Прист Алёна Викторовна : другие произведения.

Странные вещи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Параллельные миры? Да ну, это все фантастика и вымыслы романтических натур, так что я, как нормальный человек, в это все не верю. Что? Мой самолет попал в странное завихрение? Приборы отказали? Да ладно, сейчас вылечу из этого темного облака и все будет нормально... конечно, все будет нормально... Какого?! Ё-моё, что это? Остров?! Откуда он здесь и что это за место такое - океан да небеса... Вот попадалово!" ... Вот так бывает. Живешь себе, никого не трогаешь, а тебя вдруг забрасывает в параллельный мир, где происходят удивительные и странные вещи.
  Пролог
  - Борт 6285, ответьте, - голос диспетчера прозвучал взволнованно, ведь как бы он ни пытался сдерживать себя, но надвигающееся чувство беды уже начало нервно стискивать сердечную мышцу, от чего пульс участился и теперь уже бьет в висках. - Борт 6285, вы отклонились на восток, возвращайтесь на курс. Вы пропадаете с экрана. Борт 6285, вы получили "добро" на посадку. Возвращайтесь на прежний курс! Борт 6285, отвечайте же!
  Еще минута молчания, а усталые слезящиеся глаза, следящие за экраном, на котором пиктограммами и цифрами обозначены движущиеся летательные аппараты всяческих видов и конструкций, кажется, заволокло какой-то пеленой. Рука сама потянулась к кнопке вызова начальника смены. Этого делать никак не хотелось во второй день работы на этой должности, но...
  Ему говорили в курилке, что иногда в этом воздушном пространстве бывают "пропажи", объяснялось это спонтанными всплесками магнитных излучений и еще какой-то научной теорией, далекой от понимания простому обывателю. Такие "пропажи" часто возвращались, поэтому опытные диспетчеры, привыкшие к такому явлению, спокойно ждали их появления на экране и не спешили паниковать.
  Но с диспетчером Мартином Фридом такое ЧП произошло впервые и он обязан сообщить о происшествии боссу. И так уже тянул до последнего, все вызывая и вызывая борт 6285.
  Женщина-пилот отвечала вполне уверенно, грамотно и два раза подтвердила курс, перешла в нужный эшелон и вот, почти у самого острова Гаити, вдруг начала пропадать, а затем и вообще перестала отзываться. А теперь и пиктограмма ее частного небольшого самолета поморгала-поморгала, да и совсем исчезла с экрана. Карамба! И это перед самой пересменкой.
  Всего-то один час и он был бы на пути к своей семье, которая поселилась в небольшом домике на зеленой ухоженной улочке. Пусть домик и небольшой, но уютный. Пусть семья небольшая, но любящая. Пусть жизнь и не баловала, но и не бросала в настоящие беды. Вот и продолжалось бы так. Но нет, на второй день работы потерять самолет - это, знаете ли, не уронить мобильный в решетку канализации, это, блин, реально погибшие люди на его борту. Святой Августин, пусть они будут живы! Где бы они ни были, пусть они будут живы!!!
  
  ___
  
  Роман "Странные вещи" (2020) является собственностью A.Priest. Любое копирование эпизодов, фрагментов или всего текста является незаконным.
  
  Глава 1
  Анри
  - Да-да-да, я крут! Ха-ха! Я круче самого накрученного парика Его Величества Короля Бенедикта Десятого! - ликую я и мысленно восхваляю себя, бодро шагая по улицам портового города Брестон - самого величественного из портов Королевства Франкас. - Я только что провернул самую выгодную сделку! О, да, я заключил такой контракт, что золотые будут сыпаться в сундуки моего предприятия густым водопадом. Кое-кому, конечно, это придется не по душе, но такова жизнь, а тот, кто шустрее и хитрее в этой жизни, тот и в выигрыше! И сегодня в большом выигрыше я.
  О-о-о, я был так убедителен и так ловок, что самые искусные мошенники могли бы позавидовать! Нет-нет, я не мошенник, но... честно сказать, прохиндей еще тот!
  Моя радостная, можно даже сказать, ликующая улыбка озаряет улицы и без того солнечного искрящегося города, а когда прохожу мимо лотков цветочниц, даже подвявшие бутоны роз на их прилавках, взбодрившись, распускаются с новой силой. Радость из меня так и прет, распространяя вокруг меня ауру животворящей магии.
  Пышногрудые розовощекие мадам, завидев счастливого меня, отвечают восторженными улыбками и зазывают в свои лавчонки: "Эй, красавчик, свежие сладкие кренделя и круассаны! Купите вашей женушке шелка и кружева! Порадуйте вашу возлюбленную новыми украшениями!"
  Я лишь вежливо снисходительно киваю в ответ, как и подобает знатному богато одетому горожанину, но сам себе думаю о том, что порадую я себя, причем на шелках и кружевах, причем такие кренделя буду выделывать, что любая женушка позавидует! Да-да, сегодня я достоин самого изысканного подарка. Трактир? О, нет, я не из тех, кто любит набить брюхо и залить глаза. У меня более утонченные вкусы. А вино у меня и на борту имеется, причем в десять раз лучше того, что может предложить трактирщик в самом дорогом заведении города.
  Проходя мимо шумных питейных заведений и рядов торговцев, ловко увиливаю от зазывал и направляюсь прямиком на улицу Трильон, где в небольшом, но довольно ухоженном особняке находится то, что сегодня подарит мне изысканные наслаждения. Вы уже догадались? Конечно! Это салон мадам де Рош, и там меня ждут мои любимые девочки.
  Ханжи тут же нахмурят брови, мол "беспутство и разврат", но запусти этих ханжей в номера и отдай их в руки, например, Ками и Бель, они забудут напрочь о своих моральных принципах и всех заповедях святош. Девочки у мадам де Рош, должен вам сказать, самые искусные в любовных утехах на всех островах Франкаса, да и в соседних королевствах вряд ли найдутся лучше, а я проверял, уж поверьте мне.
  Я обожаю этих крошек, и они отвечают мне взаимностью. Не верите? Дайте мне пару минут и вы убедитесь сами!
  Взлетаю на ступени особняка и лакей услужливо открывает передо мной тяжелые дубовые двери. Вот он, мой цветник! Завидев гостя, то есть меня, красотки тут же бросаются в мои объятия.
  - Анри! О, Анри! Анри, как мы рады видеть тебя! - визжат они наперебой, облепливая меня со всех сторон. Тянут вглубь гостиной и, буквально, бросают меня на широкий диван. - Анри, как мы тебя ждали! Наш любимый Анри! Возьми меня! И меня! И я хочу! И меня возьми!
  - О-о, мои крошки! - отвечаю я, поддаваясь игривому напору этих неугомонных и тиская красавиц за все выступающие части их молоденьких весьма привлекательных фигурок. Они же целуют меня и тискают в ответ, припечатывая мое довольно крепкое тело к дивану. - Девочки, девочки...Не все сразу. Он же у меня только один, а вас так много... - смеясь, пытаюсь я утихомирить этих возбужденных и нетерпеливых красоток, но отвечаю на поцелуи и руки мои блуждают по приятным выпуклостям и пышным девичьим попкам.
  - Возьми сегодня меня! Анри, любимый, возьми меня! Ты была прошлый раз, теперь моя очередь. Анри, лучше меня возьми, ты у меня в облаках летать будешь! - продолжают наперебой щебетать девчонки, но строгий голос мадам де Рош прекращает эту возню и остужает пыл девиц, которые нехотя начинают сползать с моего возбудившегося тела.
  - А ну, все построились! - входя в гостиную, командует мадам, пожилая женщина приятной наружности. - Налетели, как саранча! Ведите себя достойно. У нас не уличный бордель, у нас элитное заведение. Ваша милость, мсье Анри, прошу прощения за моих подопечных. Просто они вас очень любят и вы наш самый уважаемый гость, - расплывается она в милой улыбке.
  - Мадам де Рош, - спешу я приложиться к ручке хозяйки заведения, когда шустрые девицы таки нехотя слезают с меня и дают мне возможность встать и поприветствовать мадам. - Я нисколько не обижен. Даже наоборот, мне нравится темперамент этих милых нежных созданий. Они все так хороши, - обвожу я взглядом выстроившихся в полукруг красоток, - что даже не знаю, кого и выбрать сегодня.
  Мадам же, не теряя времени, подхватывает меня под руку и увлекает к столику, на котором ждут гостей легкие закуски и несколько видов местных вин. Я позволяю женщине отвлечь меня от возбуждающего зрелища молодых прелестниц. Мадлен де Рош уже давно числится в списке моих добрых знакомых и я с удовольствием поболтаю с ней несколько минут, пока буду решать, кого же все-таки мне взять сегодня для телесных утех.
  - Анри, Анри, - чуть помахивая небольшим веером, с укором косится на меня Мадлен, - я все надеюсь, что когда-нибудь ты уже прекратишь визиты к нам. Вокруг столько молодых незамужних знатных добропорядочных девиц, а ты каждый раз, когда "Шершень" швартуется у пристани, снова у нас. Когда же ты уже возьмешься за ум и женишься, в конце концов? - усаживаясь в кресло у столика и пальчиком указывая мне на место напротив, с улыбкой качает она головой.
  - Кристаллы Небесные! Что плохого я вам сделал? - хохочу я, устраиваясь в кресле и наливая розовое вино в бокалы. - Неужели вы хотите отделаться от меня, Мадлен?
  - В светском обществе, друг мой, о твоем благородстве рассказывают легенды. Анри Шершень считается самым бесстрашным и искусным капитаном всего Небесного Флота от Франкаса и до Америгона. Ты красив, знатен и умен. Любая девица из благородной семьи, даже из королевской, - чуть понизив голос, сообщает она мне, щурясь в хитрой улыбке, - почтет за честь отдать тебе руку и сердце. А ты? - она снова укоризненно качает головой, поднимая свой бокал. - А ты предпочитаешь любовные утехи с моими цыпочками. Ай-ай...
  (Анри Шершень - выделены ударные гласные, поскольку произношение должно быть на французский манер. Прим. автора.)
  - О-о, нет, Мадлен, только не эти нотации, да еще и от тебя, - пригубив сладкое вино, перебиваю я ее монолог. - Маман каждый раз, когда я возвращаюсь домой, заводит эту шарманку. А теперь еще и ты, - отмахиваюсь я от ее нравоучений, а потом с озорной улыбкой добавляю. - Взять в жены девицу из благородной семьи много ума не надо. А вот заставить твоих искушенных цыпочек пищать от удовольствия - это да, это достижение, - многозначительно поднимаю я указательный палец, а потом раздосадованно-обреченно продолжаю. - Как представлю, что благородная девственница будет лежать в моей постели бревном, завернувшись в одеяло, мне становится грустно. Да и возни с этими добропорядочными столько, что уж лучше отбить нападение пиратов, чем заниматься лишением невинности какую-нибудь капризную плаксу, которая от вида моего бравого стояка еще и в обморок грохнется. Ну уж нет, пусть этим занимается тот, у кого терпения побольше. Я предпочитаю твоих красоток - они просто огонь, все до одной. Пожалуй, сегодня я возьму Сильвию и для контраста Луну, - попивая вино, я указываю пальцем, на котором поблескивает кольцо с синим сапфиром, на скучающих в ожидании моего выбора прелестниц-девушек.
   - А как же любовь? - не унимается моя собеседница. - Разве тебе не хочется быть любимым?
  - Любовь - это болезнь, дорогая Мадлен. От нее одни только неприятности, ты же сама знаешь, - убежденно отвечаю я, при этом напоминая, что в ее жизнь любовь принесла только страдания. - Вообще удивительно, что ты до сих пор веришь в искренние чувства.
  Вижу, как моя собеседница слегка бледнеет, но быстро берет себя в руки. Кристаллы Небесные! Неужели она все еще любит того подонка, который женившись на ней, прибрал к рукам все ее состояние и довел до попытки самоубийства. Знаю ее историю, потому что сам принимал в ней кое-какое участие. Как раз на парус моего челнока ее угораздило свалиться, когда она бросилась со скалы, не совладав с болью от разочарования и предательства. Кстати, так мы и познакомились с ней восемь лет назад.
  - К тому же, посмотри, все твои девушки любят меня, - подмигиваю я ей, а потом обращаюсь к дожидающимся меня красоткам. - Ведь вы меня любите, крошки?
  Тут же гомон девичьих признаний в ярчайших красках описывает все их прекрасные чувства к моей выдающейся персоне, а я развожу руками и многозначительно киваю, мол "вот видишь, Мадлен, они меня любят".
  Она же только иронично качает головой и назидательно произносит:
  - Когда-нибудь ты поймешь, Анри, что все, что ты испытывал раньше - это ничто, по сравнению с настоящим волшебным чувством...
  Но я не в настроении вести философские беседы, поэтому, почтительно склонившись, целую ручку мадам, а потом отправляюсь с двумя прелестницами на второй этаж особняка. Сегодня я выбрал темнокожую Сильвию и блондинку Луну. Да, люблю контраст. А еще люблю сразу двоих - собирался же я вознаградить себя за столь удачную сделку, совершенную мной сегодня утром.
  А девушки, не теряя времени, приступают к оголению моего раскинувшегося на кружевах и шелках возбужденного тела, при этом мои крошки не скупятся на всевозможные ласки. Да так стараются, что буквально через несколько минут я начинаю нетерпеливо порыкивать, понимая, что чувство блаженства уже вот-вот накроет меня. Но не был бы я Анри Шершень, если бы вот так просто принимал, ничего не отдавая. Поэтому подхватываюсь и укладываю одну так, чтобы мне было удобно войти в нее, а вторую так, чтобы удобно было ласкать ее руками. Отлично! Вот теперь можно отдаться блаженству и насладиться по полной.
  Полчаса, как мгновение и мгновение, как вечность! Да-а! Прекрасно! Восхитительно, великолепно... В удовлетворенном изнеможении падаю на спину, а мои красавицы со стоном наслаждения валятся на меня с двух сторон. Ох, мои вы крошки! Целую каждую. Целую еще раз... и еще... чьи-то нежные пальчики уже снова ласкают все мои эрогенные зоны, и я чувствую, как чресла наливаются тяжестью, готовясь к следующему раунду.
  Но как только темнокожая красавица усаживается на меня, а нежная блонди начинает страстно поглаживать мой язык своим, до нас доносятся какие-то непонятные шумы из коридора. Грохот мебели, визг девчонок, гневный голос Мадлен, топот тяжелых шагов и громоподобный рык озверевшего от злости мужчины: "Где ты, мерзавец!? Выходи, подлое насекомое! А-р-р-р, убью, ублюдок! Засуну тебе в ж... твое грёбаное жало!.."
  - Девочки, это, кажется, ко мне, - ошалело переглядываюсь я со своими любовницами.
  В это время дверь вылетает с петель и в ее проеме вырастает здоровенная туша... Вы думаете, кого? Да-да, того, кому пришлась не по душе моя удачная сделка, так ловко обтяпанная мной сегодня утром. Это Белый Лис, что б его собаки съели! Ворвался тут, и угрожает. Он хоть и старик уже, за то его и зовут Белым, что седой совсем, но он все еще здоровенный детина.
  Девчонки тут же начинают оглушительно визжать, но не прячутся под кровать, вы не подумайте. Девчонки у меня боевые и пока одна отвлекает нападающего, вторая собирает мою одежду.
  - Анри, штаны, быстрее и в окно, - сквозь визг, мои девчонки напоминают мне, что пора сматываться, поскольку в одной руке у этого седого амбала настоящий мушкет, а в другой весьма острая на вид шпага. Затевать дуэль здесь и сейчас совсем не комильфо. То, что атаку этого здоровяка я отобью, и даже могу одержать победу в схватке с ним, я уверен, но при этом могут пострадать девушки, а этого я допустить не могу. - Анри, рубашка, камзол...
  О-ё!, Конечно, я не теряя времени, натягиваю портки и сапоги, хватаю остальную одежду, перевязь со шпагой и пояс с пистолями. Вижу, как Сильвия бесстрашно бросается на Белого Лиса, хватая того за руку, в которой, судя по всему, заряженный мушкет. Оставляю небольшой мешочек с золотыми на кровати для девчонок, целую на прощание блонди Луну и ловко выпрыгиваю в приоткрытое окно, бросая при этом моим отважным спасительницам: "Благодарю, мои сладкие!".
  Благополучно приземлившись на мягкую клумбу прямо перед крыльцом заведения мадам де Рош, вижу, как немногочисленные прохожие шарахаются, а потом с интересом пялятся на столь пикантную сцену, ведь я тут с неприлично обнаженным торсом и с приспущенными штанами, которые не успел толком застегнуть, а в окне особняка маячат две голые девицы, да к тому же все это сопровождается разъяренным рычанием здоровенного мужика:
  - Только попадись мне! Сучий сын! Гнусное насекомое! Я тебе твои поганые крылья поотрываю!..
  Дальше я уже не слышу, поскольку, придерживая рукой свою шляпу на голове, припускаю по улице легкой трусцой, хохоча негромко. Ну смешно мне - такой цирк средь бела дня! Встречные женщины, глянув на меня, смущенно отворачиваются, а некоторые наоборот, с интересом рассматривают, мужчины-прохожие хмурятся сердито, но мне плевать, если честно.
  Я улыбаюсь, продвигаясь по улице, а когда добегаю до квартала лавочников, слышу подбадривающий свист не обделенных юмором горожан и хохот пышногрудых торговок.
  - Небось муж застукал! Ха-ха... Эй, милок, забегай сюда ко мне, я тебя утешу! Ха-ха-ха... И ко мне тоже загляни, любовничек! Ха-ха...
  Только женщина у цветочного лотка сочувственно качает головой и улыбается по-доброму.
  - Зайди уж за мой шатер, горемычный, да оденься, - указывает она на закуток между спадающей тканью тента и стеной. - А то ведь точно, какая-нибудь вдовушка поймает, да и воспользуется твоим почти неприкрытым хозяйством, ха-ха...
  Я принимаю ее сочувствие с мягкой улыбкой и пользуюсь гостеприимством темного закутка, чтобы основательно привести себя в надлежащий моему знатному происхождению вид. Принарядившись и приосанившись, выхожу к владелице пышных роз и фиалок.
  - Благодарю, мадам, - чинно кланяюсь женщине и, подбросив золотой, который она ловко ловит на лету, выдергиваю белую розу из пучка цветов и дарю её её же владелице. - Счастливого дня, мадам!
  - Ух, какой! - восхищается она и хохочет. - Ловок, шельма!
  Теперь я шагаю не спеша по шумным улицам, направляясь на третий ярус портового причала, где пришвартован мой "Шершень". Да, не удивляйтесь, так называется мой летучий корабль. Меня потому и зовут Анри Шершень, что эта славная посудина принадлежит мне. На самом деле у меня есть другое имя, настоящее. Но я вам его не скажу. Пока что. Вы все со временем узнаете.
  Если вы когда-нибудь посещали Брестон, вы непременно должны были побывать в его порту. Ведь между Небесными Островами есть только одно сообщение - летучий флот, а он, как водится, перевозит пассажиров с острова на остров, при этом используя оборудованные всем необходимым пункты остановки, то есть порты.
  Порт Брестона - один из самых больших и модернизированных такого назначения строений Королевства Франкас, ведь это первая пристань для путешественников, пересекших воздушные просторы Атланарии, потратив на этот полет целых тридцать дней. Да, именно столько времени занимает путешествие из Объединенного Содружества Островов Америгон в Королевство Франкас.
  Мне нравится этот порт, он оснащен современным оборудованием для швартовки кораблей, сообщение между его этажами и ярусами обеспечено подъемными платформами, а в здании расположены все необходимые путешественникам удобства и сервисы: почтовая служба "Сорока", оптовый магазин провизии и снаряжения, бани, салон цирюльника и многое другое, что помогает путешественникам почувствовать себя комфортно вдали от родного дома.
  Большие корабли, такие, как мой "Шершень" швартуются на третьем ярусе, средних размеров и пассажирские суда - на втором, а маленькие, те, которые могут спускаться к океану, те, естественно, на первом, то есть на нижнем ярусе. Считаете это нелогичным? Ну, не скажите.
  Есть одна особенность - большие парусники, такие, как мой "Шершень", как правило, ходят на третьем уровне Небес и выше, потому что его парусная оснастка настолько велика, что для спуска на нижний уровень к океану, нам пришлось бы сдуть наши паруса наполовину, а это чревато тем, что корпус корабля тут же рухнет под своей тяжестью куда-то в водные глубины, кишащие огромными зубастыми водными тварями.
  Вы удивлены, наверное: что за мир такой - Океан и Небеса? Да, мир у нас, скажу я вам, та еще загадка природы. Но мы здесь живем и другого не знаем. Итак, снизу у нас водные просторы океана, как я уже сказал, там водятся огромные зубастые беспощадные чудовища. Люди же живут на парящих в Небесах островах, и эти острова принято делить на три уровня. Вот такая вот география. Но не не берите до головы. Мы с вами будем путешествовать на "Шершне", поэтому на нижние уровни спускаться не будем.
  Вы думаете, я там ни разу не бывал? Ну что вы! А любопытство куда засунуть? Это же так удивительно - увидеть то, что там внизу! Да, у нас есть специальные челноки - то есть маленькие кораблики с небольшим арсеналом надувных парусов, специально для исследований нижнего уровня. Вот так, друзья мои. Если будет на то причина, непременно вас туда свожу. Потрясетесь слегка от страха, так, для разнообразия. А мы с Шоном похохочем...
  О, а кстати, вот и он, помощник капитана, моя правая рука и правое полушарие мозга (вспомогательное), мой друг с детства, Шон Уокер (это его настоящее имя, кстати, но неполное), высокий загорелый темноволосый красавец мужчина с нахмуренными бровями и явно не в хорошем расположении духа. Его одинокую фигуру вижу издалека. На причалах третьего яруса стоят всего два корабля: мой и военный крейсер Конфедерации Островных Королевств. Здесь не многолюдно. Моя команда уже закончила с разгрузкой и теперь отдыхает, а Шон прохаживается по причалу и всматривается куда-то в даль.
  - Что случилось, Шон? - спрашиваю я, подходя к другу и пожимая его крепкую руку.
  - Вестники. Я только от них. Говорят, что ураган идет с юга. Придется зависнуть тут на неделю, - отвечает он серьезно. - Ну а ты как? Договорился?
  - А то! - улыбаюсь я и похлопываю Шона по плечу. - Покупатели наши с потрохами. Первый контракт на двадцать тонн хлопка. Придется Айрин отправлять с десяток кораблей караваном.
  Мы не спеша прогуливаемся по пирсу, а я то и дело бросаю взгляды на выход в город. Интересно, Белый Лис вообще собирался меня догнать? Так грозился засунуть мне кое-что кое-куда, что не равен час, выскочит сейчас из-за угла.
  - Какие сроки доставки? - Шон у нас очень деловой мужчина, поэтому вопросы по существу и только.
  - Шесть месяцев. Отправлю ей "сороку*", пусть готовит караван. А нам придется зависнуть, да...
  (* Сорока - письменное сообщение, перевозимое почтовым кораблем, раскрашенным с черно-белый цвет, напоминающий птичку сороку. Прим. автора)
  - Подарок купил для Айрин? - делая равнодушный вид, спрашивает друг, глядя в даль, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках.
  - Ой-ё! Забыл совсем, - спохватываюсь я, а потом, подхохатывая, начинаю рассказывать о том, как я отметил свою удачную сделку в заведении мадам де Рош.
  На эпизоде с моим торопливым бегством в окно, Шон не выдерживает и начинает хохотать.
  - Короче, я там бегал в неглиже, так что не до покупок было, - заканчиваю свой рассказ и тоже смеюсь.
  - Пошли на борт, а то я не удивлюсь, если Белый Лис сейчас с пушкой тут появится, - отсмеявшись, предлагает мне Шон и я соглашаюсь, поскольку действительно, торчим тут на пирсе, как очень заманчивые мишени. - То есть, я так понимаю, ты его конкретно вышиб из бизнеса. А, видимо, это был его самый выгодный покупатель.
  - Ой, да ладно, Шон. Ты его еще пожалей, - иронично улыбаюсь я, ступая на сходни. - Он знатен и богат, а все прибедняется. Скуп, этот пройдоха, и жаден до неприличия. У него ведь есть и другие товары, кроме хлопка. Пусть напряжется и слетает дальше на Восток. С Русачами, что ли, договорится, или с теми же Швендрами.
  - Там с языком проблема, ты же знаешь. Они нас нифига не понимают.
  - А в этом ты не прав - торгаши понимают все, и очень даже отлично понимают, - не соглашаюсь я с доводами друга, когда проходим в мою просторную каюту и усаживаемся за обеденным столом. - Просто с теми островами контакты не настолько частые, как с Королевством Франкас и некоторым просто лень заводить новых партнеров.
  В дверях появляется дежурный матрос:
  - Обед, капитан?
  - Да, - отвечаю я и добавляю. - И будьте добры, пригласите офицеров. - А потом снова Шону. - Нам нужен надежный рынок сбыта, ты же знаешь, плантации расширяются. Так что нам нужен был этот покупатель. Ну а Белый Лис ведь был посредник, только перевозчик, так что это нормально, что мы его кинули.
  - Бессердечный ты, Анри, - обвиняет меня этот сердобольный, видимо решив, что Белый Лис и его семья теперь помрут с голоду.
  - Нет, я не понял сейчас. Ты за нас или за него? - вопросительно поднимаю бровь.
  - Конечно, я за нас, - хохочет друг. - Но честно, на его месте я бы тоже был зол и сильно...
  - Разрешите, капитан, - на пороге моей каюты появляются высшие чины команды и я жестом приглашаю всех войти.
  Мой "Шершень" не военный корабль, а скорее, странник, что я могу себе позволить, являясь владельцем судостроительной компании, нескольких инженерных предприятий и больших плантаций хлопка на островах Объединенного Содружества Островов Америгон. Но, тем не менее, служба на моем корабле устроена по-военному, поэтому все высшие чины имеют офицерские звания и военный опыт. Причем я сам тоже имею военное образование и звание капитана. Да, нам приходится держать строгую дисциплину и всегда быть готовыми к нападению пиратов, кои расплодились на просторах Небес в большом количестве.
  По правую руку от меня сидит Шон, ну вы уже в курсе, кто он. По левую руку - старший офицер мистер Фарли, в чьи обязанности входит безопасность грузов, команды и бесперебойная работа капитанского мостика, за ним штурман - мистер Гордэн Смолл, обязанности штурмана вы, скорее всего, знаете - это планирование маршрута и обеспечение беспрепятственного прохождения оного. За штурманом устраивается наш командир стрелков мистер Дрэйк, по прозвищу Ядро (честно сказать, его фамилию не знает ни один матрос, да это и не важно - прозвища вполне хватает), и этот суровый офицер у нас отвечает за меткость стрельбы из наших пушек. По другую сторону стола размещаются: здоровяк боцман, по имени Рыжий О'Нил, который действительно рыжеволос и веснущат, за ним - наш весьма уважаемый доктор Марк Трэнтон, который практикует на нас всех свои новые идеи в области медицины (к счастью, пока удачно), ну и завершает нашу компанию ученый-инженер, он же всезнайка и ходячая энциклопедия, мистер Сэм Хартланд.
  - Итак, друзья мои, - начинаю я, обводя взглядом моих офицеров, которые заняли привычные для них места за столом, - нам придется зависнуть и переждать, пока пройдет ураган, или... - делаю паузу, встаю и направляюсь к закрепленной на стене карте нашего Небесного Мира, - мы отправимся исследовать Северные острова...
  - Может лучше по давно известным местам? - перебивает Шон, а я замечаю, что он вроде бы смущается.
  - Ну-ка, ну-ка? - я заинтересованно смотрю на друга, на щеках которого проступает несколько румяных пятен - как-то неожиданно, если честно. - А-а, куда конкретно ты хотел бы?
  - В Бернаден, это остров Швецаргон, - справившись со смущением, отвечает Шон, прямо глядя мне в глаза.
  А-а, вот оно что. Да, я понимаю твои стремления, друг. Дело в том, что у моей сестры Айрин будет день рождения и Шон хочет сделать ей дорогой подарок. Он знает, как моя сестра обожает всяческие механические чудеса, а в Бернадене работают самые искусные в этой области мастера. Жаль мне друга, если честно - он не равнодушен к моей сестре, но она не отвечает взаимностью. Она у меня "железная дева", так что взаимностью она не отвечает никому. Но если уж на то пошло, я бы был очень не против Шона, как кандидата на ее руку и сердце, поэтому стоит согласиться с его просьбой.
  - Что ж, не вопрос. Если все согласны, отправимся в Бернаден. Заодно пополним наш арсенал новыми пистолетами, которые, по слухам, могут быть заряжены несколькими пулями сразу, представляете?!
  ***
  
  Две недели спустя
  
  - Шон, дружище, ты бы не птичку ей заводную купил, а какую-нибудь более полезную штуку, - говорю я, рассматривая чудесного металлического соловья, который, словно живой, взмахивает крылышками и издает довольно приятные щебечущие звуки. - Айрин ни разу не романтик, ты же знаешь. Она любит вещи, полезные для жизни.
  - А ты, значит, купил ей очень полезную для ЖИЗНИ вещь - шестизарядный пистолет!
  - Она может использовать его для защиты, так что, это, можно считать, полезно для ее жизни, - хохочу я. - Ну да ладно, соловей действительно прекрасен! Согласен, хороший подарок.
  Стук в дверь моей каюты отвлекает нас от разговора и я не спеша иду открывать.
  - Господин Капитан, вас срочно требуют на мостик, - сообщает мне матрос, вытягиваясь в струну.
  В таких случаях я никогда не спрашиваю: "Что там стряслось?", а сразу бегу туда, где меня ждут. Вот и сейчас, быстрым шагом захожу на капитанский мостик и направляюсь сразу к мистеру Фарли, который что-то усиленно рассматривает в подзорную трубу, направив ее в небольшое окно, позволяющее видеть то, что находится под кораблем.
  Он уже понял, что я здесь, но не отрывается от своего занятия. Я терпеливо жду, заметив, что там, снизу, сквозь облака просачиваются струи черного дыма.
  - Взгляните, капитан, - наконец мистер Фарли передает мне подзорную трубу и я припадаю к окошку.
  Да, действительно дым, причем, похоже, что кто-то потерпел крушение. Надо подойти поближе. Тут же даю команду снижаться и заходить на указанную точку с другой стороны. Либо кто-то попал в ураган, либо подвергся нападению пиратов. В любом случае, мы придем на помощь. У меня принцип - никогда не оставлять в беде братьев по ремеслу.
  То, что мы видим, снизившись и приблизившись к небольшому островку, заставляет передернуть плечами и помолиться о том, чтобы "Шершень" никогда не лежал вот так, на боку, с пробитыми парусами и с искореженными мачтами. Но название корабля меня немного настораживает. Может быть, это ловушка?
  "Ренард" - это корабль, на котором ходит Белый Лис. Это слово так и переводится с языка Франкас - лисица. Так-так, интересно. Может ты, хитрая лисица, таким способом хочешь поймать меня?
  Мои опасения разбиваются о трагическую картину, которая открывается нам, когда мы подходим ближе, и я отчетливо вижу раненых и даже мертвых матросов. На инсценировку это совсем не похоже.
  - Они действительно в беде, - говорю я Шону, который уже рядом со мной и наблюдает эту ужасную сцену. - Вызывайте Марка и Сэма, мы идем на помощь. Снижаемся и зависаем над островом, - командую я.
  Мои команды выполняются, а я в задумчивости смотрю на разбитый "Ренард". Белоголового здоровяка-старика нигде не видно. Стоит ли мне выходить на палубу? Он ведь собирался мне кое-что кое-куда засунуть, образно выражаясь. Может он захочет выполнить свою угрозу и уже держит меня на мушке, а стоит мне выйти на открытое пространство, тут же спустит курок? Хм, как поступить?
  - Оставайся на борту, Анри. Я сам схожу, поговорю с капитаном, - настороженно говорит Шон.
  Кажется, что мой друг видит мои мысли насквозь. Но я не из пугливых, поэтому я рискну и выйду сам, как принято в таком случае - капитаны должны пожать друг другу руки. По Кодексу Воздушного Флота, капитан, пришедшего на помощь корабля, сам должен поприветствовать капитана потерпевшего, при этом раненый или умирающий может передать завещание или просить о выполнении последней воли, а спаситель обязан выполнить все, что от него требуется. Да, так велит кодекс чести.
  - Я выйду, Шон, - отвечаю и, направившись в свою каюту, чтобы нацепить все свое вооружение, бросаю ему через плечо. - Оставайся за капитана. Пусть мистер Дрэйк зарядит пару пушек, на всякий случай.
  - Есть, сэр, - уже в дверях слышу ответ друга.
  Отлично, теперь, если Лис захочет моей крови, он поймет, что тут же будет уничтожен вместе с останками своей посудины и выжившей командой.
  Как только трап был установлен, я спускаюсь и первым подхожу к выстроившейся шеренге потрепанного экипажа "Ренарда". Крепкий пожилой мужчина в порванном дорогом камзоле и с залипшей кровью на виске приветствует меня и указывает на пробитый бок корабля:
  - Мы шли за ураганом. Рассчитывали, что пройдем, но ветер переменился... Слишком поздно заметили нарастающий вихрь и вот... Наш капитан, мсье де Люмьер там, в своей каюте. Он ранен. Я провожу вас к нему.
  Я коротко киваю и в сопровождении доктора Трэнтона направляюсь в недра разбитого корабля вслед за провожатым. Сразу понимаю, что посудину швыряло, подбрасывало, закручивало и переламывало - внутри все завалено обломками перегородок кают, кусками обшивки, нехитрой корабельной утварью и весь этот хаос покрыт слоем грязи и пыли. Приходится пробираться сквозь неровную решетку обвалившихся балок, перелазить через груды покореженной мебели и руками отбрасывать с дороги куски деревянной обшивки.
   Да-а, картина не из приятных, но тем, кто остался жив, можно считать, повезло. Мы не оставим их в беде.
  - А-а, Шершень, я так и знал, что это ты, - приветствует меня Белый Лис, когда мы с доктором пролазим в перекошенную дверь каюты капитана. - Что ж, это даже хорошо, что ты сам пришел.
  - Даже не пытайся, старый хрыч, - иронично улыбаюсь я, не наблюдая в руках Лиса никакого оружия, но принимая его слова за угрозу.
  Он полулежит на каких-то обломанных досках, накрывшись до груди тонким одеялом. Все в каюте сгружено к одной стене, стол перевернут на бок, небольшой шкаф тоже валяется дверками вверх. Единственное, что располагается вверх головой, это небольшое бюро с шуфлядками, на котором стопкой сложены какие-то бумаги.
  - Даже не вздумай мне отомстить. Я пришел помочь тебе. Сейчас мои парни оценят степень повреждений и вынесут свой вердикт. Если корабль возможно сохранить, мы поможем с ремонтом. Если нет - заберем вас на борт. Мы идем в Америгон, - сообщаю я старику, который выглядит сейчас, кажется, постаревшим на пару десятков лет.
  - Подойди ко мне Анри, - просит Белый Лис.
  - Э, нет, дружище, - мотаю я готовой, - так не пойдет. Я подойду, а у тебя там под одеялом мушкет или кинжал. Нет уж...
  - Ты же никогда не был трусом, Шершень, - издевательская ухмылка на лице старика выглядит, как жуткая маска. - Ладно, ко мне можешь не подходить. Возьми бумаги вон там, это моя последняя воля, мое завещание...
  По правилам я не могу отказать, но не поспорить я не могу, хотя направляюсь к бюро, чтобы взглянуть на то, что оставил этот мошенник.
  - Ты, здоровяк, Белый Лис, - недоверчиво, ухмыляюсь я, - ты всех нас еще переживешь. Но если ты так хочешь, то ладно, как положено по Кодексу, - говорю я, взглянув на старика и взяв в руки стопку помятых листков, - я выслушаю...
  - Согласно Кодексу Небесных Островов, я, Огюст Листэр де Люмьер, перед лицом смерти изъявляю свою волю... - тут же произносит этот хитрец, бросив быстрый взгляд на доктора Трэнтона, мол "даже при свидетелях изъявляю".
  А я автоматически отвечаю, как положено. Да, так принято, а куда деваться? И обычно завещания содержат довольно мирные требования, типа "передайте часть состояния тому-то, дом и карету - тому-то, злющую кусачую собаку - злобной теще и так далее", так что я, поначалу, даже не взглянув в бумаги, автоматически отвечаю, как положено.
  - По Кодексу Небесных Островов, я, Анри Шершень сэр Генри Джастин Танер, выполню твою волю, капитан... Что?! - тут же одергиваю руку, когда мои выпачканные об обломки корабля пальцы оставляют четкий след в виде подписи на помятом завещании, и с яростью смотрю на этого прохиндея. - Ты что мне подсунул, старый мошенник?! Это что такое, тварь ты глубоководная!?
  Да, я бегло прочитал содержимое документа и теперь, понимая, что меня поймали-таки в хитрую ловушку, не могу сдержать ярости.
  Скрипящий смех старика оповещает меня о том, что он доволен своей хитрой уловкой, а меня просто прет от возмущения и я продолжаю ругать его на чем свет стоит.
  - Ты женишься на ней, Шершень, ха-ха-кх-кх... - игнорирует он мою брань, смеется и кашляет одновременно. - Только тебе я могу доверить свою дочь...
  - Да ты совсем с катушек съехал! Доверить мне?! Ты в голову ранен или как?! - подхожу ближе и трясу перед носом этого мошенника тем, что называется "его последняя воля".
  - Ты - единственный благородный и достойный человек, которого я встречал за свою жизнь...
  - Я?! Твою Цифендру*! Да я ж тебя кинул! Я за твоей спиной договорился с твоим покупателем, я поступил бесчестно по отношению к тебе. О каком благородстве ты говоришь, загрызи тебя Митунга!*
  
  (* Митунга - вид птерозавров, обитающих на пустынных островах Небесного Мира. Пахикор - вид морских чудовищ, в обилии кишащих в океанских глубинах. Цифендра - вид монстрообразных насекомых, похожих на скорпионов ростом с собаку, обитающих на песчаных островах Небесного Мира. Прим. автора)
  
  - Ты тот, кто не оставит умирать даже врага. После того, что я угрожал тебе расправой, ты сейчас мог сплясать на моих костях, но ты пришел на помощь... Ты будешь хорошим мужем моей девочке... - с улыбкой одобрительно кивает он.
  - Ты бредишь, старик! - не унимаюсь я. - Каким хорошим мужем, раздери тебя Цифендра*?! Ты же сам меня с двух девок снял пару недель назад, Громы Небесные! Я ж их трахал там, обеих сразу, забыл?! Какой из меня муж?! Я развратник и извращенец!
  - Если двоих смог удовлетворить, да так, что они готовы были насмерть за тебя стоять, то одну и подавно ублажишь, кхе-кхе-кхе... - то ли смеется он, то ли издевается сейчас, то ли кашляет.
  - Тебе, видать, вышибло мозг, старый ты башмак! Посмотри на меня! Я развратный мерзавец. Какой любящий отец захочет отдать мне в жены свою дочь?! Это идиотизм в чистом виде! - в порыве ярости ору я, понимая, что по Кодексу Небесного Воздушного Флота, я вынужден буду выполнить последнюю волю этого засранца, а в мои планы потеря свободы ну никак не входила.
  - Ты силен, отважен, умен... кх-кх... сострадателен и... даже честен... кх-кх... - продолжает хвалить меня этот чокнутый, - красив... дамы от тебя без ума, вот и Вивьен ты понравишься... кх-кх... К тому же, только такой ловкач, как ты, сможет укротить мою крошку... Но самое главное - у тебя есть высокое положение, а это важно... Граф, если не ошибаюсь? Ты сможешь защитить ее от Крюэля. Этот выродок уже не раз пытался добраться до моей девочки...
  - Нет-нет! Давай мы сейчас все это отменим, нафиг! Просто, ничего этого не было! Мы сейчас заберем тебя к себе на корабль, вылечим и будешь ты жить еще долго и коптить мое голубое небо, чтоб тебя Пахикор* проглотил! - перебиваю я его бормотания, до которых мне уже нет дела, ведь я цепляюсь за последнюю надежду, подлетаю к старику и рывком одергиваю его одеяло.
  Дыхание мое натыкается на невидимую преграду и я, замерев, в шоке стою, уперев взгляд в страшную рану на его животе, из которой торчит здоровенный кусок деревянной щепы, оторванной, видимо, от внутренней обшивки корабля. Удивительно, как он еще жив. Кристаллы Небесные!!! Действительно, мужик здоровенный и здоровый, наверное, поэтому сердце еще качает кровь и мозг еще работает. Но стоит нам пошевелить его или достать щепу из его брюха - кровь тут же хлынет и все внутренности превратятся в кашу.
  Марк, подошедший почти вплотную ко мне, смотрит на рану старика и качает головой, мол "не вылечим, капитан".
  - Ты все-таки отомстил мне, Белый Лис, - с трудом восстановив дыхание, шепчу я.
  - Выполни обещание, Шершень, и ты еще поблагодаришь меня... Спаси мою девочку, она будет в опасности, когда я умру... Лети, забери ее к себе... Забери мою птичку... кхе-кхе... забери ее... И еще! Там в шуфлядке. Возьми! - взволнованно повысив голос, приказывает он мне, рукой указывая, где именно можно найти то, что он хочет мне вручить, а у самого уже кровь струится по губам.
  Я открываю указанный отсек бюро и достаю нечто похожее на тонкую книгу. Вот только она не написана, как обычная книга. Это что-то совершенно мне непонятное. Я поднимаю глаза на старика, вопросительно выгнув бровь.
  - Забери это, Шершень. Только тебе можно доверить этот секрет... Лети за Вивьен, спаси ее... кхе-кхе... спаси ее... кхе... спа...
  
  Глава 2
  Бринитанские Острова
  Башня замка Гронг, тюрьма Штаба Конфедерации Островных Королевств
  
  Зал суда.
  - Мсье Жабэр д"Омбри, вы обвиняетесь в пиратстве, в убийстве нескольких десятков человек, в кражах и разбойных нападениях на мирные суда Островных Королевств, - монотонно оповещает Судья Конфедерации, даже не взглянув на обвиняемого. Секретарь предает ему еще несколько слегка потертых листов с записями и тот продолжает. - За содеянные преступления, по закону Конфедерации Островных Королевств, вы приговариваетесь к смертной казни.
  Два представителя войск Конфедерации, присутствующие на обвинительном процессе и сидящие по правую руку от судьи, переглядываются и одобрительно кивают друг другу.
  - Последняя просьба, ваша милость, - хитро ухмыляется обвиняемый, низкорослый коренастый мужчина со шрамом на щеке, одетый в некогда довольно приличный камзол, который за время пребывания его хозяина в тюремных застенках превратился в помятое запачканное тряпье. - Мне ведь положена последняя просьба?
  Судья в белом парике и в черной длинной мантии невозмутимо пролистывает дело и бросает быстрые взгляды на свою охрану, убеждаясь в том, что шесть здоровенных амбалов со шпагами и мушкетами все еще здесь и свирепый пират ему не страшен.
  - Последняя просьба может быть выполнена, если она не противоречит правилам судебного процесса, вынесению и исполнению приговора, - равнодушно сообщает он.
  - Один разговор с главнокомандующим войск Конфедерации, - просит обвиняемый, затаив надежду, что ему не откажут. Он переступает с ноги на ногу, и от раскачивания его тела тяжелая цепь, сковывающая его руки, тихо позвякивает.
  Судья, наконец, поднимает взгляд и осматривает фигуру человека, который озвучил такую странную просьбу. Обычно, приговоренные к смерти просят нечто другое, что может порадовать их в последние часы на этом свете. Вряд ли разговор с высшим военным чиновником может кого-то порадовать, если только этот преступник не решил вдруг признаться в каком-нибудь, неизвестном суду, преступлении.
  - Здесь присутствуют представители штаба войск Конфедерации, - сообщает он, поправляя сползающий на лоб парик, и кивает в сторону двух скучающих мужчин в форме. - Поговорите с ними.
  - Мне нужен главнокомандующий. Ему ведь интересно узнать, откуда взялись на моем корабле те странные вещи, о которых он спрашивал меня на допросах. Я готов рассказать и показать, как они работают.
  Двое в форме взбодрились и тихо переговариваются между собой. Судья, бросив на них любопытный взгляд, хмурится и постукивает пальцами по столу. Не нравится ему поведение обвиняемого. Нестандартное какое-то поведение - хитро улыбается, выдает странные просьбы. Но его дело маленькое и он его сделал, поэтому остальное в руках тех двоих, которые сейчас решают, стоит ли приглашать Маршала для встречи со смертником. Но судье все это не нравится, ведь пират-мошенник может затребовать своего освобождения взамен на информацию, а приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит.
  - Мы сообщим вам о нашем решении, мсье д"Омбри, - встает один из военных и направляется на выход из душного помещения суда, но тормозит перед самой дверью и поворачивается к судье. - Не имеет смысла дожидаться в этом зале. Пусть обвиняемого отведут в его камеру.
  
  ***
  
  Камера мсье д"Омбри. Час спустя.
  - И вы можете показать это место на карте? - голос главнокомандующего звучит грозно, и сам он весьма недоволен, что ему пришлось посещать этого преступника. Но в интересах Конфедерации, не следует игнорировать хоть малейший намек на прояснение ситуации со странными необъяснимыми вещами.
  - Конечно, - отвечает пират. - Но карты ваши не совсем верные. Там есть еще один остров, который висит почти над самым океаном, - бегающие глазки преступника уже отыскали ту нужную вещь, которую принесла свита Маршала, и которая сегодня должна спасти его от эшафота, поэтому он весьма бодро отвечает на вопросы, и планирует, меж тем, как же он может использовать ситуацию.
  - Наши карты верны, мсье д"Омбри. Это вы тут сочиняете мне всякие небылицы, - раздраженно отвечает главнокомандующий, поворачивается к одному из сопровождающих офицеров и жестом просит передать карту пирату. - Отмечайте квадрат. Этого будет достаточно.
  - Небылицы, говорите, - щурится смертник в саркастической улыбке. - А тот предмет, который вы нашли в моей каюте, как насчет него? Он ведь реальнее самого реального, как на это не посмотри.
  - Может вы еще и объясните, что это такое? - Маршал указывает на то, что держит в руке его помощник.
  Штука эта, кажется, абсолютно не от мира сего. Небольшой темно-зеленый овальной формы металлический тяжелый предмет, похожий на лимон, на макушке которого стержень с прикрепленным к нему кольцом и узкой пластиной. Вот уже неделю лучшие инженерные умы ломают голову, что это такое и для чего его применяют. Разбирать, резать, сверлить предмет Маршал запретил, поскольку разглядывая его, он каким-то шестым чувством понял - вскрывать предмет опасно.
  - Дайте его мне, я покажу, как его применяют, - настороженно, чтобы не спугнуть удачу, предлагает пират.
  - Нет, - хмурится главнокомандующий. - Он останется в руках моего помощника. Говорите, что это и для чего это.
  - Хорошо, сейчас я скажу, как это работает, - соглашается мошенник, а сам потихоньку пятится подальше от узкого окна-бойницы в противоположный угол, где есть выступ, за который может спрятаться человек. - Пусть ваш помощник подойдет к окну, выставит вещь на свет, нажмет на пластину, выдернет кольцо и отпустит пластину.
  Маршал хмурится еще больше, но кивает помощнику, мол "проделай все эти действия". Тот выполняет указания, и все переводят взгляды на его высокую фигуру. Как только кольцо было выдернуто и ничего не произошло, присутствующие в камере вопросительно поворачиваются к пирату, который уже занял место за выступом в стене и прижался спиной к холодным камням.
  Секунда, вторая... И прежде чем Маршал открывает рот для обвинительной реплики в адрес обманщика, оглушительный взрыв сотрясает стены старой башни.
  Когда дым рассеивается, примчавшаяся на шум и грохот стража видит ужасную картину: окровавленный Маршал и его израненные помощники лежат на полу камеры, заваленные осколками камней и покрытые слоем каменной крошки, а в стене, где еще недавно было узкое окошко, образовалась дыра, в которую легко мог бы пролезть человек. Осужденного пирата нигде не наблюдается.
  Через несколько минут звуки тревоги разрывают тишину, но тому, кто выпрыгнул из башни и удачно скатился с крутого обрыва, цепляясь за корни деревьев и выступы скал, эти звуки уже не представляют опасности, да он их и не слышит, оглушенный грохотом взрыва. Он уже на свободе, он ловко пробирается сквозь заросли колючих кустарников в сторону порта, где на нижнем ярусе есть небольшой дешевый трактир, а в нем могут пьянствовать его товарищи. Да-да, кого-нибудь из "своих" он точно там найдет...
  
  
  Глава 3
  Анри
  - Анри, не драматизируй, - щурится в насмешливой улыбке мой, чтоб его Митунга загрызла, лучший друг, - а вдруг она красавица, каких свет не видывал.
  - Ага, - закатываю я глаза, а потом делаю большой глоток виски. - Ты ее папашу видел? Амбал здоровенный и морда кирпича просит. И что такое чудовище могло родить? Уменьшенную, - я многозначительно поднимаю указательный палец, - в лучшем случае, уменьшенную копию себя...
  Мой страдальческий стон вызывает очередную волну хохота этого весельчака. А вот мне не до смеха, честное слово. На том маленьком, затертом долгими годами портретике, что оставил мне Белый Лис, изображена белокурая милая девчушка лет двенадцати, причем я не уверен, что могу доверять художнику, который писал этот портретик, ведь, как водится, они часто приукрашивают оригинал, чтобы заказчику понравилось.
  Звездный вечер и из окна моей каюты открывается прекрасный вид на розовые закатные облака, над которыми в синеве сияют замысловатые фигуры созвездий, а я, вместо того, чтобы наслаждаться красотой и развлекаться в обществе друга, сижу, напиваюсь и мучаю себя вопросом: на каком чудовище мне придется жениться?
  - Слушай, дай я посмотрю завещание, может там можно найти какую-то лазейку и через суд Королевства Франкас отменить твое слово? - проникнувшись, наконец, глубиной моих страданий, предлагает Шон.
  Я открываю свое бюро и нахожу сшитые грубой нитью несколько листков злополучного документа. Шон подходит и забирает их, при этом толкнув меня в плечо. Этот жест говорит мне: да ладно, друг, не переживай, ща все разрулим.
  - Так-так, посмотрим, - углубляется он в чтение, плюхаясь в мягкое кресло. - Ну вот, твое имя здесь написано не полностью. Здесь не хватает Анри Джастин граф де Флёр. Может быть, можно оспорить...
  - Не говори глупостей, - перебиваю я оптимистические предположения друга. - Там четко написано мое полное имя, официально используемое в Америгон - Генри Джастин Танер. И я перечитал двести раз, старик написал его правильно, Цифендру ему в зад!
  Я все-таки не выдерживаю и подхожу к широкому окну, чтобы полюбоваться замысловатыми фигурами розовых облаков над которыми не спеша плывет "Шершень". После недолгого визита домой в Портсмарт, мы вынуждены были отправиться снова во Франкас, чтобы забрать мою невесту. Ее, следуя завещанию Белого Лиса, я должен доставить в Америгон, жениться на ней и принять во владение ее наследство - компанию грузовых перевозок "Фокс Флай".
  То, что летим мы не на всех парусах - моя прихоть, как вы уже поняли, я не в большом восторге от моей миссии, поэтому оттягиваю знаменательное событие знакомства со своей будущей, навязанной мне против моей воли, женой.
  - А невесту нашу зовут... о, красиво зовут невесту: Вивьен Эмилия де Шанталь графиня де Люмьер - шарман! (Очаровательно. Франц. Прим. автора), - делает он витиеватый жест рукой. - Собственный замок и три деревушки во владении... Верфь, десять кораблей и транспортная компания в Америгон... хм... неплохо...
  Глянув на друга, который развалился в мягком кресле и лениво листает завещание старого придурка, думаю о том, что надо будет договориться с мадмуазель, если конечно, она адекватная вообще. Я отдам ей во владение ее компанию, а взамен попрошу свободу. Пусть на бумаге мы останемся супругами, но в реальной жизни я собираюсь не приближаться к этой дамочке, потому как, предположительно, габариты ее тела могут быть весьма внушительные, а я предпочитаю девушек нормального размера.
  Как будто прочитав мои мысли, Шон начинает свой очередной веселый монолог:
  - Вообще-то, ты у нас не из мелких. Даже можно сказать, довольно крепкий мужик. Но... хм... если дамочка окажется достойной дочерью своего отца, в смысле в два раза больше тебя, ты можешь обратиться в суд Франкаса, ха-ха... милосердие еще никто не отменял, ха-ха...
  - Ха-ха, - передразниваю я друга. - Смешно, ему... А я, может быть, заикой на всю жизнь останусь, когда увижу это... творение природы.
  Еще один бокал виски осушен и я чувствую, как меня слегка пошатывает. Надо просто упасть в кровать и забыться долгим сном. Хорошо бы еще, проснувшись, обнаружить, что вся эта котовасия с завещанием - просто дурной сон.
  Вздохнув тяжко, отхожу от окна и усаживаюсь напротив Шона.
  - Предложу ей сделку. Компанию ее отца взамен на свою свободу. Это в Королевствах девушки не имеют права владеть предприятиями, а в Америгон, сам знаешь, женщины имеют такие же права, как и мужчины. Думаю, это будет выгодно нам обоим, - делюсь своими планами и цепляю со стола хрустящую сдобную палочку, потому как желудок надо порадовать хоть чем-то, кроме обжигающего виски.
  Только успеваю откусить один кусок, как нас с другом настораживает топот сапог на верхней палубе, и мы оба, подняв брови, устремляем взгляд в потолок, а через минуту в дверях моей каюты показывается озабоченная физиономия старшего офицера, мистера Фарли.
  - Капитан, нам навстречу идет крейсер Конфедерации. Сигналят зависнуть.
  - Зависаем, - поднимаю я ладонь в знаке "стоп". - Сейчас выйдем, мистер Фарли.
  - Что им нужно, интересно, - недовольно ворчит Шон, топая за мной по лестнице, ведущей на открытую площадку верхней палубы. - Ты, часом, контрабанды какой-нибудь не загрузил нам для полного счастья? Пятой точкой предчувствую обыск.
  - Полный трюм смех-травы, - отзываюсь я с ироничной улыбкой, - покурим потом, если не отберут.
  - Запасался для встречи с невестой? Чтоб, так сказать, весело и с улыбкой встретить свою судьбу, - хохочет мой легкомысленный друг. - Шершень ля фам*! А? Ха-ха-ха...
  
  (*Cherche la Femme - шерше ля фам - французское выражение, в переводе означающее "ищите женщину". Прим. автора)
  
  - Похоже, ты прав, каламбурщик ты мой, будет обыск, - говорю я, удивленно мотнув головой и наблюдая огромный военный корабль войск Конфедерации, ощетинившийся с бортов стволами пушек, от которого отходит челнок полностью упакованный солдатами. - Определенно, ищут кого-то или что-то.
  Мы подходим к борту и приосаниваемся в ожидании визита военных. За нашими спинами собираются высшие чины команды "Шершня". Слышу их удивленный тихий гомон, но никто особенно не волнуется, поскольку уличить нас не в чем - мы мирные странники, а про груз смех-травы я пошутил, как вы уже поняли.
  - Кстати, замечу тебе, друг мой шальной, что когда Айрин отказала тебе, причем дважды, я над тобой не смеялся и не язвил. Я тебе сочувствовал, - не сдерживаюсь и упрекаю Шона.
  - Ага, а еще мне ОЧЕНЬ сочувствовали те две красотки, которых ты натравил на меня для моего утешения, - усмехается эта жертва любовных утех.
  - Натравил? - хохотнув, переспрашиваю я. - Замечу, что ты был совсем не против. К тому же, ведь сработало? А? На утро ты был счастлив, как никогда. Никакой тоски и грусти, а очень даже довольная твоя физиономия встретила меня на утро. Я тебя спас, между прочим...
  Мне приходится завершить этот шутливый диалог и сделать серьезную мину, потому как челнок крейсера Конфедерации уже пришвартовывается к борту нашего корабля и из него к нам на палубу поднимаются несколько офицеров с группой солдат.
  Офицеры чинно представляются и козыряют, я отвечаю тем же, но не отдаю честь, поскольку в данный момент являюсь капитаном мирного судна. А затем спрашиваю о причине их визита.
  - Господин капитан, - начинает впереди стоящий глава военной делегации, обводя нашу группу острым взглядом, - случалось ли вам или вашим людям находить странные необъяснимые предметы и имеются ли таковые на борту?
  - Странные в каком смысле? - я непонимающе поднимаю бровь, а сам в этот момент вспоминаю о подарке Белого Лиса. Я ведь бросил ту книжицу в потайной отсек своего бюро и даже не вспоминал о ней до этой минуты.
  - Такие, которых вы раньше никогда не видели, даже на картинках, - любезно объясняет офицер. - Странные карты неизведанных островов или вещи, сделанные из неизвестных материалов.
  Я напускаю на свою физиономию задумчивый вид, потом оборачиваюсь на своих офицеров. Доктор, кому известно о странной книге, делает невинные глаза и взгляд не отводит. Хорошо, он будет молчать. Я тоже. Хотелось бы все-таки самому взглянуть на тот мой странный предмет, прежде чем отдать его военным.
  - М-м-м... нет, - уверенно отвечаю я, возвращая взгляд к визитерам. - Ничего странного мы не встречали, - а потом снова поворачиваюсь к своей команде. - Кто-то может что-то сказать по этому поводу?
  В ответ лишь отрицательная мимика моих подчиненных.
  - Господин капитан, мистер Танер, прошу вас разрешить моим людям осмотр судна. Это займет не много времени. Порядок и сохранность всего на корабле я гарантирую, - не унимается офицер войск Конфедерации.
  - Пожалуйста, - я миролюбиво склоняюсь в поклоне, ведь я добропорядочный гражданин, причем сразу двух великих держав - Королевства Франкас и Объединенного Содружества Островов Америгон. А то, что они ничего не найдут, я вполне уверен, ведь мой потайной отсек в бюро на то и потайной, что найти его практически невозможно.
  Военные немедленно приступают к обыску. Я же со своей командой остаюсь на месте. Мы тихо переговариваемся на отвлеченные от ситуации темы. Доктор невозмутимо обозревает звездное небо. А я в эту минуту радуюсь тому, что набирал команду из проверенных людей, друзей, товарищей по военной службе. Даже матросы мои, перед тем, как были наняты на "Шершень" прошли проверку не только на силу и выносливость, но и на моральные качества, на стойкость духа и преданность команде. Я, наученный опытом военной службы, не беру на борт матросов "с улицы". Ко мне приходят с рекомендациями и имеют почти год испытательного срока на одном из принадлежащих мне кораблей, только тогда я могу взять их в команду "Шершня".
  Я строг, вы скажете. Да, я строг, требователен и придирчив. Но эти качества моего капитанского характера не раз оправдывали себя. Ведь Небеса не прощают ошибок. Они благосклонны к дотошным и трудолюбивым, к внимательным и старательным, но они беспощадны к ленивым и недисциплинированным, к небрежным и легкомысленным. Я педантичен и обдумываю каждый свой шаг. Если я взял на себя ответственность за жизни шестидесяти человек моей команды, я буду до последнего вздоха защищать и заботиться о них. Такой вот я перфекционист, хотя... и разгвоздяй я в некоторых вещах знатный. Но эти вещи не касаются воздухоплавания. Могу ведь я себе позволить когда-нибудь и разгвоздяем побыть, верно?
  Тем временем, осмотр моего корабля продолжается, а предводитель визитеров, нахмурившись, направляется ко мне. Неужели нашли мой тайник? Не может быть!
  - Господин капитан, могу я увидеть ваше разрешение на вооружение? - сразу же спрашивает офицер, подойдя ко мне.
  А-а, вот в чем дело. Ему не понравилось количество пушек на борту "Шершня". Да, у нас их по шесть с каждого борта. Большой арсенал, как для мирного судна. Но разрешение у меня имеется, причем выданное Штабом Конфедерации. Просто однажды я перевозил высоких чиновников этого ведомства, и тогда затребовал дополнительно шесть пушек, поскольку мог предположить нападение пиратов. Схитрил я, конечно, тогда. Реальной угрозы не было. Но в последствии я очень оценил свою практичность и дальновидность. Сражаться с пиратами приходилось не раз и лишние пушки были весьма кстати.
  - Конечно, пройдемте в мою каюту, - жестом приглашаю его следовать за мной, а мои подчиненные остаются на палубе.
  Как только дверь за нашими спинами закрывается, офицер не выдерживает и устало говорит мне:
  - Простите, капитан. Я знаю кто вы и уверен, что это все чистая формальность. Вы и ваш корабль - образец добропорядочности во всем воздушном пространстве. Но, поймите меня, служба обязывает.
  - Я вас понимаю, - киваю ему, доставая из ящика бюро разрешение на вооружение, которое блестит и переливается разнообразными печатями и штампами канцелярии Конфедерации. - Но, знаете, любопытство меня съедает. Что за странные вещи вы ищете?
  - Это секретная информация, но... - говорит он, понизив голос, - но вам можно сказать. Тем более, если вам такое попадется, вы непременно передадите это в наш Штаб, я уверен. Так вот, на одном из захваченных нами пиратском корабле было обнаружено очень разрушительное оружие. Такое, что кусок стены башни Гронг снесло. Такая вот хренатень...
  - М-м-да-а... - хмурю я бровь. - А, есть информация, кто сделал это оружие?
  - В нашем мире никто такое сделать не смог бы... - снимает шляпу офицер, чешет коротко остриженные волосы, нахлобучивает ее снова и сообщает. - Маршал, мистер Брэнсбери, чудом выжил в том взрыве. Он сам дал команду искать то, что не из Мира Небесного. Я даже не могу себе представить, что мы ищем... - он мимолетно бросает взгляд на мой документ, а потом козыряет по форме и приносит свои извинения за потраченное на обыск время, желает приятного пути, удачи и всех благ.
  Мы поднимаемся на верхнюю палубу и я в задумчивости наблюдаю, как военные покидают мой корабль. А задуматься есть над чем. Подарок Белого Лиса - он вообще безопасен? На первый взгляд, это просто бумага с картинками и текстом. Но картинки выглядят, как живые, а не нарисованные, буквы в тексте - одна к одной, не рукописные, а сама бумага тонкая гладкая и блестящая, какой не делают ни в одном островном государстве. Да-а, загадка.
  - Шон, Марк, Сэм, за мной. Остальные по местам, - командую я своим подчиненным и мы спускаемся в мою каюту.
  Если на то пошло, мы все-таки должны обсудить неожиданный подарок Белого Лиса. Марк уже видел это. Шон имеет право знать мои тайны, а Сэм у нас слывет всезнайкой и ходячей энциклопедией, так что его мнение по поводу странной вещи может быть очень полезным.
  Как только дверь каюты закрывается, я достаю из тайника тонкую книгу и бросаю ее на стол.
  - Вот, господа, такую вещь искали военные. Все присутствующие здесь, дайте клятву хранить мой секрет. Я доверяю вам, но произнесите слова клятвы вслух, прошу вас, господа, - требовательно говорю я, обводя моих друзей твердым взглядом.
  Мужчины по очереди клянутся держать рот на замке и я жестом призываю их рассмотреть странную книгу.
  - Ваши мысли и предположения, господа. Кто, как, и каким образом мог сделать это? - спрашиваю я, когда мы начинаем перелистывать цветные страницы.
  - Фантастика... - шепчет Шон, останавливая нас на картинке странной серебристой птицы с раскинутыми крыльями, вокруг которой "нарисованы" люди в странной одежде с погонами на плечах, девушки в треугольных шапочках в виде крыш домиков, тела которых просвечиваются из-под тонких полупрозрачных рубашек, а юбки только слегка закрывают бедра. - Кажется, это какая-то машина... не птица же, в самом деле.
  Шон у нас не на девушек заглядывается, как вы уже поняли, его интересуют птички.
  - Вот здесь бойницы, вроде бы, видите, по борту, - добавляет Сэм. - Или это окна? Хм...
  - На каком языке это написано? - спрашиваю я его.
  Он начинает бубнить что-то себе под нос, пытаясь вспомнить похожие письмена, беззвучно жует губами.
  - Не уверен, но некоторые из букв похожи на те, что пишут Русичи. Только эти буквы какие-то прямые слишком. Нет завитушек и росчерков, как будто их штамповали одним штампом, - он вдруг поднимает глаза на меня. - Я видел однажды в Америгон, на острове Терхас, как один мануфактурщик наштамповал для Ловцов одно и то же лицо разыскиваемого преступника на нескольких листах. И слово он вырезал "Разыскивается" и тоже одинаково наштамповал везде. Может это что-то подобное.
  - Такие мануфактурщики у Русичей - не смешите меня, - опровергает его доктор Трэнтон. - Они не дотягивают до нормального кораблестроения, а ты говоришь, что могут вот такую картинку наштамповать. Эти лица, смотри, как живые. Нет, это невозможно.
  - Что за птица? - не унимается Шон. - Ни на одну настоящую не похожа... Но если это машина, то по логике вещей, она должна летать... иначе, зачем ей крылья...
  - Как летать? У нее нет паруса, ни надувного, ни держащего ветер, - спорит с ним Сэм. - Как она взлетит? Это абсурд.
  Следующая картинка приводит нас в полный шок. Океан, солнце, водный корабль с двумя парусами и почти голые люди на нем, причем они вот так просто сидят и улыбаются, попивая вино! Это невообразимо вообще! А как же океанские чудовища?!!! Они же их сожрут сейчас! Невольно каждый из присутствующих выдает по неприличной реплике, осуждая беспечное поведение этих полуголых людей.
  - Стоп, господа, - вдруг доходит до меня шальная мысль. - Посмотрите на людей. Они не такие, как мы. Вообще не такие... Тело, кажется, такое, как наше, но все остальное... Это ну ни разу не Русичи, загрызи меня Митунга!
  Новый взрыв споров моих коллег превращается в нестройный гул голосов, а я думаю: "Он сказал, что вещи не из Мира нашего. Тогда из какого это Мира? Оно к нам упало со звезд? Его принесли пришельцы с других планет, где в воде не водятся морские зубастые гиганты? Мудрецы ведь говорят, что там, в небе, есть такие планеты, как наша. Они сами видели эти планеты в механические телескопы. Так может это прилетело оттуда?"
  Мешком валюсь на стул и ошалело смотрю на моих товарищей.
  - Господа, это к нам попало из другого Мира, - констатирую я. - Может даже с другой планеты...
  Все замолкают, уставившись на меня. Какой бы безумной ни казалась эта мысль, но она может объяснить остальные безумные мысли... Звучит, как бред...
  - Сэм, поройся в своих словарях, может найдешь способ прочитать, что тут написано. А лучше, принеси все словари, что у тебя есть и мы потом тут, в моей каюте вместе посмотрим. Но на сегодня с меня потрясений достаточно, - сгребаю я странную книгу со стола и несу прятать в тайник. - И помните, вы дали слово молчать.
  
  ***
  Последние несколько дней мне не пришлось грустить и думать о своей участи жениха по завещанию, поскольку на нашем воздушном пути повстречались еще три крейсера Конфедерации, которые тоже тормозили нас и рвались обследовать "Шершень". Я просто устал от этих обысков и сегодня принял решение снизиться на уровень, чтобы идти по транспортному пути. Здесь к нам еще никто не приставал и это бодрит.
  Мне не хочется торопиться навстречу "своей судьбе" в виде наследницы чокнутого седого громилы, но и так тормозить уже тоже нет никакого терпения, если честно. Вечер сгущается и мы, отужинав, остаемся с другом, чтобы опрокинуть пару бокалов вина, перед тем, как отправиться на мостик.
  Мы немного отклонились от курса, обходя грозу, и теперь идем полным ходом. Выйдем к Королевствам где-то в области Шонтоландии. Мне это не совсем нравится, поскольку там столько мелких островов, что приходится маневрировать бесконечно с поворотами почти на 80 градусов. Но, что поделать - имеем то, что имеем.
  - Твоя вахта сегодня, Шон. Гордэн контролирует курс, но все равно там сейчас жарко, сам понимаешь. Придется мне вместе с тобой всю ночь развлекаться у рулевого колеса, - салютую я своим бокалом и друг отвечает мне тем же жестом.
  Через минут сорок поднимаемся на капитанский мостик, где балом правит штурман, а рулевой лихо вертит штурвал. Нас немного покачивает на виражах, но мы привычно держимся на ногах.
  - Зря мы снизились, - озабоченно говорит мне Гордэн. - Здесь с нашими габаритами просто карусель какая-то получается, - а потом дает команду рулевому. - Право руля, еще четырнадцать градусов... так держать, - сам же припадает к панели управления и снижает давление пара в двигателе.
  Да, "Шершень" оснащен самыми передовыми инженерными агрегатами, такими, как небольшой паровой двигатель, который крутит винты и пополняет надувной парус теплым воздухом, за счет чего мы и держимся так высоко над облаками. А работает наш двигатель на энергии двух магнитных блоков, которые в соприкосновении дают пульсирующий разряд и этот разряд нагревает паровой котел. Технология эта была изобретена и усовершенствована совсем недавно, причем стоила моей компании не дешево. Но радует то, что инженеры не ошиблись и вот уже несколько лет все работает без перебоев.
  Избегая столкновения со следующим по курсу парящим островом, "Шершень" делает крутой вираж. Под нашим брюхом проплывает край чьих-то земных владений с огромным средневековым замком, а за поворотом нас ожидает сюрприз в виде притаившегося пиратского корабля.
  У-у-й-й-ё-ё! Я немедленно даю приказ "пушки к бою", но подойдя ближе, в подзорную трубу вижу название корабля и останавливаю атаку. "Ла Фудр" (Молния. франц.) - это пиратский корабль, но есть одно "Но". Это судно принадлежит Лафаэрту, самому известному пирату во всех Небесах, самому умелому и самому милосердному пирату. Смешно звучит, не правда ли? Но это факт. Лафаэрт никогда не нападает на мирные суда Америгона и Франкаса, ни на транспорты, ни на грузовые. На просторах Атланарии он нападает исключительно на суда Конфедерации. И то, только в том случае, если те перевозят что-то ценное. А основной его промысел расположен где-то среди восточных островов. По слухам, его невесту продали в гарем какого-то султана, вот он и мстит сейчас этим восточным иноверцам. Удивительно, что встретили мы его у берегов Шонтоландии, где его вообще никто никогда ранее не видел.
  Рассматриваю корабль, потом передаю подзорную трубу Шону:
  - Они подбиты. Парус совсем сдут, и дыра в боку. Видишь?
  - Просто отсалютуем и отойдем, - предлагает друг.
  - Поможем, - твердо говорю я. - У нас ведь есть пара запасных надувных парусов, - а потом командую. - Подойти и зависнуть. Боцман тут же высвистывает команды матросам.
  - Если нас застукают, Конфедерация ощетинится на нас. Анри, может не стоит щипать фортуну за задницу?
  О, да, мой друг - сама осторожность и трезвость мышления, но я говорил вам, что не прохожу мимо терпящих бедствие. И теперь не пройду. Пусть даже это известный на весь мир пират Лафаэрт. К тому же мне самому до коликов в желудке хочется увидеть его своими глазами.
  - Пойдешь со мной к ним? - лихо подмигиваю другу. - Лафаэрт - легенда! Пошли знакомиться.
  - Ты явно готов сдохнуть, лишь бы только не жениться... - закатывает глаза Шон, а я хохочу и бодро направляюсь к челноку, давая на ходу указание, загрузить в него надувной парус.
  На борту "Ла Фудра" нас встречает многочисленная толпа матросов, вооруженных, как говорится, до зубов. Но я бесстрашно спрыгиваю на палубу пиратского корабля и обвожу взглядом собравшихся.
  - Капитан Лафаэрт, к вашим услугам, Шершень, - вежливо кланяется мне здоровый детина в небрежно наброшенном на плечи дорогом камзоле. Небритое лицо его обветрено, волосы нечёсаны, руки слишком большие и мозолистые.
  Нет, ну это совсем не интересно! Какой из него Лафаэрт? Нет, братцы, меня не проведешь, ведь я точно знаю, что знаменитый пират имеет высокородное происхождение, а это значит, что в любой ситуации он будет выглядеть, как вельможа. Так-так... обвожу взглядом толпу и замечаю небольшого роста статного мужчину средних лет, черные вьющиеся волосы которого отливают серебром седины, одетого в добротные брюки, высокие ботфорты и в белую рубашку с кружевными манжетами, который с усмешкой на ухоженном лице щурится на меня и моего помощника. Одежда его чиста и выглажена, волосы аккуратно забраны в хвост, а на пальце сверкает внушительных размеров рубин. Вот, этот господин вполне похож на капитана.
  - Мсье Лафаэрт, - склоняю я голову в сторону выделенного мной из толпы мужчины. - Для нас большая честь ступить на борт вашего корабля.
  - Браво, дружок! - закатывается смехом этот хитрец. - Слухи подтверждаются. Вы действительно умны и проницательны, мсье Шершень, - он не спеша выходит из толпы и направляется ко мне. - Но позвольте узнать, какого хрена вы спокойно не прошли мимо? Вы же видите, нападать мы на вас не собирались, так что и на переговоры вам приходить не стоило.
  Его цепкий взгляд окидывает меня с ног до головы, а потом плавно перетекает на физиономию хмурящегося Шона.
  - Да, с такими повреждениями, вы точно бы не рискнули напасть, - смеясь, соглашаюсь я. - Может следующий раз, когда вы будете на лету, померяемся яйцами.
  Дружный взрыв смеха на пиратском корабле оповещает нас, о том, что мою шутку оценили. Лафаэрт тоже хохочет, а потом поворачивается к своему "заместителю", тому здоровяку, что минуту назад представлялся капитаном, и указывает на нас пальцем.
  - А этот малый оправдывает свое прозвище, а? Точно, Шершень, причем и ужалить горазд.
  Ему кивают, в знак согласия. Постепенно гул голосов и смех смолкают, а Лафаэрт серьезно спрашивает меня:
  - Так чем обязан?
  - У нас есть то, в чем вы нуждаетесь, мсье, - так же серьезно отвечаю я. - Парусина крепкая и надежно держит воздух. Это мои запасные паруса. Предлагаю вам воспользоваться случаем и принять подарок.
  - Подарок? Вы даже не попросите платы за столь ценную для нас вещь? - щурится капитан пиратского корабля в недоверчивой улыбке.
  - Считайте это благодарностью за то, что вы не нападаете на корабли компании "Танер Лайнс", - с достоинством произношу я.
  - Ничего себе! Вот это я дожил! - хохочет Лафаэрт. - Неужели кто-то в этом Мире решил отблагодарить меня?! Позор моим пиратским сединам! Громы Небесные! Это срочно надо отметить бокалом прекрасного вина, а? Пойдемте в мою каюту, мсье Шершень, думаю, нам есть о чем поговорить.
  Я автоматически чуть поворачиваюсь к Шону и пират замечает мое движение.
  - А это ваш знаменитый старпом, как я понимаю, - он жестом указывает следовать за ним. - Идемте, вы, двое ненормальных, ха-ха...
  Каюта Лафаэрта меня не разочаровала. С интересом рассматриваю изысканную мебель и картины, множество книг на полках встроенного в стену шкафа и механические безделушки лучших мастеров современности.
  - Устраивайтесь, господа. Не часто у меня бывают такие изысканные гости, так что угощу вас лучшим вином, привезенным из Ириндии, - падая в мягкое кресло и жестом указывая нам на соседние два, произносит хозяин каюты.
  - Благодарю, - отвечаю я, опуская свой зад на мягкую мебель.
  Шон вторит мне и тоже усаживается, оглядывая обстановку комнаты.
  - Вы ведь знаете, что я не нападаю на корабли Америгона и Франкаса, так к чему весь этот цирк? Вам что-то конкретно нужно взамен подарка и при всех вы не захотели это озвучивать? Вам нужно кого-то убить? Ограбить? Что вам нужно, господа?
  Настает моя очередь призвать Громы Небесные, что я незамедлительно делаю, а потом продолжаю:
  - Нет больше веры в человечество, да? Господин Лафаэрт? Вам слишком претит мысль, что я могу помочь вам просто потому, что считаю нужным помогать всем, кто находится в беде? Как испортило вашу душевную организацию ремесло пирата. Ужас! - наигранно ужасаюсь я. - А ведь вы благородный человек и, надеюсь, еще помните то, чему вас учила матушка. Или забыли?
  - Признаться, вы правы, мсье Шершень, забыл, - вздыхает этот испорченный жизнью человек, наливая нам вино из пузатой пыльной бутылки. - Но я хорошо помню фразу моего отца: всегда мсти за зло, чтобы оно не знало безнаказанности, и всегда благодари добром за добро, чтобы оно расцветало.
  Мы чокаемся и пробуем вино, которое кажется мне чуть терпким, но приятным. Взгляд мой падает на небольшую картину, висящую на стене, как раз напротив моего кресла. На картине изображен мужчина в обнимку с ... й-ё-ё! С глубоководным монстром, названием которого произносят проклятия - это Пахикор, большой водный ящер.
  - Какая интересная фантазия у вашего художника, - невольно вырывается у меня и я бокалом указываю на вызвавшую мой интерес картину.
  - Это не фантазия, друг мой, - щурится в хитрой усмешке капитан "Ла Фудра". - Представьте себе, эти чудовища приручаемы. Мой дед был ученым путешественником. Однажды на островке нижнего уровня он нашел умирающего детеныша и выходил его, а тот был до смерти верен старику. Такая вот история. Прям, чудеса. А?
  - Интересно, - улыбаюсь я в ответ, не совсем поверив в правдивость рассказа. - И много еще у вас таких чудесных историй?
  - Нескончаемое количество, - хохочет пират. - Но все они выдумка. Хотя, последнее время, я часто слышу от разных людей одну и ту же. Знаете, будто бы в наш Небесный Мир проникает что-то неведомое.
  Я заинтересованно замираю, поднеся бокал к губам, а пират продолжает, задумавшись и утвердительно кивая каким-то своим мыслям:
  - Думаю, у меня есть кое-что, что было бы вам интересно... Цены этой вещи я определить не могу, но возможно, она бесценна, кто знает...
  Он не спеша встает с кресла, проходит к книжному шкафу, оглядывается на нас, видимо, прикидывая, стоит или не стоит отдавать ту ценную или бесценную вещицу именно нам. Минута раздумий и он достает из толстой книги небольшой прямоугольник на цепочке.
  - Честно, я не знаю, что это такое, - говорит он насмешливо, протягивая мне вещицу. - Вы молоды, любознательны, энергичны, вам будет по силам разгадать секрет этой штуковины. Я же, в силу своей профессии, не могу позволить себе просто исследования ради удовольствия - моя команда этого не поймет. Они выходят в небесные просторы только ради наживы, к сожалению... такова правда жизни.
  Я рассматриваю вещицу и не могу определить, из какого материала она сделана. Плоская, гладкая, края закруглены, она может гнуться, но не ломается. На одном конце у нее висит цепочка, на другом конце вклеенный золотой квадратик.
  - Один вопрос, мсье Лафаэрт: где вы взяли эту вещь? - не выдерживаю и спрашиваю я, заинтересованно вздернув бровь.
  - Выиграл в карты у одного неудачливого старпома из нашей братии. Кстати, их корабль, насколько мне известно, сжег крейсер Конфедерации, а капитана, вроде бы казнили... - задумавшись, отвечает пират. - А может, не казнили, кто его знает...
  - В каких просторах ходил тот пиратский корабль? - подает голос Шон.
  - Где-то в небе Атланарии, около берегов Америгона. Там их и настиг крейсер, насколько мне известно, - пригубив вино, отвечает наш собеседник.
  - Что ж, благодарю, - поднимаюсь я, недвусмысленно показывая этим, что пора нам уже и распрощаться. - Это действительно интересная штуковина и я непременно разгадаю ее секрет.
  - Удачи, друг мой, - Лафаэрт тоже встает и провожает нас на выход.
  Под удивленные взгляды команды пиратов, мы пожимаем руку их капитану и поднимаемся в челнок, за время нашего отсутствия, опустошенный от груза шустрой командой головорезов.
  
  Глава 4
  Королевство Гермахен
  Тайная Канцелярия службы Венбрахта
  - Брэтта, ты совсем озверела, шайзэ! Я сказал кончай дело с маркизом, а ты что сделала? Нахрена ты его отравила? - отбросив приветствия, начинает ругаться на свою подчиненную мужчина, вошедший в кабинет, где его дожидалась белокурая стройная дама лет тридцати.
  - Вы сказали: "Кончай с маркизом". Ну вот, я и кончила, - оправдывается она.
  - Идиотка, - закатывает глаза ее строгий шеф, подойдя к своему креслу во главе длинного стола. - Ну, кончила бы и кончила, но зачем же было убивать?!
  - Следующий раз давайте точную формулировку, - недовольно отвечает бессердечная дамочка, сплетая руки на груди и нагло уставившись на босса.
  Тот нервно стучит ладонями по столу и нависает над ним. Несколько минут сопит сердито и сверлит взглядом подчиненную, которая, видимо, совсем не хочет подчиняться.
  - Даю точную формулировку, слушай и запоминай. Едешь в Брестон, находишь корабль, на котором можно добраться до Америгон. Там, крутись, как хочешь, но найди мне карту, которая показывает скрытый остров. Кто-то из моряков, бывших пиратов или пиратов настоящих владеет картой. Там обозначен какой-то тайный остров. Ясно? - на последних фразах суровый босс бессердечной женщины заметно повышает голос.
  - Мне нужны деньги и легенда, - требует блондинка, упирая руки в боки.
  - Деньги возьмешь у секретаря, там для тебя мешок приготовлен. Легенду сама придумай. Переоденься, что ли в мужика. На корабль сядь на грузовой, наймись там кем-нибудь. Не надо светиться среди пассажиров, иначе придется показывать документы, а у тебя их нет. В Америгоне устройся в какой-нибудь трактир и слушай, что матросы трендят. Да так, чтоб тебя не засекли! Они рассказывают, что кто-то владеет картой, которая выглядит, как нечто диковинное. Проследи за рассказчиком, потом допроси его. Шайзэ! И не убивай никого! - орет мужчина в гневе. - Хотя... можешь убить кого-нибудь, если тебе так хочется. Но карту мне добудь! Все ясно?
  - Ясно, - угрюмо отвечает женщина и направляется к двери кабинета.
  Она выходит в полутемный коридор, в котором какая-то полная старуха уборщица драит полы. Не обращая внимания на прислугу, она делает широкий шаг, поскальзывается на мокром и смачно ругается, не стесняясь в выражениях. Обретя равновесие, она бросает злой взгляд на женщину со шваброй и продолжает путь на выход из здания.
  
  
  
  Час спустя.
  Почтовое отделение "Сорока" в городишке на одном из островов Королевства Гермахен.
  "Племянница вылетает в Америгон из Брестона. Для удобства путешествия наденет камзол. Будет помогать с грузами. Увлекается редкими картами. Встречайте.
  Ваша бабушка".
  Глубоко пожилая полная женщина аккуратно ставит точку в письме, складывает плотную шершавую бумагу в форме треугольника, запечатывает его, обмазывая сургучом.
  - Вот, милок, возьми, - дрожащим старческим голосом просит она служащего у стойки, - письмецо для внуков. Ой, соскучилась старая... - вздыхает она.
  Служащий сочувственно кивает старушке и принимает послание.
  - Сегодня улетит, через час Сорока отправляется. Не волнуйтесь, бабушка, - заверяет он.
  - Вот благодарствую, дай Небеса тебе здоровья и деток побольше, - улыбаясь, благословляет она парня и, кряхтя, выходит из здания почтового отделения, а когда заходит за угол и оказывается на другой улице, совсем по молодецки припускает бодрой трусцой, приподняв свои пышные тяжелого сукна юбки.
  
  Шесть часов спустя.
  Штаб Конфедерации Островных Королевств. Кабинет главнокомандующего.
  
  - Все собрались? - Маршал бледный от мучающей его боли, которую вызывают многочисленные раны, уже не кровоточащие и зашитые умелыми лекарями, но все еще причиняющие страдания, устало обводит взглядом присутствующих в кабинете. - Тогда начнем. Итак, наш источник сообщает, что шпионка выехала и будет в Брестоне со дня на день. Там она попытается замаскироваться, скорее всего наденет мужской костюм. Возможно, наймется на корабль под видом матроса или кока, а может, как юнга. По заданию, должна прибыть в Америгон. Будет искать карту загадочного острова, который мы так и не нашли. Но если существует карта, мы должны заполучить ее раньше, чем до нее доберется шпионка. И ее поймать не мешало бы.
  Главнокомандующий делает паузу, чтобы глотнуть воды из резного кубка. Дышит он тяжело и видно, что каждое слово дается ему с трудом, но он берет себя в руки и продолжает.
  - Всем судам, имеющим принадлежность к Америгону и всем Королевским судам разослать "сороку". Никто не должен брать на борт парней, похожих на девушку...
  - Но как они узнают, если она хорошо замаскируется... - раздается неуверенный голос одного из присутствующих за столом.
  - Ладно... - раздражение главнокомандующего растет с каждой минутой, а мысли путаются, но невероятными усилиями воли он сосредотачивается на мыслительном процессе, абстрагируясь от телесной боли. - Приказ всем капитанам: не брать новых матросов в Брестоне. Никаких. А тем более женщин пассажиров. Немедленно сообщать обо всех попытках завербоваться на суда или о просьбах взять пассажирами.
  - Мы будем объяснять, почему "не брать" и "сообщать"?...
  - Напишите, что шпионка из Гермахена собирается проникнуть на корабль и добраться до Америгона. Если кто-то найдет эту шпионку - обещайте награду в 20 золотых монет. Это все господа... - Маршал закрывает глаза и упирается руками в стол. Его силы на исходе. Единственное, что он хочет сейчас - это добраться до своей кровати и отключиться от реальности, забываясь в тяжелом болезненном сне.
  
  Глава 5
  Вивьен
  
  - Все готово, миледи, - тихим настороженным голосом оповещает меня пожилой крепкий мужчина, одетый в дорожный камзол, быстро входя в комнату и плотно закрывая за собой дверь. - Карета ждет за оврагом.
  Я коротко киваю, быстро глянув на него и продолжая рассматривать себя в зеркало. Молодой темноволосый паренек, отражающийся в гладкой поверхности, представляет собой утонченного и изящного потомка знатного рода. Одет элегантно в довольно дорогой камзол, из-под которого виднеется шелковая белая рубашка с кружевными манжетами, на ногах плотные бархатные брюки и высокие стильные сапожки, на голове дорожная шляпа - приятный образ. Но взгляд его мне не нравится. Во взгляде этом растерянность и страх перед будущим. Нет! Так не пойдет. Надо нахмурить брови и смотреть прямо, решительно и остро. Да, именно так смотрят молодые аристократы на всю окружающую их хренотень... А еще голос грубее и строже. И слова, хорошо бы слова поострее, как эта самая "хренотень".
  В отражении появляется фигура моего помощника и друга, мсье Рэми д"Анвера.
  - Да, так хорошо, вас точно никто не узнает, - одобрительно кивает он головой. - Плечи распрямите и движения резче. Не надо плавно руками водить - это женские движения. И голос, миледи, пожалуйста, не забывайте, голос на тон ниже, как вы в песнях поете. Костюм сидит хорошо, - осматривает он меня с ног до головы. - Волосы только надо было ровнее обрезать, а то торчат. А цвет хороший получился, черный, без пятен. Только не забудьте, что до Америгона примерно дней тридцать, а то и больше. Возьмите краску, будем подкрашивать, когда отрастут.
  - Все в дорожной сумке, Рэми, - я делаю движение рукой в сторону сложенных в дорогу вещей.
  - Плавные движения опять, миледи, - качает он головой. - Резче указывайте. Вот так, - он сжимает кулак, отставляя большой палец, и показывает направление.
  Я послушно повторяю, а потом задерживаю взгляд на своей пышной перине, на любимых с детства книгах и игрушках, на кружевных богатых дамских нарядах, что висят у зеркала. Сердце сжимается - я никогда больше сюда не вернусь... Вся моя жизнь в этой комнате, все мои двадцать лет. Мечты, розовые сны, романтичные истории о приключениях бравых воздухоплавателей, прочитанные в книгах, первые замирания сердца при виде соседского мальчика, первый бал и первый поцелуй того же, уже выросшего и возмужавшего мальчишки... все останется в прошлом. А будущее? А будущее неизвестно, тревожно и непредсказуемо.
  Отец! Кристаллы Небесные! Как же так случилось, что ты покинул меня?! Оставил, ушел и не вернешься никогда... Я так по тебе скучаю! А еще, зачем и почему ты отдал меня в руки неизвестному мужчине? Зачем, умирая, ты убил и мою надежду на счастливый брак по любви? Кто такой этот Генри Джастин Танер? Ты назвал его своим другом, добропорядочным и уважаемым господином. Этому твоему другу, видимо, примерно лет шестьдесят, как и тебе? Да, я понимаю, ты хотел обезопасить меня, хотел защитить от маркиза де Крюэля, но не такой же ценой, папа!
  Злость и бунтарство всколыхнули мое сознание и я делаю жесткий взгляд - теперь я буду сама бороться за свою жизнь! Забрасываю на плечо небольшую сумку с документами и деньгами, сжимаю в руке тяжелую трость, внутри которой спрятан стальной клинок и поворачиваюсь к Рэми.
  - Не называй меня миледи. С этой минуты я - Эмильен де Волер, к вашим услугам, господин д"Анвер, - делаю легкий поклон, как по этикету принято у мужчин. - Если все готово, мы покинем замок немедленно, - решительно говорю я.
  - Да, милорд, - кланяется Рэми и подхватывает два увесистых саквояжа. - Выходим через потайной ход в библиотеке. Как только мы просигналим, Кэтти выбросит тело из окна.
  Быстро преодолев темные коридоры моего родового гнезда, спускаемся по винтовой лестнице и через потайную дверь башни выходим в сумрак сырого леса. Тропа ведет нас к лесной дороге и я уже вижу за ветвями деревьев силуэт лошади с небольшим экипажем.
  Оглядываюсь - кругом ни души, лишь только шорохи легкого ветерка в листве и крики ночных птиц. Сейчас важно, чтобы никто не заметил нас, тайком покинувших замок. От этого зависит, поверят ли все в то, что молодая графиня де Люмьер погибла, выбросившись из окна. Она, бедняжка, не выдержала потерю отца и похотливые домогательства ее родственника маркиза де Крюэля.
  Устраиваюсь в небольшой карете, так предусмотрительно оставленной в лесу моим верным Рэми, и в окошко наблюдаю за возвышающимся за оврагом темным силуэтом замка. Сигнал фонаря от нас и через минуту я вижу, как что-то похожее на тело девушки в светлом платье слетает вниз с высокой каменной стены башни.
   Карета трогается и я откидываюсь на спинку мягкого сиденья. Вот так. Хорошо. Все получилось. Ее найдут утром. Кэтти поднимет тревогу, соберутся люди и будут голосить по поводу ужасной гибели их молодой госпожи.
  Как странно, но смерть одного человека смогла сохранить жизнь другого. Рэми несколько дней по коронерам всех окрестных городков искал подходящую замену мне. Да так, чтобы по возрасту подходила и фигурой была похожа. Не хорошо так говорить, но нам повезло: нашлась погибшая, да еще и с разбитым лицом, такая, которую точно примут за меня. Служанка Кэтти нарядила бедняжку в мое платье, подправила волосы, ну а лицо... Все подумают, что разбила при падении.
  А потом приедет этот мерзкий развратник и убийца дэ Крюэль. Да, завтра он уже будет здесь. Как только до него дошли слухи, что мой отец погиб, он тут же прислал мне письмо, в котором недвусмысленно расписал свои грандиозные планы в отношении меня. Он собирался жениться на мне, даже если ему придется насильно сделать это. Придется? О, нет, он с удовольствием насильно взял бы меня, как делал раньше со всеми тремя его предыдущими женами, которые и года не выдерживали в качестве его супруг. Травились сами или он их травил, наигравшись с их телами, никто не знает. Громы Небесные! И носит же земля этого ублюдка!
  Никогда не забуду его последний визит в мой родовой замок. Он всегда выбирал время погостить у нас именно тогда, когда отец был в рейсе. Вот и в тот вечер он явился, зная, что "Ренард" отчалил к берегам Америгона. Приехал только с одним из своих подручных, видимо, не ожидая, что получит жесткий отпор. Весь ужин этот мерзавец сверлил меня глазами, делал пошлые намеки и выдавал сальные шуточки, а когда все разошлись по своим комнатам, проник ко мне в покои. Я предполагала нечто подобное и не раздевалась ко сну, даже кинжал спрятала в рукаве на всякий случай. И он пошел в ход, как только маркиз прижал меня к стене всем своим мерзким телом. Я даже порезала его шею слегка, когда на мое требование убираться вон, он лишь ехидно оскалился и попытался впиться в мои губы своим поганым ртом. Вид крови на его белом воротничке лишь подзадорил наглеца и, даже не знаю, насколько далеко бы он зашел в удовлетворении своей похоти, если бы не Рэми, который ворвался в мою комнату и, угрожая мушкетом, не вышвырнул ублюдка вон.
  Теперь же я не стала дожидаться приезда кровавого маркиза. Теперь - меня больше нет, а все имение и замок пусть забирает себе. Это уже не важно. Важно то, что там за облаками, на одном из островов Америгона у меня есть предприятие отца и по закону той страны, я владелица его по праву наследования и по завещанию. Правда, есть одно "но". И это "но" маячит в необозримом будущем, как темная расплывчатая фигура привидения, и мне она кажется почему-то неким старцем - лысым, толстым, потным мистером Танером. Однако, есть надежда договориться со стариком насчет моей руки, сердца и компании "Фокс Флай". Деньги на адвоката у меня есть, если "жених" окажется упрямым. Ничего, каким бы несговорчивым ты ни был, мы еще поспорим с тобой, мистер Танер.
  До Брестона ехать почти всю ночь. Скидываю шляпу, разваливаюсь на мягком сидении и пытаюсь вздремнуть. Рэми подхлестывает лошадь и тихо переговаривается с ней, подбадривая бежать веселее, а карету качает, как люльку с младенцем, и скоро я начинаю засыпать.
  
  ***
  
  Уже второй день в большом городе, а я никак не могу привыкнуть к шуму, суете, крикам уличных торговцев и бесконечному движению экипажей, удивительных автомобилей на паровых двигателях, а также снующим туда-сюда новомодным средствам передвижения под названием "велосипед". Вчера, когда мы с Рэми прогуливались в порту, узнавая о местных порядках и о кораблях, курсирующих между Королевством Франкас и Америгоном, мой спутник то и дело напоминал мне "подобрать упавшую челюсть" - так впечатлило меня огромное здание порта, где на практике применяются все новейшие достижения инженерной изобретательности, не говоря уже о прекрасных лайнерах, пришвартованных к причалам. На корабли я смотрела, затаив дыхание, а мой учитель наглядно показывал то, что я изучала по книгам - их паруса, надувные и те, что держат ветер, блестящие на солнце корпуса и ходовые части, вооружение на некоторых из них и многое другое.
  К вечеру нам пришлось прогуляться по городу в поисках ночлега и я, как ребенок, хохоча и хлопая в ладоши, смотрела представление уличных актеров, чем вызвала озабоченный взгляд Рэми, который все время напоминал мне о том, что я не миледи, а милорд. Но как было не восхищаться, когда на сцене разыгрывались нешуточные баталии, а потом главный герой, победитель всех злодеев, нежно целовал свою возлюбленную.
  Мне нравится этот город - здесь кипит жизнь. И я с удовольствием побурлила бы вместе с ней, но задерживаться надолго нельзя.
  Моя цель - найти надежный корабль, следующий в Объединенное Содружество Островов Америгон. Сесть в пассажирское судно не представляется возможным, потому как при покупке билета у меня непременно спросят документы. А по документам я уже числюсь мертвой. Так что нам с Рэми приходится прогуливаться в порту, выясняя, что за корабли здесь пришвартованы и куда они направляются. Уговорить капитана и купить место пассажира на его корабле - представляется мне не такой уж сложной задачей, ведь в Небесном Мире правят золотые и они же имеют огромную силу убеждения.
  Поселились мы в небольшой, но приличной гостинице недалеко от порта, причем поселились в одной комнате. Я ведь теперь парень, который путешествует со слугой, а для слуг отдельных комнат не предоставляют. Да, немного неудобно, конечно, но мне придется смириться с таким соседством, поскольку на корабле тоже, по всей видимости, жить мы с моим помощником будем в одной каюте.
  На самом деле Рэми не слуга мне, а скорее, друг и учитель. Он, кстати, дворянского происхождения, не подумайте, что крестьянин какой-нибудь. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он был нанят ко мне в учителя фехтования и теории воздухоплавания. Удивлены? Ничего удивительного. Мой отец собирался оставить мне по наследству компанию "Фокс Флай", а руководить ею сможет только сильная и знающая толк в этом деле личность. Ну а поскольку я с детства была тот еще сорванец - шустрая, быстрая, сообразительная и любящая пошалить, как мальчишка, то естественно, видя мои способности, папа решил, что я смогу стать достойной заменой ему, когда вырасту.
  Я прилежно училась быть владелицей воздушной флотилии, много времени проводила за книгами и картами. Рэми тренировал меня быть ловкой и управлять кораблем, так, как если бы мне одной пришлось вести судно из Франкаса в Америгон. Для таких тренировок в одном из залов башни мы соорудили нечто подобное на парусное судно, со всей оснасткой и со штурвалом, который я вдохновенно крутила, представляя себя капитаном. Лазать по канатам и вантам было для меня любимой забавой, развлечением и практикой, которая, по мнению Рэми, могла бы мне пригодиться в жизни.
  Несколько лет назад жена и дочь Рэми погибли от неизвестной болезни, и тогда он стал полностью отдаваться моему воспитанию и обучению, относясь ко мне, как к своей дочери. Я же, со своей стороны, привязалась к этому немного ворчливому, но доброму и умному учителю. Да так вот и получилось, что мы сейчас оказались с ним беглецами и искателями приключений.
  Утром Рэми отправился в порт разузнать о прибывших сегодня кораблях, а я, стоя у окна комнаты и наблюдая за суетой на городской улице, дожидаюсь его возвращения с надеждой, что сегодня нам повезет и мы найдем-таки подходящую посудину, которая доставит нас в Америгон.
  - Ночью прибыл "Шершень", - сразу с порога сообщает мне Рэми, входя в комнату. - Это большой лайнер, который нам подходит - он из Америгона. Только, по слухам, пассажиров они не берут.
  - Надо разузнать о нем побольше. Пойдем в таверну. Вот напротив, смотри, там матросы собираются. Послушаем, что говорят об этом "Шершне", - предлагаю я, в надежде, что уже как-то немного вольюсь в суету этого шумного города.
  - Вам не стоит слушать болтовню матросов, миле... милорд, - нахмурившись, одергивает меня мой строгий наставник. - Там мужчины, причем пьяные, и в выражениях они не стесняются.
  - Ну вот, как раз, я и наберусь немного тех самых выражений, знать которые подобает парню, - весело отвечаю я. - Рэми, я же не должна смущаться и краснеть от разговоров матросов. Сам посуди, когда будем в пути, как будет выглядеть мое лицо, если на корабле начнут ругаться, а я не подготовлена к этому совсем.
  - Ой, не нравится мне все это, - качает головой мой спутник. - Но вы правы, видимо... Только, если честно, я бы оградил вас от такого... такого... Эх, что тут уже?! - тяжко вздыхает он, но соглашается. - Пойдемте.
   Таверна, как и подобает ей, встречает нас насыщенными запахами спиртного и съестного, гомоном, смехом и звоном кухонной утвари. Действительно, посетители по большей части матросы, грубые голоса которых немного режут слух. Здесь многолюдно, но мы с Рэми находим маленький свободный стол в самом углу зала. Пышная женщина разносящая закуски останавливается около нас, окидывает внимательным взглядом, оценивая нашу платежеспособность, а потом, решив, что мы таки при деньгах, спрашивает: "Чего желаете, мсье?"
  - Мясо с гарниром и по бокалу пива, - чуть понизив голос, бодро отвечаю я и ловлю неодобрительный взгляд Рэми.
  Женщина кивает и спешит на кухню, а я вопросительно поднимаю бровь, мол "а что, я же парень". На что блюститель моей трезвости только безнадежно качает головой. Тем временем, я прислушиваюсь к болтовне мужчин за соседним столиком.
  - ... не возьмут, даже не пытайся. На "Шершне", чтоб его..., вся команда в полном составе, так ее раз так..., да и капитан, говорят, злющий, как тот самый шершень - чуть что, раздери его Цифендра, за борт выбрасывает, чтоб его...
  - ... я тоже слышал, что свиреп он, как тварь глубоководная, чтоб его приложило по-всякому...
  - ... брехня, парни! Шершень строгий, но за борт никого не выбрасывает, разрази меня гром. У него матросы по многу лет служат, чтоб их так и этак..., и уходить не собираются. А корабль какой, загрызи меня Митунга! Надежнее посудины во всем Мире не найти, чтоб его...!
  - ... и с крейсерами Конфедерации, чтоб их Пахикор проглотил, запанибрата и с пиратами, Цифендру им в зад! А потому что уважают его и те и другие, чтоб им якорь туда... и туда...! А все почему? А потому, что всегда приходит на помощь, никого в беде не оставляет. Да-а-а, благороднее капитана во всех Небесах не сыщешь, ей-ей, чтоб меня молнией пришибло!
  Я многозначительно показываю взглядом на матросов, а мой спутник хмурится и недовольно стискивает губы, мол "не слушать бы тебе этого, девочка". Но сам он тоже ухо клеит к той обильно приправленной ругательствами беседе.
  Когда нам приносят заказ, сразу расплачиваюсь за обед, чем вызываю обольстительную улыбку подавальщицы и сама одариваю ту обворожительной, на мой взгляд, ухмылкой парня-сердцееда, подергивая бровями. От чего челюсть моего блюстителя нравов слегка падает на стол, потому как он не ожидал, видимо, что я так лихо вживусь в роль молодого Жигало.
  Расправившись с обедом, выходим на улицу, и я сразу сообщаю свое решение:
  - Идем Рэми, есть идея. Сначала к уличным актерам, а потом заберем вещи и на пристань. Матросы говорили, что швартуется "Шершень" на третьем ярусе, значит нам придется подниматься на самый верх. Не будем терять времени.
  - Но они ведь сказали, что даже матросов новых не берут. А я слышал в порту, что и пассажиров не возят, - озабоченно бормочет он, но торопливым шагом следует за мной по шумной улице.
  - Посмотрим, - оптимистично улыбаюсь я, подмигивая своему пессимистичному другу, и ощущая в теле прилив энергии от влившегося в меня содержащего алкоголь напитка.
  
  ***
  
  - Смотрите, последние ящики грузят, - говорит Рэми, выглядывая на причал из-за угла. - Как только матросы зайдут на борт, сразу начинаем. Только не покалечьте мне господина, потише там своими дубинами махайте, - предупреждает он наших "наёмников", косясь на их вооружение.
  - Это же бутафорские шпаги, - усмехается один из актеров, для наглядности постучав себя по лбу на вид очень даже настоящим клинком. - Вот, видите, даже царапины не осталось.
  - Э-э, все должно быть натурально, господа артисты, - предупреждаю я. - Так, чтобы синяки и ссадины остались.
  - Все будет в лучшем виде, милорд, - кивают мне они, а я чуть вытаскиваю из ножен свою, наскоро купленную у старьевщика, на вид совсем дряхлую шпагу. Но именно такое оружие сейчас подойдет, ведь та сталь, которая спрятана у меня в трости разрубит бутафорские деревяшки артистов на раз. А мне нужно проиграть этот бой.
  - Ну, все, бегите, господа, а мы за вами! - дает отмашку предводитель "наемников".
  И в этот момент начинается представление на причале, зрителями которого должны стать благородные матросы "Шершня" и их не менее благородный капитан, фигуру которого мы рассмотрели на носу корабля.
  Мы с Рэми торопливым шагом выходим из-за угла и, оглядываясь, направляемся прямо к "Шершню", а за нами, буквально через пару минут, появляются четверо вооруженных мужчин.
  - Эй, стой, сопляк, дальше бежать некуда! - кричит один из них, а второй добавляет. - Дальше только небеса. Или ты собрался спрыгнуть в бездну?
  Громкий хохот наших "преследователей" и мы с Рэми останавливаемся, поняв, что действительно, дальше бежать некуда. Я достаю свою дряхлую шпагу и готовлюсь принять удар, гордо и бесстрашно становясь в оборонную позицию. Мой друг бросает в сторону наши пожитки и следует моему примеру, вооружившись тростью.
  Краем глаза замечаю, что сей инцидент на пристани вызвал-таки интерес команды корабля. Но заглядываться на громадное воздухоплавательное судно сейчас не время, потому что один из "наемников" уже совсем близко и через минуту его шпага уже летит, направленная прямо мне в сердце. Он делает выпад, я отбиваю удар, еще один выпад и я ловко уворачиваюсь от опасного оружия, а в этот момент второй из нападающих уже готов проткнуть мою грудь своим клинком, что заставляет меня пятиться почти до самого бортика причала. Рэми так же, как и я, отбивает нападение еще двух "бандитов", но следует моему примеру и отходит.
  Новая атака "наемников" не заставляет себя долго ждать и я, отбив несколько выпадов, получаю в лицо эфесом бутафорской шпаги, что отбрасывает меня назад, заставляя упасть на одно колено. Удар не сильный, но кровь тут же бежит из разбитой губы, которую я зажимаю свободной рукой, при этом успевая защититься от следующего нападения. На этот раз моя допотопная шпага ломается и я слышу торжествующие вопли "наемников", а потом лихой свист и мушкетный выстрел со стороны "Шершня". Глянув в сторону сходней корабля, вижу две фигуры крепких мужчин, которые спешат мне на помощь. Их грозные голоса заставляют нападающих замереть на минуту, а мое сознание уже ликует: "Получилось!"
  - Эй, вы, твари глубоководные, - гремит один из голосов, - хотите подраться, так идите сюда, я сейчас вам задницы надеру!
  Артисты завороженно наблюдают, как высокий статный мужчина в шитом серебром камзоле выхватывает свою искрящуюся на солнце великолепную шпагу с изумрудами на эфесе и рассекает ею воздух в виде буквы "Х". Резкое "вжик-вжик" наполняет свистом пространство и "наемники", недолго думая, пускаются наутек. Я же поднимаюсь с колена, вытягиваюсь во весь рост и, гордо подняв подбородок, встречаю спасителей словами благодарности, хотя выходит это немного гнусаво, потому что нос свой прижимаю платком и им же промакиваю кровоточащую губу.
  - Благодарю вас, господа, - я делаю легкий поклон, как полагается по этикету, а потом нагло пялюсь на красавца-капитана, причем в эту минуту меня посещает странная мысль: "Эх, вот такого бы мне жениха папа сосватал!"
  - Не стоит, юноша, - голос глубокий и низкий, который приятно проникает в самую душу. - Что хотели от вас эти мерзавцы?
  - Это долгая история, - скромно отвечаю я, принимая из рук Рэми белый кружевной платок и снова припечатывая ладонью лицо. - Эти люди всего лишь наемники. Не следует беспокоиться.
  - Господин Эмильен, прошу вас, присядьте, я осмотрю вашу рану, - озабоченно просит мой спутник и я повинуюсь.
  Сажусь на бортик причала, отнимаю от лица измазанный кровью платок и позволяю Рэми исследовать мои подпухшие губы.
  - Интересно, что натворило такое юное создание, что для его убийства нанимают целых четверых головорезов? - серьезно спрашивает капитан "Шершня" (вообще-то он еще не представился, но я ему уже дала такое звание - очень уж подходит он к этому кораблю).
  - Всего лишь спас свою сестру от лап одного мерзавца, - озвучиваю придуманную мной пару часов назад легенду. - Украл ее и увез в замок тетушки, где он до нее точно не доберется. За это он решил добраться до меня.
  - Ой, ой, милорд, они ведь доберутся когда-нибудь, - кряхтит и охает надо мной Рэми, добавляя трагизма в сложившуюся (по легенде) ситуацию. - А бежать дальше уже некуда, - он показывает рукой в небо. - Только если летать научиться, ой-ой...
  - Простите, я не представился, - спохватываюсь я, отодвигаю от себя "слугу" и снова гордо задираю голову. - Эмильен де Волер, к вашим услугам, господа.
  Те переглядываются и капитан делает легкий кивок своему спутнику, на что тот вопросительно поднимает бровь, мол "не понял". Но объяснения последовали очень быстро и они меня взволновали, обрадовали и вообще, Кристаллы Небесные, все получилось!!!
  - Де Волер - летящий... Хм... Что ж, юноша, пошли, научим тебя летать, пока ты еще кого-нибудь не украл, - сладкой песней звучит голос капитана и заставляет мое сердце биться в ускоренном ритме.
  
  (Voler - летящий. Le voler - кража. Франц. Прим. автора)
  
  
  
  Глава 6
  Анри
  
  - Ты один? Что случилось? - набрасывается на меня Шон, когда карета, нанятая для поездки за Вивьен, подъезжает к "Шершню".
  Он даже заглядывает внутрь, когда видит, что вышли из нее только мы с доктором Трэнтоном, хмурые и уставшие. Он что, серьезно думает, что я спрятал ее под сиденьем? Я лишь закатываю глаза в безнадеге и, расплатившись с возницей, решительно направляюсь на борт.
  - Что случилось? Ты, наконец, объяснишь мне?! - выхватывает он бутыль виски из моих рук, догнав меня в моей каюте. - Где она?
  - Умерла... - только и могу ответить я.
  Грудь сжимает тупая боль, а на сердце так погано, что кажется, сейчас все сгорит внутри. Я нервно развязываю шейный платок и расстегиваю рубашку почти до пояса, но это не помогает потушить пекло в моей душе.
  "Какой же я идиот! Почему не поторопился?! - мысленно ругаю себя, найдя на столике у кровати графин с водой и вливая в себя холодную жидкость. - Старик же говорил, что ей угрожает опасность... Да, сказал, что после его смерти она в опасности. А я, как последний эгоист, думал только о себе - понравится мне она или не понравится... Бездна Глубоководная! Я опоздал всего на два дня!"
  Со злости пинаю первое, что попалось под ногу и несчастный стул, стоявший у окна, с жалобным скрипом отлетает и ударяется в стену каюты.
  - Анри?... - друг подходит ближе и я чувствую его руку на своем плече.
  Больше он ничего не говорит, но его участие в моих переживаниях я принимаю в виде этого дружеского прикосновения. Так и стоим в молчании несколько минут, пока друг не решается заговорить.
  - Тебе пакет от Киритайского посла, а там, на пристани уже дожидается груз.
  Он протягивает мне красный конверт и я нервно разрываю его. Быстро пробегаюсь по тексту, витиевато нацарапанному секретарем высокопоставленной особы. Они просят доставить какие-то их ценные вещи в Киритай. Как не вовремя, Громы Небесные! Неужели не нашлось другого транспорта?! Ах, да, конечно, кто, как не Шершень, может гарантировать безопасность их "ценных вещей"! Конечно, Шершню можно доверить все ценное и даже свою дочь! Только сегодня я сильно оплошал, да так, как еще никогда в жизни... И теперь смерть невинной девушки ляжет на мои плечи тяжелым камнем.
  Несколько глубоких вдохов и я смотрю в глаза друга, ища его поддержки. Он смотрит на меня с сочувствием и молчит. А что тут скажешь? Не о чем теперь сожалеть - время не вернешь и переиграть уже ничего невозможно...
  - Пусть загружают, - тихо говорю я. - Гордэну скажи, чтобы вычислил маршрут. Пойдем в Киритай... Дай мне пару минут, потом я поднимусь на палубу.
  Шон кивает и покидает мою каюту. Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что вернуло бы мне душевное спокойствие, но взгляд не цепляется ни за что. Привычные, дорогие и даже любимые вещи кажутся сейчас нелепыми безделушками, а вся жизнь видится бесконечной цепочкой бесполезной суеты. Нахрена это все, если смерть все равно стоит у порога и ждет, когда ты откроешь ей дверь.
  - Словно листья на ветру... - спонтанно вырывается у меня строчка из некогда популярной песни. - Прости старик, я оказался не тем, на кого ты мог положиться. Прости...
  Скидываю с себя пыльную дорожную одежду и не спеша надеваю все чистое, что пахнет привычным моим любимым парфюмом, что радует глаз своей изысканностью и богатством. Смотрю в зеркало и горько усмехаюсь - все суета, но пусть она будет изящной.
  Взяв перо и бумагу, быстро строчу два послания. Одно для конторы порта с сообщением, что "Шершень" отчаливает к островам Киритая, а другое для секретариата Киритайского посольства со словами: "... почту за великую честь быть полезным столь влиятельным особам...", при этом морщусь, не в силах сдержать недовольную усмешку. Приходится расшаркиваться перед вельможами такого ранга, а что поделать, ведь их доверие тоже многого стоит и, в случае чего, могу обратиться и к ним за помощью. Складываю письма и, запечатав их сургучом, отдаю дежурному матросу, который, козырнув, бросается исполнить поручение по доставке оных по назначению.
  Выхожу на палубу и наблюдаю за погрузкой, мимоходом давая распоряжения своим офицерам. Путь в Киритай может быть небезопасным, поэтому даю команду Дрэйку проверить все пушки и мушкеты.
  Мысли снова и снова возвращаются к той страшной сцене у ворот замка Де Люмьер. Наша карета подъехала как раз в тот момент, когда эти ворота распахнулись и похоронная процессия начала свой ход. Проехать в замок было невозможно, поэтому я вышел из кареты и тут же услышал причитания женщин: "...всего двадцать лет было бедняжке... бросилась вниз с башни, разбилась насмерть...а-а-а... а все потому, что этот ублюдок Крюэль собирался приехать и обесчестить нашу бедную сиротку, ай-ай... Вон, стоит, ухмыляется, гад ползучий... ой-ой-ой, ты наша госпожа Вивьен, красавица наша, Святые Небеса! Да, красавица была... А голос у нее был какой чудесный - соловьи заслушивались... Ой, зачем же ты нас покинула, девонька?! Что теперь с нами будет?!..."
  Не веря в происходящее и в то, что судя по причитаниям женщин, случилось страшное несчастье, ошарашенным взглядом обвел процессию, и в тот момент до понимания дошло - опоздал. Они назвали усопшую Вивьен?! Моя невеста погибла?! Мне теперь не придется жениться по завещанию?! Задери меня Цифендра! Но, громы небесные, почему-то я совсем не рад этому факту.
  Окидывая взглядом похоронную процессию, заметил высокого юношу явно аристократической внешности, который спешился с гнедого жеребца, быстро подошел к повозке, украшенной цветами, заглянул в нее и тут же отвернулся, схватился за грудь и, вернувшись к своей лошади, уткнулся лбом в покрытое мягким бархатом седло. Видно было, что расстроился. И тут же до меня донеслись разговоры женщин: "... сосед наш, молодой маркиз сеньор Сандалини... да, бедняга, он так любил ее... а она ему два раза отказала... может и не отказала, я видела, как они целовались... нет, отец ей не позволил бы... что же она с башни-то сбросилась, могла ведь выйти за него... да-да... только не любила... а он вон как переживает..."
  Как только гроб поравнялся с каретой, я властно приказал остановиться и все замерли, не понимая, по какому праву я тут командую. Но мне было все равно - я рявкнул так, что лошади повозки, везущей богато украшенный и окруженный цветами гроб, присели на задние ноги. Я хотел взглянуть на нее. Ох, лучше бы я этого не делал.
  В гробу лежала белокурая стройная девушка в белом подвенечном платье. Лицо было прикрыто кружевным платком, на котором кое-где проступали бурые пятна крови. Впервые в жизни мне стало дурно и я, отшатнувшись, вернулся к карете.
  Мой спутник Марк догадался обо всем и не стал задавать вопросов. Мы приказали вознице развернуться и возвращаться в Брестон, но что-то дернуло меня взглянуть на процессию еще раз и я встретился с черными глазами того, кто, по мнению местных женщин, был виновником смерти несчастной Вивьен.
  Жесткий его взгляд резанул по мне - я это почти физически ощутил, но глаз не отвел, наоборот, рассмотрел, чтобы запомнить навсегда. Резкие крупные черты лица, черные глаза и тонкие губы сжатые в презрительной усмешке. Он высокомерно восседал на черном жеребце и грубо удерживал на одном месте, бьющее копытами, нервное животное. Рядом с ним стояла его свита - сплошь здоровенные и опасные, обвешанные всевозможным оружием, проходимцы. Да, согласен, Вивьен было чего опасаться.
  Из горьких и неприятных воспоминаний меня выдергивает неясный какой-то шум на пристани. Потасовка? Прямо здесь, на пристани? Что за день-то такой? Приглядываюсь - ах, ты ж, хренотень какая! Четверо на двоих, один из которых пацаненок лет пятнадцати, и то с натяжкой.
  - Пойду разберусь, что там такое, - бросаю Шону, направляясь на сходни, а он, естественно, сразу же следует за мной.
  Когда вижу, что парнишке досталось в нос и шпага его сломана, выхватываю мушкет и стреляю в воздух. Нападающих это останавливает и дает мне время приблизиться. Вот уже и мое острое стальное оружие в руке сверкает на солнце, а до ближайшего из бандитов еще шагов десять. Могу не успеть.
  - Эй, вы, твари глубоководные, - грозно рычу я, дабы заставить нападающих отказаться от следующей атаки, - хотите подраться, так идите сюда, я вам сейчас задницы надеру!
  Бандиты, видя, что их соперников прибавилось и мы с Шоном настроены серьезно попортить их шкуры, благоразумно решают покинуть поле боя, даже не пытаясь вступить с нами в схватку. Трусы.
  А мальчишка, кажется, не из робких. Несмотря на серьезную опасность, что ему грозила пару минут назад, и на полученную травму, гордо и непреклонно расправляет плечи и смотрит на меня с достоинством, а потом вежливо благодарит за помощь.
  Но меня распирает любопытство: что этот ребенок натворил такого, за что четверо наемников собирались его убить? Ответ мне нравится, и нравится, как с достоинством держится парень, представляя свою персону. Интересно, а титул у него есть? Представился только именем, которое немного взволновало меня, признаюсь.
  Во-первых: Эмильен. Сразу вспомнилось имя погибшей - Вивьен Эмилия де Шанталь. Эмилию я сегодня потерял, но Небеса предоставили мне возможность спасти Эмильена. Что ж, пусть будет так, хотя бы для успокоения грызущей меня совести.
  Во-вторых: де Волер. Это слово на языке Франкас имеет несколько значений, причем таких явно символичных, что я невольно, сразу отношу нашу встречу с этим юношей к знаку судьбы. И это тоже пусть будет так.
  От моего приглашения взойти на корабль, мальчишка, кажется, в полном восторге, но берет себя в руки, и вместо радостных воплей "Ура!", вежливо благодарит меня, делая сдержанный поклон, но я-то вижу, как глаза его загорелись радостью, а распухшие губы так и тянутся расплыться в счастливой улыбке. От этого тяжелый камень, давящий мне на грудь, слегка легчает и я тоже позволяю себе любезно улыбнуться.
   Шон, знающий мои правила "не брать посторонних и пассажиров на борт, предварительно тщательно не проверив их", немного удивлен и косится на меня в недоумении. Но юноша, явно, тоже пришелся ему по душе, поэтому спорить со мной друг не спешит.
  - Господа, - ступая на палубу "Шершня", обвожу взглядом собравшуюся здесь часть моей команды, которая с любопытством наблюдала за происходящими событиями на пристани, - сегодня в наших рядах пополнение. Прошу любить и жаловать, мсье Эмильен де Волер и его спутник... - поворачиваюсь к слуге мальчишки, который держит два небольших саквояжа, видимо, с пожитками своего хозяина.
  - Рэми, кх-кх... - немного смущаясь, отвечает тот, удивляясь тому, что на этой посудине принято знакомиться даже со слугами. - Рэми д"Анвэр, мсье.
  Я удовлетворенно киваю и сообщаю "пополнению":
  - Я - капитан Анри Шершень, - делаю легкий поклон, - это помощник капитана, Шон Уокер, - указываю на моего друга, и дальше по очереди представляю остальных офицеров корабля.
  - Паренек тощенький - с ним проблем нет, - шутливо оглядывает новичков наш инженер, мистер Сэм Хартланд, отвечающий за грузоподъемность судна, обходя по кругу чуть сконфуженные фигуры новобранцев, - а вот этот крепыш добавит нам веса, - указывает он на Рэми.
  Тот переступает с ноги на ногу и натужно пытается втянуть, напрягающее ткань жилета, небольшое брюшко, чем вызывает дружный хохот моей команды.
  - Ничего, мистер Хартланд, - весело успокаиваю я инженера, - парнишка у нас быстро станет рельефным, а Рэми непременно сбросит лишние фунты, ведь праздно шататься по палубе мы им не позволим, не так ли, господа? - киваю я своей команде.
  - А то, - соглашаются присутствующие, - у нас всем работа найдется.
  - Отлично, тогда прошу проводить наших новобранцев в каюту... м-м-м... на средней палубе, - немного задумываюсь я, куда определить наших новичков, ведь юноша выглядит, как аристократ, хотя титула своего он так и не назвал, поэтому решаю разместить его в каюте, рядом с офицерскими. - И по местам, господа! Если все на борту и все готово, отчаливаем!
  
  ***
  - Расскажешь все-таки, что произошло с невестой? - интересуется Шон, когда видит по моему настроению, что таки "отпустило" меня, и разговор уже возможен.
  Набив трубки ароматным табаком, мы устраиваемся в моей каюте за столом и разливаем по бокалам янтарный коньяк. Под плавные покачивания корабля, я, глядя в окно на проплывающие под нами облака, уже сосредоточенно и спокойно рассказываю другу о том, что произошло у ворот замка Де Люмьер. А также подробно описываю личность того, кто по мнению замковых леди, виновен в смерти их молодой хозяйки.
  - Знаешь, Шон, я бы сам поостерегся его, если честно, - доверительно сообщаю я другу. - Что уже говорить про невинное дитя, кое от вида того мерзкого типа, видимо, падало в обморок. А ведь, если бы он взял ее силой, то по закону Королевства, имел бы право жениться на девочке, даже несмотря на завещание ее отца. Она это знала и покончила с собой, не дождавшись меня, и перед самым приездом этого чудовища. Бездна! Я опоздал всего на два дня, Шон! Мы могли прибыть даже на неделю раньше, если бы мы поторопились... Я виноват в ее смерти...
  - Не вини себя, Анри, - пытается успокоить меня друг. - Кто же мог предположить...
  - Белый Лис говорил мне, что она в опасности, а я... я думал только о том, что она может выглядеть здоровенной бабищей...
  - А она оказалась симпатичной молодой девушкой, ведь так? - качает головой мой собеседник.
  Я лишь грустно киваю, мол "да", и чувствую, что душу снова начинают раздирать мерзкие когти вины. Стоп! Что прошлый раз мне помогло успокоиться? Точно - Эмильен. Вот этот парнишка стал для меня, как "бальзам на рану".
  - Зато судьба предоставила мне возможность спасти чью-то жизнь сегодня, - поднимаю я свой бокал в оптимистичном жесте.
  - Анри, как твой друг и помощник капитана, должен напомнить тебе о том послании, которое мы получили от Маршала Конфедерации. Мы не должны были брать на борт постороннего человека, тем более что
  - Шон, неужели ты думаешь, что этот ребенок, ведь он ребенок еще, всего-то лет пятнадцать от силы, может быть шпионом Гермахен? Не смеши меня, честное слово! - с усмешкой качаю я головой, но вижу, что друг остается серьезным и задумчивым.
  - Да, согласен, не похож он на шпиона. Но есть в нем что-то... м-м... даже не знаю... что-то странное... но посмотрим, - после некоторых раздумий, сообщает он. - Так что ты с ним намерен делать? Куда пристроить нашего молодого матроса?
  - А вот мы сейчас и глянем, на что он горазд, - встаю с кресла и направляюсь на выход из каюты, махнув другу следовать за мной. - Протестируем парня.
  - Э-э-э, только давай помилосерднее, а? Обычный тест для опытных матросов к нему применять не стоит, он ведь, как мне кажется, еще ни разу не ходил на корабле...
  - Ну что ты, Шон, - с укором кошусь на него, - по рее я пускать его не собираюсь. А вот на ловкость и сообразительность пусть тест пройдет. Ты же видел, что он не из пугливых, так что легкий кувырок с грот-мачты просто немного взбодрит парнишку, - улыбаюсь я, предвкушая, что сейчас мы насладимся зрелищем.
  Как и предполагалось, Эмильен не засиживался в своей каюте, ведь любопытство - великая сила. Он уже обследовал верхнюю палубу, как мне отрапортовал мистер Фарли, приглядывающий на всякий случай за новичком, который успел всунуть нос "во все дыры", при этом восхищенно комментируя увиденное и общупанное возгласом "Уау!".
  - Давай устроим парню полет с грот-мачты, - тихо говорю я, подошедшему ко мне боцману, а мистер Фарли, усмехнувшись в кулак, жестом показывает мне местонахождение новобранца.
  Вижу, боцман спешит распорядиться, чтобы матросы подготовили "подушку", на которую шлепнется мальчишка. А я не спеша направляюсь на нос корабля, где этот любопытный птенчик рассматривает воздушное пространство и проплывающие под нами острова, прильнув к большой подзорной трубе, прикрепленной прямо к борту.
  - Ну что, осваиваешься? - спрашиваю я, подойдя к нему.
  - Ах-ре-ни-тель-но! - восторженно отзывается юноша, даже не оторвавшись от своего занятия. - Красные облака и острова вверх тормашками! Загрызи меня Цифендра! А я на картинках видел, но не верил, думал сочиняют брехуны-летуны.
  Должен признать, что зрелище действительно завораживает. Позади нас солнце уже садится за горизонт и окрашивает небо во все цвета радуги, при этом острова отражаются в облаках, как в зеркале. И самое зрелищное в этой картине - водопады, вода в которых, кажется, "падает вверх". Да, я тоже всегда удивляюсь этому оптическому обману.
  - Да-а? - оторопело переспрашиваю я, не ожидавший, что меня и моих братьев по ремеслу называют "брехунами".
  Опомнившись, видимо, Эмильен быстро поворачивается и виновато оправдывается:
  - Простите, капитан, я не имел ввиду лично вас или вашу команду... просто так говорят... простите...
  - Ага, значит сухопутные о нас ТАК говорят. Хм... - чешу я свою щегольскую бородку, строго зыркнув на парня. - А что еще говорят?
  - Слышал, что капитан Шершень самый благородный из всех капитанов всего Воздушного Флота! - бодро с улыбкой рапортует мне этот сообразительный плут, ухитряясь задобрить гневного меня. Но нет, дружок, так просто от предстоящего циркового номера я не собираюсь отказываться, как меня не задабривай, поэтому я делаю строгое лицо и приказываю. - Пойдем-ка, займем тебя работой, а то прохлаждаешься тут, как барышня на каникулах.
  - Слушаюсь, господин капитан, - чуть вздрогнув при слове "барышня", отвечает мой новоиспеченный матрос.
  - Вон, там, видишь, на грот-сеньге канат болтается, - указываю я вверх на грот-мачту, когда выходим на середину палубы. - Его надо закрепить. Сможешь? - вопросительно смотрю на парнишку.
  Тот несколько раз удивленно переводит взгляд то на меня, то на тот болтающийся канат, а потом как-то нерешительно замечает:
  - Э-э-м-м... там так и должно... Но, как скажете, капитан. То есть - есть, капитан.
  И этот умник, как мне показалось, правильно определивший, что канат там висит специально, бодро бросается к вантам (боковым канатным лестницам) и ловко взбирается прямо к корзине на грот-мачте. Тем временем, специально ждавший этого матрос одним нажатием рычага собирает лестницы в один трос и, пока наша "жертва", спрыгнув в корзину, заматывает канат на грот-стеньге, внизу под ним разворачивается и надувается "подушка". Доктор и мистер Дрэйк поднимаются на палубу - до них уже дошел слух, что для нашего молодого друга готовится аттракцион с полетом.
  Я смотрю, на юношу, а он, кажется не замечает изменений и даже с любопытством и интересом рассматривает паруса и их крепления. "Хорошая выдержка у парня, - думаю я. - И совсем не боится высоты. Интересно..."
  То, что происходит дальше, меня удивляет еще больше. Этот шустрый умник, заметив, что спуститься ему просто так не удастся, оглядывается, выбирает именно тот канат, по которому можно легко съехать на палубу, заматывает его на своей ноге и с восторженным "йо-ху-у!" летит вниз. Но, видимо, ладонь обжигает трение о туго сплетенные нити и он отпускает руку, переворачивается и повисает вниз головой, держась только на замотанном о ногу канате.
  Честно, я немного даже испугался за мелкого, поскольку раскачивается он сейчас, как маятник и вряд ли попадет на "подушку", приготовленную поймать его худощавое тело. Но юноша не теряется и потихоньку съезжает вниз головой, а оказавшись лицом на уровне моего, невозмутимо обращается ко мне, немного ошалевшему от его акробатического этюда.
  - Вообще-то, капитан, - то приближаясь ко мне, то удаляясь, с веселой улыбкой сообщает он, - тот канат нужно держать свободным, поскольку нижний грот-марсель при порыве ветра сам должен забрать нужную длину, причем узел на рее сейчас завязан правильно - я проверил.
  Опешившие матросы обступают нас со всех сторон, а выскочивший из недр корабля Рэми, бежит к нам с воплем:
  - Святые Небеса! Милорд, что они с вами сделали?! Как вы посмели, задери вас Цифендра! Он же... он же ребенок еще!
  - Все хорошо, Рэми, - ловко переворачивается Эмильен и спускается на палубу уже вверх головой. - Ты меня правильно учил, и вот, мне удалось проверить все на практике. - Весело успокаивает своего слугу парнишка.
  Я не могу сдержаться и начинаю громко хохотать, причем моя команда поддерживает мое веселье, а потом хлопнув юношу по плечу, хвалю его:
  - Браво! Тест пройден на отлично! Вижу, парень ты не промах и чувство страха тебе не ведомо, а по сему, можешь стать бравым воздухоплавателем! Беру тебя в ученики капитана. Согласен?
  - Вы это сейчас серьезно или опять шутить надумали? - недоверчиво прищуривается тот, и все собравшиеся снова хохочут от души.
  - Серьезно, - приобнимаю я его за плечи и увожу на капитанский мостик. - Пойдем, покажу тебе, как все работает.
  
  ***
  Капитанский мостик на "Шершне" - это просторная закрытая рубка с рулевым колесом, с панелью датчиков двигателя, со всевозможными навигационными приборами и рычагами, с помощью которых приводятся в движение множественные агрегаты на корабле. За штурвалом, как полагается, всегда дежурит один из рулевых матросов, которых у нас трое, и работают они по принципу вахты по восемь часов, за приборами наблюдают техники вместе с инженером мистером Сэмом Хартландом. Здесь также распоряжается старший офицер, мистер Фарли.
  - В парусах, как мы поняли, ты разбираешься неплохо, - говорю я, наблюдая, как челюсть парнишки падает, когда мы проходим к штурвалу. - А как насчет навигации?
  Тот лишь ошеломленно разглядывает помещение, пока мои подчиненные почтительно приветствуют меня, как положено встречать капитана. Задаю пару дежурных вопросов и мне отвечают, что все в порядке. Глянув на парнишку, который, кажется, не обращает внимания на мой диалог со служащими, задумываюсь: "Он вообще понимает нас?"
  - На корабле принято общаться на языке Америгон, - сообщаю я Эмильену и тут же интересуюсь, - тебе знаком этот язык?
  Тот кивает и с довольно сильно бьющим по ушам акцентом отвечает:
  - Да, сэр. Я владею языком. Но попрактиковаться в нем пока что не было возможности.
  - Вот, как раз и будет. Тебе надо поработать над произношением, друг мой.
  - Здорово! А можно порулить?
  Кристаллы Небесные! Ребенок совсем!
  - Прям, вот так сразу, и порулить? - усмехаюсь я.
  - Простите, сэр. Вырвалось... - смущается мальчик.
  - Для начала, давай, расскажи, что ты знаешь теоретически, а потом посмотрим, можно ли тебя допускать к практическим занятиям, - тоном строгого учителя говорю я.
  Эмильен сосредоточенно делится своими знаниями сразу на двух языках, чем приводит меня в полный восторг. Оказывается, кое-какое представление о воздухоплавании он имеет. Немного разбирается в линиях воздушных путей, хорошо знает географию островных государств, немного путается в уровнях, но это только потому, что сам не бывал в небе. А так, ничего себе, будущий капитан растет. К тому же, не тушуется - если слова на языке Америгон он не знает, тут же заменяет своим привычным Франкасским.
  - Только, сэр, мы ведь идем на юго-восток... не в Америгон, - нахмуривается он, сосредотачивая взгляд на компасе.
  - Да, мы идем в Киритай, - отвечаю я и вижу, вроде бы он сник немного. - Не хочешь в Киритай?
  - На "Шершне" - хоть на край Небес, сэр! - тут же взбадривается парнишка.
  - На край, не обещаю, но полмира пройдем. Тебе понравится, - улыбаюсь я. - А теперь иди, отдыхай, и на ужин ждем тебя в моей каюте. Тебя проводит дежурный матрос.
  ***
  - Мистер Гордэн, не озвучите нам маршрут? - жуя сочный стэйк, спрашивает Сэм Хартланд, поглядывая на штурмана, который сосредоточенно поглощает свой ужин.
  - Да, Гордэн, расскажи нам, где мы сможем развлечься, раз уж приходится отправиться в ту часть света, - поддерживает вопрос наш стрелок Дрэйк.
  Офицеры дружно поддакивают и ждут ответ. Я уже ознакомился с маршрутом и сам отмечал острова и города, где мы можем пополнить запасы воды и провианта, ведь путешествие, действительно, будет долгим, так что, в любом случае, остановки неизбежны. Единственное, что в той части Небес не так много доброжелательных для путешественников островов, и мне пришлось выбирать между "очень опасно" и "не так уж опасно". Но маршрут проложен и наши пушки, если что, готовы к бою.
  - Развлекаться, друзья мои, будем только в Италании и Гривеции, а дальше, я бы вам не советовал, - смеется наш веселый штурман. - Там, дальше на восток, мужчинам обрезание делают. Так что попридержите жажду развлечений, хотя бы до Ириндии, если, конечно и дотуда мода на короткие стволы не дошла.
  Все дружно заходятся смехом, а наш молодой друг, не ожидавший, видимо, таких откровенных разговоров об интимном, чуть закашливается и краснеет. Наблюдаю за ним и умиляюсь - видимо, еще ни разу не "развлекался".
  - Господа, я вам, как специалист говорю: короткие стволы еще как далеко стреляют! - сквозь смех, заверяет всех Дрэйк по прозвищу Ядро.
  - О, нет, я свой ствол под нож не дам, даже если пообещают, что будет десять выстрелов без перерыва, - отзывается Рыжий О"Нил и заботливо прикрывает свой предмет обсуждения руками. - Что я Маргарэт скажу, когда она увидит, что его укоротили?! - наигранно ужасается он. - А вдруг, бросит меня тогда и уйдет к другому, у кого подлиней!
  - А тебе нечего опасаться. Ты же и так никогда с нами в бордель не ходил - все верность хранишь, - замечает Шон, подхохатывая.
  - И правильно делает, - отзывается наш молодой друг. - Женился - держи слово. Обещал у алтаря "и в горе и в радости, и до самой смерти" - вот и выполняй.
  Все дружно переводят взгляд на этого праведника, который уже допивает свой бокал вина. А паренек захмелел, поэтому решил высказаться. А ведь до этого сидел, молчал и только слушал.
  - Ишь, какой правильный! - удивляется Сэм и подначивает мальчишку, - Рассуждает тут, как взрослый, а у самого-то писюн еще не оброс, небось.
  - Оброс, - с вызовом отвечает тот. - Не верите? Показать?
  - Нет, показывать не надо, - останавливаю я его, смеясь. - Девушкам показывать будешь. Вот, в Италании зависнем на ночь, там и сходите поразвлечься.
  - Отлично, италанки горячие штучки, - дружно кивают мужчины (все, кроме Рыжего О"Нила).
  - Далее по курсу у нас острова Гривеции, а там водопады, помните? Вот где райские места, - мечтательно закатывает глаза Гордэн.
  - Точно, помню, как мы там однажды плескались - красота! - соглашается доктор Трэнтон. - А я, кстати, там пополню запас розового масла.
  - Да, Марк, подготовь мне список необходимого для лечения раненых. Мы, друзья мои , идем в неблагополучные воздушные пространства - так что, будьте внимательны, - напоминаю я своим подчиненным. - Крейсеры Конфедерации дальше Гривеции не ходят, поэтому лихой братвы там, над островами иноверцев, полным полно. Они, как правило, не поднимаются выше второго уровня, но кто знает, может у них уже корабли усовершенствованы настолько, что могут лететь выше.
  - Там заправляет твой друг, Лафаэрт, - смеется Шон. - Ты с ним собирался, как я помню, "помериться яйцами". Смотри, как бы он эту шутку не воплотил в жизнь.
  Я качаю головой и допиваю свой бокал вина, а потом спокойно рассуждаю, откинувшись на спинку стула:
  - Мсье Лафаэрт благородных кровей. Он не захочет марать свою совесть подлым поступком. Но не он один представляет опасность - корсары из Испандора повадились грабить караваны, идущие из Ириндии. Шелка, специи, диковинные животные, и конечно, золото - заманчиво, не так ли, господа?
  Мужчины за столом дружно кивают. А я смотрю на мальчишку, который большими глазами обводит наши физиономии. Испугался, братец?
  - А ты, Эмильен, пиратов когда-нибудь видел? - не упускает момента и решает постращать нашего молодого гостя мистер Дрэйк. - Свирепые и беспощадные, - он делает зверское лицо, а потом, видя, что его реплика возымела эффект, закатывается смехом.
  Мальчишка заметно бледнеет, но быстро берет себя в руки.
  - А вы меня из пушки научите стрелять, мистер канонир, и мне тогда никакие пираты не страшны! - браво отвечает он.
  - Ишь, ты! Из пушки! - продолжает хохотать наш стрелок. - Посмотри не себя. Ты же дохлый совсем - ядро не поднимешь.
  - Ну, будет вам, - встреваю я, видя, что Эмильен засмущался, соглашаясь, видимо, что не здоровяк он. - Все должны уметь стрелять из пушки, так что, мистер Дрэйк, придется вам устроить парню тренировку.
  - Спасибо, сэр, - благодарит меня парнишка. - А кто может попрактиковаться со мной в фехтовании? Если, конечно, вы не думаете, что и шпагу я не подниму.
  - Ну что ты, дружище, - успокаивает его Шон, тоже уловив сконфуженность в физиономии мальчика, - мы все наблюдали твою схватку с бандитами и, честно сказать, покорил ты нас своей смелостью. А, господа? Так ведь?
  Все мужчины за столом дружно кивают в знак согласия и подтверждают это негромким гомоном: "да, видали", "несомненно", "а как же".
  - Поэтому каждый из нас почтет за честь скрестить с тобой шпагу в тренировочном поединке, - продолжает Шон и предостерегает. - Только О"Нилу вызов не бросай. Он у нас мастер махать саблями, и против него у тебя точно нет шансов.
  - Мистер О"Нил непобедим? - удивляется мальчик, восторженно глядя на нашего рыжеволосого боцмана, который лишь хитро улыбается, принимая восхваление своего мастерства.
  - Против сабель выходить со шпагой бесполезно, друг мой, - объясняю я. - Да ты и сам все увидишь, когда мы будем практиковаться. Завтра устроим небольшой турнир, господа. Действительно, всем нужно размять кости, а то привыкли ходить от Франкаса до Америгона в полном комфорте и спокойствии. Что же касается тебя, Эмильен, - я серьезно смотрю на парня, - прежде, чем начать поединок с кем-то из этих достойных господ, доктор Трэнтон устроит тебе небольшую лекцию по анатомии.
  Я указываю на Марка, который отвечает утвердительным кивком и подмигивает удивленному мальчишке.
  - Все, чему учили тебя на земле - это честно вести поединок, благородно встречать противника лицом к лицу, достойно защищаться, как полагается юноше дворянского сословия, ведь так? - вопросительно поднимаю бровь, глядя на парнишку. - Но то, что предстоит тебе в реальной боевой ситуации будет далеко не благородно и ждать, например, от нападающего на тебя пирата изысканных манер и честного боя, согласись, глупо. Поэтому, сразу скажу, и ты должен быть к этому готов - сражаться в воздушном бою приходится насмерть. Поверженным противника можно считать лишь только в случае, если его неугомонно-беспокойная душа отлетела к праотцам, либо он выведен из строя настолько, что не сможет двигаться, чтобы запустить тебе кинжал в спину.
  Делаю паузу, дабы дать время парню обдумать информацию, от которой он заметно белеет. Мужчины за столом согласно кивают и гомонят негромко: "да, действительно", "есть такое дело", "к сожалению, да".
  - Не хочу, друг мой, чтобы ты в столь юном возрасте брал на душу грех смертоубийства, поэтому попрошу доктора Трэнтона провести для тебя небольшую лекцию на тему самых уязвимых мест человеческого тела. Внимательно отнесись к этим урокам, ведь от этого, возможно, будет зависеть твоя жизнь.
  - Да, Эмильен, я расскажу тебе, как вывести человека из строя, не убивая его, а лишь раня в определенные места тела, - тут же поясняет Марк, наблюдая, вопросительный взгляд на бледном лице парня. - Ну и, конечно, те места на твоем, что требуют тщательной обороны и сохранности.
  - Конечно, тебе лучше не вступать в схватку с отъявленными головорезами, мой друг, - обращаюсь я к Эмильену, - но ситуации бывают разные, поэтому считаю необходимым предупредить и научить тебя, как выжить в случае опасности.
  - Я не собираюсь прятаться за ваши спины, господа, - с вызовом отвечает мне мальчишка, гордо подняв голову.
  - Конечно, нет, - улыбаюсь я, а сам думаю: "И ведь влезет в самое пекло, если что. Эх, молодой, зеленый и... безрассудный", а потом решаю, что надо будет, на случай нападения пиратов, назначить ему определенное место обороны на нашем корабле, где-нибудь, где опасность для него будет минимальная.
  - И часто вам случалось сталкиваться с пиратами? - спрашивает он, чем вызывает оживление всех присутствующих за столом.
  Конечно, какой воздухоплаватель не захочет рассказать о своих приключениях, да еще и приукрасить кое-что, дабы рассказ получился ярким и захватывающим. И пока мои офицеры во всех красках повествуют о последнем нашем столкновении с пиратским кораблем у южных островов Америгона, я предаюсь размышлениям.
  Возможно, я неправильно поступил, взяв мальчика на корабль? Наше путешествие может быть опасным, и будет трудно удержать этого непоседу от активных действий, если начнется сражение. А с другой стороны, на островах Франкас ему грозит более серьезная опасность. Хм... раньше не замечал за собой такого живейшего участия в судьбе кого бы то ни было... ну, за исключением, своих родных, команды и Шона... Чувствую себя курицей-наседкой, которая нервничает по поводу незащищенности своих цыплят... Вот же, угораздило! А все потому, что острым ножом режет сердце вина за гибель Вивьен. Бедная девочка. Она ведь знала, что я должен приехать за ней. Ждала, надеялась... А я - скотина эгоистичная, не торопился, мало того, наоборот, был слишком медлителен...
  Бездна глубоководная! И ведь исправить уже ничего нельзя! Но есть Эмильен, который еще жив и нуждается в моей защите. А посему, конечно, буду опекать его, как... как старший брат. И буду учить всему, что знаю сам.
  
  
  Глава 7
  Где-то на островах Королевства Испандор
  Маленькая захудалая таверна на самой окраине городка, спрятанная под сенью вековых дубов, светится тусклыми грязными окошками, которые не очень-то привлекают постояльцев, но этому месту популярность не нужна - это место, наоборот, предпочитает тихую уединенность и скромность. Не потому, что хозяин любит тишину и не любит принимать гостей, а потому что завсегдатаи этого заведения, которые не особенно дружат с законом, предпочитают скрываться здесь от посторонних глаз.
  Это место можно назвать безлюдным или даже непосещаемым, если бы не тонкая лента дыма, струящаяся из высокой трубы на крыше таверны, и не аппетитные запахи свежеподжаренного мяса, кои распространяются по округе, давая знать случайным прохожим, что здесь таки чем-то кормят постояльцев.
  Выглянувшая из-за туч белая луна освещает темные фигуры четверых мужчин на дороге, видимо, решивших, что им не мешало бы отведать кулинарных изысков этого уединенного места. Они, не спеша и время от времени оглядываясь, направляются прямо к двери заведения.
  - Точно, ты, д"Омбри, живой, задери меня Цифендра! - хрипит прокуренный голос из темного угла небольшого зала таверны, когда гости переступают порог и тяжелая дубовая дверь за ними захлопывается, жалобно скрипнув ржавыми петлями. - А я слышал, что разорвало тебя в башне Гронг, хе-хе-хе...
  - Как видишь, Родригос, разорвало там мсье д"Омбри, а не меня. А я теперь сеньор Астуто (Хитрец, испан. Прим. автора), - невозмутимо сообщает один из вошедших, подходя ближе к накрытому для ужина столу, за которым устроился окликнувший его постоялец,
  Тем временем подавальщик, мальчишка лет двенадцати, приносит подсвечник с толстой яркой свечой и кружки с пенным пивом для гостей, а те внимательно вглядываются в физиономию сидящего за столом мужчины. Он высок и крепок, широк в плечах и подтянут, а взгляд его остр и пронзителен. Лицо его, явно испандорской национальности, загорелое и обветренное, с большим острым носом и выдающимся вперед подбородком, покрытым черной порослью ухоженной бороды, кажется грозным.
  - Как ты себя не назови, а суть свою подлую и кровожадную не изменишь, - ворчит он в ответ, а потом нетерпеливо спрашивает. - Зачем явился сюда?
  - По делу, конечно, сеньор Родригос, - щурится гость и без приглашения усаживается на деревянный стул с другой стороны стола.
  Его спутники не решаются последовать примеру своего предводителя, топчутся рядом, оглядываются и замечают в другом конце зала за столиком компанию мужчин, пиратско-матросского вида.
  - Какое может быть у тебя ко мне дело? Разрази тебя гром! - недовольно морщится Родригос.
  - Ты же знаешь, что из башни Гронг еще никому не удавалось удрать, а я смог. А знаешь почему? Потому, что у меня было оружие, такое, что пробило дыру в каменной стене. Интересует?- сеньор Астуто щурится в хитрой ухмылке и подхватив тяжелую кружку пива, с наслаждением делает большой глоток.
  - Допустим, - неопределенно отвечает испандорец, переплетая крепкие руки на груди и откидываясь на спинку стула. .
  Его собеседник, удовлетворенно кивает, отмечая про себя, что дело может "выгореть", и этот громила не устоит-таки перед заманчивым предложением, и продолжает:
  - Знаю, где можно раздобыть такое же оружие и даже еще более разрушительное. Ты слышал, что болтают матросы. Так вот, кое-что из этого - правда. Я сам держал в руках некоторые ТАКИЕ вещи, - сообщает пират.
  - Если бы у тебя были ТАКИЕ вещи, твой корабль был бы цел сейчас, - скептически ухмыляется Родригос. - Что же ты не взорвал крейсер Конфедерации, а дал себя взять, да еще и позволил спалить твой "Фантом"?
  - Это трагическая случайность, сеньор Родригос, - делает тот театрально скорбное лицо. - Никто не застрахован от случайностей.
  - Просто вся твоя команда была мертвецки пьяна в тот день, да? Ха-ха-ха, это ж и ослу понятно, - заходится громким смехом, совершенно лишенный чувства сострадания, испандорец. - Так что ты хочешь от меня, загрызи тебя Митунга!
  - Предлагаю сотрудничество на выгодных условиях, - по-деловому отвечает сеньор Астуто, сплетая руки на груди, и гордо вздернув голову.
  - Выкладывай, что ты задумал или убирайся к чудовищам океанским, - голос Родригоса звучит грозно, но это ничуть не страшит его собеседника, потому как тот привык к такому виду разговора, и в той среде, где крутится этот прохвост, изысканных аристократических манер и вежливого обращения никто никогда отродясь не видел.
  - Однажды у южных островов Америгона мы пережидали, когда пройдет ураган, и зависали над небольшим необитаемым блуждающим островком между первым и вторым уровнями. Спустились, чтобы набрать воды и настрелять какой-нибудь дичи. Не прошли и десяти метров, как начали находить странные вещи. Матросы рассовывали их себе по карманам. Варт, покажи, - он поворачивается к одному из своих спутников и тот достает из кармана прямоугольник, сделанный из непонятного материала, открывает его, как книжицу, на одной странице которой оказывается нечто вроде темного зеркала, а на другой объемные квадратики с цифрами и буквами.
  - Разорви меня Цифендра! Что это? - испандорец резко вскакивает со стула и наклоняется, чтобы лучше рассмотреть неизвестный предмет, но ловкая рука сеньора Астуто быстро захлопывает интересную вещицу и отодвигает своего спутника, ее владельца, себе за спину.
  - Э-э, нет, сначала мы с вами, сеньор Родригос, обговорим условия нашего дальнейшего сотрудничества, - упорно настаивает хитрец, - ведь если мы с вами не договоримся, я поищу другого компаньона, более сговорчивого.
  - Я тебя слушаю, - кое-как усмирив свое любопытство, испандорец медленно садится на свое место и вопросительно смотрит на собеседника.
  - Так вот, на чем я остановился?... М-м... а, да, находили мы странные вещи. Но потом нашли кое-что, совершенно немыслимое. Это была птица, бо-о-ольшая, железная птица, а внутри ее головы сидели мертвецы, - рассказчик делает паузу, с удовольствием наблюдая поползшие на лоб густые брови своего слушателя. - Ага, там были люди, только давно "отдавшие концы". А нам ведь не привыкать к мертвецам, так что нас это не остановило и мы забрались в брюхо той птички. А там оказалось мно-о-ого разного интересного. И оружие мы там нашли, и смех-траву, и бутылки с алкоголем. Вот мои парни и надрались вусмерть тогда, да-а... Кто ж знал, что крейсер Конфедерации тоже ураган пережидает, причем совсем недалеко от нас. Только два дня, как поднялись мы и отошли на север, так сразу на него и нарвались. Варт не попался, молодчина, - указывает он на своего спутника, владельца странной вещи, - он и еще пара парней с "крылом" успели спрыгнуть, а остальных схватили. Такая вот история.
  - Ты знаешь, где находится этот остров? - спрашивает испандорец, явно заинтересованный рассказом.
  - Этот остров - ерунда, - отмахивается хитрый сеньор Астуто, - я знаю, у кого сейчас карта того острова, где есть еще бОльшая железная птица. Но мне нужны гарантии, что ты меня не облапошишь, сеньор капитан. Тебе ведь принадлежат корабли "Воландо" и "Рапидо"? Да-а, знаю, - кивает он, наблюдая, как его собеседник делает утвердительный жест. - Так вот карту нужно добыть, а это значит, нужно будет напасть на хорошо вооруженный корабль...
  - Если это крейсер Конфедерации, то я не при делах, - категорично машет рукой сеньор Родригос, понимая, что в случае нападения на представителей власти, тут же подпишет себе смертный приговор.
  - Нет-нет, - смеется подстрекатель на "мокрое дело", - это всего лишь "Шершень".
  - Всего лишь "Шершень", - скептически передразнивает его собеседник. - Да ты знаешь, что на "Шершне" пушек столько же, сколько на крейсерах? Они бьются, как звери. Еще никто не смог его взять на абордаж. К тому же, откуда тебе известно, что именно там карта острова?
  - О, а вот мы и подошли к самому интересному. А-ну, иди сюда, дружок, - пират поворачивается к своим спутникам и выдергивает одного из них, ставя того вплотную перед столом. - Говори.
  Молодой худой и бледный парень в поношенном кителе матроса и, в накинутом на него сверху, потрепанном плаще быстро сбивчиво объясняет:
  - Я с Белым Лисом ходил два рейса. Он хвастал, ну типа, что у него есть карта, где находятся "сокровища из другого Мира". Однажды он показывал карту своему помощнику, а я подсмотрел. А там птица была нарисована, железная... такая, - с этими словами он разводит руки в сторону, имитируя птичьи крылья. - А когда мы попали в ураган, ну, нас потрепало... а потом на помощь к нам Шершень пришел. Капитан умер у него на руках и оставил все свои вещи ему. Карту тоже.
  Испандорец задумывается, а его собеседник, отодвинув парнишку от стола, когда тот завершает рассказ, устремляет вопросительный взгляд на потенциального компаньона.
  - И что мне мешает сейчас избавиться от вашей компании? - задумчиво обводит взглядом своих гостей негостеприимный хозяин, прикидывая в уме, что информации он уже получил достаточно, и теперь может легко "навеки распрощаться" с сеньором Астуто и его компанией.
  Но опытный пират, быстро бросив взгляд на команду испандорца, которая сидела в противоположном углу зала, а теперь уже приготовилась по первому зову своего капитана броситься на гостей с оружием, лишь слабо усмехается.
  - Не советую, - спокойно говорит он, - ведь кроме карты нужно еще иметь и ключ. А он спрятан в надежном месте. Никто, кроме меня, не знает где его искать.
  - Ключ? От чего ключ? - нахмуривается сеньор Родригос.
  - От большой железной птицы, - довольно сообщает пират, понимая, что теперь его план будет осуществим.
  
  Глава 8
  Королевство Гермахен. Тайная Канцелярия службы Венбрахта.
  "Бандит д"Омбри жив, оказывается, - задумчиво хмурится мужчина, сидящий в кресле во главе длинного стола, который занимает почти все пространство полутемного кабинета. - И он активно ищет возможность добраться до скрытого острова. Хм... даже не побоялся встретиться с испандорцами, если, конечно, Брэтта ничего не перепутала..."
  Он опускает взгляд на лист бумаги, который лежит перед ним на столе. Это уже расшифрованное послание его агента, женщины, чье настоящее имя неизвестно даже ему, но чьи кровожадные "подвиги" побуждают его держать это жестокое и беспринципное чудовище подле себя, дабы оно не решило вдруг перейти на сторону какого-нибудь враждебного государства и нацелить свое оружие лично на него. В политике ведь так: если ты не со мной, значит ты против меня.
  Эта агент-женщина под псевдонимом Брэтта досталась ему "по наследству" от старого руководителя Тайной Канцелярии, которого он безжалостно "растоптал" буквально пару месяцев назад, подложив тому неопровержимые улики, доказывающие его измену королевству, и тем самым благополучно занял его кресло. Теперь же приходится считаться с тем, что перешло под его командование, а именно, терпеть выходки ненормальной Брэтты. Он, конечно, при случае избавится от нее, но пока... Пока что придется воспринимать ее сообщения со всей серьезностью.
  В послании четко написано, что бандит по имени д"Омбри собирает остатки своей команды и отправляется на переговоры с пиратом, известным под именем Черный Родригос. Предположительно, он вознамерился предложить сделку в совместном походе против Шершня. И вот вопрос: причем здесь этот Шершень? По всем данным, которые успел собрать шпионский отдел, мсье Анри Джастин де Флёр, а в Америгоне именуемый Генри Джастин Танер, всего лишь мирный странник, владелец судостроительной компании, нескольких мануфактур и плантации. Каким боком этот добропорядочный гражданин может касаться интересующего Тайную Канцелярию дела? Его корабль никогда не спускался ниже второго уровня Небес, он никогда не якшался с пиратами, наоборот, благодаря его репутации порядочного и благородного человека, его используют, как перевозчика и посланника, как службы Конфедерации, так и правительство Америгон... Хм... Над этим стоит задуматься.
  Мужчина не спеша встает с кресла и прохаживается по кабинету, сцепив руки за спиной, останавливается у темного окна, в стекле которого отражается его угловатая фигура и орлиный профиль с длинным, как клюв, носом и выпирающим вперед острым подбородком. Взгляд его блуждает по невзрачным картинам, развешанным на стенах, по незамысловатой мебели, стоящей по углам кабинета и исполняющей лишь роль декораций, поскольку внутренности тумб и небольших шкафчиков пусты. С того дня, как он обосновался здесь, он избавился от всех бумаг - во избежание, так сказать, выявления возможных компрометирующих его документов, ведь не равен час, кто-то и его захочет "скинуть".
  В мыслях же мужчина прикидывает, каким образом можно подослать шпиона на "Шершень". Брэтта не подходит, туда ей не пробраться, даже если переоденется парнем, новых матросов они никогда не брали в команду. Они берут только своих, америгоновских, и то только после долгого испытательного срока. Что ж, придется тщательно следить за д"Омбри и за Родригосом. Или...
  Неожиданная мысль, вдруг пришедшая ему в голову, заставляет его кровожадно усмехнуться и он решительно направляется к своему креслу, дабы написать ответное послание агенту.
  
  Глава 9
  Вивьен
  - Ну же, парень, - подбадривает меня Шон, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, - тверже руку! Дерешься, как девчонка! Смелее нападай и резче.
  Ага, смелее и резче, ему хорошо говорить, а у меня уже рука дрожит от перенапряжения. Шпага, выданная мне для тренировки, действительно, тяжеловата. Но мне приходится держать ее крепко и не поддаться искушению тот час же все бросить и разрыдаться от бессильной ярости.
  И зачем я только напросилась на эти уроки фехтования? Вот же упрямая. И этот Шон, он только и норовит поиздеваться над моими неумелыми выпадами. Хохочет и поддразнивает. У-у-у, злодей, чтоб тебя монстры глубинные сожрали! А капитан сидит в сторонке, наблюдает и улыбается. Стыдно перед ним, что я такая неумеха... Так рвалась в бой, а теперь вот, только и успеваю, что защищаться. А Шон, зараза, еще и по заднице меня шлепнул. Ах ты, Цифендра ядовитая!
  Делаю еще один резкий выпад, собрав остатки сил и вложив всю ярость в этот удар, но... мой противник снова ловко уворачивается и я, не найдя опоры, просто утыкаюсь в стоящую на палубе бочку. Смех и свист тут же возвещают, что зрители, а их собралось не мало, в полном восторге от моего провального выступления.
  Так и замираю, упираясь руками в грубо обтесанные деревяшки, опустив голову и пытаюсь восстановить дыхание.
  - Для первого раза, неплохо! А, парень? - тут же подходит ко мне Шон и кладет руку на мое плечо, а я невольно дергаюсь, пытаясь сбросить эту ненавистную конечность. - Ну, полно, братец, - миролюбиво говорит он, понимая, что я расстроена не на шутку. - Обиделся, что ли? Для первого раза ты действительно был хорош.
  - Так-так, Эмильен, - направляется к нам капитан и я тут же покрываюсь красными от волнения пятнами.
  Сейчас бы спрятаться где-нибудь и порыдать от досады и жалости к себе, но тут этот великолепный во всех смыслах мужчина и он не должен увидеть мою слабость, не должен увидеть мои слезы, иначе... иначе, не будет уважать меня. Я не девчонка сейчас, я сейчас парень, а парни не сдаются, как бы трудно им ни было. А еще мне очень хочется треснуть чем-нибудь тяжелым этого Шона, чтоб его собаки съели! Ничего, как только представится возможность, отомщу этому напыщенному хлыщу.
  Делаю несколько глубоких вдохов, собираю всю свою волю в кулак и, гордо расправив плечи, поворачиваюсь. Сразу же встречаюсь с сочувствующим взглядом синих глаз.
  - Ты сражался достойно, друг мой, - успокаивает меня капитан. - Дай мне твою шпагу.
  Я протягиваю свою руку с клинком, но пальцы не слушаются и их, кажется, свело от перенапряжения, поэтому разжать сама я их не могу.
  - О, да, все ясно, - понимающе кивает мсье Анри и аккуратно помогает мне избавить конечность от рукоятки оружия. - Пойдем со мной, парень. Подберем тебе подходящую для твоего возраста шпагу. А на Шона не обижайся - он мастер фехтования и горазд на острые шутки, ты еще не видел, как мы с ним упражняемся. Он мне тоже спуску не дает.
  Бросаю быстрый взгляд на обсуждаемую персону. Шон лишь весело пожимает плечами и подмигивает мне, подбадривая, что ли... Ладно уж, чего на него злиться? Он старше и сильнее. Куда мне до него? К тому же, он ведь мужчина, а я...
  Не много ли я на себя взяла, когда стала выдавать себя за парня? Стараюсь держаться так, как в моем представлении, повел бы себя юноша - захотел бы научиться палить из пушки, фехтовать, управлять кораблем и быть "рубахой парнем" с этими бравыми воздухоплавателями. По-честному, мне самой все это по душе, вот только силенок маловато... Хорошо бы, чтобы все было списано на мой юный возраст и на домашнее аристократическое воспитание, ведь изнеженные парни тоже встречаются среди представителей высших сословий. А я в душе - боец, я знаю это, и не отступлю, как бы трудно ни было.
  С достоинством победителя, а не побежденного, делаю короткий кивок своему противнику в знак благодарности за урок и следую за капитаном, который приводит меня в свою каюту. Это помещение мне понравилось с первого взгляда, но вчера за ужином все мое внимание было обращено на компанию за столом и рассмотреть убранство комнаты я не успела.
  Сейчас же я с интересом отмечаю: да, такой в своих фантазиях я видела жилище славного капитана. Внутренняя отделка из красного дерева, большое окно в торце комнаты и два узких в боковых стенах. Посередине комнаты тот самый массивный обеденный стол, позволяющий разместиться за ним, как минимум, десятерым персонам. Сбоку у окна два мягких кресла, видимо, для хозяина каюты и для его друга, Шона этого, чтоб он был неладен. В стены встроены полки, на которых пестрят переплеты книг, свернутые карты воздушных просторов, часы, компас, какие-то мудреные механические приспособления и еще много всякой всячины, что говорит о капитане, как о любознательном человеке.
  Повернувшись лицом к двери, сбоку от нее замечаю в углублении несплошную перегородку, за которой виден край высокой аккуратно застеленной кровати. Чистота и порядок вокруг, даже свечи в высоких серебряных подсвечниках совсем новые. Хорошо следит за порядком наш капитан - это говорит о его организованном и практичном складе характера и, как правило, такие люди всегда обдумывают свои поступки, прежде чем их совершить.
  - Вот, посмотри, этот клинок не будет тяжел для тебя, - сняв со стены одну из шпаг, протягивает ее мне мсье Шершень. - Я был примерно в твоем возрасте, когда отец подарил мне эту игрушку, - улыбается он.
  - Благодарю, сэр, - ошеломленно смотрю я на тонкой работы поистине великолепный образчик стального оружия, эфес которого украшен серебряной вязью с вкраплением драгоценных камней. - Но только временно. Только для тренировок.
  - А смысл? - удивленно поднимает он бровь. - Бери, не стесняйся. Когда вырастешь, руки окрепнут, начнешь пользоваться более тяжелым клинком - тогда вернешь. Вот привыкнешь к нему, наловчишься и устроишь взбучку Шону. За одно отомстишь и за меня - он меня тоже достал своими насмешками, - хитро улыбается этот синеглазый капитан, - Ну что, договорились?
  - Договорились, - соглашаюсь я, обалдевая от такого подарка.
  - Ну а теперь, как мы вчера планировали, ступай к мистеру Дрэйку. Он покажет тебе, как стрелять из пушки, - с этими словами наш щедрый и заботливый мсье Анри сдает меня в руки дежурному матросу, а я послушно следую за своим провожатым куда-то на нижнюю палубу.
  Не могу сдержаться и поворачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на того, кто только что так искусно "утешил" меня. Почему? Зачем? Эта шпага, котору я сейчас прижимаю к груди стоит целое состояние, а мсье Анри вот так просто дал мне ее, будто бы на некоторое время, точнее, на неопределенное время... А ведь я решила, что он хорошо обдумывает свои поступки прежде, чем их совершить. Капитан совсем не похож на человека, раздаривающего лишь бы кому свои драгоценности. И что бы это значило?
  Но найти ответ на этот вопрос мне так сразу не удается, поскольку очень быстро мы приходим в пахнущее порохом и раскаленным металлом царство мистера Дрэйка, который тут же завладевает всеми моими мыслями.
  - Ну что, птенчик, - улыбается он, наблюдая, как я с интересом оглядываю длинное узкое помещение у самого борта корабля, где расположен ряд небольших пушек, - готов расстаться с девственностью?
  От этого вопроса я невольно резко дергаюсь и упираюсь спиной в деревянную перегородку, при этом на лице моем, видимо, такое удивленно-ошарашенное выражение, что мистер Дрэйк тут же закатывается в приступе хохота.
  - Пальнём, птенец, ха-ха... выстрелим первый раз, ха-ха... а ты что подумал? - сквозь смех спрашивает он. - Эх, сухопутные, вы вообще, как разговариваете? Ты, видать, из замка-то своего и носа не показывал никогда? Ха-ха... Это ж известное во всем воздушном пространстве выражение. Ну ладно, давай уже, не трусь, иди сюда, - он призывно машет рукой.
  Стою, прижимаю к груди капитанскую шпагу и пытаюсь совладать со смущением. Секунда, другая... подхожу осторожно. Как же трудно отделаться от привычного мне аристократического окружения, где такими фразами, которые я слышу сейчас, никто никогда не бросался. Но надо привыкать и не забывать, что я парень. "Вивьен, решительность во взгляде, - мысленно говорю себе, - тверже голос и гордо расправить плечи! Тебе тут еще и не такое скажут. Только бы не начали показывать..."
  - Шпагу-то оставь... Хм... Капитан тебе шпагу свою отдал? - как-то загадочно улыбается мне этот весельчак, бросая взгляды на оружие. - Интересно, с чего он к тебе так благоволит? Большая честь тебе выпала, братец! Хм... Ну, так не посрами.
  Гулко сглатываю, понимая, что действительно, ведь ТАКАЯ ЧЕСТЬ. И тут же проносится мысль: "Если капитан узнает, что я девушка, что обманом на корабль проникла, он сразу меня за борт выбросит или все-таки даст время на пару слов в оправдание?" И перед глазами сразу возникает картинка - плод моей буйной творческой фантазии: я, летящая в авангарде косяка гусей, после разгневанного пинка синеглазого капитана. У-у-у, й-ё-о-о-о...
  Осторожно прислоняю шпагу к перегородке в углу и со всем вниманием начинаю выслушивать первый урок, в котором мистер Дрэйк рассказывает мне, как нужно заряжать орудие. Конечно, СО ВСЕМ ВНИМАНИЕМ, потому что "посрамить" и возглавить полет пернатых ну никак не хочется.
  - Тут все просто, парень, - поглаживает мой учитель гладкий ствол орудия, на основании которого я замечаю небольшую прямоугольную выемку, где светится тусклым синим светом магнитный камень. - Закатываешь ядро в ствол, так чтобы щелкнула задвижка. Сейчас мы вот это зарядим. Это, - он тыкает пальцем на небольшой ящик, стоящий в проходе, - легкие шарики с фейерверками. Настоящее ядро я тебе не дам, а то ненароком снесешь еще чей-нибудь дом. Зачем нам случайные жертвы? Давай, бери шарик.
  Я послушно следую указаниям моего учителя и закатываю в ствол пушки действительно не очень тяжелый металлический круглый предмет. Слышу щелчок задвижки.
  - Вот, хорошо. Теперь наводим на цель, - мистер Дрэйк наклоняется и припадает к торчащей из основания орудия металлической рамке с крестообразной перемычкой. - Давай, загляни сюда. Вот этот крест должен быть на уровне мушки. Видишь?
  - Ага, - отвечаю я, поймав-таки пересечением на рамке торчащий небольшой штырек, который находится на конце ствола.
  - Теперь определи скорость ветра и его направление. Если мы идем по ветру, дай небольшой отступ вперед, если же мы идем против ветра, то поправка должна быть больше. Вон, там дерево на острове, цель в него, - он поучительно поднимает указательный палец и напоминает. - С поправкой на ветер. Понимаешь?
  Я утвердительно киваю и прицеливаюсь. В это время мистер Дрэйк всовывает в мою руку стальной стержень и командует:
  - Теперь бери магнитный стэк и прикладывай к запалу. О, так вот!
  Внезапно пушка вздрагивает и из ее ствола с грохотом вырывается огненный всполох. Я от неожиданности отскакиваю назад и больно припечатываюсь спиной к деревянной перегородке.
  - Почти попал! - радостно восклицает мой учитель, выглядывая наружу.
  Мгновенно забыв про болевые ощущения в спине, я припадаю к окошку бойницы, чтобы убедиться в своей меткости, и слышу победное улюлюкание и свист матросов на палубе. Они тоже наблюдают, нак над выбранной мной целью рассыпается разноцветный звездный дождь.
  - Ахренеть! - только и могу выдохнуть я.
  Радостно поворачиваюсь к канониру и улыбаюсь во все тридцать два.
  - Я же говорил, все просто. Ну давай еще разок и поспешим наверх, там скоро будет представление похлеще салюта.
  Через пару минут снова раздается грохот и ядро, начиненное огненными искрами, вырывается из пушки, а я радостно кричу: "Йо-ох-у-у!", потому что на этот раз все сделала сама и даже попала в то бедное дерево, мимо которого не спеша плывет наш корабль.
  - Отлично! Парень, ты молодец! - хвалит меня мистер Дрэйк, а потом торопливо подталкивает меня к выходу. - А теперь пошли, пошли быстрей наверх. Я тоже хочу посмотреть... Эй, шпагу не забудь.
  Я хватаю свой драгоценный подарок и мы с канониром бежим по ступеням на верхнюю палубу. Что там сейчас будет и почему все так жаждут увидеть это? Даже не представляю. Но общее, охватившее всех собравшихся волнующее чувство предвкушения зрелища, передается и мне. Только я не тороплюсь в первые ряды зрителей, поскольку опасаюсь, что мужские забавы могут быть, скажем так, не очень привлекательны для девушки. Но то, что я вижу, когда на импровизированной сцене появляются двое мужчин, заставляет меня вытянуть шею, дабы лучше разглядеть одного из них.
  Да-а-а, вот он - воплощение моих грез, розовая мечта, заставляющая сердце срываться в ритм галопа, а потом замирать в сладкой истоме. Если до этого я видела капитана, облаченного в изысканные дорогие одежды, и он был сама элегантность, и вызывал легкое восхищение и головокружение, то сейчас, взглянув на его крепкий рельефный торс, слегка спрятанный под белой шелковой рубашкой, и на узкие бедра, что обтянуты мягкой тонкой тканью брюк, подпоясанных красным узким шарфом, я замираю, не в силах сделать вдох.
  Несколько минут, пока мужчины переговариваются и выбирают оружие для поединка, ощупываю взглядом это совершенное тело, а потом фокусируюсь на лице. Все тот же строгий, но теплый взгляд синих глаз, прямой нос и красивые очертания чувственных губ, обрамленных легкими усами и бородкой. Теперь, когда он без шляпы, могу рассмотреть вьющиеся каштановые волосы, забранные на затылке в хвост, перевязанный синей лентой, к которой пристегнуты те три косы, что обычно свисали с его виска из-под шляпы.
  Почему-то в этот момент жалею о том, что на мне сейчас мужской камзол и, наскоро обрезанные под мальчишку волосы, непослушно торчащие из-под чуть помятого нехитрого головного убора, а не дорогое изысканное платье, расшитое золотыми лентами, и не шикарная высокая прическа с гребнем, украшенным драгоценными камнями... Но будь я красавица неотразимая, все равно этот мужчина для меня был бы недосягаем, потому что, видимо, разборчив и привередлив в выборе... м-м-м... любовниц... Да, скорее всего у этого импозантного мужчины есть любовница, и скорее всего, не одна. Слухи о подобных бравых красавцах-капитанах ходят разные, один из таких слухов как раз о том, что у них на всех островах по любовнице.
  Эта мысль трезвит и заставляет взять себя в руки. Сейчас я Эмильен де Волер, сейчас я парень, который должен вести себя, как мужчина, а не млеть от вида полуобнаженного капитана... Кристаллы Небесные, дайте мне сил и стойкости духа!
  Матросы, окружающие меня, тихо переговариваются и я невольно прислушиваюсь к их разговору. Оказывается, капитан собирается сразиться с Рыжим О"Нилом на саблях. Вот это да! Часто в книгах про пиратов мне встречались описания таких поединков, но вживую я никогда такого не видела, ведь сабли - это оружие лихих воздухоплавателей, а достичь мастерства владения ими не каждому по плечу. Среди островной аристократии принято фехтование совершенно другого рода: на шпагах, соблюдая великосветские ритуалы поклонов, манерно, напыщенно и изящно. Иногда эти ритуалы до того нелепы, что кажется, двое выходят не на поединок, а просто поболтать и покрасоваться своими нарядами и дорогим оружием. Тут же все должно быть совсем наоборот: шах-мах и голова с плеч.
  Понимая, что зрелище собирается быть весьма интересным, чуть пробираюсь в толпе к первым рядам зрителей, чтобы не упустить ни единого момента поединка. Останавливаюсь за плечом одного из невысоких матросов, откуда наблюдаю, как под бодрящий возглас боцмана "Хоуп!", две фигуры начинают кружить на импровизированной арене, крутя саблями в обоих руках.
  Изогнутое стальное оружие, мелькая, отражает теплые солнечные лучи, то и дело вспыхивая яркими отблесками. Противники примеряются друг к другу несколько минут и вот уже первый выпад Рыжего здоровяка, сабли которого молниеносно взлетают и опускаются на мсье Анри, который ловко отражает удары и переходит в контрнаступление. Теперь боцману приходится защищаться, а капитан, получив отпор, отходит назад и, все еще вертя саблями, которые со свистом рассекают воздух, громко делает замечание своему противнику.
  - Левая рука, О"Нил, - указывает он на соответствующую конечность соперника. - Она у тебя как колбаса свисает. Напряги ее, иначе я настругаю эту колбасу на бутерброд.
  - Сейчас мы посмотрим, кто кого настругает, - пререкается боцман с легкой усмешкой, но левое плечо разминает, а потом, готовясь к атаке, становится в позицию, поднимая правую руку и направляя саблю на оппонента.
  - Хоуп! - командует капитан и сосредотачивает все внимание на нападающем, чье яростное наступление не заставляет себя долго ждать.
  Снова звон стали и двое сражающихся мужчин несколько минут без остановки то нападают на друг друга, то отступают, продолжая кружить по арене. Я же, затаив дыхание, восхищенно наблюдаю это завораживающее зрелище. Единственный вопрос, которым задаюсь сейчас: как они успевают улавливать эти молниеносные нападения друг друга, изворачиваться, не позволяя оружию коснуться их тел, отражать удары и атаковать в ответ?
  Замечаю, что дерутся они на равных. Если Шон говорил, что О"Нил мастер рубиться на саблях, то капитан никак не уступает ему по мастерству. Надо же! А со шпагой он тоже так же искусно управляется? Может попросить его вместо Шона дать мне пару уроков фехтования? Нет-нет, он вряд ли согласится... или согласится? А я? Буду на него смотреть, разинув рот, или буду учиться? Нет уж, лучше не рисковать, ведь если первое, то может догадаться, что я не парень, или... что еще хуже, заподозрит во мне парня, млеющего от мужчин... Вообще ужас!
  - Хоуп! - вдруг прекращает схватку капитан. - На сегодня достаточно, - чуть запыхавшись, он машет рукой взмыленному и раскрасневшемуся О"Нилу и отдает свои сабли мистеру Фарли.
  - Да, капитан, - с облегчением выдыхает утомившийся боцман и "пятой точкой" плюхается на стоящую рядом бочку, радостно улыбаясь и кивками отвечая на одобрительные возгласы довольных зрителей, которые подходят и похлопывают его по широким плечам.
  - Ты сегодня был просто "зверь"! - иронично качает головой Шон, обращаясь к капитану, который, приняв от матроса небольшое полотенце, смахивает капли пота с лица и шеи. - Загонял О"Нила, вон смотри, пыхтит, как паровоз. Меня тоже намереваешься на бутерброды настругать? - смеется он.
  - А ты уже струсил и просишь пощады? - так же иронично улыбается капитан.
  - Я весь трясусь от страха, - шутливо ужасается Шон, смешно изображая дрожь коленками, что вызывает дружный хохот всех собравшихся на палубе.
  И я невольно начинаю тихонько смеяться, когда слышу за своей спиной негромкий голос Рэми:
  - Милорд, скажите, все ли у вас в порядке?
  Тут же оборачиваюсь и увлекаю своего "слугу" подальше от толпы - нашему разговору лишние уши ни к чему. Со вчерашнего вечера нам так и не удалось поговорить, поскольку мистер Фарли определил Рэми в помощники на камбуз* и с самого рассвета мой друг был занят работой.
  (* Камбуз - кухня на корабле)
  - Да, все хорошо, - тихо отвечаю я, подходя к самому борту и облокачиваясь на канатное заграждение. - Никто не догадался, слава Небесам!
  - Будьте осторожны и не смотрите так на капитана...
  - Как? - перебиваю я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
  - Взгляд тверже и строже, милорд, - поучает меня мой слишком догадливый друг, - и не забывайте, что вы - милорд.
  - Забудешь тут... - ворчу я, но принимаю во внимание, что была неосмотрительна и пялилась на капитана, Рэми прав.
  - Шпага эта откуда? - вдруг переводит он взгляд на капитанский "подарок".
  - Оттуда, - вздыхаю я, мотнув головой в сторону той самой особы, на которую пялиться мне запрещено.
  - Громы Небесные! Зачем вы взяли? - сокрушается мой друг, качая головой.
  - А что мне было делать? Шон меня тут гонял с утра, а я их тяжелой шпагой через десять минут поединка уже и взмахнуть не могла, вот капитан и выделил мне это оружие, - поднимаю палец, чтобы заострить внимание на последних словах, - на время.
  - Вам бы не следовало так близко общаться с ним. Он же не дурак, только дадите слабину - он сразу догадается, - волнуется Рэми, озабоченный моей беспечностью.
  - Я предельно осторожна, - заверяю я его и тут же вижу, как ко мне направляется мистер Фарли.
  Рэми тоже замечает его и отступает от меня на шаг, чуть склоняясь в вежливом поклоне.
  - Мистер Эмильен, прошу вас пройти со мной, - вроде бы просит, а вроде бы приказывает мне старший офицер.
  В отличие от остальных высоких чинов на корабле, мистер Фарли всегда держится с достоинством и серьезностью, которые вызывают уважение и немедленное повиновение всем его приказам. Я не смею спорить и следую за ним. Поскольку турнира больше не предвидится в ближайшее время, то толпа народа на палубе потихоньку расходится, и нам уже открыт проход на нос корабля, куда мы и направляемся. Мистер Фарли останавливается и, показывая на деревянные продолговатые конструкции, встроенные в палубу вдоль бортов, начинает свой монолог, от которого меня бросает в жар.
  - Капитан распорядился, мистер Волер, чтобы я вам показал "Крыло" и вкратце объяснил, как им пользоваться. Если вы пожелаете, конечно, вы сможете попробовать взлететь и немного попрактиковаться в управлении, но я привяжу вас за ногу, уж извините, - он вежливо кивает и добавляет. - Ради вашей безопасности, разумеется.
  Я видела аппарат под названием "Крыло" только на картинках, но никогда не думала, что мне самой придется хоть раз в жизни попробовать полетать, используя его.
  - Итак, первое, что вы должны знать, - тоном строгого учителя начинает мистер Фарли, и подзывает матроса, который ловко открывает деревянные конструкции и извлекает из них нечто перепонокрыльчатое. - Используется этот аппарат только в случае, если вам грозит реальная опасность и вы должны покинуть корабль, улетев в воздушное пространство. Не пытайтесь полетать на нем просто так и лишьбы куда. Заряд магнитов не рассчитан на полет более десяти минут, и подняться на нем можно лишь на пятьдесят ярдов... ну... с вашей комплекцией... м-м-м... - он оценивающе смотрит на мою фигуру, - примерно на ярдов* шестьдесят.
  (*Ярд - равен примерно 92 см)
  Мое сердце, сделав восторженный скачок, замирает на несколько секунд. Он что, серьезно? Полетать?! Это же просто верх мечтаний! Так, главное сейчас не выдать свою радость, успокоиться и слушать офицера.
  - Но плавно парить вы сможете несколько часов, если научитесь правильно распределять свой вес и ловить воздушные потоки. Даже если вы попадете в грозу или в сильный ливень, сможете долететь до ближайшего острова и переждать непогоду. Обычно мы используем "Крыло" только в самых крайних случаях, то есть, когда корабль терпит крушение и надо покинуть его в спешке или при атаке пиратов, когда становится ясно, что они победили и могут захватить вас в плен, ведь как вам известно, людей пираты продают в рабство, а мы с вами этого не желаем, правильно?
  Я согласно киваю, с интересом рассматривая чудо современной инженерной мысли, а потом не выдерживаю и начинаю задавать вопросы.
  - Почему только десять минут? Здесь ведь используется двигатель, работающий на импульсах магнитных блоков, а они не разряжаются так быстро, - я указываю на небольшую прямоугольную панельку в середине основания конструкции.
  - К сожалению, друг мой, эти магнитные блоки в таком аппарате должны быть почти невесомыми и тонкими, вот посмотрите, - офицер указывает мне на светящийся камень и я наклоняюсь ближе, чтобы убедиться, в его очень небольших размерах.
  Вообще аппарат состоит из легкого перепончатого каркаса, на который натянута тонкая парусина, и все это напоминает крылья бабочки. В середине этих крыльев расположено длинное, но очень узкое основание из пробкового дерева, по центру коротого сверху в углублении находятся магнитные блоки, которые по нажатию на специальный рычаг, сближаются и создают импульс, идущий к небольшим винтам на передних и задних окончаниях каркаса. Человек надевает эти крылья с помощью шлеек, туго обхватывающих торс и плечи, ступни ног вставляет в специальные петли-лямки, а для приземления легко может достать их оттуда.
  - А как им управлять? Как-то же надо поворачивать или направлять его вверх? - торопливо обхожу конструкцию, пытаясь рассмотреть, где же там находится рулевой механизм.
  - Есть управление, а как же, - утвердительно кивает мой учитель и дает команду матросу чуть приподнять аппарат, чтобы я смогла рассмотреть ту сторону, где должен находиться человек. - Вот, эти рычаги отключают и включают подачу импульса в винты. То есть останавливаете правый винт - поворачиваете вправо, останавливаете левый - летите влево. Это не сложно. А когда вы будете в парящем режиме, просто наклоняйте тело в нужном направлении. Начнете пробовать, сразу поймете, как это происходит.
  - А если нужно подняться вверх, что делать?
  - Повторяю еще раз для "очень сообразительных юношей", - иронично склоняет голову на плечо терпеливый мистер Фарли, - чтобы парить, не нужно включать винты, чтобы взлетать - нужно их включать.
  - Ясно, - отвечаю я, кивнув утвердительно. - Тогда, я готов попробовать.
  ***
  Вечер затихает, почти не слышно команд офицеров и топота матросских сапог по потолку, а легкий ветер за бортом посвистывает в иллюминаторе моей каюты. Рэми устраивается за толстой шторой там, где для него установлена небольшая койка. Я же сижу на своем нешироком, но мягком ложе, облокотившись на эфес капитанской шпаги.
  Теперь, когда я сняла тугую повязку со своей груди, я с радостью свободно вдыхаю воздух до предела. Хорошо... Да, наконец-то, я могу почувствовать свободу, ведь весь день держала себя в напряженной сосредоточенности на своей легенде, дабы ни словом, ни жестом не выдать правды о моей настоящей личности. Но все получилось и никто ничего не заподозрил. Вот и хорошо. Вот и надо так продолжать. Только в своей каюте я могу расслабиться, что и делаю в данный момент со всем наслаждением.
  На мне сейчас легкая сатиновая пижама с длинными рукавами, манжеты которой отделаны тонким кружевом, пижамные брючки длиной чуть ниже колен, а на голове ночной колпак - все по последней столичной мужской моде Королевства Франкас. Интересно, в каком виде спит капитан? Может, в голом? Томно вздыхаю и тут же начинаю себя ругать: "А ну, Эмильен, возьми себя в руки! Ты парень, а парни по капитанам не вздыхают... ну, обычно".
  Но, как бы ни старалась удержать свое буйное воображение, все равно перед глазами всплывает картинка: Шон с капитаном в поединке на шпагах. Да, скажу я вам, это было зрелище! Оба искусные фехтовальщики, но тон задавал, несомненно, Шон. Этот пройдоха, мало того, что без остановки подтрунивал над мсье Анри, так еще и плутовал, как уличный жулик, делая ложные выпады и сбивая противника с толку. Мсье Шершень же внешне был абсолютно хладнокровен и спокоен, лишь иногда позволяя себе с иронией произнести пару выразительных слов в адрес противника, чем выводил своего старпома из душевного равновесия. Невольно улыбаюсь, вспоминая этот момент.
  Вообще, денек выдался - просто улёт! Я ведь попробовала полетать на "Крыле", что более менее удалось мне с третьей попытки. Но, конечно, вдоволь насладиться свободным полетом никто мне не позволил - как только я вылетала за пределы габаритов Шершня, меня тут же возвращали на палубу и устраивали выволочку за непредусмотрительность и излишнюю браваду. Но я так была рада возможности ощутить себя птицей в небе, что даже не "впитывала" в себя эти нравоучения мистера Фарли, чем выводила его из себя. Но он не позволял себе злиться и терпеливо закончил мой летательный урок словами: "Вы невероятно взбалмошный юноша, мсье Волер". При этом, как я заметила, на лице его светилась добрая отцовская улыбка.
  Капитан тоже наблюдал за моими полетами, но только со стороны. Он не вмешивался, но поднявшись в воздух на несколько ярдов, я видела, что мсье Анри следит за мной, прислонившись спиной к заградительным канатам у борта корабля недалеко от входа на среднюю палубу. На лице его играла озорная улыбка и иногда он покачивал головой, мол "у этого ребенка еще детские шалости на уме".
  С этими воспоминаниями, невольно поглаживаю эфес капитанской шпаги и думаю о том, что за ужином мсье Анри назначил мне следующий урок фехтования на завтра, и снова моим противником будет Шон. На этот раз я уже буду более осмотрительна и не буду рваться в бой. С ним, пожалуй, лучше держаться в глухой обороне, а то ведь снова по заднице получу. "Но только дай слабину, господин Шон Уокер - тут же схлопочешь от меня ответного пинка!" - злорадно думаю я и укладываюсь в постель.
  Да, первый день на корабле прошел вполне удачно. И все у меня получится, и все я смогу, и до Америгона доберусь. Я сильная, храбрая и умная. Вот так настраивая себя на оптимистический лад, под мерные покачивания корабля, я медленно погружаюсь в сон.
  Эх, знала бы я в тот момент, какие испытания мне готовит следующий день, не была бы так уверена в своих силах...
  
  Глава 10
  Анри
  - Давай, дружище, иди, разомнись как следует. И не отказывай себе ни в чем, - хлопаю я по плечу Шона, который еще раз бросив на меня удивленный взгляд, покидает каюту.
  Удивился. Конечно, ведь я никогда не отказывал себе в удовольствии получить телесное наслаждение. А вот вдруг сегодня, вопреки всем своим привычкам, я остаюсь на корабле и даже не собираюсь пойти с друзьями в город, который услужливо предлагает путешественникам всяческие развлечения.
  Мы прибыли в Италанию, а точнее на остров Веренеция, который сплошь покрыт городскими кварталами. Сейчас, в вечерних сумерках, на его улицах зажигают разноцветные фонари и яркие блики от этого удивительного света уже играют на стенах домов, плещутся в воде каналов, пускают свои лучи в небо, туда, откуда на нас смотрят звезды.
  Подхожу к окну и задумчиво рассматриваю это многокрасочное великолепие. Красота мира всегда вдохновляла меня, наполняла душу возвышенными чувствами и давала то равновесие внутреннего сознания, которое вселяло оптимизм. Сейчас, я смотрю на яркий красочный город и не могу понять, что пошло не так на этот раз. Тревога... Немного грусти... Откуда это? Может быть, годы бесконечных перелетов, вечного военного казарменного порядка на корабле, частых баталий и множественных случаев наблюдаемых мной смертей заставили-таки душу очерстветь?
  Как бы противясь этой мысли, качаю головой и направляюсь к столу, где на серебряном подносе стоит графин с красным крепким вином. Наливаю в бокал тягучую жидкость и быстро опрокидываю в себя. Нет, это не может быть лекарством от тревоги и грусти, но это хотя бы немного расслабит тот тугой узел на шее, что до сих пор не дает вздохнуть свободно.
  Смерть невинной девушки, о жизни которой я должен был позаботиться и которая так и не дождалась меня - вот что не позволяет мне сейчас насладиться всеми радостями жизни. Неужели теперь, до конца своих дней я буду помнить об этом, буду укорять себя за безответственность, буду пытаться найти оправдания своей беспечности? Или все-таки отбросить эти мысли, заглушить угрызения совести и замуровать прошлое в прошлом? Жить сегодняшним днем и бодро смотреть в будущее, словно ничего и не произошло? Ухмыляюсь грустно, понимая, что в таком случае точно, буду чувствовать себя полным мерзавцем.
  Говорят, что со временем все забывается и заживает рана, что терзает душу. Но в свои тридцать с немногим лет я так и не научился забывать неприятности, которые случались со мной. Не могу забыть предательство той, которой в юности отдал свою душу и сердце, и которая безжалостно растоптала тот нежный цветок любви, что я подарил ей. Не могу забыть первый бой с пиратами, когда погибли мои товарищи, и когда один из них умирал на моих руках, а я лишь пытался утешить его, сквозь слезы шепча ему, что в том мире, куда улетит его душа, он будет счастлив. Я много чего не могу забыть, а хотел бы...
  Немного потоптавшись в каюте, решаю-таки взять вино и остаток вечера провести на палубе. Там хотя бы будет слышна музыка менестрелей, которые по вечерам выходят на улицы, чтобы развлечь толпу горожан, и заработать пару золотых. Какой-нибудь из них непременно устроит концерт в порту, дабы развеять скуку пассажиров, ожидающих свои рейсы. Как правило, эти песни довольно оптимистичные, так что не мешало бы поднять мое настроение хотя бы музыкой.
  Выхожу на палубу и тут же нос к носу сталкиваюсь с Эмильеном.
  - Мсье де Волер? - удивленно смотрю я на засмущавшегося юношу. - Не ожидал вас увидеть здесь. Разве Шон не приглашал вас выйти со всеми в город?
  - Приглашал, - справившись со смущением, отвечает парень. - Только я отказался.
  - Почему? - искренне недоумеваю я, а потом жестом приглашаю его пройти со мной на нос корабля, где есть удобное место для вечерних посиделок.
  Дежурный по палубе матрос тут же вырастает рядом со мной и я прошу его принести немного сладостей и еще один бокал для моего собеседника.
  - Так почему вы отказались, мсье Эмильен? - снова спрашиваю я, предполагая причину отказа, но не удерживаюсь от такой удобной возможности чуток подколоть парня. - Мои офицеры посещают самые приличные заведения в городе. Девушки в них чисты и очень умелы. Вы бы получили массу удовольствий, если бы воспользовались приглашением.
  Устраиваюсь на дощатой широкой скамье и вопросительно поднимаю бровь в ожидании ответа. Парень, кажется, задумывается на несколько минут, потом садится напротив меня и задает мне встречный вопрос, от которого я в полном восторге.
  - А не кажется ли вам, мсье Анри, что получение удовольствий от, скажем так, неизвестных вам совершенно чужих и общедоступных женщин - это верх неуважения к самому себе? Не кажется ли вам, что ваше тело будет запачкано некой грязью, собранной такими женщинами со всего мира?
  - Браво! Друг мой, вы великолепны! - восхищенно восклицаю я и салютую парню своим бокалом. - В ваши годы, уважаемый мсье де Волер, я тоже был убежден, что никогда не прикоснусь к общедоступным женщинам, но должен вам сообщить, - хитро улыбаюсь я, - но только по секрету, что все женщины общедоступны.
  - Это не правда! - тут же взрывается этот неопытный птенец, даже нервно подскакивает со своего места.
  Я не спешу подтвердить свои слова и терпеливо жду, когда моему собеседнику нальют вина. Перед нами живо появляется небольшой столик с фруктами, мармеладом и глазированными орешками. Матрос, выполнив свою работу по обслуживанию нас с Эмильеном, отправляется по делам, а я забрасываю в рот несколько сладких кусочков мармелада, и потом задаю свой каверзный вопрос:
  - Скажите, мсье де Волер, со сколькими женщинами вы знакомы так близко, что имели возможность свободно беседовать с ними?
  - Довольно много, мсье Анри, - тут же отвечает мне парень.
  - Небось, мамка, тетушка, нянечки и тому подобные, - догадываюсь я. - Они, друг мой, воспитывали вас. Меня же интересует ваш контакт с женщинами не из вашего повседневного окружения.
  Вижу, он задумывается и не находит ответа. Хмурится и несколько раз нервно дергает себя за ворот камзола. Но через минуту, видимо решив набраться моего жизненного опыта, приосанивается и удивляет меня своим вопросом.
  - А не расскажете ли вы мне, мсье Анри, о вашем контакте с противоположным полом, и что конкретно подталкивает вас на мысль об их поголовной общедоступности?
  Вот нравится мне этот парень! А? Смущение прочь и сразу правильные вопросы задает! Ну что ж, отвечать буду откровенно.
  - Друг мой, чтобы получить любую женщину в свою постель, нужно совсем не много. Даже особенно стараться не придется, - назидательно киваю я. - И вам следует знать, как именно сделать ваш предмет вожделения совсем "ручным". Может быть, сейчас вы еще не чувствуете такого сильного влечения к женщинам, но еще пару лет и ваша физиология начнет настоятельно требовать разрядки. И тут вы должны будете сделать выбор: или бордель, или какая-нибудь вдовушка, годная для постоянных встреч.
  - И что, это все варианты? - как-то загадочно улыбается мой недоверчивый собеседник.
  - Боюсь, что да, - пожимаю я плечами. - Есть, конечно, еще вариант с девицами из благородных семей, но они вас тут же женят на себе, если вы, вдруг, опрометчиво заберетесь к ним в кровать. Этого я вам делать не советую. - Выдерживаю многозначительную паузу и несколько минут наблюдаю задумчивый взгляд парня, направленный куда-то в даль. - Этот мир создан для мужчин, друг мой. Посмотрите вокруг. Все, что вы видите, создано мужчинами и для мужчин. Всеми этими городами, островами, королевствами правят мужчины, всеми этими кораблями управляют они же, все законы и порядки устанавливаются ими. И раз уж вам посчастливилось родиться мужчиной, то насладитесь вдоволь своей свободой и всем, что предлагает вам этот мир. Женщины в нем ведь только для...
  Я не успеваю договорить фразу, как слышу скептический голос юноши:
  - Для удовлетворения мужских прихотей и желаний. Ну, с борделем-то все понятно, - согласно кивает Эмильен, - но почему вдовушки?
  - Это самый подходящий вариант, чтобы без последствий для своей свободы, вы могли окунуться в любовные утехи, - пригубив вино, рассуждаю я. - Как правило, вдовушки уже не девственницы, и дамы в достаточно зрелом возрасте, причем с некоторыми навыками постельных игр. Они стараются найти себе партнера надолго, чтобы не приходилось каждый раз проходить одну и ту же процедуру знакомства, притирания и, в некоторых случаях, разочарования от неоправданных надежд. Вдовушки не требовательны ни в чем, кроме постели, причем с удовольствием экспериментируют и часто с радостью готовы исполнить все ваши развратные желания.
  Вижу, как от моих слов на щеках парня появляется румянец стыда. Ну ничего, это пройдет. Видимо, еще ни разу ему не приходилось вести разговоры на такие интимные темы.
  - И у вас есть такие вдовушки-любовницы? - потупив взгляд спрашивает он.
  - Конечно, - отвечаю я с улыбкой, вспомнив свою замечательную пышногрудую миссис Смоллет, которая дожидается, или уже не дожидается моего возвращения домой, но это не важно, ведь есть и другие. - Ее зовут Рита и она весьма любвеобильна. Она живет в Портсмарт, в соседнем от моего поместье.
  - И она выполняет все ваши развратные желания?
  - И еще с каким удовольствием, - подтверждаю я и продолжаю уже поучительно - Но чтобы поймать такую вдовушку в сети, вам, молодой человек, нужно знать несколько хитростей. Итак, первая: женщинам нужно много и ласково говорить комплименты. Не важно, правдивы будут ваши слова или нет, говорите все, что придет в голову. Научитесь шептать им в ушко о том, что нет в мире дамы прекрасней, чем та, которую вы желаете сделать своей.
  - То есть женщины так глупы, по-вашему, что поверят всем моим восхвалениям их внешности? Они же себя в зеркало видели и знают, как выглядят, - спорит со мной юноша.
  - Не важно, что они сами видят, важно то, как мужчина их видит. Например, возьмем лопоухую даму. Говорить ей нужно нечто типа: ваши ушки настолько милы, притягательны и привлекательны, что так и хочется прикоснуться к ним губами. Все, она тут же поверит, - щелкаю я пальцами, изображая волшебника.
  - Ладно, а вторая хитрость? - чуть ухмыльнувшись, спрашивает Эмильен.
  - Подарки, друг мой, - сообщаю я ему и, пригубив вино, продолжаю, - подарки для женщин - это знак вашей благосклонности и внимания. Они могут быть любые: от какой-нибудь дешевой булавки и до самых изысканных нарядов и украшений. Все сгодится. Такие подарки дамы берегут и даже хранят у сердца. Несколько комплиментов, парочка небольших подарков и ваш предмет вожделения станет "ручным".
  - Даже если дама замужем? - все еще недоверчиво поглядывает на меня мой скептически настроенный ученик, попивая свое вино.
  - Тем более, если замужем, - весело киваю я в ответ, вспоминая, как однажды прямо во время бала в городской ратуше под самым носом мужа развлекался с его молодой темпераментной женой, утащив ту в одну из смежных с бальным залом комнат. - Замужние женщины редко получают от своих мужей знаки внимания, особенно если они замужем уже лет пять, особенно если их мужья годятся им в отцы. Но я бы не советовал вам, молодой человек, заводить такие романы. Они чреваты неприятностями, если вас застукают.
  - Но если все так просто с благородными дамами, зачем тогда ходить в бордели? - удивляется парень, в несколько глотков опустошая свой бокал - видимо, мои откровения не на шутку разволновали его впечатлительную натуру.
  - Девочки в борделях умеют делать то, что благородные дамы считают унизительным или оскорбительным. Но это такие приятные вещи для мужчин, что те не могут отказать себе в удовольствии получать их хотя бы раз в месяц.
  - И что же они там делают? - в тоне мальчишки я слышу неподдельный интерес, а нестройное произношение его вопроса уже говорит мне о том, что парень крепко захмелел.
  - Например, в борделе вы можете купить сразу двух, а то и трех девочек. Поверьте мне, мсье де Волер, две красавица одновременно - это прекраснейшее из наслаждений. А еще, вы можете приказать, чтобы те ласкали ртом и языком ваш возбужденный ствол, или ...
  Я не успеваю закончить свою фразу, как Эмильен резко вскакивает и перегнувшись через борт избавляет нутро от выпитого вина. Кристаллы Небесные! Он что, действительно так впечатлителен и живо представляет себе этот процесс, о котором я только что поведал ему?! Да-а-а...его еще и морально подготовить придется, прежде чем отправлять в бордель.
   Дежурный по палубе матрос тут же появляется около нас и я приказываю ему помочь юноше. Но тот, как только почувствовал чужую руку на своем плече, резко выпрямляется и вытерев лицо полотенцем, которое получил от матроса, снова возвращается на свое место. При этом он усиленно делает вид, что ничего не случилось.
  - Простите, капитан, я выпил слишком много вина, - говорит он. - Никогда так много не пил, знаете ли. Так на чем мы остановились? Ах, да, на борделе...
  Я изумленно поднимаю бровь, мол "хорошая выдержка, парень". А он, тем временем, глотнув чистой воды, которую принес для него матрос, продолжает:
  - М-м... Я бы хотел вам сказать, мсье Анри, что я не собираюсь посещать развратные дома, приручать благородных вдовушек и наставлять рога нерадивым мужьям. Я собираюсь жениться на добропорядочной девушке из благородной семьи и оставаться ей верным до самой смерти. Вот какие у меня планы.
  И этот праведник довольно улыбается мне, выдохнув облегченно.
  - Что ж, похвально. Ваши стремления честны и благородны, друг мой, - я хитро подмигиваю ему в ответ. - Но есть один вопрос: знаете ли вы, что нужно делать со своей молодой женой в первую брачную ночь?
  - Вообще-то вариантов, как я понимаю, в этом процессе не так уж много. Есть то, что вставляется, и есть то, куда вставляется - вот вам и вся инструкция. Обойдусь традиционным способом.
  Нет, этот парень все-таки великолепен! Я не сдерживаюсь и принимаюсь театрально аплодировать его сообразительности.
  - Браво, друг мой! Ваши теоретические знания заслуживают наивысшей оценки. Но что, если вдруг все пойдет не так, как вы предполагаете? - хитро спрашиваю я.
  - Что пойдет не так? - не понимает этот неопытный практик, но весьма образованный теоретик.
  - Представьте себе, мсье де Волер, что ваша молодая жена ни разу не видела обнаженного мужчину, я имею в виду часть его тела ниже пояса...
  - Да ладно вам, мсье Анри, - смеясь перебивает меня мой собеседник. - В какой бы строгости ни воспитывалась девушка, она непременно найдет литературу с картинками, на которых изображены мужчины во всей своей красе. И уж, поверьте мне, девушки с интересом разглядывают такие картинки. А если в семье есть старшие братья, то литература может быть и не только анатомического характера, но и эротического, где на картинках изображены пары в определенный момент соития.
  - Согласен с вами, молодой человек, - утвердительно киваю я, попивая свое вино. - Девушки интересуются картинками такого плана. Но есть огромная разница между тем, что нарисовано и тем, что они увидят вживую. Боюсь вас огорчить, но многие из девушек в первую брачную ночь боятся даже глаза открыть и взглянуть на своего голого мужа, не говоря уже о том, чтобы потрогать его мужские органы. А бывают случаи, что и в обморок падают при виде этих самых органов. Вот что вы будете делать, если ваша молодая жена упадет без чувств? А?
  Парень задумывается, а я жду. Интересно мне узнать, какой у меня сообразительный и находчивый собеседник. Проходит несколько минут, в течение которых юноша усиленно ищет выход из предполагаемой щепетильной ситуации. Не получив ответ, я вздыхаю и продолжаю уже более наставительно.
  - Звать на помощь доктора, слуг или нянек неудобно, ведь так?
  Вижу, он нерешительно кивает мне в знак согласия.
  - Вы неопытны и под влиянием вашего неукротимого влечения и страсти можете быть не сдержанным в ваших попытках овладеть желанным девственным телом. А ваша молодая жена смущена и так же неопытна, и еще может быть не готова сразу отдаться вам, позволив раздеть себя и уложить на постель в м... скажем так, открытом виде.
  - Ну и что же делать? - проникнувшись важностью обсуждаемого момента, заинтересованно спрашивает парень.
  - Вот мы и подошли к тому главному, о чем я вам с самого начала хотел рассказать, - тоном видавшего виды опытного учителя, говорю я. - Для того, чтобы научиться соблазнять женщину, ласкать и доводить ее до такого состояния, когда она начнет млеть в ваших руках, когда она от нетерпения сама раскроет перед вами свое тело и потребует вас к себе вовнутрь - для этого вам необходимо пройти практику в борделе, друг мой. Во-первых: вы перестанете быть скованным, а так же быть черезчур нетерпеливым. Во-вторых: вы научитесь определять ответные реакции женского тела и научитесь распознавать тот момент, когда вы уже можете взять то, что она вам предлагает. В-третьих: вы научитесь доставлять удовольствие своей избраннице так, что она на других мужчин даже и не посмотрит никогда. Ведь вы прекрасно понимаете, что если с вами в постели ваша жена не будет получать удовольствие, она непременно захочет получить это удовольствие в объятиях другого, более опытного мужчины.
  Кажется, мой монолог был усвоен, сосредоточенно обдуман и принят одобрительно, потому что юноша, кивнув пару раз утвердительно, делает свои выводы , от которых я опять же в восторге.
  - Вы правы, мсье Анри, быть мужчиной намного труднее и ответственнее, чем кажется на первый взгляд. Ведь от него будет зависеть дальнейшая судьба его молодой жены. Будет ли она травмирована в первую брачную ночь, или будет с радостью и с нетерпением ждать близости с мужем. И да, вы правы, если муж будет нетерпелив и агрессивен, она несомненно станет искать того, кто сможет быть для нее ласковым и нежным. Что ж, практика в борделе - это не так уж безобразно и отвратительно, как казалось мне поначалу. Однако есть сомнения... - он делает паузу и задумчиво почесывает затылок. - Но что, если мужчине... ну, то есть мне настолько понравится проводить время в объятиях доступных опытных женщин, что на свою неопытную молодую жену у меня м-м... не... ничего в штанах не шелохнется?
   - Вы совершенно верно сомневаетесь, мсье де Волер. Риск есть. И такое часто случается. Но, думаю, вам это не грозит. Вы четко дали понять, что женитесь только по любви, а если вы действительно будете любить вашу молодую жену, то терпеливо научите ее всем премудростям любовных игр. Да так преуспеете, я уверен в этом, что вам обоим будет невероятно приятно заниматься этими играми в вашей супружеской постели.
  - Должен согласиться с вами, мсье Анри, - глотнув воды, кивает мне парень. - Но, если вы говорите, что в борделе мужчины получают множество наслаждений, тогда почему вы остались на корабле и не пошли вместе с Шоном?
  Теперь моя очередь задумчиво смотреть в даль, что я и делаю несколько минут, прежде чем дать вразумительный ответ. Мне самому непонятен был мой отказ от такого развлечения сегодня. Но, может быть, сейчас я смогу сформулировать хотя бы какое-то объяснение.
  - Видишь ли, друг мой, - не торопясь начинаю я, - бывает в жизни такое лирическое настроение, которое... м-м... не позволяет расслабиться и предаваться телесными наслаждениям. Сегодня как раз такой вечер, когда хотелось бы смотреть на звезды и немного пофилософствовать.
  - Простите, мсье Анри, я помешал вам, наверное...
  - Нет-нет, вы очень приятный собеседник, мсье де Волер, - тороплюсь я остановить парня, когда вижу, что тот уже готов сорваться с места и убежать в свою каюту. - Мы как раз немного пофилософствовали на тему борделей, - улыбаюсь я. - Можем еще и о звездах поговорить, если желаете.
  - Хорошо, тогда у меня есть вопрос, - снова устраиваясь на своем месте, говорит он. - Почему звезды кружатся на небе? Они не стоят на месте, вы ведь заметили? Как это можно объяснить?
  Я поднимаю взгляд на предмет нашего обсуждения и в этот момент с причала раздается-таки песня менестреля, который затягивает что-то романтическое о предстоящей встрече с любимой и о неровном сердцебиении бедного поэта по этому поводу.
  - Звездочеты утверждают, что звезды - это другие планеты. Они похожи на нашу, только они от нас очень далеко, так далеко, что мы можем видеть только их свет, а не круглые шарики в виде планет, - вспомнив недавно прочитанную книгу известного литератора, объясняю я. - Ученые говорят о том, что эти планеты летят там в темной синеве.
  - Но они не удаляются от нас. Они каждую ночь возвращаются и начинают полет сначала, - замечает мой собеседник. - Я думаю, что они летают вокруг нашего мира...
  - Какой интересный вывод вы сделали, - улыбаюсь я, а сам прислушиваюсь к песне, которая все еще доносится с причала. Все жду, встретится этот несчастный поэт со своей возлюбленной или так и останется одиноким со своим исстрадавшимся сердцем.
  
  Глава 11
  Вивьен
  Всего двенадцать дней, как Шершень отчалил от пристани Брестона, а я словно прожила целую жизнь.
  Было все: и удачные попытки доказать себе и всей команде, что я храбрый парень, когда я помогала марсовым ставить паруса, и победный клич "Йоху-у-у!", когда ядро, выпущенное мной из пушки, достигало цели, и одобрительное рукопожатие мистера Шона Уокера после очередного фехтовального урока, когда мне таки удалось шлепнуть его по заднице.
  Но также были и казусные моменты, которые вгоняли меня в краску или ступор, и я не знала, что мне делать и как вести себя. Единственное, что в тот момент приходило в голову - это заняться чем-то полезным или оказаться подальше от места действия, где не подобает присутствовать добропорядочной даме. Матросы, знаете ли, абсолютно не умеют держать себя в рамках приличия.
  Но что матросы? Никогда не забуду свою беседу с капитаном о полезности посещения борделей. И как только мне удалось стойко выдержать это испытание? Ума не приложу. Я еще и вопросы задавала, от чего сердце готово было выпрыгнуть из груди, но тугая повязка, видимо, все-таки удерживала его в теле. А щеки заливала краска смущения и стыда, на которую капитан, кажется, не обращал никакого внимания. Но урок я запомнила, а вдруг такая ценная информация пригодится мне, как девушке.
  После того вечера, я старалась не болтаться без дела, дабы не провоцировать мужчин на бесполезную болтовню. Сдружилась с судовым коком Джереми, который милостиво согласился принимать мою помощь, много времени проводила в беседах с инженером мистером Хартландом, разбираясь в устройстве двигателя корабля. И конечно, использовала возможность еще пару раз пальнуть из пушки с разрешения мистера Дрэйка, который на этот раз позволил зарядить орудие настоящими ядрами. Продолжила практиковаться в полетах на "Крыле", кои контролировал мистер Фарли. Капитан же устраивал мне уроки навигации, географии воздухоплавания, а также управления кораблем.
  Сегодня как раз такой урок и я в каюте капитана, зарывшись в карты Мира Небесного, скрупулезно отмеряю расстояние от островов Королевства Франкас до Королевства Швендрия, причем огибая все встречающиеся по пути препятствия на третьем уровне. Эта часть воздушного пространства наиболее насыщена островами, как маленькими, так и большими, причем от нижнего первого уровня, до самого третьего встречаются и такие, которые пополам поделены между двумя разными королевствами. В моем замке на картах, что растянуты по стенам библиотеки, конечно, я рассматривала эту часть Мира Небесного, но у капитана оказались более подробные карты, указывающие пути навигации для кораблей разного уровня воздухоплавания. И я с удовольствием сейчас изучаю их.
  - Сегодня днем мы прибываем в Гривецию, друг мой, - сообщает мне капитан, стоя у окна, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках. - Остановимся в порту Пиниргос, пополним запасы провианта, а к вечеру перелетим на остров Катарис, где можно будет искупаться в водопадах.
  - Здорово! - отрываю взгляд от карт и смотрю в окно.
  Там сейчас характерное для этой части воздушного пространства яркое солнце, редкие белоснежные облачка и множество стаек больших белокрылых птиц, которые гнездятся на скалистых необитаемых островках.
  - В порту мы не задержимся надолго, - продолжает капитан, - но ты сможешь погулять пару часов по городу, если есть желание. Там великолепный рынок всяческих диковинных товаров. Думаю, мне тоже стоило бы пройтись по тверди, ведь никто не знает, когда мы следующий раз сможем сделать остановку.
  - Можно мне с вами, капитан?
  - Конечно, друг мой, - он поворачивается ко мне и вопросительно поднимает бровь, мол "задание выполнено?", а я киваю утвердительно и жестом приглашаю взглянуть на мои вычисления.
   ***
  Не проходит и часа, как мы причаливаем к одному из островов Гривеции. Капитан, доктор Трэнтон и Шон любезно приглашают меня прогуляться с ними по яркому многолюдному городу, а я с удовольствием соглашаюсь, надеясь на то, что в бордель меня не заведут. Но, кажется, мужчины настроены только на прогулку и покупку каких-нибудь интересных вещиц, кои в изобилии предлагает местный рынок.
  Как только покидаем здание порта, так сразу вливаемся в многоголосый разноцветный людской поток, который движется в направлении раскинувшихся рядами шатров и палаток торговцев. Я стараюсь держаться рядом с моими спутниками и не отстать от них, ведь тут, среди толпы, можно легко потеряться. И хоть на моем боку болтается подаренная капитаном шпага, и при случае я могу дать отпор, но я не уверена в том, что такой шумный город не привлекает к себе всякий сброд в виде пиратствующих воздухоплавателей. А против них я лишь мелкий щенок, а не полноценный противник.
  Мою озабоченность видит капитан и, повернувшись ко мне, спокойно говорит:
  - Держись рядом со мной, парень. Но если отстанешь, стой на месте, никуда не бегай - мы вернемся за тобой. Сегодня тут на редкость многолюдно. Хм...
  Шон, услышавший капитана, делает ему кивок и пропускает нас вперед, сам же следует за нашими спинами. И меня это успокаивает - Шон отстать мне не позволит. Если что, толкнет в плечи и эти же плечи прикроет, если будет нужда.
  Не то, чтобы я никогда не бывала на рынках, но на таком, который находится на границе между восточными и западными островами, где смешаны такие разнообразные культуры, я в первый раз, конечно. И мне все интересно: и разноцветные диковинные птицы, что продаются в шатрах восточных торговцев, и странные на вид разнообразных форм фрукты, которые предлагают темнокожие лоточники с юга, и устрашающего вида рыбы, плавающие в больших аквариумах местных владельцев магазинов. Каждый шатер и палатка притягивает взор и хочется успеть рассмотреть все вокруг.
  Иногда мы останавливаемся, чтобы взглянуть на предлагаемый нам товар, но ничего настолько интересного, чтобы мужчины хотели приобрести, нам не встречается пока что. Мои спутники, бывалые путешественники и удивить их чем-то не так-то просто, поэтому они лишь кивают продавцам, мол "товар хороший", но доставать из кошельков золотые они не спешат.
  А я без устали верчу головой, чтобы успеть взглянуть на сверкающую на солнце серебряную посуду, на плавно развевающиеся по ветру шелка, на искрящиеся всеми цветами радуги драгоценности, на изысканное старинное и современное оружие и еще на много всякой всячины, что предлагают зазывалы и торговцы. Но при этом не забываю держаться рядом с капитаном, даже иногда хватаюсь за его локоть или прячусь за его спину, когда какой-нибудь слишком навязчивый продавец сладостей нагло напирает и настойчиво требует купить у него лакомство. Капитан милостиво позволяет мне эти вольности, поглядывая в мою сторону через плечо и улыбаясь.
  И хотя таких напористых торговцев я сторонюсь, но невольно мой взгляд с интересом пробегает по предлагаемым ими сладостям, что не ускользает от внимания моих спутников.
  - Господа, - раздается сзади меня голос Шона, - а не попробовать ли нам немного экзотических яств, например, вон в той лавчонке, - он указывает на небольшое заведение на краю палаточных рядов, которое с виду похоже на трактир, но выглядит вполне прилично для этих мест.
  Вывеска заведения на множестве языков Мира Небесного оповещает проголодавшихся странников о том, что здесь можно отведать все, вплоть до запеченных ласт глубоководного чудовища. Легкая дрожь пробегает по моим плечам, когда представляю себе, как выглядит эта запеченная ласта. Мужчины, прочитав этот рекламный текст, лишь усмехаются снисходительно и переглядываются вопросительно, мол "все ли согласны заглянуть в это заведение?"
  Получив одобрительные кивки спутников, мы направляемся в указанном направлении, но вдруг, проходя мимо арки одного их невысоких домов, соседствующих с трактиром, доктор Трэнтон останавливается и я слышу его удивленный возглас:
  - Монстры глубинные! Господа, взгляните-ка сюда. Не кажется ли вам это странным?
  Все дружно оборачиваются и упираются взглядами в невысокую фигуру молодого местного парня, который разжигает огонь под установленным прямо на улице очагом. Рядом с ним на табурете стоит странного вида металлическая коробка, даже не то, чтобы коробка, а скорее большущая шкатулка, из которой парень достает небольшие прямоугольные бумажки и пытается ими разжечь слабое пламя под очагом.
  - Эй, дружок! - окликает его капитан. - Покажи-ка мне, из чего ты так упорно добываешь огонь.
  Парень застывает и вопросительно смотрит на нас, а доктор Трэнтон уже нависает над металлической шкатулкой-коробкой, в которой пачками скреплены ровно порезанные бумажки с темно-зеленым одинаковым рисунком.
  - Господа, или мне кажется, или нам снова повезло найти нечто не из Мира Небесного, - беря в руку одну из пачек, говорит он.
  - Похоже на то, - соглашается с ним капитан и, вытащив из пачки одну бумажку, рассматривает ее со всех сторон.
  Я всовываю свой любопытный нос и с удивлением вижу, что бумажки совершенно одинаковые. На них изображен портрет какого-то седого мужчины, а на обороте - широкое здание с колоннами. Прочитать надписи, как-то витиевато украшенные обводками, мне не удается, но я вижу цифры: 100 на одной стороне и 100 на другой.
  Местный парень кажется не доволен нашим вмешательством. Он начинает что-то нервно объяснять на своем языке и пытается отобрать бумажку у капитана, но тот не отдает свою находку.
  - Где твой хозяин, парнишка? - спрашивает он и получает в ответ несколько торопливых жестов в сторону двери, которая ведет в дом. Кивнув удовлетворительно, капитан продолжает. - Зови своего хозяина. Мы подождем здесь.
  Парень, скорее всего, ни слова не понял, но решил, что его босс лучше сможет разобраться со странными путешественниками, которые отбирают у него средство для поддержания огня, поэтому срывается с места и исчезает за дверью, на которую указывал пару минут назад.
  Ждать нам долго не приходится. Я даже не успеваю толком рассмотреть чудной ящик-шкатулку, как во двор врывается ураган в лице одного очень шумного и постоянно машущего руками толстяка в характерных для местных жителей легких светлых одеждах.
  Капитан, не пытаясь прийти к какой-то договоренности с этим шумным человеком, молча достает свой кошелек и отсчитывает пять золотых монет. Вот тут резко наступает тишина и толстяк удивленно смотрит на капитана, а потом на пачки бумажек. Вдруг до него доходит, что он может резко разбогатеть, причем на том, что минуту назад могло благополучно сгореть. В его глазах мелькает сомнение, радость, а потом высвечивается жадность, и он показывает две растопыренные пухлыми пальцами ладони.
  Капитан молча качает головой, мол "нет", но еще одну монету добавляет к тем пяти, что предлагал в начале торга. Толстяк не сдается и показывает восемь пальцев.
  Капитан пожимает плечами, бросает бумажку обратно в шкатулку и делает вид, что собирается уходить. Доктор с Шоном улыбаются в кулаки и отворачиваются, будто рассматривая что-то на противоположной улице. Толстяк понимает, что покупатель может сорваться и соглашается на шесть золотых, преграждая пусть к отступлению всей нашей компании.
  Монеты незамедлительно перекочевывают в пухлые руки продавца, а Шон с доктором закрывают странную шкатулку и мы, забрав покупку, уходим в сторону трактира.
  - Что это может быть? Бумажки, будто наштампованы - одна к одной, не отличишь. Да и этот странный ящик... - Шон рассматривает предмет, который держит в руках доктор. - Интересно, где тот прохиндей раздобыл эту вещь?
  - Здесь часто бывают пираты, - говорит капитан, - может они пытались продать это на рынке, но покупателей не нашлось. Вот и выбросили в подворотню, прямо к двери того толстяка.
  - Нам бы спрятать это как-то... не светиться тут с этим... - озабоченно оглядывается по сторонам доктор.
  Вокруг полным полно народу, но на нас почти никто не обращает внимания. Я удивленно смотрю на моих спутников, которые почему-то решают, что странную вещь надо спрятать от любопытных глаз.
  - Вот, Марк, прикрой эту штуковину, - говорит Шон, сбрасывая с себя камзол и отдавая его доктору. - Мне все равно жарко в этой куртке.
  Трактир, в который мы приходим, оказывается весьма интересным заведением. Здесь прямо перед посетителями на большом горячем металлическом столе готовят их заказы. Вот куски рыбы зажариваются и повар подкидывает их, переворачивая, а в стороне на горячем столе томятся овощи. Я впервые вижу такое чудо и мне очень интересно, как и чем подогревается этот стол. Мои спутники так же с удивлением изучают это чудо техники, заглядывая под него. Но когда, приняв наш заказ, повар начинает колдовать с кусочками баранины, с луком и с другими ингредиентами, наше внимание переключается на этого мастера-волшебника. Ловкие движения его металлических инструментов, несколько сальто-мортале кусочков мяса, а потом неожиданная вспышка огня на горячем столе вызывает наши восторженные возгласы и через минуту мы получаем свои порции.
  Капитан не скупится и, оплачивая наш заказ, бросает золотой для мастера-повара, который ловко ловит монету и поклоном благодарит щедрого клиента.
  С удовольствием отобедав в трактире, наша компания решает больше не топтаться под жарким солнцем в толпе зевак и покупателей, а немедленно отправиться на "Шершень".
  Как только все члены команды входят на борт, капитан отдает приказ отчаливать и на корабле закипает привычная жизнь. Но поведение офицеров меня немного настораживает. Они многозначительно переглядываются и спускаются в каюту капитана. Меня не позвали, поэтому я решаю не болтаться без дела по палубе, а пойти помогать Джереми на камбузе. У него там всегда работы полно, а мне не в тягость чистить овощи или просто помешивать кипящий бульон в котелке.
  Джереми, должна сказать, оказался весьма общительным и добрым стариком. Правда, не старик он совсем, максимум, ему лет пятьдесят. Но по сравнению с моими двадцатью годками, его пятьдесят кажутся ух, какой старостью!
  - Так-так, мсье де Волер пожаловал, - улыбается мне Джереми. - А у меня как раз есть для тебя важное поручение, юноша. Вот эти овощи порезать и в котелок забросить. А когда Рэми принесет муку, тесто будем делать.
  - Пирожки будем запекать? - спрашиваю я скидывая свой камзол и закатывая рукава.
  - Равиоли с мясом будем лепить, - отвечает кок. - А ты, я вижу, работы совсем не боишься, а? Уже который раз ко мне в помощники напрашиваешься. С виду ты аристократ, парень, но руками работать умеешь. Видать, не шибко-то богато живет твоя семья, раз пришлось тебе кулинарному делу обучиться.
  - Да, не шибко богаты... - туманно отвечаю я. - А у тебя, Джереми, тут самое выгодное место на корабле - всегда чем-нибудь вкусным угостишь. Кто ж откажется от изысканных лакомств?
  Не буду же я говорить ему правду, что часто сама в замковой кухне хозяйничала. Не потому, что слуг мало, а так просто, по вдохновению - накатывало иногда на меня сотворить что-нибудь съедобное. Вот и научилась кулинарить немножко.
  - Прямо уж, изысканных, - скромничает кок. - Все обычное. Но для тебя, так уж и быть, найду что-нибудь послаще.
  Несколько часов за работой и болтовней с Джереми и Рэми пролетают быстро и вот уже я чувствую, как корабль резко качнуло, а потом он зафиксировался в одном положении - значит, причалили куда-то.
  - Ну что, други мои, все готово, - оглядывает камбуз Джереми. - теперь только в печку осталось засунуть, да вытащить, когда запечется. Спасибо, помогли старику. Вот тебе, Эмильен, леденец мой фирменный, - он протягивает мне сладкую конфету на палочке. - А теперь ступай, отдыхай со всеми. У водопадов причалили. Вон, как радуется народ - сейчас плескаться побегут.
  И правда, с палубы начинают доноситься восторженные голоса матросов, задорный свист и недовольные покрикивания боцмана. А я, на свою беду, уже тороплюсь увидеть все своими глазами.
  Да-а-а, это я погорячилась... Взору моему открывается такая сногсшибательная картина, что я совсем ей не рада. Матросы посбрасывали с себя одежду и, оставаясь в одних тонких подштанниках, дружно бегут прыгать в воду.
  Остров, к которому причалил "Шершень" действительно прекрасен. Сходни положили прямо у кромки воды довольно большого озера, в которое с гор льются водопады, разбрызгивая струи воды, искрящейся на солнце. Но почему-то не красота природы сейчас притягивает мой взгляд, а матросы, которые в мокрых подштанниках вылазят на берег и на сходни. И эти их мокрые одежды уже не скрывают то, что должны были бы скрывать. Ткань облепила тела так, что стала почти прозрачной и все их мужские органы теперь, как на картинке...
  - Эмильен, друг мой, раздевайся, - сзади доносится веселый голос капитана. - Смотри, какая красота, а?
  Я вздрагиваю, будто меня застукали на месте преступления, оборачиваюсь и застываю с открытым ртом. Да-а-а, красота, должна признать, просто ошеломляющая. Капитан-то тоже разделся до исподнего. Ой, мамки мои! Что делать? Как не пялиться на него? И это еще он в сухом состоянии, а что будет, когда его подштанники намокнут?!
  - Я плавать не умею... - нерешительно сообщаю я первое, что пришло на ум.
  - Не умеешь? Так мы быстро тебя научим, - не сдается капитан, наступая на меня.
  - Давай, парень, раздевайся и пошли купаться, - из-за спины раздается голос Шона.
  И этот тоже голый? Я поворачиваюсь и почти упираюсь лбом в его обнаженный торс. Только бы они меня не начали сейчас раздевать прямо здесь! Как-то надо сбежать в свою каюту. Но как? Они меня окружили и ждут, что я соглашусь оголиться.
  Мерный гул водопадов, шумные всплески воды, восторженные крики матросов, их хохот - все это становится фоном к моему растерянному опешившему виду, а в мыслях моих проносится: "Будь я мальчишкой, я бы, не мешкая, сбросила с себя одежду и уже кубарем летела бы в воду с победным кличем "Йо-ху-у-у!" Но я на самом деле не мальчишка и перспектива сверкнуть своими прелестями меня не очень-то прельщает. Только бы они не решили меня сбросить в воду прямо в одежде... Что делать? Как, не вызвав подозрения, отделаться от капитана и его помощника и не быть раздетой здесь, прямо на палубе?"
  Но спасение приходит. Причем совершенно с неожиданной стороны.
  - Да ладно вам, - доктор Трэнтон показывается в поле моего зрения. - Не хочет парень. Его право. Со мной пойдет за розовым маслом. Мне как раз нужен помощник.
  - Да, я помогу вам, доктор, конечно, - быстро принимаю я предложение, кажущееся мне выходом из затруднительного положения.
  - Ну вот и отлично, - улыбается мистер Трэнтон. - Держи короб и следуй за мной.
  Я с радостью принимаю на себя обязанности грузчика и, взгромоздя большую квадратную корзину на плечи, вслед за доктором покидаю корабль. Стараюсь не оборачиваться, ведь уже представляю, какое удивление вызвал мой поступок. Капитан и Шон могли заподозрить, что не из-за неумения плавать я отказалась от такого веселого водного приключения, которого такой шальной мальчишка, каким я старалась казаться, точно не упустил бы. Только бы они подумали, что я просто боюсь воды. Надо будет на всякий случай придумать какую-нибудь жуткую историю из моего детства, когда, как будто бы, я чуть не утонула.
  Выдохнув с облегчением, уперев взгляд себе под ноги, хвостом тянусь за мистером Трэнтоном, который ведет меня в глубь острова. Боюсь повернуться в сторону озера и увидеть то, что невинной девушке совсем видеть не положено. А потом вдруг вспоминаю, что говорил капитан насчет первой брачной ночи. Может быть посмотреть втихаря на мужские тела, чтобы потом в самый ответственный момент не падать в обморок? Ну ладно, одним глазком. Так, для профилактики...
  Поворачиваюсь и пульс мой начинает отбивать бешеный ритм. Капитан вылез из воды и стоит на берегу. И да, имей я нервы покрепче, я бы полюбовалась на то, что предстало моему взору, почти не прикрытое, обтянутое тонкой мокрой тканью, такое ужасное и притягательное одновременно... Тут же проносится мысль: "И это еще он не в самом боевом состоянии".
  Как бы ни было волнующе и пугающе, но оторвать взгляд не могу. Так и иду по тропинке, отвернувшись к озеру, под ноги не смотрю. Цепляюсь за что-то носком сапога и... растягиваюсь во весь рост на густой траве.
  - Что же ты такой неуклюжий, - хохочет доктор, помогая мне подняться. - Под ноги смотри, дружок, а то мне еще и тебя придется нести на руках обратно на корабль.
  - Простите, сэр, это не повторится, - убеждаю я своего спутника.
  - Здесь водятся ядовитые пауки и змеи, - сообщает мне он. - Смотри, не наступи.
  Этого достаточно, чтобы теперь все мое внимание было направлено на тропу, по которой мы углубляемся в заросли, усыпанные розовыми огромными цветами.
  
  Глава 11.1
  Вивьен
  Такой красивой бальной залы я еще никогда не видела. Белые стены, украшенные гобеленами в голубых тонах, много света, живых цветов и радужных красок. В моем замке все намного мрачней и торжественней. Там зал для приема гостей - это огромное помещение с высокими узкими окнами, которые украшены коричнево-желтыми витражами, изображающими некоего моего предка-рыцаря, о коим слагали легенды и подвиги его запечатлевали в картинах. В зале же, в котором я сейчас нахожусь, окна во всю стену, поэтому солнечным лучам ничего не препятствует и здесь светло, и даже как-то радостно.
  А еще веселого настроения добавляет то, что люди, собравшиеся здесь, по-доброму улыбаются мне, мужчины склоняют головы в приветствии, а дамы приседают в реверансе. А я? Я иду по центру залы, провожаемая одобрительными взглядами, к небольшому постаменту, где ждут меня... ждут... э-м-м... Не могу узнать тех, кто ждет меня. Там, в креслах, сидят незнакомые мне люди - двое женщин и седой мужчина. Они о чем-то переговариваются тихо, указывая в мою сторону и одобрительно кивая мужчине, который стоит задом ко мне. И со спины я не могу понять, кто это.
  "Танер", - проносится в мозгу догадка.
  Но в эту минуту мужчина поворачивается и я узнаю его. Капитан Анри Шершень. Да, это он. Только одет он как-то странно. Сверху темно-синий камзол, расшитый серебром, а вот ниже... м-м-м... подштанники.
  Я тут же бросаю взгляд на себя: может быть я тоже выгляжу нелепо в каком-нибудь ненормальном наряде? О-о-о, нет! На мне вполне приличный корсет, а вот из-под него выглядывает короткая пышная юбочка. Слишком короткая. Неприлично короткая! Святые Небеса! А ведь на меня все смотрят! Какой ужас!
  Секунду я очень остро переживаю свой позор, но вдруг чувствую, что ноги мои совсем не голые. На мне брюки и сапоги, те, что я надеваю на корабле, выдавая себя за Эмильена де Волера. У-ф-ф! Выдыхаю с облегчением. А капитан уже подходит ко мне, абсолютно не волнуясь по поводу своих подштанников.
  "Я же просил вас, Вивьен, надевайте платье", - укоризненно произносит он. И прежде чем я, набрав побольше воздуха, пытаюсь ответить такой же укоризненной тирадой по поводу его бесстыдного вида, капитан вдруг орет во всю глотку: "Аврал, братва! Свистать всех наверх!"
  В этот момент меня что-то пинает в спину и... я, свалившись со своей узкой кровати, подхватываюсь и ошарашенно озираюсь.
  - Быстро, парни, ставим "шершень"! Шевелись! - гремит голос боцмана.
  - Стрелки, на квартердек! Бегом, ребята! Не дайте им зацепиться за нас! Пошевеливайся! - тут же раздается следующая команда.
  - На нас напали, - высовывается Рэми из-за своей шторы-перегородки.
  А я уже, натянув штаны, быстро наспех заматываю повязку на груди. Нет времени на болтовню. Если на нас действительно напали, мы должны быть вместе с командой, мы должны помогать там, куда нас назначил капитан.
  - Одевайся, Рэми, быстрее, - командую я.
  - Куда вы, миледи!? Святые Небеса! Оставайтесь в каюте! Там, наверху, опасно, - слышу я его голос и шебуршание одежды.
  - Капитан определил тебя и меня в помощь доктору на тот случай, если на нас нападут. Мы не можем ослушаться приказа, мсье Рэми, - сообщаю я, натягивая камзол.
  - Ну, если только к доктору, тогда ладно. Только, миледи, прошу вас, не поднимайтесь на палубу. Там может начаться настоящая резня.
  Он выходит из-за перегородки полностью одетый и снимает мою трость с крючка на стене, а я в это время застегиваю на себе перевязь со шпагой.
  - Готовы? Вперед, - командую решительно.
  - Держись, братва! - раздается сверху и через пару секунд корабль сотрясает новая артиллерийская атака нападающих.
  Нас с Рэми подбрасывает и припечатывает к стене, с которой сыпется пыль и куски отлетевшей внутренней отделки каюты.
  Ругань матросов, топот тяжелых сапог и звон в моих ушах - я трясу головой, чтобы прийти в себя. Вот это приключение! Будет что рассказать внукам, если выживу, конечно.
  Но нет времени сейчас на то, чтобы осознать всю опасность ситуации. Отлипаем от стены, стряхиваем с голов пыль и мусор, а потом бегом несемся в лазарет к доктору.
  Завидев нас, тот быстро отдает приказы:
  - Мсье Рэми, сыпьте песок на пол. Мешок вон там, в углу. Эмильен, берите ножницы и разрезайте одежду этому раненому.
  Он указывает на бессознательное тело матроса, лежащее сейчас на его операционном столе.
  Рэми, не мешкая, рассыпает песок по полу, где небольшими кляксами расплывается темная кровь. Я тоже выполняю приказ и пытаюсь сохранить равновесие, когда корабль снова дергается и наши орудия одно за другим дают залп.
  На пару секунд доктор, до этого скрупулезно вычищавший пинцетом рваную рану на ноге пациента, замирает и одобрительно кивает головой. Он, привыкший к такого рода событиям, удивительно хорошо держится на ногах, а песок, рассыпанный по полу, не дает и его и нашей обуви скользить по увлажненной кровью поверхности.
  - Еще раненые, сэр, - кряхтя втаскивает в лазарет окровавленные тела матросов ассистент доктора, молодой худощавый парнишка студенческого вида.
  - Этому наложить жгут, мистер Саймон, - бросив быстрый взгляд на вновь прибывших, говорит доктор. - А этому обработать рану и забинтовать. Эмильен, будьте так любезны, принесите вон ту бутыль, что на полке стоит. На этикетке написано "Ром". Рэми, несите бинты и помогайте.
  Мы прислушиваемся к шуму битвы, но незамедлительно выполняем распоряжения доктора.
  Грохот пушечных батарей нашего корабля сливается с треском ружейных выстрелов, а топот сапог по верхней палубе, звон стальных клинков и ругань матросов уже где-то совсем близко.
  Доктор удивленно поднимает голову к потолку:
  - Неужели зацепились?
  - Они крылья срезали с левого борта, - отзывается один из раненых, - а потом крючья бросили...
  - Пираты? Сколько кораблей? - спрашивает доктор, не прекращая орудовать инструментами в кровавой ране.
  - Два больших судна. А к нам подошли на челноках еще в темноте, - получает он ответ.
  - Засада? На нас? Почему? - бубнит себе под нос невозмутимый мистер Трэнтон, смазывая рану пациента розовым маслом, которое убивает микробы и помогает заживлению.
  - То-то и странно, - отзывается раненый, которому мистер Саймон уже наложил жгут на предплечье, дабы остановить кровь. - Видать переплыли мы кому-то дорожку...
  - Кабы хотели с нами расправиться быстро, пальнули бы в паруса, да грот снесли или по двигателю бы шандарахнули. Мы бы и рухнули в бездну глубоководную. А то ведь лезут на корабль, аки муравьи на сахар. Задери их Цифендра, - скрепит голос второго матроса, рану которого забинтовывает Рэми.
  - Я вот что думаю, братцы: или сам "Шершень" им нужен, или то, что у нас на борту, поэтому и не отправили они нас к монстрам в бездну, - предполагает первый.
  - Видимо, так, - соглашается доктор и подходит к нему. - Вашу руку, сэр, кладите сюда. Будем зашивать. Мсье Эмильен, рому в кружку налейте и дайте выпить парню. А вы, уважаемый, перейдите за перегородку, - кивает он второму матросу. - Мистер Саймон, еще раненые, будьте любезны.
  - Да, сэр, - говорит тот и бросается на выход из лазарета.
  Я остаюсь за ассистента, подаю инструмент мистеру Трэнтону, но на кровавую рану стараюсь не смотреть. Не то, чтобы я боялась крови, но вид разорванной человеческой плоти не вызывает, знаете ли, приятных ощущений.
  - Почему наши пушки молчат? - вдруг спрашивает доктор, прислушиваясь к шуму сражения.
  И правда, артиллерийских канонад уже не слышно ни с нашей стороны, ни со стороны вражеских кораблей.
  - Все в рукопашном бою, видимо, - говорит Рэми, а я вдруг понимаю, что оставаться здесь больше не смогу. Мистер Дрэйк ведь не для того меня учил стрелять из пушки, чтобы я сейчас пряталась в лазарете.
  Если бы в тот миг я хоть на минуту задержалась и подумала, то возможно, дальнейшие события имели бы совершенно другое развитие. Но я не подумала, а действовала исключительно интуитивно. Что-то внутри меня очень настойчиво требовало заняться более серьезным делом, нежели подавать ром раненым матросам.
  - Эмильен, нет! - только и слышу я голос Рэми, когда шмыгнув в приоткрытую дверь, бегом бросаюсь в сторону лестницы, что ведет на нижнюю палубу.
  Но на повороте к лестнице мне приходится притормозить - судя по звукам, доносящимся оттуда, там идет бой на шпагах.
  Быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, что за моей спиной нет никого, а потом, вытащив свой клинок из ножен, осторожно выглядываю из-за угла на лестницу. Там двое из наших матросов отбивают атаку троих пиратов, причем не совсем успешно - один из наших уже ранен.
  Нападающие сейчас не видят меня - я за их спинами. Где-то в подсознании мелькает мысль: "Не хорошо атаковать противника со спины - не благородно". И тут же всплывают в памяти слова капитана: "В сражении с пиратами ни о каком благородстве и речи быть не может".
  Мгновение, и я принимаю решение. Что там говорил доктор про "вывести человека из строя"? Ага, удар в середину бедра, причем во внутреннюю его часть, то есть надо попасть в бедренную артерию. Ладно, попробуем.
  Дождавшись удобного момента, делаю выпад и мой клинок врезается в плоть противника именно там, где надо. Тот удивленно оглядывается, падая на колено и, отбросив свою шпагу, хватается за ногу, из которой хлещет кровь. Его товарищи на секунду отвлекаются, бросая взгляды на кровавый фонтан и на меня, стоящую за их спинами, что дает время матросам "Шершня" завершить бой в нашу пользу. Пираты получают по хорошему удару шпагой и с возгласами "Карамба!" падают на залитый кровью пол.
  - Эмильен, братец! - благодарно хлопнув меня по плечу, парни устремляются вверх по лестнице, я же бросаюсь вниз - мне нужно добраться до пушек, которые все еще молчат.
  Там, куда я направляюсь, звуков сражения не слышно и уже через пару минут я на всех парах влетаю в наполненный дымом отсек корабля, где из шести орудий осталось только четыре, а на месте пропавших двух в борту зияет огромная дыра, глянув в которую, я вижу приближающийся пиратский челнок, битком набитый головорезами.
  Ну что ж, господа джентльмены удачи, вам сегодня крупно не повезло.
  Бросаюсь к первому орудию, краем глаза замечая несколько тел раненых или убитых из бригады мистера Дрэйка, что лежат у дальней пушки и у противоположной стены. Их, видимо, отбросило при попадании вражеского ядра. Но отвлекаться на них сейчас не буду, нельзя терять время - челнок неприятеля быстро приближается.
  Заряжаю пушку, как учил меня канонир, целюсь и... Бабах!
  - Йоху-у-у!
  Мой победный клич оповещает всех, кто может его услышать среди шума сражения, что я попала и челнок разнесло в щепки вместе с содержимым.
  Но долго радоваться мне не приходится. На вражеском судне тоже не слепые. Теперь огромная туша пиратского корабля, висящего в воздухе на расстоянии пушечного выстрела, медленно начинает поворачиваться бортом в мою сторону, ощетинившись стволами орудий.
  - Эмильен... - слышу я слабый голос позади себя и поворачиваюсь, чтобы разглядеть, кто там еще живой. - Целься в двигатель...
  - Мистер Дрэйк, вы живы! - обрадованно бросаюсь к окровавленному телу офицера, который чуть поднявшись на локтях, хмурясь смотрит на меня.
  - Нет! - останавливает он меня. - К орудию! Ты должен попасть в его двигатель. Каким бортом он к нам?
  - Правым, сэр, - быстро отвечаю я, заряжая пушку.
  - Пробоину видишь? Меть в нее...
  - Есть, метить в нее, - кряхтя, проталкиваю ядро в ствол и слушаю щелчок задвижки.
  Помню, что говорил мистер Хартланд, когда показывал мне, как работает паровой двигатель. Он говорил, что самое уязвимое место в корабле - это его сердце. Если попасть ядром в двигатель - взрывом разнесет половину судна. Видимо до меня стрелки мистера Дрэйка пытались дострелить до пиратского сердца, но проделали лишь дыру в корпусе. Надо завершить начатое. От меня сейчас зависит судьба сражения. Ой, мамочки!
  Прицеливаюсь долго, поскольку "Шершень" движется и пиратское, надутое черными парусами чудовище, тоже плывет, плюс к этому ветер усиливается и я все никак не могу решить, какую же дать поправку на тот самый ветер. А цель у меня не велика, да и расстояние значительное. Один шанс, у меня будет всего один выстрел.
  - Давай, парень! - не выдерживает мистер Дрэйк.
  И я, подгоняемая его командой, подношу магнитный стэк к запалу.
  Прежде чем услышать грохот своей пушки, замечаю вспышки огня у стволов пиратского корабля.
  Секунда, другая... И я чувствую, как мощным толчком меня швыряет и припечатывает к борту, а в тело врезается тысяча игл. Перед тем, как потерять сознание, в мыслях проносится вопрос: "Так я попала в него все-таки или нет?"
  Следующее, что я чувствую, так это обжигающая боль во всем теле и... темнота.
  
  Анри
  - Аврал, братва! Свистать всех наверх! Палундра, братцы!
  Я подхватываюсь и тут же вижу у своей кровати дежурного матроса.
  - Нападение, сэр, - сообщает он, а с верхней палубы уже доносится команда мистера Фарли:
  - Ставить "шершня"! Шевелись!
  И тут же несколько голосов подхватывают эту команду, подбадривая матросов работать быстрее. Я знаю, что они делают: они выдвигают боковые жесткие крылья корабля, которые должны препятствовать взятию нас на абордаж.
  В эту минуту корабль вздрагивает, получая в борт град пушечных ядер.
  - Бездна глубоководная! - ругаюсь я, хватаясь за перегородку у кровати, и вижу, как дежурного матроса швырнуло к дверному косяку, но он каким-то чудом устоял на ногах.
  Натянув штаны, рубаху и жилет из оленьей кожи, хватаю перевязь с саблями и бегу на верхнюю палубу - мне нужно увидеть, кто и как решил на нас напасть.
  - Испандорцы, капитан, - сообщает мне Шон, как только видит мою физиономию в проеме двери под квартердеком. - Срезали крылья по левому борту. Их челнок уже зацепился крючьями.
  Я, набросив и закрепив на себе перевязь, вытаскиваю сабли и устремляюсь туда, где уже началась заварушка.
  - Шон, в капитанскую рубку! Держать курс, - командую я. - Мистер Фарли, на квартердек, держать оборону! Где мистер Дрэйк?
  - У пушек, сэр, - быстро получаю ответ и киваю, мол "хорошо", а потом вижу боцмана, бегущего ко мне. - Докладывайте, мистер О"Нил.
  - Два корабля испандорцев, сэр. Это Родригос, судя по названиям судов. Ночью догнали нас, спустили челноки. У них человек двести, я так думаю. Нам придется туго, сэр.
  - В челноках мало места, они прилетят к нам группами, максимум по тридцать за раз. Ничего, мистер О"Нил, нам не привыкать. Но каких Цифендр им надо?! Громы Небесные! - вырывается у меня. - У нас же с Испандором соглашения по всем фронтам. Даже с их пиратами, чтоб их Митунга загрызла!
  - Капитан, они в курсе про секрет "Шершеня", так что держатся на расстоянии пушечного выстрела. Придется...
  Он не успевает договорить, как палубу подбрасывает от очередной артиллерийской атаки пиратов, а щепки и куски дерева летят со всех сторон со скоростью пуль. Я хватаюсь за свисающий с грота канат, он помогает мне удержаться на ногах. С квартердека падает стрелок буквально в двух футах от меня. Из его разбитой головы на палубу струится кровь.
  - Огонь! - в два голоса командуем мы с мистером Фарли, когда видим, что из челноков на палубу вываливает толпа пиратов, размахивая ножами, шпагами и саблями.
  Стрелки незамедлительно выполняют приказ. Пули свистят над нашими головами, но цель находят среди первых рядов атакующих.
  - Все на левый борт, братва! Руби канаты! Руби гадов! Не дрейфь! - громыхает голос О"Нила и он устремляется в гущу сражения, а его сабли уже сверкают в первых лучах восходящего солнца.
  Стрелки дают следующий залп, а матросы на палубе дружно набрасываются на нападающих. Несколько минут идет жесткая рукопашная схватка и я в ней самый активный участник. Думаете, что мне, как капитану, следовало бы взойти на квартердек и только командовать? Не согласен. Лучшая мотивация для яростной обороны - это видеть, как твой капитан сражается бок о бок с тобой.
  Канонада орудий "Шершня", ответный грохот пушек пиратского флагмана, ружейные выстрелы, крики матросов на разных языках Мира Небесного, подбадривающих себя и своих товарищей, стоны умирающих - все это сливается в один гул, сквозь который слышу громыхание голоса мистера Фарли:
  - Капитан, правый борт! Челнок по правому борту!
  Далее он быстро отдает приказы стрелкам, чтобы половина тех направили свое оружие на нападающих с правого борта.
  Расправившись со своими двумя противниками, перепрыгиваю через ящики с такелажем и оказываюсь на правой стороне палубы, куда из челнока пиратов уже высыпало человек двадцать. К моему удивлению, те не торопятся влиться в самую гущу схватки, они целенаправленно бегут ко входу на нижние палубы и к двери, ведущей во внутренние помещения корабля.
  "Это что, такая новая тактика у пиратов?" - мысленно задаю себе вопрос и спешу остановить это наглое вторжение.
  Краем глаза замечаю, как несколько матросов "Шершня" следуют за мной. В узком пространстве коридоров и кают особенно саблей не помашешь, поэтому я, догнав противников, даю им время наброситься на меня, а уж потом точными движениями вывожу их из игры. Так я продвигаюсь все дальше и дальше по коридору и замечаю, что пираты открывают каюты и что-то там высматривают. Что они ищут? Или кого? Спросить бы, но в пылу сражения я лишь расправляюсь с этими бандитами, да так, что брызги крови летят во все стороны.
  "Да-а, придется отмывать весь корабль потом", - думаю с грустью, рассекая саблей грудь следующего незадачливого джентльмена удачи.
  Очередное попадание вражеского ядра сотрясает корпус "Шершня", когда я преследуя свирепого вида пирата, вваливаюсь вслед за ним в свою каюту.
  - Ах ты, тварь глубоководная! Цифендра тебя раздери! - грубое ругательство срывается у меня с языка.
  Но для противника такие фразы явно привычные и он, лишь ухмыльнувшись и держа свою саблю наготове, начинает кружить по помещению, внимательно следя за моими движениями и одновременно любопытно бросая взгляды на мои вещи.
  Он что, серьезно, решил ограбить меня? Даже смешно. Напасть на корабль ради безделушек каюты капитана? Большего идиотизма и придумать трудно. Я тоже усмехаюсь и, держа мерзавца на расстоянии вытянутой сабли, снимаю шпагу со стены. Сейчас она мне больше пригодится, нежели что-то другое.
  Клинок в руках пирата немного короче и шире. Такое оружие характерно для представителей его профессии, но оно тяжелее и требует замаха, а пространства для этого здесь мало, да и маневренность с таким куском стали не очень-то и высока. Я же со шпагой представляю для него сейчас куда большую опасность, чем он для меня.
  Что ж, пришел твой конец, сеньор идиот. Напасть на меня? Напасть на мой "Шершень" - это верх глупости вообще.
  Позволяю противнику сделать выпад первым, помогаю ему достичь ускорения в его движении, схватив за локоть и потянув на себя, а в следующую минуту всаживаю свою шпагу в его грудь. Он удивленно смотрит мне в глаза.
  Конечно, он удивлен, он не ожидал, что конец наступит так скоро. Но мне нужны ответы, поэтому я не спешу вытаскивать свое оружие из его груди. Наоборот, я тяну его на себя и, чуть приподнимая, спрашиваю:
  - Зачем вы напали на нас? На "Шершне" нет ценного груза. К тому же у нас соглашение с Испандором. В чем дело, сеньор, задери тебя Митунга!?
  Но пират не спешит ответить, лишь ухмыляется и утыкает мне в грудь свой кулак, а потом отталкивается от меня. Как только шпага покидает его бренное тело, он падает, орошая мой любимый бежевый ковер своей кровью.
  - Громы Небесные! Раздери тебя Цифендра! Ковер мне испортил, мерзавец! - восклицаю я в сердцах, а в проеме двери появляется запыхавшийся Шон и беспокойно спрашивает:
  - Ты ранен?
  - Нет, кажется, - оглядываю я себя.
  Вся моя белоснежная рубашка теперь порвана и в кровавых брызгах, но раны на теле я нигде не чувствую. Если только мелкие порезы, но они ни в счет.
  - Мистер Дрэйк взорвал-таки флагман их хренов, - сообщает мне мой старпом. - Второй корабль незамедлительно стал снижаться и уходить. Как только пираты на палубе увидели это, многие сложили оружие. Я распорядился, чтобы трупы бандитов сбросили в бездну, а сдавшихся высадим на необитаемом острове.
  - Мы победили... снова, - вздыхаю я облегченно и со злостью пинаю тело убитого мной пирата. - Ублюдок, он ковер мне испортил!
  Хохот Шона и его: "Henry, tue-le une deuxieme fois"[1], доносится уже из коридора, по которому удаляется мой друг. Я лишь закатываю глаза и снисходительно качаю головой, а потом, высунувшись в коридор, кричу ему в ответ: "Tu ne comprends rien a la beaute de l"interieur"[2].
  1. Анри, убей его второй раз (франц.).
  2. Ты ничего не понимаешь в красоте интерьера (франц).
  
  Глава 12
  Анри
  - Какой счет, Марк? - спрашиваю я, переступая порог лазарета.
  Корабль обойду позже, узнаю степень повреждений, оценю последствия нападения и буду думать, как все починить и исправить, но сейчас, в первую очередь, мне важно знать, сколько людей из моей команды погибло, сколько раненых и как им помочь.
  - Восемь убитых, двенадцать тяжелых, двадцать шесть легких ранений, - отчитывается доктор, вытирая руки полотенцем, пропитанным ромом. - И это, я так думаю, еще не все, кого мы нашли. Дай, посмотрю твою голову, у тебя здесь кровь.
  С этими словами мистер Трэнтон усаживает меня на кушетку и начинает копошиться в моих волосах, пытаясь найти источник кровавых подтеков. Чувствую, как чем-то холодным очищает мои раны на виске и на шее, а потом замазывает их розовым маслом.
  - Что ты имеешь в виду "мы нашли"? Думаешь, кто-то ранен и прячется? - недоверчиво поднимаю брови, стараясь взглянуть на него.
  - Думаю, кто-то ранен и без сознания лежит там, где его трудно увидеть - это в лучшем случае...
  - Кто? - я нервно убираю его руки от моего лица и серьезно смотрю ему в глаза.
  - Мальчишка где? - спрашивает он невозмутимо. - Мсье Рэми уже пятый круг делает по кораблю в поисках своего хозяина.
  Быстро оглядываю помещение лазарета, чтобы убедиться, что Эмильена здесь нет. Глупо, конечно, ведь доктор только что сказал - парня тут нет. Несколько раненых стоят у стенки, те, кто может стоять, несколько сидят, кто на кушетках, кто прямо на полу. Из-за перегородки слышны стоны тех, кого доктор уже осмотрел, заштопал и перевязал.
  - Как где? - все еще по инерции задаю глупый вопрос. - Он ведь должен быть у тебя...
  - Был, но убежал, когда я про пушки сказал.
  - Твою ж...! - подхватываюсь и бегу туда, где, как мне кажется, найду юношу.
  Догадка молниеносно осеняет меня. Пушки. Конечно. Парень решил погеройствовать, а как же?! Но ведь мистера Дрэйка и его бригаду уже подняли наверх, раненых отнесли в лазарет, а убитых складывают на палубе. Неужели Эмильен погиб?! Громы Небесные! Подняться и поискать его среди мертвых? Сама эта мысль претит моему сознанию, поэтому первым делом решаю искать его там, где он может быть еще жив.
  Пробираюсь по коридорам, где снуют матросы, вытаскивая трупы и раненых, а также расчищая завалы, образовавшиеся в ходе разрушений. Мысленно ругаю себя за то, что не присмотрел за юношей. Но ведь я думал, что рядом с мистером Трэнтоном самое безопасное место для парня. Однако, я не подумал о том, что ребенок может ослушаться моего приказа.
  Когда вваливаюсь в отсек пушкарей, застываю ошеломленно - здесь был сущий ад! Корпус корабля сильно поврежден, а внутри отсек - это сплошные руины. В огромную дыру борта свищет ветер, выхватывая и унося в бездну куски обшивки и мелкие доски.
  - Эмильен! - ору я, даже не надеясь на ответ.
  Здесь побывали матросы, которые вынесли раненых и трупы. Но есть еще маленькая надежда найти парнишку под обломками. И я начинаю отшвыривать куски перегородки и доски, расчищая себе путь к противоположной стене отсека. Работаю быстро, но безрезультатно и надежда моя тает с каждым ярдом продвижения вперед.
  Думаю о том, что худенькое тело Эмильена вполне могло выбросить за борт в дыру. Ругательства срываются с губ, а в душу проникает холодная ярость. На что надеялись эти испандорцы? Идиоты! Из-за них столько народу погибло. Зачем!? Это нападение вообще выглядело абсурдным! Или они обкурились смех-травы или что?
  Нет. Постой-ка. С самого начала, казалось, что напали они вполне обдуманно. Подошли ночью на челноках, знали, что срезать крылья надо, а также знали, что не стоит подходить к "Шершню" близко, чтобы мы не взлетели над ними и не порезали их паруса нашим "жалом". Они точно знали, какое вооружение у нас и о нашем секретном оружии тоже знали. Но это уже, в принципе, не секрет, поскольку слухи в Небесном пространстве распространяются со скоростью ветра. Пострадавшие от нашего секретного оружия, естественно рассказали об этом всей своей пиратской братии.
  Итак, начали они вполне обдуманно. Но вот то, что стали делать далее - это ни в какое понимание не вписывается. Вместо того, чтобы порубить всю команду и захватить корабль, они почему-то стали бегать по его коридорам, заглядывать в каюты в поисках чего-то, непонятно чего...
   Расчищая завал, почти добираюсь до противоположной стены. Останавливаюсь и оглядываюсь. Надо восстановить дыхание после того, как перелопатил тут столько тяжести. Ворочать здоровенные куски перегородок и покореженных частей корпуса корабля оказалось не так легко. Руки содрал в кровь, но это меня не так расстраивает, как то, что усилия мои оказались напрасными. Эмильена я так и не нашел.
  Нет! Не может быть! Парню еще жить, да жить. Невозможно, чтобы Силы Небесные были так жестоки к этому невинному птенцу!
  И словно в ответ на мой упрек очередной вихрь ветра врывается в дыру корпуса, поднимает столб пыли и нервно дергает прислоненный к борту пласт фанеры. Подхожу поближе, спотыкаясь о мусор на полу. Опускаю взгляд и в проеме между бортом и фанерой вижу тонкое запястье человека.
  Да! Это Эмильен - только его рука может быть такой маленькой и тонкой.
  Неистово рыча и возвращая в свое сознание надежду на то, что парень еще жив, поднатужившись, отбрасываю преграду, которая не позволяет мне увидеть его. В глаза сыпятся мелкие опилки и мусор, но я не обращаю внимания на это, пытаюсь вглядеться в с виду безжизненное тело, которое распласталось на животе с вытянутой вперед рукой. Лица мальчишки я не вижу, оно повернуто в другую сторону и как бы прикрыто второй рукой.
  Проморгавшись и отплевавшись от пыли, сажусь на корточки и приставляю пальцы к шее Эмильена, пытаясь нащупать пульс, при этом замечаю большие кровавые подтеки на плече несчастного.
  Да, кровь есть и от мелких щеп и от более крупных, врезавшихся в его спину и руки. Но стабильный пульс прощупывается и это вселяет надежду, что повреждения могут быть незначительными. Осматриваю его голову - ведь эта часть тела весьма уязвима. Нет, вроде там нет повреждений, кроме тех же мелких заноз.
  Ладно, теперь можно попытаться перевернуть его на спину и привести в чувство. Хотя, нет, сначала надо показать его доктору, а он уже решит, нужно ли в чувства приводить. Ведь милосерднее было бы сначала достать из тела осколки, пока он не чувствует боли.
  - Твою ж Цифендру!!! - вырывается у меня, когда, перевернув парня, вижу довольно большой кусок деревяшки, торчащей из его плеча.
  А вот эта травма уже весьма серьезная. Крови вытекло не так уж много, но насколько глубока рана, я определить не могу. Единственное, что сейчас меня интересует - не сделаю ли я ему хуже, если подниму на руки и понесу. Прислушиваюсь к шуму на корабле. Нет, здесь нет никого поблизости - все уже на верхней палубе, куда отнесли погибших. На помощь рассчитывать не приходится.
  Подношу руку к губам мальчика, чувствую дуновение слабого дыхания. Это хорошо, что оно вообще есть. Снова проверяю пульс, а потом расстегиваю его потрепанный камзол и несколько пуговиц на рубашке, чтобы облегчить дыхание и убедиться, что грудь его не повреждена. Если его с силой щандарахнуло о борт, то возможно, сломаны ребра, тогда увижу кровоподтеки на коже. Раздвинув ткань у него на груди, застываю на секунду, а потом и вовсе шарахаюсь, подняв руки вверх.
  Громы Небесные! Девчонка?! Цифендра меня задери! Это девчонка! Точно. Хоть и намотана ткань на груди, но формы ее все равно невозможно спутать ни с чем. А тем более, что эластичное сукно повязки уже порвано в некоторых местах, так что видна бархатная кожа на упругих выпуклостях.
  Сразу всплывает в памяти фраза Шона: "...Мы не должны были брать на борт постороннего человека... ". И мой ответ: "Шон, неужели ты думаешь, что этот паренек может быть шпионом Гермахен?"
  Паренек!?
  "Твою ж Цифендру! Я был слеп и глух, - думаю я, бережно поднимая на руки тело девушки. - Голос слишком высокий, как для парня. Движения слишком плавные. Постоянные краснения и смущения. И, конечно, ее стошнило, когда я про минет рассказывал..." От этой мысли холодный озноб пробегает по моему позвоночнику и, достигнув волос на затылке, заставляет их шевелиться.
  А я, преодолев уже большую часть пути до лазарета, вдруг останавливаюсь и смотрю в ее лицо, сейчас покрытое серым слоем пыли. А я ведь подумал еще тогда, что слишком смазлив мальчишка. Но это не казалось мне странным, ведь в аристократических кругах часто встречаются классические женственные черты лица у представителей мужского пола.
  - Кто ты? - шепчу я, но дождаться ответа сейчас мне не суждено, потому что вижу - ко мне на всех парах несется взлохмаченный и изрядно выпачканный в крови помощник доктора, мистер Саймон.
  - Господин, капитан, сэр, давайте я занесу его в лазарет. Он ведь жив?
  - Жив. Но нет, я сам, - быстро отвечаю. - И не в лазарет, а в каюту рядом. И скажите мистеру Трэнтону, что я жду его там.
  Не хватало мне еще принести девушку с оголенной грудью в отсек, где столпилось тридцать человек мужиков.
  - Есть, капитан, - Саймон срывается с места и бегом торопится предупредить доктора.
  Тот незамедлительно появляется в той каюте, где на узкой кровати я бережно устраиваю наш сюрприз в виде молоденькой мадемуазели.
  - Жив наш герой? - спрашивает Марк, резво подходя ближе, но завидев тело, столбенеет и начинает нервно моргать.
  - Жива, - отвечаю я и в эту минуту замечаю на пороге каюты запыхавшегося и взлохмаченного мсье Рэми, который почему-то не расстается со своей тростью.
  Он все слышал и уже готов броситься на защиту своей госпожи. Или она не госпожа ему вовсе? Любовница? Нет, для любовницы слишком молода... А может дочь?
  - Уберите ваше оружие, мсье Рэми. Сейчас не время выяснять отношения, - строго говорю я, указывая на трость, ведь знаю, что там может быть спрятан стальной клинок. - Лучше помогите, если хотите видеть вашу госпожу живой и здоровой.
  - Вот это номер! - за спиной Рэми появляется Шон и с любопытством заглядывает в каюту.
  - Шон, будь добр, прими командование кораблем. Распорядись насчет пострадавших, почивших и... насчет ремонта, - обращаюсь я к своему старпому. - В отсеке пушкарей огромная дыра. Пусть заделают.
  Мне сейчас нельзя покидать эту каюту. Не допущу к девушке никого, кроме Марка. Сам буду помогать ему. Мне не впервой приходится заниматься ранеными, так что я смогу быть полезным доктору. Я уже увидел больше, чем допустимо приличиями, так что прятать от меня ее уже поздно, а вот от глаз остальных мужчин, пожалуй, стоит.
  Шон кивает понимающе:
  - Будет исполнено, капитан.
  Провожаю его взглядом, понимая, что он еще "отыграется на мне за мою непрозорливость насчет Эмильена", но это будет потом, а сейчас... сейчас, Силы Небесные, надо спасти жизнь эту юную!
  Я строго смотрю на Рэми:
  - Помогите нам приготовить все для операции, мсье д"Анвер. Кроме меня и мистера Трэнтона, обещаю, к ней никто близко не подойдет. Слово капитана.
  - Что я должен делать? - тут же отзывается он, переводя взгляд на доктора, который уже закончил беглый осмотр повреждений на теле девушки.
  - Вы принесете бинты, ром и розовое масло, мсье Рэми. Инструменты и все остальное возьму я сам, - спокойно говорит Марк, направляясь на выход. - И еще, нам нужно принести сюда длинный стол.
  ***
  - Анри, - сквозь пелену какого-то туманного сна доносится до меня голос Шона, а потом чувствую его руку на своем плече. - Тебе нужно вымыться и поспать нормально. Слышишь меня?
  Я киваю, мол "слышу", а сам думаю: "Интересно, а почему это я немытый? И вроде бы я уже сплю... или нет?"
  Вместе с пробуждением приходит ломота во всем теле, усталость, а потом и память активизируется, четко прорисовывая картинки того, что случилось за последние несколько суток. С трудом разлепив глаза, нахожу себя в небольшой каюте лежащим в не очень удобном кресле в не очень удобной для сна позе. Сбоку от кресла узкая кровать, на которой кто-то тихо стонет. В кресле напротив полулежит мсье Рэми. Кажется, он дремлет, но кто его знает...
  - Марк сказал, что с ней все будет хорошо, - сообщает мне Шон. - Она сейчас в горячке, но док знает свое дело и он не позволит ей умереть. А я не позволю тебе, уж поверь. Теплая ванная с ароматной пеной дожидается тебя, идем, дружище.
  Оборачиваюсь и смотрю на спящую девушку. Лицо бледное и на лбу испарина, дышит тяжело и постанывает. Марк, конечно, позаботится о ней, да и ее верный слуга Рэми остается здесь, а я должен выполнять свои обязанности. Прав Шон, мне пора привести себя в порядок.
  Изображение теплой ванны, что рисует мое творческое воображение, волшебным образом придает мне сил. Я встаю и, пошатываясь, бреду за своим другом.
  - Надо же! Мистер Дрэйк уверяет, что это Эмильен отправил к монстрам глубинным тот корабль пиратский. Представляешь? - удивленно сообщает Шон, когда мы заходим в мою каюту. - Ну, то есть, эта девчонка, - уточняет он, как будто непонятно мне о ком сейчас идет речь.
  Мой бежевый мягкий ковер, так варварски испорченный незадачливым пиратом, убрали, на месте него я вижу другой, не такой мягкий и красивый, но на первое время пойдет. Вид ванны, наполненной пенной водой, сейчас затмевает все насущные проблемы и я молча скидываю с себя грязную рубаху, сапоги и брюки.
  - Кстати, - продолжает Шон, - я пытался допросить мсье Рэми на предмет загадочной личности, которая пудрила нам мозг почти три недели. Он молчит, зараза. Сказал лишь, что будет говорить лично с капитаном. А я не настаивал. У самого дел было выше облаков. Корпус привели в более-менее приличный вид, но там работы еще много. Кроме отсека пушкарей ничего особенно серьезно не пострадало. Несколько ядер попали чуть ниже капитанского мостика, но там повреждения незначительные. Пираты расстреливали наши пушки в основном. Мы потеряли три орудия, кстати...
  Слушая болтовню друга, окунаюсь в ванну и чувствую сладкое блаженство во всем теле. Стоявший до этого спиной ко мне Шон поворачивается, заслышав плеск воды и поняв, что я уже погрузился в жидкое лекарство от усталости.
  - Ты так и будешь маячить в моей каюте или дашь мне отдохнуть, наконец? - спрашиваю я, наблюдая, как друг прохаживается взад-вперед вдоль окна.
  - Останусь с тобой, пока ты принимаешь водные процедуры. Не хватало мне еще, чтобы ты уснул и захлебнулся в этой лоханке. Сначала уложу тебя в кровать, укрою одеялом, спою колыбельную, а потом отправлюсь к себе.
  - Благодарю, дружище, но вот уж как-нибудь обойдусь без твоих завываний.
  - У меня отличный голос, - шутливо возмущается друг. - Я даже ноты однажды видел.
  - А ты пробовал запомнить хоть одну? - спрашиваю я, иронично улыбаясь.
  - Зачем? Они мне так же безразличны, как и я им. У тебя здесь где-то было красное гранатовое вино. Как оно называется, я забыл.
  С этими словами он подходит к моему винному хранилищу, которое выглядит, как небольшой шкафчик. Открывает его и задумчиво рассматривает донышки бутылок, уставленных так, чтобы они хранились вниз пробками.
  - Медвежья кровь.
  - О, точно, - удовлетворенно кивает Шон и начинает доставать бутылки, чтобы глянуть на этикетку. - Помнится мне, Марк говорил, что это зелье восстанавливает силы. Тебе надо подкрепиться, дружище. Сначала ты почти шесть часов ассистировал доктору, а после еще больше суток провел у постели девушки. Все боялся, что она умрет. Теперь уже я волнуюсь за твою жизнь.
  Он наливает два бокала красного густого вина и приносит один мне. Чокаемся и я, пригубив волшебный напиток, понимаю - он прав.
  - Кстати, которая вполне может оказаться гермахенской шпионкой.
  Я молчу. Думать сейчас об этом совершенно не хочется, поскольку я не только безумно устал, но еще и под впечатлением от тех неприятных моментов, когда мы с доктором долго и тщательно освобождали хрупкое тело девушки от множественных мелких кусков деревянного судостроительного материала.
  Смотрел ли я на ее прелести в тот момент? Видел, конечно. Но нет, я не смотрел так, как смотрят на женское тело с вожделением. Скорее, я смотрел, как доктор, выискивающий на теле пациента травмы. Я искал повреждения, а потом пинцетом и щипцами выдергивал то, что не должно принадлежать человеческому телу.
  Казалось, этому процессу не будет конца - так много деревянных игл разной величины и формы впилось в кожу, будто сыпались они дождем.
  - Ей повезло, что все приняла в спину, - озабоченно говорил Марк. - если бы в грудь, могли бы пострадать внутренние органы, лицо, глаза.
  Когда девушка приходила в сознание, доктор вливал в нее новую порцию снотворного и процесс продолжался. С большим повреждением между ключицей и плечом нам пришлось повозиться, но в итоге, бросив попытки вытащить довольно внушительный осколок дерева из ее тела, доктор решился сделать надрез.
  Бедняга на столе билась и кричала от боли даже будучи в бессознательном состоянии. Нам пришлось крепко привязать ее к столу и продолжить экзекуцию. От этих воспоминаний мне становится дурно и, кажется, не хватает воздуха.
  - Анри? - беспокойно окликает меня Шон. - Ты в норме? Что-то плохо ты выглядишь, братец.
  - Устал, - вздыхаю я. - Ты прав, пора придавить подушку.
  Шон одобрительно кивает и отворачивается к окну - делает вид, что разглядывает ночную тьму под облаками или звезды в далекой синеве над медленно плывущим "Шершнем".
  - Да, Анри, если ты собираешься скрывать от команды тот факт, что "он" - это на самом деле "она", то должен сказать тебе, друг мой, ничего не выйдет. Ты собрал команду ушлых и сообразительных парней, так что...
  Я вылезаю из воды, быстро вытираюсь и натягиваю белье, думая о том, что действительно скрыть факт присутствия девушки на корабле будет очень непросто. Да и не нужно этого уже. Имеем то, что имеем. Но кто она? Зачем напросилась к нам на борт? Напросилась? Именно. Теперь уже я уверен, что тот спектакль на пирсе с якобы наемниками был разыгран специально. Вот я идиот! И поверил же! А кто бы не поверил? Все выглядело вполне натурально. Хитрая бестия! Де Волер, говоришь? Ничего, выясним мы, где и чего ты украла, девонька.
  - Все, друг, ты можешь быть спокоен - теперь я точно не утону, - оповещаю я свою "няньку", разваливаясь на кровати. - Утром, первым делом, мсье Рэми вызовешь ко мне. Хочу услышать правду, наконец, если, конечно, он не начнет врать еще что-нибудь... Мда... - качаю головой, отбрасывая мысль о том, что девушка может оказаться той шпионкой, о которой предупреждало послание от Конфедерации. - А потом всех офицеров, Шон. С каждого полный рапорт о состоянии дел на сегодняшний день.
  - Слушаюсь, капитан, - отвечает мой бравый старпом и я, прежде чем провалиться в сон, слышу, как за ним аккуратно закрывается дверь.
  - Спасибо, дружище... - кажется, это я говорю уже во сне.
  
  Глава 13
  Пиратский корабль "Рапидо"
  - На рею Астуто! На рею! К монстрам глубинным его! В бездну мерзавца! - доносятся злые голоса с верхней палубы корабля.
  - Придурки, - злится коренастый мужчина со шрамом на щеке, не спеша прохаживаясь по каюте капитана.- Сами все дело запороли, а теперь на рею МЕНЯ! Идиоты! Я же сказал, сначала нужно взять "Шершень", а уж потом обыскивать. А они что? Только вскочили на борт, сразу побежали по каютам рыскать, как будто бы то, что мы ищем могло лежать прямо на виду, дожидаясь их. Придурки! Идиоты! - яростно выкрикивает он в гневе, сметая с грязного стола карту Мира Небесного, а вместе с ней какой-то мусор, бумаги и пустую деревянную кружку, которая с грохотом ударяется о стену, а потом падает и, подпрыгивая, катится по давно не мытому полу.
  Ее полет, приземление и кульбиты наблюдают трое мужчин, стоящих у запертой двери.
  - Что будем делать, мсье д"Омбри? - подает голос один из них. - Придурки-то они и есть придурки, но настроены весьма решительно. И таких тут не меньше тридцати человек.
  - Кто там кричит громче всех? - интересуется капитан.
  - Кажется, боцман, мсье.
  Все прислушиваются к крикам, громыхающим на палубе.
  - Жером, возьмешь на себя обязанности боцмана, - тычет пальцем в одного из подчиненных рассерженный мсье д"Омбри. - Варт, эта твоя штуковина еще светится? - он поворачивается к другому и смотрит вопросительно.
  - Да, капитан, - отвечает тот и вытаскивает из кармана странный предмет - небольшую черную глянцевую книжицу. - Если нажать вот тут, она светится и разговаривает. Ругается на странном испандорском.
  - Знаю. Дай мне, - протягивает руку мсье д"Омбри, а когда видит нерешительность в глазах подчиненного, обещает. - Да отдам я ее тебе. Мне эта хреновина нужна только на пять минут максимум.
  Когда капитан получает желаемое, вытаскивает саблю из ножен и командует:
  - Пошли, братва, наведем здесь порядок.
  
  Галдеж и гневные крики на палубе стихают, когда там с невозмутимым видом появляется виновник их гнева.
  - Ну, и что за балаган вы тут устроили?! - грозно басит капитан. - А ну все по местам! Или мне каждому пинка дать под зад, чтобы вы делом занялись?!
  - А с какой стати ты тут командуешь, Астуто? - поигрывая бицепсами тут же отзывается боцман, свирепого вида лысый детина, одетый в кожаный жилет и шаровары. - Этот корабль принадлежит нам, а не тебе, - указывает он на толпу головорезов за своей спиной, а потом тычет пальцем в капитана. - Ты, сучий потрох, привел нас в ловушку! Ты виноват в смерти капитана Родригоса и наших братьев! Мы в праве низложить тебя, хоть сеньор Родригос и назначил тебя капитаном! Да, парни?
  Тут же одобрительный гул голосов оповещает о том, что таки команда согласна со своим боцманом.
  - На рею его! За борт! - слышны самые смелые и громкие из них. - Нападать на "Шершень" - это было безумие!
  - Безумием было нарушать изначальный план, - гремит голос низлагаемого, но не сдающего позиции капитана. - Родригос сам виноват. Ему следовало делать лишь только то, что мы запланировали. Но его жадность пересилила здравый смысл, так что пусть он сам себя и винит в своей смерти. А кто хочет отправиться вслед за ним в преисподнюю, пусть выходит и сразится со мной.
  Гул голосов умолкает на этой фразе и толпа слегка отступает так, что их воинственно настроенный боцман оказывается на шаг впереди.
  Капитан ехидно смеется, завидев перемены в настроении бунтарей, а потом, отойдя к изрядно развороченному пушечным ядром борту, вальяжно прислоняется к перилам. Быстро зыркнув в расстилающуюся снизу бездну, капитан сосредотачивает внимание на смельчаке.
  - Ты один бросаешь мне вызов, боцман? - с улыбкой спрашивает он. - Ха, кричать-то все горазды, а когда дело доходит до драки - крикуны прячутся в кусты. Только один смельчак нашелся, ну-ну, - иронично ухмыляется он. - Давай посмотрим, боцман, насколько ты смел.
  С этими словами капитан становится в позицию для атаки и жестом подзывает к себе соперника, который тоже к своему разочарованию замечает, что братва на деле его не поддержала.
  Но боцмана такое положение дел не расстраивает, ведь он видит, что противник всего один и он намного слабее. Оценив ситуацию, смельчак обнажает саблю и решительно атакует низлагаемого капитана. Но тот невозмутимо и ловко отклоняется от смертельного острого оружия, а потом хватает боцмана за полу жилета и не отталкивает, а наоборот, тянет на себя, позволяя тяжелому телу набрать нужную скорость. В то же время капитан выставляет ногу, делая подсечку противнику, и когда тот оказывается в проеме дыры в борту, отпускает жилет. Незадачливый боцман, не ожидавший такого коварства, не успевает сообразить и схватиться за покорёженные доски, беспомощно взмахивает руками и со злобным криком летит вниз.
  Толпа на палубе сначала замирает на несколько секунд, а потом дружно выдыхает фразу, типа: "Цифендра тебя задери!" Ей вторят неистовые проклятия и отчаянный вопль боцмана, улетающего в бездну. Но он скоро стихает, растворяясь в необъятном воздушном пространстве. А гул голосов команды нарастает и отчетливо слышны фразы: "это не честно", "это не по правилам дуэли!"
  - Это вы, мерзкие крысы, будете мне правила устанавливать?! - орет на толпу разгневанный мсье д"Омбри. - Мне?! Тому, кто разговаривает с Властелином Небес?! - с этими словами он простирает руки к небу, держа над головой странный предмет. - Хотите послушать ЕГО голос, обращенный к вам, трусливые тупицы?! Так сейчас ОН обрушит на вас свой гнев!
  Нажатие кнопки на странной вещице и тут же все пространство палубы заполняет гневная тирада, исходящая, как всем кажется, из-под самого купола Небесной сферы:
  - Вы, ублюдки! Как вы посмели ослушаться моего приказа?! Пустоголовые ослы! Вам было велено лететь по маршруту, взять "план"* и бобло, а потом вернуться! Не сделаете то, что велено - скормлю вас аллигаторам! Эти монстры не будут выслушивать ваши идиотские оправдания - моментом в клочья вас порвут...
  *(план - марихуана, сленг.)
  На этом голос обрывается, а на экранчике высвечивается молния в бочке. И прежде чем этот зловещий знак гаснет, головорезы на палубе благоговейно один за другим падают на колени и припечатываются лбами к немытым доскам.
  Мсье Хитрец, конечно, предполагал, что это представление будет иметь "успех", но такого грандиозного эффекта не ожидал, и поэтому на его лице появляется явное удивление, а потом он решает "закрепить", так сказать, свою победу.
  - Жером, Варт, Базиль, мы с вами высадимся на ближайшем острове, - говорит он своим друзьям. - Не пройдет и пара дней, как в это корыто ударит молния. Видели знак Властелина? Ну вот. Долбанет так, что рухнет эта колымага в бездну, к аллигаторам глубинным. А нам с вами зачем погибать за зря? Ведь это не мы с вами ослушались приказа. Нас Он не покарает.
  Те тут же кивают одобрительно, мол "конечно, зачем нам пропадать вместе с этими идиотами".
  И не успевают хитрецы развернуться и сделать пару шагов, как недавние бунтовщики бросаются к ним в ноги.
  - Капитан, не оставляйте нас! Не покидайте корабль! Если вы будете с нами, то Властелин Небес нас не тронет! - доносятся со всех сторон отчаянные просьбы напуганных головорезов. - Мы клянемся, будем выполнять все ваши приказы!
  - О, то-то же! - довольно ухмыляется капитан д"Омбри. - А то: "на рею, в бездну", - кривляет он их недавние гневные выпады в свой адрес. - Боцманом назначаю мсье Жерома. Слушать его команды и выполнять, тунеядцы! Поднять паруса! Все на мачты! Рулевой, курс на Запад, - распоряжается он, а потом зевает и потягивается. - А я пойду вздремну чуток. Утомился я тут с вами. Варт, ты со мной. Проследишь, чтобы мне не мешали отдыхать.
  - Мсье д"Омбри, а почему на Запад? Мы не пойдем за "Шершнем"? - спрашивает его провожатый, когда они входят в капитанскую каюту.
  - Шершень не дурак. Он сейчас прикинет, из-за чего весь сыр-бор, и проверит груз. А как проверит - так сразу повернет назад, то есть на Запад. А мы его тут и будем дожидаться, - хитро щурится капитан.
  - А-а-а, понятно, - отвечает его собеседник. - Эх, как вы их лихо укротили! - восхищается парень, поднимая глаза к потолку, где уже слышен топот сапог матросов, спешащих выполнять приказы нового боцмана. - Жаль только, что больше эта штуковина не светиться...
  Он открывает странный предмет, жмет везде - и сверху, и снизу, и на экранчик. Вздыхает тяжко, когда видит, что предмет не реагирует совсем.
  - Эта хреновина выполнила свое предназначение, - констатирует капитан и заваливается на кровать даже не раздевшись.
  
  
  Королевство Гермахен.
  Тайная канцелярия службы Венбрахта.
  - Итак, "Шершень" они не взяли, - тихо говорит хозяин полутемного кабинета, - что, в общем-то, и не удивительно. Хотя, преимущество было на их стороне, и дело могло выгореть, не будь Родригос таким нетерпеливым.
  Мужчина снова пробегается глазами по помятому листку с донесением от агента Брэтта. Задумывается.
  Да, Родригос повел себя странно, но разве можно говорить о хоть мало-мальском здравом смысле, когда речь идет о пиратах. Жажда наживы или крови, или этих двух "радостей" одновременно, и никакой выдержки, дисциплины и трезвого расчета. Хм...
  Родригосу до этого момента фантастически везло, да и промышлял он обычно в тех просторах, где сопротивление торговых судов сводилось к минимуму - восточные торговцы, в силу своей жадности, обычно экономят на вооружении и на сопровождении охраны, поэтому являются легкой добычей для головорезов. И вот это фантастическое везение на этот раз сыграло с Родригосом злую шутку, притупив чувство здравой оценки опасности.
  На что он надеялся? На то, что команда "Шершня", поняв, что противник превосходит их численностью, смиренно сложит оружие? Смешно прям! Да даже останься в живых на том борту один лишь мирный кок, и тот, ни минуты не раздумывая, воткнет тебе вилку в глаз, прежде чем ты вздернешь его на рее.
  Судя по донесению агента, которая с безопасного расстояния следила за ходом сражения, еще не захватив "Шершень", Родригос бросился обыскивать его. Понятно, почему он это сделал - хотел заполучить карту первым, не дать д"Омбри шанса захапать все себе. Но как только Родригос скрылся в недрах "Шершня", те дали точный прицельный залп по флагману пиратов - попали в двигатель, взрыв которого разнес в щепки половину корабля. Брэтта сообщает, что Родригос появился на палубе "Шершня" спустя полчаса в виде окровавленного трупа.
  Как только флагман испандорцев рухнул в бездну, второй корабль снизился и ушел в облака, бросив тех, кто сражался на палубе "Шершня". Брэтта же на этот раз "повисла на хвосте" у того, у кого в руках, по всей видимости, и есть искомый нами предмет. Она следует за "Шершнем" на безопасном расстоянии, но в пределах наблюдаемости в подзорную трубу.
  "Хорошо, что мне пришла в голову прекрасная мысль: просто следить и не вмешиваться, - мысленно хвалит себя хитроумный комбинатор. - Ведь в конце концов или та или другая сторона приведет меня к заветным сокровищам".
  
  Острова Королевства Франкас
  Штаб Конфедерации. Комната допросов.
  - Мистер Морган, повторяю вопрос: "Почему вы сразу не сообщили о покупательнице?" - следователь сердито смотрит на допрашиваемого, лысого полного мужчину лет сорока.
  - Вообще-то я не думал, что это так важно, - заламывая руки, оправдывается тот. - Не знал я ничего. Откуда мне было знать, что нельзя продавать корабли, что были оставлены в залог?
  - Вы нарушили указ Маршала Конфедерации! За это полагается смертная казнь! - наезжает следователь и кивает своим помощникам, молодому секретарю и еще более молодому писарю. Те понимают, что с этой минуты надо записывать дословно весь допрос, ведь допрашиваемый уже достаточно запуган, чтобы выложить все, как на духу.
  - Указ ведь был о том, чтобы не брать на борт незнакомцев, переодетых в женщину... м-м-м... нет, женщин, переодетых в незнакомцев... или...
  Грозный взгляд представителя власти заставляет беднягу владельца закладной лавки вжаться в кресло и замолчать.
  - Рассказывайте подробно, как все произошло. Как выглядела женщина, пришла одна или с сопровождающими, о чем говорили, короче, ВСЕ и ПОДРОБНО!
  Допрашиваемый тут же с энтузиазмом преданного королевству гражданина начинает кивать, мол "конечно, все расскажу, ничего не утаю".
  - Пришла не одна, с мужчиной. Похоже, он опытный воздухоплаватель - долго выбирал корабль, облазил все, потом выбрал "Грифона".
  Писарь, быстро обмакнув перо в чернильницу, резво начинает скрести неровный лист шероховатой бумаги, стараясь запечатлеть для истории монолог подозреваемого в нарушении указа Маршала Конфедерации.
  - Как выглядела женщина? - уточняет следователь.
  - Богато, - тут же отвечает допрашиваемый.
  - Точнее. Цвет волос, глаз, рост, толстая, худая, картавит, шепелявит?
  - Нет, то есть, да. В смысле, рыжая, глаза большие, рост высокий, сиськи - ВО! - с этими словами он изображает, что несет перед собой два арбуза.
  Мальчишка писарь перестает скрести бумагу и, склоняясь к уху своего соседа секретаря, пытается уточнить:
  - Что за размер он показал?
  - Размер чего? - не понимает тот.
  - Размер сисек. ВО - это какой размер?
  - Пиши: Внушительного Объема, - быстро находит ответ секретарь.
  - А-а-а, - понимающе кивает писарь и, хохотнув, записывает словосочетание, мечтательно улыбаясь.
  - Рыжая, говорите, хм-м-м... - задумывается следователь. - Может была в парике?
  - Да кто ж ее знает? - пожимает плечами допрашиваемый. - Богатая, говорю. В руках полный кошель золотых у нее был.
  - Ясно, - вдруг понимает следователь. - Вы, мистер Морган, на ее кошель все время смотрели, а не на лицо?
  Тот кивает обреченно, понимая, что сейчас по полной получит за свою жадность и непредусмотрительность.
  - Описывайте кошель. Во всех деталях. Да так, чтоб я его как будто бы в руках подержал.
  - А, это я мигом! - радуется допрашиваемый. - Так вот. Коричневого цвета он, из оленьей кожи, выделки добротной. Мягкий, хоть и форму держит. А форма такая, закругленная снизу, в виде подковы, как говорят. И прошит тот кошель узкой бежевой лентой, да скреплен металлическими заклепками. Сверху язычком накрывается. Да, как завязки стянешь, так сверху язычком и прикрываешь, вот. По-модному фасону все. Я такой кошель у швендров заезжих видел, да и сам, когда в Королевство Гермахен по торговым делам летал, купить хотел. Да уж больно цену высокую Бюргер заломил - целых два золотых. Это ж надо! Я понимаю, господин следователь, вещь качественная, но целых ДВА золотых!!!
  - А почему бы вам не купить такой же здесь? Рынок-то у нас намного дешевле будет, - хитро щурится следователь, обрадованный, наконец, полученной ценной информацией.
  - Та не, - машет рукой лавочник. - Наши, хоть и дешевле, да не так хороши. Бюргеры гермахенские кожу так добротно выделывают, что годами не вытирается, и долго выглядит, как новая. А наши делают тяп-ляп, через год, глядишь, и сотрется до дыр. А наши торгаши и граждане разницу особо не видят, вот и покупают дешевое.
  - Так вы думаете, что у той женщины именно гермахенский был кошель?
  - А-то как же? Именно гермахенский. Уж я-то отличить умею, - гордо приосанивается допрашиваемый. - Да и золотых в нем было не меньше полсотни. Точно вам говорю...
  Уже не слушая болтовню лавочника, следователь задумывается. Шпионка переоделась, замаскировалась, парик нацепила, может даже голос изменила, но от дорогих безделушек, которые могут выдать ее происхождение, не смогла отказаться или просто не подумала об этом. У нас в Королевстве женщины, как правило, покупают дорогие наряды, шляпки и туфельки - все для красоты их, любимых. А кошель что? Ерунда. От него красоты мало. Купи я своей жене такой подарок - не обрадуется, даже может обидеться. А та женщина просто по привычке его носит, даже не обращая внимания, что такая вещь может выдать ее.
  - Так-так... Хм... - задумчиво чешет бороду следователь. - А теперь, милейший, расскажите нам про тот корабль, что вы продали женщине.
  - А что корабль? Обычный, одномачтовый с подвеской для надувного паруса...
  - То есть, он еще и не на ходу был? - удивляется следователь.
  - Нет. Не на ходу. Его же мне оставляли, как залог. Вот только владелец не объявился. Ну так я его и выставил на продажу. Но корабль был весь целый, даже почти новый. И двигатель не старого образца. Только парус надувной купи и лети куда хочешь.
  - Ну вот что, мистер Морган, на первый раз я вас под суд не отдам. Сейчас пойдете с секретарем к художнику. Будете рассказывать про того "Грифона", да так подробно, чтоб нарисовали его точь в точь, как настоящего. А потом, если хорошо нарисуете, отправим вас домой.
  Допрашиваемый радостно вскакивает с кресла и поклонами благодарит следователя.
  
  
  Глава 14
  Анри
  - Капитан, сэр, мистер Фарли привел мсье Рэми, - с опаской поглядывая то на меня, то на Шона, оповещает дежурный матрос.
  - Давайте его сюда! - рявкаю я.
  Матрос нервно дергается и исчезает за дверью, а через минуту на пороге появляется уставший, измученный недосыпанием, но с гордо расправленными плечами и твердым взглядом мсье д"Анвер.
  Замечаю, что сейчас при нем нет его трости, но кулаки нервно сжаты. Мистер Фарли за его спиной прислоняется к дверному косяку, кладя руку на эфес шпаги. Думает, что мсье Рэми может напасть на меня. Это вряд ли. А вот навешать очередную ложь мне на уши - это вполне возможно.
  - Говорите, кто вы, откуда и зачем проникли на "Шершень"? - резко командую я. - И советую на этот раз говорить только правду, иначе полетите за борт прямо сейчас. Оба.
  Шон нервно хохотнув, делает глоток кофе, которым мы несколько минут назад завтракали, а потом прочищает горло "кх-кх...", видимо, давая мне знак, что я перегибаю. Но я и "ухом не веду", поскольку настроен решительно и второй раз не позволю себя одурачить.
  - Вы, капитан, не для того сутки спасали жизнь Эмиль...
  - Хватит! - грозно ударяю я кулаком по столу. - Ваши настоящие имена! Живо!
  Даже глазом не моргнув от моей гневной реплики, допрашиваемый выдает то, от чего меня будто магнитным разрядом прошибает.
  - Девушка - Вивьен Эмилия де Шанталь, графиня де Люмьер. Я - барон Рэми д"Анвер. Если позволите, капитан, я принесу наши бумаги.
  - Мистер Фарли, обыскать их каюту и бумаги мне на стол! - командую я.
  Старший офицер незамедлительно отправляется выполнять приказ, а Шон, снова издает короткие "кх-кх", оповещая меня о том, что веду я себя несдержанно и мой приказ об обыске - непозволительное самоуправство. Но я, лишь грозно глянув на друга, хмуро киваю ему, мол "капитан здесь я и мои приказы не обсуждаются".
  - Понимаю ваш гнев, капитан, - как-то очень спокойно начинает мсье Рэми. - Но в той ситуации, в которой оказались мы с мадемуазель де Шанталь, ничего другого не оставалось, как разыграть тот спектакль на пристани. Простите.
  Извиняется. Конечно, а куда ему деваться?
  - Хотелось бы подробнее узнать, что за ситуация такая, - скрипнув зубами, спрашиваю я.
  - Миледи грозила смертельная опасность и единственным выходом было - покинуть Королевство Франкас и добраться до Америгона. Мы узнали, что "Шершень" довольно надежный корабль, а его капитан слывет добропорядочным и справедливым, поэтому мы с мадемуазель да Шанталь...
  - Ложь! Наглая ложь! - снова стучу кулаком по столу, поскольку не в силах сдержать ярость.
  Произнесенное имя девушки, словно удар в солнечное сплетение. Мне не хватает воздуха сейчас. Я уже почти пережил смерть той несчастной, уже почти смирился с этой утратой, а тут снова все всплывает невесть откуда, причиняя мучительную душевную боль.
  Мсье Рэми удивленно хмурит брови, но сейчас предпочитает не вступать со мной в спор. Выгляжу я, наверное, изрядно разъяренным.
  - Бумаги, капитан, - говорит мистер Фарли, проходя в каюту и кладя сверток на стол передо мной.
  - Спасибо, - коротко благодарю я и разворачиваю аккуратно скрученные в довольно объемный цилиндр документы с печатями Королевства Франкас.
  Действительно, бумаги на имя барона д"Анвера и графини Вивьен Эмилии де Шанталь. Бегло просматриваю те, что на имя мужчины, а потом углубляюсь в изучение тех, что "принадлежат" девушке. Метрика, выданная при рождении, наследственное древо, подтверждающее ее принадлежность к графскому роду де Люмьеров, документы на владение землями и замком, документ из канцелярии об образовании, содержащий список наук, которым обучалась, и список иностранных языков, коими владеет в той или иной степени, далее идут документы о праве владения компанией "Фокс Флай" и... завещание мсье де Люмьера.
  Завещание?! Меня прошибает холодный пот, а Шон, до этого нависавший надо мной и заглядывавший в бумаги через мое плечо, берет этот лист и отходит к бюро.
  - Как видите, капитан, я говорю правду, что подтверждают эти документы.
  В ярости я хватаю со стола несколько листов и бросаюсь на удивленного мсье Рэми.
  - Подтверждают?! Тварь ты глубоководная! - ору я, тряся бумагами перед его носом. - Я сам, своими глазами видел тело погибшей мадемуазель де Шанталь, задери тебя Цифендра! Дэ Волер?! А? Каково?! Как тонко подмечено-то с этим именем! Кража! Конечно, а как же?! Вы, циничные фигляры, украли эти документы и выдаете себя за погибших людей! И я бы поверил вам, если бы действительно не наблюдал похоронную процессию у стен замка де Люмьер!
  - Это была инсценировка... - нерешительно пытается оправдаться мсье Рэми.
  - Артисты! Вашу Цифендру! Не много ли инсценировок, как для одной особы?! - возмущаюсь я, бросая бумаги на стол, а потом командую. - Под замок его! Караул у двери каюты, где лежит девчонка! Выполнять!
  Мои приказы немедленно приводят в исполнение, и мсье Рэми, глянув на меня, виновато и тяжко вздохнув, смиренно позволяет себя увести.
  - А я говорил ей: миледи, возьмите другое имя. А она мне: летящий - красиво, красиво... - доносится до меня его бубнеж.
  - Ну и чего ты взбеленился? - усмехается Шон, рассматривая и сравнивая два почти одинаковых листа завещания Белого Лиса.
  А я устало падаю в кресло и закрываю лицо руками. Пару вдохов - надо успокоиться. Негоже мне выплескивать эмоции на глазах у команды.
  Немного уняв гнев, встаю и собираю бумаги на столе. Сверну их, как было, и спрячу до выяснения, как говорится. А правду я таки выясню. В этом даже сомневаться не приходится.
  - Кажется, документы настоящие, - делает вывод Шон, подходя и протягивая мне оба завещания.
  - Конечно, настоящие, - соглашаюсь я. - Но не факт, что они принадлежат именно этим людям.
  - Покажи-ка мне портрет мадемуазель де Шанталь. Посмотрим, похожа ли. Волосы, я думаю, обрезала и покрасила, женщины это умеют, но лицо-то не изменишь.
  Я согласно киваю, несу и прячу сверток документов в бюро, нахожу там тот небольшой портретик, что оставил мне Белый Лис и вместе с другом мы пристально начинаем разглядывать это произведение неизвестного художника.
  - Ну что? - спрашиваю я.
  - Хм... даже не знаю... - пожимает плечами Шон. - Как-то не очень похоже. Хотя... Какая-то схожесть все-таки есть... Ну, немного.
  - Схожесть лишь в том, что обе женского пола, - иронично усмехаюсь я, а потом предлагаю другу-старпому. - Идемте, мистер Уокер, у нас есть более важные дела, нежели рассматривание женских портретов.
  ***
  Поднявшись на капитанский мостик, первым делом обращаюсь к штурману:
  - Докладывайте, мистер Смолл.
  - Курс Северо-Восток, сэр, - чеканит рапорт тот. - Идем над островами Ириндии. Ветер попутный. Вестники на островах не сигналят приближение бури или урагана.
  - Спасибо, - киваю я офицеру и поворачиваюсь к следующему. - Ваша очередь, мистер Хартланд, будьте добры.
  - Повреждения значительные, капитан. Нижнюю палубу с отсеком пушкарей по левому борту всю придется восстанавливать почти с нуля. Сейчас там временно натянут тент, - начинает свой не очень ободряющий отчет наш инженер. - Далее: незначительные повреждения под мидл-белт* по левому борту, один из винтов поврежден поверхностно. Руль в порядке, но мы для ровного хода все время должны забирать вправо, иначе полетим по кругу.
  *(мидл-белт - средняя линия корабля, как ватерлиния в морских судах)
  Поворачиваюсь и смотрю на рулевого, который каждые две минуты сверяется с компасом и действительно чуть поворачивает руль вправо.
  "Непорядок, - думаю я. - Для нормального хода корабля нужно восстановить винт, иначе где-нибудь врежемся в какой-нибудь остров".
  Тут же поворачиваюсь к штурману, который все понимает без слов.
  - Капитан, сэр, прямо по курсу есть довольно лесистые острова. Можем пришвартоваться для ремонта, - сообщает он.
  - Острова принадлежат Ириндии? Обитаемы? - спрашиваю я и все понимают важность этих вопросов, ведь к островам иноверцев никто не хочет причаливать - они обдерут каждого путешественника, как липку, а их варварские законы еще и убийства иноземцев разрешают. А нам сейчас нужно спокойно сосредоточиться на ремонте и не вступать в конфликт с местным населением. Ириндия же Королевство, причем довольно схожее с теми, что на Западе, поэтому она благоприятна для нас.
  - Ириндия, сэр. Необитаемы, - быстро и кратко сообщает штурман, а потом добавляет с улыбкой. - Через четыре-пять часов, при хорошем ходе, сможем прогуляться по тверди.
  - Отлично, мистер Смолл, следуйте этому курсу. Подробную карту маршрута мне на стол, я проверю.
  Думаете, я не доверяю своим офицерам? Нет, что вы, доверяю. Но есть некоторые нюансы, которые необходимо проверить, прежде чем бросать швартовы на необитаемую землю. Какие? Например, наличие на неосвоенных островах кровожадных монстров в виде Цифендр и Митунг. Мы ведь не хотим быть съеденными каким-нибудь огромным чудовищем. Да что там чудовища, есть и мелкие, но очень опасные твари, такие, как рыжие мурашайки. Эти существа беспощадны ко всему живому и попади вы на остров, где они построили свой мурашатник, ноги вам оттуда уже не унести, уж поверьте - за несколько минут они доберутся до вас, а еще за несколько минут обглодают вас до самого скелета. Так что, когда вы увидите на карте обозначение "остров необитаем", не спешите радоваться и торопиться занять его. Возможно, человек не освоил его именно потому, что выжить там абсолютно невозможно. Вот на такие нюансы я и буду проверять выбранный штурманом необитаемый остров.
  Открою свои книги по флоре и фауне Мира Небесного, буду искать опасные участки. А также просмотрю исторические события в этом районе - много ли судов потерпело крушение у этих островов. Если цифра будет внушительной - не дам команду направляться к ним. Попусту рисковать я не намерен.
  Однажды, будучи еще кадетом академии, в библиотеке города Портсмарт я было наткнулся на судовой журнал одного довольно знаменитого капитана Воздушного Флота Америгона. Там была заметка о том, как он и его команда наблюдали гибель какого-то корабля у южных островов. Они видели, как судно подошло к острову, сплошь покрытому буйной растительностью. На зеленых ветвях ее колыхались огромные прекрасные цветы и манящие сочные фрукты. Команда того небольшого судна, привлекаемая видом изысканной пищи, не смогла устоять перед соблазном. Не успели они подойти на расстояние в несколько футов, как из буйной растительности молниеносными стрелами с извивающимися щупальцами, на них набросилось это красивое растение. Обвив корабль, оно с хрустом начало крошить его, а людей, что были на борту, ловило щупальцами и забрасывало в середину острова. Оттуда доносились крики матросов, гибнущих в пасти плотоядного растения.
  Капитан, описывавший эти трагические события в своем судовом журнале, сокрушался о том, что помочь беднягам он не в силах, ведь подойди они ближе, как с ними произойдет то же самое.
  Эта история мне запомнилась хорошо и теперь каждый раз, когда "Шершень" должен был причалить к необитаемой неизвестности, я предварительно проверяю местность на количество крушений в данной области, а так же на наличие опасных загадок, таящихся в природе. Нет, она, конечно, прекрасна и я обожаю любоваться ее красотами. Но она может быть также опасной, беспощадной и жестокой, и ее стОит опасаться.
  Вот и сейчас, обложившись толстыми томами энциклопедий, я просматриваю все, относящиеся к островам Ириндии. Пока ничего меня не настораживает, кроме наличия на них вредных и наглых обезьян.
  Как раз за таким увлекательнейшим занятием и застает меня мистер Трэнтон.
  - Капитан? - входя в мою каюту, начинает он удивленно. - Что за охрана у каюты мадемуазель? Думаете, кто-то из команды посмеет э-э-м-м... воспользоваться ее бессознательным телом? Да ни за что на свете! Как только мистер Дрэйк рассказал о том, что именно Эмильен отправил в преисподнюю пиратский флагман, вся команда прониклась к парню глубочайшим уважением. А когда стало известно, что это девушка, то и вовсе братва на все голоса благословила это смелое создание. И, кажется, нет ни одного человека на борту, который бы не засунул свой нос ко мне и не поинтересовался: "как она?" и "чем я лично могу помочь девушке?" Так что эти предосторожности абсолютно напрасны.
  Он проходит и садится за стол рядом со мной.
  - Она в сознании? - отложив энциклопедию островных растений, поворачиваюсь к доктору.
  Вид у него усталый, но не расстроенный, а это значит, что его пациенты идут на поправку.
  - Приходила в сознание, но ненадолго, - отвечает он, потирая красные от недосыпания глаза. - Я дал ей отвар, чтобы спала, иначе измучается от боли.
  - Даешь гарантии, что поправится?
  - Конечно. Молодое крепкое тело. С горячкой справилась, а теперь только подождать, пока рана затянется, и снова по реям лазать начнет, как ни в чем ни бывало.
  - Ну, это уж вряд ли. Будет сидеть под замком, - хмуро обещаю я.
  - Не понял, Анри, что случилось? - удивляется мистер Трэнтон.
  - А вот что случилось, - отвечаю я, встаю, достаю из бюро ее бумаги и с громким шлепком бросаю их на стол перед доктором. - Полюбуйся.
  Тот, не мешкая, начинает читать документы и присвистывает.
  - Постой, мы же сами видели похоронную процессию.
  - Вот именно! - подтверждаю я. - Так что, пока мы толком не выясним, кто эта дамочка и кто ее слуга на самом деле, оба будут сидеть взаперти.
  - Ты говорил с мсье Рэми? Как он это объясняет? - сосредоточенно изучая бумаги, спрашивает Марк.
  - Говорит: то была инсценировка, - скептически ухмыляюсь я.
  - Может быть... может быть... - задумывается он. - Но должна быть весьма веская причина, чтобы затевать такой грандиозный спектакль...
  - Да ладно! Какая причина, Марк?! - перебиваю я его. - Видимо, натворили они чего-то такого, за что Корона отправляет под топор к палачу, вот и украли документы там, где их никто не хватится. Или, не приведи Господь, сами убили мадемуазель де Шанталь... сбросили ее с башни...
  От этих слов меня слегка передергивает, а Марк, нервно хохотнув и криво улыбнувшись, хлопает глазами.
  - Нет, Анри, не может этого быть...
  - Когда очнется - буду допрашивать. Там и выясним, что может быть, а что не может, - отсекаю я строго. - Кстати, что девица в бреду шептала, не слышал?
  - Плакала, звала отца, - растерянно отвечает Марк. - Ничего такого, что определило бы ее, как преступницу.
  - Вот смотри, друг мой, - сажусь я напротив него и выдаю свои умозаключения, - нашли они вот это завещание среди документов несчастной графини де Люмьер и поняли - прекрасный шанс начать жизнь заново. Добраться до Америгона, предъявить мистеру Танеру госпожу де Шанталь, чтоб тот женился на ней. Она сменит фамилию, получит богатого знатного мужа и никакое Королевство Франкас до нее тогда уже не доберется. А? Отличный план, не так ли?
  - Анри, - недоверчиво качает головой мой друг, - я как-то не очень склонен верить в то, что это дитя...
  - Это дитя, - резко перебиваю я его, - дважды надуло нас, взрослых здравомыслящих мужчин. Вид ангелочка может быть выгодной оболочкой для сущего исчадия ада.
  Вижу, Марк задумывается, а я тут же продолжаю:
  - Если бы это не касалось меня лично, может быть, я бы закрыл глаза на некоторые факты, ведь она действительно сражалась с нами и чудом осталась жива, но... - делаю многозначительную паузу и утыкаю в свою грудь указательный палец, - это я, тот самый Танер, которого эти шарлатаны собираются одурачить. Нихрена у них не выйдет, даже пусть не надеются. И да, Марк, не надо, чтобы они знали, что я Танер, хорошо? И другим офицерам скажу, чтобы помалкивали. Посмотрим, какую инсценировку еще придумают эти "артисты".
  - Капитан, сэр, так мы подходим к острову? - заглянув в каюту, спрашивает мистер Фарли.
  - Подходим, - утвердительно киваю я. - Дайте мне пару минут, я поднимусь на капитанский мостик.
  ***
  - А если ты действительно Вивьен Эмилия де Шанталь? - тихо спрашиваю я, кажется, сам себя, вглядываясь в лицо спящей девушки и сравнивая ее черты с маленьким портретиком.
  Должен признать, что кое-какое сходство все-таки есть, хоть художнику и позировала девочка лет двенадцати. Разрез глаз и форма носа вполне похожи. Овал лица с годами заострился, щеки не такие по-детски пухлые, но общий вид вполне схож, так что этот вариант не стОит отвергать сразу.
  - Если ты и есть графиня де Люмьер, и если ты действительно, спасаясь от преследования того "черного человека", устроила спектакль со своими похоронами, то что мне сейчас делать с тобой? Сказать тебе, что я тот самый Генри Танер и жениться на тебе? Я ведь даже, как девушку, тебя не воспринимаю, задери меня Митунга! Может быть, если ты наденешь платье и сделаешь нормальную женскую прическу - тогда, и то, может быть. А пока что ты для меня Эмильен де Волер и никак иначе.
  Вот и сейчас я пришел сюда для того, чтобы поддержать и подбодрить запавшего мне в душу парнишку, потому что слишком беспокоюсь за "него".
  Все те несколько недель, что ты находился рядом со мной, ты и веселил меня, и удивлял, и восхищал, а как гордился я тобой, когда ты таки "отомстил" Шону за шлепок шпагой по твоему заду. А как полюбила тебя команда, ведь ты готов был помогать всем и во всем, не брезгуя никакой работой на корабле. Конечно, теперь они уважают тебя и, несмотря на то, что ты оказалась девчонкой, считают тебя членом команды.
  А я учил тебя капитанскому ремеслу, даже "Шершнем" давал управлять, не говоря уже о теоретических уроках воздухоплавания. И беседы с тобой вел о полетах и вообще о жизни. Громы Небесные! Я тебе все, как на духу, выкладывал! Вот я идиот! Рассказывал о том, как ублажать женщин! Твою Цифендру! А если ты и есть та самая графиня де Люмьер?! Что ты обо мне подумала?! Кто я теперь в твоих глазах? Пошляк-извращенец и похотливый самец?! И после этого всего, как мне жениться на тебе и укладывать тебя в постель?! Как говорить тебе комплименты и дарить подарки? Что я увижу в твоих глазах, преподнеси я тебе, к примеру, дорогое украшение? Брезгливость, презрение...
  Нет! Ты не можешь быть графиней де Люмьер! Нет! Только не это!
  ***
  - Марк сказал, что она уже пришла в себя, даже встает и ходит по каюте, - говорит Шон, инспектируя результат ремонтных работ в пушечном отсеке. - Может пора уже поговорить с ней?
  - Пора, - вздохнув, соглашаюсь я, проверяя остатки нашего арсенала после стычки с пиратами.
  Энтузиазма в моем голосе не слышно, поэтому Шон поворачивается ко мне и пристально вглядывается в мою физиономию.
  - Первым делом корабли, ну а девушки - потом, - объясняю я мой не очень активный настрой в отношении знакомства с мадемуазель, делая нарочито озабоченный вид, когда подсчитываю количество ящиков с ядрами для пушек.
  - Вообще-то мне, если честно, до коликов в желудке, интересно узнать, кто она на самом деле и что скажет в свою защиту, когда ты начнешь на нее наезжать.
  - Хорошо, - быстро отвечаю я, дабы мой проницательный друг не догадался о том, что знакомство с девушкой мне хотелось бы отложить на неопределенный срок. - Сегодня вечером вызову ее к себе и допрошу, если Марк разрешит.
  - Хм, можно ведь к ней зайти и прямо сейчас, - хмыкнув, сообщает он мне.
  - А вдруг она не одета, - хмыкаю я в ответ, чем вызываю сдавленный смешок моего друга.
  Но вечера дожидаться нам не пришлось. Как только мы с Шоном подходим к моей каюте, дежурный матрос сообщает:
  - Капитан, графиня де Люмьер просит вашей аудиенции. Сэр, это то, что она сказала, передаю дословно. Простите, сэр...
  - Пусть приведут, - отвечаю я, чуть удивившись такой театрально вычурной фразе. Надо же, знает, что обозначает слово "аудиенция". Интересно, мой матрос тоже знает, что означает это слово, или поэтому и извинялся, что не знает?
  Ухмыляюсь себе под нос и, пройдя в каюту, устраиваюсь в любимом кресле у стола. Итак, кажется, сейчас наступит момент истины или... очередной лжи.
  Шон устраивается в кресле напротив и мы молча ждем несколько минут, прежде чем дежурный матрос открывает дверь и на пороге появляется... Эмильен де Волер.
  Нет, ну не могу я перестроить свое восприятие. На ней все еще мужская одежда и все те же коротко стриженные волосы, все тот же взгляд с вызовом, но на этот раз грудь она не перевязывала тканью, поэтому формы ее слегка натягивают ткань камзола.
  Вид у нее еще не совсем здоровый - темные круги под глазами, впалые щеки, хотя румянец немного подкрашивает цвет лица. Держится гордо и с достоинством, как и подобает особе из высших кругов аристократии.
  - Господа, - ровным голосом приветствует она нас.
  - Представьтесь, пожалуйста, - тут же строго требую я.
  Она вопросительно поднимает бровь, видя, что ни я, ни Шон не собираемся предложить ей сесть, игнорируя элементарную вежливость.
  Ну нет уж! Я буду суров и строг. Капитан я тут, или кто?!
  - Вивьен Эмилия де Шанталь, графиня де Люмьер, господа, - наконец, отвечает она.
  - Чем вы можете доказать, что это имя принадлежит именно вашей особе? - тут же жестко спрашиваю я.
  - Насколько я знаю, мсье капитан, вы приказали устроить обыск в моей каюте, и теперь мои документы находятся у вас. Они и подтверждают...
  - Ничего они не подтверждают, сударыня, - злюсь я, резко хлопая ладонью по столу. - Я точно знаю, что графиня де Люмьер мертва, так что ваша попытка присвоить ее личность не удалась. Повторяю еще раз: назовите нам свое имя.
  Вижу, как слабый румянец на лице девушки мгновенно пропадает и темные круги под глазами становятся видны отчетливей.
  "Ей еще неделю не мешало бы отлежаться, прежде чем отправляться ко мне для выяснения отношений, - думаю я. - Но, поди ж ты, смелая какая, только встала - сразу рванула на разборки. Или надеялась, что своим болезненным видом сможет разжалобить меня? Ну уж нет! Я и так был слишком добр к мсье де Волеру, коим она прикидывалась".
  - Меня зовут Вивьен Эмилия де Шанталь, - упрямо повторяет эта нахалка. - Спасаясь от преследований маркиза де Крюэля, мне пришлось инсценировать свою смерть...
  - Послушайте, мадам, - перебиваю я, уже просто усталым голосом, - лучше начните говорить правду.
  - А что, Анри, давай послушаем, что за сказку собралась рассказать нам мадемуазель, - вдруг подает голос Шон. - Я давно не слушал занимательные истории из жизни высшего общества. А там, друг мой, такие страсти кипят - романы писать можно. Ну, давайте, давайте, мадам, начинайте, - устраиваясь в кресле, как заправский зритель на театральном представлении, подбадривает он выступающую артистку. - Я уже весь во внимании. И даже аплодировать буду, если у вас получится увлекательная и забавная история.
  Я молча киваю в знак согласия. Мой друг хочет развлечься, что ж, я не против.
  - Я оценила вашу иронию, мистер Уокер, - спокойно говорит девушка. - Но боюсь, ничего увлекательного и забавного в моем рассказе не будет. Но зная ваш характер, могу предположить, что вы бы с удовольствием похохотали и над самой кровавой и трагичной историей.
  Вижу, как от такого выпада девицы брови Шона лезут на лоб, а она тем временем начинает свой рассказ.
  ......
  Книга в процессе написания, выкладывается раз в два дня на сайте Автор.Тудэй Переходите по ссылке: https://author.today/u/alexiannawar1
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"