Сигнал вызова тихонько пропищал, требуя к себе внимания. Человек, сидящий за терминалом, не отрываясь от работы, ткнул кнопку открытия двери. По традиции, командира в его каюте могли беспокоить только вахтенный офицер, старший помощник и главный инженер. Однако, для боцмана Гаврилова, служившего с командиром уже почти 15 лет, и сменивший с ним пять кораблей, было сделано исключение.
Здоровенный боцман боком протиснулся в проем двери и четко отсалютовал.
Двенадцать лет назад, старшина Гаврилов вытащил бесчувственное тело лейтенанта Кедрова из кресла навигатора в рубке корвета "Сапсан-21", протащил на себе полкорабля, затащил в последний исправный спасательный бот и нажал кнопку сброса. Кедров ничего не помнил, память его отключилась когда залп нивалского крейсера разворотил корпус корвета. Их бот подобрали корабли 4-го Флота, добивавшие остатки Нивальцев, уцелевшие после той бойни, которую им учинили соединенные силы Содружества и Российской Империи под руководством адмирала Кеттлера. Кедров и Гаврилов получили по "Алой Звезде" и назначение на новый корабль. А еще через два года, Кедров получил нашивки капитан-лейтенанта и забрал Гаврилова с собой на "Громкий". Так они и служили - боцман и командир, разделенные десятком ступенек служебной лестницы, но дорожащие друг другом.
- Это хорошо - произнес Кедров, не отрываясь от дисплея - Покажи ему его каюту, поставь на довольствие и... Да ты сам все знаешь, не первый день на флоте.
- Владислав Михайлович, этот лейтенант Симпсон... Ну это тот самый Симпсон - сказал Гаврилов, акцентировав слова "тот самый".
Капитан оторвался от терминала и уставился на подчиненного. Скулы его дрогнули.
- Тот самый? Симпсон-катастрофа?
Гаврилов грустно кивнул.
Командир потер подбородок.
- Это хорошо, что мы сейчас стоим в доке - сказал он после долгой паузы. - Проверь аварийные комплекты в каждом отсеке, герметичные двери, переборки, спасательные капсулы и модули и вообще - все, что имеет отношение к борьбе за живучесть и средствам спасения. Выбери себе трех... нет, пятерых матросов понадежнее, скажешь им, что грядет большая проверка комиссией. Пообещаешь каждому трое суток к отпуску от моего имени за хорошую работу. Выход из дока у нас через неделю, поэтому до этого срока освобождаю тебя от всех обязанностей, не связанных с тем, что я тебе приказал. Не слезай с ремонтников, пока все что можно сделать, не будет сделано. И самое главное - аварийный наряд! Ты, Семеныч, у нас моряк бывалый, что нас ждет, объяснять тебе не надо. Через три дня я должен увидеть аварийный наряд и сильно удивиться их возросшей подготовленности.
Гаврилов кивнул.
- Все сделаю, господин командир. Не извольте сомневаться.
Командир опять потер подбородок (люди, хорошо знающие его знали, что Кедров волнуется).
- Давай, Семеныч, каждый час на счету. А я пока поговорю с Самарским.
Боцман, с яростным огоньком решительности в глазах, пошел в техпалубу, прикидывая порядок работ, а командир вызвал штаб эскадры и попросил соединить его контр-адмиралом Самарским.
Обычно до адмирала было не дозвониться, но тут соединили на редкость быстро.
- Слушаю.
- Господин контр-адмирал, сэр.. - начал Кедров.
- Ты по Симпсону? - прервал его адмирал.
- Да, сэр.
- И не проси, не заберу. - быстро сказал Самарский - Мы, как-никак, Эскадра Разведывательных Сил, каждый корабль должен быть готов работать автономно, и штурмана у нас на вес золота. А Симпсон этот хороший спец, сам проверял. А заменить его некем, сам знаешь - у меня все штурмана наперечет.
- Сэр, но этот Симпсон мне корабль угробит! - простонал Кедров.
- Что за предрассудки каменного века? - удивился адмирал - И это мне говорит командир, чья грудь увешана орденами? Кедров, я тебя не узнаю! Все! Через неделю жду от тебя доклада об окончании работ! Конец связи.
Майкл Джейкоб Симпсон приобрел свою славу "невезунчика" еще в Академии. За несколько месяцев до выпуска, он в компании таких же молодых разгильдяев, уже чувствующих на плечах мичманские нашивки, проводил весело время в законном увольнении в одном из баров Грейсонфилда, городка, на окраине которого находилась Академия. Запрет на крепкие спиртные напитки для курсантов существовал во все времена во всех армиях мира. Но на то он и запрет, чтобы его нарушать. Особо не злоупотребляя (отчислят ведь, сволочи), но и не отказывая себе (дык праздник! И выпускной курс, как-никак). Группа кадетов вывалилась из бара, горланя древний гимн военных астронавтов "Мы летим, ковыляя во тьме..", Майка и остальных сильно "штормило", однако мозг был почти незамутнен, и глаза периодически постреливали по сторонам, в поисках извечного врага подвыпившего кадета - военного патруля из учебного пехотного полка.
Извечная вражда пехоты и летунов, как утверждал их взводный сержант, зародилась в тот момент, когда Братья Райт подняли свой самолет в воздух. Патрули из моряков особенно тщательно выискивали пьяных солдат из учебного полка мобильной пехоты. Пехота со всей пролетарской ненавистью охотилась на моряков. Со временем, это приобрело характер эдакого военно-спортивного состязания "Убеги от патруля". Пехота, как более опытная и подготовленная к действиям на суше, отлавливала моряков гораздо чаще. Тем более, что командование полка старалось назначать в патруль крепких парней, умеющих хорошо бегать.
Моряки же были более изобретательными в способах одурачивания пехоты. Кадеты пересказывали друг другу случай почти десятилетней давности, когда группа кадетов выпускного курса устроили пирушку в каком-то баре, а привлеченных шумом военные патрули пехоты заманили в заброшенный дом и позапирали в комнатах, подперев двери брусьями и включив заранее подготовленное самодельное глушильное устройство, после чего спокойно ушли продолжать праздновать. Проезжавший утром полицейский патруль, привлеченный размеренными ударами, раздающимися из заброшенного дома, выпустил трясущихся от ярости пехотинцев из заточения. Просидевшие всю ночь под замком патрульные, получили хороший нагоняй от своего командира, порцию шуток и издевательств от товарищей и месяц внеочередных нарядов в патруле. Пехотных командир высказал свои претензии начальнику Академии, но тот лишь развел руками - виновных не нашли. Ситуация напоминала сюжет "Трех мушкетеров": Начальник Академии и командир пехотного полка вслух пеняли своим подчиненным за конфликты, а втихомолку подбадривая их.
Озираясь по сторонам в поисках вражеского патруля, Майк не заметил, как сбил с ног старушку. Бабка зашипела не хуже сиамской кошки и стала подбирать выпавшие из сумки яблоки. Нетрезвый Майк бросился помогать ей, бормоча извинения. При этом умудрился наступить ей прямо на руку тяжелым армейским ботинком. Бабка зашипела еще сильнее и бросилась на Майк с явным намерением выцарапать ему глаза. Майк инстинктивно отшатнулся назад, закрывая лицо руками и нечаянно наступая бабке своим "45-м растоптанным" на ногу. Старушка взвыла и схватилась за ногу, бормоча проклятия в адрес своего мучителя. Майк примирительно замахал руками:
- Прошу прощения, мэм, я не хотел. Так получилось, просто не повезло. - и улыбнулся идиотской улыбкой.
- Чтоб тебе так не везло - выплюнула ему в лицо старушка и злобно бормоча, заковыляла прочь.
Скоро Майк вспомнил ее слова. Сначала на стрельбище он умудрился отстреляться из автоматического карабина так, что разнес окна в здании учебного центра неподалеку. Потом был сбой в бортовом компьютере учебной шлюпки, что он пилотировал, в результате чего лишенная тяги шлюпка рухнула на интендантские склады, на радость тыловикам, что списали под возникший пожар кучу честно уворованного добра. За неделю до отпуска он сломал ногу на тренажере и провалялся весь отпуск в госпитале. Неприятности сыпались на кадета Симпсона с завидной периодичностью. Но настал выпуск, и свежеиспеченный мичман Симпсон попрощался с родной Академией и отправился служить Родине на сторожевик "Бдительный". Майк был общительным парнем, специальность свою знал хорошо, поэтому быстро освоился на новом месте. "Бдительный" в то время нес службу у границы Мейсон-Коула, пресекая попытки контрабандистов проникнуть за границу во Внутренние Миры. Сторожевик был далеко не новым судном, поэтому никто особо не удивился, когда сначала забарахлил двигатель синтеза, потом появились неполадки в системе рециркуляции. Затем накрылся резервный генератор и отказала батарея левого борта. Бедные ремонтники сутками ковырялись в железе, реанимируя различные узлы и механизмы, подгоняемые щедрыми матюгами офицеров. Только все починили, как на радаре нарисовался корабль контрабандистов, шустро юркнувший в метеоритный пояс. Сторожевик радостно кинулся за ним, но древний двигатель опять застопорил в самый ненужным момент, и "Бдительный" получил здоровую оплеуху астероидом, сбивший ему все антенны дальней связи и угробивший окончательно двигатель синтеза. Два месяца искалеченный сторожевик, уносимый потоком, выбирался на маневровых двигателях к цивилизации. Им еще повезло, что командир патрульного эсминца, увидевший на радаре непонятное судно, не отвечающее на запрос "свой-чужой" не разрядил в него боекомплект, а решил рискнуть и узнать, что это за чудище ползет к ним. В это время связисты "Бдительного" истошно пытались докричаться до эсминца по ближней линнкомовской связи, имеющий очень небольшую дальность. Командир сидел на мостике, и крыл матом без разбора всех: долбанный астероид, двигатель, связь и всех ее изобретателей, эсминец, со всей его командой, контрабандистов и всех, кого мог вспомнить. Поминутного глядел на обзорный экран, на приближающийся эсминец, с его развернутыми "по-боевому" излучателями и открытыми крышками торпедных аппаратов и терзал связистов: где связь? Им повезло: они смогли докричаться до эсминца раньше, чем тот расстрелял их. Сторожевик списали, как неремонтопригодный, команда получила кучу седых волос, награды за стойкость в сложных ситуациях и новый сторожевик, только что со страпеля.
Тут началась вторая часть Марлезонского Балета. Опытный навигатор-рулевой умудрился прямо на верфи врезаться в стенку дока в самой безобидной ситуации, да так, что погнулась половина шпангоутов, сошли с фундамента двигатели и ремонтники долго возились с калибровкой двигателей. Навигатору объявили выговор, командиру - строгий выговор, док залатали, сторожевик починили, только с тех пор он летел по несколько кривой траектории, как ни бились над ним спецы с верфи. Сторожевик, имя которого было "Стремительный" флотские острословы окрестили "Кривоклячей". Пока "Стремительный" ремонтировался, Симпсона перевели вторым штурманом на крейсер "Афины", в которого через пару недель из-за сбоя в центральном ходовом процессоре, врезался свой же эсминец "Разрушительный". Эсминец полностью оправдал свое имя: врезавшись в крейсер почти под прямым углом между восьмым и девятым шпангоутами, он уничтожил матросский кубрик, резервный энергопост, пост связи, отсек генераторов, с десяток кают и камбуз. Что удивительно - экипажи обоих кораблей отделались ушибами и ссадинами, во многом благодаря командиру крейсера, который грамотно организовал спасательные работы и не позволил эсминцу дать задний ход и обнажить пробоину. "Афины" и "Разрушительный", проведшие в объятиях друг друга сутки и прозванные острословами "Адам" и "Ева" встали в док на ремонт, а экипажи, в которых остро нуждалось Адмиралтейство, перевели на другие корабли. Симпсон попал на однотипный "Афинам" крейсер "Мельбурн". Когда при проведении учебных стрельб одна из торпед вильнула в сторону и врезалась в грузовой трюм крейсера, сомнения у почти всех пропали, и на мичмана стали смотреть как на самую плохую примету. Командиры мечтали избавиться от него, адмиралы просекли тему и стали использовать как средство обновления парка кораблей. Симпсона назначали на какой-нибудь древний корабль и скоро тот совершенно естественно получал тяжелые повреждения, которые позволяли объявить его неремонтопригодным и получить новую посудину. Ни у кого на флоте не было такого разнообразия кораблей в послужном списке, как у несчастного лейтенанта. Симпсона окуривали кадилом, обливали святой водой, прыгали вокруг него с бубном, приглашали колдунов, которые кормили его какой-то гадостью и читали ему заунывные стихи, но стихийное проклятие старушки из Грейсонфилда оказалось сильнее.
Беднягу Симпсона кидали с корабля на корабль, пока один из командиров не додумался присвоить ему лейтенанта и оправить на курсы усовершенствования, подкрепив все это хвалебной характеристикой. Флот вздохнул с облегчением и на время забыл о легендарном лейтенанте.
Кедров все это прекрасно знал, понимал, что Самарский решил избавиться от старичка "Яростного", на котором командир ходил последние 5 лет, самого старого судна в эскадре. Но Кедров, Гаврилов и весь экипаж любили свой старый корвет, и отдавать его без боя не собирались.
Неделя прошла в беготне и суматошной подготовке к неизбежным авариям. Корвет не имел такую степень боеготовности даже во времена своей молодости. На Симпсона все смотрели как на врага народа, однако он был уже привыкший и особо не комплектовал по этому поводу. После выхода из дока "Яростный" вместе с фрегатом дальней разведки "Зенит" отправили в Пятый Закрытый Сектор, пользовавшийся большой популярностью у нивальцев. Корабли проторчали там два месяца, укрываясь полями отражения, собирая сведения о противнике, но, к изумлению экипажа корвета, напряженно ожидавшего прихода пушного полярного зверька, и к удивлению экипажа фрегата, офицеры которого делали ставки - что же случиться с корветом, ничего не произошло. Отношение к Симпсону улучшилось. Следующая миссия, в котором командование, опять же, не рискнуло отправлять приговоренный корвет одного, прошла на удивление гладко. Напряжение на "Яростном" спало, экипаж стал отъедаться и отсыпаться, компенсируя потерянные килограммы. Симпсон работал как проклятый, стараясь заслужить уважение экипажа. Скоро ему это удалось - он разыскал в старых лоциях "кучу мусора" - остатки некогда погибших кораблей, в которых удалось отсидеться, пока вокруг рыскали корабли нивальцев. Отношение к нему резко улучшилось, уже никто ему не выказывал неприяни.
Так прошло полгода, количество аварий на "Яростном" не превышало среднестатистического, командир и экипаж вздохнули спокойнее, но бдительности не теряли. Но когда на выходе из Потока Каллини "Яростный" поймал по касательной астероид, снесший ему навигационные антенны, и уничтоживший баркас и силовые генераторы батарей правого борта, команда выдохнула: "Ну, наконец-то!" На скорую руку залатав пробоины, корвет пополз к верфи. Повреждения были не слишком существенны, поэтому корвету грозило месяц стояния в доке, а команде - минимум трехнедельный отпуск. Тем более, что корвету давно было пора делать диагностику двигателей, регламент на генераторах и куче систем. Все ходили и поздравляли друг друга с астероидом и отпуском, жали руку Симпсону и похлопывали его по плечу. Общее напряжение спало.
Чиниться их поставили в док на Новом Ганимеде. Были и другие доки, поближе, но Адмиралтейство четко указало - на Ганимед. Команда небезосновательно предполагала, что командир приложил к этому руку. Во-первых, потому, что планета была, в основном заселена выходцами из России; во-вторых, здесь не было такого числа злачных заведений, как на планетах Американского Союза или Новой Голландии, а потому Кедров мог особо не волноваться, что подчиненные вдохнув воздуха свободы, ударяться во "все тяжкие". Нет, питейных заведений здесь было с избытком, и алкоголь был отменного качества, но побуянить не получалось, так как местная полиция - дружинники, были сплошь здоровенные увальни, легко скручивающие любого смутьяна в узел. Главстаршина Мейсон, известный дегустатор алкоголя, попробовав поднесенный хитро улыбающимся официантом "местного виски домашнего приготовления, семейный рецепт", добрых десять минут сидел, выпучив глаза, а потом мешком свалился под стол. А в-третьих, это была родная планета Кедрова и Гаврилова.
Сдав командование старпому, командир и боцман, оба не видевшие родного дома три года, собирались домой. Немногочисленная вахта, поругивая ремонтников, лениво резалась в карте, смоля сигареты. Экипаж наслаждался местным алкоголем и кухней. Офицеры сняли себе квартиры или разъехались кто куда. Симпсон как неприкаянный бродил по улицам Новой Рязани, придумывая, чем себя занять на ближайшие три недели. На площадке гравилетов он столкнулся с боцманом. Сначала даже не узнал - идет здоровенный морячина, подкручивая ус, грудь в орденах, на висках - седина. Просоленный морской волк - да и только.
- Здравствуйте, боцман. - вежливо кивнул Симпсон - Давайте без чинов, в отпуске нужно отдыхать, в том числе и от службы. - И он хитро подмигнул старому служаке.
- Домой едешь?
- Домой - расплылся в улыбке боцман - Три года, почитай, не был в отпуску. В баньке бы попариться, наливки домашней попробовать. У меня сестра знаете ее как готовит! Никакие коньяки не сравнятся!
- Рад за тебя, Семеныч. Отдыхай, ты это заслужил.
- А вы куда, господин...
- Семеныч! Без чинов на время отпуска. Майкл я. - Симпсон скинул сумку с плеча. - Не знаю я, не решил еще. Съезжу куда-нибудь на море, поваляюсь на песочке.
- Ну, хорошо вам отдохнуть! - улыбнулся боцман - Прощевайте!
Боцман закинул сумку на плечо и заторопился к зданию вокзала, а лейтенант стал лениво изучать буклеты туристической компании.
Топот за спиной заставил обернуться:
- Сэр... Майкл, а может вы со мной в деревню, а? - торопливо предложил боцман - Песочка и моря нет, но речка у нас знатная, на травке поваляетесь, снеди домашней попробуете. Сродственники мои как узнают, что вы со мной служите, на руках носить будут.
Симпсон колебался недолго. Секунду или около того.
Деревня показалась лейтенанту просто раем земным. Гаврилов, имевший в деревне статус почти национального героя, тряся орденами, во всеуслышание объявил, "что муж сей, хоть и не русских кровей, но наш по духу, отчаянный мужик, настоящий офицер, боевой товарищ и вообще - рубаха-парень". Поэтому Симпсона встречали как дорогого родственника. Первые три дня он ходил по деревне с глуповатой улыбкой все рассматривая и всех расспрашивая. Ночевать ложился исключительно на сеновале, благо ночи были теплые. Ходил купаться на речку, а потом, сидя на возу наблюдал, как Семеныч, одев простую рубаху и штаны, вместе с остальными мужиками махал странным приспособлением, именуемым "коса". Попробовал сам - коса воткнулась в землю, а сам он кубарем покатился в траву под хохот косарей.
Вечером девушки и парни чинно гуляли по улицам, затягивая песни. Симпсон млел, сидя на лавке у забора. Он и не помнил, когда ему было так хорошо.
- Тяжко тебе, милок? - раздался шамкающий голос над ухом.
Лейтенант разлепил глаза и посмотрел на древнюю старушку, что появилась откуда-то рядом.
- Да что вы, мэм. - он встал, освобождая место старушке - у вас тут очень хорошо. Садитесь, пожайлуста.
- Это верно. - старушка довольно улыбнулась - Краше нашего Лугового нет. Кто ж тебя так сглазил-то, родимый? Как ты жив-то еще?
Черные глава старушки, обрамленные морщинами, неожиданно внимательно осмотрели его. Симпсон смутился.
- Это вам Гаврилов рассказал?
- Да на что мне рассказывать, если у тебя черная воронка над головой висит? Хороший ты парень, Миша, хоть и не наш. Кто на тебя так прогневался?
- Давно это было, еще в Академии...
Старушка молча выслушала признания профессионального неудачника.
- Хороший ты парень, - повторила старушка. - Да и Степан просил тебе подсобить. Ладно, заходи ко мне завтра вечером, авось и помогу чем.
Старушка, кряхтя, встала и побрела вдоль забора, не слушая благодарностей получившего надежду лейтенанта.
Вечером он спросил у боцмана:
- Гаврилов, а что за старая леди у вас здесь живет? Такая... немного похожая на ... фею.
Он хотел сказать "на ведьму", но вовремя поправился.
- Аааа.. - многозначительно протянул боцман - это бабка Дарья. Уж никто не знает, сколь ей стукнуло. Ведунья она и знахарка, людей лечит, от хворей заговаривает.
Симпсон понимающе кивнул.
Отпуск пролетел незаметно. К концу отдыха он уже был своим в каждом доме, мужики уважительно звали его Михаил Яковлевич, бабы томно вздыхали, а детвора караулила его у забора, чтобы послушать рассказы про далекий космос, огромные корабли и отважных космонавтов, самым отважным из которых был, естественно Гаврилов. Провожали их всей деревней, с цветами и просьбами вернуться. Мужики уже вполне серьезно рассуждали, где поставят ему дом, и кого из девиц можно сосватать за Мишку.
В доке их ждал изрядно подновленный корвет, получивший второе дыхание в виде продления ресурса еще на пять лет. После подписания актов приемки, корвет отправили на Восточную границу, куда была недавно переброшена эскадра. Нивальцы собирали силы, и это не ускользнуло от всевидящего ока Генерального Штаба Содружества.
- Господа офицеры, - строго официальным тоном начал начальник штаба флота вице-адмирал Миллер, - последнее время участились случаи нападения на транспорта в квадрате 15-9. Он выделил указанный квадрат на объемной гала-карте.
- На сегодняшний день мы зарегистрировали пять пропавших транспортов и двенадцать уничтоженных. Что самое интересное, данные, извлеченные из бортовых компьютеров погибших транспортов, свидетельствуют о том, что нападения совершали боевые корабли земного типа.
Миллер обвел глазами собравшихся офицеров.
- Это как минимум один крейсер, предположительно типа "Мадрид" и два фрегата типа "Беркут". Как вы все знаете, данные серии имеют широкое распространение во флоте Содружества и других государств. Сейчас мы пытаемся установить откуда взялись это корабли - восстановлены из погибших, или это пропавшие некогда без вести. Тактика у пиратов примерно одинакова - они прячутся в астероидном потоке, не выдавая себя никаким излучением, внезапно нападают на жертву, сбивая ей антенны и повреждая двигатели и спокойно берут ее на абордаж. После чего, взрывают выпотрошенный транспорт и исчезают. Согласно мирного договора с нивальцами, данная территория находится под нашим протекторатом. По официальным каналам, мы запросили их насчет нападений и предложили скоординировать свои действия по борьбе с пиратами.
Лица офицеров прорезали ухмылки.
- Нивальцы уверили нас, что ни о каких пиратах им неизвестно - невозмутимо продолжал начштаба - а бороться с пиратами им некогда, тем более, что это не их сектор. Аналитики из военной разведки, на основе компьютерного моделирования, пришли к выводам, что тактика действий пиратов выдает в них людей. Причем, скорее всего, бывших военных.
В зале поднялся возмущенный гвалт.
- Тихо, джентльмены, - поднял руку Миллер. - Как это ни странно звучит, этот так. Рад бы ошибаться, но... Поэтому найти их - дело чести.
"Яростный" тихо висел черной пустоте космоса, внимательно вслушиваясь в тишину ушами радаров, ничем себя не выдавая. Симпсон, сидя на вахте, лениво перелистывал лоцию, Кедров заперся в каюте и колдовал над терминалом, старпом гонял канониров, боцман распекал какого-то матроса за непорядок в кубрике - все при деле.
- Мостик - посту связи, - внезапно ожил терминал - получен сигнал "SOS", колониальный транспорт "Вега-24", подвергся нападению неизвестного корабля, координаты переданы на ваш монитор. Сообщение передано два раза, после чего связь оборвалась.
- Никак нет, сэр! Как приказано, находимся в режиме молчания.
- Молодцы! - Симпсон согнал сонливость и повернул рычаг ревуна. - Боевая тревога! Занять боевые посты согласно расписания! Двигатели - в режим трехминутной готовности. Командира просят подняться на мостик.
Пока корвет наполнялся грохотом башмаков, криками людей и стуком закрываемых дверей, Симпсон успел быстро прикинуть местонахождение атакованного транспорта. Так и есть, проходил себе трудяга мимо заброшенной горнодобывающей базы, и оттуда его пират и достал. И что удивительно: корвет находился между пиратом и нивальцами. То есть, корвет так хорошо замаскировался, что пират не заметил его и прошел мимо, а наружная вахта корвета также не заметила прохода чужака и прохлопала его. Счет 1:1. И есть у "Яростного" все шансы отрезать пирату путь назад, и напасть на него оттуда, откуда его не ожидают увидеть - с тыла. Все эти соображения Симпсон изложил запыхавшемуся Кедрову вместе с предполагаемым маршрутом. Кедров, недобро посверкивая глазами, плюхнулся в кресло, принял доклады от боевых постов и, после недолгого изучения плана лейтенанта, одобрил.
Корвет озарился пламенем двигателей и, грациозно развернувшись по широкой дуге, помчался к атакованному транспорту. Старпом лично обошел все посты (его матюги были слышны даже на мостике) и проверил готовность личного состава к бою. Канонир закончил тестирование носовых батарей и перевел резервный генератор в режим питания орудий. Связисты выстрелили миллисекундным импульсом шифрованного сообщения, с докладом об обнаружении противника. В лучшем случае можно ожидать помощи часа через 3-4. Интересно, продержаться они столько? Если это будет фрегат - продержаться. А если крейсер... Тогда помоги нам Господь...
Им не повезло. Атакующим судном был именно крейсер. И именно типа "Мадрид".
Крейсера типа "Мадрид" были спроектированы как корабли огневой поддержки авианосных соединений, имели пять батарей главного калибра, двенадцать среднего калибра и разной мелочи типа легких противодесантных излучателей - под сотню. Двести пятьдесят метров длиной, триста человек экипажа, мощные генераторы поля делали его очень серьезным противником. А в умелых руках крейсер мог перебить очень много посуды в любой лавке.
"Яростный" тихонько вынырнул из пояса, прикрывшись той самой заброшенной базой, и выпустил два зонда.
- Четкая картинка с зондов! - доложил навигатор.
Все находящиеся в рубке впились взглядов в серую тушу крейсера с пристыкованным к нему малюткой-транспортом. Навигатор дал четкое увеличение, и экран заполнило тушей корабля, на котором еще можно было различить полустертые цифры бортового номера.
- Это "Берлин"! - воскликнул навигатор, прогнавший номер по базе флота. Крейсера по традиции называли по имени крупных городов старушки-Земли. - Входил в состав 3-го Флота, в битве за Вайненберг был в эскорте авианосца "Фош", где благополучно и погиб. Исключен из списков Флота одиннадцать лет назад, сэр. Формально, остатки этого корабля дрейфуют сейчас у Мемориала Вайненбергской Битвы.
Дежурный навигатор, лейтенант фон Штайер, скривился.
- По моей команде выдвигаемся из-за укрытия на длину корпуса, осуществляем пуск торпед, стреляем в него всем чем только можно, пока эта дура не опомнилась и прячемся обратно. Перезаряжаем аппараты, восполняем энергию и опять кусаем его. В открытом бою нам не выстоять и пять минут, а наша задача - задержать его, пока не подойдут крейсера адмирала Диккенса. - командир отдавал приказы на удивление спокойным голосом, как будто речь шла об увольнении на берег. - Навигатор - выпусти все зонды, расставь их по периметру базы, но вести только оптическое наблюдение. Штурман, рассчитать маршрут вероятного отступления, но так, чтобы он как можно больше проходил в поясе астероидов.
- У "Берлина" есть слабое место - двигатели и огневые генераторы запитаны от одного реактора. Если он хорошо постреляет, потом будет медленно лететь. А летает он и в хорошую погоду не слишком быстро. Интересно, кто выпустил этого слона сюда пастись? - весело закончил Кедров.
Навигатор ювелирно подал выхлоп на двигатели и маленький корвет быстро высунулся из-за туши заброшенной базы. Тут же обшивка его взорвалась от яростного огня всех орудий, а минер шустро опустошил все торпедные аппараты. Им повезло - две торпеды попали в середину корпуса, одна - в район кормового шлюза, и одна - в носовые батареи. Излучатели "Яростного" извергали потоки огня. Защитное поле, предусмотрительно выставленное командиром крейсера, поглощало энергию лазеров, а вот задействовать противоракетные системы пираты не додумались. Не ожидали, что откуда-то появится маленькая блоха и покусает великана.
- Прячемся! - Кедров, звериным чутьем почуял, что команда крейсера вот-вот опомниться и накажет наглеца.
Фон Штайер также ювелирно дал импульс на носовые тормозные двигатели и корвет откатился под защиту базы. Вдогонку ему озлобленно зашипели излучатели крейсера.
- Крейсер начал движение! - крикнул Симпсон. - Разворачивается к нам носом!
- Вижу, - хладнокровно сказал Кедров. - Минер, как там у нас торпедные аппараты? Хорошо. По моей команде пускаешь в него десяток противоракет... Не спорь! А через 5 секунд торпеды с интервалом в секунду. Все понял? Ну и хорошо. Навигатор, кормой вперед выходим в другой стороны базы, идем четко по прямой. По моей команде закатываемся обратно, и тут же переходим на самую высокую часть базы, но не высовываемся. Давай!
Дерзкий корвет опять высунулся из-за укрытия и отстрелялся торпедами. Но капитан крейсера ожидал чего-то подобного, и противоракетные комплексы были давно активированы. Все торпеды были аккуратно сбиты и крейсер сам атаковал корвет противокорабельными "Изумрудами". Но юркий корвет, выплюнув в приближающиеся "Изумруды" свои противоракеты, шустро шмыгнул под защиту базы. Командир крейсера выругался. Что за кошки-мышки? "Изумруды" не успели повернуть за корветом и врезались в базу. А выстрелянные корветом противоракеты шли прямо на крейсер и там не сразу поняли, что это торпеды. С большим трудом им удалось сбить их, но одна все же попала в район энергоотсека. Командир крейсера выругался, когда опять завыл ревун, предупреждающий о критических повреждениях.
- Обогнуть базу слева! Достаньте мне его! - зарычал командир "Берлина".
Крейсер подал энергию на двигатели и стал разгоняться. Однако проклятый корвет оказался уже сверху и шарахнул по истощенному полю крейсера, после чего стал отходить, прячась за телом базы. Долго такая игра продолжаться не могла и вскоре канониры крейсера удачным выстрелом разворотили шахту двигателей "Яростного", лишив его главного козыря - маневренности.
Симпсон все порывался спросить боцмана, почему упоминание этого пушного зверька приводит в священный трепет всех русских, но не успел. Крейсер с дальней дистанции начал расстрел беззащитного корвета. Беззащитного, потому как всю энергию пришлось бросить на генераторы поля, орудия на такой дистанции крейсер не поражали. Корвет дрожал, как под ударами гигантского молота.
- Пробоина в девятом отсеке! Вышел из строя рециркулятор! - доклады сыпались один за одним. - Повреждена антенна!
- Через сколько подойдут крейсера Диккенса? - прокричал командир.
- Через полчаса - ответил навигатор, стуча по клавишам.
- Эх, не успеют... - вздохнул командир. - Сколько еще выдержит поле?
- Минуты три-четыре - откликнулся канонир.
Все замолчали.
Внезапно Симпсон спросил:
- Сэр, как вы думаете, командир пиратского крейсера сильно на нас сердит?
Кедров странно посмотрел на штурмана.
- Думаю, да. - ответил он после небольшой паузы - Вона как у него шкура дымит.
Обшивка приближающегося крейсера действительно исходила облаками пара и воздуха, струящегося из разбитых коммуникаций.
Симпсон закрыл глаза и едва слышно забормотал, постепенно выговаривая слова все громче и отчетливее.
- ... Неудача... дурман-трава... в полночь выйду на перекресток трех дорог... - слова его заглушались грохотом взрывов. Все, как по команде, уставились на спятившего штурмана.
- ... Сгинь, неудача, прочь от меня уйди, от меня на Петра, от Петра на Федора, от Федора на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого! - последние слова он буквально выплюнул.
Все молчали, ожидая чего-то... чего-то такого... черт-знает-чего.
- Крейсер прекратил огонь! - прервал молчание навигатор. - Разворачивается правым бортом!
Все уставились на обзорный экран. Крейсер, подрабатывая двигателями коррекции, повернулся боком к недобитому корвету и стал уходить.
- Пошлите ему... прощальную. - распорядился командир, еще не отошедший от шока.
Корвет содрогнулся от выстрелов, на обшивке удирающего крейсера расцвели новые взрывы. Странно, но крейсер не ответил.
- Сэр, получил сигналы с "Лондона"! Диккенс будет здесь через 10 минут! - радостно известил пост связи.
Все довольно осклабились: не уйдет.
Скоро мимо потерявшего ход корвета пронеслись хищные тени крейсеров 5-й Ударной Эскадры контр-адмирала Диккенса. "Яростный" в коротком сообщении дал координаты ушедшего крейсера и скинул хронологию боя. Один из крейсеров притормозил рядом с избитым корветом и сбросил на боте боцманскую команду для заведения буксировочного троса.
Кедров поманил к себе Симпсона:
- Ты чего там бормотал, чернокнижник?
Лейтенант сбивчиво рассказал про отпуск в деревне, бабку Дарью и заговору, которому она его обучила.
- Говорит, сглазили тебя, сынок. Да так хорошо, что снять с тебя сглаз никак нельзя. Только передать кому-то. Самое главное - чтобы человек в этот момент кого-то сильно ненавидел, так проклятие легче прилипнет. Вот я и предал сглаз кому-то из пиратов, у них и система огня обрубилась. Диккенс его живо прикончит. - широко улыбнулся лейтенант.
- Вот оно как... - усмехнулся Кедров. - Похоже, что пора тебе менять прозвище.
Симпсон улыбнулся. Широко и с облегчением.
Кедров и Симпсон стояли вытянувшись перед адмиралом Энтони, командующим Флотом. Начштаба Миллер сидел рядом за головидом.
- Вот так оно и было. - закончил доклад Кедров - Хотите верьте, хотите нет. Если бы не Симпсон, мы бы не выбрались.
Адмирал пронзил взглядом лейтенанта.
- Что самое интересное - скрипуче начал он - у крейсера действительно случился сбой в системе управления огнем. Пока они его восстанавливали, полетел ходовой генератор и случился пожар в главном энергопосту. Потом у них повыбивало распределители, и отключились гравитроны. Когда Диккенс догнал его, это была просто большая железная коробка, набитая людьми и движущаяся по инерции. Крейсера просто взяли его на абордаж и, благодаря пленным, мы теперь знаем, кто за этим стоит и где искать фрегаты.
- Если бы не вы... Не задержали его... И не сглазили его так удачно - Энтони улыбнулся.
Он перешел на официальный тон:
- Лейтенант-коммандер Кедров! За проявленные доблесть и героизм вы награждаетесь Крестом Доблести второй степени! Вам также присваивается звание коммандера, и предлагается принять под командование линейный крейсер "Сталинград", он войдет в строй через месяц. Ваш "Яростный", увы, свое отходил, но команду можете забрать на "Сталинград". Поздравляю, коммандер.
Кедров рявкнул:
- Служу Отечеству! Спасибо, сэр!
Адмирал продолжил:
- Лейтенант Симпсон! За проявленные мужество и высокий профессионализм, вы награждаетесь Крестом Доблести, третьей степени. Вам также присваивается внеочередное звание капитан-лейтенанта и предлагается принять под командование корвет "Ловкий". Поздравляю, капитан-лейтенант.
- Служу Отечеству! Спасибо, сэр!
- Поданный мне рапорт с ходатайством о награждении вашего экипажа, я утвердил, с небольшими изменениями. Экипажу предоставляется двухнедельный отпуск, начиная с завтрашнего дня. Вопросы есть?
- Сэр, разрешите мне остаться в экипаже коммандера Кедрова. Я считаю, что принесу больше пользы в качестве штурмана на линейном крейсере.
Адмирал вскинул брови.
- Вы отказываетесь? Это редкий шанс! Ваши одногодки еще никто не занял командных должностей. Подумайте, капитан-лейтенант.
- А тут и думать нечего - просто ответил Симпсон.
- А вы упрямый, капитан-лейтенант. - прорычал Энтони. - Вы меня очень удивили и расстроили одновременно.
- Сожалею, сэр - быстро сказал Симпсон.
- Удивили потому, что не ожидал от вас услышать такие слова и потому, что завидую Кедрову, что у него такой экипаж. А расстроили, потому, что я проиграл этому старому пройдохе Миллеру сто унибаксов! - Энтони стукнул по столу кулаком. - Он так и сказал, что вы меня об этом попросите.
Плечи Миллера запрыгали - начштаба с трудом сдерживал смех.
- А посему, - продолжал Энтони, - я намерен проявить редкое упрямство. Ваш корвет ждет вас, капитан-лейтенант.
- Без возражений! - рявкнул он, опережая просьбы Симпсона. - Вон отсюда, герои хреновы!
Герои хреновы четко козырнули и вышли.
Энтони долгую минуту смотрел им вслед, перекатывая желваки на лице, потом достал из нагрудного кармана купюру в сто унибаксов и кинул ее на стол к Миллеру.
Каюта на линейном крейсере ни шла ни какое сравнение с каютой на "Яростном". Здесь у командира была спальня, кабинет с боевым терминалом, ванная с душевой и приемная. Кедров поначалу терялся в этом "спортзале" и почти все время проводил на мостике или в командирском закутке за ним. Потом привык, даже стал принимать посетителей. Естественно, Гаврилов получил абонемент на вход без приглашения, чем за год службы на "Сталинграде" пользовался не раз. Вот и сейчас, он постучал и, неловко перешагнув через комингс, кашлянул в кулак, привлекая внимание командира. Кедров увлеченно проверял составленную главинженером смету работ по ремонту "Сталинграда", пострадавшего в ходе недавней операции Флота у Гралгара.
- Владислав Михайлович... нам это... старшего штурмана нового прислали... - прогудел боцман Семеныч.
- Что, опять Симпсона? - пошутил командир, сворачивая докладную.
Гаврилов отошел в сторону, отодвигаемый уверенной рукой.
- Сэр, капитан-лейтенант Симпсон. Прибыл к вам для прохождения службы в качестве старшего штурмана. - Симпсон застыл в уставном стойке "смирно".
Кедров долгие несколько минут рассматривал привыкшего, Симпсон мог поклясться, что у командира даже изменился цвет глаз.
- А что с корветом твоим? - спросил он наконец.
- Разбил. - честно признался штурман.
Кедров тяжело перевел глаза на Гаврилова:
- Иди, боцман, тренируй аварийный наряд. Чую, скоро понадобится... Не нам, так другим....