Как только Верна заснула, он хотел уйти. Зачем ему было оставаться? И все же Дарен остался. Может быть, хотел вернуть долг. Ведь она ему жизнь спасала, ни единожды. А может, ему самому хотелось покоя.
Перед тем как лечь рядом, снял с девушки туфли и плащ. И укрыл покрывалом.
Проснулся первым. По давней солдатской привычке, с рассветом.
Верна еще спала. Удивительное дело, спящая она меньше всего походила на загадочное и опасное существо. Наоборот, хрупкая молодая женщина с милыми чертами лица, нежными губами, очаровательной родинкой над верхней губой. Кожа бледная, видимо, сказывалось вчерашнее приключение; длинные, черные ресницы, нежная кожа, которой хотелось коснуться...
Может быть, почувствовав взгляд, Верна стала просыпаться. Один неуловимый миг - черты лица стали жестче, тени глубже. Словно ранимый и уязвимый человек превратился в холодный мрамор...
Дарен отправился в умывальню. Его преследовало жуткое ощущение. Этот переход от человека к уже нечеловеку... От женщины... к ведьме (точнее слова нет!). Он пытался смыть с себя разрывающие его чувства. Почему он должен думать об этом? Во сне все более ранимы. Почему его это волнует?
После того, что он видел, и что пришлось испытать в её компании, думать о ней, как о женщине, почти извращение.
Он не станет совершать ошибок. Лучше быстро соберется и отправится в гвардейский корпус на утреннее построение и тренировку. Чем быстрее его бойцы будут действовать, чем ловчее уходить от смертельных атак и ловушек, тем ему будет легче жить. Виргане позарез нужны бойцы, умеющие убивать иномирных хищников. Знать, что он научил их проявлять смекалку и силу, научил их выживать и убивать опасных хищников, лучше любой похвалы и награды.
И все же, увиденное возвращалось. Дарен прогонял воспоминания, заставляя себя думать о тренировке.
- Двадцать девять, тридцать, тридцать один... - голос капитана Казимова разносился по тренировочной площадке. Гвардейцы отжимались, вкручивая кулаки в песок.
Он должен их подготовить к тому, что их ждет за "стеной". Тренировки на износ один из методов.
Император хочет как минимум две роты хорошо подготовленных бойцов для очистки территорий вокруг Крашеня. Это для начала. Если бойцы покажут себя как умелые воины, то можно думать об остальных губерниях, захваченных тварями. Одно плохо: нет точной информации. Что происходит в отдаленных губерниях неизвестно. Центр империи, все западные территории оккупированы хищниками. Это капитан Казимов сам прекрасно видел. Если, как утверждает Верна, прорыв пошел со стороны Цветных гор, то есть шанс, что твари не успели рассредоточиться по всей империи.
Утром подтвердилась информация, что твари отошли от заслона. Не все. Особо тупые продолжают испытывать выстроенную стену на прочность. У некоторых даже получается перелезть, чтобы погибнуть в прослойке купола.
Первоначальную тактику придется менять. Хотя тактика, казалось бы, была проста и хитра одновременно. Группы по пять-шесть солдат ждали, когда твари, копошащиеся за стеной, рассредоточатся. Подгадав момент, бойцы выбирались за стену и короткой стремительной атакой нападали.
Отсутствие опыта борьбы с хищниками, давало противоположные результаты. Солдаты, даже в стремительных атаках гибли. Даже упрощенные условия для убийства тварей не давали преимущества. Потому как солдаты обучены воевать с людьми. Они не охотники.
У капитана Казимова иногда проскакивала шальная мысль: "Почему бы не попросить Верну создать иллюзию ящера? И пускай бы его гвардейцы в условиях, приближенных к реальным, испытали свою смелость и поучились грамотно рубить и уходить от атак. Как минимум, это морально их подготовит. А это уже половина успеха.
Почему бы и нет? Допустим, вчера она вымоталась. Но завтра-послезавтра вполне можно её привлечь".
Император ей не доверяет. Он ждет результатов. А их пока нет. Как Дарен ни старался, убедить Николая в лояльности графини не получалось. На его доводы, он отвечал так: "Как волка не корми, он все равно в лес смотрит". Отчасти Николай прав. Только не в главном.
Капитана Казимова жизнь тоже научила доверять только проверенным людям. Еще держаться за свои корни: дом, друзей, родных. Не брать на себя того, что не в силах вытащить. И драться за то, во что веришь.
Он понимал Верну. Вернее, сейчас стал понимать её. Но для этого пришлось пройти через суеверия, через лешего и через оживший кошмар проклятого замка. Ему пришлось заплатить высокую цену за это понимание. И все равно барьер, который стоял между ними, оставался.
Почти каждую ночь он просыпается в холодном поту, только увидев, что вновь идет по золотой лестнице, которой не видно конца. "Интересно её тоже мучают кошмары? - Дарен часто задавался этим вопросом, - Или такие, как Верна, живут в кошмаре и не замечают этого? Ведь она живет в диком лесу вместе с духами и радуется. Даже уезжать не хотела. К сожалению, это он никогда не поймет".
Сила, которая существует в ней, делает Верну настолько отличной от обычных людей, что иногда бросает в дрожь. Но благодаря этой силе он жив, надо помнить об этом. И отчасти благодаря именно всему, что с ним произошло после отъезда из столицы, он избавился от дурного увлечения.
Всегда осторожный с женщинами, что касается любовных дел, он умудрился попасться на крючок к одной замужней акуле. Нет, он не складывает с себя вины. Просто как оказалось не он первый, кем Илария Яхонтова вздумала манипулировать. Красота, обаяние, шарм - своими достоинствами она умела пользоваться. А еще изворотливый ум и лживая душонка. Но последние качества открылись перед Дареном позднее. Вначале было притяжение, которое он решил удовлетворить. Притяжение переросло в страсть.
Капитан Казимов и сам до конца не понимает, как Илария этого добилась. Возможно, она знала куда надо надавить, чтобы заставить мужчину влюбиться. Рассказывала, что муж променял её на работу, что они спят в разных спальнях и давно уже чужие друг другу. Всячески демонстрировала насколько она добра и отзывчива, что готова помогать несчастной вдове офицера, что платит слугам за их работу, что молиться в храме и все в таком роде, что, так или иначе, трогает мужское сердце.
Позднее начались разговоры о том, что надо убрать старого мужа. Генерала императорской армии убрать было весьма сложно. Когда Дарен отказался, она расплакалась, и рассказала возмутительную историю об издевательствах, которым подвергает её властный муж. Однажды пришла к нему в синяках и шрамом от плетки. Это была еще одна уловка. Слушая эти невероятные вещи, у Дарена начали закрадываться подозрения. Ведь на людях генерал всегда был вежлив и обходителен со своей женой. В его глазах неизменно светилась любовь, которую трудно сыграть.
Дарен навел справки. Для этого пришлось задействовать старых осведомителей, оставшихся еще со времен его службы в Канцелярии розыскных дел. Выяснилось, что Илария, еще будучи в девках, крутила с одним помещиком. Тот дарил ей цацки, платья, пока не узнал отец и в срочном порядке не выдал замуж за старого друга. Причем выдал весьма удачно, учитывая, что приданного за неё давалось порядка ста золотых (по меркам знати крошечная сумма). Похоронив мужа, Илария осталась бы состоятельной вдовой.
Вскрывшиеся обстоятельства заставили по-другому взглянуть на зазнобу сердца. Вина за связь с замужней женщиной, за обман, и так тяготившие его разговоры об избавлении от мужа - всё отошло в сторону. Его просто использовали. Осознавать это было легче, чем верить в любовь с замужней женщиной и думать о том, что муж над ней издевается.
Николай настаивал на ссылке обманщицы в отдаленный монастырь. Так получилось, что император оказался в курсе его интрижки. Макс настаивал на том, чтобы открыть глаза генералу на его благоверную.
Дарен решил по-своему. Он условился о встрече с бывшим любовником Яхонтовой, Мизурой Катковым, который спустил почти все наследство на Яхонтову и теперь держал трактир на окраине столицы. В тот же трактир капитан Казимов пригласил Иларию. Очная ставка вышла на славу. Лгунья выкручивалась, оправдывалась и клялась Дарену в любви. Стерва уверяла, что любит, а прошлое есть у всех. Тогда Дарен подхватил её под руку и отвез к генералу. Чтобы та сказала при муже, что тот её бьет. Скандал вышел отвратительный. Но Дарен не мог ей позволить и дальше обманывать и использовать доверчивого Яхонтова. Более того, он не мог позволить ей убить его.
При муже она принялась отрицать все обвинения в свой адрес.
В конечном итоге, генерал простил её, а Дарена объявил лжецом и порочным типом. Чтобы замять конфликт, император вызывал генерала к себе. Дарена же решил женить на благонравной и тихой девушке, дочке какого-то помещика.
Жениться Дарен не собирался, тем более не известно на ком. Разругавшись с Николаем, он возглавил взвод новобранцев и в составе первой роты, вместе с тремя командующими офицерами, отправился в глушь империи на учения. Перед межсезоньем было принято "бросать" войска по всей территории империи на полевые учения. Жара, долгая дорога, учебные задания закаляли новобранцев. И тренировали бывалых бойцов.
Гвардейцы проходили полосу препятствий. Капитан бежал с боку, чтобы видеть весь взвод, и следить за выполнением упражнений.
- Выше, выше прыгай! - крикнул капитан Казимов, заметив, как один из бойцов зацепился за барьер.
Ближе к полудню принесли донесение с заставы. На этот час в столице было два происшествия. Ящер, подохнув в куполе, рухнул на дом попа. Подгнившие балки не выдержали, и крыша рухнула, покалечив попа и его тетушку с собакой. Дарен терпеть не мог попов и прочих лицемеров, прикидывающихся святошами, и под эту лавочку вытягивающих последние медяки. К счастью, с ящером успели разобраться. Мертвую тушу затащили на телегу и увезли на мясобойню. В условиях дефицита мяса, свежезадушенный ящер сгодиться вполне.
Вторым происшествием стала драка между гвардейцами и городскими стражниками. Драка произошла на заставе и требовала внимания. Лейб-гвардия всегда считалась элитным родом войск, посему у некоторых гвардейцев зашкаливала самооценка. Часто тех, кто не согласен с привилегированным положением гвардейцев, ставили на место. Раньше в свою бытность командиром полка лейб-гвардии его величества, он закрывал глаза на драки. "Парни выпускают пар" - так он считал. Сейчас же совсем другая ситуация. "Нужно держаться всем вместе, если хотим выжить. И драки - это зло, которое нужно раз и навсегда выкорчевать".
К вечеру все вопросы с зарвавшимися гвардейцами были решены. После разъяснительной беседе на языке простых солдат, зачинщики были отправлены на заслон вне очереди. Остальные участники получили по три хозяйственных наряда. Выполнив унизительные работы для слуг, гвардейцы лишний раз подумают, прежде чем затевать драку. А зачинщики остудят горячие головы, столкнувшись с реальным врагом.
На ежевечернем докладе у императора, капитану Казимову доставили срочное донесение. После обнаружения пропажи артефакта Канцелярии розыскных дел было дано указание прошерстить всю столицу. Должны были найтись те, кто видел необычный "предмет", либо слышал что-то важное о нем.
В донесении говорилось о том, что в старо-купеческом районе снимали дом странные господа. Почтенная матрона, коротающая дни, глядя в окошко на улицу, видела, как они въезжают под покровом ночи. Что примечательно, двое мужчин, одетые в дорожные плащи, тащили в руках малых размеров скульптуру.
Взяв с собой фельдфебеля Донского, экспедиторов Канцелярии и тридцать гвардейцев, капитан Казимов отправился в старо-купеческий район. Если информация подтвердится, и в доме окажутся бунтующие маги, то их возьмут численным перевесом.
Перед тем как сесть в карету, капитан отдал приказ разыскать предприимчивого купца, сдавшего дом.
Морункэтль представлял собой небольшую, чуть выше локтя, но увесистую скульптуру. Скульптура выполнена в виде крылатой ящероподобной твари. Как скульптура получила свойства артефакта, капитан Казимов не знал. На этот вопрос могла бы ответить графиня Ячминская. "Наверное, стоило пригласить Верну с собой..." - подумал капитан. Но, тем не менее, он решил для начала осмотреть дом и его жителей своими силами и методами.
В случае с обычными людьми захват эффективнее было провести ближе к ночи. Окружить дом, перекрыть входы-выходы, и взять всех жильцов по-тихому. "С магами же ни в чем нельзя быть уверенным, - думал капитан Казимов, планируя арест. - Они могут видеть в темноте. Некоторые, говорят, предчувствуют опасность, а другие и предвидят события". Поэтому капитан выбрал внезапность и численный перевес.
По совести сказать, капитан Казимов особо не рассчитывал накрыть гнездо преступников. И все-таки надежда найти артефакт и повязать магов, нет-нет да и согревала сердце.
Отряд, возглавляемый капитаном Казимовым, въехал в старо-купеческий район, разбившись на четыре группы. Большинство гвардейцев были на конях. Офицеры лейб-гвардии и экспедиторы Канцелярии в двух каретах, в которые планировали посадить арестованных.
Эндимион садился, окрашивая небо и, казалось, сам воздух багряным цветом. Тихий теплый вечер нарушился грохотом и гулом, шедшими из-под земли. Вдалеке завизжала женщина. Грохот усилился, смешиваясь с криками жителей района. Землетрясение в Крашене? Северный материк один из самых спокойных на всей планете. Землетрясение, если и бывают, то на юге империи, либо на территории Гористой и Богазской губерний.
Когда до съемного дома по прикидкам капитана оставалось порядка пятидесяти саженей, подземные толчки стали ощутимы. Жители района высыпали на улицу. Карету начало шатать из стороны в сторону, с домов сыпалась известка и камни, падая на крышу кареты. Один камень с кулак залетел в окно, саданув по ноге фельдфебеля Донского. Из пыли и летящего мусора стали собираться вихри, добавляя еще большей нереальности происходящему.
Движение экипажей пришлось замедлить. Жители то и дело перебегали улицу, спасаясь от камней. Кони становились на дыбы, либо пытались повернуть назад. На узкой улочке экипажу было не развернуться. Можно было сменить направление у ближайшей развилки. Но капитан Казимов приказал двигаться вперед. Очень уж землетрясение было странным явлением, попахивающим магическим вмешательством.
Когда кареты достигли места назначения, подземные толчки стихли. Купеческий район вновь окутала тишина, перемежаемая женскими причитаниями и детским плачем.
Конные гвардейцы, чьи нервы и чьи кони выдержали землетрясение, окружали дом с четырех сторон.
Под аккомпанемент детского плача и проклятий магам, капитан Казимов, фельдфебель Донской, экспедиторы Канцелярии и командующие группами гвардейцев вошли в дом.
Еще до того, как офицеры, разбившись по двое, принялись осматривать дом, капитан Казимов почувствовал, что дом пуст. Зайдя в покосившуюся дверь, он будто охватил внутренним взором весь дом, и "увидел", что живых в нем нет. Иррациональное ощущение капитан Казимов постарался выкинуть из головы. Лучше опираться на реальные факты, которые видел своими глазами, чтобы потом не корить себя.
Приготовив заряженные револьверы, они облазили первый, второй этаж, чердак и погреб. Морункэтля нигде не было, как и магов. Зато остался прощальный подарок.
На втором этаже в самой большой комнате, бывшей некогда кабинетом, царила разруха, а на полу лежал окровавленный голый труп мужчины. На стене был написан кровью какой-то символ, который было не разобрать. Одна из стен обгорела и продолжала тлеть. Окно выбито вместе с наличниками. Ткань, которой были оббиты другие стены, была местами порвана, местами заляпана кровью. Картины и мебель поломаны, так если бы их швыряли об стены.
- Тухлый носок! Что Здесь Произошло? - воскликнул фельдфебель Донской, осматривая комнату.
- Как будто взорвался пушечный снаряд, - высказал общее мнение сержант Пупов.
- И вылетел в окно, пришибив мужика, - добавил фельдфебель Донской и гоготнул.
Капитан Казимов бросил на друга хмурый взгляд. Он считал, что сейчас не время для шуток.
Экспедитор Канцелярии Вдовин опустился над трупом. Тот еще был теплым. Убийца проткнул ему сонную артерию. Вследствие чего кровь била фонтаном, попадая, куда попало.
Руки убитого были в мозолях, ступни сбиты. Тело было чистым, но это ничего не значит. Убийца мог заставить его вымыться, перед тем как убить.
- Похоже на магический ритуал, - процедил сквозь зубы экспедитор Бурштейн и сплюнул. Ненависть, буквально сочившаяся из его глаз и в голосе, лучше слов говорила об отношении экспедитора к магам.
- Судя по состоянию кожи, зубов и ногтей, убитый был домашним слугой, либо подручным купца. Была бы одежда, проще было бы определить, - сказал экспедитор Вдовин, осмотрев тело.
- Осмотритесь здесь хорошенько. Если найдете что-то необычное, докладывайте мне лично, - отдал распоряжение капитан Казимов.
На пороге стояло трое гвардейцев, не решаясь войти без разрешения.
- Каптенармус, сержант создайте наблюдательный пост около дома. Если в дом кто-то войдет, сообщите мне сразу же, - обратился капитан Казимов к гвардейцам, заметив их.
- Есть! - сказали одновременно оба гвардейца и вышли, оставив своего товарища переминаться в проходе.
- Ты думаешь, они вернуться? - спросил фельдфебель Донской.
- Вряд ли. Но вдруг я ошибаюсь? - ответил капитан.
- А ты капрал, захвати с собой еще пятерых гвардейцев, и пройдитесь по домам. Поспрашивайте, не пропадал ли у кого слуга, - приказал капитан Казимов, обратившись к оставшемуся гвардейцу.
Капитан Казимов так же, как и экспедиторы Канцелярии, осмотрел кабинет и другие комнаты в доме. В спальне на втором этаже обнаружилась порванная хламида. На этом из личных вещей - всё. Никаких подсказок, куда направились жильцы этого дома или о том, кто они.
Если верить легенде, то Морункэтль мог открывать порталы в пространстве. Если маги, укравшие артефакт, нашли способ это делать... Это может значить, во-первых, что благодаря артефакту хищники других миров попали в Виргану. Во-вторых, они могут свободно перемещаться куда угодно. И, в-третьих, их будет очень трудно поймать. Если верить легенде, конечно.
Доказательств того, что артефакт был в доме, пока не было. Одни предположения, основанные на показаниях пожилой женщины. Одни догадки и куча вопросов! Капитан Казимов ударил кулаком в дверь, снимая напряжение и одновременно выходя из дома.
Последней надеждой узнать что-то ценное о таинственных жильцах и событиях, последовавших за их вселением, оставалась беседа с предприимчивым купцом.
Купца решили слегка припугнуть и доставили в одну из небольших допросных комнат Канцелярии розыскных дел.
Андроськин Матвей Федотович попытался откреститься от того, что сдал дом за плату. Ведь от сдачи собственности положено было платить налог в казну. За нелегальную сдачу полагался штраф. А за злостное уклонение - заключение в тюрьму.
При этом его лицо и короткая бычья шея покрылись красными пятнами. На лбу и над верхней губой выступил бисеринками пот.
- Мы все равно выбьем из Вас правду, уважаемый, - сказал капитан Казимов, нависнув над купцом.
Оба офицера видели, что купец вот-вот признается не только в том, что сдавал дом без уплаты налога, но и в том, что захаживает к булочнице каждую пятницу после семи. О булочнице сообщила все та же почтенная матрона.
- Наверное, стоит позвать караульного. У меня нет времени с ним нянчиться, - добавил экспедитор Бурштейн.
Слухи о Канцелярии ходили по столице пугающие. Первоначально Канцелярия создавалась для раскрытия заговоров против императора и устранения врагов империи. Поговаривали, что в казематах Канцелярии были замучены и убиты сотни изменников.
Девять лет назад император разделил Канцелярию тайных и розыскных дел на два приказа. Штат Тайной Канцелярии теперь состоял из ограниченного числа доверенных лиц, и все дознания производили в подвалах Престольного дворца. Канцелярия розыскных дел осталась на том же месте, но отныне занималась поимкой воров и убийц среди простого населения. Не смотря на то, что Приказ видоизменился, благоговение перед экспедиторами Канцелярии живо по сей день. Как и страх перед пыточными.
Стоило капитану Казимову крикнуть караульного за дверью, как купец заговорил.
- Да, сдавал, и готов понести положенное наказание! Только не отправляйте меня в пыточную! Я всё скажу! - затараторил купец, складывая руки в молельном жесте.
Он сдал дом на неделю. Утром пять дней назад к нему в трактире подбежал мальчишка из голытьбы и сказал, что один господин интересуется, сдает ли Андроськин дом. Получив положительный ответ, мальчишка подбежал к сутолому мужчине, сидящему за столом у входа. После чего, этот мужчина подсел к купцу. Единственное, чем купец поинтересовался, зачем господину целый дом. Ведь можно снять комнату. Дешевле выйдет, при нынешнем спросе на жилье. Господин сослался на то, что любит уединение и располагает достаточными средствами для комфортного проживания. Что примечательно, расплатился немногословный господин алмазами.
На вид съемщику было пятьдесят с хвостиком. Седые коротко стриженные волосы, стальной взгляд, благородные манеры. Одет в дорожный плащ с капюшоном. На безымянном пальце красовалась серебряная печатка с рогатой мордой, то ли быка, то ли еще какого зверя.
Больше купец ничего полезного вспомнить не смог. Перепоручив купца заботам экспедиторов Канцелярии, капитан Казимов отправился в Карплезир.
Было уже за полночь, когда капитан вошел в Престольный дворец. Император ждал командира Собственного Конвоя с докладом. После срыва операции капитан Казимов передал со своим человеком краткое донесение императору. Но тот хотел видеть своего командующего лично, чтобы обсудить подробности.
Перед ним стоял большой соблазн зайти к графине Ячминской. Она должна знать о подобных ритуалах.
Выпускали кровь мужику так, чтобы она брызгала фонтаном. Как предположил экспедитор Бурштейн, маг купался в крови убитого или вобрал в себя силу мужика во время смерти.
Хотя какая к лешему сила у обычного слуги? Гвардейцы, опросив жителей старо-купеческого района, быстро разыскали дом, в котором работал убитый. Обычный слуга, из вольнонаемных. Да и маги, народ хоть и странный, но купаться в крови - это уже перебор. Попахивает психопатией.
Только графиня Ячминская могла пролить свет на демонов ритуал. Нет, безусловно, можно было обратиться к литературе, хранившейся в библиотеке дворца. Только это непозволительная трата времени и сил.
В любом случае уже поздно, графиня спит. К тому же, караульные на воротах отправили императору записку с голубем. Николай страдает некоторым нетерпением. И требует от доверенных лиц постоянно держать его в курсе происходящего. Вплоть до того, когда капитан Казимов пересек границу внутренних ворот. Вряд ли долгая задержка подчиненного поднимет Николаю настроение. Особенно, если он узнает, почему капитан Казимов задержался.
Изложив все, что видел и слышал, а также свою версию событий императору, капитан Казимов услышал нечто неожиданное.
- Знаю, что ты доверяешь графине Ячминской. Но я предпочел бы оставить информацию об артефакте не озвученной, - сказал император и с ожиданием всмотрелся в капитана Казимова.
Некогда их связывала крепкая дружба. Когда Николай взошел на престол, отношения стали постепенно ухудшаться. У Николая теперь была власть, и она, как бы Николай не утверждал, что он остался всё тем же, лишь повзрослел, меняла его. Дарен стал его подчиненным. Но подчиняться и оставаться друзьями, это из разряда малоправдоподобного. Стычка из-за жены генерала Яхонтова еще больше увеличила пропасть между ними. Хотя Николай лично улаживал конфликт с генералом, Дарен предпочел потерять звание и должность и уехать подальше от столицы. Хотя мог жениться и все, даже самые ярые поборники морали, простили бы ошибку молодости.
- Она единственный маг, который на твоей стороне, - ответил Дарен, встречая взгляд императора.
- Но ты не можешь поручиться, что она, попади к ней в руки артефакт, отдаст его?
- Могу, - ответил Дарен, соврав даже не моргнув.
- Да, брось!
Дарен молчал. Спорить с Николаем было бессмысленно, когда он вбил себе что-то в голову.
- Я лишь хочу, чтобы у нас было хоть какое-то преимущество. Например, информация об артефакте, - не без раздражения сказал император, прерывая затянувшееся молчание.
- Сомнительное преимущество.
- Не спорь хоть в этом со мной, - сказал император с усталостью.
Дарен встал из удобного глубокого кресла, сидя в котором у него начинали слипаться глаза. Кабинет императора освещал один канделябр. Из приоткрытого окна тянуло свежим ночным воздухом.
- Хорошо. Про артефакт она не узнает.
Сославшись на дикую усталость, Дарен покинул кабинет императора. Ему действительно надо было поспать и отдохнуть. Утром он придумает как узнать у Верны нужную ему информацию, избегая упоминания об артефакте. Потому как, что бы Николай ни планировал, и как бы ни хотел мифических преимуществ, без знаний магических им в этой войне не выиграть.
Продолжение: главы 23-24