1. КАК Я ЖЕНИЛСЯ НА АЛЛЕ ПУГАЧЁВОЙ
 
2. УДАЧНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
 
3. О ДУРНЫХ ПРИМЕТАХ
 

1. КАК Я ЖЕНИЛСЯ НА АЛЛЕ ПУГАЧЁВОЙ

Покончив с насущными делами в райцентре, я зашёл в магазин. Надо было купить башмаки для сада-огорода. Говоря проще, по-русски, сделать шопинг. Ну вот, осуществил я этот самый и выхожу. Башмаки подмышкой, настроение хорошее. А навстречу мне - Алла Пугачёва! Живая, цветущая, в чёрном платье с блёстками, туфлях на микропорке, с распущенными рыжими волосами и с обворожительной улыбкой.   Поравнялась и, хлопнув меня по плечу, заговорила.   - Здорово! Всё скрипишь, бродяга?   Это, надо же, вот так, запросто, как будто мы давно знакомы! У великих людей и замашки великие.   - Это вы, Алла? - оробев, спросил первое, что пришло в голову.   - Кто ж ещё, - она тряхнула своей гривой. - Можешь потрогать меня руками.   Потрогать было чего! Всё у неё ещё больше, чем по телевизору показывают. Я протянул руку, но одумался. Всё-таки народная артистка. "Народная" - значит, всему народу принадлежит. Негоже приватно лапать.   - Так вы вот так, одна, и ходите?   - А кого мне бояться? - ответила она без страха и упрёка.   От неё пахнуло духами (не разбираюсь, какими) и водкой местного розлива. "Могли бы любимицу публики угостить и чем-нибудь поприличнее", - осудил я устроителей её визита в нашу дыру.   - Займи сотню, - обезоруживающе улыбнувшись, попросила она.   Я, торопясь, полез в карман. Достав деньги, постеснялся дать сотню народной артистке и протянул пятисотку.   - У меня Максим загудел, деньги зажал, говнюк, - небрежно, спрятав купюру за ливчик, пояснила звезда шоу-бизнеса.   "Вот же фокусники эти телевизионщики! - подумал я. - Вчера ведь показывали концерт Максима в прямом эфире. Как умудрились, если человек загудел. Опять фанеру гнали?"   - А мы с женой вчера его концерт смотрели, - робко проинформировал примадонну.   - Вчера не только вы смотрели, - криво улыбнувшись, сказала Алла. - Многие любовались, какие концерты он устраивает.   Она ещё раз по-приятельски хлопнула меня по плечу: "Чао, бамбино!" - и скрылась в магазине.   - Вот тебе, и элита! - вслух, от избытка чувств сказал я, но дальше продолжал рассуждать недоступно для широкой массы, шагающей мимо. - "Такие ж люди, с теми же привычками. А что мы знаем о них? Только то, что СМИ преподносят. Когда-то говорили, что Ленин - человечный, Сталин - мудрый, Брежнев - свойский. Потом, сказали, что все они были плохими. Хорошие только те, кто в Кремле сиюминутно сидят. А правду о них, нынешних, народ узнает попозже, когда другие будут сидеть".   Я застрял на автобусной остановке. И тут из магазина вышла она, Алла Пугачёва. Издали помахала мне рукой. "Эх, жаль, что никто из знакомых не видел, как мы с ней общались", - с сожалением подумал я.   Народная артистка несла в руках две бутылки водки и в пакете нехитрую закусь. "Всё как у нас, простых людей", - опять же, с умилением, подумал я.   Но тут подъехал милицейский УАЗик, и вышедшие из него сотрудники взяли Аллу Пугачёву под локотки. Ничего не понимая, я смотрел, как её заталкивают в машину. УАЗ, рыкнув мотором, укатил.   - Геша, смотри! Алку замели! - сказал рядом один небритый мужик.   - Ну дак! Она в своём репертуаре, - поддакнул второй, тоже забывший побриться.   - А кто она? - не выдержав, поинтересовался я.   - А тебе-то что? - мужики почему-то проявили признаки агрессии.   - Да я у неё деньги занимал, - нашёл, что сказать.   - Га-га-га! - заржали мужики. - У неё займёшь! Замучаешься! Это она всему посёлку должна!   - А кто она вообще?   - Да, Алка Пугачёва, местная леди, - уже миролюбиво поведали они. - Макса, любовника своего, обула на всю зарплату. А жена Макса заяву накатала! Вот милиция её и схапала. Небось, осудят за мошеничество.   - А фамилия у неё какая? - всё больше удивляясь, спросил я.   - Мы же говорим: Пугачёва. Всё, как у артистки. Только хобии разные. Наша - женщина, которая не поёт, - ржали мужики.   Местную леди, Аллу Пугачёву, увезли в отделение милиции, а я уехал. И, любуясь в окно автобуса на просторы сельскохозяйственных угодий, заросших васильками и одуванчиками, вспоминал нашу случайную встречу. Жена поспрашивала у меня, что я купил, и досконально проверив, сразу обнаружила, что дебит с кредитом не сходится.   - А куда пятьсот рублей дел?   - Да Алле Пугачёвой занял, - честно признался я.   - Ну, трепло! - напустилась она. - И зачем я за тебя замуж вышла! Да пусть будет проклят твой дружок Валентино, который нас познакомил!   Короче, завелась с полоборота. Нет, встреча с Аллой Пугачёвой мне многое дала. Я решился на развод со своей благоверной. И это ещё не всё. Выйдя свободным из районного суда и раздумывая, куда податься, опять увидел Аллу Пугачёву местного разлива. Она стояла, опершись на бетонный столб и курила. И ещё больше походила на ту, всенародно известную.   - Ну, привет! - сказала мне. - Чего здесь ошиваешься?   Так, мол, и так, доложил, развёлся. А по той причине, что в доме бывшей жены был примаком, то мне и податься некуда.   - Ладно, - сказала она. - Коли некуда, пошли на мою хавиру.   Ой, хавира у неё - ужас. Захламлённая, ободранная, со сломанными выключателями, с текущими кранами, с разбитым унитазом... Ну, я не торопясь, за полгода, сделал ремонт. Алле понравилось. Мы продолжали жить-поживать, да добра наживать. Только я сказал, что я мужик старой закваски, воспитанный в советском обществе, и не привык, чтобы жить абы как, без регистрации.   - Ты ещё и совок? - удивилась она. - Ну, так и быть, пойдём распишемся.   Расписались. Только она фамилию девичью оставила. Я ещё потом, когда окончательно закончу ремонт, напишу: "Как я проживал с Аллой Пугачёвой"... Нет, иначе назову. Почему проживал? Я и сейчас с ней живу. Между прочим, Аллочка, когда бывает в хорошем настроении, тоже поёт. Я-то музыкальной грамоте не обучен, а наш сосед Марк Захарович, заслушавшись с балкона, восхитился:   - О, зохен вэй! Она шесть с половиной октав берёт".

2. УДАЧНОЕ РАССЛЕДОВАНЕ

Ранним утром в кабинет дежурного следователя Любавина заглянула пожилая, грузная женщина.   - Подождите, занят! - запротестовал он и продолжил ремонтировать самодельную мухобойку из диэлектрического коврика.   Ночью лейтенант хотел убить надоедливую муху, подкараулил, когда она села на железный сейф, но не рассчитал удара и сломал древко. Теперь пытался отремонтировать инвентарь с помощью скотча. Мухобойка относилась к вещдокам, то есть послужила орудием преступления в раскрытом деле. Ей гражданин Сидоров нанёс побои своей жене. Злоумышленник был обезоружен соседями и понёс заслуженное наказание в виде пятнадцати суток исправительных работ.   Гражданка Сидорова, проспавшись, отказалась забирать мухобойку, мотивируя тем, что данный предмет будет напоминать ей о семейном конфликте. Да и мухи в доме передохли от алкогольных испарений и запахов табачного дыма. Так мухобойка прижилась в отделе, всё ещё числясь вещдоком.   Опять скрипнула несмазанными петлями дверь, и в кабинет, теперь уже не спрашивая разрешения, вторглась та самая женщина.   "Не отвяжешься, - подумал лейтенант и, сдавшись, попросил присесть.   - Кто вы? Что хотели? - вежливо спросил он.   - Надежда Ефимовна Задорная, - ответила она. - Хочу заявление написать.   - На кого?   - На вора, - ответила Надежда Ефимовна. - У меня ночью кроля украли.   "Ну вот ещё, - поморщился Любавин, - в соседнем районе германский асфальтоукладчик за три миллиона увели, и то заявление не стали писать, а тут такая мелочёвка".   - Может, вы знаете, кто это сделал? - спросил он.   - Нет. Это вы должны знать. На то вы и милиция.   - А почему вы думаете, что его украли? - продолжил расспрашивать лейтенант. - Может, сам убежал.   - Не мог сам. Клетка снаружи была закрыта, - уверенно сообщила потерпевшая. - А утром оказалась открытой.   - А какой кролик у вас был? Особые приметы можете указать?   - Ну, какой? - Надежда Ефимовна подумала. - Уши длинные.   - У меня тоже кроль есть, и тоже уши длинные, - иронически заметил Любавин. - Так я хоть знаю, как его зовут.   - И как? - заинтересовавшись, спросила женщина.   - Жан Поль Сартр. Француз! - с гордостью ответил он. - Его предки были завезены в Россию ещё в прошлом веке.   - Вы бы лучше занимались своими прямыми обязанностями, а не кролей разводили, - осуждающе проговорила женщина.   - А я на досуге, - возразил Любавин. - Никого не касается. Хоть скажите, какой масти был ваш кроль?   - Бобровый, с коричневым хребтом.   - Не может быть! - удивился он. - Это мой бобровый с коричневым хребтом.   - Не мешало бы посмотреть на него, - сказала Надежда Ефимовна тоном дознавателя.   - Уж не подозреваете ли вы меня, гражданка?   - Пока мой кроль не найден, я буду подозревать всех. И вы - не исключение! - категорично сказала она. - А кстати, чем вы занимались ночью?   - Да как вы смеете меня допрашивать! - взорвался офицер и, как девушка, покрылся румянцем.   - Всё-таки хотелось бы услышать. Честному человеку чего таиться?   - Дежурил я! Всю ночь провёл здесь.   - Ну-ну, - она встала, подошла к окну и надавила на раму. Окно легко открылось. Потерпевшая посмотрела вниз, на вскопанный палисадник. - Так, так! И вы утверждаете, что всю ночь не покидали кабинет?   Любавин, вышедший из-за стола, от неожиданности опустился на стул, предназначенный для посетителей. Потерпевшая подошла к нему вплотную и грозно нависла так, что едва не задела внушительным бюстом.   - Пусть даже выходил. - Он отстранился. - Свежим воздухом подышать. Вы удовлетворены?   Голос у него завибрировал и сделался почти женским. Никогда ему не доводилось быть в роли подозреваемого.   - Итак всё-таки выходили, - женщина не отступала. - В глаза, в глаза мне смотреть! Кто может подтвердить?   - Сержант Иванников, у него пост у входа. Он со мной чай пил.   - Понятно, - усмехнулась Надежда Ефимовна. - Сами зазвали, чтобы алиби подтвердить?   - Да как вы!..   - То-то я думаю, откуда у простого сотрудника может взяться французский кроль, которому сто лет.   - Моему кролику всего год, - поправил Любавин. - Это его предки были завезены сто лет назад.   - Допустим, вы говорите правду, - наседала потерпевшая. - А есть свидетельство, что ваши предки попали в Россию легально?   Лейтенант не выспался и мечтал побыстрей добраться до дому, рухнуть в постель, не раздеваясь. А вместо того приходилось разбираться с сумасшедшей.   - Сколько времени закипает ваш чайник? - спросила Надежда Ефимовна, указав на стоявший на тумбочке старый электрочайник.   - Минут пятнадцать, - недоумённо ответил милиционер.   - Всё сходится, - удовлетворённо проговорила потерпевшая. И, подняв массивную ногу, поставила ступню на край стула, между ног лейтенанта, слегка ущемив кое-что носком туфли. - Сам сознаёшься, куда моего кроля дел, или мне перенести центр тяжести?   Следователь потерял дар речи. Он был сломлен и готов был сознаться в чём угодно, даже в сексуальном домогательстве к статуе Венеры. Понимал лейтенант, что доказав свою невиновность, всё равно не избежит краха карьеры и никогда не услышит почтительного обращения: "господин полицейский".   Чуть сильнее надавив туфлей, русская мисс Марпл продолжала расследование:   - Можете молчать. Я сама расскажу, как всё произошло. Вы налили воды в чайник и включили его. Затем через окно покинули кабинет. Следы обуви на мягкой земле под вашим окном свидетельствуют об этом. Четверти часа вам достаточно было, чтобы из моего двора, расположенного в ста метрах отсюда, выкрасть кроля. Вернувшись в кабинет тем же путём, вы пригласили сержанта на чай. Чайник к тому времени вскипел. Вот и всё ваше липовое алиби.   Чем нелепее была история, тем правдоподобнее она выглядела. Любавин понял, в какую глупую историю влип.   - Давайте решим вопрос мирно, - ещё раз нажав на самое больное у мужчин место, проговорила женщина. - Не буду я до суда доводить. Ты, лейтенант, принесёшь мне кроля. Хорошего кроля, рабочего кроля, чтобы тигр был, а не кроль!   Обрадованный тем, что всё так легко решится, Любавин больше не возражал. Ничего и никогда он не крал, но пусть, лишь бы всё скорее кончилось.   - Сегодня же принесу, - сдался он. - Дежурство, вот, сдам. Только вы уж, за ради бога, никому!   - Смотри у меня! Не посажу, так по судам затаскаю! - громко пригрозила гражданка Задорная и вышла.   Дома она принялась кормить толстую кролиху и, поглаживая её, вела разговор со своей любимицей:   - Ну вот, Верка, теперь и у нас будет свой элитный самец. А то, где же мне взять денег на покупку при моей нищенской пенсии... Хочешь знать, как я провернула дельце? Ну, это просто! Опыт-то у меня богатейший. Я ж тридцать лет в НКВД техничкой проработала. Уж мы-то умели раскрывать преступления! У нас на каждое дело было два с половиной раскрытия. Это сейчас у них сплошные висяки.   Кролиха Верка слушала хозяйку и аппетитно хрумкала морковкой. Да, свой кроль в доме, элитный, носящий знатную фамилию Жан Поль Сартр - это круто!

3. О ДУРНЫХ ПРИМЕТАХ

Пятница, тринадцатое января. Нормальный, верящий в приметы человек из дому не высунул бы носа. Однако наш знакомый Иван Кобалкин, холостой мужчина среднего возраста, в приметы не верил, да и вообще ни во что не верил. Ведь в сущности, что такое приметы? Это случайные совпадения от недостатка знаний, в большинстве случаев связанных с негативом. Иван попросту не складировал их в своей памяти.   Черная кошка дорогу перебежала? Да пусть её! Соседка с пустой сумкой встретилась? Экая невидаль! Балерина Молочкова в голом виде приснилась? Нехай, простыню можно простирнуть в автоматической машинке. Кстати, после черной кошки ему, наоборот, повезло: премию дали. Так что плюнуть и растереть. И только острой занозой вонзился в память общественный транспорт. Тут уж пакости следовали одна за другой с завидным постоянством. Но Кобалкин не сдавался, не желал признавать общественный транспорт средоточием неудач. Тем паче, чтобы сделать такой вывод, надо было почаще им пользоваться. Но так уж вышло, что надобности в общественном транспорте у Ивана почти не было. На дачу он не ездил, из-за отсутствия оной, на работу ходил пешком, ибо рядом.   А эти редкие случаи... что ж, разберем подробнее. Как-то Иван поехал в центр города, чтобы потратить ту самую премию, которую получил благодаря черной кошке. Он стоял в проходе ЛИАЗА и держался за поручни. И тут обратил внимание, что довольно молодая особа прижимается к нему. Без видимых причин: свободных мест было предостаточно. "А что, я ещё ничего!" - нашел этому объяснение Иван. Но девушка отстала также внезапно, как пристала. А потом Кобалкин обнаружил пропажу бумажника - и не только премии, но и документов. Следовательно, черная кошка? Да, помилуйте! Иван о ней и думать забыл.   Ну, еще одна неприятность была. Тоже в автобусе. При резком торможении женщина - конечно, уже другая - наступила ему на ногу. А вес она имела внушительный. Ну, и носи, при таком-то весе, обыкновенную обувь на устойчивых каблуках. Нет, же! Эта носила туфли на высоких, остроконечных шпильках. Недели две Кобалкин не мог встать на поврежденную ногу.   Последний случай произошел, когда Иван ехал в троллейбусе. В руке он держал сумку. Обыкновенную, китайскую, со множеством карманчиков на молниях. К каждой была прицеплена для удобства или красоты проволочная висюлька. На одной из остановок Кобалкин почувствовал, что кто-то мягко, но настойчиво, тянет у него китайское изделие. Оказалось, сумка своими висюльками намертво сплелась с нитками вязаной юбки, которая вместе с хозяйкой пыталась покинуть салон.   Юбка имела особенную вязку - очень красивую, но не приспособленную для общественного транспорта. Так же, как и висюльки китайской сумки. Если бы Иван потянул сумку к себе, он, непременно, сдернул бы юбку с хозяйки. А если бы отпустил сумку, она под своим весом стала бы стаскивать юбку вниз. То есть, по существу, в любом случае - бесплатный стриптиз в общественном транспорте. Иван, держа сумку на полусогнутой руке, вышел из троллейбуса вслед за юбкой.   И уже на тротуаре, где людей меньше, Кобалкин насмелился обратиться к женщине - неизвестно какой. Пока он ее видел только со спины.   - Извиняюсь...   Она обернулась. Симпатичное, обрамленное веселыми завитушками лицо.   - Ах, какая досада! - воскликнула она, сразу разобравшись.   Кобалкин, как истинный джентльмен, предпринял попытку мирно разъединиться. Он присел на корточки, и попытался отсоединить нитку от китайской висюльки. Сразу не получилось. И пока распутывал, они познакомились. Ее звали тепло, по-человечески - Люсей. Она любила вязать, у неё была однокомнатная квартира и, кроме используемой, ещё три вязаных юбки, а также вязаное покрывало. В этом Иван убедился уже на месте, когда Люся пригласила его, уставшего от хлопот, на чашку чая.   Ублаженный Кобалкин подумал: "Ну вот! Вполне себе положительное событие, связанное с общественным транспортом".     Итак, в пятницу тринадцатого числа наш Иван бесстрашно поехал к Людмиле встречать Старый Новый Год. До вокзала он добрался на электричке - без происшествий. Посмотрел на часы: Люся еще на работе. Но у него есть ключи от ее квартиры.   "Доверяет!" - благодарно подумал.   Он зашел в супермаркет, купил бутылку французского шампанского и букет морозоустойчивых мимоз в цветочном магазине. Оставалось проехать несколько остановок. Можно было сесть в такси, но Кобалкин подумал, что нечего выпендриваться, и запрыгнул в трамвай. Ряд одинарных сидений оказался свободен. Иван сел и почувствовал, что его тощий зад подогревается. Вот это сервис! Трамвай резво сорвался с места и помчался, позванивая и побрякивая всем, чем можно.   На следующей остановке, у социального рынка, в вагон набилась масса народа. Молодая женщина поставила на колени Ивана огромную коробку.   - Подержите, пожалуйста, а то там стеклянное, - сказала она уже после того, как поставила.   Коробка была не так, чтобы очень тяжелой, но объёмной и доставала до бровей. А сверху её, окончательно закрыв видимость, легла чья-то сумка с приятным запахом фруктов. Трамвай, ещё резвее, несмотря на загруженность, сорвался с места.   "Напряжение в сети больше нормы" - подумал Иван со знанием дела.   Сиденье под ним стало нагреваться больше обычного. Он попробовал сменить позу, но на него зашикали сразу два голоса:   - Сидите спокойно, а то побьёте посуду!   - И фрукты под ноги уроните!   "Однако скоро я закиплю!" - не совсем правильно с точки зрения грамматики подумал Иван.   Но еще раньше закипел какой-то христианин с переднего сидения.   - Горю, православные! - возопил он. - И за что адские муки принимаю?   - Согрешил, наверно, - подхихикнул кто-то из стоявших.   - Да нет же, не успел. Только что покаялся и очистился от грехов.   Трамвай, весело позванивая, нёсся дальше. Всё быстрей и быстрей. Вагоновожатая по громкой связи объявила:   - Граждане, прошу не волноваться! О превышении скорости уже доложено в депо. Там пообещали снизить напряжение в сети.   - А если не снизят? - спросил христианин.   - Тогда пойдем на второй круг, - не унывала она.   Иван Кобалкин почувствовал, что у него остывают ноги. "Неужели отхожу?" - даже такая мысль мелькнула. А ведь он, в отличии от христианина с переднего сиденья, не заходил в храм очиститься от грехов. Ноги меж тем продолжали мёрзнуть. Особенно холодно стало щиколоткам. И тут до Ивана дошло! От высокой температуры скукожились и уменьшились в длину его синтетические брюки!   Трамвай, не сбавляя скорости, вписался в рельсовый круг конечной остановки, и замер, весь дрожа. Слава богу! Тормоза сработали. Из-под пола, доносилось недоброе гудение и запах горевшей проводки.   Остальные пассажиры - да им-то проще, они уже давно были на ногах - поспешили покинуть вагон. Иван вывалился последним. Бегом, постукивая затвердевшими штанами, добежал до подъезда. Войдя в квартиру, снял куртку и расстегнул брючный ремень. Брюки и прилипшие к ним трусы со стуком упали на пол.   Кресло-качалка, обращенная к работающему телику, повернулась, и вольготно устроившийся в кресле лысый мужчина с густыми бровями и породистым носом, оглядев пришельца с головы до ног, удивленно воскликнул:   - Вай-вай! Какой бальшой сурприз!   Так как растерянный Иван продолжал молчать, он проявил инициативу:   - Шампанское на стол, цветы в вазу.   Ну, и напоследок выдал принципиальный вопрос:   - А скажи, дарагой... как женщыну делить будем?   Только после этого случая, наш неверующий Фома вполне поверил, что дурные приметы всё-таки существуют. По крайней мере, для него общественный транспорт продолжал являть опасность номер один. Чтобы впредь не попадать впросак, Кобалкин взял кредит и приобрел малогабаритный автомобиль "Ока". Тем более, что пострадав от ожога седалища, он получил право на льготы. А вот что будет дальше, не перекинется ли дурная примета и на личный транспорт, об этом можно только гадать...