Как Тори Снерриссон женился
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Однажды Тори Снерриссон пришел к Рандольфу Торгейрссону в личные покои и закричал на все хоромы:
- Эй, конунг. приколись, что я узнал! Помнишь гоблина Хамилькара, от которого Гудрид Лебедь нагуляла черноголовую дочь, которую Торфинн Гном удочерил по обычаю и назвал Од?
Надо сказать, что конунг в это время изготовился повеселиться с гоблиницей-наложницей, и визит Тори пришелся некстати. Но Рандольф уважал Тори и не стал его злословить, молча натянул штаны, а наложницу хлопнул по жопе, дескать, вали отсюда, потом позову вдругорядь.
- Не припоминаю такого, - сказал конунг. - А что, должен?
- Да ты что! - воскликнул Тори. - Это такая прекрасная сага! Короче, приплыл в наши фьорды гоблинский корабль из города Картахены...
- Нет-нет, сагу в другой раз расскажешь, - перебил его конунг. - Говори кратко, что там с этим гоблином, недосуг мне сагу слушать.
- Так тот гоблин приплыл из города Картахены! - воскликнул Тори. - А я узнал, этот город отсюда в трех днях пути на ладье!
- И что? - спросил конунг.
- А давай я туда сплаваю с малой дружиной? - предложил Тори.
- На кой хер? - спросил конунг.
- Ну, может... - замялся Тори. - Ну, типа интересно...
Надо сказать, что некоторое время назад Тори ходил в Эльфхейм и добыл там много сильного вина, альвийку-наложницу, которая сбежала, когда все перепились, и колдовской жезл, именуемый на альвийском языке волшебным словом "скорчер". У Рандольфа Торгейрссона тоже был скорчер, он им убил гоблинского конунга, когда викинги завоевали Гоблингард, и Тори полагал, что посредством скорчера тоже станет конунгом, но не в Гоблингарде, а в каком-нибудь другом городе, например, в Картахене. Но говорить об этом Рандольфу Тори счел неуместным, потому что Рандольф почти наверняка скажет "давай эту штуку сюда", и после таких слов любое развитие событий непредпочтительно. Поэтому Тори решил сначала пойти в поход с малой дружиной, а уже в походе открыться перед братьями, а дальнейшее в руках Вирдд.
Рандольф сразу понял, что Тори что-то скрывает, но насчет того, что именно - ошибся. Рандольф догадался по косвенным признаком, что в предыдущий раз, когда Тори ходил в Эльфхейм и вернулся вдвоем с витязем Магнусом, которого сразу убили гоблины, а Тори на суде сказал, что Магнус ему не друг, а случайный попутчик, чтобы не платить виру, короче, Рандольф заметил, что Тори приобрел некоторые необычные свойства: умеет трезветь усилием воли, быстро залечивает нетяжелые раны, и еще Тори стал лучше сражаться, чем прежде. Рандольф подозревал, что в Эльфхейме Тори подвергся более сильному колдовству, чем то, о котором рассказал, и что теперь он в некоторой степени тоже демон, подобнвй покойному Магнусу. А насчет похода Рандольф подозревал, что Тори в него просится, чтобы вдали от конунга опробовать свои новые демонические качества. А что у Тори в сундуке спрятан скорчер - такого Рандольф не подозревал, потому что трудно заподозрить, что с одним и тем же мужем в одно и то же время произошло сразу два невероятных события.
- Да мне насрать, - сказал конунг. - Хочешь сплавать - сплавай, я не против. Возьми ту ладью, которая протекает, заодно починишь.
При других обстоятельствах Тори возмутился бы, дескать, почему именно ту, которая протекает, но в этот раз Тори рассчитывал, что конунг откажет, а когда тот не отказал - обрадовался, и Рандольф понял, что его подозрения непусты.
Вечером того же дня Тори объявил поход. Финнвард Асельфссон сказал, что с Тори в поход не пойдет, потому что Тори только в мирное время хитрожопый как Локи, а в бою прет как кабан, а в одной малой дружине двум кабанам тесно. Тори сделал вид, что расстроился, а сам обрадовался, потому что Финнварда воины почитают больше, чем Тори, и непросто стать конунгом рядом с таким товарищем. Короче, пошли с Тори в поход Кол Люфссон, Хради Хвитссон, Альф Лейссон и шестнадцать гоблинов. Чтобы поход не выглядел совсем военным, викингская ладья пошла с караваном из десяти картахенских кнорров, который сопровождали две картахенские ладьи, так что еще одна ладья в такой компании не казалась угрожающей. Гоблины ведь не знают, что у тана за пазухой колдовской скорчер!
До Картахены добрались без приключений. Высадились, зашли в таверну, Тори спросил у трактирщика про купца Хамилькара, что плавал на полночь, тот ответил, что это имя распространенное, а на полночь любой купец плавал хотя бы раз в жизни, так что по такому описанию конкретную личность не опознать.
- Ну и ладно, - сказал Тори. - Коли так, против судьбы не попрешь. Слушай, а как бы повидаться с вашим конунгом?
Оказалось, что повидаться с конунгом удобнее всего на городском празднике, который будет как раз сегодня вечером, там будут спортивные игры с бегом наперегонки и единоборствами, а перед тем конунг будет возлагать жертву богам. Можно подвалить к нему до или после и побеседовать о чем надо.
- О, единоборства! - обрадовался Тори. - Единоборства мне по нраву! Пожалуй, я воздержусь от пива до начала праздника.
- Зря, - сказал Кол. - Надо хотя бы один глоток сделать, а то Ньерду бесчестье.
- Да, ты прав, - согласился Тори. - Но только один глоток!
Тори спросил трактирщика, можно ли чужестранцу участвовать в единоборствах, тот поочередно оглядел викингов и сказал, что в принципе можно, но лучше не надо.
- А вот не надо ля-ля! - воскликнул Тори. - Я не самый плохой боец на этих берегах! По каким правилам проходят единоборства?
Оказалось, что единоборства бывают двух видов, в одном виде можно только бороться, а драться нельзя, а в другом виде можно и бороться, и драться, но только голыми руками, без оружия. А чтобы поучаствовать в празднике... да вон главный распорядитель, за соседним столом сидит, Никмадду его зовут.
Подошел Тори к соседнему столу, сел на лавку, произнес почтительно:
- Мир тебе, почтенный Никмадду. Я Тори Снерриссон из Гоблингарда.
- Будь здоров, Тори, - ответил Никмадду по местному обычаю. - Небось, с царем желаешь побеседовать?
- Ну да, это можно, - не стал отрицать Тори. - Я узнал, сегодня воины будут драться на потеху, можно мне поучаствовать?
Никмадду посмотрел на Тори скептически, перевел взгляд на стоящего в углу трэля-телохранителя.
- Не сочти за обиду, почтенный Тори, - сказал Никмадду, - но твое мастерство надлежит проверить.
Сделал рукой непонятный жест, телохранитель зарычал, как подросший львенок, выхватил короткую, но увесистую дубинку, ринулся на Тори, и будь на месте Тори обычный человек - побил бы однозначно. Но Тори от дубинки увернулся, ухватил противника за запястье, потянул вперед, продолжая движение, тот и загремел через стол и лавку прямо на пол, а дубинку оставил в руке у Тори. Заревел, как медведь, вспрыгнул на ноги, ринулся на Тори, вытянул руки вперед, Тори снова поймал запястье, крутанул, снова полетел трэль на пол.
- Достаточно, - сказал Никмадду.
Трэль подобрал дубинку и ушел в угол, где стоял прежде. Тори сел обратно на лавку и спросил:
- Ну что, проверено мое мастерство?
Никмадду пожал плечами и ответил:
- Вроде да. Но на свой страх и риск, если вдруг покалечишься - не обессудь.
Тори сказал, что страха и риска не боится, и покалечиться тоже не боится, потому что навряд ли родился в семи мирах муж, способный покалечить Тори без оружия. Никмадду объяснил Тори, куда и в какое время надо придти, туда Тори и пошел в положенное время. А по дороге случилось с ним непредвиденное.
Шел он, значит, по улице, глядь - гоблиница неимоверной красоты, восхитительная, как гурия из гоблинской Вальхаллы! Обычно молодые гоблиницы тощие, как змеи, а потом вдруг становятся жирными как медведицы перед спячкой, а женщина должна быть могучая, как корова, и с большими сиськами, а у гоблиниц так редко получается, а у этой ого-го! Мощная, но гибкая, одета в мужские штаны и безрукавку, а мышцы на руках такие, что иной муж позавидует! Волосы, правда, черные, как у всех гоблинов, и в глаза будто насрали, но к такому уродству Тори привык, перестал считать за уродство. А глядит как! Как рысь с дерева, того и гляди, прыгнет, да как начнет когтить!
- Чего уставился, варвар? - обратилась к нему прекрасная гоблиница.
- А правда, что у варваров бабы бородатые, как мужики? - спросил кто-то.
Тори встрепенулся, огляделся и понял, что рядом с прекрасной гоблиницей стоят четверо мужей, во всем похожих на пиратов, кроме того, что они не викинги, а гоблины. И хулительный вопрос задал один из них, большой такой, раньше Тори побоялся бы с ним ссориться, а теперь, после Эльфхейма, уже нет.
- Нет, неправда, - спокойно ответил Тори. - А правда, что картахенские пираты долбят друг друга в очко?
Пираты растерянно переглянулись, прекрасная гоблиница захохотала, Тори понял, что случайно угадал.
- Мир тебе, прекрасная дева! - обратился он к гоблинице. - Я Тори Снерриссон, левая рука Рандольфа Торгейрссона, конунга Гоблингарда. Сдается мне, неплохо будет, если ты родишь от меня хорошего сына!
Дева нахмурилась, пираты злобно залопотали, что Тори, дескать, невежлив, и надо его проучить. Но драться не начали. Дева перестала хмуриться, сделала нормальное лицо, спросила Тори:
- Разве ты не знаешь, кто я такая?
- Знаю, - ответил тот. - Ты самая красивая дева к югу от Лондона.
Дева засмеялась и спросила:
- А к северу?
- К северу Ингрид Сноррссдоттир, пожалуй, красивее, - ответил Тори. - Но она замужем, а ты вроде нет.
И тут Тори понял, что в этой гоблинице не так - доросла лет примерно до восемнадцати, а знаков замужества не носит! Что-то здесь не так...
- А ты не из тех девиц, что живут с девицами, как мужи? - спросил Тори.
- Я живу с кем хочу и как хочу, - гордо ответила девица. - Знай, дерзкий, что я Эстер, дочь Якарума!
Тори почесал затылок и сказал:
- Якарум, Якарум... где-то я слышал это имя...
Кол Люфссон вздрогнул и посмотрел на собственного тана как на дурака. И тут Тори вспомнил.
- Ха! - воскликнул он. - Я вспомнил, это картахенский конунг! Прости, благородная принцесса, теперь я понимаю, мое предложение было преждевременным. Надо сначала побеседовать с благородным Якарумом...
От последних слов один пират заскрипел зубами, как скрипят те, кого одолевают глисты, и положил руку на рукоять меча. Эстер сделала запрещающий жест, пират скрипнул зубами вдругорядь, но руку с рукояти не убрал.
Тори тем временем продолжал хвалебную речь:
- Однако твоя красота, благородная Эстер, такова, что я бы не отказался от сказанных слов, будь ты хоть самой последней шлюхой! Потому что лик твой как луна, бедра твои как амфора, груди как виноградные гроздья, и даже волосы твои, черные как сажа в очаге, не портят тебя ничуть, прекрасна ты и нет на тебе порока! Пойдешь за меня замуж?
- Нет, это невозможно больше терпеть! - воскликнул пират, который давеча скрипел зубами.
Выхватил меч, замахнулся, Тори тоже выхватил свой меч альвийской работы, подставил под удар, меч пирата переломился пополам, а на мече Тори не осталось даже зарубки. Взмахнул Тори мечом, оцарапал кончиком клинка лоб пирата, чтобы кровь залила глаза, и воскликнул:
- Вот вира, что беру я с тебя за злословие и злодеяние!
Это было великодушно, потому что по викингскому обычаю Тори был вправе зарубить противника насмерть, а он ограничился минимальной вирой, допустимой в подобных обстоятельствах.
Пираты заревели, зарычали и гневно залопотали. Эстер нахмурилась и сказала:
- Зря ты поднял оружие на моего товарища.
Тори ответил ей так:
- Да я хоть на самого Тора Одинссона подниму оружие, если будет урон моей чести!
- Твой меч колдовской, - сказала Эстер.
- Да, - кивнул Тори.
- Это нечестно, - сказала Эстер.
- Нет, - покачал головой Тори.
- Тебе лучше покинуть город немедленно, - сказала Эстер.
- А вот и нет, - возразил Тори. - Я покину город не раньше, чем поучаствую в единоборствах и побеседую с твоим отцом.
- Не думаю, что моему отцу уместно с тобой беседовать, - сказала Эстер.
- Что, боится? - спросил Тори.
- Нет, не поэтому, - ответила Эстер. - Сдается мне, ты наговоришь ему много того, о чем твой конунг потом пожалеет.
- Дева дело говорит, - подал голос Хради. - Ты сегодня будто мухоморов объелся, как бы нам не огрести за твои речи.
- Не огребем, - возразил Кол. - У него подмышкой скорчер.
- Да ну! - изумился Хради. - У конунга украл?
- Нет, другой добыл, - сказал ему Тори. - Но присягу конунгу я не нарушил, завоевать себе отдельное королевство - это я могу запросто, а присягу нарушить - ни за что.
- Царя ихнего убьешь? - спросил Кол.
- Раньше хотел, а теперь сомневаюсь, - ответил Тори. - Я ее в жены хочу, а убить собственного тестя еще до свадьбы - немного в том удачи.
- Из этих слов может выйти хорошая виса, - заметил Хради.
- Может, - согласился Тори. Подумал и добавил: - Но может и не выйти.
- Может и не выйти, - согласился Хради.
- Что они все бормочут по-варварски? - возмутился один пират. - Почему они до сих пор живы? Эстер, неужели ты простишь им бесчестье? Твой названный брат умывается кровью, а подлые варвары все еще живы!
Эстер ничего не ответила на эти слова, только дернула плечом, и Тори готов был поклясться, что в этом жесте не было никакого приказа, просто само дернулось. Но пират, обратившийся к предводительнице, решил иначе.
- Баал и Иштар! - закричал он.
Тори понял, что настало время произнести последние слова, а дальше будут говорить мечи.
- Один и Фрея! - произнес он последние слова. - Железный клюв вокруг меня!
- Может, скорчером их? - предложил Хради.
- Немного в том чести, - не согласился Тори.
И атаковал. Одному пирату отсек ухо, второму - кисть руки, в которой тот держал меч (альвийский меч перерубает запястье с одного удара, это кажется невероятным, пока не привыкнешь), третий обратился в бегство, а четвертый не мог сражаться, потому что умывался кровью. Эстер увидела, что случилось с ее братьями по дружине, побледнела и дрогнула, но лишь на мгновение. Сделала суровое лицо, вытянула из ножен свой меч (красивый, но тонкий и в целом бесполезный), сделала шаг навстречу.
- Я гляжу, твоя доблесть не уступает красоте, - сказал Тори. - Истинно говорю, хорошего сына ты мне родишь!
Эстер произнесла злословие и атаковала. Тори отбросил меч, поймал противницу за запястье, обезоружил, попытался сграбастать, она стала драться, пришлось выпустить, оглушить и сграбастать повторно.
- На корабль! - приказал Тори.
- Ну ты вообще сдурел, - сказал Кол.
- Чем бы эта история ни кончилась, скальды сложат о ней прекрасную сагу, - заметил Хради.
- Но это не отменяет того факта, что Тори сдурел, - сказал Кол.
- Не отменяет, - согласился Хради.
А Тори ничего не сказал, потому что тащить пленную деву было нелегко, и он берег дыхание. Тяжелая дева попалась, могучая, отличных сыновей родит!
Как ни странно, принцессу доставили на корабль без приключений, ни один гоблин не отважился воспротивиться беззаконию, учиненному викингами. Вот если бы гоблинские пираты попробовали сотворить такое, например, с Вигдис Рорикссдоттир, их бы разорвали бы на месте в первое же мгновение, а гоблинам как будто нет дела, что дочь ихнего конунга бесчестит какой-то хер с горы. Надо, кстати, поторопиться. Как бы Альф не протупил... Хорошо, что запретил гоблинам сходить на берег до конца разведки, как предчувствовал...
Альф не протупил, сразу все понял, как увидел товарищей, отступающих с добычей. Затрубил в рог, гоблины распределились по веслам, два гоблина с топорами приготовились рубить концы, сам Альф встал к рулевому веслу...
- Альф, не вздумай править! - закричал Кол. - Ты не умеешь!
Тори перебросил пленную деву через борт, гоблины поймали ее в руки, мягко опустили на дно.
- Вяжите ее! - крикнул Хради. - Как очухается, мало не покажется!
- Потом! - возразил Кол. - Сначала отвалить!
Викинги перевалились через борт, Тори пробежал на корму, встал к рулевому веслу, стал отдавать команды, какие отдают при отплытии. Гоблины работали четко, как на учениях и даже лучше, мелькнула нелепая мысль, что гоблины, в принципе, ничем не хуже людей, их просто не учат правильным делам, а если обучить гоблина, например, грести веслом, он будет грести не хуже нормального человека, и судить человекообразное существо надо не по цвету волос и даже не по цвету кожи...
- Кажись, вырвались, - сказал Кол, оборвав нелепую мысль предводителя. - Даже без скорчера. А ты храбрый парень, Тори! Я бы на твоем месте не удержался, пустил бы в ход альвийское колдовство!
- Немного чести побеждать храбрых воинов альвийским колдовством! - подал голос Хради. - Я так полагаю, Тори сделал все правильно, и тем прекраснее будет сага, которую скальды сложат о сегодняшнем дне!
- Благодарю за добрые слова, - сказал Тори.
- Тори, а куда мы плывем? - спросил Хради.
Тори задумался и не нашел, что ответить. Кол сказал:
- Я слышал, в таверне говорили, что если из Картахены править на закат, то на второй день пути попадешь в город Алагир, а там большой рынок, немало чести его ограбить.
- Давайте править на закат, - сказал Тори и налег на рулевое весло.
- А не страшно ночевать в открытом море? - спросил Хради.
Тори задумался и не нашел, что ответить. Кол сказал:
- Сдается мне, ветер будет некрепким.
- Да, не страшно, - сказал Тори.
Пленная принцесса зашевелилась, села, замотала головой. Тори в очередной раз поразился, какая она красивая.
- Хорошую деву ты добыл, Тори, - сказал Хради. - Немало чести будет зачать ей сына.
- Сам себе тройню зачни через жопу! - рявкнула дева.
- Эстер, я тебя люблю, - сказал Тори. - Ты прекрасна и в гневе, и в благодушии.
Эстер предложила, чтобы Тори подошел поближе, и тогда она оторвет ему яйца, чтобы не прельщался неподобающим. Тори вежливо отказался.
- Эй, принцесса, тебя вязать или поклянешься не буянить? - спросил Кол.
- Засунь себе весло в жопу! - ответила принцесса.
- Сдается мне, вязать принцессу мы не будем, - сказал Тори. - Ибо немного чести обижать благородную деву без нужды. И клятву с нее требовать тоже не будем, ибо в этом тоже немного чести. Кол, назначь гоблинов ее сторожить, а если начнет буянить, пусть свяжут. А пока пусть принесут вина, ей не повредит.
Гоблины принесли бурдюк с вином, Эстер сделала странный жест, как будто хотела выплеснуть вино викингам в морды, но передумала. Присосалась, выпила глотков десять, потом перестала пить.
- А куда вы плывете? - спросила она.
- На закат, - ответил Тори.
- Сама вижу, что на закат, не слепая, - сказала Эстер. - Что вы там забыли, там море.
- Там за морем город Алагир, - объяснил Тори.
- Разве вы не боитесь ночевать в открытом море? - удивилась Эстер.
- Мы храбрые, - сказал Тори.
- Но тупые, - добавила Эстер.
- Пусть так, зато храбрые, - сказал Тори.
Эстер не нашла, что на это ответить. Помолчала, присосалась к бурдюку еще раз, долго пила, затем вытерла губы, рыгнула и попросила закуски. Кто-то протянул Тори персик, тот очистил его по гоблинскому обычаю, но не маленьким ножичком, как у них принято, а кинжалом.
- Решил верблюд стать вежливым, покрасил лапы хной, - сказала Эстер.
Тори задумался над ее словами, и вдруг понял - да это же виса! Просто произнесена не по-людски, а по-гоблински, но все равно виса!
- Милая, да ты еще и скальд! - воскликнул Тори. - Воистину тебя послали мне асы!
- Херасы, - сказала Эстер. - А что вы забыли в Алагире?
- Я хочу стать конунгом, - объяснил Тори. - Сначала я хотел убить твоего отца и править в Картахене, но потом встретил тебя и решил, что убивать собственного тестя неуместно.
- Почему? - удивилась Эстер.
- По этому поводу есть сага, - объяснил Тори. - Жил был один конунг, как же его звали... ну, допустим, Полуэкт, и была у него дочь. А другой конунг этого Полуэкта убил, сделал из его черепа чашу, а его дочь взял себе в жены. Вначале они жили мирно, а потом однажды конунг в шутку налил вино в череп Полуэкта, поднес жене и сказал: "Побеседуй с отцом". Она обиделась, выплеснула вино мужу в морду и стала убивать, но не осилила, потому что была слабее, чем он. Тогда она стала просить дружинников убить конунга, но все отказывали. Тогда она напоила одного дружинника, вышла, переоделась как тир, и вернулась. Дружинник подумал, что это не королева, а тир, и трахнул ее, а она ему сказала, когда он кончил: "Немного чести в твоем поступке, пожалуюсь конунгу, он тебя убьет". А дружинник подумал и сказал: "Нет, это я его убью". А она того и хотела!
- Немного чести в таких делах, - сказала Эстер.
- Вот и я о том же, - кивнул Тори. - Потому я и не стал убивать твоего отца, чтобы не получилось какого-нибудь бесчестья.
- А почему ты думаешь, что станешь конунгом Алагира? - спросила Эстер.
- Потому что у меня есть могучее колдовство, - объяснил Тори.
- Не то ли, каким Рандольф завоевал Кырымбырым? - спросила Эстер.
- Да, то самое, - подтвердил Тори.
- Гм, - сказала Эстер и присосалась к бурдюку в третий раз.
А потом сказала, что, пожалуй, не будет пока мстить викингам за то, что они ее похитили, а потом либо будет, либо нет, пока еще не решила. И пусть Тори к ней не пристает, пока она не подумает и не решит, будет она мстить или нет. Тори постелил ей теплый плащ на корме, она улеглась и уснула. Ночью стало холодно, Тори лег рядом и обнял ее. Она не возражала, и Тори подумал, не стоит ли засадить, но не отважился, так и уснул, как старик рядом со старухой.
Долго ли, коротко ли, приплыли викинги в Алагир, пришвартовались, пошли в таверну выпить пива или вина.
- Будь здорова, Эстер! - поприветствовал принцессу трактирщик. - А что ты делаешь с этими варварами? Новую команду набрала?
- Они меня похитили, - объяснила Эстер. - Вот этот, - она ткнула пальцем в Тори, - хочет взять меня в жены.
Тори при этих словах приосанился и сделал гордое лицо, а гоблины захохотали.
- А еще он хочет завоевать ваш город, убить вашего конунга и стать конунгом сам, - добавила Эстер.
Гоблины захохотали пуще прежнего, а трактирщик сказал:
- Эх, принцесса, как нам не хватало твоего чувства юмора!
Короче, выпили викинги вина (пива в Алагире не подают, нет такого обычая), Эстер тоже выпила вместе с ними, и Тори подумал, что это добрая примета. Тут к ним подошел гоблин, богато одетый, но непохожий на воина, и сказал:
- Эстер, я гляжу, у тебя новая команда!
Эстер поглядела на Тори и захохотала. Тори подумал, нет ли в этих словах бесчестья, и решил, что немного есть.
- Эстер станет моей женой! - объявил Тори.
Тут все гоблины в таверне стали ржать как лошади, и Тори понял, что его считают дураком. Сунул руку подмышку, Кол взял его за локоть и сказал:
- Сдается мне, время колдовства еще не пришло.
Тори подумал и согласился:
- Да, ты прав, время еще не пришло.
Подумал еще и произнес такую вису:
- Лемминг смеется над сытым котом. Поглядим, кто засмеется последним!
Повернулся к богато одетому гоблину и сказал:
- Отведи меня к своему конунгу, я расскажу ему веселую сагу! Ибо немного подобных мне шутников водится в семи мирах!
Тот обратился к Эстер:
- А что, твой кормчий хороший шут?
- Лучше не бывает! - ответила Эстер.
Тори расплатился за вино, они вышли из таверны и пошли в тот дом, где у местного конунга хоромы. По дороге Тори взял Эстер за руку выше локтя, та не вырвалась. Тогда Тори обнял ее за талию, она снова не вырвалась. Тогда Тори повернул ее к себе лицом, хотел поцеловать в уста, но принцесса сказала:
- Не надо.
Тори послушался. Альф удивленно хмыкнул и сказал:
- Сдается мне, у этой девы есть над Тори власть.
- Завали хавло, дурень! - рявкнул ему Тори.
- Не тебе злословить вождя, ничтожество! - рявкнула ему Эстер.
Кол хмыкнул и сказал:
- Когда парень и девка говорят одно и то же, это добрый знак.
- Я не девка, а невеста твоего господина, - сказала ему Эстер.
- Прости ее, Кол, она не понимает, что говорит, - быстро сказал Тори. И добавил, обращаясь к Эстер: - Видишь ли, милая, я ему не господин, а как бы старший брат, и он вправе меня злословить, если по делу.
- А меня? - спросила Эстер.
- Да хоть Тора Одинссона, - ответил Тори. - Но только по делу. Мы, викинги, люди свободные, делаем, что хотим, и никто, кроме нас, не несет ответственность за то, что мы говорим или делаем. Никто, кроме нас!
- Оригинальный у вас образ жизни, - сказала Эстер. Подумала и добавила: - Мне по нраву.
Повернулась к Тори, положила ему руки на плечи и поцеловала в уста. Тори обрадовался, ухватил любимую за жопу, она сказала:
- Не торопи события.
Тори послушался, отпустил деву и сам себе удивился, что послушался и отпустил.
- Хорошая пара, - сказал Кол.
- Да иди ты к Фафниру в жопу, - сказал ему Тори, но не зло, добродушно.
К этому времени они дошли до конунгова дворца, прошли мимо стражи, по ходу оказалось, что гоблин, который их вел - конунгов визирь, короче, дошли они до какой-то горницы, и там визирь сказал:
- Оружие оставьте здесь.
- А ты мухоморов не объелся? - спросил его Альф в ответ.
- Заткнись, Альф, - сказал Тори. - Делай, что он говорит.
Снял перевязь с мечом, положил на лавку, рядом положил кинжал.
- Я делаю не то, что говорит он, - сказал Альф. - Я делаю то, что говоришь ты, ты мой конунг, не он.
- Да ты скальд! - сказал Хради и сам засмеялся своей шутке.
Открылась дверь, в горницу вошел гоблин с мордой черной, почти как сажа, только чуть-чуть светлее.
- Ты, что ли, шут? - обратился он к Хради.
Визирь при появлении этого гоблина упал на колени и согнулся так, что коснулся лбом пола, а затем распрямился и встал обратно. Тори понял, что этот гоблин - конунг Алагира.
- Будь здорова, Эстер, - сказал гоблинский конунг. - Ты сегодня особенно прекрасна. Влюбилась, что ли?
- Не исключено, - сказала Эстер и обворожительно улыбнулась.
- Твоих пиратов надо поучить хорошим манерам, - сказал гоблинский конунг.
- Не надо, так смешнее, - возразила Эстер.
- Тебя тоже надо поучить хорошим манерам, - сказал гоблинский конунг. - Почему ты не желаешь мне здоровья?
- Так смешнее, - сказала Эстер.
- Не понял, - сказал гоблинский конунг.
- Тори, объясни ему, пожалуйста, будь любезен, - попросила Эстер.
Тори сунул руку подмышку, и на этот раз его никто не остановил. Вытащил Тори альвийский скорчер, навел гоблинскому конунгу в лоб, выпустил молнию, гоблинский конунг упал и умер.
- Эстер, как его звали? - спросил Тори.
- А теперь-то какая разница? - удивилась Эстер.
- Надо будет потом произнести вису, - объяснил Тори. - Чтобы никто не говорил, что я убил его с неуважением. Он ведь не сделал мне ничего плохого, зачем его бесчестить?
- Его звали Ибирану, сын Аммистарму, - сказала Эстер. - Он был моему отцу полубратом.
- Ох, какая незадача! - огорчился Тори. - Что же ты раньше не сказала! Я не хотел причинять урон чести твоего отца!
- А ты и не причинил, - сказала Эстер. - Если оба родича - конунги, один за другого не мстит.
- Оригинальный у вас обычай, - сказал Тори. - Ну ладно, раз так, тогда хорошо.
Тори заметил, что визирь покойного Ибирану Аммистармуссона стоит на коленях, уткнувшись лбом в пол, и не распрямляется.
- Что это с ним? - спросил Тори у Эстер. - Хребет заболел или ритуал исполняет?
- Ритуал, - объяснила Эстер. - Он как бы намекает, что признал тебя новым конунгом.
- Вот и хорошо, что признал, не буду его убивать, - сказал Тори. - Вставай, трэль, как там тебя зовут?
- Архальбу сын Никмепы, - представился визирь.
- Пойдем, Архальбу, поубиваем кого надо, - сказал Тори.
- Лично ходить не обязательно, - сказал Архальбу. - Я прикажу воинам, они самим поубивают кого надо.
- Ого! - восхитился Тори. - Однако неплохо завоевался этот город! А что, твои воины разве не хотят отомстить за своего конунга?
- Дядя Ибирану был непопулярен, - сказала Эстер.
- Чего? - не понял Тори.
- Его не любили в дружине и народе, - объяснила Эстер.
- А, понятно, - сказал Тори. - Тогда выходит, я сделал даже лучше, чем хотел! Ну что, братья, пойдемте попьем вина?
- Чего только братья? - возмутилась Эстер. - Почему меня не зовешь?
- Рорик Рагнарссон однажды пригласил подругу на пир, - сказал Тори. - А потом пошел походом на Нордкин и словил стрелу, потому что удача его пропала.
- Подруга Рорика Рагнарссона была альвийкой, - сказал Кол. - А Эстер - гоблиница. Не думаю, что есть смысл изгонять ее с пира.
Тори подумал-подумал, и решил, что слова Кола разумны.
- Хорошо, - разрешил Тори. - Пируй, Эстер, с нами.
- А давайте пусть это будет не просто пир, но и свадьба! - предложил Хради.
- Отличная идея! - восхитился Тори.
- А свадьбу будем справлять по какому обычаю? - спросил Архальбу.
- По ихнему, - сказала Эстер.
- По местному, - сказал Тори.
Поглядел на невесту изумленно и спросил:
- Какого хера? Разве тебе придется по нраву, когда тебя станут злословить, что вышла замуж не по обычаю?
Архальбу вежливо взял Тори за локоть и сделал сложную гримасу, дескать, давай отойдем. Они отошли, Архальбу приблизился к Ториному уху и прошептал:
- У нас есть обычай, что невеста теряет девственность с другом жениха, который платит ей золотом или серебром как бы за блядство.
- За что, за что? - переспросил Тори.
- Как бы за блядство, - повторил Архальбу. - Это просто обычай такой, так положено.
- Странно, - сказал Тори. - Ну ладно, пусть будет так. Немного чести злословить обычай того народа, которого ты конунг.
- Тут все не так просто, - сказал Архальбу. - Эстер Картахенская - самая большая развратница всего побережья, это всем известно.
- Ух ты! - восхитился Тори. - Эко мне повезло, эй, Эстер, тебя мне послали асы!