Кико откинулся навзничь и принялся рассматривать лениво плывущие над ним белоснежные облака. "Завтра - большой день. Завтра - наша стачка!" - не без гордости подумал Кико. - "Как хотел бы я сделать что-нибудь полезное для всего нашего общего дела, для революции!".
    Мысли Кико были прерваны приближающимися шагами его старшего товарища и соратника по партии, отважного и честного Пычо.
    - Кико! - обратился торжественно Пычо. - Готов ли ты пожертвовать собой ради революции?
    Сердце юноши бешено забилось от радости, от смущения у него пересохло во рту, от волнения щеки его заалели ярким румянцем, а от страха штаны заполнились чем-то влажным и липким.
    - Я готов умереть за правое дело! - храбро произнес Кико.
    - Молодец, Кико! - похвалил его Пычо. - Завтра - день великой стачки, Но, чтобы о ней тут же прознали все-все рабочие, не только с заводов, но и кустари-одиночки, ты, Кико, должен будешь пробежать по городу с транспарантом "Все на стачку!".
    - Но ведь меня тут же схватят жандармы!
    - Нет, Кико! Партия хорошо продумала этот вопрос и, ради удобства бега от преследований, решено было засунуть транспарант тебе в задницу.
    - Ну тогда конечно! - жарко и горячечно воскликнул Кико и с готовностью спустил штаны...

    Уже совсем сгустилась темнота над городом, куранты на башне пробили двенадцать часов, когда Кико, весь охваченный возбуждением, примчался к заветному бараку. Из кустов выделилась белая фигура и двинулась по направлению к молодому революционеру. Конечно, это была она, его Мари, его милая и нежная возлюбленная. Она, пьянящая своим волшебным ароматом, легонько дотронулась до юноши, трогательно прошептала: "Я так ждала тебя, Кико!" и крепко-крепко обняла его. Ее ласковые руки стали опускаться все ниже и ниже, пока не опустились ниже талии Кико.
    - Ой, что это? - воскликнула она. - А ну-ка поворотись спиной!
    Кико повернулся.
    - В-с-е-н-а-с-т-а-ч-к-у, - водя пальцем по буквам, прочитала Мари. - Ой, Кико, неужели это поручение нашей партии?
    - Да, Мари, - подтвердил Кико голосом человека, который уже давно повзрослел и больше не является тем ушастым подростком, которого она давно знала.
    - Я так горжусь тобой, Кико! - Мари крепко прижалась к груди своего любимого. Юноша чувствовал ее горячее дыхание, ее маленькие, уверенные руки, ее мерно колыхающуюся грудь и захотелось ему сделать что-то приятное и такое же искреннее в ответ.
    - Мари! - взволнованно обратился он к девушке. - Если хочешь, я могу и тебе транспарант тоже засунуть...

    Ночь выдалась тревожной. Кико долго не мог заснуть, думая о пламенной революционной душе товарища Пу. "Вот кто действительный, настоящий герой, а что я, маленькое, ушастое ничтожество?" - думал Кико и плакал от жалости к самому себе. - "Но ничего, вот завтра обо мне узнают все в городе! Завтрашний день все решит - настоящий ли я последователь дела великого Пу, или юнец, купившийся на романтику?". Под эти измышления Кико и заснул. Он даже успел поспать несколько часов, но тут его разбудил его старший товарищ Пычо:
    - Пора, Кико!
    Тот тут же вскочил, одел кепку и вышел из барака в серое, зарождающееся утро. Но, уже на пороге, оглянулся и в соседней комнате заметил чье-то до боли знакомое лицо. Та же знаменитая бородка, картофельный нос и, главное, добрые-добрые глаза. Нет, сомнений не было...
    - Да, там действительно товарищ Пу. Он готовит план революционного выступления, - рассеял сомнения Пычо.
    С этими словами на них оглянулся объект обсуждения, улыбнулся и вышел им навстречу.
    - Это и есть наш доброволец? - добродушно заметил товарищ Пу про Кико. В руке у вождя партии был стакан, в другой он зажимал огурец. "Вот кто действительно самый человечный из людей, какой простой и понятный!", - успел подумать Кико.
    - Молодой мой друг! - обратился товарищ Пу к обомлевшему от счастья Кико. - Вам поручено великое дело, и я надеюсь, Вы его с честью оправдаете, наше доверие. Только, пожалуйста, не забывайте, где у Вас находится лозунг. Когда будет встречать рабочих, обязательно повернитесь к ним спиной. Ну, в путь!
    - Я все выполню, как Вы хотите, великий товарищ Пу!
    - Но только это не я велю, а партия, - скромно заметил товарищ Пу. - Хотя не скрою, я взаправду великий.
    - Воистину так! - хором подтвердили Пычо и Кико, после чего вежливо откланялись и вышли.
    - Ты видал, какой очень хороший у нас товарищ Пу? - спросил Пычо.
    - Да, - ответил Кико. - Как хотел бы я быть таким же пламенным революционером!
    - Ты станешь им, - сказал Пычо. - Если будешь долго и упорно работать над собой. И если революционный огонь будет вечно в твоем сердце!
    - О, Пычо, ты такой же мудрый, как товарищ Пу! - благоговейно вскрикнул тот.
    Пычо по-отечески похлопал юношу по плечу...

    Кико шел по городу в поисках рабочих. Ветер поддувал ему в спину и колыхал транспарант.
    "Я очень счастлив!", - думал Кико. - "Ах, если б не Мари...", - и он горько вздохнул.
    - Эй, Кико, здравствуй! - неожиданно поприветствовал его знакомый рабочий с соседней фабрики.
    Кико повернулся к нему спиной. Тот долго молчал, потом сказал:
    - У тебя что-то, по-моему, в заду.
    - Это плакат, призывающий тебя постачковать, - пояснил Кико.
    - А-а, - понимающе протянул этот знакомый рабочий, повернулся и пошел дальше по своим делам.
    После этого знакомого рабочего Кико повстречал двух незнакомых, которые также долго рассматривали плакат, потом молча плюнули и ушли. Потом он повстречал сразу пять работниц, которые, увидев плакат, сразу захихикали, после чего проявили крайнюю несознательность, попытавшись вырвать транспарант. Но, слава богу, Кико быстро бегал.
    Он бежал и бежал, транспарант развевался сзади словно крылья. Кико походил на большую белую птицу. "Если б меня сейчас видела Мари!" - размечтался юноша. - "Если б она только видела, какой я настоящий революционер! Мари...".
    Тут Кико стукнулся о жандармов...

    Избитый и опечаленный, Кико плелся домой, в барак, к соратникам, чтобы поведать о своей неудаче. К удивлению молодого революционера, жандармы оставили-таки у него транспарант, однако теперь, когда Кико поворачивался спиной к рабочим, те реагировали весьма странным образом - некоторые пинали его аккурат в лозунг, некоторые говорили, что сдадут Кико в полицию, если тот не прекратит безобразия, а двое почему-то нараспев сообщили Кико, что товарищ Пу - дурак.
    - Кико! - раздался знакомый голос. Кико пригляделся на другую сторону улицы - там была она, Мари.
    - Кико, что они с тобой сделали? - запричитала девушка, гладя юношу по избитым щекам.
    Кико молчал. Молчал и плакал.
    - Ты прости меня, Кико, что я вчера так отреагировала на твое предложение. Теперь я вижу, что это - работа для настоящего революционера, для такого, как ты. А я - трусиха и кретинка.
    - Нет, Мари, ты очень хорошая. А вот я не смог выполнить революционного поручения как полагается, я - не революционер, а тряпка! Меня все только пинают, никто стачковать не хочет.
    После этих слов Мари зашла за спину Кико, ойкнула и вытянула транспарант, после чего показала юноше: слова "Все на стачку!" были густо замазаны, чуть выше было написано жандармовской рукой "Пни меня", а ниже - "Товарищ Пу - дурак!".
    Рык праведного негодования вырвался из груди Кико:
    - Подонки! Да как они смеют так обзываться и сквернословить о дорогом товарище Пу! Месть!
    Мари тут же встала плечом к плечу с ним и тоже негодующе сказала:
    - Да-да...

    Товарищи по партии собрались в тесный кружок, чтобы отпекарчить как следует Кико.
    - А ты знаешь, что стачку поддержали только присутствующие здесь люди? - грозно спросил Пычо. - Всего восемь человек, так где же у нас была агитация?
    - У меня в заду, - виновато ответил Кико.
    - Ты провалил свою миссию, Кико! - торжественно вынес свой вердикт Пычо. - Тебя надо расстрелять!
    Кико разрыдался и пал на колени:
    - Ой, пощадите меня, товарищи мои милые! Ой, не губите жизнь молодую! Жить хочу! Правда-правда!
    Слово взял мудрый товарищ Пу:
    - Партия умеет прощать, Кико, - после этого он взял долгую, проникновенную паузу. - Но вину следует искупить. Ты должен жениться на Мари.
    - Нет! Нет! Только не это! Лучше расстреляйте! - Кико завопил во всю мочь.
    - А ты знаешь, что такое партийная дисциплина? - охладил его товарищ Пу.
    - Да, я понимаю.
    - То-то же!
    - Папочка, я так счастлива! - Мари бросилась на шею товарищу Пу...

    Кико откинулся навзничь и принялся рассматривать лениво плывущие над ним облака. Облака были белые и нежные, словно пух одуванчика. Кико видел в них медведей, собак, кошек и душевно отдыхал. Рядом сидела Мари и наводила конспирацию на лице.
    - Все равно революция победит, - заметил Кико.
    - Ну и черт с ней. Главное, я уже замужем, - глядя в зеркальце, ответила Мари.
    - Тебе-то хорошо! А я вот женился, - Кико уткнул большую ушастую голову в ладони и всхлипнул.
    - Ничего, зато жена у тебя большая умница.
    - Да если б не товарищ Пу, я б тебя...!
    - Подумаешь, - Мари нагло повела плечами. - Если б не товарищ Пу, я все равно нашла бы способ, как выйти замуж. Пусть даже не за тебя.
    - Дура ты, Мари! - обиделся Кико.
    - Зато замужняя. Бе-е-е, - и она показала язык, еще не закамуфлированный.
    Тут появился сам товарищ Пу. В руках он держал красный флажок - символ революции, символ пролитой крови революционерами в борьбе за свободу всех трудящихся масс от гнета поработителей. Товарищ Пу величаво подошел к Кико и торжественно заявил:
    - Это свадебный подарок, - протянул флажок.
    - Да-а, это самая нужная вещь в семейной жизни, - понуро заявил Кико. - Засуньте-ка Вы его себе в задницу!
    Товарищ Пу задумчиво почесал бородку...

    Они шли дружными рядами и демонстрировали свое единство - у каждого торчал красный флажок. Кико был счастлив: "Теперь я вижу, что я действительный революционер!".
    - Ах, Кико! - рядом шла Мари и нежно прижималась к нему, трогательно держась за руку. - Тебе выпала такая великая честь - быть знаменосцем, в то время как другие несут только маленькие флажки!
    - Да, Мари, да, - Кико гордо шагал и сердце его переполнялось самыми благородными помыслами. Он мечтал, как его родная страна станет свободной и счастливой, как житницы заполнятся хлебом, а кузницы - чугуном. Как все дети будут ходить в школу, а их родители - на работу, как народ заживет богато и довольно, а он, Кико, полетит на Луну.
    Мари тоже мечтала. О счастливом семейном гнездышке, о том, как оно заполнится вдоволь хлебом и чугуном, как их с Кико дети будут ходить в школу, как она будет работать в самой нужной и важной конторе, а Кико полетит на Луну.
Мечтал и товарищ Пу. Он грезил о том, как счастливые и веселые революционеры захватят много добра и тогда товарищ Пу сможет вдоволь наесться хлеба и пропить чугун, как Мари наконец-то удастся не остаться на второй год в школе, а Кико полетит на луну. "Но работать я не хочу! Дудки! Скорее бы на пенсию!".
    Он обернулся к Кико и сказал:
    - Есть такая профессия - революционер! Только зарплату платят нерегулярно.
    - Ты, товарищ Пу, прямо умный какой-то!...

    Они шли дружно и значимо. Отовсюду сбегались жители и, глядя на них, кричали: "Ура, революция победит!". Девушки прорывались сквозь толпу, чтобы ущипнуть демонстрантов, бросали им под ноги цветы и шикарные коробки конфет. Одна старушка подбежала к товарищу Пу и, сунув ему краюху хлеба в руки, сказала:
    - Кушай, наш дорогой вождь. Хлеб - он всему голова, а гниет, как известно, рыба с головы. Одна голова хорошо, а две лучше. Дурная голова ногам покоя не дает. Так что ешь.
    Товарищ Пу так ошалел, что, даже не сказав "Спасибо", принялся тут же упрашивать старушку вступить к нему в партию.
    - Угу, счас только, уши помою, - прошамкала старушка и стремглав удалилась.
    Тут кто-то закричал: "Жандармы!". Провокатор проклятый! Все тут же разбежались, а товарищ Пу бежал быстрее всех. Потом он подошел к Кико и сказал:
    - Завтра снова пойдем. Революция все равно победит...