Дитц спускался к речке по тропинке мимо огромных борщевиков. Обычно в эту дорогу он брал с собой палку, чтобы отводить от себя листья, но сегодня он ее забыл. Как назло, светило яркое солнце, поэтому от борщевиков приходилось уворачиваться.

"У, принести бы сюда косу, да задать бы вам!" - зло подумал мальчик.

Когда-то давно он обжегся соком борщевика и с тех пор сильно их не любил. Но бой следовало устраивать в пасмурную погоду.

К тому же, Дитц сегодня уже успел подраться.

Он потрогал щеку и поморщился. Нет, обидчикам тоже крепко досталось - но Дитц уже знал, чем это закончится. Побитые пойдут к своим папам и мамам, папы и мамы разглядев "фонари" и разбитые носы пойдут к учительнице, а учительница позвонит тете Альбине.

А тетя никогда не разбиралась, виноват он, или нет! "Свои проблемы нужно решать словами, а не кулаками", - говорила она, а раз кинулся в драку, то по-любому виноват.

Хотел бы Дитц знать, какими бы словами тетка ответила, если бы это ее портфель стащили и повесили на березу, если бы это ее впятером повалили в лужу!

И вообще все вышло из-за нее! Если бы она не перевела его в новую школу и не заставила назвать кинувшего бутылку, то и не пришлось бы сейчас драться.

Раньше он учился совсем недалеко от дома, в маленькой школе-четырехлетке, что в бывшей усадьбе. Всех его одноклассников перевели после четвертого класса в седьмую, и только его тетка засунула в первую, на другом конце города. Тут-то все и пошло наперекосяк.

Новые учителя сразу начали придираться к Дитцу - почему он не пишет в тетради, почему смотрит в окно.

А такая привычка у него в самом деле была - на уроках витать в облаках. Не то, чтобы Дитц чего-либо не понимал - нет, понимал он все отлично! Просто так выходило - решит он пару примеров и замечтается. Потом спохватится и еще пару примеров решит. В итоге, все уже работу сделали, а у него и половины не готово. Только на самостоятельных Дитц собирался и быстренько делал все задание. Правда чаще всего кое-как - то где-то плюс с минусом перепутает, а то и вовсе числа не так перепишет. Вот и выходило, что решает он правильно - а ответ в итоге не сходится.

С одноклассниками Дитц познакомился, но ни с кем не подружился. А когда ему было с ними дружить, если после школы ему на другой конец города? И автобус ждать не будет, опоздаешь - болтайся час.

Нет, Дитц бы поболтался, но знал, если не приедет к обеду - Анька его порцию на всех разделит и все. Терпи потом до ужина и бутерброды делай.

Но в тот день его задержала учительница. Оказывается, была очередь Дитца дежурить по классу.

- Но мне домой нужно! - попытался возразить он. - Автобус уйдет!

- Ничего страшного, поедешь на следующем. Ты очень рассеянный! График висит на стене с начала года, а ты только сейчас его увидел. Перчатки не взял, конечно?

- А как же обед? - уныло спросил Дитц.

Классная покачала головой. Объяснять про Аньку явно было бесполезно, и оставалось только сделать все побыстрее - мальчик вихрем пролетел по классу, наклоняя лейку над цветами, потом быстро-быстро стер мел с доски и попереворачивал стулья.

Однако, классная осталась недовольна:

- Доска грязная, вымой хорошо! И что вот это такое?

- Стулья, - пожал плечами Дитц.

- Почему они навалены как попало? Почему на этой парте стул один, а на той - три?

- Да какая разница?! - взмахнул руками Дитц. - Я же их перевернул.

- Сделай, пожалуйста, все как следует, а не как попало. Вот и в тетрадках у тебя то же самое - на одной странице поле в четыре клеточки отчерчено - на другой - три!

- Ну какая разница, сколько клеточек?

- А если я начну так делать? - наклонила голову классная. - Поставлю тебе не четыре, а три - ну какая разница, и то оценка и это - оценка!

- Да это же совсем другое! - возмутился он.

- А какая разница?

- Тетка за тройки ругается.

Когда классная его наконец отпустила, автобус, конечно, уже ушел. Дитц подумал, огляделся и направился к гаражам - там слышались голоса.

-...не бьется, говорю тебе!

- Дай я!

- ...об асфальт.

Он завернул за угол и увидел своих новых одноклассников - Ваську Карпухина, длинного Женьку и рыжего Кольку Яковлева, который носил странное прозвище Подбери-Колени; они что-то рассматривали, столпившись.

- А что вы тут делаете? - заинтересовался Дитц.

Женя поднял голову:

- А, Немец! Греби к нам.

Дитц скривился. Немцем он, конечно, не был, но отделаться от такого прозвища, когда тебя зовут Дитрих, совершенно невозможно. Его предки в самом деле когда-то перебрались в Россию из Германии, оставив потомкам совершенно дурацкую фамилию, за которую Дитриха не дразнил только ленивый. Но это было так давно, что уже не считается.

- А что у вас? - Дитц подошел ближе и вытянул шею.

- О! - Васька поднял пивную бутылку. - Небьющаяся. Гляди.

Он с размаху швырнул бутылку об асфальт, та звякнула, и покатилась, совершенно целая.

- Ничего себе! - поразился Дитц. - Можно?

И запулил бутылкой об угол гаража. Бутылка отлетела и закрутилась по земле. Женька подобрал ее и показал всем - ни трещинки!

- Надо ее вверх бросать, - Подбери-Колени, выдернул бутылку у Жени, - с высоты упадет, точно разлетится!

- Может не стоит? - засомневался Дитц.

Еще он хотел сказать, что хорошо бы отойти подальше от машин, но сделать этого не успел: Коля засветил бутылкой в небо.

Падая по дуге, она приземлилась как раз на заднее стекло стоящей рядом иномарки. Все произошло мгновенно - зазвенело разлетающееся стекло, и тут же взвыла сигнализация.

Ребята оцепенели.

Первым среагировал Васька:

- Валим быстрее!

Дитц обернулся вокруг своей оси и вдруг увидел выбегающего из гаража мужика и так испугался, что не задумываясь, рванул через пустырь к школе, тогда как ребята шмыгнули в какие-то проходы.

Он, конечно, был дурак.

Именно его-то и поймали. Здоровенный дядька тряс его за шиворот и орал, что родители Дитриха будут платить за это стекло.

- Но это не я кинул! - Дитц попытался вывернуться, но пальцы у дядьки были железные. - Помогите! - закричал он, увидев других взрослых.

- Что случилось? - вмешался подошедший.

- Стекло на машине расколотили, шпана малолетняя!

- Это не я! - почти заплакал Дитц. - Я просто рядом был!

- А кто? - спросил прохожий.

- Не знаю! Я просто мимо шел, смотрю, ребята бутылку кидают, потом стекло разбилось, я испугался и побежал, а он меня схватил и не пускает!

- Родители мне твои за стекло заплатят, тогда отпущу! - прорычал мужик.

- А у меня нет родителей!

Дядька тряханул Дитца:

- Ни стыда, ни совести! Ни стыда у тебя парень нет, ни совести!

- У него в портфеле дневник должен быть, - сказал прохожий, на чью помощь Дитц сдуру понадеялся. - Там адрес и домашний телефон сейчас пишут.

И было бесполезно говорить, что это не он - Дитриха просто не слушали. Дядька позвонил из автомата Дитцу домой и накричал на Аньку. Тетка приехала к школе через полчаса и вместо того, чтобы наорать на мужика и отнять у него Дитца, наорала на самого Дитца.

- Да не я это! - завопил Дитц так, что зазвенели окна. - Почему ты мне не веришь?

- Так. А кто?

- Не знаю!

Тетка больно ухватила Дитца за ухо и выкрутила:

- Не знаешь? Ну, раз не знаешь, то пойдешь работать. Пока за стекло не расплатишься. Велосипед твой продадим, все равно у тебя времени кататься не будет.

Горло у Дитца перехватило от несправедливости:

- Значит Колька кидает, а расплачиваться мне?! Если бы ты была моей мамой, ты бы никогда так... - тут он и вовсе разрыдался, не в силах сказать больше ни слова.

Если бы его родители были живы! Они бы точно не отдали его на растерзание какому-то дядьке. Его папа дал бы этому дядьке в морду! А мама бы никогда не сказала, что он должен продать свой велосипед!

Ни папу ни маму Дитц не помнил, но он точно знал, что они бы поступили именно так. А от тетки доброго слова не дождешься, только "учись" да "не ленись", да "дрова поколи и воды скотине натаскай, не Аньке же этим заниматься". И Аньку она тоже не любит, гоняет и гоняет и стирка на ней и готовка... И Машке с Элькой от тетки достается, они ночами все мечтают, когда мама из Москвы вернется и у бабушки их заберет. А Анька на них орет, что они глупые.

- Что за Колька? - мотнула его тетка.

- С четвертой парты, - шмыгнул носом Дитц.

- Идем в школу! - тетка дернула его за шиворот. - К классному руководителю.

- Вы за стекло мне заплатите и ступайте куда хотите, - вмешался мужик.

- Я за чужих сорвиголов платить не собираюсь, - отрезала тетка. - У меня своих четверо и все есть хотят.

- Думаете, не ваш разбил? - язвительно спросил дядька.

- Разбил бы - признался. Своей вины на других он никогда не перекладывал.

Классную они поймали как раз на выходе из школы. И она еще спросила Дитриха, точно ли это был Коля!

- А чего он кидает, а мне отдуваться?! - стирая слезы, прокричал Дитц. - Разбежались, как тараканы, а я самый виноватый, да?!

- Понимаете, я не могу дать вам номер ученика, - попыталась возразить классная, - я не имею права раздавать такие сведения посторонним людям...

- А кто за стекло мне платить будет, ты? - лицо дядьки вновь покраснело. - Или вы тут думаете, что мне деньги с неба падают? Сто пятьдесят долларов!

Классная пошла звонить домой Коле. Тетка в это время чихвостила Дитца:

- Почему домой сразу не поехал?

- Я сегодня дежурный по классу! Вон график!

- Подежурил?

- Подежурил.

- И по гаражам болтаться отправился?

- А что мне еще было делать?

- Уроки, - отрезала тетка. - Надо было сидеть в классе и делать уроки. Дома больше бы времени было.

- Уж ты бы придумала, чем мне это время занять, - угрюмо сказал Дитц.

- Поговори еще!.. Я тебе лоботрясом вырасти не дам, не надейся.

- Вот спасибо, - буркнул Дитрих.

- Вырастешь - тогда благодарить будешь.

Колю с его отцом ждали, как Дитцу казалось, вечность. Наконец, дверь класса распахнулась. В класс зашел незнакомый мужчина, волоча за собой зареванного Кольку.

- Мы пойдем, - поднялась тетя. - Этому дураку еще уроки делать.

- Надо разобраться... - вклинилась классная.

Колька наконец поднял голову и увидел Дитца:

- Предатель! Доносчик! - выплюнул он.

- Крысы! - не остался в долгу Дитц. - Сами разбежались, а на меня плевать!

- Хватит! - зычно возгласила тетка и дернула Дитца за собой. - Мы идем домой. Дитрих уже сказал все что знал.

- Сволочь! - не успокаивался Коля.

- Рот закрыл, - отец выдал Коле подзатыльник.

Подбери-Колени замолчал, но смотрел на Дитриха с ненавистью. Как будто это Дитц заставил его кидать ту бутылку!

Он чувствовал себя совершенно опустошенным.

Дома к нему попыталась пристать Машка.

- Уйди, - буркнул ей Дитц. - Не до тебя.

Машка обиженно надула губы.

- Поешь и ложись, - сказала тетка. - Сегодня от тебя все равно никакого толку не будет. Завтра встанешь пораньше и сделаешь уроки. Анет, проследи.

- Как я прослежу?.. - вскинулась было Анька.

- Пораньше проснешься и проследишь. Все. Не устраивайте мне тут цирк с конями, мне сегодняшнего представления хватило.

- Почему так, - губы у Аньки задрожали, - почему они вечно что-нибудь вытворят, а я крайняя?

- Потому, что ты старшая. Все.

Анька с Машкой дулись на Дитца целый вечер. И только добрая Элечка подходила и сочувственно гладила по рукам. Элька из его племянниц вообще самая хорошая, хотя и самая младшая.

Проблемы в школе у Дитца начались на следующее же утро. Первым уроком стояла математика, но вместе с математичкой зашла классная.

- Дети! - начала она. - Вчера у нас было очень неприятное происшествие, которое я хотела бы с вами обсудить... Яковлев, Штоф, Бобров, Карпухин, встаньте.

Дитц, успевший влететь в класс сразу после звонка, положил неразобранный портфель прямо на парту. Теперь начнут мусолить по кругу, как будто вчерашнего мало было... Ну хорош гусь, Колька! Еще его доносчиком обзывал, а сам друзей сдал, не почухавшись.

Пилила их классная в общем, не очень долго. Задавала разные дурацкие вопросы, которые обычно задают в таких случаях взрослые: "зачем вы это сделали", "чем вы думали", "думать надо прежде чем что-то делать", рассказала всему классу, что отец Кольки Яковлева теперь будет выплачивать за стекло большие деньги и наконец, разрешила им сесть. Дитц понадеялся, что на этом все. Да, вряд ли теперь эти трое позовут его в игру... Да и пес с ними!

Разборки начались, как только Дитц вышел из класса.

Проход ему перегородил Васька. Стоял и молчал.

- И что я должен был делать? - спросил его Дитц. - На себя, что ли взять?

- Ты попался - тебе и отвечать! - сжал кулаки Женя. - А ты - подлец и стукач! Коле из-за тебя после школы гулять запретили!

- Значит, он стекла бьет - а я отвечай?! - возмутился Дитц. - Чего вы его вообще защищаете? Он вас выдал, не постеснялся!

Тут оказалось, гад-Колька всем наболтал, что это Дитц выдал Карпа с Длинным классной. И эти дураки поверили!

В общем, Дитриху не оставалось ничего иного, как разбить Кольке нос за наглое вранье. Так он завучу и сказал, но от пары по поведению его это не спасло.

С той самой поры, житья в новой школе Дитцу не стало. Только отвлечешься - портфель утащат и тетради словом "ябеда" изрисуют. Каждое утро его встречало слово "доносчик", написанное на парте. Классная заставляла дежурных оттирать парту и наказывала каждого, кого ловила у парты Дитца с фломастером, но это плохо помогало.

О пинках и подножках даже и говорить не стоило. О колах по поведению и записях в дневнике - тем более, потому что Дитц всегда давал сдачи. Ему много пакостили исподтишка - то на куртку сзади плюнут, то жвачку на стул прилепят и не вычислишь кто.

Он даже с теткой разговор завел. Нет, конечно он не стал ей жаловаться на одноклассников! Просто сказал, что ездить далеко.

- Зато учителя сильные, - отозвалась тетка. - Ты учись, поросенок, учись!

А как тут учиться... мало Дитриху одноклассников, так еще и с учителями проблемы начались. Как драка, так у них вечно Дитц виноват! А сегодня математичка его почти до слез довела.

От несправедливости ему всегда хотелось плакать. Он должен был получить пять по самостоятельной - старался, два раза проверил что правильно записал условия; решал не лишь бы быстрей отделаться, а вдумчиво... Хотел домой пятерку принести, а то тетка его все ругает и ругает за колы по поведению.

А математичка влепила пару! И сказала "вижу, что списывал"!

Дитц понял, что сейчас разревется перед всеми. Поэтому он развернулся, бросил математичке "дура!" и выбежал из класса.

И поехал домой, хотя впереди было еще два урока. Ему было горько.

"Вот пойду и уйду жить в лес", - думал он, - "А еще лучше - заблужусь и умру. Вот тогда-то все поймут..."

Дитц представил себе плачущую тетку: "Да если бы я только знала...я бы никогда не отдала его в ту школу!" Представил математичку, которая идет за его гробом со слезами на глазах: "Это все я виновата! Это я поставила ему двойку!" Понурых одноклассников - "Да это Подбери-Колени на Длинного с Карпом донес, дураку ясно! Бей его, ребята!"

Больше ничего Дитц представить не успел - автобус приехал. Дитц вышел на своей остановке и побрел по тропинке между борщевиками вниз, к речке. Через речку какая-то добрая душа перекинула четыре доски - две с этого берега на остров, две - с острова на тот берег. Дитц всегда ходил здесь, хотя до его дома была и нормальная дорога-грунтовка и прочный пешеходный мост.

Дитц совершенно не знал, что делать. Он конечно мог пожаловаться тетке, та его хорошо знала и поверила бы... Только потом она придет в школу "разбираться" с математичкой - громко и шумно. Дитриху всегда было стыдно, когда она так делала. Помнится, он как-то нажаловался на мальчика порвавшего ему рубашку - так тетка заставила его родителей платить за новую. Дитцу было очень неприятно. Достаточно было просто его за эту рубашку не ругать, а с Вадиком он бы и сам разобрался!

А если не сказать тетке про математичку, так она его веревкой налупит, а потом заставит задачи решать, когда все гуляют...

С этими мыслями Дитц и перебрался на остров. Домой ему, конечно, не очень хотелось. Поэтому он пошел к старой иве.

Ива была такая старая, что ствол ее обломился и лег под собственным весом. Ее торчащие вверх ветви сами были как большие деревья! На этих ветвях в жаркие летние дни стаей воробьев рассаживались друзья Дитца - Хасик, Ксандра и Шурка. Это было их и только их место, никто больше не бывал на острове. В некоторых местах ствол ивы расселся и в этих дуплах ребята хранили разные нужные вещи: крючки и стеклянные шарики, леску и зеленку, консервную банку с сахарной смолой и старый чайник. В самое большое дупло можно было залезть целиком, когда они были младше - даже вдвоем.

В общем, Дитц считал это дерево своей собственностью и неприятно поразился, когда увидел незнакомого мальчишку. Сперва, сквозь заросли он обрадовался было - подумал, что это кто-то из своих. И Хасик и обе Сашки теперь были московские - проводили здесь лето, а потом их увозили в большой город, изредка привозя на выходные. Вот Дитц и подумал, что кто-то приехал. Но продравшись через кусты понял, что ошибся - мальчик был совсем чужой.

- Ты из театра что ли? - бесцеремонно спросил его Дитц. - Или тут кино снимают?

- Я Альвхайд, ученик придворного волшебника, - вздохнул мальчик, - я героя искал... - добавил он жалобно.

Театральная его одежда была здорово испачкана - короткий алый плащ весь в ряске, перо на берете сломано, а через огромную грязную дырку на красных лосинах виднелась сильно разбитая коленка.

- А взрослые где? - спросил Дитц. - Ну, операторы там, режиссеры...

- Я тебя не понимаю... - грустно сказал мальчик, пытаясь выдрать веточку из-за шиворота. - Это какие-то чудовища?

- Кто? - обалдел Дитц.

- Опретаторы, рычажоры...

"Во в роль вошел!" - поразился Дитц. Он уже понял что произошло. У них будут снимать кино! А этот растяпа - артист. Пошел гулять, не сняв наряда и нарвался на хулиганов. Или просто чебурахнулся с обрыва - и теперь боится показаться взрослым на глаза. Так изгадить костюм!

- Слушай, а ты идти-то можешь? - внезапно сообразил Дитц. - Здорово ты коленку-то...

Мальчик скривившись оттянул лосину и заглянул в дырку:

- Ой, правда... Я так испугался, что не сразу заметил...

"Ну точно на хулиганов нарвался", - решил Дитц.

- Давай перевяжу, - Дитц решительно подошел к иве и сунул руку под ствол.

Там, в большой щели, пряталась жестяная коробочка "помоги себе сам". В ней хранились бутылочка перекиси, тиснутая из дома Ксандрой, баночка с содой (при муравьиных укусах - первая вещь!) припертая Шуркой, склянка марганцовки, которую свистнул у тетки Дитц, пузырек зеленки и разноцветные лоскутья. Выбрав лоскут помягче, Дитц набрал чайник речной воды и хорошо посолил воду марганцовкой.

- Терпи, боец, - сказал он артисту.

Обмывку ноги боец терпел спокойно, но когда Дитц плеснул на колено перекиси, артист ахнул:

- А ты тоже волшебник, да?

- И еще какой!- хмыкнул Дитц. Перекись пузырилась на колене белой пеной. - Полегчало?

- Ага! - кивнул мальчик и поскреб руку. Взгляд Дитца зацепил какое-то очень знакомое пятно...

- Ты еще в борщевик что ли влез, горе луковое?!

- Куда? - удивился мальчик.

- Растение такое, ну... как гигантская петрушка! В два твоих роста. И соцветие сверху такое, зонтиком, здоровое как поднос.

- Я на такое упал! - "порадовал" Дитца артист.

- А зачем? - взвыл Дитц.

- Я от чудовища спасался!

- Только рука чешется или еще куда-то попало? - постоянное упоминание чудовищ и волшебников здорово надоели Дитцу. Пусть перед камерой свою роль корчит, а с ним-то и по-нормальному поговорить можно!

- Только рука...

Дитц вымыл незадачливому "ученику волшебника" руку мылом и обмотал лоскутами.

- Три дня держи руку подальше от света, иначе пузырь вскочит. А так, может обойдется.

- Спасибо, - мальчик задумчиво обнял здоровое колено здоровой рукой.

- А где все твои? - спросил Дитц. Артиста явно нужно было проводить, к тому же... а вдруг... а вдруг главный режиссер увидит Дитца и поймет, что именно такого мальчика ему не хватало в каком-нибудь эпизоде?

- Там... - артист ткнул пальцем в сторону ивы.

Дитц оглянулся, но никого не увидел.

- В мой мир можно вернуться через это дупло, но...А может ты мне поможешь? - мальчик с такой надеждой заглянул в глаза Дитцу, что тот снова не удержался и огляделся - может их скрытая камера снимает?
А если правда? Если Дитц играет в спектакле главную роль, но просто не знает этого?
У Дитриха в груди стало неожиданно тепло и кровь прилила к щекам.

- Конечно помогу! А что надо сделать?

- Помоги мне найти героя.

- Героя? - наморщил лоб Дитц. Слово "герой" почему-то тянуло за собой фразу "социалистического труда", но Аль... Альв... в общем, наверное он искал не такого героя, потому что единственного героя социалистического труда, которого знал Дитц звали баба Зина и ей было уже за шестьдесят.

Потом Дитцу вспомнился случай, который гремел по всему городу: дети нашли старый холодильник и начали плавать в нем по пруду. А холодильник перевернулся и пошел ко дну и одна девочка оказалась под ним... Хорошо что рядом купался одиннадцатиклассник, который ее вытащил. Вот настоящий герой! Только он сейчас наверное в Москве, в институте...

- Слушай, а зачем тебе понадобился герой? - решил спросить Дитц.

- Принцессу Рокамора украла, - грустно сказал пацан - Сигмар Храбрый, Ульрик Могучий, Маркус Воинственный отправились ее выручать и уже полгода о них никто не слышал... А они самые сильные герои десяти королевств! Теперь остальные боятся... А я с ней дружил.

- С кем дружил? - встряхнул головой Дитц, ничего не понявший в мешанине Рокамор, героев и принцесс.

- С принцессой... - вздохнул мальчик, - она хорошая...

- А Рокамора - это что?

- Это чудовище. Из левой глотки у нее льется пламя, из правой - мертвящий холод, один глаз ее насылает бурю, другой - превращает людей в камень... А третьим она просто смотрит.

- Нарисуй, - потребовал Дитц, вынимая из портфеля тетрадь с карандашом.

Рассказ Альва увлек его.

Альв очень старательно принялся вычерчивать на листочке нечто похожее на двухголового мохнатого страуса на когтистых лапах. Потом подумал и добавил около передней лапы треугольничек с палочками - две торчали из нижнего угла и по одной - из остальных углов. Когда сверху треугольничка оказался овал, Дитц сообразил что это человечек, и, возможно, даже герой - в лапке-палочке он держал еще одну палочку - наверное, меч. Ростом он был Рокаморе ровно по колено.

- Слушай, ты же ученик волшебника, - Дитц вспомнил, как Альв ему представился, - а волшебник ничего не может с этой тварью сделать?

- Если бы не Манфридус Скверный...

- Это еще кто?! - взвыл Дитц.

- Это один злой колдун. Король каждый год платит ему дань, потому что иначе он нашлет засуху на поля, поднимет бури и ураганы, наведет мор на скотину...

- Ого,- удивился Дитц, - Он такое может?

- Ага. Учитель моего учителя пытался его победить, но...

- Но?

- Но проиграл, - вздохнул Альв. - У Манфридуса есть волшебное платье, которое он украл у феи Аламеры, пока он носит это платье, его никак не одолеть...

- Что прямо ходит в женском платье? - осторожно уточнил Дитц.

- Почему в женском? - удивился Альв.

- Ты же только что сам сказал, что он украл платье феи! А оно наверное, еще все в рюшках и прочих кружавчиках...

Альв вытаращился на Дитца, а потом, внезапно, начал хохотать:

- Не могу... - всхлипывал он. - Злой волшебник... в рюшках!

- Ты же сам сказал!

- Но платье... это не то платье, о котором ты подумал! Он украл упелянд.

- Чего? - не понял Дитц.

- Ну... Плащ такой с рукавами. Его и женщины и мужчины носят.

- Это как пальто? - осторожно уточнил Дитц.

- Я не знаю, что такое пальто, - грустно признался Альв. - В общем, это Манфридус создал Рокамору. Много лет она росла у него в глубоких подвалах, питаясь крысами и ядовитой плесенью, а потом он выпустил ее и она похитила принцессу... И нельзя одолеть Рокамору, пока жив Манфридус. Манфридус сказал, что может заставить Рокамору вернуть принцессу... если ему отдадут пять провинций во владение.

- Ого! - не удержался Дитц. - Зачем ему столько всего?

- Это потому что он очень злобный и жадный. Говорят, крестьяне на его землях такие худые, что могут спрятаться за палкой... Конечно, король не может отдать ему столько земли - это же почти полкоролевства!

- Слушай, - в голову Дитца пришла неожиданная мысль. - А что, если... Ведь не купается же он в этом...

- Упелянде, - подсказал Альв.

- Вот! Он должен его снимать, хоть иногда! И если в этот момент стащить эту штуку...

- Да как ты ее стащишь! - перебил его Альв. - Там знаешь, сколько ловушек на героев и волшебников, у него в замке?

- А еще одежду надо стирать, - продолжал свою мысль Дитц, - как думаешь, а он сам себе стирает? А есть он себе сам готовит?

- Нет конечно! - фыркнул Альв. - Слуги ему на что? Они и стирают, и готовят... только он, наверное, присматривает. Упелянд точно при нем стирают!

- Значит слуги, - задумался Дитц, - а знаешь, если среди них окажется кто-нибудь смелый...

- Даже не надейся, - отрезал Альв. - Они его боятся до жути. Никто не хочет стать каменной статуей.

- А я не боюсь, - сказал Дитц. - А что если я наймусь к нему в замок?

- Даже не думай! - Альв в ужасе замотал головой. - Ты не представляешь, каково приходится его слугам! Они работают с утра до ночи! А еще Манфридус заставляет их ловить по болотам жаб и собирать помет летучих мышей!

- Ну тогда у него много общего с моей теткой, - мрачно сказал Дитц. - Она тоже гоняет нас с утра до ночи и заставляет собирать коровьи лепешки для огорода. Не дрейфь, малек! Все пятиклассники - ниндзя, ты разве не знал?

Альв посмотрел на Дитриха с сомнением, но его было уже не остановить:

- Показывай, где тут проход в твой мир!

Говоря честно, Дитц готов был сразиться с любым чудовищем и встретиться с любым волшебником, только бы не идти домой и не объясняться с теткой.

- Ладно, - тихо вздохнул Альв наконец. - Лезь за мной.

И забрался в большое дупло.

Дитц был целиком и полностью готов к тому, что сейчас из зарослей выйдут люди с камерами. Хотя, говоря честно, была пара моментов, когда он почти поверил... Но, одно дело - вести беседы о волшебниках, он и сам мог завернуть не хуже; и совсем другое - лезть в дупло в надежде попасть в другой мир.

Однако, Альва, заглянув внутрь, он не увидел. Удивленный Дитц залез в дупло - Альки не было!

Дитц потрогал стенки руками - вылезти было некуда. Это было самое настоящее...

С ног до головы по телу поползли горячие мурашки. И тут кто-то положил руку ему на плечо.

- А? Что? - вскинулся Дитц, оборачиваясь.

Алька стоял снаружи.

- Как это у тебя получилось? - пораженно спросил он, вылезая из дупла.

Альв застенчиво показал ту самую звездочку:

- Надо быстрее вернуть ее на место, пока наставник не заметил. Мне строго-настрого запрещено путешествовать по другим мирам! - тут Алька бросил взгляд на коленку и поморщился.

А Дитц замер с открытым ртом. Это был не его остров!

Они стояли у ивы на зеленой лужайке. Через лужайку тек ручей, на берегах которого цвели ирисы, от горбатого мостика уходила вдаль песчаная дорожка... А совсем невдалеке вздымались башни замка. Замка!

- Идем же! - поторопил Дитца Альв, - Идем, пока тебя кто-нибудь не увидел!

Дитц кивнул. Рот закрыть он так и не сумел. Альв, прихрамывая, тащил его через парк какими-то окольными тропами. Несколько раз им приходилось прятаться в кустах - по дорожкам проходили люди. Один из кустов оказался полым - внутри него был разостлан плед, на котором стояло несколько тарелок и лежал деревянный короб. Это явно было чье-то тайное место.

- Посиди здесь, ладно? - попросил Альв, - Дальше опасно идти, там много народа. Я верну путеводную звезду и принесу тебе нашу одежду!

Дитц кивнул. Сказать что либо, кроме "ух ты!" он был все еще не в состоянии.

Альв ушел, а Дитц с трудом сдерживался от того, чтобы не выбраться из куста и не начать прыгать по траве с восторженным воплем: "Приключения!"

Удерживало его только то, что его могли заметить, а Дитц понятия не имел, что сказать, если его застукают, чтобы не подставить Альку. Надо было чем-то себя занять, и Дитц полез в короб.

Там он нашел игрушки - в основном, деревянных лошадок. У некоторых из них был рог посередине лба, у других - крылья, у третьих и то и другое. У одной лошадки было шесть ног.
Там же лежала затрепанная книжка. Открыв ее, Дитц обнаружил, что она написана не по-русски, но, почему-то, когда он пробежал по тексту глазами, в голове начало всплывать: "В одном старом-старом замке, давным-давно жил смелый рыцарь. Он честно служил королю: защищал от врагов родные земли и сражался с чудовищами. Немало шрамов нажил он на военной службе. Но земли его были бедные..."

Дитц сел поудобнее - книжка его заинтересовала, к тому же, по своему опыту он знал - мальчик, которому пришлось зайти домой, никогда не выйдет оттуда быстро - либо обедать усадят, либо еще чего.

Ожидая, Дитц успел прочитать всю сказку, поразглядывать из-за куста окрестности, найти корзинку с бутербродами и съесть их все. Он уже начал беспокоиться, а когда заметил девочку и мальчика, идущих прямо на куст - почти запаниковал.

- ...с кухни, - долетел до Дитца голос девочки.

- Значит не пойдем, - сказал мальчик.

Девочка была одета в длинное голубое платье отделанное золотой тесьмой, а мальчик и вовсе носил колготки и короткие дутые шортики поверх них. На нем была рубаха с широкими рукавами, стянутыми тесемками у запястий - в общем если так тут одеваются все, чужака в Дитрихе опознают сразу!

Мальчик уже встал на колени готовясь заползать в куст:

- Ты кто? - удивленно спросил он, увидев Дитца.

- Что там? - девочка подхватила длинный подол и тоже подползла внутрь, - А ты что тут делаешь? Это наш куст!

- Я Альку жду, - честно ответил Дитц. - Он сказал "жди" и пропал.

- Можешь не ждать, - сказал мальчик, залезая внутрь окончательно. - Он наказан.

- Что, он не успел ее вернуть? - испуганно вскрикнул Дитц.

- Кого? - тут же заинтересовалась девочка.

- Ну... ее... за что его наказали.

- Его наказали за то, что он задания не сделал, зато по лужам напрыгаться успел, - вмешался мальчик. - Где тут твои бутерброды, Хильда?

- Здесь, - Дитц застенчиво указал на живот. - Я долго ждал.

- Жаль, - вздохнул мальчик. - Я Эйвин.

- Дитц. Слушайте, а если я сейчас выйду и пойду искать Альку... я сильно внимание привлеку?

- Да, - в один голос сказали Эйвин и Хильда.

- Лучше домой иди, - посоветовал Эйвин. - Сегодня его уже не выпустят.

- Да не могу я домой!.. - Дитц с досадой стукнул кулаком по земле.

- А ты откуда? - спросила его Хильда, - Ты очень издалека, да?

- Из другого мира. Это Алька меня сюда притащил... волшебством, - решил открыться Дитц.

- Уух ты! - ахнули ребята.

- Ну Алька дает! Ну дает! - восхищался Эйвин.

- А ты обратно вернуться можешь? - вдруг сообразила Хильда.

Дитц помотал головой.

- Ой... А как же ты...

Дитц пожал плечами.

- Вообще я сюда не просто так отправился, - пояснил он. - Если вы поклянетесь самой страшной клятвой, что никому не расскажете...

Конечно, ребята поклялись своими самыми страшными клятвами - "Чтоб мне больше никогда мамочку не увидеть, если я скажу хоть кому-нибудь хоть полсловечка", - сказала Хильда, а Эйвин поклялся: "Пусть мой меч сломается во время битвы, если проболтаюсь!"

И Дитц рассказал им про свой план.

- Ты очень смелый, - покачал головой Эйвин. - Я бы побоя... - тут он смутился и замолчал.

- Теперь надо только понять, как попасть в замок этого колдуна, - вздохнул Дитц.

- Знаешь где он живет? - придушенно выдохнула Хильда. - Он живет в черном-черном замке, на черной-черной скале, посередине черного...

- ...-черного озера, - догадался Дитц.

- Леса, - поправила его Хильда.

- Посиди здесь, - твердо сказал Эйвин, - я схожу принесу тебе здешнюю одежду... А потом мы пойдем в комнату географии и покажем тебе карты.

***

Когда-то давно, король Амаливии отдал Манфридусу Скверному замок далеко на севере. Король думал, что теперь колдун уймется и прекратит пакостить. Но колдун потребовал, чтобы ему отдали еще и земли вокруг замка, на три дня пути. Король выполнил и это требование - тем более что земля там была такая, что никому и даром не нужна: леса, болота и скалы. На некоторое время Манфридус в самом деле угомонился, но потом вновь принялся за старое, а так как победить колдуна не получилось, то пришлось платить ему дань.

Однако, чем дальше, тем сильнее рос аппетит колдуна - денег он требовал с каждым годом все больше. Другие волшебники старались, как могли - усмиряли грозы и землетрясения, отводили наводнения, лечили скот и людей, рыцари без устали сражались с чудовищами - но иногда было проще заплатить Манфридусу, чем разбираться с его деяниями.

Теперь колдун замахнулся на половину царства, а дальше, наверное, уже потребовал бы корону.

Говорят, не всегда Манфридус был злым колдуном. Когда-то он учился вместе с наставником Альки у старого чародея Патрикуса. Но уже тогда он был грубым и надменным, и за это Патрикус в итоге выгнал его вон.

И тогда Манфридус отправился в Чародию, где жило больше колдунов, чем во всех остальных королевствах вместе взятых. Там он нашел себе новых наставников, в страшной Черной Школе и много лет учился у них всяким гадостям. Потом он сумел похитить плащ феи Аламеры и, став неуязвимым, вернулся на родину. Лучше бы, конечно, не возвращался.

- Манфридус мигом догадается, что с тобой что-то не так, - сказал Дитцу Эйвин, самый старший в их компании. - Ты очень... нездешний.

- Да! - поддержала его Хильда. - И ты совсем не умеешь вести себя как слуга!

Ребята стащили для Дитца одежду местных мальчиков на побегушках - смешные чулки в кремово-зеленую полоску, зеленые штаны до колена и кремовую рубашку. Этой одежды в бельевой было сколько угодно, стащить ее оказалось довольно просто и она была как шапка-невидимка - никто не обращал на Дитриха внимания.

Это оказалось удобно - ребята таскали его по всему замку, но никому из взрослых даже в голову не пришло спросить, что это за мальчик и откуда он тут взялся. Хильда только посоветовала Дитцу не попадаться на глаза управляющей, которая заведовала всеми слугами и могла опознать чужака.

Но Дитц за эти пару дней ухитрился насовершать кучу промахов. Во-первых, оказалось, что слуги должны молчать, когда их не спрашивают, а Дитц мало того, что вмешался в разговор Эйвина с каким-то мальчиком, так еще и взял какой-то не тот тон!

- Новенький? - небрежно спросил его Эйвин, выручая.

Дитц кивнул.

- Поня-атно, - протянул собеседник Эйва. - Берут, кого попало!

После этих слов, дома Дитц бы уже разбил ему нос. Но он был не дома и не должен был привлекать к себе внимание. Поэтому он смолчал.

Незнакомый мальчик забыл о нем через пару секунд.

- Понимаешь, - растолковывал потом Эйвин, - ты не должен лезть в разговоры! А если что-то говоришь, то говори почтительно!

- Он не заслужил моего почтения! - возмутился Дитц.

Эйвин застонал:

- Работа у тебя такая - почтительно со всеми говорить, понимаешь? Ты знаешь, сколько мальчиков мечтает работать в королевском дворце?

- А я мечтаю стать летчиком! - сказал Дитц.- Ну ладно, ладно, - добавил он, поглядев на Эйва. - Постараюсь говорить почтительно.

Затем, он отправился бродить по парку, пока ребята обедали. Совместно решили, что идти в столовую для слуг ему слишком рискованно. Кастелянша, вредная тетка, обладала отличной памятью и могла их рассекретить. Ребята пообещали притаранить Дитриху бутербродов и пирожков.

В парке на Дитца наткнулся какой-то пожилой дядька в сиреневых штанах.

- Тэк-с, - поймал он мальчика за плечо, - Юноша, вы разве садовник?

- Нет, - удивился Дитц.

- А что же вы тут делаете?

- Просто гуляю, - пожал плечами мальчик.

- То есть, вам разрешено в рабочее время "просто гулять"? - склонил голову набок дядька.

Дитц понял что влип.

- У меня перерыв, - соврал он.

- Думаю, вы здесь не задержитесь, - сообщил ему дядька, но потом все-таки отпустил.

Третий раз он попался, когда отец Эйвина послал его в оружейную за какими-то наручами. Дитц понятия не имел, что такое наручи и где здесь оружейная, но кивнул и смылся в куст. После этого стало ясно, что пора в путь - отец Эйвина мог запомнить Дитца, а то, что наручей он так и не дождался, вряд ли его обрадовало.

К сожалению, он приметный. Не так, как Анька, та вообще все детство была призрак - белая-белая, даже прохожие вечерами пугались. Еще и глаза бесцветные совсем.

У Дитриха глаза темно-серые и круглые. Но вот по белой голове опознавали не раз и не два, когда им случалось напакостить компанией. А в детстве еще дразнили обидным прозвищем "Снежок".

- А если бы вы не знали, что я из другого мира, кем бы вы меня посчитали? - спросил ребят Дитц

- Учеником из схоларии, - сообщил Алька. - когда ты говоришь, прямо слышно, что ты много читал.

- А я бы подумал, что ты сын рыцаря... Онунн тебя на голову выше, но ты его поборол! - припомнил Эйв.

Дитц отвел глаза. Онунн был личным слугой Эйвина или вроде того - в общем, это был высокий мальчик, который следил за всякими тренировочными мечами и старательно натирал воском кожаные доспехи. Доспехи, кстати, хоть и кожаные, оказались тяжелыми, как двойка в году - в них был вшит металл.

- А ты как думал? - сказал Эйвин. - Когда я дорасту до взрослого доспеха, будет еще тяжелее!

Эйв ненадолго оставил его со всем этим - деревянными мечами, луками, доспехами, тупыми копьями и прочими интересными вещами. Любой мальчишка перетрогал бы это все и Дитц не был исключением. Когда Онунн зашел в комнату, Дитц оттягивал тетиву.

- Так, да? - спросил тот Дитца.

- Чего? - не понял Дитц.

- Крутился, крутился, дорвался? А я - гуляй, так думаешь, да?

- Куда гуляй? - заморочено встряхнул головой Дитц. Судя по тону, ему предъявляли претензии, но какие - понять было невозможно.

- Смешно тебе, сопля? - прошипел Онунн.

Тут-то Дитц и не стерпел.

Сволочной пацан оказался, как назло, сильным и здорово отшвырнул Дитца, когда тот на него наскочил. При падении Дитриху попался под руку деревянный меч и этой палкой он душевно лупанул в ответ. Онунн взвыл. Дитц сперва за него даже испугался, но когда тот бросился вперед, держась за лоб рукой, пугаться перестал. Он отскочил в сторону и подставил противнику подножку, отчего тот с грохотом рухнул среди подставок.

- Что тут происходит? - гневно спросил Эйвин, появляясь на пороге.

- Он обзывался! - возмущенно сообщил Дитц.

Онунн поднимался с пола злобно на него глядя. Эйвин подошел, ухватил его за руку и заставил отвести ладонь от лба.

На лбу красовалась отличная шишка.

- Иди к лекарю, - скомандовал Эйв. - Дитц сегодня тебя заменит.

- Только сегодня? - угрюмо спросил тот.

- Только сегодня, - твердо сказал Эйв. - Обещаю.

Онунн неожиданно расцвел сияющей улыбкой, а затем кинул на Дитриха взгляд полный неприкрытого злорадства.

- Он какой-то странный, - сказал Дитц, как только за слугой захлопнулась дверь.

- Он просто подумал, что ты собираешься занять его место, - жалобно произнес Эйв, схватившись за голову.

- Болит? - встревожился Дитц.

- Да нет... Просто тебе придется постоять рядом во время тренировки, вместо Онунна, раз уж ты его побил... Но папа редко посылает его что-нибудь принести, так что ты не волнуйся.

Дальше и произошла история с наручами.

- Ты правда похож на сына рыцаря. Ты очень смелый, - сказала Хильда и Дитц кинул на нее благодарный взгляд.

А Эйв нашел что вспомнить!

- Ну допустим, - кивнул он, - А что может заставить рыцаря идти на службу колдуну?

- Если он совершит какой-нибудь бесчестный поступок и ему будет больше некуда идти, - тут же ответил Эйвин.

- А что считается бесчестным поступком для рыцаря?

- Бесчестие покрывает рыцаря, если он предает своего сюзерена, - нараспев начал Эйв, - если бросает в беде своих вассалов. Если хладнокровно убивает военнопленного. Если, струсив, бежит с поля боя. Если нарушает данное слово, лжесвидетельствует и доносит...

Дитц подпер щеку рукой:

- Донос - бесчестье? А если кто-нибудь стекло разбил, а обвинили меня... Я должен был на себя вину взять, так что ли?

- Я имел в виду ложный донос... А этот "кто-нибудь", если он не жалкий трус должен был признаться во всем сам!

- Держи карман шире! Он еще друзей своих выдал, что они там были и свалил это на меня!

- Когда это выяснится, ему на гербе нарисуют двух черных змей, - вмешалась Хильда.

- Почему ты не вызвал этого человека на поединок? - возмутился Эйв.

- Я его хорошенько поколотил, но это не помогло... - признался Дитц. - А чем занимаются рыцари на службе у колдунов?

- Собирают дань с крестьян, в основном... И предаются всяким бесчинствам.

Дитц поежился. Предаваться бесчинствам ему что-то не хотелось.

- Не получится из меня сына рыцаря, - с тяжелым вздохом признал он, - я же ваши наручи от наножей не отличу! Что ты там про схоларию говорил? - Дитц обернулся к Альке.

Схоларией тут обзывали школу.

- Но только зачем образованному мальчику идти на службу к злому колдуну? - развел руками Алька.

Дитц уже знал, что грамотных здесь мало. Обучение было не каждому по карману, а образованные люди очень ценились. Ребята, которые были старше, чем он могли даже не уметь читать!

Выход напрашивался только один. Дитц подождал, пока кто-нибудь из ребят произнесет это вслух, но они подавленно молчали.

- Ну значит мне остается только сказать, что я был учеником у какого-нибудь мага.

- А зачем..?

- А затем, что маг меня выгнал! - продолжил Дитц. - И взял какого-то деревенского дурачка! И я собираюсь стать злым колдуном и отомстить им, вот!

- Да ты с ума сошел! - взвился Эйвин.

- Погоди... Да ведь это история самого Манфридуса! - заорал Алька. - Ты хочешь...

- Да! Это его собственная история! И поэтому он возьмет меня в ученики, а я украду этот дурацкий плащ и заодно узнаю, как победить Рокамору, потому что герои в десяти королевствах все равно кончились!

- Ты до безумия смелый, - сказала Хильда, глядя на Дитца огромными глазами, - просто до безумия.

Под ее восхищенным взглядом Дитцу стало жарко, особенно загорелись уши и щеки.

- Про безумие - согласен, - вмешался Эйв, - это безумие.

- Я бы сказал, что это единственный выход, - вдруг прозвучал сверху взрослый голос, - можно посмотреть на вашего смелого товарища?

- Папа! - пискнула Хильда.

Куст затрещал. Проход был явно не рассчитан на этого солидного дяденьку в бархатной куртке, который сейчас пытался в него пролезть. Золотая цепь с изумрудами зацепилась за ветку, дернув дяденьку как ошейник.

- Так... - дяденька все-таки втиснулся, освободился от ветки, и кажется, занял весь куст. - Познакомишь меня со своим другом?

- Дитрих, - представился мальчик.

- Очень приятно, - кивнул дяденька. - Витлиц, первый королевский советник. Так понимаю, вы решили спасать принцессу?

- Ну, - пожал плечами Дитц, - должен же кто-то ее спасти. А король и не чешется!

- Король выбирает невесту, - покачал головой дяденька.

- Чего? - хором выдохнули все.

Первый советник вздохнул:

- У нас нет выбора. Принцессу отпустят только, если появится другой наследник, а королева, как вам известно...

- Мне неизвестно, - тихо сказал Дитц.

- Она умерла, когда принцесса была совсем крошкой, - шепнул ему Алька.

- А что помешает Рокаморе похитить и второго наследника? - спросил Эйвин.

- Фея Алинари согласилась произнести заклинания над его колыбелью.

- О-о, - дружно сказали ребята и только один Дитц ничего не понял.

- А что такое с этими феями? - вслух спросил он.

Брови советника удивленно поднялись.

- Понимаешь, - поспешил объяснить Алька, - человеку, чтобы колдовать, надо учиться, а феи волшебные от рождения и никакому злому колдуну их заклятий не одолеть!

- Ты не знаешь об этом но хочешь выдать себя за ученика волшебника? - удивился Витлиц.

- Только Алькиному учителю не говорите! Я из другого мира. У нас там... все по-другому.

- Вот как, - советник умолк.

- Пап, - прошептала Хильда, подкатываясь к нему под бок, - ты же нам поможешь?

- Помогу конечно, - Витлиц потрепал ее по голове. - Потому что с колдуном в самом деле надо что-то делать... А ваш план, как ни странно - одно из самых разумных предложений, что я услышал по этому поводу.

***

Фея была нечеловечески прекрасна. В том смысле, что она была очень красивая, но совсем не так, как это бывает у людей. Потому что не бывает у людей перламутровой кожи, фиолетовых глаз и волос переливающихся, как жемчуг. Вся она словно бы светилась нежным перламутровым светом. Вот бы Эльке куклу похожую на эту фею!

Фея, точно так же, пристально разглядывала его.

Дитрих понял, что настало самое время закрыть рот.

- Смелый, - тихо сказала фея. - Но чтобы противостоять Манфридусу, мало одной только смелости.

- Уважаемая Алинари, - вмешался советник. - Мальчик не из нашего мира. Он никогда не знал принцессу, но идет на огромный риск, чтобы ее спасти... Там где нельзя ничего поделать силой, остается применять хитрость. Я... прошу вас.

Фея еще некоторое время пристально смотрела на Дитриха.

- Хорошо, - вздохнула она и тут... из ее глаз, прямо Дитцу в глаза посыпался золотой порошок!

Он взвыл, потирая глаза руками - щипало немилосердно! Аж слезы потекли.

Проморгавшись, Дитц с укором посмотрел на Хильдиного папу:

- Предупреждать надо! Значит теперь, - обернулся он на фею, - я буду знать про разные магические штучки-дрючки, да?

Фея с улыбкой покачала головой:

- Нет. Зато теперь у тебя есть магическая сила, и довольно внушительная... А вот учиться тебе придется самому.

- Волшебство - наука, которую не освоишь быстро, - пояснил Витлиц, - а времени у нас не так много. Избыток силы объяснит недостаток знания.

- А? - Дитц абсолютно ничего не понял.

- Ты будешь играть роль мальчика, который считает, что раз он родился талантливым, то с учебой можно не перетруждаться.

Тут Дитц отвел глаза, чувствуя, что щекам становится жарко. С учебой он никогда не перетруждался, это точно.

- Роль, как вижу, знакомая, - понимающе усмехнулся советник. - Идем.

- До свидания, - вежливо попрощался с феей Дитрих.

Фея кивнула. Вид у нее почему-то был печальный.

Паж прикрыл за ними дверь.

Глаза все еще пощипывало. Дитц потер их кулаками.

- А фея может так любого талантом наделить? А без таланта научиться колдовству нельзя? А почему тогда не собрать могучую армию колдунов и...

- Ц-ц-ц, - остановил Дитца собеседник, - не скачи впереди всей конницы. Когда фея наделяет человека способностью колдовать, она навсегда прощается с частью своей собственной силы...

- Как это навсегда?! - поразился Дитрих.

- Так, - пожал плечами Хильдин папа. - Фея Аламера, обманом усыпленная Манфридусом - мать Алинари... Она до сих пор спит. Поэтому Алинари и пошла на такую жертву.

Дитц почувствовал себя подавленно. Ну зачем она, а? Он бы и так справился! Он бы что-нибудь придумал...

- Колдовать без таланта, - вздохнул советник, - все равно, что петь без слуха. При желании можно кое-что выучить, так же, как можно развить слух... Это вопрос времени и труда. Талантливый за год освоит то, что бесталанный будет учить пять, поэтому не со всеми имеет смысл возиться. Кое-что в волшебстве без дара вообще не освоить! А твоя история должна выглядеть достоверной.

Дитц кивнул. Он понял, но ему все равно было не по себе.

- Волшебник Улаф возьмет тебя в ученики, - продолжал пояснять Витлиц, - думаю месяца хватит, чтобы объяснить тебе хотя бы основы...

- Месяца?!

-...На людях, ты должен будешь вести себя как можно хуже - тогда ни у кого не вызовет вопросов, почему Улаф тебя "прогнал". Метлу, чтобы добраться до замка Манфридуса, ты возьмешь в Хранилище Волшебных Предметов...

- Метлу?!

- ...с завтрашнего дня будет объявлено, что король выбирает себе невесту - Манфридус не должен знать, что у нас новый план...

Дитц молчал.

- ...думаю, на сегодня все. Ах, да! - Витлиц нагнулся к мальчику. - Как только тебя объявят учеником волшебника, ты начнешь привлекать внимание. Не общайся на людях с Эйвином, Хильдой и Альвхайдом, как ты привык. Никто не должен знать, что вы дружите.

Дитц кивнул. Это чем-то напоминало игру в шпионов - делать вид, что ты не знаком со своими знакомыми, подавать друг другу тайные знаки... Но это была не игра, кто-то в королевском замке на самом деле доносит Манфридусу, отчего все было еще интересней и увлекательней.

Может ему и не в летчики идти, когда вырастет? Может ему разведчиком стать?

По счастью, до взросления была целая уймища времени. А когда вырастет, Дитрих уж разберется, кем ему больше охота стать - летчиком, разведчиком, геологом, путешественником, пиратом, космонавтом или человеком-пауком.

***

- Значит Альвхайд будет молчать, - сделал вывод советник.

Алька подавленно кивнул.

- Да, единственный выход, - вздохнул Улаф. - Ты станешь хорошим волшебником, но вот врун из тебя никудышный.

По логике вещей выходило, что Дитрих, значит, врун неплохой. Ему замечаний во время репетиции не делали.

Хотя сперва он начал как Алька - говорил свои фразы ужасно фальшивым тоном и прямо сам слышал, что врет. Поэтому он попросил перерыва и сел рассуждать вслух. У него уже как-то такое было - в школьном спектакле досталась роль Черного Рыцаря. Вернее не досталась - поменялся с Максом. На роль богатырского коня. А то Макс ужасно расстроился, что ему надо играть злодея. Чудак-человек, это же просто игра!

Рыцарь у Дитца сперва никак не получался - читает он свою фразу грозным голосом, читает, да вдруг как засмеется на середине! Очень уж ему было смешно так говорить.

Тогда учительница с ним рядом села и они вместе начали рассуждать, почему Рыцарь поступает так, как поступает, чего он хочет добиться и какие у него черты характера. А потом произошло удивительное - как только Дитц понял, что к чему, у него сразу начало получаться! И голос зазвучал испуганно, когда герой чуть сокровище не нашел и когда они с Пашкой на мечах дрались, так Дитрих его едва на самом деле не стукнул - до того увлекся, почувствовал себя Черным Рыцарем!

Вот и тут надо было делать так же. Не играть злого мальчика, а почувствовать себя им.

- Я смотрю на Альку с превосходством, - начал рассуждать Дитц, - потому, что я более сильный волшебник. Но я ничего не знаю, а он знает - поэтому я на него злюсь... М-м... поэтому я с ним стараюсь не заговаривать... отворачиваюсь...

- Стоит еще сказать ему что-то неприятное, - посоветовал Витлиц.

- Не-а, - помотал головой Дитц, роль уже начала подсказывать ему слова. - Я никому не буду говорить гадостей. Я просто буду смотреть на всех сверху вниз и рассуждать, что когда-нибудь я стану могучим волшебником и все будут целовать мне пятки...

Алька вдруг прыснул.

- Это у меня на родине поговорка такая, - смутился Дитц. - Ой, я еще тебе скажу, что когда вырасту, то, так и быть, возьму тебя в подручные - постарайся не сильно расстраиваться и самое главное - не засмейся!

- Засмеюсь, - признался Алька.

- А ты представь себе что-нибудь очень грустное - тогда не засмеешься. У нас на спектакле одна девочка могла заплакать, в любой момент - просто начинала думать о больном щенке. Наоборот кстати тоже помогает, - сообщил Дитц.

- Наоборот?

- Ну, когда тебя сильно обидели... представь себе что-нибудь веселое - и не заплачешь. Я вот о клоуне думать начинаю...

- О ком?

- Неважно, - оборвал их Витлиц. - Но, совет дельный.

- Совет-то дельный, - проворчал Улаф, - но право слово... Стоит ли поручать такое детям?

- Вот именно! - назидательно поднял палец советник. - Детей никто не опасается - и именно поэтому, наш план имеет шанс на успех. К тому же... вы подготовили то, что я просил?

- Да, - кивнул волшебник, - подготовил. Чуть позже объясню, как им пользоваться - но сперва, разумеется, вводные занятия! Иначе у мальчика в голове все перемешается - а в обучении важнее всего система!

И Дитриха посетило нехорошее предчувствие.

***

- Ученик волшебника Улафа, Дитрих Хольте! - громко объявил герольд.

Было решено, что Дитриха представят ко двору как сына двоюродного дяди Эйвина. Во-первых тогда не надо будет скрывать знакомство, а во-вторых - ни у кого не возникнет вопросов откуда этот мальчик взялся и почему он так мало знает: дядя Эйвина жил в изрядной глуши.

- Подойди, - милостиво кивнул Дитцу король.

Дитц подошел и поклонился отрепетированным жестом, удерживая на лице все то же надменное выражение, с которым зашел в зал.

Правда зайдя, он едва сдержался, чтобы не выбежать обратно. Все-таки спектакль - совсем другое. Перед тобой давно знакомые одноклассники, и они все знают, что это только игра. А вот эти люди будут воспринимать все всерьез, а ощущение "я попал в сказку" Дитриха покинуло еще неделю назад - потому что этот мир, населенный волшебниками и всем прочим сказкой, как ни странно, не был.

И тогда, на входе в зал Дитц словно оттолкнул себя-настоящего. Он стал тем самым будущим злым волшебником, который уже сейчас считает окружающих ниже себя. А дальше все стало намного проще - роль уже сама подсказывала слова, жесты и движения...

Все его здешние знакомые уже успели сообщить Дитцу, что он неплохой актер. Все, включая короля, который в итоге согласился с советником, хотя сперва был сильно против того, чтобы посылать мальчишку на задание, с которым не смогли справиться взрослые герои.

- Но Ваше Величество, даже герои когда-то были детьми и с чего-то начинали, - почтительно сказал Витлиц. - Откуда мы знаем, не смотрим ли мы сейчас на одного из них?

Дитц покраснел до кончиков ушей. Но именно последний аргумент короля и пробрал - до этого он мотал головой даже тогда, когда Витлиц сообщил, что подготовил для Дитриха путь отхода - ту самую странную плашку, которой волшебник Улаф обещал научить мальчика пользоваться. Эта штука была чем-то вроде Алькиной звездочки, только менее мощной. За звездочку Альке все-таки досталось.

Алька стоял рядом с наставником и смотрел в пол, как ему и велели. И выглядел не очень счастливо.

- Ну что же, Дитрих, надеюсь ты станешь достойным учеником мэтру Улафу и хорошим волшебником, - произнес король.

- Я собираюсь стать самым могущественным волшебником на свете! - выпалил Дитц.
В зале послышались смешки. Вообще-то пока король тебя не спросил, говорить нельзя, это Дитц уже знал, но роль вела его.

Король поднял брови, но смолчал. Церемониймейстер, с застывшей улыбкой больно пихнул Дитца в бок, сталкивая в сторону, к Альке и Улафу. Дитц сделал несколько шагов, с высоко поднятой головой; он видел что Альке уже смешно - тот сильно кусал губы.

- Больной щенок, - шепнул он Альке, пока тот все не запорол.

Алька сделал несколько глубоких вдохов и захлопал глазами.

***

- Магия есть во всем, - волшебник Улаф расхаживал по классу. - Она есть в самой маленькой травинке, в самом крошечном жучке, в облаке плывущем по небу, в воздухе, которым ты дышишь... Но в разных мирах разное количество магии - поэтому Альвхайд оказавшись в твоем мире совершенно потерялся и не смог даже вылечить себе колено, не то что кого-либо найти, - Улаф бросил на Альку грозный взгляд. - Поэтому путешествовать между мирами обычно решаются только самые сильные волшебники.

- Или очень отчаянные? - предположил Дитц.

Волшебник вздохнул:

- Когда ты произносишь заклинания, твоя собственная магия взаимодействует с магией мира, - продолжал он. - Это всегда стоит помнить - ты открываешь в мир свою душу...

- Ой, - вдруг испугался Дитрих, - а если Манфридус потребует от меня навести на кого-нибудь порчу?

- Да, - согласился Улаф, - порча плохо получится, если ты не будешь искренне этого хотеть. Желание очень важно! Иногда оно бывает даже важнее слов... Но Манфридус точно не будет учить мальчика, который отвернись - всадит кинжал в спину. Злодейчик-недотепа, слишком мягкий, чтобы сотворить большое зло, но достаточно вредный для мелких пакостей - вот кого он будет готов взять в ученики. Я отлично помню Манфридуса - он обожал, когда на него смотрят снизу вверх! Попробуй подольститься к нему, Дитрих. Это конечно, примитивно, но удивительно действенно. А сейчас вернемся к магии...

Ну в общем, Дитц верно угадал - он снова попал в школу. Но магия однозначно была очень интересным предметом! Когда Дитц первый раз ухитрился зажечь огонек на кончике пальца - ух, какой же это был восторг!

Когда Дитц воодушевленно поделился этим с Улафом, волшебник вдруг засмеялся:

- А знаешь, что мне кажется потрясающим?

Дитрих помотал головой.

- Когда я относил письмо для твоей тети, я заметил у ваших детей одну довольно странную игру... Вы правда отправляете людей в космос?

- Да! - улыбнулся Дитц, про космос он был готов говорить сколько угодно. - Сперва нужна ракета, - со знанием дела пояснил он. - У ракеты три двигателя заполненных топливом. Ракета вообще по большей части везет свое же топливо - когда оно выгорает, ступени отделяются...

- Но ведь это просто невероятно, - покачал головой Улаф. - Не находишь? А знаешь, какое еще человеческое умение меня потрясает?

- Какое? - с интересом спросил Дитц.

- Музыка. Тебе случалось слышать такие мелодии, которые рисуют перед тобой картины? Ты слышишь звуки - а видишь рассвет. Песня может изменить твое настроение, заставить тебя засмеяться и загрустить... А еще есть литература - почти божественное умение, писатель создает миры...

- Но они же не существуют!

- У тебя любимая книга есть? - улыбаясь, спросил Улаф.

- Три мушкетера, - кивнул Дитц. - Это про четырех друзей, которые сперва были не друзья, а потом подружились и они служат королеве, а еще там есть кардинал и...

- ...И после того, что ты пережил вместе с этими мушкетерами - как ты можешь считать, что они не существовали?

- А... - Дитц растерялся. Он как-то никогда не думал про книги так.

- К чему я заговорил об этом сейчас, - Улаф сделался очень серьезным. - Видишь ли... Многие волшебники слишком привыкают считать чудом одно лишь волшебство. И проходят мимо, не видят других чудес. Не хотелось бы, чтобы ты стал таким.

Дитц растеряно захлопал глазами:

- А?

- Волшебство для тебя интереснее правописания. Но никогда не думай, что оно лучше. Что какой-либо предмет лучше другого - никогда не думай. Не думай, что ты, волшебник, лучше писателя или строителя. Понимаешь меня?

- Вы думаете, я загоржусь? - тихо спросил Дитрих. - Вы же сами знаете, вы же помогали готовить эту роль! - в носу неприятно щипало. - И теперь вы в нее поверили?

- Ох, нет конечно, - Улаф погладил мальчика по голове. - Но это правда - многие волшебники... причем волшебники не злые... начинают посматривать на людей свысока. Это очень смешно выглядит.

Дитц шмыгнул носом.

***

- Я это учил намного дольше чем ты, - восхищенно выдохнул Алька.

- Но ты ведь и младше меня, - напомнил Дитц. - Доживи до моих лет! Да и времени немного, - вздохнул он. - А расскажи мне что-нибудь о вашей принцессе, а то я даже не знаю, какая она...

- Она веселая, - сказал Алька. - И смелая. Я как-то в кротовой норе ногой застрял, ребята убежали, не заметили, а Элен остановилась... Я в нее влюблен, - вдруг признался Алька.

- Ого! - воскликнул Дитц, сам он за свои одинадцать лет не влюблялся ни разу, - А... а ей ты говорил это?

Алька отчаянно замотал головой:

- Нет конечно! Ты вообще первый, кому я сказал... Ты только...

- Никому не скажу, - пообещал Дитц.

Алька покраснел.

- Понимаешь, ты... ей почти столько же, как тебе... ты не мог бы...

- Не мог бы что?

- Сам в нее не влюбляться?

Дитц скатился со стула на диван; он видел сердитое Алькино лицо, но не мог прекратить хохотать.

- А с чего ты вообще взял... - выговорил он сквозь смех, - что я могу в нее влюбиться?

- Она такая хорошая и такая красивая... Она как солнце.

- Алька, - Дитц наконец сумел взять себя в руки. - Я тебе обещаю, я не буду в нее влюбляться. Честное слово.

- Ты же видел, какая она красивая, - вздохнул Алька.

- Как по мне, так обычная девчонка, - пожал плечами Дитц. - Рыжая. Косички красивые, но так - ничего особенного...

- Это потому что ты ее вживую не видел, - вздохнул Алька. - А как увидишь - обязательно влюбишься, - повесил голову он.

- А по-моему Хильда намного красивее вашей принцессы, - пожал плечами Дитц.

- Хильда? - хихикнул Алька, - Да ты что! Она же ну... просто Хильда! А вот Эленор, она...

- Я тебя понял, - кивнул Дитц. - Как выручу ее, обязательно расскажу, как ты отважно бросился путешествовать по другим мирам, чтобы ее спасти...

Алька покраснел так, что почти слился со своим костюмчиком.

***

Больше всего... нет, не так. Меньше всего на свете Дитриху нравилось, когда в занятиях наступали перерывы и ему приходилось выходить из башни. Не потому, что он внезапно стал таким уж прилежным учеником.

Самым худшим было общение со сверстниками. И то, как на это реагировал Алька. Эйвин держался лучше, Хильда похоже толком не понимала, что происходит, а вот Алька расстраивался почти до слез.

Сперва то, как Дитц себя вел приводило окружающих в недоумение. А вот дальше они начинали реагировать. И если взрослые недолюбливали Дитриха молча, то сверстники начинали издеваться. А Дитриху приходилось делать вид, что он этого не понимает.

Так, например Бьярт, друг Эйвина, завел манеру называть Дитца титулом "могущественный", "о будущий великий маг" и все такое прочее. При этом он исхитрялся сохранять лицо абсолютно серьезным, чего не скажешь об окружающих - мальчишки и девчонки отворачивались, сопели, и начинали насвистывать. Нет, Дитриху и самому было смешно на него смотреть и не раз приходилось вспоминать несчастного щенка, чтобы не прыснуть, но это была его реакция. Мальчик, которого он изображал реагировал по-другому - он принимал все за чистую монету и начинал ужасно важничать, чем доводил окружающих практически до истерики.

Между бровей Эйвина в такие моменты залегала хмурая складка. Впрочем, никто не удивлялся - ведь по легенде Дитц приходился ему троюродным братом, а кому приятно, когда твой брат такой индюк!

Хильда же воспринимала все как игру, она улыбалась когда все начинали смеяться. До нее, по счастью, не доходило, насколько невесела для Дитца эта игра. Потому что потешающиеся ребята - они не играли. Они издевались всерьез.

А вот Алька... Алька был очень искренний и никак не мог заставить себя изображать то, чего не чувствует. И скрыть то что чувствует он тоже не мог.

- Я просто не могу смотреть, - говорил он Дитцу, губы его дрожали. - Вот ты изображаешь, а они... а ты же совсем не такой, но даже если был бы и такой - они ведут себя скверно!

- Они просто пока маленькие и глупые, - сказал наставник, появляясь в дверях.

- А я не маленький?!

- А ты не глупый, - Улаф потрепал Альку по голове. - Бери пример с Дитриха, ему ведь все приходится на своей шкуре переносить, но он не ревет...

- И хуже бывало, - сказал Дитц, криво улыбнувшись. - В моем классе все думают, что я доносчик, потому что один дурак... ну, это долго рассказывать. Ваши хоть не дерутся...

- Так, а что в классе приключилось? - заинтересовался наставник. - Ну-ка расскажи.

Дитц рассказал.

- Конечно, вы поступили не очень умно, бросая бутылку рядом с вашими э... повозками, - сказал волшебник. - И, когда ребята просто пошли по домам, не интересуясь, что с тобой стало - это было нехорошо. Впрочем, это скорее по глупости, а не со зла... но глупость слишком часто оборачивается злом. А трусость всегда идет под руку с подлостью. Но твоя тетя права - чего ты добился размахивая кулаками? Доказал всем, что они у тебя крепкие?

- А чего я был должен сделать, раз они мне не верили?

- И что, от того, что ты кого-то побил тебе стали больше верить?

Дитц сердито засопел. В таком изложении, все выглядело как-то... глупо.

- А вы бы что сделали, если бы оказались на моем месте, когда были маленьким?

- Когда был маленьким? - Улаф задумался. - Если бы я в детстве оказался в такой ситуации, я бы разревелся не хуже Альки.

Мальчики дружно прыснули.

- Ты ведь был почти незнаком с одноклассниками, - продолжил волшебник, уже серьезно. - Посуди сам, с чего бы им верить незнакомому мальчику? Ты должен был доказать им, что говоришь правду. И это не так сложно сделать - у тебя есть свидетели. Тот человек, которому вы разбили стекло. Отец Коли. Учительница. Кстати, насчет учительницы, которую ты выругал... Она, конечно, была неправа, но и ты неправ. Так понимаю, ее смутила разница между той работой что ты сделал аккуратно и обычной. Вот сейчас подумай - что тебе следовало сделать, чтобы она тебе поверила?

- Предложить дать мне несколько примеров, чтобы я при ней решил, - тут же ответил Дитц. - Но мне было так обидно!

- Понимаю, - вздохнул Улаф. - Когда обидно, когда больно, думаешь совсем не о том, как решить проблему. Ну... попробуй в следующий раз перед тем как кидаться в драку... попробуй перед этим сосчитать до десяти. И пока считаешь думай! Как следует думай! Нужно ли вообще драться или есть иной выход!

- Попробую, - вздохнул Дитц. Наставник объяснил все намного понятнее чем тетя. Тем не менее, Дитрих уже начинал тосковать по дому. Без родных было как-то грустно, хоть Дитц и обиделся на всех, когда отправился в иномирье, но обида уже прошла. А уж когда Улаф ему объяснил, что Дитц не появится дома в то же мгновение, когда и исчез, как обычно бывает в книжках, его как кипятком обдали - значит все это время, тетка его искала!

"А может и не искала. Может ей без меня и легче", - мелькнула у него тогда в голове обиженная мысль.

Но Дитц знал, что это не так. Может Але без него и легче, но она его точно ищет.

В общем, Дитц написал письмо. Точнее, это Улаф написал письмо, объясняя тетке, где Дитц сейчас, и что они собираются сделать, а сам Дитц только приписал в конце:

"Аля, я в другом мире, не ищи меня пожалуйста. Ты говорила, что я несчастье, ну и отдохните от меня пока. Спасу принцессу - вернусь".

Вообще-то Улаф хотел бы поговорить с тетей лично, но Дитц не был уверен, что это хорошая идея: если он хоть чуть-чуть знает свою тетю, она не станет даже слушать, а сразу вызовет милицию. Туда Улафу никак нельзя - у него же документов нет!

Поэтому и было выбрано письмо. Рагнборг лично пришлепнул его королевской печатью.

***

- ...и так я призову существ из иных измерений и сделаюсь их повелителем! - закончил свою речь Дитц.

- О могущественнейший, - прижал руку к сердцу Бьярт, - не то чтобы я сомневался в твоем умении, но... не могло бы так случиться, что эти существа из иных измерений возьмут и, так сказать, что-нибудь тебе откусят?

- Я нарисую защитные знаки, идиот, - высокомерно сообщил Дитц. - И вы будете свидетелями моего триумфа!

Защитные знаки Дитц действительно начертил. Какие знал. Суть тут была не в них.

- Это очень могучая штука, - почтительно прошептала Хильда, глядя на камень, положенный Дитрихом в центр круга. - А учитель точно разрешил тебе его взять?
- Разумеется, - задрал нос тот. - Я могу еще и не такое! Смотрите!

Камень начал менять цвет. В воздухе послышалось дребезжание - и внезапно взметнулись синие тени!

- Ё-о-о-о-о-о! - завопил Бьярт.

- Мамочка! - взвизгнула Хильда, когда полупрозрачное существо, ухватив за ногу, поволокло ее в поднебесье.

Дитц и сам визжал громче всех ребят - ой как было высоко! Ой, как страшно, когда элементали принялись перебрасывать его один другому - того и гляди уронят!

Но, уже спешил на помощь волшебник Улаф - Дитц видел красное пятно. И второе - поменьше - Алька.

- Вернитесь туда, откуда пришли! - воздел руки наставник. - Кого вы подняли - спустить до земли!

Дитриха довольно непочтительно уронили вниз, поймали, орущего от ужаса, у самой земли и аккуратно выложили на травку. Рядом плюхнулись Хильда, Бьярт, Абби, Урд, Лейф, Фари и Доттир - остальные ребята предусмотрительно наблюдали за магическими опытами, встав подальше от места проведения этих опытов.

- Итак? - негромко спросил Улаф.

Дитц пожал плечами. Путешествие по воздуху его слишком потрясло, заученные слова куда-то подевались, да и нужно было время, чтобы снова войти в роль.

- Я разве разрешал тебе брать камень призыва? - помог ему наставник.

Дитц снова пожал плечами, а затем, наконец, вспомнил, что ему нужно сказать:

- Какая разница, разрешали вы, или нет! - вскинул голову он. - Я знаю, что уже готов!

- Ты подверг опасности других людей из-за своей самонадеянности! - загремел Улаф.

Дитц поежился.

- Я отстраняю тебя от занятий магией на месяц! - продолжал бушевать волшебник. - Надеюсь, это послужит тебе уроком!

Дитрих не ответил. Наставник поднял камень и молча пошел обратно.

- Здорово вышло, - сказал Урд. - Ты просто молодец. Настоящий заклинатель духов!

- Придурок! Хольте, какой же ты придурок! - прямолинейно завопила Доттир. - Нас чуть не попереубивали из-за тебя!

- А по-моему было довольно весело, - непосредственно заметил Абби.

- Да, я тоже давно так не веселился! - протяжно заявил Бьярт. - Правда было здорово, когда меня чуть не приложили головой об дерево?

Алька стоял, опустив голову - он не пошел следом за наставником.

- Да вы... да вы... да вы все... вы меня еще узнаете! И он еще узнает, - Дитц ткнул пальцем в сторону уходящего наставника и бросился бежать.

С Алькой он попрощался вчера. Они долго разговаривали уже в кроватях, пока не заснули. Оба знали, что это последняя ночь Дитриха в королевском замке.

Конечно, Дитриху было страшно. Теперь, когда он уже ощутил, что вокруг - не сказка, лезть в лапы злому волшебнику... Но, взялся за гуж - не говори, что не дюж. Пообещал - выполняй.

***

Хранитель Волшебных Предметов беседовал с королем, неожиданно проявившим желание узнать точное количество зачарованных мечей на складе лично.

Он поминутно вытирал лысину платком и совсем не обратил внимания на тихие шаги за спиной.

Дитц перевел дыхание - отведение взгляда у него пока получалось совсем недолгое. Спасло то, что Хранителю сейчас не до него.

Слабоосвещенный зал был наполнен витринами и высокими деревянными стеллажами. Стойки с метлами располагались в дальнем углу.

Дитц прошел между рядами и выбрал метлу, перетянутую алой веревкой.

Вообще-то ему велели взять с зеленой, "медленно но верно", но... зачем ему медленно? Лучше быстро и весело!

Метла с красной перевязкой еще могла стрелять из рукояти небольшими молниями. Тут было много метел, но алые слыли самыми капризными, зеленые же были равнодушны.

Голубые летали потрясающе быстро, но в обращении с ними нужна была сноровка, серебряные позволяли не намокнуть в дождь... Дождя, однако, не предвиделось.

Дитц аккуратно надел на рукоять метлы круглую подушку-сидушку и взгромоздился сверху. Очень нелепое чувство. Последний раз Дитц скакал на палочке, когда ему было пять!

- Но! - вполголоса сказал он и подпрыгнул.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Метла рванула так, что он едва успел сжать ноги!

Сидушку отнесло к самым прутьям, тело повисло над бездной! В вышине мелькнуло открытое для проветривания окно - и сумасшедшая метла, летела туда, на волю, без всякого участия Дитриха!

- О-о-о-о-о-о-о-о-о-о!

Вырвавшись на простор, метла вильнула, и Дитц принялся переворачиваться вверх тормашками!

- Ма-а-а-а-а-а-ма!!! - метла внезапно затормозила.

Сидушка начала скользить по рукояти вперед. Метла пыталась его сбросить!

Дитц уже мысленно видел это - как он слетает вместе с подушкой и летит вниз... вниз...

И тут его руки ухитрились вцепиться в древко метлы мертвой хваткой - в двух сантиметрах от его конца!

Метла снова рванула вперед. Дитц держался. Внезапно он понял, что делать дальше - не головой, но телом.

Чуть-чуть приотпустить руки, позволяя себе отъехать от края назад. Снова вцепиться в древко, предугадав, что подлючаяя метла немедля затормозит. Опереться на рукоять и переверну... ой-ой-ой!

Метла, почуяв намерение Дитриха оказаться сверху начала вертеться вокруг своей оси - и оставалось только держаться со всех сил, зажмуриться и ждать, когда ей надоест.

Дитц не знал, сколько это длилось, но по ощущениям - очень долго. В конце концов, метла перестала вертеться и тут он почувствовал, что они... падают.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а! - распахнул глаза Дитц. - Лети подлая, лети!

Метла изображала из себя совершенно неволшебный кусок дерева.

Сердце билось в горле. Дитрих понял, что разобьется - сейчас, уже сейчас...

- А-а-а-а-а-а-а-а-а! - внезапно у самой земли метла ожила и изобразила маневр, в авиации именуемый "горкой".

Если он выживет - навсегда вычеркнет "летчик" из списка будущих профессий!

Ну почему он не взял ту метелку, которую ему советовали?

Метла заложила мертвую петлю. У Дитца возникло ощущение, что его внутренности так и остались висеть в воздухе в верхней ее точке.

- Еще раз так сделаешь, - сообщил метле Дитц, - меня вырвет прямо на тебя!

Метла тут же заложила еще одну петлю. И еще...

Дитцу пришлось крепко зажмуриться - иначе его бы и вправду стошнило. Метла, поделав петли, снова начала вращаться вокруг свой оси, но как-то уже медленней. Поделала зигзаги - как-то неохотно, неспешно, будто бы она тоже устала.

Дитрих вдруг ощутил, как ужасно у него ноют руки. Он открыл глаза и обнаружил, что висит над зеленой бездной на тонком прутике. Дитца кинуло в жар и холод одновременно - как далеко внизу были вершины деревьев! Больше девяти этажей точно! Спускаться, быстро спускаться!

- Ну что? - прошептал он метле. - Будешь еще фокусничать?

Метла, разумеется, не ответила. Дитц осторожно толкнул древко вниз и метла, к его большому облегчению, послушно заскользила по воздуху, плавно опускаясь. Так же послушно она свернула к небольшой полянке - и Дитц скатился на траву, раскинув руки-ноги и тяжело дыша.

Ни-за-что он больше не сядет на эту штуку! Сверху он разглядел невдалеке дорогу, вот туда-то он и пойдет. Вернется в столицу, честно расскажет, как было дело и возьмет другую метлу.

Признавать свою оплошность Дитриху ужасно не хотелось, но идти пешком до замка Манфридуса слишком долго, а лететь на этом... С него хватило!

Дитц перевернул метлу прутьями вверх и оперся, как на посох. Метла раздраженно щелкнула - между ее древком и землей проскочил электрический разряд.

- Сама виновата! - возмутился Дитц. - Вела бы себя, как приличная метла, летели бы мы с тобой сейчас по небу.

"Но не так высоко", - добавил он мысленно.

Больше метла молниями не швырялась. Дитц, пыхтя, пробирался через густой подлесок, отводя древком ветки. Сейчас он здорово жалел о своих майке и джинсах. В местной одежде фотографироваться хорошо - но по лесу в ней ходить просто ужасно!

Дитц остановился и снял курточку - во-первых в прорезях на рукавах путались все встречные сучья, а во-вторых на земле в ней было жарковато. На нем оставались продранные чулки, дутые шортики и рубаха - все это цвета лесного пожара.

Лес невыносимо парил. Под ногами проминался мох, выступала влага. Сапожки Дитрих промочил уже насквозь и даже у метлы был понурый вид.

- Да где же эта дорога!

Наверное Дитц заблудился, петляя между болотинами. Попробовать залезть на елку?

Лезть на метлу он точно не будет! Второго шанса сбросить себя он ей не даст!

Пристроив метлу с курткой в кустах орешника, Дитц полез на выбранное дерево. Вообще-то по елкам очень легко лазить - намного легче, чем по березам. У березы пока ты до первой ветки доползешь! А у елок нижние ветки сухие и торчат из ствола, как лесенка. Только хвоя царапается.

К вершине елка стала тоньше, а ветки - гуще. Руки и колени стали липкими от смолы, за шиворот сыпалась труха. И дороги не видать... Но зато Дитц увидел дымок поднимающийся над лесом вот совсем рядом.

- Ю-ху! - воскликнул он и заскользил вниз по шершавому стволу.

***

Это был самый настоящий сказочный домик! Он походил на трухлявый пенек, накрытый соломенной крышей - а из покосившейся трубы поднимался дым, густой и клубами. Именно этот дым Дитц и разглядел с ели.

На крыльце сохли большие драные башмаки, обляпанные ряской, за маленьким круглым окошком алел похожими на змеиные головы соцветиями здоровенный цветок.

И от дома умопомрачительно пахло пирожками!

Дитц решительно постучался. Его опыт говорил о том, что пирожки обычно готовят бабушки - а бабушки очень любят всех кормить. Сейчас это было бы очень кстати!

- Заходи-заходи! - послышался изнутри тоненький голос.

Плотная женщина в зеленом платье с разноцветными заплатками развернулась к нему от печи...

- Ай! - не выдержал Дитц.

Все лицо женщины покрывали бородавки!

- Я Мимбл-Вимбл, болтушка-хохотушка, - представилась тетенька. - Живу в избушке, пеку ватрушки... Хочешь кушать?

Дитрих постарался не таращиться на ее бородавки - он знал, что это некрасиво.

- Очень хочу, - вежливо сказал он.

- Ну, проходи к столу.

Дитц улыбнулся. Голос был такой писклявый и смешной!

За столом уже сидели двое - мальчик и девочка в длинных белых рубахах. На Дитриха они покосились настороженно.

- Дитц, - представился он.

- Гретти, - кивнула девочка.

- Ханс, - не очень дружелюбно буркнул мальчик.

- Вы здесь живете?

- Ага, конечно, прямо среди леса и живем, кору жуем, из болота запиваем!

- Мы заблудились, - объяснила Гретти. - Вот он и злится.

- Я не злюсь, - буркнул Ханс. - Я есть хочу - а тут еще ты на угощение!

- Кушайте, дорогие! - бухнула перед ними полную миску пирожков тетушка. - Всем хватит!

Ханс и Гретти не заставили упрашивать себя дважды.

Пирожки были мелкие и довольно липкие, словно тесто не пропеклось хорошо - слишком спешила Мимбл-Вимбл порадовать гостей.

- М-я-я-я-я-я! - заскочила на лавку пушистая серая кошка. - Я-а-а-а!

- Брысь! - размахнулась полотенцем хозяйка.

- Есть, наверное, хочет, - предположил Дитц.

Где-то он видел это растение с цветами похожими на змей - не так давно, в каком-то учебнике...

- Мышей пусть ест, - пискнула добрая хозяйка. - Для того и заведена.

Кошка была тощая, с выпученными желтыми глазами. Дитц огорченно покосился на тарелку.

То, что эта бородавчатая тетушка ведьма - ежику понятно. Но это же не значит, что она плохая. А что "змеиная голова" на окне цветет - так может она любит под настроение в кого-нибудь превратиться.

Не обязательно же она других превращает. И кошка у нее, скорее всего, обычная. Только Дитцу все равно теперь кусок в горло не лезет. Спасибо за науку, волшебник Улаф, чтоб вас с вашими книжками! В животе изрядно урчало.

Гретти и Ханс уписывали угощение, только за ушами трещало, а он так и вертел в руках первый пирожок.

- А запить есть что-нибудь? - застенчиво попросил Дитц.

- А то! Своя козочка у меня, сейчас молочка-то... - Женщина, смешно переваливаясь, зашла за печку и начала греметь горшками.

Ну вот что он сидит, как дурак! Хорошая тетенька, а он пирожка съесть не может, потому что ведьмин.

Так и не справившись с собой, Дитц убрал пирожок в карман.

- Ну все, - неожиданно резко сказала Мимбл-Вимбл, появляясь с горшком из-за печи. - Поели, гости дорогие и за дело пора, - ведьма сделала здоровущий глоток из горшка.

- И-ишь, тощая, - пощекотала она девочку, - цыпленочек! А ты... - задумчиво обратилась она к Хансу. - Ты двор у меня сторожить будешь. А этого, - кивнула она на Дитца, - телком обращу, ишь, какой гладкий!

- А горшок на голову не хочешь? - не вытерпел Дитц.

- Гав, - сказал Ханс. - Ой! Гав-гав.

Торчащие из-под рубахи руки его внезапно сделались очень волосатыми.

Ребят надо было спасать, но как ему справиться с ведьмой? Его совсем не готовили к битве со злыми колдунами - его оружием должна быть хитрость!

В общем, только схитрить ему и оставалось:

- Ты что, не поняла, кто я? - надменно спросил Дитц. - Ничего, скоро появится мой наставник, волшебник Улаф и...

Мимбл-Вимбл вытаращила глаза. Дитц вытащил из-за ворота эмалевую бляшку с королевской яблоней.

И ведьма поверила! Ухватив с полки потрепанный талмуд, она вскочила на помело:

- Пошла-а! Никто Мимбл-Вимбл в лесу не отыщет, даже сам Улаф!

- Не убежишь! - Дитриха внезапно охватил азарт, словно наставник действительно вот-вот должен был прийти на подмогу.

Мальчик выбежал из дому и бросился к кустам, в которых припрятал метлу - а ведьма уже взлетала над макушками елей!

- Милая, добрая, хорошая, помоги пожалуйста ее нагнать! - взмолился Дитц. - Потом меня скинешь! Поехали!

Метла стартовала как ракета - хорошо, что на этот раз Дитрих ожидал этого и держался крепко. Он бы точно не смог рулить на такой скорости - но метла сама знала, что надо делать.

- Пошла! Пошла! - подгоняла свое помело Мимбл-Вимбл, оглядываясь за спину.

Дитц с метлой уверенно нагоняли ведьму.

- Ой! Ой-ой-ой! - сорвавшаяся с кончика метлы молния подпалила помело Мимбл-Вимбл и трепещущий позади подол платья. - А-а-а-а-а-а!

Помело начало стремительно снижаться. Внезапно ведьма обернулась вороной, выронив книгу и метелку - и попыталась скрыться в лесу.

Метла Дитца снова стрельнула молнией, подпалив вороне хвост - а затем с размаху ломанулась за той в ветки!

-А-а-а-ы! - взвыл Дитрих.

Метла смущенно замерла. Замерла так резко, что Дитц едва снова не кувыркнулся с нее.

- Ну и как найти в лесу ведьму, которая превращается во что угодно? - возмущенно спросил он.

Метла сделала качающееся движение, словно пожимая плечами. И тут Дитц внезапно вспомнил, что никакой Улаф ему на помощь не спешит - а значит искать ведьму, в общем-то, не стоит.

- Надо книгу ее забрать, - буркнул Дитц, - Все меньше гадостей сделает... К тому же там наверное написано, как можно всех расколдовать - сам-то я этого не умею.

Вообще Дитриха не столько учили колдовать, сколько рассказывали о колдовстве и всяких магических штуках, а еще - о мире вокруг, чтобы он хотя бы за местного сойти мог!

Книжка, растрепавшись, валялась среди кочек. Когда Дитц перевернул ее, она оказалась открытой как раз на нужном месте - на рецепте проклятых пирожков. На траву выпала тряпичная закладка.

Чуть ниже рецепта было накорябано заклинание.

- Цикута, паслен и болиголов, сварено зелье змеиных голов... Облик человечий навеки отниму - будешь подчиняться слову моему... - вслух прочитал Дитц. Задумался.

Рифмованные слова обладали своей, особой магией - и все волшебники этого мира, конечно, этим пользовались. Если он хочет разрушить заклятие Мимбл-Вимбл, ему самому придется сочинять стих!

Дитц запихнул книгу за пазуху и влез на метлу, уже в воздухе обнаружив, что совсем не помнит, откуда они прилетели. Но вот метла помнила - она сама потянула в нужную сторону. А Дитц думал-думал и наконец придумал:

- Цикута, паслен и болиголов, сварено зелье змеиных голов... Облик человечий я верну тебе, будешь ты хозяин сам своей судьбе! Правда здорово?

Метла согласно кивнула, едва не сронив Дитриха вместе с книгой. Потянула вверх, слегка подпрыгивая, как норовистая лошадь. И конечно, Дитц не бросил ее в кустах снова, а занес в дом, когда собрался колдовать. Ей наверное интересно посмотреть, что будет.

Дитц оказался прав - ой, что началось, когда он прочитал свое заклятье!

Лавочка, на которой он сидел стала дяденькой, стоящим на четвереньках. Дитц вскочил, как ужаленный!

Дяденька поднялся и держась за поясницу начал ругать Мимбл-Вимбл:

- А, чтоб ты в болоте потонула, проклятая, чтобы тебя приподняло, да как меня скорчило... Чтоб тебе не дождаться внуков своих видеть - и будь я проклят, если встретив тебя не надену на вилы!

Кошка обернулась девушкой-старшеклассницей, встрепанной и очень худой. Она гладила по волосам ревущую в голос Гретти. Ухват сделался парнем лет восемнадцати, растерянно хлопающим глазами.

- Ты зачем позволил нам эти пироги есть? - обиженно спросил Ханс.

- Щас как тресну! - не выдержал Дитц. Что он не сделает - Ханс всем недоволен! - Своей головой думать надо, когда у ведьмы угощаешься!

С улицы в дом зашла сердитая бабка с колокольчиком на шее. За ней следовала грустная женщина в пестром платье - и вдруг она как бухнулась Дитцу в ноги!

Если бы лавочка не стала дядькой, он бы сейчас на нее заскочил.

- Тетя, ты чего?

- Господин волшебник, господин волшебник, умоляю, расколдуйте мою дочь!

- А... она не расколдовалась? Где она?

- Ведьма превратила ее в поросенка и продала на рынке!

Ханс прыснул. Дитцу тоже на мгновение стало смешно - в поросенка! Но потом он представил себя на месте той девочки и смеяться сразу расхотелось.

- Вот, - сунул он в руку женщине заигранный пирожок. - Там начинка с зельем. Найдешь свою дочь, скорми ей и потребуй, чтобы стала человеком.

- Как же я ее найду?

- А я? - развел руками Дитц.

- Это я что, - подал голос парень у печки, - до лета ухватом пробыл?

- И-и, милай, да ты пять лет уж как пропащим считаешься!

- Что?!

- В общем, все свободны, а я полетел, - торопливо сказал Дитц. - Мне еще кое-кого спасти надо.

Ухватив метлу мальчик выбежал из дома. Ведьмину книгу он потащил с собой, сунув под курточку над ремнем - а куда ее еще было деть?

- Поехали! - сказал Дитц и метла взмыла в небо по огромной дуге...

И это опять было очень страшно, хотя на этот раз метла не пыталась сбросить Дитца, но древко было такое тонкое, а бездна под ногами - такая бездонная, и голубой туман окутывал дали... Под ногами расстилался бескрайний лес, и где столица, а тем более - где северная дорога, было абсолютно неясно. А день уже перевалил за вторую половину...

А еще Дитц выронил сумку с припасами во время вылета из хранилища.

- Нам надо в замок Манфридуса, - сказал Дитц. - Ты знаешь, где это? - спросил он метлу.

Та вздрогнула всей рукоятью и мотнулась из стороны в сторону.

- Врешь, - убежденно сказал Дитц. - Наверняка знаешь. Я же не просто так туда лечу! - попытался уговорить метлу он. - Кто-то должен спасти принцессу.

Метла не двигалась, явно не впечатленная.

- Ну и ладно! Возвращаемся в столицу, возьму метлу похрабрее!

Метла возмущенно дернулась, развернулась и медленно полетела над лесом.

- Ты понимаешь, что мы ее последняя надежда? - продолжил уговоры Дитц. - Если я не утащу плащ Аламеры, то скоро Манфридусу будет принадлежать все королевство! Ты хочешь, чтобы королевством правил злой колдун?

Метла остановилась, точно задумавшись.

- Верь мне, - убежденно сказал Дитрих. - Мы всех спасем. Мы не одни - Улаф, Витлиц, Алинари и король - все они участвуют в этом плане!

Метла слегка просела, таким выразительным жестом, что Дитцу померещился тяжелый вздох. И развернулась вокруг своей оси.

***

- У вас какая-нибудь работа есть? - застенчиво спросил Дитрих. - Я воду могу таскать, дрова рубить, полы мыть, огород полоть... Я деньги потерял, а есть очень хочется, - с тяжелым вздохом признался он.

Хозяин трактира и его дочка неотрывно таращились на метлу. Метла опустилась на задний двор их заведения неся на себе мальчика - и трактирщик подозревал, что мальчик скорее всего колдун. На метлах летают либо колдуны, либо королевские вестники, либо и вовсе гвардия - но для гвардейца или вестника он не вышел ростом.

- Бать! - толкнула трактирщика в бок оживившаяся дочка, - а пусть воды наносит!

Таскать воду было ее обязанностью.

- Цыц! Из каких мест вы к нам, молодой человек?

- Из столицы... - шмыгнул носом Дитц. Вечером на высоте было очень прохладно, даже в куртке.

- Ого! Не ближняя дорога, - глубокомысленно покивал трактирщик. - Ну что же, найдем для вас и кровать и ужин - а утром решим, как сочтемся, подходит?

- Еще как! - просиял Дитц.

Он ужасно устал за сегодня. Летать на метле оказалось совсем не так просто. Устали руки и спина, а мышцы на внутренней стороне бедра сводило судорогой. И, хотя было еще не поздно, хотелось спать. Возможно, потому, что половину прошлой ночи они с Алькой проболтали.

Утром стало еще хуже. Помимо ног, почему-то болели ребра. Дитц вздохнул, и осторожно пополз вниз.

Внизу его уже ждал завтрак. Дома овсяную кашу Дитц ненавидел - впрочем, здесь он ее тоже не любил, но кто знает, когда получится поесть еще. Давился, но глотал.

"Почему же овсянка такая скользкая и противная, - думал он. - И по вкусу всегда такая гадкая, как размоченный картон..."

Трактирщица, что-то прочитав у Дитца на лице, щедрой рукой тяпнула в кашу ложку варенья - есть стало полегче.

- Нет, с водой и дровами у нас есть кому заняться, - добродушно сказал хозяин дома.

За ночь трактирщик подумал-подумал и решил, что с волшебника можно получить что-нибудь более интересное. Что именно - он и сам не знал, поэтому с чистой совестью решил перевесить решение на мальчика.

- Поколдуйте для нас, господин хороший - это и будет ваша плата.

- Но я же только учусь! - испугался Дитц.

- Что получится, то получится, - махнул рукой трактирщик.

В конце концов, если у паренька ничего не выйдет - от миски солянки да миски овсянки трактир точно не разорится.

- Мне надо подумать, - предупредил Дитц.

Выйдя на улицу, он уселся на лавочку и разложил на коленях книгу Мимбл-Вимбл. Что такого хорошего он может наколдовать?

По больше части эта книга была травником - описывала разные волшебные и неволшебные травинки-былинки. Были тут рецепты вообще без капли магии, например слабительное на основе коры крушины... Но Дитц не был уверен, что трактирщик страдает запорами.

- ... напущение саранчи, вызов града, наслать прострел, сдоить чужую корову, дождь из змей и лягушек... Тут хоть что-нибудь хорошее есть? - возмущенно поинтересовался Дитц у метлы, за отсутствием иных собеседников. - Ах, да... - Дитц открыл страницу с превращениями и, сорвав палочку с чернильного куста, росшего у лавочки, дописал в книгу свое стихотворение. - О, гляди-ка, предупреждающая конская голова! И надо всего ничего - череп коня и стих прочесть!

У них дома кости просто бросали в компостную кучу, или зарывали в землю. Здесь черепа скотины зачем-то вешали на забор.

- Коровьи хвори отпугиваем, - ответила дочь трактирщика и удивленно посмотрела на Дитца - как такое можно не знать?

Дитц так и не понял, как черепа на заборе должны заменить ветеринара, но спрашивать не стал. Дочь трактирщика собственноручно сняла конский череп, вручила Дитцу и принялась с любопытством ждать - что будет?

Если бы Дитрих сам знал, что будет! Свидетель смущал и мешал ему.

Тихо, под нос, он забормотал:

- Конь мой чуткий, верный сторож
Ты мне правду доложи,
Если мой не дремлет ворог,
Что скрывается во ржи...

И голова в руках у Дитца вздрогнула! С взвизгиванием мальчик выронил ее.

Дочь трактирщика с открытым ртом наблюдала за колдовством:

- И что теперь? - заинтересованно спросила она.

- Теперь... теперь если ее взять в руки она начнет предупреждать.

- О чем?

Дитц выдохнул и поднял череп.

- На севере тебя беды поджидают, - гулко прозвучало из костей.

Девушка громко вскрикнула.

- И без тебя знаю! - досадливо поморщился Дитц. - На!

Дочь трактирщика сперва отскочила подальше, а затем, не удержавшись, протянула руки...

- Сохнет, сохнет огород. Спину твою розга ждет...

- Какая гадость эта твоя голова! - с отвращением фыркнула девушка.

- Магда-а-а! - донеслось из-за дома. - Ты клубнику полила?

Дочь трактирщика, перехватив ведра, поспешила к колодцу, на волшебство более не отвлекаясь. Она решила внять предупреждению.

А Дитц понес волшебную голову ее отцу.

- За столом он ест и пьет. Долг тебе он не вернет, - сообщила трактирщику голова.

Трактирщик озадаченно посмотрел на Дитриха:

- О чем это она?

- Третий столик от порога - задолжал тебе он много.

- Я и сам знаю! Значит, говоришь, не вернет. Хм-м...

- Ну как, сойдет? - с надеждой спросил Дитц.

- Да, вполне! Ты погоди улетать, сейчас в дорогу харчей соберем...

Трактирщик не ошибся, решив попросить волшебство! К нему теперь со всех окрестных деревень ездить будут, диковинку посмотреть. А если еще брать деньги за предсказания... Волшебник честно заслужил свой хлеб.

- Ты пожалуйста не так быстро сегодня, - жалобно попросил метлу Дитц.

И метла послушалась - стартовала с места медленнее, чем на первой космической. Внизу по зеленому мху леса вились желтые шнуры дорожек, ездили телеги, похожие на спичечные коробки... Дитц поежился и поплотнее затянул курточку. А он дурак, еще думал, что ему жарко будет летом в шерсти и бархате!

Делать было особенно нечего - поэтому Дитц сидел и пел песенки:

- Кто в ночи на бой спешит, побеждая зло - твердый клюв отважный клич, черное крыло? Ничего на свете лучше неету, чем бродить друзьям по белу свету! Смелый путник войди в славный город Багдад - ты своим не поверишь глазам... Дождик босиком по земле прошел, клены по плечам хлопал. Если добрый ты - это хорошо, а наоборот... ой.

Заклинания здесь чаще всего писали в стихах - и чем больше волшебников произносили этот стих, тем сильнее он становился. Доходило до такого, что он действовал даже у обычных людей! А вот сочинять новые заклинания могли только очень сильные колдуны - а Дитц благодаря фее Алинари сделался именно таким. К тому же, для своей песенки он очень удачно выбрал время и место - начал петь про дождик, пролетая под кучевыми облаками.

- Ой-ой-ой!

Метла вздрогнула от рукояти до хвоста. И стремительно полетела к земле. Внутренности Дитриха подпрыгнули к горлу.

- Ти-и-ише!

Но метла его не слушала. С облака лило так, будто его выжимали - и то, что дождь был теплым, ничуть ее не порадовало. Долетев до земли, метла раздраженно стряхнула Дитца вниз и упала на камни.

Дитрих огляделся - они находились во дворе заброшенного замка. Подхватив метлу и прошептав "прости" Дитц бросился под кров. И сразу с интересом завертел головой, потому что в разрушенных замках он еще не бывал.

Дитц оказался в огромной зале. Пол покрывал лесной мусор нанесенный сквозь разбитые окна; куски отвалившейся лепнины и битый камень. Плющ вползал в оконные проемы. В потолке зияла дыра, через которую просматривался второй этаж, было сыро и очень неуютно. Под дырой лежала переломанная люстра.

По выкрошенным ступеням, переступая отсутствующие, Дитрих принялся подниматься наверх и скоро оказался на нависшей над залом галерее. Правая половина ее обвалилась и валялась на полу битым камнем, поэтому Дитц пошел налево и скоро увидел выход на ведущую вверх лестницу, по которой он и начал подниматься.

Когда-то эта комната, куда вывела его лестница, должно быть, являлась столовой, длинный стол указывал на это. По стенам были развещаны щиты с облупившейся краской, сквозь обивку стульев торчали ржавые пружины. Столешницу покрывала грязь и пыль, а середина ее была проломлена. Подходить к дыре в полу Дитц побоялся.

Второй комнатой оказалась гостиная. Перед камином с осыпавшимся сводом стояла покрытая трещинами витражная ширма. Вдоль стен кучами гнилых тряпок с ржавыми пружинами, лежали кресла и диваны. Часть пола была разобрана, деревянные перекрытия светились голыми ребрами.

В третьей комнате некогда была библиотека - здесь даже сохранилась часть окон. Штукатурку стен покрывали пятна и разводы, полки разбухли, а на пол было страшно наступить - такой он был скользкий и гнилой даже на вид. С потолка, прямо Дитцу на нос, плюхнулась огромная капля. Он все-таки добрался до полок, с трудом вытянул одну книгу - они словно поприлипали друг к другу. Бумага была серой и волнистой, а текст - выцветшим настолько, что полностью сливался со страницей.

Лестница, уводящая вверх, порадовала провалившимися ступенями. В одном месте миновать провал Дитц смог только с помощью метлы.

На третьем этаже когда-то располагались жилые комнаты. Дитц позаглядывал в них. Везде ветхий мусор, пыль, паутина и рассыпающаяся мебель. Балдахины над кроватями казалось, состояли из пыли полностью. За перекошенными дверцами шкафов было видно поблекшие тряпки - но когда Дитц потянул на себя один из костюмов, кусок рукава остался у него в кулаке. В конце концов, мальчик выбрал ту комнату, где хотя бы окна целы были и с потолка не текло. Набрал поломанных стульев и растопил камин. С трудом открыв перекошенный комод достал оттуда простыню - она была ветхая и не очень чистая, но сухая!

Так, сушась у камина, Дитц и пообедал. Метла сохла рядом, прутьями вверх. Дитц наложил на пол тряпок, собранных по комнатам, растянулся на них и принялся изучать книгу Мимбл-Вимбл. В самом ее конце было много чистых страниц.

Чернильных кустов в замке не росло, зато на столе обнаружилась давно пересохшая чернильница. А вода в коридоре прямо с потолка капала - дождь все не собирался заканчиваться.

"Не петь песенку кота Леопольда, если на небе тучи", - нацарапал Дитц, стараясь не сбиваться на русские буквы. Затем написал сам текст песенки - может кто-нибудь еще будет читать эту книгу... кто-нибудь из этого мира!

И, так как делать было абсолютно нечего, Дитц сам начал ее читать. Кое-какие растения, о которых в ней говорилось, Дитц видел и в своем огороде ("никогда бы не подумал, что тот невзрачный "зонтик" - цикута!"), другие похоже встречались только в этом мире.

И для всех заклятий ведьме требовались какие-то предметы и вещички, здесь не было ни одного чародейства, для которого надо было просто прочитать стих, хотя Улаф и Алька часто колдовали именно так.

А свет между тем слабел и делался все тусклее. Наступал вечер, но дождь все не прекращался. И тут Дитриху стало не по себе. Одно дело зайти в заброшенный замок обсохнуть, и совсем другое - в нем ночевать! Но куда он в дождь, на ночь глядя, отсюда денется?

И даже забиться в угол нельзя - углы были пыльными и холодными, а кровать - ужасающе сырой и трухлявой. Дитц, на всякий случай, заклинил ручку двери наиболее крепкой ножкой от стула, надел просохшую одежду и положил рядом с собой верную метлу. Лежать на полу было жестко, но покрутившись, он все же сумел заснуть

Дитц заснул в самом начале вечера, и заснул только потому, что заняться больше было нечем, на самом деле ему не очень-то хотелось спать. Неудивительно, что среди ночи Дитц проснулся - и страшно напугался. За дверью ему померещились голоса!

Дитц огляделся и глазам своим не поверил. Куда делась пыльная комната, обвалившаяся лепнина, драная ткань на стенах? Паркет сверкал, натертый воском, он лежал перед почти потухшим камином на свежайших простынях... Дитц подскочил к столу и схватил канделябр. Тот был гладок - как будто и не было шершавой зелени и отломанного подсвечника! Еще вечером канделябр был абсолютно пуст - но теперь топорщился тремя свечами. Дитц запалил их все.

Комната осветилась. Строгий бордовый балдахин спускался с кроватных столбиков пышными кистями. Кипенно-белые подушки двумя сугробами вздымались у резного изголовья. Легкая кисея прикрывала окно, шкаф восстал из небытия - и самой старой и драной вещью в комнате выглядела одежда самого Дитриха!

- Что-то здесь нечисто, - шепнул он метле.

За дверью снова послышались голоса:

- ... надо выдрать этих мальчишек. Наверняка они забрали стулья для каких-то своих игр!

Дитц перевел взгляд на дверь - ножка стула, блокирующая ручку сияла свежим лаком. Да что тут происходит? Эх, если бы он только мог посоветоваться сейчас с Улафом!

Нет, вообще-то способ связи у них был, но... В общем, Дитц мог связаться с наставником во сне - а уснуть снова он сейчас точно не сможет!

Оставалось только выглянуть в коридор и попытаться разобраться самому. Дитц затолкал простыни и ножку от стула под кровать, сунул книгу в сумку, выданную трактирщиком, взял метлу в руки и тихо выскользнул в коридор.

- Быстрее! Быстрее! - налетела на него в коридоре полная тетка в алом бархатном платье. - А ты что тут делаешь? Беги срочно в кухню, там рук не хватает!

Дитц понятия не имел, где здесь кухня! Он шагнул было вперед...

- Куда?! Куда к господской лестнице? - развернула Дитриха вокруг своей оси тетка и подтолкнула рукой...

Дитц пошел. Тут в самом деле оказалась еще одна лестница, с другой стороны этажа, по диагонали - но днем, когда Дитц плутал по замку, на месте всей лестничной шахты красовалось дополнительное окно. Башенка осыпалась целиком.

На первую ступеньку он вставал с опаской - но та вовсе не собиралась никуда деваться. И Дитц пошел вниз...

Снизу сильно пахло цветами. Дитц прошел сквозь первые же двери и замер с открытым ртом. Перед ним раскрылось пространство, полное зелени и запахов. С высокого потолка свисали на ниточках магические огоньки, освещая оранжерею розовато-желтым светом и отражаясь в черных окнах от пола до потолка. А таких роз не было даже у бабы Зины! Пурпурные и нежно-розовые, желтые, белые, чайные, сиреневые, голубые и даже черные - они росли в кадках, поднимались по шпалерам и бешено цвели. Да где оно днем пряталось?

Дитц отправился бродить среди ароматных кущ. Тут было много и других растений - желтыми водопадами свисала спелая слива, мерцали какие-то серебристые папоротники и алели бусинки земляники.

- Мальчик! - окликнул его замученный дядька. - Ну-ка бери ножницы и срежь мне три самые свежие розы вон с того куста! Да положи ты свою метлу!

Перед дядькой этих роз лежала целая уйма - он пытался составить букет. Дитц не стал спорить и сбегал к кусту.

- Пять хрустальных папоротников!

Дитц принес хрустальные папоротники, потом - какие-то мелкие белые шарики на паутинных веточках, десять черных роз, три золотистые и одну голубую.

Пока он бегал туда-сюда, наконец сообразил, где пряталась эта комната днем - здесь был выход к гостиной. Дитрих видел этот коридор раньше - засыпанный землей и обломками. Он не стал туда соваться - еще завалит!

- Мальчик! - поймала его на очередной пробежке еще одна тетя в алом. - Что это за вид? Что с твоими чулками? Где герб дома Розы? Какое счастье, что тебя еще не видели гости! Немедля, немедля на кухню!

- Мне нужен помощник! - возмутился дядя с цветами. - Иначе невеста останется без букета!

- Черные розы? Вы что с ума сошли, черные розы в свадебный букет?

- Не указывайте, как мне делать мою работу! Черные розы и будут обрамлять букет, подчеркивая нежность и красоту остальных цветов, а хрустальный папоротник оттенит их глубокую черноту...

- Почему нет ни одной алой розы? Алый - гербовой цвет!

- Красные розы к светлому платью - верх безвкусицы!

- Вы хотите сказать, что у меня нет вкуса? - лицо тетки начало удивительно подходить по цвету к ее одежде.

Дитрих, начал отползать от обоих спорщиков в глубину зарослей, захватив метлу. Дурдом какой-то! Заброшенный замок, оживающий вечером, какая-то свадьба...

Он нашел тихий уголок у фонтана, увитый сиреневыми клематисами. Дитриху сильно не нравилось происходящее. Тут явно было какое-то волшебство - но с его магическим образованием в месяц длиной можно было даже не надеяться разобраться. Бежать? Наверное, надо бежать, пока с ним не случилось чего-нибудь нехорошего.

- Лью, я его видела, - прозвучало совсем рядом. Дитц высунул нос из укрытия. На скамеечке у фонтана сидели две девушки - одна русоволосая, в белом платье, а вот вторая...

Дитрих позабыл, как дышать. Девушка была такая невероятно красивая, что он тут же безвозвратно влюбился. У нее были зеленые глаза, длиннющие золотые волосы, перевитые живыми розами и такое милое лицо, что и описать его невозможно. Юбка ее нежно-розового атласного платья была сшита по форме распустившегося бутона.

- Какой он? - с любопытством спросила русоволосая.

- Весь в отвратительных ожогах, - в голосе красавицы звенели слезы.

Лью ахнула:

- Элоиза!

- Ты должна мне помочь! Я знаю что твоя мать была ведьмой и...

И тут ухо Дитриха пронзила боль!

- Вот куда ты спрятался! - вопила тетка в красном. - Бездельник! За эту неделю жалование не получишь! На кухню немедленно!

Женщина толкала его в спину, дотолкала до лестницы и принялась подпихивать вниз. Навстречу им потоком поднимались мальчики девочки в алых безрукавках - и на груди каждой была вышита желтыми нитками роза. Они несли судки и блюда, салфетки и вилки, кубки и вазы, мимо проносились шлейфы умопомрачительных ароматов...

- Положи метлу! - скомандовала кухарка. - Будешь резать фрукты.

И Дитц резал фрукты, из которых девочка в красном платье ловко собирала башенки на шпажке, носил подносы с птицей и взбивал сливки допотопным венчиком. Вокруг все кипело - алые безрукавки слуг смешивались с белыми крестьянскими рубахами.

- Тащи гусей! Где орехи? Нарежь сельдерей!

С вертела снимались поросята, зажаренные целиком, укладывались на подносы и снабжались яблоком, проносились пироги, блюда украшались бумажными и живыми цветами...

Дитц потерял счет времени. Пирожные выглядели неимоверно аппетитно и кажется, в такой суете никто бы не заметил, если бы одно исчезло... Но он боялся пробовать здесь еду, еще наешься пыли и плесени! Зато девочка-соседка, не удержавшись, вонзила зубы в одно - и тут же получила подзатыльник от бдительной кухарки.

Наконец кипение и бурление кухонного котла начало стихать. Гулкие удары металла о металл перебили шум и говор.

- Отложите все дела! - скомандовала главная кухарка, замершая у камина с черпаком и тазом. - Ее превосходительство графиня Розен, позволяет вам понаблюдать с галереи за бракосочетанием ее дочери! Оправить одежду! Пригладить вихры! Разбиться на пары!

Дитц оказался в паре с той самой девочкой, которая съела пирожное.

- Положи метлу! - зашептала та.

Дитц опустил метлу к полу, он стоял с противоположной от кухарок стороны - взрослые ничего не замечали.

- Не могу, она мой друг! А кто выходит замуж?

- Ты откуда такой взялся? Госпожа Элоиза выходит замуж! Говорят жених ужасно богатый - она будет спать на шелках, а есть только пирожные!

- А что сейчас она спит на чем-то другом и жует овсянку?

- Дурак ты и ничего не понимаешь!

С лестницы для слуг попасть на галерею можно было пройдя через бальный зал. Но туда их никто не пустил. Им пришлось подняться на второй этаж - к галерее выводили господские лестницы из пустых сейчас столовой и гостиной.

Галерея - большой, нависающий над залом балкон, с которого вниз ведет широченная парадная лестница. Дитцу было любопытно, как это выглядит теперь - с необколотыми ступенями, непровалившимися пролетами, с портретами, еще не превратившимися в лохмотья в рамке... Но сперва надо было сделать одну очень важную вещь.

Чтобы попасть в гостиную, они проходили через коридор и Дитц, пользуясь тем, что взрослые где-то впереди, а проход в оранжерею - рядом, рванул туда.

- Куда ты? - поспешила за ним девочка-напарница.

- Надо!

Метла, почувствовав его спешку, поднялась под рукой и потянула вперед... Дитц вломился под клематисы, сшибив кадку с розами.

- Тебя накажут!

Разумеется, девушек уже не было здесь - но под лавкой, на которой они сидели, лежала книга! Она лежала раскрытая, обложкой вверх, словно оброненная в спешке. Дитц перевернул ее...

"...и если ту свадьбу никто не прервет - проклятие ведьмы на замок падет..." - бросились ему в глаза последние записанные строчки.

- Нам надо остановить их! - выдохнул Дитц. - Нам надо остановить эту свадьбу, видишь?

- Ты умеешь читать?!

Не слушая больше девочки, Дитц вскочил на метлу - снизу раздался удивленный вскрик, нити волшебных огоньков больно хлестали по щекам, шипастая плеть прошлась по икрам...

Галерея была красна от курточек. Дитц промчался над головой главной кухарки, смахнув ее колпак. Послышались крики... Разряженные в пух и прах гости внизу задирали головы.

- ...пусть те, кто против этого брака,говорятсейчасилимолчатвечно, - завершил свою речь священник, хватаясь за Сердце Божие на цепочке.

- Я против! - завопил Дитц, приземляясь. - Вот, глядите! - он раскрыл книгу.

Наступила тишина.

- Наконец хоть кто-то это остановил, - негромко сказал жених.

Его камзол был черен, а смуглое лицо - обожжено. Но он показался Дитриху приятным человеком - а на лице красавицы-невесты, напротив, проступило что-то нехорошее.

- Я думал, что беру в жены умницу и красавицу - а она оказалась ведьмой-неудачницей проклявшей собственный дом, - криво усмехнулся жених. - Зачем же ты ответила на мое письмо согласием, Элоиза?

- Я думала... я не знала, что ты настолько уродлив! Я думала кто-нибудь сорвет свадьбу... я не знала, что это проклятие все-таки сработает!

- Думала, - горько вздохнул жених. - Было бы чем. Спасибо, парень.

И тут Дитц сообразил, что сквозь жениха виднеется стена - все яснее и яснее! Кровь застыла у него в жилах... Он в ужасе огляделся - красотка Элоиза, гости, слуги, все они просвечивали насквозь!

- Призраки! Вы все призраки! - вырвалось у мальчика.

- Да, - кивнул жених. - Сто лет мы были обречены вновь и вновь переживать вечер свадьбы... Пока ты не разрушил проклятие.

- И неужели за сто лет сюда никто не забредал? - поразился Дитрих.

- Они не останавливали свадьбы - и как только я целовал невесту, тоже становились узниками замка.

- Гроза застала нас в пути, - печально сказала гостья в голубом шелке. - Мы заночевали в замке. Почему я этого не помнила?

- Я вез товары на ярмарку...

- Мы ехали на мельницу...

- Я путешествовала...

Призраки таяли - и сквозь видение освещенной разноцветными огнями, полной людей залы, проступали пыль и разруха, облетевшая штукатурка, осыпавшийся кирпич, дырявый потолок и текущая с него вода... Сквозь разбитые окна серел мокрый рассвет. Ночь кончилась.

Книга у Дитца в руках превратилась в мокрые лохмотья. Он бросил ее на пол и выбежал на крыльцо.

- Улетай, туча, улетай, разве ты не видишь, туча, без тебя намного лучше, улетай скорее, улетай... - запел он.

Дуралей он не хуже той Элоизы. Почему он думал, что дождь закончится сам, когда он - наколдованный? Говорил же наставник, что магия - опасная игрушка. После сегодняшнего Дитц однозначно наигрался!

Мальчик снова взобрался на метлу. После бессонной ночи сил не было и у нее - метла взлетела нехарактерно плавно и летела низко и медленно.

- Никакого больше волшебства, - прошептал Дитц. - Приземлимся у околицы и зайдем в деревню как обычные путники... Ой, стог! Снижайся! Там под сеном тепло, сухо...

Проснулся Дитц заполдень. Дожевал пирожки и тронулся в путь - и больше петь песни его пока не тянуло.

- Вот вообще больше не буду читать никаких подозрительных стихов! - рассуждал он, - И петь песен... не ко времени... Интересно, а какие из песен, можно превратить в заклинания?

Дитц задумался. В голову в основном лезло всякое "а дубы колдуны что-то шепчут в тумане", "мынакраюселастобойдавноживем", "но не знал я, что она была жителем могил" и прочая. Затем полезли песни про пиратов. Потом - про разбойников, "подари лошадку атаману", "а кто увидит нас, так сразу ахнет".

- Ну что за голова у меня! - досадливо бросил мальчик. - Полно всего, а как начнешь искать что-нибудь нужное...

Дитц бросил искать у себя в голове умные мысли, и принялся просто разглядывать мир под ногами. После пары дней полета он как-то перестал бояться высоты.

Внизу долго тянулись распаханные поля, рассеченные дорогами, перелески и речушки. Потом пошли болота, попятнанные веснушками озер, леса и снова поля, клочками среди леса. Дитц поежился - воздух наверху становился все прохладнее; солнце опускалось к горизонту - недалек был вечер.

- Надо искать ночлег, - озабоченно сказал метле Дитц.

Но долгое время им не встречалось ни одной деревеньки по пути, только лес да болотины. Солнце уже коснулось елей, и вдруг метла, как всегда резко - замерла.

Дитц не слетел с нее только потому, что уже привык. На сумеречном небе оранжево пылали облака, а под ногами виднелась деревенька...

- Спускаемся!

- Нет, - буркнул трактирщик, - нет у нас для тебя ни еды ни работы.

Эта деревня совсем не походила на ту, где Дитц ночевал первый раз! Все здесь было какое-то неприбранное, неуютное - помои выливали прямо в канаву, глухие заборы кренились вправо или влево, назад или вперед... Солома на крышах почернела, а сами дома явно ни разу не красили. Из будки недружелюбно рычал здоровенный худющий кабысдох.

- А почему у вас тут так... грустно вокруг?

- Какая жизнь - такая и деревня, - растянул губы трактирщик. Зубы у него были черные.

Барбос глухо ворчал, когда Дитц прошел мимо. Мальчику было его жалко, но у него даже половинки пирожка не осталось.

- Ступай, пока собак не спустили, - ответил Дитриху хозяин ближнего к трактиру дома.

На третьем дворе его попытались облить помоями - еле отскочил!

- Могу за куртку твою кусок хлеба дать, - сказали Дитцу на четвертом.

Куртка, конечно немного порвалась и нуждалась в стирке, но стоила явно дороже куска хлеба - тем более, что запасной у Дитриха не было, а летать без куртки - верный путь к воспалению легких.

- Можешь на сеновале переночевать, - наконец нашлась "отзывчивая" старушка. - Смотри, если под курами утром яиц недосчитаюсь - мой сын тебя из шкуры вытряхнет!

На голодный желудок Дитриху не спалось. Он залез поглубже в сено и принялся вызывать волшебный огонек - это искусство плохо ему давалось. Наставник говорил, что тут дело только в практике - занимайся почаще и скоро зажечь на пальце огонь для тебя будет так же просто, как сделать вдох.

Пока это больше напоминало выдох - огонь требовалось извлечь из области солнечного сплетения и не растерять, пока тащишь до пальца. А Улаф целые гирлянды этими огоньками унизывал...

- Мать, открывай! - ворота подпрыгнули от стука.

- Приехал! Да не ломай ты ворота, окаянный!

Дитц подполз к стенке и приник глазом к дырке от сучка. Двор осветился; в скобы на воротах вставили факелы. В их дрожащем, неровном свете, сыновья старухи начали разгружать телегу с каким-то тряпьем и мешками.

- Капуста! Капуста, горюшко мое! Кой ляд ты ее припер! Ой, лихо - другим дети бархаты да бусы добывают, монеты привозят, посуду медную - а этот дурак капусту прет, как будто в огороде не такая же!

- Замолкни, мать, - хрипло ответил бородатый. - Кабы что было... Не ездят.

- Иной снедь привезет, так он хоть что привезет! Пряность да сахарные слитки, мясо да вино, а мои дураки - зерно с капустою тащат! - не унималась старуха.

- Да не разбойники ли они? - прошептал Дитрих.

Впрочем, способ проверить был.

- Спятмедведивберлогахспокойненько, у лисицы под снегом нора. У вороны - гнездо, у разбойника - ничего, ни кола, ни двора.

И тут сеновал как зашатается сверху донизу! Дитц и сам не понял, как скувыркнулся с него с метлой в обнимку! Сзади затрещали, оседая, бревна.

Ну точно - разбойники. А он выкатился прямо им под ноги!

На несколько мгновений Дитц забыл как дышать. По венам потекла ледяная вода.

- А это еще кто? - его грубо вздернули вверх.

- А коли мать о доме не позаботится, так от вас и не дождешься... Это - курточка с сапожками, специально на сеновал его пустила...

- И где теперь твой сеновал?

- А я давно говорила - замени бревна, нет, пока все не рухнет он и не чухнется!

- Да тут кое-что и поболее курточки есть! - присвистнул дядя с черными усами. - Вон, глянь.

В руках он держал метлу - и разбойник явно знал, что она такое.

В голове у Дитриха было космически пусто, заклятия не вспоминались и не сочинялись, он в самом деле не знал, что делать.

- Это не простая метелка. Это летучая! Я у гвардейцев видел.

- Так если ты гвардейцев видел, что же ты здесь, а не на виселице? - засомневался бородатый.

- Так я их видел - а они меня нет! - хохотнул Черные Усы. - Непростого паренька твоя мамаша подобрала. Ну-ка рассказывай, кто таков? - тряхнул он Дитриха.

- Готовился стать вестником. Выгнали...

- А метлу оставили? - недоверчиво спросил Усы.

- А метлу я сам взял...

- Наш человек! - засмеялся Усы. - Ну-ка расскажи, как на ней летают!

- Я лучше покажу! - обрадовался Дитц.

Разбойники захохотали:

- Конечно покажешь! Только тебя и видели! Нет, мы уж как-нибудь сами!

- Ну, рассказывай, - Усы перебросил через метлу ногу.

- Просто скажи ей "Но", - мстительно сощурился Дитц.

- Но! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! Нога-а-а-а-а-а-а!

Дитрих, оказывается, неплохо держался - разбойник слетел с метлы через три секунды и от души хряпнулся коленом.

- Ууууу! У-у-у-у-у! - завывал разбойник.

Во двор сбегались соседи; рожи у соседей были откровенно бандитские.

Усатого разбойника унесли лечить. Метлу забрал к себе атаман. А самого Дитца заперли до утра у "доброй" старушки дома.

Он собирался разработать план побега, но вот беда - лег на кровать, пока думал, да так и заснул. И проспал до утра.

- Значит так, - щербато улыбнулся трактирщик. - У нас к тебе такое предложение, паренек. Ты летать гляжу, насобачился - ну мы и учиться не будем. Станешь нам путников по дорогам высматривать - если жить хочешь. А чтобы не упорхнул...

На шею Дитцу накинули петлю из тонкой бечевы, а руки обвязали вокруг древка метлы. И запустили, как змей на веревочке. От деревни до дороги было и вовсе недалеко - с высоты она отлично виделась. Во дворе трактира черными блохами кучковались разбойники - как бы не всей деревней собрались на погляд!

Метла, чуя неладное, взлетала медленно, осторожно - чтобы бечева успела размотаться, а не затянулась у Дитриха на шее удавкой.

Дитц взлетал над лесом выше и выше... наконец шею дернуло - веревка кончилась.

- Стой!

Руки были плотно привязаны к древку, но рот-то ему никто не затыкал! Надо придумать какое-нибудь стихотворение с фразой "порвалась веревка"...

Дороги пересекали лес желтыми шнурами - Дитц видел, как вдалеке по шнуру ползет коробочка. Путники! Ой, нет, нельзя так просто улететь!

- Ну? - спросило сразу несколько голосов, когда он приземлился. - Видел кого-то?

- Видел кого-то. Свернули в болото...

- Куда? - заморочено потряс головой вчерашний бородач.

- Там ряска, тина, там вода.
Прямо как у тебя под ногами...

Разбойники бросили взгляд на землю.

- Не удержаться - ты тонешь как камень! - завершил стих Дитц.

Сухой двор внезапно вспучился пузырями - и все разбойники провалились по пояс в жидкую грязь!

Столб, с приколоченной катушкой, остался стоять. Дитц на метле остался висеть.

- Дело было обставлено ловко, но вот незадача - порвалась веревка!

- Господин волшебник! - взвыл трактирщик, затянутый болотом уже по грудь. - Не погубите!

Не зря он был атаманом - мигом догадался, в чем дело, когда Дитц начал колдовать.

- Угу, я вас отпущу, а вы зарежете кого-нибудь!

- Да чтобы мне никогда больше света белого не видеть - брошу разбой! Бульк... Ой... Бульк-бульк...

- Если дадите магическую клятву - уберу болото! Повторяйте:

Объявляю я повсюду
Что разбойничать не буду!
Если клятву я нарушу -
Превращусь тотчас в лягушку!

Честно говоря, Дитрих не знал, бывают вообще магические клятвы или нет - однако он подозревал, что разбойники понимают в этом еще меньше чем он.

Разбойники, побулькивая, повторили "волшебные" слова.

- Э-э... - задумался Дитц. Стихотворные заготовки закончились. - Во двор я выйду не боясь, во дворе засохла грязь!

Вышло откровенно слабенько. Но, тем не менее, грязь загустела и разбойники перестали тонуть.

- Дальше сами выберетесь.

Уже никого не опасаясь, Дитц зашел в трактир. Трактирщица, выпучив глаза, наблюдавшая всю сцену с крыльца, брызнула куда-то вглубь дома. Мальчик прошел на кухню - есть хотелось неимоверно!

Дитрих съел яичницу прямо со сковороды, вытащил из печи противень и нагреб в полотенце теплых плюшек. И вылетел через черный ход.

Во дворе трактира несколько женщин уже ковыряли разбойников лопатой, следовало спешить. Если бы бандиты сразу знали, что он ученик волшебника - так просто Дитц бы не выпутался. Все-таки, даже на самое коротенькое заклинание нужно время.

Дитц посетил развалины сеновала, выковырял из-под досок книгу и котомку, плюнул напоследок бабке на крыльцо и...

- Поехали! - вцепился покрепче в рукоять.

Метла взвилась ввысь.

Вечером его легко пустили на постой, хотя деревня выглядела еще хуже, чем разбойничья.

- А почему у вас тут только старушки живут? - залюбопытствовал Дитц. - Вас кто-то проклял?

- Проклял... король. Колдуном ненасытным проклял, чтоб ему под каждым глазом повылазило! Уезжают молодые-то. У нас королевские земли рядом - вот и бегут оне. Хоть батраками - и то сытнее.

Плюшку, предложенную Дитцем в качестве ужина, старушка не ела, а рассасывала по крошке, смакуя. Обычную сахарную плюшку! Пирожки с мясом Дитц сточил еще в полете, а сейчас жалел, что хоть одного не оставил - угостить.

- Манфридус напускает на вас неурожаи?

- Он напускает на нас аренду! Земля кругом - вся его. Скосишь сено - плати, высадишь капусту - плати... Нет денег - наедут Буйные Рыцари, заберут скотину, утварь, а то и детей в холопы... Зря заехал ты в наши края.

- А что же вы тут живете? - изумился Дитц. - Я бы давно сбежал.

- Так молодые и бегут... а я уже куда? Ножки не носят, глазки не видят... Так и доживаю. Да и опасно оно бежать - поймают.

- Да какое право он вас ловить имеет?!

- Должники мы все... что хочет с нами проклятущий делает.

- А кто такие Буйные Рыцари?

- Разбойники! Вся шваль какая только бывает на свете - вся у колдуна служит, по слову его людей мытарит...

Ночью Дитцу приснился Улаф:

- Как ты? - встревожено спросил наставник. - Все в порядке? У тебя получилось?

- Я до Манфридуса еще не добрался, - застенчиво сообщил Дитц. - Тут у вас на каждом шагу... то разбойники, то ведьмы, то проклятые замки.

- Какие-такие замки и разбойники? - нахмурился наставник.

Дитц вздохнул и принялся рассказывать.

- Ты понимаешь, что все это произошло с тобой оттого, что ты нас не послушался?

- Понимаю, - кивнул Дитц. - Я больше так не буду.

- Будь осторожен, - тихо сказал Улаф. - И помни, Манфридус всегда был... болезненно честолюбив и падок на лесть. Польсти ему и дай понять, что будешь полезен - но не демонстрируй особого... усердия в учебе. Мальчик на колдовских побегушках ему нужен, сильный волшебник под боком - нет.

***

Когда Дитц услышал фразу "Буйные Рыцари", он сразу представил себе конный отряд - но это же не его мир!

Буйные рыцари оказались хмурыми мужиками в кольчугах и кольчужных колготках. И метлы у них были под стать - тяжелые, с толстыми крепкими древками и... перевязанные алыми шнурками. У Дитца возникло странное ощущение, что метлы смотрят на него тяжелым угрожающим взглядом.

На кончике его метлы проскочили раздраженные искры.

- Тише, - шепнул Дитц.

- Это владения Манфридуса Великого, - надменно сказал главный рыцарь. - Убирайся, если не хочешь оказаться в тюрьме!

Дитц вытеребил наружу королевскую яблоню:

- Я - ученик королевского волшебника, направляюсь в замок Манфридуса! - не менее надменно сообщил он. - Сопроводите меня.

Рыцари запереглядывались.

- Сопроводим его, - щербато улыбнулся главный. - Посмотрим, что Манфридус сделает с этим щеглом!

Рыцари захохотали. Рожи у них были ничуть не менее бандитские, чем у давешних разбойников - и Дитцу вспомнились рассуждения Эйвина о том, что может заставить рыцаря пойти на службу к злому колдуну. Предательство, ложь, воровство, жестокость. Это и были бандиты, только в доспехах!

Нельзя сказать, чтобы Дитриху было не страшно. Но и гадкого чувства, которое заставляет руки слабеть он не испытывал - просто где-то в животе поселилась и квакала мерзкая жаба.

Буйные Рыцари разлетелись коробочкой - сверху-снизу, слева-справа, куда ни кинь взгляд, всюду серебристо блестели кольчужные кольца и трепетали алые плащи, украшенные гербовым львом. Похоже самомнение у Манфридуса правда ого-го - льва себе на герб присобачить! От злого колдуна ждешь скорее какого-нибудь паука, или летучую мышь.

Под ногами (помимо железной макушки рыцаря-разбойника) проплывали темные хвойные леса, зеркальца озер, серые скалы, редкие проплешины деревенек и тоненькие ниточки дорог. И ой как мало было тех деревенек! А городков - так вообще ни одного не попалось.

Если бы рыцари заткнулись, лететь было бы намного приятней.

- Знаешь, что Манфридус с тобой сделает? - скалился боковой.

- Манфридус у нас очень любит превращать детишек в разных зверушек - птичек и мышек, крыс и лягушек!

- Или посадит тебя в сырое-сырое подземелье, где ты будешь сидеть, покуда чешуей не обрастешь!

- А может быть, позовет огров-людоедов! Ты любишь кататься на вертеле?

По счастью, ветер сносил слова и Дитц с чистой совестью делал вид, что не слышит.

Наконец, отряд принялся снижаться. Перед ними возвышался замок Манфридуса Скверного - алое зарево заката делало его особенно зловещим.

Замок стоял на скале, как будто врастая в нее - и сделан он был из того же серого камня, что и скала. Большой раскол отделял его от основного массива горы - проносясь сверху, Дитц увидел там воду - а над водой стелился тонкий, без перил мостик, упираясь в решетку ворот. Рыцари заложили полукруг, снижая скорость - и пошли на посадку, пронесясь над зубцами стен... В других обстоятельствах, Дитц бы визжал от восторга - погулять по настоящему замку! Замки ему еще совсем не приелись, тем более, что пока он посещал только дворцы. Это были дома, а не крепости.

Замок Манфридуса являл собою именно крепость. Мощные стены, узкие бойницы... Нормальные человеческие окна - только в центральном донжоне. Бордовые занавески завешивали их наглухо.

Главарь рыцарей соскочил с метлы и сунул ее в руки парню в кожаных латах. Прилетающих встречали - девочки и мальчики в длинных рубахах из потрепанной серой мешковины забирали тяжелые стеганные надоспешники, парни постарше собирали метлы... Вся эта публика с любопытством косилась на Дитца, а Дитц пытался заново научиться дышать. Двор был почти пуст - к стенам лепилось несколько строений, а у самого выхода из донжона...

Наверное, это были Сигмар Храбрый, Ульрик Могучий и Маркус Воинственный. Одна статуя заносила меч над головой, другая стояла, задрав голову вверх, третья пряталась за щитом, держа в руках зеркало...

"Один глаз ее насылает бурю, другой - превращает людей в камень", - прозвучал голос Альки у Дитца в голове.

По счастью, когда Манфридус наконец вышел, Дитрих уже успел взять себя в руки.

Портретов злого колдуна никто не рисовал, но Дитцу его довольно подробно описали - длинные тараканьи усы, бородка клинышком, вишневая мантия с белым подбоем.

У Манфридуса в самом деле оказались рыжие тараканьи усы, а вот изнанка у мантии была серой, застиранной. На шее, поясе, и пальцах колдуна посверкивали крупные драгоценные камни. На лбу красовался золотой венец с большим рубином.

Манфридус разглядывал Дитриха, подняв бровь. Тот молча поклонился - по местному этикету он не имел права заговаривать первым.

- И что же понадобилось от меня королевскому чародею? - медленным густым басом проговорил колдун. - Да такое важное, что он даже не пожалел своего ученика?

Буйные Рыцари захохотали.

Дитц глубоко вздохнул. У него кишки в узел от страха связывались - и больше всего на свете хотелось, чтобы вот прямо сейчас, откуда ни возьмись, с небес появилась тетя и забрала его домой - а там пусть ругает, сколько влезет. Так, вспомнить, что он собирался сказать, он же готовился!

- Улаф - просто неудачник! - резко сказал Дитрих. - А я не хочу учиться у неудачника! Манфридус Великий, ты самый могучий колдун в нашем королевстве! Я прилетел сюда... прилетел сюда, чтобы попроситься к тебе в ученики!

Брови колдуна изумленно взметнулись. Лица рыцарей повытягивались.

- Вот как, - пощипал ус колдун. - И зачем же ты мне нужен?

Однако, спина его сделалась прямее - а кончик носа явно метился в небо. Колдуну все же польстило, что ученик Улафа признает величайшим волшебником его, Манфридуса.

- Все чародеи берут учеников, - пожал плечами Дитц. - Разве уместно великому волшебнику самому заниматься всякой мелочевкой?

Манфридус смотрел задумчиво.

- Никто из могучих чародеев не ловит лягушек сам и не заговаривает припасы от мышей - они только приказывают, чтобы это было сделано, - сделал следующий заход Дитц.

"Я буду полезен".

Колдун принялся ощипывать другой ус, с еще более задумчивым видом. Взгляд его стал оценивающим. Так смотрят на свежекупленную козу - будет ли доиться?

- Покажи, что ты умеешь, - приказал Манфридус. - Тогда я подумаю.

И тут Дитц решил проявить осторожность - не стал демонстрировать, как здорово он складывает заклятья. Он потер ладони, чтобы чуть разогреть их... давай же, ну давай, разгорайся!

Огонек на пальце помигал пару раз, да и угас.

- Великое колдовство! - хрюкнул предводитель рыцарей.

Рыцари-разбойники поддержали его сдержанным гыгыканьем.

Дитц вспыхнул:

- А если ты, рыцарь, будешь дразниться - то на тебя нагадят синицы!

Несколько секунд ничего не происходило - но затем с башен полетели... нет, не синицы, а жирные серые вороны. И начали гадить.

Главарь грязно ругался, слуги тихо хихикали, Буйные Рыцари брызнули в стороны, стараясь не попасть под бомбардировку.

- Хватит! - звучно сказал Манфридус. - Птицы, убирайтесь с глаз моих долой! Смешаю ваши кости на костре с золой!

Вороны разлетелись. Однако... А ведь Манфридус правда сильный волшебник - он явно сам придумал эти строки. И так быстро! Нет, Дитц от обиды тоже быстро стих сложил, но обычно ему требовалось крепко подумать.

- Откуда у тебя это заклинание?

- Его на меня Аль... Альвхайд научил, - выкрутился Дитц.

Лица рыцарей стали ехидными. Они явно представляли себе процесс "обучения". Главарь продолжал ругаться последними словами, пытаясь смахнуть перчаткой с кольчуги помет.

- Вы! - обратился он к детям в сером. - Ты и ты! Идете за мной. Чтобы к утру эта кольчуга блестела как венец Великого Манфридуса!

Манфридус пощипал еще немного свои тараканьи усы - а затем сделал шаг вперед.

Дитц сумел не отшатнуться. Пальцы колдуна сомкнулись на цепочке с яблоней - и рванули ее с шеи!

Манфридус бросил герб королевства наземь:

- Отныне - ты мой ученик. Называть меня можешь "мастер", - улыбка у колдуна была неприятная. - Мартина! - позвал он.

От угловой башни спешила тетка в сизом упелянде.

- Это - мой новый ученик. Устроишь его жить в Водяную Башню... и переодень его, - колдун с некоторой брезгливостью посмотрел на истасканный бархат.

Дитц и тетка низко поклонились. Манфридус величественно развернулся и скрылся в дверях донжона. Начали расходиться и рыцари. Рожи у них были изумленные. Слуги сверлили Дитца недобрыми взглядами. Лицо экономки было бесстрастно.

- Сперва ты отправишься в баню, - категорично сказала она. - Дороти, позови Ирмелу! Ты, - ее палец остановился на мужчине в серой рубахе, - проводишь его.

Проводник открыл дверь небольшого каменного сарая в углу двора. Но это была не баня! Зайдя следом, Дитц увидел винтовую лестницу пробитую в камне скалы. Мерцающий свет факелов освещал ее - но это были не настоящие факелы и не настоящий огонь. Волшебство, иллюзия - ну, как во всех домах побогаче, электричества-то тут нет.

Под землей скрывался целый огромный зал. В середине зала стоял здоровенный стол в виде буквы "П", чья перекладина была накрыта синей с золотом скатертью. Ножки у основания застилали вишневые полотнища, затем шел простой холст, а концы сиротливо светились голым деревом. Слуги таскали аппетитно пахнущие горшки и судочки.

Дитц, у которого маковой росинки во рту не было за весь сегодняшний день, почувствовал, как прыгает желудок. Желудок хотел туда. Но мальчика вели мимо и завели в какой-то длинный коридор.

В коридоре было сыро, несмотря на прорезанное в скале окошко, сейчас распахнутое настежь. Вдоль стены тянулась деревянная лавка.

- Простынь возьмешь здесь, - сказал мужчина. - Одежду - туда. Баня за дверью.

В бане обнаружился старый знакомый - старший рыцарь яростно мылил голову над деревянной шайкой. Полки были вырублены прямо в камне, а пол скашивался к дальней стене - вода журчала через решетку.

Да-а, это вам не королевский дворец с его ванными-бассейнами и ароматной пеной! Впрочем, Дитц полжизни в бане мылся - привыкать ему не пришлось. Найдя горшок с мыльным корнем и выбрав местечко подальше от рыцаря, мальчик принялся намываться.

Первая часть плана прошла гладко.

После мытья Дитцу вручили местную одежду - узкие, похожие на колготки штаны и очень длинную темно-зеленую рубаху с неимоверно широкими рукавами, вырезанными шашечками по краям.

Помылся Дитц вовремя - как раз к ужину. За большим тройным окном отгорали последние отблески заката. Подземелье было ярко освещено волшебными огнями в колбах из алого, синего и прозрачного стекла - и в красно-синем свете выглядело особенно зловеще.

Манфридус сделал Дитцу знак подойти. Он сидел за тем самым богатым столом с шитой золотом скатертью. Рядом с ним сидела женщина в шелках, ее длинные черные волосы, перевязанные разноцветными лентами, спускались до самого пола. Она была красивая, но глядела презрительно. Противная, должно быть, тетка.

Колдун положил гусиную ножку на золотое блюдо, обтер руки от жира и встал.

За столом собралась какая-то неимоверная уймища народа - на лавках перед вишневыми скатертями с одной стороны буквы "П" торчали знакомые рожи рыцарей-разбойников, с другой - виднелось розовое лицо экономки и ее помощников. Тех, кто сидел за холщовыми скатертями Дитц и не знал. В конце теснились слуги - и то лишь взрослые, а дети попросту сидели на полу. Тарелок у них не было, и густую похлебку наливали прямо на большие куски зачерствелого хлеба.

- Это - мой ученик, - объявил Манфридус залу, положив руку Дитцу на плечо. - Его зовут...

- Дитрих Хольте, - представился Дитц здешней фамилией, как следует задирая нос - следовало снова входить в роль.

- Сядешь вон там, - Манфридус указал на место рядом с экономкой.

Дитц кивнул и, удерживая на лице надменное выражение, опустился на лавку.

Женщина в шелках покосилась на него:

- Но зачем тебе ученик? - спросила она Манфридуса.

- Ни один великий чародей не занимается мелочевкой сам, - величаво ответил тот. - Для этого существуют ученики.

Женщина кивнула.

- Меня будешь звать госпожа Ольгерда, - заявила она с видом королевы.

- Хорошо, госпожа Ольгерда, - послушно согласился Дитц.

- Августа, кастелянша, - представилась седая женщина рядом.

- Теодор, главный палач, - равнодушно бросил полный мужчина, сидящий следующим. Содержимое тарелок интересовало его явно больше, чем Дитц.

Дитц сумел не выпучить глаза слишком сильно.

- Гертруда, управляю кухней.

- Рюдигер, сборщик дани.

- Георг, главный оружейник.

- Гарт Амзель, - мрачно сообщил предводитель Буйных Рыцарей.

Из тех, кто представился следом, Дитц уж никого не запомнил. Он вежливо дождался когда все назовутся и потянул к себе блюдо с паштетом.

- Музыку! - звучно хлопнул в ладони Манфридус.

Мимо сидящих на полу детей прошла девушка в ало-желтом платье. В руках ее была лютня - девушка опустилась на одно колено, устроила инструмент на другом и начала перебирать струны.

На какое-то мгновение, Дитц почувствовал себя участником театрализированного представления про средневековье.

Манфридус поднял украшенный каменьями золотой кубок - как в фильме "Иван Васильевич меняет профессию". Особенно сильно сходство усиливала целиком запеченная рыба, похожая на осетра, на блюде перед колдуном. Неужто он это все сожрет? И рыбу, и гуся и поросенка?

В этот самый момент, Манфридус небрежно бросил кость на тарелку и растопырил пальцы. Блюдо с гусем взмыло вверх... Сидящие за вишневыми скатертями впились в него жадными взглядами.

Покачавшись туда-сюда, гусь рухнул на стол прямо перед главным палачом.

- Благодарим великого Манфридуса! - хором сказали сидящие по левую сторону стола.

К блюду тут же потянулись руки и ножи. Дитц только рот раскрыл!

В считанные мгновения гусь был ободран. Теперь собравшиеся наблюдали за поросенком - но с поросенком колдун еще не закончил.

Господи, да как будто им есть нечего! И жаркое на столе и паштеты и желе! Сыры, салаты, свежий белый хлеб, масленка - нет, глядят на поросенка!

Дитц положил себе по ложке всего, что увидел, кидая по сторонам любопытные взгляды.

За холщовыми скатертями хохотали парни в кожаных доспехах и тихо молча насыщались мужчины с руками мастеровых. Фруктов и паштетов в тех местах не водилось. Дитц разглядел супницу, блюдо с мясом, серый хлеб и салат - а больше ничего. Что ели слуги Дитц разглядеть не мог. Да и было ли там что-то кроме похлебки? Даже тарелки им заменял черствый хлеб. У самого Манфридуса тарелка была золотая, на вишневых скатертях лежали тяжелющие серебряные.

Манфридус доел - и поросенок взмыл над столом, приземлившись перед Гартом. Рыцари-разбойники глядели жадно, но рук не тянули - ждали, пока Гарт выдаст каждому его порцию.

Теперь объектом пристального внимания окружающих стал осетр, но колдун словно не замечал этого. Задумчиво поболтал жидкость в кубке, отпил - и решил поговорить:

- Так чему же тебя учил Улаф?

- Теории... мы почти не занимались практикой, - честно признался Дитц. - Что от него еще ждать!

- Как ты принял решение лететь сюда? - похоже, колдун желал услышать порцию славословий.

- Я... я рос в глухом углу и мало знал, что происходит в других местах. Первый раз я услышал твое имя, о Манфридус, в королевском замке - его произносили с ужасом и трепетом!

Колдун кивнул, довольно пощипывая кончики усов.

- Легенды о твоих деяниях переходят из уст в уста! О тебе слагают песни - разве после этого я мог остаться учеником Улафа? Что он может, этот Улаф? Он даже боится встретиться с тобой лицом к лицу!

Тут блюдо с осетром взлетело и приземлилось прямо перед Дитрихом!

- Благодарим великого Манфридуса! - хором со всеми произнес он, и отпилил себе кусок, вспоминая больного щенка, потому что смеяться с местных нравов его тянуло все сильнее и сильнее.

Рыцари ревниво косились.

- В самом деле, - задумчиво произнес колдун. - В Амаливии складывают про меня песни... А в моем замке нет! Позовите Мануэллу, - откинулся на спинку он.

Девушка в ало-желтом перестала играть и приблизилась к столу. Она была очень худенькая.

- Сочини про меня песню, - ухмыльнулся колдун. Возможно, твой брат быстрее покинет темницу.

- Вы обещаете это уже второй месяц, - прошептала девушка.

- Ты слышала, что велел тебе Манфридус Великий! - прикрикнул на нее Людо. Как зовется его должность, Дитц уже забыл. Культработник? Массовик-затейник? Не важно. Бедная Мануэлла. Пусть подождет немного - он обязательно поможет им всем!

Груз усталости за весь сегодняшний день внезапно свалился ему на плечи. Неимоверно захотелось спать. Очнулся он только тогда, когда экономка тряханула его за плечо - он начал заваливаться на нее.

- Слава Великому Манфридусу! - хором произнес весь стол.

Колдун встал с кресла и явно собирался удалиться. Ольгерда подхватилась следом.

- Слава Великому Манфридусу! Слава Великому Манфридусу! - скандировал стол.

Тот величаво кивал. Это ведь надо быть таким индюком!

- Идем, - сказала кастелянша. - Тебя поселили почти надо мной.

- Возьми, - Мартина сунула ему ключи.

Дитц сонно поднялся по винтовой лестнице, чертя рукой по влажной стене.

- Тебе туда, - Августа показала на... деревянную приставную лестницу, заканчивающуюся между зубцами стены.

Дитц аж проснулся:

- Туда?

- Вон в ту башню, - ткнула пальцем кастелянша.

- А... другой лестницы здесь нет?

- Была когда-то. Но потом ее сломали, и сделали комнату для хранения белья. Ничего, ты молоденький, полазаешь!

- Не знаете, куда унесли мою метлу?

- В метельную, - Августа показала на башню по диагонали. - Ты можешь дойти по стене, через оружейню, - палец ткнулся в соседнюю башню, - но она закрывается на ночь.

- Понятно. Спасибо.

Августа завозилась у одной из многочисленных дверей, выходящих во двор.

Дитц выдохнул и полез наверх. По счастью, лестница была крепкая.

В башне царила темнота. Помучавшись, Дитц вызвал волшебный огонек. Сил оглядываться у него не было. Он дошел до кровати, нашел на тумбочке тазик с водой и прополоскал рот. Затем завалился на матрас - и настала темнота.

- Очень тяжелый день, - выдохнул Дитц, когда в сновидениях промелькнуло лицо Улафа. - Но у меня получилось.

- Теперь главное не спеши, - наставник положил ему руку на плечо. - Я представляю, как тебе хочется быстрее что-нибудь сделать, но... дай ему к тебе привыкнуть. Осмотрись. Ты умный мальчик, я уверен, ты обязательно придумаешь что-нибудь. Обсуди свой план со мной, прежде чем действовать, хорошо?

Дитц кивнул.

- Не буду больше мешать, - грустно улыбнулся Улаф, - отдыхай.

Проснулся Дитц от холода. Он сбросил с себя одеяло во сне - а в башне было совсем не тепло. Она наверное вообще изначально была не для жилья. День стоял хмурый и стекла дрожали от налетающего ветра.

У одной из стен стояла его кровать, сильно пахнущая свежеструганным деревом, чуть поодаль помещалась тумбочка - а больше в комнате не было ни-че-го. Кроме ночной вазы. Могучий чародей, тебе так лень было провести в замок канализацию?

Дитц оделся и выбрел на стену. И обнаружил, что он не один здесь - невдалеке, широко расставив ноги, стоял Гарт. И зычным голосом орал на двоих в кожаных латах:

- Уроды криворукие! Языком слизывать заставлю!

По камням текло молоко.

- Господин Амзель, так метлы старые, - оправдывался один. - Никак не справиться.

- Дай сюда свою метлу! - рявкнул предводитель Буйных Рыцарей. - Я покажу тебе, как надо летать!

Парень протянул Гарту потрепанную метелку с зеленым шнуром. Тот перебросил ногу...

Метла просела так, что рыцарь был вынужден широко растопырить ноги. Дитц, не удержавшись, хихикнул.

Второго удара по самолюбию Гарт не выдержал:

- Думаешь у тебя лучше получится? На держи!

И сунул метлу Дитцу под нос. Мальчик взял ее и принялся рассматривать.

Лак на рукояти метлы давно облупился, а в хвосте явно не хватало прутьев - но главная беда была не в том. Шнур, жизнь и магия метлы, выглядел побитым молью.

- Я не буду летать на этом, - отмахнулся Дитц. - И советую гнать того, кто у вас ухаживает за метлами... Пойду, заберу свою.

- Я же говорил! - обрадовался парень. - Я же говорил - с метлой беда!

- Вали отсюда, недоносок! - заорал на него Гарт. - И слуг кликни, тут до вечера черепкам лежать что ли?

Дитц вернулся в башню и вышел через вторую дверь, оказавшись на стене над воротами. Двое латников подхватились с промежутка между зубцами, чудом не уронив бутылку с вином. Разглядев, кто идет, расслабились и расправили веера карт обратно.

Здорово живут...

Метельная пахла сырым хворостом. Через комнату тянулись многочисленные стойки, одна стояла свободнее прочих. Тринадцать метел с алыми шнурами горделиво висели на ней, и над каждой белел порядковый номер. Метлы, которые личных номеров не удостоились, висели кривенько, как попало, а некоторые просто валялись на столах в куче. Его метла обнаружилась на отдельной стойке, рядом с двумя с голубыми шнурами. Дитца передернуло - совсем рядом со стойкой стояла жаровня.

Тут надо сказать, что Улаф не просто посадил его на метлу и сказал: "Лети птичка, лети". Нет, со свойственной ему основательностью, наставник прочитал Дитриху целую лекцию об уходе за метлами. Метлу следовало держать подальше от огня, если намочил - сразу высушить и главное - беречь шнур от повреждения!

- Я тебя больше тут не оставлю! - сказал метле Дитц.

Метла раздраженно искрила. Сев на нее, Дитрих порадовался, что еще не завтракал - таких пируэтов ему не крутили с первого дня их знакомства! Оставалось только зажмуриться и держаться.

Наконец, метла вымоталась.

- Ты знаешь, он взял меня в ученики! - выдохнул Дитц, пытаясь остановить вращение внутренностей. - А Улаф сказал чтобы я не торопился и действовал осторожно. Так что нам придется побыть тут... Зато когда вернем принцессу, я обязательно попрошу короля, чтобы тебе дали орден! Будешь первой в королевстве орденоносной метлой! Что думаешь?

Метла качнула рукояткой с такой небрежностью, что Дитриху прямо послышалось презрительное фырканье. А затем понеслась вниз - и если бы Дитц уже не знал ее норова, он бы точно решил, что она собирается разбить их о камни!

Над самыми стенами метла отвернула, а затем, пошла на круг, снижая скорость. Оставив ее на кровати (больше деть было некуда), Дитц поспешил вниз. От упражнений на свежем воздухе у него здорово разыгрался аппетит. Не хотелось бы пропустить завтрак, когда он здесь вообще?

Оказалось - завтрак уже идет. Манфридуса за столом не было и даже золотые приборы не стояли на скатерти. Судя по испачканным тарелкам - Буйные Рыцари уже поели, а судя по девственно-чистым на другой части стола - половина управляющих еще даже не появлялась.

Только сейчас Дитц осознал, каких неприятностей он избежал, отказавшись от маски слуги. Кроме черствого хлеба, на завтрак слугам полагалась густющая, невозможно мерзкая овсянка! Мальчика аж передернуло.

Главная по кухне (Дитц забыл, как ее зовут) один за одним уписывала треугольные пирожки с тягучим сыром. Делала она это так мерно и беспрерывно, что казалась работающим конвейером. Дитц поспешил ухватить один - и был награжден весьма неласковым взглядом. Подумаешь!

- Ты! - скатился по лестнице Гарт, как раз тогда, когда объевшийся Дитц решал - влезет в него еще одна порция клубники со сливками, или нет. - Идешь со мной! Тебя зовет Великий Манфридус!

В животе сразу сделалось как-то нехорошо. Ладно, не убивать же его зовут. Скорее всего, колдун вспомнил о груде мелкой работы, которая прямо-таки дожидалась появления ученика.

Поднявшись наверх, Дитц был оглушен воплем. Кто-то очень звонко орал в углу двора, и мальчик испуганно замер, прислушиваясь.

Свист. Удар. Крик.

- Что это?!

- Хочешь взглянуть? - Гарт ощерился в улыбке. - Ну, идем.

Предводитель Буйных Рыцарей довольно больно ухватил Дитриха выше локтя и поволок за собой. Его спина совершенно заслоняла, что там происходит. Толпа расступилась - и Дитц оцепенел.

Теодор, главный палач, отводил руку с кнутом в сторону. На столбе перед ним безвольно обвисало полуголое тело - еще через несколько секунд Дитц сообразил, где видел этого человека. Метельник.

Кнут щелкнул. На спине висящего заалела новая рана, а Дитц не мог даже сдвинуться с места. Его накрыло полное ощущение нереальности происходящего - словно это просто исторический фильм, где один актер хлещет другого полосой ткани, вымазанной в краске, а второй делает вид, что ему очень больно...

- Нравится? - хрипло хохотнул Гарт. - Твоя работа.

- Почему... моя? - помертвелыми губами прошептал Дитц.

- Наш Великий Манфридус слишком велик, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как неисправные метлы! Только сунься к нему с этим... А вот с доносом сунуться - совсем иное дело! - веселился рыцарь-разбойник. - Что, сопляк, не видел раньше душевной порки? Сейчас Тео немного подбодрит его солью...

Дитц рванулся в сторону, выдирая плечо из хватки:

- Я разве разрешал тебе ко мне прикасаться? - грубо спросил он. - Думаешь, меня интересует судьба этого дуралея? Кажется Манфридус велел привести меня к нему. Так поспеши же, Гарт, ведь не ты один умеешь шептать доносы.

Рыцарь на несколько секунд оцепенел. Затем резко развернулся и бросил через плечо: "Идем!"

Дитц с большим облегчением поспешил за ним. Откуда-то, в этот кошмарный момент, он сумел отыскать в себе достаточно твердости - а слова пришли на язык, как будто их кто на ухо шепнул.

Стены в донжоне оказались завешаны длинными бордовыми полотнищами. Каменные блоки, по спирали поднимались к потолку - лестница. Из мебели здесь были две длинные лавки, заваленный бумагами стол, полки с гроссбухами, похожее на трон кресло и стул, на котором устроился черноволосый подросток удивительно надменного вида. Он был чем-то похож на Ольгерду.

- Я позову Великого Манфридуса, - гордо сообщил он и собрался подняться наверх.

- Не надо, - прозвучало сверху. - Я уже здесь.

Манфридус спускался по лестнице.

- Можешь идти, - кивнул он Гарту.

Колдун опустился в кресло:

- Улаф учил тебя зачаровывать метельные шнуры? - сразу перешел он к делу.

- Нет, но объяснял, как ухаживать за метлой...

- Иди за мной.

Перед самым вторым этажом Дитц остановился - что-то... не пускало. Манфридус ухватил его за руку и протащил сквозь невидимую завесу. Ага, просто так к колдуну в покои не попадешь! Но тот мальчик собирался его позвать - значит, завеса его пропускает. Дитц запомнит это.

Следующая комната оказалась библиотекой, здесь Манфридус вытащил с полки книгу в гладкой коричневой коже - и они отправились выше.

Это была спальня. Все здесь было сделано во вкусе колдуна - кровать размером с футбольное поле; покрывало затканное золотом и каменьями; ковер "утони-нога"; зеркала и резное дерево; шкатулки с искрящимися драгоценностями и венец всего - золотая ночная ваза.

Впрочем, смешно уже не было. Не после того, что Дитц видел во дворе.

Они шли выше - и скоро очутились в магической мастерской. Тут все было просто - доска построений, книги и свитки, телескоп и астролябия, несколько котлов, весы и ступки, большой, во всю стену, ячеистый стеллаж для ингредиентов...

Зелья Дитцу варить не приходилось, но общие принципы он знал. Улаф постарался как можно шире ознакомить его с магией.

- Этот идиот загубил мне половину метел, - пробормотал Манфридус. - Ты знаешь, из чего делают метельные шнуры?

-Э-э...

- Шнуры сплетаются из шерсти и волос магических созданий. Как нет одинаковых пегасов, единорогов и драконов - так не бывает одинаковых метел. Можно поломать рукоять, растерять прутья - пока цел шнур, метла легко восстанавливается. К завтрашнему утру ты должен прочитать эту книгу, - Манфридус хлопнул перед Дитцем увесистый том. - Выучи заклинания на зеленую и серебряную метлу. Свободен.

- Благодарю за урок, Великий Манфридус! - почтительно сообщил Дитц и взял книгу. Ой-ой, какая тяжелая! И опять учиться!

В комнате было пронзительно холодно. Дитц вздохнул, положил книгу на тумбочку и пошел отлавливать кастеляншу. По счастью, она оказалась недалеко - сидела у себя в комнате и что-то писала на листочках.

- Иди в плотницкую, - сказала она Дитцу, - скажешь, что тебе сделать из мебели. Жаровня... Найди Лоренса и скажи ему об этом. Все, не отвлекай меня.

Книга оказалась в итоге не такой страшной - большая часть ее веса и толщины приходилась на обложку, под кожей простукивалось дерево. К тому же, чтение вышло увлекательное - так, Дитц узнал, что в шнуре его метлы волос феи и драконья кровь (неудивительно, что она такая капризная!).

Серебряная содержала волос русалки и пегаса, в зеленой чего только намешано не было - волос кельпи, бычья кровь и грифонья шерсть, волос единорога...

Тут была своя система, что с чем смешивалось и как уравновешивалось. Наверное, это не менее интересно, чем мешать анальгин с гидропиритом... Ох и выдала же им тетка, когда они с Хасиком сумели смешать все правильно...

Читал Дитц до тех пор, пока со двора не прозвучал удар колокола. Мальчик предположил, что это обед - и не ошибся.

Манфридус явился к столу последним - а все остальные, встав, трижды прокричали ему славу. Ольгерда шла следом - сегодня на ней было платье из фиолетового шелка с длиннющим шлейфом. Шлейф тащил уже знакомый мальчишка из донжона. Надо обязательно выяснить, как его зовут! По возможности - подружиться. Дитриху нужен источник информации!

Мальчик тоже с интересом поглядывал на Дитца. Они были почти ровесниками, а кроме слуг других детей их возраста в замке не было. От котелков с похлебкой для слуг несло натуральными помоями. Из чего это сварено?!

- Юлиус, - милостиво представился мальчик, когда все расселись. Он сидел за главным столом, по левую руку от колдуна. Больше поговорить им не удалось - Манфридус хлопнул в ладони.

- Шуты! - взвился с места Людо.

Старательно обойдя сидящих на полу детей, появились двое в двуцветных одеждах, причем зеленая штанина располагалась под желтой стороной кафтана - и наоборот. Несуразно-длинные рукава волочились по полу.

- А тут недавно в городе произошла смешная историйка, - гнусаво-писклявым голосом произнес первый шут.

- Как-то раз у одного трактирщика собака утащила кусок мяса... - подхватил второй.

- Трактирщик кинул в нее камнем, но попал в проходившую мимо торговку...

- Торговка плюнула ему глаз и начала таскать за бороду...

- А один мещанин засмотрелся на это - и как наступит в коровью лепешку!

Конское ржание с подвыванием гиены разнеслись над залом. Источником звуков оказался Гарт. Он хохотал, навалившись грудью на край стола.

Дитц зажал рот обоими ладонями и укусил себя за палец. Кем надо быть, чтобы такое казалось смешным?

- Ке-ке-ке, ке-ке-ке-ке-ке, - раздалось под боком.

Дитц закрыл лицо руками.

- А вот как однажды разодрались слепой и безногий... Слепой безногому ногу сломал, а безногий слепому глаз выставил! - продолжали искрометно петросянить артисты.

Тут Дитц не выдержал.

- А одна девушка не вовремя сделала каменное лицо и утонула! - выдал он самую тупую из известных ему шуток.

И вокруг засмеялась!

А блюдо с перепелками перескочило со стола колдуна и приземлилось перед ним!

- Слава Великому Манфридусу! - дружно гаркнули сидящие.

Кошмар! Ужас! Неужели колдуну в самом деле нравится этот идиотизм?

- А вот еще как один воришка хотел рака утащить, а тот его за палец...

Вдруг с винтовой лестницы скатился какой-то темный ком, распавшийся на плотного мужика в рыжем камзоле и двоих прислужников:

- Защиты и справедливости! - орал мужик.

Манфридус сделал шутам знак умолкнуть.

- В чем дело? - бархатисто спросил он.

- Не прогневайся, великий Манфридус, но твои освободители кошельков... то есть, я хотел сказать, доблестные сборщики налогов... Они ограбили меня!

- Ты смеешь клеветать на моих благородных воинов? - поднял бровь колдун. - В темницу его. Имущество конфисковать в казну.

- Но...но...

Прислужники потащили мужика вверх по лестнице.

- Еще просители есть? - спросил Манфридус Гарта.

- Староста какой-то деревеньки недостоин мешать вашему обеду!

- Пусть приведут.

Гарт кивнул двоим в кожаных латах, стоявшим у лестницы.

Староста оказался полуседым мужиком лет сорока. Свое обращение он начал с падения на колени и протягивания рук по полу:

- Не погуби нас, о Величайший!

- Хм... - Манфридус пригладил бородку.

- Отсрочку! Не идет рыба в сети! В месяц всего отсрочку, Величайший!

Довольное выражение лица у колдуна тут же сменилось кислым. Он молчал.

- Величайший, ноги тебе целовать будем! - ползал по полу мужик.

Дитц опустил взгляд. Было очень тяжело смотреть, как немолодой человек унижается перед самодовольной колдовской сволочью.

- Неделя, - брезгливо бросил Манфридус. - Я даю тебе неделю. Не найдешь денег - отдадите людьми.

- Благодарю, о великодушнейший!

Старосту увели. Манфридус хлопнул в ладони, взвился с места Людо - на промежутке между столами появились акробаты. Представление было здоровское, но Дитц смотрел на него невидящим взглядом.

Улаф сказал не торопиться. Поспешишь - людей насмешишь. Торопыжка был голодный, проглотил утюг холодный. Но сил просто любоваться на вот это все Дитцу не хватало.

***

- Значит во-от как, - протянул Юлиус.

Они с Дитрихом сидели на стене. Дитц слушал, а Юлиус хвастался. Пока Дитц рассказывал о себе, Юлиус сидел со скучающим видом - но оживился, когда разговор зашел о нем.

Ну, с источником информации Дитц не прогадал! Болтун - находка для шпиона.

Юлиус был братом Ольгерды, а Ольгерда - дочерью обедневшего рыцаря. Некоторое время Юлиус живописал как плохо им бедным жилось в родном замке - и с потолка там текло и на завтрак одну манную кашу давали и одежду ему из простого сукна шили - а затем перешел к настоящему. Что ест и носит сейчас и как все его уважают.

- И вообще... - покровительственно сказал Юлиус. - Рано или поздно все это будет моим.

- То есть? - удивился Дитц.

- Манфридус женится на моей сестре. Если ты заметил, он уже не молод - ему больше сорока! Поживет еще лет десять-пятнадцать - и все достанется Ольгерде! Но женщина не может управлять землями, - самодовольно усмехнулся Юлиус. - А значит, хозяином здесь стану я!

- Это если только король не отберет все это в казну. А он очень зол на Манфридуса...

- Да, - скривился Юлиус. - С принцессой наш величайший промахнулся. Я так и знал, что король даже не почешется из-за девчонки! Вот если бы у него был парень, наследник!

- Знаешь, - вдруг встрепенулся Дитц, - а ведь можно...

- Что?

- Дай мне магическую клятву, что не скажешь Манфридусу!

- Зачем это? - подозрительно спросил Юлиус.

- То что я предложу будет выгодно тебе - но не ему! Повторяй - "Обещаю я молчать, на уста кладу печать. Обещание нарушу - превращусь тотчас в лягушку!"

Юлиус хмурился, морщился, но все-таки поклялся.

- Ты вхож к Манфридусу. Ты можешь утащить его волшебный плащ, стать героем и освободить принцессу! И король подарит тебе этот замок. А принцесса вообще может влюбиться в своего освободителя.

Рот Юлиуса открылся. Глаза вращались - видимо он пытался окинуть взглядом открывающиеся перспективы.

- Ух! Ну... А зачем ты мне это говоришь? - подозрительно сощурился он.

- Королевской награды и на меня хватит! А если принцесса в тебя влюбится - угадай, кого ты сделаешь придворным волшебником, когда мы вырастем.

На щеках Юлиуса выступили красные пятна:

- Думаешь принцессу могут отдать за меня?

- Почему нет? Герой, победитель колдуна и просто симпатяга... Принцесса не устоит! - Дитц хлопнул Юлиуса по плечу.

Юлиус аж подскочил! А потом как-то резко потух и опустился на место:

- Не выйдет. Даже если я стащу упелянд... Манфридус быстро найдет его - и будет во дворе пять статуй.

- Так это он?! Я думал - Рокамора...

- Для нас он ее из подземелий вытащит. Лучше об этом даже не думать, - Юлиус странно покосился на Дитриха, словно жалел о данной клятве. Какой шикарный донос пропадал!

- Но ведь с ним может что-то случиться... пока он без волшебного платья, - заметил Дитц.

- Что?

- Не знаю, но придумаю. Я вообще умный. Если что - ты в деле?

Юлиус сощурился:

- А ты сейчас не побежишь к Манфридусу на доклад, если я соглашусь? Ты-то никакой клятвы не давал.

- Могу дать, - пожал плечами Дитц. - Если у нас все получится - я получу намного больше, чем за донос. Умей смотреть вперед!

Тут Юлиус решил, что Дитц смотрит вперед слишком далеко:

- Откуда я знаю, может ты сам задумал жениться на принцессе и стать королем!

- Могу дать волшебную клятву, что не собираюсь жениться на ней, - фыркнул Дитц.

Дитц был очень доволен собой. Ключ к покоям колдуна он подобрал - теперь оставалось придумать, как обезвредить самого Манфридуса. С плащом или без плаща он оставался могучим колдуном и Дитц против него мелко плавал.

Время подумать у него было. У него была просто-таки бездна времени - Манфридус посадил Дитриха плести шнуры, и это было довольно нудное занятие.

Шнуры плели на отполированной деревянной вилке. Сбросить петлю, перевернуть вилку. Снова сбросить, снова перевернуть... и так по кругу.

- Стрелы дождя мимо свищут, в реке лососю подобна, я серебром выплетаю добрую неба подругу... - бормотал Дитц. Ему очень хотелось спать, а собственное бормотание действовало особенно усыпляюще.

Пряжу Манфридус подготовил сам, но пару волосков единорога Дитц все же стянул. Ему свою пряжу сделать надо.

Портал была спрятан хорошо - магические знаки скрывала эмаль с изображением королевской яблони. Ну кто же знал, что Манфридуса потянет на театральные жесты? Когда Дитц начал искать, значка уже нигде не было. Подобрал кто-то.

Улаф очень расстроился, когда узнал об этом. Дитц тоже. Все можно было решить так просто! Юлиус забирает плащ. Дитрих открывает проход. Улаф является и побеждает Манфридуса. Все!

Теперь Дитц вплетал в шерстяную пряжу волосы единорога. Клубок шерсти ему одолжила кастелянша. Заклинание подсказал Улаф.

- Ты катись-катись клубочек, мимо пней и мимо кочек, мимо врат и мимо стражи - и сыщи мою пропажу!

Клубочек покатился... Дитц поспешил за ним. Клубочек прокатился по стене, закатился в оружейню и начал катиться вниз по лестнице.

Хорошо, что Буйные Рыцари с утра улетели куда-то - Гарт бы мог пристать из вредности. Но его не было - и Дитриху никто не мешал. Он спустился в зал и прошел его, выйдя к служебной лестнице. Ступени уводили вниз - к кухне и погребам. Этой дорогой мальчик еще ни разу не ходил.

Попав на кухню, Дитц некоторое время стоял оглушенный. Как в аду! Жара, духота, столпотворение! Ни одного окна, свет волшебных огней мерцает - словно им тоже не хватает воздуха. И люди, множество людей и все куда-то бегут, что-то тащат, кого-то ощипывают, а в центре, как владычица хаоса - Гертруда, управляющая кухней.

- Чего сидишь? Поворачивайся! - зычным голосом орала она. - Мена, где раки? Что вылупилась, с тобой говорю! Руди, сонная ты тетеря, мне сказать Тео, чтобы он тебя взбодрил?

Где же клубочек? Где его клубочек? Дитриху показалось, что-то мелькнуло у людей под ногами...

- А чтоб тебя... извините господин Хольте! - в довершение всех бед Дитца облили водой. Откуда-то из темного прохода тянулась вереница слуг с бадейками.

Дитц окончательно потерял свой клубок. Он шарахнулся в одну сторону - и попал в прачечную, где в огромных чанах кипела мыльная пена и извергались водопады брызг; шарахнулся в другую - поцеловался с мешком рыбы; потом чуть не был прижал к раскаленной плите... Вырвавшись из этого бедлама в относительно тихий коридор, Дитц облегченно выдохнул. И отправился искать клубочек - место для поиска было ничем не хуже прочих, тот мог быть абсолютно где угодно. А здесь было хотя бы спокойно.

Отдернув тканевую портьеру с одного из проемов, Дитц обнаружил комнату - пещеру, выдолбленную в массиве скалы. Она была размером ровно с его жилище наверху башни, но только кроватей здесь стояло десять. Окон же в комнате не было вовсе.

Дитц зашел и осмотрелся - не замер ли его клубок у чьей-либо койки? Но нет, здесь его не было.

Следующая комната порадовала окном, похожим на колодец. Из него было видно скалу напротив - подземелье находилось ниже края обрыва. На скале трепетала листвой молодая березка. Но клубка не было и здесь.

Внезапно широкий коридор кончился. В его конце был прорублен квадрат полтора на полтора метра - Дитц сунулся туда... Новый коридор, проходящий перпендикулярно предыдущему больше смахивал на штрек, а комнаты походили на жилища гномиков - подняв руку можно было пощупать потолок. Вместо кроватей на полу лежали матрасы.

Дитц добросовестно обходил пещерки. Почти все они были пусты - и только в одной спала женщина с замотанной тряпками рукой. Так мальчик дошел до конца коридора, до последней комнаты. Оттуда доносились характерные хлопки мокрой тряпкой об пол и тихое пение:

- Манфридус Скверный, злобный колдун, бесчестный и жадный, тупой как колун... И каждый, кто служит в его замке ждет, когда же, когда же, он шею свернет...

Матрасы были сложены у стены. По полу ползала с тряпкой и ведром, девочка с длинными серыми косами. Услышав, как кто-то отодвинул рогожу от входа она обернулась - а из кармана у нее на животе выпрыгнул клубок!

- Отдай кулон, - потребовал Дитц.

Девчонка посмотрела на него с прищуром. Медленно поднялась в колен, подошла... и вдруг как ломанется бежать!

На несколько мгновений Дитц растерялся - а потом рванул следом.

- Отдай, дура! Все равно тебя найду!

Одним махом они пролетели штольню и выскочили в большой коридор. Девчонка была старше его на пару лет - и как назло, такая длинноногая! Она ловко лавировала между слугами, а Дитц во всех врезался. Его снова облили водой...

Девчонку он догнал у колодца. Вот глупая, здесь же тупик! Наверное, не сообразила, с перепуга...

Она достала из кармана пластинку с королевской яблоней. Улыбнулась, посмотрела ему в глаза... и разжала пальцы. Золотистая искорка полетела в темное жерло.

- Нет! - Дитц навалился грудью на камни. У него была последняя надежда - что кулон мог упасть в бадейку с водой, которую сейчас поднимали с глубины. - Зачем ты это сделала?!

- Чтобы ты не трогал ее своими грязными пальцами, - презрительно сказала девочка. - Это - герб королей!

В бадейке ничего не оказалось. Дитц заглянул в колодец...

- Не надейся. Там подземная река, - с удовольствием сообщила девчонка.

- Дура! - у Дитца даже слезы вскипели в глазах от обиды. - Да ты хоть понимаешь, что ты наделала?

- Не дала тебе сотворить какую-нибудь подлость с ее помощью?

Дитц открыл рот - и тут же закрыл. Он и так болтанул лишнего от досады. Девчонку ужасно хотелось скинуть в колодец - а лучше рассказать ей зачем ему нужна была эта штука, чтобы она волком с досады взвыла!

- Если бы ты хоть знала, что сейчас натворила, ты бы сама в колодец кинулась! - не удержался он. Резко развернулся, и расталкивая людей пошел прочь.

На поверхность поднялся распаренный, злой и взъерошенный. Победа была буквально на расстоянии вытянутой руки! Дитц поднялся в башню, ухватил подушку за угол и принялся колотить ей об стены со злости. Пнул кровать и ушиб ногу.

"Надо присниться Улафу ночью! - решил он, когда немного успокоился. - Может быть существует какой-нибудь способ достать портал из реки?"

Со двора послышались крики и хохот - вернулись Буйные Рыцари. Да кто так отчаянно там кричит? Дитц чувствовал, что это знание ему не понравится, но не выяснить не мог.

Мальчик вышел наружу и высунулся между зубцами. Прислужники гнали через двор каких-то людей. У донжона, скрестив руки на груди, стоял Юлиус, наблюдая за происходящим - Дитц слетел к нему.

- Кто это? - кивнул он.

- Выкупные, - презрительно фыркнул подросток. - Какая-то деревня денег не наскребла...

На глазах Дитриха парень в стеганке так сильно толкнул женщину, что та упала на камни.

- Эй, ты! - окликнул его Дитц. - Не порть имущество!

- Указывай еще! - ощерился тот.

- Вьются тучей комары - и вот-вот ужалят. И кусают сквозь штаны, в глотку залезают...

Внезапно над головой прислужника появились здоровущие - с кулак - комары! Дитц открыл рот от удивления. Он-то думал местных комаров натравить - этого добра в замке у речки хватало.

Прислужник шустро побежал между людьми на четвереньках - гигантские комары интересовались только им, зато сильно.

- Кстати, давно хотел спросить, - якобы равнодушно, словно все идет как задумано, обратился к Юлиусу Дитц, - почему прислужники с дубинками ходят? В оружейной полно мечей. Поломают?

- Да они же простолюдины! - фыркнул Юлиус. - Кто даст им меч?

- Хольте, убери эту дрянь! - потребовал рыцарь.

- Он заслужил, - надменно сказал Дитц. Миндальничать с ними нельзя - сожрут!

- Я его сам накажу, убери!..

- Улетели комары, разлетелись мухи. Лишь какой-то идиот ползает на брюхе...

Комары исчезли со звонким хлопком. Прислужник попытался встать... И не смог.

- Хольте!

- Я не знаю, как это отколдовать обратно, - развел руками Дитц. - Я же только учусь. Пусть ждет ужина и умоляет Великого Манфридуса. Если будет хорошо просить - может тот его и расколдует.

Рыцарь выдал ползущему пинка:

- Вали к себе недоносок!

Парень зло взглянул на Дитца и пополз к лестнице. На измученных лицах пленников появились слабые улыбки.

- Здорово ты его! - щеки Юлиуса раскраснелись. - Все-таки волшебство - отличная вещь!

- Ага, - кивнул Дитц: - Ой, что это?

С небес слетели шестеро. На их метлы были наброшены цепи, а на цепях качалась здоровенная железная клетка.

- Полетят на прииск.

- На прииск?

- Манфридус не просто так вытребовал у короля эти земли! Под горами здесь - груды богатства, камни, золото, железо - просто об этом никто не знал! У Манфридуса есть старинный дружок, Баумгартнер, тот еще мошенник... Он как-то проведал об этом. Сперва они гномов наняли - а когда те потребовали платы, Рокамора превратила их в камень. Правда здорово?

- Ага, - кивнул Дитц. - Только кто же у него работает теперь?

- Выкупные, - пожал плечами Юлиус. - Кого еще заманишь в шахты? Это гномам подземелье - дом родной, а люди быстро дохнут. Хорошо еще, что смерды плодятся, как тараканы! Только возить приходится по воздуху, а то разбойники караванщика убьют и рабов отпустят.

Ох, как сейчас Дитриху хотелось треснуть по этой наглой самодовольной роже! Но он сдержался:

- Спасибо! Ладно, мне пора - пряжа ждет!

В тот день он едва дотерпел до ночи. Потом от волнения долго не мог заснуть.

- Наставник, наставник, - затеребил Улафа Дитц, как только увидел сон, - а если портал упал в подземную реку, его же можно как-то достать?

- Так, давай с самого начала. Как артефакт оказался в речке?

Дитц рассказал. Во время рассказа на него снова нахлынула дневная обида - все было на расстоянии вытянутой руки!

- Нет, Дитц, боюсь мы ее уже никак не достанем, - наконец сказал Улаф. - Придется придумать что-нибудь другое. Я подумаю - но думай и ты! У тебя отлично получается.

- Но как же так?! - в горле застрял комок.

- Тихо, - наставник ухватил его за плечи и прижал к себе. - Тихо, тихо, я понимаю, что тебе нелегко... и ужасно досадно, что самый простой выход... Это знаешь ли, закон вселенской энтропии...

- Чего?!

- Закон мировой пакости. Если что-то может пойти не так - оно пойдет не так. Даже самый замечательный план никогда не исполняется, как задумано...непредвиденные трудности возникают всегда. Не злись на это - ты же не злишься на дождь или ветер? Но если долго и упорно действовать в одном направлении - все обязательно получится.

На следующий день Дитц снова плел шнуры. Они надоели ему хуже горькой редьки, но надо быть полезным Манфридусу. Иначе... иначе ничего не изменится. Людей будут отдавать в шахты, на лобном месте продолжит свистеть кнут, а слуги будут задыхаться в подземных пещерах без воздуха и света.

Вчера за ужином Мануэлла попробовала спеть оду Манфридусу - но звучало это совершенно ужасно, и Буйные Рыцари с хохотом швыряли в нее объедками. Но как же, как же победить колдуна? Может налить ему снотворного в вино?

- Не выйдет, - покачал головой Юлиус. - Видел перстни у него на пальцах? Один из них волшебный, меняет цвет, если в пище яд или что-нибудь еще.

- Значит, будем думать дальше, - сказал Дитц.

Они сидели на кровати у него в комнате. Юлиус таращился-таращился на стойку с метлой и наконец спросил:

- Слушай, а твоя метла... Она двоих унести может?

- А куда ты хочешь слетать?

Юлиус подошел к окну и показал на угловую башню. Кстати, а что там? Перед ней всегда стояла стража... может Манфридус держит там деньги?

- Знаешь, что это за башня?

- Сокровищница? - предположил Дитц.

- Не-е, сокровища под метельной... Окованная железом дверь в углу главного зала - обращал внимание?

- А там тогда что?

- Там - принцесса! Это башня заточения! Понимаешь... Она конечно принцесса, но что если она уродина какая-нибудь? А мне на ней жениться!

Во всяком случае, план Дитца Юлиус принял близко к сердцу, что не могло не радовать.

- Я портрет видел... девочка, как девочка. Правда, у нее веснушки. Тебе рыжие нравятся?

- Знаешь, даже если она похожа на жабу... Она принцесса и этим все сказано. Но, - передернул плечами Юлиус, - хотелось бы быть к этому готовым. А художник и приукрасить может! Знаешь, Манфридуса каким рисуют?

- Я постараюсь уговорить метлу, - вздохнул Дитц. - Ты же знаешь, красные очень капризные. Ты ведь все слышала?

Метла притворялась неодушевленной.

- Ладно, попробуем. Но держись крепко!

Мальчики вышли на стену. Дитц укрепил сидушку...

Метла бешено рванулась, не успел Юлиус даже ногу поднять!

- Тихо! Ну тихо же, это очень нужно! - лихорадочно шептал Дитц. - Пожалуйста!

Недовольная метла снизила скорость. Затормозила. Дитц сумел направить ее обратно.

- Я договорился, - кивнул он Юлиусу, - попробуй еще раз!

- Нет, я пожалуй... нет, - пробормотал тот, опасливо косясь на метлу. - Я эм... должен разобрать бумаги Великого Манфридуса...

- Или давай возьмем вторую метлу из хранилища? - предложил Дитц. - С зеленой перевязкой очень тихие. Я как раз сплел два совсем новых шнура сегодня - летают, как птички.

Юлиус скривился:

- Не выйдет - там ветер слишком сильный для зеленой. Да и не люблю я их. Человеку моего происхождения пристал конь, а не палка с прутьями! Но колдуну не объяснишь, на чем должен ездить дворянин! - он бросил недовольный взгляд на донжон

Дитц все понял - Юлиус просто боится летать. Да он и сам первое время трусил на высоте. Но лошадь, кстати, тоже может скинуть - костей не соберешь. Его немного поучили ездить верхом... Так вот - лучше уж метла! Она хотя бы речь человеческую понимает!

- Хочешь, я сам слетаю к башне и выясню, похожа Эленор на портрет, или нет?

- Давай! - сразу расслабился Юлиус. - Я пока тут постою.

Выходящие на стену окна были заложены наглухо. По словам Юлиуса, те, что выходили на лес, только забрали решеткой.

- Но подлетать к ним запрещено всякому, - предупредил он.

- И все послушались?

- Ну... кроме Буйных Рыцарей туда все равно никому не попасть, а они принцессу уже видели - они ведь ее и похищали!

- А я думал - Рокамора...

- А Рокамора насылала бурю на тех, кто пытался их догнать! Да не волнуйся ты, прислужники за стену и не смотрят!

- Ага, у них есть занятия поинтереснее - карты, кости...

- Вино... ты вино кстати любишь?

- Неа, невкусно.

Тетка как-то дала им с Анькой попробовать - взрослые иногда пьют удивительную гадость!

- Мелкий ты еще все-таки, - покровительственно сказал Юлиус. - Я за каждым ужином и обедом по кубку выпиваю!

- И сестра не ругается? - поинтересовался Дитц.

- Еще не хватало! - фыркнул Юлиус. - Женщина должна знать свое место.

Дитц промолчал. Тетя как-то показывала им старые фотографии.

- А это кто? - спросила тогда Анет, ткнув пальцем в высокого подростка с черными вихрами и задорной улыбкой.

- Так дядя Вова это, не признала?

Они тогда даже не сразу поняли, о каком дяде Вове речь! Оказалось - о соседе, том самом, что иногда появлялся у них на пороге выпрашивая "Алечка, рассольчику"! Этот черноволосый красавчик превратился в неопрятного дядьку с одутловатым лицом, пованивающего и жалкого.

- С юности начал закладывать, - сказала тетя. - Так и скатился.

Дитц словно наяву увидел Юлиуса взрослым - нос-слива, руки трясутся... А плевать, пусть как хочет, так и делает.

...Метла, чуя, что дело тайное, летела тихо, медленно - так что он едва не чиркал о скалу боком. Так же, боком, она поднимала его вдоль стены башни, до забранных прутьями окошек. Прислужники гоготали совсем рядом:

- Восемь! Ставлю три семечка.

Семечками звались мелкие медные монетки, с чеканом яблоневого семечка. Пирожок стоил одну. Богато играют... А так увлеченно - будто корову проигрывают!

Скальная гряда, прикрывавшая замок с севера, в одном месте резко понижалась, чтобы затем вырасти еще круче. Через эти "ворота" дул такой поток ветра, что на глазах слезы вскипали! Дитц прижался к стеклу... Наконец он вживую увидит ту самую Эленор!

Великая любовь Альки сидела на полу на корточках и ела червяков из большого таза.

Дитц оторопел. Некоторое время он просто молча таращился на принцессу, не в силах даже рот закрыть. Затем в голове как будто что-то перещелкнуло - Дитрих начал соображать.

В комнате - стол, стул, кровать, вся положенная мебель. Почему принцесса сидит на полу? Ее роскошное платье выглядит мокрым. Она что, в одежде купалась? А не холодно ей? Дитц в такой же башне на ночь жаровнями по периметру обкладывается. Почему Эленор жрет червяков с таким удовольствием и аппетитом? Даже если она очень голодная - это не может быть приятным!

Так. Похоже это вообще не Эленор.

- Незримое глазом я видеть желаю, я чар, волхвований покровы срываю... - забормотал Дитц. И как только отзвучало последнее слово мальчик увидел - вместо принцессы на полу сидела огромная жаба в драгоценном наряде! Не удивительно, что она мокрая и червяков любит! Но где же тогда Эленор?

Подумать об этом можно было и не вися на страшном ветру, рискуя быть обнаруженным.

- Возвращаемся, - шепнул Дитц замерзшими губами.

Метла тихо начала опускаться. Вернувшись к себе, Дитц только что не обнял жаровню, игнорируя любопытную рожу Юлиуса.

- Вылитый портрет, - буркнул Дитц. - Обычная девчонка.

Юлиус удовлетворенно кивнул. Кстати Дитрих ему не соврал, жаба была - вылитый портрет. Юлиус убрался к себе, а Дитц спустился в пиршественный зал - там всегда пылал огромный камин. Да что же так холодно-то тут, лето на дворе!

Итак. Весь замок знает, что принцесса сидит в башне. Если кто-то ломанется ее выручать - он полезет туда и... заполучит огромную жабу. Внимание, вопрос, где принцесса?

Под замком, уровнем ниже кухни, тянулись лабиринты естественных пещер, превращенные в тюрьму. Но принцессу туда законопачивать? Темнота, сырость... еще заболеет! Значит она должна быть где-то здесь. Превращена во что-нибудь. Господи, да колдун мог превратить ее во что угодно! Хоть в кольцо - и носить на пальце.

Дитц задумался еще сильнее. Такой, как Манфридус, ни за что не откажется от возможности издеваться над пленницей. А как унизишь кольцо? Нет, это что-то живое... Интересно, у колдуна лошадь есть?

За неделю Дитц перевел на шнуры всю пряжу, что нашлась у Манфридуса, но вздохнуть с облегчением не успел - колдун тут же отправил его собирать в лесу обманные грибы, затем учил варить зелья. Ну, не то, чтобы учил... Зелья были сложной наукой - иногда даже положение луны на небе имело значение для варева. Манфридус не объяснял, почему что-то делается так или иначе - а просто давал ему рецепт, ингредиенты и назначал срок.

Котел теперь стоял у Дитца в комнате. Вообще по рецепту любой дурак сварит, если он внимательный. Приходилось быть внимательным - первый котел у Дитриха просто улетел. Кипел-кипел, а потом раз - снялся с перекладины и в дверь вылетел. А готовил он тогда мазь облегчения веса. Для железных клеток.

В клетках тут все перевозили - и продукты в замок и людей в тюрьму... Но была здесь и конюшня, за мостом.

Юлиус подговорил Дитриха присоединиться к охоте. Это был отличный повод посмотреть лошадей.

- Это мой, - гордо погладил коня по боку Юлиус. - Красивый?

Упряжь белоснежного коня была украшена серебряными звездами и лунами, а грива - перевита лентами.

Двенадцать угольно-черных коней были взнузданы обычными кожаными удилами, узда тринадцатого была вызолочена. Гартов, наверное.

Дитцу подобрали кобылу посмирнее.

- Значит так, - давал им инструкции Гарт. - Если впереди кто-то из наших, пусть даже за два перестрела... Тронете лук - я вам его так глубоко упихаю, что без доктора не достанете. Особенно ты! - его палец уперся в Юлиуса.

- Эльмар выскочил сам!

- Молчать! Ваша главная задача - не потеряться и не перестрелять друг друга, поняли, недоноски?

- Как только он окажется в моей власти... Я припомню этому уроду каждое его ругательство! - с искаженным лицом прошептал Юлиус, когда Гарт проехал вперед

Псы лаяли. Наконец, Гарт махнул рукой - и кавалькада тронулась, пока небыстро. Дитц сделал вид, что замешкался и тихо протараторил заклинание...

Оказывается, черный конь здесь был только у Гарта! Остальные были коричневые, белые, серые и даже желтые. Дитц хихикнул. Его кобыла и конь Юлиуса не изменились. Значит принцессу стоит искать в другом месте...

Тем временем, они достигли подножия горы и выехали на желтую песчаную дорогу среди ельника. Гарт прибавил скорости и лошади пошли рысью. Дитца болтало в седле.

Ехали лесом около часа (так Юлиус сказал, для Дитца минуло полвечности!) - и наконец им открылось полузаросшее поле.

- Спускай собак!

Псы полетели... скрылись в зарослях... Гарт присвистнул с переливом. Охота началась.

Честно говоря это было ужасно. Юлиус откровенно наслаждался происходящим, все куда-то скакали и в кого-то стреляли, лаяли собаки, а лошадь Дитца, бежала вслед за другими конями. Мальчик прикладывал все усилия, только чтобы не свалиться с нее. Лук он даже не доставал, а стрелы, кажется, посеял.

- Х-хольте! К-куда! - орали ему, из под копыт лошади вспархивали сумасшедшие птицы... В конце концов кобыла не выдержала и встала на дыбы. Только богатый опыт общения с метлой помог Дитцу удержаться на ней.

Пришел в себя в лесу. Не том болотистом, где грибы искал; здесь было сухо и росли сосны. Охота с гиканьем и визгом промчалась мимо. Кобылка тяжело дышала. К сожалению Дитц совсем не знал, как ухаживать за лошадьми... А ладно, пусть отдохнет от него. А он - от нее.

Мальчик спрыгнул на мох, накинул повод на сук и огляделся. Соснячок был хороший, чистый. Под деревьями разворачивала глянцевые листья брусника с только завязавшимися ягодками, в ложбине густел черничник. Для ягод рано конечно, а грибов поискать можно. Соберет в подол.

Дитц отстегнул алый плащ с золотым львом и набросил начавшей пастись кобыле на спину. Он прекрасно проведет время и без этих охотников!

Мальчик завернул подол рубахи к животу и сколол фибулой от плаща. Корзина была готова.

То тут то там изо мха торчали шляпки, но при ближайшем рассмотрении это все оказывались несъедобные перечные грибы. Впрочем, скоро попался первый моховичок, затем второй... Дитц внимательно осматривал траву и кочки - а вот и беленький!

Из грибов он больше всего любил подберезовики, особенно шляпки.

Дитц перебрался через болотце, поднялся на скалку, спустился... Заблудиться он не боялся - хорошая память не раз помогала ему вернуться по своему собственному следу.

Из азарта "тихой охоты" его вывели негромкие голоса:

- Они будут возвращаться через Горные Врата. Лучшего шанса у нас не будет!

Дитрих насторожился. Перед охотой их с Юлиусом натыкали носом в карту, чтобы они "хоть понимали, где заблудятся". Так вот. Ущелье Горные Врата на этой карте было - и охота через него проедет!

Дитц отстегнул подол, вываливая грибы на мох и полез вверх по скалке, стараясь не наступать на хрусткие сучки.

Их было около двадцати - крепких мужчин в зеленых, в цвет листвы рубахах. Камни обступали их полукругом. Все они были вооружены луками и дубинами. И все - обречены, если решат сделать то, о чем говорят!

- Свен тоже думал, что действует наверняка, - хмуро сказал один из "лесных братьев". - Где он теперь?

- Маттиас, что скажешь?

- Это была случайность, - покачал лысиной человек в коричневом плаще. - Мы не могли знать... Я не мог знать... Поймите, я простой возничий! Мне никто не докладывал, что отрядов будет два!

- Но ты выжил.

- Я не воин, - развел руками лысый. - Меня попросту не взяли с собой. Я понимаю... если для того, чтобы вы верили мне, я должен отправиться с вами - я готов. Но кому-то придется взять меня в седло.

- У нас может не быть другого шанса! - горячился парень лет шестнадцати. - Они не ждут нападения!

- Тихо.

Очевидно, мужчина на сером коне и был здесь главным робингудом. Дитц решил, что не покажется, если тот примет верное решение.

- Хорошо, - сказал в этот момент "Робин Гуд". - Коле, возьмешь Маттиаса к себе в седло. Растянем бечеву - если нам повезет, половина рыцарей покалечится сразу...

- Дайте мне арбалет - я тоже буду стрелять! - гордо сказал Маттиас. - Но я должен предупредить вас еще об одном. С охотниками - ведьмачонок, ученик Манфридуса. Он еще мальчишка, но может быть опасен...

И пока Маттиас сползал с камня, Дитц внезапно узнал его! Узнал его лысину, хромоту и плавные движения! Это тот тип, что шептался с Гартом перед выездом!

Дитц решительно перевалился через скалку:

- Только вы учите, что рыцари неуязвимы для любого оружия, кроме зачарованного.

Два десятка стрел и болтов тут же нацелились в его сторону... Очень, очень неуютное ощущение!

- Это он! - ахнул Маттиас. - Ученик колдуна! Стреляйте!

"Робин Гуд" поднял руку в останавливающем жесте:

- Замерли.

И "лесные братья" замерли, продолжая целиться в Дитца. У него аж пятки вспотели!

- Что скажешь? - доброжелательным тоном поинтересовался "Робин Гуд".

- Если бы я хотел вас заколдовать, я вполне мог сделать это не вылезая под стрелы, - резонно возразил Дитц.

- Я тоже об этом подумал, - кивнул ему разбойник. - Поэтому и говорю с тобой сейчас. Зачем же ты вылез?

- Предупредить, - пожал плечами Дитц. - В плащах рыцарей - нить из упелянда Аламеры. Их не взять простым оружием, а еще они могут упасть с четырехметровой высоты, как ни в чем не бывало - сам видел. И вашего Маттиаса я тоже видел, он утром с Гартом шептался.

- Ложь! Он хочет поссорить нас!

- Маттиас назвал тебя учеником Манфридуса, - "Робин Гуд" испытующе посмотрел на Дитриха.

- Он многого не знает, - покачал головой Дитц. - Но я не хочу при нем ничего рассказывать.

- Он ученик Манфридуса, - обвиняюще ткнул пальцем Маттиас. - Он лжет, как дышит. Несомненно, он не заколдовал нас, только потому, что пока не умеет. Он просто пытается спасти свою шкуру.

- Слово против слова, - задумчиво почесал в бороде разбойник. - Обе истории вполне убедительны. Я бы связал вас обоих и оставил здесь... но если мальчик говорит правду - мы погибнем зря.

Тут Дитц припомнил свой старый трюк:

- А пусть Маттиас даст волшебную клятву, что говорит правду! Тогда вы сразу все увидите!

- Волшебных клятв не существует, - уверенно сказал Маттиас. - Он опять лжет нам.

- Ну, если волшебных клятв не существует, абсолютно ничего не произойдет, если ты дашь нам эту клятву, верно? - все так же якобы добродушно спросил "Робин Гуд". - Давай парень, как оно там звучит?

- Не наушник не доносчик
Хвост за Гартом не заносит.
Если что сказал не так -
Превращусь в старый....

Мальчик пошевелил ногой в башмаке, предусмотрительно проглотив последнее слово. Дитц надеялся, что тут-то Маттиас и сдуется. Но... кажется "лесных братьев" он боялся больше, чем волшебства.

- Не наушник не доносчик
Хвост за Гартом не заносчик.
Если что сказал не так -
Превращусь в старый башмак! - уверенно оттарабанил Маттиас.

И торжествующе посмотрел на Дитриха. И все вокруг тоже посмотрели на него. Дитц совершенно растерялся, прием с "волшебной клятвой" дал сбой в первый раз. Обычно все верили - а тут...

- Что скажешь? - с мрачной улыбкой поинтересовался "Робин Гуд".

Дитц молчал, ничего, абсолютно ничего убедительного не приходило ему в голову.

- Вообще-то эту клятву я только что сам придумал, - выдохнул он. - Я думал... думал что он поверит и испугается...

- Я так и знал, что заклинание не настоящее! - торжествующе сказал Маттиас. - Ой...

Дитц не удержался, прыснул, захохотал в голос. Это же надо как Маттиас сам себя выдал!

Маттиас побледнел и как-то скукожился, потом еще и еще... он съеживался все сильнее, а нос его наоборот начал расти - и скоро на мху оказался... старый башмак.

- Так клятва все-таки настоящая?! - изумился "Робин Гуд".

- А кто ее знает, - вздохнул Дитц. - Я же еще не волшебник... Я только учусь.

Робин Гуда звали Бернт. Разбойничал по лесам он не от хорошей жизни - его хозяйство, дочь и жену забрали за долги, чудом сам вырвался. Таких как он, ушедших в лес, было много... Они разбивали рабские караваны, оставляли без денег и припасов подручных Баумгартнера - и как настоящие робингуды помогали должникам.

Историю разбойника из Шервудского леса Бернт выслушал улыбаясь:

- Хорошее прозвище... Можешь так меня и звать.

- Хорошо, - кивнул Дитц. - Я вывешу плащ за окно, если мне понадобится связаться с вами... Ярко-красная тряпка, думаю его легко будет заметить.

- Знаешь, где находится Лысая Гора? Встань лицом к Старухе, от нее на замок идут три вершины. Самая низкая - Лысая Гора. Мы зажжем огонь, и в течение трех дней будем ждать тебя. Уговорились?

Дитц серьезно кивнул, чувствуя себя толи Штирлицем, толи Тимуром со всей его командой. Нет, вряд ли Бернт сможет чем-то помочь ему, а он - Бернту, но хорошим людям нужно держаться вместе.

Кобыла мирно жевала траву в том месте, где Дитц ее оставил. Лесные братья помогли ему забраться в седло - на этом они и распрощались.

Охота удалась - на повозке за охотниками громоздилась туша кабана и виднелась пятнистая шкурка косули. Ее Дитриху было жалко - а вот кабан с его громадными кривыми клыками вызывал опасливое уважение. Туши были присыпаны битой птицей - и судя по довольной морде Юлиуса, он тоже застрелил кого-то помимо Эльмара.

Но Гарт был хмур и зол, да и вообще Буйные Рыцари не выглядели сильно... удовлетворенными. Похоже они рассчитывали на иную дичь.

- Ты где был?! Я застрелил двух перепелок и одна из стрел в заднице кабана - моя!

Дитц молча вытащил из подола моховик.

- Грибы?! Ты променял охоту - на это?

- Ты - рыцарь и охотник, Юлиус, - пожал плечами Дитц. - Я... ученик колдуна.

***

Ольгерда зашла в комнату как раз тогда, когда Дитц аккуратно, по ломтикам закладывал в зелье шляпку кровавого гриба - Манфридус снова решил заняться разведением монстров.

Разумеется поприветствовать как должно он ее не смог, а Ольгерда была не из тех, кто спустит это.

- Немедленно оставь свое варево и поклонись, невесте своего господина! - гордо заявила она.

- Добрый день, госпожа Ольгерда, - склонил голову Дитц не отрывая взгляда от котла.

- Мне сказать Тео, чтобы он поучил тебя кланяться? - женщина взвилась еще пуще.

- Прошу у госпожи прощения, если обидел ее, но Великий Манфридус ждет это зелье, а его терпение не бесконечно...

- Ты думаешь, меня волнуют твои проблемы? Мне нужно молодящее снадобье, сегодня же, к вечеру! Если ты сорвешь бал в ратуше - ты очень сильно поплатишься, мальчик!

Ольгерда вылетела, хлопнув дверью и чуть не прищемила шлейф своего собственного платья. Вот еще забота! Ссориться с ней Дитцу было совершенно не с руки. Но он никогда не слышал о молодящем снадобье! Хотя...

Книга Мимбл-Вимбл все еще была при нем, а вдоль стены теперь тянулся такой же стеллаж с ингредиентами, как в мастерской Манфридуса. Может что-нибудь и получится!

И, пока зелье монструозности настаивалось в котле, Дитц углубился в чтение. Молодящего снадобья он так и не нашел, но вот "Сильнакрасивости крем" (надпись дважды зачеркнута) вполне мог сгодиться.

Дитц перелил зелье монструозности в деревянную бадейку, тяжелую, как все грехи Манфридуса и попер по стене, через оружейную, вниз по лестнице... Ну почему этот замок перестраивали так безалаберно?

На метлу Дитц лезть побоялся - так и расплескать недолго. Впрочем, желающие помочь ему расплескать и без того нашлись.

Первым его толкнул Буйный Рыцарь Райнхольт. Дитц чудом удержал ведро:

- Знаешь, на твоем месте, я бы не хотел, чтобы это пролилось, - сообщил он. - Ты мог стать чем-то интересным и удивительным, но тебе бы это точно не понравилось.

Рыцарь грозно засопел и аккуратно просочился вдоль стенки. Во дворе Дитц надеялся встретить кого-либо из прислужников и заставить тащить ведро вместо себя. Пока он вертел головой, прямо ему под ногу подсунулся чужой тапок...

- А-а-а-а!

Дитц полетел вперед, животом на камень - а зелье выплеснулось из бадейки точно на одного из рыцарей! Пустое ведро покатилось по двору; мальчик поспешил вскочить, пока стремительно расползающаяся лужа не коснулась его кожи...

На него торжествующе смотрела Ленора. Та самая идиотка, что выкинула герб-портал в колодец.

Ленора была личной служанкой Ольгерды - а мыть полы в подземельях ее заставляли в качестве наказания. Наказывали же ее... вот примерно за такое, но избавляться от нее Ольгерда почему-то не спешила.

К Дитриху Ленора была явно неравнодушна - то половой тряпкой по лицу заденет, то на ногу наступит.

- Потрепи ее слегка - шелковая станет, - посоветовал Дитцу Юлиус. - Я ее попинал немного - теперь она на меня глянуть боится! Жалко, сестра пороть ее не дает...

- Почему? - удивился Дитц, знающий, как легко Ольгерда отправляет людей к палачу.

- Как бы не подохла... знаешь же, Тео он... может увлечься.

Бить Ленору Дитц не мог.

- Под ноги смотреть надо господин ученик волшебника! - ехидно пропела Ленора. - А-а-а-а-а!

Ее коса оказалась зажата в кулаке облитого рыцаря. Взмахом руки накрутив ее на ладонь рыцарь с силой рванул ее вниз. Визжа и рыдая Ленора упала на колени...

В такие моменты Дитрих чувствовал настоящую беспомощность. Скотина, какая же ты скотина, рыцарь-разбойник!

- О-о-о-у... - вдруг сказал рыцарь. - О-о-о...

Кожа его стремительно краснела, затем побурела и стала какой-то... толстой. Корка треснула на лбу, и в щели показался небольшой глаз... тут же выпучившийся так же, как и оба уже имеющихся.

Рыцарь, позабыв про Ленору ухватился за лицо шишковатыми руками. Дитц завороженно следил, как из под волос пробиваются огромные рога...

- Ну вылитый козел! - Ленора была чумаза, заплакана, но не сломлена.

Рыцарь издал дикий рев - и на звук тут же начали открываться двери.

- Что за?.. - выскочил Гарт.

- Страх-то какой! - высказалась кастелянша.

- Безобразие! - строго сообщила экономка.

- Запомни и этот урок, - негромко прозвучало сверху.

Дитц поднял голову... Окно башни было открыто и сколько времени колдун наблюдал за двором осталось загадкой.

- Всегда найдутся те, кто захочет подставить тебе подножку, - сообщил Манфридус. - Я думал взять тебя с собой сегодня вечером... Но ты будешь занят. Понимаешь, чем?

- Да, Великий Манфридус, - склонил голову Дитц. - Я буду варить зелье.

- Господин... - испуганным ревущим шепотом позвал рыцарь. - Господин... помогите.

- Сегодня у меня нет на это времени, - брезгливо сказал Манфридус. - Это будет уроком и тебе - не считай ворон! Теодор! Выдери девчонку крапивой и пусть постоит у столба голой - думаю это несколько... усмирит ее нрав.

Дитц поспешил сбежать к себе. Ему совсем не хотелось видеть, как унижают гордую Ленору... Несчастная девчонка! Как ее угораздило попасть к Ольгерде? Тоже выкупная наверное...

Дитрих поспешил вытряхнуть Ленору из головы. Ему надо было сварить два зелья.

Вечером Ленора пришла за кремом для Ольгерды - с запястьями, покрасневшими от колодок и злая, как оса. Дитц молча отдал ей баночку. Говорить с Ленорой не хотелось - она вечно наговаривала ему гадостей, на которые непонятно, как и отвечать...

Если дело происходило при людях, Дитц высокомерно спрашивал, давно ли она не виделась с Тео, наедине - просто старался сбежать.

- Жалко, что не ты облился тем зельем, - Ленора молчать не собиралась. - Ты бы стал симпатичнее. Ну знаешь, соответствие внешнего внутреннему и все такое...

- Отстань, - грубо посоветовал Дитц. - На, отнеси Ольгерде. И смотри, не разлей, или тебе понравилось у столба?

Ленора зло сверкнула глазами, но Дитц уже развернулся к котелку и поэтому не заметил, как она протянула лапку к стеллажу. Только потом, недосчитавшись лягушачьей слизи, он понял некоторые события этого вечера.

Дитц как раз собирался заново поставить котелок на треногу, когда в дверь тревожно забарабанили:

- Господина Хольте к Великому Манфридусу!

Дитц удивился - он думал, что сегодня вечером колдуну будет точно не до разведения монстров.

Оказалось - монстр уже есть. Раньше монстра звали Ольгердой, а потом она намазалась кремом...

Дитц похолодел. Лицо Ольгерды было покрыто разноразмерными пульсирующими бородавками и выглядело еще хуже, чем у Мимбл-Вимбл! Вот почему надпись "Сильнакрасивасти крем" была зачеркнута, да еще два раза! Ой дурааак...

- Итак, - негромко сказал Манфридус, - где ты взял этот рецепт?

- В своей книге... - тихо сказал Дитц.

За спиной Ольгерды стояла Ленора и смотрела настолько торжествующе, что Дитц не удержался:

- Жалко ты на себе этот крем не попробовала - ты бы стала намного симпатичнее!

Манфридус поднял бровь:

- Ты доверила крем Леноре?

- Должен же быть от нее хоть какой-то толк! - Ольгерда шмыгнула носом, и расквакалась... точнее расплакалась.

- Ленора, подойди сюда.

Девчонка тут же перестала улыбаться. Дитц похолодел. Язык его длинный! Манфридус сейчас подумает, что это Ленора испортила крем, а Дитц... даже не может сказать что это не так, потому что вступившись за служанку выйдет из роли целиком и полностью!

- Ты что-нибудь добавляла в крем? - брезгливо спросил колдун.

- Никак нет, Великий Манфридус! - пропела Ленора с ангельским видом. "Великий Манфридус" из ее уст звучало не почтительно, а иронично.

- Тебя выпорют плетью на городской площади! - взвизгнула Ольгерда. - Негодяйка!

Этого Дитц стерпеть не мог, он открыл уже рот...

- Нет, - негромко сказал Манфридус.

- Но милый...

Манфридус коснулся пальцами подбородка Ольгерды, приподнимая ее лицо:

- Это не интересно. Девочка! Подойди и намажь свое лицо этим кремом.

Ленора неверяще и ненавидяще посмотрела на колдуна... кинула такой же ненавидящий взгляд на Дитца... И шагнула вперед, как заколдованная.

Движения у нее стали, как у робота, притворяющегося человеком - руки сгибались механически, а голова поворачивалась, словно на шарнире. Из глаз текли злые слезы, а пальцы окунулись в крем...

А ведь она правда заколдована. Улаф что-то рассказывал про такие движения, но Дитц, хоть убей, не мог вспомнить подробностей.

Бородавки выскочили сразу, как только Ленора коснулась щеки - здоровенные, коричневые с белым, похожие на гнойные прыщи.

- Старательнее втирай, - мстительно приказала Ольгерда.

- Юлиус, - позвал колдун. - Отправь гонца в город. Бал в ратуше отменяется.

- Будет выполнено, Великий Манфридус! - поклонился тот.

- Я тени, чары призываю, лицо твое от всех я скрываю... - звучно произнес колдун.

И вдруг бородавки Ольгерды пропали! Та тут же схватилась за щеки:

- Я все равно их чувствую! - возмутилась она.

- Я сделаю крем позже, - брезгливо сказал Манфридус. - Не любоваться же это время на твою рожу. В следующий раз, когда что-то захочешь от Дитриха - предупреждай меня, он же недоучка! Дитрих, - колдун перевел взгляд на него, - ты наказан. Всю эту неделю за завтраком, обедом и ужином ты будешь сидеть с прислужниками и мастеровыми. Ты понял меня?

- Да, Великий Манфридус, - уныло сказал Дитц.

У рыцарей и управляющих еда была повкуснее. Впрочем, прислужники тоже не голодали.

- Иди.

- И позови моих служанок! - приказала Ольгерда. - Пусть полюбуются на нашу красотку!

- Как прикажете, - вздохнул Дитц.

Мастеровые за ужином недовольно подвинулись, но никто не удивился. Буйные Рыцари смотрели злорадно, кастелянша - сочувствующе. Дитриху было очень неприятно от этих взглядов. В довершение всех несчастий, шуты вытащили "на сцену" Ленору и измывались над ней. Та, какое-то время пыталась изображать невозмутимость, но в итоге все-таки расплакалась и попыталась сбежать.

Бежать ей не дали. Манфридус выглядел так, будто наслаждается каждой насмешкой - и рыцари, заметив это, обрушили на девочку волну тупых шуток:

- Чем она отличается от жабы? Жаба красивее, ха-ха-ха-ха!

- Ей только на ярмарках выступать!

- Экая красотка! Так бы и поцеловал! - вдохновленный собственным остроумием, рыцарь затрясся в припадке хохота.

Со стола Манфридуса слетела плошка с икрой и плюхнулась прямо перед ним.

***

- Ну ты вчера выдал! - тряхнул головой Юлиус. - Ух и рожа была у сестрички, - Юлиус захихикал. - А мне такого сваришь?

- А тебе зачем? - изумился Дитц.

- Хочу подсунуть одному типу... А это что за дрянь?

- Осторожнее! - всполошился Дитц, но было поздно.

- А... а-а-а... - Юлиус медленно, но неотвратимо, начал подниматься вверх.

Дитц поспешил вернуть крышку на место. Он работал в повязке, чтобы случайно не подышать паром - зелье сверхлетучести было уж очень сильным.

- Диииитц! - завопил Юлиус из-под крыши. - Сними меня!

- Сейчас! - Дитц сдернул метлу со стены, поднялся к потолку...

Мальчик снял с себя пояс, обкрутил вокруг щиколотки Юлиуса, а второй конец примотал к древку.

- А-а-а!

- Чего орешь?!

- Ноге больно!

Дитц привязал пояс к обоим ногам. Его разбирал смех, но смеяться было смерти подобно, Юлиус такого не прощал.

Спустив Юлиуса, Дитц примотал его к столбику кровати.

- Подожди, я за утюгами схожу, - предупредил он.

Выбежав на стену Дитрих принялся хохотать в голос.

- Утюги? - удивилась кастелянша. - Зачем тебе утюги?

- Для одного волшебного дела.

- Х-м-м... Бетти, сбегай в прачечную!

Утюги были тяжелые, чугунные, с выемкой для углей - в своем мире Дитц такие только в музеях встречал.

Один он примотал Юлиусу к правой ноге, второй - к левой.

- Через пару часов пройдет, - предупредил он. - У меня тоже такое было.

- Какая же гадость, это ваше волшебство! - с отвращением сказал Юлиус. - Я хотел тебя позвать в город... Ты в городе хоть раз был?

Дитц помотал головой:

- Когда? Посмотри сколько у меня зелий!

- Твои зелья я смотреть точно не буду, - передернул плечами Юлиус и пошел прочь, медленно переступая утюгами.

Снаружи немедленно раздался взрыв хохота. В такие моменты волшебство Дитриху очень нравилось.

- Возьми кисть и прокрась все доски, - приказал Манфридус.

В такие моменты волшебство Дитриху напротив, не нравилось.

- Величайший, я же взлечу, как только на меня попадет хоть одна капля, - почтительно сказал Дитц.

- Привяжись к чему-либо, - брезгливо сказал колдун. - Почему тебя нужно учить каждой мелочи?

Рожа Юлиуса расплывалась в широчайшей улыбке. Ольгерда тоже выглядела очень довольной - Дитриха после случая с кремом она недолюбливала.

- Тебе Юлиус передает, - хмуро сказала Ленора, роняя перед Дитрихом два утюга - был бы он чуть нерасторопней, оба бы попали по ногам.

Лицо Леноры до сих пор было изуродовано. С того дня она старалась не попадаться людям на глаза - девчонку стало не видно и не слышно, но Юлиус с какой-то садистской радостью вытаскивал ее на свет.

- Коней! - звучно приказал Манфридус.

У него тоже была кисть и кожаные перчатки до локтей. Прямо на камне двора колдун начертил какие-то причудливые знаки, вроде многолучевых звезд в квадратах. Сейчас рыцари заволакивали в центр одного из знаков лошадь.

На нее надели четыре цепи - по одной на каждую ногу. Четыре штыря удерживали животное в центре построения.

- Красавицы, - завистливо произнес Юлиус.

Лошади, даже на взгляд Дитца, были чудно хороши. Две золотистые, изящные как статуэтки. Две - цвета красной глины, плотнее и мощней.

Что колдун собирается с ними сделать?

- Рожденные твердью, летящие с ветром... огонь вам дарю волшебства я сегодня! - речитативом начал зачитывать Манфридус. С его кисти на лошадей летели брызги.

- Дарю я вам легкость лететь вместе с тучей, дарю вам крыла, а еще заклинаю - всегда быть моей воле покорным!

Лошади храпели и нервно дергались. Манфридус мазнул каждую по лбу и дважды - по спине.

Дикий ржач пролетел над замком! По лбу первого коня заструилась кровь и что-то... вылезало из раны!

"Паразиты, - испуганно подумал Дитц. - Личинка Чужого!"

Он чуть не забрался под окрашиваемую карету!

- Рог! - громким шепотом сказал Юлиус. - Это рога!

Дитц присмотрелся... в самом деле, из раны выползал кончик витого рога, а вовсе не личинка Чужого!

Еще один страшный крик пролетел над замком! Кожа на спине второй лошади лопнула и оттуда вылезло что-то широкое, мохнатое и кровавое.

Скоро бились и отчаянно ржали все четверо когда-то красивых коня. Все они были покрыты кровью и пеной, из-под лопаток каждого торчали по два кровавых полотнища. Колдун выжидал, и постепенно все успокаивалось. Лошади перестали биться и замерли, тяжело и хрипло дыша, тогда Манфридус влил зелье в четыре бадейки.

- Напоите и обмойте!

По двору потекли алые ручьи. А Дитц вдруг вспомнил, чем должен заниматься - и пошел вокруг кареты, медленно переступая утюгами. Это было лучше, чем смотреть на то, как Манфридус над лошадьми издевается. Как, ну как же ему одолеть колдуна?

С "большой земли" разбойникам уже начали передавать зачарованное оружие, но против Манфридуса это не поможет. А порталов больше у Улафа нет. Наставник обещал сделать портал к сентябрю, ему нужно было какое-то особое положение звезд и планет для этого.

А Дитц тут за два месяца уже обалдел! К тому же, теперь он знает, какой Манфридус сильный. А если Улаф с ним не справится? Конец и плану их и им самим! Нет, надо придумывать что-то другое...

Зелье, попав на дерево, тут же покрывало его глянцевой пленкой. Странно, что Дитриха уже только утюги на земле держат, а карета стоит, как прибитая...

Прокрасив заднюю часть, мальчик сместился вбок и снова увидел коней. Их уже вытирали насухо. Рот открылся сам собой.

Жуткие полотнища превратились в огромные крылья, да такие красивые! Изменилась и масть коней: шерсть желтых отливала металлом, делая их золотыми; красно-коричневые стали просто красными... Голову каждой лошади венчал витой белый рог - и выглядели они просто невероятно прекрасными, если забыть, что с ними для этого сделали.

- Они великолепны, - восхищенно сказала Ольгерда. - Мы полетим в Чародию на них?

- Да, - голос у Манфридуса был усталый. - Гарт выдрессирует их. Карета готова? - резко обернулся он к Дитриху.

- Почти, Великий Манфридус!

Карета была покрашена ровно наполовину. На замок спускалась ночь и экономка велела принести факелы. Ужин Дитриху притащили в башню - и как он добирался до нее было отдельной песней! В эту ночь он даже не смог лечь в кровать.

- Вот теперь я понимаю, - задумчиво сказал он метле с утра, - что значит "неудобно - спать на потолке". То одеяло вниз упадет, то подушка...

В полдень колдун позвал его:

- Отправляйся в город. Зайдешь в мастерскую Квиста и прикажешь, чтобы тебе сшили костюм, достойный моего ученика. Ты отправишься со мной в Чародию.

- В ту самую Чародию? - удивился Дитц. - Какое у меня будет задание? - осторожно уточнил он.

- Никакого, - задумчиво сказал Манфридус. - Это вроде... встречи выпускников Черной Школы. Все что тебе нужно - выглядеть прилично.

Колдун смерил Дитца задумчивым взглядом:

- И подстригись.

- А где мне получить деньги? - спросил мальчик.

Манфридус принялся хохотать, натурально - до слез, утирая лицо рукавом:

- Юлиус! - позвал он. - Объясни ему...

- Почему он тебя берет с собой, а меня - нет?! - с глубокой обидой выпалил Юлиус, как только колдун удалился. - Какие деньги, Дитц! Эти смерды должны целовать тебе ноги только за то, что к ним обратился ученик самого Манфридуса!

- А зачем тебе на слет колдунов? - удивился Дитц. В желудке у него резко сделалось нехорошо. Как это так - ему придется зайти в магазин и потребовать... чтобы ему дали все бесплатно? Для таких штук нужно быть Гартом...

Нет, Дитц может сыграть и это. Просто очень не хочет.

- А Ольгерде туда зачем? - обиженно пробубнил Юлиус.

- Так Манфридус ее наверное и не спрашивал...

- А вот и нет! Она с ним сама напросилась. Других посмотреть и себя показать. Платье себе парчовое сшила... К нему пояс с золотыми бляхами...

- Проводишь меня в город? - попросил Дитц, перебивая обиженный бубнеж. - Я никогда там не был.

Город находился у подножия замковой скалы, но Дитц так туда и не добрался. Во-первых Манфридус очень быстро оценил, как здорово, когда у тебя есть на кого перевалить мелкую работу, а во-вторых... Дитц прекрасно занимал себя и в замке. И сказать честно - побаивался отправляться вниз.

Юлиус, напротив, очень любил бывать в городе - он даже временно оставил в покое свою великую обиду. Лицо его раскраснелось от удовольствия.

- ...И тогда мы с Ларсом говорим этому слизняку, понимает ли он, что его жизнь зависит только от нашей милости...

Дитц готов был увидеть бедность и грязь по колено, но городок выглядел на редкость прилично. Аккуратные домики, крытые черепицей крыши, узкие улочки и прохожие, шарахающиеся по сторонам, едва завидев Юлиуса.

- ... Знаешь, какие у него были сабли? Узорчатая сталь, волос на лету режет! Но бургомистр сказал, что пожалуется Манфридусу... этот червь считает, что может мне указывать! - продолжал болтать тот.

- И что вышло? - поинтересовался Дитц.

- Ничего, - скривил губы Юлиус. - Он бы правда нажаловался. Когда я стану править здесь, его выпорют у позорного столба, а затем прогонят через весь город голышом... Или лучше просто повесить, как думаешь?

Дома раздвинулись, Дитц с Юлиусом выехали на рыночную площадь.

Дитрих знал, как это должно выглядеть - шум и куча народа, много-много лавочек со всякими занятными штуками, бастионы овощей и фруктов, мед и сыр, которые тебе дают попробовать тонким ломтиком...

Рот Дитца заранее наполнился слюной. Не то чтобы в замке Манфридуса плохо кормили, но между завтраком и обедом Дитц всегда успевал проголодаться.

- Ну-у, в рост пошел, - качала головой тетка, когда он демонстрировал свой аппетит дома.

А Дитц всегда радовался, когда она так говорила - на физкультуре его вечно ставили почти в конец линейки.

Мальчик постарался отогнать воспоминания - не время. А то сейчас опять домой захочется. Обычно Дитц старался об этом не думать, но иногда домой хотелось просто до слез...

Рыночная площадь поразила его:

- Это все?

- Осенью Озерный Тракт опять подтопит, через нас купцы поедут, - пожал плечами Юлиус и, не слезая с коня, подцепил с ближайшего прилавка горсть клубники.

Пара десятков лотков - вот и весь рынок. Огурцы, репа, ягода... Юлиус направил коня вбок - на рыночную площадь выступала хлебопекарня.

- Свежий? - строго спросил подросток.

Продавец мелко закивал. Юлиус ухватил пару пирожков...

- А ты? - перевел он взгляд на Дитриха. - Ты тоже не обедал.

Дитц, чувствуя себя ужасно неуютно, тоже ухватил два пирожка. Пекарь молчал, Дитц старался не смотреть на него.

Юлиус тоже не смотрел на пекаря, но не потому, что ему было стыдно. Он считал пекаря попросту не стоящим внимания.

Поодаль хлебопекарни обнаружилась мясная лавка, лоток с рыбой, молочный ряд... Дитц не выдержал:

- А если кто угодно из замка может забрать у них что угодно - почему рынок до сих пор не исчез?

Юлиус недовольно поморщился:

- Не кто угодно, а только самые высокопоставленные...

- Очень, - хмыкнул Дитц и указал на прислужника, нагребающего огурцы в мешок. - Не похоже, что он заплатил.

- Если он заберет слишком много, смерды нажалуются бургомистру, бургомистр приползет к Манфридусу, а Величайший очень не любит, когда его отвлекают по мелочам... так что этот дурак расплатится за огурцы своей спиной. А вот и лавка Квиста!

Лавка Квиста оказалась высоким мрачным зданием с бойницами окошек. Над дверью опасно поскрипывал деревянный щит с цветным пятном в форме упелянда.

Внутри было немного уютнее, но тоже мрачно. Даже яркие волшебные огни не помогали - серые стены, темные балки, коричневый диван, темный стол, какие-то гроссбухи... Единственным ярким пятном было ростовое зеркало.

Юлиус, ничем не смущаясь, тут же плюхнулся на диван.

- Позови старого Квиста, - надменно приказал он вышедшему на звук колокольчика пареньку.

Тот молча развернулся и зашел обратно.

- Гляди сюда, - Юлиус подтянул к себе один из гроссбухов. - Вот из такого она прошлое платье сшила...

Гроссбух оказался каталогом тканей. Юлиус показывал на кусок темно-синего бархата, с золотой нитью и жемчужными слезками. Затем он поднял каталог и приложил этот кусок к себе. Задумчиво уставился в зеркало напротив.

- Я хочу себе такой камзол, - наконец решил он. - Глянь, как красиво!

У брата и сестры были волнистые черные волосы и прозрачные синие глаза, так что синий бархат Юлиусу действительно шел.

- А в чем проблема? - пожал плечами Дитц.

- Ты не поймешь...

- А все же?

- Экономка отдает Квисту деньги за материал, иначе он разорится и платьев у Гердочки больше не будет... Нам только шьют бесплатно. Понимаешь?

- Нет.

- Я же говорил - ты не поймешь, - разочарованно откинулся на спинку дивана Юлиус. - В общем, без приказа Манфридуса или денег сюда лучше не соваться, это не пирожки на рынке, понял?!

Последние слова были сказаны с нешуточной злостью.

- Ты чего? - удивился Дитц.

- Я чего? Я, наследник древнего рода Врона вынужден прислуживать колдуну и выпрашивать его милости, как дрессированный пудель!

- Это опасный разговор, Юлиус, - Дитц схватил собеседника за руку. - Мы не должны вести его здесь. Потерпи, у меня есть наметки...

- Какие? - жадно спросил тот.

- Это зависит от положения звезд... И давай закончим на этом, - твердо сказал Дитц, прислушиваясь. - Сюда кто-то идет.

В самом деле, стоило ему произнести эти слова, в комнату зашел высокий старик с бородой клинышком. На носу его блестели маленькие круглые очки.

- Рад приветствовать господина Врона, - сказал он смиренным тоном.

Дитцу в этом смирении померещилась какая-то скрытая насмешка, и судя по недовольной морде Юлиуса, тот тоже ее уловил.

- Он, - Юлиус кивнул на Дитриха, - едет на слет колдунов. Он должен выглядеть достойно ученика самого Манфридуса!

- Что же моя скромная лавка может предложить ученику самого Манфридуса? - насмешка в тоне старика стала слышней. - Бархат, золотое шитье?

Дитца перекосило. Юлиус помрачнел. Бархат с золотым шитьем он хотел себе, а Дитцу... жирно ему будет, вот что! Голова у Дитриха варила будь здоров, но он все-таки немного недотепистый и вообще - младше на три года. Жирно мальку!

- Вы столько лет шьете, - решил подольстить портному Дитц. - Наверное лучше нас знаете, во что мне одеться, чтобы это не выглядело нелепо.

И Юлиус и портной уставились на него одинаково изумленно.

- Что же... - глухим тоном сказал старик. - Ученику не стоит быть слишком разукрашенным. Наряд должен быть простым, но дорогая ткань скажет о богатстве его мастера.

Юлиус ужасно путался под руками. Ему не нравилось ничего, что предлагал портной, к тому же он снова начал ныть, что у Ольгерды куча дорогих платьев, а ему на охотничий бал не в чем пойти.

- Вот смотри как было бы здорово - рубаха из серебряной парчи... и атласный камзол. Фу, что это за тряпка?

- Эту шерсть дают горные козы. Их не стригут, но собирают клочки пуха по кустам и камням. Она легкая, но теплая и дорогая...

- Слишком просто, - отрезал Юлиус. - У вас что нет черного шелка или бархата? Вот это я понимаю красота!

Юлиус любил тряпки как девчонка! Но Дитц ему этого не скажет. Ему уже было все равно, во что его там оденут. Сколько можно листать каталоги?

- Гляди, - под нос Дитцу был сунут какой-то журнал. - Вот такого фасона я камзол хочу. С прорезями на рукавах!

- Бархат будет смотреть достойно, - кивнул портной, - но шерсть более ноская...

- Сделайте, как он говорит, - взмолился Дитц, желающий уже только выбраться отсюда. - Иначе мы никогда от вас не уйдем!

Старик отвернулся и прокашлялся.

- Как прикажете, молодой господин, - когда он повернулся, лицо его было серьезно, но в глазах плясали смешинки.

Однако, оттащить Юлиуса от каталогов оказалось не так просто.

- Я есть уже хочу! - возмутился Дитц. - Мы так ужин пропустим!

- Зайдем в трактир.

- Вот еще! - фыркнул Дитц. - Жрать помои вместе с простолюдинами!

Вот такое Юлиус понимал. С неохотой оставив каталог, он все-таки выбрался на свежий воздух. Эх, сейчас бы метлу - домчались бы до замка с ветерком!

На метле Дитц летал каждое утро, перед завтраком, когда стошнить еще нечем.

Он думал, что и в Чародию полетит на ней, но оказалось - нет. В карете с Манфридусом и Ольгердой. Несколько часов в их незабываемом обществе.

Дитц понял, что должен как-то уговорить колдуна взять с собой Юлиуса:

- А Юлиус с нами? - спросил он.

- Зачем мне там Юлиус? - поднял брови Манфридус.

Никаких особых аргументов у Дитца не было. "Да не вам, а мне"?

- С ним веселее, - только и смог ответить он.

Колдун некоторое время задумчиво рассматривал его и видимо что-то прикидывал.

- Хорошо, - наконец сказал он. - Скажи Юлиусу, что он отправляется с нами.

Счастье Юлиуса не поддавалось описанию. К тому же, он выцыганил-таки себе наряд из того синего бархата с жемчугом. А вот Ольгерда была не слишком довольна. Они с Юлиусом поругались около кузни, на радость всему замку.

- Смола-липучка на моей подошве! Ты можешь хоть что-нибудь не портить своим присутствием?

- Хочешь веселиться без меня? Ты уже забыла, что отец перед смертью, повелел тебе обо мне заботиться?

- Я не хочу больше слышать о нашем отце! Он испортил мне половину жизни - а портить вторую назначил тебя!

Юлиус рассказывал Дитриху о своем отце - полном невообразимых достоинств рыцаре. Что там были за достоинства, можно было понять, глядя на Ольгерду и самого Юлиуса. Брат с сестрой были похожи не только внешне. И тот и другая обожали наряжаться, видели смысл жизни во всевозможных развлечениях, ни в грош не ставили окружающих, были жестоки и мигом тратили все деньги, сколько им Манфридус не дай.

Ольгерда с Юлиусом вроде и не выносили друг друга, но при этом крепко друг за друга держались. Дитцу невольно вспомнилось, как отчаянно они с Анькой временами ругались - но когда он провалился в ледяной ручей, она первая бросилась на помощь.

Его мысли прервало появление здоровенного ворона. Ворон, покружив, плюхнулся Юлиусу на плечо. Юлиус поморщился.

- Каррр! - важно сказал ворон, вытягивая лапу.

К лапе был примотан желтый свиток.

Дитц уже знал, что Юлиус не просто так по двору болтается, а заведует бумагами Манфридуса. Ну, как заведует... Почту к голубям привязывает. А еще Манфридус, когда ему нужно что-то записать, не сам это делает, а Юлиуса зовет. Колдун диктует, Юлиус пишет.

- Кра? - вопросительно спросил ворон, когда Юлиус отвязал посылку.

- Вот еще! - грубо сбросил птицу с плеча тот. - Сам себе ищи пожрать, тут тебе не кормушка!

- Кра! - возмущенный ворон сделал круг над двором и капнул Юлиусу прямо на голову.

Больной щенок перестал помогать Дитриху. Он понял, что сейчас просто лопнет.

Слуги плотно сжимали губы.

И только Ленора, прущая куда-то ведро с водой звонко хохотала:

- Ах-ха-ха, ха-ха-ха!

- Заткнись, уродина! - заорал Юлиус и дал по ведру ногой.

- Зря ты это, - дыша через раз заметил Дитц, глядя на расплывающуюся лужу. - Вода бы тебе пригодилась...

После чего отвернулся и начал поскуливать в рукав. Юлиус резко развернулся и пошел к себе - видимо, отмываться.

Дитц подумал, что теперь Юлиус на него обидится - а Юлиус и обиделся. Не прошло и получаса, как он ворвался к Дитриху в комнату и бросил на постель какие-то бумаги.

- Ты всех нас опозоришь, - в тоне Юлиуса причудливо мешались огорчение и злорадство.

- А?

- Читай!

Дитц растянул свиток.

"Чародей Манфридус! Мы приглашаем вашего ученика принять участие в ежегодном колдовском состязании "Юный Злыдень", проводящемся между подмастерьями возрастом до пятнадцати лет. Победитель награждается волшебным пером для записи заклинаний. Проигравший будет превращен в осла.

Для согласия поставьте на зачарованном пергаменте подпись".

Внизу пергамента красовалась подпись, только Манфридуса в замке-то и не было! Он еще с утра к Баумгартнеру отправился, с каретой и лошадьми - хвастаться.

- Ох и достанется тебе, Юлиус! - покачал головой Дитц.

- Тебе - достанется больше. Надень кулон, это пропуск.

Юлиус фыркнул и вымелся за дверь, оставив Дитриха в полной растерянности. Он что, совсем дурак? Юлиус надеется, что Дитц приведет его к власти - и так подставляет из-за мелкой обиды.

Манфридус вернулся только к вечеру и вернулся не один. Его гость смог выбраться из кареты только с помощью слуг - такой он был толстый. Натурально, шарик на ножках!

Лицо у гостя тоже было очень круглое и очень красное. Волос почти не было совсем, зато под носом торчали здоровущие пушистые усы, похожие на две палки.

Конечно, в замке не было особенно тепло, но на взгляд Дитриха, меховая телогрейка летом все-таки перебор. Еще на госте были широкие штаны и ярко-алая рубашка в золотых пауках. На груди у него болтался кулон - оправленный в золото камень, неприятно похожий на кусок сырого мяса.

С Юлиусом они не разговаривали, но Дитц и без его комментариев догадался, кто это такой. Закадычный дружок Манфридуса, начальник шахт Эрих Баумгартнер. Такой же гад.

Баумгартнер громогласно похвалил красоту Ольгерды, которая "расцветает на глазах", потом так же громко обругал слишком узкие лестницы и принялся нахваливать убранство зала.

Манфридус довольно щипал усы. Баумгартнер сел по правую руку от него и начал хвалить еду, одновременно очень быстро ее употребляя.

- Все, - вполголоса огорчилась Гертруда. - Нам сегодня угощения не достанется.

И так оно и оказалось! Толстяк сожрал всю рыбу в сливках, доел перепелок, фаршированных орехами, стоптал блюдо томленой в вине груши под утиную грудку, заел его хрустящими вафлями, и выел тарелку сыра с трюфелями.

- Артисты! - выскочил Людо, когда Манфридус отложил вилку.

Ох, какое красочное сегодня было представление! С серебряным фейерверком и дрессированным медведем! Но за главным столом проходило еще одно представление, за которым Дитц наблюдал с не меньшим удовольствием.

Перед Манфридусом и Ольгердой стоял большой торт, да такой, что полстола невольно сглатывало. На сахарной мастике цвели сады кремовых роз, украшенные цукатами, а листья у роз были из шоколада и марципана. У Дитца самого рот слюной наполнялся.

Но Ольгерда сладкого ела мало, а Манфридус и вовсе был к нему равнодушен. Сейчас его больше занимало представление, но он то и дело поворачивался к Баумгартнеру, чтобы послушать, как тот из последних сил, восхищается жонглерами.

Огромный кремовый торт стоял у толстяка прямо под носом, но он не смел коснуться его раньше Манфридуса и явно изнывал. Колдун не замечал этого, а Людо, желая угодить Манфридусу вызывал все новых и новых артистов... Дитриху было смешно.

- Угощаешь, как король! - сказал Баумгартнер под конец вечера и Дитцу очень не понравились взгляды, которыми обменялись эти двое. Ну ничего, через пару месяцев будет вам и корона, и принцесса и скипетром по заду!

На подставке остался стоять последний кусок торта, не вместившийся-таки Баумгартнеру в утробу.

Манфридус обвел взглядом два ближних стола... И нехорошо улыбнулся:

- Торт достанется тому, кто расскажет лучший донос.

Кажется вино, которое они с Баумгартнером тянули, стукнуло-таки колдуну в голову! Рыцари и управляющие смущенно заерзали. Доносы они привыкли делать в более личной обстановке. Желательно - чтобы тот на кого доносят не знал, кто на него донес.

- Я жду, - слегка нахмурился Манфридус.

Окружающие отводили глаза.

Дитц не стал дожидаться, пока пьяный колдун разозлится:

- Вот, посмотрите, что Юлиус наделал!

Юлиус вспыхнул. Бумажка вылетела у Дитца из рук и перелетела к Манфридусу. Прочитав ее, колдун тяжелым взглядом уставился на своего секретаря.

- А что я такого сделал? - возмутился тот. - Подумаешь!

- Дело не в том, что ты его подставил, - негромко сказал Манфридус. - Ты посмел подделать мою подпись.

Колдун небрежно махнул рукой и торт плюхнулся на стол с таким размахом, что тарелка еще метр ехала - и проехав мимо Дитриха, опрокинулась главному палачу прямо на штаны.

- С тобой я поговорю завтра, - пригрозил Юлиусу колдун.

Чтобы встать, Манфридусу потребовалась помощь Ольгерды, а Баумгартнера вообще пятеро поднимали.

- Зачем ты это сделал?! - зло спросил Юлиус, когда они поднялись наверх.

- Он бы все равно узнал, - пожал плечами Дитц. - А ты похоже забыл, что мы с тобой в одной лодке!

- Я просто собирался тебя немного проучить.

- Я же говорил - думай наперед. Если так хочется сделать гадость, ну брось ты в меня куском коровьей лепешки - и никаких проблем!

Юлиус прыснул, но вдруг резко остановился.

- А теперь-то что...

- Что?

- Понимаешь, - зашептал он наклонившись, - я не первый раз подпись подделываю... Там еще экономка в доле... Если Манфридус проверять начнет... он меня в таракана превратит!

- Придумай что-нибудь, - повелительно закончил Юлиус.

- Что я тебе придумаю? - удивился Дитц. - Скажи, что мыши бумаги съели.

- Ну какие мыши!

- Голодные. Хочешь дам средство для приманивания?

Юлиус помолчал.

- Давай.

***

Дитц хотел идти к колдуну с утра, но Юлиус сказал, что Манфридус спит и как боров храпит:

- До полудня даже не дергайся! Учти, проснувшись он будет очень злой.

- А так он что, добрый? - удивился Дитц, но совета послушал и под горячую руку лезть не стал.

Манфридус сам вызвал его к себе после обеда. Колдун сидел в кресле, положив ноги на пуфик. Глаза его были закрыты, а лоб замотан мокрым шелковым шарфом в разноцветную полосочку.

- Итак, - негромко, слабеющим голосом, сказал он, - тебе придется участвовать в соревновании.

- Простите, Великий, - почтительно произнес Дитц. - Но я учусь недолго и не очень хочу быть превращенным в осла... Нельзя как-нибудь отказаться?

- Нет.

- А нельзя ли узнать, что надо делать на этом состязании?

- Как обычно, - брезгливо отмахнулся колдун. - Укротить монстра. Выбраться из лабиринта. Сразиться с другими участниками.

Лицо у Дитриха вытянулось:

- М-монстра? Сразиться? Лабиринт? Великий, боюсь скоро вам снова придется самому варить все зелья!

Колдун поморщился, такое будущее его не вдохновило:

- Я великий монстролог и мой ученик не должен упасть в грязь лицом! Этому я тебя научу, но... позже. Сходи в библиотеку, и...

Манфридус, не открывая глаз, нашарил на тумбочке клочок бумаги и свернул его в шарик.

- Он укажет тебе, какую книгу взять. Иди и учи.

Колдун подтянул к себе кубок и, сделав два глотка, начал лить жидкость себе на лоб.

- Благодарю Великого Манфридуса! - шепотом сказал Дитц и вышел прочь. Взрослые иногда такие странные! Вот зачем кубок за кубком глотать штуку, от которой у тебя назавтра будет болеть голова?

Дитц правда сам как-то облопался мороженым до простуды, но так то мороженое, оно же вкусное! А вино - гадость противная.

Под библиотеку у Манфридуса была отведена целая огромная комната, но книг здесь было не так много. И только колдовские, не то что у Улафа. У того и про рыцарей можно было взять, и стихи... что там говорить! Дитц Манфридуса и читающим-то никогда не видел.

Бумажный комочек, докатившись до крайней полки, принялся подпрыгивать и стучаться об одну из книжек. Ну и книжка это была! Вся растрепанная, листы вываливаются, корешок надорван, на страницах пятна!

"Гадилки и вредилки", - прочел в заглавии Дитц.

- Ого! - удивился он и поскорее раскрыл книгу.

Внутри оказалось много коротеньких стишков.

"Насылаю на врага я огромные рога".

"Пусть у моего врага поломается нога".

"Ничего на свете лучше нету, чем сожрать несвежую котлету".

"Я стараюсь ворожа, чтоб ты проглотил ежа".

"Поскорее врежь врагу, чтоб не угодить в рагу! (На предмет)"

"Как из ниоткуда вдруг раздается громкий "пук"!"

И так далее и тому подобное. Это что, должно помочь Дитриху в соревнованиях?

Юлиусу книжка понравилась.

- Надо непременно на ком-то попробовать! - оживился он. - Хм-м...

- На служанках твоей сестры пробовать не буду, - Дитц уже знал, какими тропами ходят его мысли. - Ольгерда тут же жаловаться побежит.

- А давай спустимся в кухню и это... громкий пук? Там и без того дышать нечем, представляешь, как смешно будет?

- А чем потом будет пахнуть еда? - возразил Дитц. - Давай лучше прислужника какого-нибудь заколдуем, вон их сколько бегает...

- Давай! - тут же согласился Юлиус и ожидающе на него уставился.

Дитц листал книжку.

Прислужники лупили друг друга обмотанными мхом палками на огороженной площадке посреди двора. Это у них называлось тренировкой.

- Вылезает хвост-крючок, - зачел Дитц. - Нос не нос - а пятачок!

Прислужники продолжали лупить друг друга палками.

- Не подействовало... - разочарованно протянул Юлиус. - Ладно, тренируйся пока, у меня дела.

К башне мелкой трусцой шустрила экономка. Вид у нее был испуганный и свирепый одновременно. Она поманила Юлиуса пальцем, тот поморщился, но пошел. Если Дитрих правильно все понял, то получается, что экономка вместе с Юлиусом попросту обворовывали колдуна!

- Бруно, что у тебя с носом? - послышалось со стороны прислужников. - Разбил?

Драка... то есть тренировка остановилась.

- Похоже, опух немного! - ответил Бруно, ощупывая самый настоящий свиной пятак!

- Вали к лекарю, - сказал десятник. - Ты на свинью похож еще сильнее, чем обычно.

***

Площадка нависала над самым обрывом. Никаких ограждений не было и в помине, поэтому Дитц чувствовал себя очень неуютно. Интересно, никто отсюда в воду не срывался?

Скалы сдавливали ущелье, нависая над ним, мост пересекал небо темной струной. За много лет углы клеток выбили в сером камне площадки светлые углубления.

- Идем.

Колдун вступил под нависающие своды, но Дитц не спешил за ним. А вдруг Рокамора поджидает прямо там?

Когда Манфридус обещал научить его обращаться с чудовищами, Дитц не думал, что колдун начнет прямо с Рокаморы. Умом он понимал, что это знание пригодится, но поджилки у него тряслись и тряслись сильно.

- Слава Великому Манфридусу! - донеслось из пещеры.

Значит, там люди!

Людьми оказались Буйный Рыцарь Ларс и двое прислужников. Проход перекрывала толстенная железная решетка, один из прислужников возился с замком.

Дитц поежился. Из пещерных глубин тянуло сыростью и сортирной вонью.

Наконец замок лязгнул, отпираясь. Колдун снял факел с держателя и пошел впереди. С каменных сводов капала вода, с шипением испаряясь, попав в огонь.

К основной пещере, по которой они шли, прилегал отнорок, пламя заиграло на решетке и разбудило... обитателей.

- Это колдун! - прокричал кто-то.

- Подохнуть бы тебе, проклятому! Пусть черви едят твои внутренности!

- Чтобы ты, сволочь, изгнил заживо!

Дитц поежился, люди больше походили на скелеты, они были черны от грязи, их одежда превратилась в вонючие лохмотья - и только глаза зло и отчаянно сверкали на чумазых лицах. Кто-то из заключенных плюнул в колдуна, но не попал.

Манфридус улыбался.

Они шли мимо новых и новых камер-пещер и узники, завидев свет, начинали проклинать колдуна... Дитц с ужасом понял, что они сидят здесь в полной темноте.

- Монстры не умеют привязываться и не бывают благодарны, - мерно говорил Манфридус, не обращая внимания на крики. Его голос почему-то легко перекрывал шум. - Это то, что следует помнить твердо.

- Прикормленная тобой собака бросится на грабителя, твоя кошка принесет мышь тебе на подушку, а монстр попытается сожрать тебя, лишь только ты ослабишь хватку. Запомни навсегда - ты должен быть безжалостен. Ты понял?

Дитц кивнул.

- Однако, это не значит, что покорности следует добиваться только кнутом, - продолжал колдун. - Начать стоит с подачек - и только если они не подействуют, переходить к наказанию. Если ты уже начал наказывать монстра, не прекращай, пока он не выполнит приказ. Можно менять наказание - но не отменять его.

Дитц открыл рот...

- Иначе монстр запомнит - стоит только немного потерпеть и от него отстанут, - ответил на невысказанный вопрос Манфридус. - Монстры очень умны. Не верь, если он делает вид, что не понял твой приказ.

- Великий, если монстр такой умный, что ему помешает попросту меня сожрать?

- Ему помешает заклинание, которым ты свяжешь его волю. И знаки, которые ты врежешь себе под кожу.

- Что?!

- Так оно будет с тобой всегда. Или ты хочешь проверить, Дитрих, что быстрее - твой язык или его прыжок?

Металлическая стена, вдоль которой они шли, оказалась огромными воротами - и в этих воротах была проделана маленькая дверца в рост человека.

Колдун щелкнул замком.

- Заходи.

И Дитц, трясясь с головы до ног, зашел следом.

- Рокамора! - испуганно шарахнулся он.

- Это камень.

Дитц сунулся обратно... При самом входе лежал причудливо выглядящий валун. Теперь, присмотревшись, мальчик видел, что это просто камень, но колеблющийся факельный свет...

- Рокамора! - прохрипел Дитц.

- Это сталагмит, - с легким раздражением откликнулся Манфридус. - Нельзя быть таким трусом.

Колеблющийся свет факела оживлял мертвые камни. Все, больше он на это не купится!

Дитц плюхнулся на большой, покрытый мхом валун, утирая холодный пот.

- А вот это - Рокамора.

На валуне, под самыми ногами Дитриха, раскрылся огромный красный глаз!

Дитц с визгом свалился вниз.

Моховые валуны двигались! Всего их было три и какие-то гибкие шланги, отливающие металлом в свете факела, соединяли их между собой.

Дитц сам не понял, как уполз в угол, он так испугался, что полностью потерял способность соображать.

- Вылезай оттуда! - раздраженно окрикнул его Манфридус. - Как ты собираешься укрощать чудовище, если убегаешь, едва увидев его?

Смертоносные глаза Рокаморы были закрыты чем-то вроде здоровущих медных заслонок - разглядев это, Дитц вылез и бочком, прижимаясь к стенке, дошел до колдуна.

- Что... что я должен сделать? - прошептал он.

- Заставь Рокамору выйти отсюда и превратить в камень кого-либо из заключенных, - скучающим тоном откликнулся Манфридус. - Постарайся не попасть под ее взгляд - у меня мало пыльцы фей. Ты же не хочешь каменные ноги?

Дитц сам чуть в камень не превратился, безо всякой помощи Рокаморы! Первое мгновение он хотел броситься Манфридусу в ноги и начать умолять не заставлять его делать это!

"Но Манфридус только что сам назвал способ обратить окаменение вспять".

Мысль прозвучала в голове, как сказанная чужим голосом.

- Читай заклинание! - приказал колдун и Дитц начал произносить волшебные слова:

- ... воля твоя - навек моя, сделаешь то, что скажу тебе я...

И с каждым словом он словно бы... погружался в монстра, ощущая его голод, его лень и его скуку, а самое главное - его ярость.

Рокамора хотела поесть и снова заснуть. Она не хотела ничего делать, не хотела никуда идти. Но Манфридус заставлял ее - и за это она его ненавидела. Она съела бы его, но яд заклинаний струился у колдуна под кожей. Она бы убила Дитриха, обратила в лед, в камень, испепелила - но на ее головы надеты тяжелые шоры...

- Идем за мной, - сказал Дитц и попытался придавить волю чудовища. Заклятие не давало Рокаморе его сожрать, но сдвинуть ее с места оказалось сложнее. Как будто пытаешься столкнуть трамвай!

- Без дрессировки ничего не выйдет, - усмехнулся Манфридус. - Возьми.

В руку Дитриха ткнулся кнут. Он несмело взял. Затем, колдун протянул ему клетку с живой крысой.

Ну что же, если Рокамора разумна...

- Ты можешь получить либо это, - Дитц поднял руку с клеткой, - либо это, - с этими словами Дитц показал монстру кнут.

- Выбор за тобой.

Рокамора злобно посмотрела на него алым глазом и сделала шаг вперед. Еще один... Как ей хотелось на Дитриха кинуться! Он весь взмок от усилий удержать эту скотину. Но все-таки Рокамора была монстром, а он - человеком, его воля и его разум оказались сильней.

За решетку Дитц старался не смотреть. Люди с воплями шарахнулись к концу пещеры, увидев Рокамору и слышать их крики было невыносимо. Дитц знает, что они станут камнем не навсегда, что он расколдует их, когда падет колдун - но ведь они-то этого не знают!

"Может Манфридус сейчас скажет, все хватит, я увидел, что у тебя получилось?" - понадеялся Дитц. Но он уже знал, что так не будет.

- Вот здесь, - негромко сказал колдун. - Потяни за ручку.

И Дитц ухватился за большую медную петлю над склоненной правой головой монстра. Пластина неожиданно легко скользнула по пазу.

Дитц не видел второго глаза Рокаморы, благоразумно встав сзади, но он знал, что происходит, чувствовал, как радостно чудище распахнуло веко...

Крики смолкли. Колдун поднял факел...

В глубине пещеры к камням жались статуи. Кто-то бесполезно закрывался рукой, лица тех, кто не прикрылся, были искажены ужасом.

Дитц потерял концентрацию совсем ненадолго - но Рокаморе хватило. Чешуйчатая шея гибко извернулась... и тяжелая медная пластина упала на место. Монстр открыл клыкастую пасть...

- Фу! - Дитрих с силой полоснул кнутом по свалявшейся шерсти. Больно Рокаморе не было - колтуны ее защитили, но Дитц снова ухватил контроль:

- Это была вкусная крыса, - сказал он, откидывая задвижку. Зверек шустро выпрыгнул на волю. Сунувшейся было Рокаморе Дитц снова врезал. Совсем легонько. Он вдруг понял... как надо ее держать.

Кнуты и подачки это... просто... подтолкнуть монстра туда, куда надо, но не главное. Главное происходит в твоей собственной голове.

- Неплохо ученик, неплохо, - снисходительно похвалил его Манфридус. - Место!

У колдуна оказался второй кнут, длинная железная пластинчатая полоса... Рокамора взвыла, а Дитц чуть не закричал, внезапно ощутив ее боль.

Зачем Манфридус это делает?! Он же может просто приказать, без удара!

- Я сказал - место!

Плеть взвилась вверх, но монстр ловко ускользнул и тремя клубками в путанице шлангов, вкатился в раскрытую дверь. Манфридус воздел руку, опуская засовы.

Дитц стоял, тяжело дыша. Он вдруг кое-что понял.

Манфридус использовал заклинание, которое показал ему, не полностью. "Просто помешает тебя сожрать". Оно только не дает Рокаморе его укусить - и все. Иначе бы не были нужны медные заслонки над глазами, кнуты и крысы.

Но почему? Почему Дитц вдруг ощутил, что справится с монстром без этого, тогда как опытный взрослый колдун...

И вдруг Дитрих понял.

Манфридус не ощущал боль Рокаморы, когда бил ее кнутом. Колдун просто не умел думать о ком-то кроме себя.

- Спасибо за урок, величайший, - низко поклонился Дитц, старательно подпустив дрожи в голос.

- Надеюсь, ты меня не опозоришь, - сухо прошуршал колдун.

- А что если... если другой колдун натравит на меня монстра?

- Победит более искусный, - в голосе Манфридуса послышалась мрачная насмешка. - Тот, кто окажется сильнее. А теперь - мой последний урок.

Тон его Дитриху не понравился совсем.

Манфридус воткнул факел в держатель и шагнул в центр построения вылитого на пещерном полу золотым металлом. Дитц только сейчас его увидел.

- Выберись отсюда.

Линии внезапно налились ослепительным светом, а когда Дитц открыл глаза - колдуна уже не было.

А держатель оказался слишком высоко. И нет, волшебным телекинезом Дитц не владел. Зато у него голова с языком быстро работают. Особенно голова.

Сегодня Манфридус наконец дал Дитриху оружие против себя самого.

Дитц подведет его под взгляд Рокаморы. А потом, пусть его в королевском дворце посыпают феечной пыльцой и судят, как им заблагорассудится!

Только сперва надо отсюда выбраться. Дитц подозревал, что на лабиринт минотавра подземные пещеры не тянут - а значит, если он все время будет поворачивать налево, то рано или поздно выйдет. Но сперва... зажечь волшебный огонек. В темноте блуждать совершенно не хотелось.

- Кто ты? - спросил человек за очередной решеткой, когда Дитц прошел мимо, но Дитрих смолчал.

- Мальчик, ты кто?

- Ты тут откуда?

- Как ты сюда попал?

- Я знаю, кто он. Это ученик Манфридуса!

В камерах воцарилась тишина. Дитц поежился, кожей ощущая недружелюбные взгляды.

К концу путешествия это перестало его трогать. Он выбрался наружу только к закату!

- О, - поприветствовал его Ларс, - Выбрался. Нам было велено вывести тебя, когда стемнеет.

- Благодарю, - фыркнул Дитц. - Без вас обошелся.

Он снял метлу со стойки, ощущая себя совершенно разбитым. Одно дело - знать, что пока ты гуляешь наверху, кто-то томится в сырой камере, другое - увидеть это.

Юлиус за ужином его просто достал. Юлиус никогда не видел Рокамору и не бывал под замком и теперь без конца расспрашивал Дитриха.

- Тебя там что, в кипятке варили?

- Манфридус меня там бросил, - мрачно ответил Дитц. - Я еле выбрался.

Колдуна на ужине не было, так что общались они свободно.

- Ты заслужил это, - любезно сообщила Дитриху Ольгерда.

- Не лезь в мужской разговор, - отмахнулся от нее Юлиус. - А-а-а-а-а!

Ольгерда ухватила братца за ухо, тот с силой ее оттолкнул:

- Дура!

- Сам такой! Где бы ты был, если бы не я!

- Это твой долг по отношению к наследнику рода, - надменно сообщил Юлиус.

- Когда-нибудь я велю тебя выпороть. На правах старшей сестры, - не менее надменно откликнулась Ольгерда.

До чего же они все-таки похожи! Дитцу надоело на это смотреть, да и особого аппетита после всего не было. Он поднялся из-за стола.

- Ты куда? - дернул головой Юлиус.

- Манфридус велел мне явиться в лабораторию после ужина. Проводишь?

- Идем.

Колдун задумчиво переливал разноцветные жидкости из больших банок в маленькие пробирки:

- Садись сюда и снимай рубашку.

И Дитриху очень, очень не понравился разложенный на столе набор скальпелей.

- А... а...

- Есть заклятья, которые врезаются под кожу, - Манфридус несколько мгновений любовался испугом Дитца, а затем продолжил: - Раньше считалось, что боль усиливает магию... но на твое счастье мы живем в более просвещенное время. Юлиус, раз ты все равно здесь - возьми вот это и натри Дитриху руки, живот и грудь. Перестань дышать так, словно ты собрался упасть в обморок, ученик - это обезболивающее.

Дитц нервно сглотнул, слова Манфридуса успокоили его мало. Он глубоко вздохнул и, чувствуя себя юным разведчиком, пойманным фашистами, стянул с себя рубаху и уселся на табуретку. Стол перед ним был застелен куском полотна.

Юлиус, которого сейчас не выгнала бы отсюда никакая сила, начал натирать Дитриха прозрачным, резко пахнущим гелем из банки. У него только что нос от любопытства не шевелился. Гель мгновенно высыхал на коже.

- Сядь прямо, - потребовал Манфридус, когда Юлиус закончил. Колдун взял остроконечную кисть и макнул в красную жидкость.

- Не шевелись, - приказал он, когда Дитц попробовал опустить голову, чтобы увидеть, что на нем рисуют. Работал Манфридус совсем как настоящий художник - такая точная рука! Каждую линию он проводил только один раз и, когда кисть переместилась на живот, а Дитц смог опустить подбородок - мальчик увидел, как колдун без линейки и циркуля вырисовывает сложный геометрический узор. Странно, было совершенно не щекотно... но скальпели, разложенные по столу приковывали к себе взгляд.

"Да, не щекотно. А как насчет боли?"

Юлиус, открыв рот, наблюдал. Похоже он ни разу не жалел об ужине - такое зрелище!

Пару знаков нарисованных Манфридусом на руках Дитц опознал. "Воля", "подчинение" - на правой руке, "защита" - на левой. Узор на животе внезапно напомнил оленью голову с рогами.

Дитц аккуратно дотронулся до одного из значков и, пользуясь тем, что колдун отвлекся, смешивая жидкости в плошке, послюнил палец и стер краску. Он тут уже успел налистаться разных книг из колдуновой библиотеки (Манфридус не запрещал брать книги при визитах, но и не объяснял ничего, если только не хотел взвалить на Дитца работы).

"Проклятая рука", вот что нарисовал ему колдун. Нет, Дитриху совсем не надо, чтобы Манфридус управлял его руками, как вздумается!

Юлиус все прохлопал, глядя как Манфридус перебирает скальпели. Дитц его хорошо знал - если бы Юлиус заметил, как Дитц стирает краску, донес бы немедленно.

А затем Манфридус выбрал скальпель, и больше ни о чем Дитрих думать уже не мог.

- Клади руку.

Дитц поставил локоть на ткань и зажмурился. Что-то прохладное коснулось кожи, протянуло полосу... по полосе немного холодило, но и все.

Юлиус со свистом втянул воздух и Дитц открыл глаза. И тут же выдохнул еще громче.

- Не шевелись.

Скальпель оставлял на коже линии, прохладные, как намазанные мятной пастой - это то, что Дитц чувствовал.

Разрезы, залитые кровью - вот что он увидел, открыв глаза. Белое полотно на столе стремительно алело.

- Синюю.

Юлиус с готовностью подсунул Манфридусу плошку с краской. Тот снова взялся за кисть - и провел ей прямо поверх ран, а раны заживали под кистью, оставляя после себя только тонкие синие линии!

И Дитц и Юлиус, смотрели на это, одинаково пооткрывав рты.

Колдун работал скальпелем так же стремительно, как до этого - кистью. Буквально за пять минут вся рука Дитриха была покрыта черно-сине-зелеными знаками. В своем сосредоточении, Манфридус похоже и не заметил, что одного не хватает.

- Обвяжи его полотенцем, - скомандовал колдун Юлиусу. - Иначе пол мыть будешь сам.

Мыть пол Юлиусу явно не хотелось - Дитца он обвязывал очень старательно.

В этот раз Манфридус возился дольше. Линий было много, и много мелких деталей. Когда он закончил, красным было и полотенце и тряпка, постеленная на колени. Дитц начинал как-то нехорошо себя чувствовать.

- Все! - колдун кинул инструменты в лоток и подпихнул Дитриху таз, куда тот посбрасывал окровавленные тряпки. - И приведи сюда Ленору. А ты - иди мойся.

Дитц встал и его шатнуло.

- Ой, не трогай меня, - с отвращением сказал Юлиус, на которого мальчик попытался опереться. - Испачкаешь.

Никогда путь по лестнице не казался Дитриху таким длинным. Во дворе он налетел на Августу, та ахнула и разоралась, заставив одного из прислужников помочь Дитцу спуститься.

- Куда пошел? Он же сейчас шайку поднять не сможет! Ну-ка живо вымыл мальчика!

- Слугами командуй! - огрызнулся тот. - Мой командир - Гарт!

- Поговори мне еще, поговори. Вылетишь обратно в свою деревню, за поросятами навоз убирать. То-то обрадуются тебе все соседи!

Прислужник нахмурился, но спорить все же не стал. Завел Дитца в баню и облил из шайки леденющей водой.

- Вот вам ваш мальчик...

- А наверх его по-твоему я вести должна?

Кастелянше было пятьдесят и бегать по лестницам она не любила.

- Спасибо, госпожа Августа, - подал голос Дитц.

Августа только отмахнулась.

К завтраку он едва-едва проснулся. Его ждали - пожилой слуга поставил перед ним тарелку с печенкой и налил полный кубок вина. Печенка была жесткая, а вино сладкое и достаточно вкусное - только алкогольный привкус все портил. Голова внезапно стала какой-то легкой, а мысли сделалось невозможно собрать в кучу - стоило сосредоточиться на чем-либо, как оно тут же ускользало.

Это было неприятно, и в обед от вина Дитц отказался.

- Это поможет тебе восстановить кровь, - сообщил Манфридус.

- Я плохо себя от него чувствую...

- Какой же ты еще мелкий, - покровительственно сообщил Юлиус. - Вот я...

- Такой же алкаш, как и папаша, - шепотом процедила Ольгерда.

Брат с сестрой свирепо друг на друга уставились, но сидящий между ними колдун явно мешал им поругаться, как вчера.

Может Юлиус и хотел наговорить Ольгерде гадостей в ответ, но... не при Манфридусе же!

- В седле удержаться сможешь? - поинтересовался Юлиус.

- Я даже на метле сегодня не удержусь, - честно ответил Дитц. - А что?

- Надо на примерку съездить.

- Опять?!

- Последняя.

Юлиус своими тряпками уже достал! Дитрих уже привычным усилием удержался от того, чтобы огрызнуться.

По счастью, больше его никто в этот день не трогал и никуда не звал.

Назавтра Юлиус потащил-таки Дитца в город и теперь все вертелся перед зеркалом. На Юлиусе был камзол из того самого синего бархата с золотым шитьем, под камзолом серебрилась шелковая рубаха. Довершали наряд узкие штаны в цвет и высокие сапоги с вышивкой. Нет, выглядело правда клево. Прям сказочный принц, только короны не хватает.

Если бы Юлиус в таком виде появился у них на улице, в него бы сразу повлюблялись все девчонки... до тех пор, пока Юлиус не открыл бы рот.

Сам Юлиус, как всегда, был недоволен. Сейчас предметом его страданий был пояс из позолоченных блях - Юлиус хотел золотые. И чтобы с сапфирами.

- У-у-у! - сказал Дитц, помахав руками перед зеркалом.

Портной подавился смешком.

Черный бархатный балахон делал Дитриха особенно бледным и похожим на привидение. В таком виде хотелось бегать по темным переходам, греметь цепями и завывать. Цепей и темного коридора у него не было, а вот повыть он мог и сейчас...

- Аууууу, - воздел он руки вверх. Широченные рукава падали крыльями. - Я ууужас летящий на крыльях ночи, я привиде...

- Ведешь себя, как ребенок, - с отвращением фыркнул Юлиус. - Медь! Понимаешь, это обычная медь! "Твоя сестра мне и без того дорого обходится", - передразнил он.

Дитц резко посерьезнел:

- Знаешь Юлиус, если ты не хочешь продолжать ждать у моря погоды, тебе придется помочь мне в состязаниях.

- Каким образом? Я же не волшебник!

- Держи уши широко открытыми, - посоветовал Дитц. - Вдруг услышишь что-то интересное... о ком-либо из моих соперников, к примеру.

Портной бросил на них очень внимательный взгляд и Дитц умолк. Кто знает, не свистит ли Квист в ухо... да хоть тому же Гарту. Или экономке. В этом милом месте черт ногу сломит, кто кому доносит...

***

Гарт подсадил Ольгерду в карету, Юлиус было сунулся следом, но Манфридус остановил его:

- Тебе - на козлы.

- Это место кучера! - возмутился тот.

- Ты сам напросился лететь с нами... и осмелился подделать мою подпись. Залезай.

- Но...

Манфридус нахмурился и Юлиус, побледнев, полез куда сказано. Знает ли колдун, что Юлиус боится высоты?

Дитц молча встал на подножку, ухватился за поручень и закинул себя следом. Колдун не возражал:

- Мне указана дорога, небесами, до порога, - принялся читать он нараспев.

Под копытами лошадей зазолотилось, заблестело... И вдруг, от двора, небо пересекла широкая полоса мерцающих искр!

Народ, наблюдающий за волшебством, заахал. Вечером бы это вообще невероятно смотрелось, но и сейчас было очень красиво, хотя стояло раннее утро.

Дитц предусмотрительно сразу нацепил на себя теплый плащ, висящий на крючке слева и настоятельно посоветовал Юлиусу сделать то же самое.

Юлиус взял плащ и запахнулся им, с видом оскорбленной невинности.

Трогать вожжи Дитц не стал. Он и без того чуял нетерпение коней, которым хотелось взвиться в небо и не сомневался, что сумеет направить их по золотой дорожке.

- Поехали!

Юлиус закрыл глаза и вжался в спинку, лошади начали разбегаться, раскрыв крылья... Первая пара взлетела, за ней - вторая, и, наконец, сама карета поплыла по воздуху.

"Выше", - мысленно потянул коней Дитц и те замахали крыльями сильнее. Двор провалился, вниз, из кузницы и плотницкой высовывались любопытные лица... карета пронеслась над надвратными зубцами, заставив испуганно пригнуться латников и вылетела на простор. Лес под скалой был похож отсюда на моховую подушку, а город - на причудливую бляшку, надетую на тесемочки дорог. Воздух был холоден и свеж и Дитриху захотелось смеяться и болтать ногами - здорово! А под ногами - такая высь, дух захватывает!

Копыта коней легли на искристую дорогу; теперь они наполовину летели, а наполовину бежали. Это было очень красиво - небеса, золотая дорожка, крылатые кони... если забыть о... некоторых обстоятельствах, можно почувствовать себя в сказке. Кто бы не мечтал о таком?

- Мы очень высоко? - умирающим голосом спросил Юлиус.

Да, вот кто о таком совершенно не мечтал!

- Ну... до облаков отсюда ближе, чем до земли, - честно ответил Дитц.

Юлиус замолк надолго, могло бы показаться, что он спит, если бы его пальцы не впивались в поручни так сильно.

Через пятнадцать минут золотая дорожка добежала до разрыва в горном хребте, обогнула гору Западный Шип и пошла на снижение. На плоском участке склона высился деревянный терем, окруженный частоколом.

Ну Дитц не знал, как еще можно назвать бревенчатый дом с башенками и острыми крышами, многочисленными балкончиками и галереями, в кружеве резьбы.

На шпиле развевалось алое полотнище с золотым пауком.

Копыта процокали по брусчатке.

"Да неужели Баумгартнер с нами полетит, - удивился Дитц, - тогда карету даже тяжеловозы с места не стронут!"

Толстяка пришлось подождать, нескоро он выкатился из дому. Видимо двигаться ему было непросто, но Манфридус, разумеется, не пошел к нему сам, величественно ожидая в карете.

- Здравствуйте! - в один голос прозвучало снизу. Дитц опустил взгляд и увидел двоих пацанов, чуть старше Юлиуса, с совершенно одинаковыми лицами, в одинаковых алых рубахах.

- Мы будем править конями, - снова в один голос заявили они.

Юлиус тут же резво спрыгнул на землю, будто его сзади поджарили, небрежно накинул плащ одному из парней прямо на голову. Неподалеку, Манфридус беседовал с Баумгартнером, утренний ветер с порывом донес слова:

- ...донесли...

- ...проверю.

Хотел бы Дитц послушать, о чем идет речь! Но Манфридус с Баумгартнером вряд ли оценят его любознательность.

В карете были широкие мягкие диваны темно-красного цвета и недовольная рожа Ольгерды.

- Проветрился, братец? - снисходительно спросила она.

Юлиус бросил на сестру злой взгляд. А Дитц, раскрыв рот, разглядывал закрепленную над сиденьем карту, метр на два.

На карте был изображен материк Сантри-Тэль со всеми десятью королевствами. По морю бежали крошечные белые барашки, вдоль Амы туда-сюда скользили белые паруса, над королевским дворцом трепетал двухмиллиметровый флажок. Золотая линия пересекала королевство поперек, с севера на юг, загибаясь над Чародейским озером, а потом начинала забирать на северо-восток, пересекая по длине почти всю Чародию.

- Зачем такой крюк? - возмутился Юлиус, тоже увидевший карту.

- То есть горы не смущают тебя, Юлиус? - приподнял бровь колдун.

- Но мы же летим по воздуху! Дорога через Ниман - короче в два раза!

- Какой же ты все-таки невежда, - задумчиво произнес Манфридус.

- Я тоже не понимаю, чем плохи горы, - надула губки Ольгерда.

Колдун тяжело вздохнул:

- Между Ниманом и Чародией - самая высокая часть Срединного Хребта. Впрочем, я не удивлен, что вы этого не знаете...

- А сколько он над уровнем моря? - заинтересовался Дитц.

- От трех до пяти тысяч.

- Ого-го! Юлиус, ты что, мы там задохнемся!

- Почему это? - не понял тот.

Ну и как объяснить человеку, который никогда не мечтал стать космонавтом, что такое земное притяжение и рассеяние атмосферы?

- Потому что чем выше - тем холодней и меньше воздуха.

- Дурак ты, - снисходительно посмотрел Юлиус. - Чем выше, тем ближе к солнцу и теплее.

- То-то я гляжу, ты на козлах совсем упрел...

Юлиус зло засопел - крыть было нечем.

- Запомни, - снисходительно сказал Дитц, - ты старше, но я-то умнее. Ой, гляди, карета поехала!

Точка на карте сдвинулась.

- Без твоего гения, я бы это, конечно же, не заметил, - едко отозвался Юлиус, держась за стол.

Они сидели против хода движения - а новые возчики крутовато забрали в небо.

"Да-а, - подумал Дитц, разглядывая карту, - так мы долго ехать будем..."

Он четыреста километров на метле четыре дня летел - а тут не меньше тысячи будет!

Правда летел-то он... ну скажем так, если бы Дитц не собирал по пути все неприятности, какие только мог - добрался бы куда быстрей.

- Руки со стола, - скомандовал Манфридус, как только карета выровнялась. Затем он достал из кармашка на стенке большое золотое блюдо, велел мальчикам подняться и добыть ему из-под лавки серебряный кувшин с залитой воском горловиной.

Колдун распечатал кувшин и вылил воду на блюдо, а затем - точным движением запустил на ободок блюда маленький хрустальный шарик. Дитц невольно ожидал, что тот, прокатившись по причудливым знакам, просто свалится с другой стороны блюда, но этого не произошло.

Шарик начал кататься по кругу, а вода вдруг засияла. Манфридус что-то пробормотал, проводя рукой над блюдом и вдруг...

Дитц не сумел сдержать вскрик. Король и дядя Витлиц были так близко, что казалось - можно дотронуться. К горлу неожиданно подкатила тоска - заберите меня отсюда!

Он прикусил губу и принялся глубоко дышать, пытаясь успокоиться. По счастью, никто не заметил его реакции. Все таращились в блюдо - Манфридус хмуро, Ольгерда - удивленно, а Юлиус - любопытно.

- ...приглашения - двести восемьдесят монет, музыка - тысяча двести шестьдесят, украшение зала - тысяча восемьсот двадцать... - перечислял Витлиц. - Как видите, никаких излишеств.

- А общая сумма почему-то - восемь с половиной тысяч "яблок", - хмуро заметил король. - Пересчитывайте. У меня дочь в плену, а вы... устроили праздник.

- Но ведь это королевский бал, ваше величество, - возразил третий собеседник. - Будут послы из Мариенталя и Шерла, княжна Литанская и Лоренсийские маркизы - и мы не можем ударить в грязь лицом!

- А это что? - король тыкает в свиток. - Костюм за три тысячи? Вычеркивайте. Я пойду... в своей обычной одежде.

- Живут же люди! - стонет Дитцу на ухо Юлиус.

- Ваше величество, - вздыхает Витлиц. - Я понимаю ваши чувства... но... явиться на бал в трауре... не очень вежливо по отношению к потенциальным невестам.

- Вычеркивайте, - глухо говорит король.

Изображение начинает меркнуть и расплываться. Колдун ловит помутневший шарик.

- Что это значит? - спрашивает Ольгерда.

- Это значит... - колдун в задумчивости щиплет ус. - Это значит, что Рагнборг решил обзавестись новым наследником. Ну ничего. Будет им бал. Вовек не забудут.

- А у нас будет бал? - Ольгерду интересовало только одно. - Подумай только, милый, ты так велик и так богат, но кто знает об этом? Болотные лягушки? Эрих Баумгартнер? Пригласи хотя бы других колдунов...

- Я подумаю над этим, - вздыхает Манфридус. - А теперь помолчи - ты меня утомляешь.

Хмурая складка залегает у колдуна на лбу. Он смотрит в окно невидящим взглядом, напряженно о чем-то размышляя.

Дитц снова кидает взгляд на карту и удивленно ахает - они уже над слиянием Ветши и Ливы!

- А-а-а...

- Мы едем по волшебной дороге, Дитрих, - раздраженно откликнулся Манфридус. - Я еще могу простить этот открытый рот Юлиусу, но ты! Ты волшебник - а как будто волшебства никогда в жизни не видел!

Дитц покраснел и немного испугался. То, что он не из этого мира, все-таки проступает - и хорошо еще, Манфридусу такой изворот просто не приходит в голову!

- Я жил в глуши...

- В Чародии все мухи будут твои, - не выдержал Юлиус. - Говорят, там волшебство на каждом шагу! Почему тамошние колдуны еще не завоевали все десять королевств, я не понимаю...

- Потому что им интереснее воевать между собой, - пояснил Манфридус. - Чародия наполнена магией... но это худшее место для волшебника.

- Потому что там волшебники все, да? - догадался Дитц. - И магия не дает тебе преимущества!

На него покосились все - колдун задумчиво, Юлиус - раздраженно, Ольгерда - удивленно.

- Именно так, - наконец сказал колдун. - Именно так. Но многих это место слишком очаровывает... приезжая учиться, они остаются навсегда.

- Юлиус, подними зад, - приказала Ольгерда. - Под тобой должна быть вазочка с орехами и черносливом.

Похоже, чернослив интересовал Ольгерду сильнее Чародии. А вот Дитц бы послушал... Он посмотрел на карту. Горы окружали Чародию со всех сторон, словно бы отрезая от всего остального материка. Как страна Оз.

Дитц открыл было рот, чтобы поспрашивать еще - но Манфридус снова начал колдовать, а значит, стоило замолчать.

Манфридус перекатывал потемневший шарик по ладоням и тот становился все прозрачней.

- А вы можете увидеть кого угодно где угодно? - старательно подпустил в голос восхищения Дитц, когда колдун закончил, а шарик - просветлел.

- Да, - величаво кивнул головой Манфридус. - Но чем тщательнее защищено место, тем быстрее тратится магия... смотри.

Шарик снова покатился по кругу и в воде появилась рожа Баумгартнера - прямо ровнехонько во все блюдо. Затем картинка отодвинулась.

Толстяк полулежал на застланной мехами кушетке, перед столиком с фруктами и кушал персик, утирая подбородок платком. У него в гостях внезапно обнаружился Гарт.

- Не волнуйся, - прочавкал Баумгартнер. - Под моим чутким руководством... все пройдет без сучка и задоринки. Жаль только, я сам не умею колдовать! У нашего Великого - слишком узкий кругозор, пока ему что-либо втолкуешь...

Колдун резким движением сцапал шарик с блюда:

- И эти два дурака искренне думают, что я ничего не знаю, - густым голосом с дрожащей нотой гнева, произнес он. - Если они вдруг узнают - я очень разозлюсь. Надеюсь, это понятно всем.

Все молча отвели глаза.

Елки зеленые, Дитца же спасло только то, что... Манфридус не интересовался смотреть, о чем они с Юлиусом болтают! Юлиус, до которого тоже дошло, смотрел на Дитриха широко раскрытыми глазами.

Дитц протянул ладонь к вазочке и спокойно забросил в рот пару орешков. Ну да, они могли попасться. Дитц вообще мог быть разоблачен еще до отправки "на задание", и что?

Он сейчас здесь, в карете, а не в подземелье и не стоит рядом со статуями героев - значит, Манфридус ничего не знает. А смысл тогда переживать о том, что могло произойти?

- Шарик совсем светлый, - заметил Дитц, чтобы прервать повисшее неловкое молчание.

- Верно, - сухо кивнул колдун. - Возьми.

- А... а?

- Кидай его на обод и представляй, что хочешь увидеть.

Дитц на мгновение плотно-плотно зажмурился. Больше всего на свете ему бы хотелось увидеть, как тетя с Анькой лепят пироги у кухонного окна, а Машка с Элькой, "варят кашу" из тины и семян подорожника. Но... но...

"Не расслабляемся".

- Кто это? - заинтересовался Юлиус.

Эйвин, подвязав кудри тесемкой, с хаканьем рубился с кем-то на тренировочных мечах. И это выходило у него очень здорово и ловко. За эти несколько месяцев Эйв вырос и сильно раздался в плечах.

- Это Эйвин, мой двоюродный брат.

- Убери это, - капризно потребовала Ольгерда. - Лучше покажи мне... да, покажи мне столичные модные лавки.

- Я никогда не был внутри... - признался Дитц.

- Покажи! - хлопнула ладонью по столу Ольгерда.

Манфридус вольготно откинулся на спинку, глаза колдуна были закрыты, словно бы он решил задремать. Подслушанный разговор явно испортил ему настроение.

Дитц вспомнил витрину одной из лавок и захотел увидеть, что внутри...

- ...Вот это, госпожа баронесса.

- Фу, - сказал Юлиус, - какая эта баронесса старая и толстая. Зачем ей такое платье?

- Чтобы никто на лицо случайно не посмотрел, - едко заметила Ольгерда. - Эй!

- Вам же все равно это не нравилось.

- А скачки показать можешь?

Следующий час Дитц проработал телевизором. Колдун похоже в самом деле заснул - впрочем, учитывая что они встали в семь... Дитц бы и сам подрых, но кто же ему дал.

Наконец хрусталь потемнел так, что блюдо почти прекратило показывать. Дитц выглянул в окно - под ними расстилалась водная гладь, без конца и края... и лишь на горизонте синела зубчатая полоса.

- Ну? Что так медленно? - нетерпеливо спросил Юлиус.

- Отстань, - попросил Дитц, катая шарик по ладони. То, что Манфридус сделал за десять минут, у него не меньше часа отнимет...

Тут колдун проснулся и повелел накрывать обед. Под лавками обнаружились пироги и птица, а так же вино и клюквенный морс. Сон и еда поправили колдуну настроение.

- В карты? - предложила Ольгерда.

Ой!

Ни одной местной карточной игры Дитц и не знал. Ладно, можно сделать вид, что он не знает конкретной игры, предложенной Ольгердой...

Когда Юлиус достал колоду, выяснилось, что дело еще хуже, чем Дитц думал.

Мастей тут не было вообще. Совсем. Ни пик, ни черв. Зато на каждой карте был рисунок, довольно условный. Пока Юлиус тасовал, Дитц разглядел фею, дракона и крестьянина. А-а-а, как в это играть!

- В "свадьбу", - тут же предложила Ольгерда, стрельнув на Манфридуса глазами.

- В "козла", - предложил тот, растянув губы в улыбке.

- Младшая козырная, - тут же предложил Юлиус.

Колдун кивнул и подросток принялся раздавать. Ольгерда сидела недовольная.

- Мне не надо, - покачал головой Дитц. - Я в "козла" не умею.

- А во что умеешь?

- В "дурака"...

Тут Юлиус принялся хохотать:

- Самая... твоя игра!

Дитц отвернулся к окну и сделал вид, что обиделся. И громко ахнул.

- Что там? - подорвался Юлиус.

- Там был дядя... на ковре! Летучем!

Манфридус звонко приложил ладонь ко лбу:

- Если он опозорит меня на испытаниях, ты, Юлиус, разделишь с ним его наказание. Ослиный облик тебе очень пойдет.

Глаза Юлиуса округлились от ужаса. Такими вещами Манфридус не шутил. Играть в карты Юлиусу явно расхотелось, но возразить он не смел.

Дитц уже не мог отлипнуть от окон, как и Юлиус с Ольгердой. Внизу проплывала Чародия - скалы, долины, водопады, замки... В воздухе чего только не встречалось - волшебники на странных существах со стрекозиными крыльями, метлы, летучие ковры и даже летающий тазик. Пролетел клин пегасов, а из-за скал им навстречу выметнулась стая виверн. Но на роге вожака пегасов сформировался шар света, разметавший хищников. Да, Дитц теперь хорошо понимал тех волшебников, что оставались в Чародии!

- Здесь живет король, да? - восторженно спросил Юлиус. Дитц выглянул в его окно... Внизу высился хрустальный замок, прозрачный и прекрасный.

- В Чародии нет короля, - утомленно ответил Манфридус.

- А замок что, пуст? - заинтересовался Дитц.

В самом деле - ведь если бы там кто-то жил, сквозь прозрачные стены...

- Это магия, ученик. Разумеется, замок не пуст!

Через полчаса им пришлось спуститься до ветру - мальчики направо, девочки налево. Не успел Дитц и пояса развязать, как послышался дикий визг Ольгерды.

- Что? Что? - на два голоса спросили они с Юлиусом.

- Птицы! - взвизгнула Ольгерда, оправляя юбки. - Это птицы!

Вокруг женщины вилась целая стая нежно-зеленых птичек с розовыми подкрыльями. Внезапно они все слетелись на голые ветви какого-то сухого дерева и... превратились в зеленые листья с розовой изнанкой.

- Ты устроилась под птичьим деревом, - отмахнулся колдун. - Стоило из-за этого так шуметь.

Дитц подошел ближе и завороженно протянул руку, коснувшись листа...

Листва бросилась в стороны сотнями пичужек. Дитц не удержался от вскрика.

- Жаль, что это не гуси или не утка, - практично заметил Юлиус.

- Гуси и утки растут на окультуренных деревьях, - бросил Манфридус.

Честно говоря, после этого приключения писал Дитц с опаской. Кто знает, заденешь струей травинку, а она, оказывается, в крокодила превращается!

В карету Ольгерда влетела первая и очень поспешно.

К северо-востоку пейзаж начал меняться - долин и лугов стало меньше, а вот лесов - больше. За все это время они увидели только два города.

- У любого приличного волшебника есть свой замок, - снисходительно заметил Манфридус. - Города и деревни - для обычных людей. Но - Юлиус, запомни! - они тоже владеют кое-какими чарами. Есть формулы настолько древние, что подчиняются и простецу...

- А что сразу я?

Изменились и замки, над которыми они пролетали. Хотя скалы везде были одинаково-серые, западные волшебники строили сверкающие белокаменные дворцы, а на востоке то там, то тут торчали мрачные черные башни.

- Местная традиция, - пояснил колдун. - В западной части страны живут добрые волшебники, а в восточной - злые. Я не просто так упоминал о том, что чародийцы обожают ссориться между собой! Запад с востоком - всегда на ножах.

К полудню, карета наконец пошла на снижение. Дитц снова влип в окно... хотя честнее будет сказать, что он от него последний час и не отлипал.

Под колесами проносились какие-то странные деревья с синеватой листвой, в гроздьях кроваво-красных ягод. Синеву изредка разбавляли дубы. Черная школа оказалась нагромождением башен, соединенных между собой многочисленными переходами - совершенно обычное местное строение. Копыта зацокали по брусчатке.

Дитц, которому сидеть уже опостылело, выскочил из кареты первым. Следом выпрыгнул Юлиус.

- Руку мне подал, живо! - прошипела Ольгерда. Юлиус скривился, но руку подал.

Последним величаво спустился Манфридус.

Черные башни довольно зловейще нависали над двором, острые, они казались клыками какого-то зверя, в пасть которого они сели. Близнецы-возчики побледнели и нервно озирались.

- Манфридус, да ты ли это! - дребезжаще раздалось сбоку.

Дитц, Юлиус и Ольгерда, не сговариваясь, развернулись. Манфридус тоже развернулся - медленно и неохотно.

- Кретьен, - снисходительно кивнул колдун. - Давно не виделись.

Кретьен оказался очень морщинистым и худым дядькой лет пятидесяти. Его черный балахон покрывали разноцветные заплатки, а в метле явно не хватало прутьев.

- Жена твоя? - заискивающе спросил он. - Красавица...

Ольгерда вздернула нос повыше.

- Метресса, - отмахнулся Манфридус. Дитц не знал, что значит это слово, но Ольгерде оно явно не понравилось.

- Идем, - отвернулся колдун, презрительно сморщившись.

- Господин, - позвали близнецы испуганными голосами.

- Отгоните карету туда, - отмахнулся Манфридус. - Если вы не попадетесь пьяным гостям - возможно, доживете до утра.

Колдун показал на какое-то строение, похожее на конюшню. Ой, чего там только не было! Висели метлы, стояли ступы, злобно скалились ездовые виверны... там уже стояло несколько карет - гнойно-зеленая, красно-фиолетовая и черно-золотая.

Судя по лицу Юлиуса, до него начало доходить, что напроситься на праздник злых колдунов было не лучшей затеей. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились!

Ольгерда не обращала никакого внимания на черные башни и виверн. Она выступала королевной, зацепившись за локоть Манфридуса. Юлиус, хмурясь, тащил за ней шлейф.

Они прошли под своды большого готического здания и оказались в полумраке зала. Глаза некоторых гостей светились.

- Здравствуй Кассиан, - звучно произнес Манфридус.

На зов обернулся колдун в шевелящемся темном плаще. Лицо его заросло черной шерстью.

- Манфред! - гулко обрадовался тот. - Я слышал, ты добился-таки своего.

- О, - сказал Манфридус, довольно пощипывая ус, - это еще не все, чего я добился. Я всегда говорил, что мир за пределами Чародии может дать больше...

- Шикарная карета, - заметила высокая ведьма с зелеными волосами. - А вы видели мою летучую жабу? Кстати, познакомьтесь - Джумор, мой муж.

Ой, а Дитц думал, что это куча водорослей!

- Ольгерда, - показал Манфридус. - Ее брат Юлиус. Мой ученик Дитрих.

- Я тоже завел себе ученика, - оскалился заросший. - Паскуле, подойди.

- Да, мастер? - тут же подскочил к ним длинный и очень прыщавый парень лет тринадцати.

- Познакомься, Паскуле, это мой старый школьный товарищ...

- Приятно быть представленным столь великому колдуну! - согнул хребет тот.

Манфридус аж усы защипал от удовольствия:

- Боюсь мой ученик не обладает такими изысканными манерами, - заметил он. - Дитрих! Я разрешаю тебе погулять. Познакомься со сверстниками.

- Я с удовольствием покажу ему замок, - еще ниже нагнулся Паскуле. - Идем!

Юлиус бросил на Дитриха испуганный взгляд, да Дитцу и самому не очень хотелось идти с этим... вертлявым. Однако, выбора не было.

- Будешь участвовать в "злыдне"? - жадно спросил Паскуле, как только они отошли от старших.

- Ага, - кивнул Дитц.

- Здорово! Смотри, этот выход ведет к болотам, там мы ловим лягушек, собираем травы и топим лазутчиков, - показал Паскуле. - Тут - кухня. Там - оранжерея. Пошли, покажу тебе задний двор...

На кухне суетились, бегая, какие-то маленькие зеленоватые существа. Дитц взглянул блюда, выставленные на столе, и его едва не стошнило.

В большой тарелке шевелились, переползая друг через друга прозрачные красные червяки. На соседнем блюде плавали в алом штуки, до изумления напоминающие отрубленные пальцы, в высокой вазочке горкой были выложены дохлые мыши... Дитц отвернулся и решил больше в ту сторону не смотреть. Паскуле вывел его в короткий коридор и раскрыл дверь. Дневной свет ударил по привыкшим к полумраку глазам... Дитц поморгал.

Широкую мощеную площадку заднего двора окружали невысокие каменные стены. Еще здесь были ворота, сейчас запертые, но главным украшением, несомненно была здоровущая статуя, изображающая дремлющего дракона.

- Какая красивая статуя, - заметил Дитц, выйдя на свет.

- Это не статуя, - торжествующе сообщил Паскуле. - Это - твоя последняя ошибка.

Паскуле шустро нырнул обратно в коридор. Тяжелая дверь захлопнулась. Статуя открыла желтый глаз с вертикальным зрачком...

И Дитрих дракону не понравился совершенно. Дракон вообще был не в настроении.

- Тирих, нет! - прозвучал чей-то твердый окрик.

Дракон недовольно сел обратно.

- Ты не очень испугался? - спросил Дитриха мальчик, вышедший из-за драконьего бока.

У мальчика было приятное открытое лицо и голубые глаза. Волосы у него были совершенно белые, но от висков шли две черные пряди.

- Вообще-то очень, - стеснительно признался Дитц. - Я первый раз вижу дракона. Какой красивый!

Мальчик подавился смешком:

- Он же тебя чуть не съел.

- И что? А из-за чего он так переживает?

- Что?

- Ну, - попытался объяснить Дитц. - У него плохое настроение, из-за того, что он за кого-то сильно переживает.

- За сына, - у мальчика сделалось странное выражение лица. - Пойдем.

Этот дракон был меньше, намного. Он лежал за крылом старшего дракона, грустно положив морду на хвост. Перед ним лежала половинка нетронутой коровьей туши.

- Я говорил папе, что Уита надо оставить дома, что он нездоров, - грустно сказал мальчик. - Но папа... "если он сильный - он выживет, а если слабак - туда ему и дорога", - передразнил он.

- У него зуб болит, - сказал Дитц. - Не удивительно, что он ничего не ест.

- Зуб? Уит... открой-ка рот, - скомандовал мальчик.

Рот был отличный - с пару больших корзин.

- Эм... он меня не съест, если я в зубы полезу? - с опаской уточнил Дитц.

- Я придержу. Кстати, я - Ариман, - протянул руку мальчик.

- Дитрих. Можно Дитц.

- Тогда можешь звать меня Рим.

Рим с серьезным видом взялся одной рукой за клык в нижней челюсти, другой - за клык в верхней челюсти:

- Держу!

Правая нижняя десна дракона казалась припухшей. Дитц тронул один зуб, другой... Дракон вздрогнул и Дитц вздрогнул тоже.

- Нашел! - сказал он. - Тут что-то застряло.

Рим тут же отпустил челюсти и без всякого страха полез в драконью пасть и сунул руку между зубами. Ухватил обломок, застрявший между ними и потянул.

Дитц только охнул - Ариман вытащил из драконьей челюсти огромный костяной шип. Если приложить его к руке как раз от ладони до локтя будет!

- Бедолага, - сочувственно погладил дракончика Ариман.

- А можно я тоже его поглажу? - попросил Дитц.

- Да конечно... слушай, ты не из Чародии, да?

- А как ты понял? - удивился Дитц.

- Ты не знаешь, кто я, - покачал головой Ариман. - Обычно наш род узнают по драконам... Мой отец - главный колдун восточной Чародии.

- Ого, - сказал Дитц. Похоже ему тоже следовало рассказать что-то о себе... - А-а... а я когда-то был учеником придворного волшебника, но на всех обиделся и сказал, что пойду в ученики к злому колдуну. И пошел.

- Здорово, - оценил Ариман. - Куда захотел - туда и пошел... Хорошо быть вне наших... старых недобрых традиций. Вообще-то отец учит меня сам, я в Академии только курсы иногда слушаю, - сменил тему он. - По проклятиям, например. Полезная вещь.

- Полезная? - с сомнением спросил Дитц. - Хотя... хотел бы я опробовать губящее зелень заклинание в огороде моей тетки, - задумчиво заметил Дитц. - На сорняках.

Рим фыркнул, а затем - расхохотался в голос.

- Я вижу, ты ни разу не полол грядок! - обиделся Дитц.

- Извини, это так смешно... а зачем ты полез к драконам?

- Меня Паскуда пихнул и дверь за спиной закрыл.

- Паскуле? Ты с ним поссорился?

- Нет! Он мне все тут показывал, спрашивал, буду ли я участвовать в соревновании... а потом просто взял и толкнул к драконам!

- Дитц, - серьезно сказал Ариман. - Он пытался устранить соперника. Я тоже буду участвовать в "юном злыдне". Отец сказал, что я должен победить.

- А если не победишь, то что?

- То он будет разочарован, - вздохнул Ариман. - Это - самое худшее, что может быть.

Они сидели на невысоком каменном бортике, огораживающем поилку. Дитц задумчиво обнял колено руками:

- Для меня самое главное - не превратиться в осла. Но я магии учусь несколько месяцев. Боюсь, это плохо кончится... Так что Паскуда зря старался.

- Я могу тебе помочь, - внезапно предложил Рим. - Я знаю, ты не обязан мне доверять...

- Нет, я доверяю... но зачем это тебе?

- Ты помог моему дракону, - просто сказал он.

- Спасибо, - Дитц протянул руку и Ариман крепко ее пожал. - Это Юлиус, вредина вписал меня в этот конкурс! Подпись мастера подделал и вписал, представляешь? Слушай, а как ты думаешь... тут что-нибудь поесть есть? Нормальное в смысле...

- Идем, - улыбнулся Ариман.

Потрепав, напоследок, дракончика по носу, Рим пошел к дверям, запертым Паскудой. Дитриху показалось, что Уиту уже стало явно лучше - во всяком случае, он начал с интересом принюхиваться к мясу.

- ... и разломятся засовы! - договорил Рим. За дверями грохнуло.

Дитц толкнул дверь и она легко раскрылась. Он бы тоже мог открыть ее - но сложно сочинять стихи, когда тебя ест дракон.

- Что ты делаешь?! - в ужасе и отвращении спросил Дитц.

Ариман взглянул на него... и так засмеялся, что у него червяки изо рта посыпались:

- А-ха-ха, эт ммлд, м!

- Что?

- Мрмлд, ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

- Мрмлд? - Дитц задумчиво поднял кусок червяка, тот больше не шевелился. - Он чего мармеладный, что ли?

- Ай-ай-ай, не могу ты бы лицо свое видел, - закатывался Рим.

- А чего он ползает?!

Из глаз у Аримана потекли слезы:

- Ма... ха-ха-ха... Маги...ааа... Магия!

- А... а зачем?

- Традиция такая... - Ариман утерся рукавом, - уф, не могу, до слез рассмешил... ты бы себя видел!

- Если бы я у тебя на глазах начал жрать живых червей, я бы на тебя посмотрел!

Ариман снова зашелся в хохоте.

В итоге все оказалось вообще не тем, чем казалось!

Червяки были мармеладными, отрубленные пальцы - печеньем, а алая жидкость - клубничным соусом. Дохлые мыши были сделаны из шоколада. Зеленое пюре неаппетитного вида оказалось фруктовым кремом, глазные яблоки в крови - куриными тефтельками в томате. Пауки были сделаны из помадки, а рука мумии - из сосисок в тесте. Короче, Дитц объелся.

Они сидели на кухонном столе и болтали. Дитц под большой секрет признался что он из другого мира, но сказал, что не может рассказать, как он сюда попал "это не его тайна". Ариман знал про множественность миров, но никогда нигде не был.

- Папа говорит, что это ужасно опасно. Вот попадешь в мир, где нет магии...

- А я родился в мире, где нет магии!

- Не может быть!

По счастью, зеленых колобочков можно было не опасаться - Рим поймал одного, чтобы показать Дитриху, что у них нет языков.

- Как же они общаются?!

- Жестами. Они специально выведены такими, чтобы служить колдунам и не выбалтывать их тайн...

- Они настоящие? Или как водится - немного дорожной пыли, немного болотной тины...

- Второе.

Рим рассказал Дитриху, что сегодня колдуны будут только пить и гулять, а соревнования пройдут завтра:

- Все просто заходят в лабиринт, с разных концов, и начинают искать выход. В лабиринте разные ловушки, чудовища, ни и конечно все друг друга заколдовывают, кто во что горазд... Пойдем вместе, это не запрещено.

- Не запрещено?

- Но так все равно никто не делает. Это очень по-злодейски, предавать друг друга... и первое, что делают члены злодейской команды - это пытаются друг от друга избавиться.

Дитц прыскает:

- Кажется, они не очень хорошо понимают принцип совместной работы, да?

- Я его тоже не понимаю, - пожимает плечами Ариман. - Но я тебя проведу.

- Ой, - вдруг задумывается Дитц. - Ты ведь должен быть первым. А если я буду тебя тормозить?

- Ничего, - твердо говорит Рим. - Я же обещал. У нас все получится.

- Где ты был?! - поприветствовал его взведенный Юлиус, когда Дитц добрался до покоев, выделенных колдуну.

Манфридус храпел так звучно, что даже в их комнате было слышно.

- Да меня тут чуть дракону не скормили, а что?

Сперва они с Римом болтали, потом гуляли по замку, потом качались на лианах над плотоядными цветами в местной оранжерее, потом дразнили тролля, потом бежали от тролля, потом кормили Уита... в общем совершенно прекрасно провели время, Дитц напрочь забыл и о Юлиусе и о Манфридусе, а вспомнил только, когда за Ариманом прилетел большой светящийся шар и строгим голосом спросил, где того носит в одиннадцать вечера. В это время они с Римом, измазавшись алым соком, с завыванием бродили по двору... Потом они долго отмывались в питьевом фонтане, потом Дитц едва нашел дорогу...

В общем, он падал с ног и ужасно хотел спать. Дитриху было плевать даже на то, что им с Юлиусом досталась одна кровать на двоих.

- Все в порядке, - четко сказал он. - Я договорился... завтра все пройдет без сучка и задоринки!

- Завтра?

- Соревнование, в которое ты меня вписал. Я нашел союзника, - с этими словами Дитц отправился в ванную, а Юлиус отправился следом.

- Ты хоть представляешь, что я здесь пережил? - принялся стенать он. - Эти колдовские скоты... если ты не маг - ты для них - ничто! Они обращались со мной... как со слугой!

"А-а, хлебнул того, что сам варишь", - подумал Дитц с легким злорадством.

Дитц сплюнул пасту в чашу:

- Ну и держался бы ближе к Манфридусу, делов-то!

- Да Манфридус к четырем уже нажрался как свинья и "мама" сказать не мог - и я же его еще досюда и волок! И что мне было сидеть с ним рядом и храп слушать? - фонтанировал возмущением Юлиус.

- Завтра будет лучше, - вяло сказал Дитц. - Завтра он так не нажрется...

- Дело не в этом! Я думал пообщаться со сверстниками... они тут все либо ненормальные, либо нечисть! Еще голодный, как собака... Для нормальных людей тут только какая-то дрянная овощная похлебка, а все остальное...

- Пауки из сахарных шариков, штука с щупальцами - морепродукты. Оно не живое, а шевелится только потому что заколдованное. Откусишь - перестает, - проинформировал Дитц. - Юлиус, а чего ты ждал? Это не охотничий бал и не турнир, это вечеринка черных магов! Меня сегодня вообще чуть трижды не съели!

- Полный кошмар, - согласился Юлиус. - Еще Ольгерда, как оса злая... Манфридус ни разу ее своей невестой не назвал.

- Если ты сделаешь все, как я сказал, это не будет иметь никакого значения, - сел на кровать Дитрих. - Манфридус научил меня управлять Рокаморой, это его и погубит. Но мне нужен ключ.

- Ключ?

- Из связки у него на поясе. Бронзовый, с тремя алыми камнями. Сделай оттиск на глине или воске с двух сторон и передай мне. Этот ключ отпирает Рокамору.

Юлиус смотрит вникуда. Глаза его злобно прищурены, губы сжаты, а кулаки стиснуты. Да, пожалуй, он только и ждал, чтобы предъявить Манфридусу счет!

- Прямо сейчас и сделаю!

- Даже не думай, - остановил его Дитц. - Сомнется до дома. Или выпадет из кармана, чтобы Манфридус спросил, что это.

- Ладно, - неохотно кивнул Юлиус. Дитц наконец положил голову на подушку и выключился, как свет.

Он почему-то думал, что соревнования пройдут с утра, но нет - пока колдуны проснулись, пока позавтракали, пока напились пива...

Юлиус, с совершенно невообразимой рожей, дегустировал мозги в сухариках. По счастью, это оказалась обычная запеканка. Дитц рискнул попробовать побулькивающую в соседней чашке медузу...

- Фуууу!

Лучше бы это в самом деле была медуза! У Дитриха даже слезы на глазах проступили.

- Что?

- Это овсянка!

- Возьми кишки, - посоветовала юная ведьмочка с перепонками на пальцах за соседним столом. - Это черничный рулет. А вон те красные кишки - колбаски.

- Спасибо, - поблагодарил ее Дитц.

Ведьмочка взяла какашку с большого блюда и довольно ей захрумкала. Шоколад с орехами?

Юлиус сделал вид, что его тошнит.

- По-моему, это забавно, - заметил Дитц.

- Это отвратительно, - заметила Ольгерда, поливая свой "мозг" кровью клубничного соуса.

- Помолчите все, - с раздражением сказал Манфридус. Он с утра был злой не по делу. Колдун почти не ел, зато пива уже второй кувшин в себя вливал.

К столику, шатающейся походкой, подбрел незнакомый Дитцу плотный маг с круглым розовым лицом. Лавка тяжко затрещала.

- Хорошо вчера погуляли, - заметил он. - Как в старые недобрые времена! Ах как не хватает весельчака Хрюлла! Как отлично он умел наводить свиную чуму - до сих пор помню его зомби-свиней! Помнишь, как мы катались на них по горам?

- Низкопробные развлечения дурной юности, - сухо заметил Манфридус. - Я рад, что мне не приходится смотреть на его обрюзгшую физиономию.

Круглолицый мелко заперхал и хлопнул Манфридуса по спине:

- Такой же шутник, как и прежде! Ты всегда был душой компании...

Дитц подавился смешком:

- Я пойду прогуляюсь, - вскочил с места он.

- Опоздавшего на соревнования превращают в черепаху, - злорадно сказал Юлиус. - Я вчера узнал. Не благодари.

- Не благодарю, - сказал Дитц. Он собирался поискать Аримана и может быть, снова покачаться на лианах. Вчера было здорово!

- Ты куда? - подскочила к нему на выходе из столовой та самая ведьмочка, что рекомендовала колбаски.

- Друга ищу.

- Я Тиффани. А ты собираешься участвовать в "злыдне"?

- Собираюсь. Надеюсь ты теперь не будешь пробовать меня убить? - с подозрением спросил Дитц.

Тиффани звонко рассмеялась:

- Нет, не буду... А кто пробовал?

- Паскуле хотел скормить меня дракону.

- Ну и дурак. Тебе все равно не выиграть.

Дитц тоже так думал, но ему вдруг стало обидно:

- Это еще почему?

- Ты не чародиец, - спокойно пояснила ведьмочка. - А если ты хочешь быть по-настоящему крутым колдуном, ты должен жить в Чародии. У нас все колдуют постоянно, а ты?

Дитц смолчал.

- Мама говорит, что твой мастер вернулся в Амаливию, потому что понял - здесь ему ничего не светит. А там конечно, там пара волшебников на все королевство, вот он и развернулся... А против наших он - так. Ты не обиделся?

- Нет, - пожал плечами Дитц. - Но про пару волшебников, это ты зря. Меня одна ведьма чуть "змеиной головой" не накормила, а потом я попал в проклятый замок...

- Ха, я в проклятый замок каждые выходные езжу, а Касси там день рождения отмечала...

Тиффани прицепилась к Дитриху, как кувшинка к заду бегемота и болтала-болтала-болтала... Она рассказала про свою бабку, которая как никто умеет готовить тинный пирог, про то, что они с Касси были на жабьем концерте и там были такие классные танцующие скелеты аистов...

- Ты какой-то молчаливый, - заявила она под конец.

Да кто бы ему хоть слово вставить дал!

- Ладно, я пойду переоденусь. Ты же знаешь, куда идти?

- От Башни Летучей Мыши, по тропе через лес и там в подземелье?

- Знаешь, - недовольно заметила Тиффани. - Ладно, встретимся там!

И, как только она свалила, Дитц рванул к башне, а затем - по тропе, только бы больше не слушать про то, как Касси начала встречаться с каким-то оборотнем.

И влип. В буквальном смысле прилип к земле.

- Мва-хаха-хаха! - раздалось из ближайших кустов. - Минус один!

На тропу выскочили двое очень похожих парнишек и дали друг другу "пять". Сделали два шага...

- А-а-а!

Сверху рухнула клейкая сеть, мигом облепившая обоих.

- Пока, неудачники! - высокомерно заявила девочка на метле. На ее груди покачивался крупный, маслянисто переливающийся кулон в виде паука и шевелил лапками.

Дитц задумался, ему нужно сочинить что-то со словом "отлип"...

Но он не успел.

- Отпусти-ка ножки, пыльная дорожка, - послышалось сзади. - Привет! А чего меня не подождал?

- Удирал от Тиффани, - признался Дитц и Рим звонко расхохотался. - Она меня достала!

Вместе они прошли мимо парней в паутине, миновали несколько волчьих ям... Сверкающая вспышка полетела Дитцу в лицо совершенно из ниоткуда! Ариман выскочил вперед и вскинул руку. Вспышка улетела обратно, кто-то невидимый окутался алыми молниями и завизжал, убегая в кусты.

- Клево! - выдохнул Дитц. - А вот так пока могу...

И, с кислым видом, продемонстрировал зажегшийся на пальце огонек.

- Для начинающего - очень хорошо! - похвалил Ариман. - Оп!

Зашуршала листва, с кроны дерева в кусты хлопнулась какая-то девочка, повизгивая и отмахиваясь от чего-то летучего и мелкого, но очевидно - кусачего.

- Ну в общем, ничего интересного, - разочарованно заметил Ариман. - Я-то ждал... Похоже, самое сложное будет просто - не заблудиться в лабиринте. Правило левой руки знаешь?

- А-а... - Дитц достал из кармана путеводный клубочек.

- Отбирают, - вздохнул Рим.

В круглом подземном зале собралось уже не меньше двух десятков юных ведьм и ведьмаков. Живописное зрелище! Черные шляпы, плащи вышитые жабами, змеями и летучими мышами... Прямо на Дитриха смотрел мальчик, у которого был только один глаз. Посередине лба. Рядом обмахивалась шляпой девочка с железным кольцом в носу, а стоящий невдалеке здоровенный парень-старшеклассник был весь покрыт татуировками. Татуировки шевелились. Настоящий шабаш!

У Аримана тоже на плаще оказалась вышивка, серебряным по черному - раскрывший крылья дракон.

- Я чувствую себя чужим на этом празднике жизни, - пробормотал Дитц, глядя на ведьмочку, целующую металлических скорпионов на своих кольцах. Скорпионы грозно задирали хвосты.

- Не обращай внимания, - отмахнулся Ариман.

Тиффани влетела в подземелье громко отдуваясь и, развернувшись, кинула свою сумку под ноги преследователю. Прозвучал гонг...

Пещеру озарила голубоватая вспышка. Мальчик, споткнувшийся о сумку и не успевший пересечь черту слабо вскрикнул... его подбросило в воздух и закрутило вокруг своей оси - и с каждым оборотом он делался все меньше и меньше... Наконец, на сумку упала маленькая желто-оранжевая черепашка.

Тиффани звонко засмеялась, остальные присоединились к ней.

- Он так и останется?.. - ужаснулся Дитц.

- Нет конечно, - помотал головой Ариман. - Поползет к родителям. Когда доползет - его расколдуют... Но все равно, это неприятно.

- Ага, - согласился Дитц.

- Внимание, внимание! - закричала двухголовая ведьма, взлетая над толпой, но дети продолжали гудеть, переговариваться и пихаться.

- Оу-у-р-рр! - зарычала одна голова ведьмы, в то время, как изо рта второй вылетел длинный язык зеленого пламени.

- Клево! - выдохнул Дитц.

- Лезьте в норы бездельники! Тот кто выйдет первым - получит приз, последний... этот осел станет ослом! Ах да... Путеводные клубочки, стрелки, точки и дорожки забираю я у вас... не то будет слишком просто! - нараспев произнесла ведьма.

Клубочек выскочил у Дитриха из кошелька.

- Ну да, папа предупреждал, что все так и будет... - пробормотал Рим. - Полезли!

Тесная нора внезапно вывела их на свет. Дитц страшно удивился:

- Я думал, мы будем ходить по подземельям!

Они стояли между двумя рядами живой и очень колючей изгороди.

- Эти кусты двигаются, - пояснил Рим. - Из-за этого лабиринт всегда разный. А вон те вороны над нами - это глаза колдунов.

- Глаза колдунов?

- Ну да, им же интересно!

Дитц задрал голову и посмотрел на ворон. Ни одна из них не прилетела сюда по своей воле. Пробегаясь мыслями от одной к другой, Дитц внезапно обнаружил, что одно заклинание держится слабо. Толи колдун уже пьян, толи управление животными - не его конек.

- Дитц? Ты здесь?

- Частично, - признался Дитрих и вытер взмокший лоб. - Только я теперь знаю дорогу. Я ворону увел.

Рим в голос расхохотался.

- Давай я буду нас вести, а ты - от всего отбиваться.

- Это и есть командная работа?

- Да!

Первые ловушки начались уже через два поворота.

- Ты смотри, куда идешь! - Ариман схватил Дитриха за балахон. - Зыбучий песок!

- А как ты понял, что он зыбучий?

- Кругом трава, а здесь - песок. Что это еще может быть?

Ариман настелил мост буквально в одно четверостишие и остановился, прислушиваясь.

- Ты тоже слышишь? - тихо спросил он.

Все ближе и ближе к ним слышалось напряженное сопение. У Дитриха был ответ:

- Бежим!

И они бросились бежать. Дитц не заметил растянутой веревки и с корнем вырвал два осиных гнезда...

- А-а-а-а-а!

- Подобной кольчуге стань наша кожа, мы будем сильнее, мы будем похожи...

Дитц замедлил шаги - ему на плечи словно мешок взвалили. Оса бесполезно попыталась тяпнуть за палец.

- Ой, а почему ты в чешуйку? - заметил он, взглянув на Аримана.

- А ты тоже, - порадовал его Рим. - Сказал же - подобной кольчуге... Кажется оно отстало. Что это было?

- Не знаю, - пожал плечами Дитц.

У Рима вытянулось лицо:

- А чего мы тогда бежали?

- Чтобы не узнать. Сзади! - Дитц дернул Рима на себя и нечто, выглядящее, как кусок зеленой слизи, пролетело мимо. Ариман шустро развернулся и впечатал противника прямо в колючки изгороди. Противник звонко завизжал.

- Тиффани? - изумился Дитц.

- ... сплетаю клетку, - договорил Рим.

Надувшаяся Тиффани выглянула из переплетения колючих прутьев:

- Неплохо придумал, - едко заметила она, глядя на Дитриха. - Только ты правда считаешь, что вы дойдете вместе?

- Замолчи, - повелительно сказал Ариман и Тиффани замолкла. Только улыбка ее сделалась еще ехиднее.

- Не обращай внимания, - сказал Рим, когда клетка Тиффани исчезла из вида. - Мое слово твердо.

Дитц пожал плечами, он ничего такого и не думал. Рим бы прекрасно прошел и без него, а вот он в одиночку ушел бы ровно до зыбучих песков.

- Путь идет через арену, - заметил Дитц, через какое-то время. - Только там...

- Монстр?

- Нет, драка.

На каменных блоках, спускающихся к площадке, лежала девочка с кулоном-пауком, неподвижно, как неживая. Серый камень пятнали темные брызги.

У самой изгороди без сознания валялись еще двое ребят.

- В этот раз я стану победителем! - громко сказал старшеклассник, замерший внизу, среди линий какого-то странного знака. Это был тот самый бугай с татуировками - только теперь без татуировок. Татуировки висели черными тенями у него за спиной, маслянисто поблескивая острыми лезвиями.

- Никто не пройдет мимо меня. Фас!

Ариман снова выбросил руку вперед, черные тени натолкнулись на световой купол и безуспешно попытались прорезать его. Дитц заметил, что они потихоньку сереют, выдыхаясь.

Рим дернулся, едва не упустив щит - здоровяк швырнул в него камнем. И тут Дитриху надоело чувствовать себя чемоданом без ручки.

- Насылаю на врага я огромные рога! - заявил он.

И на голове у старшеклассника в самом деле выскочили рога! Да такие громадные, что его аж шатнуло. Рим не удержался и засмеялся, упустив от смеха щит. По счастью, противнику было не до них.

- Убираю я рога... - начал читать контрзаклятие тот и Дитц, испугавшись, затараторил то, что вспомнилось:

- Тутизниоткудавдруг раздается громкий "пук"!

Арену заволокло зеленым туманом, запахло сортиром, компостной ямой и протухшими яйцами. Дитрих отчаянно закашлялся, зажимая нос.

Ариман с силой взмахнул плащом и порыв свежего ветра разметал испарения. В яме все еще клубился туман из которого выглядывали кончики рогов - контрзаклятие подросток не договорил.

Дитц вытер проступившие слезы.

- Знаешь, - серьезно сказал Рим, - ты лучше не колдуй.

Они посмотрели друг на друга... и начали в голос хохотать, не в силах остановиться.

- Ой, - сказал Дитц, когда смог продышаться, - рога исчезли... он там живой?

- Говорил мне папа, что лабиринт это весело, а я не верил, - вытер глаза Рим. - Сейчас.

Здоровяк был живой, но без сознания. Он валялся на дне ямы, а его грудь покрывали изрядно поблекшие татуировки.

- Ты сплетайся с нитью нить, чтоб его остановить! - звучно зачитал Ариман и вокруг поверженного противника скрутился целый веревочный кокон. Дитрих в это время перевернул девочку и вздрогнул - ее грудь рассекал огромный разрез, а весь камень под телом был в крови.

Рим достал из кармана платок и маленький хрустальный флакончик с темной жидкостью. Смочив платок, он осторожно протер длинную рану. Девочка слабо зашевелилась.

- Пойдем, - тихо сказал Ариман. - Она нам не соперница, ты видишь... А этим просто парализующим ядом досталось, ничего страшного.

- Рим, а в осла совсем-совсем навечно превращают? - Дитриху внезапно стало жалко лежащих у изгороди пацанов.

- На год... Да ты не волнуйся, потерявшие сознание считаются выбывшими.

- Не очень-то справедливо. Последний все-таки выходит сам...

- Справедливости нет, но есть удача, - пожал плечами Ариман. - Ты не знаешь, какой ты по счету. Когда выйдет первый, ударит гонг. Очень плохо услышать второй удар у себя за спиной...

Однако, первого гонга еще не было. По пути Дитриху и Ариману встретилось болото, которое пришлось пропрыгивать с кочки на кочку, потом за ними долго гонялся комок зеленого студня, затем были гигантские муравьи и дротики с сонным зельем.

Студень Рим взорвал, муравьев Дитц отвлек, а дротики вернулись в зад дротикометателю.

- Хочешь, я тебя потом научу такие щиты ставить? - предложил Ариман.

- Классная штука! - согласился Дитц. - Очень хочу!

- Меня почему-то папа сперва щитам учил, а потом - нападению, хотя обычно делают наоборот... Ой!

Ариману представился отличный случай показать, как он владеет нападением. Ожили статуи, которыми был уставлен этот отрезок коридора.

- Бежим! - привычно дернул Дитц, но дернул он один. Рим решил-таки побороться. Дитриху оставалось только побыстрее нырнуть за поворот, чтобы не мешать Ариману все громить.

...сильный удар отшвырнул его на землю.

- Привееет! - улыбнулся Паскуле. - А ты живучий. Кстати, у меня есть новая классная идея...

Дитц мог только вращать глазами - его рот намертво залепила какая-то дрянь.

- ... всю твою одежду. И ты выбежишь навстречу взрослым с голым задом! Как тебе мысль?

Появившийся сзади Ариман молча показал, что мысль была не лучшая - Паскуле улетел на несколько метров и принялся ожесточенно отплевываться от грязи.

- Ничего на свете лучше нету, чем сожрать протухшую котлету! - гневно заявил Дитц, когда Рим содрал липучку с его лица.

- Буээээ, - сказал Паскуле, стоя на четвереньках.

Дитц сверился с вороной. До конца остались два поворота и развилка!

- Почти выбрались! - радостно заявил он. - Налево, налево, на развилке - направо и мы вышли.

Рим улыбнулся, но как-то криво.

- Ты не рад? - удивился Дитц, которому этот лабиринт уже до смерти надоел.

- Да нет, ничего... гонга не было. Мы первые.

"Как и хотел его папа".

Дитц внезапно все понял. Нельзя занять первое место вдвоем.

- Ты сдержал слово. А я однажды я придумал классное заклинание, рвущее веревки.

- Ты о чем?

- Я просто не хотел стать ослом. Побеждать мне не нужно.

Ариман замер, обернулся и пристально на него посмотрел.

- Мне намекнуть яснее? - не удержался Дитц.

- Ты первый, кто просит меня его предать.

- Это военная хитрость!

Колдуны продолжали есть и пить. Прямо на стене зала, кто-то особо умелый, вывел картинку с глаз своей вороны - но на взгляд Дитца, сверху это смотрелось не очень, сбоку было бы лучше...

Неизвестный колдун не следил за кем-то конкретным, показывая общую картину, но Дитц неожиданно заметил в районе арены знакомые волосы-водоросли Тиффани. А вот татуированный так и валялся, как сосиска в тесте... Дитц поискал глазами девочку с пауком, за которую немного беспокоился, но не нашел.

- Хочешь, с папой тебя познакомлю? - предложил Рим. На его груди сверкала золотистая розетка с цифрой "один". У Дитриха была такая же, только серебряная, с двойкой.

Дитц проследил за рукой Аримана, тот указывал на главный стол, за который сажали только самых важных колдунов... и замотал головой.

- Боишься? - удивился Рим.

- Не люблю знаешь... когда приходится стоять перед всякими королями, директорами школы и главными волшебниками. Всегда такое чувство, что меня вот-вот ругать начнут...

- Странно, - заметил Рим, - у меня такого нет. Да пойдем, ну что ты!

И, не слушая возражений, Ариман ухватил его за руку и потащил за собой.

Отец Рима сидел прямо на самом центровом месте, Дитц его сразу опознал. У него были точно такие же голубые глаза, как у сына и точно такая же контрастная прядь идущая от виска, но по темным волосам. И в нем было то, о чем так мечтал и никак не мог достичь Манфридус.

Бальтазар Драхен выглядел величественно. И от этого Дитриху еще меньше хотелось этого знакомства, но Аримана было не остановить.

- Это Дитц, - просто сказал он.

- Я наблюдал за вами, - кивнул Бальтазар. - Ты оправдал мои ожидания сын... и наконец-то повел себя как злой волшебник! Впрочем, я вижу, вы не поссорились... это хорошо. Тебе понадобятся приспешники, когда ты вырастешь.

"Больной щенок, - напомнил себе Дитц. - Больной щенок!"

Он представил себе этого щенка, его худобу, жалобные глаза и свалявшуюся шерсть - и почувствовал, как его немного отпускает.

Он набрал воздуха, несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул:

- Я бы не прошел этот лабиринт один.

- Хорошо, что ты знаешь свое место, - снисходительно заметил Бальтазар и щенок тут же перестал помогать Дитриху.

Он плотно сжал губы, чувствуя, как надуваются щеки. Если не засмеется - лопнет!

- Господин Драхен, испытание, - напомнила сидящая рядом статная ведьма в алом, указывая на стену. В поле зрения вороны не было ни одного ученика.

Бальтазар кивнул головой, разворачивая изображение. Острое воронье зрение в подробностях показало совершенно не волшебную драку двоих ведьмачков.

Дитц, пользуясь тем, что колдун отвлекся, отпятился между столами, спрятался за каким-то тучным магом и принялся страстно мычать в рукав балахона.

- Ну, мой папа... он такой, - развел руками появившийся Ариман. - Но он разрешил мне с тобой дружить!

Дитц вытер лицо, успокаиваясь:

- Ты понимаешь, что я едва не лопнул? Слушай, а если бы он не разрешил?

- Я бы все равно с тобой дружил. Но втайне.

- У меня дома такое тоже было, - вспомнил Дитц. - Тетка нам с Хасиком общаться запрещала, потому что мы плохо друг на друга влияем. А Ксандре мама тоже запретила с Хасиком общаться, потому что его родители на рынке торгуют. Но мы все равно дружим.

- Слушай, а почему ты всегда говоришь о тетке, но никогда - о родителях? - заинтересовался Рим. - Где твои мама и папа?

- Они разбились, когда мне было два годика... - привычно пояснил Дитц.

Все его знакомые рано или поздно спрашивали об этом.

- Прости, - покаянно сказал Рим. Помолчал:

- У меня мама живая, но я ее никогда не видел, - внезапно признался он.

- Почему?

- Она из добрых волшебниц.

- Как так получилось?

- Не знаю, папа не любит об этом... Говорит, что она меня бросила и вообще... Ой гляди, татуировка развязался! - перевел тему Рим.

Он явно больше не хотел говорить о матери. Еще немного поболтав, мальчики разошлись по своим столам - оба изрядно проголодались.

Манфридус был... хорош. Вместе с утренним круглолицым, вчерашним волосатым и двумя совсем незнакомыми магами, колдун, покачиваясь на лавке, распевал песню про летучую мышь.

На лице Ольгерды застыла жесточайшая обида на весь мир. Похоже, единственным, кто следил за испытанием, был Юлиус. Он и сейчас продолжал это делать, довольно едко комментируя происходящее.

- ... и пока эти идиоты ставят друг другу синяки, их обходит девчонка! Фу, в Амаливии такие кольца только быкам в нос вставляют...

Сидящие рядом подростки колдовского вида захихикали.

Дитц принялся протискиваться к ним, но тут его толкнули. Очень жестко и явно специально - не удержавшись, Дитц чебурахнулся на пол.

- Только и может бесконечно вспоминать, как обманул Аламеру, - донеслось сверху.

- Он ведь полное ничтожество, - завистливо задребезжал давешний колдун в заплатках, который подлизывался к Манфридусу по прилету. - Где бы он был без этого плаща?

- И ученичок подстать мастеру, - согласился с ним собеседник. - Собственных умений ноль, зато хитрющий... Только вот одежд неуязвимости у него нет, и ему стоит об этом помнить... - колдун мерзко захихикал.

Они на Дитриха не смотрели и вроде бы даже не обращались к нему - но сказано это все было явно именно для него. И последнее, что стоило делать, это показывать свой испуг.

- Пропустите, - потребовал Дитц. - Мне нужно срочно обрадовать моего мастера. Ариман познакомил меня со своим отцом и тот сказал, что я могу стать припешником!

Колдуны злобно посмотрели на Дитриха, Дитц, не отводя глаз, смотрел на них. Интересно, не побоятся ли они вызвать недовольство (пусть и мимолетное) Бальтазара Драхена?

Наконец, колдуны отвели глаза. Побоятся. Уже побоялись.

Дитц решительно протиснулся между ними и плюхнулся рядом с Юлиусом.

- Ну ты и лопух! - радостно поприветствовал его тот. - Ты самом деле ждал, что он тебя не предаст?

- Нет конечно, - пожал плечами Дитц, притягивая поближе блюдо с длинными, слабо шевелящимися белесыми червями и накладывая их к себе на тарелку при помощи металлической руки скелета. Как он и предполагал, это оказались банальные макароны. - Но один я бы далеко не ушел, а так - второе место.

- Хитрый ты все-таки, - скривился Юлиус.

Дитц потянулся за человеческой головой из бекона и наткнулся на внимательный взгляд Манфридуса.

- Как же ты познакомился с Ариманом Драхеном? - поинтересовался тот.

При этом колдун едва не промахнулся, пытаясь опереться о стол. Дитц почувствовал, что последнее, что ему сейчас нужно - это выглядеть хитрым.

- Ну, сперва меня едва не съел его дракон. Когда у него перестал болеть зуб, Ариман сказал, что в благодарность за это он поможет мне в лабиринте.

- В благодарность за что? - помотал головой волосатое лицо.

- За то, что у дракона перестал болеть зуб.

- Его дракон сломал о тебя зуб? - изумился Юлиус.

- Да не сломал... Я понимаю, что получил второе место нечестно, - вздохнул Дитц. - Но...

Заросший внезапно начал ржать с подвыванием, Манфридус накрыл лицо рукой.

- Да ладно тебе, Манфред, еще научится!- хрюкнул розовый. - Как-никак, а второе место!

Он обернулся к Дитриху:

- Смошенничал и не попался - значит победа была честной. "Нечестно"! Нет такого слова!

Паскуле злобно таращился на Дитриха через стол. Его грудь украшала бронзовая розетка с цифрой "три".

- Что такое, Паскуле? - поднял бровь Дитц. - Ты какой-то злой, может быть голодный? Смотри, какие котлетки!

Последним из лабиринта вышел парень с татуировками. Испуганно подпрыгнул, услышав удар гонга у себя за спиной. И обреченно поник. Три тролля окружили его, с хохотом напятили на голову бумажную полоску с ушами осла - и под конвоем привели в зал. За окнами уже сгущались сумерки, в зале горели факелы и лепились по выступающим из стен камням черные свечи. Дитц с Римом болтали, устроившись на широченном подоконнике. К ним попыталась присоединиться Тиффани, но они ее прогнали, сказав, что места больше нет.

- Подумаешь! - фыркнула та.

А вот ведьмочку с пауком на груди они пустили к себе. Просто потому, что ее шатало.

- Спасибо, - пробормотала та. - Я знаю, сколько стоит мертвая вода...

- Я могу себе это позволить, - вздернув голову ответил Рим.

- Жалко ты не с нами учишься, - посетовала ведьмочка. - И здорово, что этот урод снова станет ослом!

- Снова? - удивился Дитц.

- Ага, - злорадно сказала ведьмочка. - Ромол у нас призер ослиных ушей позапрошлого соревнования. На нем весь год возили продукты на кухню!

- Внимание, внимание! - женщина в алом взошла на возвышение и попыталась перекричать гомон зала. - Сейчас будет награждение юных финалистов...

Но волшебники продолжали переговариваться, петь и хохотать, не обращая на нее никакого внимания. Внезапно с потолка шандарахнула здоровенная молния, едва не подпалив одежду нескольким колдунам.

- Тихо, - возвестил Бальтазар.

И тут все действительно позатыкались. Еще бы.

- Благодарю, - кивнула ведьма в алом. - Итак, победителем конкурса "Юный Злыдень" в этом году становится Ариман Драхен, в чем лично я ничуть не сомневалась!

- Ну твой папандр дает, - шепнул Риму на ухо Дитц и принялся проталкиваться следом - вторым должны назвать его.

Ариман влез к ведьме на возвышение.

- ... и награждается особым пером для записи заклинаний! Три стиха, записанные этим пером станут самыми настоящими заклятьями! Дитрих Хольте, второе место, награждается памятной статуэткой летучей мыши. Паскуле Чиччи получает медальку... А теперь... Ромол Карр, наш почетный осел!

Победители спустились вниз, проигравшего охватили сияющие кольца...

- И-а! - громко заревел Ромол. Штаны треснули на ослином заду, короткий хвост с длинной кисточкой захлестал по бокам... Зал зашелся хохотом, если награждение вызвало у колдунов только скуку, то наказание - живой интерес.

Гогочушие тролли надели на Ромола узду и поволокли вниз, Ромол бился и ревел. Дитрих пожалел бы его, если бы перед глазами не вставала рана Эбигейл.

- Красивая, - заметил Рим, разглядывая статуэтку. Агатовая мышка щерила клыки, раскрывая тонкие каменные крылья. Черный камень на крыльях просвечивал коричневым, туловище зверька покрывали бежевые пятна. Дитриху мышка тоже очень понравилась.

- А у меня вот... - скривился Рим. - Если я сочиняю стих, он становится заклинанием без всякого пера! Тебе не надо?

Перо было иссиня-черным, его стержень был оправлен в серый металл с черной чеканкой.

- Нее, - покачал головой Дитц. - У меня такая же фигня, я дома песни так любил петь, а здесь не могу. Спел я как-то про дождь, пролетая под тучами...

Рим фыркнул, завертев перо еще более озадаченно.

- Хочешь, возьми мышку себе, - предложил Дитц. Ему статуэтка тоже очень нравилась, но для друга - не жалко.

Рим не стал отказываться.

- Тогда это - тебе. Ну, подаришь кому-нибудь...

Тут кто-то тронул Дитриха за плечо. Он оглянулся и увидел Тиффани.

- Хотя вы оба - дураки и грубияны, но вы помогли Эбби, а Эбби - моя подруга... Короче, мы устраиваем свою вечеринку. Без взрослых. Будут зелья и настольные игры. Пойдете?

Разумеется они пошли! Тиффани отлично знала эту школу - она училась здесь с осени по весну. Тайная вечеринка была устроена на чердаке Башни Запретного Знания.

На самом деле, не так уж и плохи оказались эти юные злые волшебники. Не хуже, чем ребята из его класса, если поближе приглядеться. Просто тут такая традиция - гадости друг другу делать. Но существовала определенная грань, за которую, по наблюдению Дитца, старались не заходить. Так, Паскуле, например, на вечеринку не пригласили - его в самом деле не любили, а еще все дружно сочли, что Ромолу так и надо. Тиффани подарила Эбби в утешение банку лягушачьей икры, а Касси - ядовито-алую помаду, мальчик-циклоп вручил огромного сушеного таракан, а Дитц передарил-таки перо.

- Ну блин, - огорченно сказал Энцо, глядя на перо. - Так нечестно! Мы старались, а она просто повалялась без сознания...

- Нет такого слова - "нечестно", - широко улыбнулся Дитц.

- Я поставлю два заклинания на кон, - царственно сказала довольная Эбби и достала колоду.

Оказывается, масти здесь все-таки были, но только три штуки - злая, добрая и нейтральная. Каждое существо, изображенное на картах, относилось к одной из категорий... Дитц понял, что вовек это не выучит и занялся "зельями" вместе с Морганом.

Среди ингредиентов были: нашатырь, сок волчьей ягоды, водоросли, куриный помет, жгучий перец, потроха селедки и брокколи. Искусство зельевара состояло в том, чтобы изготовить из этого всего наиболее тошнотную штуку.

Рядом Касси и Энцо копались в корзинке с едой.

- Моя мама приготовила нам кровяные пончики.

- А моя - налила болотного сока...

Самым лучшим зельеваром оказалась Тиффани - то что она приготовила, даже нюхать было невозможно. Потом они играли в "джунгли" и тут выиграл уже Дитц, хотя игральный кубик здорово тяпнул его за палец.

- Эбби, тебе пора спать, - строго сказал светящийся шарик.

- Честер, немедленно в домой, - появился в воздухе второй.

- Касси, где ты бродишь?.. Морган, кровать ждет тебя. Тиффани, если ты немедленно не появишься...

Пришлось расходиться. Вот тебе и академия злого волшебства. Дитц-то думал, что ночь колдуны и ведьмы должны особенно любить, а они в это время спят, оказывается.

Рим пожелал спокойной ночи, зевая не хуже своего дракона, и Дитц сонно потащился к себе. Глаза немилосердно слипались.

- А где Юлиус? - спросил он, обнаружив Ольгерду, сидящую у них на кровати.

- Что? Он не с тобой? - подхватилась та.

- Можно я лягу? - попросил Дитц.

Ольгерда внезапно схватила его за шиворот:

- Сейчас мы с тобой, ошибка мамы с папой, пойдем искать моего брата, пока его никто не сожрал. Я придушу его сама!

- Может, он с Манфридусом? - предположил Дитц.

- Вот пойдем и проверим, - решительно сказала та.

В зале вечеринка была в самом разгаре - кто-то рвал струны, несколько колдунов в обнимку плясали на столе, разбрасывая блюда с остатками пищи, невдалеке шла магическая дуэль, но вот незадача - выговорить заклинания дуэлянты уже не могли.

Ольгерда больно цеплялась за плечо Дитриха.

- Да вон же он! - показал мальчик.

Манфридус стоял на столе и громогласно говорил:

- ... уже забыли, кто одолел Аламеру? Я по праву заслужил прозвище "Величайший"! У меня наш к-король под пяткой сидит! Дань платит! Если я захочу - сам корону надену! И п-пусть только пикнуть попробуют! Всех камнем обращу!

- Иди-ка ты спать, Манфридус, - насмешливо сказал бородатый колдун в расшитой огненными узорами мантии. - Смотри, за тобой уже невеста пришла.

- П-пошла вон! - Манфридус швырнул в них обглоданной костью, Ольгерда со вскриком увернулась. - Н-невеста... Через пару-тройку лет на новую поменяю... посвежее...

Ольгерда застыла, мертвенно побледнев. Все колдовское сборище оглянулось на нее.

Внезапно через толпу пробился Юлиус.

- Пойдем! Герда, идем! - старательно тянул сестру за руку он. Дитц поспешил следом.

Ольгерда продержалась до выхода из зала, а затем - начала рыдать, выть в голос.

- Она что, любит его? - громким шепотом спросил Дитц.

И это привело Ольгерду в чувство:

- Идиот! Какой же ты тупой, сил моих нет! Как можно быть таким болваном?

- Если Манфридус не женится на Ольгерде, у нас не будет денег... Дитц, расскажи ей наш план. Я клятву давал, не могу, но ты-то можешь! Она поможет нам, Дитц!

- Какой план у вас, два придурка?

- Не здесь же, - жестко сказал Дитц. В чем-то Юлиус был прав. Ольгерда может стать очень ценным союзником.

- Ну и что вы придумали? - безнадежно спросила Ольгерда, когда они поднялись наверх и заперли дверь.

- Сперва ты поклянешься об этом молчать, - холодно сказал Дитц. - Я не хочу рисковать. Клятва волшебная - нарушишь, сделаешься лягушкой.

Ольгерда некоторое время разглядывала его, криво усмехаясь:

- Игры детишечек? Ладно, пес с вами... - вяло сказала она и повторила за Дитрихом текст клятвы.

И Дитц посвятил ее в свой план:

- ... и разумеется, король по достоинству наградит героев, избавивших его от колдуна.

- А если я достаточно понравлюсь принцессе... - мечтательно протянул Юлиус.

- Раскатал губу! - фыркнула Ольгерда. - Принцессу ему! А вот с наградой... дело может и выйти. Надо же... я думала ты телок, а ты, оказывается, змееныш... - задумчиво произнесла она, глядя на Дитриха.

На сомнительный комплимент Дитц пожал плечами. Ольгерда продолжала внимательно его разглядывать.

- Так ты поможешь? - не выдержал Юлиус.

- А что, у меня есть другой выход? - скривилась его сестра. - У пьяного на языке - то, что у трезвого на уме... А эта история с короной - я так и чувствовала, что она для него скверно закончится! Это все Баумгартнер, паук... ему все мало, не может нажраться и дурака этого подзуживает... Ты точно справишься с Рокаморой, мелочь?

- Если бы я не был уверен - я бы придумал что-нибудь другое, - снова пожал плечами Дитц.

Ольгерда вскинула голову, в ее глазах сверкнула неожиданная мысль:

- А ведь ты не просто так напросился Манфридусу в ученики. Великим его называл... Да его вся Амаливия "Скверным" кличет! Ты с самого начала собирался спасти принцессу.

- А даже если и так, то что? - подался вперед Дитц. - Выбирай, Ольгерда - либо ты ждешь милости от колдуна - а ты хорошо знаешь, сколь он милостив! - либо ставишь на короля. Прозванного "справедливым", если что.

- Не змея, - хмыкнула Ольгерда. - Лис. Лисенок, если точнее. У меня нет другого выхода и ты отлично знаешь это.

Рим уезжал утром. Он сунул Дитриху клетку с карликовой виверной, виверна шипела и плевалась.

- Будешь мне писать!

- Чем ее кормить?!

- Просто держи клетку открытой - она сама найдет, что съесть!

- Я напишу тебе невидимыми чернилами, - предупредил Дитц. - Письмо придется нагреть.

- Классно! Я тоже так сделаю. Посыплешь письмо солью.

Их возницы вполне благополучно пережили колдовской слет. Были бледноваты, а у одного на шее виднелся след от клыков - но оба живы и в человеческом обличье. Когда Манфридус приказал запрягать - кинулись выполнять его приказ с большой поспешностью, опасливо кидая взгляд на зубья башен.

Дитц как-то уже притерпелся, все вокруг уже не казалось ему таким зловещим... Нет, он бы не хотел учиться в этой школе, но побывать здесь оказалось интересно. Вот бы еще академию добра увидеть!

Пришлось напомнить себе, что он тут... не на экскурсии.

Они с Юлиусом и Ольгердой вместе теснились на лавке. Колдун в одиночку занял противоположную, и крепко спал, похрапывая.

План свержения Манфридуса они больше не обсуждали. Сперва сами спали, неудобно скрючившись друг у друга на плечах, затем - играли в карты. Дитц безбожно путал масти.

- Ну куда ты бьешь василиска единорогом? - шипел Юлиус. - Тебе нужен феникс, дракон или король!

Виверна метким плевком прожгла его карты, неосторожно поднесенные слишком близко.

Метла очень старательно пыталась сбросить Дитриха вниз, Дитц терпел. Пять дней они не летали - ее недовольство можно было понять. Что же будет, когда ему придется возвращаться к себе... В последнее время, Дитц все чаще задумывался об этом. Он как-то быстро оброс здесь друзьями, причем они за короткое время стали ему очень близки.

Метла выдала очередной вираж и пошла на снижение за Средней Старухой. Метла прекрасно знала, куда Дитцу надо и всегда летала туда кружным путем. Вот и сейчас она подлетела к Лысой Горе сзади, скрытно.

Дитц соскочил на песок, нырнул за большой камень и оказался в пещере.

- Ну здравствуй! - радостно облапил его Бернт. - Есть для нас что-то?

- Да, - кивнул Дитц. - Мой план одобрили. Но король сказал, что надеется на вашу помощь против Буйных Рыцарей. Понимаете, я не смогу подвести под Рокамору всех и сразу...

- Что мы должны будем сделать? - перебил его сбивчивые объяснения Бернт.

- Я думаю, что смогу тайно вывести принцессу - но за нами может быть погоня. А еще... король сказал, что Буйные попытаются разбежаться, но их надо судить за все их злодеяния... Король передает, что ты, Бернт и твои люди - все вы будете произнесены... проведены... в рыцари.

Разбойники негромко засмеялись. Бернт улыбнулся в усы:

- Может произведены?

- Может произведены...

- Мы стараемся не за награду, - посерьезнел Бернт. - Про Баумгартнера королю сказал? Он с Манфридусом одной веревочкой связан... Нитто с Фалько недавно очередного лазутчика поймали - паучье чутье у Бездонной Шахты, чувствует опасность, да не знает, где ее искать...

- Сказал, - кивнул Дитц. - Вам его трогать не надо. Его королевская гвардия арестует, когда с колдуном покончено будет.

Бернт кивнул.

***

Помогать Дитриху с Рокаморой повезло Эбуру, Хофмайстеру и Райнхольту. Подвернулись под палец колдуна. Буйные Рыцари нервничали, Дитц не вызывал у них особого доверия, а на что способна Рокамора они уже знали.

- Так ты точно...

- Заткнитесь! - резко бросил Дитц. - Ждите меня здесь!

Юлиусу не понадобилось выкрадывать ключ. Колдун сам вручил его Дитриху в руки и он, первым делом, отпечатал его на сырой глине. Глина высохнет, Лесные Братья зальют отпечаток бронзой - и будет у заговорщиков дубликат...

Рокамора просыпаться не хотела, но Дитц был настойчив. Теперь он хорошо понимал, чем отличается монстр от обычного животного. В Рокаморе была какая-то глубинная злобность. Чтобы сдвинуть ее с места, Дитцу пришлось оплести ее всю стальным канатом внутри себя самого. Он не знал, как описать это иначе.

Увидев монстра, рыцари испуганно заматерились и едва не прыгнули с уступа в воду.

- Прекратите трусить! - презрительно сказал Дитц. - И откройте клетку!

Рокамора, похожая на трех ежей, соединенных душевыми шлангами, отлично умела съеживаться и протискиваться. Она злобно чакнула на Хофмайстера зубами, тот отшатнулся...

- А-а-а-а-а! - нога рыцаря соскользнула с уступа, в последний момент он сумел ухватиться руками за клетку. - Помогите!

Он болтался над рекою, как сосиска, темные воды быстро несли палые листья к недалекому водопаду. Река Гремящая обрушивалась со скалы на равнину пятью каскадами - но Хофмайстер, в своей кольчуге, пошел бы на дно еще задолго до них.

- Чего стоите?! - рявкнул на Эбура с Райнхольтом Дитц. - Вытаскивайте его!

Рокамора, для поддержания атмосферы, злобно рычала.

Хофмайстера вытащили, на древки метел набросили железные цепи. Дитц опасался, как бы его метла ничего не выдала, но она, понимая важность момента, вела себя смирно. Более, того, она сама держала строй.

Цепи натянулись, звякнули, клетка оторвалась от уступа...

Высоту набирали плавно, взяв вдоль реки в сторону города, пролетели над водопадом и начали заворачивать к замку. Когда дно клетки брякнуло о камень перед входом в донжон, рыцари очень поспешно пососкакивали с метел и бросились врассыпную. И не только они. Слуги, мастеровые, прислужники - разбежались все, кто только был во дворе, попрятались кто куда, набились в кузницу и плотницкую, в оружейную башню, нырнули в подземелье... Дитц остался с Рокаморой один на один.

Он вывел монстра из клетки и зашел в донжон, там его уже поджидал Юлиус, дрожащий с головы до пят.

- Наверху, - хрипло сказал он. - Сказал... сказал, чтобы я помог... затащить ее.

Дитриху недавно тоже дали право прохода в башню. Если колдун так об этом и забудет, это неплохо поможет им.

- Хватайся за цепь, - сказал Дитц. - Не бойся, я не дам ей тебя цапнуть.

Рокамора зарычала. Юлиус побледнел еще сильнее, но за цепь ухватился. Дитц подпихивал монстра в тыловую часть, почему-то второй раз управляться с Рокаморой было проще, но лестница была не очень рассчитана на ее лапы. Колдовская мастерская находилась на самом верху башни, а башня высотой была ровно в девятиэтажный дом. Причем чердак ее был единым целым с мастерской - так что Рокамора сумела распрямиться там во весь рост.

- Можешь идти, - бросил Юлиусу колдун и тот исчез так быстро, словно умел телепортироваться. На этот раз он не стал интересоваться волшебством, хотя тут однозначно затевалось что-то любопытное!

В центре мастерской было установлено гигантское медное блюдо, размером почти до крыши - а его поверхность покрывала тонкая водяная пленка. Все бы ничего, но блюдо стояло вертикально, а вода не стекала вниз.

- Закрой рот, - утомленно приказал Манфридус. - И следи за чудовищем!

Манфридус медленно подошел к блюду, встал перед ним и раскинул руки в стороны:

- Вся доступная мне сила, - низким голосом начал он. - Войди в эту воду, войди в эту медь... Открой мне сокрытое чарами втайне, позволь этой тайною мне овладеть...

Лицо Манфридуса буквально посерело, знаки, под поверхностью воды налились золотом, их сияние становилось все ярче и ярче... И тут Дитц понял, что видит огни на хрустальных люстрах, залитый блеском зал, нежно-зеленые стены, хрупкие белые цветы, пышными гирляндами украшающие окна, по которым тоже струится золотой блеск... Зал был похож на корзинку с пирожными - множество девушек в светлых платьях с пышными юбками кружились под переливы пианинных клавиш.

- Королевский бал! - воскликнул Дитц.

- Ты удивительно догадлив, мой ученик, - устало выдохнул колдун, сделал шаг к столику, и раскупорив серебряный кувшин, сделал несколько больших глотков. Зелье остро пахло пряностями. К Манфридусу начал возвращаться нормальный цвет лица.

- О, ты только посмотри, - заметил он, - эти жалкие идиоты действительно думают, что я позволю им... Ветер! Тот что летает повсюду! Тот что доносит слова! - громовым голосом взвился колдун. - Мое послание ты передашь!

В зале мигнул свет, закачались люстры, по мастерской промчался порыв, сдул стопку бумаг со стола, опрокинул пробирки...

- Ты недооцениваешь мою силу, король! - загремел Манфридус. - И зря надеешься на эту глупую фею!

Колдун схватил длинную, загнутую на конце палку и подцепив левую шею Рокаморы, жестоко притянул голову монстра книзу. Отодвинул заслонку с глаза.

Девушек в пышных платьях сбило в кучу, отбросило к стене, люстры опасно закачались и начали падать - одна за другой. Алинари, воздев руки, противостояла буре - ветром ее потихоньку двигало по паркету. Вскочил с места Улаф - летящая на людей люстра испарилась в воздухе.

Манфридус расхохотался, явно отрепетированным смехом, грозным и внушительным (обычно его смех напоминал вопли шакала) и уронил заслонку. Вода стекла с блюда, разлившись по полу, колдун утомленно повалился в кресло:

- Все! Убери ее, - вяло взмахнул рукой он.

И Дитриху пришлось тащить Рокамору по всем бесконечным лестницам вниз уже одному.

***

- Эх парень, - проворчал Бернт. - Если бы можно было послать кого-то постарше...

- Я справлюсь, - обиделся Дитц.

- Не сомневаюсь, - вздохнул разбойник. - Возьми-ка...

Бернт сунул Дитриху наконечник стрелы.

- Наших лазутчиков в замке мало, но они есть. По большей части "уши", но есть и "руки"... Это скажет им, что ты друг. Если что-то пойдет не так... Арвед из прислужников - наш. Понадобится помощь - покажи ему этот знак. Квист и его мальчишка - "уши", с ними можешь передать весточку. Понял?

Дитц серьезно кивнул. Надо же, никогда в жизни не догадался бы, кому свистит Квист!

Дитц снова пощупал ключик сквозь тонкую ткань. Ольгерда обещала сегодня подпоить колдуна.

- ...со мной. Приказ Манфридуса!

Ни одному из рыцарей не пришло в голову, что Дитц мошенничает - удачно его колдун пару недель назад за монстром послал. Даже Гарт ничего не заподозрил.

Нервничал Дитц ужасно - внутри было пусто и щекотно. Но, так как Рокамору боялись все, его нервозность выглядела вполне естественной.

Чудовище проснулось почти мгновенно и следовало за Дитрихом очень охотно. Дитрих пообещал чудовищу то, чего оно жаждало. Больше всего на свете все монстры мечтают добраться до глотки своего хозяина.

А вот в донжоне ее пришлось сдерживать. Ждали сигнала Ольгерды, и каждая минута тянулась часом.

А если Ольгерда передумала и решила его предать? Клятва не даст рассказать... но зачем что-то говорить, если колдун сам застукает Дитца здесь, с Рокаморой в обнимку?

Когда Юлиус скатился по лестнице, Дитц взмок от облегчения.

- Быстрее! - прошипел тот, грубо хватаясь за цепь. Похоже, он уже и Рокамору боялся меньше, чем Манфридуса.

Дитц опасался, что звяканье выдаст их, но Манфридус ничего не слышал. Он звучно плескался за ширмой и еще пел - громко, немузыкально:

- А уточка кря-кря-кря...

Юлиус, не выдержав, громко хрюкнул. Мокрый упелянд сох на стуле у камина.

Ольгерда, сидящая на кровати в одной ночнушке, активно замахала руками, призывая действовать. Чудовище охотно склонило голову, его ожидание жгло Дитцу грудь.

- Шт... - колдун с грохотом поднялся в ванной, опрокидывая ширму, в тот самый момент, когда Дитц сдвинул заслонку.

Так он и застыл - голый, с протянутой вперед рукой.

- А-а-а-а-а! - завизжал Юлиус.

Тяжелая заслонка рухнула с грохотом, Ольгерда с вскриком перелетела через кровать, Юлиус присел, закрывая голову руками - Рокамора, решив, что сегодня ее день, попыталась им закусить.

- Фу! - одернул ее Дитц. С каждым разом устанавливать контроль над монстром было все легче. Рокамора словно бы... смирялась.

- Она... она больше не кинется? - истерически спросил Юлиус.

Дитц покачал головой. Ольгерда осторожно подняла голову из-за кровати.

- Тогда я за принцессой! - вскочил Юлиус. - Герда, твоя дурацкая служанка испортила мой лучший камзол! Что я должен надеть?

- Голову надень! - едко посоветовала Ольгерда. - Кто тебя туда пустит!

- Надевай! - Юлиус обрушил на Дитриха мокрую ткань, не смущаясь тем, что бегает туда-сюда под носом у Рокаморы. - Снесешь всех!

- А...а...

- Ничего у тебя не выйдет, - Ольгерда плюхнулась на кровать, заложив ногу на ногу. - Что он наколдует? Стаю гадящих ворон, или, может быть, гигантских комаров? Позови Гарта, Юлиус.

- Зачем нам Гарт?!

- Гарт - из тех, что всегда переходит на сторону победителя, - презрительно фыркнула Ольгерда. - Теперь он будет служить нам. Приведи его, чтобы он понял, кто здесь теперь главный.

Юлиус нахмурился. Посмотрел на Дитца, на Рокамору...

- Иди уже! - не выдержала Ольгерда. - Вам вдвоем все равно не затащить ее на стену, даже если ты вдруг решишься сесть на метлу.

И Юлиус послушался. Дитц поднял мокрый подол и сделал шаг к лестнице, стараясь не смотреть на каменного колдуна. Странное дело - ну ведь гад Манфридус последний, гад редкостный и человека ему казнить - что муху хлопнуть. А все равно на душе как-то муторно, что они вот так его пьяного и беспомощного... Да и лично Дитцу Манфридус ничего плохого не сделал...

"Заткнись!" - мысленно прикрикнул он на слишком щепетильную совесть, вспоминая узников под замком. Так колдуну и надо, так и надо, тоже, нашел, кого жалеть! Жалеть надо тех, над кем Манфридус издевался!

- А ты иди, загони это в клетку, - велела Ольгерда.

Тоже мне, командирша!

- Сперва поговорим с Гартом, - помотал головой Дитц. - А то, как бы он не решил, что он теперь здесь самый сильный.

Ольгерда недовольно посмотрела на него, но смолчала, признавая правоту. Дитц, поеживаясь, двинулся вниз. Ух, как противно, мокрая тряпка! Но лучше пока оставить ее на себе.

- Ты куда? - не поняла Ольгерда.

- Заклинание! Оно не пропустит Гарта сюда, - пояснил Дитц. - И нет, оно не развеялось, когда Манфридус окаменел - это легенды. Иначе Рокамора уже стала бы плесенью.

Дитц дополз до приемной, с монстром и мокрым упеляндом и плюхнулся на колдуново кресло.

Юлиус, на пару с Гартом, явились буквально через минуту.

- Чт... - Гарт, увидев Рокамору шарахнулся к стене, прикрывая голову руками. И стоял так секунд двадцать, пока не понял, что его никто не ест.

Тогда он опустил руки и открыл глаза. И некоторое время молча изучал открывшийся вид - Дитриха, в одеждах Аламеры, Рокамору, Юлиуса, замершую на лестнице Ольгерду...

- Похоже, у нас тут перемены? - хмыкнул он, падая на стул. - Но без старины Гарта никак?

- О да, - холодно сказала Ольгерда. - У нас перемены.

Женщина продолжила спускаться вниз. Что она такое тащит?

Через десять секунд Дитц получил ответ на свой вопрос. Ольгерда поставила ношу на стол и мальчик вскрикнул от ужаса: это была голова колдуна, отколотая от шеи.

- Ты его убила! - закричал он вскакивая.

Ольгерда истерически расхохоталась, Юлиус воззрился на сестру испуганно, а Гарт... восхищенно.

- А у тебя есть характер, красотка! - со смешком заметил он.

Дитц все не мог прийти в себя. Он думал, что они передадут Манфридуса королю на суд - немного пыльцы феи и он бы ожил... А вот теперь он мертв, обезглавлен и больше никогда не оживет - и это надо было как-то уложить в голове...

- Что такое, сопляки? - презрительно спросила Ольгерда. - Испачкали штанишки? Ваши детские игрушечки предусматривали смерть только понарошку? Или вы думали, что я все забуду и все прощу, все унижения, за все эти годы?! - истерично закончила она.

- Ну-ка тихо! - рявкнул Гарт. - Быстро выкладывайте, что у вас на уме, пока я не разозлился.

Дитц понимал, что должен дать Гарту отпор, но он никак не мог собраться а то, что ему еще и приходилось удерживать чудовище, ничуть не помогало. Ольгерда убила Манфридуса. Хладнокровно взяла и убила, еще и голову его сюда приволокла! Дитц ощутил, будто чья-то рука скручивает его внутренности. Пришлось отвернуться, закрыть глаза и сделать несколько глубоких вздохов.

Как ни странно, первым очнулся Юлиус:

- Я освобожу принцессу. Как герой. Она в меня тут же влюбится, мы поженимся и...

- Заткнись, идиот, - пришла в себя Ольгерда. - Мы освобождаем принцессу и преподносим ее королю. Король отдает нам в награду этот замок и земли...

- А у меня в итоге меняется начальство? - ощерился Гарт. - Не подходит.

Ольгерда в замешательстве вскинула на него взгляд.

- Что таращишься? - ухмыльнулся рыцарь. - Вы все за себя очень хорошо подумали - что каждый из вас получит. А что получаю я? Большое спасибо?

- Мы наградим тебя... - начал было Юлиус, но Гарт только расхохотался.

- Я сам могу себя наградить. Принцесса теперь в моих руках...

- Не думаю, - холодно сказал Дитц. Рокамора зарычала, Гарт сбледнул с лица и, кажется понял, что зарвался.

- Чего ты хочешь, Гарт? Я бы на твоем месте попросил как награду королевское прощение - иначе ты очень быстро окажешься там, где быть не хочешь.

- Королевское прощение... и замок. Вот этот замок.

- Что?! - на два голоса взвыли Ольгерда и Юлиус.

- Спокойно! - одернул их Дитц. - У вас же свой замок есть. Попросите у короля земель и золота - и расходитесь миром.

- Я не хочу земель и золота, - внезапно заявил Юлиус. - Я хочу принцессу. Это освященная веками традиция - принцесса выходит замуж за того, кто ее освободил...

- Так она и согласится идти за первого встречного, - едко заметила Ольгерда.

- Спорим, она влюбится в меня, как только увидит?

Болтаясь при королевском дворе, Дитц с удивлением узнал, что тут иногда и первоклашек женят. Но... Неужели Юлиус хочет жениться в пятнадцать лет? Ему слово "принцесса" последние мозги отшибло!

- Давайте сделаем так, - вздохнул мальчик. - Если принцесса влюбляется в Юлиуса - получаем согласие короля и женим их. Если нет - просто возвращаем ее королю и получаем награду. Договорились?!

- А какой тебе в этом прок, если Юлиус женится на принцессе? - вдруг спросила Ольгерда, глядя змеиными глазами.

- Ты же не забудешь старого друга, став королем? - хмыкнул Дитц глядя Юлиусу в глаза. - Я уверен, вместе мы многого добьемся!

- Если я стану королем, я сделаю тебя своим советником, - вздернул нос Юлиус. - Твоя хитрость мне пригодится.

- Как вы здорово все придумали! - притворно восхитился Гарт. - Король, сестра короля, советник... А Гарту значит замок в зубы, как псу кость - пусть грызет?

- Твои аппетиты растут с каждой минутой, - нахмурился Дитц.

- Чего ты хочешь? - прямо спросила Ольгерда.

- Тебя.

- Что?!

- Если твой брат уболтает принцессу, я становлюсь твоим мужем, - ухмыльнулся Гарт. - Соглашайся крошка, ты не пожалеешь! Или ты уже возмечтала о принцах?

- Как вы все мне надоели! - рявкнула Ольгерда. - Не надейся, что я буду тебя обихаживать!

- О нет, такой ошибки я не совершу, - хрипло засмеялся Гарт и кивнул на каменную голову колдуна. - Я уже вижу, чем это заканчивается! Ты способна заколоть меня во сне кинжалом, если что-то придется тебе не по сердцу!

Дитц протер глаза, несколько раз. Ему мерещится или Гарт в самом деле заигрывает с Ольгердой? Ему что, понравилось то, как она убила Манфридуса? Он тут с ума сойдет...

Ольгерда внимательно посмотрела на Гарта.

- Хорошо, - сказала она резко. - Я стану твоей женой... но никогда не забывай об этом!

Ольгерда взмахнула рукой, голова Манфридуса рухнула на пол и раскололась на части. Один из осколков отлетел прямо к башмаку Дитриха, он побледнел, вскрикнул и подобрал ноги под себя, Юлиус сделал такую гримасу, будто его сейчас стошнит... Гарт влюбленно посмотрел на Ольгерду и Дитца тоже начало мутить.

- Что ты стоишь?! - напустилась на брата та. - Иди, одевайся, пудрись, делай героический вид! Очаруй принцессу, если ты хоть на что-то годен! А ты... загони проклятое чудовище в клетку!

- Хорошо, - сказал Дитц, - я уберу ее. И я буду гонцом, который возвестит королю о свободе принцессы - твоим людям, Гарт, лучше не показываться в королевских землях.

- А тебе? - ощерился тот.

- А я - ребенок, - пожал плечами Дитц. - Какой с меня спрос?

Трепещущий свет факелов освещал двор и в этом свете Юлиус бережно нес на руках мокрую "принцессу". По восточной стене, через комнату Дитца и на юг, через оружейную башню - спасибо перестройкам и заложенным лестницам. "Эленор" нежно прижималась к спасителю и что-то негромко говорила, подквакивающим голосом.

- Не верю глазам своим, у этого идиота получилось, - процедила Ольгерда.

"Правильно не веришь", - мысленно хихикнул Дитц. Стоящая рядом с Ольгердой Ленора сделала вид, что ее тошнит.

- Я пошлю Ларса за священником, - сказал Гарт.

- Прямо сейчас?!

- Пошлю сейчас - а свадьбы сыграем завтра. Обе разом. Только я помню про Баумгартнера? Хочешь делить пирог еще и с ним?

"Какие же вы все тут..." - подумал Дитц. Не замок, а гадючье кубло!

- Тогда посылай за Квистом тоже, - мотнула растрепавшейся косой Ольгерда. - Я не могу выходить замуж в лохмотьях! Где экономка? Надо готовить стол, украшать замок - впереди вся ночь, куча времени!

По ее мнению, спать слугам было необязательно.

Юлиус наконец допер свою ношу донизу и с видимым облегчением опустил на землю.

- Ваше высочество, - Ольгерда с Гартом склонились в низком поклоне. Ленора смотрела на них с превеликим отвращением.

- Кв... ктоо вы? - негромко спросила поддельная принцесса.

- Мы верные слуги короля, - заявил Гарт.

- Я сестра этого юноши.

- Вы сестра моего скваа... спасителя?

- Ваше высочество, я вижу, вы совсем измучены заточением, - запела Ольгерда. - Вы вся мокрая... Позвольте предложить вам мою комнату, я лично переодену вас... Юлиус, не стой столбом! Ты уже рассказал, какой путь проделал из любви к ней?

Дитц зажал рот обеими руками и замычал. Гарт поддал ему локтем так, что мальчик отшатнулся на несколько шагов и едва продышался.

Если Ольгерда пролицедействует еще немного, Дитц захохочет так, что все вороны разлетятся...

По счастью, в этот момент Ольгерда повела "принцессу" к себе и Дитц в шуме и гаме разбуженного двора уже не слышал, что она там ворковала ей на ухо.

- Ленора! - резко позвала Ольгерда. - Немедленно беги на кухню, пусть сварят глинтвейна - и пошевеливайся, если не хочешь, чтобы Тео тебя выпорол!

Ленора резко развернулась и бросилась к лестнице, ее плечи вздрагивали. Дитц попытался пойти за ней, но чья-то ладонь легла ему на плечо. Дитц обернулся...

- Что ты тут делаешь? - удивился он.

Юлиус скривился:

- Ольгерда сказала, чтобы я не путался под руками. Я сделал предложение и принцесса ответила "да"! - возбужденно сказал он. - А потом Ольгерда сказала, чтобы я шел куда-нибудь, потому что на моей кровати она положит принцессу и вообще, чем меньше принцесса меня знает, тем больше шансов, что она не передумает выходить за меня замуж...

Дитц прыснул, не удержавшись.

- ... И тогда я пошел к тебе. Мне кое-что нужно тебе рассказать!

Юлиус раскраснелся, очевидно за эту ночь он получил столько впечатлений, что просто не мог держать их в себе. Дитц выдохнул и смирился:

- Идем.

Юлиус капал ему на уши до самого прибытия Квиста. Принцесса ему была "ну... так себе" и кожа у нее холодная и скользкая, как у лягушки, но зато она мгновенно влюбилась - ха, еще бы, должно быть она таких красавчиков, как он, никогда в жизни не видела...

Дитц пучил глаза, пытаясь не заснуть. Веки наливались чугуном и мальчик отчаянно щипал себя за руку. И тут прибыл Квист - после этого никакая сила не удержала бы Юлиуса на месте.

- ... Нет, - огрызнулась Ольгерда. - Ты будешь жениться в синем камзоле. Даже я... мне слегка переделают мое платье из серебряной парчи - и все. Сейчас важнее всего сшить достойное платье принцессе - за поспешную свадьбу мы еще сумеем оправдаться перед королем, но никогда не оправдаемся, если она будет недостаточно пышной. Принцесса не может выходить замуж, как схваченная увозом крестьянская девчонка!.. Розовый атлас и, непременно, длинный шлейф! А понесет его... - Ольгерда пошарила глазами по сторонам, - понесет его Бриджита!

- Я? - ахнула рослая девица шестнадцати лет.

- Теперь ты - моя личная служанка... кто-нибудь, заприте Ленору, я разберусь с этой мерзавкой позже... И не хватало, чтобы принцесса любовалась ее бородавками! - раздавала команды Ольгерда. - Гертруда! Гертруда, где ты? Угощение! Немедленно начинайте готовить - и украсьте все флагами и лентами! Если ты не справишься - я найду того, кто займет твое место, будь уверена...

Двор бурлил, как кастрюля супа. Дитц медленно побрел к себе - портной полностью прав, сейчас он должен выспаться. Летать ночью по горам опасно. Завтра. Он все сделает завтра.

С утра Юлиус подхватился и убежал готовиться к свадьбе, а Дитц все проспал! Он так вчера устал, что разодрал глаза ближе к полудню - и никто его не разбудил!

Дитц подскочил, как ошпаренный, не умываясь и не расчесываясь, он ломанулся во двор, где выпустил и упустил путеводный клубок. Все бегали, как сумасшедшие! Шли последние приготовления - на шпили и башни развешивали цветные тряпки, слуги носили блюда и судки на столы, сколоченные прямо во дворе, а большую арку, украсившую самое высокое место двора - помост палача, увивали лилиями. Кто-то дополировывал доспехи...

- Ну ты где?! - налетел на Дитца Юлиус. - Будешь моим свидетелем. Приведи себя в порядок, срочно! Надень костюм, в котором в Чародию летал. Свадьба через полчаса!

Дитц поднялся к себе и напряженно смотрел на толпу из-за зубцов, пока не увидел прислужника в зеленом шарфе - после чего пулей слетел вниз.

- Ее посадили в башню заточения, - сказал Арвед.

- Спасибо!

Следовало спешить. Но не успел Дитц зайти к себе, как во вторую дверь забарабанили:

- Ты где? - Юлиус не стал карабкаться по приставным лестницам, а прошел через оружейную башню.

- Я не пойду, - сказал Дитц.

- В смысле?!

- У меня понос! Я перенервничал... Ты готов, что свидетель будет сидеть на горшке во время свадьбы?

- Недотепа! Сиди, пес с тобой! Можешь посмотреть на свадьбу в окошко. Я Ларса в свидетели позову!

Дитц схватил метлу и начал бормотать заговор отвлечения взгляда. Договорил и выскочил на стену - башню заточения больше не стерегли латники, но двери были накрепко заперты.

- Лопнут цепи, истлеют оковы и сломаются засовы! - скороговоркой выпалив заклинание, толкнул дверь он.

Комната была пуста.

Через пару ударов сердца Дитц увидел большой белый узел на оконной решетке - и сразу все понял. Психованная! И как только протиснулась?

Да, большинство заклятий действовали и после смерти колдуна, но не чары, сковывающие волю. Они падали сразу. Ленора что, всю ночь плела веревку из простыней?

Дитц выскочил на стену, перекинул ногу через древко метлы и... ветер, всегда дующий у башни заточения, выбил слезы у него из глаз. Хрупкая фигурка девочки болталась под окном, держась, явно из последних сил.

Преодолевая порывы, Дитц долетел до Леноры... чтобы получить отменный пинок по боку!

- А-а-а-а-а!

Руки девочки не выдержали, метла ловко сманеврировала - Ленора рухнула Дитцу прямо за спину; несколько мгновений она не могла говорить - только отдувалась, как и он.

- Знаешь, - выдохнул Дитц, держась за бок, - если бы я был, к примеру, король, и у меня была такая дочка... я бы плясал, когда ее похитили!

Пальцы, цеплявшиеся за его рукав сжались.

- Да знаю я, кто ты! Меня твой папа прислал, но ты постоянно пыталась меня убить!

- Откуда я знала? - зло спросила принцесса. - Ты же мне ничего не сказал!

- Ты была под чарами. Не хотела бы, а колдуну проболталась!

- Думаешь, я слабовольная дурочка? Он мне три дня спать не давал, прежде чем заколдовать!

- Я думаю, нам надо убираться отсюда. Держись крепче!

Метла завернула за угол и их едва не приложило о стену. Слишком большая нагрузка - метла потихоньку преодолевала ветер, вылетала... но как медленно!

Наконец, под ногами потянулись лесистые холмы, совсем близко синели горы...

- Ой! Мои косы! - внезапно вскрикнула Эленор с радостью.

Дитц обернулся, как ужаленный... внешность служанки Леноры оползала с принцессы, а это значило только одно. Юлиус поцеловал жабу - и открылась суть. В том смысле, что жаба - это жаба, а Эленор - это Эленор!

А из-за гор, по ветру вылетали люди в алых одеждах. Алое знамя с золотым пауком вилось над ними. Не только у Манфридуса был летучий отряд!

- Тряпка у меня в мешке, - быстро проговорил Дитц. - Достань ее, взмахни три раза и надевай на себя - это плащ неуязвимости.

Метла потянула вбок, пытаясь разминуться с отрядом, но ветер и груз работали не на них. Трижды взметнулась алая ткань - а затем обрушилась Дитриху на глаза!

- Ты что? - возмутился он, выпростав голову из ворота.

Рядом, щека к щеке, торчала голова принцессы:

- Не время геройствовать! - прорычала Эленор. - Снижайся, спрячемся в лесу!

- Нам нужно дотянуть до гор - там друзья! В лесу нас зажмут!

Знамя с золотым пауком быстро приближалось. Сзади донесся трубный звук рога - Дитц знал его... Мальчик обернулся - от замка, преодолевая ветер, летел клин рыцарей... А возглавлял его человек в вишневом свадебном бархате. Гарт пригнулся к древку и злобно потрясал кулаком.

- Нам конец, - выдохнула Дитцу на ухо принцесса, которой пришлось обернуться вместе с ним.

Мимо свистнула стрела - паучий отряд был совсем близко. Следующая стрела ткнулась в плащ Аламеры и безвредно соскользнула с ткани.

А безопасные горы были так далеко! Дитрих сделал здоровенный крюк, пытаясь оторваться и теперь преследователи, крутанувшись, тоже были вынуждены бороться с ветром. Пятерка на голубых, быстрых метлах, была уже совсем близко...

Дитц обернулся:

- Ничего на свете лучше нету, чем сожрать протухшую котлету!

Погоня застопорилась, принцесса захихикала. Пятеро самых первых, обвиснув на древках, отчаянно делились своим внутренним миром с лесом внизу.

Буйные рыцари не стали совершать такой ошибки - подлетать близко. Дитц видел летящих навстречу Лесных Братьев, он уже был совсем рядом с горами, когда Гарт начал стрелять.

Молнии не могли причинить вреда ни ему, ни принцессе, но вот укрыть волшебным плащом метлу никак не получалось, она металась из стороны в сторону, Дитц отчаянно цеплялся за древко, визжащая принцесса цеплялась за него, и никакие заклинания на ум не лезли, вообще никакие...

- Метла горит! - завопила Эленор.

- Туши!

- Чем?!

- Да хоть описайся!

Лесные Братья взяли вверх, в рыцарей полетели стрелы, в ответ небо рассекли молнии. Прямо у Дитца на глазах один из разбойников упал вниз. Сзади раздавались крики, и слова сложились сами, очень быстро:

- Я над лесом сеть раскину, ту, что легче паутины, крепче самой крепкой стали, чтобы те, кто вниз упали сразу к ней поприлипали!

И следующий упавший не исчез между елок! Он провалился вниз и полетел вверх, качаясь, как на гигантском батуте.

Дитц тоже летел вниз, отчаянно торопясь. "Метла-вода, лейся-льда, беда-сковорода", - рифмы крутились у него в голове, но никак, никак не связывались вместе, в общий стих! Эленор визжала не прекращая и Дитц ощущал ногами жар. Только бы успеть, только бы успеть, прежде чем пламя доберется до шнура!

Он был уверен, что успеет. Все просто не может не закончиться хорошо!

Но над самым лесом метла начала падать, безжизненно, как обычная деревяшка, опрокидывая их в этот мир, небо, горы, ели - все завертелось колесом и Дитц влип в невидимую сеть, провалился вниз и подлетел наверх, выворачиваясь по пути из Аламеровой тряпки, хватая горящий хворост голыми руками и прижимая к груди...

Принцесса, продолжая орать, принялась сбивать пламя подолом волшебных одежд, обхватив и Дитца и метлу...

- Пришла беда - льется на метлу вода! - наконец родил Дитц, ощущая, как становится мокрой одежда и руки, ой руки, ой, как больно!

Он разжал ладони и вниз посыпались куски хвороста. Древко метлы обгорело, но самое страшное...

Шнур съежился. И лопнул. Метла была мертва.

Несколько секунд Дитц молча смотрел, не в силах осознать произошедшее. Нет, нет, этого не может быть, просто не может! Нет, нет, нет!

- Смотри! - закричала Эленор, показывая вверх.

Мальчик машинально задрал голову, Буйные Рыцари орали, их окутывали мелкие алые разряды... Их осталось мало. Привыкли к неуязвимости, сволочи! У Дитца на глазах, Гарт внезапно повернул и рванул назад, к замку, а вот паучий отряд продолжал сражаться. Но Лесных Братьев было больше и Дитц перестал беспокоиться за эту битву.

Если бы он только чуть раньше придумал про воду... Совсем чуть-чуть! Дитц уткнулся в обгорелые прутья лицом, не обращая внимания на боль в обожженных руках, и безудержно, отчаянно разревелся. Он плакал и плакал и все никак не мог остановится. Из-за него, это все из-за него! Если бы он не спал так долго, не сочинял так медленно!

- Ты чего? - сунулась Эленор. - Смотри, наши победили!

- Она была моим другом. Она поверила, что все будет хорошо. А я-а-а-а-а-а...

- Дитц, - опустился к ним Бернт, - Дитц...

- Она была живая, Бернт. Она из-за меня умерла... - Дитц показал разбойнику обгоревший алый шнур.

За его спиной начинала хлюпать носом принцесса.

- У меня тоже многие погибли сегодня, - просто сказал Бернт. - Дитц, мы оплачем их позже. Баумгартнер не отступится так просто и у Амзеля есть еще силы... Ваше высочество, залезайте ко мне. Фалько, возьми мальчика.

Дитц бережно уложил шнур в поясной кошель и попытался забраться на метлу Фалько, но не смог. Невидимая сеть упруго пружинила, ладони, на попытку схватиться за мокрое дерево, отозвались такой болью, что Дитц заорал.

В конце концов, Фалько подцепил его древком, усаживая впереди себя и плотно обхватил двумя руками. Дитц пригнулся, чтобы не заслонять обзор... На его плечо что-то плюхнулось, горячий язычок лизнул мокрую щеку.

- Твой зверь? - спросил Фалько с улыбкой. - Она во время боя так Амзеля за самое мягкое куснула, он едва с метлы не слетел!

Дитц бледно улыбнулся в ответ. Разбойники, зеленым потоком, подхватившим алый лист принцессы, петляли между скал, постепенно снижаясь. Наконец, их ноги коснулись земли.

- Дитц! - позвала Эленор, которую Бернт повел в пещеру. Глаза у нее были испуганные.

- Там темновато, - развел руками разбойник, - но зато оттуда нас не сковырнуть... Нам бы продержаться до прихода войск вашего папочки, ваше высочество.

Дитц протолкался к принцессе поближе, Эленор немедленно ухватилась за его локоть и они вместе сошли под землю.

- Я передал послание, - хрипло сказал Дитц. - Улаф знает, что Манфридус мертв... но сказал, что войска, пока туда, пока сюда... дня два, не меньше.

- Один день уже почти прошел - и ладно, - заметил Бернт.

Под ногами хлюпала вода, пол был неровный и принцесса едва не провалилась в канаву. Даже Дитриху приходилось пригибать голову, кое-где встречались осыпи... Дитц раньше не был у разбойников. Неужели они живут в этой мокрети?

Широким наклонным ходом Бернт привел их в обширный подземный зал. Потолок был так высок, что слабый отблеск костра не достигал его, ввысь поднимались огромные колонны, а пол устилал мелкий щебень.

- Старая выработка, - сказал разбойник. - Здесь мы будем в безопасности.

- Что это... - всхлипнула Эленор.

Факелы, принесенные Лесными Братьями, осветили пещеру и нагромождение каменных статуй в ее углах.

- Это гномы, обманутые Баумгартнером и обращенные в камень Рокаморой, - грустно пояснил Бернт. - Не бойся их, принцесса. В круг братья! Все в круг!

- Мы выдали себя, - сказал незнакомый Дитцу одноглазый здоровяк. - Я видел - прихвостни паука следили, куда мы летим. Они будут здесь Бернт, нам не избежать схватки.

- Мы готовы к схватке! - выкрикнул кто-то.

- Здесь мы можем продержаться долго, - спокойно сказал Бернт. - Их больше, но в тесных пещерах у них нет преимущества. К тому же, у нас есть волшебник. Заложите проходы!

Дитц посмотрел на Бернта беспомощным взглядом.

- Исцеляющие заклинания знаешь? - строго спросила Дитца женщина с короткими темными волосами. - Раненых много.

Дитц огорченно помотал головой:

- Рима бы сюда, - вздохнул он. - Вот кто настоящий волшебник - он с детства учится и кучу штук знает... Бумага и перо! У вас есть бумага и перо? - внезапно сообразил он. - Я письмо напишу и Рим пришлет мне заклинания...

- Да когда он пришлет, уже не нужно будет...- невесело хмыкнул старик с окладистой седой бородой.

- У него карликовая виверна, - вмешалась принцесса. - Карликовые виверны делают дырки в пространстве, когда несут почту и способны пролететь через всю страну за полчаса. Найдите перо и бумагу, - повелительно сказала Эленор.

Никто не стал спорить.

Писать Дитц, конечно не смог, но смог диктовать.

"Рим, привет. Слушай, мне очень срочно нужны заклинания на исцеление и что-нибудь боевое, потому что я сижу в пещере с разбойниками и принцессой, Манфридуса убила невеста, а Юлиус женился на лягушке. Скоро будет штурм и у нас полно раненых. Помоги пожалуйста! П.С. письмо пишу не сам, сжег руки".

Эленор дописала последние строчки и отдала письмо Гадюке.

Разбойники бинтовали раненых, Дитриху сунули миску с водой и сказали держать в ней ожоги. Плотная ткань защитила грудь и предплечья, поэтому он отделался только ладонями. Эленор ушла помогать лекарю, а у Дитца наконец появилось время выплакаться. Полумрак удачно скрывал слезы.

- Бернт, они на подходе, - в пещеру ворвался один из наблюдателей. - Прислужники и паучье племя, человек шестьдесят - пять клеток, двадцать летунов! Действуют вместе. Амзеля не видно.

- Пять клеток и двадцать летунов - это семьдесят, - глухо сказал кто-то.

- В одной из клеток - дрова. Они хотят нас выкурить.

Разбойники дружно подняли головы вверх, к недостижимому потолку и дружно захохотали. Наполнить такую пещеру дымом - это надо сжечь пол-леса!

Только Бернт не смеялся.

- Слишком просто, - покачал головой он. - Паук прекрасно знает, что такое подземные выработки. Он наверняка придумал что-то еще!

И тут Дитц получил болезненный укус в ухо:

- Ай! - вскричал он.

- Что случилось? - развернулось несколько человек.

- Гадюка вернулась.

Эленор тут же забрала у виверночки маленький тубус, открыла крышку и ойкнула.

- Поставь меня пожалуйста! - послышался тонкий и очень пронзительный голос. Дитц пораженно развернулся.

Рим стоял у принцессы на ладони и был он ростом ровно с ее мизинец. Дитц изумленно открыл рот.

Эленор шустро сгрузила Рима на землю.

- Я набираю высоту, ты не растешь, а я - расту! - продекламировал он и начал расти. - Расту и в дождик и в мороз... все я достаточно подрос!

И разбойники и принцесса и Дитц - все удивленно таращились на Аримана.

- Лучшая книга заклинаний - это я! - смущенно улыбнулся тот. - И вообще, как я могу сидеть дома, когда у тебя тут разбойники, принцессы, лягушки и штурм, я тоже хочу... Дитц, ты чего?

- У меня метла погибла, - всхлипнул Дитц. - Меня спасла, а сама-а-а...

- Так, погоди, - Рим плюхнулся рядом, прямо на сырой щебень. - Шнур пострадал?

- Лопнул... и обгорел. И теперь...

- Спокойно, метла красная была да?

Дитц убито кивнул.

- Я так и понял, у красных есть характер... Но на них всегда пишут бумажку!

- Какую бумажку... - хлюпнул Дитц.

- Кличка дракона, давшего кровь и имя феи, чей волос! Дитц, если ты не потерял шнур, метлу можно воскресить!

- Правда? - Дитц с надеждой поднял голову.

- Да! Где ты взял эту метлу?

- В королевском хранилище волшебных предметов...

- Они на каждый чих бумажку пишут, - Эленор уселась с другой стороны. - я лично... если мы, конечно, выживем...

- Где ваши раненые? - подхватился Ариман. - Дитц, что с руками? Давай сюда - как погаснет уголек, так и заживет ожог!

Дитц вытащил руки из миски, ужасное жжение резко прошло.

- У нас многих молнией сожгло, - негромко сказал Бернт. Дитц встал и пошел следом за Римом - он ведь тоже волшебник, хотя все время об этом забывает... Они подходили к раненым и в два голоса читали заклинание, переходили к следующим...

- Чего добивается Баумгартнер? - поинтересовалась принцесса. - Его люди пытались меня застрелить!

- Да не тебя, - вздохнул Бернт. - Дитриха. У Паука где-то в замке - уши, к утру он уже все знал... А вот теперь он пришел за тобой.

- Он - не Манфридус, - заметила Эленор. - Он не сможет удержать меня в заложниках. На что он надеется?

- Он - хуже Манфридуса, - с горечью сказал седобородый. - Человек, побывавший у Баумгартнера в руках... ох, принцесса, если он только до тебя доберется, ты всех нас забудешь, а его станешь считать спасителем. Самую главную фею - даже ее обманул, обкрутил!..

- Как такое может быть? - изумилась Эленор.

- Что добывают в этих горах? - внезапно спросил Рим, зажигая на пальце огонек и поднося к колонне.

- Да чего тут только... - откликнулось несколько разбойников сразу. Дитц во все глаза уставился на колонну, ему вдруг показалось, что крохотный участок, который осветил Ариман... пульсирует.

- Чувствуешь? - заметил тот. - Тут какой-то магический минерал добывали... Люди, если не волшебники и не заметят... а вот гномы заметят. Мне легенда про камень доверия сейчас вспомнилась...

- Что за легенда? - повернул голову Бернт.

- Ну, что есть такой камень, кто его носит, тому все будут верить... даже если он точно врет. А только как магия в камне кончится, он прахом рассыплется и все обманутые мигом очнутся... Это очень старая легенда и очень редкий камень, - пожал плечами Рим. - Есть и другие способы обманывать, но на фей они не действуют.

- Нда, - задумчиво сказала Эленор.

- Прости, - вдруг застенчиво спросил Рим. - А это ты специально или... несчастный случай?

- Что? - не поняла девочка.

- Ну, на лице.

- Они не исчезли?! - Эленор в испуге схватилась за щеки и внезапно ка-ак стукнет Дитца по спине: - А ты почему молчал?!

- А я знал, что ты не знаешь?!

Рим прыснул:

- Хочешь, уберу?

- Нет, что ты, я же обожаю быть похожей на болотную жабу! - съязвила принцесса.

- Да? - озадаченно спросил Рим и получил в ответ пылающий взор. - Слушай, да вас девочек не поймешь, что вы считаете красивым - а что нет!

Несколько разбойников расхохотались.

- Просто. Убери. Это. Пожалуйста, - медленно, по слогам произнесла Эленор.

- Хорошо, - кивнул Ариман и принялся колдовать.

Бородавки поблекли и начали уменьшаться.

- Идут по центральной, - появился в зале один из наблюдателей. - Скоро упрутся в завал.

Разбойники зашевелились, забряцали оружием. Дитц увидел у них руках арбалеты. Их с Римом бойцы с собой не взяли, сказали оставаться при раненых.

- Вы не умеете воевать в пещерах, - честно в лоб пояснил Фалько. - Да вы вообще воевать не умеете. Только помешаете.

Потянулись минуты ожидания. Раненые стонали - даже Рим не знал заклятий от пробившей живот стрелы, зато знал заговор, успокаивающий боль.

- Пить, - попросил молодой парень возраста Юлиуса. - Попить, пожалуйста, ребята...

Дитц отодрал кусок ткани от рукава и смочил из фляги, из каких-то фильмов про войну он знал, что раненного в живот нельзя поить, но можно смачивать губы. С потолка падали капли, оставшиеся разбойники негромко переговаривались. Где-то сейчас идет бой, звенят болты, отскакивая от камня, но здесь пока тихо.

Принцесса, нахохлившись, сидела на ящике у костра, закутавшись в плащ. И самое страшное - Дитц уже не был уверен, что все кончится хорошо. Что все останутся живы. Ему тоже хочется зябко завернуться в плащ - и чтобы все взяло и кончилось. Оказывается, битва - это совсем не весело и не интересно. Люди умирают, метлы падают, ты сидишь около раненого и не можешь ничем ему помочь, потому что скорая осталась в другом мире, тетя, которая все уладит, осталась в другом мире, и подмога когда еще прилетит и прилетит ли...

Фалько вернулся с торчащим из плеча кинжалом.

- Я сам виноват - высунулся, - вздохнул он. - Не волнуйтесь, щеглята, отбились. Да нет, не больно, знаете, почему-то не больно...

- А ведь можно завалить проход и заколдовать завал, чтобы не разобрали! - вдруг воскликнул Рим.

- Чего ж ты раньше молчал?! - в один голос ахнули пятеро разбойников.

- А я... только сейчас сообразил, что у вас здесь не Чародия, где каждый... мое заклинание некому будет разрушить!

Разбойники лихорадочно таскали камни. Болты отлетали от щита, который держал взмокший Рим, а Дитц скороговоркой повторял одно и то же четверостишие:

- ... станьте, как стена!

- Все! - мотнул головой Бернт. - Уходим, они не пройдут!

Дитц бежал рядом:

- А как же другие выходы?

- Там нет прохода, - выдохнул Бернт. - Все залито водой, шахты затоплены... к нам не подобраться!

Этот зал никогда не был разбойничьим логовом - слишком сыро, но время от времени Лесные Братья тут прятались. В ящике был запас сухих дров, котел и кожаный мешочек с странной трухой, которая, будучи высыпанной в кипяток превращалась в жиденький суп, с легким привкусом сыра.

Дитц как раз вылизывал свою кружку, подбирая последние капли, когда скалы содрогнулись от отдаленного грохота. И наступила тишина.

- Мне это не нравится, - тихо заметила принцесса.

- Мне тоже, - отозвался Бернт.

- Они... могли завалить нас здесь? - нервно спросил Дитц.

- Хорошая лиса всегда имеет запасной выход, Дитц, - покачал головой разбойник. - Смотри.

Бернт вытащил из мешочка какие-то странные белые штуки.

- Воздушники! - опознала их Эленор. - Но зачем?

Разбойник усмехнулся в усы:

- Нижние шахты залиты водой, да. Но это не значит, что оттуда нет выхода на поверхность. Просто придется съесть пару воздушников, полчасика понырять и немного поползать по скалам, если хочешь выбраться. Однако... Арним, Бьйори! Проверьте центральный.

Бернт успокоил Дитца, но мальчик переживал за раненых. Ладно, они нырнут - а парень с дыркой в животе? Тоже нырнет?

- Бернт, вода! - вдруг закричал издали разбойник, пошедший мыть котелок.

- В чем дело?

Бернт вскочил и никакая сила не удержала бы Дитриха, Аримана и Эленор на месте. Принцесса бежала наравне с мальчишками, накрутив слишком длинный подол волшебных одежд на руку. В стене пещеры был проделан штрек, у его начала замер разбойник с котелком.

- Там вода. И она прибывает!

Несколько факелов разом осветили штрек, Дитц едва-едва сумел протиснуться между набившимися к входу взрослыми... Тоннель уходил вглубь под небольшим наклоном и в нем был спуск на нижний уровень - сейчас из воды торчал только верх лестницы. Пока Дитц смотрел, успело прибавиться не меньше двадцати сантиметров.

Бернт выругался:

- Он запрудил Шипку. Вот что это был за взрыв! Теперь вода идет в старый карьер, - пояснил он специально для ребят. - Наши ходы выводят туда.

- Ну, то есть мы в ловушке? - уточнил Рим.

- Река будет наполнять такую пещеру не один день! - не согласился Дитц. - К нам успеет прийти помощь!

- Дитц, - покачал головой Бернт. - Мы утонем намного раньше, чем пещера наполнится целиком.

- Можно наколдовать плот, - предложил Рим. - Вместе мы...

- Даже если подмога завтра уже будет тут - сколько времени уйдет на то, чтобы вернуть реку в прежнее русло? - сурово покачал головой Бернт. - А откачать воду? Надо прорываться.

- Уверен, Паук не терял зря времени и приготовил нам горячую встречу, - невесело хмыкнул разбойник с густой черной бородой.

- Мы идем не тем путем, - вдруг замотал головой Дитц. - Нельзя делать то, что он ждет!

- А телепортироваться я не умею, - грустно заметил Рим. - И ключа от здешнего телепорта у меня нет...

- Нет, нет, погоди... дай мне немного, совсем немного подумать!

И все разом умолкли - и ребята и разбойники, а Дитц думал.

Все его беды с заклинаниями, работающими, как попало, шли из одного источника. Он не был волшебником.

Дитц никогда не был волшебником, магию ему подарила фея - и он все это время воспринимал ее... как что-то чужое, не его. Вон, как колдует Рим - словно дышит! А Дитц... Как будто какой-то протез, что-то чужое пристегнутое к нему - и только последние дни вдруг начал что-то ощущать. Протез, наконец, прирос к телу.

Сейчас, исцеляя раненых, он понял, отчего Рим, легко способный создать чары сам, запоминает уже готовые.

Эти слова говорили сотни волшебников - и Дитц, произнося их, будто бы почувствовал руки этих волшебников на своих плечах.

- Рим, - спросил он, - а бывают какие-нибудь чары, создающие гигантских червяков, поедающих камень?

- Нет.

- Значит нам придется их сейчас придумать.

В качестве носителя Дитц выдернул свой собственный волос.

- Придется сочинить целую балладу, - переживал Рим. - Ну или построение использовать, но я не знаю, как такое сделать... могу только на усиление чар набросать... Дитц, придется описать все - чем он камень ест, как передвигается... Ты знаешь, как передвигаются червяки?

- При помощи щетинок. Они едят землю и получают из нее питательные вещества.

- Не очень-то аппетитно выглядит, - заметил Рим, крутя в руках кусок щебенки.

- А земля - аппетитно?

- Ты прав... значит червь у тебя будет каменный. Будет есть камень и удлиняться. А зубы у него будут алмазные.

- И они будут не во рту, а снаружи, - добавила присевшая к ребятам принцесса. - Он будет крутиться по спирали, как бур!

Глаза Эленор разгорелись, да Дитц и сам очень увлекся:

- А рты у него тогда будут по всей коже!

Бернт, слушающий все это, глубоко вздохнул:

- И сколько времени все это займет?

- Что? - разом подняли головы все трое.

- Как быстро он будет двигаться, - пояснил разбойник. - Черви не очень-то шустрые создания, а тут не меньше ста метров камня в любую сторону. Надо идти в прорыв.

- Лазер! - подскочил на месте Дитц. - У него в башке будет лазер! Он будет плавить камень и пить расплавленный, только надо сделать его огнеупорным!

- Что такое лазер? - поинтересовалась Эленор.

- Это такая штука из моего мира, сфокусированный поток энергии...

- Из твоего мира?!

- Рифма! Мне нужна рифма к слову лазер!

- Что значит "из твоего мира"?

- Потом!

Все глубоко задумались.

- "Зер"... оканчивается на "зер", - бормотал молодой разбойник. - Лазер, лазер... косоглазый, вот!

- "Не все сразу", - прибавил седобородый.

- Давай перенесем твой лазер в середину предложения, - посоветовал Рим. - А срифмуем что-то еще. Чем заклинание ритмичней и мелодичней, тем оно сильнее!

Бернт наблюдал за колдовскими опытами со скептическим видом, разбойники все-таки готовились к прорыву, распределяли роли - кто стреляет, кто заряжает, кто раненых тащит. Эленор и несколько Лесных Братьев нагребли насыпь и теперь Рим пытался изобразить построение прямо на мокрой щебенке, при помощи тесемок, вырезанных Дитцем из подола балахона. Заклинание было решено читать вместе.

- Была волосина - а станет червяк,
Усеян повсюду щетиной.
Пусть эта скотина жрет камни и шлак,
Его не пугает пещер этих мрак,
Ведь лазер сияет во лбу как маяк,
Сгореть может, как утонувший моряк,
Алмазные зубы срежещут - бряк-бряк,
Он ртами по коже покрыт только так,
А дышит и вовсе не ведаю как! - прочитали они на два голоса.

Фалько забулькал, прикрывая рот рукой. И тут волос начал расти. Разбойники шарахнулись с воплями - полуметровый червяк, двухметровый... пятиметровый! И в диаметре метра полтора!

А вот Рим не испугался:

- И где твой лазер? - спросил он.

- Ну... где-то на лбу.

Лоб червя покрывали кожные складки в резко пахнущей слизи. Трогать это категорически не хотелось. И тут он пополз.

- Куда он?! - очумело поинтересовался Бернт.

- Жрать хочет, - ответил Дитц.

- Как здорово, что я прилетел сюда, - задумчиво заметил Ариман. - А то так бы и учил весь вечер скучные уроки...

Червь дополз до стены, и тут все увидели, где у него лазер. Поток пронзительно-алой энергии уперся в камень, тот стремительно раскалялся. И тут червь двинулся внутрь, сперва медленно, неспешно... но за какую-то минуту, втянул в стену все свое пятиметровое тело, оставив после себя оранжевую, медленно темнеющую дыру.

- В цепочку! - скомандовал Бернт. - Передавайте воду, поливайте стену!

Честно говоря, воды в пещере уже было достаточно - сантиметров десять на полу плескалось, так что все они ходили с мокрыми ногами. Камень шипел и пытался обжечь людей паром, воду носили в котелке, передавали в сапогах... Дитц бегая туда-сюда споткнулся и плюхнулся плашмя, Ариман запнулся о него и тоже искупался, а вот принцесса, подвязавшая упелянд мешком на поясе, ловко перепрыгнула через них длинными ногами и побежала к штреку.

Риму пришлось-таки наколдовать плот - раненых нельзя было оставлять на полу.

- Еще час-другой - и нам тоже плот понадобится, - мрачно заметил кто-то.

- Через полчаса червь выползет наружу, - сказал Дитц и получил сразу несколько вопросов, откуда он знает. Но это знал не он. Это червяк прекрасно знал - где какой камень, а где камня нет вообще. Мальчик путано объяснил это разбойникам.

- Не люблю волшебство, - пробормотал один из них, но Дитц даже не обиделся. Он слишком устал для этого и хотел только одного - чтобы сегодняшний день наконец-то кончился. Хоть чем-нибудь.

Взмокшие и усталые они стояли на горе и смотрели на огни. Из свежепроплавленной пещеры на камни с журчанием лился ручей.

- Это же... - пробормотал Фалько. - Это же Пришахтье. А вон - Самоцветное и Железорудка.

- А вот и паучье логово, - мрачно сказал Бернт и Дитц наконец узнал местность - просто он никогда не видел ее в темноте.

- По-моему, настала пора нанести визит, - холодно сказала принцесса.

- Что? - ахнули на два голоса Дитц с Римом.

- Баумгартнер так страстно хочет со мной побеседовать, что даже прислал войско, которое сейчас сторожит пустую пещеру в горах, - бесстрастно заметила Эленор. - Думаю будет вежливо, если я все же нанесу ему визит. Вы же сопроводите меня?

Бернт громко и хрипло рассмеялся:

- А ты не промах, принцесса! Тебя сопроводим не только мы. Хилько, Кейль, на вас раненые. Хутор Перко недалеко, возьмите сыновей Вальдеса... Килиан, Йеско, Ланс... - разбойник перечислил с десяток человек. - Возьмите метлы. Разбудите наших друзей в Самоцветном - пусть ждут сигнала. Видишь ли, принцесса, Эрих Баумгартнер - не тот человек, что оставит поселение и особенно себя без охраны... - пояснил он. - Нам нужно время, чтобы собрать друзей. А теперь ты отправишься с ранеными к Перко.

- Меня зовут Эленор, а не "принцесса", - вздернула нос Эленор. - И я никуда не пойду. Я нужна здесь. Что отличает мятеж от восстановления законности?

- Что? - не понял Бернт.

- То что вы делаете называется "бунт", - пояснила принцесса. - Но это, если среди вас нет представителя законной власти. На мне волшебные одежды неуязвимости. Я иду с вами.

Разбойники потрясенно молчали. Никто не ждал, что тринадцатилетняя принцесса, которую они тут вообще-то спасают, возьмет, да и начнет командовать.

- Когда выступаем? - добила всех Эленор.

- Вот это девчонка! - восхищенно шепнул Дитриху на ухо Ариман.

- Полный кошмар, - вполголоса согласился Дитц и тут же получил по спине. Нет, Эленор точно решила его убить! Как Алька вообще ухитрился в нее влюбиться, он что с ума сошел?

- Вылетаем через полчаса, - наконец сказал Бернт. - Летим низко, у самых макушек деревьев...

- Заклинание отвлечения внимания, - в один голос проговорили Дитц и Римом и улыбнулись друг другу.

Ну, вообще-то стояла тьма кромешная, но Дитц как-то понял, что они обменялись улыбками.

- Волшебники, держитесь поближе ко мне, - скомандовал Бернт. - Прин... Элеонор, ты тоже. Ждем.

Дитц уселся на землю, привалившись спиной к сосне, по шороху он понял, что Ариман и Эленор сели рядом. Это было последним, что он понял. Дитц выключился, как свет в грозу - и буквально через мгновение кто-то начал его трясти, тереть лицо и уши и поливать водой.

- ... да понятно, дети... - говорил кто-то сверху. - Умаялись, не разбудишь...

- Послать бы их к Перко, спать... - вздохнул кто-то. - Парнишка младший едва не падает...

- Они волшебники и они нам нужны, - грустно говорил Бернт. - Самому жалко, что ты думаешь...

Дитц все никак не мог прийти в себя, даже когда сел на метлу, даже когда они с Римом прочли заговор и взлетели... У него было какое-то странное ощущение нереальности всего происходящего, словно он продолжает смотреть сон.

Улицы поселения были темны, но не тихи - слышался говор, бряканье - а выше, на горе, многими огнями переливался терем Баумгартнера.

- Труби, - скомандовал Бернт в темноту. Чиркнуло огниво, еще одно... Дрожащий свет факелов осветил Фалько, прижимающего к губам рог. И Фалько затрубил...

И по всем улицам захлопали калитки и двери, из домов выходили люди, стекаясь к ним, как ручьи к луже. Шли хмурые мужчины, молодые и старые. С дубинами, с топорами, факелами и вилами.

- О-че-шуительно, - восторженно прошептал Рим. - Я участвую в народных волнениях.

- Братья мои! - хрипло выкрикнул Бернт. - Проклятый колдун мертв и Паука нам теперь терпеть не к чему! Довольно он попил из нас соков!

- Да! - одобрительно взревело вокруг. - Долой Паука! Повесить его на воротах!

- Не выдержат! - пронзительно закричал с забора какой-то мальчишка. Ну да, Дитрих на его месте тоже не усидел бы дома...

Толпа ответила многоголосым хохотом.

- Потопить в речке! Приковать в шахте, пусть хлебнет нашего!

Бернт нагнулся и внезапно подхватил на плечо взвизгнувшую Эленор:

- Принцесса с нами! Вот пусть она и решит!

- Принцесса? Принцесса! - изумленно ахнули вокруг.

- Баумгартнер должен ответить за свои преступления! - звонко выкрикнула Эленор. - Ответить перед Королевским Судом! Мой отец вынесет ему приговор!

- Забить Паука в колодки! - взревел здоровенный мужик рядом. - И пусть решает король!

- В колодки! - подхватил народ. - А прихвостней его мы на месте разрешим!

Ариман поежился, поймав взгляд Дитриха. Похоже, народные волнения перестали казаться ему настолько уж увлекательными.

- Вперед! - рявкнул Бернт. - Нашу запевай!

- Мы вольные разбойники... никто нам не указ... - загудело вокруг. Дитц вцепился Фалько в локоть, чтобы его не стоптали, Рим ухватился за Дитца, Эленор, как знамя, ехала у Бернта на плече, бледная, но из всех сил изображающая невозмутимость.

Терем Баумгартнера встретил их запертыми воротами в бревно толщиной. Сверху на толпу попытались вылить чан кипятка, Дитц сумел оттолкнуть его на расстоянии... во дворе дико заорали, мальчик поежился.

Толпа с гудением ударилась о ворота, взлетели топоры...

- ... истлеют...оковы... засовы... - бормотал рядом Рим.

И ворота распахнулись. Многоголосый рев взлетел над обширным двором. Дитц не видел самой схватки, они с Римом прижимались спиной к частоколу, куда зашвырнул их Фалько, между ними жалась к бревнам Эленор, ссаженная наземь Бернтом. Просто было ничего не понятно, вокруг ревут, гудят, орут, толкают друг друга взрослые...

У ног Дитца в землю вошла стрела, мальчик задрал голову...

- Воздух! - завопил он.

Рим вскинул руки вверх. Летучий отряд, развернувшись, шел на второй заход.

И тут небеса громыхнули так, что вздрогнула земля. Шипящая молния вонзилась в землю посреди двора, еще одна и еще...

- О неееееет! - в совершенном ужасе взвыл Рим.

Вспышки молний высветили тень гигантских крыл...

Летуны горохом посыпались с метел на землю, кувыркаясь, и земля содрогнулась, словно пытаясь стряхнуть их. Люди с воплями шарахнулись в стороны, прижимаясь к заборам и строениям.

Антрацитово-черный дракон опустился на двор, блики фонарей, горящих на высоких резных столбах, отражались в гладкой чешуе, как в черной воде. Дракон опустил морду, с интересом принюхиваясь к неподвижным телам в темных лужах, а с его спины соскочил высокий человек в черном плаще. Его голубые глаза холодно светились в темноте.

- Ариман. Немедленно домой.

- Ой-ей, - посочувствовал Дитц.

Рим медленно отлепился от частокола.

- Пап, я...

- Вижу, - сухо сказал Бальтазар, оглядев его с головы до ног. - И записку твоего друга тоже прочитал. С этого дня я запрещаю вам общаться.

- Почему? - изумленно брякнул Дитц. - Что я такого сделал?

Взгляд светящихся голубым глаз остановился на нем и мальчик поежился. Рука Эленор до хруста сдавила его предплечье.

- Ты плохо влияешь на Аримана, - наконец сказал Бальтазар. - Сын, мне долго ждать?

- Но пап, я же не могу все бросить посреди боя! - внезапно возмутился Рим.

- Сейчас будет тебе бой. И разбойники будут и принцессы. По всем лужам напрыгался? - Бальтазар стремительным шагом двинулся вперед и Рим, перестав искушать судьбу, подошел к отцу.

- Залезай, - скомандовал тот. - Почему ты поднял щит? В тебя кто-то стрелял?

- Паучьи прислужники, - буркнул Рим, подтягиваясь в седло.

Взгляд колдуна прошелся по двору и зацепился за герб на груди одного из спешенных метельщиков; несчастный побледнел...

С небес рубанула еще одна молния, дракон взлетал прямо в грозу... Рим, с виноватой улыбкой помахал Дитриху рукой, тот помахал в ответ...

Голубое слепящее сияние залило двор и померкло.

- Куда они делись?! - вдруг вскрикнул кто-то. Дитц повернул голову...

На дворе не осталось ни одного стражника, ни одного метельщика. Зато появилась куча изумленных сусликов.

- Ариман - сын Бальтазара Драхена?! - завопила Эленор Дитцу на ухо так, что тот чуть не оглох.

- А ты что, знаешь его папу? - удивился Дитц отшатываясь и зажимая ухо.

- Самый могучий черный маг всех десяти королевств. Повелитель драконов. Думаешь, его хоть кто-нибудь не знает?

Дитц повертел головой, натыкаясь на пораженные взгляды людей...

- А что, его правда все знают? - ошеломленно спросил он.

- Ты что, с луны свалился? - не выдержала принцесса. - Откуда ты такой вылез?

- Из дупла...

- Из какого дупла?

- Алька переход в мой мир почему-то в дупле сделал...

- Твой мир?

- Я из другого мира, - признался Дитц.

Похрамывая, подошел Бернт. Улыбнулся в усы:

- А удачно получилось, ничего не скажешь!.. Одни суслики кругом... Отлично сработано!

- Наверное его папа рассердился, что Ариман сражался за правое дело, - предположил Дитц, стараясь не глядеть на тела. - Я в этом смысле на него плохо повлиял.

- Ну... - закашлялся Бернт. - Боюсь он имел в виду немного не то. Дитц, откроешь нам дверь? Пока выковырять из этого кокона главного паука!

***

- Тихо! Тихо! - вопил секретарь.

В зал суда ввели Гарта и воцарился адский гвалт. Особенно усердствовали Лесные Братья.

Все изменилось, перевернулось с головы на ноги - теперь разбойниками именовали рыцарей и прислужников, а бывших разбойников производили в рыцари. Бернт до сих пор ходил с круглыми глазами - ему титул пожаловали прямо во дворе Паучьего Терема.

Дитц видел все из окна - как прилетели королевские войска, как Эленор выбежала навстречу отцу, а тот подкинул ее на руки и долго-долго стоял, прижимая дочь к себе...

На утоптанной земле двора там и тут ярко желтели пятна песка - им присыпали кровь. И все это вышло из-за Дитриха. Если бы он только сумел рассчитать, продумать все получше - может и не было бы около терема свежего кургана.

Дитц вымылся как раз к похоронам и успел поприсутствовать. После чего поднялся наверх, залез под одеяло и принялся пускать в подушку слезы. Лучше бы он и не рождался. Дитц узнал одного из мертвецов - тот парень, которому он губы смачивал, не дожил до утра.

И все потому, что Дитц не учел... не подумал о Баумгартнере, сражаясь с Манфридусом.

- Дитц, ты где? - ворвался в спальню Фалько, рану которого вчера успешно заговорили - хоть что-то Дитц смог сделать верно...

- Ты что? - тихо спросил Фалько. - Ты ранен? Где-то болит?

Дитц помотал головой.

- Какой дурак тебя туда только пустил, - разбойник нахмурившись хлопнул ладонью по бедру. Сел на кровать:

- Дитц, ну так бывает. Люди смертны... а они ушли зная, что победа близка. В первый раз за все эти годы, Дитц!

- Это из-за меня, - буркнул мальчик.

- Не смей, - Фалько обхватил его руками, выдернул из подушки и прижал к себе. - Ты такое для нас для всех сделал! Дитц, это не могло закончиться бескровно, понимаешь, не могло. Войны не выигрывают одной только хитростью. Ну, перестань, тебя там король видеть хочет...

Дитц умылся, пригладил волосы и вместе с Фалько спустился во двор. И неожиданно тоже оказался в объятьях короля.

- Спасибо тебе, - тепло сказал тот и тут же нахмурился: - Ты плакал?

Разумеется после этого Дитц сразу же разревелся вновь и никто и ни что не могло его утешить. Зато и Эленор начала плакать вместе с ним - и радостная встреча закончилась озером слез, мокрыми носовыми платками и теплым молоком, которым их с принцессой пытались напоить.

На суд Дитца не очень-то хотели пускать, мол хватит с тебя, но он очень хотел узнать всю эту историю целиком и полностью. Одним из свидетелей выступала сама Аламера, пробужденная ото сна.

И Дитриха очень интересовало, как так вышло. У Баумгартнера в самом деле был камень доверия - он раскололся, когда Паук попытался уговорить толпу разбойников выпустить его на волю. Камень камнем, но... вложить половину силы в волшебный плащ, а потом так просто дать поносить его первому встречному!

Однако, первым судили Гарта. Секретарь кое-как угомонил публику.

Никогда Дитц не видел Гарта таким... поникшим. Он-то думал, рыцарь будет пылать ненавистью, проклинать всех, а Гарт стоит и в пол смотрит...

Стражники упихали Гарта на скамью подсудимых, на середину зала вышел прокурор:

- Гарт Амзель. Потомок славного рода отважных рыцарей - сам он никогда не отличался смелостью. Десять лет назад, во время битвы у Янтарного Озера, Амзель трусливо бежал с поля боя, вероломно покинув своего сюзерена. Но он ошибся, думая, что барон Верес погиб. Королевские войска успели прийти на помощь - и когда о преступлении Амзеля стало известно, он бросил все, бежал под крыло Манфридусу Скверному - и на службе у колдуна добавил к первому своему преступлению множество других. Грабеж и убийства, работорговля, поджоги и насилие - вот чем отмечен его путь... Обвинение вызывает первого свидетеля.

Бернт выполз со скамьи, спустился вниз и взошел на трибуну.

- Ваше имя?

- Бернт Шенк.

- Сэр Бернт Шенк, - поправил король.

- Профессия?

- Разбойник.

В зале раздались робкие смешки.

- Предводитель народной освободительной армии "Лесные Братья", - перевел король.

Бернт начал рассказывать и рассказывал долго. Дитц уже слышал это все - как насчитывали неподъемный налог, угоняли в рабство деревнями, разлучали семьи, забирали имущество, жгли дома и поля... а вот столичная публика ахала, возмущалась и кинула в Гарта дохлой кошкой, после чего заседание прервалось - стража искала кошкометателя, чтобы выгнать вон, но не нашла.

Наконец Бернт закончил. Прокурор поблагодарил его и тот вернулся на место.

- Именно Гарт Амзель возглавлял отряд, похитивший принцессу Эленор Апфельбаум. Вызывается второй свидетель обвинения... Ваше имя.

- Сэр Готхильф Аккер. Начальник охраны дворца.

Сэр Готхильф был лаконичен. Четко и сухо он рассказал все, что произошло тем вечером. Должно быть, ему было не слишком-то приятно это вспоминать - как они оказались беспомощны перед чудищем.

- ... после гибели колдуна, Амзель, со свойственной ему принципиальностью, решил примкнуть к победителям, но его погубила собственная жадность. Просто вернуть принцессу, обменяв ее на королевское прощение, он не мог. Вызывается третий свидетель!

Дитц вздохнул и вылез с места. Спустился вниз и пошел по каменным плитам, спиной ощущая на себе сотни взглядов.

- Ваше имя.

- Дитрих Штоф.

Его историю было решено на публику не выносить, а вот фамилию... Почему бы нет?

- Род занятий?

- Ученик волшебника.

- Расскажите нам вашу историю.

- Все началось с того, что мы с Алькой... с Альвхайдом обсуждали, можно ли спасти принцессу без взрослых и как это сделать... - начал Дитц. На трибунах негромко засмеялись.

- ... тогда я понял, что Ленора - это Эленор. Все сложилось! И то, как изощренно измывался над ней колдун, и то, с какой миной она выбросила портал в колодец - "не трогай, это герб королей!"... окончательно я убедился применив чары прозрения... Но, понимаете, Юлиус и Ольгерда, они такие жадные, что им все было мало - а еще и Гарт... В общем, в том, что Юлиус женился на лягушке, виноват только он сам!

Трибуны снова засмеялись, прокурор положил ладонь Дитриху на плечо:

- Погоня, - напомнил он.

- А, да... Гарт летел, грозил кулаком, пулял молниями, но как только понял, что у Лесных Братьев - заговоренное оружие, тут же смылся и больше на поле боя не показывался... Он бы и из Паучьего Терема смылся, но они с Баумгартнером подрались за метлу и сломали ее...

- Спасибо, - сказал прокурор и Дитц поспешил обратно, на свое место.

- Жадность действительно погубила брата и сестру Врона, и сэра Амзеля. Юлиус Врона женился на жабе, носящей облик принцессы...

Тут прокурору пришлось замолкнуть, пережидая хохот трибун.

- Тихо! - снова завопил секретарь.

- ...А Гарт Амзель взял в жены Ольгерду Врона. Обнаружив обман, он в ярости гонится за мальчиком и принцессой, но не настигает их. И, последнее его преступление - Амзель примыкает к Эриху Баумгартнеру, в попытке того захватить Эленор. Он отдает под команду Баумгатнера всех своих людей. На этом моя речь закончена. Гарт Амзель обвиняется в дезертирстве, разбое, работорговле и государственной измене. Обвинение требует смертной казни!

В зале - гробовая тишина.

- Обвиняемому есть, что сказать в свою защиту? - сухо спрашивает король, переплетая пальцы. Король - и есть судья на этом заседании.

- У меня не было выхода, - хрипло говорит Гарт. - Битва у Янтарного озера была проиграна - лишь такой упрямец, как Верес мог не признавать это. Откуда мне было знать, что придет помощь? Я отступил, пытаясь сберечь жизни своих людей - но меня обвинили в трусости и дезертирстве. Вы сами не оставили мне иного выбора, как идти на службу к Манфридусу Скверному! Меня обвиняют в разбое и работорговле - но я лишь выполнял приказы властителя провинции... Тебя зовут "Справедливым", Рагнборг Второй. Ты ведь сам отдал Северный Отрог и соседние земли колдуну. Так в чем тогда провинился я?

Зал ахнул, пальцы короля судорожно застыли.

- Во время войны, Гарт Амзель, такие как ты, идут прислуживать врагу! - поднялась с места Эленор.

- Ну что же, - мрачно ответил король. - Я действительно сам отдал земли колдуну. Я снимаю с тебя обвинение в разбое. Хватит и государственной измены.

- Я не причинил принцессе вреда, хотя мог, - хрипло выдохнул Гарт.

- Не убил - практически спас? - едко заметил Дитц, не удержавшись.

- Я выполнял приказ...

- Хватит! - громыхнул король. - Я буду столь же милосерден к тебе, Гарт Амзель, сколь милосерден ты был к моей дочери. Я заменяю смертную казнь пожизненной каторгой. Ты будешь ломать камень в горах, как и те, кого ты угонял в рабство - до тех пор, пока душа будет держаться в твоем теле!

Процесс над Баумгартнером шел несколько дней подряд и, разумеется, Дитц не приходил каждый раз. Главным обвинением Баумгартнера была именно государственная измена и покушение на корону - к этому всему шла работорговля и рабовладение, мошенничество, грабеж и убийства. Вести с процесса, каждый вечер выкрикивал на площади глашатай. Так, Дитц узнал, что твой преступный путь Эрих Баумгартнер начал с ограбления хозяйской лавки, бежал из столицы на восток страны, открыл свое дело, обманывал, мошенничал, убирал конкурентов руками грабителей... Там он и вышел на Манфридуса, который разводил в тех местах монстров, пытаясь играть в Темного Властелина, и натворил вместе с ним немало нехороших дел. Вскоре подельники, скрываясь от королевских гвардейцев, перебрались в Ниман, где Эрих Баумгартнер, прозванный Пауком, начал вести дела с гномами...

На гномов Дитц полюбовался. Гномы приезжали давать показания. У них были такие большие и пышные бороды, что Дитц решил непременно тоже завести бороду, когда вырастет. Гномы даже подарили ему большую бусину для бороды, но Дитц в тот же день передарил ее Бьярту.

Теперь, когда Дитриху не надо было изображать из себя невесть что, они спокойно общались, хотя надо сказать, его прошлые знакомые были изрядно удивлены. Тот же Бьярт особенно переживал, что ничего не заподозрил раньше - он считал себя проницательным.

От гномов Баумгартнер и узнал, насколько богат рудами и самоцветами Северный Отрог. Дальше он подделывает документы, объявляя себя хозяином одной из гор - и так как дело было в изрядной глуши, это сошло ему с рук. Как подельники расплатились с нанятой бригадой гномов, все уже знали. А дальше и произошла история с волшебной одеждой...

Аламера, разумеется, была нечеловечески прекрасна, как и все феи. Ее черные волосы падали шелковым водопадом до самого пола, а большие фиолетовые глаза выражали грусть. Несчастные волшебные одежды, которые Дитц помнил грязными, мокрыми и застиранными, вернувшись к истинной владелице, сияли багрянцем и белизной.

- Я - Аламера, предводительница фей Западной Чародии! - звучно ответила она на вопрос прокурора. - Сто пятьдесят лет назад, во время Войны Серебряных Мечей, я вложила большую часть своей силы в этот плащ, и пока он на мне, я неуязвима ни для стали, ни для проклятий! Но я слабею без своих волшебных одежд. Я снимала их только на ночь. Однажды привратник сказал мне, что уже месяц к воротам моего замка ходит странный человек и просит принять его... Это был Эрих Баумгартнер. Он бросился мне в ноги, умоляя спасти его друга.

Трибуны зашелестели.

- Он рассказал мне очень трогательную историю молодого колдуна из Амаливии, совершившего в юности страшную ошибку, присоединившись к злым волшебникам. Теперь Манфридус желал их покинуть, но опасался мести. И я отдала Баумгартнеру свой упелянд...

Фея замолчала, вид у нее был такой, будто она спрашивает сама себя: "И зачем я это сделала?"

- Бернт! - толкнул разбойника Дитц. - Расскажи ей, как вы едва не отпустили Паука!

Тот поднялся с места:

- Я тоже испытал это. Все мы это испытали. В ту ночь Баумгартнер сказал, что мы совершаем страшную ошибку, а он всегда заботился о простом народе... Он всегда заботился, как бы у народа лишний грош в кармане не завалялся!.. Но в тот момент... я вдруг поверил ему. И все ребята поверили. И мы... мы просили прощения. А затем кулон, который он всегда носил на груди, раскололся, рассыпался - и мы очухались.

- Это был камень доверия - как только в нем кончается сила, камень рассыпается, а обманутые приходят в себя, - добавил Дитц.

- Я слышала о нем. Слышала, но никогда не думала, что столкнусь с этим сама, - задумчиво качнула головой Аламера. - Вы решили справиться с силой камня вместе... Остроумный ход. Но как вы узнали, что Баумгартнер носит камень доверия?

- Мой друг просто предположил это, - признался Дитц.

Навалиться на толстяка всей толпой у них получилось случайно.

***

Улаф был вынужден заговорить Баумгартнера на немоту - тот выкручивался, как намыленный и сбивал свидетелей с толку. Только в самом конце, когда вся картина была ясна, а прокурор сказал свое слово, Пауку вернули дар речи:

- Что я могу сказать вам друзья мои? - начал он под свист и крики трибун. - Да, друзья! Я не считаю никого из присутствующих здесь врагом - и только то, что мои истинные мотивы и действия оказались искажены, вызывает вашу враждебность, но я уверен, что вместе мы восстановим истину...

Говорил Баумгартнер ужасно проникновенно, если его не знать - и безо всякого камня поверишь.

Виноват во всем, разумеется был Манфридус. Это он обманул юного, наивного, хотя и немного сбившегося с пути Эриха. Соврал про то, что собирается оставить зло и вынудил нечаянно обмануть Аламеру...

- Друзья мои, я делал все что мог. Колдуну постоянно хотел денег, еще больше денег - и я создал в захолустье, в глуши, процветающую промышленность - ах, чего мне это стоило, сколько сил и бессонных ночей... Я всегда уважал королевскую власть и узнав, что принцесса схвачена разбойниками, делал все, чтобы ее спасти...

Слова его вызывали бурю возмущения, выкрики и ругань Лесных Братьев, жители столицы пытались выразить свои чувства при помощи гнилых помидоров, но не докидывали. Баумгартнер вещал, перекрикивая шум зычным голосом.

- ... и я надеюсь, что король, прозванный в народе "Справедливым" в самом деле сможет рассудить по справедливости. Если мои ошибки непростительны настолько, что я заслужил каторгу - пусть будет так, - смиренно закончил Баумгартнер.

Король молчал и шум в зале начинал утихать. Наконец замолкли все.

- Не будет тебе каторги, Эрих Баумгартнер, - тяжело и тихо произнес Рагнборг. - За все, что ты натворил, бывает только одно наказание.

***

У Дитриха оставалось здесь только два важных дела - и для обоих были нужны феи.

Кровь дракона Ариман недавно прислал. Нужный дракон был из их питомника, что не удивительно - кроме Драхенов никто в десяти королевствах драконов не разводил. А еще в шнуре погибшей метлы были волосы Алинари - так что придется попросить у нее прядь.

- Я буду вымачивать волосы семь дней, - пояснил Улаф. - Затем мы с тобой расплетем старый шнур и вплетем остатки старой пряжи в новую. Не переживай, такое часто происходит именно с такими метлами... хотя эту, - волшебник сверился с бумажкой, - эту еще не переплетали, она довольно молода...

Второе дело Дитриха было намного, намного сложнее. После суда он очень сильно удивился, он не думал, что Аламера такая старая!

- Жизнь феи - ее магия, - пояснил Улаф. - Они умирают, когда тратят ее всю. Поэтому феи никогда не превращают свой нос в хобот и не щекочут им друзей...

Эта фраза явно предназначалась Альке.

- Феи занимаются чудесами, только чудесами. Создать плащ неуязвимости. Сделать тебя волшебником...

- Пыльца фей их магия, да? - понял Дитц.

- Их магия и их жизнь, - важно кивнул Улаф.

- А у тебя она в пробирке за стеклом стоит, - заметил Алька.

- Феи продают пыльцу, но не всякому, а только тому, чьи намерения чисты...

- Продают? - в один голос ахнули Дитц и Алька.

- Свою жизнь?!

- Что вас так удивляет, мальчики мои? - приподнял бровь Улаф. - Разве люди не делают так же? Жизнь людей измеряется временем, разве мы не продаем свое время за деньги?

Под таким углом Дитц на это на все не смотрел.

- А зачем тебе пыльца фей? - поинтересовался Алька, повернувшись к Дитцу.

- Чтобы расколдовать всех превращенных в камень.

***

- Сколько их? - тихо спросила Алинари.

- Много, - покачал головой Дитц. - Но ведь можно собрать фей... я бы никогда не посмел просить о таком только вас!

- Речь идет о моих подданных, - сказал Рагнборг. - И корона заплатит за них.

- Я соберу круг фей, - решительно сказала Аламера. - Но вы знаете наши условия. Такая сила дается лишь в руки человека, намерения которого чисты. Просящий должен пройти испытание светом.

- А это что? - с легким испугом спросил Дитц.

- Пламя, через которое ты должен пройти, - пояснила Аламера. - Но оно не обожжет чистого душой.

- Сложно, - признался Дитц. - Вот к примеру шея - глянешь в зеркало и сразу видно, чистая она у тебя или нет. А откуда я знаю, душа у меня чистая, или как.

Аламера улыбнулась, а фея Алинари совершенно не по-фейски хрюкнула.

- Наставник, может вы сходите? У вас-то душа точно чистая!

Улаф внезапно порозовел:

- Умеешь же ты делать людям комплименты, Дитц. Не бойся ничего, тебя не тронет пламя.

- Я заколдовал Паскуле проклятьем тухлой котлеты. Обманул Юлиуса и Ольгерду. Превратил Манфридуса в камень, когда тот был пьяный и беспомощный. И перед этим... колдун приказал мне натравить Рокамору на узников - они тоже стали камнем, я знал, что их можно расколдовать пыльцой фей и думал это будет просто, а это, оказывается, непросто... - сбивчиво заговорил Дитц. - А еще я убежал из дому в другой мир, чтобы не объясняться с теткой за двойку, обидел Машку и Аньку... Я точно не пройду через это пламя.

- Мы же писали письма твоей тете, - сказал Улаф.

- Только ее это точно не успокоило! - выдохнул Дитц.

- Я знаю, - глубоко вздохнул Улаф. - Женщину, чей ребенок пропал невозможно успокоить письмом. Мы все очень виноваты перед ней - и я тоже.

- И я, - негромко сказал король. - Я тоже виноват перед ней - и очень хорошо понимаю, что она чувствовала.

- Через пламя никто не пройдет, - подвел итог Дитц, у которого защипало в глазах. - Люди, гномы и герои останутся камнем. Слушайте, а давайте Альку отправим, он-то точно чистый!

- Я портал украл, - испуганно признался Алька. - И шоколадный торт с кухни стелепатировал... А еще лазал по крышам, хотя мне запретили и Хильдину фарфоровую собачку в ручей уронил, а потом соврал, что в глаза ее не видел...

- Да это испытание светом хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь проходил? - взвыл Дитц. - Или его только грудной младенец пройти может?!

- Проходил, - мягко сказала Аламера. - И вы тоже сможете его пройти. Куда хуже, когда человек не может вспомнить за собой прегрешений.

- Почему? - удивился Алька.

- Если человек ничего за собой не помнит - значит, его совесть крепко спит.

***

Сбылась мечта идиота - та самая Чаша Пламени находилась не где-то, а в Академии Доброго Волшебства. Дитц помнится, хотел на нее посмотреть? Ну вот, пожалуйста, очень может даже, что это вообще последнее, на что он посмотрит.

Под копытами пегаса расстилалась бескрайняя гладь Чародейского озера, Алинари звонко хохотала впереди - полет явно доставлял ей удовольствие.

Дитриху летать на пегасе совершенно не понравилось. Движения крыльев вверх-вниз слегка покачивали волшебную лошадь и... в общем, хорошо, что пегасы - очень чуткие и понимающие животные - тот, что вез Дитца сам понял, что пора приземлиться, и дать всаднику возможность поделиться своим внутренним миром с миром окружающим.

Поэтому Академия Доброго Волшебства вызвала у Дитца гораздо меньший восторг, чем могла бы. Тонкие башни вырастали из лилового уступа, сами лиловые снизу и белеющие к верху, они почему-то вызвали у Дитриха ассоциацию полупрозрачными поганками, рядком лезущими из щели между досками. Возможно, дело в том, что они были такие тонкие, бело-сиреневые и остроконечные...

Замок высился на уступе над озером, к воде сбегал серпантин дороги, у причала покачивался корабль с золотыми парусами. Вблизи Академия добрых волшебников производила довольно... мощное впечатление. Словно бы эти самые волшебники так и не сумели договориться между собой, как она должна выглядеть. За стенами теснилась мешанина невысоких голубых и нежно розовых строений. Голубые выглядели просто и строго - массивность, прямые линии, колонны, позолота. Строитель розовых, похоже, ненавидел все прямое. Причудливой формы корпуса, в бахроме башенок, были опутаны затейливо изогнутыми переходами и лестницами. Пегасы пошли на снижение, миновали прекрасный белый дворец, взмахнули крыльями над парком и, наконец, приземлились на небольшую площадь, вымощенную матовым стеклом бирюзового цвета; Дитц не выдержал:

- А что, архитектор был дальтоником?

Перед ними высилось здание цвета клубники со сливками, а в клумбах, добавляя картине красок, цвели голубые орхидеи.

- Двести лет назад злые волшебники, под руководством Ульхарда Драхена, уничтожили Академию Добра, - сказала Аламера. - Земля, сожженная драконьим пламенем, была покрыта толстой стеклянной коркой... Но, Анделин Кристелл, величайший из волшебников Запада сказал, что даже из ужасного можно сотворить прекрасное, если добро и гармония царят в твоем сердце. Вместе со своей дочерью, Аурелией, они создали из драконьего стекла эти удивительные дворцы... к сожалению, Анделин и его дочь любили разные цвета. Тогда было решено, что Аурелия строит жилые корпуса для девочек, а Анделин - для мальчиков. Объединяющим же цветом был выбран сиреневый, содержащий в себе и голубое и розовое...

- Так это что, все стеклянное? - поразился Дитц,

- Кое-что добавилось позже, но в основном - да, - ответила вместо матери Алинари. - Занятия, балы и собрания проходят в Замке Света, ты видел его сверху. А здесь, - фея обвела рукой окрестности, - живут.

- А почему так пусто и тихо?

- Так ведь сентябрь начался! - улыбнулась фея. - Все на занятиях. Держи.

В руку Дитриха ткнулся небольшой золотой ключик.

- Тебе туда, - взмахнула рукой Алинари, указывая на голубой, расписанный золотыми звездами дом на другом конце площади. - Ключ будет тем теплее, чем ближе ты к своей комнате, а у двери - засветится. Я приду за тобой, когда будет вынесено решение, а пока - отдыхай, гуляй... столовую найдешь?

Дитц молча показал фее путеводный клубочек. Он сильно рассчитывал на то, что подружится с кем-нибудь здесь - и ему покажут разные интересные места Академии Добра, так же, как Рим и Тиффани показывали Академию Зла.

Феи куда-то пошли, ведя за собой пегасов, Дитц, как и было сказано, направился к голубому зданию. Между звездными колоннами пряталось крыльцо, дальше шли высокие белые двери. Холл оказался выложен белой и голубой плиткой, над ним нависал балкон, на который вели две лестницы, а вглубь здания уходил широкий коридор. Ключ повел Дитца наверх.

Матовые стеклянные перила были приятно-шелковистыми на ощупь, прибитый штырями к ступеням ковер не давал оскользнуться. Дитц поднялся на балкон, отсюда начинался еще один коридор. По обе его стороны тянулся ряд дверей. Ни на одной не было номера, зато каждая была украшена какой-либо сценой - фехтующие мальчики, мальчик верхом на грифоне, волшебник бьется с виверной, бегущие единороги... И везде все те же три цвета - белый, голубой, золотой.

Ключ все никак не хотел светиться. Дитц шел-шел и вышел в... гостиную?

Здесь было много столиков и диванов, под огромными витражными окнами росли в кадках неизвестные растения, издающие запах сливочного лимона. Интересно, куда ведет та лестница у окна?

Но только Дитц шагнул в ту сторону, ключ похолодел. Понятно... он узнает куда ведет эта лестница позже. За этот полет Дитц весь ведь пропах пегасами. Вспотевшие пегасы пахли, как воск который сплевываешь в ладонь, хорошенько пожевав медовые соты, поэтому Дитцу страшно хотелось меда. Именно такого, в сотах, откусываешь и жуешь, как медовую жвачку...

Короче, нужно было вымыться.

Дитц прошел через гостиную и снова пошел по коридору. Ключ начал светиться перед дверью, на которой мальчик наколдовывал стаю птиц. Дитц открыл ее и зашел внутрь.

Комната оказалась довольно уютной. Ирисы, на огромном витражном окне покачивались под невидимым ветром. Над светлой кроватью нависал темно-голубой балдахин, в пушистом ковре тонули ноги. Еще здесь был расписанный радужными единорогами белый шкаф, огромный письменный стол и несколько полок над ним. У окна пристроился знакомый ячеистый стеллаж для ингредиентов, котелок, маленькая жаровня и доска для построений с координатной сеткой. Прямо на тумбочке обнаружилась тонкая тетрадочка. "Помогалки и лечилки", - значилось на обложке.

"С пятном на одежде
Ходит лишь невежда,
А отличник знает
Что чем отстирает", - гласил первый стих.

Дальше шел перечень заклятий - одни изводили пятна от чернил, другие помогали с пятнами от сока, третьи заставляли исчезнуть зеленые травяные пятна... Дитц перелистнул страницу. Как залечить царапину и ожог, что делать с разбитым носом - все это можно было найти здесь. Как чинить порванные книжки, стричь волосы, плести косички - на все эти случаи были придуманы заклинания. Да... в мире без магии волшебники правда делаются беспомощными! Только сейчас Дитц оценил Алькину смелость. Это ведь очень и очень страшно - лезть в незнакомый мир! Просто Дитц, когда сам полез в незнакомый мир, об этом не думал. И где бы он был, если бы не Улаф, Алинари, Бернт и Рим!

Дитц тихо отворил голубую дверь слева от шкафа - и увидел фаянсовый трон. Следующая дверь вела в ванную. Большой круглый бассейн из прозрачного бирюзового стекла занимал почти всю комнату, но больше всего мальчика удивили краны - их было пять.

Забравшись внутрь бассейна, Дитц открыл первый - и в ванну полилась вода. Дитц настроил температуру и с любопытством открыл второй...

Оттуда хлынул поток пузырей. На воздухе пузыри начинали увеличиваться и Дитц поскорее перекрыл кран, пока пена не хлынула на пол - каждый пузырь надулся размером с его голову!

Третий кран мальчик открывал с легкой опаской. Из крана посыпались разноцветные капсулы, в воде эти капсулы мигом разбухали, становясь губками для мытья... и двух десятков одному Дитриху более чем достаточно!

Четвертый кран был очень уж здоровый. Когда Дитц повернул вентиль, оттуда посыпались разноцветные шарики, в воде они с шипением взрывались волнами разноцветной пены, которая быстро поднималась вверх и это было просто офигенно!

- Кто тут царь морской? - завопил Дитц, разгоняя пену руками. Пена шипела и перла вверх и наконец подошла к краю... Дитц срочно выключил кран, но пена все равно продолжала прибывать - это исходили радужными волнами уже упавшие бомбочки... Мальчик нырнул и выдернул затычку. Стихию удалось усмирить.

Из последнего крана полилась розовая жижа с земляничным запахом. Дитц подставил язык и обплевался - это оказался шампунь.

Наплескавшись, обтершись и переодевшись, Дитц собрался искать столовую - есть хотелось неимоверно. Он проскакал вниз по лестнице, катнувшись последние два метра по перилам, выскочил на крыльцо и хотел уже было достать клубочек, как вдруг его внимание привлекло галдящее облако над деревьями парка. Облако было похоже на комету - темная точка-головка и длинный щебечущий хвост. Вдруг точка мигнула... и материализовалась прямо перед ним!

Гадюка влетела Дитцу под рубаху, даже не кусанув за ухо, по своей любимой привычке. Через минуту вокруг мальчика закружилось облако маленьких, возмущенно чирикающих пташек.

- Виверна - со мной, - внушительно сказал Дитц.

Но пташки продолжали чирикать и клубиться вокруг, более того, самая смелая клюнула Дитриха в палец...

- Облака пухлы в небе синевы. Только, их пухлее, знаете кто? Вы!

Птички, раздувшись как воздушные шары, мелко-мелко трепыхали крошечными крылышками - но бесполезно. Легкий ветерок неспешно относил их в сторону деревьев.

Виверна, выбравшись из-под воротника издала чихание, напоминающее ехидный смешок и вытянула шею... Дитц быстро прикрыл уши руками:

- Обойдемся сегодня без нежностей. Ты же не просто так прорывалась сюда?

Зверек протянул лапку с кожаным тубусом. Дитц быстро расстегнул его и достал письмо.

Ариман написал ему без всяких тайных шифров и прочей конспирации. Всего три предложения, от которых сердце у Дитриха упало в желудок и затрепыхалось там.

- Спрячься, - попросил он виверну, оттянув ворот. Та снова нырнула под рубашку, просквозила до поясного ремня и вольготно разлеглась там.

Дитц поправил курточку и спустил клубок на землю.

Столовая находилась в сиреневом дворце. Тут было много маленьких круглых столиков, за которыми сидели, ели и болтали мальчишки в голубых атласных костюмчиках и девочки в пышных розовых сарафанчиках. Еду брали с блюд, выставленных на большом столе, то и дело туда подходили люди в фиолетовой форме, заменяя опустевшие блюда на полные. На Дитриха, который совершенно случайно оказался одет в похожий голубой костюмчик, никто не обращал внимания. Мальчик поднял голову - над первым этажом нависала балюстрада, лестница на балкон была перекрыта толстым золотым шнуром, на котором висела табличка "только для преподавателей". Вот туда-то ему и надо!

Дитц переступил через шнур и беспечно пошел вверх по лестнице - как вдруг что-то ухватило его за лодыжку!

- Ты разве преподаватель, мальчик? - сварливо спросил шнур, обмотавшийся вокруг его ноги в два витка.

- Да. Я просто экспериментировал над зельем омоложения - очень успешно!

- Ха. Ха. Ха, - внятно произнес шнур. - Очень остроумно. Иди вниз.

- Не могу, - признался Дитц. - Мне туда очень-очень нужно. От этого зависит... В общем, мне нужно поговорить с Мелисент Фэйр по личному вопросу, а я даже не знаю, как она выглядит!

- Высокая блондинка с голубыми глазами, - сообщил шнур, - несколько прядей окрашены в розовый. Ты ее узнаешь. А теперь возвращайся!

Шнур принялся тянуть Дитриха за лодыжку, мальчику пришлось сделать шаг вниз, потом еще один... И так, пока он не сошел совсем. Шнур удовлетворенно отпустил ногу и повис, зацепившись за второй столбик.

Дитц решил, что дождется Мелисент, непременно дождется, пока она пройдет здесь, но пока... он взял тарелку и подошел к главному столу. Тут было полно всяких вкусностей, в другое время Дитц бы попробовал все, но сейчас не было настроения. Взяв рыбу с салатом и сок, мальчик устроился за самым ближним к лестнице столиком и принялся есть, не отрывая взгляда от ступенек. Рядом сидели старшеклассники лет по семнадцать, не обращавшие на него никакого внимания.

Дитц как раз сделал последний глоток сока, когда на лестнице показались две женщины в лавандовых платьях с серебряной вышивной, светлые волосы одной из них украшало несколько розовых прядей... мальчик вскочил, как ужаленный.

- Простите! - подскочил он к женщинам. - Это ведь вы - Мелисент Фэйр?

- В чем дело? - спросила блондинка. - У тебя какие-то вопросы по предмету?

- Нет, это личный вопрос, - признался Дитц. - Я бы хотел... хотел поговорить наедине, если можно.

- Тогда я пойду. Обсуждайте свои личные вопросы молодой человек, - мило улыбнулась вторая женщина.

- Какие же у тебя ко мне личные вопросы? - улыбаясь спросила Мелисент. Дитц видел по ее улыбке - она думает, что он приперся к ней с какой-то несерьезной детской чепухой. А он не мог понять, как она может так спокойно улыбаться.

- Почему вы бросили Рима? - выдохнул он.

- Что? - подняла бровь Мелисент. - Какого Рима?

- Аримана. Вашего сына. Почему вы никогда не пытались его увидеть?

Мелисент воззрилась на него, как на привидение. Ее улыбка мгновенно погасла, а лицо буквально посерело:

- Кто ты?! - выдавила она. - Откуда ты взялся?!

- Из Амаливии. Я дружу с Ариманом, он хороший. Когда он узнал, что я лечу сюда, он попросил найти его мать.

- За что? - внезапно спросила Мелисент, Дитц растерялся:

- Что - за что?

- Мне все это. За что мне все это?!

- Мел, ты в порядке? - спросил какой-то волшебник, спускающийся по лестнице.

- Да, да... конечно, - фальшиво рассмеялась та: - Идем!

Мелисент больно схватила Дитца за руку и поволокла за собой. Ученики расступались перед ней, и они быстро спустились с крыльца. Волшебница тянула его дальше, к деревьям, по тропинке между ними...

Вскоре они дошли до пустынного сквера, негромко журчащего фонтанчиком.

- Никогда не смей больше подходить ко мне и задавать такие вопросы, - негромко сказала Мелисент. - Иначе, твоя учеба здесь быстро закончится.

- Я не учусь в Академии, - холодно сказал Дитц. - И если вы мне не ответите, я буду ходить следом и задам этот вопрос при всех. Вы можете меня заколдовать, но меня это не остановит. Ариману нужен ответ - и я получу его.

Волшебница посмотрела на него так, будто увидела впервые. Дитц молча и упрямо смотрел ей в глаза.

- Я страшно ошиблась в юности...- наконец сказала она. - А теперь моя ошибка пытается узнать, почему она мне не нужна! А кому нужны ошибки и напоминая о них? Не смотри на меня сердитыми глазами. Ты хотел ответ? Вот твой ответ.

- Второй вопрос, - не выдержал Дитц. - У вас сердце вообще есть?

- Ты просто очень маленький и очень глупый, - безнадежно отмахнулась волшебница. - Ты ничего не понимаешь.

- Да, - едко сказал Дитц. - Мне правда не понять, как можно бросить своего ребенка и считать его ошибкой.

- Вырастешь - узнаешь, - усмехнулась Мелисент, она уже полностью пришла в себя. - Я ответила на все твои вопросы?

- На второй я себе сам ответил, - сердито сказал Дитц. - Там, где у человека сердце - у вас просто дыра и в ней лягушки квакают... не понимаю, как папа Рима вообще на вас женился!

- Потому что я была юной идиоткой и согласилась выйти за него замуж. Впрочем, бесполезно объяснять такие вещи младенцу... - Мелисент резко развернулась, разметя подолом сухую листву. - Надеюсь, я больше не увижу тебя.

Цокот каблуков волшебницы постепенно стихал, Дитц сел на лавочку и принялся сосредоточенно грызть костяшку указательного пальца. Рима было очень жалко. Как Дитц объяснит ему, что мать бросила его, потому что она бессердечная дура?

Погода на следующее утро полностью соответствовала настроению. Было ветрено и пасмурно, а заскочившая перед завтраком Алинари обрадовала Дитриха тем, что испытание будет проходить сегодня. У него сразу пропал аппетит от страха - на завтрак Дитц шел шаркая и смотря под ноги. И чуть не наступил на странную рыжую звездочку... Дитц задрал голову, дерево, под которым он шел было полностью усеяно этими звездочками. Ветер качал ветви, плоды осыпались звездопадом. Дитц задумчиво подобрал один и понюхал, пахло апельсином. И он решил надкусить...

На вкус было как хлеб, апельсиновый хлеб... печенье! Это же самое настоящее печенье, только по плотности, как зефир! Дитц сжевал одну, другую и принялся ползать под деревом, собирая зефирки. Альке привезет. И Риму отправит, ну, как утешение, что тут еще сделаешь...

Дитц так глубоко ушел в свои мысли, что и не заметил, как налетел на кого-то.

- Эй! - очень возмутился этот кто-то. - Ты меня толкнул.

- Прости, - поднял голову Дитц. - Я не заметил тебя.

Мальчику, которого он толкнул, было, наверное, столько же лет, сколько и Дитцу, но он выглядел очень хрупким, как будто никогда не держал ничего тяжелее ручки. У мальчика были светлые карие глаза, горящие гневом, и пышная шапка золотых волос.

- Не заметил меня?! - еще сильнее возмутился тот. - Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Я - Лайонелл Кристелл!

- Дитц.

- Я что, спрашивал, как тебя зовут? Слушай, может мне поучить тебя вежливости?

- Сам сперва научись, - не выдержал Дитц.

Мальчик расстегнул футляр на поясе и достал блестящую палочку с серебристой звездой на макушке:

- Дуэль!

- А что это? - не удержался Дитц, показав пальцем на палочку.

Лайонелл поднял на Дитца удивленный взгляд, но ответить не успел - Гадюка, мирно дремавшая в кармане, среди зефирок, поняла, что хозяина обижают. Она вылетела Лайонеллу в лицо шипящей гранатой, волшебник отшатнулся, машинально отмахиваясь палочкой, со звездочки слетела ослепительная вспышка...

-А-ай! - завизжала какая-то девочка, Дитц обернулся на звук и увидел рыжего йети в розовом сарафане. Шерсть, покрывавшая йети, удлинялась на глазах.

- Что здесь происходит? - строго спросил седой волшебник, в лиловой мантии с серебряными звездами. - Как вам не стыдно, молодые люди!

- Это все он! - Дитц и Лайонелл одновременно указали друг на друга.

- Печально, - сказал волшебник, взмахивая палочкой и йети исчез.

На его месте появилась кареглазая девочка с длинными рыжими кудрями, одетая в розовое платье.

- Дураки! - возмутилась девочка.

- Печально, - повторил волшебник, - что вы не хотите честно признаться в своем проступке... Даю еще один шанс. Кто начал?

- Он! - одновременно уверенно ответили Дитц и Лайонелл.

- Тогда мы с вами сейчас пойдем к директору, - сообщил волшебник. - И там поговорим о кодексе поведения доброго волшебника и прочих интересных вещах... Ну так что?

- Пойдем! - воинственно откликнулся Лайонелл. - Тебе там будет крышка! - обернулся к Дитриху он.

- Пойдем, конечно, - согласился Дитц. - Расскажешь директору, как устроил драку на ровном месте.

- Ты меня толкнул!

- А ты любому, кто тебя нечаянно толкнет, лезешь бить морду?

- Возможно тебе следовало просто извиниться? - заметил волшебник, внимательно слушающий перепалку.

- Так в том-то и дело, что я извинился!

- Это было не извинение! - скривил морду Лайонелл.

Дитц заметил, что вокруг них начинают собираться зрители - подошли трое мальчишек их возраста и две девочки-старшеклассницы.

- И как же ты извинился? - поинтересовался волшебник.

- Сказал "прости, я тебя не заметил".

- И натравил на меня какую-то тварь!

- Ты вызвал меня на дуэль, а она просто меня защищала!

- Так, - прервал их волшебник, - вижу, что вы оба виноваты в ссоре. Но разве так стоит вести себя товарищам? Разве должны добрые маги швырять друг в друга проклятьями, как какие-то злыдни? Я говорю что-то смешное?

- Я просто вспомнил смешное, - сказал Дитц, который когда-то участвовал в конкурсе "юный злыдень" и, между прочим, второе место занял.

- Прекрасно, что радость не покидает вас, юноша, но сейчас не время и не место... я предлагаю вам помириться и пожать друг другу руки. Ты извинишься еще раз...

- Не буду я ему руку жать! - возмутился Лайонелл.

- Не буду я перед ним извиняться, - мотнул головой Дитц.

- И вообще я вызываю его на дуэль за оскорбление! - Лайонелл снова выхватил свою палочку.

- Что здесь? - звонко спросила какая-то девочка подходя к зрителям.

- Кристелл опять бушует, - ответил лопоухий мальчишка.

- На него снова кто-то не так посмотрел, - поддержал его другой мальчик.

- Я - Лайонелл Кристелл. Когда-нибудь я стану Верховным Чародеем Запада...

- ...Если старший брат разрешит, - ехидно закончил третий мальчик.

- Очень печально, что вы не сумели найти в своем сердце согласия и готовности к примирению, - заметил преподаватель. - Разумеется, я не разрешаю вам дуэль. И я вынужден наказать обоих. Ваш класс и год обучения?

- Наказать меня - из-за него? - возмутился Лайонелл.

Дитц даже возмущаться не стал. Это взрослые всегда так делают. По большей части, им плевать на справедливость. А тетка еще лучше делала - говорила "договаривайтесь друг с другом сами, но будете драться - накажу всех". А с Анькой временами вообще договориться невозможно!

- Четвертый год, - подсказал один из мальчишек. - Класс феникса. А второго я не знаю...

Волшебник достал из футляра такую же палочку, как у Кристелла и начертил какой-то сложный знак. В воздухе зависла сияющая хрустальная сфера.

- Твой год и класс? - обратился он к Дитриху.

- Я здесь не учусь, - признался он. - Я из Амаливии. Меня феи привезли, для того чтобы я прошел испытание светом...

Головы присутствующих задрались вверх, все уставились на сияющую сферу...

- Не врет, - нарушил молчание лопоухий.

- Вот видите! - торжествующе заявил Лайонелл. - Представляете, что он натворил, если его должны испытать светом!

- Мне нужна помощь фей, - пояснил Дитц. - Это их условие.

- А ты знаешь, что с тобой будет, когда выяснится, что ты недостоин? - торжествующе спросил Лайонелл. - Последний, говорят, выжил, но остался без всей кожи...

- Простите, - раздалось из-за спин собравшихся, - вы не видели здесь одного очень вредного и противного мальчика по имени Лайонелл?

Раздвинув старшеклассников плечом, вперед выдвинулся высокий парень лет семнадцати. У него были золотые волосы и светло-карие глаза.

- Что ты здесь делаешь? - испугался Лайонелл. - Мне не нужна нянька!

- С тобой хочет поговорить отец. Он ждет тебя во Дворце Чести.

И Лайонелл, скривившись, пошел за братом.

- Ну что же... Надеюсь в следующий раз вы будете дружелюбнее друг к другу, - развел руками преподаватель, развеял сферу и тоже ушел.

А вот мальчишки остались.

- Почему тебя должны испытывать светом? - спросил самый длинный.

- У нас в Амаливии, один колдун превратил людей в камень, - пояснил Дитц. - Чтобы расколдовать их нужна пыльца фей.

- А почему именно ты?

- Ну, я в это ввязался...- тут Дитц понял, что придется начать с самого начала. - Вы слышали о волшебнике по имени Манфридус Скверный?

- Это тот самый, что околдовал Аламеру! - кивнула девушка с толстой каштановой косой. - Конечно, мы слышали!

- Дело было в камне доверия, - объяснил Дитц. - Но, кажется, проще будет рассказать эту историю с самого начала...

- Расскажи с начала, - закивал лопоухий. - Я Доннил.

Высокий представился Адриком, тихий - Дианом, девушку с косой звали Мирабель, ее кудрявую подругу - Мариэллой.

И Дитц, идя с ними к столовой, начал рассказывать. Про волшебный плащ, жадного Юлиуса, Лесных Братьев и Паука...

Старшеклассницы даже знакомого позвали.

- Линн обожает такие истории, - пояснила Мирабель. - А еще он пишет баллады.

- И пробует их спеть, - добавила Мариэлла.

Так Дитц оброс дополнительными ушами.

- Тема для баллады! - воодушевился Линн, когда Дитц добрался до гибели Манфридуса. - Злой колдун убит невестой!

Они уже вошли в столовую и как раз дошли до стола с едой. Гадюка немедленно вылезла на свет.

- Виверна! - ахнули волшебники.

Гадюка вцепилась в куриную ножку и попыталась утащить ее обратно в логово.

- Вот еще! - быстро прикрыл карман Дитц. - Тут ешь.

- Откуда у тебя виверна? - изумленно спросил Доннил. - Их же только злые волшебники держат.

- Друг подарил, - пояснил Дитц. - Он хороший, но отец у него правда злой волшебник...

- Ты дружишь со злым волшебником?! - поразился Адрик.

- Рим - не злой, - убежденно сказал Дитц.

- Он тоже вырастет черным магом, - покачала головой Мирабель. - Тебе не стоит с ним дружить. Как вы вообще познакомились?

Приключения в Чародии Дитц для краткости пропустил почти полностью - кроме момента, когда пьяный колдун оскорбил Ольгерду.

- Манфридус брал меня с собой в Академию Зла, - пояснил он. - Сперва меня там чуть не съел дракон, потом я почти упал в плотоядные цветы, за мной гонялся тролль, а в итоге меня чуть не превратили в осла. Весело было. Ну, там мы с Римом и познакомились...

- Ты был в Академии Зла?! - поразился Диан.

Адрик тут же отошел к другому краю стола.

- Расскажи! - почти хором потребовали Диан и Доннил. Доннил при этом пролил йогурт мимо чашки.

- Я сперва поем, хорошо? - попросил Дитц.

- Возьми утиную грудку в малиновом соусе, - тут же посоветовала Мирабель. - И вот этот салат.

Доннил порекомендовал пирог, а Мариэлла - десерт.

- Давайте уже быстрее! - поторопил всех Линн. - Я хочу больше услышать про Юлиуса.

- Чем он тебя так заинтересовал? - не понял Дитц.

- Из-за своей жадности и неразборчивости он женился на лягушке! - Линн вдохновленно взмахнул рукой, разливая соус над половиной стола, но не замечая этого. - Я сочиню замечательную балладу...

Часы на главном корпусе пробили полдень, когда Дитц вступил на площадь. Его уже ждали.

... После завтрака его слушателям пришлось бежать на уроки. И только Диан с Доннилом решились прогулять и показать Дитцу Академию.

Доннил трещал без перерыва. Вот бы его с Тиффани познакомить - кто кого переболтает?

- ... во Дворце Чести разрешают споры, взрослых судит Верховный Чародей Запада, а нас - директор... если станешь учиться с нами и с кем-то поругаешься - лучше помирись сам...

- Если это не Лайонелл, - добавил молчаливый Диан.

- Да, с Лайни помириться невозможно, - вздохнул Доннил. - Директор - его дядя, он конечно ругается, но Лайни его совсем не боится... Ой!

- Доннил, - с укоризной сказал молодой волшебник в фиолетовом, появившийся из ворот Дворца Чести. - Тебя издалека слышно - не с твоим голосом прогуливать занятия. Иди на урок.

- Я здесь не учусь, - поспешно объявил Дитц. - Я э-э... на экскурсии.

- Да, я не помню тебя, - задумчиво покачал головой маг. - Не отвлекай других учеников.

Дитц старательно закивал.

Доннил вздохнул и печально помахал ему ладонью. И ушел следом за волшебником.

- Фух! - выдохнул Диан, вылезая из куста. - Едва не попался!

Дитц даже заметить не успел, когда тот прыгнул в этот куст. Перед Дворцом Чести расстилалась мощеная белым булыжником площадь - никакого укрытия, разве что высохший фонтан, но по обе стороны от дверей здания кто-то выставил цветущие кусты в гигантских кадках.

Диан предложил посмотреть фехтовальщиков, потому что это близко и Дитц согласился.

Без проводника можно было заблудиться сразу и насмерть. Если Академия Злого Волшебства была все-таки единым строением, то Академия Доброго вольготно растянулась по всему уступу, по сути представляя собой большой парк, с разбросанными тут и там корпусами.

В парке проводилась местная физкультура. Ученики лазили по сеткам между деревьев, взбирались на скалу, прыгали по расставленным на земле чурбачкам и, конечно же, фехтовали.

- Конрад, ты не ворон с поля отпугиваешь, - выговаривал мальчику со шпагой очередной дядя в фиолетово-серебряном. - А шпага - не палка! Что это за хват?

- Я очень люблю фехтовать, - застенчиво улыбнулся Диан.

- Я тоже люблю, - кивнул Дитц. - Просто не умею.

Диан прыснул.

- А хочешь, к кораблю спустимся? - вдруг предложил он. - Сегодня там занятий нет.

Корабль этот, по словам Диана, мог не только плавать по воде, но еще и летать по небу, а так же нырять в воду в одном озере, а выныривать - в другом. Но, к сожалению, на корабле был сторож. Пустить он их пустил, а вот лазать по вантам и мачтам не дал.

Еще Дитц успел осмотреть зверинец - и больше он не успел ничего.

В полдень над Академией начался колокольный перезвон - наступило время обеда для учеников и время казни для Дитриха. С последним ударом колокола он вступил на площадь перед Дворцом Чести и феи уже ждали его. Прекрасные женщины, взявшись за руки, стояли вокруг сооружения, которое Дитц изначально принял за неработающий фонтан - высокая чаша из искрящегося мрамора, в узком каменном "бассейне".

Сейчас в этой чаше гудело раскаленное добела пламя и Дитцу казалось, что он чувствует жар на расстоянии в десять шагов. К чаше была прислонена простая деревянная платформа с лестницей, а вокруг собралась куча народу - голубая и розовая форма учащихся, фиолетовые плащи преподавателей... Да откуда вы все взялись!

Дитц замер, Диан замер тоже.

- Ты что, правда туда полезешь? - пробормотал он.

Алинари, увидела Дитца, стремительно пошла к нему и взяла за руку. Толпа расступалась перед ней, мальчишки и девчонки стригли Дитца любопытными взглядами, а Диан где-то потерялся.

Доведя Дитца до хоровода фей, Алинари отпустила его и вернулась к матери. Они с Аламерой подняли сцепленные руки. Дитц понял, что должен пройти внутрь круга.

И он прошел. Теперь чашу пламени от него не закрывало ничто. Дитц посмотрел на приставную лестницу и сглотнул. Пусть все ему лечили, что пламя - волшебное, оно выглядело очень уж горячим.

- Готов ли ты? - спросила Аламера.

А Дитц был абсолютно не готов.

- Сейчас... - прошептал он и закрыл глаза. Не видеть казалось легче. Ну почему он? Почему именно он? Столько народа, а в огонь - ему лезть! Почему он должен это делать? Взялся за гуж, не говори, что не дюж? Он подписался только принцессу спасти!

Ну он и трус. Феи точно не хотят сжечь его заживо. И как дальше жить, если он откажется? А как в это лезть? Воображение у Дитриха всегда было хорошее, он очень ярко представил, какая это будет адская боль, как покроется пузырями, закипая, кожа...

Нет, он не о том думает. Вспомни узников, которых ты заколдовал - вот поэтому лезть должен именно ты! Вспомни каменных гномов. Вспомни, как выносили из пещер застывших людей, вспомни каменных героев у донжона...

Вспомни Бернта, с плачем обнимающего ноги статуи - женщина держит за плечи девочку...

И когда Дитц вспомнил Бернта, он понял, что действительно готов. Он должен хотя бы попытаться!

Не открывая глаз, Дитц взялся за перила. Ступени поскрипывали под ногами, гудение приближалось. Дитц замер, воскрешая в памяти, как по-детски ревел отважный разбойник около окаменевшей жены, глубоко вздохнул и шагнул вперед.

И словно с головой нырнул в стакан газировки. Сотни пузырьков объяли тело, все кругом было невозможно золотое, щекотало снаружи и внутри и даже на языке чувствовался привкус крем-соды, Дитриха крутило туда и сюда - и наконец выплеснуло наружу. Он лежал на деревянном помосте, смотрел в небо и пытался продышаться, а серую пелену туч прорывал луч солнца и светил ему прямо в глаза...

На народ на площади ахал и шептался. Наконец, Дитц собрал себя в кучку настолько, что сумел сесть.

- Он прошел испытание! - звучно объявила Аламера. Феи дружно вскинули руки... и шипящее пламя начало опадать, исчезать и меркнуть. А вместо него в чаше стоял большой хрустальный ларец, доверху наполненный золотой, светящейся пыльцой.

- Возьми его, Дитрих, - сказала Аламера. - Используй ее для доброго дела.

Дитц посмотрел на хрустальный ларец и огорченно сказал:

- Я точно его разобью.

Феи негромко засмеялись.

- Не бойся, он небьющийся, - подбодрила его Алинари.

- Да? - Дитц встал, покачиваясь, и взялся за золотое кольцо.

- Этот ларец сможешь открыть только ты, - строго сказала Аламера. - Спускайся.

- Спасибо вам всем, - тихо сказал Дитц, обводя взглядом фей и начал осторожно спускаться. - А-а... что теперь? Летим домой?

- Теперь... Ты оказал мне услугу Дитц. Древние правила фей велят мне отблагодарить тебя. Ты можешь попросить все, что хочешь.

- Так вы уже... - приподнял ларец Дитц.

- Рагнборг заплатил за это, - сказала Аламера. - К тому же, ларец дал тебе круг фей, а не я. Не торопись, Дитц. Подумай, что тебе действительно надо?

Дитц подумал; прядь волос Алинари ему давно дала, а все остальное у него, в общем-то, было... а такого чуда, чтобы тетка не прибила его, как увидит, ни одной фее не совершить. Впрочем, было то, что он мог попросить у них...

- А... вы не обидитесь? - конфузливо спросил он. - Я бы хотел попросить... Вот бы у моих племяшек были куклы похожие на вас с Алинари!

- Ничуть не обижусь, - ласково сказала Аламера. - И приму как комплимент.

Фея протянула руку вперед и на ней вдруг очутилась ее маленькая копия. Только вместо красно-белого упелянда на куколке было пышное платье из алых блесток. Алинари тоже вытянула руку - другая куколка оказалась наряжена кружевное белое платье. Во второй руке Аламеры появилась большая бело-золотая шкатулка, в которую фея и уложила обеих кукол.

Аламера подошла к Дитриху и, нагнувшись, поцеловала в лоб:

- Ты выдержал три испытания. Не удивляйся, подарок тоже становится для многих испытанием...

- Это как? - удивился Дитц, принимая шкатулку.

- Один рыцарь, спасший меня от виверны, попросил меч, разрубающий все, - сказала фея, с копной длинных рыжих кудрей, в платье из живого плюща. - Он погиб в тот же день, неловко повернувшись - меч разрубил ножны и отрубил ему ноги...

- Я решила наградить юношу, спевшего мне прекрасную песню, - сказала ее златокудрая соседка. - Он попросил телегу золота и был убит разбойниками. У каждой из нас много таких историй.

- Ого, - поежился Дитц. - А почему вы говорите о трех испытаниях?

- Первое - испытание твоей смелости, - звучно сказала рыжая.

- Второе - испытание твоей чистоты, - добавила Алинари.

- А третье - испытание моей жадности! - догадался Дитц и феи снова засмеялись.

- Третье - испытание твоего ума, - улыбнулась Аламера.

- Иди сюда, - подозвала Алинари и тоже поцеловала Дитца в лоб теплыми губами, мальчик засмущался... Следующей подошла рыжая фея - и сделала тоже самое.

В конце на Дитрихе можно было жарить яичницу. К тому же, было странное ощущение, будто во лбу засела колючая искорка, а на языке до сих пор ощущалась крем-сода. Алинари увела его с площади - юные волшебницы и волшебники расступались перед ними и глазели, как на невесть какое чудо.

Пришел в себя Дитц только под вечер - потому что, дойдя до своей комнаты, он упал и тут же уснул. Сняв Гадюку с головы и переложив ее на подушку, мальчик обнаружил на тумбочке у кровати поднос с едой, принесенный кем-то заботливым. Кое-что было уже понадкусано.

Дитц поплелся в ванную, поплескать в лицо водой и смыть остатки сна - и застыл перед зеркалом. На его лбу, прямо по центру, поверх шрамчика, сияла золотистая восьмиконечная звезда. Откуда ты тут взялась?

Дитц потер ее мылом, но звезда не смылась. Поев, мальчик уселся за стол, взял лист бумаги и задумался. Надо было написать Ариману.

"Привет, - начал он. - Рим, я нашел твою маму... в общем, извини, что я так говорю, но у нее вместо сердца - болото с лягушками. Такого мне наговорила, что все что у нее было с твоим отцом - ошибка, и ты тоже... короче, сама она ошибка природы! Еще раз прости, но вот оно так... Я прошел испытание светом, было ужасно страшно, меня еще один мальчик напугал, что можно без кожи остаться, а на самом деле ничего такого - как в газировке искупался. А еще феи поцеловали меня в лоб и теперь там звезда вылезла, ты случайно не знаешь, отчего? А в Академии Добра интересно, мне очень понравилась ванна - тут из крана падают губки, пенные бомбы, пузыри и блестки и на корабле ходить можно. А в парке у них единорог живет, но мальчиков не любит и к себе не подпускает, потому что мальчики у него их хвоста шерсть дергают. А на деревьях здесь растет зефиропеченье, я тебе положил несколько штук, не обращай внимания на надкусы, это Гадюка..."

Дитц еще некоторое время сидел и записывал все, что только в голову приходило, наконец, он попрощался, поставил точку, закрутил письмо, сложил в тубус и напихал туда же подсохших зефирин.

- Отнеси Риму, - попросил он виверночку, раскрыв форточку. На дворе была ночь, а в темноте местные птички не летали.

***

Под звуки скрипок и прочих контрабасов, пары кружились по стриженой траве. Большой Королевский Бал проводился прямо в парке - были возведены павильоны и накрыты столы, гирлянды разноцветных фонариков тянулись между деревьями, как бусы. Улаф вчера долго колдовал над погодой и пообещал теплый вечер - но если что, всегда можно было подойти к жаровне и хлебнуть горячего сбитня. Ну собственно этим Дитц и занимался - танцевать он все равно не умел, к тому же тут было полно всяких королей и герцогов, а он их немного стеснялся.

А вот Рим кружил в танце Эленор. Его отца позвали на праздник, хотя без особой охоты. Просто сказки про то, что вытворяют злые волшебники, не позванные на праздник, для этого мира были суровой реальностью.

Ариман разбежался здороваться и был пойман за шиворот отцом:

- Я все еще запрещаю вам общаться.

Рим виновато улыбнулся и поднял телекинезом сливы с блюда, выложив ими в воздухе "Привет!", когда Бальтазар отвернулся. Дитц попытался сделать то же самое, но поронял все фрукты. Поэтому он оттопырил большими пальцами уши, скосил глаза и задрал нос пятачком.

Рим прыснул и попытался скорчить рожу в ответ, но был замечен отцом, который двумя ладонями заставил его отвернуться. Поэтому Ариман от безнадеги пошел здороваться с Эленор и пригласил ее на танец, пока Дитц методично опустошал поднос с закусками, постаравшись выбрать угол потемнее. Все постоянно таращатся на его лоб! Вот это феи удружили, так удружили. Месяц под косой блестит - а во лбу звезда горит!

Феи тоже были здесь. Алинари отплясывала с Маркусом Воинственным (чтобы посыпать рослого героя волшебной пыльцой, Бернту пришлось поднять Дитца - табуретки им не хватило), ее мать кружилась со старшим Кристеллом, отцом противного Лайонелла. По счастью, тот взял с собой только старшего сына.

Бернт тоже был тут, вместе с женой. Бывший разбойник отчаянно терзал пальцами мешающее с непривычки кружево на шее, его жена выглядела скорее напуганной, чем обрадованной, зато дочь носилась, как намазанная скипидаром и радовалась празднику за всю семью... Не с ней ли Бьярт пляшет?

Танцевал даже Алька - они с Хильдой старательно наступали друг другу на ноги. Улаф беседовал с придворным магом толи Мариенталя, толи Шерла - Дитц напрочь забыл, у кого флаг малиновый, а у кого голубой.

- Ты чего тут киснешь? - хлопнул Дитца по спине подошедший Рим.

- А...

- Разговаривает и не смотрит, где я брожу, - улыбнулся тот. - Дитц, спасибо. Ты не думай, я не очень огорчился - я же ее даже не знал. Немного неприятно, конечно...

- О чем это вы? - заинтересовалась подошедшая следом за Римом Эленор.

- Это личное, - тут же ответил Дитц.

Принцесса кинула на него сердитый взгляд. Дитц смотрел на нее - и ему не верилось, что это та самая девчонка, которая носилась вместе с ними по пещере в подвязанном веревочкой балахоне. На Эленор было платье из зеленого шелка, вышитого золотыми бабочками, ее волосы собрали в высокую прическу, с виска падал завитой локон, а на голове сияла изумрудами диадема - в общем, сегодня она в первый раз была похожа на принцессу, о чем Дитц ей, разумеется, не сказал. Была бы охота по шее получить!

- Что ты будешь просить у моего отца? - бесцеремонно спросила она, наклонив голову.

- Большое человеческое спасибо он мне уже сказал, - пожал плечами Дитц.

- Это ты зря, - внезапно сказал Сигмар Храбрый, присоседившийся к закускам с другой стороны стола. - Герой не берет платы с тех, у кого ничего нет. Он берет с тех, у кого что-то есть. За избавление крестьян от медведя-людоеда заплатит барон, на земле которого они живут, смекаешь? В этом нет ничего зазорного. Я бы на твоем месте подумал, что попросить у короля...

- Я не герой, - открестился Дитц.

- Хочешь, произведем? - щедро предложил Сигмар. - Деяния у тебя вполне героические, будешь Дитрихом Хитрым...

Дитц покраснел, Рим принялся хохотать с подвыванием, Эленор захихикала.

- Не уверен, что смогу соответствовать высокому званию героя, - выкрутился Дитц. - Один раз ничего не значит.

- Меняю "Хитрого", на "Скромного", - покачал головой Сигмар. - В любом случае, мы с парнями у тебя в долгу. Понадобится помощь - зови!

После этих слов, к большой радости Дитца, герой наконец отчалил к другому столику, дегустировать мясную нарезку.

- Уф, - вытер выступившие слезы Рим, - он когда тебя в герои позвал, у тебя было точно такое же лицо, как когда я при тебе червей есть начал...

- Ты ел червей? - с удивлением спросила Эленор, а Ариман внезапно смутился.

- Они были мармеладные, - пояснил Дитц.

- Ну хорошо, - мотнула головой девочка, - что просить будешь? Неужели моя свобода ничего не стоит? - ехидно спросила она.

- И во сколько же вы цените свою свободу, ваше высочество? - не менее ехидно ответил Дитц.- А, вижу. Ваша свобода стоит пары тумаков, и вы готовы наградить ими меня хоть прямо сейчас...

Рим хихикнул. Эленор прожгла Дитца взглядом, а затем, резко развернулась, махнув юбками. Взрослые расступились, давая ей проход и Эленор исчезла в толпе.

- Ну и зачем ты ее дразнишь? - спросил Ариман. - По-моему Элен - отличная девчонка.

- А чего она вечно до меня доколупывается? - возмутился Дитц. - Юлиусу повезло, что он на ней не женился - он бы на третий день сбежал пиратствовать в Зангу.

Рим снова фыркнул, а потом внезапно нырнул под стол. Через полминуты к Дитцу подошел его отец.

- Его тут нет, - невинным взглядом ответил Дитц. - Вы запретили нам общаться и мы, как послушные мальчики...

- Это противоположные слова.

- Что? - не понял Дитц.

- "Послушные" и "мальчики", - пояснил Бальтазар.

- Я очень послушный, - обиделся Дитц.

- Еще скажи, что родители отпустили тебя бегать с разбойниками по пещерам, - не поверил Бальтазар и правильно сделал. - Ариман, вылезай из-под стола. В честь праздника я даже не буду тебя наказывать. Идем, тебе будет полезно познакомиться с Сириэлем Кристеллом - когда-нибудь тебе придется вести с ним дела...

Драхены ушли и Дитц получил возможность вернуться к тарталеткам с икрой.

- Почему ты не танцуешь? - подбежал раскрасневшийся Алька. - Тебе обязательно надо танцевать, это весело!

- Я же ваши танцы не знаю! - громко прошептал Дитц.

- Ничего сложного! - взмахнула завитыми локонами Хильда. - Идем, я тебя научу!

- Только обещай не затаптывать меня, если я случайно наступлю тебе на ногу, - попросил Дитц и девочка захихикала:

- Смотри, берешь меня за руку и задираешь ногу, когда я задираю. Когда я отпущу твою руку, начинаем топать ногами друг напротив друга. Увидишь, как все делают - и делай так же! - закончила инструктаж она.

Танцевать оказалось довольно весело - они крутились друг вокруг друга и топали ногами, до тех пор, пока теплый вечер не стал жарким. Дитц взмок и очень хотел пить. Они с Хильдой набулькались вишневого лимонада и сели на лавочку, болтая ногами и языком. Хильда еще не слышала его рассказа про Академию Доброго Волшебства и очень хотела услышать.

Вскоре к ним подошел Витлиц.

- Пойдем, - сказал он Дитцу. - Король хочет... нда. Хочет объявить тебе... королевскую благодарность.

Почему-то у Дитца возникло стойкое чувство, что к королевской благодарности приложила руку Эленор - а значит, это ему точно не понравится. И - как в воду глядел.

Именитые и не очень гости расступились, в центре круга стоял Рагнборг, под руку с Эленор и играл бровями.

- Ты спас мою дочь, - сказал Рагнборг, - а по древнему обычаю, тот кто спасает принцессу, получает ее руку. Возьмешь ли ты ее в жены?

Дитц воззрился на короля, не в силах осознать, что он только что услышал. Толпа ахнула, взгляд почему-то зацепился за Альку, чьи отчаянные темные глаза резко выделились на побледневшем лице... Дитц перевел взгляд на Эленор, та смотрела прямо на него.

И тут у Дитриха возникло чувство, что его окунают в крутой кипяток. Вечер просто не мог кончиться ужаснее. Какая же ты вредная, принцесса Эленор! Что я тебе такого сделал - и как ты уговорила отца?

- Простите, ваше величество, - пролепетал Дитц. - Когда я попросил Юлиуса украсть у колдуна плащ, он вынудил меня дать волшебную клятву, что я не буду жениться на Эленор... Это я не прямо сейчас придумал, все так и было!

Дитц ощущал неимоверное по силе желание провалиться сквозь землю, прямо здесь и сейчас - и вдруг ощутил пустоту под ногами.

- Держу! - Ариман успел рыбкой вылететь из толпы и, упав плашмя, ухватить Дитца за ворот, Дитц вцепился в его плащ - и они начали съезжать вместе. Но тут неведомая сила подняла Рима, а следом за ним и Дитца в воздух. Затем неведомая сила хлопнула в ладони и яма исчезла.

- Осторожней со своими желаниями, - усмехаясь, покачал головой Бальтазар. - У сильных волшебников они, бывает, исполняются безо всяких заклинаний.

Дитц почувствовал шевеление травы у себя под ногами.

Он все еще страшно хотел провалиться сквозь землю. Мальчик опустил взгляд вниз, на испачканные травой колени...

- Ваше величество, прошу позволить мне уйти, - взмолился он. - Мне нужно... привести себя в порядок.

Король кивнул и Дитц опрометью бросился с поляны, под тень деревьев, по тропинке, через мостик и в кусты. Их куст был темен и не освещен, Дитц зажег на пальце магический огонь и нырнул внутрь...

Алька был здесь. Он обнимал колени и молча глотал слезы.

- Аль... - беспомощно сказал Дитц.

Алька поднял мокрое лицо:

- Я на тебя не злюсь, не думай... Я понимаю, почему она в тебя влюбилась, ты же герой...

- Аль, какое влюбилась? Она это из вредности сделала, чтобы посмотреть, как я отбрехиваться буду! - возмутился Дитц. - Она меня вообще-то всегда терпеть не могла.

- Это не важно, - горько покачал головой Алька. - Важно, что меня она точно не любит и не полюбит. Она думает, что я маленький.

И Дитриху было нечего возразить. Алька, в самом деле, был маленький. Ему восемь, а Эленор - тринадцать, какая уж тут любовь! Но не утешить друга он не мог:

- Ты не всегда будешь маленький. Ты потом вырастешь.

- Но люблю-то ее я сейчас, - возразил Алька. - Спасибо тебе, Дитц... можно я тут просто посижу... без всех? Не обижайся только, пожалуйста!

- Я не обижаюсь, - мотнул головой Дитц и вылез наружу. Он бы очень хотел помочь, но здесь он был бессилен.

Ариман сидел на скамеечке под деревом, этот уголок был относительно тих, и отгорожен от посторонних глаз кустами. Тепло светились гирлянды фонарей, протянутых между ветвями. Рим обнимал руками колени, вид у него был невеселый.

- Ты чего? - спросил Дитц.

- Так... думаю.

- А что думаешь?

- Разные дурацкие мысли, - пожал плечами Рим, но делиться не стал.

Дитриху пришло в голову невероятное:

- Только не говори, что ты тоже влюбился в Эленор.

- Тоже?

- Один мой знакомый, имя которого я поклялся не разглашать, влюблен в принцессу. Я еще понимаю, когда она хочет испортить жизнь мне - но остальные тут при чем?

- Ты предвзят. Она правда настолько тебе не нравится?

- Она постоянно надо мной измывается.

- Может это она от любви.

- Сам-то в это веришь? Рим, а если ты в нее не влюбился, чего ты тогда так расстроился?

- Да так... - Рим издал невеселый смешок. - Просто мы ровесники, а ты столько всего уже сделал - ты только не подумай, что я завидую, просто я... не знаю, как объяснить... а, забудь.

Дитрих изумленно выпучил глаза. Ариман только что описал то самое чувство, которое Дитц испытывал, когда Рим начинал колдовать. Сразу становилось понятно, кто тут маг, а кто тут - так. О чем мальчик тут же и сообщил.

- Но ты же почти не учился!

- Какая разница? Рядом с тобой я все равно чувствую, себя неумехой. Зато у меня есть другие сильные стороны... наверное.

- Наверное?!

- Баумгартнер швырнул в мир камень, а в ответ ему прилетела стрела... я просто оказался на ее острие. Хоть знаешь, сколько народу в этом всем участвовало? Помимо короля и советников, наставника и феи мне помогали еще Лесные Братья, да и ты сам... Главное что я сделал - свел Лесных Братьев и тайную стражу, да нашел двоих предателей в окружении Манфридуса. Один я ничего особого не представляю...

- Зря ты так думаешь, - донеслось из темноты.

В круг света ступил Рагнборг.

- Ваше величество! - ахнул Дитц.

- Так можно договориться и до того, что и я один ничего не представляю, - улыбнулся в усы король. - И где бы я был, если бы не армия и флот, не советники, не чародеи, не купцы и не народ... а?

- Как она вас на это уболтала? - не выдержал мальчик.

- Ты хороший парень и нравишься моей дочери, - улыбнулся Рагнборг. - К тому же, при должном обучении можешь стать неплохим дипломатом... Просто этот разговор произошел слишком рано. Эленор очень настаивала... пусть увидит, что выходит из нетерпения, ей полезно.

- А где она? - подал голос Рим.

- На балу, разумеется. Принцесса должна уметь держать лицо, - откликнулся король.

Вот теперь Дитц понял, как Эленор уболтала отца - тот просто решил ее повоспитывать!

- Не верю я, что я ей нравлюсь, - мотнул головой Дитц. - По-моему, совсем наоборот. Уверен, она просто хотела поглядеть, как я буду выкручиваться!

- Может быть, - не стал спорить король. - А все-таки идем. Ты оказал услугу королевскому дому и должен получить награду. Все должны знать, что каждый получает от меня по справедливости!

Дитц посмотрел на свои колени.

- Трава к траве - штаны в чистоте! - помог ему Рим. - Земля - к земле, штаны - в чистоте!

После объявления награды у Дитца все же хватило самообладания, чтобы поблагодарить короля, хотя с губ рвались вовсе не слова благодарности. Рагнборг Второй, а не забыл ли ты часом, что Дитц из другого мира? Похоже, что уже позабыл.

- Я объясню тебе все завтра, - похлопал Дитриха по плечу Витлиц. - Поверь, это все не только что придумано и у короля есть причина поступить так...

- А сейчас объяснить можно? - сердито попросил Дитц.

- Сейчас... Дитц, ты думаешь бал - это только танцы и развлечения? А его величество Харалд Третий, князь Эберардо, королева Нарисса - они прибыли сюда, чисто поболтать? Наши с тобой дела мы будем обсуждать завтра. А пока - отдыхай, веселись...

- Вы в самом деле думаете, что я смогу веселиться, после того, что устроила Эленор?

Витлиц подавился смешком:

- Да... характер.

Дитц совсем уже собирался сбежать с бала, но неожиданно налетел на Бальтазара.

- С этого дня я снова разрешаю вам общаться, - величественно сообщил тот.

- А почему? - не удержался Дитц. Непонятно почему запретил, непонятно отчего разрешает... да какими путями ходят его мысли?

- Ты оказался достаточно ловок, чтобы прибрать к рукам земли Манфридуса, - пояснил маг. - Ударил его в спину, сплел заговор - и вышел героем в глазах окружающих. Думаю, общение с тобой пойдет Ариману на пользу.

Дитц сумел только рот раскрыть, он и не предполагал, что на его действия можно посмотреть так.

- Не обращай внимания, - закатил глаза Рим, когда его отец ушел. - Он на самом деле так не думает. Он просто озвучил то, что будет о тебе думать вся восточная Чародия.

- Полный кошмар! - отреагировал Дитц. - Ну... раз нам снова можно дружить... пошли стянем пару простыней и побегаем по темным коридорам, пугая народ?

- Простыни?

- Ну, как будто мы привидения.

- Ты думаешь, кто-то испугается? - с сомнением спросил Рим. - У нас полный замок привидений и никто их не боится.

- Настоящих привидений? - восхитился Дитц. - Как бы я хотел хоть разок увидеть привидение!

- Если я уболтаю отца, пригласить тебя в гости... А здесь что, совсем нет привидений? Во всем огромном замке?

- Мы можем это исправить, - предложил Дитц.

Хильда с ними идти отказалась. Ее какой-то принц танцевать пригласил.

***

- Ты уже знаешь, что Альвхайд создал между нашими мирами постоянный проход? - уточнил Витлиц.

Дитц кивнул, это то, за что Альке особенно попало. Он высадил путеводную звезду так, что Улафу пришлось высыпать пробирку пыльцы фей, пока та снова не начала работать. А ту самую иву, после того, как Улаф настроил переход работать правильно, а не по часу в день, забрали по кругу решеткой. Взрослые боялись, что все мальчишки и девчонки, какие только есть в королевском замке, обязательно захотят побывать в другом мире, а у Альки не хватит характера им отказать.

- Таким образом, ты всегда можешь попасть из одного мира в другой.

- А теперь - давай поговорим прямо, - предложил Рагнборг. - Я бывал в твоем мире, вместе с Улафом. И дом твой видел. Знаю, как ты живешь.

- У меня там вся семья. И школа, - напомнил мальчик.

- Никто не просит тебя все бросить, - мягко сказал Витлиц. - Ты можешь проводить часть времени там, а часть - здесь.

- А вам это зачем? - склонил голову к плечу Дитц.

- Буду честен, Дитрих, - сказал король. - Амаливии нужно продолжение поставок. Железо, медь и золото с заводов Баумгартнера. Самоцветы из-под гор. Если гномы и захотят с кем-то говорить - то только с тобой.

- А люди не хотят там работать?

- Будем называть вещи своими именами - рабы, - поправил Витлиц. - Загнать их обратно под землю... не думаю, что они согласятся.

- Гномы - самые лучшие горняки, - добавил король. - Но после того, что сделал Манфридус, они больше не хотят иметь дел с людьми. Это то, что нам от тебя нужно. Уговори их.

- Уболтай гномов работать в шахтах - с остальным разберется управляющий, - подхватил Витлиц. - Есть у меня один опытный человек...

***

- Паучье логово теперь зовется "казармой стражи", - порадовал Дитца сообщением сэр Бернт. - А я теперь - начальник стражи. А ты, значит, теперь хозяин этих земель...

- Ох, чувствую, мы с тобой науправляем, - огорченно покачал головой Дитц. - Одно радует, хуже Манфридуса с Баумгартнером нам не быть...

Кое-кто из Лесных Братьев вернулся к мирному труду, но многие согласились носить кольчуги. Это и были новые вооруженные силы провинции.

Дитц серьезно был настроен все быстро разрулить и улететь обратно. Сколько можно? Близок локоть, да не укусишь, близок дом, да не дойдешь - потому что обратно тетка его точно не выпустит. Во всяком случае, ближайшие несколько месяцев о другом мире можно будет даже не думать. А королю надо срочно.

Метла сверкала лакированным древком - Дитц расстарался, бегал по плотницким и хворост лично подбирал, чтобы прутик к прутику. Ему показалось, что метла новым обликом довольна. Переплетал шнур Дитц тоже сам - Улаф только подготовил пряжу. И когда готовый шнур дрогнул в его руке - Дитц не сдержал слез, только теперь полностью поверив, что все закончилось хорошо.

Наставник молча забрал шнур у него из ладони и аккуратно закрепил поверх хвороста. Метла ожила под его рукой, подлетела вверх... и толкнула концом древка Дитца в плечо, мол, ты что? Дитц долго обнимался с ней, а потом захотел полетать. Против обыкновения, метла не крутила фортелей, задумчиво паря в потоках ветра.

Но это было вчера. А сегодня, только Дитц перекинул ногу...

- Все в поря-ря-ря... дке! - крикнул он обеспокоенным зрителям. - Это она так игра-ра-рает!

Метла заложила мертвую петлю и принялась закручиваться вокруг своей оси.

***

Перемены были заметны уже сверху - во дворе почти не было народа, не звучал молот в кузнице и плотницкая пила. На плечах стоящих в дозоре латников зеленели плащи с золотым деревом, двое стражей вылетели им навстречу.

Дитц продемонстрировал им кулон с королевской яблоней. У его отряда тоже было знамя, ага. Прежде чем отправляться на переговоры, король сказал ему придумать герб, но местные художники не знали, кто такие черепашки-ниндзя, а сам Дитц художником не был - то, что он попытался изобразить, было больше похоже на Колобка, чем на Донателло.

Рагнборг, поглядев на его мучения, сказал, что в таком случае лично жалует его гербом - серебряной лисой на черном фоне, а будет это лиса сидящая, стоящая или вообще дремлющая Дитц может решать на свое усмотрение.

Дитц выбрал сидящую, заслонившись пышным хвостом - ее-то ему и нарисовали на полотне знамени.

Они приземлились во дворе и управляющий едва сумел сползти с метлы - перелет нелегко ему дался.

- Бернт! - вниз по лестницам спешили Лесные Братья.

Бывшие разбойники крепко обнялись.

- Что у вас тут? - поинтересовался Бернт.

- Да ничего... Колера с его бандой недавно выловили, лес-то мы намного лучше них знаем... В столице что? Что насчет нас всех решили?

- А это вы его теперь спрашивайте, - кивнул на Дитца Бернт.

Ну ваше величество, ну удружили! И не стыдно свои проблемы на Дитриха скидывать? Ему, между прочим, и тринадцати лет нет - а решать, что со всем этим делать, с этой разоренной землей, должен теперь он. Правда, управляющий успел рассказать ему, с чего начать...

- У кого ключи от сокровищницы? - спросил Дитц.

- У меня, - сказал один из латников. - Аортни Бергер, капитан гарнизона.

На Дитриха капитан гарнизона смотрел недоверчиво. Ну да, Дитц представлял, как это все выглядит. Как конкретно он выглядит на месте хозяина провинции.

- Отдайте ключ дяде От... эм... новому управляющему, Отраму Блау. Дядя Отрам, если вам помощь понадобится, вы тетю Августу просите, а Мартину близко не подпускайте, она ворует...

- Кто ворую - я? - ахнула экономка, выбежавшая во двор.

Прибежала и кастелянша, и главная по тарелочкам, и подлый тип Людо, пришли кузнецы и метельщик, подтянулись слуги - словом, все, кто тут остался, собрались во дворе.

- Тетя Мартина, не надо, - попросил Дитц. - Я же лично помогал Юлиусу документы портить... Кстати, куда он в итоге делся?

- Юлиус Врона и его сестра удалились в родовой замок, - сообщил Бергер.

- Три телеги тряпок с собой забрали! - звонко выкрикнул какой-то мальчишка.

- Так, - сухо кивнул управляющий. - Начнем наводить порядок отсюда. Полагаю, экономка, которая ворует, нам не нужна.

- Пощадите! - рухнула на колени Мартина. - Я же вам никогда ничего плохого не делала... Да, брала! У колдуна проклятого брала! Так не для себя брала, для родни - попали бы они без меня в выкупные...

- Пусть остается, - сказал Дитц. - Если снова начнет - тогда выгоним. А вот кто здесь точно не нужен, это Людо и Гертруда.

- Это как же, без кухни? - громогласно возмутилась Гертруда.

- Не без кухни, а без вас. Вы на людей почем зря вопите и под розги за любой чих подвести готовы.

- Я-то себе работу всегда найду, - презрительно фыркнула Гертруда. - А тут... с таким начальством скоро прахом все пойдет. Тоже мне, будет молокосос командовать...

- Оскорбление власти карается штрафом в один золотой для первого раза; и в два - для второго и последующих, - любезно сообщил капитан. - Осторожней со словами.

- Неужели вам настолько не нравились мои артисты? - начал Людо. - Господин, только скажите, что вам по нраву...

"Уже "господин", - заметил Дитц. Людо переобувался на ходу.

- Мне ты не по нраву. А твои артисты унижали заколдованную принцессу.

Людо посерел:

- Но господин, я же не знал...

- А просто над людьми издеваться не надо! - не выдержал Дитц. - Катись колбаской и радуйся, что отпустили!

- Моя племянница помогала организовывать банкеты в ратуше, думаю она вполне могла бы взять на себя кухню, - заворковала Мартина.

- Пусть будет племянница, - безнадежно махнул рукой Дитц. - Пусть она только никого не оскорбляет.

В зале перемены ощущались еще сильнее. Столы все так же накрывали красивыми скатертями (только за синей сегодня сидел Дитц с Бернтом и Отрамом) а вот кормить всех стали одинаково - каким-то овощным супом.

- Безобразие, - заметил Отрам. - Сегодня же мы с вами, Мартина, составим бюджет и прикинем, что к чему и как теперь тут будет устроена жизнь. Во-первых, слуги должны получать плату - работа за еду ничем не отличается от рабства, а рабство у нас в стране, как помните, запрещено...

- И пусть лавок еще наколотят, - добавил Дитц. - Сидеть на полу вредно.

Звать гномов в замок было невозможно - после "революции" изголодавшиеся люди подчистую растащили все запасы. Если бы не королевские войска - с сокровищницей было бы тоже самое. Сокровищницу король уполовинил, но осталось немало. Они с Отрамом и Бернтом уже договорились, что часть денег пойдет на содержание замка, часть - для стражи, а часть - на помощь наиболее обнищавшим деревням. Дитцу было совершенно не жалко. Он вообще не особенно ощущал здешние деньги настоящими. Вот сто рублей - это дааа, деньжищи. Можно облопаться пиццей в школьном буфете, купить жвачку или переводные татуировки. Или накупить в разных аптеках гидропирита с анальгином и забахать королеву всех дымовух... Попробовал бы он сунуться в аптеку с золотом!

- Выберите из ваших людей наиболее честных и умных, - сказал Бернту Отрам. - Надо будет пролететь по провинции и составить список самых бедных селений. Лучше, если проверяющие будут скрывать цель своего путешествия - не стоит вводить крестьян в искушение...

Но многое, очень многое в их финансовых планах зависело от того, согласятся ли гномы работать с людьми.

Поэтому Дитц, с шахтером-сопровождающим и двумя Лесными Братьями полез под землю.

Расколдованные гномы заявили, что без платы не уйдут, а раз их обманули - возьмут ее сами и теперь выковыривали что-то из горных глубин.

Баумгартнеровские заводы стояли. Большинство рабочих было готово вернуться к печам и прочим рудотбивалкам, но те, кого силой держали под землей, снова под землю лезть отказывались напрочь.

- Гнома никогда под землей не завалит, - говорил тощий шахтер. - Гном, он гору чует... где трещина, где гремучий газ скопился, куда рудная жила уходит... А у нас вот было - завалило парней в забое, так паучьи холуи чуть подлатали это место, да других послали. А Ленни задержался... смотрит - идет кто-то. Лицо все черное, только глаза белым светятся. Ленни черному - ты чего тут? Ничего, сейчас здесь немного поработаем, а потом к вам присоединимся. Тут Ленни побежал людей выводить - а как вывел, тут земля и дрогнула. Ленни-то узнал черного по голосу - это был один из тех, кого завалило...

Мурашки по Дитцу от таких историй стадами ползали. В шахтах и штреках было темно и тихо, только кое-где капала вода... так и кажется, что мертвые шахтеры вот-вот выйдут из-за поворота!

А проводник, как назло не затыкался:

- Или вот как дед мой однажды заблудился в лесу - смотрит избушка стоит...

Некоторое время шахтер живописал все что происходило в избушке:

- И только он это сказал - все поменялось! Изба горелая, сквозь крышу ущербный месяц смотрит... оглянулся на хозяйку - ахнул. Скелет на балке висит повешенный!

- Хватит пожалуйста! - не выдержал Дитц.

Но шахтера надолго не хватило - уже через пять минут он начал повествовать про какого-то мальчика:

- И тут он оборачивается - а дружок-то весь синий!

В подземелье негромко бумкнуло.

- Обвал? - перепугался Дитц.

- Гномы.

В большом забое кипела и брызгала жизнь. Работали кирки и сверла, Дитц сразу почувствовал себя неудобно, пришел отвлекать занятых лю... гномов от работы.

- Простите... - негромко позвал он, но его никто не услышал.

- Ти-ихо! - во всю глотку рявкнул Лесной Брат и гномы наконец оглянулись. Работа тут же утихла.

- Не орал бы ты так, - неодобрительно сказал один из гномов. - Гора! Хряпнет тебя камнем по маковке - научишься ее уважать.

- Извините, что отвлекаю, - сказал Дитц, - но мне очень срочно нужно с вами поговорить... Сколько задолжал вам колдун?

Через забой неторопливо прошел очень широкий гном:

- Нам была положена четверть добытого... Тридцать две тысячи "яблочек" задолжал колдун. Одну тонну триста кило мы возьмем из-под гор. Мы народ честный.

- Подождите пару минут, я посчитаю, хорошо? - попросил Дитц.

На самом деле ему надо было подумать - что-то в этом уравнении не сходилось. Не в цифрах, разумеется.

- Я узнал тебя, - спокойно сказал гном. - Ты тот мальчик, что расколдовал нас, верно?

- Да, - кивнул Дитц. - Вам так же сложно отличать друг от друга людей, как людям - гномов?

- Гномы все разные, а вы, люди - на одно лицо, - сердито пробасил кто-то из толпы. - И ни одному верить нельзя...

- Лахфур, он расколдовал нас, - прервал бубнящего старший гном. - Поэтому я с ним и говорю. Я сразу признал тебя по этой штуке на лбу, - обратился он к Дитцу.

А Дитц наконец сообразил, что с чем у него не бьется.

- А ведь честно не получается, - сообразил он. - Вы трудились-трудились, копали-копали и вот в итоге... копать снова. И предъявить некому - Манфридус мертв, Баумгартнер тоже.

- Соображаешь, - кивнул гном. - Жизнь, она такая.

- Так получилось, что король подарил мне эти земли, - признался Дитц. - Я поговорю с дядей Отрамом, мы попытаемся отдать вам деньги... Но я бы хотел кое-что попросить.

В забое повисла тишина, гномы переглядывались.

- И что ты хочешь? - тяжело бухнул старший.

- Я понимаю, вы хотите забыть это место как страшный сон, - тихо сказал Дитц. - Но у нас встали заводы - нужна руда. Людям под землей - тяжело и плохо, а искуснее гномов горняков нет... Я попрошу только... у вас же наверняка есть знакомые, которые захотят заработать! Порекомендуйте нас им, пожалуйста. Мы же не виноваты в том, что Манфридус был такой гад...

- Надо подумать, - почесал в затылке гном.

- Сперва деньги отдайте, а уж потом разговоры вести будем! - громыхнул кто-то не слишком вежливый из толпы.

Тут Дитца посетила четкая, хотя и необоснованная уверенность, что гномы никуда не уйдут, если заплатить им. Может это звездочка на лбу помогает? Как Дитцу объясняли, каждому давалось свое. Чаще всего - удача, но бывал и какой-то талант. Способность читать в чужих сердцах тоже бывала среди даров фей.

- ...а еще мне кажется, что они будут работать на нас, если мы выплатим долг колдуна, - закончил Дитц.

Управляющий к его "кажется" отнесся довольно серьезно:

- Если заводы заработают, то прибыль составит...

Бедный Отрам! Калькулятор бы ему. Дитц пожался, помялся и, несмотря на всю свою "любовь" к алгебре, предложил помощь. Пусть он ничего не понимает в прибылях и себестоимости, но вычесть одно число из другого сможет.

Считали они долго и упорно и под конец у Дитца чердак буквально раскалывался. Отрам не просто давал ему складывать, вычитать и делить, зачем-то он взялся пояснять, что тут зарплата рабочих, а что - затраты на инструмент и прочие вагонетки! Очень Дитриху это интересно, сколько на прииске коней.

- Выглядит неплохо, - под конец кивнул управляющий. - Завтра поговорим с купцами...

- Это еще зачем?! - взвыл Дитц.

- Железо надо не только произвести, - терпеливо пояснил Отрам. - Его еще надо продать. Купцы покупают железо у нас, везут его в другое место и продают там. А если сделать Гремящую судоходной... можно снизить затраты... ладно, это дело будущего. Я говорил с бургомистром - ты прав, очень, очень понимающий человек... Завтра прием в ратуше. Так что иди спать, пока ты стол не проглотил...

***

Первые дни были просто ужасны - казалось, что творящийся вокруг хаос не разобрать никогда, а деньги просто сквозь пальцы протекали, но потом все более-менее наладилось.

Гномы пришли в замок, принесли жареного быка и сообщили, что надумали остаться и родню могут вызвать. Расчет оставался все такой же - четверть добычи, за минусом материалов и инструмента. Секретарь (какой-то очередной родственник экономки) записал условия соглашения и Дитц с удовольствием припечатал его перстнем с лисой. Задание короля он выполнил - заводы скоро заработают снова.

Затем ему пришлось подписывать еще целый ворох указов и соглашений - половину законов провинции пришлось переписать. Не мудрствуя лукаво, они просто свели эти законы к общекоролевскому законодательству. От налогов всех на несколько лет освободили - Дитц настоял, у него все еще стояла перед глазами старушка, по крошке смакующая булку. Ничего, если заводы будут работать, как Отрам насчитал - на содержание замка и стражи им ближайшие годы хватит.

А еще пришлось ремонтировать тюрьму, потому что тюрьма все равно нужна, но держать людей, пусть и преступников в холоде и без света - жестоко. Еще долго сочиняли устав для недавно созданной стражи, потом Дитц подписывал тайный указ о помощи беднякам... Его пришлось писать Отраму - секретарь наверняка свистел экономке, Бернт был не слишком-то и грамотен, а Дитц с трудом справлялся с пером, которое не шло ни в какое сравнение с обычной шариковой ручкой. К подчерку Дитца лучше всего подходило описание "каракули" и "как курица лапой".

В общем, две недели пролетели незаметно. Дитц очухался, только увидев, после ночного заморозка, как пожелтели осины. Сентябрь кончается - а он чем занимается? И определенно - взрослые уже прекрасно могли справиться и без него, просто ни один нормальный взрослый никогда не откажется припахать подростка... с этим пора было завязывать. Если им его печать нужна, он может ее оставить.

Печать не понадобилась. Понадобилось подписать еще один указ, назначающий Отрама верховной властью, на время его отсутствия - и Дитц, с огромным удовольствием, вскочил на метлу. Бернт навязал ему десяток стражников в сопровождение. Потому что по лесам еще прятались банды бывших прислужников, которые только предстояло выловить.

- Низко не опускайтесь, - инструктировал Бернт, - держитесь к облакам, чтобы стрелой не достали и смотрите в оба!

Но путешествие прошло мирно и спокойно - слишком мирно и спокойно на вкус Дитриха. Ему, напоследок, хотелось взять от этого мира все.

На вторые сутки впереди зазеленели флаги башен Амалы. Приключения кончались.

***

- Не надо, - попросил Дитц. - Я лучше один, а то она вас скалкой пристукнет. Вы же тут беспомощны...

- Ну спасибо, - заперхал Улаф.

- И ваше величество, она не посмотрит, что вы - король! У нас королей никаких нет, в них никто не верит.

- И кто у вас правит страной? - поинтересовался Рагнборг.

- Президент. Теперь новый - у нас нет такого, чтобы кто-то пожизненно правил...

- Странная система... В любом случае, оставить тебя в нашем мире было моим решением, - сурово сказал Рагнборг. - Мне и отвечать за него.

- Но я же сам...

- Тебе одинадцать, - отрезал король.

- Как у вас интересно получается, - заметил Дитц. - Как с колдуном воевать и с гномами разговаривать - так я большой. А как с теткой - так сразу маленький. Кстати, мне уже двенадцать.

- Ты не большой, - поправил Улаф. - Ты сообразительный. Но все-таки - еще ребенок.

Они только что, с большим трудом, перебрались через речку. Южный склон оврага еще не обтаял, но сугробы уже были рыхлыми. Борщевик торчал высохшими будыльями, а тропинка... если они упадут хоть раз, рыжего короля станет не отличить от седого волшебника - потому что оба станут черными. Дитц выломал палку из прибрежного ракитника, некоторое время они все молча, с пыхтением карабкались наверх.

Вверху тропинка стала натоптанней и грязнее, она шла по краю оврага, среди растущих на ничейной земле деревьев. Улаф тяжело дышал сзади.

По пути им встретился парень с собакой, который посмотрел на них совершенно очумело. Еще бы! Они втроем представляли такую "группу в полосатых купальниках" - закачаешься. На короле была парчовая телогрейка, подбитая горностаем, поверх атласной рубахи покачивалась тяжелая драгоценная цепь, а голову закрывал большой бархатный берет. Улаф выдирал широкие рукава алой мантии из лап всех встречных сучьев. Дитц же... нет, ну он постарался. Штаны и сапоги выглядели вполне нормально. Черная рубаха с богато вышитым воротом смотрелась уже странновато, а окончательно портил все плащ, но без него было холодно.

По счастью, их дом стоял с самого края частного сектора. Выйдя из-под деревьев, мальчик замер, прислонившись спиной к стволу. Из трубы поднимался дымок, яблони отбрасывали на снег кружевную тень, куры тихо квохтали в проволочном вольере - как будто он никуда и не уходил.

Наплевав на короля и волшебника, Дитц со всех ног бросился к дому, взлетел на террасу, вдыхая знакомый запах старого дерева, бросил шкатулку на столик у окна, чтобы не занимать рук и неожиданно заробел перед дверью. Сделал глубокий вдох и толкнул ее.

- Ба-а, давай вечером? - донесся из-за двери Машкин голос. - Смотри, какое утро хорошее... Зачем его портить?

- А вечером ты скажешь - давай в воскресенье, я устала, - не повелась тетка. - А потом окажется, что воскресное утро тоже слишком хорошо для уроков, а вечером опять нет сил... Кто там пришел, проходи, не морозь избу!

И Дитц переступил порог.

Анька, стоящая у мойки, выронила намыленную сковородку - и вдруг бросилась обнимать его, прямо мокрыми руками:

- Нашелся! Нашелся, идиота кусок!

- Дитц! - радостно вылетела из-за занавески Элька и обхватила его за ноги. - Я знала, знала, что ты не насовсем потерялся!

Тетя Альбина подошла и задрала его лицо двумя ладонями и долго смотрела, пока из глаз ее не закапали слезы.

- Где же ты был? - хрипло спросила она.