Прохода Максим Александрович. Чужое солнце

Чужое солнце.

Пролог.

Ветер, легонько треплющий молоденькие листочки, гуляющий между остовами машин, поднимающий невесомую пыль с осыпавшихся песчаными замками зданий. Расколотые молодыми побегами дороги, оплетенные плющом и диким виноградом дома, и мертвые, железные монстры, изрытые ржавчиной, проросшие в пыль, грязь и битум - вот все что осталось от человечества.

Не было ядерных войн, чудовищных землетрясений или извержений вулканов, как не было и вирусов, инопланетян, живых мертвецов и завоевателей из другого измерения. Был просто Конец. Тихий, незаметный, неожиданный и беспощадный. А потому не было беспорядков, жестоких банд и психоза. Была обычная, привычная, скучная жизнь. Люди жили, любили, работали, отдыхали, ездили на курорты, гуляли с собаками и гладили кошек. А 18 апреля 2014 года в 8 часов 52 минуты все закончилось.

Думаю, что никто даже не успел понять, что это Конец. Кто-то ехал на работу, кто-то шел за покупками, кто-то вел детей в школу, а кто-то готовил дома завтрак. А в следующее мгновение их сердца перестали биться, мысли застыли тонкой пленкой, на остывающем мозге, а тела замерли в нелепых позах брошенных марионеток.

Что стало причиной Конца неизвестно, как и то, почему ушли не все, некоторые, такие же как я, остались. То ли по воле случая, то ли по злой насмешке судьбы, не знаю.

Часть первая: Исход.

Для меня все началось утром 19 апреля. Я приготовил кофе, взял сигареты и вышел на балкон, как делал это множество раз до этого.

Затянутое облаками небо, окрашенное на востоке во все оттенки красного. Порывистый ветер, раскачивающий верхушки тополей, и тишина, странная, необычная и незнакомая. Незнакомая здесь, в городе, и вполне известная там, где не часто встретишь людей, где нет шума мчащихся по дорогам автомобилей, не слышно далеких голосов, гудения проводов и звуков музыки, льющейся из открытых окон.

Один взгляд, брошенный на город, и я понял - что-то изменилось, что-то произошло за то время, пока я спал, что-то непоправимое и, безусловно, страшное. И причиной уверенности в том стали не темные окна домов, не замершие на дороге машины и не, еле различимые в полумраке, контуры разбросанных по земле вещей, и даже не полыхающий вдалеке пожар. С каждым вздохом через легкие, в кровь, а оттуда в мозг, проникало "нечто", пахнущее смертью и безысходностью. Заставившее сжаться сердце, остановиться, на миг, дыхание и расширится от ужаса зрачки.

Из рук выпала чашка с недопитым кофе, расплескав по пластику содержимое и причудливо вращаясь, полетела вниз, к земле. Я бросился назад, к рюкзаку приготовленному в поездку. Щелчок замка разорвал тишину пустой квартиры, рука, на автомате, накинула ремень бинокля на шею, и я вернулся на балкон. Затянувшись, выбросил окурок и припал к окулярам, задержав дыхание.

С хрипом из легких вырвался клуб дыма, а бинокль, выпавший из рук, с глухим стуком ударился о пластик.

- Твою мать. - Прошептал я, все еще не веря в то, что увиденное не игра моего больного воображения и не сон.

Внизу, на тротуаре, лежали не брошенные вещи, там лежали люди. И точно так же, как и в застывших на дороге машинах и замершей на остановке маршрутке они были мертвы.

По спине поползли мурашки, вслед за которыми покатились капли холодного пота. Дрожащие пальцы извлекли из пачки сигарету, с трудом поднесли ее к губам. Хруп-хруп, язычок пламени осветил побелевшие фаланги и на кончике сигареты заалел огонек.

- Это Конец? - Настойчиво забилась мысль.

- Нужно посмотреть, проверить. - Вторила ей другая.

Назад в квартиру, к двери. Пальцы не слушаются, и чтобы открыть замок, мне понадобилось значительно больше времени, чем обычно. На лестнице темнота и не работает лифт. Плевать. Вниз, на улицу, перепрыгивая через три ступеньки, схватив из ящика фонарик с динамкой.

Ж-ж-ж, ж-ж-ж гудит фонарик, освещая дорогу. Босые ноги не чувствуют холода. Первый этаж, поворот, дверь. Что-то мешает ей закрыться. В неровном свете фонаря неизвестный предмет приобретает очертания и цвет. Красная куртка, джинсы и разбросанные веером, по полу, песочного цвета волосы. А лицо белое с синими губами и холодное как бетонный пол.

Незачем идти на улицу и так все ясно. Я не ошибся. И там под восходящим солнцем лежат не мои фантазии, а мертвые люди.

Но почему они умерли? Газ, радиация?

Липкие щупальца паники оплетают мозг и, откуда-то из подсознания, вырывается единственная мысль - бежать. Не важно - куда, лишь бы подальше от Ленки, чьи остекленевшие, красивые зеленые глаза бессмысленно смотрят в потолок. Ужас сжимает сердце, воздух отказывается покидать легкие. Бежать.

Разворачиваюсь к лестнице и ноги, сами собой, управляемые древнейшим инстинктом, бросают непослушное тело вперед, скользя по отполированному бетону ступенек. И последнее, что я вижу, перед тем как провалиться во тьму, несущаяся ко мне лестница.

Тик-так, тик-так, тик-так. Доносится из темноты.

Открываю глаза. В голове безумным табуном проносятся воспоминания последних событий. Попытка встать приводит к резкой вспышке боли, перед глазами прыгают круги, оттенками от бордово-красного, до желто-оранжевого.

С трудом, получается сесть. А взгляд, брошенный в сторону двери, окончательно развеивает сомнения. Как бы мне ни хотелось, но Ленка все еще там. И за прошедшее время, кажется, ничего не изменилось. Только солнышко, заглядывая сквозь приоткрытую дверь, как-то по-доброму, ласково, освещает лицо покойной, а легенький ветерок так и норовит растрепать длинные волосы.

Осмотревшись, нахожу фонарик, отлетевший в угол ступеньки. Ж-ж-ж, ж-ж-ж гудит он, а льющийся, из сверх яркого светодиода, свет, согревает, чуть ли не лучше солнечного, отгоняя страх и даря уверенность.

Подняться на ноги, оказывается задачей почти невыполнимой, но я выигрываю это сражение с самим собой. С каждым шагом, занемевшие конечности слушаются все лучше, а пульсирующая боль, кузнечным молотом, бьет по голове, заставляя, каждый раз, жмурится. Сколько продолжалось это восхождение, я сказать не берусь, хотя бы потому, что помню лишь его начало, а в следующем моем воспоминании я сижу в кресле и курю, сбивая пепел на пол, то ли инстинктивно, то ли по какой другой причине продолжая жужжать динамкой фонарика.

Хватит - говорю себе и бросаю фонарик на диван. Достаю новую сигарету и замечаю, что руки уже не дрожат как раньше, лишь слегка подрагивают пальцы.

- Я живой. - Произношу это вслух, чтобы хоть как-то нарушить въевшуюся в воздух тишину. И не узнаю собственного голоса. Только сейчас понимаю, что горло пересохло.

Пять шагов к минибарной стойке. Бутылочка минералки именно то, что мне сейчас необходимо. Сделав несколько глотков, поворачиваюсь к зеркалу, откуда на меня смотрит бледный, не похожий на меня, тип с огромным, наливающимся фиолетовым, синяком на лбу.

- Твое здоровье. - Говорю я, чокаясь с отражением, и залпом допиваю оставшуюся жидкость.

Странно, но, пожалуй, падение помогло мне успокоиться. Не полностью, конечно, страх и "запах" смерти, витающие в воздухе, все так же бьются в мозгу. Только на фоне боли, терзающей голову, они не так заметны.

- Итак, что мы имеем? - Разговор с самим собой не раз помогал мне взглянуть на ситуацию, так сказать, со стороны. - Куча трупов, живых не видно никого. Раз. Электричества нет и батарейки все разрядились. Два. Вопрос - что все это значит? Варианты ответа: катастрофа, война, полный абзац. Рассмотрим по порядку.

- Если это катастрофа. Природная или техногенная, то где спасатели, МЧС и армия? Кстати, когда это началось-то? - Смотрю на часы, висящие на стене, предполагая, что они остановились, как только в них села батарейка. - Восемь пятьдесят две. Вечера или утра? Скорее всего утра, слишком людно на улице. Значит, прошло. - Взгляд на механические Epos, на запястье. - Ага, больше двадцати двух часов. И никто не спешит нас спасать. Вывод, либо спасать некому, либо масштабы катастрофы такие, что до нас еще не добрались. Идем дальше.

- Война. Возможно, но тогда вопрос, нахрена мочить мирное население? Загадка. Нужно, обязательно проверить радиацию. - Лезу в комод за дозиметром, приобретенным в свое время для похода в Припять. Батарейки, само собой, разряжены. Оттуда же достаю АИ-2 и закидываюсь цистамином и йодидом, так, на всякий случай. В памяти делаю зарубку - зарядить аккумуляторы и проверить радиацию.

- Самый худший вариант - капец вульгарис. Или армагедец обыкновенный. М-да. Ситуация. Что там советуют делать в случае войны или конца света? Катастрофу не берем ввиду малой степени достоверности. Правильно, вооружаться. А что у нас есть из оружия? Два ножа и все, непорядок. Что будем делать? - Вопрос адресовал своему отражению. Если опереться на книги, рассказывающие о конце света, то выходит, что нужно идти в охотничий магазин. Где у нас ближайший?

-Если не ошибаюсь "Медведь", до него километров шесть. Но зачем нам магазин, если в трех километрах есть часть внутренних войск, там же, вроде бы, "Беркут" дислоцировался. Вот туда-то первым делом и стоит наведаться. Все равно по пути к "Медведю".

Возникает вполне резонный вопрос, что брать с собой.

Рюкзак собран для десятидневного похода по горам, единственное, чего в нем еще нет это достаточного количества воды. Да и кэмэлбэк заполнить не мешало бы.
Подумав еще немного, бросаю в рюкзак пол-литровую бутылку немирова с перцем, пригодится. Напяливаю, купленный за бешенные деньги, Wood Pat, поверх комплекта, штатовского же, термобелья. Обуваюсь в сшитые на заказ ботинки с высоким берцем и специальными карманами под нож и комплект выживальщика, состоящий из огнива, тросовой пилы, двух таблеток сухого спирта и швейцарского мультитула. Поверх парки застегиваю ремень с ножнами "экспедиционного".

Рюкзак привычной тяжестью ложится на плечи. Прыгаю. Вроде ничего не болтается. Прощальный взгляд на свою квартиру и путь вниз, до самого выхода.

Дверь открываю, стараясь не смотреть на Ленку. Выхожу, осторожно вдыхая утренний воздух промышленного города.

Пронзительное голубое небо с бегущими по нему легкими облаками, игриво горящее солнце. Все, вроде так же как всегда. Наваждение держится до тех пор, пока я, опустив глаза, не замечаю лежащую на подъездной дорожке девочку лед десяти-двенадцати. Поворачиваю голову влево, вправо и куда бы я ни посмотрел, взгляд натыкается на неподвижные человеческие тела.

Меня пробивает крупная дрожь, по спине, снова, ледяными струйками, бежит пот. Поддавшись панике, достаю из ножен "экспедиционный", тяжесть клинка помогает совладать с собой и немного успокаивает. Так и иду: медленно, оглядываясь, держа перед собой черненое лезвие ножа, словно отгораживаясь им от окружающего мира. Увидел бы кто со стороны, засмеял бы, наверное. Мысль о том, как глупо я сейчас выгляжу не оставляет в покое и почему-то все время маячит впереди остальных.

Комментарии: 2, последний от 15/06/2012. © Copyright Прохода Максим Александрович (markvernbox@gmail.com) Размещен: 08/06/2012, изменен: 08/06/2012. 12k. Статистика. Глава: Фантастика Будущие проиведения)))		Ваша оценка:
Аннотация: Постапокалипсис. Не было ядерных войн, чудовищных землетрясений или извержений вулканов, как не было и вирусов, инопланетян, живых мертвецов и завоевателей из другого измерения. Был просто Конец. Тихий, незаметный, неожиданный и беспощадный. А потому не было беспорядков, жестоких банд и психоза. Была обычная, привычная, скучная жизнь. Люди жили, любили, работали, отдыхали, ездили на курорты, гуляли с собаками и гладили кошек. А 18 апреля 2014 года в 8 часов 52 минуты все закончилось.

Прохода Максим Александрович : другие произведения.

Чужое солнце