Привалов Евгений Викторович : другие произведения.

Тень ворона. Часть 1. Глава 8-15 (черновик)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая половина, завершающая первую часть. В ней развернется основное действие, вы узнаете завершение первой истории, а также увидите, как один брошенный по пьяни камень может изменить судьбы многих людей.

Тень ворона.

Часть 1. Фальшивый жемчуг.

  
   Глава 8.
  
   Стемнело не так давно, но на город уже успела опуститься ночь, погрузив городские улицы во мрак. Простые жители уже успели спрятаться в своих домах, не забыв накрепко закрыть запоры на дверях и окнах. Мало ли, что может принести эта ночь. Уже выползли на улицы ночные стражники с горящими масляными факелами в руках. Пока не окончательно стемнело, они еще делали вид, будто ответственно относятся к своей работе и расхаживали по центральным улицам города в количестве не менее пяти заплывших, жирных персон. Скоро и они спрячутся по караулкам, предпочтя переулкам теплое и безопасное помещение. Никто не хочет расхаживать по улицам портового города ночью. Не важно, простой ли ты житель, либо стражник c факелом в руках и пятью товарищей рядом. Количество и социальный статус не имеют значения на темных улицах, здесь действуют другие законы, и ты либо подчиняешься им, либо они подчиняют тебя себе. Малое око озаряло город бледным желтоватым светом, с трудом пробивавшимся сквозь густые и плотные облака.
   Я стоял в узеньком переулке, прильнув к стене старого и заброшенного дома с заколоченными окнами, который на последние два дня стал для меня убежищем. Тело было абсолютно неподвижно, и ничего не могло выдать моего положения. Я прикрыл глаза и взирал на улицу сверху взглядом Ааронга. Ворон неспешно кружил над кварталом и высматривал любую опасность. Вокруг не было ничего интересного, лишь одинокий патруль из трех стражников блуждал в конце улицы. Городовые не решались заходить вглубь квартала бедняков, предпочитая находиться на виду. Они были для меня не опасны, поскольку находились слишком далеко.
   - Пора, - сказал я себе и неспешно, мягко, рассчитывая каждый шаг начал двигаться вдоль стен домов. Заученными и ставшими уже привычными движениями, я ступал мягко, правильно распределяя вес так, чтобы даже самый случайный шорох подвернувшийся под ноги дряни, не смог выдать моих шагов. Я передвигался короткими перебежками от дома к дому, иногда останавливаясь, прислушиваясь к своим ощущениям и оглядывая улицу сверху. Как я и думал, стражники, простояв пару мгновений, решили не искушать судьбу, и двинулись вглубь торгового квартала, где находилась караулка. Там было гораздо больше светильников и патрулей, да и было просто безопасней.
   Я продолжил движение, но вдруг Ааронг обратил мое внимание на маленький переулок, через дом от того места, где совсем недавно стояли стражники. В переулке был кто-то, и он умел прятаться. Я бы даже сказал, был очень неплох. Он укрылся от взгляда патруля, возможно, обманул бы и меня, но он не мог скрыться от моего друга. Огромный черный ворон неспешно заложил вираж в воздухе и сконцентрировал зрение на таинственном субъекте. Он был также одет в черное, как и я, рука его лежала на поясе, вероятно, на ручке короткого кинжала. Он пока не смотрел в мою сторону. На мелкого воришку он был не похож, возможно, был профессиональным вором или налетчиком. Это было не важно. Важно то, что он мешает и стоит у меня на пути. Я тихо продвинулся еще на один дом и затаился. Теперь я мог его слышать. Что-то неведомое, то ли предчувствие, то ли опыт, подсказывали мне, что не стоит торопиться и оставлять за собой трупы. Через пару минут Ааронг заметил еще одну тень, скользящую вдоль домов точно к первой. Я прислушался, два неизвестных встретились...
   - Здорово, Клык - еле слышно прошептал появившийся.
   - Тихо ты, - перебил его первый. - Не шуми. Дело знаешь, не раз уже оговорено все было. Выдвигаемся. Время пока есть, но лучше придти пораньше.
   - Все по плану?
   - Да.
   Две тени скользнули в ночи в противоположном мне направлении, двигаясь в сторону портового квартала.
   - Ну что ж, бывает, что терпение привносит плоды, - подумал я. - Жаль, что в моем ремесле это случается, не так часто, как хотелось бы. Чаще всего приходиться действовать первым, пока не начал действовать кто-то другой.
   Я оставил эти мысли, подождал, пока неизвестные окончательно скроются из виду, и вновь двинулся вдоль домов, стараясь не проходить у окон. Свет в них не горел, да и никто не решился бы выглядывать оттуда, но это было выработанной привычкой. Все было спокойно, но спешить и рисковать не стоило. Спустя некоторое время я миновал темные и смердящие улицы квартала бедняков и вышел к центральной улице торгового квартала, по которой гулял еще вчера. Идти через нее я не собирался, пусть она и открывала прямой путь к моей цели - графскому кварталу. Она был слишком освящена, да и патрулей на ней хватало. Естественно, ведь по обе ее стороны располагались многочисленные лавки торговцев, перекупщиков, ювелиров и представителей разных торговых компаний, ведущих дела во многих провинциях бывшей империи. Они исправно платили налоги, и городской совет старался, по мере возможности, оберегать такой источник прибыли.
   Я решил пройти вдоль улицы, используя темные переулки и обойдя рыночную площадь. Пусть это было дольше, зато безопаснее. Я прожил так долго для моей профессии только потому, что никогда не шел навстречу даже малейшей опасности. Поэтому я старался двигаться тихо, используя звук дождя и редкие раскаты грома, скрывавшие большинство звуков. Услышав вдалеке шаги, я останавливался, ожидая пока они удаляться. Почему-то у меня не выходили из головы два бандита, которых я встретил в самом начале своего пути. Что им было надо? Они двигались силишкой хорошо для простых бандюг. Не отвлекаться...
   Ночь была спокойной и прохладной. Спустя некоторое время я, наконец, добрался до стены отделяющей графский квартал от всего остального города. Она была высока, помпезна, всем свои видом будто кричала: "Будьте вы жалкие бедняки или же уважаемые торговцы, для нас, потомков благородных кровей, вы всего лишь чернь, дерьмо, прилипшее к нашим подошвам, и вам не место среди наших домой."
   В голове возник обрывистый образ, переданный Ааронгом. Ворота, преграждающие путь в графский квартал, естественно, были уже закрыты. Рядом стояла старая караулка, в которой, скорее всего, уже спали скучающие стражники. Рядом с караулкой дремал одинокий охранник, то ли самый молодой из всех, раз его выгнали на улицу сторожить закрытые ворота, то ли просто проигравший ночное дежурство в карты. Мне не было до этого дела, как не было дела и до ворот. Я не собирался их штурмовать. Стена в четыре человеческих роста не была для меня преградой. Еще вчера я заметил, что сложена она из цельных кусков скального камня, и была хоть и очень прочной, но имела множество мелких щелей и выбоин. Простой человек даже не обратил бы на это внимание, не говоря уж о мысли, что это можно использовать.
   Взглядом Ааронга, я оценил ситуацию с обратной стороны стены. Как я и ожидал, там был освещен практически каждый кусок благородной земли вдоль аллеи знати, и стражники шныряли в гораздо большем количестве. Однако, были и положительные моменты. Большая часть территории обильно была засажена красным и белым тутовником - деревом благородным и величественным, уже успевшим расцвести. И, что не маловажно, дерево это было очень густым и широким. Также квартал изобиловал пышными кустами разных пород растений, принимавших замысловатые формы по воле специально нанятых для этого садовников. Все, как я и ожидал.
   Я двинулся вдоль стены, отдаляясь от одинокого стражника на воротах. Когда он почти скрылся из виду, я выбрал участок стены, имевший большое количество стыков и щелей. Никаких приспособлений для преодоления высоких препятствий я с собой не взял. Это было не нужно, да и не хотел я отяжелять себя.
   Такой тип лазанья наставник называл "стилем паука", и в голове тут же возникли отрывочные образы из детства. Я вспомнил долгие недели тренировок в горах и на специально оборудованных для этого стенах. Вспомнил сбитые в кровь пальцы и сорванные ногти, вспомнил синяки и ушибы после падений. Вспомнил молодого послушника, который во время ночной тренировки под дождем сорвался с промокшей и скользкой стены и, не успев сгруппироваться, приземлился головой точно об острый камень, так некстати лежавший рядом. По крайней мере, он мучился недолго.
   Я медленно поднимался по стене, широко растянув руки и ноги, всегда сохраняя опору в трех точках, тогда как четвертая смещалась и выбирала для себя новое место. Распластывание тела по поверхности стены с естественным положением рук и ног устраняло излишнее напряжение и усталость мышц. Также я не забывал согласовывать все движения с ритмом дыхание. Передвижение было медленным, но торопиться мне было некуда. Я помнил пример, когда излишняя спешка привела к печальным последствиям.
   Оказавшись на стене, я пригнулся, давая отдохнуть рукам и ногам, восстанавливая дыхание. Все прошло гладко, и охранник все также дремал у ворот. Я глянул вниз, прикидывая дальнейшие действия. Высота была приличная, но спускаться тем же способом было слишком опасно. Мне совсем не хотелось, чтобы стражники заметили меня на стене и превратили в подушечку для стрел.
   Недалеко от стены стояли два одиноких стражника, о чем-то разговаривая. Находились они спиной ко мне, но я не хотел рисковать и привлекать их излишним шумом. Я уже давно рассчитал мгновенья между вспышкой молнии и последующим за ним раскатом грома. Дождавшись очередной вспышки, я прикрыл глаза, постарался ощутить себя невесомым, легким, словно пушинка. Раскат грома прокатился по ночному городу, и я плавно соскользнул со стены. Приземляясь, я представлял себя колесом, пустым внутри, но твердым и круглым снаружи. Мягко перекатившись через голову, я тут же прыгнул в растущий неподалеку куст и замер. Как я и рассчитывал, звук приземления совпал с громогласным криком стихии, и воины виконта ничего не заметили, продолжая переговариваться.
   Особняк его светлости находился в самом конце аллеи знати - единственной улицы квартала богачей. По обе стороны от нее на большом расстоянии друг от друга стояли высокие особняки, каждый из которых был обнесен стеной. Ворота их также охраняли несколько воинов, имевших специальные, защищенные от дождя, факелы.
   Я вновь двинулся короткими перебежками, стараясь передвигаться за спинами отвернувшихся охранников. В условиях дождя, и имея возможность осматривать улицу сверху взглядом Ааронга, я без труда незаметно пересекал квартал, двигаясь через темные участки от особняка к особняку. Цвет моей одежды идеально сочетался с цветом ночи, а мешковатое облачение сглаживало контуры тела, мешало выделить фигуру в окружающей среде.
   Скоро я уже взирал на особняк Абстейна, выглядывавший из-за невысоких стен. Он был высоким, трехэтажным, а его лицевая сторона была выполнена полукруглой. Растительность вдоль стен была предусмотрительно вырублена, и на расстояние десятка шагов от стены не росло даже травинки. Помимо двух стражников на воротах, еще двое постоянно ходили вдоль стен, высматривая все подозрительное.
   - Виконт совсем сбрендил на собственной безопасности, - подумал я. - Что ж, я могу отметить, что небезосновательно. Однако, вряд ли ему это поможет.
   Стена, окружавшая особняк, была не такой уж и высокой, если разбежаться, оттолкнуться ногой от стены, можно ухватиться пальцами за верх, подтянуться и сразу перескочить через нее. Основной проблемой было добраться до нее незаметно, чему мешал стоящий рядом стражник, вертящий головой. В голове родилась одна забавная мысль, и я поделился ею с Ааронгом. Ночь разорвал шум хлопающих крыльев, а затем негромкий голос стражника:
   - Вот чертова тварь, ну вот надо же было тебе насрать прямо на меня? Да весь же квартал в твоем распоряжении, за каким чертом прямо мне на голову то, чтоб тебя!
   Немолодой воин, проклиная огромного ворона, вытирал испачканное лицо, а Ааронг приземлился недалеко от его ног, с вызовом глядя ему прямо в глаза.
   - Ну что ты уставился, засранец ты этакий? - сокрушался охранник, продолжая вытирать рукавом лицо.- А ну пшел отсюда! Пошел от сюда, я те сказал!
   Он взмахнул копьем, намереваясь огреть Ааронга, но тот проворно отскочил, издав при этом крик, больше всего похожий на каркающий смех.
   - Ах ты еще и ржать тут вздумал, сучий сын? Ну я тебе щас! - Стражник не выдержал и рванулся за вороном, стараясь огреть того тяжелым ботинком. Мой друг пробежал пару шагов и, взмыв в небо, скрылся в ночи
   - Вот и вали отсюда к своей хреновой вороньей матери, - довольно проворчал воин, возвращаясь на свое место.
   Меня в кустах, естественно, уже не было.
   Внутренний двор особняка был мне знаком по рассказам помощника Князя, и я еще раз вспоминал его рисунок на бумаге, отмечая его хорошую память. Двор был также густо засажен, однако, ветки деревьев были срублены, обеспечивая лучший обзор. Единственное, что виконт пожалел - это пышные кусты, растущие по обе стороны длинной аллеи, ведущей прямо к особняку. Кусты легкой и профессиональной рукой садовника принимали самые причудливые и замысловатые формы. Чувство прекрасного, видимо, не позволило Абстейну приказать уничтожить эти произведения садового искусства. Это было мне только на руку, я лег на землю и медленно пополз вдоль кустов, прислушиваясь к шагам патрульный. Надо отметить, что лишь двое стражников занимались своими прямыми обязанностями, а оставшаяся компания из трех человек стояла недалеко от фонтана и о чем-то беседовала. Фонтан был небольшим, стоял как раз напротив центрального входа особняка. Выполнен он был в виде обнаженной молодой девушки, одной рукой поднявшей сосуд из которого, видимо, и лилась вода, когда фонтан работал. Компания стражников расположилась слева от него, преграждая мне путь и мешая обогнуть особняк. Ломиться в главный вход, который был накрепко закрыт и охранялся, я не собирался. На этот случай у меня был план.
   Я дополз до самого конца линии кустов, совсем недалеко от говорящих людей, остановился и прислушался. Может они беседовали о чем-то важном, может решать в скором времени вернуться к работе. В любом случае, спешить или тем более бросаться на них, я также не собирался.
   - Да, сдал он в последнее время совсем, - сказал тот, что слева. Он был заметно старше остальных, носил длинную седую бороду. Из-под одетого капюшона также выглядывали белые пряди волос.
   - Сдал старина Швейк, - продолжил седой. - А этот случай совсем его доконал. Тьпфу...
   - В том году ведь у него жена умерла, - буркнул тот, что был помоложе, и стоял в центре. Он единственный из стражников не носил ничего на голове, не обращая внимание на дождь. Его отличал хриплый и неприятный голос. - Говорят, любил он ее сильно, язве его ...
   - Любил, да, ото как же, - подтвердил седой. - Уж я то знаю. Мы как то надрались с ним на службе. Года уж три тому назад, аккурат на годовщину Великой Войны, на День Свободы значится. Я, как нормальный мужик, предлагал ему пару каких нить дур снять в торговом квартале, аль в порт наведаться. Деньги у обоих водились. А он значится как зыркнул на меня, будто враз протрезвел, и грит, мол, не желаю я знать в этой жизни другой бабы, кроме моей Агнессушки. Я сначала подумал, шутит он, ну какой нормальный мужик будет такую херню пороть? Не надоть мне мол чужой бабы, подавай только мою. А потом понял я, что не шутил он. Любил он ее и вправду. А вишь как, в прошлом года то померла она, хрен знает от чего. Лекарь сказал, какая-то хворь иноземная с торговыми кораблями из других мест привезенная. В бреду провалялась три дня и три ночи, а на четвертый Элании милосердной душу то и отдала. Знаешь же наших теперешних лекарей. Раньше то, говорят, еще во времена магов любую болезнь лечили, никаких зараз не боялись. А теперешние на вроде святых отцов стали, окромя песни по усопшему то и не могут ничего. Как любую царапину видят, так тут же бледнеют и, кроме молитв, язве их, ниче путного сделать не могут. А другие говаривают, что после войны заразы развелось странной. Что не год, то эпидемия какая нить или новая хворь.
   -Да, а Швейк то с тех пор совсем другой стал - продолжил хриплый. - Говорит, жизнь ему не мила. Надирался по любому поводу, в драки лез один на пятерых, как будто вслед за ней на тот свет торопился. До этого то тихий, веселый, служака хороший, таких еще поискать. Старой закалки, в общем. А щас то вишь как, единственная отрада евоная - дочка - замуж за богатея выходит из Верхнего Приморья. Говорят, богач, каких поискать. И поместье свое, и хозяйство со слугами. Они на празднование то и укатили. А Швейк еще три дня тому назад к капитану караула прошение подал, мол отпусти на денек хоть на свадьбу родной дочурки, денек отгулять. А капитан ответил, мол, Швейк, старина, рад бы, все поминаю, как не понять то, но приказ самого виконта,- ни одного стражника из караула особняка не отпускать. Боится он, мол, чего то, аж жуть. Так Швейк до самого Альбрехта лично дошел с прошением, а тот его прилюдно, до самого пятого колена послал с этим прошением, сказал, что будь на то его воля, так Швейк тут до самого конца времен будет сидеть. И даже задницы своей за ворота казать не смеет. Швейк стерпел, сдержался, два дня молча ходил. терпел. А щас вишь как, опять. Надрался как последний портовый.
   - Стражники тут решили трепаться до самого второго пришествия магов, - подумал я.
   Судьба неизвестного стражника по кличке Швейк меня волновало мало, и я решил двигаться дальше. В очередной раз за ночь я воспользовался помощью Ааронга и послал ему мысленный приказ. Сверху раздался громкий крик, и большая черная тень, спикировав из ночного неба, приземлилась недалеко от охранников, на голову одинокой и обнаженной девушке.
   - Это еще что за напасть, язви его? - сказал стражник помоложе. - Кажись ворон, причем огромный. Отродясь таких здоровых не видел. А черный-то какой! И глазищи какие-то странные, прям как человечьи! И ведь прям на нас, гад, смотрит. Как будто в душу глядит.
   Человек с седой бородой заученным тройным движением нарисовал в воздухе знак Элании, тихо прошептал молитву "спаси и защити".
   - Слышал я от деда своего, - проговорил он, закончив молитву, - что некоторые люди раньше воронов предвестниками смерти считали. Мол, каждый раз, где ворона видят - жди беды. Перед войной то великой, говаривали, воронов то таких во многих городе видали, а потом и не стало тех городов.
   - Да брехня это все! - опасливо ответил вояка, молчавший до этого. Он был самый молодой из всей компании. - Коли так, кто бы тогда и рассказал, что ворона то видел, если все в городе сгинули?
   Он сказал это с вызовом, хотя рука его все равно рисовала знак Элании, а губы сами собой прошептали молитву. Я тихо проскользнул за спинами отвлекшихся стражников и начал обходить особняк с левой стороны. Сейчас самое время проверить мой план.
   Во время беседы в трактире, парень Князя поведал мне забавную историю, за что ему можно было высказать отдельную благодарность. Он рассказал, как в одну из ночей ему не спалось, и он случайно услышал тихий звон из комнаты старшего помощника по кухне. Парень решил проверить, что это за звук, вышел из своей коморки и прислушался. Услышал он, как повар тихо крадется к боковой двери, всегда закрытой на ночь. Дверь эта служила для доставки продуктов и передвижения слуг, которым не положено было по статусу ходить через главный вход. Альдо не расслышал суть разговора, услышал лишь про какой-то товар, а также услышал имя Шрам. Дальше шли уже мои догадки. У Князя я уточнил, занимается ли Шрам распространением гришта - запрещенного порошка, завозимого с Тристонских островов. Князь подтвердил.
   Я осторожно обошел особняк, спустился по небольшой лестнице в некое подобие подвала и остановился перед запертой дверью. Она вела как раз на нижний этаж здания, где располагалась большая кухня из двух комнат, пара помещений для прислуги и поваров, несколько комнат, используемых для хранения продуктов и разного хлама. Я присел, ощупывая стену, в поисках какого-нибудь подобия веревки. Наконец, мне под руку подвернулся камень, который слега выступал из стены. Достав его, я обнаружил тонкую нить, ведущую вглубь стены. Я потянул за нее, затем дернул несколько раз. Никаких звуков не раздалось, но я понадеялся, что нужный человек их услышал. Если это не сработает, то придется импровизировать, и придумывать что-то на ходу. Возможно, мне удастся найти незапертое окно или придется лесть на стену. Также можно постараться выманить стражу из особняка каким-нибудь шумом. Все это сопровождается ненужным риском, но иначе проникнуть внутрь будет невозможно.
   Тянулись томительные минуты ожидания, в голове крутились возможные варианты проникновения внутрь. Наконец, за дверью послышались осторожные шаги.
   - Кто там, на ночь глядя, ломится, вашу мать? - прохрипел голос. - Щас стражу кликну, так они быстро ручки то шаловливые в задницу засунут, по самые пальцы. Навсегда хулюганить разучишься...
   Говорил человек, тем не менее, тихо, как раз стараясь никого не привлекать.
   - Я от Шрама, - тихо ответил я. - Все как обычно.
   - Чей-то у тебя голос незнакомый, мил человек, а где обычный посыльный?
   - Занят, - буркнул я. - Тебе-то какая разница, кто тебе товар приносит?
   - Да и не время щас, через неделю, вроде, должон был.
   - Из-за положения в городе возможны перебои с поставками, сам понимаешь, время неспокойное. Шрам решил остатки самым дорогим клиентам раздать. Не хочешь брать - дело твое. Я пойду, а ты жди, неведомо сколько, следующей партии.
   Я сделал вид, что разворачиваюсь и ухожу. Услышав шаги, повар с той стороны тут же принял решение и зашуршал засовом двери.
   - Ладно, ладно, черт с тобой, - сказал он, приоткрыв дверь, - Все как догова...
   Договорить он не успел, я молниеносным движением подскочил к нему и сильно ударил его костяшками пальцев сжатого кулака в висок. Он был ни в чем не виноват и, скорее всего, не заслуживал смерти, но кодекс братства решил его судьбу за меня. Спящих и не заметивших тебя людей следовало обходить, а тех, кто увидел или услышал адепта, следовало убивать не раздумывая.
   Удар был силен и пришелся в одну из десяти смертельных точек человеческого тела. Пальцы почувствовали, как слегка прогнулась внешняя поверхность черепа, тогда как внутренняя пластина сломалась, осколками разрывая проходящую там артерию, вызывая фатальное кровоизлияние в мозг. Удар был молниеносным и смертельным.
   Немолодой повар тут же обмяк и начал заваливаться вперед. Я подхватил его бездыханное тело, затащил массивную тушу внутрь. Заметив угловую комнату с приоткрытой дверью, я затащил тело повара туда и положил на груду тряпок, видимо, являвшихся его кроватью. Выйдя из комнаты и заперев за собой дверь, я не забыл прикрыть и входную дверь. Запирать я на засов ее не стал, возможно, через нее мне придется быстро убираться. Ну что ж, первый этап выполнен. Я в особняк и пока меня никто не заметил.
   Я замер у стены, вслушиваясь в окружающую обстановку. Незаметное передвижение в замкнутых помещения, в которых находятся люди, требовало несколько другого подхода, чем движение на открытых пространствах. В голове раздался крик Ааронга.
   - Я знаю дружок, - мысленно ответил я, - здесь ты мне не помощник. На открытом воздухе твоя помощь бесценна, но внутри придется справляться самому. Жди меня.
   Осмотревшись, я представил в голове расположение комнат. Прямо передо мной, через приоткрытую дверь располагалась самая большая комната, использовавшаяся для приготовления пищи. Там стояли многочисленные столы, несколько печей и прочая кухонная утварь. В восточной части располагалась спальня для прислуги. Я прислушался - в ночи раздавался тихий храп минимум десятка человек. Лестница наверх находилась в холле в центральной части этажа, туда я пока соваться не хотел. Мальчишка рассказывал мне о небольшом люке, через который передавали приготовленные блюда, чтобы не ходить лишний раз по лестнице и не мозолить глаза достопочтимым гостям виконта. Люк находился в одной из комнат в северо-западной части.
   Я двинулся тихим и размеренным шагом. Хотя мои глаза уже привыкли к темноте, я все равно шагал очень осторожно, аккуратно ощупывая ногой место, куда собираюсь ступить. Проходя каждую комнату, я на мгновенье замирал, сверяясь со слухом и внутренними ощущениями. Проходя мимо холла с лестницей, через проход я услышал сопение человека, охраняющего подъем наверх, также увидел идущий оттуда едкий свет. Мда, лестница хорошо освещена и охраняется, подняться по ней незаметно было бы очень непросто.
   Не привлекая внимания, я тихо прокрался через темный коридор и определил нужную мне комнату. Она была заперта, но замок был просто смехотворный. Я извлек из потайного кармана штанов универсальную отмычку и пару мгновений возился с замком. Наконец, услышав поочередно четыре тихих щелчка, я повернул отмычку и очень медленно открыл дверь. Она была старая, да и петли стоило бы смазать, поэтому тут требовалось осторожность, чтобы не создать скрипа. Я прошел по погруженной во мрак комнате, переступая через ящики, и добрался до лестницы наверх.
   Вот так-так. Люк в потолке был заперт, причем замок находился с той стороны. Отпереть его было невозможно, а ломать люк означало перебудить всех охранников особняка. Оставалась лишь одна возможность - главная лестница.
   - Паршиво, - промелькнула мысль в голове. - Я не рассчитывал пока на нее соваться. Но, похоже, выбора не остается.
   Мне нужно было проникнуть на третий этаж, именно там располагалась моя цель - спальня Абстейна. Я выругался про себя, и, выйдя из комнаты, направился обратно по коридору, свернул налево и остановился около стены, рядом с входом в холл. Стражник по-прежнему сопел, и убираться, естественно, никуда не собирался. Пока я прикидывал в голове все возможности по его устранению, помощь пришла сама собой. В холле раздались шаги спускающегося по лестнице человека.
   - Черт его подери, да куда подевался этот Швейк? - прозвучал властный голос. -Ведь пьян же был мертвецки, лежал труп трупом. Закинули его в караулку, через пять минут хватились, а его уже нет. Слышь, Браман, помоги мне, давай осмотрим нижний этаж. Может сюда проскользнул, гад.
   - Да как он мимо меня-то прошел бы? Я тут часа два уж стою, никто мимо не проходил.
   - Да плевал я, сколько ты тут стоишь! Сказал же, пойдем, поищем!
   Раздались приближающийся тяжелый топот и перед входом в коридор, где я находился, остановились два стражника. Стояли они еще на освещенном участке, буквально в трех шагах от меня, благо тьма коридора скрывала меня от их взора, да и глаза их еще не привыкли к тьме. Я прикрыл веки, полностью расслабил тело и мысли. Сейчас меня могло выдать абсолютно все: случайный шорох, дыхание, даже запах пота после долгого бега. Мысленно я растворился, пытался внушить стражникам, что меня нет, что я пустое место. Хоть глаза и были закрыты, я прекрасно чувствовал, как взгляд воинов виконтра несколько раз пробежал по мне.
   - Темно хоть глаз выколи, мать его раскат. Надо бы факелов найти. Есть они тут? Они стояли так близко, что я мог расслышать сопение пытающего думать стражника.
   - Должны быть в складской комнате, - наконец сказал стражник. - Пойдемте, ваша милость, может чего и найдем.
   Они прошли совсем рядом со мной, а я, дождавшись, пока воины свернут по коридору, осторожно выглянул из-за угла. Лестница, освещаемая одиноким факелом, была пуста. Мысленно поблагодарив неизвестного мне Швейка, которого, похоже, ищет половина стражи особняка, я начал подниматься по лестнице, после каждой ступеньки обшаривая взглядом открывающийся первый этаж. Я мысленно прикинул расположение комнат. Большую часть занимала гостиная, служившая для проведения банкетов и приема гостей, в западной части была верхняя кухня и столовая, в восточной - отдельная уединенная комната для важных бесед.
   Уж не знаю, чем я угодил сегодня всем известным богам, но холл первого этажа также был пуст. Однако, я услышал храп, раздающийся с верхних этажей. Что-то в нем было странным, я прислушался, пытаясь понять внутренние ощущения. Он был слишком размеренным, слишком однообразным. Обычный спящий человек издавать такой храп не мог. Скверно, значит, некий хитрый стражник решил изобразить спящего, надеясь застать кого-то врасплох. Это сработало бы с кем угодно, но не со мной. Двигаясь вдоль стены, я медленно поднимался, старясь определить источник лживого храпа. Холл второго этажа был полукруглым, чтобы добраться до лестницы наверх мне придется пройти широкий коридор.
   Наконец, во тьме я заметил стул, придвинутый к стене, и сидящего на нем высокого человека. Руки его были скрещены на груди, он действительно храпел, однако из-под полу прикрытых век виднелись обшаривающие комнату глаза. Пройти мимо него не удастся, и кодекс уже решил его судьбу.
   Я достал из кармана широкую медную монету и щелчком пальцев запустил ее в дальний угол комнаты. Она, бесшумно пролетев, ударилась о дальнюю стену и с тихим звуком закружилась в танце на полу, затем упала. Взгляд стражника тут же упал на источник шума, рука дернулась к рукояти дубины у пояса. Воспользовавшись этим, я в шесть молниеносных короткий прыжка подлетел к охраннику. Он не успел ничего противопоставить появившейся из неоткуда черной тени. Лицо исказила гримаса удивления и страха, рот начал открываться для крика. Я, не мешкая ни секунды, ребром ладони сильно ударил его в горло, перебивая гортань, а другой руки зажал ему рот, заглушая предсмертные хрипы. Его скрюченные от боли пальцы несколько мгновений хватали воздух, ногти царапали мою одежду. Я встретился с его глазами и видел, как они медленно угасали по мере того, как из стражника уходила жизнь. Наконец он умер, последние мгновенья жизни глядя на своего убийцу.
   Оставлять его тело здесь было нельзя, я оттащил его в один из темных углов и положил к стене. Скоро его могут обнаружить, но у меня уже нет времени искать более подходящее место. Надо действовать быстрее.
   Цель была уже совсем близка, я пересек полукруглую комнату, застыл перед подъемом наверх. Оттуда раздавались шаги, они то приближались, раздаваясь совсем рядом со мной, то вновь удалялись. Весь третий этаж занимали спальни для гостей, располагались они по обе стороны прямого и единственного коридора. Видимо стражник патрулировал его, одновременно осматривая лестницу. Слева от меня раздавался многоголосный храп, который на этот раз был совершенно искренний. В той стороне была комната стражи, и в ней находилось, на слух, никак не меньше пяти человек. Вариантов не было, придется рисковать. Коридор наверху был хорошо освещен, и проскочить я мог только за спиной охранника.
   Я уже давно посчитал и запомнил его шаги. Он доходит до лестницы, осматривает ее пару мгновений, а потом не спеша делает ровно тридцать шагов по коридору до самого его конца. Комната виконта была самой дальней. Негромкая поступь вновь раздалась прямо надо мной, стражник на мгновение остановился и вновь начал удаляться. Я глубоко вздохнул и быстрым мелким шагом забрался по лестнице, увидел удаляющуюся спину. Человек шел медленно и сонно, а я тихо начал догонять его. Мы прошли мимо еще одной комнаты стражи, люди там не спали - резались в карты. Любой, даже мелкий шум, мог привлечь их внимание. Убирать коридорного было нельзя, ведь тело будет негде спрятать, да и стражники могут захотеть поменяться. Я двигался за ним, думая о том, что, если он обернется, все может закончиться очень плохо.
   На середине коридора я догнал его и начал двигаться за его спиной. Со стороны, наверное, это выглядело ужасно глупо. Одинокий воин идет по освещенному коридору, а за ним на корточках медленно крадется тип в черном. Благо наблюдать эту картину было некому.
   Комната виконта неумолимо приближалась.
   - Только не оборачивайся, не оборачивайся, нечего тебе здесь смотреть, - вертелось в моей голове. - Здесь никого нет.
   Когда до заветной двери оставалось всего пара шагов, коридорный вдруг остановился. Он вглядывался в приоткрытые двери спальни Абстейна, не давая мне возможности проскочить внутрь. Моя рука потянулась к рукояти маленького метательного ножа. Воин виконта постоял мгновенье, потянулся, слегка повернул голову в сторону окна. Рука на ноже напряглась. Стражник не знал, что сейчас его жизнь висела на волоске. Однако сегодня боги его миловали. Он тихо чихнул в кулак и, сделав еще шесть шагов, подошел к боковому окну, вглядываясь во тьму ночи. Мне этого было достаточно, я успел проскользнуть за его спиной в приоткрытые двери спальни и спрятаться за угол.
   Комната была большой, как я и ожидал. Все-таки это был не кто-нибудь, а сам виконт Альбрехт, глава Оббинга. По комнате разносился его громогласный храп, спал он крепко, нисколько не отягощенный муками совести. Я осмотрел спальню: в дальнем конце располагалась большая кровать, на которой развалился жирный дальний родственник бывшего императора. Мое внимание привлек странный блеск. Я присмотрелся и увидел, что подступы к кровати перекрывают тонкие, еле заметные нити, натянутые вдоль стен. Проследив взглядом, куда ведет одна из таких нитей, я заметил, что заканчивается она небольшим колокольчиком, еле заметным в полумраке комнаты. Что ж, виконт был просто помешан на своей безопасности. К кровати было не подобраться, ведь нити были развешаны очень плотно, и, чтобы их обойти, потребуется много времени. А чертов стражник заглядывает в комнату каждый раз, когда идет мимо.
   Я поднял взгляд к потолку и наконец-то увидел решение. Я узнал большую, вычурную люстру дрестонгского производства. Стоила она целое состояние, сочетала в себе свечное и масляное освещение, часть люстры с абажуром имела опускной механизм с декоративно оформленными блоками и противовесами, за счет которых она могла опускать и подниматься. А главное, что подвешивалась она к массивной потолочной балке, пересекающей всю комнату. Что ж, история с Верхним Приморьем повторялась, хоть у меня и не было больше под рукой болотной гадюки, но было кое-что еще. Также я приметил в углу недалеко от себя массивный шкаф, привинченный к полу и доверху заставленный книгами.
   Дождавшись, пока коридорный вновь пройдет мимо комнаты и отправится обратно к лестнице, я тихо забрался на шкаф, оттолкнулся от него ногами и уцепился кончиками пальцев за балку. Подтянувшись, я оказался под самым потолкам и ползком направился к кровати Абстейна. Тот продолжал, как ни в чем не бывало спать, глупо улыбаясь во сне. Уж не знаю, что ему снилось: может великие политические свершение и признание народа, а может большие сиськи новой горничной или служанки.
   Наконец храпящий виконт оказался прямо подо мной. Меня полностью скрывала тьма комнаты, да и кто подумает высматривать меня под самым потолком? Идеальное место, что и говорить. Коридорный вновь прошел мимо комнаты, устало зевнул, обвел комнату мутным взглядом и уже в который раз за ночь отправился в обратный путь к лестнице. Из комнаты охраны раздался тихий шепоток:
  -- Ну че, Жгут, как там дела? Все ли чисто?
   - Очень смешно, умники чертовы. Ну ниче, я еще отыграюсь, сами будете тут топтаться.
   Я тем временем достал из одного кармана моток длинной шелковой веревки. Сейчас она пригодиться мне как никогда. Клубок разматывался быстро, пока один из его концов не оказался у самых губ виконта. Веревка была настолько тонкой и невесомой, что заметить ее в полумраке комнаты будет невозможно. Из другого кармана я достал маленький пузырек с темной жидкостью, аккуратно снял крышку. Стараясь не дышать, чтобы не пролить бесценную жидкость, ведь ее и так было немного, я медленно прислонил горлышко пробирки к веревке и начал осторожно выливать содержимое. Тугие темные капли поплыли вниз, падая прямо в рот Абстейна. Он спал как младенец, блаженно приоткрыв рот.
   Через некоторое мгновенье пузырек опустел, я быстро убрал его обратно, смотал веревку. Яд будет действовать некоторое время, но я не волновался, что виконт что-то почувствует. Это был секретный рецепт братства. Яд обладал очень незаметным действием. Он убивал абсолютно безболезненно, парализуя все нервные окончания и мышцы, отвечающие за дыхание, и смерть наступала от удушья, при почти ненарушенном сознании.
   В голове промелькнула мысль, что эту операцию можно смело заносить в манускрипты братства. Все было выполнено четко и спокойно, никто даже не узнает, что случилось с Абстейном. А мне остается только тихо уйти.
  
   Генрих Мельцер, по прозвищу Швейк, стражник, отдавший службе более тридцати лет своей жизни и не заработавший до этого дня ни одного серьезного нарекания со стороны начальства, был мертвецки пьян. Удивительно, как он вообще стоял на ногах. Да и кто бы на его месте смог удержался? Жизнь, которая до этого шла спокойно и размерено, год назад развалилась на части, а мир, в котором жил Швейк, просто напросто рухнул. Единственный человек, которого он по настоящему любил,- его любимая жена, - умерла от непонятно болезни. Последние годы частые эпидемии неведомых болезней для жителей бывшей империи стали обычным делом, но Швейк никогда не думал, что когда-то это настигнет и его семью.
   Он старался не подавать виду, что так и не отошел от этого удара до конца, держался из последних сил. Находил утешение в своей любимой доченьке - умнице и красавице. А когда становилось совсем невыносимо, он напивался, стараясь забыться хоть на какое-то время. Когда он узнал, что дочь берет в жены сын небезызвестного торговца, члена приморской гильдии торговцев и купцов, - сам господ Эзенхайм, - казалось бы, все наладилось. Но чертов виконт умудрился испортил и этот, единственный светлый момент в его жизни.
   - Чертов засраный говнюк, - заплетающимся языком бормотал Швейк, одной рукой опираясь за стену особняка.
   Он находился в боковом саду справа от главного входа особняка. При этом не помнил, как оказался на нижнем этаже, помнил лишь вторую бутылку какого-то дешевого пойла, а затем блаженную тьму. Проснулся он от дикого желания облегчиться и шатающимся шагов вышел через дверцу нижнего этажа, каким-то образом оказавшуюся открытой. Странно, что его никто не остановил. Со стражей в этот день творилось непонятно что. Вдалеке пробегали тени, отовсюду раздавались странные шепотки.
   - Черте что творится! - бормотал Швек, наслаждаясь облегчением. - Стоит один раз дать слабину и все уже разваливается. А все из-за этого трижды проклятого Абстейна, чтоб его. Да что он вообще о себе возомнил?
   Подняв голову, Швейк заметил, что стоит как раз под зарешеченным окном спальни виконта. Ну что ж, вот так удача! Швейк подобрал с земли камень, одной рукой оперившись о влажную землю, и с трудом поднялся.
   - Эй ты, засратый виконт, выходи! Разговор есть.
   Швейк метнул камень, тот полетел вверх и, не сильно ударившись в окно, отскочил. Швейк подобрал камень побольше.
   - Эй ты, я к тебе обращаюсь! - Крикнул Швейк. - Чтоб тебя демон сожрал!
   Он уже слышал, как сзади к нему бегут его товарищи, пытаясь остановить, но он был слишком зол и слишком пьян, чтобы остановится. Второй камень полетел не в пример сильнее первого, разбил окно и пролетел между прутьями оконной решетки прямо в комнату.
   - Надеюсь, он попадет тебе прямо в башку, - мелькнула мысль в голове Швейка, пока его вязали по рукам и ногам и утаскивали вглубь сада...
  
   Глава 9.
  
   Наставник любил повторять, что нет границ на пути совершенствования. Как в совершенстве владения оружием, так и в развития внутри особой силы и подчинения ее себе. Наставники Братства постоянно твердили нам, молодым адептам, о некой древней энергии, которая находиться внутри каждого из нас, которая дает нам безграничные возможности и силу. Эта сила, согласно учению, располагалась ниже пупка человеческого тела, там, где пролегают мощные мышцы брюшного пресса, где размещается центр тяжести и жизненно-важные органы, а также находится ряд активных и духовно развиваемых точек. Именно с этих мест шло развитие человеческого зародыша, и именно здесь зарождался мощный заряд духовного и физического созидания. Для развития внутри адептов этой силы были построены целые методики и ряды упражнений.
   Учение братства говорило нам, что физический мир является производным от пяти элементарных проявлений материи и овладение этими стихиями является нашей основной задачей. Этими элементами были: пространство, ветер, огонь, вода и земля. Овладение стихией земли, называемой "дзи", давало адепту устойчивость, силу и упорство. Для обретения гибкости, эмоциональности и обманчивой податливости постигали стихию воды, именуемой "суй". Стихия ветра, а иначе "ку", давала обостренное восприятие и деловой расчет. "Ка", стихия огня, даровала активность, энергичность и неудержимость.
   Наставники учили нас, что техники применяются в моменты опасности и отчаянья, когда враг окружает и смерть близка. Применение этих техник расходовало духовные силы, и долго находиться в таких состояниях невозможно, но длительные практики и медитации позволяли свести расход сил к минимуму.
   Лежа на балке под потолком в спальни мертвого правителя Оббинга, я сначала даже не поверил в то, что происходит, настолько это было неожиданно. Боги, как будто услышав мои мысли, повернулись ко мне известным местом, и весь выстроенный мною план полетел в бездну. Я уже готов был спуститься на пол и возвращаться тем же путем, что и пришел, как тихую и безмятежную ночь разорвал крик какого-то пьяного идиота. Затем в окно ударил камень. Я просто не мог поверить в то, что происходило. Неужели все пойдет прахом из-за какого-то пьянчуги? Видимо, того самого Швейка, которого искала охрана.
   Мои мысли оборвал второй камень, разбивший окно и залетевший прямо в спальню. В комнату тут вбежал коридорный, и, пройдя мимо охранных нитей, подскочил к окну. Убедившись в том, что смутьяна уже утихомирили, он пробормотал:
   - Вот пьянь чертова! Вы в порядке, ваше сиятельство?
   Он некоторое время вглядывался в открытые глаза уже бездыханного Абстейна. Через секунду он поймет, что тот не подает признаков жизни. По коридору уже раздавался топот множества ног. Ну что ж, сегодня страже будет, чем заняться.
   Я откинул все посторонние мысли. Не было ни стражников, ни мертвого виконта, не было ничего. Я сомкнул руки, попарно соединив кончики указательные пальцы и мизинцы двух рук между собой, средние и большие пальцы образовывали пересекающиеся кольца. В голове звучала тайная речь, а перед закрытыми глазами стояли образы буйной, неукротимой, динамичной энергии, рвущейся из желтого центра, расположенного в месте силы между пупком и грудиной. Это называлось "кольцо огневой мощи". По телу начал расползаться жар.
   Мои глаза открылись, кинжал в мгновение оказалось в правой руке. Я спрыгнул с балки, разворачиваясь в воздухе и занося руку с оружием. Острое лезвие со свистом вспороло воздух. Горло удивленного стражника было рассечено, он рухнул, заливая пол кровью, руками пытаясь заткнуть страшную рану. В комнату ворвались еще двое, в руках они держали заряженные арбалеты. Мне в лицо уставились два тяжелых болта. Я метнул кинжал в ближнего ко мне, метя в незащищенную шею. Тот выронил арбалет и дико захрипел. Второй воин выстрелил, но за мгновенье до этого, я уже успел отскочить вправо. Тяжелая стрела ударила в пол, выбивая куски паркета из того места, где я находился мгновенье назад. Я быстрым прыжком налетел на стражника, тот бросил оружие на пол и пытался выхватить висящий на поясе меч. Я на лету ударил его коленом в грудь, а второй нож в левой руке довершил начатое. Плохо, очень плохо, - уже три лишних трупа.
   Выхватив нож из горла корчащегося на полу стражника, я быстрым ударом лишил его мучений и метнулся по коридору к лестнице вниз. Из соседней комнаты уже выбегал зазевавшийся охранник, я с разбегу ударил его в грудь ногой. Он не успел толком сообразить, что прыгнуло на него из тьмы коридора и, со вздохом выпустив воздух, пролетел вглубь комнаты, снося на своем пути стулья и стол с картами. Добивать его времени не было.
   В несколько прыжков добравшись до лестницы, я сбежал вниз и оказался на втором этаже. Вокруг раздавались дикие крики, были слышны открывающиеся двери и топот десятков ног. Спуститься ниже мне не дали - по лестнице уже поднимались четверо воинов, двое с заряженным оружием в руках. Тело будто горело от жгучей изнутри силы, вокруг все плыло, воздух стал плотным и почти осязаемым. Щелкнули затворы самострелов, два болта медленно и лениво полетели в мою сторону. В висках колотила кровь, время замедлилось так, что я мог разглядеть удивленные лица стражников, когда я в невероятном пируэтом ушел от обеих стрел, и, мягко приземлившись на корточки, помчался от лестницы по коридору.
   - Взять, взять ублюдка! Он здесь, на втором, все сюда! Выход перекройте!
   Я мгновенно прокручивал в голове план второго этажа. Единственный выход - личный кабинет виконта, имевший большое окно, которое в целях изящества не было украшено решетками. Оно не открывалось, так что проникнуть через него в особняк было невозможно, а вот уйти из него - вполне. Неожиданно, прямо на меня из боковой комнаты вылетела совсем молоденькая девчушка, стараясь скрыть обнаженное бледное тело простыней. В ее глаза стоял ужас. Сзади вновь щелкнул арбалет, я мгновенно прыгнул вбок, видя боковым зрением, как стрела буквально прошила худенькое девичье тело насквозь. Она упала к моим ногам, на лице застыло выражение удивления и боли.
   - Дьявол! - думал я, убега все дальше по коридору.
   Меня преследовали уже как минимум шестеро, но они отставали, к тому же, на ходу старались зарядить арбалеты. Спасительная дверь приближалась, но навстречу из за поворота выскочили еще двое. Сделав несколько быстрых прыжков, мешая врагам целиться, я оттолкнулся ногой от стены и всем телом ударил в дверь справа от себя. Она, хоть и была крепкая, с хрипом слетела с петель, вырывая из стены куски дерева.
   Я бежал не по прямой, старался двигать в рваном ритме, прыгая то вправо, то влево, тем самым мешая преследователям целиться. Не имея возможности видеть момент выстрела, я ориентировался лишь на звук летящих стрел. Реакция возросла невероятно, несколько стрел ударили в места, где я находился буквально несколько мгновений назад. Топот ног приближался. Я бежал через длинный кабинет, перепрыгивая через столы, и видел перед собой вдалеке спасительное окно, за которыми призывно маячила ночь.
   - Ааронг, - мысленно позвал я. - Пришло время уходить.
   Выбора не было, и руки сами потянулись к двум металлическим трубкам на поясе.
  
   Глава 10.
  
   Вокруг творилось черте что: отовсюду раздавались крики, хлопанья дверей. Конрад - начальник стражи особняка,- на бегу надевая штаны и пытаясь застегнуть рубаху, вбежал в кабинет своего господина. Ему удалось выжить, ведь он был в комнате неподалеку, с новой молоденькой служанкой, тело которой обнаружил по дороге. Зрелище в кабинете ему открылось ужасное. За все время относительно спокойной службы, он не видел ничего подобного. Пол застилали обломки мебели, дверь была вырвана полностью, окно в кабинет разбито. Повсюду была кровь.
   Прибежавшие стражники осветили помещение факелами, и в полумраке открылась жуткая картина. Справа от входа лежал кто-то, Конрад не мог узнать его, поскольку почти половина черепа мертвого отсутствовала, а лицо превратилась в кровавую кашу. Рядом орал молодой стражник, всего лишь несколько месяцев назад прибывший на службу. Руками он зажимал страшную рану в груди, откуда настойчиво била кровь. Ему уже пытались помочь набежавшие люди, старались зажать рану тряпками, в мгновенье окрасившимися красным. В углу комнаты, привалившись к стене, сидел Валет - самый опытный из его людей. Седобородый стражник, который должен был патрулировать внутренний двор.
   Конрад подбежал к нему, взял за плечи и заглянул ему в глаза. Валет совершенно ничего не соображал, дикие глаза беспорядочно бегали по комнате.
   - Валет, приди в себя, черт возьми! - Конрад тряс седобородого, подкрепляя это несильными оплеухами. - Какого дьявола тут произошло?
   - Демон, демон ночи, - хрипел седой стражник.
   - Какой еще демон, возьми себя в руки, Валет. Что здесь произошло?
   - Еще во дворе ворона мы увидели, - хрипел тот в ответ. - Думал я, сказки все это, что они вестники смерти. Думал, бабкины бредни. Стояли мы втроем: я, Хриплый и молодой этот. Потом пошли внутрь Швейка искать, услышали крики.
   Он нервно сглотнул, глянул рядом с собой. Дико кричащий молодой парень с пробитой грудью, наконец, перестал орать и затих в углу. Кровь медленно растекалась из под него, образовывая огромную темную лужу.
   - Валет, вы вошли в особняк, что дальше?
   - Крики услышали сверху, побежали наверх. С верхнего этажа эта тень спрыгнула. Ни лица у нее не было, ничего, но на человека вроде походила, руки ноги проглядывались. Хриплый выстрелил, я своими глазами видел, как болт сквозь эту тварь проходит, а она, как ни в чем не бывало, по коридору побежала. Мы за ней кинулись, но не поспевали. Стреляли в нее, а она укорачивалась от стрел, как от мошек. Не может быть такой реакции у человека!
   - Дальше, дальше Валет. Что в кабинете случилось?
   - Забежали мы сюда, начали тварь с боков обходить. Ну, думал, все, конец ей. Щас мы ее мечами в капусту изрубим. А тварь вскочила, руки вскинула, а из них будто огонь вырвался. У меня в глазах словно молнии сверкнули, и уши от грохота заложило. Кое-как через белую пелену смотрю, вижу, как Хриплый падает, а пол башки у него как не бывало. Элания милосердная, я же с ним полчаса назад разговаривал, вместе во дворе стояли. Он мне про сына своего рассказывал, в гости к себе приглашал, а щас вон, мертвый лежит, и повсюду куски его головы, прямо на мне, на моем лице...
   Валет, тихо заплакал, затрясся мелкой дрожью, пытаясь сбросить с себя кровавые ошметки, которыми было покрыта его одежда. Конрад, будто в тумане, встал, огляделся, заметил еще одного раненого у самого входа.
   - Левый, ты как, что видел?
   - Я в порядке, последним в кабинет забежал. Сам видел, как тварь полголовы Хриплому снесла и молодого насквозь пробила, а потом в окно сиганула. Сам же видишь, Конрад, тут второй этаж, любой бы расшибся и ноги переломал. А эта нет, знаешь почему? Я хоть ослеплен был, да все равно разглядел, как она в окно прыгнула, а в полете вороном обратилась и в небо улетела. Эланией милосердной клянусь, так все и было.
   - Верно, - сквозь всхлипы подтвердил Валет. - Крик ворона все слышали, как тварь в окно то сиганула. Этого ворона мы и видели перед домом, аккурат перед бойней. Говорю же тебе, Конрад, демон это!
   В кабинет ворвался еще один из его людей, всклокоченный и с мертвенно бледным лицом. Заплетающимся языком он прошептал:
   - Конрад, хреново дело! Абстейн мертв. В его спальне три трупа, всех зарезали чем-то жутко острым, кровища повсюду. А его светлость лежит в своей кровати, будто живой, не ранки на нем. Только не дышит, будто из него просто жизнь забрали. А нитки защитные все на месте, словно не подходил к нему никто.
   Конрад смотрел в лица своих людей - они были полны ужаса. Вокруг раздавались тихие молитвы. Начальник стражи особняка, с раннего детства не верящий во всю чепуху о богах и демонах бездны, привыкший доверять только своим глазам и своему мечу, впервые за всю свою службу был напуган. Страшно напуган.
  
   Я быстро бежал вдоль стены квартала богачей, через которую перемахнул несколько мгновений назад. Тело потихоньку отходило от использования силы огня: мир вокруг обрел прежние краски, время потекло размеренно. Я быстро прошептал нужные слова, восстанавливая ритм дыхания и устанавливая его для длительного бега. Теперь я могу бежать очень и очень долго.
   Люди вокруг были напуганы, бегали совершенно не глядя по сторонам, и мне не составляло труда покинуть охваченный паникой квартал. На бегу я выкинул в канаву две пустые металлические трубки. Это было еще одно секретное оружие братства. Какие-то неведомые мне алхимические технологии, позволяющие стрелять из них металлическими шариками, пробивающими любую броню. По принципу действия они были похожи на обычные световые бомбы, которые мы использовали давно. Нужно было лишь зажечь фитиль, отсчитать десять ударов сердца и направить на врага. Благо у меня на руке имелась специальная полоска, проведя по которой можно было зажечь промасленный и посыпанный неведомым порошком, фитиль. Я не любил это оружие, оно было слишком громкое и непрактичное, но в ситуации, когда надо было ошеломить врага, оно было незаменимо. Ааронг помог мне ловко уйти из кабинета. Когда я пробил окно, он пересек мне траекторию падения и громким криком отвлек на себя внимание. Надеюсь стражники купились на этот трюк, использующий людские страхи и суеверия.
   Город был поднят на уши шумом и криками, не было и речи о том, чтобы отсидеться в своем доме до рассвета и тихо уйти через открывшиеся утром ворота. Нужно срочно уходить под землю, в туннели старой канализации. Если надо, я могу провести в них несколько недель, а стража туда не сунется. Вся надежда была на мальчишку, что он ждет меня в условленной месте.
   Глазами летящего ворона я окинул торговый квартал, заметил множество патрулей, старающихся перекрыть улицы и выход в трущобы. Плохо, но решение у меня уже было. Я подбежал к ближайшему дому, прыгнул, зацепившись пальцами за подоконник второго этажа, рывком подтянулся. Быстро перехватываясь руками по уступам и отталкиваясь ногами, я оказался на крыше. Городские стражники неподалеку предупредительно заорали, попытались снять меня арбалетами. Но это было даже не интересно - в полумраке поразить стремительно бегущую по крышам фигуру им было не под силу. Пронесшись через крыши бегом, сопровождающимся ловкими прыжками и перекатами, я в мгновенье оторвался от погони и, спрыгнув с последнего дома, затерялся в темных переулках квартала бедняков.
   Топот ног и крики воинов виконта ни сколько не смущали меня, я спокойно двигался, по заученным улицам, приближаясь к своей цели - переулку в портовом квартале. Выйдя на малую морскую, я пошел чуть спокойнее, стараясь не привлекать к себе внимание. Наконец, показалось уже знакомая вывеска трактира "Хрен вам в рыло".
   - И все-таки, какой идиот додумался назвать так трактир? - промелькнула в голове шальная мысль.
   Все это было неважно, важно то, что я в шаге от своей цели. Хоть все и пошло не по плану, задачу я выполнил, оставалось лишь затеряться в многолюдном городе. Заветный туннель был совсем рядом, лишь бы паренек не подвел.
  
   Глава 12.
  
   Внутри было темно, сыро, пахло затхлой водой, мочой и мышиным дерьмом. Из темных углов раздавался крысиный писк, то тут, то там пробегала толстая серая тушка. Пара наиболее резвых грызунов даже попытались укусить Альдо за носки его башмаков. Помощник Князя водил из стороны в сторону маленьким факелом, который позволял ему хоть как-то противостоять атакам грызунов. Те не любили, когда двуногие с поверхности пробирались в их владения. Естественно, никто не любит делить свою территорию с кем-то другим.
   Альдо с трудом сдерживал волненье. По его ощущениям, ночь уже близилась к концу. Еще пару часов и начнет светать, а значит, его дело будет сделано. Он не знал, что происходит в городе, старался не думать об этом. Какое ему дело до этого Ворона? Плевать на него! Он убийца, а Альдо не терпел людей подобного рода. Он свято верил в учение Элании, в святость человеческой жизни, в добро и любовь к ближнему.
   - Весь в свою чертову идиотку мать!- сказал бы на это его отец.
   Альдо уже в который раз за ночь нащупал под одеждой маленькую фигурку богини, раньше принадлежащей его матери, прошептал молитву, подслушанную в детстве у деревенской храмовой служительницы. Амулет он не снимал никогда, и в тяжелые моменты ему всегда становилось немного спокойнее при мысли о нем.
   - Уже скоро, уже почти все закончилось, - шептал себе Альдо. - Ворон попросил меня ждать его до рассвета, затем уходить. После этого можно считать, что дело сделано. Он оставил меня здесь на случай, если его обнаружат и придется срочно уходить. Это крайний случай, а если все пойдет хорошо, он заляжет на дно и уйдет из города днем.
   Так оно и должно произойти, Альдо слышал, с каким страхом Князь говорил о нем. Его работодатель знал, что это за человек и на что он способен. Все должно пройти гладко, тогда Альдо сможет потребовать от Князя исполнения обещания. Он заберет Мильну из деревни, от ее гадкого отца, и они смогут жить вместе, как и мечтали. Уже в который раз за ночь мальчик убеждал себя, что все будет хорошо, словно это было заклинание, способное хоть как-то помочь ему.
   В люк сверху тихо постучали. Три коротких удара. Альдо вздрогнул, неосознанно одной рукой потянулся к фигурке Элании, второй рукой направляя факел в сторону люка. Еще два коротких удара.
   - Ворон, - подумал мальчик. - Значит что-то все-таки пошло не так. Не страшно, моя задача теперь всего лишь помочь убийце уйти. Так даже лучше. Я все предусмотрел, теперь я просто проведу его, вновь доказав при этом свою значимость. Может так даже и лучше.
   Сверху раздались еще три удара, завершивших секретный стук. Альдо поднялся, поморщившись от боли в затекших ногах, и аккуратно отворил запор на люке.
  
   Уже на подходе к небольшому дворику, где и должен был находиться ход вниз, я почувствовал, что что-то не так. Руки сами собой потянулись к поясу, ладонь правой руки легла на рукоять камы. Выйдя на площадь, мне сразу стало понятно, что произошло. Я тут же заметил открытый люк, возле которого стояли четверо людей с оружием в руках. Скорее всего, я застал их врасплох и они не успели устроить засаду, как и планировали. Тем не менее, в их взглядах читалось спокойствие и уверенность. Ааронг предупреждающе крикнул, и я, прикрыв глаза, заметил пятого бандита, засевшего у меня за спиной в самом углу двора у небольшого забора. В его руках был заряженный арбалет, и он явно готовился пустить его в дело. Я не подал вида, что знаю о нем и вообще старался не делать резких движений.
   - Спокойно парни! - испуганно крикнул я. - Я все понял. Зашел не в тот двор, не в то время. Я уже разворачиваюсь и ухожу...
   - Не строй из себя идиота, - буркнул один из бандитов, также поднимая самострел. Кажется, я узнаю его голос. Не тот ли это тип, которого я встретил в переулке сегодня?
   - Ладно, ладно, не горячитесь, я сдаюсь. - Я тянул время, медленно, без резких движений разматывая тонкую металлическую цепь с пояса. По всей ее длине располагались противовесы, а один из концов имел небольшое кольцо. Его я одел на маленький крепеж, находящийся на ручке камы, который никогда не замечали невнимательные стражники.
   - Кончаем его! - буркнул один из налетчиков. - Клык, вали его.
   Мир привычно поплыл в моих глазах, тело дыхнуло жаром, и я резко прыгнул в сторону, мысленно отдавая Ааронгу приказ атаковать. На уже готовящегося стрелять убийцу сзади меня с криком рухнула черная тень. Он от неожиданности даже не успел нажать на спусковой крючок, поднял арбалет, стараясь закрыть лицо. Острые когти тут же впились ему в руки, а крепкий, как сталь, клюв стал наносить удары, метя в глаза. Налетчик дико орал, пытаясь сбросить с себя огромную птицу.
   Мой невероятный прыжок удался, и две пущенные стрелы прошли подо мной, лишь слегка задев темное облачение. Я приземлился на ноги, раскручивая над головой свое оружие. Бандиты никогда доселе не видели ничего подобного и не знали, как себя вести с противником, вооруженным таким средством. Я воспользовался их временным замешательством сполна. Крутанув лезвие над головой, я резко повернулся на носках и выкинул руку с цепью вперед, придавая оружию ускорение. Серп в мгновение распорол горло первому налетчику. Тот, орошая и без того влажную землю веером собственной крови, рухнул в грязь. Не останавливая движения, я крутанулся в воздухе еще раз, разгоняя лезвие до немыслимой скорости. Серп словно молния полетел в сторону второго бандита, но тот сориентировался не в пример быстрее своего мертвого подельника. Неловко рухнув на колени, он пропустил мое оружие над головой. Глаза его выражали крайнюю степень удивления, будто он сам не верил, что жив до сих пор. Длилось это, однако, недолго. Я тут же рванул цепь обратно, и серп, секунду назад прошедший над головой налетчика, рванулся обратно и, с чавкающим звуком, вошел ему в затылок, расколов череп, словно переспелый арбуз.
   Не прошло и десяти ударов сердца, как двое неизвестных уже были мертвы, а третий жутко орал за моей спиной, явно не в силах помочь оставшимся в живых. Те, правда, оценили опасность моего оружия также быстро, и начали обходить меня с двух сторон, стараясь сократить расстояние и напасть одновременно. Я вновь метнул каму вперед, но налетчик кувырком ушел от смертельного лезвия и вновь бросился в моем направлении. Они были опытными бойцами, уже оценили возможности оружия и врасплох их уже не застать. Ну, по крайней мере, они так считали.
   Уже отступая назад, я вновь вскинул руку, метя оружием в горло одного из налетчиков, но через мгновение, дернув цепь чуть вниз изменил направление полета серпа. Кама, летевшая высоко в шею, резко пошла ниже, и цепь обвила ногу растерявшегося убийцы. Я рванул ее на себя, налетчик, потеряв равновесие, полетел вперед и уже не мог защититься он мощнейшего удара ногой в висок. Последний оставшийся в живых воспользовался тем, что я был занят его подельником, уже успел подобраться на близкое расстояние, и атаковал меня двумя быстрыми ударами меча с разных направлений, тут же отскочив на шаг назад. Я плавно ушел от обоих ударов, успев заметить небольшие зазубрины на лезвии, прошедшем в дюйме от моей головы. Это был опытный боец, он не бросался на меня, знал, что с такого расстояния я уже не смогу метнуть в него лезвие. Я перехватил цепь обеими руками и смотрел в глаза налетчику, который плавным шагом двигался вокруг меня, рассчитывая свою атаку.
   Он показал корпусом, что собирается атаковать рубящим ударом справа, сам же в последний момент извернулся и направил меч плоско, целя острием в горло. За мгновение до удара его зрачки чуть расширились, поэтому я среагировал еще раньше, чем удар был нанесен. Уйдя от меча, я обвил цепью руку с оружием и дернул ее вниз, лишая противника равновесия. Тот зарычал, попытался вырваться, но я уже оказался у него за спиной, накинул цепь ему на шею и начал затягивать ее, уперевшись ногой в широкую спину. Убийца хрипел и, выронив оружие, пытался обеими руками ослабить цепь на шее, но я не дал ему такого шанса. Через мгновенье и он перестал бороться, упал на залитую кровью его подельников землю, смотря в серое небо вывалившимися из орбит глазами.
   Мышцы просто горели, тело пока не чувствовало усталости, но она обязательно придет. Слишком сильно я выложился за эту ночь, слишком часто прибегал к силе первооснов. Я старался привести дыхание в порядок и оценить обстановку. Четверо налетчиков уже не подавали признаков жизни, а пятый все еще ворочался на земле. Я быстро разобрал свое оружие, прицепил серп обратно, цепь повесил на пояс. Ааронг вновь предупредительно крикнул и передал картинку приближающихся на крик городовых. Они были повсюду, убежать он них было невозможно. Я подбежал к последнему живому бандиту, притаившемуся в начале боя за моей спиной. Зрелище было не самое приятное. Лицо изорвано, вместо глаз зияющие раны, по щекам течет кровь вперемешку с глазным белком. Несколько пальцев перекушены и валяются рядом с брошенным арбалетом. Я взял так и не разряженное оружие и, не колеблясь, нажал на спусковой крючок. Голова бандита дернулась и крики оборвались.
   Не теряя больше ни секунды, я бросил бесполезное оружие, и на бегу крикнул Ааронгу:
   - Расходимся, малыш. Будь недалеко, но не попадайся. Задержи пока вояк.
   Ворон ответил утвердительным криком и метнулся в направлении приближающихся стражников. Из переулка раздались удивленные вскрики, воины виконта даже попытались попасть в ворона из арбалетов.
   Ход под землю находился совсем недалеко от меня, я мигом прыгнул туда и начал пускаться по небольшой лестницу, заперев за собой люк. На степенях лежал почти потухший факел, я поднял его, дал ему разгореться и смог разглядеть то, что хотел бы увидеть меньше всего на свете.
   В самом конце лестницы, в луже грязной воды сидел Альдо, зажимая обеими руками живот. Он был еще жив, старался остановить кровь, которая упорно лилась ему на ноги. Я подскочил к нему, отнял на мгновение его руки от живота, стараясь оценить раны. Дело было дрянь - его проткнули ножом минимум три раза. Кровь была слишком темного цвета, значит, была задета печень. Жить ему оставалось недолго.
   - Черт возьми, парень я же сказал тебе стук! - бессильно сказал я. - Я же говорил тебе открывать только на такой стук.
   - Князь... - слова давались ему с трудом, он морщился и до скрипа сжимал зубы. - Князь обещал помочь мне, но я должен был рассказывать ему обо всем. Только тогда он обещал выполнить мою просьбу, только тогда я мог...
   - Какую еще просьбу?- Я не знал, как ему помочь, поэтому хотел хоть как-то облегчить его конец.
   - Князь верно говорил про тебя, что ты несешь только смерть. Что ты ее слуга. Скажи, каково это умирать?
   - Я не знаю, парень, - слова застревали у меня в горле. Кодекс запрещал мне испытывать чувства к кому-либо, но я слишком устал, а вид медленно угасающих глаз парня страшил меня. В голове тут же возникли образы из моих снов. Мне не стоит терять время, нужно уходить вглубь смердящих туннелей.
   - Я не хочу умирать, - лицо парня скривилось наподобие плача, но слезы не появились. - Не хочу умирать вот так. Все должно было быть по-другому. Я ведь обещал, что все будет по-другому...
   - Держись, парень! Альдо ... - Я впервые назвал его по имени. - Без тебя я не выберусь, ты единственный, кто знает эти туннели.
   - Ты смеялся надо мной, не верил в меня, но я все подготовил. Просто иди вперед, а на каждой развилке осматривай стены. Я пометил нужные тебе повороты, сделал насечки в виде креста. Иди по этим крестам, и ты выйдешь уже за стенами города.
   Его губы еще некоторое время пытались прошептать какие-то слова, но я их уже не услышал. Он умер молча, в вонючей луже Оббингской канализации, а я еще какое-то время сидел рядом с ним, сняв пропотевшую маску, глядя на его мертвое лицо, не зная, что мне делать дальше. Знакомство с жемчужиной Свирепого Моря обернулось для меня слишком неожиданным финалом. К сожалению, в наше время даже жемчуг чаще всего бывает фальшивым, а его свет вместо радости дарит лишь грусть и боль.
  
   Глава 13.
  
   Человек, известный в Оббинге как Князь, сидел за небольшим столом в своем рабочем кабинете на первом этаже конторы "Гроберт. Помощь и консультации по общим вопросам". Разумеется, Гробертом звали не его, настоящего имени Князя вообще, кажется, не знал уже никто. Да и зачем кому-то знать его имя, ведь все обращались к нему, как к Князю? Большего он и не просил. А настоящего Гроберта уже давным-давно не было в живых. Когда-то, словно еще в прошлой жизни, они вместе с Князем, будучи еще молодыми и мало кому известными аферистами, начинали дела вместе, завоевывая уважение в темных кругах Оббинга.
   Познакомились они еще будучи подростами. Послевоенный Оббинг был богат людьми самых разных профессий. Отец Князя был беглым заключенными и закоренелым игроком в карты. Этим он и зарабатывал себе на жизнь. И, хотя у него были свои хитрости в игре, и выигрывал он не мало, все деньги он спускал на выпивку, а Князю доставались в основном лишь подзатыльники. Естественно, такая жизнь не могла длиться долго и, в ходе очередной игры, отец Князя то ли был пойман на мухляже, то ли проигрался и просто не желал платить. Факт только в том, что он был найден на следующий день под пирсом с перерезанным горлом. Единственное, что он оставил после себя,- это свою методику игры, которую перенял и Князь.
   Он пошел по стопам отца, пытаясь, тем не менее, откладывать заработанные деньги, понимая, что в будущем они могут пригодиться. Однако, вместе с умением играть в карты пришло осознание, что выиграть игру - это одно, а забрать выигрыш - это совсем другое. Князь старался не зарываться, не брать слишком большие куски, которые не смог бы потом проглотить. Именно тогда его и нашел Гроберт, не смыслящий в картах, но имевший массу друзей с другими талантами. Именно тогда они собрали свою первую команду.
   В самом начале долгого пути к известности их было четверо: Гроберт, Князь и Ларс с Камилом. Их, казалось, свела сама судьба: Гроберт и Князь прекрасно находили нужных людей, умели вести деловые беседы и планировали операции на несколько ходов вперед. Ларс и Камил были мастерами действовать, знали многих в темных кругах Оббинга. Вместе они занимались всем, чем могли: в разное время пробовали заработать контрабандой, перепродажей различных редких товаров, вымогательством и еще черт знает чем. Их дела быстро пошли в гору, и они организовали общий счет в одном из Оббингских банков. К сожалению, большие деньги чаще всего ссорят даже хороших друзей, хотя друзьями то их назвать было нельзя. Они были деловыми партнерами и прекрасно понимали, что рано или поздно кто-то из них решить прибрать общее дело и весь куш к своим рукам. Просто Гроберт и Князь решили сделать это раньше.
   Они все хорошо просчитали. На одной из сделок, в которой учувствовали Ларс и Камил вдруг из неоткуда появилась городская стража, повязала всех участников и конфисковала не самый чистый товар. А спустя несколько дней и Ларс, и Камил таинственным образом погибли в городской тюрьме, так и не успев поведать страже о своих подельниках. Камил ввязался в странную потасовку со своими сокамерниками и получил в живот заточенной стороной ложки, а Ларса нашли повешенным на собственном ремне в то же день. Странно, что и говорить. Еще более странно, что в тот же день из здания стражи пропал весь конфискованный товар, а спустя несколько дней была куплена пара не самых дешевых домов в торговом квартале. Купили их два стражника, занимавшие не самые высоки чины в городской страже.
   Через некоторое время Князь и Гроберт создали собственную контору. Тогда она, правда, называлась чуть иначе, уже впоследствии Князь решил убрать из названия свое имя. Не зачем ему было лишний раз светиться. Дела у них шли все так же неплохо, но Князь чувствовал, что может достичь большего. Ему нужны были более серьезные знакомства в высших кругах города, поэтому он посещал все приемы, празднования и вообще все сколько-нибудь важные мероприятия, где присутствовали члены городского совета. Именно в то время, совершенно случайно, он через одного из своих подельников достал приглашение на прием в резиденции виконта по случаю большого праздника. Идеальное место чтобы завести подобные знакомства. Именно этот прием навсегда изменил его дальнейшую жизнь.
   Сначала все шло спокойно: высокие гости вместе с его светлостью праздновали в своих покоях, где-то на втором этаже резиденции, остальные же собравшиеся рангом пониже, к которым на тот момент относился и Князь, находились на первом этаже. Дело близилось к ночи, некоторые гости уже начали расходиться. Неожиданно к Князю подошел странный незнакомец. Одет он был в серый плащ из знаменитого дрестонского шелка, стоивший, наверное, целое состояние. По краям плащ был обшит замысловатым рисунком цвета золота. Одно удивило Князя, он не мог припомнить этого человека на приеме, будто тот появился из неоткуда. Еще интересным было тот факт, что на голову незнакомца был накинут широкий капюшон, полностью скрывавший его лицо. Незнакомец говорил спокойно и уверенно, не называя своего имени. Он поведал Князю, что его Братство уже давно следит за его конторой и за ним самим. Именно тогда Князь первый раз в жизни и услышал об странной организации, называемой Братством. Человек в дорогом плаще обещал ему огромные перспективы, обещал свести с нужными людьми во всех сферам жизни Оббинга. Взамен Князь обязан был снабжать Братство всей доступной ему информацией, а также в будущем оказывать всевозможное содействие. Что это должно быть незнакомец не разъяснил, ограничившись лишь фразой: "Всему свое время". Князь уже был готов возвращаться в контору, обрадовать своего лучшего друга Гроберта новым, невероятно удачным знакомством, как услышал фразу, которую помнил до сих пор.
   - И еще один момент, - сказал тогда незнакомец своим привычным спокойный голосом. - Чтобы доказать преданность Братству и в целях дальнейшей безопасности нашего общего дела, вы должны будете избавиться от вашего друга. Он ненадежен и может подвести. В ячейке Братства всегда должен находиться только один посвященный человек. Да и гораздо удобнее иметь дела только с одним.
   - Но ... как же, - слова застревали в горле Князя. Он ни как не мог сообразить, как же попал в такую ситуацию.
   - Это проблема? - спросил незнакомец. - Предупреждаю, в мире нет еще ни одного человека, отказавшего Братству. Живого я имею ввиду.
   - Я ...- Князь замолчал, не зная, что ответить, а незнакомец терпеливо ждал. Взвесив все за и против, Князь тихо проговорил - Я все сделаю.
   - Прекрасно, - сказал незнакомец, разворачиваясь и явно намереваясь прервать беседу. - У вас ровно неделя, и предупреждаю - за вами будут следить. Если все пройдет гладко, с вами свяжутся.
   Князь прекрасно помнил момент, как они стояли с Гроберт на пристани, любуясь, как малое око отражается в гладкой, словно шелк, поверхности моря. Это было уже следующий вечер после того приема.
   - Ну и за каким хреном ты притащил меня сюда?- спросил тогда Гроберт, ковыряя носком ботинка набережную. - Ночь конечно красива, но, если ты вздумаешь признаваться мне в любви, глядя на море, клянусь, я прикончу тебя и пущу на корм рыбам.
   - Я всего лишь хотел сказать, старина Гроберт, что за всю свою жизнь у меня не было ни единственного друга. Я никогда никому не доверял, сам знаешь - это роскошь в нашем с тобой деле. Но если и был человек, который был бы мне дорог, то это ты.
   - Ахинею какую-то несешь, клянусь портками Элании! Чего это вдруг на тебя нашло? Неужто стареешь?
   - Нет, просто хотел, чтобы ты знал.
   Он неловко подошел к своему единственному другу, широко расставляя руки для дружеского объятья.
   - Ну, язви тебя, точно рехнулся! - пробормотал Гроберт, неловко принимая его объятия.
   Длинное тонкое лезвие, неожиданно оказавшееся в руке Князя, вошло ему подмышку, проникая между ребер и поражая сердце.
   - Прости,- тихо сказал Князь, нанося уже падающему другу удар за ударом. Затем он молча вытер нож, и столкнул еще живого, кряхтящего и бессильно царапавшего землю Гроберта с пристани прямо в черную воду. Так он и остался один. Человек, которого в будущем знал весь Оббинг, как господина Князя. Утешало его только одно - человек из Братства не обманул и нисколько не преувеличил своей значимости.
   А сейчас Князь сидел в собственном кабинете, и настроение у него было, мягко сказать, паршивое. В голову настойчиво лезли воспоминания из прошлого, и это было очень странно. Он привык идти, не оглядываясь назад, а сейчас будто вся жизнь проносилась у него перед глазами.
   - Это все из-за чертового приезжего урода! - резко оборвал свои воспоминания Князь. - Все из-за этого цепного пса Братства. Организации, могущество которой сложно переоценить.
   Князь наводил справки, интересовался этим таинственным Братством. Информации было очень немного и нередко она строилась на обычных слухов. Единственное, что ему удалось раскопать - это то, что Братство было создано очень давно, в угоду Императору. Чтобы служить и помогать сохранить мир в Империи. Агенты Братства всегда были отличными шпионами, когда надо, было двойными агентами. Они безошибочно находили и внедрялись в подпольные организации, повстанческие движения против власти императора и уничтожали их изнутри. Случалось, что и посредством убийств их лидеров или важных деятелей.
   По мере укрепления власти императора росло и влияние самого Братства, а также их сердца - Совета Девяти. Девять старейшин, девять мудрецов, - именно они были руками Императора, его гневом, вестником его воли. И тем интереснее, что их власть после Великой Войны и смерти последнего правителя только укрепилась.
   Кое-кто, не обделенный буйной фантазией, поговаривал даже, что совет не без помощи магов использовал совершенно чуждые нашему миру, какие-то невероятные иноземные учения и техники подготовки своих адептов. Что у них была своя непонятная простому человеку религия и цели в этом мире. Самих адептов братства считали не иначе, как демонами и вестниками смерти.
   А сейчас началась совершенно другая игра, правила и цели которой не были понятны Князю, который всю свою жизнь привык знать все, ну или почти все. Полетели к чертям все установившиеся со времени Великой Войны законы. Да что там говорить, полетели головы очень больших людей. Сначала правитель Верхнего Приморья не далее, как месяц тому назад загадочно погиб в своей резиденции. Просто не проснулся однажды утром. Ответ так и не был получен, а виновные так и не были найдены. Нет, чтобы утихомирить разгневанный люд верхнего приморья повесили на центральной площади столицы пару тройку стражников из личной гвардии правителя, мол их попустительство, а возможно и соучастие привело к гибели всеми любимого правителя. Но любой здравомыслящий человек поймет, что это лишь отвод глаз.
   Единственный факт теперь не давал покоя Князю. Один из его осведомителей, бывавших в Верхнем Приморье в то время, говаривал, что на улицах болтали, мол в ночь смерти герцога Дитриха над городам многие видели черного ворона. Тогда Князь не придал этому значения, подумал глупый людской треп. Он забыл об этом, когда мальчишка твердил ему об огромной птице, которую видел накануне прибытия убийцы. А сейчас начинал жалеть, что пропустил это мимо ушей, тогда, может, еще было не поздно что-то предпринять. Сейчас ситуация в Верхнем Приморье остается напряженная - новый правитель так и не выбран и продолжается грызня за еще не остывшую корону. По-сути провинция осталась в слабом незащищенном состоянии. А теперь уже здесь, в Нижнем Приморье, происходит аналогичная ситуация. Как будто кто-то намеренно, руками Братства, пытается дестабилизировать ситуацию в провинциях для дальнейшего захвата власти. Только вот кто? Со времен Великой Войны не один из правителей не имел настолько мощной армии, чтобы вести войну против всего свободного мира. Слишком много было потеряно в той войне. Ситуация хуже не придумаешь.
   Князь нервно крутил пальцами обеих рук. Напротив него сидели два его телохранителя: Жбан и Тесак, в прошлом небезызвестные бандиты и убийцы. Вестей от Шрама - единственного человека, которому Князь хоть сколько-то мог доверять в этом городе, - не было. Очень не хотелось бы, чтоб их план провалился. Точнее план то был целиком и полностью Князя, а Шрам лишь предоставил людей.
   Уже на следующий день после прибытия в город адепта Братства и беседы с ним, Князь понял - сбываются его самые страшные опасения. Совет намерен убрать виконта, а это ставило под удар абсолютно все, что Князь создавал многие годы. Сети по добыче информации, свои люди, внедренные в окружение Альбрехта или стражи, - да абсолютно все. И самое страшное, что Князь обязан был помогать чертовому мяснику совета, не мог не помогать. И единственное решение, которое он успел придумать за те два дня, пока готовилось покушение, было простым и очевидным - убрать за собой все концы. Уничтожить все, что как-то связывало его с этим человеком и этим делом. Однако, найдя все документы, переписки, тайные послания и уничтожив их, Князь понял, что остаются еще две ниточки. Одной был Альдо. Парня, конечно, было жаль, но не время лить сопли. К тому же, Князь всегда брал к себе в помощники таких вот простачком. Сообразительных и исполнительных, но неопытных в подобных делах. К тому же Альдо был из деревни. Князь навел справки: мать умерла, отцу на него наплевать, как и двум его братьям. Никто его не хватиться, никто его не ждет и искать не будет. Никто не проронит по нему и слезинки. Вторая ниточка - сам убийца. Убрать его следовало тихо и аккуратно, благо повод подвернулся. Помог все-то же парнишка. После долгих расспросов, пообещав ему выполнить любую его просьбу в случае удачного исхода дела, Альдо все же прокололся о плане отхода человека братства, а главное - упомянул секретный стук и место предполагаемой встречи. Оставалось лишь устроить засаду. Тут уже помог Шрам, не испытывающий недостатка в руках, умеющих держать оружие. Шрам был против затеи убрать убийцу, мол, таких как он лучше вообще не трогать. Князю пришлось напомнить ему о некоторых не взысканных долгах. Шрам согласился, однако теперь Князь думал, что, может, лидер наемников Оббинга был прав. На дело были посланы пятеро его лучших людей, но прошли уже сутки, а от них до сих пор не было вестей.
   Весь город гудел о случившегося прошлой ночью, рассказывались страшные истории о демоне, способном обращаться в ворона, который убил виконта и пол дворцовой стражи в придачу. Плохо, чертовски плохо.
   - За каким хреном нужно было устраивать такую резню? - сказал Князь уже вслух.
   Его помощники промолчали, но Князь и не ожидал от них ответа, откуда им было знать.
   - Он что мясник или больной, получающий наслаждение от вида чужой крови? Он должен быть тихо проникнуть в особняк, убрать виконта и так же тихо убраться. И небыло бы вообще никаких проблем. Потом городовые нашли бы его труп в подворотне. И героическая стража, естественно, преподнесла бы это, как будто они настигли убийцу, и, в ходе задержания, он был убит. И все - концы в воду. Все были бы спокойны и счастливы. А что теперь?
   Он продолжал нервно барабанить пальцами рук, как вдруг наверху кто-то тихо постучал в окно. Князь переглянулся с подельниками.
   - Это еще что за черт? - спросил он неведомо кого. - Жбан, иди глянь.
   Бывший бандит, тучный, толстый, действительно напоминавший переполненный жбан, встал, достал из-за пояса короткий нож и направился на второй этаж. Князь внимательно слушал. Спустя минуту раздался голос Жбана:
   - Да это просто птица какая-то, мать ее, села на карниз да в окно клювом стукнула. Тьпфу, зараза.
   Князь немного успокоился. Где же вести от людей Шрама? Надо отправить кого-нибудь из парней к нему, разведать. А еще срочно нужен план...
   - Тесак, иди-ка сюда, - позвал сверху Жбан.
   Второй из помощников нехотя встал, пробасив при этом:
   - Ну кого те там надо то? Сам птицу прогнать не можешь чтоль? Знал всегда, что пользы от тебя, как от коровьего говна на дороге, но не думал, что на столько.
   Князь все размышлял о том, что же случилось в особняке и кого послать к Шраму. Вдруг неожиданная мысль, словно молния, пронзила его голову.
   - Жбан, а че там за птица то была?
   Ответом ему послужило тревожное молчание. Князь нервно сглотнул, взял небольшую свечу со стола и медленно направился наверх. В доме царила почти полная темнота. Князь шел медленно, вслушиваясь в каждый шорох, и темнота неспешно открывалась перед ним. Надо было бежать, бежать из дома как можно дальше, не оглядываясь, но страх, охвативший Князя, словно сковал его тело, не давал ему думать.
   Он лишь медленно шел по лестнице к комнате, не в силах остановиться. Свет свечи постепенно, с каждым шагом, открывал комнату.
   Шаг, и Князь увидел носки ботинок Жбана в самом углы комнаты. Еще один шаг, и уже можно рассмотреть самого бывшего бандита, который сидел, привалившись спиной к стене, у самого окна. Горло его было перерезано, кровь лилась на живот. Еще пара шагов и свеча вырывает из тьмы Тесака. Тот лежит рядом, лицом в пол. Под ним уже успела набежать лужа темной крови, которая лилась из раны в левом ухе.
   -Его закололи через ухо, прямо в мозг, - подумал Князь.
   Раздалось громкое карканье, Князь резко глянул в окно. На карнизе окна сидел огромный черный ворон, его совершенно человеческие глаза в упор уставились на Князя. Тот вдруг почувствовал, как ноги его начинают подгибаться, по ним потекли струйки чего-то теплого. Однако упасть он не успел, его схватили сзади за шею, горло ощутило холодное прикосновение острой стали.
   - Ты и вправду больной, если не свалил из города еще вчера. Неужели так хочешь моей смерти? Что мне оставалось делать! Твое чертово Братство развалило все, что я успел создать. Я должен был тебя убрать!
   Князя хрипел, хотя непонятно, откуда вообще он нашел силы открыть рот.
   - Я знаю,- раздался знакомый спокойный голос.
   Когда-то давно Князь уже слышал подобный спокойный рассудительный голос, навсегда изменивший его жизнь и его самого.
   - Знаю,- повторил убийца. - Возможно, я и не заслуживаю другого к себе отношения. Только почему-то смерть, которая каждый раз предназначается мне, всегда настигает тех, кто рядом. Зря ты убил мальчишку...
   - И что, ты вот так просто прикончил моих людей, собираешься кончить и меня из-за какого-то вонючего крестьянского сопляка? Да никто по нему и слезинки не проронит, кому он к чертовой матери нужен?
   - Я очень на это надеюсь,- голос был все также спокоен.- Очень надеюсь, что его никто не ждет...
   Лезвие кинжала отдалилось от горла, Князь даже успел последний раз вдохнуть прохладный дождливый воздух. Вдруг он вспомнил образ из далекого детства, как он и Громберг, еще совсем юные, сидят на пристани портового квартала, опустив ноги в воду. Они вместе мечтали, как однажды станут богаты, будут иметь свои дома и свое общее дело, что всегда будут держаться вместе и никогда не предадут друг друга. Князь почувствовал легкое холодное прикосновение к своему уху, а затем резкая вспышка боли сменилась полной и вечной тьмой...
  
   Глава 15.
  
   В помещении был очень яркий. Он буквально резал глаза, не давал их открыть и отдавался тупой болью в висках. Голова болела ужасно, мысли путались. Генрих Мельцер, по прозвищу Швейк, бывший стражник из личной охраны виконта Альбрехта, сидел на стуле, руки его были связаны за спиной и уже успели опухнуть от такого положения. Швейк не помнил толком, что происходило последнее время, его память обрывалась на том, как его же друзья тащат его под руки куда-то, а затем он помнил лишь боль. Его били по голове, били по ребрам и бокам, последнее время он мочился кровью. На его теле будто не осталось ни одного здорового места, глаза почти полностью заплыли, нос был сломан, скорее всего, как и пара ребер. Его кинули в сырую и холодную камеру, где он провалялся черт знает сколько. Его кормили, снова били, и он вновь проваливался в небытие. Швейк не понимал, что происходит. Неужели все это из-за какой-то пьяной выходки? Ну влепили бы пару нарядов, ну лишили бы недельного жалованья, и будет с него.
   Швейк сидел, пытаясь собрать в кучу хоть какие-то мысли, сплевывая тугие комки крови. Напротив него за столом сидел тощий человек в форме писаря, Швейк, кажется, даже знал его, но не помнил точно. Рядом с ним стоял Конрад, начальник охраны виконта. Он старался не смотреть на Швейка, делая вид, что читает бумаги писца.
   - Итак, Генрих Мельцер, - начал писец, не поднимая глаз от собственных записей. - Последние двадцать с небольшим лет, стражник в резиденции виконта Альбрехта. Все верно?
   - А то вы сами не знаете, - прохрипел Швейк. Слова отдавались болью в горле и голове.
   - Отвечайте на поставленные вопросы, это в ваших же интересах.
   - Да, это я. Я не понимаю, за каким хреном нужно было запирать меня? Ну да, признаю, я перегнул палку, готов понести наказание. Передайте виконту, что я сожалею.
   - Не стройте из себя еще большего дурака, чем являетесь на самом деле. В вашем положении лишь полное содействие может облегчить вашу участь, крайне незавидную, я бы отметил.
   - Да какую участь, черт вас всех подери? - Швейк вновь сплюнул на пол, поморщился от очередного приступа боли. - Что у нас в городе с недавнего времени стали избивать за пьянку на службе? Тогда вам придется отделать больше половины Оббингской стражи вместе с начальником охраны.
   Швейк кивнул на стоящего рядом Конрада, тот не поднял головы, продолжая смотреть в бумаги.
   - Значит, вы отрицаете свою причастность к событиям, произошедшим в ту ночь?
   - Да каким еще событиям, мать вашу, вы можете толком рассказать чего вам от меня надо? А то, клянусь великой Эланией, я отдам концы прямо в этом стуле.
   - Всему свое время, - проговорил писец, наконец-то перестав писать и подняв глаза на Швейка. Бывший стражник хорошо знал этот взгляд, полный безразличия и хоть какого-нибудь сочувствия.
   - Расскажите, что было в последнюю ночь вашей службы в резиденции виконта Альбрехта.
   - Да напился я к чертовой матери, вот что было! Был зол на его светлость, признаю, чертовски хотелось ему врезать, но я же не сумасшедший. Приложился к бутылке, а когда почувствовал, что перебрал, отправился в караулку. Меня уложили в какую-то комнату на нижнем этаже, чтобы я не мозолил глаза. Проснулся среди ночи, непонятно отчего, толи стук какой-то услышал, то ли звон. А может и приснилось чего на пьяную голову. Чувствую, надо облегчиться, а то совсем может неудобно получиться. Вышел из комнаты, начал искать тихую комнату, а потом смотрю - дверь на этаж чуть приоткрыта. Ну, думаю, на свежем то воздухе это дело сделать всяко приятнее, да и проветриться не мешало бы.
   - Дальше, - проговорил писец. Конрад тоже поднял глаза на Швейка, внимательно слушал каждое его слово.
   - Вышел во внутренний двор, встал к стене ну и, стало быть, сделал дело. Стало само собой немного полегче, сами понимаете где, да только на душе то осталось все так же погано. Поднял я глаза и увидел, что стою я прямо под окном спальни виконта. Ну и понесло меня спьяну. Взял я камень, да и швырнул ему в окно, еще крикнул при этом что-то. Не помню.
   - А что крикнул то? - раздался голос из дальнего угла комнаты.
   Швейк только сейчас заметил, что с ними в помещении находиться еще один человек. Он стоял в некотором отдалении, в темном углу. Лица его Швейк не видел, лишь рассмотрел одежды незнакомца. Странная военная форма, хотя Швейк не знал подобного рода войск. На груди был неизвестный знак. Бывший стражник не видел его - он не мог широко открыть глаза.
   - Да говорю же, не помню, ругательства какие-то, обычный пьяный бред. В чем, черт возьми, дело-то? Что у Альбрехта от моих слов нервный срыв? Он что, обиделся и теперь не может вести государственный дела, зная, что простой стражник не любит его, как правителя?
   - Вовсе нет, - спокойно проговорил незнакомец в странной форме. - Один из ваших коллег, который находился рядом и помог утихомирить вас, поведал нам, что перед тем, как бросить камень в окно, вы крикнули фразу. А вы выкрикнули "чтоб тебя демон сожрал!".
   - Ну может и так, и что? Говорю же, обычный пьяный бред.
   - Виконт Альбрехт мертв, а мы расследуем причины его смерти.
   - Элания милосердная, спаси и защити, даруй мне силы бороться с тьмой вокруг и тьмой внутри меня... - Швейк пробормотал привычную молитву, собрался с мыслями. Теперь, кажется, он начинал понимать, что происходит.
   - Я искренне сожалею о его кончине, да прибудет он в царстве Элании, но я все-таки не понимаю, причем тут я. Не мог же я убить его брошенным в окно камнем?
   - Камень тот пролетел между прутьев железной решетки, разбил стекло и попал внутрь спальни,- пробормотал Конрад. - Швейк, если тебе есть, что добавить, прошу, говори, я постараюсь сделать все что в моих силах...
   - Да нечего мне говорить, чтоб вас всех! - Швейк уже устал от этой пустой болтовни. - Либо говорите, что вам надо, либо отпустите.
   - Ваш отец, уважаемый Райнор Мельцер? Что можете рассказать про него?
   - А при чем тут мой покойный папаша?- Швейк окончательно потерял нить разговора. Все это походило на какой-то сумасшедший дом, и если ему доведется выбраться из этой переделки, однозначно можно будет обращаться за помощью в Храм Пяти Мучеников - знаменитый приют, организованный сразу после Великой Войны для людей, потерявших рассудок от пережитого ужаса.
   - По информации, которой мы располагаем, - незнакомец говорил из своего угла противными заумными словами, - ваш отец находился в дружественных отношениях с некоторыми субъектами. Вот их имена. Прошу, обратите внимание и расскажите, знакомы ли они вам?
   Швейку под нос сунули какую-то бумагу, он пробежался глазами по списку имен.
   - Да мне то, откуда знать этих людей? Хрен его знает, с кем мой отец мог вести дела. Вам то что до них?
   - С этими людьми вашему отцу довелось служить вместе. С ними же он имел некоторые неустановленные дела, а позднее эти люди были обвинены в измене по отношению ко всему свободному миру, колдовстве и попытке проведения запрещенных магических ритуалов. Их повесили, а ваш отец сумел уйти от ответственности. Моему ордену не удалось найти никаких улик, связывающих вашего отца с данными субъектами. Теперь я вижу, что, видимо, напрасно.
   - Что вы хотите этим сказать?- тихо сказал Швейк. Незнакомец вышел из тени, медленно подошел к столу и заглянул прямо в глаза бывшему стражнику. Швейк разглядел на его груди знак - большой глаз, заключенный в странную замысловатую фигуру. Он не знал, что это за знак, и что он обозначает. И именно это напугало его еще больше.
   - А сказать я хочу, что вы - грязный выродок и прихвостень недобитых магов, которые даже спустя сотню лет после своего полного поражения не могут успокоиться и дать спокойной жизни людям свободных провинций!
   Глаза незнакомца загорелись фанатичным огнем, от былого спокойствия не осталось и следа. Он кричал, брызгая слюной на лицо Швейка.
   - Я хочу сказать, что ваш отец также был причастен к запрещенным магическим ритуалам, что именно он передал это знание вам, что именно вы виновны в смерти виконта! Вы каким-то мерзким и богопротивным способом призвали демона в его спальню, который и лишил уважаемого Альбрехта жизни. Затем демон убил еще шестерых стражников, вставших у него на пути, не пожалел даже ни в чем не повинную служанку, просто оказавшуюся не там где надо. А затем, обратившись черным вороном, он скрылся, а вы решили разыграть комедию, надеясь, что мы не раскроим ваших намерений. Запомните, Орден Посвященных никогда не пройдет мимо истины, а виновные всегда будут наказаны. Сейчас же вы признаете себя виновным в преступлении против народа Оббинга, подпишите признание, а завтра же вы будете казнены на центральной площади.
   - Да что вы ...,- начал Швейк дрожащим голосом.
   - А иначе, - перебил его чокнутый незнакомец, - мы постараемся найти связь между вашими действиями и вашей обожаемой дочерью, которая не далее как три дня назад так удачно вышла замуж. Поверьте, мы найдем их, и она будет болтаться на виселице рядом с вами, и только вы будете в этом виноваты. В том, что разрушили ее счастье и ее жизнь.
   Швейк смотрел в безумные глаза незнакомца и почему то был уверен, что тот не лукавит, и в его власти сделать все, как он и обещал. Стоявший рядом Конрад вздохнул, и быстро покинул комнату, ни говоря не слова. Думал Швейк недолго, уже через пару минут он подписал подсунутые ему под нос бумаги...
  
   На следующее утро за ним пришли. Первым в комнату зашел Конрад, он подошел к Швейку и неожиданно заявил:
   - Прости, я ничего не мог сделать. Не переживай, твою дочь они не тронут, им лишь нужно было, чтобы ты подписал признание. Я прослежу, чтобы с ней все было хорошо. Все пройдет быстро, ты даже не успеешь ничего почувствовать. Сам знаешь, что на самом деле смерть при повешении наступает быстро, из-за сжатия сонных артерий и яремных вен. Ты даже не успеешь толком ничего почувствовать.
   От его слов Швейку почему-то не стало легче. Он молча, кивком головы, поблагодарил свое бывшего начальника, тот так же молча вышел из камеры. Затем в комнату вошли двое стражников, взяли его под руки и потащили наружу. Швейк знал, почему они так спешат. Народ жаждал найти виновного, требовал расплаты и неважно от кого. Бывший стражник подходил под эту роль, большего и не требовалось. Он покорно прошелся по торговой площади, на которой ради него даже прекратили обычную торговлю и организовали целую арену. Собралось, наверное, все население портового города. Люди орали, размахивали кулаками, призывали всех известных богов покарать убийцу. Швейк не обращал внимания на них, он делал это ради дочери, ради ее счастья. В голову упорно лезли глупые мысли и подслушанные на пьяную голову рассказы. Он вспомнил байки о известных разбойниках, не раз убегавших от неминуемой смерти, бывало, что и прямиком с эшафота. Вспомнил рассказы о том, что невиновных всегда спасали в последний момент, а справедливость торжествовала.
- Неужели все так и закончиться? - думал Швейк. - Неужели для всех я останусь мерзким прихвостнем магов и убийцей виконта?
   Его поставили на высокую бочку, надели на шею петлю. Стражник попытался по традиции закрыть ему лицо платком, но Швейк попросил не делать этого. Он хотел последний раз взглянуть на большое око, наконец-то, после долгих месяцев дождей, показавшееся на небе. Воин на удивление согласился и убрал платок.
   - Генрих Мельцер, - пробасил голос сзади, стараясь перекричать толпу. - Вы обвиняетесь в убийстве всеми нами любимого виконта Альбрехта, в пособничестве магам, колдовстве и поклонении темным силам. Вы признаете себя виновным?
   Толпа на мгновенье притихла, будто действительно ожидала от него правдивого ответа.
   - Да, - сказал Швейк. Про себя он повторял молитву милостивой Элании.
   Раздались еще более громкие крики, проклятья, в его сторону полетели камни. Один из них рассек ему бровь, по лицу на плечо полилась кровь.
   - Давайте быстрее, черт возьми, а то они сделают все раньше нас!
   Голос явно был обеспокоен уже собственной безопасностью. Швейк обвел взглядом толпу орущих людей, их ожесточенные, перекошенные злобой лица. Что-то привлекло его внимание, что-то выделяющее из общей толпы. Через боль он пытался рассмотреть, что это, но не поверил собственным глазам. В первом ряду, недалеко от него стояла Агнесса, его покойная жена. Она, молча, смотрела на него, глаза ее были темными и безразличными. Это были глаза мертвого человека. Никто из стоящих рядом, казалось, не замечал ее, а она, слегка наклонив голову, продолжала наблюдать.
   - Агнессушка, я любил тебя, любил больше жизни... - прошептал Швейк, по его разбитому и окровавленному лицу побежали слезы. - Все, что я делаю - это ради нее.
   Ему показалось, или она действительно слегка заметно кивнула головой, будто соглашаясь с ним? Сильный удар выбил бочку у него из под ног, Швейк повис, бессильно дергая ногами и руками, связанными за спиной. Это действительно длилось недолго, и последнее, что он видел, были пустые, безжизненные, ничего не выражающие глаза его любимой жены.
  
   Кот, по кличке Рыжик, никак не мог успокоиться на руках своей хозяйки, все норовил вырваться и вновь начать ходить по чердаку, продолжая протяжно мяукать. Его будто подменили последние три дня. Обычно его было не согнать с коленок, бывало, он по несколько часов кряду мог дремать на них, свернувшись клубком, не переставая при этом довольно мурчать. Может ему передалось беспокойство хозяйки? А может он тоже начинал беспокоиться.
   - Рыжик, ну иди же сюда, маленький, хватит ходить взад-вперед! Ну что, ты тоже беспокоишься?
   Кот не ответил, лишь грустно глянул на Мильну и продолжил ходить вдоль стен чердака. Девочка глубоко вздохнула, пытаясь унять внутреннее волнение, и вновь принялась смотреть на дорогу. Она сидела на своем привычном месте, на чердаке собственного дома. Снизу доносились пьяные крики очередных отцовских дружков, иногда прерываясь громким пьяным смехом. С ее места открывался хороший вид на ведущую в деревню дорогу, если кто-то будет идти, она сразу же увидит его.
   - Не волнуйся, Рыжик, Альдо придет. Он обещал придти и забрать нас к себе в город. Он теперь важный человек, не думай, все у нас будет хорошо. Уже скоро он покажется на дороге, я как всегда буду рада его видеть, кинусь ему на шею и скажу, что люблю его. А он, наконец, скажет, что любит меня.
   Она вновь попыталась взять Рыжика на руки, тот продолжал вырываться, не смотря на то, что Мильна пыталась почесать ему шею - его любимое место.
   - Альдо придет, - повторила она уже который раз за последние три дня. - Он обещал, а значит, он обязательно придет. И все будет хорошо...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"