Аннотация: Варианты книги для мобильных устройств, а также историю правок можно взять на моей страничке на gitbook
Насколько прошлое зловеще
Покрыто страхом, тенью, льдом,
Столь настоящее вдруг резче
В своем безумии цветном.
Жизнь за мгновение сгорает,
В мир принося искру тепла,
Но впереди что ожидает
Без яркости ее костра?
Найти ответ в колодце можно,
Он искажает все мечты,
Смысл тайн его понять так сложно,
Ведь в пламени сгораешь ты…
Страница из старых хроник
солнечного рода*
Но до тех пор пока огонь горит,
Каждый его по своему хранит,
Если беда и если холода
Группа «Машина Времени»
Часть 1
Пробуждение
Глава 1
Солнце показало свои первые рассветные лучи. Свет прошелся по высоким шпилям дворца, скользнул в приоткрытые окна, пополз по мостовым, вытесняя ночной сумрак и оповещая весь прилежащий город Сантарин о наступлении нового дня. Вот только солнечное тепло в этот день не принесло радости никому из тех, кто имел несчастье оказаться в самом дворце. Величественное сооружение, являвшееся сердцем столицы Центрального Королевства, в одночасье превратилось в тюрьму для всех своих обитателей еще до рассвета. Глубокой ночью на замок напали, а внезапно сработавшие древние механизмы заперли внутри всех, не оставляя шансов на спасение. Подобного не ожидал никто.
Хранительница со всех сил бежала по коридору и лишь мельком могла себе позволить взглянуть на полыхавшую в окнах зарю. В свете лучей было видно, как сверкает, переливаясь всеми цветами радуги на дверях и окнах загадочная пленка, которая еще несколько часов не позволит никому сбежать. Из прислуги внутри почти никого не осталось, преданные ей люди погибли, кто по вине ядовитых стрел, а кто из-за клинков убийц. Пройдут часы, прежде чем те, кто остался снаружи, спохватятся и найдут способ проникнуть внутрь. Но тогда будет уже слишком поздно.
Сквозь тишину до спасающейся девушки то и дело долетали отдаленные звуки боя и крики. Проникшие во дворец убийцы не щадили никого, прочесывали комнату за комнатой в поисках хранительницы. И явно каким-то образом чувствовали ее.
Девушка миновала еще два поворота и вбежала в центральный музейный зал.
Гордость столицы, огромнейшее помещение, собравшее под своим прозрачным куполом коллекции древнейших вещей, удивительных украшений, драгоценных камней и разнообразного оружия. Именно последнее сейчас было необходимо острее всего… Здесь под стеклами можно было увидеть все - от кривых сабель степняков уничтоженных почти четыре сотни лет назад и трофейных луков лисоухих, до громыхалок, мушкетов и прочей машинерии коротышек самых неприличных калибров. Были здесь и церемониальные алебарды эпохи Величия, и короткие клинки ордена Пресветлой Иллюны.
Пульсирующий в крови страх, смешиваясь с родовым даром предвидения, сразу дал понять, что ей пригодится, а что лишь будет мешаться. Ее выбор мгновенно остановился на старых громыхалках коротышек. Одну из них она взяла, зная наперед, что именно она сработает в нужный момент... Будущее этого предмета сверкало сотнями различных мест, где он может взорваться.
Еще что-то?
Взгляд упал на "вечные светильники" на слезах пустыни, подаренные когда-то хранительнице Илейн самим Женекерсом Стеклянным. Небольшие шарики, которые мягко светились в темноте, а днем впитывали солнечный свет. Не долго думая, Артелайл сложила их в бархатный мешочек, и взяла с собой.
Всю жизнь казалось, что знать будущее это истинное проклятие. Но в такие минуты оказывалось, что нельзя выжить, не зная наперед, как упадет брошенная монетка: колодцем или хранительницей.
Из музейного зала с этой стороны вели три двери. Как бы ни повернулись обстоятельства, первые две вели к смерти, и никуда более... Из давно знакомых дверных проемов словно веяло холодом и смертью. А вот третья давала надежду на спасение. Шанс был, он вел извилистой тропкой в неизвестность сквозь страх и боль. Пусть это и не гарантия, но все же - неизвестность всегда лучше заведомо печального исхода. Каким бы не был сложным выбор, это правило, которому хранительниц учат следовать сходу, не раздумывая. Ибо если не принять решение вовремя, жизнь сама примет решение за тебя.
Следуя этой мудрости, хранительница двинулась наиболее безопасным путем, стараясь вспомнить все хитросплетения переходов собственного дворца. Не зря здешние коридоры в простонародье называли лабиринтами, и если бы она не изучала их с самого детства - ориентироваться тут было бы невозможно. От сотен вариантов развития событий, которые приходилось держать в голове, у девушки уже невыносимо болела голова, в глазах темнело. Еще никогда в своей жизни ей не приходилось так сильно напрягать свой дар. Повернуть налево – смерть, спуститься в подвалы к тайным ходам – смерть, башня – смерть, конюшни - смерть. Смерть. Смерть. Куда бы она ни смотрела - везде был один печальный финал. Тысячи ее дорог сводились лишь к одному итогу. Как для нее, так и для всего мира.
В такие минуты страшно знать все наперед. Недаром палачи завязывают глаза тем, кто идет на казнь… Лучше неизвестность. Неужели это конец? Все?
Когда уже от злости и бессилия по щекам катились слезы, а путей к спасению не осталось вовсе, в глубине сознания вдруг вновь забрезжил свет. Мягкий блеск странного и на удивление неизвестного будущего, словно укрытого пушистым белесым туманом. И он влек девушку к себе, как влечет огонь мотылька. Выбирать опять приходилось между гибелью и неизвестностью. Она свернула и пошла по другому коридору.
На повороте лежало тело. Совсем еще мальчишка, должно быть кто-то из слуг, он застыл в странной позе на полу, мышцы свела судорога, а глаза так и остались раскрытыми. На яркой золотистой рубахе в местах, куда попали отравленные иглы расплылись алые пятна.
Стараясь не смотреть в ту сторону, чтобы не дать кошмару настоящего спугнуть видения будущего, Артелайл двинулась дальше, следуя видимой только ей узкой тропой в неизвестность. Один неосторожный шаг и вернуться на нее будет уже невозможно.
Путь привел ее к малой библиотеке. Это была лишь небольшая часть, вершина айсберга - Великой Библиотеки, располагавшейся в подземельях дворца. Там, за всю историю существования солнечного рода Сантарина собирали самые редкие рукописи. Единичные экземпляры свитков, магические формуляры, пророчества, исторические хроники, карты и заметки великих ученых и даже по одному экземпляру каждой газеты или бульварного романа.
Даже то, что хранилось на полках в малой библиотеке, было бесценно. Хотя большинство книг было все же укрыто в тайных помещениях Великой Библиотеки и не выставлялось на стеллажах, а на допуск ко многим требовалось письменное разрешение самой хранительницы. Некоторые из книг были спрятаны из-за ветхости и хрупкости древних страниц, а некоторые из-за своей потенциальной опасности как для того, кто их прочитает, так и для окружающих.
За библиотекой всегда следила целая армия библиотекарей. Именно армией их и называла Лирейн, предшественница нынешней хранительницы и ее мать.
Девушка тут же метнулась вбок, прячась за шкафами. Ей лучше оставаться здесь. Она не сможет помочь, но сможет видеть происходящее. В зале сейчас кроме нее находилось трое – старый библиотекарь и двое нападавших. Библиотекарь только что перерезал горло их приятелю, должно быть самому резвому.
Один из убийц извлек из-за спины странную конструкцию, в которой угадывалась механика коротышек. Раздался визг, и в старика полетел целый рой ядовитых игл. Старик же, словно не заметив этого, с удивительной прытью кинулся на противника с длинным кинжалом.
Тот явно не ожидал такой прыти, и даже не успел откинуть свой “иглострел” и выхватить клинок. Мгновение и он упал на пол с перерезанным горлом.
Спасительная дорога в неизвестность внезапно резко сузилась, и едва не закричав от боли, Артелайл схватила книгу, высунулась из-за шкафа и бросила ее наугад, более доверяя видениям, нежели глазам. Увесистый том угодил в голову последнему из нападавших. Тот отвлекся лишь на мгновение, которого хватило библиотекарю, чтобы метнуть свой кинжал.
Хранительница отвела взгляд, лишь бы не видеть, как старик равнодушно подойдет ко все еще хрипящему противнику, резко выдернет пробивший шею клинок и им же, перережет противнику горло, уже наверняка отправляя того в чертоги вечного мрака.
По старинному ковру библиотеки расплывались ярко-синие пятна того, что заменяло этим тварям, столь похожим на обычных людей, кровь.
- Правительница, вам нужно уходить, - сухо произнес библиотекарь. В его голосе не было слышно ни одышки, ни беспокойства. Словно он и не был только что на волосок от гибели.
- Ты ранен... – внезапно девушка осознала, что не видит в судьбе старика скорой смерти от яда. Линия его будущего больше напоминала жизнь предмета - странная, серая... И удивительно прямая.
- Это неважно, - сказал он. - Мы смогли устранить около десятка этих существ, но библиотекари плохо приспособлены для ведения боя, потому мы понесли серьезные потери. Большая часть помещений отрезана от внешнего мира, так как сработала древняя защита дворца. Она заперла нас вместе с нашими врагами. Укрываться в помещениях Великой Библиотеки опасно, мы не сможем гарантировать защиты, нас осталось слишком мало. Учитывая характер их перемещения по дворцу, логично предположить, что они знают, где Вас искать. Потому разумнее будет бежать. Существует лишь один путь, который не перекрыл древний механизм, так как он был построен намного позже.
- Какой?
- Через склеп Женекерса Стеклянного, - голос был все также неестественно спокойным. Он говорил, как если бы Артелайл просто заглянула к нему за какой-то книгой.
Несколько торчащих из тела старика игл будто и не мешали ему, да и крови видно не было. Лишь одна рука висела безжизненной плетью, а пальцы замерли в странном скрюченном положении, мизинец иногда подергивался.
- Кто ты? – насторожилась хранительница.
- Не тратьте время на вопросы, Хранительница. Бегите!
Она сверилась с видениями и только кивнула в ответ. Он был прав - окно сужалось. Еще немного и ей не выбраться. Склеп древнего мага и впрямь был единственной дорогой, той самой вожделенной неизвестностью. Что ждет там?
- Медальон хранительниц откроет дверь склепа. Если выхода не останется, то Ваша кровь сорвет печать с саркофага. Женекерс поможет.
- Хорошо.
- Элмара, сопровождай.
- Принято.
Девушка появилась в библиотеке словно из ниоткуда, выйдя из-под укрытия высоких стеллажей. На вид совсем юная, хрупкая и беззащитная, но ее взгляд заставил правительницу о многом задуматься. Такой же ровный, ничего не выражающий, как и у ее начальника.
- Следуйте за мной, - девочка уверенно сжимала в руке кинжал. Лицо было удивительно ровным - на нем не было ни следа страха или слез. Да и само лицо было неестественно ровным. Ни морщинки, ни прыщика. Словно это лицо было какой-то маской. Красивой, но все же мертвой.
- Если свернуть в северный коридор, нас схватят, - озвучила будущее Артелайл.
- Сколько их?
- Восемь. Ты не справишься.
- Справедливо, есть обход.
Хранительнице никогда еще не доводилось разговаривать с кем-то из библиотеки, кроме старшего. Но и он всегда производил на нее странное впечатление. Начитанный, умный, спокойный, но в тоже время сухой и абсолютно не эмоциональный. И Элмара была под стать ему, такая же немногословная, в какой-то степени хмурая. Если бы не внешность и тональность речи - можно было бы подумать, что это один человек. Но позволить себе сейчас разбираться со всеми этими странностями правительница не могла - слишком велика была опасность, слишком мало было времени. И слишком сильно она вымоталась. Стоит на секунду расслабиться, и она соскочит с этой тропы, которая ведет в неизвестность в холодные лапы смерти.
Из-за угла прямо на них с короткой саблей наперевес выскочил воин. Хранительница вновь упустила его, не заметив в своих видениях, что уже начинало настораживать. Усталость брала свое. Пользуясь фактором неожиданности, он схватил Элмару за волосы, желая рубануть мечом, и потянул... После чего русая коса девушки осталась у него в руке, вместе с кожей всего лица.
Правительница едва сдержала крик. Закричать было бы фатальной ошибкой, как бы этого не хотелось. Под тонкой маской скрывался череп из стекла и металла. Видимо, хитроумная конструкция коротышек, хотя подобного ей видеть еще никогда не доводилось.
Элмара легко отвела удар. Теперь неожиданность была на ее стороне и, продолжая выпад, она легко перерезала горло противнику. Забрав из его ослабевшей руки маску, она вновь вернула себе прежнее лицо. Это объясняло... Многое.
- Кто... нет... Что ты? – голос правительницы невольно дрожал.
- Элмара три, младший библиотекарь. Сейчас лучше поторопиться.
Они опять двинулись вперед. Хранительница хорошо знала дворец и сама, но Элмара с нечеловеческой точностью выстраивала их маршрут, минуя вооруженные группы убийц. Предсказания своей подопечной она учитывала быстрее, чем та успевала озвучить очередное предсказание.
Спустя пару минут, показалась и ниша, в которой располагался вход в подземелья. Замок подклинивало - этим ходом явно давно не пользовались. Подставка для некоптящего светильника коротышек так и застряла на середине, издав жуткий скрежет, который должен был быть слышен всюду. Плита медленно начала свое движение, приоткрыв узкую щель, пока еще недостаточную, чтобы в нее мог пролезть человек.
- Вы знаете, где склеп, я выиграю для Вас время. Из него есть тайный ход наружу. При опасности вскройте саркофаг Женекерса Стеклянного. Он поможет.
- Элмара, тебя убьют.
- Не имеет значения. Я не могу умереть так, как Вы это себе представляете. Бегите, Хранительница.
Механизм издал жалобный скрежет, что-то щелкнуло и всякое движение прекратилось. Девушка с большим трудом скользнула внутрь, уже не оглядываясь. Она точно знала, что увидит, если обернется.
Увидит, как Элмара легко убивает противника одним лишь ударом ладони по горлу, как другой падает от взмаха ее кинжала, и как целый десяток игл втыкается в ее тело, в котором нет ни единой капли крови, которую мог бы отравить яд. И как, наконец, сокрушительный удар огромного двуручного меча превращает младшего библиотекаря в груду разбитого стекла и металла. Победитель же не проживает долго - оглушительный взрыв впечатывает его в стену, нашпиговав тело сотнями острейших осколков. То, что раньше было Элмарой не желает раскрывать свои секреты кому бы то ни было.
О том, чтобы закрыть дверь не могло идти и речи - механизм развалился окончательно. Если потратить на это хоть секунду - Артелайл убьют. И потому она бежала.
Вскоре, правительница оказалась на винтовой лестнице, спускающейся в склеп. Приходилось бежать, ведь спасительное окошко катастрофически сужалось, еще десяток секунд и выхода бы не осталось.
Передвигаться в длинных юбках по крутой и очень узкой лестнице было сущей пыткой. Но ее гнал страх. Страх за все. Ставшая столь узкой и прозрачной дорожка в неизвестность более не скрывала то, что крылось рядом. Ее дар рисовал картины недалекого будущего: пустыни и развалины, усеянные костями. А после, сам мир начинал дрожать и разрушаться, неминуемо уничтожая даже тех, кто закопался в самые глубокие недра и ожидал, пока опасность минует. Возможности спастись не останется ни у единого существа. Она должна успеть.
Хранительница заставила себя из последних сил отогнать видения прочь. В сознании жила лишь одна мысль – спастись, выбраться. И теперь путь для этого остался, похоже, только один - разбудить Женекерса. Того, кто проспал в склепе долгих четыре сотни лет.
Она и знала то о нем всего ничего… Гость из далеких земель, оказавшийся в чужой стране, о котором в летописях было написано совсем немного. Поначалу вполне посредственный маг, обучавшийся в дворцовой башне волшебству, без выдающихся сил, но усердно постигший теорию. Волей случая оказался выброшен неведомой силой где-то в дикой местности, где пересекся с хранительницей солнечного рода Илейнией. Каким-то чудом спас ее от смерти и, видимо, влюбился, если конечно легенды не врут. Вот уж точно гость издалека. Но, главное, правительница ответила ему взаимностью.
Романтичная история, если бы не одно но – спустя пару месяцев пришла война. Степные кочевники и прежде досаждали, но теперь все стало намного серьезней. Их стало так много, что степи не были в состоянии прокормить всех, и они пошли войной на Королевство, выбрав наиболее удачный для этого момент. Небольшое воинство совершило незаметно бросок до самого Сантарина и ворвалось в город. Кто-то помог им, отключив в нужный момент сторожевую магию, саботировал артиллерию коротышек, и, что главное, как-то сделал это, пока Хранительница не видела. Тогда, находясь в той ловушке, когда выхода не было, Илейния направила Женекерса к Колодцу, что на площади, зная наперед что произойдет.
Про священный колодец давно ходили легенды, что он мог исполнять желания, искажая их так, как считал нужным. Остается лишь гадать, что пожелал Женекерс, но ему повезло, желание было исполнено, и он изменился.
Говорят, после этого он лично уничтожил больше сотни степных воителей, используя узкие переходы дворца, и отвлекая их от хранительницы, покуда сам не упал без сил. Фактически выиграл время и дал подоспеть подмоге. А через два года его возникшее из песков пустыни войско сокрушило на Поле Крови степняков раз и навсегда. Уничтожило за считанные дни, стерев с лица земли. Шаманов же этих кочевников, Женекерс подчинял. И переходя на его сторону они обретали странные силы. Не живые и не мертвые, верные лишь одному повелителю, словно странные механизмы, не снившиеся даже коротышкам.
Война была выиграна, а кочевники стали не более чем легендой. Необходимость в той армии отпала, и Женекерс ушел на юг, в Белую Пустыню, ставшую для него домом. Он навещал Илейнию так часто, как только мог, казалось, и любил так же сильно, как прежде, вот только правительница мрачнела с каждым днем… Должно быть, кошмары будущего не давали ей покоя. И в один прекрасный день, когда маг вновь посетил Сантарин, Илейния пленила его в склепе, погрузив на века в глубокий сон.
Девушка чуть тряхнула головой, все еще сомневаясь… Сможет ли она спустя столько времени разбудить мага? И даже если он проснется, станет ли помогать наследнице той, которая предала его и пленила? И правду ли сказали библиотекари? Может это ловушка и его слуги лишь воспользуются моментом, чтобы освободить хозяина? Страшно подумать, но его механизмы пережили сотни лет находясь совсем рядом с правительницами... Но почему ничего не предпринимали для его спасения?
Вот и последняя ступенька. Времени на размышления и сомнения не осталось. Хранительница побежала к заветной двери. Фамильный медальон легко вошел в нишу на стене и привел в действие механизм… Плита медленно поползла вверх.
Выбора более не оставалось. Она знала, что будет больно. Малая цена, за то, чтобы выжить, да и альтернативы, лишь не менее болезненная смерть.
Артелайл взялась одной рукой за медальон, а другой нащупала громыхалку коротышек, откинула защитный колпак и крепко зажала металлическую пластину на торце до щелчка, ровно так, как ее учили.
Три.
- Вот, она! - раздался голос сзади.
Два.
Щелчок и тот самый противный визг, с которым заработала механика коротышек.
Один.
Боль пронзила ноги. Три острых иглы легко прошли сквозь юбки, словно тех и не было, и впились в тело, разливая яд.
- Хватай ее!
Дверь к этому моменту открылась достаточно. Падая, девушка не глядя метнула громыхалку назад, а другой рукой резко дернула из углубления медальон и буквально покатилась по пыльным ступеням внутрь склепа. Когда наверху прогремел мощный взрыв, толстая каменная дверь уже вновь встала на свое место, надежно запечатав вход.
Ноги стремительно немели, даже боль от падения по ступеням почти не ощущалась. А вот рука болела и кровоточила. Крови хватит вскрыть десяток саркофагов с Женекерсами.
Выкатившиеся из мешочка у пояса "вечные светлячки" своим холодным белым светом заставили мрак отступить. Это было небольшое помещение. Стены были покрыты какими-то узорами. По центру, в полуметре от нее стоял огромный саркофаг, на котором пылала видимая лишь ей печать. Возможно, так на сознание и восприятие повлиял яд, но девушке показалось, что по крышке изнутри кто-то отчаянно бил, хотя действительность предательски смазывалась, расплываясь перед глазами.
Если времени и раньше было мало, то теперь его не осталось вовсе, смерть уже касалась своим дыханием щеки правительницы, а будущее окончательно скрылось в тумане неизвестности. Она устала. Слишком устала.
Хранительница постаралась подняться с каменного пола, но опять упала, ноги в одно мгновение просто перестали ее слушаться. Похоже, что более она не сможет никогда нормально ходить. С горечью глотая слезы, она из последних сил подползла к саркофагу, и коснулась рукой печати. Она падала специально так, чтобы острый камень оставил на руке глубокую рану. Ведь только ее кровь откроет саркофаг.
Это было последнее, что она сумела сделать, прежде чем потерять сознание...
- Илейн?
Сознание возвращалось медленно, голова кружилась, жутко тошнило. После голоса, прорвавшего темную пелену, перед глазами начало проявляться чье-то незнакомое лицо. Бледное, но конечно не так, как у вампиров с Юго-Западного побережья, а скорее просто уставшее и давно не видевшее солнца. Или это свет "вечные светлячков" дает такой оттенок? Правильные, приятные черты лица, серые глаза, словно отливающие сталью, пепельные короткие волосы. Его рука лежала на плече хранительницы и от нее разливалась прохлада, которую она ощущала всем телом... Кроме ног, которые, казалось, куда-то исчезли, оставив после себя лишь боль, и этой самой болью отзывались на каждую новую волну прохлады, все еще идущую от руки Женекерса.
- Илейн…
- Меня зовут Артелайл, - собственный голос девушки звучал будто бы издалека. – Ты спал почти четыре века. Илейнии больше нет... Прости.
На пару секунд вокруг опять воцарилась тишина, лишь все так же текла прохлада из руки древнего мага. Он злится? Он расстроен?
- Что с твоими ногами? Тебе известно, что это за яд? – наконец спросил Женекерс. Голос его не изменился. Был таким же ровным, как голос библиотекарей.
- Не знаю, даже не понимаю, кто напал на нас ночью. Мне кажется, среди них я видела слуг... Охрана дворца мертва или оттеснена, помощь будет не скоро, они ищут меня...
Без стеснений и раздумий мужчина откинул юбки правительницы и стал осматривать нанесенные раны. Извлеченные из ее ног иглы звонко стукнулись об пол. Лишь одну из них он уделил долю секунды своего внимания. Рядом, словно из ниоткуда, появился небольшой ларец, из которого тот извлек какие-то склянки, иглы и ножи.
- Будет больно. К сожалению, ничего не могу с этим поделать.
За дверью что-то взорвалось, с потолка посыпалась пыль.
- Они скоро ворвутся. Дверь не выдержит.
- Пусть это тебя не беспокоит. Если они и появятся тут, то проживут недолго, а перед смертью поделятся со мной тем, что знают.
Из мрака на свет выползло нечто... Твари были отдаленно похожи на гигантских червей Лишантры, только были механическими. Алое, покрытое толстым ворсом тело, на конце хвоста гребнем стальная опора, на которую червь становился, принимая вертикальное положение. Отдельные эмоции вызывали челюсти. Четыре лезвия вокруг плоской головы, между которыми торчали иглы. Лучше бы то был бред, потому как сам факт существования такого кошмара в этом мире пугал.
Плечо что-то кольнуло.
- Сейчас ты уснешь, Артелайл. Яд сильный и неизвестный мне. Потому тебе сейчас лучше спать.
Но последние слова Женекерса девушка почти не расслышала. Мир рассыпался сотнями болезненных брызг, глаза затопило невыносимой волной дикой боли, будущее, прошлое и настоящее смешались в этом круговороте, и все вокруг утратило значение…
Пустыня.
Долгожданный приют в этом мире для того кто был заперт долгие годы, уголок тишины и умиротворения… Хотелось бы в это верить. Тишина царила в душе Женекерса с тех самых пор, как он загадал желание у колодца. Свой, чужой... Если бы он сказал, что дворец Илейнии оказался вдруг чужим, а вот Белая пустыня стала домом, то соврал бы, потому как ему было безразлично. Другое дело, что в пустыне его силы многократно возрастали, поэтому только самоубийца решился бы бросить ему вызов здесь. И этого было достаточно для того, чтобы назвать это место домом.
Позади остался побег из подземелий Сантарина, похищение почтового дилижанса, идущего на юг, и бешеная гонка сначала от "Хранителей Порядка", потом от странной банды, явно имевшей что-то общее с напавшими на дворец. Женекерсу пришлось пожертвовать лошадьми, чтобы добраться до пустыни так быстро.
С момента его пробуждения прошло почти три дня. Из Сантарина маг вместе со спящей хранительницей выбрался давно знакомыми подземными ходами, ничуть не изменившимися за прошедшие века, разве что пыли и паутины там стало гораздо больше. Миновать заставу труда не составило, потом позади осталось изученное до каждого камня ущелье. Тяжести спящей на руках правительницы Женекерс почти не ощущал.
Физические нагрузки давно не утомляли, да и сама усталость стала не более, чем простым предупреждением, которое можно было учитывать или не учитывать. Просто информация о том, через какое время он свалится без сил. Люди тренировались годами, чтобы подчинить себе свое тело, научиться переносить боль, использовать ее, как и гнев для того, чтобы выжать из тела все, на что оно было способно. Но так не могли достичь совершенства. Женекерс же контролировал каждую свою частичку, даже мысли давно подчинялись четким правилам, разделяя сознание в определенные моменты на десяток независимых частей, работавших в унисон для достижения цели.
С тех самых пор, как он получил силу у колодца, многое изменилось и ему придется наверстывать упущенное, чтобы вновь иметь представление о том, что происходит вокруг.
Сейчас в голове было слишком много вопросов. Слишком много вариантов действий требовали основательной проработки. Обычный человек бы растерялся, сходя с ума. Или трясся от страха перед неизвестностью. Но не он. Мысли, варианты действий, кусочки информации о мире - все быстро выстраивалось в стройную цепочку в зависимости от важности. Маг мог думать параллельно о десятке разных вещей, совершенно не напрягаясь, но вот чего-то... Чего-то ему не хватало. Какие он должен испытывать эмоции?
Ему должно быть грустно, что Илейнии больше нет. Наверное, страшно немного за Артелайл. Тоска давно была не властна над ним, как и большинство иных приглушенных и таких человеческих чувств. С одной стороны они не мешались, с другой... Без них было пусто. Где-то внутри жила даже не тоска о некогда любимой женщине, а тоска о себе былом. Какая-то неведомая и непонятная грусть. Пожалуй, единственное, что он более или менее ощущал. Или думал, что должен ощущать. Даже четыре сотни лет раздумий и самоанализа не смогли развеять эту проблему. Неужели он действительно перестал тогда до конца быть человеком?
Впрочем, даже это не столь важно. Пока он еще помнит. Пока еще есть, что помнить.
Летавшая где-то в вышине птаха, вернее, существо отдаленно ее напоминающее, созданное Женекерсом для слежки за окрестностями, увидела погоню и мгновенно сообщила хозяину. Стоило лишь задуматься, и перед ним раскрылась картина, которую сейчас наблюдал с высоты птичьего полета его необычный шпион. Шестеро. Усилие воли, и картинка послушно увеличивается. Вооружены саблями и теми самыми иглострелами, которые он видел в Сантарине.
Заметка для себя: раздобыть образец, изучить характеристики, наладить производство, принять на вооружение.
Он успеет скрыться в подземельях прежде, чем они его настигнут, но тогда они уйдут. Послать двух потрошителей?
Маг осторожно опустил спящую девушку на песок, и спустя мгновение взлетевшие вверх песчинки накрыли ее надежным защитным куполом, сплавившись в толстое мутноватое стекло. Остались лишь несколько небольших отверстий, пропускавших воздух, да и те вели внутрь не прямо, а извивались в толще стекла змейкой, словно их проел неведомый вредитель. Три червя по его команде встали в стойку, надежно заслонив собой этот импровизированный кокон. Остальные три зарылись в песок вокруг того места, где Женекерс решил принять бой, готовые по команде броситься в атаку. В воздухе рядом повисла тактическая карта, на которой зелеными точками вспыхнули его существа, он сам, хранительница, а неподалеку двигались алые огоньки противников. Меньше секунды потребовалось, чтобы спланировать атаку, и отработать восемнадцать самых вероятных сценариев развития событий.
Все-таки четыреста лет долгий срок, надо проверить тело, убедиться что все работает как надо, и у заклятия Илейн не было столь нежелательных побочных эффектов. Вероятно, боев еще предстоит много. А это отличный шанс все проверить себя в реальном бою с минимальным риском.
С этим решением Женекерс уверенно двинулся навстречу преследователям.
Они явно не ожидали подобного подвоха со стороны противника, поэтому в первое мгновение, увидев неожиданно появившегося из-за бархана мужчину, чуть растерялись. Но через доли секунды в сторону противника с визгом полетел сразу три залпа ядовитых игл.
Но иглы так и остались в стеклянной стене, возникшей из земли прямо между ними и Женекерсом. В это же время его черви, как по команде, вынырнули из песка позади стрелявших, сразу убив двоих. На руке третьего намертво, словно капкан, защелкнулись челюсти выполненные из лучшей оружейной стали коротышек. Пустыню разрезал громкий крик боли, и человек свалился на песок, заливая все своей синей кровью, а червь нанес еще один удар, впрыскивая в него уже свой яд.
Маг сделал шаг по направлению к противнику, легко увернулся от выстрелов четвертого убийцы, будто от надоевших мух. Песок летел к магу и вплавлялся в растущие в его руках серые сабли.
Сердце послушно ускорило ритм, стремясь удовлетворить потребности мозга в кислороде, а мир послушно замер. Последовательность действий привычно выстроилась сама собой, и тело, получив команду, завертелось, уходя от летящих игл. Спустя мгновение стеклянный клинок рассек первому противнику горло. Второй попытался отвести удар, но клинок Женекерса вскоре после столкновения с саблей противника разбился, оставив лишь половину лезвия на рукояти. Кусок отлетел в сторону, а вот то, что осталось на лезвии приняло форму кинжала, резанувшего спустя секунду слабо защищенного горло.
Последний оставшийся в живых даже не успел сообразить, что произошло. Один клинок отсек его руку вместе с иглострелом, а второй лишь в последний момент обратился в песок, не причинив вреда.
Угроза должна здесь быть самым подходящим способом воздействия.
- Пустыня убивала бы вас намного медленнее и изощреннее. Хотя это уже не важно. Скажи мне, кто твой хозяин, и умрешь без мучений быстрой смертью.
Произнося эти слова Женекерс медленно поднял иглострел и осмотрел его. В этих иглострелах явно была механика коротышек, скорее всего, их модифицированный самозарядный арбалет на слезах пустыни.
Убийца расхохотался прямо в лицо лорду пустыни. В глазах играла сумасшедшая радость.
- Он уничтожит тебя, а следом и твою хранительницу! Сотрет с лица этого мира! – Смех выдавал в нем безумца. Он вдруг поднес к лицу окровавленный обрубок руки и с диким смехом его облизал.
Не прошло и трех секунд, как тот захрипел, давясь пеной, и в жутких судорогах затих, умирая.
- Любопытно, - задумчиво произнес маг. Факт, что собственная, пускай и синего цвета, кровь может быть для него смертельным ядом немного не сходился с его представлениями о том, как работает человеческое тело.
Один из его червей подождал еще минуту, пока введенные им слезы пустыни переварили жертву, и тут же решил выпить труп. Сделал он это зря - спустя всего мгновение его тело резко задергалось и замертво свалилось на песок прямо рядом с врагом. Маг нахмурился и подошел к тому, что осталось от его создания.
Это был сюрприз.
Ярко-синяя жидкость легко разъела червя, быстро повредив то, что заменяло ему мозг. В сочетании со слезами пустыни кровь нападавших, как оказалось, плавила стекло и разрушала металл. Причем не просто металл, а лучшую ружейную сталь коротышек, которая не ржавеет сотни лет даже лежа в сырой земле. Почти вся голова червя словно сгнила изнутри.
Женекерс мысленно отметил место. Сюда надо будет отправить падальщика, некоторые детали червя еще можно использовать.
Понять, чем была субстанция, заменявшая убийцам кровь, пока было невозможно. Скорее всего, это и есть яд, которым отравили хранительницу.
Тела людей остывали и пузырились этой ярко-синей жидкостью, от тех из них, которых отравили черви, в воздух уже поднимались заметные пары. Маг быстро подошел к убитому лично им противнику и, убедившись, что его кровь не растворяет стекло, набрал яда в сплавленный им из песка пузырек.
Армию врага надо знать изнутри, в данном случае фразу можно воспринимать буквально.
Оставлять трупы на поверхности не стоило, так что все вокруг содрогнулось от примененной силы, и останки убийц медленно затонули в песке, как в обычном озере. Среди этих песков любой яд - что капля в море.
Наверное, если бы он чувствовал, это была бы жалость. Маг никак не ожидал, что его создание, пролежавшее рядом в гробнице сотни лет, можно погубить ядом. Зато будет урок на будущее, и теперь все остальные будут проверять состав крови своей потенциальной еды.
Женекерс вернулся назад к спящей хранительнице. Обратив защищавшее ее стекло обратно в песок, он с легкостью подхватил ее на руки и спокойно продолжил путь. До ближайшего входа в подземелья оставалось совсем немного.
Мерное покачивание убаюкивало, воздух пьянил свежестью, от прежнего чуть сыроватого запаха подземелья не осталось ни следа. Артелайл приоткрыла глаза, осматриваясь. Каменный свод склепа сменился двумя лунами, мягко льющими свой свет с темного неба. Мимо, как во сне, проплывали величественные барханы.
Маг без видимых усилий нес ее на руках, уверенно шагая вперед, а Сантарина на чистом горизонте даже не было видно. Компанию им составлял отряд все тех же червей, молчаливыми тенями шуршащими по песку вслед за хозяином.
В ногах девушки ощущалась легкая боль, и пошевелить даже пальцем ноги пока не удавалось. Но это, наверное, все же было лучше, чем не чувствовать вообще ничего. Главным чудом было уже то, что она вообще жива. Маг хотя бы не убил правительницу на месте, в ярости от поступка ее далекой родственницы, значит, все не так плохо, как могло бы быть.
Дар все еще молчал, впереди явная опасность хранительницу не ожидала, причин для беспокойства не было. Хотя на самом краю сознания еще нечетко, но все же мелькали странные, неясные видения, связанные уже с Женекерсом. По опыту Артелайл знала – это как грозовые тучи на горизонте, они настигнут ее чуть позже, когда она немного отдохнет, и впереди еще будет время для переживаний. Сейчас же стоит поблагодарить ее дар за относительно краткую передышку. И тишина окружающей местности прекрасно тому способствовала.
- Мы уже в пустыне?
- Да. Ты была без сознания три дня, яд оказался очень сильным.
- Мы добрались в пустыню за три дня?
- Пришлось позаимствовать почтовый дилижанс, пожертвовать лошадьми.
- Яд... Я думала, что найти противоядие нельзя…
- Пусть это тебя не волнует. Яд не пойдет дальше. Пока я рядом, я сдерживаю его распространение. Но чтобы ты смогла вновь ходить потребуется время. И моя лаборатория.
- Почему после всего, что с тобой случилось, ты решил мне помочь, помог выбраться из Сантарина?
Маг только вздохнул.
- Тебе сейчас лучше отдохнуть, а поговорим мы чуть позже. Пусть мои мотивы тебя не беспокоят.
Плечо нежданно что-то укололо, и вскоре Артелайл вновь провалилась в глубокий сон.
Крепость Женекерса в пустыне по праву носила звание самой неприступной. И дело было вовсе не в ее охране или расставленных ловушках. О ее существовании никто толком и не знал. А просто найти вход внутрь, не зная его местоположения, было крайне проблематично. Входов и выходов было множество, и маг мог открыть тот, который пожелает. Тоннели строились под землей непрерывно и без его участия, и за четыре сотни лет их количество наверняка многократно возросло. Они покрывали паутиной обширные пространства под песками пустыни. Тому, кто решит вторгнуться в его владения, придется брать в руки лопату и копать, копать и еще раз копать, чтобы найти ближайший к нему туннель или вход...
Хотя до подобного вряд ли дойдет.
Маг был хозяином не только самой крепости, но и почти всей Белой пустыни, так что до места, где они с Артелайл находились сейчас, мало кто вообще добредет, даже если рискнет сунуться сюда целой армией.
Стоило отдать приказ, и склон ничем неприметного бархана задрожал. Песок уходил куда-то под землю, и вскоре на этом месте появилась арка входа в подземелья.
Женекерс дождался, пока осядет пыль и начал спуск.
Он почти скучал. Ему не хватало этого места, и небольшой всплеск пусть и таких блеклых чувств, все равно мага порадовал. Такой же едва заметной блеклой радостью. Это было лучше, чем вообще ничего.
Артелайл пришлось разместить в его собственной спальне. В свое время как-то не удосужился предусмотреть комнаты для гостей, да и хранительница, по сути, была первым чужим человеком на территории крепости. Даже Илейн ни разу не бывала здесь, ей всегда хватало дел и хлопот в Сантарине.
Но воспоминания о прошлом лучше отложить на будущее. Сейчас же предстояло самое сложное. Маг приготовил все необходимые инструменты, ввел обезболивающее и принялся ее будить. Хранительница должна быть в сознании, как рекомендовал сборник рецептов военной медицины коротышек.
Сознание то уходило, то возвращалось, словно играло в странные игры, смеясь над правительницей. Она не видела ничего, только мутные пятна тьмы и света, ровно, как и не чувствовала тела. Лишь легкость, странная и пугающая.
- Проснись.
Знакомый голос мага вселил уверенность, позволяя ответить.
- Хорошо. Почему я так плохо вижу.
- Побочный эффект обезболивающего. Сок арнипулы. Зрение вернется.
Артелайл прекрасно знала об этом средстве, побочным эффектом которого была временная слепота. Без него в Центральном королевстве даже бедняку не выдирали зуба, да и росло оно повсюду.
- Только не уходи далеко. Будь здесь. Расскажи мне про этот мир.
- Здесь мало что поменялось, - говорить было тяжело, мысли путались, хотелось опять закрыть глаза и провалиться в спасительную темноту.
- Тогда расскажи так, словно я ничего не знаю. Просто говори. Давай же!
- Центральное королевство со столицей в Сантарине пока живо. Серьезных войн за четыре века не было, только мелкие междоусобицы с баронами на севере. Самая крупная неприятность - нападение вампиров, живущих на юго-западе, чуть не спровоцировавших гражданскую войну. Но его сложно назвать крупным, по сравнению со всеми нашими прошлыми бедами, скорее изощренная месть новообращенной. Королева вампиров позволяет обращать только самых коварных интриганок, и прямое противостояние это не их стиль.
- Помню. Яд в каждом слове, смертельная красота. Они королевы интриг и заговоров. Давай дальше.
- На западе, чуть севернее Цитадели Ланны, королевы вампиров, чуть севернее бархатного берега и жемчужных островов, раскинулось царство мертвых, оплот высшей нежити. Наверное, как это ни странно звучит, самое миролюбивое. Туда ведет последняя дорога, или Дорога Смерти, она же Дорога Мертвых. По ней уходят, но не возвращаются. Говорят, где-то там, высшая нежить - это философы, ученые, изобретатели, маги, у которых на изыскания не хватило жизни, и они посвятили им свое посмертие. Избранным, прошедшим по этому пути, дарован шанс стать такими же. Отказаться от большинства мирских ощущений, дабы освободить разум для великих мыслей. Назло байкам - ничего общего с деревенскими самоучками, нашедшими древнюю книжку по некромантии и на свою голову сумевшими ее прочитать.
- Ты умница, Артелайл, что дальше?
- Царство мертвых простирается далеко на север, скрывая своей сизой пеленой почти весь Западный Хребет. На его северной окраине оно упирается в ледяные пустыни отреченных. У них много имен. Говорят, ими становятся те, кто потерял любовь, кого предали, и кто в отчаянии просто решил уйти... Для них в ледяных пустынях есть шанс найти новую жизнь и цель. Надо лишь брести по снегам, позволив боли утраты и обиды заглушить холод, и тогда, если судьба улыбнется, ты найдешь там доспех изо льда, выкованный для тебя самой зимой. И надев его, ты навсегда превратишься в лед, как и твое сердце. Когда-то давно, когда на Центральное королевство напали лисоухие, снежные воители пришли нам на помощь. Они были как снежные вихри в битве, несокрушимы. И тогда в хрониках появились первые записи о них. Всем известна история, как деревенская девушка узнала в одном из воителей отвергнутого ею ранее парня. Из-за нее тот и ушел на север, в снега, ибо когда-то любовь к ней была для него всем. А когда она подошла к нему, окликая по имени, он лишь взмахнул своим клинком из чистого как алмаз льда, и без слов и сожалений убил ее одним коротким ударом прямо в сердце. На его бледном лице, покрытом инеем, не дрогнул ни один мускул. Это страшные создания, уже не умеющие прощать.
Правительница ненадолго замолчала, продолжать рассказ было все тяжелей, мысли путались, хотелось только одного – спать. Иногда на самой грани чувств появлялось что-то отдаленно напоминавшее боль. Фигура склонившегося над девушкой Женекерса все так же казалась размытым пятном.
- Артелайл, сосредоточься, главное не обрывай рассказ. Тебе нельзя сейчас уходить. Прошу тебя.
Собрав все силы, какие только были, хранительница продолжила говорить.
- На северо-востоке территории лисоухих. Поистине, лисьи острые уши, луки. Когда-то они внушали ужас, их стрелы разили без промаха. Но когда в последней битве их короля сразили отреченные, они растеряли многое. Их магия теперь лишь тень былого могущества. Редкие изгнанники их племени осели в Центральном королевстве, большинство остались дома, но с каждым годом их все меньше. Недалек день, когда наследная магия оставит их навсегда.
Южнее, на востоке от Центрального Королевства, раскинулись древнейшие леса Окканши. Это мирный народ. И удивительный. Когда-то молодые побеги бывали у нас в гостях. На вид люди, самые обычные, но сходство кончается, когда представители древесных людей впервые пускают корни. С возрастом, они все реже покидают рощи, окончательно становясь деревьями. Никто не знает, когда появились окканши, словно жили в нашем мире всегда.
Артелайл никак не могла понять, что делает Женекерс. Иногда ее сознание ловило отголоски какой-то неизвестной ей магии, иногда она слышала визг какого-то инструмента, явно производства коротышек. Что-то внутри внушало ей доверие к нему и его поступкам, хоть и долгим их знакомство язык никак не поворачивался назвать.
- Потерпи еще немного. Лучше продолжай рассказ.
- Южнее когда-то располагался город магов Окторан. Маги этого города были способны одним только словом убить человека. Вооруженные лишь небольшой тонкой палочкой, выдававшейся аколитам, парой слов на умершем ныне языке они творили чудеса. И однажды они обратили свою мощь против королевства. Маги Центрального королевства были практически ничем по сравнению с ними: одно только слово их способно было обратить артиллерийский залп вспять. Но их силы не смогли дойти до Сантарина, благодаря султану Висящих Островов Икхаму. Икхам, заслуживший посмертно место в зале славы дворца Сантарина, своей жизнью спас Центральное Королевство. Когда казалось, что все уже кончено, он эвакуировал всех со столичного острова и единолично бросил вызов сидящему на троне Окторана Фрикриху. Тот принял вызов и в бою убил султана, ослабев и сам. Но он не разгадал коварный план Икхама, знавшего, что шансов против Фрикриха у него нет. Столичный остров, связанный с Икхамом, накренился, словно птица, пробитая меткой стрелой охотника, и спустя мгновение рухнул вниз, похоронив Фрикриха и разрушив Окторан. Ослабленный боем король магов мог лишь встретить свой бесславный конец под обломками, не в силах спастись даже сам. Со смертью короля магов выжившие потеряли большую часть силы. Слова более не призывали на головы врагов небесные кары, а тонкие палочки стали бесполезными кусками дерева. Теперь же на месте Окторана проклятые поля, ловящие одиноких путников в ловушку времени и пространства. Иногда там видят и одинокую фигуру в черном плаще, говорят, что это призрак Фрикриха, обреченный на вечное скитание. Но в тех степях обустроились не только маги. Еще там, спустя годы после того, как Окторана не стало, поселились совсем иные существа. Кочевники. Воинственные кочевые племена, однажды прошедшиеся по королевству огнем и мечом. Тогда, своим спасением королевство было обязано тебе, Женекерс и ты, пожалуй, лучше меня знаешь, как это все было.
- Уже почти все, но мне интересно услышать завершение твоей истории, знаешь ли, она намного интересней всех многотомников в дворцовой библиотеке.
Если бы могла – девушка обязательно бы улыбнулась, но сил сейчас словно не осталось вовсе.
- На юге Сторожевые горы, между которыми узкое ущелье ведет в Белую пустыню. В горах нашли пристанище коротышки, мастера металла, живущие не так уж глубоко под землей. Они когда-то были агрессивными, не раз нападали на Центральное королевство, но теперь давно как живут в мире с родом хранительниц и стали основной опорой в случае войн. А в далеких небесах, со времени гибели Икхама, появился новый султан - Виллам. Количество висящих островов с его приходом вновь возросло, и силы небесных жителей полностью восстановились.
- Я знаю Виллама. Я гостил у него когда-то давно, даже до того, как получил свои силы у колодца. Продолжай.
- Словно в противовес небесам, под землей, глубже самой глубокой шахты коротышек, живет народ кроу. Темная кожа, черные как бездонные колодцы глаза. Пугливые, иногда жестокие, живущие своим кодексом чести существа, мало общающиеся с поверхностью… а вот на самом юге… Женекерс больше не могу, просто не могу…
Маг отложил инструменты и устало присел на табурет, после чего продолжил рассказ вместо Артелайл. Операция далась ему тяжело, а предстояло еще убрать, прежде чем зрение, покинувшее хранительницу от обезболивающего, вернется. Ни к чему ей видеть всю эту кровь.
- А на самом юге расположена Белая пустыня, гиблое место, куда редко какой путник забредет. Караваны и то стараются ходить западнее. Когда колодец исполнил мое желание, я понял, что могу легко сплавлять вместе маленькие кусочки металлов, выполняя настолько тонкую работу, которая и не снилось лучшим ювелирам. И при этом, мне даже не нужны инструменты. Но легче всего, мне в работе было одно единственное вещество, на котором построена вся моя магия. В моем мире его называли кремний. Оно и без того встречается часто в природе, но здесь его было больше всего и он был в наиболее удобной для меня форме, потому это и стало моим домом.
- Если это не тайна, скажи, каким было твое желание?
- Мы были на волоске от гибели, и я просил силы. Мощи, способной защитить любимую и королевство. И колодец исполнил мое желание, хоть и изменил меня. Изменил то, как я вижу этот мир, а так же превратил бесполезные знания, что были в моей памяти в страшное оружие. И я в итоге им я и спас Илейн.
- Ты заплатил высокую цену, Женекерс. Но наши жертвы стоят наших целей…
Правительница больше не смогла противостоять боли и усталости, закрыла глаза и почти сразу же уснула, так и не закончив фразы.
- Отдохни, Артелайл, - произнес маг. Еще секунду посидел рядом, а потом, убедившись что она спит, начал убираться. Предстояло много работы.
Этот сон был так реален, как никакой прежде. Смешиваясь с видениями, он повторялся вновь и вновь, возникая из темноты и никак не давая хранительнице покоя. К боли она уже привыкла, но то, что представало перед глазами сейчас, превращало физическую боль в ничто.
Уродливые создания, словно выползшие из ночных кошмаров, стройными рядами марширующие из пустыни и не щадящие никого. Огромное войско, уничтожающее все Центральное королевство, беспощадно и неумолимо. А вместе с ним и все живое на континенте. Даже бродячих собак и скот. А в центре этого торжества смерти стоял закованный в серую стеклянную броню Женекерс, все ближе продвигающийся к колодцу искаженных желаний…
Защитников больше нет, да и от Сантарина ничего не осталось, союзники пали, замок разрушен, а тот с бесконечным удовольствием вытаскивает из колодца кристалл. Зачарованные цепи трепыхаются - у них нет шансов против такого врага.
Оставшиеся в живых предпочитают умереть, лишь бы не видеть творящегося ужаса, рек крови и ужасных существ, заполонивших мир, расползающихся из пустыни и уничтожающих все живое. Царствующие безраздельно на земле, в небесах под землей и даже на морском дне.
Маг хватает ее за волосы, тащит силой к колодцу, не давая ни малейшего шанса на спасение, и одним движением перерезает горло, проливая ее кровь на кристалл. И мир содрогается от жуткого, безумного хохота. Закатное солнце, едва пробивающееся через дым пожаров порождает алые отблески на броне Женкерса, серебром сверкает на его груди амулет...
Она уже мертва, но как в наказание все же видит то, что случится после ее смерти. Небеса расходятся, судорога проходит по миру, оставляя его в агонии… и все рушится, распадается и исчезает.
И потом только пустота, которая растает только для того, чтобы это видение в очередной раз повторилось с самого начала.
Тишина. Машинные залы подземелий Женекерса не были похожи ни на подземелья коротышек, где жарко, дымно и шумно, словно в аду, ни даже на стройные ряды шкафов из его родного мира, где стоял гул тысяч лопастей, охлаждающих столь горячие куски кремния скрытые под слоем железа.
Здесь было тихо. И прохладно. Женекерс не выжимал из маленьких кусочков кремния максимум, сокращая срок их службы. Он брал количеством, располагая их на колоссальных площадях своих подземелий. За исключением пары хранилищ и нескольких сборочных цехов - километры коридоров были пусты. Попавший сюда мог бы бродить часами, в поисках... да хотя бы Евклида, но так и не найти его. Зная, как много вреда может нанести здесь враг, случись ему сюда проникнуть - Женекерс сделал одну хитрость - размещал все в стенах, реже в запечатанных помещениях, дверей в которые не было в принципе. По корридорам его царства вечно гуляли едва заметные сквозняки, исправно отводя лишнее тепло.
Здесь думали сами стены. Покрытые толстым слоем стекла, они жили своей жизнью. Когда мимо кто-то проходил, под стеклом загорались огни, освещая дорогу. Из-под стекла смотрели любопытные глаза, запоминая и анализируя каждый шаг, каждую деталь. Именно по стенам бескрайних тоннелей его крепости были распределены почти все его вычислительные мощности.
И тут было пусто.
Пустота всегда давила на людей, сводила с ума. Дом Женекерса не был предназначен для человека, поэтому дверь в это царство редко открывали для кого-то, кроме него самого. Широкий туннель закончился внезапно. Вдали в компании нескольких странных существ показалась сгорбленная человекоподобная фигура. Когда-то злейший враг Женекерса, желавший уничтожить хранительницу и колодец, предатель, пустивший в страну степняков. И в прошлом - верховный маг королевства, и наставник Женекерса.
Некогда ухоженная борода висела на мертвенно бледной коже непонятным пучком, волосы представляли собой жалкое растрепанное зрелище. В нем не было сейчас почти ничего человеческого. Почуяв Женекерса, он отвлекся от работы и невидящим взглядом посмотрел на когда-то врага.
- Наверное, стоит тебе вспомнить, кто ты, - решил стеклянный маг.
Одной команды было достаточно, чтобы взгляд его бывшего противника вновь обрел осмысленность.
- Ты вернулся, - в голосе, хрипящем с того самого момента, как его горло пронзил стеклянный клинок, мелькнуло злорадство. И боль, - Каково тебе жить без нее?
- Было бы плохо. Если бы я чувствовал. Но, увы.
- Она мертва. Это было давно. Отпусти меня. Прикажи мне убить себя. Я отмучился свое и отплатил тебе. Ты повелеваешь всем, тебя испугалась даже Илейн, раз сломала собственное чувство и упрятала в склеп. Зачем тебе останки тщеславного колдуна?
- Когда-то я пообещал хранительнице, что желающие королевству зла будут страдать. Пока жив я. Тогда это было обещание. Теперь для меня это правило. Потому я не растворил твое сознание полностью, не уничтожил тебя, как твоих учеников и помощников. Тебе, Лиерки, смерти не видать еще очень долго. Как и сумасшествия. Ты так и будешь строить эти туннели, пока существует моя воля. Хотя бы потому, что Евклиду нужен обслуживающий персонал, способный заменять вышедшие из строя кусочки и создавать новые.
- Зачем тогда ты отвлекаешь меня от работы?
- Твоя ненависть ко мне позволяет лучше помнить, как сильно я любил Илейн.
- Тогда мои страдания ничто по сравнению с твоими, - равнодушно заметил бывший маг.
- Разница лишь только в том, что ты их чувствуешь. А я нет.
Женекерс мысленно махнул рукой, и глаза предателя вновь погасли. Ни ненависти, ни ярости, ни сочувствия... вид этого жалкого существа не порождал. А должен.
Бывший маг вернулся к своей унылой работе: пластинки кремния аккуратно взлетали в воздух и он устанавливал их на поверхности стены. Далее в ход шел мельчайший медный порошок, крупицы которого медленно сплавлялись образуя тончайшие металлические дорожки. Спустя секунды установленная и подключенная пластина покрывалась толстым слоем стекла.
Способных творить с песком практически тоже, что и Женекерс, существовало немного, и все они работали здесь. Лиерки и двенадцать его бывших учеников - все были здесь, занятые бесконечным строительством связанные древней клятвой. От них не осталось ни воспоминаний, ни сознания... Лиерки был уникален тем, что смог сохранить после принесения клятвы свое прежнее "я". Почему? Женекерс не знал, но предпочел приписать эту заслугу себе. От остальных же остались только никому не нужные воспоминания, да тела, хранящие остаток магического дара и оттого оказавшиеся способными создавать на пластинах кремния придуманный Женекерсом узор. Способные повторять, но не создавать.
Кроме этого было еще четверо пособников Лиерки и особенно сильные шаманы варваров, но они были заняты в производственных цехах, где такой аккуратности не требовалось. Лишь наиболее сильные из них могли немного самостоятельно мыслить, сохранив остатки былой личности. Но так везло далеко не всем. Большинство были безынициативными и безвольными рабами, способными лишь выполнять приказы.
Женекерс развернулся и продолжил свой путь по коридору. Открытым оставался вопрос будущего хранительницы. Операция с ногами Артелайл выдалась крайне тяжелая и последствия были мало предсказуемы.