Человек шел по улице, по тротуару, вдоль самой стены, почти прижавшись к ней. То ли боялся автомобиля (хотя какой тут автомобиль?), то ли неуверенно чувствовал себя после наркотика. Будь его лицо открыто, можно было бы точно определить причину, но в нижнем городе с открытым лицом ходят только совсем отпетые наркоманы, которым вообще на все наплевать. А нормальные люди (если кого-то здесь можно назвать нормальным) накрывают голову капюшоном, под капюшон поддевают кевларовый шлем, на глаза опущен экран дополненной реальности, тело задрапировано в псевдокожаный плащ характерных рубленых очертаний, под которым хоть противотанковое ружье носи, все равно снаружи не видно, на ногах высокие сапоги из нанокомпозита, в которых если наступил на мину-лягушку, то не ногу отрывает, а все тело совершает нелепый высокий прыжок, а потом приземляется в целости, если повезет. Короче, такой вот человек шел по нижнему городу, самое обычное зрелище для этих мест.
В левом ухе человека зазвучал ласковый женский голос.
- Девять часов, пятьсот метров, - сообщил он.
- Угу, - буркнул человек.
Он знал, что разговаривать с виртуальными личностями - первый признак безумия, но не придавал этому значения. Он вообще не придавал значения принятым правилам поведения, он твердо знал, что для него эти правила носят рекомендательный характер, как правила ношения камуфляжа для полковника. Откуда он это знал - он не знал, будь рядом психиатр, тот предположил бы, что человек бредит, но психиатра рядом не было. В этот район психиатры не заходят, нечего им тут делать.
На перекрестке человек свернул налево. А на следующем перекрестке изменил походку, теперь он не крался вдоль стены, а спокойно и уверенно шел по середине тротуара.
- Помехи, - печально произнес женский голос.
- Знаю, - отозвался человек.
- Предыдущий режим? - предложил голос.
- Стремно, - сказал человек.
Женский голос печально вздохнул. Человек подумал, что если снять телку, а шлем дополненной реальности не снимать, то можно загрузить в телку этот голос и это может получиться забавно, особенно если закинуться каким-нибудь легким стимулятором, чтобы в сам центр удовольствия не лез, а чуть-чуть растормозил бы вокруг, подбросил бы уголь нейромедиаторов в паровозную топку подсознания...
- Вроде здесь, - сообщил женский голос.
Человек ничем не показал, что что-то услышал. Прошел мимо крыльца, тускло мерцающего силовым полем, и, казалось, совсем не заметил, как фазированные решетки изменили свою тональность или как она там называется, провожая его пристальным нечеловеческим взглядом. Детекторы дополненной реальности впитывали информацию, мозг человека перерабатывал ее, обращаясь по мере необходимости к имплантированным модулям, но внешне это не проявлялось. Есть, конечно, характерные колебания полей, их не скроешь, но они не выходят за рамки погрешности измерений, так что в ближайший час система охраны не должна придать этому прохожему никакого значения. Потом, когда инцидент зафиксируют и примутся анализировать, разложат по полочкам имитационных моделей, тогда станет недвусмысленно ясно, кто виноват, но к этому времени он уже будет далеко. И рядом с ним уже будет его награда.
- Распределение поля сосканировано, - сообщил женский голос. - Точность девяносто восемь. Рекомендуется повторное сканирование.
"Хер тебе, а не повторное сканирование", подумал человек. "Работаем так".
Обычно, разговаривая с киборгизированным подсознанием, он бормотал мысли вслух, но сейчас это было противопоказано. Вряд ли у охранных детекторов достанет чувствительности, чтобы распознать невнятно произнесенные слова, но лучше не рисковать. Обидно провалить дело из-за такой ерунды.
- Работаю, - печально произнесло подсознание.
Мир, и без того серый, выцвел окончательно, все зародыши цветов растворились в серой мути, как в доисторических черно-белых кинофильмах или как когда вштыришь себе что-нибудь ацетилхолиновое и не рассчитаешь дозу. Но сейчас это нормально, просто внешние модули отключили второстепенные функции зрительной коры, она стала еще одним графическим процессором, на котором можно обсчитывать не только оптические поля, совсем не только оптические.
- Вижу седловую точку, - сообщило подсознание.
В поле зрения сформировалась голубая линия. Вторая подворотня направо.
- Там безопасно, - отозвалось подсознание на невысказанную мысль. - Насколько я могу судить.
Человек сунул руку в карман плаща, нащупал рукоятку искажатора, против гопников и торчков примитивного оружия должно хватить. А если там не только гопники и торчки плюс неучтенная седловая точка, пропущенная службой безопасности, если там ловушка для нарушителя, так называемый горшочек с медом, и администрация уже в курсе эксплойта, если они готовы принять меры, а вернее, не меры, а его самого принять... Нет, если бы у бабушки был пенис, она была бы дедушкой. Работаем, не волнуемся.
Он вошел в подворотню, там не было ни ловушек, ни гопников, ни торчков, даже крыс не было. Даже по углам не насрано. Нормальная такая подворотня, никому не интересная, даже... А не заминировано ли тут случаем? Вроде нет.
Он вышел во внутренний двор. Доисторическая пятиэтажка слепо щерилась пустыми оконными проемами. Или не щерилась, а щербатилась, если сравнивать их с зубами, а не с глазами. В одном месте целый пласт стены отвалился и рассыпался кирпичной россыпь, то ли снаряд прилетел в предпоследнюю войну (в последнюю здесь не воевали), то ли само развалилось. Второе плохо, седловая точка - вон, у самой стены. Хотя нет, есть безопасный проход, девочка из подсознания уже разобралась, откорректировала целеуказания, линия теперь вон как петляет. Ну, с богом, кем бы он там ни был...
Человек прошел вдоль линии, стараясь ставить ноги только на нее и не сходить ни на сантиметр. Это не совсем получилось, трижды он оступился, но ничего плохого не произошло, он достиг точки, к которой стремился. Обычная точка, ничем не примечательная, если не смотреть на детекторы, то и не поймешь, что седловая.
Он коснулся застежки, силовое поле, сводящее полы плаща, временно перестало существовать. Плащ распахнулся, стало видно, что оружия под ним нет, а есть непонятное высокотехнологическое устройство, большое, зеленое и плоское, закрепленное на груди на манер запасного парашюта. За спиной тоже что-то было закреплено.
Человек расстегнул карабины, снял устройство, положил на землю. Отошел на шаг, постоял, посмотрел, покачал головой, подобрал устройство, подмел под ним каменную крошку рукой в перчатке, положил устройство обратно. Встал сверху, чтобы ноги были по обе стороны от, сосредоточился, запустил во внешних модулях какую-то программу. Выругался вполголоса, завел руку за спину, поковырялся под плащом, вытащил металлический провод, воткнул в устройство. Снова выпрямился, замер и стоял так минуты три, а пространство вокруг него помаленьку начало плющить и колбасить. Со стороны ничего не видно, масштабы флуктуаций не те, все происходит на нанодистанциях, только метрика чуть-чуть плывет, это обычное дело, просто она обычно не плывет так упорядоченно, не входит в резонанс то ли с другой метрикой, то ли еще какой-то херней, короче, высокая наука, пока не вштыришься, не вкуришь.
Темный силуэт человека померк, расплылся и растворился в сером воздухе без остатка. Никаких спецэффектов не было, никто ничего не заметил, даже крысы, которые никогда сюда не заходили, они же не дураки посещать такое место.
2
Девушка полулежала в позе, рекомендованной для офисного транса. Тело было расслаблено, а сознание пребывало в дополненной реальности, формировало документ. Глаза прикрывала пластинка матового зеленого псевдостекла, трансформация позволяла обойтись без нее, но девушка не любила такой режим. Люди в трансе всегда пугали ее, пустой бессмысленный взгляд манекена-идиота - ужасное, отвратительное, недопустимое зрелище! Человек не должен выглядеть так никогда, ни при каких обстоятельствах!
Девушка была молода и красива. В наше время все женщины молоды и красивы, но у этой и молодость, и красота были настоящими. Девушке было двадцать два года, она была натуральной блондинкой, а морщинки вокруг глаз и ямочки на щеках были у нее не от неудачного омоложения, как у всех, а от доброго характера - она часто улыбалась. Она улыбалась постоянно, несмотря ни на что, и это было одной из причин того, что она не гнила на помойке под холотропом или чем похуже, а сидела в мягком кресле в теплой комнате и занималась нормальным человеческим делом, бестолковым, конечно, но в наше время почти все дела бестолковые.
Комната была устроена следующим образом. На одной стене висел портрет президента, на второй - портрет премьер-министра, созерцающего портрет президента, на третьей - портрет директора, созерцающего портреты президента и премьер-министра, а четвертая стена была без портрета, потому что там дверь. Окон нет, не положены по статусу. В четырех углах четыре рабочих кресла, в данный момент два заняты, два свободны. На потолке желтая пластиковая люстра в виде солнышка, больше никакой мебели - ячейки для одежды и обуви выезжают из пола по требованию, а письменных столов не нужно, на дворе, слава богу, не двадцать первый век.
Второе кресло было занято другой девушкой, ее звали Марина, а первую, кстати, Стелла. Марина была крупная и угловатая, у нее была дисфункция чего-то гормонального, так что на нее не совсем правильно действовали облагораживающие инъекции, она говорила, что ей наплевать, но Стелла знала, что Марина переживает из-за внешности. Стелла хорошо умела чувствовать людей, возможно, это был побочный эффект той причины, по которой она полулежала в кресле, а не гнила на помойке.
Марина зевнула и потянулась. В отличие от Стеллы, она не пользовалась экраном дополненной реальности, ей не нужно было ничего убирать с лица, когда она отвлекалась от работы. Но зато когда она работала, морда у нее становилась не просто страшная, как обычно, а вообще ужас-ужас, крокодилы отдыхают. Но на это ей точно было наплевать, тут Марина не обманывала.
- Эй, Стелька! - позвала Марина. - Эй!
- Сейчас, - отозвалась Стелла. - Сейчас закончу... ага.
Сняла с глаз щиток, отложила в сторону, поморгала, приноравливаясь к освещению.
- Чего тебе? - спросила Стелла.
- Пойдем пожрем? - предложила Марина.
Стелла запросила счетчик калорий. Нет, не стоит.
- Нет, что-то не хочется, - сказала она. - Может, потом.
- Я тебе завидую, - сказала Марина. - Хочешь - жрешь, не хочешь - не жрешь.
Надо сказать, что Марина страдала от избыточного веса, незначительного, менее десяти килограммов, никто ничего не замечал, но она все равно страдала. А калории почему-то не считала, то ли не хватает ума проинсталлировать счетчик, то ли силы воли нет совсем, жрет, как животное, пока в пасть влезает. Стелла могла вникнуть глубже и разобраться в чувствах Марины более досконально, но не хотела. Какое ей дело до чувств коллеги?
Стелла подумала, что сейчас уместно сказать что-нибудь доброе, ликвидировать в зародыше намечающийся конфликт, укрепить горизонтальные связи, как говорил коуч на тимбилдинге.
- Ты как, зачет по этике сдала? - спросила Стелла.
- Ух ты ж в бога душу мать! - отозвалась Марина. - Забыла. А ты?
- Сдала, - сказала Стелла.
- И как? - спросила Марина.
- Сто процентов, - ответила Стелла.
- Палишься, - сказала Марина.
- Так вышло, - пожала плечами Стелла. - Там столько вопросов, я подумала, что ошибусь в любом случае, когда буду списывать, нарочно ошибаться не стала, а зря.
Да, пересдавать корпоративную этику без шпаргалок - удовольствие ниже среднего. Кому нужно передать легально полученную взятку: начальнику сектора, секретарю отдела или дежурному по объекту? Каким приказом регламентируется поведение сотрудника, когда инструкция номер икс вступает в противоречие с нормативной рекомендацией номер игрек? Как расценивается непроизвольное разглашение корпоративной тайны без отягчающих обстоятельств в терминах приказа эн пункт эм подпункт ка: тяжкий проступок, нетяжкий проступок, проступок без уточнения тяжести? И всего такого на шестьдесят с лишним вопросов. Хорошо, что Стелле никогда не придется пересдавать этику, ее особое положение имеет свои преимущества. Но Марина этого не знает.
- Я пока поработаю, - сказала Стелла.
- Давай, выслуживайся, - сказала Марина. - А я пожру.
Встала, ушла. Стелла надвинула на глаза зеленое стекло, вернулась к работе.
Стелла работала менеджером по кадрам то ли в крупной компании, то ли в большом государственном учреждении, она могла узнать точно, но не хотела. Какая разница? Сейчас все занимаются одним и тем же, из каждых ста менеджеров девяносто девять либо кадровики, либо методисты, либо еще какие-нибудь бездельники. Раньше были еще бухгалтеры, но теперь деньги отменили и бухгалтеры кончились, а кадровики остались.
На зеленое стеклышко спроецировалась таблица. Вот оно, подразделение, которое Стелла курирует, что бы это слово ни значило. Сверху вниз тридцать три сотрудника, а слева направо четыреста сорок пять важнейших характеристик каждого. И отдельно подсвечивается, какие характеристики достигли критических значений прямо сейчас. Две промежуточные аттестации, одна плановая проверка классной квалификации, одна внеплановая проверка служебной документации по взаимному контролю профессионального роста, и еще бог знает сколько второстепенных запросов прячется в корзине входящих, интеллект почему-то не показывает, сколько именно, наверное, бережет нежный девичий мозг. При желании можно просмотреть всю таблицу от начала до конца, но зачем? Интеллект умный, если что-то не показывает, значит, имеет к тому основания, надо будет - покажет.
Стелла любила представлять себе, что она не менеджер в большой процветающей организации, а хомячок в клетке. И что работа у нее не важная и ответственная, как на самом деле, а просто способ убить время и размять мозги, чтобы не так сильно тянуло злоупотребить наркотиком. Хомячок тоже, наверное, воображает, что бегает в колесе не просто так, а с какой-нибудь важной целью. Если только он умеет воображать со своим микромозгом.
Пахнуло странным, как будто синтетической кожей с оттенком статического электричества.
- Кхе-кхе, - кто-то кашлянул.
Стелла сняла стеклышко и непроизвольно пискнула. В комнате посторонний! И не просто посторонний, а ужасный уличный мужик из трущоб, куда попадают неудачники, которым не досталось работы, конкретный такой громила в кожаном плаще, под которым наверняка... нет, оружия нет, странно, плащ расстегнут, ясно видно, что оружия нет, хотя нет, есть оружие! Вот он вытащил руку из кармана, а в руке пистолет-искажатор...
- Тише, - сказал мужик. - Не бойся, я не причиню вреда.
- Ты кто? - спросила Стелла.
- Алан, - представился мужик. - Я пришел за тобой.
Он положил искажатор на кресло, где только что сидела Марина, скинул плащ. Другого оружия под плащом точно нет, а к спине пристегнута ремнями большая штуковина, зеленая и плоская, вот он начал ее отстегивать...
- Что это такое? - спросила Стелла.
- Телепортатор, - ответил Алан.
- Зачем? - спросила Стелла.
- Тебя надо спасти, - ответил Алан.
На мгновение Стелла заколебалась, не смогла сразу выбрать, как сформулировать следующий вопрос: "Зачем меня спасать?" или "Откуда ты знаешь?" Поколебалась и выбрала первый вариант.
- Зачем меня спасать? - спросила она.
- Разве ты сама не знаешь? - удивился Алан.
К этому времени он снял шлем, стало видно лицо, обычное человеческое, не зверское и даже не злобное, по лицу не скажешь, что трущобный. Наверное, молодой, не успел еще сторчаться. А удивление в глазах, похоже, искреннее.
Алан отстегнул штуковину, положил на пол, склонился над ней, принялся настраивать и подкручивать. Управление ручное, как в прошлом веке, кустарное убожество, террористы нынче пошли совсем бестолковые.
- Я вызову охрану, - сказала Стелла.
- Не вызовешь, - возразил Алан. - Все потоки перехвачены, камеры меня не видят. Через несколько минут ты выйдешь на свободу.
- На свободу? - переспросила Стелла. - Ты разве не хочешь стать моим новым хозяином? Ты реально отпустишь меня на свободу?
- Да, я тебе не хозяин, - подтвердил Алан. - Рабство отвратительно.
- Значит, заботиться обо мне ты не будешь? - спросила Стелла.
- Да, как-то так. - кивнул Алан. - Ну, ты понимаешь, свобода, все дела...
Он задумался. Затем решительно заявил:
- Хорошо, я буду о тебе заботиться. Обещаю, что не оставлю тебя до тех пор, пока сама не попросишь.
- Знаю я эти обещания, - скривилась Стелла.
- Случайные слова, брошенные в запале полемики, не считаются, - уточнил Алан. - Считаются только конкретные пожелания, выраженные ясно и недвусмысленно. Так годится?
- А ты знаешь, что я умею? - спросила Стелла.
- В общих чертах, - ответил Алан. - Ты приносишь удачу. Правильно?
- Неправильно, - покачала головой Стелла. - Это побочный эффект, не имеющий самостоятельного значения. Чтобы держать меня здесь, - она обвела рукой комнату, - есть другая причина, более конкретная. А зачем держать меня там, куда ты меня похищаешь? Может, ты просто андроид с квестом?
- Андроид... - недоуменно повторил Алан. - Какой еще андроид... да ты с ума сошла! Вот доберемся до постели, я тебе покажу, какой я андроид! Если захочешь, конечно, я не насильник.
- Эту функцию андроидам налаживают в первую очередь, - сказала Стелла. - К тому же я не захочу. Ты вампир?
- Чего? - не понял Алан. - Нет, а зачем ты спрашиваешь?
- Оборотень? - спросила Стелла. - Призрак? Демон? Дьявол? Нефилим? Анчутка? Нет, я вижу, ты считаешь себя человеком. А на кой я тогда тебе сдалась? Ты, наверное. все-таки андроид с квестом. У тебя совсем нет посторонних мыслей, у людей так не бывает.
Алан обратил мысленный взор внутрь себя. В самом деле, на кой она ему сдалась? Понятно, что достался такой квест, но почему именно такой? Почему Алан убежден, что эту девчонку обязательно надо похитить и спасти, и почему, черт возьми, у него совсем нет посторонних мыслей?
Посторонние мысли вошли в голову Алана, он осмыслил их и улыбнулся.
- Все нормально, я не андроид, - сообщил он. - Это такая особая техника концентрации на основной задаче, она отсекает побочные мысли, я всегда ее включаю, когда иду на дело. Я знаю, зачем тебя спасать, я все о тебе знаю. И я знаю... да, я знаю, кто твой босс. И я знаю, зачем отключил себе это знание.
- Боишься, - кивнула Стелла. - Правильно боишься, с моим боссом тебе не справиться, она очень сильная. А у тебя есть стоп-слово?
- Конечно, - кивнул Алан. - Кто же идет на дело без стоп-слова? Но оно не понадобится.
- У тебя дар предчувствия? - заинтересовалась Стелла.
- Нет, я просто верю, - ответил Алан.
- Дар самоубеждения? - спросила Стелла.
- Нет, - ответил Алан.
- Тогда ты дурак, - сказала Стелла. - По-моему, ты все-таки андроид.
Алан ничего не ответил на эти слова. Настройка телепортатора не удавалась, он недооценил сложность задачи. С одной стороны, прокалывать защиту изнутри легче, чем снаружи, но с другой стороны, снаружи была седловая точка...
- Тебе не справиться без моей удачи, - заявила Стелла. - Ты должен меня убедить, чтобы я тебе помогла, иначе не получится.
Прошло минут пять, а может, и все десять. Алан вздохнул, выпрямился и посмотрел на Стеллу испытующе и несколько нервозно.
- Помоги, пожалуйста, - попросил он.
- Неубедительно, - покачала головой Стелла. - Сначала расскажи, какому злу ты служишь. Почему мне предпочтительно служить именно твоему виду зла, а не какому-то другому?
- А почему ты думаешь, что я служу злу? - спросил Алан.
- Иначе я тебе не нужна, - ответила Стелла. - Либо ты сам зло, но на это ты не тянешь, мелковат, либо служишь ему, третьего не дано. Зачем я тебе?
- Не помню, - сказал Алан. - Знаю, что знаю, но что именно знаю - не помню.
- Значит, ты андроид, - сказала Стелла.
- Да ты одурела! - возмутился Алан. - Будь я андроидом, я бы... Ладно, не будем спорить. Давай лучше так: расскажи мне, что в тебе особенного, а потом вместе подумаем, как сделать, чтобы не получилось никакого зла, когда я тебя...
- Меня можно неограниченно пить, - перебила его Стелла.
- Чего? - не понял Алан.
- Моя духовная энергия не имеет актуальных ограничений, - сказала Стелла. - Если ко мне присосется вампир, я буду питать его вечно и никогда не умру. С другой нечистью сложнее, но в целом примерно то же самое.
- Не понял, - сказал Алан. - Если все так, то почему они держат тебя не в камере? Зачем заставляют работать?
- А зачем заставляют работать всех остальных? - пожала плечами Стелла. - Зачем эта дура, - она указала на кресло, где раньше располагалась Марина, а сейчас лежал плащ Алана, - клепает свои нелепые файлики? Зачем девяносто девять людей из ста занимаются тем, чем занимаются? Чтобы не одуреть со скуки, больше ни для чего. Зачем моему боссу одуревший донор? Ой, зачем я про нее вспомнила, она сюда идет!
Стелла сделала сложный жест рукой, камера под потолком одобрительно крякнула. Алан вздрогнул, он только сейчас ее заметил, а значит... нет, ничего это не значит, камера чисто местная, снаружи ни к чему не подключена, иначе сканеры давно предупредили бы...
Пол вздыбился и сформировал нечто похожее на шкаф.
- Прячься внутрь, - приказала Стелла.
Алан замер в нерешительности.
- Прячься, - повторила Стелла. - Против высшего вампира тебе не выстоять!
Алан готов был поклясться, что минуту назад понятия не имел, кто такие высшие вампиры и чем они отличаются от низших. Но теперь, стоило ей произнести эти слова, он сразу все понял. Нет, выстоять против высшего вампира он сможет, и не только выстоять, но и победить, если не случится фатального невезения, но если начать бой из засады, когда враг ничего не подозревает... А ведь соблазнительно!
- А как там все сворачивается? - спросил Алан. - Меня не раздавит?
- Не раздавит, - заверила его Стелла. - Быстрее, торопись, у меня предчувствие!
Алан закинул плащ в тесный шкаф, шагнул следом, про телепортатор он забыл, Стелла подобрала плоскую штуковину и закинула следом. Сделала сложный жест, шкаф всосало в пол, изнутри шкафа что-то охнуло.
Открылась дверь, в комнату вошла госпожа. Сегодня она была негритянкой, высокой и атлетически сложенной, со сложной высокой прической, негритянки редко так укладывают волосы, слишком долго и сложно с их курчавостью. Ногти госпожи сияли лаковым многоцветьем, плечи переливались голографическими татуировками, на бедрах и икрах тоже что-то мерцало, но под чулками в сеточку ничего толком не разглядеть.
- Здравствуйте, госпожа, - сказала Стелла.
Соскользнула в коленопреклоненную позу прямо с кресла, не вставая, госпожа так любит, склонилась до земли, нащупала губами вырез в туфле, поцеловала ступню.
- Можешь встать, - разрешила госпожа. - Давай, снимай все, я тебя хочу.
Стелла расстегнула блузку с отложным воротничком, отбросила прочь. Блузка упала на пол, полежала немного, зашевелила рукавами, как козявка ножками, просеменила в угол, подпрыгнула, в прыжке пыхнула электростатическим разрядом, стряхнула с себя пыль и аккуратно улеглась в углу, безукоризненно сложенная. Если бы эту картину видел абориген века, скажем, двадцатого, то подумал бы, что блузка волшебная, ведь начиная с определенного уровня технология становится неотличима от магии. Современная технология превзошла этот уровень давно и бесповоротно.
Лифчика под блузкой не оказалось, что неудивительно - эта технология считается устаревшей, нынче модно встраивать генератор поддерживающего поля прямо в блузку. Госпожа обняла Стеллу, прижала к мускулистому торсу, голова Стеллы нелепо вывернулась, была бы Стелла не столь удачлива - могла бы шею сломать, а так бояться нечего. Короче, обняла госпожа Стеллу, прижала к себе, впилась в губы жадным поцелуем, госпожа-то не только вампирша, но и лесбиянка, а может, бисексуалка, кто ее разберет, и других особенностей у нее тоже хватает, но по сравнению с основным качеством они все ерунда, да и привыкла уже Стелла, притерпелась, ответила на поцелуй с податливой рабской покорностью, и не поморщилась, когда госпожа привычно куснула за губу.
Госпожа подхватила рабыню под чресла, Стелла развела ноги, обхватила госпожу, они поцеловались, упали на кресло, госпожа стала покрывать ее поцелуями: губы, шею, грудь, и эти поцелуи постепенно сменялись укусами. Брызнула кровь, вначале тонкими неуверенными струйками, госпожа их слизывала, сладострастно урча, ее ослепительно-белые зубы перестали быть белыми, Стелла вспомнила дурацкий детский стишок, что-то вроде того, что розы красные, фиалки красные, бананы тоже красные и вообще все красное, больше крови богу крови! Как-то так, но на другом языке, там оно в рифму, больше, больше крови, еще больше, пусть поганый языческий бог будет счастлив! Пусть Стелла истекает кровью, до конца она все равно не истечет, у нее неограниченный запас энергии, а значит, и крови тоже неограниченный запас, она будет страдать вечно, но кто сказал, что страдание - плохо? Плохо только первую вечность, потом грань между страданием и наслаждением стирается, ты понимаешь суть мазохизма, принимаешь ее, ведь страдание - это так сладостно!
Кровь лилась потоком, клыки вылезли у госпожи изо рта сантиметров на пять, она окончательно утратила человеческий облик, морда стала как у льва, гротескный клыкасто-негритянский эквивалент проказы в терминальной стадии, нечеловеческий хищный рык, ногти, подобные когтям, не чтобы крепче держаться за ветку или, скажем, за турник, а чтобы рвать, терзать и раздирать, не ногти примата, а когти хищника, вот что такое когти вампира!
А потом пришел экстаз, волна невероятного, непредставимого наслаждения устремилась от не-такой-уж-гадкой вампирши в Стеллину душу через неведомый телепатический или какой-то там канал, и если бы не этот канал, черта с два она осталась бы здесь больше часа, она всегда так говорила, и себе, и господам, если ее спрашивали, иногда сама верила в эти слова, иногда нет, сейчас, например, верила. А потом экстаз схлынул, и вот они лежат рядом, а кресло непонятно как и когда превратилось в кровать, и госпожа уже не богомерзкое чудовище, а вполне себе симпатичная женщина, Стелла могла в такую влюбиться, если бы была лесбиянкой, так-то она, конечно, не может, а если и может, то не хочет, но насчет иногда побаловаться не против, есть в этом что-то извращенно-приятное, главное, чтобы не попер совсем уж запредельный запредел.
- Ласкай меня, - говорит госпожа, и голос ее звучит как у большой доброй кошки.
Не по жизни доброй, а только сейчас, по жизни-то она злая, иначе какая она кошка?
Стелла ласкает госпожу, пока не немеют губы. А потом они снова лежат рядом, и госпожа ласкает ее, но не так, как Стелла, а по-другому, не теряя достоинства, чтобы коллеги не засмеяли. Но Стелле хорошо, она довольна, попробуй тут быть недовольной, сразу начнется запредел...
- От тебя странно пахнет, - сообщила госпожа, когда все закончилось.
- Я принимала душ после обеда, - быстро сказала Стелла.
Не хватало еще наказания за неопрятность, она ведь действительно принимала душ после обеда, когда одолело предчувствие, что будет визит, и предчувствие не обмануло, оно никогда не обманывает.
- Нет, не грязью, - покачала головой госпожа. - Чем-то другим. Если бы сюда мог зайти посторонний мужчина...
Стелла рассмеялась. Надо же такое придумать! Госпожа такая шутница! Посторонний мужчина - в этой комнате! Ну вообще!
- Допустим, сюда зашел мужчина, - продолжила госпожа. - Допустим, по какой-то причине охрана его не заметила и ты о нем не доложила. Допустим, он как-то сумел проэксплуатировать седловую точку защитного поля, это невозможно, но допустим. Куда он мог спрятаться потом?
Стелла хихикнула. Действительно, куда он мог спрятаться? В этой комнате нет мебели, это вам не двадцатый век и не двадцать первый. Все как на ладони, а не желаешь смотреть - натяни на глаза дополненную реальность и не смотри, куда не желаешь. Некуда тут деться!
Алан! Короткое четырехбуквенное слово вспыхнуло в мозгу алыми буквами. Мужчина был здесь! И здесь есть куда деться, и госпожа скоро поймет, куда именно, она ведь не дура, хоть и мразь. Стоит только задуматься, откуда берется и куда девается вся одежда, и почему блузка не уползла в хранилище, а лежит в углу немым укором...
- Я тебя люблю, - сказала госпожа.
- Я вас тоже люблю, госпожа, - покорно отозвалась Стелла. - Укусите еще раз, пожалуйста.
- Нет, я не о том, - сказала госпожа. - И руками не лезь, не о том тоже. Я хочу сделать тебе добро. Пойдем. Или нет, лучше останемся.
Госпожа сделала что-то неуловимое, дальняя стена оплыла и влилась в пол.
- Я как будто не могу вспомнить что-то важное, - задумчиво произнесла госпожа.
- Что, госпожа? - спросила Стелла.
- Нет, ерунда, пустое, - тряхнула головой госпожа. - Гляди.
Из пола вспучился то ли эшафот, то ли жертвенник, Стелла всегда путала эти понятия, короче, плоская каменная плита, на которой распята пригожая девочка лет четырнадцати.
- Выпей ее, - приказала госпожа.
Давным-давно, много вечностей назад, когда госпожа и Стелла только начали свои нелепые отношения, госпожа всерьез вознамерилась сделать Стеллу такой же вампиршей, как сама. Почему-то вбила себе в голову, что если у Стеллы иммунитет к анемической ипохондрии, и если ее кровь неограниченно восстанавливается из неведомого источника, то Стелла как бы сродни вампирам, и то, что она до сих пор не вампир - непорядок, который надо устранить. А когда устранить не получилось, госпожа сначала расстроилась, а потом смирилась, но не до конца, время от времени у нее случаются рецидивы, вот как сейчас, например.
Раньше Стелла протестовала, пыталась объяснять, что так нельзя, ведь это только Стелла такая уникальная, другие люди другие, их нельзя пить, душа-то не казенная. Но мольбы не принесли пользы, и Стелла перестала умолять. Теперь она тупо делала, что велено, и не размышляла над поступками дольше, чем это получается само собой.
Склонилась над жертвенником, поцеловала спящую девочку в шею (спасибо, что спящую, так легче), сжала челюсти, скрипнула зубами, нежная кожица хрустнула, в рот потекло соленое, запахло железом. Стелла начала пить.
Девочка очнулась, ее, оказывается, вовсе не опоили наркотиком, она просто спала, ужас-то какой! Она завизжала, Стелла машинально протянула руку заткнуть ей рот, девочка впилась зубами в ладонь.
- Да, давай так, мы еще так не пробовали! - воскликнула госпожа. - Круговорот крови!
Почему-то госпожа была фанатично убеждена, что сделать из Стеллы вампиршу все-таки можно, надо только разобраться, как именно. И действительно, этот конкретный способ они раньше не пробовали. Как же противно... Наркоманы говорят, что когда привыкаешь к кайфу, все становится безразлично, и если эту мысль инвертировать, то получается, что когда привыкаешь к страданию, все тоже становится безразлично. Стелла давно привыкла к страданию, она научилась улыбаться, когда больно, ведь какая разница, больно тебе или нет, если надо улыбнуться?
Интересно, подумала Стелла, откуда берется вся эта кровь? Есть классический опыт с комаром, которому отрезают брюхо, пока он сосет кровь, тогда он сосет вечно, потому что не умеет останавливаться, пока брюхо не растянулось, а если брюха нет, то и растягиваться нечему, и сосет он вечно, а что если повторить такой же опыт с вампиром? Отрезать вампиру ноги вместе с половиной туловища, чтобы кровь выливалась наружу, и предложить выпить Стеллу до дна... Или если она сама себя попытается выпить до дна... Только бы госпожа не узнала, что так можно, а то ведь попробует, и выйдет из этого всем запределам запредел...
Девочка задергалась, захрипела. Она обычный человеческий ребенок, у нее нет той непонятной особенности, что позволяет Стелле до сих пор поддерживать существование. Человеческих детей нельзя пить вечно, они от этого умирают. Все, умерла.
Госпожа щелкнула пальцами. Пространство вывернулось наизнанку, и его изнаночная поверхность была во всем подобна лицевой, только не обгажена кровью. Пол, впрочем, наизнанку не вывернулся. Госпожа щелкнула пальцами повторно.
- Госпожа, не надо меня мучить! - невпопад крикнула Стелла.
Госпожа уставилась на нее с недоумением.
- С чего вдруг? - спросила она. - С каких пор ты мне перечишь? Мне казалось, а научила тебя в достаточной мере!
От изумления госпожа утратила наведенный облик, стала обычной - желтокожая узкоглазая и плоскомордая молодая женщина, худая, угловатая и некрасивая. Таких женщин называют макаками, только госпожу нельзя так называть, потому что иначе... а что иначе? Что может быть хуже и страшнее, чем то, что происходит прямо сейчас?
- Макака, - пробормотала Стелла.
- Чего? - переспросила госпожа. - Повтори, я не расслышала.
Стелла промолчала. Мимолетный приступ дерзости прошел так же быстро, как подступил, Стелла ужаснулась тому, что чуть было не произнесла вслух. Как она могла подумать, что хуже и страшнее быть не может? Наказания бывают всякие, бывают намного хуже и страшнее!
- Тебя надо наказать, - сказала госпожа.
- Нет! - воскликнула Стелла. - Пожалуйста, нет, госпожа, умоляю!
Упала на колени, поползла на коленях по комнате, оставляя на полу кровавые следы, но это не своя кровь, чужая, девчонкина. Мелькнула мысль: хорошо, что сейчас не двадцать первый век, нанотехнология рулит, стоит только подумать, и все сразу очистится, если у тебя есть должные права доступа. У Стеллы таких прав не было, ну и наплевать, госпожа уберет.
Стелла подползла к дивану, стала целовать госпоже ноги. Та перестала ругаться, захихикала, видать, щекотно.
- Тебе у меня нравится? - спросила госпожа.
- Да, госпожа, - ответила Стелла.
- Ты любишь такую жизнь? - спросила госпожа.
- Да, госпожа, - ответила Стелла.
- Может, тебе не хватает свободы? - осведомилась госпожа.
- Нет, госпожа, - ответила Стелла. - Мне не нужна свобода, я люблю свою жизнь и вас, госпожа.
Стелла подумала, что последние слова прозвучали даже более искренне, чем она рассчитывала. Может, она действительно любит жизнь и госпожу? Может, она действительно лесбиянка-мазохистка? Или просто психически неустойчива? Или вообще не человек, а андроид с квестом?
- О чем задумалась? - спросила госпожа.
- Ни о чем, - быстро ответила Стелла. - Честно-честно, совсем ни о чем не думала! Я ждала распоряжений, госпожа. Чтобы выполнить все ваши желания, точно и в срок.
- А свои желания у тебя есть? - спросила госпожа.
- Нет, - ответила Стелла. - Зачем они мне?
Госпожа рассмеялась. Распрямила ногу, больно ткнула Стеллу большим пальцем в горло, Стелла не поняла, случайно или намеренно. Да какая разница?
Откашлялась, утерла слезы. Госпожа с улыбкой наблюдала, затем сказала:
- Умойся, замарашка!
Щелкнула пальцами, Стелле на мгновение стало щекотно, а потом она поняла, что больше не грязная. Вся засохшая кровь и прочая гадость исчезла с ее кожи как по волшебству. Развитые нанотехнологии неотличимы от волшебства.
- Благодарю вас, госпожа, - сказала Стелла.
Госпожа рассмеялась и сказала:
- Ты солгала мне, маленькая тварь! Как ты можешь меня благодарить, если у тебя нет желаний? Благодарят за исполнение желаний, правильно?
Много лет назад этот вопрос поставил бы Стеллу в тупик, но теперь она знала, как на него отвечать. Все просто.
- Как вам угодно, госпожа, - почтительно произнесла Стелла.
И еще раз поцеловала ей ногу, просто так, на всякий случай.
- А почему твоя блузка не запрыгнула в шкаф? - спросила госпожа. - Опять сломала?
Она еще раз щелкнула пальцами, пространство комнаты еще раз вывернулось наизнанку, и на этот раз из изнанки выпал Алан. Не такой расхристанный, каким туда провалился, а полностью упакованный и готовый к бою: плащ, шлем, капюшон, сапоги, все при нем. И пистолет-искажатор в руке, а госпожа-то голая! Пыщь!
Обычного человека выстрел искажатора в голую кожу выводит из строя с первого попадания, но как искажатор действует на вампиров... гм... никак.
- Ух ты ж в бога душу мать! - завопила госпожа с непонятной радостью в голосе. - Проэксплуатировал седловые точки, ну ты мастер!
Она изменилась. Челюсти выпятились, клыки высунулись, ногти окончательно превратились в когти, в том числе и на ногах, кожа загрубела, покрылась чешуей, волосы стали перьями, на вид металлическими. Стелла завизжала и откатилась в дальний угол кровати. Впервые за много вечностей ей стало по-настоящему страшно.
Госпожа прыгнула. Алан встретил ее хуком то ли апперкотом, короче, кулаком снизу-сбоку и с разворотом туловища, голову вампирши мотнуло, будь там мозг - сотрясло бы в момент и насмерть, но кто их, вампиров, разберет, что у них вместо мозга, не сработало, короче.
Госпожа сделала выпад левой, затем правой, жуткие вампирские когти полоснули по синтетической коже плаща, Алан ударил ее ногой в живот, ниже пупка, тяжелым окованным сапогом, обычную женщину такой удар если бы не убил, то покалечил точно, а ей все равно, даже не пошатнулась. Она стала вся как каменная, Стелла никогда не видела ее в таком состоянии, это было невероятно. Госпожа прыгнула, вытянула руки, Стелла готова была поклясться, что руки удлинились прямо в прыжке. Нечеловечески длинные пальцы сомкнулись на горле воина, сжались, но воротник у Алана то ли кевларовый, то ли какой-то еще более сверхпрочный, не промялся ничуть, только инерцией потащило назад, а он отбивается, молотит вампиршу кулаками как молотами, добавляет ногами, а ей все равно, без серебра не одолеть, ну или совсем невероятную силу надо иметь, а у него нет такой силы, он проигрывает, вот госпожа сменила тактику, в ход пошли зубы, сейчас точно придет конец нарушителю! Это ведь не просто зубы, там такие нанотехнологии, что алмаз отдыхает! Графен с нанотрубками по полной программе, ужас!
Они повалились на пол и принялись кататься, как дерущиеся кошки. Как ни странно, госпожа не одержала легкой победы. Кем бы ни был этот Алан, держится он отменно. И плащ у него не из простой кожи, а то ли тоже графен с нанотрубками, то ли какая-то еще более сильная магия, высшая вампирша его грызет, пинает, царапает, а ему хоть бы что, даже капюшон не снялся, будто приклеенный. Или силовое поле? Да, точно, силовое поле! Если приглядеться, видно мерцание, а госпожа в горячке боя не замечает, тратит силы, а Алан ее завлекает, делает вид, что на последнем издыхании, вот-вот выбьется из сил, но видно же, что он играет! Может, подсказать ей?
Стелла подумала и решила, что она не мазохистка, не лесбиянка и совсем не любит госпожу. Если бы любила - пришла бы на помощь, а раз не пришла - значит, не любит. Она лежала на животе, опершись на локти, и глядела на сражение двух супергероев. Она широко распахнула глаза, сунула в рот палец, непроизвольно посасывала его кончик и думала что-то неопределенно-страстное.
Алан перешел в контратаку. Вывернулся из-под атакующей нежити, опрокинул на спину, уселся сверху, придавил массой, прижал запястья к полу, госпожа извернулась, вытянула шею, как жираф или плезиозавр, принялась грызть противнику пальцы и только теперь поняла, дура, что они в силовом поле, как в перчатках! Надо же быть такой тупой!
Вздрогнула, запустила дезинтеграционную волну сама по себе, теперь кокон силового поля стал совсем очевиден. Вампирская плоть расплавилась, растеклась жидкой субстанцией наподобие ртути, потекла под кровать, чтобы там сформировать неведомые формы и напасть исподтишка, но Алан не терял времени, ринулся наперехват, перекрыл путь, принялся поливать искажатором по площадям. Субстанция собралась в большую каплю, эта капля приняла вид желтокожей женщины-макаки, ни какого уже не чудовища, обычной женщины, очень некрасивой, почти что уродливой.
- Силовое поле нечестно! - крикнула она. - Мы так не договаривались!
- Мы с тобой вообще не договаривались, сука адская, - отозвался Алан.
По инерции он продолжал обрабатывать противницу искажатором, но теперь это стало бессмысленно, в основной форме он на нее не действует. Алан понял это, убрал оружие в карман.
- Я ее забираю, - заявил он.
- Хер тебе в жопу, а не забираю! - оскалилась в ответ вампирша-макака. - Ты неуязвим, а она нет! Только попробуй что сделать, сразу убью!
Это было неожиданно. Отправляясь на дело, Алан ни на мгновение не предполагал, что противница возьмет объект операции в заложники. Что теперь делать? Никаких мыслей не было, в глубине сознания начала нарастать паника. Вот появилась совсем безумная мысль: а что если он все-таки андроид, а все с ним происходящее - всего лишь квест, стремительно утрачивающий смысл, и Алан тоже утрачивает смысл, скоро его душа вольется обратно в бестиарий синтетических душ, сотворенных интеллектом со скуки по программе, которую он сам сочинил на основе каких-то генетических алгоритмов, что бы эти слова ни значили, Алан однажды читал статью... Может, он все-таки не андроид, раз читал статью? Нет, ничего это не значит, андроиды нынче пошли умные...
Пришла другая мысль. Алан распахнул полы плаща и прошептал заклинание, стена силового поля взметнулась и... нет, не закапсулировала макаку, на это энергии не хватило, но Стеллу отделила невидимая стена, непробиваемая никаким оружием, кроме совсем уж запредельного.
- Пойдем, Стелла, - сказал Алан. - Пойдем со мной, если хочешь жить.
- А почему ты решил, что я хочу жить? - спросила его Стелла. - Может, я привязана к ней мазохистским синдромом? Может, я люблю страдать?
- Может, и любишь, - не стал спорить Алан. - Тогда мы будем сидеть на жопе ровно, пока ты не перестанешь любить страдать. Я не могу ее достать, а она не может достать нас, это пат.
- Я могу вас закапсулировать, - заявила макака.
- Тогда мы точно уйдем, - сказал Алан. - Возникнет временная нестабильность, хотя бы на пару секунд, нам хватит.
- Не факт, - сказала макака.
- Не факт, - согласился Алан. - Желаешь проверить?
- Ты андроид! - заявила макака. - Живые люди не бывают такими бесчувственными!
Алан издевательски улыбнулся, но никто не увидел эту улыбку под забралом шлема. Тогда он сказал вслух:
- Ты жалкая и ничтожная макака!
Последнее слово ударило ее как плеть. Алан не ожидал такого эффекта, неужели этот облик у нее настоящий? Надо же, кто бы мог подумать! Такое жуткое сверхчеловеческое существо - просто макака, если копнуть реальность поглубже! А что, интересно, такое "копнуть реальность"?
Макака глядела на Алана округлившимися глазами, не как у макаки, а как у нормальной белой женщины, разве что чуть-чуть прищурившейся, открывала и закрывала рот, словно рыба на берегу или как если наркоману в передозе померещилось, что он астматик. Но реально дело было не в том, что ей не хватает воздуха, а в том, что она хочет что-то сказать, но не может подобрать слова. Все, подобрала.
- Я тебя уничтожу! - завопила вампирша-макака. - Сгною! Будь ты проклят, поганый расист!
Алан рассмеялся. Последнее слово не принадлежит этой реальности, это смешно, но на самом деле ничего смешного нет, потому что реальность плывет, распадается, и когда она совсем распадется, останется ли в ней место Алану? Может, он и вправду андроид? Или, хуже того, порождение снов всемирного интеллекта, который дремлет как Ктулху где-то там, а весь мир ему снится...
- Берегись! - крикнула Стелла.
Воздух сгустился, из него сформировался человек, Алан не стал тратить время, разбираться и выяснять, сразу полоснул искажатором от бедра. Не сработало, ну и ладно, это не последний козырь в колоде.
Человек сформировался не до конца. У него не было черт лица, у него вообще не было определенных черт, это была как бы идея человека в терминах Платона, но овеществленная и агрессивная. Помнится, Платон писал, что во вселенной могут существовать субстанции, так же соотносящиеся с вещами, как вещи соотносятся с тенями на стене пещеры, то есть, если тень нереальна, а вещь реальна, то такая субстанция сверхреальна, так вот, Платон не учел, что функцию сверхреализации можно применить не только к вещи, но и к идее вещи, и если применить эту функцию к идее человека, то вот он, результат, стоит напротив Алана и готовится ударить.
Алан мог встретить удар мордой, даже не закрываясь. Когда ты в колпаке силового поля, удары не вредят, поглощенная энергия равномерно распределяется по всей поверхности и не причиняет физического вреда. Единственный вред моральный - неприятно летать под ударами противника, как муха по сараю, даже если от ударов нет боли и после них не остается синяков. Так что Алан все-таки закрылся.
Удар был силен, предплечье заныло, а у врага, будь он человеком, рука вообще отсохла бы от такого столкновения. Но враг ничего не почувствовал, что неудивительно, он же идея, а идеи не чувствуют. Вот он нанес второй удар, Алан заблокировал его тем же приемом, только другой рукой, третий удар, больно-то как! Алан сделал шаг назад, враг сделал шаг вперед, Алан перестал блокировать удары, стал уклоняться. Раз, два, три, отлично! Противник лупит тупо и стереотипно, как механический молот или как спарринг-бот нулевого уровня, уклоняться от таких ударов даже скучно. А зачем от них уклоняться?
Кулак врезался Алану в грудь. Воздух вышибло из легких, сознание уплыло, но не до конца, сразу вернулось на место. Ноги Алана оторвались от земли, его подбросило и швырнуло, стена мягко толкнула в силовое поле, перед глазами мелькнула узнаваемая в любом виде президентская морда, она с портрета, он тут раньше висел, а теперь Алан его сбил затылком, больше не висит. Стоп! Как эта тварь смогла пробить силовое поле? Что за блядский эксплойт? Это невозможно по законам физики!
Враг приближался. Вот он занял позицию в полуметре от головы Алана, вот нога начала подниматься, Алан ушел кувырком назад и вбок, нога противника опустилась, так и не нанеся удар. Шаг, еще шаг, снова простой детский удар кулаком-молотом, Алан уклоняется, еще уклоняется, еще и еще...
Алан понял, что начинает проигрывать. Уклоняться от ударов можно долго, но не бесконечно, рано или поздно Алан устанет, а монстр... тоже, в принципе, может устать, но в это не верится. Почему на него не действует силовое поле, разве так бывает? Понятно, что в наше время бывает все, но должны же быть какие-то пределы...
Алан контратаковал. Отбил удар, нанес встречный, противник блокировал его простым детским блоком, нормальный человек после такого взвыл бы от боли, а этому все нипочем. А если в морду... Раз-два-три, получи, фашист, гранатой!
Проведя серию ударов, Алан понял, что закон сохранения импульса на его противника действует. А другие законы, похоже, нет. Любой человек уже валялся бы в беспамятстве, да и киборг должен быть хотя бы оглушен, если у него нет силового поля на башке, а его точно нет, такие вещи чувствуются. Да что такое вообще происходит?!
А если попробовать борьбу? Захват, подсечка, враг повержен, такого развития событий он не ожидал, теперь добивающий удар башкой об пол...
- Ты что творишь, дурачок?! - отчаянно завопила Стелла.
Алан хотел спросить ее, к кому она обращается, к нему или к этой нелепой нежити в человеческом облике, но не успел, нежить впилась ему в горло, а хватка у твари богатырская, сквозь силовое поле пальцы проходят свободно, так что игра, похоже, проиграна, пора произносить стоп-слово...
Враг исчез. Только что был, а теперь нет, ничего нет над Аланом, только люстра-солнышко под потолком, а под ней Стелла, у нее прекрасные ноги, а указательный палец на руке смешно оттопырен, будто она ткнула страшную тварь пальчиком, а та сдулась, как воздушный шарик.
- Ты за кого, гадюка поганая?! - заорала макака.
Изумления в ее голосе было больше, чем злости, она явно не ожидала такого развития событий. Алан возликовал - Стелла за него, она уйдет с ним без всяких сомнений, надо только победить ее хозяйку, а он ее победит, теперь это легко, надо всего лишь придавить нейтрализующим полем и потихоньку сколлапсировать, аккуратненько, не перенапрягаясь, дольше чем на пять минут этой дуры не хватит.
Воздух сгустился в двух местах, сформировались сразу две овеществленные идеи человека. Алан решительно повернулся к ним спиной - Стелла прикроет, а если не прикроет, то дальнейшее бессмысленно, тогда вообще все бессмысленно, кроме стоп-слова.
- Прикрывай, - на всякий случай бросил Алан через плечо.
- Я прикрываю, - отозвалась Стелла. - Поторопись, меня надолго не хватит.
- Потороплюсь, - пообещал Алан.
Поднажал, поле сдвинулось, замерцало характерными блестками. Какое-то шевеление на краю поля зрения, поле поползло быстрее, похоже, макака делает ставку на массированную встречную атаку. Пропустил-таки один подзатыльник! Переход в низкую стойку с разворотом, сметающая подсечка, но она уже не нужна, Стелла ткнула тварь пальцем, твари не стало.