Раннее солнечное утро. Отец с матерью ушли на работу. Я, как всегда, осталась дома с бабушкой Анной. Старшие с утра пораньше собрали в огороде ведро клубники, подготовили бабушку к рынку. Она меня будит:
- Вставай! Умывайся, поешь. Сегодня пойдём к Фонтану, нужно ягоду продать.
Бабушка уже готова. Она умылась и переоделась. Свой старый длинный домашний фартук сменила на хороший тот, что для выхода. Переоделась в длинную, до средины щиколоток, лёгкую юбку и выходную кофточку. На голове у неё новый белый ситцевый платок.
Мы пошли по обочине Старой дороги. Здесь надо быть осторожными, поток машин и гужевых телег велик. Через всё село, по уже знакомым мне местам я шла спокойно. За селом, там, где дорога врезается в склон конусообразной горы, огибает её и идёт дальше к мосту через русло ручья, мне всё это надоело. Дороге не было видно конца, неизвестность утомляла. Устали ноги. Я начала хныкать.
- Ножки устали! Долго ещё?
Идти действительно было тяжело.
- Пошли, пошли! - зовёт меня бабушка. - Уже близко.
Но за поворотом ещё поворот, а это "близко" не приближается. Я села на барьер у дороги и,обиженно отвернувшись от бабушки, уставилась вниз на бегущий ручей, что прыгал по камням в глубоком овраге. Я решила дальше не идти.
- Ох, горе ты моё! - восклицает бабушка, - больше тебя с собой не возьму! Иди, садись мне на спину.
Она приседает, и я карабкаюсь ей на спину. Бабушка поднимается. Одной рукой поддерживает меня, в другой несёт ведро. Два поворота я проехала на ней. Впереди показался красивый дом с каменной подпорной стеной и железными коваными решётками на ней. В подпорной стене устроен водопроводный кран с каменной раковиной под ним. Вода для тех, кто едет по дороге.
- Пришли? - с надеждой спрашиваю я.
- Нет, ещё немного, - говорит бабушка. - Ну, отдохнула? Теперь иди сама. Я устала, - бабушка приседает, и я становлюсь на ноги.
Идти стало легче. После двух-трёх поворотов впереди неожиданно открывается оживлённая площадка полная людей, легковых и грузовых машин, гужевых тележек. Такого я ещё не видела! Останавливаюсь, открыв рот. Вправо от дороги разбит сквер с лавочками, тропинками, газонами и цветами на них. По краю сквера ровной высокой стеной стоят пирамидальные тополя. Их утренняя длинная тень ещё защищает сквер от поднимающегося солнца, но в полдень здесь будет жарко. Слева в добротном каменном обрамлении с небольшой ванной из того же материала - кран с водой. Его называют фонтаном, и это всё место со сквером называется Фонтан. Машин идёт много. Скоро лето. Люди едут на отдых, на курорты. Здесь, около фонтана, санитарная остановка, а где есть остановка, там всегда возникает рынок. Таков закон жизни. На обочине дороги уже стоят женщины и торгуют тем, что дал им огород и их трудолюбивые руки. Моя бабушка подходит, здоровается, справляется о рыночной цене на клубнику и присоединяется к торгующим женщинам. Я с интересом смотрю на выходящих пассажиров. Почти все едут в белых одеждах. Вижу, из "Победы" с трудом, опираясь на костыли, выбирается одноногий мужчина. Он одет по-летнему в светлые брюки и лёгкую рубашку. Одна брючина аккуратно завёрнута впереди за пояс. В те послевоенные годы много было инвалидов безногих, безруких, с пустыми глазницами на лице.
Насмотрелась, надоело, повернулась в другую сторону. За туалетом на пригорке обнаружила круглую видовую беседку, к которой со всех сторон подбираются сильные ветви ажины.
- Бабушка! Можно я туда сбегаю, - показываю ей на горку.
- Иди, только не долго. У меня уже немного осталось, - отпускает меня бабушка.
Поднимаюсь по лесенке в павильон с белыми бетонными колоннами и баллюстрадой по периметру. Под крышей беседки, на приподнятости под ветерком дышится легче и обзор во все стороны лучше. Видны и сквер, и лес, что подступил к нему, и выходящие из машин пассажиры. А главное, у беседки есть лесенка, по которой можно сбегать вниз, как Золушка с бала. Как красиво платье у неё тогда развевалось! Пытаюсь так же сбежать с лесенки, но платье не хочет пышно раздуваться. Так! Платье не то. В следующий раз надену платье, более пышное и поиграю в Золушку. Осматриваюсь дальше. На другой скале, что поблизости от беседки, расположилась скульптура "Два оленя". Красивые животные, сильный олень с ветвистыми рогами и, так надо понимать, его подруга - олениха.
В беседку поднялась Дарья, девочка из нашего села. Разговор у нас зашёл о том шуме механизмов, что доносился из-за деревьев.
- Это строят дорогу, - сказала она. Дарья постарше меня и знала больше.
- Какую?
- Новую. По ней будут ходить троллейбусы.
- А что это такое?
- Говорят, что это автобус на электрическом токе.
- А не стукнет?
- Не знаю. И говорят, что эту беседку должны снести и этих оленей.
- Правда? Жаль! Здесь так красиво!
Пока мы разговаривали, из-за кустов показался рабочий. Он подошёл к подножию беседки и сказал нам, чтобы мы уходили, потому что здесь сейчас начнутся строительные работы.
В следующий раз бабушке в помощницы по продаже клубники я напросилась сама. Бежала впереди в платье, с развевающимся подолом. Ей приходилось меня даже придерживать:
- Не убегай от меня! На дороге такое движение!
У фонтана с трудом дождалась того момента, когда бабушка определится с местом и ценой, и когда мне можно будет спросить разрешение уйти в беседку.
И вот наконец-то бегу туда через ряд густой алычи и вижу, нет той беседки! И оленей нет! Нет деревьев и даже мощная ажина исчезла. На их месте появился высокий отвал земли, который рос с каждым приходом огромного самосвала.
Через два года дорогу построили. Она действительно оказалась шире, ровнее и красивее. Не пожалели денег на озеленение и архитектурное оформление индивидуальных павильонов остановок транспорта. По дороге пошли троллейбусы, которые не оставляли после себя гари и неприятного запаха бензина.
Торжественное открытие дороги было поистине праздничным. Первые троллейбусы прошли по трассе все в цветах и государственных флагах. Первыми их пассажирами стали строители этой дороги, а мы, местные жители, стояли вдоль трассы на новеньких тротуарах и приветствовали их.
В ближайший выходный день мы всей семьёй в первый раз поехали на троллейбусе в Ялту. В пути, при подъезде к Массандре, на высокой скале я увидела оленей, таких же точно, как и те, что были около Фонтана. А в самой Массандре на остановке стояла такая же круглая видовая площадка, как и та, где я не успела поиграть в Золушку.
Жизнь потекла по новому руслу. Старая дорога осталась для внутренних нужд. Опустел и забылся, как торговое место, Фонтан.
Прошли годы. Я выросла. Когда мне было восемнадцать лет, умерла моя бабушка. Но её душа и её активная натура осталась жить во мне. В сентябрьский погожий день мы провожали её в последний путь. Бабушка лежала в гробу в новом, приготовленном ею специально для этого случая, белом ситцевом платочке. Он был очень кстати в эти сентябрьские дни, когда солнце ещё напоминает о себе, но и прохладный ветерок, нет-нет, да и прорывается временами.
Жизнь не остановилась, она пошла своим чередом. Я вышла замуж. За мужем уехала в далёкий Иркутск. Там же у нас появились дети.
Чем богата Сибирь? Многим, но ещё и долгой зимой, крепким морозом и снегом. Мы все научились ходить на лыжах, и солнечные морозные выходные дни проводили на улице.
Когда созрело решение возвращаться обратно в Крым лыжи взяли с собой.
- На Ангарском перевале часто лежит снег. Можно съездить туда и покататься, - решили мы, и заложили все наши четыре пары лыж в контейнер с мебелью.
Но мечты это одно, а реальность - другое. В Крыму до перевала с лыжами мы так ни разу и не доехали. Однажды, уже не первой зимой после возвращения, сошла небесная благодать для лыжников и на наш Южный берег Крыма. С субботы на воскресенье всю ночь шёл снег. В воскресенье с утра я с детьми двенадцатилетней Таней и десятилетним Сашей вышла на улицу покататься.
Мы попытались ходить по той дороге, что пролегла внизу у наших домов. Камни, замерзшая горбами колея дороги - такое катание не доставляло удовольствия. И тут я вспомнила тот сквер у Старой дороги.
- Есть идея! Давайте я поведу и покажу вам одно красивое место! - предложила я детям. - Пойдём по ровной дороге, где не будет ни камней, ни бугров.
Я повела детей к скверу. Для этого нам, правда, пришлось подниматься по крутой, заваленной снегом, дороге вверх. Хорошо ещё, что не было встречных машин. Они ждали прохода трактора и не пытались в этот день спускаться к морю первыми. По селу шли спокойно. За селом, там, где дорога врезается в гору, огибает её и подходит к мосту через ручей, сын спросил меня:
- А далеко ещё?
- Ещё немного, - успокоила я его.
Прошли ещё несколько поворотов. Подошли к дому, ещё хранившему былую добротность, каменная же подпорная стена вокруг дома в нескольких местах уже зияла провалами, красивая кованая решётка её давно потеряла свой привлекательный вид. Каменная чаша питьевого крана в последние десятки лет собирала только дождевую воду.
- Пришли? - спросила дочь.
- Нет, ещё немного.
Ещё два-три поворота по заросшей и кое-где разваливающейся дороге и мы наконец-то выходим на это место. Сквер был запущенный, но все равно выглядел красиво. Тополя, ступеньки газона, фигурные бордюрчики просматривались хорошо. Сохранился даже каменный фронтон фонтана с какой-то татарской мудрой надписью. Было такое впечатление, как будто мы посетили затерянный мир.
- Ух, ты! - вырывается у обоих. - А почему мы раньше этого не видели?
- Не знаю. Не вспоминалось как-то. Да ведь это не такая уж старина и не памятник, который охраняет государство. Просто, красивое место, которое сделано добротно и толково.
Прошли годы. Выросли мои дети и у них появились свои дети.
Во времена Перестройки, упадка экономики, государству было не до благоустройства дороги. Дикие заросли алычи поднялись по обочинам трассы, закрывая вид на сквер у Фонтана. Те супруги-олени на высокой скале тоже не перенесли тяжёлых времён. Дождь, ветер, солнце и безденежье их разрушили. Только беседка, что расположилась поближе к людям - уцелела. Попозже у неё началась вторая жизнь, а может быть и третья. Она превратилась в торговую палатку.
Новая экономическая волна не обошла стороной и мой знакомый сквер, и для него после чёрной полосы подошла белая. Как-то, проезжая по трассе мимо этого места, я бросила взгляд вниз. Заросли алычи были срезаны, и сверху открывался прекрасный вид на сквер у Старой дороги, а за ним, на очищенной от леса земле, был разбит новый виноградник.
"Сквер так заботливо ухожен! - подумала я. - Может его начало охранять государство? То, которое сказало: "Ух, ты!"