Аннотация: Достоевщина никак не выветрится из русского человека
Ницше утверждал: человек по натуре своей зол. Руссо провозгласил, что добр. Локк говорил, человек - tabula rasa. Все они были правы и неправы. Для существования мира необходим паритет добра и зла, некий баланс, система сдерживания и противовесов, которая требует, чтобы на Земле, ежеминутно дающей жизни, рождалось одинаковое количество добрых и злых людей. Я утверждаю, что каждый младенец, родившись, является пустой страницей с меткой - Д или З. Далее, согласно Локку, страница эта заполняется, и в зависимости от воспитания и среды сущность метки несколько корректируется. Но стереть метку невозможно, максимально возможная коррекция - 10-20 процентов. Такой механизм делает наш мир удивительным, красочным и, главное, устойчивым.
Возьмем, для примера, вот такой случай. Прекрасная благополучная семья, назовем ее Н. Он - преуспевающий высокопоставленный менеджер, она - бывший экономист, а ныне литературный работник. Он подтянут, она красива. С финансами все прекрасно, дети растут умные и здоровые. Муж и жена посещают светские рауты, где непременно держат друг друга за руки, и изредка, если позволяют приличия, одаряют друг друга скромным поцелуем.
И вот, внезапно, шокирующее событие! На первой полосе местной газеты новость: "Господин Н. убит в собственной квартире ударом кухонного молотка". Того, которым отбивают говядину, чтоб она стала мягче. Удар, несложно догадаться, наносит любящая жена.
Выходка, которую ничто не предвещало. Вроде бы. Но опытный психоаналитик за пару сеансов выяснит всю подноготную этого случая, особенно если он любит русскую литературу. Причина этого преступления не в ревности и не в измене, - измен в той семье не было, - и не в том, что муж слишком поздно приходил с работы - хотя, если подумать, такой проступок не стоит смерти от кухонного молотка.
Все дело в том, что жена несчастного принадлежала к той породе людей, которые рождаются плохими. Она была от природы наделена массой пороков, главными из которых были гордыня и тщеславие, и, увы, воспитание и среда не смогли их искоренить. Кроме того, она была подобна гоголевскому Пирогову или Гавриле Иволгину Достоевского - она была обыкновенной, и, осознавая свою обыкновенность, ненавидела ее и жаждала из нее вырваться.
Еще в детском саду она злилась на ребят, у которых поделки на занятиях оказывались лучше. Родители и школа подлили масла в огонь, выработав в девочке комплекс отличницы.
- Ты самая лучшая! - говорила ей мама строго, имея в виду: "ты ДОЛЖНА быть самой лучшей". "Четверки" для родителей были неприличны и невозможны.
Сводя производственные планы в тусклой конторе, госпожа Н. ощущала, что способна на большее, и, главное, большего достойна. Поэтому, перебрав несколько смежных должностей по экономическому профилю, она решила переучиться на профессию творческую. Тем более, что заработок мужа позволял ей на время вновь стать студенткой. Она побывала на дизайнерских курсах, посещала студию рисования, вместо фитнеса ходила в балетный класс. Она вычитала где-то, кажется, у популярного нынче Вербера, что у каждого человека есть талант, и, перебирая занятия, пыталась нащупать свое призвание.
В один прекрасный вечер женщину осенило: она вспомнила, что в детстве с удовольствием писала рассказы. Потратила еще 2 года на второе образование и получила диплом литработника. Писала сносно, но не исключительно. Издатели не бегали за ней, и ей приходилось довольствоваться фриланс-статьями в дешевых изданиях. Но самое страшное, что новая работа быстро перестала доставлять ей радость. Даже не приносила удовлетворения. И тогда она поняла, что творческая работа - это та же рутина, что и перекладывание экономических сущностей из одного файла в другой.
Она была еще молода, и перед ней - благодаря лояльности и щедрости мужа - были открыты все двери. У нее было еще время выучиться на кого угодно, но, во-первых, разнообразие выбора пугало ее, а во-вторых, она не видела больше никаких привлекательных профессий. Ведь ей нужна была такая работа, в которой она достигла бы высот! Стала бы необыкновенной и исключительной! Ее формула оказалась проста:
- Я не знаю, чего я хочу. Значит, я не хочу ничего.
Она впала в депрессию. Занималась самокопанием и самобичеванием. Обзывала себя посредственностью, неудачницей, и даже иногда сидела на подоконнике, свесив ноги из открытого окна.
А муж ее приходил с работы уставший, но радостный. Взахлеб рассказывал о конференциях, выигранных контрактах и заграничных командировках. Муж, хоть был и невнимателен к своей второй половине, по-своему любил ее. Он позволял своей жене заниматься чем угодно и, когда она спрашивала у него совета, беспечно отвечал:
- Делай, как знаешь! Лишь бы ты была довольна!
Он не замечал, что после каждой попытки сделать что-то, его супруга становилась все мрачней. Не замечал, что каждый его успех приносит ей чудовищные душевные муки. Она возненавидела своего мужа. Но возненавидела не за его успехи, а за то, что он находил в работе счастье. Он был счастлив, и она завидовала ему. И однажды, когда он допустил какую-то мелкую бытовую оплошность, вроде переполненного мусорного ведра или внезапно закончившегося вина, она не выдержала...
Одна мудрая женщина сказала ей: "На самом деле все дороги одинаковы. Иди по тому пути, который выбрала смолоду. Главное - КАК его пройти". Но эта тайна открылась ей слишком поздно. К тому времени муж ее уже был под землей, а сама она мотала пожизненный срок в ИР 217. В некотором смысле она достигла, чего хотела.