Аннотация: Предупреждение: людям без чувства юмора не читать! Пошло, развратно, нецензурно!
Глава 4.
Реанимация Пиздолазера.
Кастрон провалялся в лихорадке несколько долгих суток. Его организм отчаянно боролся с ядом Шила-в-заднице и наконец победил его! Теперь у Кастрона выработался иммунитет на долгие годы, так что, Шило, берегись! Теперь твои фокусы не спасут тебя от справедливого Кастроньего гнева.
Но какой ужас! Кастрон с душевной болью, отдававшейся в заднице, смотрел на пыльные обломки Пиздолазера. Его сердешный друг превратился в кучу неодушевленного металла. . Кастрон со слезами на глазах вспоминал чудесные, сладострастные дни и ночи, проведенные в обществе этого грубоватого рыжеусого крутого дядьки.
Вот обломки его мощного фаллоса, скрытые под кружавчиками камуфляжной одежды нимфеточки, вот его искореженная пушка... 'Нет! - яростно подумал Кастрон. - Не бывать этому! Я соберу милого из кусков и оживлю, чего бы это мне ни стоило!' На последней фразе Кастрон запнулся, с содроганием вспоминая, чего ему стоило страстное желание служить Истричу. Но живой и веселый блеск Пиздолазерских усов, пробившийся сквозь сизый дым, исходящий от трупа, прибавил Кастрону решимости.
Бесконечное число секунд, минут и часов провел Кастрон, корпя над чертежами и графиками! Еще столько же Кастрон отмывал, смазывал вазелином и сортировал обломки своего горячо любимого друга. Затем самоотверженный автоболтус уеденился на затерянной в пылевой туманности планетке ? 69 и приступил к заключительному этапу реанимации. Тело Пиздолазера величественно восстало из обломков мусорного вида благодаря шаманству Кастрона. Но труп так и оставался трупом, несмотря на то, что сходство с живым Пиздолазером было разительное. 'Как после большого перетраха, - печально думал Кастрон, глядя на безмятежно - равнодушное лицо Пиздолазера, - что-то на этом лице не хватает... Усов!!!' Кастрон засуетился, роясь в карманах, переворачивая булыжники и перетряхивая чертежи. Усы подло запропастились. 'А, ладно, как - нибудь и без них обойдемся, - устало подумал Кастрон после безуспешных многочасовых поисков, - усы не член!'
Однако растерянность не исчезала. Кастрон по - прежнему не мог придумать с чего начать и вот его осенило. Он припал к холодным устам Пиздолазера, надеясь поцелуем вдохнуть в них жизнь, как когда - то удалось в эксперименте над спящей красавицей, хотя Пиздолазер был мало похож на спящую девушку. Не помогло.
Тогда Кастрон поцеловал иные места, включая ЭТО САМОЕ и пальцы на ногах. Опять не помогло. Тогда, чуть не плача, Кастрон пощекотал Пиздолазера, зная, что тот при жизни весьма бодро реагировал на щекотку. Увы, и это не подействовало. Собравшись с духом, Кастрон использовал последнее решительное средство, какое только мог себе позволить. Он взгромоздился на скрежещущий труп и оседлал его мертвенно холодный фаллос... В этот момент Кастрон, едва сдерживая блевотину, впервые пожалел, что не является некрофилом. Увы, печальный скрежет был единственным результатом этих безуспешных попыток...
А в это время молодой Уссатель в стельку упивался на Кибертроне протухшим и поэтому дешевым энергоном. Забегаловка была хреновая и наводила тоскливые мысли о несбыточности чуда, избраженного на вывеске: десяток трансформеров всех размеров и полов среди всевозможной деликатесной еды, занимались групповым сексом в причудливых позах.
После двадцатого тухлого энергокуба молодой автоболтус захотел поссать и, не заплатив, попробовал выйти в дверь, что троилась в его пьяных глазах. Матерые охранники, набычившись, преградили ему дорогу. Если бы Уссатель знал, что их не девятеро, а всего трое, то наверняка бы ввязался в драку, но по пьянке бедняга обсчитался и вежливо спросил жутко пьяным голосом: 'П-простите... и-ик!... А где здесь (пердёж) сортир?!' Не успел Уссатель очнуться, как девятеро охранников впихнули его чудесным образом одновременно сразу в три мужских сортира. Рыгая и шатаясь, Уссатель попытался приладить свои три фаллоса к трем писсуарам, но ему жутко мешали шесть огромных тяжелых яиц. В конечном итоге эти яйца, кислотно сияя где-то вдали (как казалось бедному пьянице) оранжевым пламенем, увлекли Уссателя в унитаз и победоносно зазвенели, когда автоболтус, не удержавшись, навернулся и ухнул башкой вниз в самое жерло сортира. Пытаясь вырваться из унитазного плена, Уссатель схватился за соломинку, как утопающий, но это оказалась вовсе не соломинка, а слив. Под гулкое унитазное урчание Уссатель отправился в своем последнее плавание.
В кибертронской канализации оказалось темно, холодно и сыро, как, впрочем, и в любой другой. Вони Уссатель не чувствовал, так как отбил себе нюх и вкус мерзкой выпивкой и еще более тошнотворной отрыжкой после нее.
Проторчав в канализации часа три, поссав и поблевав, Уссатель освободился от трети выпитой тухлятины и количество окружающих его предметов милостиво стало кратным всего лишь двум. Бред Уссателя потихоньку выветривался. Юный автоболтус наумолимо трезвел и опохмелялся тем, что находил вокруг себя. Сиреневая дымка энергонного опьянения медленно таяла под напором грубой реальности, вломившейся в ноздри Уссателя в виде крепкого запаха дерьма.
Уссатель с удивление обнаружил, что плывет по течению в канализационной трубе, цепляясь за невероятных размеров какашку. Уссатель присвистнул, воображая, каких размеров должно быть анальное отверстие, породившее это чудовище. По канализационной трубе пронеслось гулкое эхо и на голову автоболтуса обрушилось несколько своеобразных сталактитов, запылившихся и заплесневелых. Пораженный размерами кибертронской канализации, Уссатель вскарабкался на какашку и уселся на нее верхом. Течение усиливалось, кое-где угрожающе шумели 'водопады'. Уссатель, судорожно вцепившись в свой ненадежный плот, несся навстречу неизвестности...
Однако вовсе не 'водопадов' ( точнее, говнопадов) надо было опасаться в этой канализации. Более опытные путешественники ( типа малолетноего десептоёба Ануса) знали, что опасаться надо тихих заводей, в которых кишели мутировавшие глисты, коими повелевал ссыльный десептоёб, генералиссимус в отставке Скандаглист.
Наивный Уссатель (весь в папу) торопливо отплыл на своем плоту в самого угрожающего виды запруду, как только услышал прямо по курсу душераздирающий рокот говнопада, десятикратно умноженный сортирным эхом.
Не успел бедолага перевести дух, как безобидная гладь поносного ( а какого еще?!) цвета вздыбилась и в чудовищную какашку, до сих пор спасавшую жизнь Уссателя, впился страшный кибернетический глист, обитель говняной пучины. Уссатель оглушительно завизжал, узрев дерьмяное чудище, бескрайние воды канализации пришли в волнение, поднялся настоящий шторм. Глист ловко управлялся с какашкой, превратив ее в невыносимого вида пюре. От этого Уссатель протрезвел окончательно и, собрав все свое мужество и силу, вспрыгнул на скользкое тело глиста, уплетающего бывший 'плот', а оттуда сиганул вверх, к потолку, окутанному дымкой канализационных испарений. Уссатель сделал этот головокружительный прыжок отнюдь не от отчаяния - подобное чувство было неведомо самоуверенному юному автоболтусу: в потолке виднелась маленькая светлая дыра, в которую поступал относительно свежий ветерок только что испущенных бздюлей.
Уссатель промахнулся. Но зато не промахнулись его яйца. Они были не только источником гордости и ногочисленных бед и несчастных случаев Уссателя, но и помогали иногда в критических ситуациях типа этой.
Уссатель болтался вниз головой над пучиной говна, а его яйца дружелюбно и обнадеживающе светили, зацепившись за какой-то железный крюк в потолке. Ориентируясь на до боли знакомый оранжевый свет, Уссатель добрался до крюка и отпустил яйца. С этого места было рукой подать до спасительного люка в потолке.
Со скрежетом и стонами продирался Уссатель к свободе, голубевшей гле-то вверху кафельными бликами чьего-то уютного сортира.
Но вдруг в лицо Уссателю, прямо в широко раскрытые глаза ударило свежей лепешкой дерьма, потом воняющим хлоркой чистящим средством и, наконец, на физиономию автоболтуса обрушился чувствительный удар унитазного ёршика.
Вне себя от гнева, трезвея, чем в лучшие дни младенчества, Уссатель выскочил из унитаза. Его рот, выплюнув изжеванный ершик, жадно хватал воздух в попытке грязно выругаться.
Перед Уссателем, растерявшись, но без особых признаков страха, прижался к кафельной стеночке мальчик - нейтральчик с рулоном туалетной бумаги на ремне.
- Я.. Я - Уссатель, сын Кастрона! - гневно воскликнул Уссатель, вместо того, чтобы выругаться.
- А я - Сруль, сын Пиздолазера, - сухо заявил нейтральчик, уселся на унитаз и использовал туалетную бумагу по назначению.
Челюсть Уссаетля медленно отвисла, издав противный скрежет. Молчание затянулось. Слышен был лишь мелодичный звон капель: это с Уссателя стекала канализационная жижа, увлажняя недавно вымытые кафельные плитки. Сруль печально молчал, наблюдая, как гибнет чистота.
В башке Уссателя копошились противоречивые чувства: любовь к отцу, ревность к Пиздолазеру и любопытство, что представляет из себя этот хорошенький мальчик - нейтральчик, выкрашенный голубенькой краской в тон сортирных стен.
- А где же я нахожусь? - поинтересовался Уссатель, выставляя напоказ свои душещипательные яйца (чтобы усилить и без того неслабое впечатление).
- В сортире борделя 'Юнихренов гарем', - с видимым усилием тужась ответствовал Сруль.
- А что это ты здесь делаешь? - изумился Уссатель.
- Меня здесь папа устроил работать, - глаза шокированногоУссателя полезли на покрасневший лоб, - уборщиком! Между прочим очень выгодно! - и тут Сруль снова сел на унитаз и использовал его по назначению.
... Не прошло и двух месяцев, как Сруль и Уссатель приземлились на планете ? 69. К тому времени они уже крепко подружились. Еще больше их сблизило срочное дело: узнав, что у папаш неприятности, сынки поспешили им на помощь. Вскоре неразлучные оболтус - автоболтус и мальчик - нейтральчик отыскали Кастрона, который застыл как каменное изваяние, ибо был терзаем нелегкой думой.
Сруль вежливо поздоровался, сдержанно обследовал труп отца и, используя неизменную туалетную бумагу по назначению, выслушал грустный рассказ Кастрона.
- Эх, вы, - снисходительно сказал Сруль, маскируя свеженькую кучку щедрым куском туалетной бумаги, - что же вы не попробовали себя в активной роли?
- Но.. но...я же..., - растерялся Кастрон.
- Это не имеет значения, приступайте, - не терпящим возражения тоном заявил Сруль.
И Кастрон, краснея, приступил. В его воспаленном от горя мозгу вновь вспыхнул интерес к анальному сексу. Даже ненавистная некрофилия не могла останвить Кастрона.
Но стоило войти в могучее тело Пиздолазера, как дикая боль пронзила тело Кастрона, начиная от головки члена и кончая ушами, пылающими от стыда.
'Что за хрен?' - гневно подумал Кастрон, разглядывая свой фаллос. На нем болтались жесткие, колючие, перепачканные, но все же неподражаемые усы Пиздолазера.
- Я так и знал, что вы неправильно собрали корпус папаши, - укоризненно сказал Сруль, отматывая от своего рулона приличный клок, - теперь вам стоит приладить усы на место и сказать: Исцеляющая сила усов Пиздолазера, помоги!
Кастрон, с благодарностью пожав хрупкую, пропахшую хлоркой, ладошку Сруля, выполнил его пожелание.
Чудо свершилось! Долгожданный миг настал: Пиздолазер со скрежетом потянулся, хитро взглянул на Кастрона и бодро утащил его в ближайший завал базальтовых глыб... Когда оба вернулись, довольные и счастливые, последовали дружеские обьятия и прочее. Все завершилось взаимными пожеланиями никогда не расставаться и оказывать друг другу взаимопомощь и поддержку.
Глава 5.
Как Сруля умыкнули.
Уссатель пригласил Сруля в гости на планету ?23, гордо представив другу зловонное жилище как 'Цитадель Уссательства'. Сруль брезгливо принюхался и побрызгал все кругом освежителем для унитаза.
Уссатель вспыхнул от стыда, затем от гнева, затем сменил тему:
- Скажи-ка, Сруль, а почему у тебя все время такой жуткий срач?
- А что, хочешь еще и кал консервировать? Хм, банок должно хватить. Если найдешь покупателя, прибыль поделим пополам, - деловито сказал Сруль, проигнорировав вопрос друга.
Уссатель нахмурился и мстительно продолжал допытываться:
- А все же, почему у тебя такой нескончаемый понос? Наверное, служба в борделе не пошла на пользу твоему анальному сфинктеру?
Сруль невозмутимо ответил:
- Я уже говорил тебе, что в 'Юнихреновом гареме' работал уборщиком и ни кем иным. Но если хочешь знать, могу поведать историю моего недуга, - Сруль сделал паузу, во время которой как всегда сдержанно и скромно, но обильно испражнился, старательно вытерся туалетной бумагой и аккуратно закопал всё в консервные банки.
Уссатель, широко раздвинув ноги (чтобы не звенели его огромные яйца), удобно уселся в свою самую любимую 2000-литровую консервную банку и приготовился слушать душещипательную историю.
Сруль поправил на голове голубой шлем, запихал под него огненно-рыжие кудряшки (цвета папиных усов) и усталым тоном завел рассказ:
- Мой отец, Пиздолазер, работал в то время гинекологом, что видно из его имени. Он так уставал на работе, что терпеть не мог женщин. Зато папа очень любил свою лазерную пушку. Он часами мог петь ей свою любимую песню: ' Наши жены - пушки заряжены, вот кто наши жены!'.
Как ты уже догадываешся, одними песнями дело не обошлось. Папа захотел увековечить себя в грядущих поколениях. Он был настолько крут, что решил справиться с размножением сам. Когда я был совсем еще зародышем, меня поместили в пушку, где было тепло и уютно. Пиздолазер действительно любил свое оружие как жену и только любовь к Кастрону может поспорить по силе с тем чувством...
Но один раз Пиздолазер подрался со Спиртоносцем и вернулся домой совсем пьяный. Не соображая что он делает, Лазер вынул из сейфа свою пушку и принялся старательно чистить ее стальным ершиком, совершенно позабыв про меня. Таким образом моя инкубация была грубо нарушена и Пиздолазер заподозрил катастрофу лишь тогда, когда было уже поздно. Из пушки обильно текло... сам понимаешь что. Моему рождению предшествовало столь бурное недержание кала, что пушку разорвало. Пиздолазер рыдал и убивался, но ему все-таки удалось починить свое любимое оружие. А меня со злости он назвал Срулем...
И с этими словами Сруль в очередной раз оправдал свое имя.
Уссатель был до глубины души тронут рассказом друга и даже дал ему посмотреть свой самый любимый порнографический журнал, что хранился в тайнике на дне консервной банки от селедки.
Уссаетль был очень уязвлен тем, что на серьезного Сруля этот журнал не произвел должного впечатления. Сруль предпочел совершить грациозный акт дефекации, чем тратить силы попусту. Уссатель обиженно забрал журнал и стал азартно листать его, засунув руку в штаны. От Сруля он демонстративно отвернулся, что делать совсем не стоило. О, если бы Уссатель знал!
Сруль терпеть не мог, когда в его присутствии занимаются онанизмом. Тем более используя при этом совершенно тупой порнографический журнал типа 'Порнотрон' или 'Сексформерз'. Тем более не приглашая его присоедениться.
Сруль обиделся и улетел, оставив Уссателя в полном одиночестве перезванивать яйцами.
Не видя перед собой ничего от обиды, Сруль несся так, будто его вот-вот пронесет. Перед его мысленным взором проплывали все детали его пылкой дружбы с Уссателем вперемешку с порнографическими картинками из журнала.
И тут - дикий грохот и спонтанная дефекация! - Сруль во что-то врезался. Когда искры вылетевшие из глаз Сруля рассеялись, он увидел взлохмаченного трансформера в грязно-зеленой обшивке с зелеными же заклепками. Его лицо было цвета хаки с маскировочным рисунком, видавшие виды штаны незнакомца были расшатаны и обшарпаны. По всем признакам перед Срулем оказался матерый нейтрал. Сруль нервно рвал туалетную бумагу, стесняясь познакомиться. Зато желтоглазый незнакомец, разглядывая голубенькую обшивочку смущенного нейтральчика, хитро улыбнулся и представился:
- Я - Охуйник, космический странник, шпион и гомосексуалист! Ненавижу Истрича, презираю Шило-в-заднице и срать хотел на Спиртоносца.
- А я - сын Пиздолазера, бывший друг Уссателя! Я - Сруль, - и Сруль продемонстрировал Охуйнику смысл своего имени.
Залюбовавшись грацией, с которой Сруль вытирал свой аппетитный и упругий зад, Охуйник взял его под локоток и не терпящим возражения тоном заявил:
- Пойдем ко мне в гости! У меня дома чаек, кошечка, собачка, диванчик и порнографические журнальчики есть!
Так и был умыкнут Сруль. Поэтому когда Уссатель опомнился и бросился срочно мириться со Срулем, того уже нигде не было. Так что пришлось юному автоболтусу в одиночестве переться назад, в свою зловонную 'Цитадель'.
Глава 6.
Заварушка с десептоёбами.
Уссатель после бесплодных попыток найти Сруля вернулся на планету ?23, надеясь там в тишине и спокойствии полистать порнографические журналы. 'Сейчас посмотрю их и займусь онанизмом', - с удовольствием подумал Уссатель, устраиваясь поудобнее на свалке ржавых консервных банок.
Только он уткнул свой голубой нос в рукописи порнографического содержания, а руку в штаны, как кто-то встал перед ним.
- Так это ты Уссатель! - сказал незнакомец.
- А чё, чё сразу я! - вскобенился Уссатель. 'Черт, даже позаниматься рукоделием не дадут', - мрачно подумал он.
- Уссатель, - медленно с издевкой проговорил незнакомец.
- Кто ты? - раздраженно откликнулся Уссатель и тут же получил по морде. Уссатель завалился в гору консервных банок, неприлично раздвинув ноги.
- Я - Анус, - высокомерно заявил незнакомец, - как ты смеешь сидеть в моем присутствии?
У Уссателя появились неприличные мысли.
- Двоим нам нет места на этой планете, - сказал Анус.
- Это еще почему?
- Ты составляешь мне конкуренцию, поэтому я убью тебя, - с этими словами Анус бросился на Уссателся. Оба упали на ржавые банки и стали мутузить друг друга. Но так как оба были примерно одной комплекции и силы, то пришлось Уссателю пустить в ход мочевой пузырь. Анус со всей силы врезал Уссателю по яйцам. Враги разлетелись, тяжело дыша.
- Я убью тебя, Уссатель! - прошипел Анус.
- Ага, ну давай, и не таких ебали! - нагло показал средний палец Уссатель. Тут он получил болезненный удар сзади и отрубился.
Однако Уссатель быстро пришел в себя и обнаружил, что его держит за яйца 'прекрасная' стерва.
- Ты посмел обидеть моего сыночка, - холодным металлическим голосом сказала она. Ее искаженное лицо выглядело устрашающе, а груди упирались Уссателю в лицо и он почти ничего не видел.
- Давай, давай, мама! - вдали пищал Анус.
Уссатель попытался вырваться, но сильные руки Пизды-в-матроске держали его слишком крепко, чтобы он смог вырваться без вреда для своих яиц, которыми очень дорожил. Уссатель был довольно ординарным автоболтусом и положение спасали его яйца, которые были больших размеров и кислотного оранжевого цвета. Они тяжело покачивались, так что Уссателю приходилось ходить с расставленными ногами, откинув голову и туловище назад, чтобы яйца не перевесили. Его яйца замечали издалека и даже в тумане их пронзительный свет служил своеобразным ориентиром и маяком для других автоболтусов. Истрич сам его заметил и часто во время военных операций Уссателся ставили как фонарный столб, чтобы разбредшиеся автоболтусы сумели найти дорогу обратно.
- Я кастрирую тебя, - прошипела мама Ануса.
- Не смей! - благородным голосом воскликнул невесть откуда взявшийся Кастрон с Пиздолазером.
- Не беспокойся, Кастроша, - сказал Пиздолазер, направляя свою знаменитую гладкую, блестящую пушку вытянутой формы на маму Ануса, - сейчас она нам все покажет!
Мама Ануса сжала Уссательские яйца и он взвыл.
- Уссатель - мой заложник, - сказала она, - не будешь же ты, Кастрон, убивать собственного сына.
- Тогда я убью твоего Ануса, - угрожающе произнес Пиздолазер, направляясь к десоптоёбу.
- Отпусти Уссателя, - серьезно сказал Кастрон, - и я отпущу тебя.
- Кастрон! - смеясь, воскликнула Пизда-в-матроске. - Ты хочешь меня убить? Твои яйца дали мне великую силу, которая нужна мне для завоевания мира, - говорила она, ища член Уссателя в его бездонных штанах, заполненных всяческой дребеденью. - А сейчас я изнасилую твоего сына у тебя на глазах и затем кастрирую его.
Кастрон недоуменно посмотрел на блаженное лицо Уссателя.
- Ты этого не сделаешь, - хрипло сказал он.
- Яйца твоего сына в сочетании с твоими дадут мне великую силу, с помощью которой я покорю Галактику и буду править вечно, - глаза Пизды вспыхнули.
Анус что-то попытался сказать, но рука Пиздолазера заткнула ему рот. Близость такого грубого мужчины пьянила его. Он еле сдерживал себя, но все же, выждав момент, когда Лазер расслабился, изо всей силы ударил его по яйцам.
- Мама! - крикнул он, пускаясь в бега. Пизда-в-матроске оглянулась лишь на секунду, но и этого хватило Кастрону для того, чтобы выстрелить ей в руку. Рука разжалась и выпустила злосчастные уссательские яйца. Разьяренная Пизда стояла рядом с Анусом и с ненавистью глядела на Кастрона, Пиздолазера и Уссателя. Автоболтусы растерялись: убивать ее они не хотели, но и отпускать было опасно.
Пизда-в-матроске вытащила яйца Кастрона из ложбинки между грудей и крикнула:
- Яйца Кастрона, дайте мне силу!
Все вокруг позеленело и привело автоболтусов в замешательство...
...Когда они очнулись, десептоёбов не было.
Уссатель с громкими всхлипываниями бросился на шею Кастрону.
- Папа! - рыдал он. - Папа!
- Не плачь, сынок, - утешал его Кастрон, гладя его по головке, - никто тебя не тронет.
- Она хотела меня кастрировать! - бился в истерике Уссатель. - Истрич без яиц меня ценить не будет! Кто же будет освещать дорогу к светлому будущему как не я?! - Уссатель всегда преувеличивал свою значимость.
- Не плачь! - сказал Кастрон.- Со мной не пропадешь.
Глава 7.
Дефлорация Истрича
(в четырех частях).
Часть первая.
Истрич, оставшись один, стал думать о своей горькой судьбе. Муки девственности истощали его, доводили до бреда, граничащего с безумием и все его естество ждало одного: ДЕФЛОРАЦИИ! Он завидовал всем и вся, придираясь по мелочам и неудовлетворяясь работой автоболтусов. Все они были слишком мелки для него и после их крошечных пенисов, вызывавших лишь зуд в причинном месте, Истрич чувствовал себя еще старее, ржавее и противнее. Только один трансформер мог удовлетворить лоно автоболтусизма. Плевать на менструацию дорожного транспорта, выполнение плана дефекации, по которой они занимали первое место в Галактике. Взоры Истрича были обращены к собственному прошлому.
Великая Зена, которая в прошлом была активной завоевательницей ( 'Вот они - десептоёбские гены, - подумал Истрич, - от которых у меня шалит задница') приглянулась его отцу, Истре, преемнику Ёбтимуса Прайма. Совокуплялась Зена умело и быстро, Истря был хлюпок и лежал, затаив дыхание, смотря на сильное, гладкое, блестящее тело, выделывающее какие-то непонятные движения над ним. Истря был девственником. Зена родила сына и ушла в неизвестность. Истря остался с орущим сыном на руках и оравой голодных автоботов на шее.
Мальчика решил назвать в честь отца и матери: Владимир Истрич Зенин и сразу же обьявили сыном Солнца и Истребителя. Зена тогда была в опале и упоминать о ней было запрещено.
Истрич был послушным юным автоболтусом, с самого дня своего рождения сознавая свое место под солнцем и свою роль в обществе. Ему предстояло стать продолжателем дела великого Истри, стать лоном автоболтусизма (нового течения, созданного Истричом). Он рос послушным и исполнительным ребенком, что скрывало ограниченную натуру. Он должен был стать вторым Истрей, повторяя шаги своего отца. Истрич вступил в автоботскую партию и с отличием защитил диплом на тему 'Как ускорить истреблядизацию в отдаленных участках космоса при срыве плана по дефекации десептиконами при условии удачной менструации половозрелых особей-членов автоботства'. Он с удовольствием участвовал в осеменении лиц женского пола спермой Истрича, заложенной в Спермоносце. Маленький Истрич присутствовал при спаривании Спермоносца, следил за температурой, обьемом вытекающей жидкости великого Истри. Яйца и половой орган Спермоносца возбуждали в нем смутное вожделение, которое он старательно подалял. Истря был доволен результатами иследований маленького Истрича, пока не произошел одни неприятный инцидент.
Истрич по обыкновению проследовал за Спермоносцем в комнату совокуплений. Дверь автоматически закрылась за ними (это было сделано для того, чтобы оплодотворяемая не убежала), как вдруг они обнаружили, что обьекта нет на месте. Температура у Спермоносца повышалась, давление росло и семя рвалось наружу. Маленький Истрич казался весьма достойным обьектом. Только истошный крик Истрича спас его от оплодотворения. Через несколько дней рядовой Спермоносец был пущен на металлолом. После этого инцидента на роль оплодотворителя лиц женского пола рвался знаменитый Искусатель, убеждая всех, что он - самый лучший кандидат на эту должность. Но он ее не получил - все знали, что он гомосексуалист и на баб у него просто не вставало.
Но вернемся к Истричу. С этого времени Истрич стал яростным противником анального секса. Будучи молодым автоболтусом он создал партию антигомосексуалистов, которая, впрочем, имела не очень большой успех. Истрич замкнулся в себе и пообещал, что разберется с мужеложцами, когда придет к власти. Он стал яростным противником секса вообще, решив посвятить всю свою жизнь борьбе за истризм и выполнение планов пятилеток.
Истрича в народе не любили, но побаивались. Никто не знал, о чем думает эта некрасивая голова и что в этих маленьких бегающих глазках.
Придя к власти и заполучив Хуйницу, которую ему перед смертью передал Истря, Истрич решил развернуться. Он всерьез занялся пропагандой антигомосексуализма и истричества. Чуть позже развернулась кампания по выявлению и уничтожению врагов автоболтусизма.
'Нашей великой партии, - вещал Истрич, - не нужны нахлебники и тунеядцы. Наше лоно велико и примет всех достойных этого автоболтусов. Дадим решительный отпор врагам народа, притаившися среди нас. Скажем решительное 'нет' невыполнению планов осеменения, дефлорации и дефекации'. Истрич продолжил компанию отца по осеменению.
Но шло время, а наследников все не было. Истрич понял, что он бесплоден, да еще и климакс усугубил положение Великого Вождя. Картина, которую он увидел в исполнении Кастрона и Пиздолазера окончательно доконала его. Он понял, что ему нужно, что его лоно жаждет - дефлорации! Только она могла спасти его от надвигающейся старости, влить свежие силы в дряхлое тело. Истрич отправился на поиски Спиртоносца.
Часть вторая.
И тут Истрич вспомнил о Пиздолазере. 'Конечно, - подумал он, - Пиздолазер - тот, кто мне нужен! Где же его база? - лихорадочно соображал Истрич. - Черт бы его побрал!'
Наконец он нашел то, что искал и стал спускаться на астероид.
Истрич на цыпочках пробрался внутрь базы. Все было распахнуто и были слышны стоны и вскрики. Истрич подобрался поближе и стал поглядывать.
Обнаженный Кастрон скакал на мощном члене Пиздолазера с его пушкой в руке. Стол трясся, со стен валились картины, посуда на столе дребезжала. Пиздолазер шумно дышал и ругался матом. Истрич с огромным интересом наблюдал за ними. Он притаился и занялся онанизмом. Кастрон все убыстрял движения, из члена Пиздолазера летели искры. Кастрон на пике блаженства выгнулся дугой и выстрелил из пушки в потолок. В коридоре посыпалась штукатурка и что-то свалилось, больно ударив Истрича по голове. Истрич сказал: 'Ой!' и убрал руку из штанов.
Послышались шаги и Истрич поторопился спрятаться за мусорные бачки, стоявшие почему-то в коридоре. Мимо прошел Кастрон и Истрич с завистью посмотрел на его густые зеленые волосы на причинном месте и на гордую осанку.
Свет в комнате был потушен и у Истрича созрел коварный план. Он юркнул в комнату, запер дверь и побежал к кровати, по пути стаскивая штаны. В итоге он навернулся, ударившись подбородком об носки Пиздолазера. Было ужасно больно, но Истрич непременно хотел завладеть пушкой Лазера. Только он взял ее, как тут почувствовал как кто-то обнял его. 'Кастрон', - с нежностью прошептал Пиздолазер и его рука опустилась ниже. Истрич побледнел. От страха он даже не мог пошевелиться. На него навалилось тяжелое тело Лазера, прижимая его к кровати. Истрич ощутил возбужденную плоть Пиздолазера. 'Ну давай еще разок', - сказал Пиздолазер, прицеливаясь. Истрич почти что смирился с этим растлением врагом автоболтусизма. 'Ты что-то сказал? - спросил Кастрон, появляясь на пороге. - Ты зачем запер дверь, негодник?'
'Что... это ты? - заорал Пиздолазер. - А... а... кто же он?!!' - невольно ослабляя хватку. Истрич решил спасти свою честь и что было сил бросился к выходу, отталкивая Кастрона.
Коридор казался ему бесконечно длинным и не было видно света в его конце. Сердечко Истрича отчаяяно трепыхалось, он задыхался, все казалось таким ужасным.
Наконец выход! Истрич трансформировался и включил двигатели на полную мощность. 'Никогда больше не вернусь сюда' , - недовольно пробурчал он.
Часть третья.
После случая, упомянутого в части второй, Истрич долго не мог придти в себя. Он опасался останавливаться на планетах с любыми формами жизни, а путь был так долог! Никто не знал, где сейчас обитает Спиртоносец, а именно он и был нужен Великому вождю всех автоболтусов.
На одной из планет Истрич все же рискнул остановиться, ибо ничего кроме огромного количества ржавых консервных банок на ней не было. 'И как тут можно жить?' - с брезгливостью подумал Истрич, принюхиваясь. Он увидел Уссателся, уткнувшего нос в консервную банку.
- Уссатель! - громко сказал Истрич. - Как ты здесь оказался?
Уссатель оторвался от банки и подлетел к Истричу.
- Шеф! - приторно пискнул Уссатель. - Это мой дом! Позвольте я помогу вам! - Уссатель взял Истрича под ручки и повел к куче банок, которая воняла больше всего. - Присаживайтесь, шеф!
Уссатель суетился, одновременно помогая Истричу сесть и одной ногой отпихивая порнографические журналы. Но это ему не удалось. Собственные яйца перевесили и Уссатель упал прямо на Истрича. 'Какое сильное молодое тело', - по-женски подумал Истрич, ощущая яйца Уссателя. Яйца полыхали и требовали немедленного опустошения. У Уссателя, стоявшего раком, закружилась голова. В голову полезли неприличные мысли, образы из порнографических журналов вставали перед глазами. 'Вот и настал этот момент, - подумал Уссатель. - В конце концов я тоже девственник' Старый Истрич казался ему сейчас милее даже его любимого 'Порнотрона'. 'Когда-нибудь приходиться начинать', - думал он, развигая ноги Истрича. Лоно Истрича было загадочным и манящим. Уссатель погрузил туда свои яйца и нервно задвигался. Яйца продолжали увязать в Истриче и Уссатель почувствовал, что его затягивает. Он попытался вырваться, но это было выше его сил. Истрич лежал как бревно, закрыв глаза. 'Пусти меня! - закричал Уссатель. - Папа! Папа!!! - истошно завопил он. - Спасите, насилуют!!!' Эхо разнеслось по кучам ржавых банок, не предвещая ничего хорошего. 'Нет! - захлебывался Уссатель. - Я не хочу умирать молодым! Не-е-еееет!'...
Истрич открыл глаза. Уссателя нигде не было. 'Что за происки врагов народа? - подумал Истрич. - Куда же он подевался?'
Часть четвертая (заключительная).
Разочарованный в Уссателе Истрич летел навстречу звездам. Мимо плыли астероиды, затем Истрич попал в метеоритный поток. Камни ударяли по нему, что-то булькало внизу живота.
Вдруг впереди показалось целое море огней: желтых, синих, красных, очерчивая силуэт космического корабля гигантских размеров. Это было то, что искал Истрич - корабль Спиртоносца.
Он спрятался за астероидом и стал ждать удобного момента. Корабль величественно плыл в космосе, поражая своей мощью. Форма у него была самая что ни на есть банальная: огромный фаллос с яйцами, гордость повелителся десептоёбов Спиртоносца. Истрич улучил момент и прокрался на борт.
На корабле шел праздник. На нем почти всегда был праздник с выпивкой. Спиртоносец оправдывал свое имя и название корабля: 'Ебальник'. Там были собраны сливки десептоёбского общества, на носу корабля болтался труп Скандаглиста. Спиртоносец, узнав о заговоре свержения его с трона, приказал подвесить Скандаглиста за яйца на носу корабля. Но яйца не выдержали и тогда на крюк насадили анальное отверстие. Спиртоносец любил выходить и наслаждаться видом трупа Скандаглиста под чашу чистого 100% спирта. Он был почти что всегда пьян, однако это не мешало ему управлять десептоёбами, причем довольно успешно. И сейчас Спиртоносец сидел один на своем троне - унитазе и довольно рыгал, положив ноги на Яйцеморда. Яйцеморд был пьян в стельку и заметно покачивался, рискуя уронить царственные ноги Повелителя. Повелитель щекотал пальцами ног ребра Яйцеморда, отчего тот повизгивал и льстиво улыбался.
- Ваша Алкогольность, - доложил Растопырь, появляясь в дверях, - к вам Истрич.
- Это конфиденциально, - сказал Истрич, поглядывая на подставку для ног.
Громкий пердеж разорвал тишину. Спиртоносец основательно испражнялся. 'Он помог бы выполнить план дефекации', - подумал Истрич. Вонь расползлась по залу.
- Пшел вон, - приказал Спиртоносец, отпихивая Яйцеморда ногой к дверям. Не успели двери захлопнуться как за ними раздался грохот.
- Ну что там у тебя за предложение? - лениво зевнул Спиртоносец.
- Я предлагаю заключить перемирие, - начал Истрич. Он развернул длинный свиток с речью и начал его читать.
...а знаком того, что перемирие действительно, является совокупление, - тут Спиртоносец навострил уши, - лидеров двух враждующих сторон. - Истрич опустил свиток, выжидательно глядя на него.
- Совокупление говоришь, - медленно проговорил Спиртоносец, вынимая орган любви из штанов. У Истрича перехватило дыхание. О, что это было за великолепное орудие - огромного размера и впечатляющего диаметра, усеянное шипами. Пушка Пиздолазера и яйца Уссателя не шли ни в какое сравнение с ним.
Истрич встал раком. Спиртоносец резко вошел в него, ломая все преграды на своем пути. Острая боль пронзила Истрича, смешавшаяся с невероятным наслаждением. Лоно трепетало и охватывало фаллос.
Уссатель проснулся. Головка члена Спиртоносца проникла в его анус, предоставив возможность опустошить уссательские яйца. Уссатель захлебывался в болоте и чувствовал начало конца. Яйца его не выдержали и обильно выстрелили в лоно Истрича, уменьшившись до нормальных размеров. Семя Спиртоносца влилось ему в задницу.
Великий Вождь все времен и автоболтусов, забыв о своем высоком положении, громко стонал и просил быстрее, бесстыдно двигал задом. Наконец ЭТО свершилось.
Спиртоносец, вынув свой член, с удивлением рассматривал Уссателя, без сознания лежащего на его головке. 'Это что такое?' - пробурчал он. Но секс и количество выпитого спиртного дали о себе знать и Спиртоносец медленно опустился на пол, огласив весь Ебальник своим храпом.
Уссатель наконец-то пришел в себя. Он открыл глаза и почувствовал необычайную легкость в членах. 'Словно камень с яиц', - подумал дефлорированный Уссатель по привычке ощупывая яйца. Они уменьшились!!! С диким визгом Уссатель вскочил на ноги, оглядываясь вокруг. Шеф лежал без чувств. 'Шеф, шеф! - вопил Уссатель. - О боже, мы на вражеском корабле!'. Схватив Истрича, он поволок его к выходу, с удовлетворением обдумывая вознаграждение за спасение Великого Вождя. На лице Истрича играла улыбка.
Гордым Истрич возвращался домой. Он больше не девственник, он настоящий автоболтус, исполнивший долг дефлорации. Истрич даже не догадывался, ГДЕ был Уссатель и ЧТО он видел.
Уссатель рисковал своей жизнью, спасая его от лап коварного Спиртоносца. Истрич взглянул на Уссателя. У того было спокойное, честное лицо автоболтуса, преданного партии.
'Не знает, - успокоился Истрич, - пожалуй стоит повысить его в звании. А с яйцами - беда, беда'. Уссатель честно рассказал ему, чем он пожертвовал ради спасения Вождя. Истрич был тронут. Новые, неведомые ощущения открылись ему, черная глубина космоса казалась уже не такой безнадежно черной, неизведанные пути истризма, дефекации, менструации и оплодотворения грезились ему.
Глава 8.
Бытовая сцена.
Мама Ануса, известная также как Пизда-в-Матроске, была женой Шила-в-Заднице. Шило-в-Заднице, как известно, очень любил лиц противоположного пола и в один прекрасный день то ли с перепоя, то ли по другим причинам, решил собрать себе женщину на свой вкус. Он долго чертил, сопел, собирал и в итоге получилось нечто. Обессилевший Шило-в-Заднице глядел на сотворенную им десептоёбку. Под влиянием знаменитого мультсериала дама получилась в матроске с тонкой талией и с невероятного размера бюстом. У нее были острые зубы и длинные ногти. Это была настоящая стерва.
Она гневно посмотрела на Шило-в-Заднице, а потом, развернувшись, ушла готовить обед. 'Настоящая баба'! - подумал Шило. Ночью она удовлетворяла его по полной программе, истощая и насилуя. Вообщем Шило-в-Заднице был доволен. Он устроил пышную свадьбу, во время которой множество планет было взорвано хозяйской рукой Пизды.
Однажды, стоя перед плитой с половником в руке, она с раздражением обьявила, что ждет ребенка. Шило-в-Заднице никак не отреагировал на это заявление и тогда кастрюля борща полетела на его возбужденный фаллос. Груди Пизды-в-Матроске стали обьемистей, щупания за задницу Шилом не прекращались. Он, конечно, был грубым, неотесанным трансформером, главным достоинством которого был его член и вполне удовлетворял страсть Пизды, но она была женщина умная и тщеславная. Ей было мало являться женой страшного Шила-в-Заднице, она хотела править миром единолично.
Прослышав о знаменитых яйцах Кастрона она загорелась желанием добыть их. Как и все женщины она считала ложбинку между своими грудями (которыми она очень гордилась) идеальным местом для хранения столь бесценных вещей.
Своего сына она назвала Анусом, воспитанием ребенка она не занималась, разрабатывая планы по уничтожению всех и вся. Анус часто болтался у нее под ногами во время варки борща и мешал глупыми расспросами, что очень ее раздражало. В итоге Анус, с одной стороны гордый такими крутыми родителями, с другой отпихнутый всеми, вырос себе на уме. Это сыграло позже важную роль в жизни всех наших героев.
Когда Шило-в-Заднице все-таки пронюхал про Кастроновы яйца (а он не мог не пронюхать), он решительно отправился на кухню. Мама Ануса в халате с бигудями стояла рядом с плитой и помешивала борщ половником.
- Жинка, - сказал Шило, - надо поговорить.
- Чего тебе? - с раздражением отозвалась она.
- Это правда, что ты похитила яйца Кастрона? - спросил Шило. - Где они?
- Это не твое дело, - разозлилась Пизда.
- Нет мое!!! - заорал Шило-в-Заднице. - Ты моя жена, ты должна подчиняться мне!
Он подбежал к ней и разорвал халат на груди, обнажив ровные белые огромные груди: в ложбинке на веревочке лежали яйца Кастрона. Шило протянул к ним свои руки, но получил половником по морде.
- Ах ты, стерва! Я твой хозяин!
- Хозяин?!! - закричала Пизда. - Тогда вот, получи!
Она взяла свои груди в руки и начала хлестать ими по морде Шила. - Я те стерва! Ишь какой нашелся! Да я тебя сейчас так огрею, век металлолом свой не соберешь! Хозяин нашелся! Козел старый! Мои яйца, что хочу то и делаю!!!
Шило-в-Заднице отступил, щеки его горели. Разбушевавшаяся мама Ануса прошла мимо него, обдав запахом бабьего пота и борща трехдневной давности, и направилась в супружескую спальню.
Шило последовал за ней.
Пизда-в-Матроске, положив чемодан на кровать, кидала в него вещи. Шилу были видны ее стройные белые ноги и раскачивающиеся груди.
- Ухожу от тебя! - сказал она. - Ребенок остается со мной!
- Я подам на тебя в суд,- прорычал Шило-в-Заднице. - Посмотрим чья возьмет.
Развод был долгим и мучительным. Судья то и дело кидал взгляды на почти оголенные груди Пизды-в-Матроске.
Шило же был спокоен. Яйца должны были достаться ему по закону.
Судья вынес вердикт: Ануса оставляют с мамой, позволяя ему видеться с отцом. Шилу-в-Заднице достаются яйца Кастрона прямо из грудей Пизды.
'Ну подожди, - прошептала Пизда, глядя на ухмыляющегося Шило, - я тебе еще покажу'...
Глава 9.
Гнусный заговор.
Уссатель в гордом одиночестве восседал на лучшем унитазе Желтого Дома - Дворца Истрича и его приближенных членов партии: Растлястера, Блястера и Хуйца. С тех пор как Уссатель обеспечил Истричу перевыполнение плана дефлорации (и Уссателю при этом самому влетело), он зазнался, возомнил себя важной птицей, звеня своими легкими и яркими, как блики заходящего солнца на голой заднице, яйцами. Уссатель ни с кем не общался, тусовки не посещал и вертелся часами перед зеркалом, пытаясь выяснить, какие перемены внесла дефлорация в его физический облик. Папаша Кастрон на него обиделся, а Пиздолазер свято верил, что только ссора со Срулем могла наложить столь грязный отпечаток на нравственность Уссателя. Маслянистого наглого блеска в глазах и подозрительно уменьшившиеся яйца как-то ускользали от внимания широкой общественности. Но зато эту перемену в Уссателе заметил хитрый враг, таившийся в данный момент в канализации.
Уссатель отгрохал себе самые лучшие апартаменты в Желтом Доме (после Истрича разумеется), перетащил к себе с планеты ? 23 кучу своих самых любимых консервных банок, которые заодно были самыми ржавыми и зловонными, а также порнографические журналы. Но Уссатель не знал, что роскошный туалет в двадцатикомнатной квартире приглянулся не только ему.
Унитаз под Уссателем содрогнулся и дерьмяной фонтанчик ударил в задницу прежде, чем Уссатель успел испражниться. Возмущенный Уссатель вскочил и увидел наглое, довольное и очень коварное лицо, обрамленное полукругом унитазного сидения. Несмотря на неизбежные дерьмяные украшения, незванного гостя не опознать было невозможно.
- Анус?!! Что ты делаешь в моем личном сортире? - гневно орал Уссатель, шаря в углу свой боевой кипятильник.
- Между прочим я облюбовал этот сортир гораздо раньше тебя, - сказал Анус, удачно отплевываясь от дерьма прямо на свежевымытые блестящие яйца Уссателя. - Я обещал с тобой расквитаться и вот я здесь!
Уссатель попытался спустить незванного гостя туда, откуда он пришел, но Анус первым завладел рычагом слива.
- Не пытайся от меня избавиться. Все-таки в сортирах и дерьме я разбираюсь лучше тебя, - Анус похабно ухмыльнулся. - Я же Анус.
- Ах так! Ну раз ты Анус, значит ты как нельзя лучше подходишь для анального секса.!