Проскурин Вадим Геннадьевич : другие произведения.

Чуть-чуть мудрее

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:


   Святой Полуэкт явился в город Шринагар, когда там проходила ежегодная ярмарка. Есть в этом городе обычай, что на десятый день после окончания сезона дождей на площади у восточных ворот собираются купцы из разных мест, разбивают шатры и вырастает временный город, примерно как у полночных кочевников, но чуть-чуть по-другому. И если кто желает купить наложницу или верблюда или драгоценные безделушки или что-нибудь еще в том же роде, то такой человек приходит на ярмарку и покупает, что желает, потому что столь богатого выбора по столь дешевым ценам больше не сыскать во всей стране. А еще на ярмарку являются акробаты, шуты, жонглеры, дервиши, волшебники, проститутки, воры, попрошайки и все прочие виды людей, какие обычно собираются на ярмарках. И еще зеваки, которых влечет на ярмарку не какое-то конкретное дело, а жажда развлечений.
   Однажды утром один волшебник демонстрировал на ярмарке удивительную способность зависать в воздухе на высоте десяти цзиней. Садился он в позу лотоса, брал в руку волшебную трость и молился, а помощники закрывали его со всех сторон простынями, расписанными священными узорами, чтобы нечистые взгляды не нарушали молитву. А потом помощники убирали волшебные простыни, глядь, а волшебник по-прежнему сидит в позе лотоса, но уже не на земле, а висит в воздухе на высоте десяти цзиней, а волшебным жезлом касается земли, но ежу понятно, что не на жезле держится вес, а на святости, потому что рука с жезлом вытянута далеко вперед. Восхитились зеваки святости волшебника, засвистели и зааплодировали, стали бросать медяки в корзину, что помощник понес вдоль толпы. Замечательный пример волшебного мастерства!
   Стоял среди зевак молодой муж приятной наружности, одетый в роскошный хитон, ткань которого отливала железным блеском, видать, какая-то новомодная краска, купцы, должно быть, привезли из далекой страны. В левое ухо мужчины была вдета золотая серьга с большим самоцветом, похожим на бриллиант, но явно другим, потому что те, кто ходят без охраны, бриллианты таких размеров не носят. А в тюрбане у мужика торчал еще один якобы бриллиант, тоже несуразно огромный, несомненный признак дурновкусия. А на пальцах у мужика были надеты перстни желтого металла, а на шее цепь, тоже имитация золота, тоже очень уродливая, ну да боги ему судьи. Короче, стоял мужик в первом ряду зевак, но не свистел и не аплодировал, а когда к нему подошел помощник волшебника с корзинкой - ничего в корзинку не положил.
   Это и был святой Полуэкт.
   Рядом с ним стоял знаменитый в городе вор по прозвищу Мангуст, который крал только у иноземцев, потому что иначе знаменитым вором не станешь, быстрее повесят или камнями побьют. А если у своих не красть, то все нормально, люди таких воров даже любят. Решил Мангуст иноземца подколоть и сказал так:
   - Однако сдается мне, твоя скупость не соответствует цене твоих украшений!
   Люди, стоявшие рядом, оценили иронию и захохотали, но Полуэкт остался серьезен. Он ответил:
   - Ты неправ, почтенный. Ибо богачи чаще скупы, чем щедры, ведь тому, кто щедр, труднее стяжать богатство, нежели тому, кто скуп. Разве не так?
   Мангуст задумался над вопросом и не нашел, что ответить, не уронив достоинства. А потом задумался еще раз и нашел подходящий ответ. Он сказал так:
   - Впервые вижу мужа, не стыдящегося собственной скупости!
   Полуэкт ответил так:
   - Сдается мне, скупцу стыдиться скупости не умнее, чем скопцу стыдиться увечья. Однако говоря о скупце, не намекаешь ли ты на меня?
   - Намекаю, - кивнул Мангуст.
   - Здесь ты ошибаешься, - сказал Полуэкт. - Ибо я ничего не подал волшебнику не оттого, что я скуп, а оттого, что он обманщик. Нет никакого волшебства в том, что он висит в воздухе на высоте десяти цзиней.
   - Что ты болтаешь! - завопил помощник волшебника. - Разве ты не видел, как я водил рукой у учителя под жопой? Там нет никакой подпорки!
   - Подпорка не под жопой, а в другом месте, - сказал Полуэкт. - Я могу показать.
   Когда мужик произносил эти слова, Мангуст смотрел в глаза волшебнику и увидел, что от этих слов волшебник дрогнул.
   - А покажи! - воскликнул Мангуст.
   - Покажи! Покажи! - закричали зеваки.
   Вышел Полуэкт вперед, встал перед волшебником на колени и вдруг как стукнет снизу по жопе! Жопа у волшебника зазвенела как медный таз, а помощники волшебника переглянулись и лица у них стали, как у воров, которых скоро будут бить. А Полуэкт поднялся и пнул волшебника снизу по руке, державшей волшебный посох. Все думали, что рука от такого удара взлетит вместе с посохом над головой, а она осталась на месте, а весь волшебник закачался в воздухе, как ребенок на качелях, но иначе.
   - Он сидит в тазу, - объяснил мужик. - А таз стоит на подставке, она продета через рукав, там толстый металлический стержень.
   Вышел из толпы один воин, взмахнул мечом, распорол волшебнику рукав и все увидели, что так и есть, никакой это не волшебник, а жулик.
   - Мочить жулика! - закричал Мангуст.
   Стал незадачливый жулик выпутываться из рукава, которым был прикреплен к подставке, а воин схватил его одной рукой за бороду, другой занес меч, а Мангуст в этом время запустил руку в корзину с монетами и положил себе в карман полную пригоршню медных монет и вроде пару серебряных. И никто этого не заметил, кроме Полуэкта. Но разоблачать Мангуста он не стал, а подмигнул и пошел прочь. Мангуст подумал-подумал, да и пошел за ним.
   - Эй, почтенный! - позвал Мангуст. - Как тебя зовут?
   - Да кому какое дело? - отозвался Полуэкт. - Ну, допустим, Полуэкт.
   - А я Мангуст! - представился Мангуст. - Давай, я тебя пивом угощу?
   - Ну, угости, - не стал возражать Полуэкт. - Только нормальным, чтобы не как верблюжья моча.
   Зашли они в таверну, заказал Мангуст два пива, сели они за столик, стали пить. Отхлебнули по глотку, Мангуст спросил:
   - Как тебе пиво?
   Полуэкт ответил ему так:
   - Если бы я был невежлив, то сказал бы, что оно лучше верблюжьей мочи, но ненамного. Но если бы я так сказал, я бы оскорбил твое гостеприимство, не правда ли?
   Мангуст хотел было сказать, что он уже оскорбил гостеприимство, потому что сказанное внутри оборота "сказал бы" все равно сказано, а потом подумал, а точно ли это верно? Полуэкт рассмеялся и сказал:
   - Прости, я пошутил.
   Мангуст подумал и решил: пусть так и будет. Тоже посмеялся. И спросил:
   - А почему ты не разоблачил жулика раньше? Ты ведь сразу догадался, что он жулик, верно?
   Полуэкт улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
   - А почему я не разоблачил тебя? Я ведь сразу догадался, что ты вор.
   - Я тебе ничего плохого не сделал, - сказал Мангуст.
   - Ты ответил, - сказал Полуэкт.
   Мангуст поразмыслил над его словами, осознал смысл и восхищенно цокнул языком.
   - А ловок ты управляться со словами! - сказал он. - Ты, наверное, жрец?
   - Нет, я забавляюсь, - сказал Полуэкт.
   Допил пиво залпом, поморщился и сказал:
   - Пойду-ка я отсюда. Говорят, тут где-то неподалеку есть город Мбабане, а в нем красивый храм.
   - До того храма идти целый день, - сказал Мангуст. - Только к вечеру дойдешь.
   - Я не тороплюсь, - сказал Полуэкт и встал.
   - А можно кое-что спросить? - спросил его Мангуст. - Самоцвет у тебя в серьге - цитрин или халцедон?
   - Бриллиант, - ответил Полуэкт. - А что?
   - Врешь, - сказал Мангуст. - Во всем Шринагаре бриллиант такого размера только один - в царьковой короне.
   - Был один, - сказал Полуэкт. - Теперь два. Скоро будет снова один. Такова жизнь, все течет, все меняется.
   Мангуст рассмеялся и сказал:
   - Ты, Полуэкт, самый лучший враль из всех, кого я встречал, а встречал я немало! Неплохо вышло, что мы с тобой повстречались!
   - Неплохо, - согласился Полуэкт.
   Взял стеклянную кружку, поднес к уху, провел по кружке серьгой, осталась глубокая царапина.
   - Прощай, - сказал Полуэкт.
   - Погоди! - воскликнул Мангуст. - Давай, я тебя провожу!
   - Ну, проводи, - сказал Полуэкт и улыбнулся.
   На мгновение Мангусту показалось, что Полуэкт мгновенно распознал весь его замысел и счел смешным. Подумал Мангуст и решил, что не может такого быть.
   Расплатился Мангуст за пиво, вышли они из таверны и пошли по дороге, что ведет к городу Мбабане. Вышли за пределы ярмарки, пересекли поле и вошли в лес. И тогда Мангуст сказал:
   - Я слышал, в этом лесу водятся разбойники.
   - Не сомневаюсь, - согласился Полуэкт.
   Мангуст думал, что тот добавит что-то еще, но Полуэкт молчал. Тогда Мангуст спросил:
   - Разве ты не боишься, что разбойников привлечет твой бриллиант?
   - А стоит ли бояться? - улыбнулся Полуэкт. - Любой разбойник подумает, что это стекляшка и подивится моему дурновкусию.
   - А если разбойник решит, что это все же бриллиант? - спросил Мангуст.
   - В таком случае мы славно повеселимся! - воскликнул Полуэкт и улыбнулся до ушей.
   Мангуст огляделся, никого не увидел и сказал:
   - Давай же начнем веселиться! Снимай серьгу!
   Полуэкт снял серьгу и протянул Мангусту на раскрытой ладони. Мангуст протянул руку, чтобы цапнуть, а Полуэкт свою отдернул, а другой рукой стукнул Мангуста по нижней челюсти и та клацнула.
   - Сдается мне, ты не самый лучший вор, - сказал Полуэкт. - Вор должен быть бдителен, а ты бдительность утратил.
   - Ах ты пидор! - воскликнул Мангуст.
   Выхватил нож и хотел пырнуть Полуэкта в печень, но тот поймал запястье, а ногой стукнул по яйцам так, что Мангуст света белого невзвидел. А когда взвидел вдругорядь, то увидел, что Полуэкт сидит на пеньке, драгоценная серьга вдета обратно в ухо, а отобранным ножом он забавляется, подбрасывает и ловит и видно, что в этом искусстве он достиг мастерства.
   Застонал Мангуст, закашлялся, вытошнило его. Улыбнулся Полуэкт, подождал, когда Мангуста отпустит, протянул флягу, сказал:
   - Глотни, полегчает. Но немного, оно крепкое!
   Глотнул Мангуст из фляги, а там такое прекрасное вино! Сладкое, пахнет чем-то вроде меда, но другим, а крепкое настолько, что язык щиплет, но не сильно, а в самую меру.
   - Вот это да! - воскликнул Мангуст. - Сома или амброзия?
   - Портвейн три топора, - непонятно ответил Полуэкт. - Хватит хлебать, захмелеешь!
   Схватил флягу, стал отбирать. Мангуст хотел было воспротивиться, но передумал, потому что заопасался еще раз получить по яйцам. Отдал без сопротивления.
   Подумал и спросил:
   - А почему ты меня не покарал? Я же тебя оскорбил.
   Рассмеялся Полуэкт и ответил так:
   - Однажды Будда шел мимо огуречного поля и один огурец обратился к нему с такими словами: "Эй, Будда, я трахал твою мать, а в твой тюрбан заворачивал немытый член!" Знаешь, что ответил ему Будда?
   Мангуст отрицательно помотал головой.
   - Будда ответил так, - сказал Полуэкт. - Будда воскликнул: "Ого, говорящий огурец, экая диковина!"
   И замолчал.
   Мангуст подумал-подумал и спросил:
   - А кто такой Будда?
   Полуэкт удивился его вопросу и спросил в ответ:
   - А что, он разве еще не родился? Тогда пусть это будет не Будда, а, например, Кришна.
   - А кто такой Кришна? - спросил Мангуст.
   - Гм, - сказал Полуэкт. - Ну, пусть Ганеша.
   - Hазве Ганеша наматывает на голову тюрбан? - удивился Мангуст.
   - Да какая разница! - воскликнул Полуэкт. - Смысл притчи не в том, чтобы рассказать историю, а в том, чтобы слушающий стал чуть-чуть мудрее.
   Задумался Мангуст над его словами и то ли понял, то ли нет. Скорее все же нет. Решил оставить для дальнейшего осмысления.
   - Слушай, Полуэкт, - сказал он. - Я гляжу, ты могучий воин, хотя с виду не скажешь. Почему ты не поступишь на службу к царьку?
   Полуэкт улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
   - А зачем?
   - Добыча, - объяснил Мангуст. - А когда войско грабит город, можно трахать таких красивых баб, каких в других обстоятельствах ни за какую плату не трахнуть.
   - Если бы я любил красивых баб, я бы обменял бриллиант на гарем, - сказал Полуэкт.
   - Должно быть, ты любишь мальчиков либо гусей! - предположил Мангуст.
   - Нет, все же баб, - покачал головой Полуэкт. - Но я не люблю ни покупать любовь, ни брать силой, я люблю, когда ее дарят от чистого сердца.
   - Когда грабят город, любовь чаще всего как раз дарят, - сказал Мангуст. - Редко какую бабу приходится принуждать силой. Показал окровавленный меч и она сразу все дарит от чистого сердца.
   - Это не от чистого сердца, - сказал Полуэкт. - Я так не люблю.
   - А зачем тогда ты постигал воинское искусство? - спросил Мангуст. - Это ведь утомительно и больно, если не мечтать о добыче. Если нет награды, зачем терпеть боль?
   - Я с тобой не согласен, - покачал головой Полуэкт. - Лучшая награда за боль тренировки - собственное совершенство. Не будешь тренироваться - станешь жирным и больным.
   - Надо иметь большую удачу, чтобы стать жирным, - заметил Мангуст.
   - Извини, - сказал Полуэкт. - Не хотел обидеть.
   Задумался Мангуст над словами Полуэкта и не нашел в них никакой обиды. Хотел было спросить, в чем дело, но передумал, решил не спрашивать.
   - Однако пойдем, - сказал Полуэкт. - Отдохнули и хватит.
   Встали они и пошли дальше по дороге.
   - Какая прекрасная страна! - воскликнул Полуэкт. - Воздух чистый, в лесу полно зверья, на обочинах почти нигде не насрано, великолепно! Какая прелестная гармония! Я иногда мечтаю поселиться в подобном краю на много лет подряд. Найти особо живописное место, построить красивый храм и жить при нем отшельником.
   - А какому богу храм? - спросил Мангуст.
   - Любому доброму, - ответил Полуэкт. - Чтобы на алтарь возлагали цветы, а священные картины чтобы восхищали, но не пугали. Чтобы душа в этом храме устремлялась ввысь, на время соскакивая с колеса сансары.
   - Разве с колеса сансары можно соскочить? - удивился Мангуст. - Разве это не путь всего сущего - вечно перерождаться в иное, но аналогичное?
   - Так верят в этой стране, - кивнул Полуэкт. - А в закатных странах в сансару не верят, там полагают, что когда человек помирает, душа покидает тело, боги ее судят и присуждают либо вечное блаженство, либо вечные муки, смотря как человек жил. А еще есть точка зрения, что благородном мужу о посмертной судьбе рассуждать незачем, что такие рассуждения - удел дураков и подлецов, а если ты не дурак и не подлец, то какое тебе дело, что именно станет с твоей душой, когда тело перестанет существовать?
   Мангуст подумал и сказал:
   - Наверное, надо быть сильно праведным, чтобы рассуждать подобным образом. Я бы не смог. И тем более я не смог бы полагать, что жизнь единственная и накопленные грехи в следующей жизни не искупить. Я ведь вор! Я, конечно, слежу за кармой, стараюсь не последнее забирать и без нужды не убивать, но все равно грешен, это в моей профессии неизбежно. Я так думаю, мое следующее перерождение будет благородным зверем, крокодилом, например, или макакой. Там я искуплю нынешние грехи, снова перерожусь человеком, а дальше как получится. По-любому, вера в реинкарнацию позволяет смотреть в будущее без страха, а если бы я не верил, что колесо сансары вращается вечно, я бы так не смог.
   - А если бы ты верил, что колесо сансары вращается не в одной плоскости до конца времен, а поднимается по спирали вот так? - спросил Полуэкт и показал рукой, как именно по его мнению поднимается колесо сансары.
   - Каждое последующее перерождение лучше предыдущего? - спросил Мангуст. - Нет, это бессмыслица, глупо в нее верить! В каждый момент большинство живых душ - травы, деревья, черви и букашки. Если бы колесо сансары вертелось так, как ты говоришь, мир стал бы другим.
   Полуэкт задумался над его словами и сказал:
   - Однако с тобой интересно беседовать, ты умен. А ты все время воруешь или владеешь другим ремеслом?
   - Нет, ремеслом не владею, - помотал головой Мангуст. - Чтобы овладеть ремеслом, надо либо родиться в семье мастера, либо удачно попасть в рабство. Мне не довелось ни того, ни другого. Но я не ропщу, потому что верю, что когда-нибудь доведется.
   К этому времени дорога привела их к большой заболоченной луже, где цвели лотосы и дремали молодые крокодилы, опасные только детям и собакам.
   - О, гляди! - воскликнул Полуэкт. - Жемчужина в цветке лотоса!
   - Где? - удивился Мангуст. - А, вижу. Нет, это не жемчужина, это бабочка отложила яйца.
   - А издали выглядит как жемчужина, - сказал Полуэкт.
   - Верно, - кивнул Мангуст. - Но это не жемчужина. Надо же такое придумать - жемчужина в цветке лотоса, ха! А прикольно звучит, почти как мантра!
   - По-моему, это и есть мантра, - сказал Полуэкт.
   Мангуст задумался, но не смог самостоятельно решить, мантра это или нет. Он сказал так:
   - Когда придем в Мбабане, надо спросить жрецов, мантра это или нет.
   - А если их мнения разойдутся? - спросил Полуэкт.
   - Тогда я не получу определенного ответа и истина ускользнет от понимания, - ответил Мангуст.
   - Разве в этом вопросе может существовать абсолютная истина? - спросил Полуэкт. - Для меня это мантра, а для кого-то бессмыслица. Слышишь, лягушки квакают? О чем они квакают?
   Мангуст засмеялся и сказал:
   - Даже не представляю, о чем может квакать лягушка. А ты представляешь?
   - Да, - кивнул Полуэкт. - Во-первых, лягушка может квакать: "Я охочусь, братья и сестры, не надо мне мешать". Во-вторых, она может квакать: "Я хочу отложить икру, приходи ко мне, о прекрасный мужчина". В-третьих, она может квакать: "Я вижу цаплю, берегитесь, братья и сестры". И я думаю, что это не исчерпывающий перечень.
   - Однако с тобой интересно беседовать, - сказал Мангуст. - Ты говоришь о вещах, о которых я раньше не задумывался и не подозревал, что они существуют. А теперь, когда их имена произнесены, свойства описаны и существование осознано, мой мир не останется прежним. Это как... не могу подобрать слово...
   - Просветление? - подсказал Полуэкт.
   - Да, как-то так, - кивнул Мангуст. - Я будто становлюсь чуть-чуть мудрее.
   Тем временем дикая часть болота осталась позади, а впереди болото превратилось в рисовое поле, а вернее, не одно поле, а много маленьких огородиков, разделенных низкими оградками и каналами, позволяющими затопить либо осушить любое поле независимо от других. На некоторых полях горбатились крестьяне, а на других никто не горбатился.
   - Однако твой вид удивляет простолюдинов, - заметил Мангуст. - Твоя одежда богата, но ты путешествуешь пешком и без охраны. Разве это не нелепо?
   - По-моему, нелепо здесь одно - твое представление о нелепом, - сказал Полуэкт. - Богатство должно расширять свободу, а не ограничивать. Если оно не позволит мне путешествовать, как я желаю, к чему мне такое богатство?
   - Однако другие люди рассуждают иначе, - сказал Мангуст.
   - Это их беда, не моя, - сказал Полуэкт.
   - Когда твое богатство привлечет разбойника, беда станет твоей, - сказал Мангуст.
   - Одного уже привлекло, никакой беды не случилось, - возразил Полуэкт.
   - Следующий разбойник может оказаться удачливее, - сказал Мангуст.
   - Навряд ли, - сказал Полуэкт.
   - Если он пустит стрелу из засады, не думаю, что твое боевое мастерство тебе поможет, - сказал Мангуст.
   Полуэкт улыбнулся и сказал:
   - Сдается мне, тебе неведомо, что такое боевое мастерство.
   Мангуст подумал и сказал:
   - Тогда почему тебе не показать мастерство царьку? Обретешь много милостей.
   - Разве я похож на того, кто ищет царьковых милостей? - рассмеялся Полуэкт.
   - А, я понял! - воскликнул Мангуст. - Ты, должно быть, желаешь свергнуть царька и занять его место, так?
   - А вот и нет, - возразил Полуэкт.
   И вдруг остановился и указал пальцем перед собой, туда, где дорога поворачивала.
   - Три, два, один! - провозгласил Полуэкт.
   И в момент, когда пришло бы время прозвучать числу, предыдущему перед единицей, если бы такое число существовало, из-за поворота вышла юная дева. Поглядела на Полуэкта как течная сука глядит на кобеля и спросила:
   - Благородный господин желает развлечься?
   - Непременно! - радостно отозвался Полуэкт. - Расскажи мне, прелестная дева, есть ли жизнь на Марсе?
   - Чего? - не поняла дева. - На чем жизнь?
   - На Марсе, - повторил Полуэкт. - Он выглядит как звезда красного цвета, но на самом деле это не звезда, а мир, подобный тому, в котором мы с Мангустом путешествуем. Так вот, есть ли там по твоему разумению живые существа?
   - А мне-то откуда знать? - пожала плечами дева.
   - Знание - ничто, размышление - всё, - сказал Полуэкт.
   Дева поглядела на него подозрительно и спросила:
   - Ты пидор?
   Полуэкт рассмеялся и отрицательно покачал головой.
   - Почему ты смеешься? - спросил его Мангуст.
   Полуэкт объяснил:
   - Меня забавляет, как она стремится отрицать выходящее за рамки обыденного. Услышав непонятное, она не стремится осознать услышанное и стать мудрее, вместо того она старательно уклоняется от всех видов размышления и понимания.
   - Отшельник, что ли? - спросила дева. - А чего такой богатый?
   - На этот вопрос можно дать не менее десяти ответов, каждый из которых может стать верным при соответствующих обстоятельствах, - сказал Полуэкт. - Но тебе не суждено узнать, какой из них верен. Более того, навряд ли ты получишь от меня хотя бы один ответ.
   - Почему? - спросила дева.
   - Потому что немного смысла давать ответ на вопрос, лишенный интереса даже для спрашивающего, - объяснил Полуэкт.
   - А с чего ты взял, что он лишен для меня интереса? - спросила дева.
   - С того, что для тебя лишено интереса все, кроме трех вещей: пожрать, полюбить и поиметь что-нибудь полезное, - ответил Полуэкт. - Впрочем, сдается мне, первые две вещи у тебя сводятся к третьей.
   - Да ты уже заколебал морочить голову! - воскликнула дева. - Если у тебя есть монета, я тебе отдамся, а иначе пошел вон!
   - У меня есть монета, - сказал Полуэкт. - Однако навряд ли ты мне отдашься.
   - Почему? - удивилась дева. - Фальшивая?
   - Нет, - покачал головой Полуэкт.
   - Ты бессилен? - спросила дева.
   Полуэкт достал мужское достоинство и потеребил. Стало очевидно, что он не бессилен.
   - Тогда почему ты не даешь мне монету? - спросила дева. - Ты, должно быть, таки пидор!
   - Я не пидор, - возразил Полуэкт. - Однако я не плачу шлюхам.
   - Я не шлюха! - возразила дева с негодованием. - Я крестьянская дочь, а блядством подрабатываю.
   - Тем, кто подрабатывает блядством, я тоже не плачу, - сказал Полуэкт.
   - А почему? - заинтересовался Мангуст.
   - Я люблю, когда дева любит меня от чистого сердца, - сказал Полуэкт. - А такой деве к чему монета?
   - Монета всегда к чему! - возразила дева. - Любовь любовью, а хозяйство хозяйством!
   - Я не люблю, когда любовь оглядывается на хозяйство, - сказал Полуэкт.
   - Извращенец! - воскликнула дева. - Ну и черт с тобой, еды у тебя нет, монету не даешь...
   - Еда у меня есть, - перебил ее Полуэкт. - Вот, гляди.
   Надо сказать, что на спине Полуэкт все это время нес маленькую котомку необычного вида, не с одним наплечником, а с двумя, так что она не болталась на плече, а прилегала к лопаткам, многие бабы носят младенцев схожим образом, только запеленутый младенец намного больше. А теперь Полуэкт котомку снял, раскрыл, вытащил оттуда хлеб, протянул деве и сказал:
   - Жри.
   Откусила дева от хлеба кусок и стало видно, что это не хлеб, а пирог, и не с чем-нибудь беспонтовым, а с луком и мясом! Сглотнул Мангуст слюну и получилось это так шумно, что Полуэкт рассмеялся. Сунул руку в котомку еще раз, вытащил второй пирог, протянул Мангусту и сказал:
   - Жри.
   Цапнул Мангуст пирог, поднес ко рту, но откусывать не стал, а вместо того спросил:
   - Чем я смогу расплатиться?
   - Чем совесть подскажет, - ответил Полуэкт и улыбнулся.
   - Что-что? - переспросил Мангуст. - Совесть? А что это такое?
   - В данном случае это желание сделать добро тому, кто сделал добро тебе, - сказал Полуэкт.
   - Удивительно, - сказал Мангуст. - Никогда не имел такого желания.
   - А кто-нибудь делал тебе добро? - спросил Полуэкт.
   - Не помню, - сказал Мангуст.
   Подумал-подумал, да и сожрал пирог. А дева сожрала и того раньше, стоит, пальцы облизывает. Полуэкт улыбнулся и достал из котомки еще три пирога, один цапнула дева, другой - Мангуст, а третий Полуэкт сожрал сам, но не так. как нормальный человек жрет вкусную жратву, а втрое медленнее, будто челюсти наполовину парализовало.
   - Еще желаете? - спросил Полуэкт.
   - Да, конечно, - кивнула дева.
   - А сколько их там всего? - спросил Мангуст.
   - Неограниченно, - ответил Полуэкт. - Каждый последний вынутый пирог оказывается предпоследним.
   - А давай ты зайдешь в мою деревню! - предложила дева. - Покормишь папу, маму, трех братьев, двух сестер, двух дедушек, бабушку...
   Полуэкт вытянул руку и коснулся ее губ, чтобы она замолкла. И спросил:
   - Какое мне дело до всех этих людей?
   - Они мои родичи! - воскликнула дева.
   - Какое мне дело до твоих родичей? - спросил Полуэкт.
   Дева задумалась и не смогла придумать достойного ответа. А Мангуст придумал.
   - Придется отсосать! - воскликнул он. - Тогда ему появится дело до твоих родичей! Впрочем, ты не платишь шлюхам...
   - Шлюхам не плачу, - согласился Полуэкт. - Но добро стараюсь не оставлять без ответа. Особенно если ответить на добро ничего мне не стоит.
   - Я не знаю, как тебе сделать добро, - сказал Мангуст. - Я ведь не пидор.
   - Я тоже, - кивнул Полуэкт.
   - А как она могла бы - знаю, - сказал Мангуст.
   - Я тоже, - кивнул Полуэкт.
   Дева опустилась на колени. Полуэкт отступил на шаг.
   - Я не плачу шлюхам, - повторил он.
   За поворотом заржала лошадь, зычно и мощно, так ржут не крестьянские клячи, а боевые кони царьковой дружины. Мангуст вздрогнул, оглянулся, стал прикидывать путь к отступлению, ничего нормального не прикинулось, может, попробовать убежать, пока они с этими двумя станут разбираться? Нет, стрелой достанут. Ладно, будь что будет.
   Отступил Мангуст на край дороги и склонился в земном поклоне.
   Лошадь заржала повторно, сверху донеслось:
   - Ты кто такой дерзкий?
   Мангуст дерзнул приподнять взгляд. Конный десяток, все в шлемах и кожаной броне, у первого всадника на плече значок сотника, а сбруя на лошади в серебряных бляхах. Ох, влипли...
   - Меня зовут Полуэкт, - представился Полуэкт. - И вовсе я не дерзкий, разве я произнес хоть одно дерзкое слово?
   Сотник нахмурился.
   - Ты мне зубы не заговаривай, - сказал он. - Кто такой? И почему эта дева тебе поклонялась?
   - Я Полуэкт, - повторил Полуэкт. - А дева поклонялась потому что хотела отсосать.
   Сотник так удивился этим словам, что временно утратил высокомерие.
   - Прямо на дороге? - спросил он.
   - Выходит так, - кивнул Полуэкт. - А что такого? Почему бы благонравной деве не отсосать благородному мужу прямо на дороге? Не вижу к тому никаких препятствий.
   Сотник к этому времени осознал, что утратил высокомерие, и нахмурился сильнее прежнего. Положил руку на рукоять меча, скрипнул зубами и сказал:
   - Сдается мне, тебя пора научить благонравию. Не вижу к тому никаких препятствий.
   Полуэкт слегка поклонился, как равный кланяется равному, и сказал:
   - С радостью приму урок.
   Сотник вытащил меч из ножен на пол-ладони, поколебался и вложил обратно.
   - Почему ты не боишься? - спросил он.
   - Не вижу в тебе ничего страшного, - ответил Полуэкт. - Разве ты бесноват? Разве страдаешь заразной болезнью? Нет, я не вижу в тебе ничего страшного.
   В этот момент внезапно закричал воин, раньше ехавший непосредственно за сотником, а теперь его лошадь стояла от лошади сотника справа и чуть-чуть позади. Он закричал так:
   - Я научу тебя почтению!
   Выхватил нагайку, замахнулся и начал наносить страшный удар, обдирающий кожу с лицевых костей. Шагнул Полуэкт навстречу, ухватился рукой за начало ремня, где в ударе нет силы, потянул на себя, снял воина с коня и метнул в рисовое поле. А нагайку протянул сотнику, произнеся при этом следующее:
   - Возьми, почтенный, мне чужого не нужно. Потом передашь владельцу.
   Сотник отверг нагайку, осадил лошадь и сделал обеими руками сложное движение. Два всадника спрыгнули с лошадей и обнажили мечи.
   - Приветствую вас, уважаемые, - обратился к ним Полуэкт. - Вы верите в колесо сансары?
   Воины не удостоили его ответом. Тогда Полуэкт хлопнул в ладоши, сверкнуло, оба воина упали как подкошенные и стало видно, что они не только мертвы, но и сварены в собственной крови.
   - Думаю, они были готовы к повороту колеса, - сказал Полуэкт. - Иначе непонятно, почему они не попросили отсрочку, чтобы совершить необходимые обряды.
   - Какие обряды? - спросил сотник.
   - Разные, - ответил Полуэкт. - В закатных странах, например, принято считать, что перед поворотом колеса следует провозгласить вслух все свои грехи, тогда колесо повернется легче.
   - Ерунда, - сказал сотник.
   - Я бы на твоем месте не стал судить так уверенно, - сказал Полуэкт. - В мире много непознанного и только невежда называет ерундой неизвестное, не подумав.
   На лице сотника отразилась сложная гамма чувств. Брови, ненадолго разгладившиеся, вновь нахмурились, рука вновь легла на рукоять, а потом лицо вдруг побледнело, а пальцы разжались.
   - Ты колдун! - воскликнул сотник.
   - Можно и так сказать, - кивнул Полуэкт.
   В этот момент Мангуст все понял. Поднялся он с колен, рассмеялся и воскликнул:
   - Однако ты знаешь толк в развлечениях! А какой ты колдун: добрый или злой?
   - О том не мне судить, - сказал Полуэкт. - Я знал много злых людей, полагавших себя добрыми, и я не хотел бы оказаться в их числе.
   - Поступай на службу к царьку! - предложил сотник. - Он щедр и милостив!
   - Какое мне дело до щедрости и милости? - спросил его Полуэкт.
   - Царек прольет на тебя золотой дождь! - воскликнул сотник.
   Полуэкт улыбнулся и сказал:
   - Да ты поэт, парень. Нет, я не люблю, когда меня обоссывают.
   - Я не о том говорю! - возмутился сотник. - Покажи царьку, что умеешь, и он станет платить тебе золотом! Золотыми монетами!
   - Разве золотые монеты приносят счастье? - спросил Полуэкт.
   - Конечно, - кивнул сотник.
   Полуэкт сунул руку в волшебную котомку и вытащил золотую монету. Повертел в руках и сказал:
   - Нет, не чувствую никакого счастья.
   И спрятал обратно.
   Сотник положил руку на рукоять меча, посмотрел на мертвых товарищей, вздохнул и переложил руку обратно на луку седла. А из рисового поля как раз в этот момент вылез брошенный туда воин, с него текла грязная вода.
   - Возьми свою нагайку, - сказал ему Полуэкт.
   Воин протянул руку, принял нагайку, поклонился и сказал:
   - Благодарю, что сохранил мою жизнь, почтенный колдун.
   - Я гляжу, ты неслабо грешен, - сказал Полуэкт.
   - Почему? - удивился воин.
   - Потому что не желаешь повернуть колесо сансары, - объяснил Полуэкт. - Полагаешь, следующее перерождение станет хуже?
   Воин пожал плечами и ничего не ответил. А Мангуст спросил волшебника:
   - А ты сам почему не желаешь повернуть колесо сансары?
   - Я люблю свое нынешнее рождение, - ответил Полуэкт. - Не желаю его прерывать.
   Сотник тем временем плюнул на ладонь и прихлопнул другой ладонью. Плевок вылетел наружу и чуть было не попал в деву.
   - Фу, зачем так делать! - воскликнула она.
   - Это такое гадание, - объяснил ей Мангуст. - То, что мы сейчас наблюдаем, обычно понимается как рекомендация пойти на риск и переменить в своей жизни что-нибудь большое.
   - Полуэкт, давай ты станешь новым царьком! - предложил сотник.
   - А на кой оно мне? - спросил Полуэкт.
   - Власть, - объяснил сотник.
   - Ответственность, - скривился Полуэкт. - Надоело.
   - А давай пойдем походом на Пинараси, царек даст тебе богатую долю в добыче! - предложил сотник.
   - У меня появится третий бриллиант? - спросил Полуэкт.
   - Почему третий? - переспросил сотник, сам понял и воскликнул в сердцах: - Да иди ты к чертям!
   Пришпорил коня и ускакал. Воины переглянулись, один сказал:
   - Надо бы ребят забрать, а то гиены погрызут.
   Стали они грузить покойников на лошадей, а Полуэкт обратился к Мангусту и к деве с такими словами:
   - Мертвые пусть хоронят своих мертвецов, а мы пойдем дальше.
   - В деревню не зайдешь? - спросила дева.
   - Не зайду, - согласился Полуэкт.
   - Дай монету, - попросила дева.
   Полуэкт протянул ей медяк.
   - Нет, золотую! - воскликнула дева.
   - Золотую не дам, - сказал Полуэкт и спрятал медяк.
   - Тогда дай что давал! - воскликнула дева.
   - Поздно, - покачал головой Полуэкт. - А на будущее запомни: принимать предложенное надо немедленно, иначе упустишь удачу.
   - Да иди ты к чертям! - воскликнула дева. - А я с тобой не пойду!
   - Пойдешь, - возразил Полуэкт. - Хотя бы из любопытства.
   Дева подумала и согласилась.
   - Ладно, пойду, - сказала она. - А что я получу в конце пути?
   - Это зависит от тебя и от множества случайностей, - ответил Полуэкт. - Возможно, ничего. Возможно, станешь чуть-чуть мудрее. Возможно, тебя укусит кобра и ты помрешь.
   - А с чего меня вдруг укусит кобра? - насторожилась дева.
   - Любого человека в лесу может укусить кобра, - объяснил Полуэкт. - А когда кобра кусает человека, тот почти всегда помирает, даже если его зовут Мангуст.
   - Почему ты так сказал? - удивился Мангуст. - Какое значение имеет мое имя?
   - Никакого, - ответил Полуэкт. - Но если бы ты был настоящим мангустом, который мохнатый и с хвостом, укус кобры был бы тебе не более вреден, чем укус ужа.
   - Разве? - удивился Мангуст. - Почему тогда мангуст, когда нападает на кобру, не позволяет себя кусать?
   - Потому что укус кобры ему не менее вреден, чем укус ужа, - объяснил Полуэкт. - Ядовитые зубы длинные и тонкие, прокусывают любую шкуру, а раны от них легко воспаляются.
   Некоторое время они молчали, затем Мангуст сказал:
   - А я думал, что звери, давшие мне имя, храбрые и ловкие.
   - Они храбрые и ловкие, - согласился Полуэкт. - Я однажды видел, как мангуст обратил в бегство пятерых львов.
   - Как он сумел их так напугать? - заинтересовалась дева.
   - Никак, - ответил Полуэкт. - Он их не напугал, а заколебал. Суетился, орал и кусал за лапы. Львы могли его убить, но не могли сделать это без усилия, а прилагать усилия они не пожелали, они были сыты и хотели отдохнуть. Поэтому они отошли на сто шагов и улеглись там, а мангуст залез на высокий камень и кричал им вслед: "Я вас прогнал! Я велик и могуч! Вы ничтожны!" Львы не стали с ним спорить.
   - А я однажды видел, как лев погнался за мартышками, а те забрались на дерево и обоссали его сверху, - сказал Мангуст.
   - А я однажды видела, как лангуры насрали слону на голову, - сказала дева. - А еще я видела, как сборщик налогов приказывает пороть бедняков.
   - Какая связь между этими событиями? - спросил Мангуст.
   - У них были похожие лица, - ответила дева. - У сборщика налогов и у лангуров. Счастливые и высокомерные.
   - Как когда десятник орет на солдат? - спросил Мангуст.
   - Кстати да, похоже, - кивнула дева. Подумала и добавила: - Однако раньше я никогда не задумывалась о таких вещах. Должно быть, я становлюсь чуть-чуть мудрее.
   - Возможно, от Полуэкта исходит благодать, - предположил Мангуст.
   - Кстати да, - кивнула дева.
   - А что такое благодать? - спросил Полуэкт.
   Мангуст и дева переглянулись и пожали плечами.
   - Хер его знает, - сказал Мангуст. - Но от тебя она точно исходит.
   - О да! - согласилась дева. - Полуэкт, давай сделаем привал, я тебе отсосу или дам трахнуть куда пожелаешь!
   Мангуст улыбнулся и сказал:
   - Сдается мне, я теперь понял, что такое "от чистого сердца".
   Полуэкт улыбнулся в ответ и сказал:
   - Ты понял верно. Благодарю тебя, милая дева, я с радостью приму твое предложение, но позднее. Мне хотелось бы придти в Мбабане засветло, чтобы осмотреть храм.
   - Я тебе не понравилась, - огорчилась дева.
   - А вот и нет, - возразил Полуэкт.
   - А вот и да! - возразила дева. - Когда мужику нравится баба, мужик теряет голову и становится как буйвол у течной коровы!
   - Благородный муж никогда не становится как буйвол у течной коровы, - возразил Полуэкт. - Благородный муж разумно планирует свои действия.
   - Благородный муж не напивается? - спросил Мангуст.
   - Всякое бывает, - ответил Полуэкт. - Но благородный муж разумно планирует, когда напьется и в какой степени.
   - Я бы не хотел стать настолько бесстрастным, - сказал Мангуст. - Это не по-человечески.
   - А по-моему, как раз по-человечески, - возразил Полуэкт. - Есть одно племя, там считается, что всех мальчиков надо время от времени трахать в жопу, иначе не по-человечески.
   - Какая гадость! - воскликнул Мангуст.
   - А у нас в деревне мужики говорят, что мальчик или девочка - все равно, - сказала дева.
   Мангуст посмотрел на нее с негодованием, было видно, что он хочет повторить: "Какая гадость!" но из вежливости воздерживается.
   - А еще я знаю племя, где мужики могут жениться на мужиках, а бабы на бабах, - сказал Полуэкт.
   - Я тоже знаю это племя, - кивнул Мангуст. - У них еще все жрецы носят одежду противоположного пола, чтобы запутать злых духов.
   Полуэкт рассмеялся и сказал:
   - Теперь я знаю, что таких племен два.
   Дева сказала:
   - А все-таки нехорошо, что ты не потерял голову, как буйвол у течной коровы. Ты объяснил, я поняла, обиды нет, но все равно как-то... не то чтобы обидно, обиды как раз нет...
   Полуэкт сказал:
   - Ты такая милая.
   Взял ее одной рукой за плечо, другой за талию, привлек к себе и поцеловал. И сказал:
   - Какая ты маленькая! Я как будто педофил!
   - Кто? - не поняла дева.
   - Неважно, не бери в голову, - сказал Полуэкт. - А как тебя зовут?
   Дева произнесла имя, Полуэкт попытался повторить и не смог, потому что имя было длинное и заковыристое, что-то вроде Мадхьябхратурдхарма, но по-другому.
   - Я так не выговорю, - сказал Полуэкт, потерпев три неудачи подряд.
   - Никто не выговаривает, - согласилась дева.
   - А как же тебя зовут в деревне? - спросил Полуэкт.
   - Эйтыидисюдаатопожопенастучу, - представилась дева.
   - О да, как же я не догадался! - сказал Полуэкт и рассмеялся.
   Дева тоже рассмеялась и Мангуст подумал, что до заката Полуэкт ей вдует и это будет от чистого сердца и надо запомнить, как это делается, чтобы попробовать повторить. Но непросто будет повторить такое без волшебства.
   Полуэкт вдруг остановился, обернулся назад и продекламировал:
   - Три, два, один!
   И на следующий счет, который не прозвучал, потому что соответствующего числа не существует в природе, из-за поворота, который они только что прошли, явился давешний сотник верхом на лошади. Подскакал он к ним, спешился, встал перед Полуэктом на одно колено и попытался ухватить за запястье, но Полуэкт уклонился.
   - Волшебник, научи меня волшебству! - воскликнул сотник.
   Полуэкт стал глядеть ему в глаза таким взглядом, каким удав пугает кролика. Но сотник не испугался, не отвел взгляд, пришлось Полуэкту отвести взгляд самому.
   - Ты говоришь так, будто имеешь право требовать, - сказал Полуэкт.
   - А что, нет? - спросил сотник.
   - А с чего да? - спросил Полуэкт.
   - С того, что я храбр, честен и дружен с царьком! - заявил сотник. - Кого учить волшебству, как не меня?
   - А почему не ее? - спросил Полуэкт и указал пальцем на деву.
   Сотник расхохотался и сказал:
   - Сдается мне, легче обучить курицу или крокодила! Она же тупая крестьянка!
   - И что? - спросил Полуэкт.
   - Она низшей касты! - воскликнул воин.
   - Я тоже, - сказал Полуэкт. - И что?
   - Гм, - сказал воин и задумался. Подумал и сказал так: - Да ладно, ничего, пусть так. Думаю, с тобой я сильно не осквернюсь, а даже если осквернюсь, пусть боги вдоволь посмеются над моей судьбой! Учи меня по-любому, я сделаю вид, что мы равны!
   Полуэкт запустил руку в волшебную котомку, вынул говно, свежее, только что насранное, аж пар идет, и метнул сотнику в голову. Тот уклонился.
   - Подними и сожри, - приказал Полуэкт.
   Сотник нахмурился, поднялся и положил руку на рукоять меча.
   - Сдается мне, этот парень передумал учиться волшебству, - заметил Мангуст.
   Сотник посмотрел на него и начал вытягивать меч из ножен. Полуэкт хлопнул в ладоши. Сотник дрогнул.
   - Иногда хлопок - это всего лишь хлопок, - сказал Полуэкт. - А кстати, кто знает, как звучит хлопок одной ладонью?
   - Вот так, - сказала дева и продемонстрировала.
   - Ни хрена себе у тебя пальцы! - удивился Мангуст.
   - Ага, - улыбнулась дева. - Мы когда с сестрой играем, я ей двумя пальцами в глаза, она вот так, - дева прислонила ладонь к носу, - а мне без разницы, все равно пробивает!
   Сотник кашлянул и сделал решительное лицо.
   - Если я сожру то говно, то стану волшебником? - спросил он.
   - Не исключено, - ответил Полуэкт. - А если не сожрешь - не станешь.
   - Я бы отказался, - сказал Мангуст.
   - Я бы тоже, - согласился Полуэкт.
   - А почему тогда ты предлагаешь ему такую гадость? - спросил Мангуст.
   - Он боится оскверниться, - ответил Полуэкт. - Это дурной страх, надо преодолевать. Кстати, это было говно брахмана, помни о том, когда будешь жрать.
   Дева засмеялась и спросила:
   - А что, говны разных каст различаются?
   - Не больше чем люди, что их насрали, - ответил Полуэкт. - И не меньше.
   - Да иди ты к чертям, колдун! - воскликнул сотник.
   Сел на лошадь и ускакал.
   - Какой молодец, - сказал Полуэкт ему вслед.
   - Ты не стал бы его учить в любом случае? - спросил Мангуст.
   - Может, и стал бы, - пожал плечами Полуэкт. - А толку? А так он стал чуть-чуть мудрее.
   - Меня учить не станешь? - спросил Мангуст.
   - Иди, сожри то говно, - ответил Полуэкт.
   Мангуст подумал и сказал:
   - Это ведь символ, верно? Сожрав говно, я как бы подтверждаю серьезность намерений и одновременно отрекаюсь от неуместного высокомерия и чего-то там еще... Так?
   - Тебе виднее, - ответил Полуэкт. - Это говно - как бы знамение, оно явлено тебе, не мне, тебе и решать, что оно значит.
   - Гм, - сказал Мангуст. - Я всегда полагал, что когда боги или святые являют знамения, им всегда известно, какое что значит.
   - Ты ошибался, - сказал Полуэкт.
   - Ну и ладно, - сказал Мангуст. - Тогда пойдем дальше. Покажу тебе храм.
   Некоторое время они шли молча, затем дева обратилась к Мангусту:
   - Ты больше не будешь его просить?
   - Не буду, - кивнул Мангуст.
   - Почему? - спросила дева.
   - Мне кажется, я уже получил все, что мне положено, - ответил Мангуст.
   - И что это было? - спросила дева.
   - Я стал чуть-чуть мудрее, - ответил Мангуст. - Так ведь, учитель?
   - Мумбайский шакал тебе учитель, - сказал Полуэкт. - В целом так.
   Дева рассмеялась и сказала:
   - У нас в деревне староста, когда боится или стесняется сказать "нет", говорит "в целом". Налоги сдали? В целом сдали.
   - А ты знаешь толк в мудрости, - сказал Полуэкт.
   - Так стало быть, я не стал мудрее? - спросил Мангуст.
   - Тебе виднее, - ответил Полуэкт. - Это твоя мудрость, не моя.
   - Прыщ на носу лучше наблюдать со стороны, - сказал Мангуст.
   - Прыщ на носу лучше не наблюдать вовсе, - возразил Полуэкт.
   Они одновременно рассмеялись и Полуэкт сказал:
   - Сдается мне, ты тоже знаешь толк в мудрости.
   - А мне сдается, ты все-таки мой учитель, - сказал Мангуст.
   - Всякое бывает, - сказал Полуэкт. - Однако похоже, что я уже научил тебя всему.
   - Не верю, что твоя мудрость столь ограниченна, - сказал Мангуст.
   - Зря, - сказал Полуэкт. - Однако мне надоело с вам болтать. Эй, дева! Желаешь отдаться мне от чистого сердца?
   - Конечно! - воскликнула дева.
   - Ну пойдем, - сказал Полуэкт.
   Взмахнул рукой и отворил дверь прямо в воздухе.
   - Подожди! - воскликнул Мангуст. - А как же храм? Ты хотел осмотреть храм!
   - Ну его на хер, они все одинаковые, - ответил Полуэкт. - Прощай, Мангуст.
   Взял деву за руку, затолкал в дверь, шагнул сам следом и затворил дверь за собой. На том и закончилось явление святого Полуэкта.
   Пошел Мангуст обратной дорогой, нашел то самое говно, подобрал, завернул в лопух. Но оно воняло и он его выбросил, оставил только лопух, потому что для памяти о святом достаточно и лопуха. А потом Мангусту открылось, что и лопух тоже лишний, потому что след Будды (кстати, вспомнил, кто это такой был) содержит столько же благодати, сколько и сам Будда, а след следа Будды суть вся вселенная. Рассуждая подобным образом, Мангуст вернулся в Шринагар, зашел в таверну, заказал вина и как-то незаметно начал проповедовать. Оглянуться не успел, глядь, а уже жрец в храме святого Полуэкта. Тогда Мангуст кое-что понял и хотел было восславить святого Полуэкта за полученный дар, но осознал, что все суета, и передумал.
   А дева, которую святой Полуэкт взял в рай живьем, так и не вернулась обратно. И это правильно, любая бы не вернулась.

Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"