|
|
||
Почти по Достоевскому: "Тут дьявол с Богом дискутируют, а поле для дискуссий - сердца людей". | ||
|
Чертог сиял... Прихожанин появился внезапно, как будто возник готовый из ничего. Он был в сером балахоне; капюшон почти закрывал лицо; тёмные, глубоко посаженные глаза взирали, не мигая. Штатный охранник сунулся к нему с проверкой, но он поднял руку, останавливая, и тот словно наткнулся на невидимую преграду. Из царских врат вышел в багрец и золото одетый священник. Вошедший приложился губами к его холёным, унизанным перстнями пальцам, и святой отец благосклонно кивнул: - Ну, рассказывай сын мой, что привело тебя ко мне. - Я не ваш сын, - твёрдо поправил незнакомец. - На самом деле, я гораздо старше вас. - У нас так принято, - пояснил священник. - Меня все называют батюшкой, ибо я здесь представляю ЕГО, отца небесного. Говори! - Да в том-то и дело, батюшка, что я сомневаюсь в НЁМ. Мне мысли в голову приходят, что все верования на страхе исчезновения основаны. А вера обещает жизнь после смерти. Вот и веруют. - Что ж, каждому воздастся по вере его. И уж коли ты не веруешь, сын мой, то у тебя после смерти ничего и не будет. - Ни рая, ни ада? - Просто исчезнешь. - Вот и ты, батюшка, начинаешь пугать. А какому-нибудь язычнику, который про Святую Книгу не слыхал, да и прочесть не сможет, потому как безграмотный, тоже загробная жизнь не светит? - А на что ему тутошняя жизнь дадена? Чтобы постиг существование Бога. А коли не постигнет из-за ленности, пусть на себя пеняет. - Значит, верующий человек как бы создаёт себе будущую жизнь своим верованием, так выходит? - Верно глаголешь, сын мой. - Значит, бессмертие - акт моего сознания? - Ну... да! - замешкавшись, подтвердил священник. - Следовательно, реально оно не существует? - Грешные мысли тебя преследуют. Это диавол искушает. - Ну, мне лучше знать, кто меня искушает. А вас, батюшка, разве не гложут сомнения? Скажите честно, вы сами-то веруете в НЕГО? - Кощунствуешь, сын мой! - Я не твой сын, - упрямо повторил гость и поднял взор. - Ответьте прямо на мой вопрос. В глаза мне, в глаза! И священник, подчинившись настойчивости незнакомца, ответил, как на духу: - Я верую ещё и потому, что без веры не только будущая бессмертная жизнь невозможна, но и нынешняя земная не долго продлится. Ведь без веры люди не обязаны быть добрыми. Уже сейчас сказывается. Испаскудился-то народишко. Только бессмертный Христос - вечный залог жизни и добродетели. - Вы, батюшка, одну из главных ваших же заповедей нарушили. - Это какую? - Не сотвори себе кумира. - А-а-а! Я ведь узнал тебя, Антихрист! - вскипел священник, рассерженно стукнул о пол скипетром и выставил вперёд золочённый крест. - Изыди вон, Сотона! Незнакомец, нисколько не смутившись, пожал плечами и вышел. У паперти стоял бедно одетый худощавый человек в сандалиях на босу ногу с необыкновенно добрым взглядом. Тот, кого назвали Антихристом, сразу узнал его и предложил, усмехнувшись: - Что медлишь? Зайди - поговори со своей паствой. - Увы, меня туда не пускают, - с печалью признался бедный человек. - Ну, так громогласно объяви о себе! Пусть все услышат о твоём втором пришествии. - Нет, я этого сделать не могу, да и не хочу. Люди сами должны опознать и принять меня. - Две тысячи лет назад ты был настроен более решительно и собирался разрушить неугодный тебе Храм. Их беседу прервали громкие голоса молодых людей, подъехавших на шикарном кабриолете для венчания. На них были лёгкие одежды с изображениями новых святых: короля Майкла Джексона и итальянской шлюхи Луизы Чиконне, выдающей себя за Мадонну. Они взошли по ступенькам, держась за руки. Жених и невеста? Нет, оба юноши. Ожившие колокола, встречая венчающихся, стали отбивать разухабистую мелодию. - Боюсь, теперь это твой Храм, - с горькой усмешкой сказал бедный человек. - Так что ты его и опекай. И тут же, передав полномочия, бесследно исчез, никому не сообщив о своём третьем пришествии. Всё откладывалось; по воле Божьей на усмотрение людей.
|