Сегодня ей этого совсем не хотелось. Ну не то у неё было настроение, чтобы идти на вечеринку к пустышке Катрине с её дурацкими рыжими волосами и новой блузкой. Этой дуре нужно выгулять новую причёску и тряпку, но она-то, Ева, при чём тут? Хотелось остаться дома, возле телевизора, наедине с попкорном и журналом мод. Эх!..
Она нехотя подошла к гардеробу, раздвинула двери, критично и иронически осмотрела не очень длинный ряд платьев, нехотя достала одно вечернее, другое... Ну нет, нет! Ну не было у неё никакого желания идти туда. Может, позвонить и придумать какую-нибудь отговорку?.. Хорошо бы, конечно, но эта рыжая дура пока нужна ей: без Катрины не видать публикации своих фото в "Монде"...
Шубка... Давно она её не проветривала, кстати... Шубку она купила на первый гонорар, в "Каролине". Да, это был первый и последний раз, когда Ева что-то покупала себе в этом царстве роскоши.
Она потянулась к шубке, оглаживая её сверху до низу, прижимаясь к нежному меху лицом.
И завизжала, отпрыгнула, едва не завалившись посреди ковра. Не меньше минуты она истерически кричала, выпучив глаза, прижав руки к груди, готовая потерять сознание.
Там, за шубкой стояли голые, бледные и волосатые, худые мужские ноги.
В следующую минуту она бросилась к гардеробу и резко задвинула створки. По крайней мере, теперь она не видела. Она и сама не могла бы объяснить, почему эти ноги навели на неё такой ужас. Наверное, самым кошмарным было то, что они голые. Ни брюк, ни ботинок, ни носков... Голые, очень бледные и худые, волосатые... В её гардеробе... Откуда? Зачем?...
А ведь у ног наверняка должно быть продолжение!.. Этот человек, который спрятался в гардеробе - кто он? Грабитель?.. Насильник?.. Маньяк?!
- Эй! - позвала Ева дрожащим голосом. - Вы кто?
И тут же прокляла себя за то, что осмелилась заговорить с хозяином ног. Ведь если он сейчас ответит, она наверняка умрёт от одного звука его голоса.
Но тот, в гардеробе, не ответил.
А может быть, ей всё это показалось?.. Да конечно же! Ну откуда, откуда в её доме кому-то взяться! Сегодня она никуда не выходила. А утром в шкафу ничего такого не было, совершенно точно. Хотя, она конечно не рассматривала...
- Эй! - она даже осмелилась подойти и стукнуть в дверцу, чтобы тут же отпрыгнуть обратно. - Убирайтесь отсюда немедленно, пока я не вызвала полицию!
Безмолвие...
Сама поражаясь своему безрассудству, она снова приблизилась к шкафу, приложила ухо к двери, замерла, прислушиваясь.
Тишина...
Ни дыхания, ни сопения, ни шороха.
Да нет, ей правда всё это почудилось, конечно. Нужно открыть шкаф и посмотреть. Можно было бы и не открывать, конечно, чёрт с ней с вечеринкой, но ведь рано или поздно ей всё равно придется заглянуть в гардероб. А томиться неведением - ещё страшнее, чем если сейчас двери сами по себе откроются и она увидит его лицо. Наверняка оно усатое, угреватое, с тонкими бледными губами и серыми невыразительными глазками. Именно так должен выглядеть маньяк.
Может быть, правда, вызвать полицию?.. Ну а если ей всё показалось, и в шкафу никого нет? Глупо же она будет выглядеть! А Ева не привыкла выглядеть глупо. Ну, по крайней мере, наедине с собой.
Отслонившись от шкафа, она взялась за ручки дверей и стала медленно-медленно открывать их, заглядывая в постепенно расширявшийся проём, задыхаясь от страха и ожидания...
Ноги стояли на том же самом месте, за шубой - всё такие же голые, белые и волосатые. Прежде чем резко задвинуть створки и снова отпрыгнуть от гардероба, она успела заметить, что ногти на ногах какие-то серые, неаккуратно обстриженные, ломкие и словно тронутые плесенью.
Несколько минут она стояла, соображая, что же теперь делать. Потом набрала номер Катрины.
- Алло, Ева, - услышала она голос рыжей дуры и почувствовала огромное облегчение от того, что всё же не одна в этом мире, не наедине с ногами в шкафу. - Ты уже в пути?
- Нет, Катриночка, увы, - я, кажется, не смогу сегодня прийти.
- Ты что, подруга?! Что ещё за глупости?
- Так получилось, дорогуша, извини.
- Не выдумывай, приезжай немедленно!
- Катрина... Ты понимаешь... У меня тут в гардеробе...
- Что в гардеробе? Надень то чёрное с золотом, ты выглядишь в нем шикарно. Всё, давай, мы ждём.
- Катрина, нет... У меня... ноги...
- У тебя классные ноги, подруга.
- Да нет же! У меня в шкафу стоят мужские ноги... С обломанными ногтями и...
- Какой ужас! Он не ухаживает за ногтями? Где ты подцепила такого обормота?
Тьфу, дура!
- Катрина, в общем я... я не смогу приехать... Извини.
- Ну и глупо. Я уже намекнула Вагнеру про тебя. Тебе нужен "Монд"?
- Мне очень нужен "Монд", но...
- Тогда жду. Всё.
Она бросила трубку.
И всё равно Еве стало легче. По крайней мере, теперь хоть кто-то знает о... об этих чудовищных ногах в шкафу.
- Эй! - обратилась она к шкафу. - Вы слышали? Теперь моя подруга знает, что вы здесь. Если со мной что-нибудь случится... А сейчас я звоню в полицию.
Тишина...
- Я звоню! - повторила она.
А может быть и вправду позвонить? Пусть приедут. Или они найдут в шкафу этого маньяка, или Ева будет знать, что она дура. В любом случае проблема разрешится, и можно будет вздохнуть спокойно, забыть об этом кошмаре.
Она набрала "111".
- Чем мы можем вам помочь? - спросил внимательный мужской голос.
- Видите ли... - она даже не знала, что и как сказать. Нужно было сначала подготовиться. - Видите ли...
- Не волнуйтесь, говорите.
- У меня в гардеробе, там... там, в шкафу, стоят ноги... мужские...
- Ноги...
- Да. С обломанными ногтями. Волосатые.
- То есть вы хотите сказать, что у вас в шкафу спрятался преступник?
- Преступник?.. Я не знаю... Я видела только ноги. Они стоят в шкафу.
- Но это не ваши ноги?
- Нет. Голые мужские ноги.
- Ага... И что вы хотите?
- Не знаю... Но мне в шкафу не нужны чужие ноги. А вдруг это маньяк?!
- Вы не пробовали говорить с ним?
- С кем?
- Ну, с хозяином ног.
- Я даже не знаю, есть ли у них хозяин...
- Кхм... Вы думаете, ноги существуют сами по себе?
- Откуда я знаю! Пришлите полицейских, пусть они проверят.
- То есть, вы хотите, чтобы полицейские приехали посмотреть на ваши ноги?
Идиот!
- Я боюсь, что в шкафу сидит маньяк.
- Хм... У вас есть основания бояться, что кто-то проник в вашу квартиру?
- Нет. Но откуда же в моём шкафу взялись ноги?
- Я не знаю.
- И что мне делать?
- Вам нужно открыть шкаф и посмотреть, кто там.
- Я боюсь.
- Хорошо. Ожидайте, я пошлю к вам полицейских.
- Спасибо.
Она положила трубку и крикнула шкафу:
- Ты слышал? Сейчас здесь будет полиция. Тебе лучше убраться по-хорошему.
Никто ей не ответил.
Но разве такое может быть?! Какой ненормальный станет молча сидеть в шкафу и ждать, когда за ним приедет полиция... Не пытаясь бежать, позволяя вызвать стражей порядка, не делая попыток убить её в конце концов...
А может быть, там - труп?..
Через час начнется вечеринка... Вагнер мог здорово помочь ей с "Мондом". "Монд" - это шанс... Чёртов ублюдок в шкафу!..
Она ещё могла бы успеть. Но не оставлять же спрятавшегося в гардеробе ублюдка одного в своей квартире!
- Давай, ты просто уйдёшь сейчас, а я позвоню и отменю вызов полиции, - почти взмолилась она, обращаясь к молчащему гардеробу.
Никто ей не ответил.
Можно было позвонить Мартину. Но как объяснить ему присутствие в шкафу чужих, - не его, не Мартина, - мужских ног? К тому же - голых?
- Эй! - снова обратилась она к шкафу. - Я могу позвонить моему любовнику. Вот то-то будет весело, когда он примчится!
Да никто не примчится. Любовник наверняка забавляется сейчас со своей толстушкой-секретаршей, так похожей на девицу лёгкого поведения.
Тишина...
Прошло уже полчаса. А полиция все не являлась. Страх понемногу уходил, уступая место любопытству - задорному и лихому. В конце концов, если он до сих пор её не убил, значит это не входит в его планы.
Она подошла к шкафу и резко отодвинула одну створку.
Ноги стояли на том же месте, за шубой, бледные и волосатые, с неровно обрезанными или обломанными ногтями - худые, жалкие ноги. Первым движением было отодвинуть шубу, чтобы увидеть его всего, целиком. Но едва приблизившись к чёрному блестящему меху, рука задрожала и замерла...
Если у него голые ноги, то... то и всё остальное может оказаться голым. Но голого мужчину видеть в своем шкафу ей сейчас совершенно не хотелось. Ноги ногами, ноги - это ещё куда не шло, но всё, что обычно располагается выше... А увидеть его чужое лицо - было особенно страшным.
- Ну, скажи хоть что-нибудь, - обратилась она к ногам.
Ноги молчали. Это было и страшно и смешно.
- Ты ведь весь голый? - спросила она. - Не замёрз еще?
Нет ответа.
- Да пошёл ты! - разозлилась Ева.
Она схватила с вешалки то, чёрное с золотом, платье, которое ей советовала рыжая дура, толкнула створку и ушла переодеваться. В конце концов, не сидеть же ей весь вечер с этим молчаливым тупицей! Теперь она твёрдо решила отправиться к Катрине.
Уже выходя из дому, Ева столкнулась с полицейским.
- А-а, наконец-то, - бросила она.
- Мадам? - повернулся он к ней. Здоровый, пропахший потом и плохим табаком.
- Да поздно вы приехали, - пояснила она, не оборачиваясь.
- Это вы, значит, вызывали полицию?
- Да, но я не могу ждать вас бесконечно. Меня могли убить за это время раз сорок.
- Но у вас всё в порядке?
- Да, благодарю вас.
- Вам больше не нужна моя помощь?
- Ваша?.. Нет.
Когда она рассказала о ногах Катрине, та сделала большие зелёные глаза, очень, по её мнению, идущие к рыжей шевелюре.
- И ты оставила его у себя дома?! - изумилась она.
- А что было делать.
- Ну ты даёшь! Хочешь, я отправлю к тебе Дрэда с Клайвом? Они уделают этого голоногого.
- Нет-нет, они мне весь дом перевернут.
- Хм...
Вечеринка, как и ожидалось, была скучнее скучного и собиралась, собственно, для того, чтобы все могли увидеть новое платье Катрины вкупе с новым цветом её волос. Но для Евы главной целью был Вагнер.
Вагнер оказался толстым коротышкой с маленькими сальными глазками, короткими пальцами-сардельками, отвисшей нижней губой. Когда Катрина их познакомила, его глазёнки сразу раздели Еву, облизали её с ног до головы и тут же изнасиловали. Свинья! И от этого урода зависела её судьба!..
Ей пришлось весь вечер танцевать только с ним. Ей пришлось старательно не замечать его руки, которые то и дело норовили сползти с её талии на зад. Еву тошнило, когда он слюнявил её руку пьяным чмоком, но всё это было далеко не последним испытанием. Когда пришло время расходиться, выяснилось, что он хочет и должен её проводить. На её вопросительный взгляд Катрина только пожала плечами и отвела глаза... Сучка! Она просто хотела подложить Еву под этого кабана! Наверное, он ей самой был для чего-то нужен. И если Ева сейчас не позволит ему "проводить" себя, то "Монда" ей, разумеется, не видать. Если позволит, она будет блевать до конца жизни при одном воспоминании об этом и никогда уже не станет прежней Евой...
Он пыхтя и кое-как вылез из её машины, ввалился следом за ней в лифт и сразу, без разговоров, принялся за дело - его рука забралась в разрез платья, лапая сардельками за бедро. Его отвисшая слюнявая нижняя губа мокрой присоской прилепилась к её шее. Первым желанием было треснуть ему коленом между ног, но она сдержалась. Перед глазами замаячил её коллаж на развороте "Монда" и фото Моники на обложке.
- Как у тебя тепло там, - просопел он ей в ухо, проталкивая ладонь в промежность, елозя пальцами по трусикам, прижимаясь к её бедру мерзко отвердевшей ширинкой. - Я сейчас кончу.
Хоть бы лифт оборвался, что ли...
В гостиной он сразу, по хозяйски, не спрашивая, повалил её на диван, прилип губами к декольте, похотливо потянул с неё трусики.
- Эй, эй! - оторопела она. - Вот так, сразу?
А что ты хотела, Ева? Ты уж определись, в конце концов, нужна тебе карьера или нет. Ты же не дура и не девочка четырнадцати лет, чтобы не понимать, зачем здесь этот потный боров. Если ты твёрдо решила, что твоя честь не продаётся, тогда зачем ты позволила ему притащиться сюда? Ну а если ты готова к сделке, то к чему лишние вопросы? Раздвинь ножки, расслабься, и попытайся, чёрт возьми, получить хоть кроху удовольствия.
- Ты уже намокла? - пропыхтел Вагнер.
Ага, сейчас.
- Нет, подожди... - простонала Ева. - Не так быстро... милый.
- Сейчас я тебя заведу, - его слюнявая присоска стала спускаться с декольте, по платью, вниз, к чёрным ажурным трусикам. На ткани наверняка оставался тёмный и поблёскивающий след его слюней. Вряд ли она ещё когда-нибудь захочет надеть это платье.
Страшно было представить эти похотливые губы, это жирное лицо у себя между ног.
- Подожди! Вагнер... - она заелозила попой, сползая с дивана, не позволяя его чавкающим губам приблизиться к заветному. - Подожди... Давай хотя бы выпьем для начала.
- Я и так уже набрался, - пропыхтел он. Но, к счастью, сделал паузу.
- Мы немного, - торопливо попыталась она улыбнуться. - У меня есть бурбон.
- Ты пьёшь бурбон! - смачно выдохнул он.
И остановился. Это уже хорошо. Можно оправить задранное платье, с горечью убедиться в наличии на нём слюнявых пятен, стряхнуть с себя омерзение.
- Мне нужно расслабиться, - сказала Ева. - Я что-то напряжена.
- Массаж?
О господи! Только этого ещё не хватало!
- Нет, спасибо... Вагнер. Лучше бурбон.
- Угу... Ну, тогда я пошёл за бурбоном.
А в голову Еве наконец-то пришла нужная мысль. Она вспомнила, что они с боровом, возможно, не одни в доме.
О господи, что за день!
Интересно, тот, из шкафа, уже смылся?
- Посмотри в гардеробе, - подсказала она Вагнеру, который стягивал с себя пиджак и осматривался, пытаясь определить местоположение бара.
- В гарде... Ты хранишь выпивку в гардеробе?
- Ну, я странная девушка, - небрежно бросила она, внутренне напрягаясь в предчувствии чего-то ужасного. - Как все талантливые люди. Гардероб -- там.
- Ух ты! - причмокнул он. - Обожаю таких девчонок. Я буду кончать в тебя долго и мрачно.
Боже!
Она прислушивалась к тому, как он, на ходу стягивая носки и бросая их чёрт знает куда, прошлёпал к шкафу. Скрипнула дверца. Донеслось сосредоточенное пыхтение и позвякивание передвигаемых вешалок... Вот сейчас... Сейчас...
- Не вижу тут никакой выпивки, - пробубнил Вагнер.
- Нет-нет, смотри хорошенько. Там, под шубкой, стоят две бутылки.
Еву почти трясло. Вот сейчас, сейчас...
- Ни-че-го, - кабан заглянул в гостиную. Он уже и штаны с себя стянул. На нём были красные стринги. Этой тонкой и слабой перегородки вполне хватило на то, чтобы скрыть его небогатое мужское достоинство. И только пучились грязными водорослями под отвислым бледным животом неухоженные лохмы.
Какой ужас!
Ева, старательно отводя глаза от этого нетрезвого существа, поджимая ноги и внутренне содрогаясь, выдавила:
- Может быть, посмотришь ещё? Там, у задней стенки, за шубкой. С обломанными ногтями.
- М?
- То есть, я имею в виду, одна уже початая... Ну посмотри ещё, а?
Вагнер пожал рыхлыми плечами, исчез.
И не вернулся. Ни через минуту, ни через пять, ни через час.
Часа два Ева просидела на диване с поджатыми ногами, отрешённо глядя в пустоту и полумрак гостиной. Только когда начавшийся за окном дождь вывел её из транса, она поднялась и прошла в прихожую.
Половина тела Вагнера торчала из шкафа. Он лежал полубоком. Его бледные, как два мёртвых глиста, волосатые ноги были поджаты и судорожно напряжены. Напоследок он обделался, и коричневая полужидкая масса, стекавшая по ляжкам, испоганила ковёр. Беззащитно обнажившаяся головка члена выглядывала из-под красной тряпочки сбившихся на сторону стрингов.
Ева покачала головой, задумчиво постучала ногтем по зубам. Потом неуверенно заглянула в шкаф. Голова Вагнера, с высунутым языком, безвольно лежала на одной ступне. Наверное, кабан залез головой между стоящих в гардеробе ног, в поисках бутылки, и те просто сжали его толстую короткую шею. И сдавливали, пока он не перестал пыхтеть...
Скотина, ковёр уделал!
Проходит ещё часа два, пока Ева собирает разбросанную одежду, увозит труп и загаженный ковёр на отвал, выносит мусор, в котором её совсем ещё новое вечернее -- чёрное с золотом -- платье, принимает душ, старательно смывая с себя мерзость Вагнеровых поцелуев и касаний, чистит диван и пьёт бурбон.
Наконец, она вспоминает о своём избавителе и возвращается к гардеробу. Открывает дверцы, смотрит на стоящие за шубкой ноги.
- Спасибо, милый, - произносит она.
Ноги неподвижно молчат.
Ева улыбается им и идёт в ванную. Возвращается с небольшим серебристым тазиком, полным тёплой воды, в которой плавает губка, пемза и кусочек мыла. Из кармана халатика у неё торчит маникюрный набор.
- Сейчас мы из тебя красавца сделаем, - шепчет она, принимаясь за работу.
Ещё через час ноги чисто вымыты, пятки отшлифованы, ногти приведены в божеский вид -- подстрижены, заботливо обточены пилочкой и покрыты чёрным лаком.
Ева нежно целует каждую ступню, прикрывает шкаф и идёт в спальню.
Она долго лежит без сна, ожидая, когда же её друг из гардероба придёт разделить с ней ложе. Но, так и не дождавшись, под утро засыпает.