Просвирнов Александр Юрьевич : другие произведения.

Лд-11: Живописное имение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   [] []
  
  Кирилл и Олеся с вещами заранее прошли в тамбур - на станции Куликово поезд останавливался лишь на три минуты. Однако состав замер, едва вдали показался поселок. Проводница ничего не могла объяснить. Минут через двадцать поезд тронулся и вскоре плавно затормозил на станции. Кирилл вынес сумки на платформу и подал руку жене. Огляделся - никто их не встречал.
   - Придется ждать, - заметил Кирилл. - О, глянь-ка, Олеся - перед тепловозом народ толпится. Ты добро сторожи, а я сбегаю, посмотрю.
   Кирилл быстро добрался до края платформы, спустился и прошел по тропинке несколько десятков метров до скопления народа. Человек сорок с лишним плотно стояли у рельсов в полусотне метров от тепловоза, и Кирилл пустил в ход традиционное:
   - Пресса, товарищи! Пресса!
   Люди расступились и пропустили журналиста. И Кирилла словно ударило током от жуткого зрелища. Рядом с окровавленными рельсами на траве лежали две половины человека. Так вот почему останавливали пассажирский поезд! Удивительно, даже невероятно, но жертва была еще жива! Колеса поезда перекрутили и смяли место рассечения на животе, и кровь из верхней половины тела уже не вытекала. Мужчина средних лет, в поношенной одежде, похожий на забулдыгу, тяжело дышал и хрипло матерился. Рядом стоял озадаченный молодой сержант милиции.
   - Эй, мусор, закурить дай, - прохрипел потерпевший.
   Но милиционер даже не шелохнулся. Превозмогая страх и отвращение, Кирилл подошел к жертве. Нижняя половина издавала зловоние. Также пахло каким-то химикатом и вином: неподалеку от рельсов лежали осколки разбитой бутылки с этикеткой "Агдам". Кирилл показал стражу порядка журналистское удостоверение. Но тот, смертельно побледневший, по-прежнему оставался недвижим. "Вот вам и "розовые лица, револьвер желт", - подумал Кирилл, доставая дежурную пачку "Столичных". Опытный тридцатипятилетний журналист не курил, но держал сигареты и зажигалку для собеседников. Вскоре несчастный с блаженством затянулся и перестал изрыгать матерщину. Выкурив половину сигареты, негромко сказал:
   - Слышь, парень, я вспомнил. Туристо не руссо, облико с фига ли... Завалили, падлы. А вот хрен ему... Эй, эскулапы, сшейте меня!
   Кирилл обернулся и увидел двух медиков в белых халатах. Они растерянно глянули на разрезанное тело. И тут окурок выпал изо рта мужчины, глаза закрылись. Доктор пощупал пульс на шее потерпевшего и негромко произнес:
   - Отмучился. Впрочем, похоже, от шока он не чувствовал боли. Сержант, скорая мертвых не возит. Справку выпишу - и пока. Тьфу, черт! Халтурщики, а не работники. Налили везде антисептика. Теперь туфли замучаешься отмывать...
   К Кириллу приблизился худощавый молодой мужчина лет тридцати.
   - Товарищ Ковров? Я узнал вас по фотографии. Егор Чалов, научный сотрудник музея-усадьбы Куликово. Временно за директора. Извините, не встретил вас у поезда. Это несчастье отвлекло...
   Они отошли от изувеченных останков, и Кирилл поинтересовался:
   - Как это произошло?
   - Сам не видел. Говорят, алкаши дрались, - ответил Егор. - Этот упал прямо под товарный. Остальные двое или трое разбежались. Странно, но лицо его мне как будто знакомо. Теперь спать не смогу, наверно. Жуть!
   - В родном селе Олеси, жены, был похожий случай, - припомнил Кирилл. - Бичи из-за разбитой бутылки спирта товарища убили. Потом тело порубили и в котельной сожгли,
   Вскоре Кирилл с Олесей устроились на заднем сиденье старенького УАЗа, Егор сел рядом с водителем. По пути рассказывал гостям:
   - Музей-усадьба расположен в бывшем доме помещика Каратаева, отца знаменитой Эльзы Хвостовой. Примерно половина экспозиции посвящена художнице, остальное - областной краеведческий музей. Из дома отдыха постоянно приезжают на экскурсии, из других мест реже. На научную работу времени достаточно. Интерес к творчеству Хвостовой заметно возрос в восемьдесят первом, в год ее столетия. Следующей весной исполнится уже сто пять со дня ее рождения. Готовимся.
   - Столетие и в Швеции припомнили, - поведал Кирилл. - Я тогда в Стокгольме работал. Писали о картинах, о загадочной гибели Хвостовой в молодости. И будто бы она помогала революционерам.
   - Да, этим фактом мы гордимся, - подтвердил Егор. - Правда, после событий 1905 года художница отошла от политики. Но однажды Хвостова спасла от жандармов Андрея Громова.
   - Очень интересно! - восхитился Кирилл. - Это же самый загадочный член Совета народных комиссаров.
   - Единственное интервью в жизни он дал "Правде". Там и упоминал о помощи ему Хвостовой.
   - Вот о чем, значит, писала "Свенска Дагбладет", - задумчиво произнес Кирилл. - Напрасно, выходит, я принял заметку за "утку". Вроде бы Хвостова написала монументальное полотно о грядущей революции с Громовым в центре. Об этом поведал ее муж, граф Сергей Хвостов. Он после эмиграции несколько месяцев жил в Стокгольме. Но никто той картины не видел.
   - У вас не сохранилась та газета? - оживленно спросил Егор. - Жаль... Значит, напишем в советское консульство, запросим. Это же сенсация, Кирилл Северович! В музее про такую картину никто не слышал.
   УАЗ выехал из соснового леса и остановился на живописной поляне у озера. Здесь располагался дом отдыха - деревянное двухэтажное здание. Через несколько минут молодые супруги устроились в уютном номере на втором этаже.
   - Красота! - с восторгом сказала Олеся, распахивая окно. - Озеро просто прелесть! Кирилл, я запарилась в этой машине. Пошли окунемся.
   Вода в озере оказалась теплой, как парное молоко. Молодые люди увлеченно плескались более получаса.
   - Никак не могу привыкнуть, что вода как будто подогретая, - со смехом сказала Олеся. - И никаких сопок вокруг. Берег без валунов.
   - Да, это не Уссури, - согласился Кирилл.
   Он привычно любовался изящными формами двадцатидвухлетней жены. И наконец-то удалось отрешиться от жутких воспоминаний об изувеченном теле.
   В столовую Олеся вошла с мокрыми волосами, собранными в симпатичный хвостик. На новеньких сразу обратили внимание и довольно нескромно их разглядывали. Олеся засмущалась. Молодые супруги оказались вдвоем за столом, и Кирилл заказал бутылку вина. Официантка тихо сообщила:
   - Вообще-то, не положено теперь в доме отдыха...
   - Зато за тем столиком водочкой балуются, - с ухмылкой заметил Кирилл.
   - Иностранные туристы, - пояснила девушка. - На них горбачевский антиалкогольный указ не распространяется.
   Бутылку она все же принесла, но накрыла салфеткой. Кирилл улыбнулся и принял правила игры: разливал вино, не убирая маскировки. Разговаривая с женой, с интересом оглядывался вокруг. Наблюдал и за столиком с интуристами. Там расположились трое мужчин лет сорока с небольшим и одна женщина за шестьдесят. Около каждого - пепельница, а посреди стола пачка сигарет с изображением верблюда. Упитанный лысый господин что-то энергично объяснял флегматичному поджарому рыжему. Оба - в футболках и шортах. Третий, темноволосый крепыш в строгом черном костюме, обливался потом. Брюнет ничего не ел и не пил, безучастно взирая на остальных. Потом покинул столовую.
   Вскоре и Кирилл с Олесей направились к выходу. Интуристы что-то пытались объяснить озадаченной официантке. Кирилл остановился, прислушался и сообщил:
   - Они просят блины с черной и красной икрой.
   Девушка всплеснула руками и воскликнула:
   - Где же я им икру возьму?
   Выслушав официантку, Кирилл пояснил иностранцам по-английски, что икру привезут в другой раз. Но блины с медом - пожалуйста. На том и сошлись. Заодно познакомились. Лысый швед назвался Свеном Эклундом. Дама по имени Марна оказалась его матерью. Рыжего флегматичного голландца звали Франком де Хаасом. Их переводчик Михаил (мужчина в костюме) еще с утра приболел. Вышел к гостям лишь к ужину, да и то ненадолго. Помощь Кирилла пришлась кстати.
   Подоспела официантка с блинами. Гости ее бурно приветствовали. Но девушка нахмурилась, глянув на пол, и заторопилась обратно. Выходя из зала, Кирилл увидел, что официантка возвращается со шваброй.

*

   Утром после завтрака Кирилл с Олесей на том же УАЗе приехали в музей-усадьбу в трех километрах от дома отдыха, неподалеку от поселка. Довольно большое деревянное здание располагалось в живописном уголке на окраине рощи. Совсем рядом лениво несла воды река шириной метров пять. Неподалеку от берега возвышался могучий кряжистый дуб, обнесенный забором. Табличка гласила, что дерево охраняется государством. Дуб посадил царь Федор Иоаннович в 1590 году во время похода на шведов.
   Егор представил столичных гостей сотрудникам музея. Журналист тут же приступил к осмотру экспозиции. Записывал в блокнот, фотографировал. Олеся же любовалась картинами Хвостовой и подолгу рассматривала ее платья и вещи. Девушка долго стояла у картины "Именинница" от мая 1907 года. На ветке того самого исторического дуба восседала обнаженная Хвостова. Она улыбалась и указывала рукой вверх. Там долбил ствол дятел с непропорционально большой головой и человеческим глазом.
   - Смелая женщина! - одобрила Олеся. - Ничего не стеснялась даже в те времена...
   "Ты тоже не из пугливых", - шепнул Кирилл сразу смутившейся Олесе. Егор пояснил, что картину извлекли из запасника только к юбилею художницы. У Хвостовых полотно предназначалось лишь для семейного просмотра. Потом показал старинные газеты. В дореволюционных были собраны статьи о Хвостовой. В одной из них рассказывалось о хоре из крестьянок. На снимке совсем юная Елизавета дирижировала. Десятка полтора девушек пели на сцене. Не менее интересным оказался пожелтевший номер "Правды". Кирилл из интервью Громова узнал, что жандармы дали ему прозвище Кляйнзак - из-за не особо привлекательной внешности. А помогали подпольщику и художница, и ее служанка Лукерья.
   - Интересная личность эта Лукерья Лаптева, - поведал Егор. - Граф Хвостов через девять лет после гибели жены встретил ее бывшую служанку и влюбился. Добился присвоения Лукерье дворянского титула и женился. Эмигрировали они вместе. Граф еще в 1917 году ухитрился большинство картин Хвостовой выгодно продать зарубежным коллекционерам. В России осталось немного, музей собирал наследие Хвостовой по крупицам.
   Ознакомившись с основными экспонатами, Кирилл беседовал со всеми сотрудниками. Краткие интервью планировались для большой статьи. В кабинете директора журналисту показали толстый альбом с летописью музея. Перелистывая плотные страницы, Кирилл с величайшим изумлением обнаружил на фотографии знакомое по вчерашней трагедии лицо - научного сотрудника Алексея Бычкова.
   - Как же я сразу не вспомнил это фото! - удивился Егор. - Вы посидите, я наведу о Бычкове справки у старых работников.
   Вскоре Кириллу поведали историю о талантливом ученом, который сломался после семейной трагедии. Его жена и двое детей десять лет назад, тоже в июле, погибли в автокатастрофе. Алексей запил и в конце концов лишился работы. Докатился до попрошайничества. Впоследствии даже получил срок за тунеядство. После выхода на свободу пристроился разнорабочим на базу отдыха. Там и жил в подсобке. А ведь был отличным специалистом. О Хвостовой знал буквально все. Много раз ездил в Ленинград, работал в архивах и библиотеках. Собирал материалы для серьезной книги. Неизвестно, сохранились ли эти интереснейшие материалы...
   - Читателям нравятся подобного рода загадки, - заметил Кирилл. -. А о трагической судьбе Алексея напишу максимально деликатно.
   Кирилл с Олесей вернулись в дом отдыха ближе к ужину. К журналисту обратилась грустная заведующая:
   - Мне из музея звонили насчет Леши. Ужас! Кирилл Северович, тут очень странная история. Я Лешу в прошлом году приняла по просьбе Сан Саныча, директора музея. Хороший работник, только насчет выпивки слаб. Неделю назад он передал мне заклеенный пакет. Солидный, увесистый. Сказал, в его комнатке хранить неудобно. Если что вдруг случится - передать пакет Сан Санычу. Как Егор позвонил, я сразу за пакетом кинулась - а ничего нет в шкафу... Вы как человек опытный, что посоветуете?
   - В милицию обязательно обратитесь. Последние слова Алексея можно понимать по-разному. Вдруг его смерть не была случайной? Тогда для милицейского расследования любое лыко в строку. А кто-нибудь видел, как Алексей передавал вам пакет?
   - Не знаю. Леша прямо у кочегарки, за домом, мне тот пакет в руки сунул. Но, строго между нами... Сомневаюсь, что милиция всерьез гибелью Леши будет заниматься, а уж пакетом тем более, - вздохнула заведующая.
   - Заинтриговали, - признался Кирилл. - Если сомневаетесь в милиции, я готов помочь. Расспросите сотрудников, кто что видел и слышал - про Алексея. Вам больше расскажут, чем милиции. Скажите, а как Алексей в рабочее время оказался на станции?
   - Миша попросил послать за сырокопченой колбасой. Интуристам вдруг захотелось, а у нас нет. Зато в вагонах-ресторанах можно купить. Леша исполнительный был, всегда на подхвате. Наша машина два раза в день в Куликово ездит. Вечером водитель Лешу не дождался. Решил, что тот на попутке уехал...
   Пакет Алексея заведующая в последний раз видела позавчера. Запасной ключ от кабинета, конечно, есть у администратора - на всякий случай. "Завалили, падлы", - всплыло в памяти Кирилла. Специально или случайно?
   Кирилл задумался, а Олеся тихо стояла рядом. Из глубины коридора послышалась шведская речь. Господин Эклунд и его мама обсуждали жаркую погоду. Накануне Кирилл не упомянул, что свободно говорит по-шведски. Когда интуристы подошли ближе, он улыбнулся и собрался поддержать беседу. Но в последний момент осекся - шведы вдруг сменили тему.
   - Мозги плавятся от жары, - жаловался Свен. - Я уже думаю, "Кляйнзака" в имении нет. Старуха под конец жизни спятила.
   - Нам бы такую старость - путешествовать в девяносто с лишним! А слова графа? - парировала фру Марна. - Уверена, Хвостова действительно писала Серебряковой о "Кляйнзаке".
   Они поравнялись с Кириллом, и тот приветствовал интуристов по-английски. Шведы прошли в столовую и больше не спорили о неизвестной картине Хвостовой.
   - О чем они? - с любопытством спросила Олеся. - Ты сразу в себя окончательно ушел.
   - Похоже, эти шведы - охотники за потерянной живописью.
   - Ого! - изумилась Олеся. - Рыжий голландец, кстати, тоже не прост. Вчера вечером я в туалет выходила, а он по коридору шарахался. На таблички на дверях глазел как баран на новые ворота. Пошли уже, а то кухней тут прет почему-то сильно. И вообще - то дровами, то шпалами, то парфюмами...
   - А я и не чую, - удивился Кирилл.
   Весь ужин он размышлял. Косился на "туристо не руссо, облико с фига ли". Что же смутило Алексея в интуристах? Или тот бредил? Переводчик сегодня пребывал в добром здравии.
   После ужина Олесю опять нервировали запахи в коридоре. Кирилл взял напрокат лодку. Расписываясь в журнале, обратил внимание, на большую популярность проката у обитателей дома отдыха. Кирилл автоматически отметил, что де Хаас и Марна Эклунд жили в нечетных номерах - их окна выходили на озеро, а Свен Эклунд и Миша в четных - с видом на двор и бор.
   Свежий воздух на озере сразу успокоил Олесю. Через полчаса Кирилл перевез жену на другой берег. Причалил к небольшому песчаному уголку среди зарослей ивы и лещины. Молодые супруги с удовольствием долго плескались в костюмах Адама и Евы. А когда садились в лодку, под лучами заходящего солнца в кустах что-то блеснуло. Кирилл пробрался через заросли и обнаружил следы недавнего пиршества. На пеньке на газете недельной давности стояла пустая водочная бутылка со штампом дома отдыха на этикетке. Рядом валялись "чирик", смятая пачка из-под сигарет и несколько окурков. Кирилл не побрезговал: развернул комок плотной бумаги. Пачка оказалась из-под "Кэмела", с надписями на английском и нидерландском языках. Через чащу от укромного уголка пролегала едва заметная тропинка. Кирилл заметил там несколько надломанных веточек, пожал плечами и вернулся в лодку.
   - Вот что с людьми антиалкогольная кампания творит, - ухмыльнулся он, садясь за весла. - За озеро в чащу водку пить ездят. Видимо, пляжик тут приметный, притягивает.
   - Наверное... - рассеянно ответила Олеся. - Кирилл, вовремя я искупалась. "Под окном расцветала акация..."
   - Так вот почему у тебя теперь "нюх, как у собаки"! - догадался Кирилл. - Но ничего. Я недавно в закромах на заграничные женские штучки наткнулся - из прежних времен. С собой прихватил. С ними можно будет купаться.
   Из-за даже такого легкого намека на первую жену Кирилла Олеся сразу поджала губы. Тот сильнее приналег на весла и сухо поинтересовался:
   - Что ты про шпалы говорила?
   - Их же пропитывают, чтобы не гнили. - Смена темы сразу успокоила Олесю. - Из какого-то номера потягивало этим антисептиком. А в первый вечер и в столовой на выходе слегка попахивало - даже сквозь курево.
   Вечером Олеся решила на деле проверить заграничную штучку и уговорила Кирилла выйти на дискотеку - прямо перед домом отдыха. Песни в исполнении Юрия Антонова, Аллы Пугачевой и зарубежных групп гремели на всю округу. Олесю не раз приглашали на медленные танцы, вежливо спрашивая разрешение Кирилла. В числе ее кавалеров побывали оба интуриста и переводчик Миша. Олесиного школьного английского хватило, чтобы кое-как объясняться со Свеном и Франком. А вот Миша что-то оживленно рассказывал девушке сам. Та засмеялась, ответила. Озадаченный Миша сразу притих.
   Перед сном Кирилл поинтересовался, чем же Олеся огорошила переводчика. Оказалось, шуткой о разговоре бравого солдата Швейка с кондуктором в вагоне.
   На следующий день Олеся осталась в доме отдыха. Кирилл отправился в музей один. Поинтересовался у Егора, как часто их посещают интуристы. Оказалось, не очень. Но Свены и де Хаас были на прошлой неделе. Очень заинтересовались "Правдой" с интервью Громова. Михаил перевел им статью полностью. Для интуристов существовала отдельная книга отзывов, и туда вклеивали фотографии. На снимке шведы внимательно слушали переводчика, а голландец пристально смотрел на газету и выглядел весьма сосредоточенным.
   Кирилл с интересом листал книгу дальше. Через полчаса воскликнул:
   - Ничего себе!
   На фото от 1 июля 1975 года был запечатлен моложавый де Хаас. Он держал под руку старушку весьма почтенного возраста. Запись на нидерландском ("Dank aan de museummedewerkers voor hun geweldige dagelijkse werk en een zeer interesnuyu ekskursiyu. Gravin Louise de Haas") Кирилл перевел благодаря сходству с немецким: "Спасибо работникам музея за их большой повседневный труд и очень интересную экскурсию. Графиня Луиза де Хаас". Но откуда странные ошибки в двух последних словах? Разволновалась старенькая графиня? И последние слова Алексея представали уже в ином свете...
   - Странная старушка, весьма приметная, - сказал Кирилл Егору. - Для статьи зато такая древняя гостья в самый раз. Интересно, кто-то из старых работников ее запомнил?
   Через час Егор рассказал, что дозвонился до дома отдыха на Азовском море. Их директор там проводит отпуск. Лишь Сан Саныч припомнил престарелую голландку. Очень много вопросов задавала про имение и Хвостову. И врезалось в память Сан Санычу, что его, похоже, она слушала внимательнее, чем переводчика.
   - Вам на днях показалось знакомым лицо умирающего, - напомнил Егору Кирилл. - Вот и старушка мне кого-то напоминает...
   Когда под вечер УАЗ двинулся в сторону дома отдыха, Кирилл хлопнул себя по лбу. Извинившись, попросил Егора вернуться и вновь показать дореволюционные газеты. Несколько минут пристально всматривался в старинные снимки и неуверенно произнес:
   - Черт его знает... Еще раз прошу извинить меня, Егор.
   - А мне ваша версия кажется верной. Глаз алмаз у вас, Кирилл Северович! Вот так сенсация! Мы, конечно, позже закажем экспертизу. Тогда будем полностью уверены.
   В доме отдыха Кирилла поджидала заведующая. В милиции заявление о пропаже рукописи приняли очень неохотно, ибо о содержании пакета заявительница ничего не знала. Своих работников она расспросила. Алексей никому о рукописи не говорил, ничем необычным не запомнился. Лишь официантка слышала странный разговор Алексея с рыжим голландцем у кочегарки - за неделю до трагедии. Девушка очень удивилась, что Алексей говорил с гостем на каком-то иностранном языке - громко и сердито. Сама она в школе учила немецкий, да и то на хилую тройку. Голландец при этом был сама невозмутимость.
   Кирилл попросил карту местности - нашлась. Поднялся в номер и удивился, что Олеся до сих пор где-то гуляет. Выглянул в окно - у озера жены не увидел. Пожал плечами и тщательно изучал карту, Расстояние от противоположного берега озера через лес до станции составляло около двух километров. По шоссе в объезд озера - более шести километров. Кирилл глубоко задумался и не заметил, как подошло время ужина.
   Вот только Олеся до сих пор не вернулась. В столовой ее не оказалось. Горничная и администратор после обеда тоже не видели девушку. Кирилл долго ходил по берегу - все лодки на месте. Побродил по окраине соснового леса - безрезультатно. Время ужина прошло, но Кирилл и не помышлял о еде - не до столовой. Куда же исчезла Олеся?
   Взвесив все за и против, Кирилл постучал в номер де Хааса. Расположившись в кресле, сразу взял быка за рога. Ядовито поинтересовался у иностранца по-русски:
   - Может быть, скажете, где моя жена, господин Хвостов?
   Веки голландца дрогнули. Он забарабанил пальцами по столу, но ответил невозмутимо - по-английски:
   - Я вас не понял, господин Ковров.
   = Вы все прекрасно поняли, - неумолимо продолжал Кирилл по-русски. - По снимку в музее можно понять, что вы читаете "Правду" и не слушаете при этом переводчика. Десять лет назад ваша прабабушка Луиза де Хаас написала в книге отзывов два слова по-русски, хоть и латиницей. И директор уже тогда предположил, что она его понимает. Сегодня я опознал ее в крестьянском хоре на снимке в газете. Следовательно, это графиня Лукерья Хвостова. Наконец, Олеся видела, как вы читали вывески в коридоре. Неужели она проговорилась при танце? Признавайтесь, куда вы ее спрятали? Ишь, любитель сырокопченой колбасы и пьянок в кустах... И несчастный Алексей, видимо, догадался, что вы говорите по-русски - на свою голову.
   - Сдаюсь, мистер Пуаро! - флегматично сказал на чистом русском языке голландец, поднимая руки. - Только я действительно де Хаас, а не Хвостов. Дед с бабкой почему-то изменили фамилию. Мой отец был у них единственным и поздним ребенком. Он участвовал вместе с бабушкой в Сопротивлении. Воевал во Внутренней армии и геройски погиб в бою. Увы, его и деда я не помню. Меня воспитывала бабушка. Мы с ней говорили только по-русски. Однако никакого отношения к смерти бывшего доцента и к исчезновению очаровательной госпожи Олеси я не имею. Ваша жена присутствовала на обеде - спросите кого угодно. А я потом катался на лодке до самого ужина. Можете проверить журнал проката.
   - И маргиналов в кустах за озером вы тоже не поили? - не сдавался Кирилл. - Там пустая пачка ваших сигарет.
   - О, я не раз оставлял неполную пачку на столе. Ее мог взять кто угодно.
   Лодочник уже ушел, но журнал оказался у администратора. Столичному журналисту безропотно показали документ. Де Хаас не соврал.
   Удрученный Кирилл вернулся в номер и сел за стол, обхватив голову руками. Где теперь искать Олесю? Ни о чем другом он не мог думать. Вскоре в дверь тихо постучали. Вошел де Хаас.
   - Мистер Ковров, если фрау Олесю никто не видел, значит, она до сих пор находится в доме. Может, зашла поболтать к кому-то, выпили, заснули...
   Кирилл ухватился за эту идею, как утопающий за соломинку. Но, увы, ни в одном из номеров Олеси не оказалось. В конце коридора второго этажа находилась деревянная лестница, которая вела к лазу на чердак. Но там висел замок.
   - Не припомню, чтобы раньше здесь запирали, - задумчиво сказал де Хаас.
   Кирилл сбегал к горничной. Та тоже удивилась и рассказала, что обычно замок лежал под лестницей. Она вставила ключ в скважину, но не успела повернуть - дужка откинулась. Замок не был заперт. В мгновение ока Кирилл оказался на чердаке.
   - Олеся! - радостно воскликнул он через секунду. - Что ты здесь делаешь?
   Девушка, перепачканная пылью, с безучастным видом сидела у лаза.
   - Ничего не помню, - прошептала она, ощупывая шишку на затылке.

*

   - Пусть все так думают, - тихо сказала Олеся Кириллу после ухода врача. - Мало ли что... Я тебя ждала, по коридору прогуливалась. На лестнице пятнышко грязи увидела. Шпалами пахло. Залезла на чердак. Вспомнила, как мы с тобой на дядином чердаке документы искали. Стою, улыбаюсь. Задумалась. И тут сзади удар... Очнулась, до лаза дотопала и села. Сообразить ничего не могла...
   Когда Олеся заснула, Кирилл отправился к де Хаасу и резко сказал.
   - Раз вы ни к чему не причастны, помогите разобраться с обстоятельствами гибели Алексея. Люди слышали, как вы ссорились. И предсмертные слова его были: "Хрен ему!"
   - Примерно так он ответил и мне, - пояснил голландец. - В семьдесят пятом не успели поговорить с Алексеем из-за несчастья с его семьей. Теперь я предлагал купить его материалы об Эльзе Хвостовой и опубликовать в Швеции. Свен работает в издательстве. Оно готовит книгу к сто пятой годовщине со дня рождения художницы. Мои очерки с воспоминаниями бабушки, царство ей небесное, тоже включат в книгу. Бабушка рассказывала, как большевик Громов изображал нагишом натурщика Хвостовой. И жандармы его не узнали. Бабушка потом проводила его через черный ход. По ее намекам, и любовь у них позже была. А графиня долго смеялась, как провела жандармов. Потом по тому эскизу сделала картину "Кляйнзак": голый Громов с красным знаменем среди пулеметов и пушек. Бабушка видела полотно только в процессе создания. Свен в чьих-то мемуарах вычитал недавно, что графиня писала Серебряковой, куда дела картину. Это известно со слов графа. Вот мы и приехали разобраться на месте. Но Алексей не захотел сотрудничать. Пакет свой обещал отдать директору после отпуска. Увы...
   - Много хотите, - хмыкнул Кирилл. - И картину вам подавай, и икру, и рукопись, и колбасу сырокопченую...
   - Опять вы про колбасу. Не понимаю.
   - Разве вы ее не заказывали?
   - Я - точно нет.
   - А Эклунд?
   - Не слышал.
   Утром, едва Олеся разомкнула глаза. Кирилл попросил:
   - Повтори-ка точно свою шутку на танцах - из "Похождений Швейка".
   - "Давно служите на железной дороге?"
   - Я так и думал, - вздохнул Кирилл. - Со мной почему своими догадками не поделилась?
   - Сомневалась. Думала, смеяться будешь...
   - А приключения на свою прекрасную попу искать интереснее?
   Олеся рассмеялась, и они с Кириллом долго целовались.

*

   - Симпатичный у вас, Миша, вид из окна, - бодро сказал Кирилл в номере переводчика.
   Следом вошла заведующая, и Кирилл продолжил:
   - Все видно и слышно - как у кочегарки ругаются и пакеты передают. Не так ли, Миша? А потом идеи рождаются: пакетом завладеть, найти "Кляйнзака" и продать иностранцам уже в Ленинграде. Только вот Алексей мешал. Но ничего. Вы за озером за выпивкой договорились с каким-то маргиналом. Придумали предлог, чтобы Алексея за колбасой на станцию отправили. Изобразили больного. А сами на лодку, за озеро, и бегом на станцию - в наряде алкаша. С сообщником выманили Алексея с платформы - "Агдамом". Устроили драку и толкнули несчастного под поезд. Бегом обратно тем же путем. Только вот в антисептик наступили и всюду потом налипшей грязью наследили. В горячке не заметили, обувь не сменили. Официантка за вами в столовой пол подтирала, а Маруся след на лестнице увидела. На чердаке вы, очевидно, прятали рукопись. Очевидно, похитили ее из кабинета заведующей вскоре после убийства. Воспользовались запасным ключом, когда администратор отошла. Заметив, что на чердак поднялась Олеся, переполошились. Тем более она вас шуткой про железную дорогу уже насторожила. Оглушили несчастную девушку. Зачем все это, Миша? Украли бы рукопись - и дело с концом. Зачем человека убивать? Теперь мы все знаем, следствие по обуви докажет ваше пребывание на месте преступления. Подельника тоже найдут. И такой тип молчать не будет.
   - Черт бы побрал этих московских умников! - рявкнул Михаил. - Нашли человека... Кому нужен тот алкаш? Хотел с ним по-хорошему, деньги предлагал. А он накозлить обещал, что я сведения от иностранцев в корыстных целях использую, собрался спекулировать научными трудами... Могли отстранить от работы с интуристами. Оно мне надо?
   - Теперь вас от всего отстранят, - холодно сказал Кирилл. - А то и вообще... Ваши преступные действия на организацию банды тянут.
   - А я уже все рассказываю - это явка с повинной, - нашелся Михаил. - Где наша доблестная милиция, вызвали? Хорошо. А пакет добровольно сдаю, получайте. Дернул же меня черт на чердаке его прятать... Опасался, что уборщица случайно наткнется в номере.

*

   Следующим утром Кирилл с Олесей сидели в кабинете директора музея.
   - Целые сутки документы разбирал, - рассказывал Кирилл Егору. - Не спал почти. По закону Мерфи, в самом конце обнаружил выписки из архива - от начала июля семьдесят пятого. В малотиражной газете "Ленинград и арт" за 1966 год было опубликовано интервью Татьяны, дочери Зинаиды Серебряковой, на выставке работ ее матери. Спрашивали про дружбу Хвостовой с Серебряковой. Тата слышала от матери про письмо Хвостовой о революционной картине. Художница спрятала ее от жандармов в усадьбе - до лучших времен. Увы, не дожила. И сообщала как-то мудрено, цитирую: "Революция теперь в сказке Пушкина, только без золота и без зверя". Голову все утро ломал - не расшифровал.
   - Возможно, придется обратиться к военным - у них есть спецы по шифрам, - со вздохом произнес Егор.
   - Может, не придется... - вступила в разговор Олеся. - Думаю, Хвостова намекала на "златую цепь на дубе том" и сказки кота. На дубе царя Федора нет ни цепи, ни кота. Но не зря же на "Имениннице" Хвостова указывает на уродливого дятла с человеческим глазом. Наверняка клюв направлен на тайник.
   Мужчины с изумлением долго смотрели на Олесю. Наконец, Егор восхищенно произнес:
   - Кирилл, разрешите поцеловать вашу очаровательную и необычайно проницательную жену!
   Через несколько часов к музею приехали пожарные. Егор и Кирилл поднялись с ними на древний дуб к указанному месту. Под заплатой из сухой коры обнаружилось дупло, залитое воском. Внутри оказалась картина "Кляйнзак" - именно такой описал ее со слов бабушки де Хаас.
   - Даже не знаю, разрешат ли такое выставить, - задумчиво произнес смущенный Егор. - Остап Бендер сомневался, удобно ли изображать на картине товарища Чичерина голым по пояс. А тут...
   - "Разные прочие шведы" не сомневались бы, - усмехнулся Кирилл. - Только дулю им с маком! Правильно сказал покойный Алексей...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"