В декабре прошло ровно семьдесят лет, как завершилась великая битва под Москвой. Вся Россия отмечает это событие. В честь этой памяти, я хочу маленьким рассказом изложить воспоминания о своем старом друге: фронтовике, участнике жестоких боев под Москвой.
В морозный декабрьский вечер я шел навестить своего старого знакомого. Мне пришлось долго, рука об руку работать с ним. Уважал я этого человека. Нет, больше, я его любил! Считал Павла Васильевича Сараева своим наставником и старшим другом. В те времена он не прощал мне самой малой фальши в человеческих отношениях, и я ему благодарен за это. Он научил меня любить жизнь и людей.
Когда Павел Васильевич ушел на пенсию, я часто забегал к нему поговорить о наших делах, а больше поддержать его - как и для многих, расставание с работой давалось ему тяжело. Мне было хорошо известно, что этому человеку из-за его смелости, принципиальности не всегда было уютно в жизни. Я поражался его стойкости и способности чувствовать чужую беду, чужую боль. Мне казалось, что он сильно страдает при этом.
В тот вечер у него было приподнятое настроение, он сиял тем особенным и неповторимым светом, который дает неожиданная человеческая радость. Она переполняет душу и рвется на волю. Он кинулся мне на встречу, двумя руками схватил мою руку, потом усадил на диван и, возбужденный, без конца говорил, говорил... Когда же заметил, что я смотрю на цветы, стоящие на столе в вазе, торжественно воскликнул:
- Не забыли, поздравили! - и столько было радости и гордости в этих словах.
Мой визит к нему не был случайным, я знал с чем го поздравили друзья. Прошло пятьдесят лет после сражения под Москвой.
- Будем, дружище, пить чай! - радостно произнес Павел Васильевич, и в который раз попытался уйти на кухню, а неведомая сила продолжала удерживать его возле алых гвоздик на столе.
Мне было понятно его состояние, я знал даже, что он вспоминает, глядя на этот букет. Среди его знакомых мало кто знал, что в декабре сорок первого года, в лютый мороз, под Москвой, младший политрук, девятнадцатилетний Павлуша Сараев поднял в атаку роту, прижатую к промерзшей земле пулемётным свинцом. Уже когда добивали гарнизон противника, Павла достала вражеская пуля, обожгла и, казалось, вошла в самое сердце.
Очнулся он в госпитале в Москве и увидел, как девочка ставит на тумбочку у его кровати живые цветы. Наклонившись над ним врач сказал:
- Долго будешь жить, герой! Цветы дарят живым!
О многом мы переговорили в этот вечер. Слушая его, я думал о том, как горячо и беззаветно любим мы свою Родину и сколько нам еще много надо сделать во имя этой Любви. Я не предполагал, что мы видимся в последний раз. Фронтовая пуля сделала своё дело.
Вспоминая встречи с фронтовиками, я восхищался этими людьми, - они защитили нашу Родину! Впоследствии цементировали, в нравственном отношении, наше общество. Сейчас они от нас "уходят понемногу в ту страну где тишь и благодать". С каждым годом их становиться меньше и меньше. Глубокое уважение тем, кто еще с нами и вечная память тем, кто ушёл от нас.
На похоронах Сараева было много цветов. С цветами пришел и я. В траурной тишине думал о том, как мало мы бережем друзей, когда они живые. И не любим, когда они говорят нам правду о наших недостатках, от чистого сердца желая нам добра. И мне стало не ловко перед самим собой. Раньше я никогда не приходил к нему с цветами.
А цветы надо дарить живым!