Аннотация: 5-6 (из 29) на конкурсе "Монолог от лица известного литературного героя" на портале "Семинар".
Здравствуйте, доктор! Спасибо, сегодня я чувствую себя неплохо. До сих пор не укладывается в голове, что со мной произошло. Вы правы, провалов в памяти полно, а из детства я и вовсе ничего не помню. Может быть, это все-таки летаргический сон на два века? Доктор, мне гораздо легче поверить в него, чем в то, что я фантом. Какое ужасное слово! Да я как сейчас помню и чиновника того, Станислава Красинского, и Веру, и слепого мальчика из Тамани, и Бэлу, и Максима Максимыча... Неужели все это просто-напросто плод воображения некого господина Лермонтова? И вам удалось эти фантазии воссоздать в искусственном живом существе? Нет, доктор, все это выше моего понимания! Неужели вы считаете себя равным богу? Жаль, что ваша фамилия не Вернер. С ним мы так легко находили общий язык!
О, шампанское! Спасибо, это как раз то, что сейчас мне нужно. Давайте выпьем за мое чудесное пробуждение! Давайте договоримся: я проспал двести лет - и все. Может быть позже, когда я соприкоснусь поближе с науками, разберусь. Мне бы на воды, доктор, в Кисловодск! Хотя, знаю, абреки до сих пор там шалят. Странно, за два века горцев так и не усмирили. Прав был Максим Максимыч: поди разбери, мирной он или не мирной! Как там Михаил Юрьевич писал:
Мы проходили темный лес.
Огнем дыша, пылал над нами
Лазурно-яркий свод небес.
Нам был обещан бой жестокий.
Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на бранный зов
Толпы стекались удальцов.
Что с тех пор изменилось? По-моему, только оружие. Конечно, доктор, чудесами техники вы меня прямо-таки ошеломили. Честно скажу: без нее не поверил бы, что в грядущее попал. Согласен, давайте еще выпьем - как вы сказали? - за научно-технический прогресс! Тем более что именно ему я обязан своим пробуждением. Отличное шампанское! Нижегородское, говорите? Кто бы мог подумать!
Так вот, доктор, давайте забудем на время про все эти чудесные механизмы и машины и глянем друг на друга, да и вообще на человечество. Скажу так: разницы особой я не заметил. Люди какими были, такими и остались. Благодаря господину Лермонтову вы, конечно, знаете, как я к ним отношусь. Не спорьте, доктор! Давайте лучше еще выпьем! Так думается легче.
С одним соглашусь - общество стало больше ценить человеческую жизнь. Правильно, наверно. А с другой стороны, сами же об этом жалеете. Попалось мне недавно на глаза стихотворение господина Солоухина. Этот поэт с ностальгией по прошлому вздыхает: "Мужчины, мужчины, мужчины, к барьеру вели подлецов!" Согласитесь, Грушницкий был подлец. А ведь я давал ему шанс извиниться, взять свои слова обратно! И если теперь встречу такого же Грушницкого, что мне делать? По-мужлански, на кулачках разобраться? Нет, доктор, сие решительно невозможно!
А попадутся мне еще такие же мерзавцы, не сомневайтесь! Не любит общество людей вроде меня - таких, которые из толпы чем-то выделяется. Ох, как не любит! Сразу хочет в сумасшедшие или пьяницы определить. Вон у Пушкина Онегину стоило хозяйство по-своему начать вести, как окрестные помещики надулись и давай врать:
Сосед наш неуч, сумасбродит.
Он фармазон, он пьет одно
Стаканом красное вино.
Он дамам к ручке не подходит...
Или вон у господина Грибоедова Чацкого оклеветали: шампанское, мол, тянул не то стаканами, не то бочками сороковыми, вот и с ума сошел. Вот уж и впрямь горе от ума! Хотя вроде бы у Чехова кто-то сомневался, что Чацкий умный человек, раз на протяжении всей пьесы говорит с дураками и любит дуру. Доктор, а Александр Андреевич у вас нигде не лежит случайно? Может, и он где-то проспал два века? Вот с господином Чацким я бы с удовольствием побеседовал. Оба, так сказать, лишние люди! Да и любопытная это тема - горе от ума.
А в ваше время разве не так, господин доктор? Давайте, давайте еще шампанского, а то уже в горле пересохло. Так вот, беседовал я недавно тут в коридоре с одним интеллигентом средних лет. Рассказывал он, что в школе круглым отличником был. И однажды купился на дурацкую шутку, прогулял урок. Ему и еще нескольким таким же легковерным поставили за прогул единицы. Классная дама в субботу оценки диктовала, и как до его кола дошла очередь, весь класс повернулся и в едином порыве зашипел: "Ставь! Ставь в дневник!" А ведь мальчишка тот никому ничего плохого не сделал, не стучал ни на кого, списывать всем давал. Но стоило ему споткнуться, как все в волчью стаю превратились. Как же было приятно тем одноклассникам, что он уже не выделяется, ему ставят такую же оценку, как им. Как им хотелось, чтобы все стали однообразными и серыми! Да, это мелочь, глупые дети, все правильно. Но дети вырастают, а их неприязнь, если не сказать, ненависть к яркой личности, индивидуальности остается. Так вот потом всю жизнь небо коптят и другим завидуют, вместо того чтобы самим что-то стоящее совершить.
Тот же интеллигент мне рассказал про коллегу. Были они в командировке много лет назад, смотрели по те-ле-ви-зо-ру - я правильно назвал этот прибор? - вместе какой-то концерт. Тот коллега аж от злости захлебывался, желчью исходил, когда певцам подарки давали: "Песенку спел, а ему магнитофон!" И не думает: нет бы точно так же самому спеть! Да потому что не может! А того, кто что-то умеет, этот обыватель ненавидит всеми фибрами души. Таково их племя. Только не все кричат. Но суть одна: это унылая серая масса - что в мое время светское общество, что в ваше так называемые трудовые коллективы. Соотношение между серым и оригинальным не изменились!
Я же, знаете, почитываю кое-что в больничной библиотеке. Привык уже к новому алфавиту, хоть и не сразу. Так вот, у мистера Пристли видел замечательный рассказ: одни люди спят на ходу, другие уже давно умерли, хотя вроде бы и живы. И таких большинство! Это про них Горький написал:
А вы на земле проживете,
Как черви слепые живут.
И сказок о вас не расскажут,
И песен о вас не споют.
Увы, таковы люди. В большинстве своем только едят да размножаются. Как сказали бы ученые, поддерживают биологический вид. Во имя чего? А все для того, чтобы в этой серой массе время от время появлялись настоящие личности, люди с нестандартным мышлением. Между прочим, в большинстве случаев свои незаурядные способности они направляют как раз во благо толпы: пишут для ее развлечения книги, музыку, картины; изобретают что-то удивительное, чтобы тяжкий труд облегчить. Да мало ли чего!
Парадокс, но эта же толпа их ненавидит. Вот у Кассиля читал, как железнодорожный рабочий с ненавистью думал о докторе: "Полазил бы ты целый день под паровозом, это тебе не перышком чиркать!" Да, еще со старичком одним в столовой больничной беседовал, бывшим военным прокурором. Он когда-то, в ваши так называемые "застойные" времена, расследовал столкновение автомобилей офицера-подводника и одного известного певца, не запомнил я его фамилию*. Мотивчик только в память врезался - напевал прокурор из его репертуара: "Вот, новый поворот..." Хорошая песня! Или еще это: "Лица стерты, краски тусклы, то ли люди, то ли куклы, взгляд похож на взгляд, а тень на тень..." Какие слова! Целая философия! Как раз про обывателей, если задуматься. Хотя вроде бы ваше правительство тогдашнее имелось в виду, но я вот по-своему понял.
Впрочем, я отвлекся. Оба пьяные, конечно. У певца сберкнижка на предъявителя на 55 тысяч рублей, по тем временам, прокурор говорил, целое состояние. И это только за доли процента, что со всех трактиров за исполнение его песен отчислялось! У моряка аж лицо перекосилось: "Я в подводной лодке гнию, а он песенки распевает!" Чуть не подрались. Вроде, разные ситуации, доктор, а суть одна. В обоих случаях - тупое обывательское презрение к творческой личности! И невдомек железнодорожнику и подводнику, что не будь людей с творческим мышлением, способных созидать новое, один ползал бы не под паровозом, а под мамонтом, а другой не на подводной лодке бы плавал, а в лучшем случае на плоту допотопном. Да, времена бегут, а нравы не меняются. Обыватель одинаков во все эпохи.
Грустно, доктор! И чего я впрямь не умер по пути из Персии? Знаете, раньше хоть о грядущем можно было помечтать. Пройдет, мол, сто лет, люди изменятся, станут лучше. Прошло двести - и что? Эх, доктор, доктор! Последней веры - в грядущее - и то меня лишили. Наверное, это мой тяжкий крест - всегда быть лишним. Между прочим, однажды я сказал Вернеру, что сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали. А вам все выкладываю, как на духу. Будто священнику! Может, шампанское виновато? Впрочем, что скрывать, если тот безымянный офицер забрал у Максима Максимыча и опубликовал мой журнал! Велите, доктор, послать еще за шампанским. Еще пофилософствуем - о чем хотите. О женщинах, например. Спасибо, доктор, что слушаете мою болтовню. А может, вы ее в историю болезни внесете? Бедные школьники! Заставят их тогда писать сочинения: "Григорий Александрович Печорин - герой не нашего времени"! Так где еще шампанское, господин доктор?
*Примечание: Печорин рассказывает о реальном эпизоде, о котором автору известно от заместителя военного прокурора ***-го гарнизона.