Этот мир золотым покрывалом одет,
Инкрустирован мрамором древних гробниц.
Там где магия света - защита от бед,
Будет магией боя - свет новых зарниц.
Будет петь тетива в полуночной тиши,
И в овраге - поблескивать древко копья.
В волчьей шкуре колдун прочь, во тьму, заспешит,
И оденутся в лед голубые моря.
Этот мир будет лучше под куполом неба,
И дороги покроются пылью веков.
Будет нам все равно, это быль или не быль,
Будут руки в следах от разбитых оков.
Будет грудь разрываться от слез и желаний,
Мы в чащобе отыщем дорогу за Край.
Этот мир - только сон, но когда-нибудь станет,
Настоящим он, времени каплю лишь дай.
Помоги же ему, мчись в объятья Рассвета,
В новый путь заплетется твой гаснущий след.
У дороги цветы - символ нового лета,
Лепестками прошепчут твой Новый Завет...
Неизвестная Доллийская контрабандистка
Пролог
Ночной разговор
- Что было дальше? - Озрик смотрел сквозь Ратмира невидящими глазами.
- Дальше... Дальше я шел за ними сквозь Великий Лес. Дважды пытался отбить твою жену, но её стерегли не только увальни Трора, но и рейдеры Лиги. Да и опаивали её постоянно каким - то зельем, Анариэль всю дорогу спала.
- Значит и Сумраки! - Озрик еще более потемнел лицом и так стиснул нож, что костяная рукоятка жалобно хрустнула.
- Во второй раз меня едва не прикончили - продолжил Ратмир, не глядя на брата. - Пришлось уходить в Дагор, к тамошним целителям обращаться - он глянул на свою руку, где от пальцев через всю кисть шел, теряясь в рукаве, широкий, рваный шрам. - Я вернулся через месяц, но уже ничего не смог сделать. На месте замка возвышалась новая крепость гномьей работы. Мощная и хорошо охраняемая. Брата едва от штурма отговорил...
- Этель хотел штурмовать крепость Трора?
- Да. Рвался отомстить за тебя и вернуть захваченные земли. Пришлось сказать, что мстить не за что.
- Ты сказал ему, что я жив?! - в голосе Озрика прорезался металл - Как ты посмел!
- А лучше если бы он голову сложил под этими стенами? - Ратмир выпрямился и твердо взглянул в глаза Озрику - И положил всех наших людей?
Несколько мгновений они мерялись взглядами. Наконец Озрик отвел глаза.
- Ты прав - глухо сказал он, глядя на пламя свечи - Но Трор не успокоится, пока не отыщет меня, если узнает, что я жив. Я живой для него как бельмо на глазу. Он будет меня искать.
- Так может тебе найти его первым? - Ратмир пристально смотрел на брата, и Проводнику становилось не по себе. Никогда в жизни Ратмир не видел Озрика таким - сломленным, безмерно уставшим. Плечи его опустились, глаза будто потухли и от всей фигуры веяло безысходностью.
"Лесной Отец, да что ж это делается то, он же вот-вот сломается- с ужасом думал Ратмир привыкший видеть брата железным, несгибаемым человеком.
- Все тлен... все прах - тихо сказал Озрик - что мне в мире, если она отказалась от меня. Какое я имею право разрушать её счастье и идти против её выбора...
- Озрик! Да очнись же ты! - взорвался Ратмир, не заметив, что перешел на крик, чего никогда раньше не позволял себе при разговоре с графом. - Какой к демонам выбор?! Какое счастье?! Да её зельем опоили и несли как чушку дубовую! Ты что думаешь - высокородная эльфийка от слова своего, любимому человеку данного, отказаться может как девка портовая...
- Окстись! - рявкнул Озрик впиваясь взглядом в Ратмира - не по своей воле Анариэль женой моей стала...
- Ой, да не смеши, Озрик! - треснул кулаком по столу Ратмир - Невозможно эльфийку против силы на такое согласиться заставить. Ни у кого, никогда такое не получалась. Она же тебя любит дубина ты репоголовая! Любила всегда и любит до сих пор! Хоть и считала, что ты мертв.
- Что?! - Озрик вскочил, опрокинув скамью и тяжело отперевшись на столешницу, наклонился к самому лицу Ратмира - Откуда... - голос графа сбился до сиплого шепота - С чего ты это взял?!
Ратмир отшатнулся, мгновенно остывая. Озрик был страшен. Тело его напряглось как сжатая пружина, пальцы сжали край стола так, что затрещала доска, лицо пошло пятнами, в глазах загорелся лихорадочный блеск.
- Когда я был у стен крепости, её вывели на прогулку...
- Вывели? - голос Озрика упал до глухого рычания
- Да. Её выводят под стражей. Видимо боятся, что сбежит или руки на себя наложит. В общем, стражники на мгновение отвлеклись, я её и показался. Открыл свой разум... так что Анариэль знает что ты живой.
Озрика качнуло, он, слепо шаря рукой, едва нашел, на что сесть.
- На следующей прогулке она сбросила со стены вот это - Ратмир протянул брату красную ленту, ту самую, что Озрик разорвал и отдал обратно посланцу Трора. Толька теперь лента была крепко сшита и связана в кольцо. Озрик сжал голову руками и застонал раненым зверем.
Ратмир отошел к окну, давая брату время прийти в себя. Глядя в ночную темноту, он ждал...
- Что с моими людьми? - голос графа был сух как пустыня и холоден как лед.
Ратмир повернулся и порывисто вздохнул, поражаясь произошедшей перемене. От безысходности не осталось и следа, Озрик сидел хмурый, злой и готовый к схватке.
- Они в добром здравии. Успели перейти гребень до подхода Трора и его людей. Мизгирь по-прежнему сотник дружины у нашего брата, Эванс там же. Салим ушел к своим, а Градимир подался в отшельники. Винит себя в том, что не смог графиню уберечь и тебя подвел.
- Этель?
- Ждет. Готов передать титул и земли. Трудновато ему на хозяйстве, но он справляется.
- Ты?
- Я как всегда - усмехнулся Ратмир - Я с тобой брат.
Озрик молчал, Ратмир тоже. Потрескивала, догорая, свеча на столе. За окном перекликались совы. В ночной тишине, в круге света сидели два человека, два брата. Один погруженный в свои мысли, другой ожидающий решения. Мгновения медленными каплями падали в чашу вечности и мир совершал свой круговорот, не замечая людей погруженных в молчание. Предутренний ветер донес далекий и тоскливый волчий вой и Озрик словно очнулся.
- Ложись спать Ратмир, Утром решим что делать. Завтра наступит время перемен.
Засыпая, Ратмир слышал тяжелые шаги Озрика вышагивающего по комнате из угла в угол.
"Что за зараза такая - любовь. Упаси Лесной Отец от такого" - подумал он, услышав как, с протяжным звоном, сломался нож, что был в руках у брата...
Сломав нож, Озрик бросил обломки на стол и уткнулся лбом в притолоку окна. Пустоты, что была в нем, с которой он уже успел сжиться, не было. Теперь место пустоты заняла боль, сердце пронзительно ныло, да жгла руку туго повязанная Алая Лента.
Глава 1
Перевал
Покрытые пылью всадники выехали к замку сразу после полудня. Замок был стар и сильно запущен. Зубцы стены искрошились, вал оплыл, был усеян промоинами от дождей, предполье заросло кустарником. Однако ворота были плотно закрыты, а на башне, мелькая меж зубцами стрелковой площадки, блестел шлем стражника.
- Эй! На башне! - надсаживаясь, крикнул передовой всадник - Открывай ворота!
- Кто такие!? - донеслось в ответ.
- Его сиятельство граф Озрик! Демоны тебе в печень, открывай, олух! - крикнул всадник, разворачивая штандарт с серебряным лисом на зеленом поле.
- Ох, ты ж, Отец Лесной! - по-стариковски воскликнул часовой и, перегнувшись через парапет, закричал в замковый двор - Робяты! Открывайте воротину, да поживей! Сам граф приехал!
Несколько человек подскочили к воротам. Натужно заскрипели древние петли и тяжелые, дубовые створки, оббитые потемневшей от времени бронзой, распахнулись.
Кавалькада втянулась под гулкие своды надвратной башни, заполняя не сильно большой двор замка лошадьми, людьми, ржанием, гулом голосов и звяканьем поклажи. Пока всадники спешивались и расседлывали лошадей, слух о приезде графа облетел замок, собрав всю немногочисленную челядь в главном зале, в ожидании хозяина.
Первым, в распахнутые двери, вошел граф Озрик, высокий, широкоплечий и светловолосый он стремительно шел через зал, на ходу отряхивая покрытый пылью дорожный камзол, оживленно беседуя с идущей рядом женщиной. Позади графа толпой валили воины, сопровождавшие его в поездке.
Граф остановился возле большого стола, кивком ответил на поклоны слуг.
- Саид!
Рядом с графом тот час возник смуглолицый воин в тюрбане, короткой куртке покрытой затейливым узором и шароварах. На наборном поясе покачивалась сабля в изузоренных ножнах и кривой кахарский кинжал.
- Найди мне управляющего и распорядись выставить охрану на воротах.
- Будет исполнено - Саид приложил руку к сердцу и коротко поклонился - Лоор! Риг! К воротам! Где управляющий?! Немедля к его светлости!
Сквозь челядь протолкался высокий и тощий как жердь человек, торопливо отряхивающий и поправлявший одежду. Рубаха его была замызганной, а криво сидящий камзол лоснился потертостями и застарелыми пятнами. Приблизившись к графу, он оставил попытки привести свой гардероб хотя бы в относительный порядок и склонился в низком поклоне.
- Имя!
- Мелвил, Ваша Светлость - ответил управляющий, поднимая глаза на графа и осторожно поправляя редкие, тонкие волосы, упавшие на лицо во время поклона.
- Мне что, тебя на воротах вздернуть, скотина! - громыхнул граф, меряя несчастного управляющего яростным взглядом - Ты до чего мой замок довел, шкура!
- Ваша Светлость - Мелвил содрогнулся и отступил на пол шага перед грозным хозяином - местность пустынна, крестьян мало и рабочих рук не хва...
- Молчать! - рявкнул граф и вислые усы его грозно встопорщились - Платить людям надо! Платить уложенное, а не гнать трудников на повинность! - граф схватил управляющего за грудки и встряхнул как тряпичную куклу - Я зачем сюда деньги слал?! Что бы ты их пропил али в кубышку затолкал?! - голова Мелвила болталась при каждом встряхивании, будто хребта у него не было вовсе - Я тебя в яме сгною! На цепи будешь сидеть! - граф наконец выпустил несчастного, кулем упавшего на пол - Саид! Тащи его на конюшню и десять плетей отмерь!
Воин тут же схватил несчастного управляющего за шкирку, встряхнул как коврик, заставив вскочить на ноги.
Женщина, что до сего момента молча стояла подле графа, шагнула вперед и положила свою руку ему на плечо.
- Стоит ли так жестоко наказывать несчастного Мелвила? - спросила она мелодичным голосом - Он, несомненно, виноват. Но осознал уже свою вину и жаждет все исправить.
- Анариэль, дорогая! - ответил граф, все еще фыркая нерастраченным гневом - Коли всех вот так прощать, так совсем страх перед господином потеряют и обленятся не меряно. Я знаю, что твое милосердие воистину безгранично, но Мелвил будет наказан! - рыкнул граф в сторону управляющего и тот рухнул на колени.
- Я не спорю, однако любое наказание должно соответствовать тяжести проступка - Анариэль слегка улыбнулась и взяла графа за вторую руку - он же не крал эти деньги, а берег их как умел.
- О, Великий Дух! - воскликнул граф, но было видно, что гнев его утекает как вода из дырявой бочки - Ладно. Саид, пять плетей ему и шкуру не портить. - Озрик снова посмотрел на управляющего - А ты молись Великому Духу и благодари госпожу! Но если еще раз... Пеняй на себя! Прочь!
Мелвил забормотал слова благодарности, и вяло поплелся к выходу направляемый железной рукой Саида.
-Так. - граф задумчиво посмотрел на оставшихся слуг - Накройте стол, мы голодны с дороги! И приберите мои покои! - слуги кинулись в рассыпную, а граф, ведя под руку супругу, подошел к окну.
- Мне, право, неловко дорогая, - сказал граф, обнимая жену, с упоением вдыхая запах её волос. Вот уже пять лет он был женат на Анариэль, высокородной эльфийке из дома Аэра, последнего короля Эльфов Агроникса, но не уставал дивиться её красоте и умению неизменно выглядеть в любой ситуации. Вот и сейчас графиня была свежа как майское утро, как будто не было долгой и утомительно скачки по трудным горным дорогам. От Анариэль веяло свежестью, светлые, мягкие волосы, схваченные золотым обручем, ничуть не растрепались, в больших, чуть раскосых, глазах мелькали веселые искорки. Охотничий костюм, идеально сидевший на стройной фигуре, был чист и даже красные сапожки блестели словно только что начищенные. Хотя сам граф и его воины были изрядно запачканы дорожной грязью и пылью. - Тебе следовало остаться с обозом. Я хотя бы, успел привести замок в должный вид. Да и безопаснее там. Со мной ведь только дюжина дружинников...
- Не стоит, Озрик - ответила графиня, проводя рукой по его щеке.- Я хочу быть с тобой, где бы ты ни был. И потом, приехав сюда позже, что бы я увидела? Толпу запуганных насмерть слуг и тебя взъерошенного и злого как пещерный тролль? - Анариэль засмеялась - Нет уж. Надо что бы хоть кто-то тебя сдерживал.
- Ваши светлости! - супруги оглянулись. Перед ними, в поклоне застыл слуга - Трапеза готова.
- Пойдем - Озрик кивком головы отослал слугу - я голоден как волк. Да и время им надо дать, комнаты в порядок привести. А то я точно кого-нибудь прибью.
***
- Все! Привал! - Ратмир сбросил тяжелый мешок на землю под раскидистой сосной и вытащил топор - дальше не будет удобного места.
- Ты - Проводник, тебе видней - пожал плечами Озрик, распуская ремни на своем мешке...
На сборы братьям много времени не понадобилось. Оружие, кое-какой инструмент, смена одежды, еда на первое время. Все это уместилось в туго набитых дорожных мешках. Едва взошло солнце, как Ратмир с Озриком тронулись в путь, к Срединному хребту, отделявшему страну Россавов от остального мира. Здесь, где сила Россавов гасила любую магию, нельзя было войти в Великий Лес, и пришлось путникам преодолевать полтораста верст до хребта, и еще полсотни предгорьям и горам, через Печальный перевал в страну Вархов.
- Ты решил, куда двинемся после Печального? - спросил Ратмир рубя топориком набранный валежник. Озрик же пристроив над костром котелок с водой, потрошил кролика пойманного в кустах.
- Сначала в Кирк. Оттуда к Шести Островам, - ответил Озрик сноровисто кроша в котелок мясо для похлебки.
- Что мы там забыли?
- Я должен рассказать Аэру, что случилось с его дочерью - разом помрачнев, ответил Озрик.
- Надеешься на помощь тестя?
- И это тоже. Эльфийские лучники в войске еще никому не мешали - Озрик глубоко вздохнул - да и должен я сказать Аэру, что не уберег его дочь от беды.
- Опять начинаешь? - нахмурился Ратмир.
- Нет. Традиция у них такая, - безразлично пожал плечами Озрик.
- Ну, хорошо. Допустим, он тебя не казнит за любимую дочку...
- Его право.
-...Допустим, даже даст воинов. Дальше что? Трора просто так не взять. Он то ли клад драконий раскопал, то ли на жилу богатую вышел, но золота у него куры не клюют. Он себе ни в чем не отказывает, и крепость первоклассная, и припасов много и наемников в достатке.
- Я это и предполагал - кивнул Озрик - да только и у меня есть к кому обратиться.
- А сдюжим?
- Сдюжим. Он столько натворил, пока за Анариэль гонялся, что на пятерых хватит. Сколько у него воинов?
- Ну, сейчас в крепости примерно сотня - полторы. Узнает о тебе - будет нанимать еще. Сотен пять я думаю, наберет, не больше. Только нам от сего не легче, нам стены брать, вдвое, а то и втрое супротив его гарнизона надо.
- Вот по этому после Шести Островов пойдем к Кривому Кряжу, не сразу и не напрямую, но именно туда.
- К гномам?! Рехнулся?! Они ж тебя в момент в своих пещерах и закопают! Достанет там у Трора друзей для сего дела! - Ратмир напрягся, точно собрался броситься на брата, связать его и отнести обратно в селение Волков.
- Успокойся, сразу и дуром я туда не полезу. Есть способ. Гномы народ прямой и справедливый. Я потребую собрать суд старейшин. А обвинения в сторону Трора для этого более чем серьезные.
- Например? - спросил Ратмир, все еще подозрительно глядя на брата.
- Например? - Озрик откинулся на траву и уставился в небо - Например, он похитил и удерживает силой высокородную эльфийку. Это самое тяжелое, пожалуй, обвинение. Гномы такое спустить не могут, ибо действия Трора нарушают Ордосский мирный договор. Обвинение может предъявить герольд Короля Эльфов, поэтому-то и надо попасть на острова.
- А если Аэр не согласится?
- Тогда обвинить могу я! Как законный супруг и член дома Аэра!
- Ладно, допустим - сказал Ратмир, примирительно поднимая руку с ложкой, которой он помешивал похлебку - дальше что?
- Нарушение того же договора, но уже с Империей - Озрик нахмурился и сжал кулаки - Нападение на подданных Императора! Захват земель Империи! В конце концов, он попрал обычай побратимства и я могу требовать боя насмерть!
- Ладо, не кипятись. Лучше поснедай, а то остынет - Ратмир разлил похлебку по мискам и нарезал хлеба.
Некоторое время прошло в молчании, усталые путники с удовольствием поглощали наваристую похлебку.
- В конце концов, можно попросить помощи у Княжгорода, лихих молодцов там много. Да и в ордене Храма, тоже не думаю что очень довольны самоуправством Трора.
-Все можно, но гномы нужны сугубо - в сгустившейся темноте блики огня делали лицо Озрика похожим на жуткую маску - даже если не выступят с нами, то хотя бы останутся в стороне...
С утра они двинулись дальше, по хоженым тропам сквозь светлые сосновые леса предгорий, с каждым днем поднимаясь все выше и выше туда, где неприступная стена гор прогнулась седловиной перевала, открывая путь в страну Вархов, к морскому побережью.
Уже сошли на нет леса, кончился чахлый кустарник, все чаше попадались покрытые снегом проплешины и ветер уныло завывал среди каменистых пустошей, когда, на шестой день пути Озрик с Ратмиром подошли к устью перевала.
-А почему он называется Печальным? - спросил Ратмир, переводя дыхание
- А ты прислушайся - ответил Озрик, глядя на угрюмое ущелье.
В тиши раздавались протяжные, тоскливые звуки, будто кто-то оплакивал здесь свою злую судьбу, вечно жалуясь небесам на несправедливость мира.
- Ого! Это что, ветер так? - застыл Ратмир с открытым ртом.
- Ветер. - Озрик оглянулся назад, туда, где в туманной синеве лежала страна Россавов. - У нас говорят, услышать, как плачет ветер в Печальном перевале - к удаче.
- Она нам понадобится. Пошли.
Путники вступили на перевал. Тропа стала шире и плавно вилась между серых стен, обходя валуны и трещины. Ущелье вело на юг, едва заметно поворачивая к западу и не было в нем ни кустика, ни клочка травы, ни кого живого. Только серый камень и песок под ногами, только ветер упрямо несущий песок вдоль стен и рождающий, почти человеческие, стенания и плач.
Братья шли в полном молчании не решаясь вести разговоры в этом месте, словно опасаясь, что их слова подхватит ветер и, отразив их от серых стен, вплетет новой жалостной нотой в общий хор.
Ратмир смотрел на Озрика, широко шагающего впереди, и ясно представлял себе его лицо, сведенные в дугу широкие брови, жестко суженые глаза, плотно сжатые губы и закаменевши скулы. Таким Ратмир помнил брата в самые важные моменты жизни. О таком Озрике ходили легенды. О битве с кахарцами на Черном Берегу, где императорские гвардейцы три дня сдерживали натиск конников Кахара, положив возле моста через реку полк Бешенных. После чего, в отчаянной атаке прорвали центр вражьего войска и перебили почти всех полководцев султана. Гвардейским полком командовал тогда Озрик. После этого боя суровые воины гвардии раз и навсегда признали за Озриком право командовать и готовы были идти за ним в любое пекло. Что и доказали много позже когда три сотни гвардейцев прорвавшись к окруженной графской дружине, в битве на Вересковых холмах, вынесли своего бывшего капитана, тяжко израненного, на собственных щитах, окружив тройной живой стеной. Ощетинившись мечами и копьями, рубя всех кто дерзнул заступить им путь, гвардейцы с дружинниками графа прорвались к своим, попутно смяв строй на фланге орочьей орды. Сдав, едва живого, графа на руки лекарям, воины развернулись и в ярости втоптали остатки орков в грязь, разметав по окрестным каменистым склонам.
Таким был Озрик когда ради Этеля, наперекор отцу, отправился в одиночку к злейшему врагу их рода, тану Граделу и смог не только сосватать за Этеля единственную дочь тана, но и прекратить давнюю вражду, открыв торный путь караванам по Северному Взморью.
Таким был Озрик, когда в яростном споре с отцом отстаивал право Ратмира выбирать себе дорогу в жизни самостоятельно и стать в итоге Проводником, когда вызвался ехать с посольством к эльфийскому королю и смог таки заключить взаимовыгодный договор с беспокойным анклавом.
И, наконец, таким он был, когда шесть лет назад уговорил Императора вмешаться в свару между гномами и эльфами, и сам с сотней гвардейцев, вклинился на бранном поле между готовыми сойтись гномьем хирдом и эльфийским ополчением. Не дал разразиться кровавой сече и настоял на переговорах между эльфами и гномами. Наградой за это стало уважение гномов, признание эльфов и рука Анариэль, старшей дочери короля Аэра.
Такой Озрик куда больше нравился Ратмиру, чем тот, которого он нашел неделю назад в селении Черных Волков...
Стены ущелья постепенно сошли на нет, пологий спуск стал круче и тропа, соскочив с последнего увала, скрылась предгорных перелесках.
- Ну, вот и Изумрудный Каскад - нарушил, наконец, молчание Озрик.
Они стояли на последнем скальном уступе глядя на поросшую зеленью долину изрезанную десятками рек, речушек и ручьев, бравших свое начало у ледников Срединного хребта.
- Когда ты сможешь открыть Вход?
- Скоро - Ратмир прислушался к своим ощущениям. - Дойдем до той рощи, там можно. Только зачем? До тракта на Кирк дня два пути, а там лошадей можно на станции взять.
- Спешить нужно, сейчас каждый час на счету - Озрик коснулся алой ленты на правой руке - Боюсь не успеть...
- Думаешь, что она может тебя не дождаться? - Ратмир уже дошел до первых деревьев и скупыми, выверенными жестами открывал вход в Великий Лес.
- Нет, не то... - Озрик поморщился и яростно потер подбородок, заросший колючей щетиной - Анариэль знает, что я жив, но не знает, что я иду за ней.
- Так ведь ждет, раз знак прислала.
Вход в Великий Лес, наконец, открылся. Чаща впереди будто подернулся рябью, и деревья за этой пеленой стали много выше, краски заиграли ярче, словно солнце посветило каждый лист, тонко потянуло свежестью и прелью. Ратмир критически оглядел содеянное и, взяв Озрика за руку, шагнул под сень Леса.
- Любое терпенье имеет предел - ответил Озрик, настороженно озираясь по сторонам.
- Иди спокойно и не напрягайся - сказал Ратмир, заметив настороженность брата - страховидлов всяких, да и просто зверья здесь не встретишь, опасности никакой. Только вот без Проводника сюда не попасть, да и обратно не выйти... Ты бы ей знак какой подал что ли, что бы знала и ждала.
- Знак... знак... - Озрик вновь поскреб подбородок - Останавливаться здесь можно?
- Можно, но не стоит. Скоро выходить уже - Ратмир посмотрел на небо почти скрытое пологом леса, затем на стену деревьев впереди, словно определяя где выход - А что?
- Достать кое что из мешка надо - Озрик покосился на алую ленту - Когда дойдем до Кирка я отправлюсь к Шести Островам, а ты - к Этелю. Весть подать, чтобы дружину собирал. Ну и передашь кое-что по дороге Анариэль.
- Лесной Отец!! Как?!
- Что-нибудь придумаешь! Она же смогла мне весточку отправить...
- Слушай! Одно дело ленту, со стены сброшенную, подобрать. Другое - на эту стену что либо закинуть! Да так что бы кому надо попало!
- Ратмир! - мир перед ними снова подернулся рябью и Лес выпустил их на вершине холма неподалеку от большого портового города.
- Ратмир! - Озрик положил руку на плечо брата и развернул его к себе лицом - Я редко просил тебя о чем то. Сейчас я прошу. Я должен знать, что она дождется меня!
Ратмир угрюмо молчал. Озрик скинул мешок на землю, распустил завязки и, с самого дна, достал небольшой сверток.
- Ты что-нибудь придумаешь, я знаю. Хотя бы издали покажи ей - Озрик развернул тряпицу. Внутри оказался изящный перстень - два золотых листа переплетенных черенками и поддерживающих искусно ограненный в виде капли сапфир.
- Матушкин перстень - сказал Ратмир, глядя на блестящее украшение - тот самый, что ты ей подарил.
- Тот самый. Анариэль уходя, отдала его мне - ответил Озрик не сводя глаз с перстня - сказала, оденет, когда все кончится, и я приду за ней. Она поймет, что я за ней иду! Ратмир, брат. Прошу...
Ратмир хмуро глянул на Озрика, пнул камень и едва слышно выругался.
- Ладно, черт с тобой. Давай, - он сгреб перстень с ладони брата, завернул и спрятал за пазуху - Что смогу - сделаю. Ты сам-то уверен, что надо идти к эльфам одному?
- Уверен - Озрик затянул мешок и вскинул на плечи - времени куда меньше чем нужно, нам еще до другого края земли дойти придется - Озрик сжал руку брата. - Жди меня через месяц в Таэре, в таверне "Золотой Тур".
- Удачи, брат - ответил на пожатие Ратмир и, глядя как Озрик легким, размеренным шагом спускается с холма в сторону города, добавил - храни тебя Лесной Отец.
Хорошо жить в богатом торговом городе, Еще лучше, когда город этот Вольный и сам себе хозяин. Здесь нет суровой императорской стражи, которая дубинками внушает уважение к Закону империи любому, не важно правому или виноватому. Нет мытарей тянущих последнюю рубаху с ремесленного люда, купцов и капитанов, из всех до кого могут дотянуться. Нет спесивых нобилей и лордов, что смотрят на простой люд как на грязь, усмехаясь, когда дюжие слуги плетьми расчищают им дорогу в толпе. Здесь каждый предоставлен сам себе и каждый выбирает сам, что ему делать и куда силы тратить. Здесь стараются не совать нос в дела соседа, соблюдай законы, плати налог и тебя никто не тронет.
Хватало, конечно, тут разного отребья, воров и душегубов, сомнительных ростовщиков и жулья всех мастей, но больше было купеческих лавок, где можно купить все что угодно, таверн и харчевен где готовят еду на любой вкус, постоялых дворов, трубадуров, менестрелей, бардов и бродячих артистов, устраивающих свои представления прямо на улицах и площадях, и многого другого хватало в Вольном и веселом Кирке. И шли сюда караваны с товарами со всех уголков обитаемых земель, шли торными трактами, шли морем. И день за днем звучал на улицах вольного града разноязыкий говор. Богат и славен по всему южному побережью был Вольный Кирк, и любой мог попасть за его надежные стены, уплатив лишь малую пошлину в городскую казну, да доставив товар для досмотра бравым стражникам у городских ворот.
Незадолго до полудня, когда утренний поток людей давно схлынул, к воротам Кирка подошел человек, облаченный в темно-зеленый плащ, запахнутый наглухо и перепоясанный толстой веревкой. Лицо путника скрывал глубокий капюшон с застегнутым пыльником, оставляя открытыми только глаза. В руке он держал крепкий дубовый посох с узловатым навершием, такой, что в умелых руках мог запросто обращаться в грозное оружие. За спиной у человека болтался объемистый, но изрядно похудевший, дорожный мешок.
Стражники уважительно поклонились. Шел к ним Странник. Отшельник, путник перехожий, обет Великому Духу давший, грехи чужие замаливать как свои, советом, а когда и делом людям и нелюдям помогать. Мало их было, тех, кто смог на себя такую тяжесть взять, ценили и уважали Странников. И тяжким грехом считалось на путника перехожего руку поднять либо в беде оставить.
Стражники посторонились, пропуская Странника без пошлины, но тот остановился и вытянул из сумы положенную за проход серебрушку.
-Я чту законы - сказал Странник глухим голосом, протягивая монету стражнику - ответь мне воин. Есть ли в порту корабль к Шести Острова идущий?
- "Морской Змей" стоит на погрузке - ответил стражник, сжимая монету в кулаке - вечером отчаливает.
- Благодарю - Странник приблизился к воину и чуть слышно сказал - у тебя ремень плечевой почти перетерся. Замени, а то лопнет не вовремя - беда случится - и легко шагнул в ворота, оставив ошарашенных часовых за спиной.
Стражник оттянул наплечник и неловко заглянул по него. Ремень и правда, держался на последней жилке.
- Великий Дух... - только и смог пробормотать стражник - откуда узнал?...
Давно уже Озрик не бывал в Кирке, но знали его в городе многие, потому и рад был, что плащ Странника одел. Надежно от глаз скрывает, да и лишнего внимания нет. "Прости Великий Дух, что не по праву звание высокое взял" -думал Озрик. И, хотя одежда эта по разрешению Странника истинного на нем была, смутно было на душе у графа. Хоть и спас от душегубов святого человека, а все равно тяжко давит плащ сей, Ой как тяжко...
... Простившись с Ратмиром, Озрик не стал искать дорогу, а пошел напрямик, через перелесок, к городской стене, стараясь успеть до заката. Хоть и не было давно в этих местах набегов и нашествий, стража городская службу несла исправно. И каждый день, на закате, ворота закрывались. Шел Озрик ходко, привычно. Руки сами отводили ветви деревьев, ноги искали прочную опору, глаза дорогу выбирали. Только думалось плохо, пусто было в голове. Может, потому то и услыхал граф слабый стон, доносившийся из ельника. Чуть позже за ним последовал приглушенный хохот.
- Стони, старик, стони - взревел чей-то хриплый голос - Ща ты нам все отдашь, и золото, и свитки. Портки и те отдашь. Хотя на что они нам - обмоченные - и снова взрыв хохота.
Озрик остановился. Аккуратно сняв с плеча мешок, поудобнее перехватив посох, прокрался к ельнику и заглянул меж ветвей.
На небольшой полянке, среди молодых елочек горел костер. Возле костра двое кудлатых мужиков увлеченно рылись в дорожном мешке. Еще пара таких же стояли подле большого камня и, посмеиваясь, тыкали короткими тяжелыми дубинками привязанного к камню человека. Странника в порванном и изрезанном плаще. Лицо у Странника было разбито, на одежде виднелись, набрякшие багровым, полосы и прожоги.
- Ну что, надумал говорить? - спросил бородатый разбойник, что сидел возле костра. Отложив нож, он вытащил из пламени пылающую головню - Или тебе этим промеж ног ткнуть? Глядишь и думать быстрее начнешь, а то и удовольствие получишь - бородатый криво ухмыльнулся, а остальные зашлись хохотом.
Озрик, не раздумывая более, ринулся вперед. Бородач только начал подниматься, оборачиваясь на шум, как посох из звонкого россавского дуба ударил его точно в темечко. Раздался глухой стук, бородач кулем осел на землю, а посох, продолжая движение, с хрустом влепился в скулу тому мужичку, что все еще копался в мешке Странника. Разбойник удивленно хрюкнул, и рухнул со свернутой на бок челюстью. Двое, что стояли у камня, кинулись на Озрика, выхватывая длинные охотничьи ножи. Первым подоспел чернявый, невысокий мужичек. Замахнулся дубинкой, одновременно пытаясь достать Озрика ножом в живот. Граф привычным движением уклонился от ножа, сбил посохом удар дубины вниз и впечатал подток чернявому в ухо. Мужичок взревел от боли, и растянулся на земле, получив жестокий удар сапогом под колено. Второй, высокий, светловолосый парень, едва уклонившись от мелькнувшего посоха, швырнул в Озрика дубинкой и бросился бежать. И достиг уже края поляны, когда посох, брошенный опытной рукой, с тяжелым гулом грянул ему промеж лопаток. Парень вскрикнул, с разбега наткнулся на ель и, ломая ветки, сполз по стволу.
Тяжело дыша после схватки, Озрик пинком угомонил чернявого который, держась за ухо, вопил, катаясь по земле. Прошелся по поляне, осматривая побитых разбойников
"Ничего интересного - подумал Озрик связывая бесчувственных мужиков - обычная шваль с большой дороги, какой много на земле". Закончив с путами, Озрик подобрал посох и вернулся к Страннику, который уже не шевелился и лишь тихонько постанывал в забытье.
"Эко ж его - подумал Озрик, перерезая веревки. Тело Странника было густо покрыто синяками, порезами и ожогами, черты лица залитого кровью было сложно разобрать, так сильно оно было разбито - мало я вам, ублюдкам, отвесил..."
Перенеся Странника к костру, Озрик бережно уложил его на расстеленный поверх лапника плащ и принялся обмывать раны.
Били старика сильно и умело, но не насмерть. Переломов вроде не было. Озрик смазал порезы и ожоги целебной мазью, предусмотрительно прихваченной еще в селении и как умел перевязал, без жалости распоров на бинты свою запасную рубаху. Укрыв старика, армяком почище, Озрик присел возле костра и уставился на огонь
"Задержка, опять задержка - думал он, глядя на пламя костра. В лесу сгустился вечерний сумрак. В город Озрик уже не успевал, да и бросить старика-Странника здесь не мог - прости родная - он погладил ленту на правой руке - но не мог я пройти мимо.
Тряхнув головой, Озрик поднялся и проверил старика. Тот просто спал согретый и успокоенный целебной мазью. Проверив узлы на веревках, и добавив по паре полновесных оплеух незадачливым грабителям, Озрик устроился на ночлег.
Ближе к утру его разбудил треск веток и вкусный запах похлебки, В предутреннем тумане перекликались ранние птахи, звезды сошли с посветлевшего небосклона и лишь одна, крупная и яркая виднелась еще в просветах древесных крон, при виде которой Озрик поморщился и повернулся к костру. Странник аккуратно раскладывал хлеб на плаще, где уже стояли две миски исходящие ароматным дымком. Вчерашние побои выдавали разве что синяки под глазами, разбитые губы и скособоченная поза старика.
- Болит? - поинтересовался Озрик удивленный тем как быстро старик отошел от ран.
- Терпимо - ответил Странник, протягивая ему миску с похлебкой и хлеб - Кто ты?
- Зовут Озриком. По крови Россав из рода Черного Волка.
- Озрик? - старик в задумчивости пожевал губами - не россавское имя...
Граф молча пожал плечами и принялся за еду
- Должен сказать тебе спасибо. Если б не ты, добили бы меня тут.
- За что они тебя так, отец? - граф кивнул на разбойников, которые молча сидели у камня, со злостью глядя на него.
- Решили, что я несу деньги. Достаточный повод напасть на одинокого путника.
- Даже если этот путник - Странник? - Озрик выжидающе посмотрел на старика.
В свой черед Странник тоже молча пожал плечами.
- Ну что же. Ты в мои дела не лезешь, я - в твои. Тебе до города помочь дойти? - Озрик ополоснул миску и принялся собирать свой мешок, глядя как Странник приводит в порядок плащ и собирает разбросанные разбойниками вещи.
- Не надо, ибо я иду из Кирка. А тебе за помощь мой совет - до срока открывай лицо только тем, кому доверяешь - Странник достал плащ точь в точь такой же, как его собственный - В плаще Странника Серебряному Лису будет легче оставить охотников с носом.
- Узнал значит...- Озрик с сомнением покачал головой - таиться, прятать лицо...
- Узнал я, узнают и другие - Странник пристально смотрел на графа - стоит ли терять преимущество? Ты мертв, тебя не ждут ни друзья, ни враги...
- Скоро все равно узнают - ответил Озрик, надевая плащ и опуская на лицо капюшон.
- Лучше поздно, чем рано. Или смерти ищешь про обещанное забыв? - охнул Странник поднимаясь и забрасывая мешок на спину - с этими что делать будешь?
- В городе скажу стражникам, пусть пришлют кого ни то - ответил Озрик шагая в сторону тракта - А что до смерти - меня нелегко убить...
- В схватке - да. Только вот от яда или кинжала в спину можно и не уберечься. Сумеречники за деньги убьют любого...
- С Сумеречной Лигой у меня договор...
- Ну и много тебе помог этот договор в прошлый раз?
Озрик тяжело вздохнул и кивнул, вспоминая свой промах
- Здесь мы с тобой расстанемся - они вышли на тракт - до города пара лиг, к полудню дойдешь. Прощай граф, да пребудет с тобой Великий Дух.
- Прощай Странник, долгой дороги и легкого пути. За совет и помощь - спасибо.
- Тебе спасибо Озрик из рода Черного Волка. За жизнь спасибо. - Странник пожал протянутую руку и, развернувшись, легко зашагал по дороге, будто и не били его вчера смертным боем. Озрик проводил взглядом фигуру Странника, растворяющуюся в лесном сумраке и зашагал в сторону вольного города...
Озрик шел по, мощеным камнем, улицам Кирка, направляясь прямиком в порт. Раньше, в прошлой жизни, он непременно потолкался бы по торговой площади, прицениваясь к заморским диковинкам, заглянул бы в оружейные лавки Северного квартала, где можно было найти уникальные клинки тонкой работы. Непременно заглянул бы в "Парус и Сеть" где готовили изумительную рыбу с соусом из моллюсков. Да и много других мест посетил бы граф Сильверфокс в веселом Кирке. Сейчас же Озрик шел в порт ни куда не сворачивая и ни на что не отвлекаясь, пропуская мимо ушей выкрики зазывал и торговцев, не обращая внимания на изумительные ароматы готовящейся пищи из трактиров и харчевен. Чувству я лишь как нестерпимо жжет правую руку Алая лента.
Порта он достиг не скоро. Роскошные дома сменились конторским зданиями, за ними длинная череда амбаров и складов, а дальше, за Морской стеной, засветился голубой простор бухты, лес мачт и приземистые башни цитадели.
Миновав ворота, Озрик оказался на длинной, выложенной камнем пристани. Звуки и запахи волной окатили его, заставив на мгновение остановиться. Остро пахнуло солью, водорослями, смолой и дегтем, мокрой пенькой и деревом, невообразимой мешаниной запахов исходивших от тюков, бочек и мешков с товарами сгружаемых на пристань. Крики носильщиков, возгласы капитанов, солидные голоса купцов, ругань матросов и прочего портового люда сливались в невообразимый гул, резко кричали чайки, слышалось ржание лошадей. Люди торговались, ругались, спорили, работали, не обращая внимания на застывшего Странника, лишь слегка кланяясь, когда проходили рядом.
Озрик внимательно рассматривал корабли, пытаясь среди разнообразия корпусов и мачт рассмотреть "Морского змея"
"Лесной Отец, да где же он" - подумал Озрик и поймал за руку пробегавшего мимо мальчонку лет десяти от роду.
- Мальчик, где отшвартовался "Морской Змей"?
- Он на рейде, сударь - ответил мальчик, с любопытством рассматривая Странника
- А капитан?
- Вон там, - мальчишка махнул рукой в сторону здания Морского магистрата, - капитан Вёлве.
Озрик увидел группу людей, среди которых выделялась высокая, стройная фигура капитана.
"Эльф - подумал Озрик, протягивая мальчишке мелкую монетку - можно было догадаться"
- Вам стоит поторопиться, сударь - сказал мальчишка, пряча монетку - "Змей" скоро отправляется
Озрик кивнул, сунул мальчишке еще один медяк и зашагал к магистрату
"Ну, точно, эльф - подумал Озрик на ходу, рассматривая капитана "Змея". Высокий, на голову выше остальных, стройный и широкоплечий, эльф был похож на своих собеседников. Та же одежда - суконная куртка, перехваченная широким поясом, легкий клинок в потертых ножнах, штаны, заправленные в короткие сапоги. Тот же соленый говорок с множеством непонятных слов и выражений. Только подойдя ближе можно было увидеть кончики острых ушей, выглядывающие среди длинных волос перехваченных кожаной гайтаной и приподнятый к вискам разрез темно-фиалковых глаз.
Озрик подошел и разговор затих. Моряки выжидающе смотрели на Странника, которого каким-то чудом занесло в порт. Озрик остановился и отперся на посох, молча разглядывая колоритную компанию.
- Эхм... Вы что то хотели, сударь? - начал, наконец, разговор один из моряков
- Мне нужен корабль идущий на Шесть Островов - ответил Озрик, стараясь придать своему голосу глухость и плавность речи старика-Странника. - Добрые люди посоветовали мне обратиться к капитану Вёлве, с коим я и хотел бы поговорить.
- Я слушаю тебя Странник - сказал эльф, делая шаг вперед. Остальные тут же утратили интерес к разговору, следуя неписанным правилам вежества морского братства: есть капитан, есть пассажир - остальное их дело.
Вёльве и Озрик отошли в сторону
- Какое же дело у Странника в нашем королевстве - эльф внимательно вглядывался в глаза Озрика, словно пытался понять, кто же скрывается под личиной Странника.
- У меня весть для высокородного Аэра, короля эльфов - ответил Озрик, переходя на эльфийскую речь - Ты можешь доставить меня в Ортос?
В глазах эльфа блеснул огонек интереса. Мало кто из людей в нынешние времена понимал эльфийский язык, еще меньше было тех, кто мог говорить на нем правильно.
- Ты знаешь наш язык? Кто ты? И какая весть у тебя к королю?
- Прости меня, перворожденный, но имя свое я тебе не назову, странник я, путник перехожий - ответил Озрик стараясь следовать правилам вежливости - так же не отвечу, что за весть я несу королю, ибо послание это предназначено только для него...
Эльф молчал, выжидающе глядя на собеседника.
- Но я могу поклясться Лесным Отцом, Корнями, Кроной и Кровью Предвечных Звезд что ни мыслью, ни делом не нанесу вреда или урона народу эльфов и их королю!