Вынос тела
Представь себе, в день пятницу, на Малом Спуске, где трамваи всегда сбавляют ход и тревожно звенят на всякий случай, потому что идут почти вплотную к тротуару и делают неожиданный поворот на перекрёстке, надпись на борту «Вынос 1,5 м» (вынос тела состоится в воскресенье, тело будет вынесено на 1,5 метра, на 1,5 минуты, дабы друзья и близкие попрощались с покойным — ненадолго, впрочем,попрощались, ведь вынос — полтора метра) апокалиптичностью персонально для твоего «Я» написанного «Откровения» повергает в невольную дрожь тебя, замершего на узком промежутке между двумя путями — трамвайным и автомобильным — и ты с особой остротой чувствуешь вдруг, что есть ещё и третий путь (вообще–то, он есть всегда, но в суете мирской о нём просто забываешь) — тот, который, быть может, предназначен тебе раньше, чем хотелось бы, и скорей, чем виделось в нагоняющей зевоту привычной дымке раннего утра повседневности, и тогда ты сжимаешься в безнадёжной попытке впитаться в отведённые под тебя полтора метра пространства, пропитать их собою, раствориться в них подобно кристаллам сахара в горячем, но до полного бессилия бледном чае, и открываешь рот в безголосом вопле, а по коже твоей пробегает тревожным холодком дыхание вечности, и циклопически красный глаз светофора заглядывает сквозь бензиновую гарь в твою душу и судьбу с холодным любопытством убийцы, созерцающего агонию свежеоборванной жизни, и всё внутри тебя вопиет «это написано не про меня!», а надпись «Вынос 1,5 м» всё ближе и всё актуальней, она несётся на тебя в молчаливой готовности разорвать все твои шаблоны — такие привычные, устоявшиеся, родные, — не оставив от них ничего, кроме брызг серого вещества, их породившего, брызг твоей личности на влажных от росы рельсах — личности ни в чём по сути не повинной, если не считать того, что её кубатура непозволительно велика, что, однако, искупается тем, что создана она по образу и подобию, да только время ли теперь вспоминать об этом: не лучше ли вспомнить Её — ту, чей золотистый локон, кажется, только вчера ночевал на твоей щеке, и чьи губы обещали так много, но… вынос, проклятый вынос — вынос полтора метра; полтора метра, и — вот он, хаос воскресенья. |