На высоком крыльце казармы задумчиво стоял прапорщик Михайлов. Он курил сигарету, кончик которой светлячком порхал в мглистом осеннем воздухе. Светлячок выписывал узоры сизоватого дымка, которые неторопливо таяли и растворялись в сумерках. Если б не было идиота Михайлова, полет светлячка казался бы странным и загадочным...

В просторечии прапорщик Михайлов назывался “кусок Мишка-один”. То есть из первой роты. Потому что были еще “Мишка-два” и “пять”. И никто б не обращал на него внимания, если бы буквально час назад он ни вернулся из необычной командировки - в дисбат, то есть дисциплинарный батальон, куда отвозил двух осужденных из нашего полка. Вот и стоял он на крыльце казармы в окружении солдат, делился впечатлениями. Голос его звучал как бы оживленно, а студенистые глаза привычно скучали.

- ...в городе уже зашли в комендатуру, узнали что и как, куда идти. А с нами еще одна группа с двумя зеками пошла и капитан из этого самого дисбата со своими солдатами.

Короче, идем. Погода хорошая: травка зеленеет, солнышко блестит. Птички чирикают. А зона немного в стороне от городка. Так среди зелени и птичек забылось, зачем мы здесь. Перелесок прошли, уже забор зоны в километре-полутора показался, а справа от дороги амбар какой-то полуразрушенный. Идем мимо, беседуем о том о сем, и вдруг капитан как заорет:

- Стой! Слушай мою команду! Преступников - к стене!

Ну, мы их подвели, поставили, а я как-то не понял сразу, чего он хочет. Уже обрадовался, думал, сейчас сдадим товар с рук на руки и - спокойненько назад. А капитан вынимает пистолет из кобуры и говорит таким странным голосом:

- Не заслуживаете вы, подонки, чтобы на вас государство деньги тратило. А потому за попытку к бегству приговариваю вас к расстрелу!

И медленно так на них пистолет поднимает. Я сам растерялся, не знаю, как быть: люди осуждены, конечно, но такое... С другой стороны, он капитан, командует, и вообще, из дисбата... Я их порядков не знаю, но зачем мне неприятности? В общем, я испугался, не знаю, что делать. Конвоиры, что с нами шли, тоже, смотрю, напуганы. А уж те, что у стенки стояли, вообще побелели. Один сразу в обморок грохнулся. А капитан так постоял, прицеливаясь, постоял, потом пистолет спрятал и спокойно говорит:

- Ладно, пошутили и будет. Пошли!

Повернулся и зашагал по дороге. Мы этих, осужденных, подняли кое-как с земли - они все или лежали, или сидели, а идти не могут. Один обоссался, противно! Пинали их, били - не могут идти, ноги заплетаются. Ну, взяли за руки, дотащили кое-как. Там их сразу в чувство привели.

Потом уже в части, в дисбате то есть, я спросил одного сержанта: что бы это значило, такой вот “расстрел”? Может, у капитана сегодня настроение плохое было? А тот только рукой махнул:

- А-а! У нас тут постоянно шутки такие.

Да, думаю, шуточки! Узнаешь - не захочешь!

- Как будто вообще кто-то хочет, - ухмыльнулся сержант комендантского отделения Савва, стоявший рядом с Мишкой.

- Нет, я говорю: десять раз подумаешь, прежде чем совершать глупости...

- Скоты! - резанул сзади чей-то негромкий, но твердый голос.

- А что ж ты хочешь, - откликнулся Мишка-один, - чтоб ты тут куролесил, а тебя на машине подвозили? Хлеб, соль, отдельный номер с ванной? Не попадайся!

Вокруг угодливо засмеялись.

- Скоты! - повторил с ожесточением тот же голос.

Мишка-один поморщился:

- Ну, кто там такой умный? Небось у самого рыло в пуху?

Ему лень было раздвигать солдат и выяснять, кто разговорился. Да и вообще, настроение после задушевного разговора с солдатской массой испортилось.

Светлячок описал широкую дугу в воздухе, шлепнулся мордочкой в асфальт и затих.

Мишка пожал плечами и исчез в казарме. А я стоял сзади и видел, кто говорил “скоты!”.

Вовик-тихоня! Который не то что не пил - не курил! И все свободное время проводил в библиотеке. Уж кому-кому, а ему сполна досталось от таких “дедов”, про которых рассказывал Мишка. Когда Вовик был “салагой”, на него страшно было смотреть. Временами казалось - не выдержит...

Вовик повернулся и пошел. Я смотрел на его узкую сутулую спину и не мог понять, чего он так завелся. Странный человек... Было бы из-за кого! Мне этих скотов не жалко! Я бы этих гадов кончал на месте. Стоило только вспомнить, как они или такие как они, издевались над нами в свое время! И вот кто-то попался... А гад Скоков, который полгода третировал меня, спокойно ушел на дембель. Как я мечтал встретить его после армии и изуродовать!..

Но разве Скоков один... Если б не эти “мишки”, большие и маленькие!.. Это они... Только б ни черта не делать! Вон какую Мишка харю отъел на казенных харчах! А!.. Я сплюнул и тоже ушел. В библиотеку.