-Итак, товарищ Апрелев, - начал свой разговор наедине с великовозрастным мужчиной начальник автобусной базы по улице Светлой. - "Дилижанс" мне нравится. Там работают настоящие мастера, судя по тем, кто прибыл сюда. Да и по вам самим, тоже. Но! Добро пожаловать в УТС. Теперь вы занимаете новую почётную должность- "Водитель автобуса на регулярных городских пассажирских маршрутах". - взял начальник бумажку с объёмного стола и поглядел в неё, чтобы не ошибиться в точном произношении должности. - Вы ведь знаете все наши пути?
-Как свои шесть пальцев. - сказал Апрелев, стоя напротив. Руководитель, посмеялся, выдыхая много, как кипящий чайник:
-Молодцы. На каком маршруте вы были?
-На шестнадцатом.
-А он пролегает через Октябрьский.
-Верно.
-Ну, теперь вы на маршруте сто сорок девять. Он пролегает через Первомайский.
-Я видел, как у аэропорта стоят троллейбусы. Та́м конечная?
-Нет-нет, не доезжая до аэропорта. Вы по Терновке езжайте, мост проедете немножко, и поворачиваете налево, на Сухумскую. На каждом доме написано: "Сухумская". И вот так, получается, не сворачивайте, вплоть до такого здания: "Дельфин"...- начал отрывисто объяснять начальник, хорошо обдумывая каждый метр пути, да ещё и с помощью круглых пальцев, не уменьшающихся в размерах к ногтю. Апрелев со всем соглашался; ему правда всё прояснилось.
Конечные слова начальника перед выпуском Апрелева на улицу звучали так:
-"Скорее всего, с вами будет кондуктор Марина Дмитриевна. Так что вам не придётся считать у всех деньги. Вы можете идти, Юсуф Русланович".
Казалось, та зима не щадила никого. Если раньше были вытрезвители, их время уже давным-давно ушло- сейчас в городе от них не осталось ни следа. Однако, возможно, вытрезвителей никогда не держала покрытая асфальтом холмистая земля. Поэтому странно, что, в ту зиму особенно, не наблюдалось случаев обморожения; наоборот, пожары домов из частного сектора, смешанного с комплексами многоэтажных многогранников, главным образом буквой Г, являлись частыми случаями. Градусы более чем минус двадцать на термометрах не препятствовали серьёзному горению. Причём здесь автобусы? Была вероятность, что моторы пожарных грузовиков не выдержат, и кто-то должен был везти пожарников на чём-то подобном, и приключилась бы потешная картина. Как хорошо, что таких казусов не происходило.
Апрелева назначили в довершение январскому дню. Конец того месяца ознаменовался уходом леденящего ветра и сменой показателей температуры на плюс. Он почёсывал усы на своём южном лице, смотря в зеркало, сидя в "семёрке", облепленной кусками грязного снега, забившего всё пространство под крыльями, и стоящей напротив гаражных дверей с надписями: "ДЦ Согласие", "Столовая". В зеркале показывалась группа голых деревцев, скрытый за ними бело-синий генератор, и автомобили, влетающие во всё это, и невидно там пропадающие. Примечательной показалась красная "девятка" без заднего бампера.
Так и проходили десять минут, пока напротив гаража не завизжал, тормозя колёсами, первый автобус. Его корпус был выкрашен в белый. Синие полосы по всему низу наглядно показывали лизинговое нутро данного экземпляра. Спереди, сзади, по бортам написано: "149". Кое-где борта покрылись слоем инея, чья белизна смешана с тем-же самым коричневым снегом. Любой брезговал прикасаться к корпусу машины. Не менее грязные двери раздвинулись, дав единственной пассажирке в синем пальто аккуратно поставить ноги на землю, словно спускается по Райка́м, и уйти восвояси.
Следом за этим автобусом, только Апрелев вылез из машины, подле него остановилась другая, иномарка. Двое водителей на легковушках сразу догадались зачем вышли.
-Вы на четыре? - спросил Апрелев не до конца поседевшего коротко стриженного человека в сером свитерке и ярко выраженным подбородком.
-Да. - ответил человек. - Владимир Васильевич.
-Юсуф Русланович. Очень приятно.
Они пожали руки, и Васильевич настоял на том, чтобы обменяться телефонными номерами:
-Я предлагаю быть на созвоне. Чувствую, нам это пригодится. Я за тобой как раз буду, если что, то помогу чем-нибудь.
-Хорошо. Я на связи.
Новый приятель знал своё время, и дал коллеге порулить. Юсуф поздоровался как с уходящим шофёром, так и с приветливой улыбчивой кондуктором:
-Здравствуйте.
-Здрасьте. - сказала та.
-Марина Дмитриевна?
-Да, я.
-Юсуф Русланович.
Он пожал руку женщине и осмотрел автобус на наличие сворованного оборудования, ломанных поручней и других неисправностей. Примечательно, что автобусы "Mercedes" этой модели имели закрытую кабину от угла, чтобы водитель прятался от пассажиров.
Всё исправно- значит, граждане попались законопослушные, и надо торопиться. Апрелев малость опешил при виде множества кнопок на панели, но, после рассмотрения почти стёртых знаков, осознал вот что: на маршрутных такси одна кнопка могла отвечать сразу за несколько настроек машины, в то время как автобус дробил каждую функцию по одной клавише, вероятно, делая пассажирам более регулируемую поездку. Успокаивая себя, что переключать ничего не придётся, Юсуф наконец сел за руль, по широте затмевающий даже некоторые злосчастные кнопки. Ключ уже торчал в замке. Не до конца повернув его по часовой, вибрации двигателя и характерный треск в миг дошли до всей машины, превратившись в звук, будто кто-то высморкался, и, в конечном итоге, перейдя в непрерывный гул мотора. Немного простояв на подогреве, двери нажатием захлопнулись. Педаль сцепления легко поддавалась ботинку. Шофёру удалось нажать вонючку, не привлекая внимания рёвом. Автобус тронулся на радость ждущим пешеходам.
Великой промашкой дорожных служб в ту зиму являлась запоздалая вычистка дорог. Уже современники морозам, оглядываясь на суровый декабрь, причитали, что очищать пути нужно было с самого начала. Момент был упущен, и дорожникам оставалось только резать обледенелые тротуары посохами из полотнища топора, приваренному к куску арматуры, вручную. Гражданам, особенно напротив здания арбитражного суда, было тяжело подниматься на вершину спуска, переходящего на лестницу; ступеньки, в свою очередь, вели на Капашинский.
Европейцы с незапамятных времён считали, что под мостами обитают существа-тролли, и другая хилая живность. Похоже, прообразом этой фантастики были студенты. Один из таких как раз поднимался вверх; учебное заведение, откуда он уходил, никогда не имело вменяемых выходов, вот и приходилось идти по дебрям. Учащийся ходил в красной шинели, петривши о заметности во тьме. Шинель была свободна и широка в животе; будь она выбеленная, так ещё и с чёрной шапкой на голове- он напоминал опарыша на ножках. У ступеней его ждала толпа людей обоего пола, азиатской наружности и в зелёных жилетах, подобно автоинспекции. Один такой, уставши лязгать по полу, вырезав идеальную квадратную пластину изо льда, поднял её, откинув вперёд, на гладкую ледяную полосу, облюбованную детворой. Физика в школьную бытность этим людям не запоминалась, впрочем, как и многие другие занятия- похоже, именно поэтому человек не учёл возможность скольжения плиты вниз, прямиком в ноги того студента, и- хлобысь!
Красный юнец распластался на льдине, почти перед самими дорожниками, и полетел с ней вниз, скатываясь как на ледянке.
-"А-а-а!.."- раздалось эхом по округе, и мальчик постарался затормозить ногами. Не помогло. Он отпустил льдину, в которую так нещадно цеплялся, и кубарем залетел в стену коричневых сугробов. Перевернувшись на спину, сослепу, - носил очки, запотевшие в тот миг, - он всё ещё выставлял ноги вперёд. Мгновеньями ранее студент преодолел рубеж в виде двух люков, засыпанных снегом, и приземление туда остановило беспорядочный полёт. Явно не бывать этому втузовцу лётчиком.
Кто-то из дорожников во время покатушек схватился за голову: "Пропал мужичок!" Кто-то испуганно вздыхал, прикрыв рот варежкой. А сам виновник конфуза тут-же выкинул свой агрегат.
Однако студенту было некогда даже отряхнуться, не то что разбираться как это так всё обернулось. Он сломя голову выскочил к воротам суда, и не посмотрел в сторону зелёных бурят, а рысью побежал к остановке около киноконцертного зала. Когда-то эта постройка служила по прямому назначению, будучи центральным кинотеатром. Теперь-то большую часть помещений заполонила всякая белорусская обувь и меховые шубы. Но студенту было не до того: он в последний момент запрыгнул в "Mercedes" к Юсуфу, который добрую половину дня плёлся по Старо-Черкасской. Марина Дмитриевна сразу выдала билет на пороге, и мальчишка засел напротив мужчины с каким-то недовольным выражением восточного лица. Зачем-то он таскал два рюкзака, один из которых занял другое сиденье; видать, поэтому и недовольствовал.
Самая оживлённая точка в городе, связующее звено между районами, главная заветная остановка всего общественного транспорта и прочие эпитеты, - Центральный рынок, - был пройден достаточно быстро. И немудрено: автомобили под конец учёбы скучают на стоянках, а их владельцы трудятся.
Над душой студента стояла женщина, не севшая рядом, хоть юноша и подвинулся к окну. Справа чья-то бабушка сидела напротив мальчика ещё младше, - класса этак пятого, - вскрывшего пакет с конфетами, и высыпающего сладости прямо себе в рот, растрясавши.
Если проехать вынужденный крюк до Урицкого, и два тёмных железнодорожных моста, на обочине будет скромно стоять пурпурный домик с синей черепицей и синими буквами в арке: "Исток". Похоже, то предприятие положило название остановке-соименнице, заточённой посреди мостов. Именно здесь приключился случай.
Двое мужчин в хвосте даже не поняли как им в спины что-то звонко ударило, и привычное жужжание двигателя усилилось, будто Юсуф вдарил педаль в пол, хоть это не так. Апрелев, в свою очередь, услышал как нечто, - не то камешки, в ту пору погребённые во льдах, не то настал град, - бьёт из кормы.
-"Ё..!"- успел он только подумать, и машинально нырнул в остановочный карман. Автобус по-аварийному замигал поворотниками. Марина Дмитриевна обеспокоенно заметалась, пока Апрелев раскрыл ближнюю дверь, и его спортивные ноги ступили на землю божию, ничего не говоря кондуктору:
-Юсуф Русланович? - спрашивала она вдогонку. - Юсуф Русланович. Юсуф Русланович, что стряслось?
-Случилось-то что? - прикрикнул мальчик. Бабушка, немного понаблюдав за бродящим водителем, то заходящим в автобус, то из него выходящим, предположила:
-Водителю плохо стало.
Апрелев достал телефон и позвонил Владимиру Васильевичу:
Пытаясь объявить, Марина Дмитриевна сказала: "Сидите на своих местах, сейчас подъедет другой автобус, будем вас пересаживать". Однако сказала она тихо, так, что услышала только женщина, стоявшая за студентом. Когда всполошился весь автобус, вопрошая что случилось, женщина грозно и чётко произнесла:
-Автобус сломался. Будут пересаживать.
-Я тихо сказала, да? - заметила Марина Дмитриевна, как ни в чём не бывало улыбаясь. - Простите, моя вина. Главное сохраните свои билеты, которые я вам дала. Другой кондуктор проверит всех ли я "обиле́тила". Вот для таких вот случаев держите их, не выбрасывайте до конца поездки.
Никто и пошевельнуться не вздумал, кроме предусмотрительного студента, еле нашедшего скомканный билет в кармане.
Вдруг перед Юсуфом пронеслась та самая красная "девятка", скрывшись в тоннеле. Глядя ей вслед, Апрелев возгласил "Ха!"; позлорадствовал, что смог обогнать её, пусть руки и ноги начали дрожать на морозе. Один бородатый мужчина не выдержал, и направился к выходу:
-Не спешите, мужчина, - остановила кондуктор. - скоро приедет автобус.
-Да я покурить. - возразил мужчина.
-А-а, ну покурите, покурите. - хихикнула Марина Дмитриевна, и человек вышел из машины.
Наступила тишина молчания в ожидание подмоги, по ту сторону пугающего мира холода, в благодатном тепле рабочего обогревателя. Сквозь илистое стекло в один миг пронеслись синие огоньки, - не то скорой, не то полиции, - в сопровождении гула сирены. Только после этого, Марина Дмитриевна торжественно провозгласила: "Приехали!", и Апрелев отворил все двери.
Весь автобус всполошился опять и опустел с минуту. Студент еле протиснулся сквозь толпу. В хвост "Mercedes" задышал уже местный автобус "Scania", выкрашенный в традиционные цвета города: корпус- зелёный, крыша- жёлтая, с жёлтой ласточкой по бортам. Такие-же грязные двери притянулись за широкие кожаные ремни к проёмам, и люди как рыбы замуровали себя в новой консервной банке. Студенту в этот раз никто не дал места, как и тому человеку с двумя портфелями, всю оставшуюся поездку пиликавшему на своём казахском по телефону. Студент обнимал поручень около красной надписи: "Перевозчик ИП Матюнин В. В.". Одно только лицо Владимира Васильевича в тёмных очках проглядывали в зеркалах, да открытые внутренности белого автобуса, в которых Апрелев копошился, стоя под капотом со свежей вмятиной. Матюнин и Апрелев переглянулись, закивали головами, и автобус резво поехал на Сурский.
Дальнейшая поездка не представляла более ничего удивительного. Печально, конечно, что один из первых рейсов Апрелева в новом году не состоялся; хотел бы он посмотреть что такого в этом Спутнике.
-"Говорят, там такое колесо обозрения высокое!.. Ну-с, в следующий раз. Зато всё тепло мне..."- думал он, пока нескончаемые потоки машин не приминали в лёд лопнувший ремень генератора, оголивший коленвал и распредвал.
На второй неделе февраля-месяца Сурский мост нашёл очередную жертву для нападок: не выдержав подъём на себя, одна белая "девятка" заглохла, и всем приходилось аккуратно объезжать автомобиль.