Аннотация: Жила-была девушка, которая считала себя волшебницей.
Ненависть
Планета выглядела неприветливо и зловеще. Ника понимала, что планета не виновата, что глупо плохо относиться к ней из-за того, что горы на ней из красноватого гранита с серыми вкраплениями. В розоватой атмосфере планеты горы казались сгустками запекшейся крови. Это, конечно, было всего лишь субъективное ощущение, но Ника привыкла доверять своим ощущениям.
В глубине души она считала себя чем-то вроде медиума, и хотя ее предчувствия, сны и внезапные озарения не всегда сбывались, она верила в них. Ника выделялась из всего экипажа, и никто не замечал это так сильно, как она сама. В часы отдыха она так же, как все, плескалась в бассейне, читала фантастику и рисовала абстрактные инопланетные пейзажи. Но ни один человек, кроме нее (по крайней мере, она была в этом уверена), не представлял себя в воде русалкой или летящей птицей, или атомом, затерявшимся в потоке мироздания. Ни один человек, кроме нее, не верил в то, что написано в фантастических книгах. Ни один человек, рисуя инопланетные пейзажи, не жил в них.
А еще на ее картинах всегда были живые существа. Странные, немного нелепые, но красивые, они походили на элементы пейзажа, за которые их и принимали невнимательные зрители. Выдавали существ глаза. Глаза у всех были человеческие.
Рисовать эту планету с натуры Ника не стала. Но инопланетян -- искала. Уже поверхностный анализ показал, что на планете не развилась еще жизнь, но Ника все равно искала -- с тайным ожиданием обязательного чуда. Тайным -- потому что Ника часто скрывала от экипажа свои мысли. Ясно же было, что планета "пустая", чудачеством было ожидать от нее чего-то интересного. Ника не хотела прослыть чудачкой, это осложнило бы ее жизнь и, наверно, закрыло бы от нее космос. Ника старалась создать себе имидж, внутренней жизни не соответствующий: образ молчаливой, рассудительной девушки, замкнутой, да, но не странной. Насколько ей это удавалось, сама она судить не могла. Ей казалось, удавалось... Так что она тихонько ждала, как вдруг -- обязательно вдруг! -- рация разведчиков взорвется сенсацией. И она почти не удивилась, когда инопланетянин обнаружился....
Долгое отсутствие разведывательного зонда -- дело привычное. Зонд может найти что-нибудь очень интересное, забраться в какую-нибудь щель, чтобы исследовать недра, может увлечься. Зонды запрограммированны на любопытство, в этом секрет их автономности. Но вот потеря связи с зондом невозможна. Зонд посылает сигналы обо всем, что он обнаруживает, а, поскольку он постоянно что-нибудь обнаруживает, сигнал идет непрерывно. И вдруг -- о да, вдруг -- один из зондов заглох. Кирилл, помощник капитана, отвечающий за автоматику, не стал особенно заморачиваться и послал за пропавшим поисковик узкого назначения. На этом он посчитал свое дело законченным и вернулся к недочитанной книжке.
Через пятьдесят минут поисковик вернулся, доставив на корабль искореженные останки зонда.
Поломка зонда -- это уже событие. Их искусственный интеллект стоит очень дорого, поэтому на его защиту денег не жалеют. Однако кто-то проломил броню, смял ее, как яичную скорлупу.
Именно так Ника тогда и сказала: кто-то. Раздались неуверенные смешки, но Кирилл поддержал ее:
-- Ни одно стихийное бедствие так бы не искорежило Роддера.
Оказывается, Кирилл дал зонду имя. Он бился над расшифровкой "черного ящика", обиженно пыхтя, он очень жалел Роддера. Ника попыталась ему помочь, но она не слишком разбиралась в такого вида технике, и от нее было мало толку.
-- Все, -- сказал Кирилл, поднимая бледное лицо и странно улыбаясь. -- Поздравляю, люди, у нас инопланетянин.
Красноватое небо над красно-черными скалами... Словно небо было живым, а скалы ранили его острыми пиками, и на них стекала его кровь, запекшись на скалах и на земле красноватой коркой.
А инопланетянин был синий. Он был лазурно-синий и на фоне скал смотрелся чужеродно. Напоминал он осьминога, только ног у него было очень много. Они хаотично извивались, без видимой цели или причины, словно каждое щупальце было отдельным организмом. А может, так оно и было. Может, это был не осьминог, а клубок змей.
Картинка стала крупнее, Роддер приблизился. Почти сразу на него обрушилось щупальце, зонд уклонился и попытался убежать, но другое щупальце настигло его. Экран стал красным, раздался резкий сигнал, оборвавшейся на высокой ноте. Это Роддер пытался позвать на помощь, но передатчик уже был сломан, и его не услышали. Ника почувствовала боль маленького робота, у которого был почти человеческий интеллект. Маленького любопытного робота, истекающего кровью в жесткоих щупальцах.
-- Это может быть растением? -- спросил капитан.
-- Условия для растения совершенно не подходящие, -- заметил кто-то.
-- И это совершенно невозможно, -- сказал биолог. -- Здесь нет жизни даже в примитивной форме, даже в воде. Ни одного микроорганизма, ни намека на органику. И тут -- такой сложный организм. Единственный на планете.
-- Тогда это...
-- Это либо цветочек, посаженный инопланетянами на память о визите, либо инопланетянин, -- закончил Кирилл.
-- И еще, -- Ника просматривала карту, созданную Роддером. -- Вчера его там не было.
Все умолкли, обдумывая ситуацию.
-- Полетим и посмотрим поближе, -- решил Кирилл.
-- Никуда ты не полетишь, -- Кириллу было больше двадцати, но капитан всегда разговаривал с ним, как с ребенком. -- Мы свяжемся с Землей, запросим инструкций. Соберем запасной зонд, надо узнать побольше об этом создании.
-- По-моему, ему плохо, -- сказала Ника. Она смотрела пленку сначала, на экране вились щупальца. -- Он так двигается, словно ему больно.
-- По-моему, ты говоришь глупости, -- сказал кто-то из команды.
Кирилл посмотрел на экран задумчиво. А ведь он, пожалуй, тоже был странным, Ника слышала как-то, как он разговаривает со своими жезелками. И с кактусами. У Кирилла было десять кактусов в каюте, в специальных горшках. Недавно один из кактусов расцвел, и Кирилл принес его в кают-компанию, чтобы все могли полюбоваться достижением его питомца. Цветок на кактусе был, прямо скажем, не слишком привлекательным -- слишком удлиненный венчик, слишком лохматые лепестки, но все вежливо соглашались, что да, красиво. Ника посмотрела сначала на кактус, укрепленный на специальной подставке, потом на "инопланетянина".
-- Да, похож на мой цветочек, -- сказал Кирилл, уловив ее взгляд. -- Ник, помнишь, ты мне кассеты с роком обещала?
Они вместе вышли из кают-компании. Ника подумала, что он хочет поговорить с ней о находке, но он, кажется, действительно только хотел взять у нее кассеты. Разчарованно вздохнув, девушка достала коробку с записями, провела пальцами по корешкам
-- Тебе что?
-- А что посоветуешь?
-- Наверно, тебе понравится вот это, -- она достала несколько кассет и диск. -- Во всяком случае, это в духе того, что ты обычно слушаешь.
Обычно Кирилл брал записи именно у нее. И всегда предоставлял ей выбрать. Говорил, она знает его вкус. Ника подозревала, что она-то этот вкус и формирует... Но она не хотела переоценивать свое влияние на этого мальчика.
Кирилл заметил среди кассет одинаковые.
-- Это две части одного альбома?
-- Нет, это случайно подарили то, что у меня уже есть. Хочешь, отдам тебе?
-- Да, -- он запихнул кассету в карман.
Ника закрыла за ним дверь, убрала ящик с кассетами, достала краски. Тут в дверь постучали.
-- Кирилл? -- она удивилась, очень уж он быстро. Бежал, что ли?
-- Я тебе кактус принес, -- он сунул ей в руки горшок с кактусом. -- У меня еще один расцвел, а в кают-компании их не жалуют. Вот, решил тебе подарить.
И тут же, скороговоркой:
-- Сейчас из-за этого пришельца много шума, и энтузиазм понятен. До вечера подумай. А там поговорим. После ужина, за столовой.
Пришелец на экране приближался. Он был пришельцем на этой планете, как и они, поэтому Ника чувствовала какое-то родство с ним. Поспешно, пока Кирилл не перебил ее, она доказывала ему, что именно она должна идти на разведку:
-- Понимаешь, меня собаки никогда не кусают. Ладно собаки. Даже осы и комары! И я иногда знаю, что будет завтра. И немного читаю мысли. Ты, конечно, можешь решить, что я сумасшедшая...
Решить это было бы просто. Ника разволновалась, контакт с инопланетянином действительно подтвердил бы ее способности. Окончательно и бесповоротно. Не только для других -- для нее тоже... Ника просто дрожала от сознания важности этого эксперимента, а еще от страха того, что она не сможет Кирилла убедить не мешать.
-- Я справлюсь, Кирилл!
-- Ты в это веришь?
-- Верю! Поверь мне. Кирилл, ты не представляешь, как это много для меня значит.
-- Если бы я знал, что ты так близко к сердцу это воспримешь, ни за что бы тебя сюда не повез, -- признался Кирилл. И заглушил двигатель.
-- Но ведь ему тоже надо помочь, -- тихо сказала Ника.
Они помолчали.
-- Мне кажется, это ребенок, -- от отчаяния она решила говорить все напрямик, без оглядки. -- Ребенок, понимаешь? Он заблудился. Потерялся. Испуган, несчастен... Возможно, не слишком еще разумен. Но дети всегда чувствуют хорошее к ним отношение. Я смогу убедить его, что хочу ему помочь. Я, только я! Когда еще мы узнаем их язык, особенно если он не умеет еще говорить? А я буду общаться с ним напямую.
-- Ты преувеличиваешь, -- решительно сказал Кирилл.
Ника взяла его за руку, перевернула кисть ладонью вверх. Накрыла своей ладонью, не касаясь.
-- Говори мне, что чувствуешь.
Она никогда раньше такого не делала. Но верила, что получится. Очень надеялась, что получится.
-- Тепло. Это, наверно, совпадение... И рука у тебя теплая.
-- Теплая?
-- Сейчас холоднее... Ника, я по-прежнему не верю, что это делаешь ты.
Она стиснула зубы. Он отдернул руку.
-- Извини. Больно?
-- Уже нет. Ника...
-- Ты же не верил! Что я еще могла сделать?
-- Давай еще раз, -- он снова протянул ей руку. Теперь она передавала образ мягкого шарика, легкого, но ощутимого, приятного, пушистого...
-- Как кошачья лапка, -- он неожиданно улыбнулся. И сразу стал очень печальным и озабоченным: -- Ты-то не сумасшедшая. А я тут с ума сойду от беспокойства, пока ты там будешь разговаривать с нашим осьминогом.
Когда она уже надевала скафандр, он добавил:
-- Ты передай ему, что, если он тебя хоть щупальцем тронет, я ему ноги в узелок завяжу.
У него получилось очень жалобно. Ника улыбнулась, протянула руку к Кириллу, но не время сейчас было для нежных прощаний.
Она шла без оглядки, стараясь думать только о пришельце впереди. Клубящиеся щупальца, воплощенная мощь, бессмысленная сила... Ника старалась представить себе вместо пришельца щенка. Косолапого, лопоухого, с доверчивыми голубыми глазами. Только ростом с многоэтажный дом. И стоит этот щенок на улице, вертит крулой головой, переступает с лапки на лапку, а на него со страхом смотрят из укрытий жители города... "А если я ошиблась? Если он все-таки более примитивная форма жизни? Что-то на уровне змеи? Или, наоборот, развитый, но враждебный разум? Какие у меня доказательства того, что я права?"
То, что я так чувствую. Значит -- знаю. Я -- медиум, значит, я права... а если нет, то жить не стоит.
Последнюю фразу она подумала совсем неуверенно. Жить хотелось. Хотелось рисовать, играть с собаками, слушать с Кириллом музыку... Она оглянулась на красноватую скалу, возле которой завис катерок. Кирилл, наверняка, уже очень пожалел о том, что согласился полететь с ней посмотреть на пришельца. Ника включила связь, но только в одну сторону.
-- Кирилл, ты не обижайся, что я включаю только передатчик. Просто мне нужно сосредоточиться, и я боюсь, что ты скажешь что-нибудь в неподходящий момент и отвлечешь меня. Но мне хочется с тобой поговорить.
О чем она собиралась говорить -- Ника не знала сама. Но разговора все равно не получилось.
Длинное щупальце вдруг выстрелило в ее сторону. Она даже не подозревала, какое длинное. Похоже, то, что они принимали за несколько конечностей, было одной, свернутой кольцами. Щупальце достало Нику, обхватило, потащило куда-то... Она закричала мысленно: я твой друг! Я хочу помочь!.. А потом потеряла сознание.
Когда она очнулась, то находилась в маленькой пещерке у основания скалы. Такое ощущение, что пришелец случайно выпустил ее, а она закатилась сюда. Пол пещеры дествительно был покатый. Ника встала, поморщившись. Скафандр плохо защищал от механических повреждений. Хуже, чем броня Роддера. Но пришелец не сжал щупальце в полную силу, иначе бы она погибла. Это случайность или хороший знак?
-- Я пришла, чтобы помочь тебе, -- сказала она вслух. -- Ты, наверно, немного боишься нас, мы ведь так не похожи на тебя. Но мы совсем не злые. Мы не причиним тебе вреда. Мы хотим с тобой дружить. Ты, конечно, сильный и большой, но тебе, наверно, одиноко. Я могу побыть с тобой, пока мои друзья поищут твоих. Ты веришь мне?
Говоря это, Ника приближалась к выходу из пещеры. Потом зажмурилась, шагнула вперед, и тут ее осенило. Она представила на своем месте многоногое синее создание, точно такое же, как пришелец, только поменьше. И послала этот образ в сплетение щупалец.
Сначала ничего не произошло. Потом Ника открыла глаза и увидела, как к ней снова подбирается щупальце. Именно подбирается, очень медленно. То ли пугает, то ли боится. Ника не отступила. "Хорошо, что Кирилл сейчас меня не видит, -- подумала она. -- Это чудо меня закрывает."
-- Кирюша, я живая, все в порядке, -- тихо сказала она в передатчик.
Щупальце коснулось ее руки. Робко и бережно. Пришелец понял, что стоящее перед ним существо -- такое же, как он, но меньше и более хрупкое. Ника, изо всех сил "транслируя" свой новый образ пришельцу, провела рукой по его щупальцу. Потом ее снова обхватили за талию, но теперь куда более бережно, и Ника вдруг оказалась в переплетении щупальцев. Они были над ней, как причудливые арки сооружения, созданного сумасшедшим архитектором. Ника с радостью поняла, что щупальца больше не дергаются во все стороны, теперь они мирно свернулись кольцами, существо успокоилось.
Нике захотелось петь от радости. Или хотя бы поделиться радостью с Кириллом. Но она не хотела отвлекаться от своего нового друга. Ничего, она еще наговориться с Кириллом.
-- Здравствуйте.
Ника глазам своим не поверила. Среди колец пришельца появилась ее копия. Такая же девушка в скафандре. Девушка благожелательно смотрела на Нику через стекло и улыбалась. Когда она говорила, губы не двигались.
-- Мы очень благодарны вам за то, что вы посидели с нашим ребенком, пока мы его нашли, -- продолжал двойник. -- Мы сейчас просмотрели его и ваши воспоминания, и просто приятно поражены вашими способностями.
-- Кто вы?
-- Выглядим мы приблизительно так же, как наш малыш, -- двойник кивнула на пришельца. -- Только разных цветов. Я, например, светло-зеленый. Мы расскажем вам о нашей планете.
Ника молчала от переполнявших ее чувств.
-- Ваша раса очень интересна, если судить по вам, -- продолжал двойник. -- Наш корабль сейчас приближается к этой планете. Когда вы изменили свой образ, чтобы подружиться с малышом, сигнал, подаваемый им, усилился вдвое, благодаря этому мы его нашли. Его родители будут вам очень благодарны.
Двойник умолк. Кажется, давал Нике возможность сказать ответное слово. Но Ника все еще приходила в себя.
-- Мы подумали, вам тоже будет приятнее общаться с нами, если мы будем выглядеть, как вы. Разумеется, я сейчас нахожусь на корабле, но с вами могу продолжать говорить именно в таком виде.
-- Мы продолжим контакт? -- наконец спросила Ника.
-- Да, -- просто ответил инопланетянин.
Ника включила приемник, чтобы услышать, что скажет на это Кирилл.
-- Вы действительно очень талантливый медиум, как вы это называете, -- продолжал тем временем инопланетянин.
-- Кирилл, ты чего молчишь?
-- Если не возражаете...
-- Простите, -- Ника судорожно дергала приемник. -- Кирилл! Я пойду к нему.
Она выбралась из переплетения колец и направилась к тому месту, где стоял катер. Сначала она шла, потом побежала.
Катера там не было.
-- Где он? -- Ника крутилась на месте. -- Он что, улетел без меня?
-- Он вон там, -- ее двойник указала на что-то на скале, выше Ники. Очень спокойно указала.
Ника подняла голову и увидела разбитый катер.
-- Кирилл? -- еще раз тихо спросила она в передатчик.
Ее двойник повернулся к Малышу, потом к Нике.
-- Когда Малыш вас увидел, он испугался, и схватил вас щупальцем. Этот человек в катере пытался отвлечь его, Малыш решил, что он атакует. Мне жаль.
-- Поднимите меня к нему, -- сказала Ника. Она видела, что катер сплющен, что нет никакой надежды, но позвала еще, на этот раз с нотками истерики в голосе. Малыш беспокойно зашевелился.
-- В этом нет необходимости, -- ответил ее двойник. И продолжил, как ни в чем не бывало:
-- Если не возражаете, мы будем беседовать именно с вами как с представителем вашей цивилизации. У нас это считается большой честью.
Ника села на землю. Хотя какая тут земля, черт возьми, гранит...
-- Мы будем вести переговоры через вас, -- повторил ее двойник.
-- Нет.
-- Простите?
-- Я не буду вести с вами никакие переговоры.
-- Почему?
-- Потому что...
Сказать им, что она была влюблена в Кирилла? Уже два года? Что он погиб, спасая ее, дуру, которая возомнила себя волшебницей? Что он отдал жизнь за ее сказку, и теперь она никогда не поверит ни в одну?
-- Потому что я ненавижу вас, -- бросила Ника в улыбающееся лицо, как две капли воды похожее на ее собственное.