Ой, нехорошо по утру было, зря, наверное, мы с Егорычем вчера вдарили беленькой. Голова трещит, на части будто бы разваливается. А мне еще надо сегодня в Устель ехать, дорога-то долгая, как с такой головой вынести? А шашку свою я не могу тупой бросить - воюют, вон, на севере-то, как быть без шашки? Не знай! Пойду, голову в колодец окуну, может, посвежей станет. Да еще Егорыча навестить бы, не то подумает нехорошо! Как упатриблять так он тут как тут, как болеет - помоги ему, иначе обидится, а как мне чавой надо, так хрен его знает, где болтается!
***
Погода удалась - заглядение! Болей нет никаких, голова свежая! О как мой колодец исцеляет! Все! Теперича в путь надо! Лошадь почистить, узду эту чертову отыскать. Где она, хрен знает, наверное, за дверью стоит. Посмотрю за дверью! Точно - тама она лежит. Запрячь, почистить. Сейчас, сейчас пойду, только вот самому по делу одному надо, да и перо засохло чего-то, научиться бы разводить, как дед Антон разводит. Да вот, сука, дед Антон не говорит нам как, он - мужик городской, думает, не поймем мы тут ничаво. Мы-то поймем, не дураки, да он ведь и жид еще, в смысле - жадный, скотина! Усё усё!
***
В дороге ветерок обдувал приятно так, кобылка несла, устали не знала. Так и до центра домчала бы, и ничего. Да только чего мне в центр-то! По пути какие-то люди меня один раз встретили, я уж сначала подумал - бандиты какие, нет, оказались хуторские, люди добрые, Егорыч даже пил с ними один раз. Вот в город я приехал, долго нужную улицу искал, хоть и был здесь в прошлом месяце, да вот и забыл все - это же город, в нем одинаковое все! В деревне не так, у нас в каждом доме семья живет, а здесь - в доме не поймешь кто, не поймешь што! Вон, батя с мамкой могут в одной квартере жить, а сын с нявестой на другом конце! Как тут различить где што, не запомнить нихрена.
Ну, нашол я энтот дом, Сашке-кузнецу шашку свою отдал, он сказал мне, што готово будет к вечеру. Я подумал так, что вечером еще раз в такую даль тащиться нечево, пошол по улицам ходить. Так и забрел в трактир. А там - мат стоит, пиво брызжет, на улице - стыд! - девки полуголые, сиськами прохожим сверкают налево и направо. Ну, выпил я там, пошол лошадку свою проведать. Я ее привязал у дороги. Прихожу, значицця, смотрю. Ну, не спиздюли, ну и хорошо, подумал сначала, апосля подошол ближе, пригляделся - глядь! А ее остригли всю! Гривы нет, хвуста нет. Думаю, вот что за люди такие, конским волосом промышляют, блядюги, поймать бы их, да высечь крапивкою, а потом в баню да веником по свежему мясу! Нет бы своих стригли, надо вот им всех подряд обкорнать! Во говнюки-то пошли!
Думал я так, думал, не заметил, как подошли ко мне двое мужиков. Одежда рабочая, рваная, росту - десяти вершков каждый, огромные, аки ведмеди, и глазищи, глазищи! Сверкают, красным отливаютца! Уж подумал, меня зажжот. Говорит мне один:
- Твоя кобыла?
- Моя, - говорю.
- Продай нам её! - вообще обноглел, знает ведь, что лошадь - это святое! Как отец и мать!
- А чаво это я тобе буду лошадь свою продавать? Может, родину еще продать?
- Продай, коли можешь! Дурак деревенский! Я ж тебе выгодно предлагаю! Сту рублей да еще цепь золотая!
- Какая-какая? Золотая? Лошадь у меня тоже не из говн зделана! Пшел вон!
- Ну, не надо уж так, заберу ведь и без денег твою лошадь. Что нам тебя-то сломать, старикана!
- Мне, между прочим, пятьдесят лет только! А кобылу не трожь!
- Как скажешь, дед, и пальцем не трону.
И тут меня чуть удар не хватил - он палку с земли поднял, в воздухе помотал ею, да лошадка моя, милая, кобылочка, Пашенька моя, взорвалася. Просто - была и нет! Только ошметки кровавые. Даже не всхлипнула. Изверги такие! Я их было, бить направился, да он мне в грудь этой палкой уткнул и ворчит. А потом дошло до меня, что это у меня внутри ворчит что-то, бултыхается. Понял я, что коли што не так сделаю, так сам так взорвуся. Даже подумать плохо не разрешали. А потом подняла меня в воздух неведомая сила, и к стене пригвоздила. А ублюдки эти, отродья диавольские, ходили, кусочки моей Прасковьи собирали. Только шкуру да косточки оставили, да телегу. Потом исчезли они в вихре красном, и ищи теперь свищи их, демоньё сраное! За што лошадь-то угробили, изверги!
Забрал я шашку у Сашки и домой поехал на дрезине - подвез меня кузнец. Но, рельсы то от реки далече проходят, я до своего Сребнярыбова добирался за семь верст. Ноженьки устали, вот, еле сил хватило перо поднять. Поду к гадалке завтра, может, разыщет монстров этих, иродов поганых! Тьфу!