а пеной.
   1-й ( с усмешкой). На пену будет садиться?
  2-й. Товарищи, что мы здесь стоим. Если ухнет, от нас мокрого места не останется. Бежим за лесополосу. Надо там залечь в укромном месте - в канаве или яме.
  3-й.Тише, тише. Его уже не слышно.
  (Все замерли, прислушиваются.
  Неожиданно радостный голос диктора.)
  ДИКТОР.- К сведению встречающих. Совершил посадку. самолет из Владивостока, рейсом 263.
   (Играет веселая музыка. Люди кричат УРА!- некоторые обнимают друг друга. Устинья Григорьевна и женщина обнимаются. Женщина плачет, уткнувшись Устинье Григорьевне в плечо, которая держит банку с цветами.)
  ЖЕНЩИНА. Понимаете, сына не видела пять лет. А невестку, а внука. ( Плачет. Не может говорить от слез.)
  ( Идут пассажиры с прибывшего рейса из Владивостока. Им кричат-УРА! Расспрашивают. Они наперебой рассказывают.)
  1-й. Я до последнего момента не мог догадаться, что происходит
  2-й. Я сразу все понял. Нам стюардесса говорила туман, Аэропорт не принимает. Какой туман? Город как на ладони виден. Я сразу догадался. ( Качает головой.)
  3- й. А стюардессы по салону ходят, успокаивают, а сами перепуганные. Девочки ведь. Совсем девчонки. Им тоже жить хочется.
  ЖЕНЩИНА (целуется с сыном, невесткой, внуком).
  ( Идут летчики, стюардессы. Им все кричат. -УРА!).
  (Женщина Низко кланяется, пытается поцеловать рурку одному летчику.)
  ЛЁТЧИК. Мамаша, что вы , что вы. Это вот кто счастливый. (Подает руку внуку, шутливо жмет её. Женщина дарит цветы летчику.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( громко, возбужденно). Товарищи, прошу на такси. Машин много. Всем хвати. Прошу на такси.
  ЖЕНЬКА. Тетя Оля, вы меня не узнаете?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Женечка, это ты? Лёля. Лёля смотрите это Женя, друг моего сына. Откуда ты, Женя?
  ЖЕНЯ. Как откуда? Я из Владивостока . Вот только сели, чуть не загремели.( Смеется.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Господи, ты этим рейсом. Господи.Ну слава Богу, что всё обошлось. Мы здесь все чуть от страха не умерли, когда узнали, что у самолета шасси не входят. Ну, слава Богу, Женечка, что всё обошлось. ( К Лёли.) Два года назад я их провожала: Моего Мишу и его, Женю. Провожала во Владивосток. Сын попал на ледокол и в Арктику. А ты Женя, что в отпуск? А что тебя никто не встречает?
  ЖЕНЯ. Сюрприз. Дома никто не знает, что я прилетел.
   ОДЬГА НИКОЛАЕВНА. Как не знают, а твои родители?
  ЖЕНЯ. Так я же говорю- сюрприз. Я не в отпуск, а перевелся в наше пароходство. Я насовсем приехал.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Как насовсем?. А Миша пишет. что приедет весной, в отпуск. А ты насовсем?
  ЖЕНЯ. Да. Перевёлся. Очень трудно было, но я перевёлся. Я там не могу. Поднимете, жена здесь, я там. Не могу. Это не жизнь. А ему нравится. Он не женат. Ему легче.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Женя что ты горишь - нравится.(Пожимает плечами.) Нравится , не нравится, а должен. Пять лет должен отработать. Ещё три осталось.
  ЖЕНЯ. Тетя Оля, вы извините, я потом к вам зайду. Вы там же живет? А сейчас, извините, домой надо. Договорился с частником, он ждёт. Извините.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. С частником? С каким частником? Ты в своем уме? Где твои вещи? ( Отводит его в строну, что то шепчет. Женя хохочет.) Не веришь?!
  ЖЕНЯ ( смеется, машет рукой). Ну, вы такие ужасы говорите. Ладно, я побежал. Разберемся. Не переживайте.
  (К Ольге Николаевне подходит таксист.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Иванов, ты уже загрузился?
  ТАКСИСТ. Так точно, товарищ командир. Но одно мест есть. Едим в город.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Вот хорошо. ( Кричит вдогонку Жене.) Женя, Женя тебе в центр? Да. ( К таксисту.) Иванов бери этого парня. Это друг моего сына. Только что прилетел из Владивостока. На этом самом самолете, который, шасси,... в общем, доставь парня. ( Жене.) Женя, ты вот что, приходите ко мне с женой. У меня скоро день рождение. Вот и приходите. У мня, гости будут. Посидим, расскажешь как там вам работается. О Мише расскажешь, как он там. Может он к этому времени ещё письмо пришлет. Почитаем. Ой, дай я тебя обниму и поцелую. Ну, давай, с Богом. Поезжай. А то я тебя заговорила.
  ТАКСИСТ ((помогает Жени нести вещи). А ты правда с её сыном знаком?
  ЖЕНЯ. Ещё бы, учились вместе. Шесть лет в одном кубрике, кровати лагом стояли. Ну, как корабли, борт к борту. (Смеется.)
  ТАКСИСТ. Она, знаешь, как помешанная на своем сыне. Только о нем и говорит. Всё печалится, что не скоро приедет в отпуск.
  ЖЕНЬКА. Скажу вам по секрету. Только вы тети Оли ни пол слова. Он скоро прилетит. Сюрприз ей готовит. Его обещали спиать на выходные. Ну, не в отпуск, а на выходные на пару дней. Объяснил, что хочет маме на день рождения сюрприз Явится собственной персоной. Одним словом, начальство пошло ему на встречу, отпустили. Так что он скоро прилетит из Мурманска. Только вы ни звука.
  ТАКСИСТ. Да о чем ты. Вот она обрадуется. Молодец её сынуля. Молодец. А то она бедная совсем извелась. Ну, ясно, мама. (Вздыхает.)
  
  
   3-е ДЕЙСТВИЕ
  ( День рождения Ольги Николаевны. Комната. В комнате: сундук, тахта, стол и телевизор. Стол накрыт для встречи гостей.)
  ( Пришли Леля с мужем.)
   ЛЁЛЯ. Ольга Николаевна, дорогая поздравляем! Что я вижу, мы первые ещё никого нет? Ах. извините, знакомьтесь это мой муж. Мы на машине поэтому мы первые.( Смеется.) И я за рулем, да, да я. А иначе ему нельзя бдет выпивать.( Смеется.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Лёлечка, вы не первые. Сейчас придёт моя соседка. Она вышла уложить спать сыночка.
  ЛЁЛЯ ( осматривает комнату). А у вас не плохо, только Ольга Николаевна, почему вы не выбросили этот сундук?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Лелечка, это же память - жалко. Это мамин сундук. Когда ещё мама была жива, на нем спал мой сын, мама на кровати, я на раскладушке. Бывало кто-нибудь придёт и говорит мне. "Выбрось сундук, это же не модно. Купи шкаф".- -Шкаф, говорю, купить можно, но на шкафу сын спать не сможет. А сундук это вам и шкаф, и постель, и скамья чтобы сидеть. (Смеется.)
  (Стук в дверь, входит Саша, вручает Ольге Николаевне сверток и ставит на стол бутылку.)
   САША. Поздравляю дорогая коллега.
   ( Ольга Николаевна смущается.)
   ЛЁЛЯ. Ой, и мы тоже принесли вам подарок. Но вышел конфуз. Мы ведь на машине (Замечает как бы между прочим.) Положили в сумочку подарок- белый шарф и поставили туда же наливку, а видимо плохо закрыли пробку. (Достает 2 бутылки наливки и шарф испачканный наливкой.) И наливка пролилась. Вы не огорчайтесь, мы вам новый купим. А пока, если хотите, примите этот. Его можно простирнуть и будет как новый.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да что вы Лёлечка, позволю я , что бы вы деньги тратили на новый шарф. Конечно я его под краном раз, два и готово ( Берёт шарф, убегает из комнаты.)
   ( Заходит соседка с терликами холодца, ставит их на стол. Гости ей помогают и одновременно знакомятся.) (Возвращается Ольга Николаевна, распушиает шарф.)
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Лёлечка, дайте я вас расцелую за подарок. ( Крутит шарф в руках.) Видите, и следа не осталось. Просохнет и все ( Вешает шарф на спинку стула.) Зачем новый покупать, деньги тратить.
   (Гости рассматривают фотографии в альбоме, который лежал на сундуке.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Это мой сын на третьем курсе. А вот он с друзьями, а вот совсем старые, он в первом классе. Видите, с букетом цветов в руках.( Вздыхает украдкой.) Ох, как давно это было, а кажется только вчера пошел в первый класс , а уже (Махнула рукой, слегка покачала головой.) Да, вот умора, сейчас расскажу- Пришла я после ночной смены и так устала, что нет даже сил ни есть, ни до постели добраться, ничего делать не хочется. Села на этот сундук и двинуться не могу. Вдруг, заходит её сынок. ( Показывает на соседку и спрашивает её.) Сколько Игорьку? Пять лет?
  ( Соседка в ответ кивает головой.)
  ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА ( продолжает). Заходит и спрашивает. "Что ты бабушка делаешь?". Он меня бабушкой называет (Смеется.) А я тяжело вздохнула и говорю.- С работы пришла, устала как собака. Сижу, отдыхаю. А он сел рядышком и тоже тяжело вздохнул и говорит "Ох бабушка, а я всю ночь спал, спал и устал как кошка. Можно я с тобой поотдыхаю".
  (Гости смеются.)
  ГОСТИ. Ох и дети сейчас хитрые и умные пошли, догадливые, все знают.
   СОСЕДКА ( оживилась). Он у меня такой разумный. Замучил вопросами "Что? Да почему?" Я ему говорю.- Отстань, вырастишь, узнаешь. А он смотрел , смотрел на меня и говорит: "Мама, а ты, что ещё не выросла?" Я смеюсь и отвечаю -Выросла, давным-давно выросла. А что? А он спрашивает "А почему ты тогда ничего не знаешь?" Ну, что вы на это скажите?
  (Все смеются.)
  (Ольга Николаевна уходит на кухню.) ( Лёля отводит соседку в сторону. Тихо спрашивает.)
  ЛЁЛЯ. Так что Ольга Николаевна так и живет сама? Что-то здесь никаких признаков мужчины. А ведь её знакомили с одним человеком.
  СОСЕДКА. Знакомить, знакомили да толку что. Оказался женатым и чудной, какой - то. Придёт поужинает и все телевизор смотрит. То футбол , то хоккей. А тут как назло наши в хоккей проиграли. Так он на Ольгу Николаевну стал кричать, вроде она в этом виновата,. В общем, ничего у них не вышло. Сойдутся, она ему про своего сына все говорит, а он про своих детей или телевизор смотрит. А потом вроде со своей женой помирился. В общем, ничего у них с Олей не вышло.
   ( Возвращается Ольга Николаевна с тарелками в обеих руках.) ( Все бросаются ей помогать, расставляют тарелки на столе.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Ой, Господи, совсем гостей замучила. Совсем закрутилась. ( Оглядывает стол.) Ну, кажется теперь всё. Ну, гости , дорогие садитесь, садитесь за стол.
  ( Все рассаживаются.)
  Мужчины ухаживайте за дамами и наливайте, наливайте.
  ЛЁЛЯ ( возбуждённо, с легким волнением). Тост. У меня тост.
  САША (пытается налить в её фужер вино).
  ЛЁЛЯ (делает строгое выражение лицв. Накрывает фужер ладонью). Мне ни-ни.( Подчеркнуто и громко). Я же за рулём. (Наливает в фужер компот. Встает, поднимает фужер. Обращается к Ольге Николаевне).
  Дорогая Ольга Николаевна. Я не мастер говорить длинные, красивы речи, но скажу от души и от чистого сердца. Мы все вас очень, очень любим за вашу доброту, душевность и красоту. За то время, которое мы с вами вместе работаем, вы для меня, стали, как. ну, как близкая родственница. Честное слово. Дай вам Бог долгой, долгой и счастливой жизни. (Все поспешно протягивают рюмки к Ольге Сергеевны, что бы с ней чокнуться.)
  Лёля. Постойте, постойте. (Поспешно ставит стакан на стол, достает из кармана листок бумаги. Смущаясь читает.) У красавицы такой
  Всё должно быть феерично -
  Льются денежки рекой,
  И страсть кипит на фронте личном!
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Страсть кипит( Смеется.) Это вы Лёлечка сами сочинили, для меня?
  ЛЁЛЯ ( смущенно, но не без гордости). Ну, конечно.
  Ольга Николаевна ( обнимает Лёлю). Спасибо дорогая, спасибо милая.( В ее словах чувствуются слезинки. Обнимает Лёлю.) Никто ещё в жизни для меня не сочинял стихов. ( Ещё раз обнимает Лёлю.) А вы для меня Лёлечка, стали, тоже как родная. (Окидывает взглядом гостей.) Вы все, все мне как родные. Господи, как я счастлива, что у меня столько друзей.
  САША. За Ольгу Николаевну. Ура!!! За нашего лучшего и самого красивого диспетчера. Урраа!!
   ( Все уже устали держать поднятыми рюмки. С готовностью чокаются с Ольгой Николаевной. Каждый высказывает ей свои пожелания. Затем все садятся и дружно закусывают. Несколько минут все молча жуют.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Дружнее, дружнее закусывайте. Холдца, холодца попробуйте. Слава Богу застыл, а то я так переживала, что не схватится. Я уж молилась, молилась. Но слава Богу получился.
  САША (накладывает себе на тарелку холодец с блюда). Замечательный студень получился. Дошли до Бога ваши молитвы. Дошли. (Улыбается, подмигивает всем).
   ЛЁЛИН МУЖ. А вы Ольга Николаевна в Бога верите?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Я? Да нет. я как все. Но иногда молюсь. Я не про холодец (Махнула рукой). Это я так, к слову. (Серьёзно). Но когда музыку красивую слышу, тогда молюсь. - Боже - говорю,- сделай так, чтобы всем детям на Земле было хорошо, чтобы были сыты, счастливы, не знали войны и что бы мой сын был с ними, среди этих счастливых детей и был здоров и счастлив, имел достойное место в жизни.
  ЛЁЛИН МУЖ. Мне Лёля говорила, что ваш сын работает на ледоколе, на Севере?
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( с гордостью в голосе). Да на ледоколе "Арктика", механиком. Это совсем новый и очень большой ледокол.
  ЛЁЛИН МУЖ. Вашему сыну позавидовать можно, что трудится на Севере. Сколько всего интересного он видит: Северный Полюс, белые медведи. Северное сияние.
  ЛЁЛЯ. ( возбуждённо). Позавидовать? Холод и голод. Никого вокруг кроме белых медведей.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Почему голод? Их очень хорошо кормят. Им даже свежие фрукты и овощи на самолетах доставляют. И каждый день кино крутят. И баня с бассейном , а в бассейне морская вода с подогревом и спорт зал у них есть и библиотека. Да вот я вам сейчас письмо его прочту. (Хотела встать.)
  ЛЁЛЯ ( останавливает её). Да, я про голод, так просто для рифмы; голод-холод. Конечно, у них все есть. Но все же. Арктика, морозы. Брр.( Зябко пожимает плечами.)
  САША. А когда домой, домой он скоро буде?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Не скоро, не скоро. Да и писем, что - то давно не было.Т ак сердце болит. Вот ведь знаю, что все у него хорошо, а не могу, все думаю и мысли разные не хорошие. (Помолчала.) и не прогонишь.
  (Все смущенно переглядываются.)
  ЛЁЛЯ. Что вы Ольга Николаевна. Не переживайте. Сами же говрите всё уних хорошо, даже фрукты на самолёте привозят.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Да, да. Это я так. Не обращайте внимание.(Помолчав.) Просто.(Замялась). Он к моему дню рождения всегда телеграмму присылал.. А сейчас. ( Она растерянно свела плечи) Ни чего.
  САША. Заработался мужик. Закрутился. С кем не бывает. Пришлёт, вот увидите. Пришлёт, обязательно поздравит.(Наливает в сем вино в рюмки и фужеры.)
  ЛЁЛЯ. Конечно, пришлёт. Он, может быть, и послал, а вы же знаете, как у нас почта работает с пятого на десятое.
   СОСЕДКА. Он у вас такой внимательный. Всегда поздравлял и в этот раз поздравит. Он вас так любит. Не сын, а образец. Я бы была счастлива, если бы мой сын вырос таким как ваш.(Она поднимает бокал.) А давайте выпьем за сына Ольги Николаевны, что бы ему там легко работалось и что бы он поскорее в отпуск приехал.
  ( Все дружно поддержали тост. Опять закусывают. Только Ольга Сергеевна не весело выглядит, но старается , чтобы гости этого не заметили.)
  Соседка- В прошлом году, точно в этот день, звонок в дверь, открываем, входит парень и вручает Ольге Николаевне два пакета. В дном бутылка шампанского и коробка конфет, а в другом букет цветов. Представляете, зимой цветы и такие красивые. А это оказывается Миша, через посыл торг, поздравил маму с днем рожден. Да, ещё и художественную телеграмму, послыьный вручил. Вот такое было чудо.
  (Раздается звонок в дверь. Все замирают, переглядываются. Соседка вскакивает, спешит открыть дверь. Спешно заглядывает обратно в комнату)
  СОСЕДКА. Оля, ( Растерянно.) Вас какой-то милиционер спрашивает.
  (Ольга Николаевна в недоумении встает, выходит, возвращается с милиционером Гришей.)
   ЛЁЛЯ. Да какой же это милиционер? ,Это наш Гриша!
  САША. О, Григорий. Моя милиция меня бережет, сама сажает, сама стережет. К столу, к столу и штрафную.
   ГРИША. Нет. нет я по делу. Но всё равно поздравляю Вас Ольга Николаевна, поздравляю. Но, пока вас разыскал, Но сам виноват. Вот сколько служим вместе в одной смене, а фамилии вашей не знаю. Догадался у таксистов спросить. Они мне и помогли вас найти. Вы уж извините, что нарушил вам праздник, но мне надо знать, кто сегодня ночью дежурил?
   ВВСЕ. Где дежурил?
  ГРИША. На стенке такси В аэропорту, ночью.
   ВВСЕ. Что-то случилось?
  САША. Я дежурил. Утро сменился. А что?
  ГРИША. Сменился утром. а кто тебя заменил. Кто потом дежурил?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА.-Я должна была Сашу сменить, как всегда с 8 и до 20 дежурить, но я сменой поменялась с Зотовой. Она согласилась. У меня день рождения( (Растерянно, взволнованно). А что, она не вышла? Мы с ней договорились. Она обещала.
  ГРИША. Нет, нет. Мне надо знать, кто был на стоянке такси рано утром между 4 и пятью часами утра.
  (Пауза.)
  САША.А что такого случилось между 4 и пятью часами утра? Вообще - то я был всю ночь, но как раз в это время я отдыхаю. Нам положено час времени на перерыв. Да, что стряслось?
  ГРИША. Вы регистрируете только дежурные такси, а всех остальных не записывает? Мне необходимо знать номера машины, которые были на стоянке от 4-х до 5-ти утра. Понимаешь всех машин и такси, и калымщиков и служебных. В общем всех, кто был в это время на стоянке такси..
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Последнее время мы регистрируем только такси.
   САША. Сколько раз мы писали списки всех чужих машин и начальству своему подавали, а все без толку. Никакой пользы, как ставили чужие машины, так и ставят. Ну, мы и плюнули и теперь только свои такси регистрируем.
  ГРИША. Значит списков всех машин, которые ночью были, на стоянке такси, нет.
  ВСЕ. Что случилось? Машину угнали?
   САША. Всех нет. Только наши такси. В журнале записаны их номера. И то, тех, которые до четырех была, а потом у меня перерыв, а уж после пяти до семи, вообще машины не подходят. Самолётов нет, пассажиров, значит, тоже нет. ГРИША. А ты значит, после четырех отдыхал?
  САША. Вроде того, но нам по инструкции положен час.
   ГРИША. Давай собирайся, поедем.
  САША. Я?
  ГРИЩА. А кто же? Ты же в эту ночь дежурил. Давай.! Давай! Время не ждет.
   САША. Куда? Зачем?
   ГРИША. Не волнуйся я на машине. мигом тебя отвезу и привезу обратно. Тебя кое- что следователь спросит и свободен, сразу тебя обратно доставлю.( К Ольге Николаевне.) Ольга Николаевна, извините, что так вышло. Но я его мигом верну. Ещё по второй выпить не успеете. (Саше.) Да, не переживай. Чистая формальность.
  САША. Ага, знаем мы ваши формальности. Пару вопрос, а потом, с протоколом ознакомься, подпиши и, с вещами на выход.
  СОСЕДКА. Да что же произошло? Неужели это такая тайна?
  ГРИША. Именно - служебная тайна.
  САША.Скажет он вам. От него дождетесь. В интересах следствия и всякое такое. Правильно я говорю?
  ГРИША. Правильно. Ну, не тяни, поехали.
   САША ( делает жест, что вынужден подчиниться). Раньше сядешь, раньше выйдешь (Шутит, вздыхает.)
  (Гриша и Саша уходят. Все опять садятся к столу. )
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Я говорила, что это добром не кончится. Этот Саша, между нами говоря, часто в ночную смену, уходит домой.
   ЛЁЛЯ. Он живет близко. На ночь домой, а утром приходит.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. А сколько раз его и утром не было.
   ЛЁЛИН МУЖ. Давай те веселиться.( Включает музыку.)
  (Звонок в дверь. Появляется Устинья Григорьевна.)
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Здравствуйте. С Праздничком!. Вот, только вырвалась с работы. А вы уже думали я не прийду.
  А я нет, раз пригласили, пойду, думаю, поздравлю. Но пока сдала смену..(Махнула рукой. Протягивает Ольге Николаевне пакет) Це подарок. Потом подывишся.(Многозначительно смотрит на мужа Лёли)) Тут таке. тильки для жинок. А це для всех.(Ставит на стол бутылку с водкой.)
  ЛЁЛЯ. Устинья Григорьевна, меня там никто не искал? Я сегодня ушла немного раньше.
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Нет. тебя никто не искал. А чего это вы какие то грустные? Тут я вижу холодец удался на славу. А ну, наливайте! Наливайте! Выпьем за именинницу.
   (Все выпивают, закусывают.)
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Сколько ты холодец варила? Кипел? Э. не так. Холодец должен вариться 7-8 часов и, что бы ни, ни, ни не кипел. А тильки млел. Вот тогда, будет холодец так холодец. Но и твой гарный. Ей Богу , правда гарный холодец. Ну, кто там у нас командует ( Кивает на Лёлиного мужа.) Наливай, наливай. Леля ухаживай за мужем, а то он в нашу компанию больше прийдэ.
   ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА, Устиния Григорьевна, не знаете, что там случилось?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА ( буд то не слышит вопроса). Так выпьем же за нашу именинницу. Пожелаем ей добра и здоровья в ручки, в ножки, и в животик трошки!. Давай, наливай .
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Устинья Григорьевна, вы не слышали, что там случилось?
   ЛЁЛЯ. У нас здесь Гриша милиционер был. Он ..
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА ( не дослушав). А, этот! Так он в 8 утра заступил. Мы с ним вместе на смену заступаем. Забегал, значит. (Вздыхает.) Русский мужик пока гром не грянет не перехреститця.
   ВСЕ. Да что случилось? Что?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА (не охотно). Что случилось? А вбийство случилось. Вот что случилось. Только я не пойму, чому Гришку гоняют. Это же не его ума дело. Это же не на его смене было.
   ВВСЕ. Убийство?! Какой ужас! Какое убийство?! Когда?
   УСТИНЬЯ НРИНОЕВНА. Гришка заступил вместе с нами в 8 утра, и я значит теж, в 8 заступаю и ты Оля теж, в 8 заступаешь Мы завсегда втрёх, разом в одну смену. (Обращается к Ольге Николаевне.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА (кивает, соглашается. говорит быстро сбивчиво, волнуясь). Но я поменялась . Сегодня поменялась сменами. День рождение. Но Гриша, пришел, забрал Сашу, говорит к следователю, но толком ничего необъяснил. А вы говорите убийство. Но причем здесь Саша и какое убийство?
  ЛЁЛЯ. Устинья Григорьевна. толком объясните. Кого убили, кто, за что?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Так я ж и разъяснюю. У тром, в 4 часа с какого то самолёта.
  ЛЁЛЯ. В 4.20 прибывает самолет из Мурманска
  ВСЕ. (на Лёлю). Тихо!
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Ну, да в 4 часа, а може позжее, кто -то узял двох пассажиров с того самолёта. А кто взял. Никто не знает. Чи таксист, може частник, а може кто другой. Толь было их двое один такой не то, чтоб, говорят, старик, но и не молодой, а второй, говорят, хлопчик. Говорят - морячок. З того Мурманска они оба прилетели. Ну вроде договорились с водителем, поехали, а по дороге,той шофер ещё двох подсадил. Вроде как случайных пассажиров, врде им тоже по пути. Ну, эти, что подсели, говорят старому и молодому- "Давайте в карты поиграем, что бы в пути не скучать". А те отвечают- "Да мы не умеем в такую гру, как вы сказали." А они, те двое, что подсели, говорят, "А мы научим. Простая гра. Раз, два, и ребенок разберётся. Вроде Дурачка".
   А старой и молодой говорят- "А мы не хотим, ясно?".
   Тогда те двое, что подсели и кажут старому" Давай гроши!".
   Старик и говорит. "Як це так гроши?" и кричать. А они его бах по голове. И дедусь вмер. Ну, не вмер, а прикинвся, что вмер, а сам живой, но вида не подает, затаился. А хлопец, тот моряк, за старика вступился. "-За що батю бьеш?!".
  А те двое на нёго навалися, придушили, чи козаком- ножом пырнули, ограбили и за город увезлы и выкинули. И хлопец кровью истек и помер.. А старик жив остался. Они его тож выкинули.
   ВСЕ. А вы о куда все это знаете?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Как откуда? Старик той ожил, его подобрали и всэ рассказал. Парня нашли, да поздно было кровью истек и помер, .
   ВСЕ. Да кто рассказал. Милиция что ли? Гриша?
   УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕАНА. А не кто. Я сама все слыхала Я в милиции, в отделе полы мою. Ну.и подслухала, как миллионеры про межсебя балкали.
  ВСЕ. О Боже! Что теперь будет?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. А ничего не будет! Давно пора!
  ВСЕ. Что пора?
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Порядок навести. Теперь пугнут кого надо и не надо. Вот порядок и будет.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( шепчет(). Убийцы, убийцы. убийцы вы все. И я убийца. Мы все убийцы.
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕАНА. Ольга, побойся Бога! Что ты кажешь?
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Вы же знали! Вы все знали! Вы не знали?!
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Да что ты, скаженная, - знали, знали. Мало ли, что я знаю. Да другие тоже знают.
  ЛЁЛЯ. Ольга Николаевна, мы что знали, что будет убийство. Или что другое? Если что другое, то и вы знали!
  УСТИНЬЯ ГРИГОРЬЕВНА. Мало чего я знаю. Я стара, я, дорогая моя, много чего знаю. Я вот знаю, что все, кто в нашем буфете работает, обсчитывают, обвешивают, так это и ты знаешь, и все знают. А что? А ничего.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Знали, знали, чем это кончится. Все мы знали!
  ЛЁЛЯ. Ольга Николаевна. Да что толку, что мы знаем, а милиция разве не знает. Прекрасно всё знает. Сама сто раз видела как наш Гриша и другие милиционеры с этими картёжниками, да карманниками за ручку здороваются и лясы точат. Да ещё и улыбается друг другу. ( Понизив голос,) Да кто ж мог подумать, что такое случится. Никогда такого ж не было. Сколько я в порту работаю. Никогда не было. Они же только в карты обыгрывают. Жульничают, конечно, но, люди сами виноваты. Зачем с ними играют.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. А эти двое .Ты же слышала (Кивает на Устинью Григорьевну.) Отказались играть, а они их. (Закрывает лицо руками.) Боже, боже. Убили. А его, паренька этого, мать дома ждёт. Какой ужас. Ужас.( С ней начинается истерика.)
  (Все пытаются успокоить Ольгу Николаевну.)
  (Звонок в дверь. Соседка бежит открывать дверь. Возвращается, за ней входят Женя с женой. У него в одной руке руках букет цветов в другой бутылка с шампанским.)
  ЖЕНЯ. Дорогая тётя Оля. Поздравляем вас с днём рождения.(Протягивает ей цветы.) Это вам.( Ставит бутылку на стол.) А это всем нам. ( Смеется.)
  .
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( улыбается сквозь слёзы. Принимает букет. Смущена). Женечка, голубчик! ( Обращается ко всем. Говорит сбивчиво, суетливо,) Это лучший друг Миши. Учились вместе. А это твоя жена? Раздевайтесь. Как же ты, Женечка, узнал, что именно сегодня у меня день рождение?!
  ЖЕНЯ (улыбается, удивлённо). Саша мне сообщил. Вчера позвонил и сказал.(Улыбается).
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Позвонил?! Тебе позвонил. А мне почему не позвонил. Он что, прямо с ледокола звонил?! Разве так можно?
  ЖЕНЯ. Конечно можно. Через радиосвязь. Но он не с ледокола звонил. ( Женя улыбается.) Он из аэропорта, по междугородке звонил. Прямо из Мурмашей. Ну, это аэропорт в Мурманске.
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА. Постой, постой. Ничего не понимаю. Как из аэропорта? Почему? Он же сейчас на ледоколе. В море.( Растерянно оглядывается по сторонам.)
  ЖЕНЯ. Ну. да ледокол в море, льды крушит, караваны водит. Навигация. А он на выходные списался. Говорит, едва главмеха и капитана уломал. Ну, они и согласились, решили, что причина у меня, вернее у него, важная. Маме на день рождения сюрприз преподнести. Собственной персоной к ней явиться. Поэтому вам и не позвони. Сюрприз вам устроить хотел. Ну, как, сюрприз получился?! (Весело смотри на Ольгу Николаевну). Вы наверно такого не ожидали. Здорово он придумал.
  (Женя смеется, оглядывается по сторонам). А где ж он сам? Где наш полярник? Куда вы моего лучшего друга спрятали? ( Прикладывает ладони к губам вроде рупора протяжно, весело кричит.) Мишуля, выходи. Не томи. Пора за стол. В горле пересохло. ( Подмигивает Ольге Николаевне.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( с испугом и недоумением как на ненормального смотрит на Женю. Сбивчиво, путаясь в словах). Женечка, объясни. Я ничего не понимаю. Миша, почему он здесь.?.). Его здесь нет.
  ЖЕНЯ. А где ж он?
  ВСЕ. Его нет. Здесь его нет.
  ЖЕНЯ. Нет!. Ясно, ясно. Значит, он не прилетел. Он же из аэропорта звонил, сказал; скоро вылетаю. Встретимся завтра, сегодня значит, у мамы на дне рождения. Ты смотри, раньше ей не проболтайся. Это мой сюрприз маме.. Я его ещё встретить хотел. А он сказал: " Не надо, приземлюсь в четыре часа утра. Спи спокойно. Встремся у мамы на дне рождения". (Улыбается. Обращается ко всем.) А его правда ещё нет? Значит, самолёт задержался. Не лётная погода. Надо позвонить в аэропорт и узнать, когда его самолёт прилетит, насколько задерживается. Рейс номер 1663. Я его сразу запомнил. Как стихи 1663. Ночной. Из Мурманска.
  (Все молчат. Оцепенение.)
  ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА ( медленно опустилась на стул. Глаза широко раскрыты. Взгляд безумный. Она силиться, что-то произнести. Но не может. Лицо дергается в конвульсии).
  ЖЕНЯ. Где у вас телефон? Сейчас всё выясним.
  ЛЁЛЯ. (вскакивает, выбегает в коридор, где на стене висит телефонный аппарат. Дверь в комнату осталась открытой. Видно, как Лёля крутит диск телефона.) Аллё! Аллё! Информация. Девочки это Лёля из горсправки. Что с рейсом 1663. Из Мурманска. Ночной. На сколько задержка? Что? Повторите! (Все замерли. Слышно из трубки голос диспетчера аэрпорта.) Самолет рейсом 1636 из Мурманска от 8.-го первого прибыл в 4 часа 20 минут утра, по расписанию.
  (Все молчат в оцепенении. Пауза. Душераздирающий крик.)
   ЗАНАВЕС.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"