Глава I Донка
В дальнем уделе, что за Сапун-горой, жил-был царь,
Чтил праотцов, правил неспешно, как встарь.
Лесом, пушниной, клюквой с соседями торговал,
С ними не сильно дружил, но и не воевал.
На Чудь-реке прииски имел золотые,
Только золото мыли там люди худые.
Сквозь пальцы царёвы текло золотишко,
В казну, да в мошну попадая не слишком.
Бояре и воеводы глаз с царя не спускали,
Не шибко до дел и народу его допускали.
И хороши же в том царстве стояли погоды.
Снег, мороз-корочун - три четверть года,
Осень-весною - комар, распутицы бурый кисель,
Лето промчится стрелой; как, - не видали совсем.
Жил царь в высоких кедровых хоромах.
Были они неказисты, но крепки, честное слово.
При нём Марья-царица, кошки, прислуга, Иванушка сын,
Как не старались родители, ниспослан был только один.
Рос Иванушка скромен, да тих; что ни спросишь - молчок.
Сам себе на уме, но вроде б не дурачок.
С утра убежит из хором - ищи ветра в поле.
Ни мамок, ни нянек не нать, резвится птичкой на воле.
В учении спор оказался, верхушки хватал легко,
Но всего понемногу, не заныривал глубоко.
Став повзрослей, нашёл для себя пристрастия -
Балалайку-звонницу, да интерес по лечебной части.
***
Заржанели усы над губой, заприметила Марья-царица,
Стали сыний взор волновать и тревожить девицы.
Рассказала царю, тот в пляс. - Пришло, голосит, время!
В мной одобренной деве взрастить царево семя. -
Полночи проведя в мольбе, призывает он сына к себе.
- Здравствуй, Иванушка! Как поживаешь?
Как успехи в учениях? Сладко ли почиваешь?
- Здравствуй, батюшка! жив-здоров; в музыкальном деле продвинулся дюже.
Балалаю лады, песни пою, так что в трубочку - уши.
По науке лечения тоже имею успехи,
Но не бог весть какие, это же мне не к спеху.
Молчит царь... ус жуёт, да бороду кольцами крутит.
Молчит и Иван, лишним словом не баламутит.
- А-а...как спишь? Бывают ли сновидения?
Не приходят ли, ваногно-энтого рода, какие видения?
-...Честно? ...в последнее время приходят.
Девицы нагие в снах моих ходят и ходят.
Грушами бёдра, пятнами смутными лица,
Груди морковками, репками ягодицы.
'Мне б туда... тьфу, ты, господи!' - Вот что скажет отец.
Ясно, как божий день, время сынок под венец. -
Всполошен вестью Иван, струхнувши даже чутка.
- Может, ну его в баню? не лезть на рожон пока?
Мне бы похороводиться всласть, песен попеть, погулять.
- Что-оо?! Царь я, али лепёшка коровья?! Повиноваться! Молчать!
***
Во все веси, с указом, стрелами мчатся гонцы,
Снаряжают дочек матушки и отцы
На царёвы, в хоромах, смотрины.
Из условий, - одно; должны быть невинны.
Прибывающих всех, честь по чести, встречают,
По стелёным шкурам медвежьим в зал провожают.
Тама - трон-богатырь, столы накрыты богато.
Слепит злато-сребро; хошь, стой, а хошь - падай.
К соснам - солнца глава, занимается вечер,
Полон трапезный зал, зажигаются свечи.
Колокол бьёт, дубовые двери раскрылись,
Перед семьёю царёвой гостьи в поклоне склонились.
Дланью делает царь. - Буде...буде, садитесь,
Без церемоний, чем бог послал, угоститесь.
Сдвинуты кубки, восславлен владыка в здравницах,
Зрит исподлобья царевич на девичьи лица.
Вставши, царь - вдоль рядов, тянет с собою Ивана,
Ваня, пунцов, аки мак, шатается, будто что пьяный.
Выгибы станов и шей, глаза; всё кружится шибко,
Жемчуг зубов обнажая, сияют, порхая, улыбки.
Вздрогнув, вдруг к чернобровой смуглянке подходит,
Руку ей подаёт, в придел объясниться уводит.
Девы вздыхают: 'Всё ясно'. - понуро молчат,
Прибран к рукам, ни с чем возвращаться назад.
***
Дверь, затворяясь тихонько, скрипнула тонко.
- Как тебя звать-величать? - Звать меня Донка.
- Люба ты мне, будешь моею женою?
- Чует сердечко, свяжешь себя с иною. -
Серчает Иван. - Эвона как?! что значит - чую!?
Говорю ж тебе, как на духу, что люблю я!
- Думаешь, слово молвил, и я уж твоя невеста?
- Да, не ломайся! Царев я сын, или пустое место?!
Дева-краса подплывает к нему, лебедь словно.
- Не кипятись; вижу, - ты добрый и скромный.
Мама моя, цыганка, мне тайны открыла,
Судьбы людские читать по руке научила.
Дай мне ладонь... да, дай же, дурашка, не бойся.
Ежель начертано, будет то, не беспокойся. -
Дивно царевичу. Однако же, ей не перечит,
Руку даёт, взгляды на девицу мечет.
- Ви-ижу...вижу всю жизнь твою ясно,
Нет меня в ней, вижу это прекрасно.
- Что ещё видишь?! Ну же! скажи, не томи!
- Чередом, светлые, чередом, тёмные дни.
Суженой в царском уделе тебе не найти,
По белу свету, в поиск, придётся пойти.
- Встречу?! - Конечно. - А дальше?! Ну!! всё хочу знать!
- Дальше не можно. Богини Фортуны печать.
***
Смолкли....деву Иван за руку выводит.
Шепчет царь Марье: 'Иш, дело сладилось вроде'. -
Только царевич Донку проводит за стол,
К трону подходит, русый вихор клонит в пол.
- Маетно что-то, хочу почивать удалиться,
Гостьям желаю вкушать, танцевать, веселиться. -
Царь, изумлённый дерзостью сыний такой,
В столб обратился; ни охнуть, ни двинуть рукой.
Вышел Иван; царь, отмерев, за ним - Пришибу, ей же ей!
Марья - цап за рукав. - Акстись, утро стократ мудреней. -
Вторых петухов опосля, чинит царь сыну разнос.
- Как смел уйти?! Сопля! Молокосос!
Что не по нраву?! Чем не слюбилась девчонка?!
- Я не открою всего. Не невеста мне Донка.
- Ну, хорошо, не сошёлся на ей клином свет,
Юных бутонов развесистый собран букет.
- Нет моего в том соцветии, что же тут скажешь.
Как ни старайся, а сердцу-то ведь не прикажешь.
Ради того, что бы свет моей жизни найти,
По белу свету дозволь мне походом пойти.
- Больно шустёр....такое, видишь ли, дело,
Только покинешь границы родного удела,
Не защитники боле, ни я, ни вся моя рать.
Сам за себя готов ли ты постоять?
- Думал об этом. К отъезда скорого сроку,
Ратного дела возьму, сколь успею, уроков.
- Блажь. Ерунда. Куда б ты так раньше спешил?
- Время пришло отец. Полно. Я так решил.
Царь в изумлении: 'Вырос! когда!? вот те раз!
Мужа слова; целит не в бровь, - прямо в глаз'.
- ...Быть по сему. Еж ли решил, - что же,
В путь снаряжу, - там, помогай тебе боже!
***
Ведёт блоха на ниточке быка, гляди-гляди!
Это только присказка, сказка впереди.