Открытие электростанции Брювери отмечали в столице с большим размахом. В начале второго пополудни торжественный кортеж стартовал от дворца Трисама и неспешно двинулся по Мейн-Стрит к Нюбейбилонскому тракту. Неспешно - потому что Самый Дорогой Господин сэр Морис Трисам не переносил быстрой езды. Он и в молодости не отличался крепким вестибулярным аппаратом, а теперь, когда возраст и злоупотребление опиумом превратили его почти что в живое ископаемое, достаточно было пустить лошадей рысью, и уже через минуту Надежду и Опору Всея Человеческой Общины обязательно начинало тошнить. Поэтому кортеж двигался шагом, со скоростью пешехода.
Утром среди гвардейцев его божественности кардинала Рейнблада распространился клеветнический слух, что Великий Вождь Великой Родины якобы наотрез отказался участвовать в торжествах, и потребовал, чтобы электростанцию доставили во дворец, а там он с удовольствием исполнит все положенные обряды. Его божественность долго уговаривал почтенного старца, но не преуспел, и был вынужден позвать любимую дочь Великого Вождя - почтенную леди Патрицию Трисам, также именуемую Отвязная Патти. Любимая дочь то ли сумела разъяснить сэру Морису, что электростанцию технически невозможно доставить во дворец, а обряды провести надо, то ли как-то иначе убедила его отправиться в путь. Как бы то ни было, сэр Морис Трисам вскарабкался в Самую Главную Карету, и кортеж тронулся. В пути сэр Морис был весел и изволил игриво постукивать взятой в дорогу погремушкой-маракасом по лысой голове сэра Огрида Бейлиса, которому выпал жребий непосредственно сопровождать Великого Вождя в сегодняшней поездке. Сэр Бейлис делал вид, что ничего особенного не происходит, но его улыбка была неискренней, а в глазах, казалось, таилась смерть. К счастью для сэра Бейлиса, его мучения длились не слишком долго. Когда кортеж миновал предместья столицы и выехал в чистое поле, сэр Трисам потребовал трубочку опиума, пыхнул, и остаток пути пребывал в обычном расслабленно-блаженном состоянии.
Путь к объекту Брювери занял более трех часов, и еще около получаса пришлось ждать, пока кареты разместятся на стоянке, а вельможные персоны изволят разместиться на положенных местах. Многие отмечали, что организация празднества оставляет желать лучшего, а сэр Энтони Батлер, непосредственно отвечавший за мероприятие, был зол как сам Сэйтен, постоянно метался туда-сюда и непристойно бранил разных людей и орков. Говорят, за полчаса до начала церемонии он случайно выбранил дьякона Фредди Лу, чуть было не огреб от личной охраны бывшего олигарха, но вовремя извинился и тем спасся.
Наконец, церемония началась. С одноразового алтаря сняли занавески, и высшее общество одобрительно заохало - сегодняшняя девственница оказалась выше всяких похвал, воистину без единого изъяна, и где только его божественность отыскал такую красавицу? Дьякон Виктор Пауэр сказал, что будь такая телка его собственностью, он бы не осилил отдать ее для жертвы, а вдул бы всенепременно. На него, конечно, зашикали, но без особого возмущения. Все знали, что сэр Пауэр тоскует по своей резиденции в Драй Крике, которую недавно подарил леди Патриции Трисам, оттого злоупотребляет травой и все время пребывает чуть-чуть не в себе.
Его божественность зарезал телку ловко и аккуратно, она, похоже, вообще ничего не заметила. Никаких пророчеств девственница не произнесла и никакие демоны в церемонию не вмешивались.
Зарезав телку, кардинал вкусил кусочек ее сердца и запил рюмкой крови. Самый Дорогой Господин тоже вкусил и запил. Гвардейцы кардинала, стоявшие в почетном карауле, шушукались и спорили на щелбаны, не блеванет ли после этого Великий Вождь. Не блеванул.
Затем сэр Рейнблад произнес длинную и в целом унылую проповедь, в которой выразил уверенность в скорейшем наступлении светлого будущего и пообещал жестоко покарать любого, кто будет вредительствовать и вставлять палки промеж спиц колес прогресса. Потому что каждый такой человекообразный - враг народа. Имени покойного Стивена Тринити он не называл, но все и так поняли, о чем идет речь. Сэр Захария Харрисон заметил в этот момент, что на церемонии отсутствует Пол Макдак, и обратил на это внимание сэра Германа Пайка. Герман некоторое время озирался, а затем подтвердил, что Макдак отсутствует, охарактеризовал его поведение эзотерическим словом "фалломорфизм" и попросил Зака напомнить этом завтра утром. Зак в ответ засмеялся и сказал:
- Если я завтра что-то вспомню, это будет означать, что праздник не удался. А это будет плохо, потому что дурное предзнаменование.
Герман порекомендовал ему заткнуться, и Зак последовал этому совету, тем более что на них начали оглядываться. Зак ткнул в бок сэра Томаса Блаунта и велел тому не забыть завтра утром напомнить про Макдака.
- Кому напомнить? - уточнил Том.
- Хоть кому-нибудь, - объяснил Зак.
- Да он сам первый упорется, - предположил Герман.
- Я ему упорюсь, - сказал Зак. - Он за Алису головой отвечает.
- Ну-ну, - сказал Герман.
Сэр Томас Блаунт весь день держался рядом с одной и той же женщиной, будто приклеенный. Сторонний наблюдатель мог подумать, что он ее охраняет, но по закону люди-охранники положены только сэру Морису Трисаму и леди Патриции Трисам, а эта женщина явно не была никем из них. А кто она была такая, было решительно непоятно, потому что ее голова была полностью скрыта белой фатой, какие надевают на головы ортодоксальные поклонницы Джизеса, когда выходят замуж. С другой стороны от женщины в фате сидел никому не ведомый оркоподобный мужчинка средних лет, маленький и плешивый. Он вел себя очень скромно, сидел и слушал проповедь, сложив руки на коленях.
После проповеди Самый Добрый Господин кратко благословил собравшихся, затем к алтарю вышел магистр ордена хранителей его святейшество бишоп Рокки Адамс, и несколько минут бубнил что-то невнятное. Несколько раз он тянулся поковырять в носу, но всякий раз отдергивал руку в последний момент. В рядах гвардейцев наметилось оживление, они стали спорить на щелбаны, засунет он палец в нос до конца речи, или все-таки не засунет. Вроде не засунул. Хотя полной уверенности в этом не было, потому что уже почти стемнело, и под конец речи из всей фигуры его святейшества была отчетливо различима только лысина.
Внезапно сэр Адамс воздел руки к небу и громогласно провозгласил:
- Да будет свет!
И стал свет.
Сильные мира сего стали жмуриться и вертеть головами, потому что свет многочисленных ламп, укрепленных на специальной мачте над алтарем, бил в глаза и нестерпимо раздражал. Задремавший Самый Дорогой Господин проснулся и испуганно завизжал, но сэр Огрид Бейлис сумел утихомирить Вождя Нации раньше, чем его поведение стало совсем непристойным. Говорили, что кто-то из гвардейцев разглядел, что сэр Бейлис отвесил сэру Трисаму подзатыльник, но это, очевидно, клеветнический слух.
Сэр Рейнблад вошел в круг света и патетически провозгласил:
- В круге света были мы рождены в пути. Почему мы не можем друг друга найти в круге света?
И сделал торжественную паузу, в ходе которой в мертвой тишине отчетливо прозвучали два голоса. Вначале женский:
- Он что, уже упоролся?
А затем мужской:
- Это стихи, дура.
Люди, собравшиеся на церемонии, были культурными, они не стали смеяться и показывать пальцами, а сделали вид, будто не заметили конфуза. Только сэр Пауэр нервно захихикал, но к его невежливости отнеслись снисходительно. Потому что все знали, что он недавно подарил Патриции Трисам поместье Драй Крик и с тех пор злоупотребляет.
На этом церемония завершилась. Власть имущие погрузились в кареты и кортеж отправился обратно в столицу, на пир. Но не во дворец Трисама, а в бывший дворец Тринити, статус которого стал в последние дни не вполне понятен. Вместе со всей собственностью упраздненного дома Тринити он перешел к ордену хранителей, но этот орден в последнее время настолько разросся, что кое-кто уже начал шутить, что ему, дескать, принадлежит контрольный пакет всей Родины. Хотя дворец Тринити был заметно роскошнее дворца Адамса, великий магистр не торопился ни переносить туда свою резиденцию, ни официально передавать бесхозное здание какому-нибудь конкретному подразделению ордена. Ходили слухи, что сэр Адамс собирается организовать там официальную резиденцию новой общественной организации, которая вроде как должна объединить в себе бандитов Пайка и боевое братство Харрисона. Несмотря на внешнее безумие этой идеи, ее нельзя сбрасывать со счетов, ведь всем известно, что когда Стивен Тринити случайно выпал из окна на чей-то меч, Пайк и Харрисон не только не поссорились, но наоборот, подружились. Из-за этого кое-кто за глаза называл Зака Харрисона Джудасом.
Короче, пир был организован во дворце Тринити. Вся дорога от Брювери до этого дворца была ярко освещена электрическими лампами, не так ярко, как днем, но намного ярче, чем обычно освещают крыльцо в зажиточном доме. Говорят, какой-то министр спросил Рокки Адамса, всегда ли на улицах Барнард-Сити будет так светло по ночам, и сэр Адамс ему ответил:
- Пока алюминиевый завод не заработает - всегда. А там посмотрим.
Многие гости не стали дожидаться прибытия в пиршественную залу, а накурились уже в дороге. Из-за этого торжественное начало обеда вышло немного скомканным, но когда вельможные гости удовлетворили первый голод, все наладилось. На третьем этаже организовали оргию, причем это был первый случай, когда в общественной оргии открыто участвовали трансвеститы, тайно выращенные в доме Тринити с помощью противоестественной магии. Надо сказать, что вопрос трансвеститов вызвал на днях оживленную дискуссию в Совете Нации, дескать, не являются ли эти существа противными человекообразной природе и не подлежат ли немедленной экстерминации как оскорбление ликов господних? Неизвестно, к чему могла привести эта дискуссия, но в самый ее разгар в зал заседаний случайно забрел спикер Совета сэр Морис Байтер по прозвищу Андроид, и выразил неудовольствие. Дескать, вы так орете, что приличному человеку никак невозможно употребить наркотик и расслабиться - всем известно, что от громких воплей наркотики по кайфу не идут. И вообще, парламент - не место для дискуссий. Пристыженные депутаты затихли, ожесточенная перепалка сама собой увяла и ни во что не вылилась.
Немало гостей пожелали опробовать на собственном опыте новое инновационное чудо. Право первой пробы вытребовал себе сэр Бейлис, дескать, вы весь день развлекались, а у меня теперь башка звенит, дайте человеку хоть чуть-чуть оттянуться. К его просьбе отнеслись с уважением, но когда почтенный сэр приступил к делу, случился конфуз. Всем известно, что интимные дела не терпят досужих советов, на то они и интимные, но когда перед твоими глазами разворачивается такое диво, трудно удержаться от совета, а когда главный мужской персонаж - пожилой уставший человек... Короче, сэр Бейлис увял, расстроился, стал топать ногами, говорить глупости, а загадочная женщина в вуали, уже упоровшаяся сверх всякой меры, стала оглушительно хохотать, сэр Бейлис разгневался... Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы молодой сэр Блаунт не спас положение, прогнав женщину в вуали с сексодрома решительным пинком. Женщина возмущалась и грозила пожаловаться какому-то Джону, но затем успокоилась и направилась на второй этаж, на дискотеку. Она двигалась нетвердой походкой, а спускаясь по лестнице, чуть не загремела вниз, но ее подхватил господин Артур Мамут, знаменитый журналист из "Вечернего Барнарда".
- А чё, пойдем, потанцуем, - отозвалась незнакомка.
В танцевальной зале в это время играла любимая песня кардинала Рейнблада. Надо отметить, что его божественность не отличался изысканным музыкальным вкусом и иногда, будучи в добродушном расположении духа, сам это признавал. Но религиозную музыку сэр Рейнблад любил.
- О, рок-н-ролл! - воскликнула незнакомка. - Я люблю рок-н-ролл! Сэйтен из слэерик! Пыщь, пыщь, ололо!
И начала лихо отплясывать, почти попадая в такт. С учетом своего упоротого состояния, танцевала незнакомка великолепно. Грузный и тяжеловесный Артур рядом с ней казался мифическим Медведом, но это не мешало Артуру прыгать и скакать с щенячьим энтузиазмом. В такт он не попадал совсем, но это его не расстраивало.
Неподалеку от танцующей парочки подирал стенку мрачный Том Блаунт. Он неотрывно глядел на женщину в вуали, и был так печален, что к нему подошла орчанка-танцовщица, ласково обняла за талию и спросила нежным голоском:
- Что, не дает? Пойдем со мной, милый...
Том повернул голову, посмотрел на эту самку, и взгляд его был исполнен такой печали, что орчанка смущенно опустила глаза и тихо сказала:
- Ты такой красивый, молоденький... Пойдем, я тебе подарок сделаю. Я, вообще-то, парень.
Сэр Блаунт вытаращил глаза и переспросил:
- Чего?
Орчанка смутилась еще сильнее, покраснела и стала сбивчиво объяснять:
- Ну, там, наверху, одно старичье собралось, я незаметно улизнула, а теперь думаю, сэр Батлер гневаться изволит, если я не того... Выпороть прикажет...
Богопротивное существо не смогло выразить свою мысль до конца, потому что Том разгневался и оглушительно заорал:
- А ну вали отсюда, девка с яйцами!
- Где девка с яйцами? - спросил неведомо откуда появившийся маленький юркий старичок с нелепой прической - обычно он приклеивал последний оставшийся локон поперек лысины, но теперь волосы растрепались и голова старичка была больше похожа на воронье гнездо, чем на голову почтенного сенатора или кто он там такой.
- Эта, что ли? - спросил еще один старичок, высокий и очень худой. - Эй, пацаны, ловите ее, уходит!
Противоестественное существо куда-то делось - то ли само убежало, то ли похотливые старички уволокли. Том перевел взгляд обратно на Мамута и женщину, и вспомнил, как Зак говорил ему: "Глаз с нее не спускай! Ни на секунду! А узнаю, что курил - уши оторву и скажу, что так было!" Том понял, что зря пренебрег приказом прямого начальника.
Пока противоестественное существо отвлекало внимание сэра Блаунта, у Мамута и женщины в вуали случился конфуз. То ли он споткнулся, то ли она... Сейчас она лежала на спине прямо на паркете, а медведоподобный журналист навис над ней, будто трахать собрался, и с изумлением созерцал трех жаб, вытатуированных на прелестной мордашке Аленького Цветочка. Или, как ее все стали издевательски называть в последнее время, леди Алисы.
К этому времени господин Мамут обрел дар речи и радостно осклабился.
- Цыпа! - констатировал он. - Да какая гарная!
- Где цыпа? - заинтересовался какой-то очередной старичок. - Ух ты, какая красивая! Чур, я второй!
- Цыпа занята, - заявил Блаунт и сам поразился тому, как неуверенно и жалко прозвучал его голос.
- Чего? - спросил Артур Мамут.
- Мальчик, ты чей? - поинтересовался старичок.
- Том, я тебя кастрирую, - прозвучал знакомый голос.
Несмотря на угрожающий характер последнего заявления, Томас Блаунт почувствовал, как внутренности, свернувшиеся было в тугой узел, постепенно возвращаются на свои места.
- Джон, я не виноват! - воскликнул Том. - Она сама того, а тут этот...
Человек, только что угрожавший кастрировать Тома, был тем самым никому не известным плешивым оркоподобным заморышем, что на церемонии сидел рядом с этой самой цыпой в вуали. А с другой стороны этот самый Том сидел... Жаба на официальной церемонии... среди важных гостей... Сэр Рейли, помнится, жаловался, что не смог билет достать...
- Вы чего творите, засранцы? - возмутился старичок. - Это же жаба!
- Фильтруй базар, чучело, - ответил ему заморыш. - Я Джон Росс, рыцарь. Это моя наложница. Это мой друг. А ты кто такой?
- Ик, - сказал старичок и ретировался.
Пока продолжался этот диалог, разоблаченная орчанка упорно пыталась то ли столкнуть с себя господина Мамута, то ли выползти из-под него. Но ни то, ни другое ей не удавалось - Артур был слишком грузен. Единственное, чего она добилась - Артур отвлекся на эту возню и не расслышал, о чем беседовали два заморыша, старый и помоложе. В конце концов, орчанка резко согнула одну ногу в колене, Артур подпрыгнул, зашипел и двинул цыпу в морду, снова закрытую вуалью. Кажется, в нос попал. Затылок самки стукнулся о паркет, на вуали расплылось красное пятно.
В голове у Артура зазвенело, левое ухо перестало слышать. Артур поднял голову, и сообразил, что этот плешивый задохлик только что ударил его ногой в ухо. А если бы в висок попал?
- Ты чего бычишь? - спросил Артур, поднимаясь на ноги.
Орчанка вспискнула и куда-то делась. Артур протянул руку, чтобы ухватить наглеца за шиворот, потом другой рукой в бубен...
Когда Артур пришел в себя, оказалось, что он сидит на полу у стены и пытается вдохнуть.
Заморыш наблюдал за корчами Артура с добродушным любопытством. Ну и силища у него... Не ногой ударил и даже не кулаком, а раскрытой ладонью... Может, он даос мифический?
Заклиненная диафрагма сдвинулась с места, воздух со свистом ворвался в легкие. Оркоподобный хмырь протянул руку, после небольшого колебания Артур за нее ухватился. Никакой подлянки не последовало, незнакомец просто помог Артуру подняться.
- Я Джон Росс, рыцарь, - представился незнакомец.
- Опаньки, - только и смог сказать Артур.
- Пойдем, трубку мира выкурим, - предложил Джон Росс.
- Пойдемте, - согласился Артур. И поспешно добавил: - Это было глупое недоразумение, сэр Джон, прошу принять мои искренние извинения...
За это время вокруг них собралась целая толпа зевак. Джон Росс повернулся к толпе и объявил:
- Представление закончено. Ничего интересного больше не будет. Все свободны, всем спасибо.
Зеваки начали разбредаться. Джон взял Артура за руку и повел к стойке бара. Артур шагал неуверенно, его колотила нервная дрожь. До него начало доходить, что Джон Росс запросто мог его убить. Двинул бы ногой не в ухо, а в висок...
- Трубку мира на двоих, - обратился Джон к бармену.
Раскурил, пыхнул и передал Артуру.
- Сильно не увлекайся, - посоветовал Джон. - У тебя, похоже, последний напас и так был лишним.
Артур взял трубку и пыхнул, чуть-чуть, символически. Отдал трубку Джону и сказал:
- Вы правы, мне больше не надо. И это... извините.
- Ты один раз уже извинился, - заметил Джон. - Этого достаточно, я не тормоз.
Некоторое время они стояли и молчали. Джон курил, а Артур просто переминался с ноги на ногу. Затем Джон неожиданно сказал:
- Об этом случае в газете не пиши. Узнаю - готовься к несчастному случаю.
- Да я даже не думал! - возмутился Артур. - Вы так говорите, будто я понятий не разумею... Сэр Джон, а можно поинтересоваться не для печати... Про вас и эту... гм...
- Все, что про нас говорят - правда, - сказал Джон. - И то, что не говорят - тоже правда.
- Так вы ее на самом деле... гм...
Артур никак не мог решиться выговорить последнее слово.
- Договаривай уж, - улыбнулся Джон.
- Вы ее любите? - спросил Артур.
И замер в ужасе от ожидаемого рыцарского гнева.
- Угу, - сказал Джон.
Артур ждал продолжения, но его не было.
- Но она... - начал Артур, и замолк, не зная, как продолжить.
- Орчанка, - продолжил за него Джон. - Но если стереть с нее орочьи печати, она станет более человечным человеком, чем три четверти существ в этом зале. Она грамотна, умеет считать до ста, у нее есть чувство собственного достоинства, и она не позволяет обращаться с собой как с говорящим скотом. Я встретил ее на каторге, ее сослали туда за попытку убийства хозяина.
- Так она вне закона! - изумился Артур. - Как же вы документы на нее получили?
- Окстись, Артур, - улыбнулся Джон. - Какие документы, ты что несешь? Сам подумай, зачем мне какие-то документы?
- И то верно, - смущенно пробормотал Артур. - А это правда, что вы Фоксхантер?
Джон пристально посмотрел Артуру в глаза, и тому захотелось исчезнуть.
- Интересный ты мужик, Артур, - сказал Джон. - Решительный, наглый... Профессию поменять не желаешь?
Артур отрицательно помотал головой.
- Не желаю, сэр Джон, - сказал он. - Бандитов и ассасинов в Барнарде достаточно, а хороших журналистов можно по пальцам пересчитать.
- Хороших ассасинов тоже можно по пальцам пересчитать, - заметил Джон. - Знаешь, Артур, я тебе, возможно, скоро дам материал для статьи. Хороший материал, эксклюзивный и сенсационный, так, вроде, у вас говорят?
Артур растерянно кивнул.
- Тогда давай способ связи обсудим, - сказал Джон. - Я к тебе напрямую больше подходить не буду, не хочу давать кое-кому пищу для размышлений. Связь организуем так...
2
В этот вечер веселились не только в основном здании дворца. В казарме номер три тоже праздновали.
На самом деле казарма номер три вовсе не является настоящей казармой для рабов, она только называется так. Снаружи она выглядит как положено - унылый одноэтажный барак, замыкающий в квадрат обширный внутренний двор, где обычно устраивают плац для построений. Но в казарме номер три плаца во внутреннем дворе нет, там разбит уютный скверик с детской площадкой в центре. И проживает в этом бараке не триста-пятьсот орков, как можно предположить, глядя снаружи, а всего около пятидесяти. И то, если считать с женами и детьми.
По закону рабу, насколько бы ценным ни был, ни семьи, ни личного имущества не полагается. Все имущество раба принадлежит хозяину, размножение рабов выполняется согласно программе, утвержденной министерством генетики, а вопрос о том, позволено ли оркам заниматься сексом для собственного удовольствия, оставляется на усмотрение уполномоченного управляющего. Но Зак Харрисон однажды сказал по этому поводу:
- Внутри этого забора закон только один - я.
Предание гласит, что, произнеся эти слова, Зак задумался на несколько секунд и добавил:
- Ну, еще Стивен тоже закон. Ну, вы поняли.
Его поняли. Стивен Тринити не интересовался рутинными повседневными делами, связанными с эксплуатацией человеческих ресурсов. Все рабские дела Стивен поручил Заку, и не прогадал. За считанные сотни дней Зак превратил обычное рабское подворье в уникальную социальную структуру, не имеющую аналогов в истории Барнарда - боевое братство.
Среди орков о боевом братстве Харрисона ходили легенды. Для любого орка мечта попасть сюда была сродни мечте попасть в парадайз после смерти. Но парадайз - это где-то далеко, в посмертных краях удачной охоты, а боевое братство совсем рядом, за колючим забором. Но забор этот поставлен не для того чтобы не убегали, а наоборот, чтобы не лезли внутрь и не беспокоили.
Попасть в боевое братство непросто. Во-первых, нужно иметь достаточно нечистой крови, чтобы мыслить как человек, и потому подлежать немедленной экстерминации согласно действующему законодательству. Во-вторых, нужно быть дорогим квалифицированным рабом. Необязательно быть обученным воином, в боевом братстве другие профессии тоже востребованы, палач, например, или настройщик артефактов, но дворника или повара сюда не примут. В-третьих, надо пройти отбор по личным качествам. Злому, нечестному или завистливому орку путь в боевое братство закрыт. Наконец, присяга. Не просто слова, а настоящая клятва верности, не менее нерушимая, чем клятва тремя богами. Разница только в том, что если ты нарушаешь клятву тремя богами, тебя карают три бога, а если нарушаешь присягу братству - карают товарищи. Но пока присягу братству, вроде, никто еще не нарушал.
В темных делах дома Харрисон сделал ставку на орков-полукровок. Они ничуть не уступают людям по интеллекту, но гораздо более преданны. Когда поручаешь задание орку из боевого братства, можно не бояться, что тот откажется или предаст. Да и на зарплате можно сэкономить. Конечно, у орков тоже есть свои недостатки, не любое задание им можно поручить, например, вербовать людей оркам очень трудно. Но для большинства задач орки вполне годятся. А для тех дел, с которыми оркам не справиться, есть Тони Батлер, Том Блаунт и еще несколько братьев-людей.
Конкуренты оценили очень высоко творение Харрисона. Герман Пайк из дома Адамса даже начал создавать свой аналог, который назвал просто и непритязательно - банда. Но нормально воспитать своих бандитов Пайк не успел, если не считать Звонкого Диска. Ну, еще недавно Длинный Шест к бандитам прибился, да и из леди Алисы может ассасин получиться. Но едва ли можно считать Длинного Шеста и леди Алису бандитами - они реально подчиняются только Джону Россу, который вообще непонятно что собой представляет, и непонятно какой статус имеет. Про него такие слухи ходят - жуть!
Одно крыло казармы номер три не было жилым, там размещались столовая, бар и спортзал. Сегодня в столовой накрыли столы для банкета и закатили пир горой. Дым стоял коромыслом, а доктор Алекс Мортимер (один из немногих людей на этом орочьем празднике) притащил флягу запретного наркотика спирта, который обычно используется для дезинфекции и иногда как топливо. Спирт незаметно налили в яблочный сок, размешали, разлили по стаканам. Бродячке Алекс не налил.
- Беременным спирт нельзя, - сказал он. - А то родишь еще неведому зверушку...
Звонкий Диск, услышав эти слова, помрачнел и напрягся. Но высказать вслух, что думает о циничном докторе, постеснялся. Когда бандиты Пайка влились в боевое братство, Звонкий Диск попал в окружении малознакомых орков и чувствовал себя не вполне уверенно. Его уважали и ценили, но настоящая дружба пока еще не наладилась.
- Ты так лучше не шути, - посоветовал Алексу Тяжелый Танцор. - А то Звонкий Диск сидит, молчит, думает про тебя неизвестно что... Сейчас как встанет, как навешает...
Алекс рассмеялся и сказал:
- Это еще непонятно, кто кому навешает.
Действительно, было непонятно, кто кому навешает, если эти двое начнут драться. Оба высокие, широкоплечие, мускулистые... Алекс, правда, рукопашному бою не обучен, но и Звонкий Диск, вроде, тоже.
Водяной Зверь ткнул Звонкого Диска локтем в бок и сказал:
- Ты не обижайся, этот козел со всеми так разговаривает.
- Сам ты козел, - сказал Алекс, немного подумал и добавил: - Водяной козел!
И заржал неестественным накуренным смехом.
- Вот так мы и живем, - констатировал Бешеный Дятел.
Звонкий Диск неопределенно хмыкнул.
- Да ты не волнуйся, - сказал Бешеный Дятел. - Когда моя жена беременная была, я тоже беспокоился, аж места себе не находил. Бывает, начнешь кого-нибудь пытать, возьмешь щипцы, а руки трясутся...
- То-то у тебя целая фляга спирта тогда испарилась! - воскликнул Алекс и заржал.
- Антисептика, антисептика... - передразнил Алекс. - Тебе повезло, что в той фляге первач был. А была бы нулевая возгонка, с метанолом - уже съели бы тебя давно. Кстати! Это всех касается, технический спирт пить нельзя!
- Тише ты... - прошипел Тяжелый Танцор. - Вон, за соседним столом уже оглядываются.
- Этого парня Эхо Мечты зовут, - заметил Звонкий Диск. - Хороший парень, только молодой еще, воспитывать надо.
- Не подошел, постеснялся, - прокомментировал Водяной Зверь. - А можно было бы налить. Если парень хороший, почему не налить?
- Так вот, - продолжил Алекс, уже тише. - Спирт бывает питьевой, а бывает технический, для протирки инструментов. Технический спирт пить нельзя. Смертельная доза - примерно полстакана.
- Бешеный Дятел, ты труп, - прокомментировал Водяной Зверь.
- Да ты уже достал комментировать! - возмутился Алекс. - Короче, так.
Что он хотел сказать дальше, осталось загадкой, потому что в дверях столовоц появился напуганный и растерянный Том Блаунт. Следом за ним вошла леди Алиса, ее орочьи татуировки дико контрастировали с белым человеческим платьем, длинным, роскошным и дорогим. Впрочем, из татуировок была видна только лобная - остальное лицо Алиса прикрывала руками. Глаза у нее были красные и заплаканные, и еще она прихрамывала.
Леди Алиса подошла к умывальнику, открыла кран и стала шумно сморкаться и отплевываться. Том направился к столу, за которым отдыхал руководящий состав боевого братства.
- Почему недотраханная? - заинтересовался Тяжелый Танцор. - Она что, пыталась дать кому-то?
- Ее Мамут изнасиловать хотел, - объяснил Том. - Она ему по яйцам врезала, а он ей нос расквасил.
- Фигасе, - сказал Алекс.
- Песец, - сказал Бешеный Дятел.
- Джон Росс тебе яйца оторвет, - сказал Водяной Зверь. - Сначала Зак одно яйцо оторвет, потом Джон другое.
- Заку о происшествии доложил? - спросил Тяжелый Танцор.
Том отрицательно покачал головой.
- Песец, - сказал Бешеный Дятел.
- Точно оторвет, - сказал Водяной Зверь.
- Да идите вы все! - воскликнул Том. - Все нормально, Джон там рядом был, он все разрулил. Как двинул этому журналюге в пузо, тот аж отлетел. Я уж думал, грудину ему проломил, сейчас точно Песец придет. А тот ничего, покорячился и встал, Джон его повел трубку мира курить, вроде... Я точно не знаю, я Алису сюда повел, не знаю, что там дальше было.
- Сходи в храм, Фортуне жертву принеси, - посоветовал Водяной Зверь. - Не оказалось бы там Джона - пришлось бы тебя Песцу в жертву приносить.
- Ты одно яйцо отрежь и положи на алтарь Фортуны, - посоветовал Бешеный Дятел. - Или во! Давай я тебе сам яйцо отрежу и молитву прочитаю! Хорошо отрежу, с дезинфекцией!
- Кстати о дезинфекции, - подал голос Алекс.
- Да, о дезинфекции, - подхватил Тяжелый Танцор. - Том, тащи сюда Алису, а сам вали отсюда.
Том встал и побрел к умывальнику. Водяной Зверь оглядел стол в поисках чистого стакана, какой-то нашел, но можно ли его считать чистым...
- Все равно продезинфицируется, - решил Алекс.
Отобрал стакан у Водяного Зверя, сунул под стол и стал наливать спирт из фляги.
Алиса захромала к столу, на полпути остановилась, сняла с ноги последнюю оставшуюся туфлю и с силой швырнула в зеркало. Зеркало задрожало и зазвенело, но не разбилось.
- Хорошая туфля, двадцать долларов за пару, - прокомментировала Бродячка. - Надо потом вторую найти.
- Совсем леди одурела, - прокомментировал Водяной Зверь.
Алиса подошла к столу и плюхнулась на стул, который только что освободил Том.
- На, выпей, - сказал Алекс и протянул ей стакан.
Алиса принюхалась и страдальчески сморщилась.
- Алкоголики, - констатировала она. - А что, виноградного сока не нашлось?
- Пей, что дают, дура, - ласково произнес Тяжелый Танцор.
- Ты, это, полегче, - подал голос Длинный Шест.
До этого он в разговоре не участвовал, сидел тихо.
- Глядите, он говорящий! - воскликнул Алекс и заржал.
- Заткнись, - сказал Тяжелый Танцор. - Давайте выпьем.
Выпили.
- Джон как-то рассказывал, что в древнюю эпоху был такой обычай, когда вино пили... - начал рассказывать Длинный Шест, понял, что его никто не слушает, смутился и умолк.
- Ну что, леди, довыпендривалась? - спросил Тяжелый Танцор. - Нос цел? Алекс, посмотри, пожалуйста.
- Да чего тут смотреть? - отозвался Алекс. - И так вижу, что цел. Покровит еще пару дней и пройдет. Сморкайся осторожнее. Осторожнее!
Последнее предупреждение запоздало. Алиса высморкалась в салфетку, из носа потекли две кровяные струйки, закапали на скатерть и на платье.
- Надо снять скорее и солью присыпать! - воскликнула Бродячка.
Выбралась из-за стола, попыталась раздеть Алису, но запуталась в застежках платья. Алиса неожиданно сунула обе руки в тарелку с салатом, уронила голову на руки и зарыдала.
- Платье можно уже не снимать, - констатировал Алекс, вытирая салфеткой с рукава брызнувший салатный сок. - Безнадежно испорчено.
Бродячка вернулась на свое место.
- И чего Джон так с ней нянчится? - риторически вопросил Водяной Зверь. - Длинный Шест, может, ты объяснишь? Ты их, вроде, давно знаешь.
- Он ей жизнь спас два раза, - объяснил Длинный Шест.
- А, тогда понятно, - сказал Водяной Зверь.
- Она что, уснула, что ли? - поинтересовался Тяжелый Танцор.
- Похоже на то, - сказал Алекс.
Вытащил палочку из мясного рулета, потыкал Алису в шею.
- Готова, - констатировал Алекс.
- Надо ее в квартиру доставить, - заметил Водяной Зверь.
- В которую? - уточнил Тяжелый Танцор. - Там разве ремонт закончился?
- Ах да, - вспомнил Водяной Зверь. - А куда тогда ее девать? Может, на сексодром оттащить? Положить в уголок, подушками прикрыть, чтобы не лезли...
- На сексодроме сам будешь ее охранять, - заявил Тяжелый Танцор. - Пусть спит. Пусть Джон сам решает, что с ней делать, это его проблема, не наша.
- Это ты Заку будешь объяснять, - сказал Водяной Зверь.
- Надо будет - объясню, - сказал Тяжелый Танцор.
- Бедная девочка, - подала голос Бродячка. - Так жалко...
- Ее не жалеть надо, а воспитывать, - заявил Звонкий Диск. - Джона надо жалеть. Как она ему нервы мотает... Вот, помнится, когда мы только-только в столицу приехали...
- Понаехали, - вставил Алекс.
- ... она на базар пошла без балахона, - продолжил Звонкий Диск.
- О, расскажи эту историю! - воскликнул Алекс. - Длинный Шест, правда, ты тогда самому Марволо дрыном в лоб засветил?
- Не помню, - ответил Длинный Шест.
- Неправда, - ответил Звонкий Диск. - Не самому Марволо, а какому-то копу с рынка. Но бросок вышел знатный, на трезвую голову так не получится. С таким закрутом...
- Джон идет, - сказал Длинный Шест.
За столом наступила тишина.
Джон Росс вошел в столовую, он заметно пошатывался, сразу видно, что укурен. Увидел валяющуюся туфлю, улыбнулся и воскликнул радостно:
- О, вот она, вторая!
Подошел к столу, осмотрел Алису, потыкал пальцем, осмотрел палец и брезгливо вытер о салфетку. Алиса зашевелилась и что-то промычала из салата.
- Бедненькая, - сказал Джон.
Взял стул у соседнего стола, придвинул, сел рядом.
- Длинный Шест, будь другом, - сказал он. - Найди, пожалуйста, каких-нибудь чурок чистокровных, пусть ее оттащат куда-нибудь.
- А куда тащить-то? - спросил Тяжелый Танцор. - У вас в квартире ремонт, а на старую... Пешком она не дойдет, а повозки все заняты, высокородных гостей развозят. Разве что к седлу привязать...
- Не пойдет, - покачал головой Джон. - Заблюет либо орать начнет... Ладно, бесы с ней, пусть так дрыхнет. Как проспится, поедем.
- Вам лучше здесь ночевать, по-моему, - посоветовал Звонкий Диск. - До утра она точно не проспится.
- Да, пожалуй, - согласился Джон после некоторого колебания. - Тогда так и поступим. Длинный Шест, утром, как проснешься, найди меня, у меня к тебе важное дело есть.
- Может, сейчас обсудим? - предложил Длинный Шест.
- Нет, сейчас не обсудим, - покачал головой Джон. - Это надо на трезвую голову обсуждать. Не забудь, найди меня завтра.
- Не забуду, - пообещал Длинный Шест.
- Как там, вообще, наверху? - поинтересовался Звонкий Диск.
- Что? - не понял Джон. - Где наверху?
- Это он наш жаргон осваивает, - объяснил Тяжелый Танцор. - Наверху - это в центральной части основного корпуса, начиная со второго этажа. На первом этаже там служебные помещения, а начиная со второго...
- Понял, - перебил его Джон. - Там хелл какой-то творится. Никогда не видел столько упоротых людей в одном месте. И кого ни ткни - или министр, или депутат. Только одного нормального человека видел, Артур Мамут, журналист знаменитый - он, оказывается, нормальный мужик по жизни. Покурили, побеседовали...
Тяжелый Танцор и Водяной Зверь недоуменно переглянулись.
- А он разве... это... - осторожно начал Тяжелый Танцор. - Алису...
- А, это... - махнул рукой Джон. - Да ну, недоразумение. А Тома надо выпороть. Говорили же ему: "Глаз не спускай, головой отвечаешь".
- Людей пороть нельзя, - заметил Водяной Зверь. - Потому что права человека. Так в законе написано.
- Некоторых надо, - заявил Тяжелый Танцор. - Я тоже часто хочу его выпороть. Или Дятлу отдать для опытов.
- Да иди ты! - обиженно воскликнул Бешеный Дятел. - Я уже завязал, сколько раз можно повторять!
- Ой, извини, - смутился Тяжелый Танцор. - Все время забываю. Не хотел обидеть, честное слово, просто привык как-то, думаю "палач", подразумеваю "Бешеный Дятел"...
Водяной Зверь закатил глаза и мечтательно причмокнул.
- Какой палач был! - сказал он. - Какой палач!
- Да хватит вам меня травить, - сказал Бешеный Дятел. - Не смешно.
- А давайте, я палачом буду, - предложил Алекс. - Буду работать на две ставки, двойную зарплату получать... Кстати! Я же хотел вас насчет технического спирта проинструктировать!
- Палачей-людей не бывает, - быстро произнес Тяжелый Танцор.
Фокус удался - Алекс забыл, что собирался рассказать о мерах безопасности при потреблении спирта, и переключился на другую тему. Возможно, этой унылой лекции сегодня удастся избежать. А то сколько можно, как спирту выпьет, так каждый раз: этанол, метанол...
- Это дискриминация, - заявил Алекс. - Дискриминация - это плохо.