Аннотация: Скорее, роман о любви...и психологическое исследование с целью выявления фрустраций различного рода. Если вас затошнило или пронесло- отлично!очищение всегда происходит через кризис.Удачно простраться!
Ожерелье из любви.
- Привет, детка! Скучаешь?- произнес мужской голос, направляющийся вдоль пустых столиков летней кафешки к одиноко сидящей девушке.
- И тебе привет, - снисходительно саркастически произнесла она, обернувшись на голос и, то снизу вверх, то сверху вниз, скорее механически, разглядывая незнакомца.
- Может, выпьем чего-нибудь?- как бы не замечая её глубокого безразличия, предложил незнакомец.
- Например?
- "Карибу".
-???- она удивлённо вопрошающе приподняла одну бровь, и уже с некоторым интересом посмотрела на незнакомца. Он был небольшого роста, примерно такого же как она или немного ниже, ничем не выдающийся, кроме разве что чёрного кожаного костюма, который напоминал визитную карточку, типа " Я- мачо", но, для довершения образа истинного мачо, не хватало на пальце ключей от "Мерседеса" или какой-нибудь другой крутой тачки.
- Про пиратов Карибского моря слышала?
- Неужто,- снисходительно усмехнулась она, - Любитель кинофильмов?- Задала она ему уничтожающий вопрос, в надежде, что он сам свалит, и на всякий случай заготовила продолжение фразы, что комедии типа "Тупой, ещё тупее", её не прикалывают.
- Мой пра-пра-прадедушка был пиратом и "Кариба"- это всё что он успел передать по наследству, прежде чем его вздёрнули на виселице.
- Да-аааа?- на распев протянула она, и уже пристально посмотрела в глаза незнакомца, как бы сканируя полученную информацию и сам источник этой информации на предмет адекватности.- Вроде бы они пили ром.
- Да, но не всякий ром "Кариба". Чтобы ром стал "Карибой", нужно немного над ним поколдовать.
- Поколдовать? В смысле?
- В прямом. Кое-что добавить и немного поколдовать. - Теперь уже незнакомец пристально смотрел на неё, как бы давая понять, что он не просто какой-то лох с улицы, и что эта встреча, возможно, совершенно не случайна.
- О, кей. Что от меня требуется?
- Просто пойдём со мной. И ничего не бойся, - добавил незнакомец, направляясь к выходу и произнося последнюю фразу вполоборота, словно уверенный, что девушка обязательно пойдёт за ним. И действительно, она встала, взяла свою сумочку, потянулась и, не спеша, элегантно покачивая бёдрами, направилась к выходу, вслед за незнакомцем.
Он стоял рядом с каким-то антикварным автомобилем, неимоверно разукрашенным всеми цветами радуги и, скрестив на груди руки, наблюдал за девушкой. На ней была коротенькая льняная юбка, выгодно оттеняющая своей белизной её стройные загорелые ноги, обтягивающий изгибы фигуры жакет, босоножки на высоких каблуках и сумка на плече. Судя по его взгляду, девушка ему явно нравилась. Когда она приблизилась, незнакомец распахнул дверцу автомобиля:
- Прошу.
Поравнявшись с незнакомцем, и заметив, что на каблуках она значительно выше этого чудака с прикольной тачкой, она улыбнулась, и ей вдруг захотелось положить свою руку ему на плечо. Она так и сделала, вдобавок состроив томительно сексуальную гримасу:
- А куда мы едем?- спросила она, сложив губы, словно для поцелуя, но всё время пристально наблюдая за его реакцией.
- Ко мне. - Просто и решительно сказал незнакомец, садясь в автомобиль, и она не нашла ничего лучшего как рассмеяться и последовать его примеру.
- Как тебя зовут?
- Вельзевул.- Так же просто и решительно ответил он. Она прыснула со смеху от неожиданности, а, сопоставив его внешность и автомобиль с прообразом имени, принялась хохотать то, задирая голову то, мотая ею из стороны в сторону и хватаясь руками за живот. Когда приступ смеха прошёл, она повернулась в его сторону, кашлянула, словно приходя в себя, и обнаружила, что незнакомец всё это время сидел, положив руки на руль, и смотрел прямо перед собой. Она кашлянула ещё раз и, испытав смущение, произнесла:
- Ну, извини. Так неожиданно. Ты бы хоть подготовил, что ли. Тебя правда так зовут?- Он мотнул головой, - И в паспорте?- Он снова мотнул головой.- Можно, я буду называть тебя Вельз? - Он несколько мгновений оставался неподвижным, словно раздумывая, а потом повернулся к ней и сказал:
- Так называла меня мама.- Она ощутила какую то скрытую в нём боль и, желая поскорее срулить с тягостной темы, почему то соврала:
- А меня зовут Сюзанна. Ты можешь называть меня Сью. О,кей?
- Идёт. Ну что, поехали?
- Угу.
Вопреки всем её прогнозам, этот склад металлолома, разукрашенный снаружи всеми цветами радуги, очень плавно тронулся с места, и также быстро набрал приличную скорость. Вскоре они подъехали к большому двухэтажному дому с множеством вытянутых окон и большим количеством дверей. Сью насчитала их, по меньшей мере четыре. Вельз загнал автомобиль в ворота, рядом с которыми располагалась ещё одна дверь, и когда они выходили со двора снова на центральную улицу, она прошла через эти ворота, а Вельз, закрывая их, спросил мимоходом:
- Ты всегда ходишь через ворота?
- "Фигня какая,"- подумала Сью, и сказала:
- Не знаю. А что?
- Калитка же есть.
-Ну и что?
- Люди обычно через калитку ходят.
-Да?- с намеренно издевательским удивлением переспросила Сью, - А я и не знала. Боже мой, какая трагедия! - А про себя подумала: "Связалась с дегенератом..."
Вельз открыл парадную, где практически сразу от самой двери, начиналась крутая лестница на второй этаж:
- Поднимайся, я посвечу.
"Средневековье, какое-то",- начала думать Сью,- "Посвети-ка, посвети на мои ножки, немножко..."- Поднимаясь по лестнице и игриво покачивая бёдрами, думала Сью.- "Опа, вот оно где...средневековье". Она упёрлась в огромное старинное зеркало в резной деревянной раме, которая уходила под самый потолок. "Ничего себе"- задумчиво произнесла она, разглядывая местами мутное и кое-где потрескавшееся стекло. Она захотела взглянуть на себя и увидела, что на неё смотрит вроде бы она, но в то же время другая женщина, в длинном старинном платье. Желая убедиться, что это не глюк, Сью протянула руку к стеклу, но подоспевший Вельз перехватил её, и увлёк в открывшуюся слева дверь, где всё пространство наполнилось обыкновенным электрическим светом, провёл в гостиную и принялся бесперебойно говорить о всякой ерунде, вовлекая и её в эту бестолковую болтовню. Он то оставлял её одну, занимая каким-нибудь неинтересным приготовлением к ужину, то задавал глупые, ничего не значащие вопросы, словно не давая опомниться и заговорить о том, что она успела заметить. Когда стол был накрыт, Вельз достал бутылку вина, разлил его по бокалам и, не приглашая присесть, сказал:
- За знакомство!- Сью не нашла ничего лучше, как подавив разочарование, молча стукнуть своим бокалом о бокал Вельза, и пробуравив его взглядом, полным целой гаммой чувств от недоумения до самого циничного презрения, залпом выпить предложенное вино. Ей захотелось курить.
- Ты куришь?- Спросил Вельз.
- Нет. - И помолчав, добавила: - Только когда "фигово."
- Пойдём, я покажу тебе дом.
Глянув с тоской на хорошо сервированный стол, на большие старинные фарфоровые тарелки, на серебряные приборы и бокалы из хрусталя, на нежную тёплую курочку и салатик, Сью тяжело вздохнула, и самоотверженно потащилась вслед за хозяином, свято уважая законы гостеприимства. Вельз словно услыхал её тягостный вздох и, спохватившись, снова налил в бокалы вина. "Ну, уж шоколадку то я всё же умну перед ужином",- сказала сама себе Сью, делая глоток вина и постанывая от удовольствия, которое производил на неё медленно тающий во рту шоколад.
-Ты где?- услышала она голос Вельза, плывя по длинному полутёмному коридору со множеством дверей, пока не увидела свет в одной из них. Когда Сью показалась в дверном проёме, Вельз сидел за огромным старинным столом, покрытым зелёным бархатом или сукном ("Да какая хрен разница"- отметила она про себя):
-Это мой кабинет.
Плавающим взглядом Сью окинула обстановку, и её владельца:
- Зачем тебе всё это? А, шоб было, понятно. Для престижу.- Старинная мебель и предметы антиквариата жутко воняли, и Сью подумала, что даже она вряд ли бы смогла здесь находиться, а раз нет компьютера, то и вовсе здесь делать нечего. Книг, к своему великому разочарованию, она тоже не заметила. " В графе интеллект ставим прочерк",- ещё в детстве её приучили к поговорке, скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе кто ты. Они снова выпили, и Сью положила в рот очередную порцию шоколада: "У-у-м"- томно проурчала она. Вельз, казалось с удивлением, на неё посмотрел, но ничего не сказал.
- А это спальня.- Она располагалась как раз напротив кабинета, и когда Вельз включил свет, надеясь видимо на ошеломляющий эффект, Сью скривилась:
-Не по фен-шуй как-то, хотя и красиво.
- А где все? Ну, ты с кем живёшь?
- Один.
- Ни фига себе, зачем тебе столько, и траходром этот. Ты что, извращенец? Как можно в такой домине жить одному? Свихнуться же можно. И зеркала эти все.
- Ладно, пошли ужинать.
Сью пожала плечами и пошла следом, на ходу гримасничая, словно ведя молчаливый диалог с кем-то невидимым и своей мимикой отражая какие-то свои внутренние переживания. Она даже не вспомнила об остальных дверях, скрывающих должно быть ещё комнаты и, войдя в гостиную, похаживала вокруг большого стола овальной формы, выбирая место, куда бы присесть. Сью скомкала фантик от шоколадки, оглядываясь, куда бы его пристроить, чтобы не нарушать идиллию. Вельз несколько с тоской, глянул на это шуршание, но ничего не сказал. Она разложила в большие тарелки курицу и салат, и принялась так же резво, как и шоколад, уплетать содержимое своей тарелки, урча от удовольствия. Вельз не спеша тыкал вилкой в своей тарелке, и также не спеша пережёвывал тридцать три раза каждый кусочек прежде, чем проглотить. Наконец, он не выдержал:
- Ты куда то торопишься?- Сью застыла, повернулась к нему и, округлив глаза, как бы спрашивая, а почему он об этом спрашивает, отрицательно помотала головой. А когда проглотила, добавила:
- Просто очень вкусно. И кушать тоже хочется. А мой папа говорил: "Кто как кушает, тот так и...
- Трахается?- Несколько оживился Вельз.
- Работает.- Сью прожгла его намеренно деланным презрением, и положила себе добавки.
- Ну, и где Кариба?- спросила она, насытившись и откинувшись на спинку дивана.- Долго придумывал историю? Ты её всем рассказываешь? И всё для того, чтобы просто трахнуть?- Не давая опомниться жующему Вельзу, тараторила Сью.
- Думай, как знаешь. Кстати, насиловать тебя никто не собирается, можешь идти домой.- Вспылил Вельз.
- Ладно, разорался тут. Может, ты меня и отвезёшь?
- Отвезу.
- А чё звал?- Вельз притянул Сью к себе, обнял, она позволила:
- Я давно за тобой наблюдаю. Ты какая то не такая как все.
-Не дура, да?- Вельз усмехнулся:
- Ну, я хотел тебя сначала проверить.
- На что? Я не трахаюсь. Не пью. Интеллектуалка. Занимаюсь духовными практиками, если тебе это о чём-нибудь говорит. И вообще спать хочется. Утомил ты меня своей бестолковостью. А вино меня не берёт, я не пьянею, если ты на это надеялся.
- Иди прими душ, и ложись спать.
- На траходроме?
- Я не буду к тебе приставать.
-Точно?
- Точнее быть не может.
Пока Сью принимала ванну, напевая свою любимую песню, Вельз дожёвывал в одиночестве ужин, а когда она искупалась, то сразу прошла в спальню и, растянувшись на огромной кровати, через минуту уже спала, сладко посапывая.
"Могла бы и посуду помыть, баба, всё-таки",- подумал Вельз.
"Да пошёл, ты..."- отголоском сна Сью донеслось до его мозгов.
- Ладно, сам помою...
Когда Вельз попытался прилечь на кровать, то обнаружил, что Сью спит поперёк кровати. Он стал её передвигать и обнаружил, что она совершенно голая.
"Вот интересно, о чём баба думает- ложится голая и говорит при этом - не приставай. А кожа какая гладкая... Боже, какое упругое тело..." - Вдруг какая-то вспышка на мгновение осветила пространство: "И удар сильный...Сучка..."
Сонная Сью даже глаз не открыла, механически ударив, куда ни попадя, словно отмахиваясь от надоедливо жужжащего комара, а удар пришёлся прямо Вельзу "по кумполу". Он, изобразив из себя тяжело раннего, рухнул всей тяжестью на Сью и не шевелился некоторое время. Она, ощущая давление его тела, немного помычала, сквозь сон, пытаясь высвободиться но, понимая безрезультатность своих попыток и то, что ей всё же придётся прервать сновидение, открыла глаза, убедилась, что это Вельз, а не какой-нибудь бегемот, с ругательствами отшвырнула его в сторону. Ему ничего не оставалось делать, как поддавшись инерции, скатиться на пол.
- М-м-м-м...
- Эй! Ты где?- Она подползла к краю кровати, пытаясь ощупать Вельза и определить, в каком он состоянии, как вдруг его невероятно крепкие руки схватили её и стянули на пол. Она лежала на Вельзе лицом к лицу и ощутила, почти забытый, запах мужчины, который словно проник в её подсознание и сорвал резьбу с намертво закрученного механизма. Её чувственность водопадом обрушилась на Вельза, который ощущал себя маленькой щепкой несущейся неведомо куда в стремительном потоке её страсти.
Утром Вельз сварил кофе и ухаживал за Сью как за маленькой девочкой. Она принимала его ухаживания, и чувствовала себя просто и безмятежно счастливой. Даже огромный дом, казалось, был счастлив и радовался, разбуженный серебристыми колокольчиками смеха Сью что, наконец-то, в нём поселилась счастливая парочка. Сью чувствовала дом как старичка покряхтывающего, слегка неопрятного и с неизменной трубкой во рту: "Да, дружище, женской руки тебе явно не хватает и свежего воздуха. К сожаленью, я здесь только гостья. Так что терпи".
Вельз позвонил ровно через неделю.
- Ну, как насчёт "Карибы"?
- У тебя что, запас интеллекта иссяк? Придумай что-нибудь новенькое.
-Зачем придумывать, в этот раз всё будет по-настоящему. Так как?
- Ну, если только по-настоящему...- Притворяясь, что неохотно, согласилась Сью.
В этот раз стол был уже накрыт. Пока Вельз суетился с последними приготовлениями к ужину, Сью села на облюбованное в прошлый раз место и осматривала гостиную на предмет перемен. Ничего не заметив, она принялась рассматривать сервировку стола.
- Боже, какой красивый кувшинчик!- Воскликнула Сью,- Такой старинный. Он что, из золота?- Сью протянула руку, чтобы взять кувшин и рассмотреть его поближе, сжала пальцы на узеньком горлышке и... не смогла его даже приподнять. "Вот это кувшинчик!"- только и успела подумать она, как Вельз мягко и решительно отвёл её руку и усадил на диван. Сам же, изменив своей традиции, сел рядом с ней. Не давая опомниться, слегка озадаченной Сью, он налил из кувшина, легко и непринуждённо (как она успела отметить) в два хрустальных бокала его содержимое и, взяв свой бокал, жестом показал, что желает выпить с ней на брудершафт. Сохраняя невозмутимость, Сью подчинилась и, переплетя руки, они выпили, хотя Сью не успела даже разглядеть что ей пришлось пить. "Похоже на вино, но густое и..."- ей обожгло горло и весь пищевод, что, казалось, достало до самого сердца. Она широко открыла глаза и пыталась глубоко вдыхать, чтобы унять этот пожар, но Вельз перекрыл её вдохи своим поцелуем. В голове у Сью всё плыло и кружилось. Одни картинки сменялись другими, и когда Вельз отпустил её, первое, что она заметила, когда пришла в себя, это была полная луна. Она светила своим холодным жёлтым светом прямо на Вельза и Сью так, что была видна лунная дорожка, которая, словно прожектор, шла прямо от луны и проникала в гостиную, заливая всё каким-то странным серебристым свечением.
-Ты видишь?- обратилась Сью к Вельзу.
- Что?- прикидываясь простачком, спросил Вельз.
- Свечение.- Сью подошла к окну, раскрыла его и кожей почувствовала легчайшие прикосновения, которые, как искорки то тут, то там вспыхивали на её теле. Ей захотелось скинуть с себя одежды, и она незамедлительно это сделала. Волна неземного блаженства поглотила её. Всё тело серебрилось и пробегающие искорки взрывались миллионами оргазмов каждой клетки её кожи. Она села на окно, обняв руками согнутые колени. "Между сном и реальностью, между жизнью и смертью, между комнатой и улицей, между пустотой и толпой людей, между луной и Вельзом...Да, Вельз..."- она словно очнулась от забытья и вспомнила, что она была не одна. "Странно..."- ей казалось, что всё это время Вельз находился рядом с ней. Она оглянулась. В комнате почему то было темно, а свечение было только там, где находилась она. Вглядываясь в темноту, она заметила две светящиеся точки. Невольно холодок пробежал по её спине.
- Вельз!- позвала она. - Вельз! Ты здесь? Это ты?!
- Да...- необычно хриплым голосом произнёс он, но Сью узнала его тембр.
- Иди ко мне...- Но не получила ответа. Тогда она сама пошла на эти две светящиеся точки. Чем ближе она подходила, тем явственнее выступал из темноты силуэт Вельза. Сью обвила его руками за шею, прижалась своим телом к нему и, вдруг, тело Вельза тоже начало светиться. Комната вновь наполнилась свечением.
- Вельз...- страстно шептала Сью, готовая обрушить на своего (она ещё не успела дать определения, кого, но уже предполагала, что не просто случайного знакомого) водопад своих чувств, и искала губами его губы. Но Вельз стоял как вросшее дерево.- Вельз!- пыталась его растормошить, но он словно впал в летаргию. Сью отошла на несколько шагов и увидела, что свечение отделилось от Вельза.
- Ты чего, умер что ли? Эй, проснись!- Она снова подошла и пыталась растормошить Вельза. - Ну, пойдём, ещё выпьем. Что это было? Экстази?
- Кариба.- Прохрипел Вельз и позволил Сью увлечь себя к столу.
- Давай я тебя покормлю. Во, тебя раскумарило. Жуй, давай, сил набирайся.- Сью поддевала серебряной вилкой кусочки курицы, макала их в соус и запихивала Вельзу в рот, а пока он жевал, гладила его по голове и целовала то в щёку, то в висок, приговаривая при этом нежные словечки. Какое-то непонятное чувство сжало её сердце, когда она ухаживала за этим странным человечком. Где-то внутри Сью понимала, что ничего хорошего из её нового знакомства не выйдет, слишком уж много отклонений от образа её идеального мужчины было в Вельзе. Но...Все разумные доводы почему-то отодвинулись на второй план, уступив место нерастраченной нежности и сиюминутному наслаждению, которые были спрятаны в Сью до поры до времени, как в нераспустившейся почке. Вдруг, подчинившись какому-то таинственному механизму, эта почка открылась, прорастая сначала в сердце, потом в голове, и когда внутри уже не осталось места, все эти давно забытые чувства беззастенчиво вырвались наружу. "Ой, мама, что я делаю",- только и успела подумать Сью, растворяясь в Вельзе.
Утренний кофе, дорога домой в автомобиле Вельза.
- Я счастлива. - Вместо традиционного "пока", произнесла с блаженной улыбкой Сью, хлопнув дверцей.
Несколько дней Сью жила в этом счастье, не задавая себе никаких вопросов, но то ли потребность поделиться своим счастьем, то ли потребность как-то его обозначить, привела её к Грейс, давней подруге.
- Ты чего светишься, как прожектор в ночи?
- Да ничего, не прожектор. Я посоветоваться к тебе.
- Понятно, советовать тебе, не влюбляться, видимо уже, поздно. Кто счастливчик?- Сью рассказала о своём новом знакомом, а Грейс, закурив, подвела резюме:
- Редкостный засранец. Но тебе дай волю, ты даже в столб фонарный влюбишься, и будешь украшать его ленточками. Это неистребимо... Хоть шансов ноль, пусть тебе повезёт.
Теперь Сью знала точно, это любовь. И как реки не текут вспять, так и любовь не может, вдруг, кончиться. "Я люблю!"- призналась себе Сью.
Любовь к Вельзу понемногу захватила всё существо Сью, и с каждым днём становилась всё сильнее, вопреки всем здравым смыслам. "Вельзи, мой милый Вельзи",- только и успевала думать она, напрочь забывая обо всём остальном. Стихи полились нескончаемыми потоками, казалось, что путь к алтарю выстлан небесными розами, и что Вельзи - это её судьба, и не было другого желания, как желание видеть Вельза, быть с ним рядом, ловить его взгляд и засыпать в его объятиях.
Они ужинали тёплым летним вечером на балкончике во французском стиле. Вельз методично пережёвывал пищу, а Сью, как всегда быстро управившись с едой, наслаждалась открывающимся пейзажем медленно затухающего неба. Солнце давно закатилось за насыпь противоположного берега реки, упав с неба в кудрявые кроны деревьев, и словно утягивало за собой краски неба. Прямо на балкон протягивала свои ветви, усыпанные пока ещё не созревшими плодами, красивая, стройная яблоня. Вдруг всполох огня с треском озарил тёмнеющее небо. А потом ещё и ещё. Свадебный фейерверк. Вельз приподнял Сью и поставил на скамейку, чтобы ей было лучше видно. Но она, разомлевшая от вкусной еды и прекрасного вечера, а главное, от близости, с почему-то вдруг ставшим таким дорогим для неё человеком, не смогла удержать нахлынувший на неё поток чувственности. Она положила свои руки на плечи Вельза и, немного стесняясь, проводя своими губами по его шее и вдыхая запах его кожи, сначала сбивчиво зашептала:
- Я, наверное, сошла с ума, я не понимаю, что со мною происходит, но я... люблю тебя.- И уже громче, увереннее:
- Тысячу лет со мною такого не было, но это так здорово! Родненький мой, я тебя так люблю! Люблю! Люблю! Люблю!- Каждое слово Сью сопровождала поцелуем и, ни на что не надеясь, просто наслаждалась накатившим на неё счастьем.
- Родненький...- Вдруг какая-то вибрация, зародившись непонятно где, пробуравила вспышкой её мозг. На глаза навернули слёзы. Она вспомнила, как когда-то давно она так называла Арона, человека, которого очень сильно любила. "Бог мой, а ведь они похожи, и рост, и манеры, и склад ума, и синие глаза..."
- Выбрось это из головы,- донеслись до сознания Сью отрезвляющие слова Вельза.
-Почему? Что плохого в том, что я тебя люблю? У меня уже так давно ничего подобного не было.
-Я никогда никого не любил.- Отчеканил Вельз. Сью стояла так, как будто на неё вылили ведро ледяной воды. Но спорить не хотелось, и она смиренно приняла этот удар под дых, надолго замолчав, уйдя в свои размышления.
Спать она легла в трусиках и майке Вельза. Свернулась калачиком и уже хотела перенестись в царство снов, как Вельз вдруг начал целовать её грудь, шею, и был так необычайно ласков, что она не противилась, отдавшись наслаждению, только ещё какое-то время притворяясь спящей...
- Я люблю тебя...- снова прошептала Сью, чмокая Вельза в щёку и прижимаясь к нему всем телом, отметив, однако про себя "как виноградная лоза к столбу".
- Спи давай,- пробурчал Вельз, но не оттолкнул, а устроившись поудобнее, позволил Сью заснуть в его объятьях. Когда они по привычке раскатились на разные края кровати, полусонный Вельз, словно спохватившись, что Сью нет рядом, отыскал и набросился на неё, страстно целуя, как будто пытаясь удержать убегающее счастье. "Х-мм, интересный ракурс",- отметила Сью, отдаваясь неожиданному порыву Вельза.
Она снова засыпала у него на груди и лениво про себя констатировала:
-Итак, варианты множатся: либо он законченный козёл и трахает всех подряд, а мне так не хочется в это верить; либо он всё же меня любит, как может, естественно; либо он любит другую, но вот кого...это вопрос. Чушь, что он никогда не любил, каждый жаждет любви. Хотя... комплексы любви не способствуют, и трудное детство непроработанное, тоже... Отсутствие разборчивости между внешней красотой и внутренней...
Сью стояла возле кафе, дожидаясь назначенной встречи. Клиентка опаздывала и Сью подошла к сидящему в автомобиле мужчине, чтобы сверить часы. Решив, что прождёт ещё пять минут, Сью, порывшись в сумочке, достала сигаререту. Из-за спины до её слуха долетел чей-то вопрос:
- Вы кого-то ждётё?- Сью обернулась, и увидела перед собой того мужчину из автомобиля. Он протянул Сью зажигалку и предупредительно выстрелил огоньком. Сью прикурила, а незнакомец пытался форсировать события:
- Ваш мужчина опаздывает?
- А с чего Вы взяли, что я жду мужчину?
- Такая красивая девушка, и...- Сью перебила его, представив стандартный набор фраз, который обычно следует, и произнесла:
- Я ждала клиентку, но видимо она передумала. Эта необязательность просто сводит с ума.- И подняла томные глаза на "гардемарина", как мысленно уже окрестила незнакомца. Не то, чтобы он был просто хорош собой, но по принадлежности к категории мужчин в защитной форме.
- Мой друг тоже, видимо передумал. Не сочтите за наглость, но разрешите пригласить вас, так сказать, на рюмку водки. Это приглашение вас ничем не обязывает. Я прошу вас скрасить моё одиночество.
- Хорошо, только я пью вино. И мороженое...- Сью подумала, что денёк жаркий, но бестолковый и, может это хоть как-то, компенсирует его недостаток. Они зашли в кафе, и гардемарин заказал себе двести грамм водки, бокал вина и мороженое для Сью. Сью округлила глаза при виде того, как гардемарин, предварительно выдохнув, залил содержимое стакана себе в горло. "Уже уходите?"- мелькнула мысль в голове Сью, и она прихлебнула вина, заедая его мороженым. Гардемарин достал сигарету и молча закурил. Сью тоже молчала, пытаясь угадать, что можно ожидать от него дальше. А дальше, гардемарин достал вторую сигарету, и снова закурил. Сью начала поторапливаться с поглощением вина и мороженого, замечая, что она уже не так волнуется по поводу того, что же можно ожидать от гардемарина дальше. Он расплатился и, плотоядно взглянув на Сью, поблагодарил за предоставленную компанию. Они вышли на улицу, и тут телефон гардемарина зазвонил. Через минуту подъехал его опаздывающий друг, извещающий о своём прибытии. Друзья радостно обнялись, приветствуя друг друга, и коротко обсудив нюансы дальнейшей программы, пригласили Сью поехать с ними на шашлыки. Сью думала ровно пять секунд: "А почему бы и нет?"- и уже без колебаний села в автомобиль гардемарина. Автомобиль рванул с места и понёсся по городу. Гардемарин врубил тюремный шансон на полную громкость, и у Сью заложило уши. Ей не нравилась ни музыка, ни тексты, ни качество звука и аранжировок. Она порылась среди кассет, но там было всё одно и тоже. "О, надо Жирика послушать, поприкалываться хоть немного",- и Сью попросила поставить кассету с записью Жириновского. "Молодец, мужик, не боится опозориться, хоть и петь не умеет, и метит на место президента",- подумала Сью, вслушиваясь в творения лидера ЛДПР. Сью смеялась и, изображая подтанцовку для Жирика, дёргалась в кресле и смешно махала руками. Гардемарин, видимо, счёл эту музыку для себя недостойной, и снова врубил шансон. Сью ничего не оставалось, как погрузиться в свои мысли, чтобы не слышать эту белиберду. Она подумала о том, что люди, стремящиеся к власти, забывают порой о том, что они хотели изначально использовать эту власть для улучшения жизни всех людей, и в делёжке казённого пирога начинают всё больше заботиться о себе и своих интересах, забывая основное правило: "чтобы взять, надо сначала дать". Вот и получается, что любой политик, какой бы он ни был, поддаётся искушению получения халявного счастья и раздирает в клочья порой целые регионы, как маньяк, насилуя женщину раздирает её одежды и уродует тело, хотя если бы знал подход к женщине, то и проблем бы не было и отбоя от женщин...
- Едем к Раджи.- Провозгласил гардемарин. "Что-то я не слышала о таком кафе",- подумала Сью, и спросила для страховки: "А где это?"
- Не боись, солдат ребёнка не обидит!- грохотал гардемарин, а Сью смотрела на дорогу, пытаясь определить, куда же везёт её новый знакомый. Через несколько минут они въехали в ворота посреди длинного забора, которые открылись, как только автомобиль оказался перед ними, и так же сами закрылись, когда автомобиль их проехал. "Чудеса, да и только",- подумала Сью, как дверца с её стороны открылась, и кто-то предложил ей руку. Юноша азиатской внешности приветливо улыбнулся, и она, воспользовавшись его помощью, выбралась из автомобиля. Он повёл её в сторону деревянного навеса, где всё было устроено наподобие летнего кафе. Столы из дерева, и такие же скамейки, а сбоку небольшая кухня с окном выдачи. "Вот это чудеса",- анализировала обстановку Сью.- "Снаружи один забор и маленькое невзрачное здание, а внутри - настоящий оазис. Павлинов только не хватает. Даже пруд есть. И мужики симпатичные. Надо поприсмотреться".
Они уселись за стол в ожидании шашлыков, и пока юноша азиатской внешности занимался сервировкой и их приготовлением, симпатичные мужики играли в нарды, гардемарин периодически лапал Сью, а она рассматривала мужиков, юношу, мельтешившего перед её глазами, обстановку в кафе, траву на дворе, синее небо и солнце. Ощутив его лучи на своём лице, Сью блаженно зажмурилась: "Кажись можно и расслабиться". Вскоре запахло шашлыками и на стол, уставленный салатами, водкой, минералкой и различными приправами, юноша водрузил дымящиеся, пахнущие костром, аппетитно прожаренные и покрытые луковыми кольцами куски мяса. Гардемарин приложил к уху мобильник, и до ушей Сью долетело:
- Раджи, дружище, спускайся к нам. Без тебя водка не пьётся, и шашлыки стынут.
Пока разливали водку, и раскладывали по тарелкам изумительные куски мяса, не заметили, как подошёл мужчина и остановился, глядя прямо на Сью. Она тоже смотрела на него.
- О, Раджи, дружище!- Наконец его все заметили, и принялись жать друг другу руки, хлопать по плечам, выражая бурный восторг. Когда очередь дошла до Сью, Раджи вопросительно на неё посмотрел. Сью, расхрабрившись, протянула свою руку для рукопожатия, и сказала:
- Сью.- Раджи взял протянутую руку, немного подержал её в своих ладонях, поцеловал.
- Прекрасная Сью...- Рассекло то ли воздух, то ли где-то в мозгах у Сью. Она замерла, пытаясь определить, слышал ли кто-нибудь, что сказал Раджи, но все дружно взялись за стопки.
"Неужели я считала его мысли? Или показалось?"- гадала про себя Сью, но теперь уже глаз не могла оторвать от страстного красавца. Гардемарин, чем больше напивался, тем развязаннее начинал себя вести:
- Королева!- Кричал он периодически, побуждая Сью к ответным действиям, но она ловко сводила все его ухаживания к шутке, и развесёлый гардемарин был весьма доволен, зато все остальные заметили, что Сью глаз не сводит с Раджи.
Солнце, не спеша, уходило за деревья, подсвечивая их зелень розовыми отблесками. Гардемарин всё больше пьянел и терял рамки приличия. Сью решила его искупать под холодным душем, надеясь таким образом хоть как-то привести в нормальное состояние. Гардемарин же подумал, что Сью хочет с ним секса, и совершал попытки затащить в душ и её, всё время открывая дверь и демонстрируя своё достоинство, которое, в отличие от своего хозяина, хорошо стояло. Сью прыскала со смеху, и закрывала дверь в душ, но мокрый гардемарин прорвал эту блокаду и выбежал за ней, держась за свой член, словно для равновесия, и казалось странным, как это он умудряется в таком состоянии держаться на ногах, да ещё и способность к сексу сохранять. Она не стала рисковать, и выбежала во двор, надеясь, что у гардемарина не хватит духа показаться в таком виде перед всеми. В это время Раджи, как гостеприимный хозяин, то ли в знак уважения, то ли по каким-то другим мотивам, не понятным для Сью, в отдалении, из специального устройства, мыл машину их общего друга. Сью подошла ближе, забыв о гардемарине, и застыла, заворожено наблюдая, как Раджи это делает. Струя воды с жужжанием отлетала от чёрной красавицы, очищая от пыли и обнажая идеальные формы. Капли воды эротично стекали с блестящей чёрной поверхности, что Сью даже сглотнула вдруг накопившуюся слюну. А Раджи прошёл струёй воды каждый сантиметр тела прекрасной машины, и когда открыл капот, чтобы промыть двигатель, Сью почувствовала дикое возбуждение, чего с ней давненько уже не случалось.
" Хотелось бы мне быть этой машиной...Тьфу, не машиной же, конечно, а женщиной...Раджи. Уж если этот парень так относится к машине, то каков же он в сексе!.." А Раджи тем временем наводил последние штрихи на теле машины, приводя её в полную боевую готовность. Она уже светилась всеми своими стёклами, фарами, дисками и отполированными чёрными боками. Сью пришла в себя, и заметила, что гардемарин, тоже стоит рядом, уткнув руки в бока, и наблюдая за процессом.
- Я тоже так хочу. Помойте меня!- Вдруг завопил гардемарин, и бросился под струю воды. Все попытки убедить его, что это может травмировать его кожу, были неубедительны, и гардемарин скакал, махал руками, взбрыкивал ногами и фырчал, как бешеная кобылица на лугу с коноплёй. Все смеялись, ведь не каждый день увидишь такое представление.
Раджи выключил воду, и всем стало понятно, что пора собираться восвояси. Гардемарин сделал попытку увезти Сью, но она отказалась, и тогда Раджи сказал, что сам отвезёт её. Все стали разъезжаться. Двор опустел. Сью и Раджи остались одни под ночным небом, на котором одна за другой зажигались звёзды. Сью смотрела на небо, и до ушей её донеслась красивая мелодия. Она начала медленно кружиться в танце, полуприкрыв глаза, ни о чём не мечтая, просто наслаждаясь красотой этой тёплой летней ночи. Она почувствовала, что Раджи стоит у неё за спиной, медленно повернулась и заметила, что их разделяет один лишь шаг. Секунду они смотрели друг на друга и сделали этот шаг одновременно. Бесконечно долгий поцелуй, страстный и нежный двух переплетённых объятием тел. Они словно выпивали друг друга по капле как драгоценное вино, которое всё не кончалось. Наконец Раджи взял Сью за руку и повёл внутрь дома, который явно находился в процессе реставрации. Они поднялись на второй этаж по обломкам кирпичной стены, временно служившей лестницей, и Сью даже ахнула, увидев великолепие обстановки комнат, что говорило о безупречном вкусе Раджи.
Ванная комната достойна была какого-нибудь шейха и Сью, с нескрываемым удовольствием, нежилась в джакузи, представляя себя хозяйкой этого великолепия, как дверь в ванную открылась и она увидела Раджи. Прекрасное мускулистое тело затмило всю роскошь обстановки. Сью, поражённая, встала, вся в каплях стекающей воды. Несколько секунд они разглядывали прекрасные тела друг друга, не в силах пошевелиться пока, словно пронзённые электричеством, не накинулись друг на друга в порыве безумной страсти, поочерёдно то нападая, то уступая, то сливаясь в едином потоке неги, который всё длился и длился, унося сознание в неведомые дали неземного блаженства.
Они очнулись на большой кровати, когда лучи утреннего солнца всё настойчивее пытались проникнуть в комнату.
"Пора." - Каждого ждали дела и, быстро собравшись, Раджи отвёз Сью к её дому. Приникнув губами друг к другу ещё на несколько секунд, они словно благодарили друг друга и провидение, что свело их вместе и, наполненные счастьем и свободой, вернулись каждый к своим обязанностям, не зная, доведётся ли им встретиться ещё раз, но, предоставляя провидению самому решать эту проблему.
"Как удивительно",- думала Сью,- "Мне казалось, что я знаю о сексе всё, но Раджи...перевернул все мои представления об этом. Поединок двух титанов...Хааааа-ха...",- она заливисто рассмеялась и представила Вельза. " Почему же я так прикипела к этому странному человечку? Жалость или сострадание? Почему мне хочется научить его быть счастливым? Идея фикс? Но ведь он всячески сопротивляется моим представлениям о счастье. Может, у него действительно свои, пусть извращённые, на мой взгляд, представления о счастье, но может, он этим действительно счастлив? Тогда мне здесь нечего делать. Но почему, глядя на него, сердце разрывается от боли, причём я точно знаю, что не от моей боли, а от его, хотя он всё время пытается шутить, и так плоско иногда, и так похоже...Господи, за что же я его люблю, ну вот за что? От Раджи в нём нет ничего, ни страсти, ни эротизма, ни нежности. Сила - да, но какая? Он как засохшее прекрасное дерево или замороженное мороженое. Сколько таких сухостоев, не отбрасывающих тени, но почему именно он так тронул моё сердце? Может его боль это частица и моей боли? Может, я себе тоже вру, что счастлива?"
Вельз никогда не спрашивал Сью, чем она занималась в перерывах между их встречами, не интересовался, есть ли у неё кто-то ещё, словно был стопроцентно уверен, что все бабы бляди, и что лучше иметь их несколько, чтобы не заморачиваться. Грейс тоже советовала Сью завести несколько мужиков, чтобы отвлечься от любви к Вельзу, и Сью даже пыталась сделать это, но всегда вспоминала Вельза, и представляла, что занимается любовью с ним, за исключением Раджи. С Раджи она была счастлива по-настоящему, но может знание того, что он женат, и что у него куча страждущих поклонниц, отрезвляла и не позволяла привязаться. А Вельз был, всё-таки потенциальным женихом.
" Точно! Вот на чём я погорела. На возможности свить своё гнёздышко в доме Вельза. Ах, Вельз, не верь мне, когда я говорю тебе, что люблю. Как же я всё-таки коварна. Я люблю твой дом. Он мне снился...Давно... И я хочу тебя переделать, как мне удобно. И плевать я хотела на твои представления о счастье. Боже, да я нисколько не лучше его. Он, по крайней мере, даёт мне право выбора, оставаться с ним или нет. А я, я всё-таки одержима идеей, переделать и мир под себя, и Вельза, и его дом. Вельз прости, я люблю тебя, и хочу, чтобы ты был счастлив, даже если я не вхожу в твои планы".- Сью выдохнула, с каким то неопределённым звуком воздух из себя, и перестала думать, последовав чьей-то давно придуманной формуле: " Чего думать то, жить надо".
Открестившись таким образом от терзавшей её проблемы, Сью поставила себе цель завоевать Вельза, т.е. если быть точной, войти в его дом. Она нарушала все договорённости о встречах один раз в неделю, и всеми правдами и неправдами старалась бывать у него как можно чаще. Вельз, не всегда охотно, но соглашался на это, и был мил и заботлив так, что Сью казалось, что он испытывает к ней всё же, если не влюблённость, то, по крайней мере, планы на серьёзные отношения. Сью постоянно проверяла Вельза на искренность, на жадность, страстность, ум, деловые качества и процентное отношение того, что она для него значит. Не находя подтверждения тому, что в спальне, кроме неё, бывают другие женщины, Сью всё больше понимала, что эта игра в любовь, захватила её с головой. "Крышу сдуло окончательно", - констатировала она своё состояние, и ей это нравилось. Незаметно для себя, она снова нафантазировала целый мир, созданный её воображением только для неё и обожаемого ею Вельза. Сью жила и была счастлива в своей выдуманной стране под названием Любовь, которая так и струилась из её глаз и сердца. Она снова стала собой. Девушка - праздник, как называли её друзья.
- Сью! - Вельз прислушался, но ответа не последовало.
- Сьюзи! Ты где?- С выражением недовольства на лице, Вельз обшарил до края огромную кровать и даже заглянул за её край:
- Свалилась что ли? Вот тебе не спится.- Бурчал Вельз, подумывая про себя, что Сью опять пытается его разыграть. Обнаружив, что её тапочек нет у кровати, Вельз решил прогуляться: " До туалета",- оправдал он своё беспокойное любопытство и вышел в длинный коридор.
- Зачем ты свет везде включила и...
Вельз недоговорил, помотал головой, чтобы сбросить остатки сна и замер, оценивая происходящее. Сью стояла у старинно-огромного зеркала в деревянной раме, абсолютно голая, и протягивала к нему руки. Глаза её были закрыты, и присутствие Вельза осталось незамеченным.
- Лунатишь что ли?- в своей невозмутимой манере, произнёс Вельз, но на всякий случай потише, припоминая, что лунатиков нельзя пугать. Сью даже не пошевелилась. Вельз скрестил руки на груди, при этом ноги приняли позицию на ширине плеч, а подбородок упёрся в грудь, и принялся смотреть на происходящее, одновременно соображая, стоит ли ему вмешиваться. Он увидел, что свет идёт из того места, где стоит Сью, и вовсе не электрический, как он поначалу подумал. Сью стояла в полусфере голубоватого свечения, и её вытянутые ладони были как раз посередине радиуса шара, вторая половина которого находилась... "В зеркале... чёрт, не может быть, что...У-у-у..."- Вельзу словно сыпанули в глаза песку, когда он попытался рассмотреть отражение в зеркальной полусфере. Пока он тёр глаза, в попытке избавиться от болезненного ощущения, голубая сфера передвинулась вглубь зеркала, словно Сью сделала шаг вперёд. У Вельза кольнуло где-то под сердцем, и на этот раз, не раздумывая, а, поддавшись вспыхнувшему импульсу, он схватил Сью сзади за талию, в попытке оттащить от зеркала, но обнаружил, что её утягивает, словно каким-то невидимым магнитом. Вельз приложил все силы, но ничего не вышло. В отчаянии, о котором он никогда не признается, даже себе, Вельз впился зубами в трапециевидную мышцу Сью, как раз там, где плечо соединяется с шеей, и внезапная вспышка света озарила теперь уже его голову.
- А-а-й!- завопила Сью и дёрнулась, отчего Вельз повалился на пол спиной навзничь, всё ещё не ослабляя захвата на талии Сью. Её затылок при падении пришёлся Вельзу точно между глаз, отчего у него и вспыхнуло. Он разжал руки. Сью повалилась рядом. Повернувшись к Вельзу лицом, в полной темноте, так как свечение сразу же исчезло, Сью принялась его ощупывать, дабы удостовериться, что это он. Она легонько коснулась его волос, пробежалась кончиками пальцев по лицу, груди, дошла до живота и...хихикнула, обнаружив, что член Вельза напряжён. Сью обхватила его пальцами, а губами начала искать шею Вельза, чтобы хоть немного отомстить за укус. Как только она подобралась к шее и разомкнула зубы, приготовившись укусить, Вельз схватил её, как ястреб котёнка, перевернул на спину и, комкая в своих объятьях, вошёл в неё. Несколько минут длился этот поединок страсти. Они кричали от наслаждения, неистовствуя в своём проявлении накативших эмоций.
- Во, чёрт!- словно стряхивая наваждение, но устремляясь в него с новой силой, произнёс обычно сдержанный Вельз, отчего Сью сделала вывод, что такого у него ещё не было, или встречалось не очень часто. Необычная страстность Вельза подстёгивала и Сью, и она, вместо обычно томных стонов, скрывающих настоящие мысли, стремительно проносящиеся у неё в мозгу, кричала:
- А-у-м, о-о-м, Боже мой, Боже мой, я люблю...я люблю тебя...люблю, люблю, люблю...у-у-м...- И уже "господи" она произнесла неслышно, одними лишь губами, погружаясь в блаженную нирвану и растворяясь в ней без остатка...
- Что это было? - спросил Вельз, немного придя в себя.
- Это любовь. - Ответила Сью, наблюдая за реакцией Вельза.
- Какая любовь- морковь! Опять ты всё выдумываешь! Выброси это из головы.
- Это не в голове. Это в сердце. Вот здесь.- И Сью приложила скрещенные ладони в центре своей груди. Но Вельз снова обратил разговор в шутку:
- Все бабы трахаются со всеми и всем говорят, что любят.
- А ты отличай, где настоящее, а где так. Любовь у всех разная. Каждый любит, как может.
Сью улыбнулась, припомнив, как она когда-то рассказывала Грейс, о своих многочисленных любовниках, которые впоследствии становились друзьями. " И я их всех до сих пор люблю, и каждый хорош по-своему, но я то хороша во всём. Вот когда найду равного, тогда и остановлюсь". А Грейс придерживалась позиции, что с друзьями трахаться нельзя, дабы не испортить отношения. "Я люблю лучшее в них, не принимая их слабости, поэтому и они любят меня, но это любовь-праздник. А жить с ними и вытирать их сопли я не готова. Они ведь, мужики, всё-таки. Другое дело с женщинами. Им можно простить всё. И нянькаться с ними, и любить их".- Говорила Сью. На что Грейс ответила, немного подумав: " У тебя большое сердце Сью, если оно может столько любить. Ведь любовь опустошает".
На этом дискуссия и заканчивалась, потому что Сью начинала задумываться о свойствах любви. Однажды эта любовь чуть не свела её в могилу, но эта же любовь вознесла её до небес. В чём же разница? Может, в собственном выборе: Любовь - страдание или Любовь - счастье?
Сью припомнила строчки из стихотворения, которое она написала много лет назад, потеряв своего самого дорого человека. Они неожиданно сами всплыли в её голове, хотя она не помнила наизусть ни одного своего стихотворения:
...Так, нечаянно звонко,
Всплакнув, оборвалась струна
Твоей жизни. И всё,
Что осталось мне - боль. И луна-
Молчаливый свидетель
Моих одиноких ночей.
Чтобы вылечить душу мою-
К сожалению, нету врачей.
Говорят, что когда двое любят
И, вдруг, умирает один,
То другого душа не живёт,
Умерев вместе с ним.
Сью, словно заново, испытала на себе то чувство безысходности и отчаяния, с которым она жила много лет, и которое чуть было в конец не измотало её. Отсутствие смысла жизни. Он был её смыслом, её надеждой и опорой, её большой любовью. Но его не стало. Другие не могли заменить его даже наполовину:
...Я бросилась в омут иллюзий, но тоже напрасно.
Я шла, не спеша по дороге на красный сигнал.
Последняя выпита капля и это ужасно...
Но гонщик судьбы к светофору чуть-чуть опоздал.
Вельз заехал за Сью, и когда она вышла на улицу, то не сразу его увидела. Он высунулся из шикарной тачки и радостно помахал рукой. Сью села на заднее сидение. На водительском месте сидел Вельз, а рядом с ним нагловатый и уверенный в себе, несколько болезненного вида мужчина. Он повернулся к Сью, бесцеремонно её разглядывая, и застрочил:
- Как дела? Как работа? Как настроение? Какие планы? - Сью смотрела на плотоядно облизывающегося, приставучего мужика, вызывающего желание дать ему по голове, но сдерживала себя от проявления эмоций, потому что почувствовала, что этот человек как-то близок Вельзу, и терпела, боясь обидеть кого-то из них. Когда Вельз, наконец, повернулся и заметил смущение Сью, то заявил, без извинений, словно Сью должна была догадаться сама:
- Это Марик. Мой брат.
- А-а. - Протянула Сью, вместо "очень приятно". Не смотря на раскованность Марика и видимое отсутствие комплексов, она чувствовала какой-то дискомфорт при общении с этим, как она уже успела узнать по рассказам Вельза, богатым человеком, который когда-то был очень богат, но одна неприятная история поубавила его богатство. "Видимо и спеси тоже поубавила",- не удержалась в диагнозе Сью.
- Марик после этого в бога ударился,- вспомнила Сью комментарий из рассказов Вельза о своём брате, и пыталась выяснить степень этой ударенности, но и тут оказалась разочарованной, выявив вместо религиозности значительную долю православного фанатизма.
- А что ты ему про меня сказал?- спросила Сью у Вельза, после того, как Марек покинул их, отправившись спать в приготовленную для него комнату.
- Ничего.
- Ну, как ничего? Он же называл меня по имени, расспрашивал?- Возмутилась Сью.
- Может, трахнуть хотел?- весело, но Сью показалось, что с издёвкой, ответил Вельз.
- Ты, блин,- Сью не удержалась, и легонько ударила Вельза по затылку, как нашкодившего школьника,- Ты сказал ему, что я твоя девушка?
- Нет.
- Почему? Вельз, я твоя девушка или не твоя?- Он не отвечал, и Сью, придвинувшись ближе, заигрывая, настаивала:
- Вельз, я твоя девушка? - Сью верила, что если Вельза немного подтолкнуть, то он, наконец, признается в своих чувствах. Но, вопреки всем ожиданиям, услышала фразу, произнесённую с, казалось бы, добродушным выражением лица:
- Я сказал, что это секс.
Сью замерла, как будто от неожиданной пощёчины, которая хлёстко и звонко ударила, отрезвляя её, от своих же, напридуманных иллюзий. Она смотрела на Вельза, но он был не возмутим. "Видимо, прав был мой папа, что не растёт трава зимою, поливай - не поливай... Но мне то от этого вовсе не легче".- Сью сглотнула ком, подкативший к горлу и, опустив глаза, пыталась удержать слёзы.
Она долго сидела, откинувшись на спинку дивана, и молчала, чтобы предательски дрожавший голос не выдал её волнения. Она думала о том, что так и не смогла размочить этот сухарик, и теперь он, попав внутрь, причиняет невыносимые страдания. "Вот тебе и счастливая любовь! Ой-ё, ой-ё, ой-ёёё, где же ты, счастье?" Сью так и не дождалась внимания Вельза, который, преднамеренно или без всякого злого умысла, причинил ей боль, и теперь ходил на расстоянии, находя какие-то дела, словно наблюдая за её безвременной кончиной. Полумрак скрывал её слёзы, которые вопреки всем усилиям проложили две мокрые дорожки на щеках. Она уже давно научилась плакать молча, чтобы никто не заметил.
Подсушив ручейки слёз, но, так и не справившись с навалившейся на неё проблемой, Сью отправилась в спальню и забралась под одеяло, дожидаясь Вельза.
- Ну, как тебе Марик? Может, позовём его?- Спросил Вельз, нисколько не заботясь о том, что чувствует Сью, и пустился в воспоминания о тех временах, когда они снимали девок каждый день и, причём разных. Слушая интонации рассказа Вельза, в голове Сью всплыла картинка мухи, сидящей на человеческой коже, и с блаженной мордой потирающей, то передние лапки, то задние. Муха, предвкушающая будущие события: пробуравить эту кожу, отсосать немного пьянящей жидкости и улететь, нимало не заботясь о последствиях своего нечаянного визита.
К горлу Сью подступила тошнота. Она ощутила себя, словно лежащей в куче помоев, а помои всё сыпались и сыпались, и сыпал их её любимый Вельз, заботливо подливая навозной жижи и интересуясь: "Тебе довольно, или надо ещё?" Она вдруг физически ощутила трупное зловоние, которым наполнилось всё пространство спальни. Не выдержав этого жестокого распятия себя, когда в тело вонзают неизвестные острые предметы и проворачивают, причиняя невыносимые страдания, из груди её непроизвольно вырвался стон.
- Тебе чего-то приснилось?- В той же интонации спросил Вельз.
Сью больше не могла выносить этого, и в шоковом состоянии вышла из спальни. Ей было душно, страшно и противно одновременно. Хотелось уйти домой, но ноги не шли, поэтому она забрела в гостиную и высунулась в раскрытое окно. "Уж лучше бы вырвало, так тошно..." Сью смотрела на асфальт под окнами и понимала, что даже если бы её начало рвать, то не на асфальт же под окнами. И так ли уж ей, в конце концов, плохо, что надо прекращать все отношения с человеком, который стал дорог, только лишь потому, что он не соответствует представлениям Сью о мужчине её мечты. Сью как была, голая, уселась на окно, прислонившись спиной к косяку, руками обняв согнутые колени. Слёзы сами лились из глаз, и она не могла понять почему: от страшной обиды, от боли, или просто так, из вредности. Она подняла голову и уставилась на луну. "Мне плохо. Больно. Обидно. Всё не соответствует моим представлениям. Не было никого и было хорошо. Теперь есть Вельз, и ...О, господи..."- слёзы полились с новой силой, прокладывая реки и водопадом устремляясь на голую грудь. "Жалко себя, такую хорошую. А он - мерзавец. Да, проще всего. Он - мерзавец, а я жертва. Стоп, я, значит, снова жертва. Ёлки зелёные, что же делать-то?" В голове крутились всевозможные варианты, но Сью никак не могла выбрать подходящий, продолжая снова и снова смотреть на безумный калейдоскоп страстей в своей голове. Внизу проносились автомобили полночных искателей приключений и изредка доносились вопли загулявших прохожих. Сью была наедине с луной, недосягаема для уличной суеты, погружённая в суету собственных мыслей. В конце концов ей это надоело и она обратила своё внимание на ночную улицу. Улица была прекрасна. Стройные жёлтые фонари вдоль дороги, мелькающие фары, и пьянящий воздух. "Наверное, дело всё во мне. Как всегда, впрочем. Но почему я просто не могу быть счастливой?" - Сью зевнула. По кошачьи потянувшись, спрыгнула с окна, подумав мимоходом, что снова сама создала себе иллюзию, что-то непонятное приняв за божий промысел. Пытаясь найти смысл, где его вовсе не было.
- Отличное дерьмо!- Подвела Сью резюме под своим ночным бдением и, найдя одеяло, завалилась спать на диване в гостиной.
Вельз даже не заглянул поинтересоваться, что делает Сью, и она решила, может и не совсем твёрдо: "Надо с ним расстаться".
Утром, делая страдающий вид, вся обиженная невниманием, Сью выпорхнула из двери, даже не кивнув Вельзу на прощание. Она думала, что уходит навсегда, всем своим видом подчёркивая драматизм последних минут. Но Вельз никак не прореагировал.
4 дня без него.
День первый:
- Не хочу ничего думать. Ничего. Не хочу. Я работаю и добиваюсь успеха. Я самодостаточна. Мне хорошо. Мне очень хорошо.
День второй:
- Не хочу даже думать о нём. Микроб, противный микроб. Нет, молекула. Ничтожная молекула. Не хочу.
День третий:
- Я не звоню, и он про меня забыл. Сразу. Ничтожество. Мелкое. Ну, погоди, гадёныш.
День четвёртый:
- Да, плевать я хотела, что вы тут все думаете. Я люблю это ничтожество и принимаю его, таким, какой он есть. Мерзкий и жалкий. Но такой любимый. Волшебник... Даже если я никогда не буду жить с ним и в его доме. Если он по-другому не может, или не хочет, или не знает. Мне так хорошо с ним. Я хочу, чтобы он был счастлив. Это остатки эгоизма горько рыдают во мне, и заставляют чувствовать боль. Я вижу их и не препятствую им выходить из меня. Я люблю тебя, Вельзи. Очень люблю, по-настоящему.
Сью вытерла слёзы и улыбнулась: " Ведь, если быть объективной, то появление Вельза очень изменило мою жизнь, и в лучшую сторону. Почему же я должна ограничиваться им? Может, скоро придёт мой идеальный мужчина, а я пытаюсь цепляться за Вельза. Ведь он же не ограничивает меня. Он хочет, чтобы я нашла себе хорошего мужика. А я, получается, хочу присвоить Вельза со всем его добром. Ну, и кто из нас лучше?"
Сью набрала его номер: "Вельз, я соскучилась..."
Сью вошла в дом и бросилась на шею Вельза:
- Родненький, как я соскучилась!- Сью покрывала поцелуями лицо Вельза, и приговаривала:
-Сладенький... а ведь я хотела тебя бросить. Но не смогла. Люблю тебя, гада, но вот за что, понять не могу. Поцелуй меня, Вельз, пожаалуйстаа.- Вельз чмокнул Сью в щёку и отстранился:
-Ну, хорош баловаться, а то член встанет.
- А зачем мы, вообще, спрашивается, здесь собрались?- Недоумевала Сью, но подчинилась.
Изменив своему обыкновению сидеть на стуле с высокой спинкой, Вельз уселся ужинать на диван, рядом со Сью, чего раньше он никогда не делал, как она его не упрашивала.
- Чего-й то с тобой? Может, тебя почаще бросать, чтобы в тебе человеческие качества просыпались? Слушай, а может тебя побить? Как ты на это смотришь?
Вельз повернулся лицом к Сью и смотрел на неё во все глаза, придурковато улыбаясь, но ничего не ответил.
- Что, словарный запас кончился?- И, не дождавшись ответа, Сью принялась стебать Вельза на недостаток интеллекта. Через несколько минут нескончаемого словесного потока Сью, Вельз снова повернулся и сказал:
- Так, хорош умничать. Мы ужинаем.
-Сказал - как отрезал.- Не унималась Сью и принялась звонко и заливисто хохотать.
- А вот почему,- вдруг спросил Вельз, одни смеются ха-ха, а другие хи-хи?
- Потому что ха-ха, это открытость и весёлость, а хи-хи это либо ехидство, либо человек недостаточно открыт, в смысле что-то скрывает.- Ответила Сью и предложила:
- Ну-ка, посмейся!
Вельз повернулся к ней лицом и тихонько заблеял: " Хиииии!" Сью посмотрела на него и, не удержавшись, прыснула: "Пхииии!",- словно передразнивая, а потом, запрокинув голову и схватившись за живот, принялась хохотать и конвульсивно дрыгать ногами. Вельз тоже не удержался, и они вдвоём, катались по дивану, хохоча на разные манеры и передразнивая друг друга.
В постели Вельз проявлял, несвойственную ему доселе нежность, и впервые, она заснули крепко обнявшись. Ночью, в полубессознательном состоянии, он снова набросился на Сью, с такой страстью, что она в мгновение вспыхнула тоже. Но, словно удостоверившись, что Сью никуда не исчезла или, испугавшись своих чувств, Вельз пошёл на попятную, и заснул, или сделал вид, что заснул. А Сью ещё немного полежала, поглаживая Вельза, как маленького мальчика, раздумывая о том, что он всё же её любит, и очень не хотелось верить, что он искал другую.
Их отношения вступили в новую фазу, по крайней мере Сью так казалось, и она думала, что стала необходимой Вельзу, пока однажды, он снова не затянул старую песню о том, что женщины - это его единственная страсть, и что Сью надо найти нормального мужика. Обида захлестнула Сью, и она не позволила секса, полночи раздумывая, когда же он говорит правду: то ли она для него действительно одна из дежурных девушек, то ли он стареющий мужчина, пытающийся скрыть свою неполноценность.
- Последний взбрык, дорогуша?- Язвительно произнесла она и отвернулась. А потом, так и не успокоившись, произнесла тираду о том, что в таком возрасте стрёмно иметь имидж жеребца, потому что это больше походит на старого козла. И что о душе уже пора задуматься, иначе жизнь подведёт свою финальную черту. За ненадобностью уберут плоть, лишённую высшего человеческого блага - взрощенной души, наполненной любовью.
- Опять ты о своём. Вот тебе голову заморочили. Какая любовь? Какой бог? Жить надо в своё удовольствие.
- Если ты говоришь правду, то почему-то не выглядишь счастливым. И вообще, лучше заткнись, пока меня не стошнило.
Утром, заводя свою машину, Сью, поддавшись какому-то импульсу, подняла голову и посмотрела на окна Вельза. Он смотрел на неё. Не ожидая, что она повернётся, Вельз не надел свою маску невозмутимого спокойствия, и в его взгляде прочиталась невыносимая тоска и безысходность. Сердце Сью сжалось от боли: "Значит импотенция и близкий конец".