Аннотация: Самое жуткое ощущение, которое только можно испытать: видеть, как на твоих руках умирает самый дорогой человек, и ты никак не можешь помочь ему...
- Извините, но у нас тихий час. Вход строго воспрещен! Я не могу Вас пропустить...
Седой охранник в темно-синей, испачканной пылью рубашке сидел за своим стареньким столом и крутил в руках некое подобие колпачка. Он изредка постукивал им по стеклу, лежащему на этом самом столе. А под ним на листе бумаги было написано:
"Тихий час 15-00 до 17-00. Часы посещения: 17-00 до 19-00"
Перед охранником стоял молодой парень лет двадцати. Он держал руки в карманах на груди и ждал от охранника фразы: "для Вас я могу сделать исключение". Но нет, ничего подобного в голове у сидящего за столом не было, а парень судорожно мял билетик на автобус в левом кармане. Этот билет уже отжил свое... Каких-то пятнадцать минут назад он был еще в сумке у кондуктора. А теперь он лежит так близко к сердцу. И если бы он мог чувствовать , то понял бы, что так это сердце еще никогда не билось. Бездушные серые цифры на бледно-красном билете.
- Молодой человек. Вы бы присели и потерпели еще 40 минут. Вот тихий час закончится, и я Вас впущу. К кому Вы там?..
Парень присел на соседнюю лавочку в холле и направил свой взгляд в пол.
- А, понятно... - пробормотал охранник и взялся за газету недельной давности, где жадно искал еще не разгаданный сканворд.
Мимо ходили врачи в белых и синих халатах. Гардеробщица нервничала, что люди толпятся около окна. Буфтетчица пересчитывала заработок. А время. Время текло очень странно. Оно то замедляло ход, то ускорялось, причем эти периоды очень быстро сменяли друг друга. Казалось, что прошла вечность, а оказывается две минуты. Казалось, что оно еле ползет, это проклятое время, а на самом деле уже прошло 25 минут.
Сколько мыслей пролетело в это время у него в голове знает лишь его мозг. Парень скреб ногтями свою коленку через джинсы. Он закусывал губу около правого нижнего клыка. И один раз за это время он так сильно ее прикусил, что пошла кровь. Но все его лицо было под психологическим наркозом. Он не почувствовал боли. Он даже не вздрогнул, а капелька крови медленно стекла до подбородка и упала на джинсы. Он хотел посмотреть на часы еще раз, но что-то внутри одернуло сделать его это. И в этот самый момент охранник объявил:
- Все. Давай беги ...
Парень зашуршал бахилами в сторону лестницы. Палата 506. 5 этажей. Девяносто ступенек. И ровно три двери. Он поднялся по лестнице. Надпись на двери: "Отделение аномальной хирургии". Он вошел в нее. Оглянулся по сторонам. Длинные, до смерти длинные коридоры, потушенные мертвым желтым светом. От одного такого вида становилось жутко неприятно на душе. Парень пошел в сторону палаты 506. Он подошел к двери. Металлическая ручка была очень холодна, несмотря на нормальную температуру в отделении. Дверь нездорово скрипнула.
В палате стояло 2 две кровати: слева и справа, у окна. Стены здесь были еще грустнее, чем свет в коридоре.
- Лан! - радостно, но очень тихо. - Это ты! Я так скучала по тебе.
Парень повернул голову в сторону той самой кровати, откуда прозвучал голос, и через секунду отвел взгляд. Затем еще через секунду его глаза вернулись к ней.
- Проходи, пожалуйста.
Лан прошел в палату, и сел рядом с девушкой на стул, справа от нее. Она взяла его за руку:
- Видишь? Меня уже перевели в палату. Ничего страшного... Все будет хорошо.
Ее лицо слегка потемнело. Лан все это время смотрел на нее и молчал.
- Ну скажи же уже что-нибудь. Я так хочу услышать твой голос.
Рядом с кроватью стояли все нужные приборы. Пульс спокойно пикал над ее левым ухом. Капельница с чем-то похожим на воду.
- Как ты? - тихо спросил Лан.
Девушка улыбнулась и сильно сжала его ладонь.
- Только говори правду пожалуйста. Я не люблю, когда ты обманываешь во спасение. Ты же знаешь, - добавил он.
- Врачи сказали, что они не знают, что это такое... у меня внутри. Вот тут.
Девушка прижала руку Лана к своему животу. Немного выше пупа.
- Они только и делают, что недоумевают. А на обходе ничего не говорят. Но я-то знаю, что мне недолго осталось.
Лан снова прикусил губу. Девушка положила вторую руку сверху на его ладонь.
- Это что-то вроде черной дыры. Только маленькой и внутри меня. Она как будто живая. Она даже говорит со мной... иногда. Она и правда живая.
Лицо Лана резко изменилось.
- Она кажется питается моими эмоциями. Я не могу смеяться. Совсем не могу. Нам в палату приносили DVD с дисками. Смотрели комедию. Мне было смешно. Но я не могла смеяться. Я улыбаюсь-то еле-еле.
Девушка села на кровать, протянув ноги. Затем взяла стакан с водой, стоящий на тумбочке рядом с кроватью и отпила чуть-чуть.
- Самое интересное, что я не могу даже плакать. Слезы не текут. Просто банально не текут. Я не могу злиться. Совсем не могу злиться. Никаких эмоций. Практически никаких. Даже когда папа привез мне килограмм моих любимых бананов, я поняла: меня это не радует. Хотя всегда раньше поднимало настроение.
- А она растет? - спросил Лан.
- Да... К сожалению, это так. И довольно быстро. Я очень боюсь, что после эмоций она переключится на мое тело. Она начнет пожирать меня.
- Не говори так. Это еще не точно известно. Может она вообще исчезнет потом? Откуда ты знаешь?
- Сначала я даже ничего не заметила. Она наверно сидела у меня давно и только сейчас дала о себе знать. Ты помнишь, какая я была раньше?
- Конечно помню! Я никогда не забуду этого! Ты и сейчас такая! - Лан присел на корточки рядом. - Лина! Ты будешь жить дальше! И все будет точно так же!
Лина попыталась улыбнуться, но у нее только задрожали мышцы лица.
- Мне очень приятно осознавать, что меня кто-то ждет...
- Ты, главное, не теряй себя.
- Она съест меня. И даже костей не оставит...
В это время в палату вошел высокий темноволосый мужчина в голубом халате.
- Вы, наверное, ее друг? - спросил он.
Лан кивнул.
- Пройдемте со мной... Мне нужно вам кое-что объяснить.
Лан встал со стула и поцеловал свою девушку в лоб.
- Я скоро вернусь, - сказал он. - Ты же знаешь...
Но ничего кроме холодного и такого мертвого взгляда он не получил в ответ. Лан вышел из палаты и удалился вместе с доктором.
- Вы ее лечащий врач? - спросил Лан.
- Нет, скорее недоумевающий. Но подробности после. А сейчас пройдите в кабинет.
Дверь со скрипом распахнулась, и в коридор ворвался свежий ветерок из открытого в кабинете окна. Доктор пригласил Лана присесть. А Лан отказываться не собирался.
- Знаете, - начал доктор. - Мы научились лечить рак. Наша человеческая цивилизация больше не боится рака. Уже совсем не страшно, когда слышишь, что у тебя рак пятой стадии. Мы научились вырывать людей из рук дьявола. Казалось, что вскоре человечество забудет про болезни - мы искореним их. Но не тут-то было...
- Доктор...
- Ах, да! Совсем забыл представиться. Доктор Фестеринг, - он протянул правую руку на полку с какими-то папками. Это были истории болезней. - Вот как все складывается. Нехорошо все складывается. Мы уже поняли, что ждет всех зараженных. Только вот самое-то смешное, что мы не можем понять отчего они умирают...
Лан совсем поник.
Фестеринг нашел историю болезни Лины.
- Лина Портер. 20 лет. Поступила в клинику двенадцатого марта этого года с диагнозом "Критическое переутомление". Странный диагноз, не правда ли? Она не двигалась и не реагировала на разного рода препараты. Но стабильно дышала. И пульс был тоже нормальным. Мы отвезли ее на рентген. Вы представляете, какого было наше удивление когда на снимке мы увидели огромное черное пятно, размером с весь живот? Мы не знали, что это такое. Тогда еще не знали. Она была первая.
- Так с чего же вы решили, что все зараженные умрут?
- Она была первой, но она до сих пор жива... Умерло уже 5 человек, которые поступили после нее. Еще сорок три сейчас находятся под наблюдением.
Лан совсем побледнел от этого. Ему казалось, что холодный камень, который вот-вот раскрошится от создавшегося напряжения.
- Расскажите мне все! Все расскажите, что знаете! - твердо сказал Лан.
- Наверное, Ваша подруга уже посвятила Вас. У нее нет эмоций. У ее братьев и сестер по несчастью наблюдались такие же симптомы. Люди умирали тихо на своих койках. Утром мы находили их высушенными. В их трупах не было ни одной капли крови, никакой жидкости вообще! А вокруг кровати почерневший пол...
Доктор закрыл папку с историей Лины и подошел к Лану.
- К сожалению...
- Нет, - прошептал Лан. - Не говорите, что вы не можете ей помочь! Только не говорите этого!
Фестеринг отвел взгляд от Лана к окну.
- Она дольше всех держится. И ее держит что-то на этом свете. Она для нас особенная - если мы потеряем ее, то дальше нам будет совершенно не за что зацепиться.
Самое жуткое ощущение, которое только можно испытать: видеть, как на твоих руках умирает самый дорогой человек, и ты никак не можешь помочь ему.
- Мой совет Вам, - произнес доктор. - Будьте с ней рядом. Я думаю, это ей сильно поможет.
Лан кивнул и вышел из кабинета. Длинные, до смерти длинные коридоры, потушенные мертвым желтым светом, казались еще более мертвыми.
"Но что я буду делать, если утром я проснусь, а она..."
Апрель. Наступило время, когда уже можно одевать более легкую одежду. Лан шагал домой, а птицы в небе урчали от наступившего тепла. На улице было пустынно. Он брел по такой привычной для себя дороге, она намозолила глаза своим видом. Каждый день Лан неважно, откуда, шел домой именно по ней. Когда-то бы он мог идти со своей любимой девушкой... Но не в этот раз. Через три дня после визита доктора нашли Лину мертвой, а под кроватью большое и черное пятно. Пятно от пожирателя эмоции... Человечество потеряло последний шанс узнать об этом загадочном явлении. Надежда умерла вместе с Линой. Полгорода уже было поглощено этой чертовой заразой...
"Мы все когда-нибудь умрем..." - подумал Лан.
Ему стало так смешно... Быть может, он уже начал сходить с ума.