Побережье осталось позади. Отряд Марка Сабина вошёл в ущелье между скалами, где, растянувшись цепью, начал двигаться по узкой тропе вглубь острова. Легионеры в полном боевом облачении ступали тяжело и медленно. Несколько лучников и пращников шли впереди отряда, опережая его шагов на сто. Разведчиков, следовало бы отправить поверх каньона по обеим его сторонам, но на скалы из-за их высоты и крутизны, нигде забраться не удалось. Искать же удобный путь наверх времени не было.
Сначала, тропа тянулась между стенами ущелья, которые чем дальше от побережья, тем становились выше и отвеснее. Вздумай, кто устроить здесь засаду, римлянам бы не сдобровать. Чем дальше римляне шли, тем скалы над головами нависали все больше и больше. Небо наверху превратилось в узкую извилистую ленту. В ущелье было темно, почти как ночью. Кроме того, здесь, прямо среди камней росли чахлые колючие кусты с развесистыми кронами, тут и там торчали огромные, корявые черные корни. Часто приходилось либо переступать через них, либо, пригибаясь проходить под ними, словно под арками. Вокруг, если не считать щебета птиц, жужжания насекомых и стука камешков, иногда срывающихся с отвесных склонов, было тихо.
Почти смыкающиеся наверху стены каньона, темнота, острый запах сырости, шуршание под ногами насекомых действовали на всех угнетающе. Людям казалось, что они спускаются в царство Аида. Или в какой-то заброшенный, древний склеп, пропахший смертью и разложением. Никто не разговаривал и многие с беспокойством поглядывали, то вверх, то по сторонам в ожидании, когда же этот проклятый каньон закончится. В самом деле, не может же он тянуться вечно?
Разведчики, шедшие первыми, наконец, заметили впереди просвет. Скалы постепенно начали расступаться и по мере продвижения вперед, становилось всё светлее. Воздух, тоже посвежел. У многих на душе сразу же стало радостнее. Опасный и неприятный во всех отношениях участок пути остался, наконец, позади.
Когда отряд вышел из каньона, перед ними открылась изрезанная холмами местность, где все утопало в буйной тропической растительности. Тут были и пальмы и акации, целые заросли бамбука, а деревья и кусты оплетали лианы. Отряд пересек вброд небольшой ручеек, где в самом глубоком месте вода не доходила даже до колен, и вышел к подножию одного из холмов. Высотой этот холм был локтей в тридцать и весь зарос густым кустарником. Прямо за ним вверх поднимались несколько огромных гранитных глыб, опутанные растительными стеблями. Повсюду здесь порхали разноцветные пташки, с жужжанием и гудением носились насекомые, а сочную зелень растений украшали цветы самых невероятных форм и расцветок. Солдаты, дивясь всей этой красоте, вертели туда-сюда головами и тихо, возбуждённо переговаривались, обсуждая увиденное.
Тропа теперь, была едва заметна, порой она вообще пропадала, теряясь в высокой до самого пояса траве.
- Ручей, который мы перешли нам не подойдет, - сказал Сабину келевст Марк Петрий. - слишком мелкий.
- Согласен, - кивнул Сабин, - идём дальше.
Они направились между холмов, а разведчики, рассыпавшись цепью, двигались впереди. Местность начала немного понижаться. Теперь, отряд шел вдоль подножья холмов, тянувшихся по левую руку и чем дальше, тем они становились всё больше и к северу уже переходили в настоящие труднопроходимые горы.
Через четверть часа отряд достиг небольшой речки с быстрым течением. Ширина ее была шагов двадцать. Вдоль обоих берегов тянулись узенькая полоска песка. Вода была удивительно прозрачной и играла на солнце золотистыми бликами. На мелководье резвились стайки рыбешек.
- Переходим, - сказал Сабин.
Разведчики, уже были на другом берегу. В самом глубоком месте вода доходила людям до груди. Пока солдаты переправлялись, лучники и пращники двинулись вверх по течению поскольку оттуда явственно доносился шум падающей воды. Вскоре один из разведчиков вернулся и доложил:
- В шагах в двухстах отсюда вверх по течению есть озеро. В него впадает водопад. Я думаю, там самое удобное место для лагеря.
Отряд направился в указанном направлении, двигаясь вдоль левого берега речки.
Место, открывшееся перед ними было великолепно. Они вышли из джунглей на песчаную отмель с двух сторон окруженную пышной растительностью. С третьей стороны отмель примыкала к реке, которая здесь разливалась наподобие озера. Русло реки выше по течению проходило на довольно большой высоте, затем скалы резко обрывались и река низвергалась в озеро искрящимся серебром водопадом. Озеро имело вытянутую овальную форму и постепенно вновь сужалось в петляющую ленту реки. Тропа, по которой долгое время шёл отряд, осталась на другом берегу речки, но на неё всегда можно было вернуться.
- Да, прекрасное место для лагеря, - сказал Марк Сабин весьма довольный.
- Кипас, - позвал он разведчика, первого обнаружившего водопад, - ступай обратно к побережью и доложи трибуну, что мы нашли место для лагеря и для сбора воды. Пусть присылает рабов и бочки.
Разведчик кивнул и быстро ушел в обратном направлении. Сабин подозвал центуриона Гая Фалиска.
- Начинай возводить лагерь. Я возьму лучников, пращников двадцать солдат и двинусь дальше.
- Слушаюсь, - кивнул центурион.
- Вернемся на тропу, - сказал Сабин людям, оставшимся с ним.
Они двинулись в обратном направлении и вскоре вышли опять к броду. Перейдя на другой берег, римляне направились по тропе дальше вглубь острова.
Дорога, теперь тянулась через низменности, покрытые густыми джунглями. Порой, тропинка пропадала, потом, снова появлялась. Постепенно почва под ногами становилась все более влажной. Вокруг поднимались черные, корявые деревья и по земле змеились гигантские корни. Вот, впереди показалось болото. Отряд остановился. Разведчики прошли чуть дальше либурнариев. Вскоре, они доложили, что болото неглубокое. Марк Сабин рискнул идти прямо через него, поскольку огибать эту местность было бы долго. К тому же, как доложили разведчики, тропа, по которой шёл отряд, продолжалась сразу за болотом и уводила дальше вглубь леса.
Римляне двинулись через болото. Воздух от поднимавшихся испарений, был влажный и нездоровый, повсюду стояла сладковато-гнилостная вонь от разлагающейся растительности. Стволы поваленных деревьев покрывала зеленоватая плесень. В буро-зеленой жиже, что-то копошилось. Все озирались по сторонам с тревогой и беспокойством. Что-то таилось в этих местах, какая-то злая и непонятная сила.
Через четверть часа разведчики заметили впереди два близко расположенных холма. На вершине одного из них были какие-то древние развалины: большие, гранитные блоки стен и несколько упавших массивных колонн. Одно из зданий имело плоскую крышу, слегка осевшую с одной стороны. По архитектурному стилю эти здания походили на те, что были вырублены в береговых скалах. Более, ничего примечательного в этих руинах не было, если не считать гнетущего чувства тревоги и даже страха, довлеющего в этом месте с особой силой. Отряд не стал тут задерживаться и двинулся дальше. Когда руины остались позади, все почувствовали некоторое облегчение.
Тропа, все также вела на юго-восток и по обеим сторонам от неё тянулись болота. Наконец, шагов через пятьсот, они кончились. Вновь по сторонам была веселая, сочная зелень тропического леса, снова появились птицы, цветы и насекомые. Чуть в стороне, возле группы невысоких деревьев солдаты заметили небольшое стадо свиней. При приближении людей, они поспешно скрылись в кустах. Солдаты заулыбались, предвкушая скорую охоту. Кроме заготовки солонины, они рассчитывали полакомиться и свежеизжаренными на костре поросятами.
Отряд пересек быстрый ручей и тут, несколько разведчиков, шедших впереди, вдруг подали сигнал остановиться. Сами они залегли, где-то впереди в кустарнике.
Приказав либурнариям оставаться на месте, Сабин и Марк Петрий, пригнувшись направились к разведчикам. Те заняли позицию на краю высокого холма, чьи крутые обрыва резко уходили вниз. Отсюда открывался вид на обширную долину со всех сторон окруженную холмами. На одном из таких холмов и были сейчас римляне. Чуть в стороне вниз с холма вела довольно удобная тропа.
Долина была заселена. Примерно в её центре, на берегу небольшого озерка располагался поселок из пяти-шести сотен глинобитных хижин с бамбуковыми крышами, покрытыми пальмовыми листьями. Вокруг селения, тут и там располагались ровные участки возделанной земли. В селении были две большие улицы, пересекающиеся в центре под прямым углом. Собственно, тропа, которая привела римлян сюда, как раз переходила в одну из улиц, являясь её продолжением.
В селении царили беспокойство и суета. В поле никто не работал, на улицах было много мужчин вооруженных копьями. Женщины же и дети, растянувшись колонной, уходили прочь в направлении северо-востока. С собой они гнали стада коз и свиней, тащили клетушки с курами. Лошадей Марк Сабин не заметил. Судя по всему у островитян их просто не было.
Римляне отметили, что здешние люди, весьма красивы, особенно женщины. Все они имели золотисто-бронзовый цвет кожи и черные волосы, ровно подстриженные на лбу немного повыше бровей. У мужчин, сзади и по бокам, они спускались почти до плеч, у женщин до самого пояса.
Римляне с удивлением отметили поразительное сходство этих островитян с людьми изображёнными на фресках и настенной живописи в храмах египетских городов, общественных зданиях и дворцах.
Женщины-островитянки, по большому счёту были одеты в короткие накидки без рукавов или длинные туники с разрезами на боках. Мужчины носили в основном набедренные повязки.
Оглядев ещё раз селение, Сабин обратил внимание на большую хижину, построенную из гранитных глыб и расположенную в центре, возле пересечения двух основных улиц. На перекрестке стоял какой-то старец в длинном одеянии и разговаривал с несколькими воинами. Беседа проходила в возбужденном состоянии, воины, что-то говоря старцу, время от времени указывали на северо-восток. Скорее всего, они рассказывали о виденных ими кораблях. Затем, Сабин обратил взор на уходящих женщин, детей и сопровождавших их воинов. Это было не хорошо. Это означало, что римляне, войдя в селение, ничем не смогут там поживиться. Островитяне уносили с собой все запасы и угоняли животных. В селении оставалось, пока, около полусотни воинов, включая старца, который, судя по всему, был либо старейшиной, либо местным жрецом, а может и то и другое вместе. Но, как скоро и эти уйдут? И как потом искать этих людей в джунглях?
Сабин заметил, что тропа, ведущая в селение никем не охранялась. За ней присматривали двое молодых воинов, но они находились у самых крайних домов при входе в посёлок. Вздумай Сабин сейчас атаковать, его нападение было бы столь же неожиданным, как и успешным. Похоже, островитяне были не особенно хорошими воинами. Во всяком случае, их организация оставляла желать лучшего. Какие либо доспехи у воинов отсутствовали, а из оружия имелись, лишь копья, скорее даже, просто заострённые палки, да ножи с широкими лезвиями. Сабин прикинул, что всего жителей около пяти тысяч и из них, около тысячи мужчин, способных сражаться.
- Хрисп, - тихо позвал Сабин одного из разведчиков, - быстро ступай назад и скажи Гаю Фалиску, что мы обнаружили селение. Пусть отправит человека к трибуну с докладом, а сам со всеми солдатами идёт сюда. Ты покажешь ему дорогу.
Когда разведчик скрылся в кустах, Сабин сказал Марку Петрию:
- Не вижу смысла ждать. Нужно задержать островитян, хотя бы нескольких человек. Если уйдут все, как мы потом кого-то отыщем?
- Они могут напасть на нас, - заметил Марк Петрий. - Сейчас возле старика с полсотни воинов, но те, что идут с женщинами могут быстро вернуться и нам придётся иметь дело с несколькими сотнями. Даже если Гай Фалиск подоспеет, а ему идти сюда не меньше получаса, у дикарей всё равно будет численное превосходство.
- Не имеет значения, - отмахнулся Сабин. - Только погляди на этих жалких вояк. Мы опрокинем их и без помощи центуриона. Я считаю, нам нужно прямо сейчас войти в деревню. Вступим в переговоры, успокоим дикарей. Ну а если нападут на нас, будем драться и постараемся захватить в плен, как можно больше.
Сказав это, Сабин поднялся во весь рост и, выйдя на тропу, начинал быстро спускаться к селению.
Первыми его увидели двое молодых охранников. Они застыли, пораженные видом его сверкающих доспехов и шлемом с густым султаном разноцветных перьев. За Сабином двигались либурнарии, стрелки держались позади всех.
Селение пришло в страшное волнение. Раздались испуганные крики. Женщины подхватили детей и бросились бежать в лес. Уходящая в джунгли процессия не только не остановилась, а напротив ускорила свое движение. Только старец и окружавшие его воины поспешили к краю селения на встречу незваным гостям. Отовсюду сбегались воины, покидая свои посты и в конце концов тропу перекрыли около сотни из них.
Сабин еще раз отметил, что воинской дисциплины и выучки у этих людей - никакой. Селяне образовали нестройную толпу, совершенно не заботясь о прикрытии тыла. В случае атаки Сабин непременно послал бы в обход отряд и зажал бы защитников в клещи. Островитяне сбились в нестройную толпу. Либурнарии же двигались двумя короткими рядами. В случае чего, они быстро могли сомкнуться, образовав сплошной фронтальный строй о который разбилась бы любая толпа дикарей, хоть в сотню, хоть в две сотни человек. Римляне же, могли бы с одинаковым успехом отражать атаки и с фронта и с флангов, вздумай противник их обойти. Лучники этим строем были надежно прикрыты.
Сабин почти, достиг крайних домов, прежде чем толпа селян успела перегородить дорогу. Две группы замерли друг перед другом, их разделяло шагов пятнадцать. Марк Сабин снял шлем и улыбнулся. Подняв руку в римском приветствии, произнес:
- Аве! Приветствую вас!
Конечно же, его слов никто не понял. Селяне удивленно переглядывались и перешептывались на совершенно незнакомом Сабину языке. Впрочем, он другого и не ждал и рассчитывал объясняться с дикарями жестами. Впрочем, характерный жест приветствия был для старца вполне понятен. Он выступил чуть вперед, тоже поднял руку, но не вытянул ее вверх под углом, а согнул в локте и раскрыл ладонь. Потом, показал на солнце, что-то произнес и приложил руку к левой стороне груди. Совершенно очевидно, это означало приветствие. Тут за спиной Сабина раздался голос одного из лучников.
- Нас приветствуют именем солнца и теплотой сердца.
Сабин удивленно оглянулся. Это сказал лучник Самхет - уроженец Фив Египетских.
- Ты знаешь их язык?
- Немного. Это один из диалектов страны Мероэ, очень древний язык. Сейчас на таком не разговаривают даже далеко к югу от верхних порогов Нила.
- Что ж, если они смогут понять тебя, скажи им, что мы часть регулярной римской армии. Наши корабли принесло к этим берега бурей. Нам потребуется вода и провизия. Воду мы запасем сами, а вот провизию пусть доставят в ближайшие дни в наш лагерь около водопада.
Самхет, как-то странно взглянул на Сабина, вероятно поражённый его властным и безапелляционным тоном, едва уместным при первой встрече с местными, и после перевел его слова старику. Разумеется, название "римляне" тому ни о чём не говорило.
Старик выслушал молча, потом, что-то произнёс:
- Он говорит, что его имя Арубал. Он старейшина племени. И он спрашивает сколько нас.
- Скажи... - Сабин на мгновение замялся. - Две с половиной тысячи.
Снова последовал вопрос:
- Это были ваши корабли возле скальных бухт?
Сабин понял, что старейшина видимо, спрашивает про актуарии.
- Да, наши.
Услышав ответ, старик хитро прищурился.
- Но если вас так много, как вы могли уместиться на тех двух кораблях?
- Скажи ему, что у нас есть и другие корабли, - раздраженно произнес Сабин.
Получив ответ, старик снова что-то спросил.
- Где же они, - перевёл Самхет. - Куда моим людям доставить провизию?
- Я же сказал в наш лагерь у водопада. Оттуда, мы сами всё переправим на корабли.
Самхет передал ответ младшего трибуна.
Старик постоял молча, потом последовал очередной вопрос.
Самхету понадобилось с полминуты, чтобы перевести его наиболее верно с передачей сути.
- Ты командуешь всеми вашими кораблями и людьми?
- Я командую, только этим отрядом, - поморщившись, сказал Сабин. - Всеми нашими людьми командует трибун Тит Севериан, скоро он прибудет сюда.
Услышав это, старейшина одобрительно закивал. После этого жестом пригласил Сабина следовать за собой. В окружении островитян римляне проследовали в центр деревни к гранитному дому. Старик пригласил младшего трибуна войти внутрь и вошёл следом сам. Все остальные остались снаружи, за исключением лучника Самхета, который, также проследовал в дом. Внутри была большая комната, которая разделялась деревянными перегородками на три части. Столы и стулья отсутствовали. В углу той части, куда пригласил войти старик, стоял лишь один древний сундук, да вокруг лежали циновки, сплетённые из травяных стеблей. Старик предложил устроиться гостям и уселся на одну из циновок сам. Самхет последовал примеру хозяина, а Сабин остался стоять, не желая "мараться о грязный коврик, о который только ноги вытирать".
Либурнарии и стрелки выстроились вокруг входа в хижину, бесцеремонно оттеснив воинов-островитян. Но те, как-то не обратили на это внимание, как и на то, что вздумай пришельцы убить их старейшину, они не смогут это предотвратить. Это ещё раз подтверждало плохую военную организацию местных. Воинов больше заботило вооружение и снаряжение непрошенных гостей. Иногда, они знаками просили подержать меч или копье. Солдаты соглашались, но в руки не давали, протягивая оружие в сторону дикарей. Те трогали острия копий, проводили пальцами по лезвиям мечей и цокали языками от восхищения. В не меньшей степени их восхищали и шлемы, и щиты солдат и их доспехи. Понятное дело, полуголым островитянам было чему завидовать.
Вскоре со своими людьми прибыл центурион Гай Фалиск. Римляне, совершенно оттеснили местных от центральной площади и оцепили её. Островитяне начали поглядывать на пришельцев с беспокойством. Похоже, до дикарей начало доходить, чем для них всё может обернуться, вздумай они протестовать, или как-то ещё выражать своё возмущение. Римляне в своих доспехах, с каменными лицами, чётко выполняющие команды, в едином движении смыкающие и размыкающие по необходимости строй, теперь, казались островитянам не просто грозными, но и страшными. Ничего, не объясняя и не спрашивая, они быстро дали понять местным, кто теперь здесь хозяин. Островитяне начали беспокойно перешёптываться, осознав, сей неприятный факт и с тревогой поглядывать в сторону гранитной хижины, где их старейшина оказался в полной власти незваных гостей.
В присутствии пришельцев страха не выказывала, лишь одна девушка лет двадцати. Она появилась среди воинов, выйдя из джунглей в той стороне, куда ушла основная масса сельчан. Её кожа, как и у всех островитянок отливала золотистой бронзой, длинные черные волосы густыми прямыми прядями спускались до пояса. Одета она была в короткую тунику, оставляющую обнажёнными до плеч её руки и стройные, длинные ноги. Ступая, смело и гордо, она решительно приблизилась к строю либурнариев и двое солдат, немного помявшись в нерешительности, расступились, пропуская её. Девушка быстро вошла в комнату и едва взглянув на гостей, уселась на циновку рядом со старейшиной.
- Моя младшая дочь Асанти, - представил тот девушку.
Марк Сабин смотрел на юную красавицу с нескрываемым интересом. Что и говорить, дикарка была хороша. Трибун, даже не сразу услышал очередной вопрос старейшины, переданный через Самхета. Только когда лучник повысил голос и тронул Сабина за плечо, тот вернулся к беседе. Очередным вопросом римлянина был следующий:
- Скажи Арубал, как называется твой народ и давно ли вы живёте на этом острове?
- Мы называем себя ассабейцами, - сказал старик. - Наши предки прибыли на этот остров много поколений назад, когда на земле царствовал великий фараон Татисис. Скажи, чужеземец, а какому фараону служите вы, называющие себя римлянами?
Сабин едва не рассмеялся, услышав вопрос, но сделал над собой усилие и сохранил серьезность на лице.
- Над нами нет власти фараона, - сказал он. - Государством нашим управляет сенат и народ. И принципс Август - первый среди равных. Весь круг земель вокруг Внутреннего моя покорён нами, в том числе и Египет.
- Неужели?! - вскричал пораженный Арубал. - Но, как может так быть, чтобы власть божественного фараона исчезла? Ведь, богоподобные властители правят вечно!
- Нет больше фараонов, а слава и величие Египта превратились в пыль и её унесло, развеяло подобно тому, как сильный ветер пустыни поднимает и уносит песок.
Тут Сабин вспомнил уроки истории, которые давал ему его педагог грек Лисандр. Он поведал о войнах фараонов с Вавилонией и Ассирией, о захвате Египта персами, об Александре - покорители всего Востока, о войнах диадохов и династии Птолемеев, в конце концов павшей и втоптанной в пыль калигами римских легионеров.
Арубал, только качал головой, тихо с удивлением произнося незнакомые имена и названия: Александр, македонцы, Антоний, Клеопатра, римляне.
- Так что, Египет теперь под нашей властью, - сказал в заключении Марк Сабин. - И так будет всегда, пока светит солнце и существует мир.
- А как вы попали сюда? - спросил Арубал.
- Наш флот и армия отправились покорять арабов и сабейцев. Наши корабли отнесло бурей на юг. Мы плыли, пока случайно не наткнулись на этот остров. Теперь, как ты уже знаешь, нам необходима вода и провизия. Как только у нас всё это будет, мы отправимся обратно.
- И вы, не собираетесь забрать под свою власть наш остров? - осторожно спросил старейшина.
Трибун усмехнулся.
- Думаю, что не сейчас. Префекту Египта, конечно же, будет доложено об этой земле, а он доложит в Рим. Решение насчёт вашего острова будут принимать Сенат и принципс Август. Если они сочтут нужным, остров будет включён в число римских провинций, сюда будет прислан наместник и отряд солдат.
- А если мы не согласимся стать вашей провинцией? - прищурился Арубал.
- Любое сопротивление мы подавляем, - жестко ответил Сабин, но тут же, уже мягче добавил: - Но те, кто добровольно дают римскому орлу простереть над ними свои крылья, в полной мере наслаждаются миром, процветанием и благоденствием.
- Я подумаю над твоими словами, - сказал Арубал.
- Что думать, отец! - запальчиво воскликнула Асанти. - Здесь, на этой земле мы обрели свободу покой и мирную жизнь. Пусть чужеземцы убираются к себе! А этот остров наш! Захотят отобрать, мы все будем сражаться!
Самхет перевёл слова девушки трибуну. Тот, снова усмехнулся.
- Не нам с вами решать судьбу этой земли. И речь сейчас не об этом. Меня волнует провизия для наших солдат. Мы сможем её получить?
- Вас очень много, - произнёс старейшина задумчиво. - Нам придётся отдать почти весь урожай и домашних животных. Снабдив вас, мы сами окажемся на грани голода.
- Вам лучше согласиться, - с нажимом произнёс Сабин.
Арубал помолчал немного, крепко держа за руку свою дочь, щёки которой пылали, а глаза сверкали гневом. Но девушка так ничего и не сказала, проявив завидную выдержку. Старейшина же, вдруг спросил:
- Прибудет ли сюда твой командир?
- Да, уже скоро, - раздраженно ответил Сабин. - Ты думаешь выторговать у него какие-то уступки?
- Может быть.
- Не особенно то на это рассчитывай. Лучше ответь мне прямо сейчас, согласен ли ты?
- Это будет решать весь наш народ.
- Твой народ спешно уходит в джунгли и угоняет стада, - недовольно заметил Сабин.
- Они свободные люди и идут туда, куда хотят, - последовал спокойный ответ старейшины.
- Запомни, старик, нашим людям нужна провизия, - повторил трибун. - Советую тебе не затевать никаких игр.
Повисла долгая, тяжёлая пауза. Наконец, Арубал глубоко вздохнул и что-то тихо сказал дочери. Та бросила на Марка Сабина сердитый взгляд и ушла в соседнее помещение. Вернулась она с блюдом ещё теплых лепешек и большой глиняной бутылью, принесла также две глиняные чаши, которые сразу же подала Сабину и Самхету. Открыв бутыль, девушка разлила в чаши какой-то золотистый напиток, не уступающий своей прозрачностью родниковой воде и с незнакомым, но приятным запахом неведомых цветов.
Сабин с подозрением взглянул на предложенное питьё и спросил Самхета:
- Не хотят ли нас отравить, как думаешь?
- Думаю, пить можно не опасаясь, - ответил Самхет, прикладываясь к чаше. Затем, он взял с блюда лепешку и улыбнувшись Асанти, благодарно кивнул.
Марк Сабин, немного помявшись, рискнул попробовать предложенный напиток. К своему немалому удивлению, он обнаружил, что это вино, не уступающее по своему вкусу и качеству лучшим италийским винам, которые ему довелось попробовать. А попробовал он немало.
К гостям, вскоре присоединились и хозяева. Теперь, уже все потягивали вино и беседа потекла куда более спокойнее. Так их и застал Тит Севериан стремительно вошедший в помещение. Прежде всего, он почтительно поприветствовал старейшину и его дочь, чем вызвал ухмылку Сабина, затем представился. Самхет перевёл его слова островитянам. Арубал довольно закивал и предложил гостю присесть. Севериан устроился на циновке от которой отказался Сабин. Из рук Асанти он принял чашу и когда она налила ему золотистого вина, он выпил и провозгласил:
- За удачу и процветание хозяев этого дома.
- И за ту помощь, что они нам окажут, - добавил Сабин.
Севериан смерил его тяжёлым взглядом, он помнил об ухмылке младшего трибуна.
- Бери своих людей и возвращайся в лагерь, - сказал он Сабину.
Сабин побледнел и слегка отшатнулся, не ожидая такого. Он рассчитывал остаться на переговорах, полагая, что имеет на это полное право, поскольку первым обнаружил островитян и их деревню. Но возражать трибуну не решился. Ничего не сказав, он стремительно вышел. Вслед за ним собрался было выйти и Самхет, но Севериан знаком велел лучнику остаться.
Переговоры продолжились. Сначала Севериан узнал, как они протекали до его появления и в душе возблагодарил богов за то, что явился вовремя и Сабин окончательно всё не испортил. Арубал, пользуясь услугами Самхета, сказал:
- Твой человек выдвинул тяжелые условия. Мы не особенно богаты, а ваших людей слишком много, чтобы мы смогли помочь, как должно.
- Не беспокойся об этом, почтенный Арубал, - ответил Севериан. - Пусть твои люди дадут нам столько, сколько смогут, так, чтобы самим не остаться без всего. Мне доложили, что на острове живут дикие свиньи, на берегах полно черепах, так что необходимый запас мы пополним охотой. Единственное, о чём я бы хотел настоятельно попросить тебя, чтобы не все жители покинули деревню. Я понимаю, что вы не доверяете нам. Это вполне естественно. Но, нам, ведь нужно будет в дальнейшем общаться. А это значит, что кто-то из ваших должен быть здесь.
- Я и несколько воинов останемся, - улыбнулся Арубал. - Это устроит тебя, уважаемый Севериан?
- Вполне, - кивнул тот.
Обговорив ещё несколько вопросов, обе стороны остались, вроде бы довольны. Попрощавшись со старейшиной и кивнув его дочери, смотревшей на трибуна с заметным интересом, Севериан покинул хижину. Вокруг, всё также стояло оцепление из либурнариев и толпа местных, слегка встревоженных и взволнованных одновременно.
Подозвав опциона Марка Деция, Севериан приказал:
- Выбери трёх человек и оставайтесь здесь в деревне. Присматривайте тут... Нельзя, чтобы жители скрылись все до единого. Обернувшись к вышедшему вслед за ним Самхету, он добавил:
- Ты, тоже останься. Твои услуги переводчика, здесь, могут, понадобятся больше чем мастерство лучника при охране лагеря.
После этого, построившись в две колонны, римляне покинули деревню.