Огромная зала, высеченная внутри горы, с каждой минутой все больше заполнялась людьми. Сплошь мужчины, серьезные, сосредоточенные. В черных плащах с откинутыми назад капюшонами. Стекаются в зал нескончаемым потоком из трех десятков проходов похожих на гигантские норы, продвигаются вдоль скамеек, расставленных полукругом, как в амфитеатре.
Постепенно длинные ряды скамеек заполнились черными плащами. Усаживаясь, люди устремляли взоры в сторону идеально круглого двухступенчатого помоста из черного пористого камня. Боковую грань верхней ступени разделяет ровная серебристая полоса. Сверху деревянное ложе, высокие толстые борта делают его похожим на гроб. На обращенной в зал наружной стенке вертикальная волнистая линия пересекает серебристый круг. Все сооружение - помост, ложе - на фоне примитивного интерьера залы с ее неровными стенами кажется чужеродным. Словно не из этого мира и времени...
В ложе обернутое серой материей человеческое тело. Крумус - великий учитель, основатель Дома и вождь Вспоминающих. Человек, при рождении получивший имя этого мира. Человек, победивший время. На время. Противник все же берет свое...
Необычны размеры спальни, наличие в ней огромного количества зрительских мест. Но это спальня Крумуса в Доме Вспоминающих. Только так здесь и может быть.
Зал заполнился до отказа. На скамейках не осталось свободных мест, и кто-то стоит у стены, кто устроился на полу.
- Вспоминающие!!!
Тысяча пар внимательных глаз сосредоточилась на ложе с серебристым символом. Все эти люди считают себя приближенными к Истине. Крумус ведет их к свободе Вспоминания, и они верят в великую силу, способную открыть им суть мира, человека в мире. И уже одно то, что Великий Вождь родился четыре тысячи четыреста сорок три года назад...
* * *
В тот год у небольшой крестьянской деревушки Корыбель, что в землях Альжира, дети обнаружили чуть живого человека. Крупный, на голову выше любого из местных, лежал на дороге, едва дыша. Тело как одна большая рана. Кровь растекается лужей.
В правой руке человек сжимал нож с инкрустированной драгоценными камнями рукояткой. На безымянном пальце перстень с крупным зеленым камнем. Вещи, сразу видно, дорогие. А богатый человек в те времена без многочисленной свиты не ступал и шага. Этот же лежал один на дороге, в грязи и крови, полуголый, готовый испустить дух.
Дети рассказали о своей находке корыбельскому старшине, который с помощью тех, кто постарше, оттащил беднягу в деревню, положил в своем доме и велел дочери выхаживать незнакомца. Старшина строго-настрого запретил ей что-либо спрашивать у человека, если очнется. Таков в Корыбели обычай.
Белокурая девственница Лорида омыла раны, наложила целебные мази. Человек был совсем не похож на местных крестьян. Благородный муж, такие в деревнях не живут. Девушке вспомнились слова, сказанные на смертном одре ее давно усопшей бабкой: "Девица ты видная. Как и не наших кровей. Местные-то клячи в подметки не годятся. Обрюхатит тебя не корыбельский, а высокий, голубоглазый. Из дальних стран. От него родишь сына".
Больше ничего не сказала бабка. Только выдохнула: "Велика судьба твоя, Ло...", - и замерла в вечном сне.
"Вот и судьба моя. Прямо передо мной", - решила Лорида, глядя на чужестранца. Целый день просидела над ним и всю ночь не смыкала глаз. В сознание не пришел. Утром стала менять повязки и вскрикнула - от ран, каждая из которых могла оказаться смертельной, не осталось и следа. Внимательно осмотрела - ни рубца!
"Голубоглазый!" - подумала девственница, когда он поднял веки. И сама потеряла сознание. Сильная рука подхватила, не дала упасть.
Вскоре девушка очнулась. На постели, где раньше лежал незнакомец. Поменялись местами, теперь он сидел, склонившись над ней.
- Как тебя зовут? - услышала она завораживающий мужественный голос.
- Лорида, - ответила, смотря на него еще туманным взглядом.
- Меня - Гайледо.
- Гай-ле-до, - протянула будто слово из песни. - Красиво! Я ждала тебя с двенадцати лет...
Закрыла глаза и крепко уснула. А когда проснулась, Гайледо не исчез как волшебный сон.
Они долго сидели, молча, любуясь друг другом...
Семья старшины собралась на ужин. Позвали гостя. Гость ответил бодрым согласием. На еду буквально набросился. Тот ли это вчерашний нежилец?
Скупо поговорили на общие темы: таковых оказалось мало. Гайледо расспросами не мучали. Обычай не позволял. В деревнях, подобных этой, лишнего знать не хотят. Лишнее знание имеет свойство оборачиваться неприятностями, когда вслед таким вот странным незнакомцам приезжают рассерженные солдаты. Или бандиты. Хотя неизвестно, кто хуже.
Сам Гайледо ничего не рассказывал. По всей видимости, местные обычаи пришлись ему по душе.
Старшина покинул стол первым. Вышел на крыльцо, присел на ступеньку. Вечерний воздух не горяч как днем, но еще душновато. Всмотрелся в знакомую вдаль. Но мыслил не о вечерних пейзажах.
Как побороть любопытство, смешанное со страхом?
Появление в их местах незнакомца, чудесное выздоровление после того, как еще вчера был на грани жизни и смерти...
Не к добру. Сколько историй от предков дошло.
Страшно...
И как смотрел на Лориду. Словно хищник...
Страшно...
За дочь, за деревню...
За себя... И в этом тоже нужно признаться, хотя бы себе же.
А может напрасно боится, изводится старшина? Может это удача? Предназначение? Судя по внешности, Гайледо - не разбойник. Дорогие нож и перстень говорят о принадлежности к богатому роду. Может не как хищник смотрел он на Лориду, а как влюбленный? Старшинская дочь ему не чета? Да ведь она сказочно красива! И предсмертное пророчество бабки очень кстати вписывается...
Страшно... Мысли путаются... Легкие тянут воздух с трудом...
Старшина встал и вернулся в дом. Не спал ночь, колебался, но утром решил рисковать. И предложил чужеземцу остаться до конца посевной, пообещав еду и крышу.
А тот возьми да прими.
На следующий день великан Гайледо вышел в поле вместе с крестьянами. От местных отличался не только внешне. Как ни странно, быстро приноровился к грубым деревенским орудиям. Да еще и не знал усталости. В итоге за день сделал столько, сколько мужики и втроем не осилят. "Такого бы зятя...", - теплилось у старшины, и он не препятствовал общению Гайледо с дочерью.
А молодые недолго томились страстью. На третий день чужеземец взял Лориду. В минуту близости обещал подарить ей весь мир, и она не усомнилась...
Старшина не спешил потирать руки. Надежда вдруг разгоралась сильнее. "Уж ее красота любого удержит, будь он сам император Альжира! Получу в зятья молодца!". Затем подолгу корил себя за преждевременные победные мысли, боялся сглазить. А то и вовсе сокрушался: "Кто мы такие, чтобы надеяться?!"
Посевная закончилась. В тот день близость с Гайледо показалась девушке особенно сладкой. А на утро у кровати она обнаружила перстень с зеленым камнем и нож с инкрустированной драгоценностями рукояткой. Встревожилась. И не зря. Гайледо не оказалось в доме. Не оказалось его и на дворе. Не оказалось в деревне, окрестностях, которые исходила, избегала в поисках...
Прошло три дня. Три тяжелых дня. Воплощение ее самых смелых фантазий, ее судьба, ее все, он не вернулся. А был ли вообще?.. Какие только мысли ни мучали бедную девушку. Она заходила в дом и видела, как он с аппетитом откусывает пол лепёшки за раз, запивая молоком - пол кружки в один глоток. Она выходила во двор и видела, как он помогает отцу. Она смотрела в поле, и там был он... Она гонялась за ним. Она сходила с ума. Она хотела уйти из жизни. Но собралась и ушла из деревни, где не видела ничего кроме призрака Гайледо. С ней ушел молодой Дир. Парень любил ее с детства. И тем доказал любовь.
Отправились в столицу мысли - Альжир-Магар. За нож, оставленный Гайледо, выручили приличную сумму, купили дом на окраине. Перстень Лорида решила оставить будущему ребенку - в память о пропавшем отце. "Кем бы ты ни родился, пусть этот камень станет твоим талисманом и хранит от бед и болезней", - думала, глядя на перстень и поглаживая округлившийся живот.
Что будет ребенок, поняла еще на пути в столицу. Диру сказала сразу. Дир ответил тогда: "Это ничего не меняет. Если только позволишь, я буду любить его как родного!".
В положенный срок на свет появилось дитя. Мальчик. Счастливая мать помнила обещание подарить ей весь мир, данное Гайледо в момент зачатия. И решила, что имя мальчику будет Крум. Так назывался мир, в котором она жила.
Дир же разобрался с хозяйством. Нанял работников и погрузился в дела. Нужно сказать, получалось у него неплохо. К мальчику, как и обещал, относился тепло. И, казалось, искренне.
Прошли годы, Крум подрос, стал ходить в хорошую школу. Здесь и начали проявляться его необычные способности. За три месяца изучил все предметы, на постижение которых по программе отводилось семь лет. Причем все три месяца Крум шел в ногу с остальными детьми, а потом вдруг выяснилось, что мальчик знает весь курс. На удивленные вопросы учителейотвечал:
- Меня никто не учил. Я сам все вспомнил!
Пораженным учителям оставалось качать головой. Довольная Лорида не могла нарадоваться успехам сына. "Еще бы, от такого отца!" - думала она.
Тем временем состояние семьи увеличивалось, перебрались в центр Альжир-Магара. Дир торговал тканями и кожей, держал большую закусочную. Солидный горожанин, в нем ничего не осталось от простолюдина, который покидал деревню. Но любви Лориды добиться так и не смог. В глазах общества они считались полноценной парой. На деле Диру приходилось довольствоваться ласками других женщин. Бывая с ними, он не только представлял на их месте супругу, но и звал девиц ее именем. Настоящая же Лорида была полна воспитанием сына. Пока хранила от него тайну о настоящем отце. Но сама в минуты одиночества часто вспоминала Гайледо...
- Мама, - сказал как-то Крум, - мне десять, но я больше не хочу ходить в школу.
Они прогуливались, найдя спасение от палящего полуденного солнца в тенистом саду, большом, соответствующим их богатому дому.
- Почему, сынок?
- Неинтересно. Учителя разбираются в науках меньше, чем я. Им нечему меня научить.
Лорида молчала. На ходу провела пальцами по шершавому стволу. Словно и не была взволнована. Потрепала макушку сына, улыбнулась широко... но неестественно.
- Крум, любимый, ты не представляешь, как мама гордится тобой и твоими способностями. Но тебе обязательно нужно общаться со сверстниками. Скоро ты вырастешь и станешь знатным господином. Вместе с этими мальчиками и девочками будешь определять судьбу города. Да что города!.. Кроме того, взрослея с другими детьми, ты будешь набираться опыта человеческих отношений.
- Мама, у тебя губы дрожат.
Крум остановился, смотрит совсем по-взрослому. Она приложила ладонь к губам, но тут же убрала, отвернулась.
- Не волнуйся, - опустил глаза, видя ее смущение. -Я ведь могу общаться с тобой. И другими взрослыми. А дети моего возраста такие глупые! С ними не о чем говорить. И уж, какие там человеческие отношения...
Лорида, наконец, собралась. Обняла сына за плечи. Вздохнула.
- По знаниям предметов, сынок, ты превосходишь многих взрослых. Включая конечно и меня. Но по жизненному опыту тебе столько лет, сколько есть. И глупостей ты совершаешь столько же, сколько твои сверстники. Ну-ка скажи, кто прыгал со второго этажа из окна спальни?
Мальчик почесал висок. Попался.
- Очень глупо. - Лорида возвращалась в роль матери. Даже брови нахмурила. А Крум наоборот - смотрит в сторону, вытянув к носу губы, мальчишка, да и только. - Взрослый бы воспользовался лестницей.
- Я спешил. Просто кое-что хотел проверить. Ночью было чистое небо. Звезды светили ярко...
- И...
- Я хотел посмотреть.
- Посмотреть?
- Посмотреть.
- На звезды? Ты что-то другое хотел сказать.
- Именно это и хотел.
Лорида покачала головой.
- Я не ругаюсь, что было, то было. Но впредь так не делай. Вот представь, если бы покалечился... Или думаешь, я не разрешу тебе полюбоваться ночным небом? Да я и сама с радостью прогуляюсь с тобой под звездами! Договорились?
Лорида улыбнулась по-настоящему. Мальчик улыбнулся в ответ. Но тут же мальчишечье исчезло с его лица. И она напряглась. Что еще?
- Мама, ты не удивляешься моему дару.
Утверждение и вопрос. Она притянула сына и крепко сжала в объятиях. Крум поддался, но вскоре отпрянул и увидел, что глаза ее блестят от влаги.
Рано или поздно, он бы спросил. Камень из перстня Гайледо. Три года назад она отнесла перстень в ювелирную лавку, чтобы камень посадили в другую оправу. Тогда Круму исполнилось семь, и на день рождения она принесла ему медальон на цепочке. С этим самым камнем. Сказала: "Талисман на удачу!". С тех пор мальчик носит его, не снимая. И сейчас медальон на груди. Крум поймал ее взгляд, брошенный невольно как раз туда, и спросил:
- Дело в нем?
Лорида лишь молча указала в сторону лавочки у цветочных кустов. Они прошли туда и присели.
- Дело не только в камне, сынок. И даже совсем не в нем. Это твой талисман. Для другого человека он и оставался бы талисманом. Но тебе... через этот камень передана сила.
- Он лишь проводник?
- Ты прав, мой ребенок-мудрец, - Лорида обняла его за плечо. Он больше не отстранялся.
- Мама, а мой отец... ведь не Дир?
Она не удивилась вопросу. Согласно кивнула. Мальчик поднял с земли сухую палочку и вывел имя - Гайледо. Она опять же кивнула. На глаза снова накатываются слезы. Поцеловала Крума в лоб и крепче прижала к себе.
- Мама, вот бы отец к нам вернулся!
В альжирских землях люди поклонялись богу Дамалакше, приносили в жертву домашний скот и платили десятину Храму. Взамен просили кто что - богатого урожая, успехов в коммерции, большой любви.
Дамалакша, согласно "Книге о Нем", был сожжен на костре неверными, испугавшимися, что придет Царствие Его во всех землях. Освещенные Пламенем Страшного Костра братья привнесли Веру альжирцам и являются ее хранителями по сей день. Верховный жрец Нируб - представитель Бога и прямой провод-ник Его воли на Круме - узнал о необычном мальчике, названном именем всего мира, и послал в дом Дира своего человека.
- Добрые дни ожидают нас, - поклонился стоящий у больших красных ворот молодой брат.
- Добрые дни, - лицо в окошке кивнуло в ответ. - Что привело Освещенного Брата в наш дом?
Тот объяснил, что хотел поговорить с хозяином дома. Садовник ответил:
- Дира днем не застать. А насчет взносов будьте спокойны. Мой господин честно платит десятину.
- За это мы не волнуемся. Всемогущий Дамалакша все видит. Никто не уйдет от Его гнева в случае обмана. Скажи, а кто есть в доме?
- Супруга господина. Может, ее позвать?
Брат согласился, и садовник открыл.
- Раба Лорида, - они сидели на той же лавочке у цветочных кустов, - тебе не приходило в голову, что случай с отпрыском Дира необычен?
- Он и мой сын. Не меньше, чем Дира.
- Да, конечно. Но все же, ответь.
- Приходило. Мальчик очень талантлив... - лицо ее потеряло краски, ладони прижаты к коленям.
- Учителя Крума рассказывают, что мальчик за короткий срок овладел науками в совершенстве. Это ведь очень необычно. В чем секрет?
- Он талантлив, - повторила Лорида, выдавливая слоги.
- Боишься? Служение Дамалакше еще никому не принесло вред.
- Он мой сын! - вскрикнула Лорида. Она намеревалась встать, брат ухватил ее за рукав и потянул обратно.
- Он просто талантливый ребенок... - сопротивлялась Лорида, но брат оборвал.
- Вера ждет Пророка. Никто не знает, когда он придет. Если же придет, мы должны найти его и уберечь от противников Веры.
Брат замолчал, ожидая покорности женщины. Она кивнула.
- Нет, мы не утверждаем, что сын Дира является пророком. Однако произошедший случай говорит о такой вероятности.
Брат несколько раз низко поклонился невидимому богу. Лорида молча ждала, выказывая кротость.
- Много талантливых мальчиков в Альжир-Магаре. Есть и в других городах. Мы не можем упустить единственного из них. Плохо встретим Пророка, получим получим Божественный Гнев.
- Вам виднее, Освещенный Брат, - ответила женщина, голос тих и ровен. - Вы ближе к Владыке душ наших. Хотя наличие у ребенка способностей к учебе разве может говорить о принадлежности...
Брат будто не услышал ее, снова перебил:
- Приводи мальчика в храм. Там он вы-учится святой мудрости и молитвам. В будущем же...
Он задумался. Замер.
- В будущем?.. - Женщина смотрела отрешенно.
- Будущее покажет, - пальцем указал в небо. -Добрые дни ожидают нас, - резко встал и направился к воротам.
Лорида осталась на скамейке. Теперь замерла она. Надолго.
Этим же вечером переговорила с сыном.
- Мама, служить Дамалакше - не для меня. Мое призвание - освободить людей от фальшивой веры и научить верить в себя, свои силы и силы любви! А поклонение Дамалакше - зло! - так отреагировал на рассказ матери Крум.
- Тише, - она испугалась, словно брат все еще рядом. - Почему ты так говоришь?
- Дамалакша и его верховный жрец - одно лицо. Когда-то именно Нируб и горел в Пламени Страшного Костра. Он выжил, назвался жрецом принявшего страдания через Костер Дамалакши и живет уже тысячу лет! На троне жреца никто не меняется, а лишь Дамалакша меняет свои имена! Он не Бог!
- Тише, тише, - повторяла побледневшая женщина. - Ты говоришь страшные вещи. Откуда ты все это взял?
- Я вспомнил. Я могу вспомнить больше. Гораздо больше!
Лорида посмотрела в сторону возившегося неподалеку садовника. Вроде не слышал. Или делает вид. Взяла сына за руку, и они ушли в дом.
Диру о визите Брата не сказали. Лорида всю ночь проплакала в спальне. Утром пришла к Круму. Но его в комнате не застала. Спустилась во двор. Сын сидел на газоне, скрестив под собой ноги. Глаза закрыты. Выражение лица быстро меняется, будто мальчик там, за шторами век, переживает яркие события.
Женщина села напротив и стала ждать.
- Расскажи, как ты вспоминаешь, - попросила она, когда мальчик открыл глаза.
- Все здесь! - Крум приложил пальцы ко лбу. Во взгляде стремление понять, верит мать или только делает вид. Убедившись, что хочет поверить, подал мысленный сигнал: "Вспомни!"
Женщина перебралась поближе. Скрестила ноги в такой же позе.
- Закрой глаза. Так проще.
Закрыла.
- Мы знали Все. Мы могли стать бессмертными. Мы утеряли дар, став рабами плоти, - жестко проговаривал Крум. - Теперь мы слабы. Слабость пробуждает в людях желание подчинять и унижать себе подобных. Иногда кому-то удается попасть в кладовые Памяти. Чаще всего Древнее Знание используется во зло. Потому что и тогда эти люди продолжат быть слабыми. И жаждут власти над миром. Сильному власть не нужна.
- Но есть исключения, - в сознании Лориды промелькнуло лицо, которое не видела столько лет...
- Но есть исключения, - эхом повторил мальчик. - Например, мой настоящий отец. Он неоднократно срывал планы алчущих. Борьба длится сотни лет. Отец ушел тогда в Корыбели, потому что с ним было бы небезопасно тебе и будущему ребенку, то есть мне. Не сомневайся, он любит, и вы обязательно увидитесь.
Через неделю посланец Нируба снова пришел к ним в дом. На этот раз подгадал момент, чтобы переговорить с хозяином. Тот удивился интересу храма к ребенку. Вечером за ужином попросил мать и сына, скрывших первый визит брата, объяснить причину заговора. Лорида ответила, что мальчик склонен к занятиям естественными науками, а не к служению в храме.
Религиозный Дир вышел из себя, что случалось с ним крайне редко. Пригрозил неминуемой божественной карой, немилостью, которая лишит семью здоровья и благополучия, и лично его - удачи в делах.
- Владыке душ наших я приношу в жертву столько животных! И все для того, чтобы этот юноша, - он зло указал на Крума, - однажды заявил, что не хочет служить Дому Божьему?! Братья оказывают нам такую честь! - мощным рывком Дир опрокинул стол вместе с посудой. Стал, широко расставив ноги, гримаса ненависти на пунцовом лице, кулаки сжаты до белизны костяшек.
- Дай ему время, - закрыла собой сына Лорида. - Пусть еще подумает. Подожди.
Дир покачал головой.
- Он примет правильное решение. Дай время, - умоляла женщина.
Дир развернулся, тяжелой поступью покинул столовую. Он дал им месяц и предупредил Лориду, что если по истечении срока не отведет сына в Главный храм, то сделает это сам. Если потребуется, волоком.
Крум не тратил напрасно отведенное ему время. Он открывал для себя все новые и новые знания, перелистывая в голове древнюю книгу. Книгу, переворачивать страницы которой умеют немногие. Крум умел.
Мальчик вошел во вкус и с жадностью продолжал наращивать силу, приходящую вместе со Вспоминанием. Почти отказавшись от сна, занимался и по ночам. Одной такой ночью он влетел в комнату матери, чуть не сорвав с петель дверь.
- Мама, вставай!
- Сынок! - она вскочила с кровати, спросонок пытаясь лучше разглядеть Крума, понять, что случилось.
- Пойдем!
Лорида поспешно оделась, и они вышли во двор.
- Смотри! - Крум развел руки в стороны и стал подниматься над землей. Небо чистое. Лорида замерла, наблюдая, как полупрозрачное тело мальчика поднимается выше и выше. В какой-то момент луна окружила Крума светящимся ореолом, женщина перестала дышать, рот открыт в изумлении.
- Если еще не Вспомнила, что умеешь летать, сию минуту Вспоминай и давай ко мне! - услышала призыв Крума.
В окнах зажегся свет. Дир проснулся. Мальчик провел ладонью в том направлении, и свет погас. В доме послышался грохот: в темноте сшибая предметы, Дир пытался выбраться наружу.
- Скорее!
Лорида закрыла глаза. Когда же открыла, оказалась лицом к лицу с сыном. Только не он спустился. А она поднялась... Посмотрела вниз расширившимися глазами - там темнел большой прямоугольник крыши. Вдруг все помутнело. Сын взял ее за руку, и тут же вернулась ясность.
- Я тоже Вспомнила!
В теле необычайная легкость. А там внизу тяжело грохнула дверь, вывалился Дир. Стал ходить по двору в поисках нарушителей спокойствия.
- А ну его! - улыбнулась Лорида.
Они сделали круг над ночной столицей и вернулись в сад.
- Завтра пойду в храм, - сказал мальчик, продолжая держать ее за руку.
- Нируб - страшный человек, ты же знаешь!
- Знаю.
- Тогда зачем идти? Из-за Дира? Мы...
- Сразиться! Нируб не должен властвовать. Я готов к тому, чтобы прекратить это.
- Сынок! - она схватила его за плечи. - Ты слишком мал! Нирубу столько лет...
- Я должен! Ты ведь хочешь увидеть Гайледо?
Женщина обняла сына и говорила уже вполголоса:
- Тебе ведь совсем юноша. Я не могу тебя отпустить.
Поцеловала его волосы, крепче прижала, а из глаз катятся слезы.
- Если отец поймет, что могу за себя постоять, то вы снова будете вместе. А я пойду навстречу судьбе. Этот путь предначертан. За меня его выбрал Гайледо.
Вернулись в дом. В прихожей рассерженный Дир. Мальчик не стал церемониться и усыпил его. Дир так и свернулся калачиком у двери. Крум проводил мать в ее комнату и, поцеловав, тоже усыпил - ей нужен отдых. Сам вернулся в ночное небо Альжир-Магара и долго смотрел оттуда на приплюснутый черный купол храма Дамалакши. Зловещая громада здания на фоне спящей столицы. Зло никогда не спит. И сейчас ложный бог строит коварные планы в черном храме-дворце. Он подчинил себе многие земли. И намерен подчинить весь мир, имеющий с Крумом одно имя на двоих. Злой жрец, в отличие от Крума, дал себе имя сам. Нашел в одной из старых книг. На древнеальжирском значит "хозяин".
Дамалакша уничтожил почти всех местных Вспоминающих. Столкнулся на Гайледо. И проиграл в решающей схватке, оставшись сгорать в собственном замке. "Хозяин" чудом выжил и основал религию. Сам стал несменяемым верховным жрецом бога Дамалакши. Меняются только имена, когда якобы новый жрец приходит на смену ушедшему в Верхний Мир. Так, потеснив светскую власть, правит Альжиром сотни лет. Марионеточные императоры с подачи Веры постоянно ведут захватнические войны. Под мощными натисками не смогли устоять народы-соседи. Черная Армия не жалела женщин и детей, сметая все на своем пути. А Дамалакша упивался кровью неверных, гордо вознося себя над судьбами миллионов. Конечная цель - весь Крум!
Гайледо тоже до сих пор жив. Много подвигов совершил он в разных концах Света. И вернулся в Альжир - теперь не страну, а империю. Вернулся не для того, чтобы вновь сразится с Дамалакшей. Это сделает тот, кому Гайледо, вернувшись, дал жизнь. Это сделает Крум. Да будет так!
* * *
- Вспоминающие! - прогремел взошедший на трибуну человек. Они услышали, полны внимания, но взгляды всех обращены не на призывающего, а в сторону от него. Там на помосте ложе с серебристым символом. В ложе старинное тело. Сорок четыре века назад он был юношей по имени Крум. Сейчас - вождь Крумус. Жизнь по-прежнему теплится в нем. И по-прежнему он со Вспоминающими, помогает идти к Древнему Знанию, к истинной сущности человека.
- Начинает! - раздалось с трибуны. Залу наполнила тишина. Потом пришел другой голос. Из ложа. И слышали его не ушами.
- Вспоминающие...
Он звучал внутри каждого из присутствующих. Здесь перестали не только двигаться, но и дышать, ловя отрывистые слова, вырастающие в предложения. Человек на трибуне замер и вместе со всеми внимал беззвучному голосу вождя.