|
2. ИГРУШКА
Рассказ мне понравился, но сильно-сильно захотелось персонифицировать главного героя... прочитав, сами поймете в качестве кого. Я это проделал и с разрешения автора предоставил ниже (
А вот первоисточник)
Здесь не было солнца. Вместо неба - светящаяся субстанция, а под ногами твердь - ровная, серая, безжизненная и бесконечная. Атмосфера вообще не имела значения, каждый в очереди дышал тем, чем привык дышать у себя на родной планете: кто аммиаком, кто азотом, кто фтором, кто прочей химией. Неудобств, однако, не испытывали и атрибутикой жизнеобеспечения не пользовались, хотя каким образом подобная совместимость достигалась, никто и понятия не имел. Кроме землян, разумеется. Но те являлись создателями и хозяевами Приемника, и в очереди никогда не стояли.
Бочкообразный дундука с малоизвестной планеты Таджия стоял одним из последних и прикидывал свои шансы. На своей бедной, нецивилизованной планете ему нечем было заняться, и его семья влачила жалкое существование. Перед ним в очереди расположились удивительные, прямо сказать, диковинные существа. Квадратные, шарообразные, конусовидные, треугольные и вовсе непропорциональные; пушистые, лохматые, колючие и гладкие, как бильярдные шары; многоглазые, одноглазые и безглазые; многорукие, членистоногие, со щупальцами, с клешнями, панцирные и кожистые; зелёненькие, розовые, белые, чёрные, в горошек и в крапинку; весёлые, хмурые, грустные, радостные и не очень, но все без исключения ожидающие и оттого возбуждённые - очередь эта в виде длиннющей, изломанной, шевелящейся и пёстрой змеи протянулась, казалось, на мегакилометры.
"М-да, - размышлял дундука, разглядывая очередников. - Я тут бледно выгляжу. Куда мне до них!"
Правда, он здесь один из немногих, кто внешней формой здорово похож на самих устроителей Приемника, посланцев супер-расы из далекой планеты Земля, находящейся на окраине Галактики. У него две ноги, две руки, одна голова... но вряд ли это было преимуществом; зачем им такой, если их, он слышал, шесть миллиардов, и все они по степени интеллекта во много раз превосходят самого развитого из дундуков. Единственное, чем он обладал и чем не обладали высокоразвитые Земляне, - это данный ему с рождения биогенератор, способный вырабатывать электричество. Ну, так невидаль! Здесь, в очереди, много существ, обладающих многими другими, исключительными свойствами, о которых на его родной Таджии и слыхом никто не слыхивал, да и слов таких в родном языке нету, чтобы обозначить эти свойства.
- Эй! - услышал он от странного существа с веретенообразным туловищем. - Не знаете, кто сейчас у них пользуется спросом?
Дундука вполне его понял. Языковых барьеров тут не существовало вовсе, ибо земляне сразу позаботились о едином лингвистическом социуме. А еще они создали микроклимат для каждого индивидуума и поспособствовали доставке к месту назначения, то бишь в очередь. Каким образом такое достигалось, какие средства и возможности для решения подобных задач использовались, здесь не спрашивали: каждый знал, что земляне - величайшая и непостижимая раса, так чего ради лезть с глупыми расспросами? Ещё по репе схлопочешь за излишнюю ретивость. От хомо сапиенс, как они себя аттестуют, не заржавеет.
На вопрос дундука только плечами пожал; благо было чем пожимать. А вот никаких сведений и предположений у него на сей счет не имелось. Зато у других существ, стоявших в очереди, их было полным полно. По свежим догадкам получалось, что, мол, земляне набирают рекрутов для межгалактической войнушки и за ценой, конечно, не постоят, контракты заключают выгодные и на любой срок. Эту версию живо включились обсуждать четран и алгоец, и тут же примкнул к ним сепвар. Первый, зеленокожий четырёхрукий монстр, обожал потасовки и лез с кулаками на любого, с поводом и без (кроме землян, разумеется. Отучили сразу и надолго); второй принадлежал к кочующей расе вечных наёмников и не имел за душой ничегошеньки, кроме алчности и желания потуже набить карман; третий же считал войну неизбежным злом и на всякий случай просто подыскивал широкие спины, за которые, в случае чего, и спрятаться не грех.
Все они на дундуку поглядывали с пренебрежением, не считая его конкурентом. И он совсем упал духом, но повернулся к ним некто более продвинутый, кажется, из Китаяны - собой не громоздкий, даже можно сказать хилый, но голосом, полным уверенности и самоуважения, объявил, что эти слухи не соответствуют действительности.
- Мы же все тут доподлинно знаем о несокрушимой мощи землян, их неисчерпаемом потенциале и воистину умопомрачительных возможностях, - вещал он, подняв вверх указательный палец.
- Кроме того! - он поднял второй указательный палец. - Напомню вам, господа, что сами же Земляне провозгласили в своем меморандуме, что любая разумная жизнь в нашей Галактике является уникальной и неприкосновенной. Для них это закон, и они неукоснительно следуют его букве и духу.
- Более того! - он поднял третий указательный палец. - Они и всех остальных существ принуждают делать то же самое. Другой вопрос, что получалось из-под палки и результат желает лучшего: слишком уж много уродов оказалось в нашей космической семье.
"Ну, этово точно возьмут - агитатором-горланом" - прикинул дундука и позавидовал китаянцу. Тот еще долго и пространно рассуждал, а дундука молча слушал, так и не осмелившись подать ни одной реплики.
Впрочем, желающих внимать краснобаю с Китаяны становилось все меньше. Многие отвернулись от него и стали обсуждать пущенный кем-то слушок о некой Разведывательной Экспедиции в соседнюю или параллельную Вселенную и об открывающихся в связи с этим вакансиях. Включившиеся в обсуждение новой темы два мохнатых ворунга с Угары начали спорить, кто бы из них мог стать капитаном земного подпространственника-мегатонника. Но после вполне мирной дискуссии согласились и на должности вахтенного в разных дежурных сменах. При этом стоящий за ними хинхон едко заметил, что даже Землянам с их мощью и потенциалом пока что не по зубам подобные мероприятия. А шароид с Эндау, похожий на колобка в боевой раскраске, добавил, что проблем хватает и у себя дома, в своей Галактике, так на кой ляд искать их ещё и у чёрта на куличках.
В конце концов, дундука устал вертеть головой, устал напрягаться и, пока суть да дело, решил перекусить. Вытащил из дорожной сумки, наспех собранной женой дундучкой, кусок холодной пиндюшатины - поел без особого аппетита и запил из глиняного жбана терпким, коллоброидным винцом, которое могут делать только в Таджии. Нашлись и другие желающие на халяву "промочить горло". Однако кто-то из очереди, чуть не доведя публику до инфаркта, сообщил, будто земляне собираются повсеместно ввести "сухой" закон и для того и собрали всех - чтобы разом донести до сведения о своих коварных планах.
- Откуда вам это известно? - напустились на паникера.
Распространителя неправдоподобного слуха вычислили быстро. Им оказался несчастный фианец, язвенник, а потому трезвенник, и пригрозили потенциальному саботажнику устроить "тёмную". В самом деле, эта крамольная мысль не заслуживала никакой критики: всем доподлинно было известно, что Земляне являлись истинными ценителями хороших, качественных вин и, скупая их повсеместно, о ценах думали в последнюю очередь.
Волнения поутихли. Впрочем, ненадолго. Больную тему поднял Зуз, сейфоподобная бугристая глыба откуда-то из центра Галактики. Центристы по праву считались умниками с философской начинкой, и потому все слушали Зуза внимательно. Он высказался в том смысле, что каждый народ по отдельности мало что значит, но все вместе они бы могли что-нибудь эдакое и сотворить, вот почему их тут и собрали.
- А что сотворить-то? - спрашивали любопытные. Мысль о том, чтоб побузить где-нибудь поблизости всей разношерстной кучей, привлекала и грела души.
Зуз нацеливался своими шестью глазами сразу на такое же количество очередников и научно разъяснял, сердясь на непонятливых:
- Речь, блин, идет о возможной генетической корректировке вкупе с синергетикой, мать тую в душу. Это я вам говорю!
Ничего этого дундука не понимал, да и винцо, допитое им из жбана, не подвигало к глубоким размышлениям. Какое-то мелкое насекомое, которое, по идее, не должно здесь пребывать из-за стерильных условий, созданных устроителями Приемника, тем не менее проникло в сферу и надоедливо жужжало над ухом. Наконец, оно, успокоившись, уселось на кончик дундукиного носа и, похоже, прицеливалось укусить, но он усилием воли активизировал свой биогенератор и щелкнул по комару током.
По рядам вдруг прошелестело: "Просили больше не занимать". Однако вскоре выяснилось, что это кентозавр с Бетельгейзе заскучал, стал поглядывать на всех свысока и пустил такую подначку по рядам, для вящего своего удовольствия и хохмы ради. Шутку не оценили, но связываться с ним не стали - что с кентозавра возьмёшь?
В середке очереди неожиданно разгорелся диспут о смысле жизни вообще и о роли в ней отдельно взятой личности в частности. Нейнер с Иклаппса с пеной у всасывающей трубки доказывал, что смысл жизни - в самой жизни, и поэтому надо прожить её так, чтобы не было мучительно больно за прожитые годы. Ему вторила циана с Галгорны, склонявшая всех к мысли, что мы в массе своей одинаковы, и только общие основы построения жизни проявляются в неисчислимом многообразии. Что земляне наглядно и доказывают.
- Кому доказывают? - бросил кто-то из толпы.
- Прежде всего, себе, - уверенно ответила циана.
А ничего не понимающий дундука озадачился еще больше.
Недалеко от них кошак с Ля-муррса и ракообразный из Пим сошлись во мнении, что земляне просто так ничего не делают, и в Галактике грядут очередные перемены. А некоторые на полном серьёзе размышляли о том, что Землян интересует исключительно мифология и народный фольклор: шутка ли, столько материала под рукой! В конце концов, многие стали склоняться именно к такой версии, всех это, в общем, устраивало. И только непонятно было, почему Земляне не очень спешат и не могут популярно объяснить народу, чего они, собственно, в конечном итоге хотят.
Одним словом, очередь жила своей жизнью - бурлила, как разогревшийся котёл, дискутировала на все лады и ждала, ждала, ждала... Дундука, пожалуй, был самым терпеливым из всех. "Даже если придется весь млечный день ждать, все равно дождусь", - настраивал он себя, помня, как худо стало жить дома.
Вдруг очередь смялась, и все сгрудились у входа вокруг безглазого пермолоя из Пуандаллы. Дело в том, что один из пермолоев уже скрылся в приемном портале. А все знали, что пермолои обладают удивительными способностями чувствовать друг друга на расстоянии.
- Ну и что там происходит? - спрашивали у пермолойца, оставшегося в очереди. - Что твоему родственнику предлагают?
- Пока ничего, - шевелил тот сверхчувствительными ушами, похожими на антенны. - Передает, что его взвешивают.
- Взвешивают? И что?
- Шиисят пять кило. А теперь обмеривают, - шептал пермолоец с Пуандаллы.
- Обмеривают? - волновался разномастный народ. - Ну, а дальше? Дальше что!
- А дальше неизвестно, - поник он. - Пропала инфа. Вся, как есть. Даже сердцебиения не стало слышно.
В очереди обмякли. Только жуткий насмешник, кентазавр с Бетельгейзе, тут же очередную хохму выдал. А может, и не хохму. На фарш, мол, пустили родственника. Распихают по консервным банкам и отправят по месту назначения. А так как из резиденции Приемника обратно никто не выходил, это предположение своим правдоподобием ошеломило всех. Дундука тоже услышал, и сердце его опустилось к пяткам. Уж из кого-кого, а из него точно вышел бы исключительный по качеству фарш. И килограммов у него поболее. Все девяносто.
Тут наружу, на открытую террасу портала, вышли двое. Мужчина и женщина, земляне. Женщина дундуке не поглянулась. Да и любой другой дундук из Таджии её забраковал бы. Она была чересчур долговяза, тоща и, судя по её груди, молока с неё можно было выдоить не больше квинты. А уж на голове черт-те-что: какие-то косички под цвет оранжевого костюма. Нет, её даже сравнивать нельзя было с его женой - пышечкой, лапулечкой, терпеливо сносившей все трудности и оставшейся с восемью ребятишками, четверо из которых были точно его, и двое еще сосали грудь. Да ради них! Он готов выдержать любые испытания и длительную разлуку... нет, нет, не надо, чтобы совсем уж длительную.
А мужчина, вышедший на террасу, - ничего собой. Мощный такой, широкоплечий. У них в Таджии вполне бы смог стать бригадиром почвокопательной артели.
- Попрошу внимания! - членораздельно обратился он ко всем. - На наших приборах, распознающих флюиды ужаса, стрелка зашкалила. Что у вас тут происходит, черт побери! Откуда панические настроения?.. Мы вынуждены были приостановить работу и обратиться к вам с пояснениями. Призываю к спокойствию! Ничего с вами не случится. Мы во всем и всегда следуем нашей Великой Конвенции о правах Одушевленных. Да, мы предлагаем вам работу - но это дело сугубо добровольное. Тех, кто не желает заключить с нами контракт, пожалуйста, мы транспортируем обратно через Нуль-туннель на вашу обитель.
- А что за работа? Вы б сказали, - пискнул китаянец.
- В связи с последним указом Совета Федерации о превращении нашей планеты во Вселенский Детский Сад, нам требуется много персонала, а также огромное количество экспонатов в зоопарки, в зверинцы, в цирки, в музеи оживших восковых фигур и прочие познавательно-развлекательные учреждения. Кроме того, у каждого из вас есть возможность стать персональной игрушкой для особо одаренных детей. Те из вас, которые окажутся востребованы и поимеют успех, будут многократно клонированы в биогенных камерах нашей планеты. Мы вам гарантируем высокое качество жизни и достойную зарплату!
- А чем будете платить? - выкрикнул мохнатый ворунг.
Тут вперед шагнула оранжевая женщина.
- Ваш труд мы оплатим в той валюте, которая известна своей стабильностью во всей Галактике, - заговорила она. - Вы, конечно, уже догадались?.. Речь идет о рублях.
В очереди раздались возгласы одобрения и гул восхищения. Конечно, все были в курсе, что "рубли" пользуются спросом в самых отдаленных закоулках Вселенной.
- Ну вот, так-то лучше, - удовлетворенно сказал мужчина. - А сейчас всех попрошу по возможности изолировать от внешних воздействий свои зрительные рецепторы. То есть, попросту говоря, зажмуриться. Будет яркая вспышка. Мы отправляем на Землю первую партию гастарбайтеров.
Все зажмурились. Не зажмурился только безглазый пермолоец. Вместо этого он прижал свои большие уши-локаторы к голове. Дундука, как и все имеющие, послушно прикрыл глаза. На душе стало легче.
Вскоре подошла и его очередь, и он, окрыленный, поднялся в зал Приемника.
- Имя, фамилия, откуда прибыли? - ему задали целый ряд вопросов.
Он ответил, что он дундука из Таджии, и на своей родной планете в официальных бумагах зарегистрирован, как Ми-восемь. А далее схитрил, уточнять не стал. Собственно, Ми - это и есть его фамилия, а восьмерка - количество детей на текущем иждивении. Скоро его старшему сыну стукнет шестнадцать, и тогда МИ-восемь станет МИ-седьмым. Он умолчал, потому что подумал: "Вон какие строгие! А вдруг у них есть ограничения по приему?" Они же ничего не знали о его Таджии; и как им докажешь, что устроиться здесь и получать валютные рубли - это самое лучшее, что можно придумать в его нынешнем положении.
Но сотрудники Приемника удовлетворились его краткими ответами и начали досконально обследовать, попросив раздеться до трусов. Дундука опять замялся и сказал, что трусов у него нету. Впрочем, это нисколько не озадачило сотрудников Приемника; видимо, такое слышать им было не впервой. Один из них сходил в другую комнату и принес свежее нижнее белье. В общем, вся эта волокита продолжалось достаточно долго и кончилась тем, что они заинтересовались его биогенератором. Мужчина, который на Таджии вполне мог стать бригадиром, замерил прибором, какое напряжение выдает его устройство, записал в протокол и стал интимно перешептываться с оранжевой женщиной. Говорили они именно о нем, изредка бросая пристальные взгляды. У дундуки сердце в который раз ушло в пятки: "Неужели не примут?".
- Вот что, Ми-восемь, - наконец, сказал мужчина. - У нас есть для вас оч-чень интересное предложение. Мы задействуем ваш биогенератор. На Земле, по нашей заявке, к нему подберут такой маленький моторчик с пропеллером. Вы сможете летать по комнате, и малыш, к которому вы поступите в распоряжение, будет от вас в восторге.
- Соглашайтесь, - попросила и женщина с оранжевыми волосами и искательно улыбнулась, чего он вообще никак не ожидал. - Не прогадаете. Наш малыш замечательный! Добрый, отзывчивый. Правда, при нем есть ворчливая домоуправительница, но мы пошлем ей рекомендательное письмо. Надеюсь, вы поладите.
- Так я согласен, - дундука в ответ тоже заулыбался. Все тревоги и опасения схлынули с него, и сердце поднялось с пяток на своё положенное место.
- И, пожалуйста, запомните, - попросила землянка. - Теперь вы уже не Ми-восемь, а будете откликаться на более приемлемое для нас имя "Карлсон". А если малыш спросит, откуда вы - то скажите, что спустились с крыши. Договорились?
- Ну, Карлсон, так Карлсон. Зовите хоть пиндюком, только на шампур не насаживайте, - весело пошутил он.
А далее его попросили ознакомиться с договором и производственной инструкцией. Его нанимали на три земных года. Пока, значит, Малыш не подрастет и не поступит учиться в учебное заведение.
Ми-восемь из Таджии, а по-новому Карлсон, выслушал работодателей и подписал контракт. В конце концов, он понимал их: заботясь по роду своей деятельности о детях всего человечества, они бросили с какой-то чужой теткой собственного ребенка. Только прежде, чем пройти в накопитель, дундука разъяснил им, что ему вовсе не нужна инструкция, так как он умеет общаться с детьми. И уже не таясь, сообщил, что у него в родной Таджии их восемь штук. Оранжевая женщина при этом известии побледнела, видимо, представив, каково это - рожать восьмерых.
- Разве столько бывает? - воскликнула она и чуть не потеряла сознание.
А уже в накопителе, сидя на длинной скамье рядом с другими волонтерами и дожидаясь отправки, Новый Карлсон подумал, что после окончания контракта каждому из своих ребятишек привезет с Земли какую-нибудь необычную игрушку. Может, даже живую...
3. ЖЕСТЬ!
Автор сего сборника признается, что он с детсадовского возраста большой любитель арифметики/математики. Поэтому-то не прошел мимо рассказа М. Исаакова, который выше, а также выловил на просторах Самиздата миниатюрку Натальи Духиной. На мой взгляд очень занимательную, но - как бы это сказать - немного не завершенную. Теперь же с предложенным мной финалом, с разрешения Натальи Германовны, тоже размещаю здесь.
Загляните к ней в раздел.
Великий император уходил красиво. Достойно. Народ рыдал искренне, провожая Великого в последний путь. Камеры не отключались ни на секунду, страна сострадала в прямом эфире.
- Э... мм... - приподнявшись, промычал император и напрягся, желая высказать свое последнее слово.
Все притихли и замерли.
- Жесть! - выдавил император, взмахнул в прощальном салюте рукой и - умер. А лик такой светлый... будто увидел... что?
Многие - да что там многие! - почти никто не понял, что перед кончиной завещал император. Какая, прости господи, "жесть", на смертном-то одре?
В срочном порядке собрался императорский совет. Долго совещались, прослушивали запись не один раз. Пригласили членов-корреспондентов из академии наук; запустили анализатор речи новейшей разработки.
Заседание проходило за закрытыми дверями. Наконец, вышел пресс-секретарь и объявил, что последним словом Мудрейшего была вовсе "не жесть", а "шесть".
Опять народ ничего не понял.
- А что это означает?
- Разберемся, - успокоил пресс-атташе. - Заседание продолжается!
Заседавшие подкрепились фастфудами и продолжили, чтобы:
а) понять,
б) интерпретировать,
в) довести до каждого.
Через сутки непрерывных дебатов подтвердили, что да, император произнес ШЕСТЬ. И последним своим словом повелевал Благоразумнейший, чтобы неделя состояла из шести дней. Ведь шестью пять равно тридцать - и отныне в каждом месяце будут стабильные тридцать дней при пяти неделях.
А не чехарда чисел от 28 до 31. Как вообще можно жить, если по дате нельзя определить день недели? Правда, в академии наук во время оно была создана программа, и выдавала ответ за секунду. Но шкаф с ЭВМ в карман не положишь! А поди на пальцах посчитай какое-нибудь 29 марта 1013 года... вот то-то и оно.
Основы бытия должны быть ясны и прозрачны для всех и всегда безо всяких программ!
От числового беспорядка и жизнь скачет, страна не может достойно развиваться, а ведь что заложишь - то и получишь.
1, 7, 13, 19 и 25 числа любого месяца назначили понедельниками - да будет так отныне и вовеки веков.
Всегда! Первого! Понедельник!
Гармония нового датского исчисления потрясла народ красотой и простотой, сиречь гениальностью. Тридцать помножить на три равно девяносто. Поровну по девяносто деньков на любой сезон - справедливость высшей пробы. Триста шестьдесят - в году. Сверхнормативные пять (в високосном - шесть!) дней торжественно провозгласили народным достоянием и всеобщим праздничным подарком к Новому году. Народ всплакнул в благодарном предвкушении. Високосный год стал долгожданным и любимым.
Трения возникли по шестому - выходному - дню. Как называть - субботой или воскресеньем? Казалось бы, как ни назови, выходной ничем не испортишь... ан нет. Одни желали так, другие иначе. Упёрлись стороны, ни в какую уступать не желали. Вовсе не ерундовым оказался вопрос, чуть гражданская война не началась... Однако упредили! Специальным Указом постановили - называть можно, как угодно. Оба термина закрепили на законодательном уровне. Недовольные поутихли; мир и согласие пришли на землю.
Первое десятилетие со дня нового исчисления отметили грандиозным праздником, назначенным на субботу. Или, если угодно, воскресенье. Подвижки в жизни страны случились ощутимые: валовой продукт возрос, личные доходы населения увеличились. Народ стал пить меньше! Правда, прямой связи с нововведениями тут не нашли, но академики пообещали установить и опубликовать в академическом вестнике.
- Вот это да, - заключили восхищенные политологи. - Стоило поменять числовую основу на правильную - и сразу жизнь стала сахаром. Нынче любой работяга, с трудом умножающий два на два, без запинки ответит, что 29 марта 1013 года была сладкая пятница. По-новому календарю считать если.
Делегации из соседних стран замучили - ездят и ездят, опыт перенимают.
Жители возгордились. Именно их страна - слава Императору! - додумалась! А ведь целые тысячелетия прежде люди жили в хаосе...
Еще долго процветало бы государство, кабы не появилась оппозиция, которую возглавили сокращенные из школ учителя математики и примкнувшие к ним синоптики. Они шествовали по улицам столицы и несли плакаты, на которых было начертано: ЖЕСТЬ! А некоторые тащили на себе жестяные щиты и громко, пугая ворон и остальных граждан, стучали по ним колотушками.
По их мнению, именно это слово сказал Император. Даже в оппозиционной газете пропечатали, что в последние годы Его Величество подсел на интернет, в соц. сетях засветился. А ведь в интернете, в поисковике, прямо сказано:
ЖЕСТЬ - односложная оценка крайне сильного впечатления или жестокости от увиденного, прочитанного. Варианты: жостко, жосско. Синонимы: полный пипец, писец, капец.
Что и молвил Великий, зная, что впереди - могильная плита.
- А для чего нам объявили, что ШЕСТЬ? - недоумевал народ.
- Да вас, как лохов, развели! - объясняли оппозиционные математики. - Не забыли еще таблицу умножения? Так посчитайте сами! Всё просто! Раньше было 54 недели. В неделе два выходных. В год вы отдыхали - сто восемь раз! А стало сколько? Шестьдесят недель, по одному выходному - в каждой. Граждане товарищи! Бесчестные правители отняли у вас аж сорок восемь выходных!
Заволновался народ.
А главный оппозиционер Синбад Заболотный, только что вернувшийся из заграницы, громогласно вещал. Через подаренный ему в Палестинах мегафон:
- Можно обмануть некоторых людей надолго! Можно обмануть всех людей на короткое время! Но нельзя! Слышите? Нельзя обмануть весь народ навсегда!!!
И началась в том государстве революция, которую назвали "Жестяной". Началась и не кончилась - до сих пор идет.
4. ПИТАТЕЛЬНАЯ СРЕДА, ИЛИ ЭФФЕКТ БАБУШКИ.
Предваряя очередной фанфик (чи ремейк?) воспроизвожу диалог из комментов:
Ковешников Сергей:
- А почему на меня фанфиков нет, а? И даже завалявшейся ремейки. Требую сатисфакцию. Через Гаагу...
Удовлетворяю просьбу С. Ковешникова. Выставляю здесь фанфик, на его рассказ, который в свою очередь является фанфиком на "Машину Времени" Герберта Уэлса.
1. В далёком будущем.
Морлоки, жители подземного города, собрались на самом нижнем седьмом ярусе. За стенами зала привычно гудели станки, стучали прессы, жужжали компрессоры низкого и высокого давления. Главный вентилятор подавал свежую струю. Авторитет оглядел землистые лица своих товарищей, потомственных пролетариев, и огласил повестку:
- Товарищи, сегодня у нас вопрос о продовольственной программе. Хотелось бы выслушать Животновода.
- Всё идёт своим чередом, - заверил тот. - Наверху, для поголовья элоев, созданы самые благоприятные условия. Мы поставляем им корма, средства комфортного времяпровождения, чтобы, значит, они ни о чём не беспокоились, веселились и радовались жизни.
- Осмелюсь добавить, - вскочил Кочегар, на досуге сочиняющий музыку. - Союз свободных композиторов, которым я руковожу, поставляет элоям музыкальные пиесы. Лёгкие, жизнерадостные, с большим количеством оптимистических восклицаний.
- Что это даёт? - спросил Авторитет.
- Значительный привес массы, - ответил Кочегар.
Поднялся Сантехник, остро чувствующий запахи и поэзию.
- А мы сочиняем для них гимны. Пущай добрые мысли озаряют их души. Пущай им светит солнце, которое нам недоступно. Пущай его живительные лучи согревают и провожают их в последний путь. Пущай в день заклания они будут радостны и одухотворённы.
Поднялся Крепильщик, на досуге занимающийся историографией и политологией.
- Мы тоже вносим свою лепту. Элои - это же предки бывших аристократов, крупных промышленников и скотовладельцев. Они не лишены генетической памяти и легко покупаются на тщеславие. Мы многим уже вернули славные имена и звания их именитых предков. Сейчас в их стадах есть князья и графья, лорды и монсеньоры. В наземных пентхаузах живут и здравствуют отпрыски Стюартов, Тюдоров и прочих королевских династий. Их жизнь в довольстве и тщеславии даёт результат. Они становятся весьма упитанные.
- Хе-хе, - вставил Сантехник. - Позавчёра мы освежевали правнука Рокфеллера, тоже из знаменитых в прошлом династий. Было очень вкусно.
Собрание продолжалось. Все бодро и бойко отчитывались, предвкушая славный ужин. На этот раз Главный Повар должен был приготовить блюдо из юной элойки Уины. У многих уже текли слюнки. Моторист, более не сдерживаясь, выкрикнул:
- Я презентую шейку! Мне нравится грызть мелкие косточки.
- А я грудку, - тотчас включился Сапожник. - У меня зубы выпали.
- Левую или правую? - уточнил Диспетчер.
- Желательно обе.
- А я это самое... хотелось бы... розовые губы, - застенчиво сказал Стажёр.
Так или иначе, после небольших пересудов и взаимных уступок, с распределение частей тела Уины закончили. Все остались довольны, но нашёлся осторожный голос, принадлежащий Столяру.
- А ей шешнадцать лет-то исполнилось? А то, согласно Уложению о вкусной и здоровой пище, воспрещается кушать малолеток.
- Как раз сегодня у Уины день рождения, - внёс ясность Диспетчер. - Девчонке преподнесли цветы. Большой букет алых роз.
Лекальщик из своего угла высказал противоположное мнение.
- А по-моему, надо менять Уложение. Снизить возраст заклания до четырнадцати. В этом возрасте самый цимус!
- Нет, в четырнадцать они жирком не обрастут, - возразил Авторитет.
- Ну, так можно попросить Химика, он с помощью таблеток ускорит их созревание.
- В принципе можно анаболиками напичкать, - согласился Химик. - Но тогда качество продукта снизится.
Морлоки примолкли, смакуя возможные варианты. Авторитет объявил производственное собрание закрытым.
- Всех благодарю и приглашаю в банкетный зал. Надеюсь, наш Повар уже приготовил блюдо из этой красавицы.
Вошёл Администратор. Все повернулись к нему. Многие встали, ожидая услышать, что кушать подано. Но у него был донельзя растерянный вид.
- Господа, вынужден сообщить вам пренеприятное известие. У нас уже всё было готово, чтобы закатить Уину в жаровню. Но тут на кухню ворвался Дикарь и утащил девчонку с собой.
- Ах, Дикарь!
- Ох, уж этот Дикарь!
Все рассердились. Дикарь объявился неделю назад. Огромный, ни на кого не похожий. Время проводил на поверхности, подружился с Уиной, волочился за девкой до последней ночи. Когда её согласно меню доставили в подземную галерею, он запротестовал. По просьбе пролетариев Администратор рассказал подробнее, как всё произошло. Уина, умащённая травами, с букетом роз, уже лежала на жаровне. И тут ворвался этот тип, схватил её в охапку и был таков...
- Голенькую похитил? - уточнил Лекальщик.
- В чём мать родила. Она была духовно подготовлена к самопожертвованию, и вовсе не сопротивлялась кулинарам. Но Дикарь тремя словами снял с неё гипноз.
- И что он ей сказал?
- "Ты мне нужна".
- Вот наглец!
- Варвар!
- И откуда он свалился на нашу голову?
- Тише, товарищи, - бразды правления вновь взял Авторитет. - Вооружайтесь, кто чем может. Дождёмся ночи, сделаем вылазку и захватим Дикаря сонным.
Настала дивная ночь, тёмная, как неосвещенное подземелье. Даже луна , не мешая плану морлоков. Дикаря подкараулили возле его таинственной Машины. Он яростно сопротивлялся, отбивался кочергой, подвернувшейся под руки, покалечил семнадцать охотников. Его скрутили с превеликим трудом.
- Кушать хочется, - пожаловался Водопроводчик ближе к утру. - Давайте Дикарём и позавтракаем, если уж он Уину куда-то припрятал. А может, съел единолично.
- Предложение поддерживаю, - одобрил Авторитет.
- Да, но прежде его надо допросить, - подал голос Слесарь. - Наш Дикарь прибыл неизвестно откуда. Да и не такой уж он Дикарь. Я внешне осматривал его Машину. И ничего не понял. Её устройство и назначение, даже при моём немалом опыте, остались мне непонятными. А она может пригодиться в нашем хозяйстве.
- Что ж, с завтраком потерпим, - согласился Авторитет. - Введите его.
Дикаря ввели. Он был в кандалах, предусмотрительно выкованных Кузнецом. Морлоки разглядывали его, но теперь уже безбоязненно. Весь апломб с пленника слетел, вид был жалкий. Во взгляде на подземных жителей было лишь омерзение: лемуры, твари, недостойные человеческого звания.
- Вот что, Громила, - схитрил Авторитет. - Отпустим тебя восвояси, если честно и правдиво ответишь на все вопросы. Итак, откуда прибыл?
- Из Лондон-Сити, - ответил Дикарь. - Я путешественник по времени. Решил заглянуть в ваше будущее на изобретенной мной Машине времени.
- Вон оно что! - усмехнулся дознаватель. - Из какого года отправился?
- Из 1895 года от Рождества Христова, - добросовестно ответил Дикарь. - Позвольте задать встречный вопрос: в какой год я попал? А то, боюсь, мой счётчик времени испортился.
- У нас другое летоисчисление, - разъяснил Крепильщик, знаток истории. - Нулевым мы считаем ваш 1818 год.
- С чего бы это? - удивился Дикарь.
- В тот год родился наш вождь и учитель Карл Маркс. И, если вы говорите правду, то не могли не знать его. Он в ваше время вознёсся на небеса и стал Богом.
- Ну да, знаком, - поспешно согласился Дикарь. - Я заглядывал в его "Капитал".
- С нами Бог, с нами Карл! Харе Маркс! - тотчас подхватили морлоки и воздели руки кверху.
- Инженер, что скажите? - обратился Авторитет к главному техническому специалисту. - Это в принципе возможно? Путешествовать по времени?
- В принципе всё возможно, - кивнул тот. - Только надо учитывать эффект бабушки.
- Поясните!
- Дело в том, что она при перемещениях во времени может превратиться в дедушку.
- Да мне по лампочке, во что превратится ваша бабушка, - нетерпеливо сказал Слесарь. - Мне надо пощупать его Машину своими руками.
- Хорошо, я сам всё покажу, - живо откликнулся гость из прошлого.
- Так и я с вами, - заикнулся Стажёр. - Мне тоже интересно.
- Нет, она на одного пассажира рассчитана. Ну, двоих с трудом вместит.
Посовещавшись, приняли его предложение. Путешественник, он же Дикарь и Громила, звеня кандалами, вошёл в Машину. Следом за ним протиснулся Слесарь. Дверца за ними захлопнулась. Дальше случилось то, чего морлоки никак не ожидали. Видно, пленник, даже в кандалах, умудрился нажать на нужный рычаг. Раздался страшный вой, скрип и лязг, поднялась пыль столетий, и Машина исчезла. В самый последний момент, когда она уже почти растворилась, дверца на секунду приоткрылась, и изнутри вылетело нечто круглое и с бородой.
- Святый Боже! Карл Маркс! - воскликнул кто-то стоявший поближе. - Это голова Слесаря!
- Она живая?
- Не, уже и глазоньки зажмурились.
- Всё понятно, - угрюмо сказал Авторитет. - Наш дорогой друг и товарищ хотел покинуть адскую машину и успел высунуть голову. А его туловище попало в другое время.
Морлоки погоревали и похоронили голову Слесаря, воздав ей все почести.
2. В 1895-м году от Рождества Христова.
"Однако съёмщик объявился", - владелица особняка миссис Хадсон очень удивилась, каким образом мистер Гарри вновь очутился в коттедже. Он исчез вчера, а сегодня через ограду не проходил. Сейчас, пошатываясь, вышел из гаража, который оборудовал под мастерскую, и закрылся в своей комнате. Она, встревоженная и озабоченная, на правах домохозяйки, заглянула в гараж. Посреди помещения стояла странная будка, подвид тех телефонных, что начали ставить на улицах Лондона. Сгорая от любопытства, миссис Хадсон отворила дверцу и чуть не упала в обморок: из будки прямо на неё вывалилось странное, невиданное, поросшее короткой шерстью существо без головы. Животное? Да нет, похоже человек. Двуногий и в башмаках.
"Итс крайм, итс крайм, - прошептала миссис Хадсон. - Надо немедля сообщить в полицию. И зачем я пустила мистера Гарри в свой коттедж?"
Вскоре примчались полицейские, подняли дрыхнувшего без задних ног жильца с постели и учинили допрос. Он рассказал, что путешествовал по времени, а это существо без головы оказалось в его Машине случайно. Вскоре к полицейским присоединился криминальный эксперт со Скотланд Ярда. Подключилась и пресса.
- Тут не эксперт требуется, - с досадой сказал Гарри, - а палеонтолог... нет! Точнее сказать, футуролог.
Труп забрали на экспертизу, а незадачливого путешественника пока оставили в покое. Он попросил Журналиста, известного своими прогрессивными взглядами:
- Попрошу вас организовать мне встречу в Пен-клубе со всеми желающими. Я выступлю с докладом о своём путешествии.
Охочий до сенсаций Журналист выполнил его пожелание.
Зал был переполнен. То и дело вспыхивали фосфорные фотовспышки.
- Мне довелось совершить путешествие в далёкое будущее, - начал Гарри. - Я ожидал увидеть золотой век и всеобщее благоденствие. О, Боже! Я увидел ужасную картину! Человечество разделилось на две касты. И тому есть причины. Уже сейчас всё более углубляется пропасть между капиталистами и рабочими. А в будущем, через миллион лет, разделение окончательно свершилось. На земной поверхности остались элои, прежде - власть имущие, наслаждающиеся удовольствиями и красотой, а в глубинах земли оказались пролетарии, приспособившиеся к подземным условиям труда. Но чрезмерная обеспеченность жителей Верхнего Мира привела их к постепенной деградации, к общему вырождению, уменьшению роста, сил и умственных способностей. Капитальные изменения произошли и с подземными жителями. Они ушли ещё дальше от нынешнего человеческого вида. Они стали людоедами! А элои откормленным скотом, который специально разводят для пищи.
Гарри налил из графина стакан воды и судорожно выпил.
- Господа! Я вижу, здесь собрались самые креативные члены общества. Давайте же не допустим, чтобы будущее стало таким невыносимо безобразным. Надо восстановить социальную справедливость! Богатых принудить делиться доходами с бедными! Произвести конвергенцию общественных институтов. Вспомнить и претворить в жизнь забытые лозунги свободы, равенства и братства....
Раздались жидкие аплодисменты, свист. Гарри взглядом отыскал в зале солидного джентльмена в пенсне.
- Я вижу, в первом ряду сидит известный и всеми нами уважаемый Писатель. Господин Уэллс, я обращаюсь лично к вам! Напишите книгу о моём путешествии! А вы, господа издатели и книгопродавцы, поспособствуйте широкому её распространению. Пусть это будет действенным предупреждением, неприятием такого страшного будущего!
Из зала публика потянулась в буфет. Слышались реплики солидных господ:
- Ишь, как завернул!
- Никуда он не путешествовал.
- Коммунистическая пропаганда!
Журналист, участвовавший в расследовании и своими глазами видевший безголовый труп существа из будущего, поддержал докладчика.
- Нет, всё правда. Надо что-то предпринимать, господа.
В тот же вечер он связался с секретарём Давида Рокфеллера и попросил назначить встречу с боссом. Встреча состоялась. Журналист пересказал всесильному банкиру речь Путешественника, произнесённую в Пен-клубе, и добавил подробности, кои слышал от Гарри в частной беседе:
- Конечно, я дико извиняюсь, но, между прочим, вашего праправнука тоже слопают.
Оставшись один, Давид Рокфеллер выпил рому, раскурил гавайскую сигару и, покоясь в кресле, задумался. "Всё раздать и поделить? Шиш вам на постном сале! Лучше сделаю-ка я своих рабочих вегетарианцами. Пусть кушают морковку. А своим друзьям, банкирам, управленцам порекомендую есть кровавые ростбифы".
Он вызвал секретаря.
- Немедленно передайте распоряжения на все мои заводы, фабрики и пароходы, чтобы на рабочие места нанимали только вегетарианцев.
Затем по новейшему беспроводному телефону связался со своим заклятым конкурентом Фордом.
- Генри, тебе уже доложили, что в будущем станется с нашими потомками?.. Я со своей стороны принял меры, чтобы этого не случилось. Прошу поддержать! Желательно непублично.
Спустя полгода Гарри починил Машину Времени и, обнадёженный международным движением за равенство и братство, опять отправился в будущее. Он надеялся воочию лицезреть происшедшие изменения. А также встретить миниатюрную девушку Уину, о которой всё чаще вспоминал и сильно тосковал.
3. В изменённом будущем.
- Не перекусить ли нам персиками? - чуть громче, чем нужно, сказал Химик. Сквозь пелену сознания он припомнил, что хотел грудку элойки Уины, и его стошнило.
- Да-да, персики - это очень вкусно, - подтвердили пролетарии.
- Милости прошу! - распалялся Админ. - Кушайте также ананасы, абрикосы, бананы. В них витаминов много.
- А мне нравятся маринованные огурцы, - сказал альтернативный Слесарь.
Вторично прилетевший из далёкого прошлого Гарри был в высшей степени удовлетворён.
- Родные мои! - с чувством сказал он. - Вы вновь стали человеками.
Но тут небо разверзнулось и над ними появилась обновлённая Уина. Теперь она имела острые клыки и кожистые крылья.
Горгулья посмотрела на робких, как пингвины, пролетариев, и сощурила тёмные, как ночь, глаза. Её взгляд остановился на упитанном Путешественнике.
- А! Вот кем я отобедаю! - прокаркала она.
- Уина, ты что! Я же спас тебя! Ты мне жизнью обязана! - пролепетал Гарри. - И потом, потом... помнишь, под кустом рододендрона я тебе доказал, что жизнь слаще смерти.
Она внимательно посмотрела него.
- Ха! Что-то такое припоминается. Ладно, пока живи.
Перевела свой взор на Авторитета и запрыгнула на него, взгромоздясь на живот.
Тот обескуражено зашептал предсмертную молитву, обращённому к своему божеству: "О, великий Карл Маркс! Почему безмолвствуешь? Почему не снабдил нас такими же клыками?"
Боже! Опять не то! Смертельно перепуганный, уничиженный, разочарованный Путешественник со всех ног бросился к Машине. Нет, лучше жить в Настоящем. А Будущее как-нибудь само устроится...
Н. Грибановский
5. ОБЫКНОВЕНИЕ (редакция)
Фантастика и мистика в одном флаконе!
Джейк Сомов преспокойно рубил дрова у себя на опушке. Синоптики обещали, что зима будет суровой, и поэтому подготовиться следовало основательно. Конечно, можно перезимовать в городской квартире, но здесь был чудесный лесной воздух.
Фонтаны щепок разлетались в разные стороны. Работа у Джейка спорилась. Не было на свете дела, которое ему не по плечу. Груда дров быстро росла. Его жена, красавица Мари, с любовью наблюдала за мужем. Укрывшись в тени беседки, женщина тихонько вязала.
Они с Джейком ждали ребенка. Их малышу потребуются ползунки. Хорошие, ладно скроенные - не такие, сделанные бездушными автоматами, от которых ломятся полки магазинов. Нет, уж. У ребенка будут ползунки, связанные с материнской любовью.
Солнечные блики играли в салочки на бугристой от мышц спине Джейка. Мари втайне гордилась своим мужем, пилотом первого класса, и благодарила Господа за то, что он послал ей именно его.
Женщина посмотрела на часы. Далеко за полдень. С трудом поднялась. Отекшие от беременности ноги никак не хотели слушаться. Пришлось немного постоять и подождать, пока кровь разбежится по венам. Вечером Мари планировала романтический ужин при свечах. На первое они полакомятся супом с фрикадельками, на второе - жарким из свинины, а на третье будет десерт из яблочного шербета и любви.
Из комнаты настойчиво запиликал телефон. "Что-то случилось", - с тревогой подумала Мари. - Не отвечать? Отключить?"
Благоразумие взяло вверх.
- Да, - обреченно произнесла в трубку и услышала голос Ильи Боброва, командира отряда.
- Здравствуйте, Мари. Могу я услышать Джейка?
Женщина хотела напомнить командиру, что её муж в отпуске, но Бобров ведь и так прекрасно знал об этом.
- Минутку. - Тяжелыми шагами висельника восходящего на эшафот она вышла во двор.
Джейк по-прежнему сражался с чурками.
- Милый, - её голос сорвался.
Джейк резко обернулся. Густой вихрь его соломенных волос взлетел вверх, голубые глаза с любовью посмотрели на жену.
- Да, дорогая.
- Тебя просит Бобров, - сообщила она и добавила свою догадку: - Судя по голосу, дело срочное.
Джейк вонзил топор в чурбан и спорым шагом прошел в дом. Обхватил черную трубку телефона большим и указательным пальцем; поприветствовал командира.
- Здравствуй, Сомов, - услышал в ответ. - Помню. Обещал тебя не тревожить, но дело государственной важности. "Прокус" уже вторые сутки не выходит на связь. Ну, ты знаешь, корабль сейчас на орбите Юпитера. Группа ученых на месте пытается разгадать тысячелетнюю загадку Красного Пятна... Слышишь меня?
- Да, командир. Большое Красное Пятно, - Джейк улыбнулся. - Еще в детстве отец говорил мне, что это вечно бодрствующее око Создателя. И если я не буду хорошо себя
вести, то останусь не только без подарков на Рождество, но и не попаду в рай.
- Так вот, электронные системы "Прокуса" были полностью выведены из строя в результате мощной вспышки на Юпитере. Мы в срочном порядке готовим спасательную экспедицию. Немедленно выезжай! Остальное - по прибытию.
Командир отсоединился.
Из кухни выглянула Мари.
- Все в порядке, милый?
- Да как сказать...
- Что-то серьезное?
- Не то чтобы...
- Не томи!
- Опять я потребовался. "Прокус" попал в беду, - Джейк смущенно кашлянул в кулак. - Надо выручать.
- Ясненько, - Мари печально кивнула и пошла на кухню, собирать пакет с едой. Мужу в дорогу. Замечательный ужин при свечах отменяется.
До космодрома около ста. Джейк надеялся одолеть их за полчаса. Он до полика утопил педаль газа безотказного джипа.
"Большое Красное Пятно", - шептали его губы... отец, склонившись над кроватью, трагическим шепотом сулит маленькому Джейку кары небесные. Тяжелое дыхание отца, смесь перегара и ментоловой жвачки. Мама тогда работала на строительстве космодрома бетоноукладчицей. Отец вовсе не работал, мать побаивался и, оставаясь дома нянькой и единственным воспитателем, выказывал свою натуру. В тиши детской спальни представал всемогущим деспотом.
- Понимаешь, Джейки, - после каждой пары слов он делал глоток самогона, - даже, если ты сможешь провести меня, - то ОН наверху всё зрит.
Вплотную приближал свой красный, ноздрястый нос к лицу сына. Маленький Джеки начинал судорожно глотать, боясь, что задохнется. Настолько ядрен был аромат отцовской выпивки.
- И ничто, слышишь, ничто не укроется от Ока Создателя! - Пауза с еще одним основательным глотком. - Ты мне не веришь? Думаешь, твой старик окончательно лишился рассудка?
Джейк судорожно мотнул головой. Он знал, что если промедлит с ответом, то отец подхватит его на руки и начнет щекотать небритым подбородком.
Сомов старший удовлетворенно кивнул и удивленно оторвал пустую бутылку от губ. Вздохнул и бросил на пол. Тяжело ступая, подошел к окну.
- Иди-ка сюда, Джейки, - похлопал себя по колену.
Малыш нехотя вылез из-под одеяла и опустил босые ноги на уже успевший остыть пол.
- Давай, живей, - в голосе отца появились раздраженные нотки.
Джейк испуганно засеменил маленькими ножками.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал. Продолжим урок?
Джейк поспешил утвердительно кивнуть. Сомов старший стянул правый ботинок. В нем отец прятал сигаретки. Одну-две не больше. Выпив самогонки, он всегда любил, как сам говорил, "дёрнуть". Обычно старался сделать это до маминого возвращения с ночной смены. Распахнув окно, отец достал затертую от времени зажигалку и прикурил.
- Первая затяжка - самая лучшая. Я усвоил это на зоне. Запомни! В жизни пригодится.
Джейк съежился, ему было холодно, но он не смел перечить отцу. Неторопливо выкурив сигарету, Сомов старший убрал окурок обратно в ботинок. Отряхнул руки и закинул в рот пару мятных пластинок.
- Ты же не хочешь попасть в ад, мальчик? - взъерошил сыну волосы.
- Нет, папа, - выдавил из себя полуживой Джейк.
- Хо-ро-шо, - одобрительный кивок. - А сейчас проверим, достались ли тебе такие же острые глаза, как у твоего батяньки.
Рука указала на ночное светило.
- Видишь чуть выше луны красную точку?
Джейк усиленно, до боли в глазах напрягал зрение. Но так ничего и не увидел.
- Нет, папа, - пришлось признаться. - Ничего не вижу.
- Маленький паршивец! - отец дал ему подзатыльник. - Подожди-ка.
Ссадив Джейка на пол, он встал и на пошатывающихся ногах вышел из комнаты. Мальчик почувствовал сильный позыв в туалет, но не решился отлучиться, страшась гнева родителя. Скоро отец вернулся с военным биноклем.
- Держи, слепошарый, - грубо сунул прибор в руки.
Бинокль был чертовски тяжел, но Джейк сумел справиться с весом. Осторожно приблизив окуляры к глазам, мальчик навел прибор на указанное отцом место на небе. И тут же с воплем уронил бинокль на пол. Отец довольно ухмыльнулся.
- Проняло тебя, паршивец. Ох, как проняло!
Еще бы не проняло. Все сознание мальчика надолго заполонил огромный, не мигающий глаз. Спустя долгие годы этот кошмар преследовал Джейка. Во сне, а порой и наяву появлялось заросшее мятными пастилками поле, горизонт застилал плотный почти осязаемый туман. В воздухе отчетливо пахло гарью и винными парами. И где-то вдалеке, словно раскаты грома, раздавался голос сурового родителя;
- Помни, ОН следит за тобой, - и эхо много кратно повторяло: - Следит за тобой... следит за тобой...
Джейк сдавливал уши руками, пытаясь освободиться от этих пугающих слов. Но - не удавалось. Голос забирался в черепную коробку. А вверх, на небо, было страшно смотреть. Огромный кровавый глаз висел, казалось, прямо над ним. Он лишал Джейка остатка воли. Джейк чувствовал себя подопытной мышью на лабораторном столе. Что-то грозное, не знающее снисхождений с непрестанным интересом изучало его жизнь. И только интенсивная учеба, изнурительные, до отключки, тренировки освободили его от кошмаров. А потом встреча с Мари. Она забрала остатки всех его страхов и наполнила пустые лакуны души всепроникающей любовью...
...Еще бы космонавту Сомову не помнить Большое Красное Пятно.
Джип, подаренный японцами, не подвел и на этот раз. На космодроме Джейка уже ждали. Сигарообразное тело ракеты смотрело в небо.
- Значит, так, - разъяснял Бобров. - Сначала хотели отправить на Юпитер спасательный крейсер без людей, в автоматическом режиме. Потому как придется эвакуировать весь состав экспедиции с Юпитера и горючки может не хватить. Но кто ее знает, эту автоматику... Выбор пал на тебя. Я и порекомендовал правительственной комиссии. Давай, Джейк. Они там все живы. Мы изредка продолжаем получать низкочастотные, немодулированные сигналы. Возможно, это просто стуки по обшивке корабля. Увы, запаса продуктов по жизнеобеспечению - по подсчетам наших специалистов - у них там осталось на три-четыре недели.
- Мы на вас очень надеемся, Джейк, - подтвердил стоявший рядом солидный мужчина в темном плаще.
Джейк узнал его. То сам премьер-министр прибыл на старт. Получив последние напутствия, Сомов поднялся в спасательное судно.
Полет оказался на удивление скучным. Ни космических пиратов, ни зеленых человечков, ни гонок со смертью в метеоритном потоке. Все было рутинно. Каждое утро по корабельному времени Джейк вставал, принимал душ, делал зарядку, завтракал и разглядывал Вселенную в иллюминатор. Когда ему наскучивало спокойствие звездной целины, он погружался в чтение электронных книг. Книги, с некоторых пор, стали его страстью. Он восполнял то, что не дополучил в детстве.
Через каждые три часа Сомов выходил на связь с Землей и неизменно докладывал, что полет протекает нормально. Иногда ему предоставляли возможность поговорить с женой. Джейк и Мари обсуждали будущее своего ребенка и планировали наперед приятные хлопоты по его воспитанию. К сожалению, сеансы связи для любящих были ограничены. Они прощались. Джейк - бодро, а у Мари голос начинал нервно дрожать, как будто она не надеялась, что вновь получит возможность связаться с мужем. Возбужденный общением Джейк изматывал тело бесконечными упражнениями на тренажере. Затем душ, ужин, чтение. Заботливый автомат вежливо напоминал, что пора ложиться спать.
Потихоньку стало одолевать уныние. И вновь, тут как тут, его посетил давно забытый кошмар. В иллюминаторе вспыхнул огромный красный глаз. Джейк зажмурился и ущипнул себя, открыл глаза... Нет, видение не исчезло. "Так оно ж реально! - понял Сомов. - Я у цели". Пилот-автомат без его помощи пристыковал его к "Прокусу".
Он прошел через шлюз и оказался в приемной камере. Кислороду тут было еще достаточно; гость снял скафандр. Его радостно приветствовали командир корабля, штурман и техник-оператор.
- А где остальные члены экипажа? - сразу приступил к делу спасатель.
- Так они заседают в общей каюте.
Джейк прошел в кают-компанию и увидел ученых, увлеченно обсуждающих свои проблемы. Гостя они попросту не приметили, и он остановился у входа, прислушиваясь.
Речь держал щуплый мужчина. Его непропорционально большая голова была обрамлена кольцом длинных седых волос с лысиной в середине. Джейк знал этого человека еще по телевизионным передачам на родной планете. Абрахам Ливингстоун, знаменитый астрофизик. Он, нервно расхаживая по кают-компании, излагал своё мнение:
- Коллеги! Загадка Красного Пятна проста, как дважды два. Я уверен, это всего лишь большое скопление водорода с примесью красного фосфора, а его хаотичные перемещения по поверхности планеты вызваны суммой притяжения многочисленных спутников Юпитера. Дикси!
- Вы глубоко заблуждаетесь, - вскочил стройный, сильно исхудавший микробиолог, француз из Бордо Антуан де Латье. - Мне совершенно очевидно, что Красное Пятно это огромная колония водорослей. Шестьдесят пять миллионов лет назад, когда Земля столкнулась с астероидом, и произошло массовое вымирание видов, включая динозавров, часть спор багрянок могла быть выброшена в космос. Мутировав, они приспособились к жизни на поверхности газового гиганта и обрели мобильность. Если вы, дорогие коллеги, обратите внимание на хаотичность перемещения Пятна, то обнаружите поразительную закономерность. Пятно всегда, подчеркиваю, всегда стремится на участки с большой степенью освещенности. Сик! Жизнь борется за существование всеми возможными способами.
- Ну, это уж слишком! - не выдержал Стефан Хоффман, метеоролог. - На самом деле, Красное Пятно является простейшим ураганом-антициклоном. Это в силу размеров планеты нам оно кажется непомерным и загадочным. А проблема, господа, выеденного яйца не стоит. Мы сами себе и создаем её, зацикливаясь на нашей исключительности.
- Да какой же это антициклон, - вскричал профессор Эрлик Крамтобергер, известный своими исследованиями по термодинамике. - Это же реакция смеси газов на перемены температур. Сначала газы под воздействием солнечного света нагреваются, затем, попадая в тень, остывают, но в силу плотности атмосферы остаточное тепло никуда не уходит и сохраняет температуру. К тому моменту, когда смесь вновь оказывается на солнечном свете, она испытывает двойное нагревание - внутреннее и внешнее. Это, очевидно, любому человеку, если он, конечно, не идиот.
После этого заключения загомонили все разом. Кают-компания наполнилась руганью и проклятьями, изреченными на латыни. В воздухе почему-то запахло сигаретным дымом, хотя курение в кают-компании было абсолютно запрещено.
"Вот тебе и ученые мужи. Они невменяемы", - пронеслось у Джейка в голове. А мерзкий сигаретный дым, которого он с детства не переносил, напомнил ему отца с его угрозами.
- Господа! - рявкнул он во всю мощь молодых легких. - Единственно верной информацией обладаю я!
Ученые на секунду притихли.
- На самом деле Красное Пятно - это око Создателя! И Он сейчас с недоумением наблюдает за тем, как вы беснуетесь. А ведь у нас с вами очень мало времени на эвакуацию. Прошу всех на выход!
Спасательный корабль, полностью выполнив поставленную задачу, устремился к Земле. В тесном, переполненном людьми кубрике, стояла тишина, изредка прерываемая вздохами сожаления. Щуплый профессор Ливингстоун с тающей надеждой в глазах смотрел в иллюминатор на уменьшающий в размерах Юпитер, на теряющее свечение Красное Пятно, и слезы навертывались на его глазах.
Сердце у Сомова невольно сжалось.
- Не грустите, господа, - подбодрил он выдающихся ученых, специалистов в самых разнообразных отраслях науки. - Мы еще вернемся сюда на новом, более совершенном корабле. И пусть ОНО будет хоть Бог, хоть Дьявол, мы схватим ЕГО за бороду!
Он поставил двигатели корабля на максимальное ускорение. Парня ждали на Земле любимая жена и новорожденная дочка. Да и дров наколоть еще бы следовало.
|