Теория оказалась верна. Это были не просто неурядицы эндокринной системы. Евгений Мозгов вздохнул и откинулся на спинку стула удрученно смотря на красиво отрисованную трехмерную модель головного мозга. Нет, это не новое и красивое программное обеспечение - всего лишь заставка. По настоящему сложные программы, которыми он пользовался едва ли порадуют обывателя красотами. Зачастую, командная строка это единственное, что доступно.
Мысли путались... Что делать? Похоже, надо срочно сказать Нине...
Никогда еще Евгений так не чувствовал себя. Даже когда получал премию за открытую им методику зондирования головного мозга и методику составления "карты личности".
Принтер зашуршал, печатая все то, что он узнал о своем организме. Забавно. Интересно, как она отреагирует.
Еще один лист... Плохо. Распечатки карты еще раз напомнили, что недуг успел пустить корни и на нем завязано уже слишком много. Что делать? Лечить обнаруженный недуг было чревато серьезным повреждением мозга и, как следствие, амнезией. И ведь не факт что поможет. Из жизни придется просто вычеркнуть три года исследований, достижений, а этого очень не хотелось. Да и три года, это в лучшем случае...
Нина Чернобровова зашла в кабинет ближе к полудню. Помощница выглядела как всегда неотразимо. Черные, как смоль волосы аккуратно уложены, белый халат лишь подчеркивает стройность фигуры, а зеленоватые глаза скорее делают ее похожей на ведьму, нежели на аспирантку, обещающую в скором времени стать одним из светил медицины.
- Здравствуй, Нина, я закончил зондирование, вынужден отметить, что результат весьма и весьма... Заставляет задуматься.
- Привет, док. - Нина поморщилась, посмотрев на гладко выбритую голову Евгения, на которой виднелись следы зондирования: свежие ранки - Ты исследовал собственный мозг? И не побоялся пихать себе в череп этот свой зонд? Но это же больно!
- Наука требует жертв. Это пустяки... - с видом лектора Евгений разложил распечатки на столе - смотри. Вот так скачет в крови адреналин, а вот данные зондирования... До и после ввода в кровь стимулирующих веществ.
Нина потерялась в бурном потоке объяснений уже на десятой секунде. Когда умного, не по годам человека, уже доцента в свои двадцать четыре, занимала какая-то проблема, он рассказывал с такой скоростью, что за ним невозможно было успеть. Иногда, это поражало Нину: как человек, старше ее всего на два с половиной года, умудрился впихнуть столько знаний в голову. А еще невольно становилось стыдно, так как она, как ей казалось, не знала и десятой доли того, что знал Евгений.
- В общем, лечение выбьет из памяти последние года три, не меньше - подытожил Евгений.
Нина толком не разобралась, что произошло с ее начальником, но поняла, что это что-то серьезное. Слишком уж дрожал его голос. И испугалась. Он ей всегда очень нравился. Вечно лохматый, остроумный - настоящий ученый. Он протащил ее в аспирантуру против воли заведующего кафедрой, потому что видел в ней талант, который не видели другие. Даже она сама. И, как всегда, оказался прав, когда ее работа выиграла грант. И очень не хотелось, чтобы таинственный недуг унес у него из головы все воспоминания о ней.
- И что, никак?
- Уже опустилось в долговременную, и хорошо завязалось...
Нина опустила глаза, пытаясь придти в себя. Почему единственный человек, ставший не просто начальником, не просто коллегой, а человеком с которым можно было поделиться тем, что творится внутри, которому можно даже поплакаться в жилетку, если жизнь уже невмоготу? Почему?
- Так какой все таки диагноз, Женя? - только и выдавила из себя она, собрав последние силы.
- Я влюбился... В тебя. Разве не понятно, причем это не просто влюбленность - посмотри на карту эмоционального фона...
Нина переварила сказанное, уже не обращая внимания на пространные объяснения, сдобренные наглядной демонстрацией распечаток. Надо отметить, по этой теме можно было легко написать докторскую: лечение влюбленности при помощи амнезии. Легендарное удаление гланд автогеном через задний проход казалось Нине по сравнению с этим, так, детскими играми. Это было самое, что ни есть научно обоснованное признание в любви, которое подтверждалось еще и доброй дюжиной анализов. На душе отлегло.
- Док... - Нина собрала бумаги и отправила их оптом в шредер, вместе с собственными сомнениями - мне кажется, некоторые недуги лучше не лечить.