Мы возвращались на базу. Полярная ночь окутала мир густым мраком, и вокруг не было ни огонька, ни звезды, которые могли бы хоть немного разогнать эту бездонную тьму. Вездеход, мощный и надежный, пробирался сквозь снежные заносы, оставляя за собой следы на белоснежном покрове.
Внезапно впереди по курсу мы увидели необычное сияние. Яркий огонь взметнулся в черное небо и так же стремительно исчез. Что за хрень? Похоже на старт баллистической ракеты. Но мы были до смерти уставшие, чтобы гадать, и подавленные. Мы везли с собой тело погибшего товарища, Лазарева. И знали, что в той стороне, на полпути к базе, обитал Николай Пьяхо, оленевод.
Вскоре в кромешной тьме появился огонёк, и следом проступил силуэт вполне современного чума из синтетики. Урчал дизель-генератор, над входом горел свет, чуть выше - спутниковая тарелка. Мы вошли в теплый чум, оставив тело погибшего товарища в вездеходе. Николай приветливо встретил нас и усадил за стол. Крепкий, обжигающий чай, настоянный на северных травах и ягодах, нас согрел. Тепло, уютно, негромко вещает о чем-то включенный телевизор. Тяжесть на душе немного отступила. Лицо Николая, обрамлённое длинными седыми волосами, излучало доброту, а глаза светились живым интересом.
Я спросил у Николая про то, что нами было замечено и не поддалось разгадке.
- Николай, а что от тебя в небо поднялось? Или нам почудилось?
Он буднично ответил:
- Ко мне инопланетяне прилетали.
Мы переглянулись. Ну вот, даже дети природы приобщились к цивилизации. Видно, Николай насмотрелся фантастических фильмов и грезит наяву.
- А почему именно к тебе? - поинтересовался геолог Куваев. - Зачем ты им понадобился?
Николай, не спеша, долил чая в чашки, и лишь затем ответил:
- Они мне сказали, что мой прадедушка был из их отряда. Это было очень давно, две тысячи лет назад. Он был прогрессор.
- Что? - удивились мы. - Прогрессор?
- Да, именно так, - подтвердил Николай. - Он посмотрел, как на Земле всё неустроенно и пожелал остаться. Это было не здесь, далеко отсюда, ближе к экватору. Там лучше условия для посадки и взлета. Прадедушка желал всем людям добра и призывал бескорыстно любить друг друга. Но власти его арестовали и казнили. Одурманенные люди кричали: "Распни его". Но потом одумались и стали почитать. А его ученики Матвей, Марк, Лукич и Иоганн написали о нём книгу.
Николай поднялся, взял с полки видавшую виды книжку в мягком переплёте и показал нам.
- Так это же "Новый Завет"! - первым определил наш товарищ, процентов на пятьдесят верующий Андрей Мотовилов.
- Да, так, - кивнул Николай. - Мне привезли с большой земли давно, когда я ещё не умел читать. Но, по преданиям моих родственников, всё было немного не так, как в книге. Мой прадед остался жив. У него была жена Мария и были дети. Но они, боясь преследований, покинули те места, долго скитались и оказались здесь, на Чукотке.
- Погоди, Николай, - перебил его атеист Гайсин. - Всё это интересно, но как пришельцы нашли тебя здесь?
- Моя хромосома излучает сигнал в Космос, им было не трудно меня отыскать.
Мы, по условиям работы, имели при себе дозиметр. И, правда, радиационный фон в чуме был повышен. Николай закурил трубку и предложил нам. Мы не отказались. Трубка пошла по кругу. Чум наполнился запахом ароматного табака.
- Они мне сказали, - неторопливо продолжал он, - хочешь, возьмём тебя на историческую родину. А я сказал, что нет. Я привык здесь. Тогда они сказали: что ж, оставайся, и неси людям добро, как твой предок. Я спросил: разве я смогу? Они сказали: сможешь. Мы обучим тебя утраченным способностям. Они надели на меня шлем и дополнили мой мозг своими знаниями. Теперь я многое могу.
- Что именно? - не переставая удивляться, спросил я. - Продемонстрируй!
И товарищи меня охотно поддержали.
- Хорошо. Я могу сделать то, что вы называете чудом. Среди вас есть больные?
- Среди нас есть труп Лазарева, нашего коллеги, - ответил Гайсин. - Он в вездеходе.
Мы рассказали гостеприимному хозяину, как погиб наш товарищ. Николай слушал внимательно, его глаза были полны понимания и сострадания.
- Смерть - это тоже болезнь, - сказал он. - Так меня научили. Занесите вашего товарища.
Мы занесли. Пьяхо дегонько стукнул по нему согнутым пальцем.
- Пусть оттает немного.
Мы не посмели возразить. Сидели молча. Только Гайсин, усмехнувшись, поинтересовался:
- Николай, а как ты будешь воскрешать? Где твоя медицинская техника?
Пьяхо ответил:
- Я без техники. С помощью мысли.
Он подошел к покойнику, взял его за руку и громко сказал:
- Вставай, Лазарев.
Наш товарищ ожил, встал и прошелся по чуму. Мы сидели пораженные. А воскресший Лазарев сказал:
- Да я и не умирал. Просто сильно замерз.
Мы отдохнули, набрались сил и, радостные, если не сказать, окрыленные, засобирались на базу.
Прощаясь с хозяином, Мотовилов сказал:
- Николай, а кому ты собираешься нести добро? Тут три человека на сто квадратных километра. Тебе надо переезжать на большую землю.
И спасённый Лазарев его поддержал. Он-то жил в многолюдной Москве и пообещал приютить.
- Вы так советуете? - вежливо спросил Пьяхо.
- Да. У нас там много кудесников, но, на самом деле, наглых обманщиков. Они выкачивают у доверчивых людей немалые деньги. У тебя могла быть неплохая практика.
Николай задумался. Потом отрицательно мотнул головой.
- Нет, не могу. Мне не на кого оставить оленей.
* * *
Много лет спустя, вспоминая ту экспедицию, я думаю: что это было? То ли мы были не в себе и, подавленные случившимся, не распознали, в каком состоянии находится наш товарищ, то ли действительно в тундре живет выходец с другой планеты, обладающий невероятными способностями?
Не знаю, не знаю, но только напоследок скажу, что в нашем городе на прилавках появилось много оленины во всяком виде.