Женщина отщипнула от ломтя хлеба кусочек и стала настойчиво мять его непослушными пальцами. Мякиш отказывался скатываться, душистые крошки сыпались на деревянную столешницу. Ри вздохнула, продолжая упорно тереть оставшиеся крохи между пальцами.
За последний месяц терпение и настойчивость были ее главными помощниками. Родное тело, обиженное на нерадивую хозяйку, отчаянно сопротивлялось, не желая выполнять команды. Вив знает, сколь страшно быть беспомощней новорожденного младенца. В 27 заново учиться держать голову, садиться, ходить. Женщина печально усмехнулась. Ее дни были заполнены непрекращающимися процедурами и тренировками.
Тьен, Эрих и его приятель из академии не оставляли ее в покое ни на минуту. Вначале она была настолько слаба, что им приходилось самим двигать ее застывшие конечности. Тьен командовал, студенты выполняли: растирали и массировали тело, сгибали и разгибали одеревеневшие руки, ноги, поворачивали шею. Кровь бежала по жилам, прогоняя онемение. Возвращались силы. И боль. Тягучая, ноющая, от которой сводило растущие заново зубы.
Невозможный братец не скупился на комментарии. Его необычайно веселила возможность пройти "на дому", а не в переполненном госпитале, заданный к освоению материал.
- Тьен, у нас тема "Лечение перелома гортани". Не сломана? Ну, Тьен, мне завтра отчет сдавать, а уже вечер, в госпиталь я не успею, - ныл негодник, осторожно поворачивая шею сестры. - Ри, ты злыдня, даже сломать не смогла нужное!
- Убери руки! - рычал его приятель, под смех Тьена.
- Брось, одним переломом больше, одним меньше. Ри не заметит, а у меня зачет горит...
Приятель Эриха был более сдержан и немногословен, но поистине неутомим. Его горячие руки безжалостно растирали и мяли окаменевшее тело, разгоняя холод. Боль и удовольствие сворачивались внутри в неделимый узел.
Вынужденная полагаться только на слух из-за плотных повязок на лице, Ри пыталась разобраться в непростых отношениях, сложившихся между студентами. Эрих был традиционно несносен, откровенно задирая приятеля. Тот отмалчивался, изредка роняя короткие фразы. Так матерый черный снех порыкивает на белошерстных юнцов, вздумавших проверить пределы его терпения.
Тьен пел новому знакомому нескончаемые дифирамбы. Будь студент девушкой, Ри бы посоветовала тетушке Зейде бросить гарнизон и присмотреть за своей половиной, балансирующим на опасной грани полного обожания.
Только в голосе матери, изредко заглывающей в комнату во время работы лекарей, Рионара схватывала легкое беспокойство и напряжение в отношении талантливого студента. Но леди Шелес Гран, или айна Шелес Фалесс-ри, как звали ее на родине в Верхних землях, всегда настороженно относилась к новым лицам, появляющимся в окружении семьи. Немногие были способны выдержать ее пристальный взгляд и настойчивые распросы. Тетя Бри шутила, что не знает, что хуже: читающий чужие мысли взгляд лорда Грана или вытрясающие душу вопросы его леди.
Последние крошки высыпались из пальцев. Рионара несколько раз энергично сжала кулаки, пытаясь возвратить рукам чувствительность перед следующей попыткой. Выбор был небольшой: или она берет под контроль непослушное тело, или остается до конца жизни неполноценной калекой. Благодаря изменчивой природе айн и стараниям лекарей, кости срослись, органы восстановились, мышцы наполнились силой. Осталось последнее, самое трудоемкое - вернуть четкую координацию движениям.
Ри пошевелила затекшими ногами. С того момента, как она доковыляла до этой таверны и устроилась в углу, ноги успели остыть. Им необходимо было дать нагрузку. Упершись ступнями в тяжелую скамью, стоящую с другой стороны стола, она начала толкать неподатливое препятствие. Под нажимом скамья закачалась и с грохотом отлетела к стене. Неплохо. Раньше упражнение давалось ей с гораздо большим трудом.
- И как это назвать?! - обрушился сверху сердитый голос.
Вместо юркого служки, за дополнительную пару монет смирившегося с падающей мебелью вокруг странной посетительницы, над столом нависал разгневанный мужчина.
Ему отдавило ноги? Ри не видела иных причин для подобного раздражения. Она спокойно сидела за столом в самом темном углу заведения, стараясь не привлекать лишнего внимания. Изредка появлялись желающие составить компанию одинокой незнакомке, но приподнятый на мгновение капюшон избавлял от докучливых соседей.
- Приношу извинения.
Мужчина не ответил. Он легко возвратил на место скамью и устроился напротив. Крупный, небритый, недовольный. Логика и слух подсказывали, что он был один, хотя глаза упорно воспринимали три фигуры. Три пары крепких рук легли на столешницу, три десятка пальцев переплелись в замки. Лампы горели за его спиной, поэтому лица, точнее лицо, тонули в тени. Кажется, принесенные извинения он считал недостаточнными, нагнетая напряжение в ожидании продолжения.
Забавно, решила женщина. Она наклонилась чуть вперед, капюшон упал на спину, позволяя тусклому свету ламп скользнуть по лицу. О, тут было чему испугаться. Когда вчера сняли повязки, даже Тьен на мгновение потерял свой неизменный оптимизм. Дружные уверения отца и брата окончательно убедили Ри, безуспешно пытающуюся что-то разглядеть в зеркале, что зрелище ужасающе. Ситуацию взяла в свои руки леди Гран решительно заявив, что шрамы лишь украшают лицо женщины. Кажется, собравшиеся на вчерашней церемонии прощания не разделяли ее мнения. Ри жалела, что частично восстановленное зрение не позволяло ей видеть реакцию хлайцев на эталон красоты жителей Верхних земель. Хоть какое-то развлечение.
- Понятно, - обронил мужчина после продолжительного молчания. Ри показалось, что его голос дрогнул. То-то, парень. Когда вместо симпатичного личико перед тобой возникает нечто опухшее, в бесчисленных синяках, перечеркнутое рваными зигзагами свежих шрамов, - это шок. Мама не скрыла подробностей, а собственные пальцы, изучившие лицо, довершили картину. Кошмар.
Ожидая, когда мужчина покинет ее общество, Ри протянула руку к средней кружке из стоящих на столе. Логика подсказывала, что из трех кружек, которые видели глаза, настоящей должна быть та, что в центре. Но рука схватила пустоту.
- Зараза, - пробормотала женщина себе под нос. Может, правая?
На этот раз пальца сомкнулись на холодной ручке. Отлично. Ри потянула на себя добычу, когда большая ладонь накрыла ее трофей сверху, пригвоздив в столу.
- Но это не повод напиваться в заштатной забегаловке,- постановил незваный сосед гораздо спокойнее.
- Нет?
- Нет. Если не хочешь свалиться в грязную подворотню и найти неприятности на остальные.... места. Посмотри, уже руки не слушаются.
Удивленная, Ри позволила ему отцепить свои пальцы от кружки. Ее руку повернули ладонью вверх и начали умело разминать затекшие пальцы. Знакомое ощущение боли и удовольствия вырвало тихий стон из груди женщины.
- Должно пройти время, чтобы ткани восстановились, - тихо увещевал странный сосед, продолжая массаж. - Скоро шрамы разгладятся и станут менее заметны. Подожди чуть-чуть. Женщине труднее, чем мужчине в таких обстоятельствах, но лицо не главное, поверь мне.. У женщин есть много других привлекательных...эээ.. достоинств.
- Мммм.... Я еще хромаю, - лениво пробурчала Риони, прикрыв от наслаждения глаза.
Она одним ухом слушала утешения, состредочив все внимание на жаре, разливающемуся по руке вверх к плечу. Он правда считает, что шрамы ее беспокоят? Ри улыбнулась перекошенными губами. Только мама понимала, что шрамы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего не значили.
Шесть.. ах, да, девять лет назад... Рионара Шарох, юн-леди Гран, стала в ряды Младших Сестер приграничного гарнизона Айнара. Расположение места службы рядом с границей Хлая стало единственной поблажкой, которой обеспокоенному отцу удалось добиться от упрямого тестя. Сестра Ютиф, наставница молодых воительниц, хвала ее луженому горлу, никому не давала поблажки. Первые полгода службы оказались тяжким испытанием для изнеженной хлайской леди. Самая слабая из девушек, Ри получала больше всего травм и стала завсегдатаем гарнизонного лазарета. Она точно знала, что глубокий ожог лица заживает за ночь, порванное сухожилие - три дня, сломанная лодышка - неделю. Впрочем, сестра Юдиф не считала травмы причиной делать перерыв в обучении:
- Тащи свой подбитый зад вперед, Плакса,- командовала она. - Ты можешь ползти, катится, орать и грызть землю, но обязана не отстать от группы. Отставание - смерть!
Сестра Юдиф научила своих подопечных выделять основу из клубка незначащих мелочей.
Последним событием, которое вспомнила Ри после пробуждения в замке Аолы, было Распределение. Церемония перевода Младших Сестер в Старшие и назначение на постоянное место службы. Новоиспеченные "старушки" разлетались по всему Айнару. Ри получила приказ следовать в Нижние земли, в приморский город Цирман на сторожевой корабль "Неуязвимый".
Пока никто связно не объяснил ей, как вместо синей волны на щеку, она получила брачную татуировку на предплечье.
Но не крутящиеся в голове вопросы гнали ее из теплой постели. Сны приносили бессвязные кошмары. Просыпаясь среди ночи в холодном поту, она не могла вспомнить подробности. В состоянии вынужденной неподвижности женщина отгоняла удушающий страх, вспоминая строки прочитанных когда-то книг. Научившись заново ходить, Ри убегала от снов в пустынный сад Тарбити-карва. Этой ночью неторопливый осенний дождик выгнал ее из зарослей сладкой земники на пустынные улицы Градиены. Делая короткие передышки, она ковыляла по булыжным мостовым, натыкаясь на прохожих, пока восхитительный аромат готовящейся еды не привел на порог таверны.
- У тебя потрясающие руки, - призналась Рионара, подталкивая под горячие пальцы вторую ладонь.
Мужчина остановился от неожиданности, потом усмехнулся ее наглости. Ри представила, как его губы складываются в кривую улыбку.
Да, она не в Айнаре, где женщина может откровенно высказывать восхищение мужчине. В Хлае от женщины ожидали скромности и благоразумия.
- Улицы опасны для одинокой женщины.
- Я думала, опасны люди на улицах, - не удержалась Ри, жмурясь от удовольствия.
- Я говорю серьезно, - сосед не повышал голоса, но слова увесистыми глыбами упали между ними.
Удивленная, Ри выскользнула из охватившей ее неги. Мужчина стоил внимания. Она прищурилась, пытаясь улучшить видимость, но его лицо скрывал сумрак.
- Ты не видишь меня, - догадался он. - Ты ничего не видишь, но шляешься в одиночку по улицам! Плевать, что люди из-за тебя с ума сходят от тревоги!
Возмущение клокотало в нем, прорываясь наружу тяжелым дыханием. Встревоженная женщина отодвинулась назад, к стене. Не слишком ли много эмоций в отношении незнакомки?
- В этом зале по меньшей мере двое охранников, которые отрежут уши любому, на кого я укажу, - ее голос был холоден.
Родители не ограничивали ее действий, но деликатно заботились о безопасности. Она не знала точно, кто охраняет, но чувствовала присутствие стражей.
- Если успеют, - процедил мужчина.
В попытке успокоиться, он подхватил со стола кружку, сделал глоток и закашлялся.
-Что за дрянь?!
-Жареное мясо, вареные клубни и овожи, перетертые и заправленные молоком, - пояснила Ри, забирая свой ужин.
Желудок отказывался принимать твердую пищу. Ей порядком надоело глотать перекрученную буру в консистенции густой сметаны, но выбора не было. По крайней мере в таверне никто не спорил, когда она высказала свое странное требование относительно состояния продуктов. Да и пить из кружки было значительно удобнее, чем бороться с увертливой ложкой. Объяснять постороннему причину своих поступков Ри не собиралась.
Мужчина молчал.
В наступившей тишине Ри отчетливо ощущала его гнев. Она не представляла в какие дебри на этот раз забрались его мысли. Но с ним было интересней, чем сидеть одной.
- Итак, ты не напиваешься с горя? - тихо уточнил собеседник.
- Нет.
- Не ищешь смерти?
- Нет.
- Не бежишь от страха?
- Нет, -соврала она.
- Тогда что ты здесь делаешь, Риони?! - прошептал он. - Выполняешь последние указания Тьена?
Тьена? Ри вскинулась. Откуда этому чужаку знать о Тьене? Лекарь жил за тысячи верст от столицы, в соседнем государстве.
Она смотрела на размытую фигуру напротив, восстанавливая в памяти их беседу. Было что-то, беспокоящее ее с самого начала. Точнее успокаивающее, некое внутреннее узнавание. Голос. Руки. Собственная реакция. Бестыжая Вив...
- Ты - приятель Эриха, - обвинила она мужчину. - Ты приходил с ним лечить меня.
- Нет, я не его приятель. Но я помогал лечить тебя.
- О каких указаниях ты говоришь?
- Хочешь сказать, что не помнишь?
Тьен постоянно выдавал новые гениальные теории относительно лечения. Последней его идеей было проводить занятия в воде. Илистый пруд во дворе замка показался ему самым подходящим местом и Ри полдня бултыхалась в мутной вонючей жиже, пытаясь повторить движения, что он нелепо изображал на берегу, отгоняя любопытных гусей. Женщина улыбнулась забавному воспоминанию.
- Смешно? А может быть, ты уже проверила "работоспособность всех систем организма"?
Ри узнала цитату. Да, в один из последних дней перед снятием повязок с лица, Тьен высказал пожелание:
- Как я узнаю правильно ли работает орган, если ты его не используешь? При ходьбе я увидел проблемы с правой ногой, по отдышке - сердечную недостаточность. Но пока ты не попытаешься с кем-нибудь переспать, я не узнаю, восстановились ли женские функции.
Тирада потрясла даже неугомонного Эриха. Он захлебнулся кашлем, сумев с трудом выдавить:
- эээ... может проще подождать месячных?
- Месячные важны, - невозмутимо согласился Тьен, - но лишь как часть более обширной системы. Советую не откладывать надолго: внести коррективы на этапе лечения проще, чем вмешиваться в сложившееся равновесие.
Повязка избавила Ри от необходимости отвечать. В душе она вовсю потешалась над прямолинейностью родственника. С него станет попросить ее забеременеть. Чтобы удостовериться, что и эта "система" работает нормально.
- Нет, я еще не проверяла эту систему, - улыбнулась она.
Показалось или сосед напротив вздохнул с облегчением?
Его следующий вопросом надолго выбил воздух из ее легких.
- Заявки принимаются?
- Заявки?
- Да, - мужчина наклонился вперед, его голос был серьезным и хриплым. - Я хочу быть мужчиной, которого ты позовешь в постель, когда придет время.
Ри сглотнула, не зная, как реагировать на откровенность. Она не собиралась относиться серьезно к этому пожеланию Тьена, но быть может?...
Низкий тон его голоса поднял приятную волну внизу живота. Все дни, что его руки разминали ее кожу и мышцы, женщина едва не стонала от удовольствия. Пожалуй, Хлаю удалось ее удивить.
- Тебя не смущают шрамы?
- Нет.
- Ты уродлив?
- Нет.
- Ты извращенец?
- Думаю, вряд ли, - усмехнулся мужчина.
- Ты почти не знаешь меня, - размышляла она вслух.
- Почти не знаю.
- Тогда почему? Мне любопытно.
- Я хочу в твою постель, - сообщил он, пожимая широкими плечами. - Каждый день я прикасаюсь к твоей коже руками, мечтая узнать ее вкус...
- Алькава, Тьен добавляет ее в масло, что ты втираешь, - перебила его Ри.
- Я согласен на алькаву. Согласен даже на переш...
Ри содрогнулась от воспоминания, как жгучий сок переша растекался по ее коже...Бррр...
- Я согласен, просто быть рядом и смотреть, как ты спишь,- хрипло закончил мужчина. - Смотреть и знать, что больше никто не прикоснется к тебе. Ждать, когда захочешь почувствовать меня рядом. Кожа к коже. Щека к щеке.
Опа, уже по-настоящему интересно. Ри задумалась, может ли она пуститься на подобное безрассудство. Она не знала его, не видела лица, не смотрела в глаза. Кто он? Откуда? Но так хотела жить... радоваться... чувствовать...
- Извини, - сказала Рионара с искренним сожалением. -Я не могу.
- Почему? - отступать лекарь не собирался.
- Вчера я похоронила мужа.
- Это все, что тебя останавливает?
- Да,- честно признала Ри.
Заслужил Марло или нет, она не хотела оскорблять его память.
- Тогда добивай свою бурду, - Мужчина улыбнулся, прижимаясь губами к ее рукам. Потерся колючей щекой о сомкнутые пальцы. - Я провожу тебя до дома.
- Ты упорный.
- Очень, - согласился он.
"И хорошо учусь на ошибках", - добавил Тай про себя. В этот раз он ее не отпустит.